Я узнаю тебя по фото

1

Глава 1

Валерия

Я прислонилась к холодному стеклу и закрыла глаза, понимая, что снова и снова застреваю в том вязком и мерзком состоянии, что случилось со мной пару дней назад. Оно затягивало меня всё глубже и глубже, перекрывая мне воздух. И как бы я не хотела вплыть на поверхность, все равно упорно утягивало обратно…

‒ Лерочка, ‒ Коля схватил меня за руки и опустил голову, пряча от меня свои глаза. ‒ Прости меня, но нам надо расстаться…

И голос такой неродной, словно чужой… Я не ослышалась? Или брежу? Хотелось ущипнуть себя, чтобы проверить реальность происходящего, но руки зажимал мой парень. Мой ли теперь?

‒ Коленька, что ты такое говоришь? Мы уже столько лет вместе. И свадьбу планировали, через недельку едем знакомиться с братом. Он нас давно ждет, Макс даже на недельку отпуск выбил, чтобы с нами время провести, ‒ при упоминании брата лицо любимого человека исказилось. «Язык мой без костей», ‒ отругала я себя, знала ведь, что у брата с Коленькой была взаимная неприязнь друг к другу.

Максим недолюбливал моего парня из-за того, что тот вместо обязательной службы откосил от неё, и при каждом удобном случае подкалывал. Коленька не мог ответить ему, банально из-за страха перед ним. Разве против горы мышц можно что-то высказать?

‒ Лерочка, ‒ мой парень резко выпустил мои подрагивающие ладошки и отвернулся от меня, затем встал и подошел к окну, нервно постукивая по подоконнику палаьцами. ‒ У меня есть другая девушка, уже давно, и она беременна. Её родители большие шишки и требуют женитьбы. И я никак не могу отказаться, иначе… Они угрожают моей семье. Я не хочу, чтобы и тебя коснулось это. Прости меня…

Хорошо, что я сидела, а так могла бы кулем свалиться на пол. Плечи поникли, дышала через раз. И понимала, что наши планы… (Нет, правильнее будет, что МОИ планы!) рушатся, словно замок из песка. И слова моего Коленьки, словно огромная волна океана, которая за долю секунды смыла мой замок, так тщательно возведенный годами, за раз. Вот он тут был, стоял, притягивая восхищённые взгляды и зависть других людей. Раз! И нет его!.. Осталось только пустое место… И поломанные мечты…

Я не стала больше ничего говорить. Обычно, меня было не заткнуть, но только не сейчас, когда казалось, что с меня живьём сдирают кожу. Встала и подошла к выходу.

‒ Уходи, ‒ и я открыла дверь комнаты в общежитии, откуда буду должна съехать уже через неделю.

Учеба закончилась, диплом на руках. Да только желание идти вперед и добиваться чего-то – нет. Вот ни капельки. Еще вчера я делилась с подругами своими планами, мечтала о светлом будущем рядом с любимым человеком, надеялась найти хорошую работу. Ловила лучики солнца, а уже сегодня пришлось мокнуть под дождем, сжимаясь в страхе от раскатов грома…

До самого утра пролежала без сна, боясь закрыть глаза. Боясь того, что меня снова утянет на глубину, где я не смогу и вдоха сделать. Когда солнце начало играть моими ресницами, пришлось на автомате начать собирать вещи. Ещё надо заняться поисками квартиры для съёма. Видимо, в той, что нашел Коленька для нас, он теперь будет жить со своей новоиспеченной невестой. От таких мыслей глаза снова наполнились слезами. Из рук с грохотом выпала шкатулка, где я хранила безделушки, что согревали моё сердце одинокими вечерами. Раньше не было вечера, чтобы я не открывала ее и не перебирала вещи из нее. Её содержимое рассыпалось по не раз крашенному деревянному полу. Этого мне еще не хватало! Я опустилась на колени и зарыдала в голос. Не видя, что передо мной из-за пелены слез, наугад шарила руками по полу, хватая вещи, которые хотелось смять и выкинуть. Но удерживало одно: они ни в чём не виноваты и очень дороги мне.

Пальцы нащупали гладкую поверхность. Раскрыла глаза и наткнулась на фотографию брата, которую он присылал ещё во время службы. Он стоял в обнимку с другим парнем, лица которых светились. Максим улыбался так, словно получил дополнительную порцию сгущенки. Сладкое он любил.

Взяла фотографию в руки. Максим единственный близкий человек, который у меня остался. Брат не вернулся домой, остался служить по контракту, выстраивая свою карьеру. Приезжал домой редко, а мы скучали. Но время шло, я закончила школу. И потом не стало родителей…

Кроме фотографий по полу рассыпались немногочисленные письма от брата, которые я хранила. Мы писали друг другу в каждую неделю, но именно эти были чем-то дороги мне. Их содержание я помнила наизусть и могла пересказать с закрытыми глазами. В них брат писал о своём друге, шутил о нём и был рад, что у него кроме меня появился еще один близкий человек, которому он может доверить свою жизнь. И эти слова, написанные им о Никите, рождали во мне теплоту. Мне казалось, что и я знаю его от и до. Желание увидеть воочию этого человека росло во мне с каждым письмом, но этого так и не случилось. И я попросила Макса прислать мне его фото…

2

Глава 2

Валерия

Я один за другим открывала письма и перечитывала, возвращаясь в  то время, когда ждала их с нетерпением и трепетом. Любовалась ровным аккуратным почерком, вдыхая запах бумаги вперемешку с чернилами. Как старательно выводила буквы в ответном письме, как бегала проявлять фотографии, как выбирала именно то самое-самое, и с замиранием сердца вкладывала снимок в конверт… Клеила марки, с закрытыми глазами опускала конверт в ящик… И ждала ответного письма с фото. «Я ведь могу узнать тебя из тысячи, узнаю по фото», ‒ смотрела я на парня в форме, черты лица которого я могла нарисовать закрытым глазами, и прижимала письмо вместе со снимком к груди, что готово было выпрыгнуть из груди…

Разрывающийся от звонка телефон вытянул меня из мира воспоминаний. Вскочила на ноги, с надеждой в сердце ответила на звонок.

‒ Коленька? ‒ прошептала я, вытирая слезы.

Почему-то хотелось верить, что он одумается и вернется ко мне, будет валяться в ногах и вымаливать прощение… Ага, как же!..

‒ Мелкая, ты чего? ‒ услышала я взволнованный голос брата. ‒ Ты плачешь что ли? Опять со своим придурком поцапалась? Что он вытворил на этот раз? В свой следующий приезд я ему все руки переломаю. Передай этому хлыщу, пусть не попадается мне на глаза. Иначе и ноги ему вырву. И вообще, вы же на днях к нам должны приехать. Пусть даже ноги его не будет в этом городе! Так ему и передай! И ты еще за этого придурка замуж собралась.

Я не выдержала и снова разрыдалась. Пришлось всё рассказать брату, выложить как на духу… Как он смог всё спокойно вытерпеть мои всхлипы и понять, ума не приложу. Пока я выговаривалась, Макс ни слово не вставил в мой рассказ.

‒ Так, мелочь. Слушать мою команду, ‒ Максим дослушал меня, ни разу не перебив и ни единым плохим словом не прокомментировав моего бывшего парня, хотя испытывал вселенскую неприязнь к Коленьке. ‒ Собираешь свои манатки, хватаешь сумки и едешь ко мне. И это не обсуждается! Никак! Нечего там тебе больше делать. Всё это пройденный этап, пусть там и остается. Здесь начнешь свою жизнь с чистого листа. Учеба закончилась, диплом получила, а работу я тебе и здесь найду… Малышня по тебе скучает, тут я рядом буду, да и Оля тебе будет во всем помогать и поддерживать. Мы с тобой одна семья и должны быть рядом…

Разве я могла ослушаться старшего брата? Он был моей опорой и единственным близким человеком на этой земле. Мы вдвоём против всего мира. Правда, теперь у него уже была своя семья, дети…

Обсудив детали моей предстоящей поездки и дав обещание, что буду звонить брату по любому поводу, закончила разговор. Затем собрала все письма обратно в шкатулку с грустью и тоской, закрыла крышку, зажмурив глаза. Предательская слеза всё-таки выложила себе дорожку по моей щеке. Смахнула и глубоко вдохнула. Та глупая девочка, что видела мир через розовые очки, верила в сказки по любовь, что улыбалась на фото выросла, как и улыбчивый парень, который превратился в серьезного и хмурого дядьку…  Вряд ли мы узнаем друг друга при встрече…

… Автобус всё дальше и дальше уносил меня из маленького городка, где в какой-то мере я была счастлива. За три дня я решила все свои дела, многие вещи раздала подругам, остальное просто выкинула, оставив лишь необходимую одежду. Не тащить же мне в другой город десятки сумок. Съездила в родительский дом, где жила тётя, младшая сестра мамы, присматривая за хозяйством. Она была одинока и присматривала за нами, за нашим родительским домом с удовольствием. Долго не выпускала меня из своих объятий, причитая, на кого же я её оставляю. Обещала, что буду приезжать так часто, как позволит новая работа.

Попрощалась со всеми, кто пришел на вокзал меня провожать, и без лишних раздумий, без сожалений села в автобус. Подруги упрашивали меня не уезжать и долго махали на прощание рукой, вытирая слезы. Но меня ждал брат… И новая жизнь!

Дорога простиралась в темноте тонкой змейкой, утопая в таинственном свете от фонарей. Равномерная езда всех унесла в царство сна. Только автобус заехал в яму на дороге, резко выдернув меня из дремоты, как и остальных пассажиров. Они все что-то невнятное проворчали, видимо, водителю, и закрыли глаза обратно, продолжая свои сны. Мой же как рукой сняло. Посмотрела на время. Час ночи. Ехать еще около четырех часов. Вся дорога занимала почти двенадцать часов. Долго, но я сама выбрала этот вариант поездки. Максим настаивал на самолете, пару часов и я уже была бы в его объятиях. Но я выбрала автобус.

Я любила дороги. Любила случайных пассажиров, любила наблюдать за городами и селами, что проезжали. Дорога меняла. Во время дальних поездок словно перерождаешься. Заходишь в салон автобуса одним человеком, занимаешь место согласно купленному билету, а выходишь оттуда совсем другим. Словно проходишь этап очищения перед самым главным. В моем случае, перед вступлением в новую жизнь. Шагаешь в темную, как ночь, глубину без капли страха, вода поднимается все выше и выше, накрывая тебя с головой. И ты замираешь там, чего-то ждешь, словно вот явится он и вытащит тебя из пучины. Но нет… Через секунду ты делаешь всего один шаг вперёд и… Ты вдыхаешь долгожданный кислород и понимаешь, что дышится-то намного легче. Вроде ничего такого не случилось. но… Всё смыло и осталось там, на глубине… И сердце словно собрали и склеили клеем, пластырем. Оно еще бьется… Трепещет в твоей груди. Значит, живёт… И на душе так легко, словно ты сбросила ненужный груз, что ты тащила за собой годами…

3

Глава 3

Никита

Зазвонил будильник. Я машинально протянул руку, чтобы выключить его. До мелочей отточенное движение. Вздохнул и закрыл глаза. Каждый день одно и то же. Ранний подъем, зарядка, черный кофе без сахара вместо завтрака, дорога до работы, служба… Целый день выполняешь приказы, раздаешь поручения, перебираешь бумаги, проводишь занятия и проверки. И снова обратная дорога домой, абсолютно пустая квартира, полуфабрикаты на ужин и… длинная ночь без сна… У меня даже кота не было. Он бы загнулся от одиночества со мной. И так из года в год. Как в сказке… Только сказка какая-то неправильная, с вывертом. Так недолго и в чудище превратиться… И остается ждать многие годы, пока меня не полюбит кто-то и не сделает из меня человека. Если, конечно, полюбит…

Повторяющееся изо дня в день расписание не меняется уже несколько лет подряд. Не считая редких свиданий и временных девушек, которые увиваются рядом со мной и вскоре теряются, не видя никаких перспектив для себя во мне. Это и к лучшему. Я не собирался заводить с ними длительные отношения. Хоть мне скоро будет тридцать пять лет, о семье я не мечтал. Хотя… Вру! Безбожно вру. Мечтал, и ещё как! Иногда возникало то самое чувство, когда казалось, что вот она та самая, наконец-то я встретил её. Но смотрел девушкам в лицо, а перед собой видел карамельные глаза одной единственной девчонки, что преследовали меня, который год подряд… Они снились мне, не давая покоя даже в снах. Она была ребенком, когда я на два года загремел в армию. Писала мне письма и… Неожиданно выросла, завладев моим сердцем, беспощадно завладев им единолично…

До работы я добирался пешком. Мне было так привычнее. И машина у меня была, только пользовался я ей редко. Больше предпочитал пешие прогулки. Прошел через контрольно пропускной пункт (КПП), поздоровавшись с дежурными, быстрым шагом преодолел плац и открыл двери в свой кабинет. На столе меня уже ждала кипа бумаг, которые стоило изучить, поставить, где нужно, свою подпись. Глянул на сегодняшний распорядок дня. У меня было всего одно занятие, да и то проверка знаний солдат. Поправил стопку бумаг на столе, перевернул лист календаря и открыл верхний ящик. Взял растрепанную с годами фотографию в руки и залюбовался девушкой, которая была там запечатлена. Утренний ритуал, без которого у меня не начинался ни один рабочий день.

Она смотрела в упор в объектив камеры и улыбалась так искренне и нежно, а моё сердце каждым разом сжималось в тисках. Я хотел, чтобы и на меня кто-то так посмотрел. И снова вру! Нагло. Не кто-то, а чтобы именно она… Она одна… Моя маленькая девочка… Которая так далека от меня…

Вот кому сказать – не поверят. Я – взрослый мужик, военный, дослужившийся до майора и до заместителя командира части, а влюбился в девчонку… Словно мальчишка… С ума сойти… Между нами столько лет разницы. Закрыл глаза и выдохнул. Открыл и снова вгляделся в черты лица девушки, что знал и так наизусть…

‒ Улыбайся чаще, тебе не идёт хмуриться, ‒ писала она мне когда-то…

Коснулся пальцами лица девушки. Она так чиста и прекрасна… Когда я был простым солдатом, мы переписывались. По просьбе её брата. Сперва я  относился к ней не иначе как к младшей сестре, которой у самого не было. Ровно до того момента, пока не получил снимок, перевернувший всю мою жизнь. На меня смотрела девочка-подросток. Карамельного цвета глаза хоть и сияли, но были полны одиночеством. Она нуждалась в любви, в защите… Так и запала мне в душу девчонка, выворачивая её наизнанку. Вот так и пришла ко мне любовь.

‒ Я узнал бы тебя всегда, узнал бы по фото, ‒ шептал я в ночи, любуясь девушкой на снимке, не веря своему счастью, что и мне удалось влюбиться.

Это была её единственная фотография, что сохранилась у меня. Все письма и остальные снимки были уничтожены сослуживцами, «дедами», как их называли в армии… И наше общение сошло на нет… А вот эту самую фотографию, что держал сейчас в руках, я взял без спроса пять лет назад.

С другом мы делили один кабинет на двоих, когда нас обоих после учебы направили в эту часть, и доверили по взводу. И закипела жизнь, полная ранними подъёмами, дежурствами, приказами, увольнительными, а также подбадриваемая письмами от родных. Правда, заветные конверты получал только Макс. И всегда от младшей сестренки. Я завидовал этому, наблюдая за его лицом, который светился от счастья, когда он глазами жадно бегал по строчкам, но, тем не менее, так и не осмелился поинтересоваться у друга, почему Валерия перестала мне писать.

В один из таких дней он раскрыл конверт, мимоходом глянул на снимок и развернул письмо. И больше никого не замечал вокруг, временами улыбаясь или хмурясь словам из письма. Я же протянул руку, развернул снимок в свою сторону и боялся вдохнуть. Грудь сдавило. Девчонка выросла… Моя девочка закончила школу и стала красавицей… И уверенно шагнула во взрослую жизнь… Только не было меня в её жизни…

4

Глава 4

Никита

Нехотя вернул фотографию обратно на стол и взглянул на друга. Он никого и ничего не замечал вокруг, углубившись в письмо. С Максимом мы познакомились тогда, когда попали в армию на два года в одну военную часть. Он выделялся среди остальных крепким телосложением, чувством справедливости и никогда не отказывал в помощи. Мы быстро сдружились, затем вместе поступили учиться, и вдвоем вернулись в тот же часть, где служили и подписали контракт…  Стали лучшими друзьями. Дружба между нами из года в год становилась лишь крепче, да и работали в одной части, что лишь способствовало сближению. Спустя время и его жена, и дети всегда встречали меня с улыбкой, словно я часть их семьи…

Максу в тот день не удалось прочесть письмо до конца. Его вызвали на ковер. Я же взял снимок в руки, чтобы еще раз полюбоваться девочкой, в последний раз, и не смог его вернуть обратно, спрятав в карман около груди. Да, я поступал подло по отношению к другу, но мне хотелось, чтобы она всегда была со мной рядом, хотя бы на фотографии. У Макса таких снимков было полно, потеря одной ничего не изменит. Правда, я никак не мог рассказать другу, что его сестренка что-то для меня значит. Моё признание Максу в своих чувствах к Валерии погубило бы нашу дружбу, что мне совсем не хотелось этого. И я разрывался между двумя чувствами. Максим потом долго искал снимок, вроде расстроился, но уже в следующем письме получил новый. И история с потерей фотографии на этом забылась…

С головой уходя в воспоминания, вытянул ноги и расслабился в кресле. Закрыл глаза, представляя её образ, её глаза. Но скрипнула дверь…

‒ Товарищ майор, разрешите обратиться? ‒ услышал я знакомый голос, но всё равно вскочил на ноги, поправляя форму, стараясь привести себя в порядок. Но стойка смирно исчезла уже через секунду, увидев ехидную улыбку друга. Заметил на столе фотографию своей девочки, которую забыл убрать, и быстро засунул в ящик, громко хлопнув напоследок.

Послышался хохот Максима. Я кинул в друга первой попавшейся вещью на столе. Вот в который раз устраивает такое, шутник, а я всё не могу привыкнуть. Без стука в мой кабинет врывался только он.

‒ Карандаш-то в чём провинился? ‒ протягивая его обратно мне, вопрошал Максим, даже не стараясь скрыть довольную ухмылку. ‒ И что ты там от меня прячешь?

Новиков перекинулся через стол, протягивая руку к ручке ящика, запретного для него, и получил линейкой по рукам.

‒ Не для твоих глаз! Прочь, прочь! Подарок самому себе любимому выбираю на день рождения, ‒ попытался я сменить тему. ‒ Ты-то что без работы прохлаждаешься?

Макс встал со стола, продолжая мерить меня взглядом.

‒ Обед, дорогой мой. Ты чего? Заработался что ли? ‒ и потрогал мой лоб. ‒ Вроде не горячий.

‒ Отвали, ‒ оттолкнул я его руку. ‒ Что, мой хороший, без меня кусок в горло не лезет? С ложечки кормиться будешь?

И мой кабинет заполнился хохотом. Я обошел свой стол и открыл дверь, давая понять Максу, что пора на выход. Друг другом конечно, но именно эту тайну из «чёрного» ящика я тщательно оберегал. Оберегал лично от него.

‒ Да нет, хотел тебя об одной услуге попросить. Пойдем, перекусим, заодно я тебе всё расскажу.

Путь до столовой мы делились ничем не значительными новостями, также рассказывая новые шутки, что слышали от солдат.  На раздаче набрали еды и заняли крайний стол около окна.

‒ Присмотришь за моими ребятами завтра? ‒ такого я вот не ожидал. ‒ Там всего одно занятие. У начальства я уже побывал, обо всём договорился. Так что, по рукам, друг?

‒ Только не говори мне, что снова хочешь уединиться с женой? Я третьего Новикова не выдержу, ‒ сдерживая хохот, попытался скорчить я лицо, но вызвал лишь легкую ухмылку друга.

Каким бы серьезным и в то же время немного придурковатым он не был, но свою жену он обожал. Рядом с таким громилой Оля казалась хрупкой, словно коснешься её, и она сломается. Только характер был стальной…

‒ Да иди ты, Чернов! Всё равно в следующий раз не отвертишься и будешь крестным. Как говориться, Бог любит троицу, а ты за нашего третьего будешь перед ответ держать. Я тебя дожму. От тебя самого-то согласия не дождешься и за век… Ладно, сейчас не об этом, ‒ Макс отложил салфетку в сторону, весь подобрался и стал серьезным, но глаза выдавали его радость, поблескивая. ‒  Вот новость, что я тебе сейчас сообщу, круче всего! Надеюсь, и ты будешь рад услышать её, ‒ хлопнул он меня по плечу Наконец-то, это свершилось. Завтра мне мелочь надо встретить. Лерка моя приезжает! ‒ во весь рот улыбался мне Новиков, сияя ярче новогодней ёлки, а вилка из моих рук со звоном выпала на пол…

5

Глава 5

Никита

«Лерка моя приезжает!»

Я так и сидел, став на пару секунд статуей, боясь пошевелиться и позабыв как дышать, также не заметив того, что из моих рук выпала вилка. Мне послышалось?! Вдруг я дёрнусь, и этот момент исчезнет, а слова окажутся злой шуткой друга? Мне не хотелось, чтобы это было блажью…

У меня перехватило дыхание, сдавливая в груди. Больно… Вроде должно быть наоборот, но нет. Шумно выдохнул, откашливаясь, и вгляделся в лицо друга, убедиться, не разыгрывает ли он меня. Вроде нет.

‒ Эй, ты чего? ‒ Максим наклонился, поднял вилку и положил на край стола, затем кивнул кому-то.

Я мотнул головой, прогоняя наваждение. Глубоко вдохнул и выдохнул. В груди меня распирало от радости от предстоящей встречи с ней, но всё внутри сжималось от страха, что она даже мельком не взглянет в мою сторону, не вспомнит, не узнает… Столько лет прошло, столько воды утекло…

‒ Да, вспомнил кое-что, не обращай внимания, ‒ проговорил я, протягивая руку в сторону компота.

Выпил залпом прохладный напиток, опустошая стакан, но ощущения застрявшего кома в горле так и не прошли. От такого не откашляться.

‒ Так выручишь? А то мелочь с вещами будет, да и города она не знает, чтобы самой добираться. Оля не сможет. Сам знаешь, ей не до этого с двумя детьми, ‒ друг внимательно смотрел на то, как я с жадностью выпил компот из сухофруктов, и теперь крутил в руках пустой стакан. ‒ Да и увидеть её хочется, затискать в своих объятиях, хотя бы день вместе провести. Давно не видел мелочь.

Лицо друга светилось, его буквально распирало от счастья. В части его редко можно было увидеть таким. С солдат он три шкуры снимал, а тут… Светился, словно новогодняя ёлочка, хоть глаза прикрывай. И весь размяк, того гляди и слезу пустит. Хотя его можно было понять.

‒ Без проблем. А твоя надолго к нам? ‒ и в душе рождалась надежда, готовая вот-вот распустить свои лепестки.

‒ Как пойдет. Если работу найдем, то, может, здесь и останется. Она только диплом на руки получила. Вот если в часть её устроить, чтобы под присмотром была, ‒ друг задумался. ‒ Тогда другое дело, только вряд ли получится…

Лицо Максима стало хмурым, на лбу выступили морщинки. На него сваливалась вся ответственность за неё. У них кроме друг друга больше никого не было. Родителей не стало пару лет шесть или семь назад, была тетка в деревне, вот и вся родня. Они вдвоем против всего мира. Но эта ответственность не тяготила его. Наоборот, он давно хотел её забрать к себе, чтобы была рядом, под присмотром. Но девочка оказалась упрямой и осталась учиться в своем городе. Теперь вот она доучилась и стала совсем взрослой. От понимания этого в голову лезли совсем посторонние мысли. Ненужные, травящие душу, заставляющие сердце кровоточить и… И рождающую надежду, что еле теплилась в моем сердце.  

‒ Давить не буду. Пускай пару недель поживет так. Отдохнёт, развеется, познакомиться с городом, с женой вместе куда-нибудь сходят. Оле тоже не мешает прогуляться, столько времени сидит в четырех стенах с двумя детьми. А я вон  всё время на работе, то на полигонах, то на учениях. Сам же знаешь, ‒ Максим посмотрел в окно и замолчал на пару минут. Лицо стало печальным.  ‒ Да и не хочется её сейчас дергать. Она только что со своим придурком разошлась. Прибить бы его, да толку. А то хотели к нам приехать, чтобы познакомиться. Мелкая что-то там про свадьбу с ним лепетала, да вот не срослось. Бог спас от такого родственничка.

И после этих слов я дальше ничего не слышал. У неё есть парень, и у них свадьба была на носу. Правда, они разошлись, что не могло не радовать меня. Но я не понимал парня. Разве от такой девушки можно отказаться? Её парень (слава богу, бывший) слепец или, действительно, придурок, как его назвал Максим? Я спрятал руки под стол и сжал в кулаки. Таких девушек, как она, надо носить на руках. Я бы каждый день дарил цветы, радовал мелочами и не выпускал из объятий. Будь на его месте я, то… Да от одной мысли о том, что ей пришлось пережить из-за него, хотелось отыскать парня и как следует «поговорить» с ним. Но это не спасло бы её от боли.

‒ Чернов, ты оглох что ли? ‒ перед моим лицом помахали рукой. ‒ Ты бы как поступил на моём месте?

‒ Извини, брат. Задумался. Так про что ты там интересовался? ‒ я всё внимание обратил на друга, прогоняя печальные мысли о девушке, которая мне никто… Пока никто… И в моих ли силах это изменить?..

6

Глава 6

Никита

‒ Так про что ты там интересовался? ‒ наконец-то всё своё внимание смог сосредоточить на друге.

‒ С тобой всё в порядке? ‒ на его вопрос и хмурый взгляд я положительно кивнул головой. ‒ Какой-то ты странный сегодня.

Вот только этого мне не хватало, чтобы Макс начал допытываться.

‒ Всё нормально, просто рабочие моменты не выходят из головы. Сам же знаешь, сколько у нас ненужной бумажной волокиты, но которую ждут там, ‒ и указал пальцем вверх. ‒ Спрашивай  давай, что ты там хотел узнать.

‒ Да я все о Лере переживаю. Вот думаю… Не поспешил ли я, выдернув мелочь из её привычного мира? Там у неё остались подруги, друзья… Не возненавидит ли она меня потом, когда ей тут станет тоскливо и у неё, если вдруг, ничего не получится. Я просто побоялся того, что она будет страдать из-за своего Коленьки и бегать за ним, ‒ Новиков поморщился, когда произнёс имя бывшего своей сестренки. ‒ Вот и ляпнул, чтобы взяли в зубы свои пожитки и сюда, к нам, а она ни слова против не сказала.

‒ Надеюсь, ты не насильно заставил её приехать сюда? А то я тебя знаю, привык своими ребятами командовать. Валерия то не простой солдафон, которая должна беспрекословно подчиняться твоим приказам.  Но, уверен в одном, что если бы она не хотела уехать оттуда, то не решилась бы на переезд, поэтому будь спокоен насчет этого. В вопросе любви женщины упорны, хитры и коварны, и готовы на многое, чтобы вернуть своего мудака, ‒ ковырялся вилкой в тарелке, сжимая железо в руке. Ещё немного и я погну его.

Кусок в горло не лез. Да и новость о приезде моей девочки так взволновала меня, что мне захотелось напроситься встретить её вместе с другом. Но… Что-то остановило. Это их встреча, я не должен там присутствовать. Третий лишний всегда…

‒ И насчёт работы. Думаю, наоборот, стоит её устроить куда-нибудь, чтобы она отвлеклась от грустных мыслей. Не будет лишнего времени на мысли о придурке. Что она закончила? ‒ я спросил это не из-за праздного любопытства. Я действительно хотел помочь. И другу, и ей.

‒ Закончила филологический, не то учитель, не то что, ‒ и махнул рукой, явно не до конца одобряя выбор сестры.

‒ Знаешь, а я могу тебя обрадовать или же, наоборот, огорчить, ‒ взглянул на друга, который оживился от моих слов.

Краем уха слышал, как командир батальона говорил о том, что надо искать нового библиотекаря. И, как раз, требовалось гражданское лицо. Думаю, с филологическим образованием это несложно. Да и наши солдатики быстро заставят её забыть о Коленьке. Выговорил это имя и почувствовал горький привкус. Да, теперь и у меня на этого придурка «аллергия», хоть я его и в глаза ни разу не видел…

‒ Ну?! ‒ майор Новиков особым терпением не отличался и смотрел на меня выжидающе.

‒ Устрой её к нам в часть. Я слышал, что требуется новая работница в библиотеку. Старая ушла, переехала к своим внукам. Её образование подходит. Только вот, отбоя от женихов не будет, ‒ и сам же расстроился от своих слов. ‒ Сможешь удержать солдат, у которых при виде девушек текут слюни и в голове только одна мысль?..

Задал вопрос другу, только и сам встрепенулся. Вот этого вот совсем не надо. Я не готов видеть рядом с ней другого… Хотелось добавить кроме себя… Да я сам буду отгонять от неё солдат. На плац. Чтобы к отбою ни о чем и думать не смели, кроме как о кровати и крепком сне… Да и не только их. Когда между нами не будет расстояния, я не готов отдать её другому…

Она – моё наваждение, моя страсть, моя одержимость… Столько лет её образ хранится в моей голове. Столько лет я думаю о ней по ночам… Столько лет моё сердце занято ею… Столько лет я в безмолвном молчании любил её… Столько лет я не находил сил, чтобы рассказать об этом другу…

‒ Это же отличная новость! Так она будет под моим присмотром. А солдатикам я все руки-ноги поотрываю, пусть только посмеют не только приблизиться к ней, но и взглянуть. Я им тогда устрою сладкую жизнь… ‒ в последнее я охотно верил.

Мы поговорили еще некоторое время, и вышли из столовой. Новиков поспешил справиться о работе для сестренки, я же направился к кабинету. Меня одолевали смутные чувства. Да, я был бы рад, если она устроиться работать к нам в часть. Так я смогу каждый день видеться с ней. Но с другой стороны… Для юной девушки здесь столько соблазна… Молодые ребята, под стать ей… Выбирать есть из кого… Да и сами парни, оголодавшие без женского внимания, не дадут ей и шагу спокойно ступить… И мне снова пришлось сжимать кулаки… Не быть этому!

7

Глава 7

Валерия

Неделю я жила беззаботно, доверившись брату. Уже семь дней я не думала о Коленьке, вспоминая о нём лишь изредка, перед сном, когда оставалась одна сама с собой. Мысли упорно лезли в голову, что я еле сдерживала себя, чтобы не написать ему. Но стоило представить нашу последнюю встречу и всё проходило.

В тот день в квартиру брата я заходила с довольной улыбкой на лице. С Олей, женой Максима, мы почти целый день гуляли по городу. Она водила меня по интересным местам, правда, больше по торговым центрам. Мы также посидели в миленьком кафе, изрядно находившись пешком. И теперь я уставшая, вполне счастливая, хотела одного: принять душ и растянуться на диване. Оля почти насильно отправила меня домой, а сама ушла в магазин за продуктами. Мне же наказала проверить детей. Их  отцу, моему брату, она доверяла, но мужчины ещё те любители косячить.

Стараясь не шуметь, разулась и прошла вглубь квартиры, но застыла в дверях детской. Около окна с малышкой на руках стоял мужчина, который не был моим братом. Я едва сдержала себя, чтобы не закричать. Не хотелось напугать ребенка, да и девочка ничем не выражала беспокойство. Мужчина что-то шептал Танюшке, показывая на улицу, а та заливалась смехом. И они так гармонично смотрелись, что мне было жаль прерывать эту идиллию. Но пришлось.

‒ Извините, кхм, а вы кто? ‒ я подошла к ним поближе и протянула руки к малышке, но девочка проигнорировала меня, что было странно, и лишь вкарабкалась по мужчине немного вверх, обнимая того за шею. ‒ И где Макси… ?

Подняла голову и мои глаза встретились с его. Я забыла, как разговаривать, беззвучно раскрывая рот и не выговаривая ни звука. Его лицо, его глаза я бы узнала всегда, даже среди тысяч лиц. И я совершенно не была готова к такой встрече.

‒ Максим вышел за продуктами. Я его друг – Никита, неужели не узнала меня? Вот временно заменяю няню, ‒ и  указал на Танюшу. Та уже с улыбкой на лице хватала мужчину за нос.

‒ Никита, я тоже очень ра… ‒ запнулась я на полуслове, но закусила язык, когда встретилась с его вопросительным взглядом. Да и не хотелось в первую же встречу признаться в том, что я скучала по нему за все эти годы и теперь была рада увидеть его воочию. ‒ А где Андрюша?

‒ Он смотрит мультфильмы в соседней комнате, ‒ спокойно ответил мужчина, не убирая с меня взгляда. ‒ И я рад встрече с тобой, Валерия… Наконец-то, ‒ растягивая моё имя, признался он сразу, в отличие от меня

‒ Я проверю, как там мой племянник, ‒ смущаясь, ретировалась в другую комнату, избегая ответа. Надо же было проговориться… А он возмужал, от того худого паренька на фотографии ничего и не осталось. Правда, теперь вместо улыбки серьезное лицо. И в его лице я воочию увидела мужскую силу, и дело было не только в мышцах, что выпирали через футболку. Аура, мощная, сбивала с ног. За таким действительно будешь как за каменной стеной и ни о чем беспокоиться и переживать не будешь… Не то что мой Коленька. Правда, он уже не мой… Вот зачем только вспомнила про него.

‒ Мы дома! ‒ голос Оли вернул меня в реальность.

Мы с Андрюшкой вышли из комнаты в то же время, что и Никита с Танюшей на руках. Переглянулись и я потупила взгляд.

‒ Ну, прямо идиллия. Хоть сейчас пиши картину маслом счастливая семья, ‒ ставя пакеты с продуктами на пол, пошутил Максим. ‒ Как раз своих заведете, троих, к примеру.

От его шутки рассмеялся только он сам. Оля стукнула его в плечо и шикнула на него. Я же успела заметить, как от слов брата дернулся Никита, даже немного побледнел, словно ему претила сама мысль о семье, но уже через секунду его лицо стало непроницаемым и бесстрастным. И что-то кольнуло мне в сердце. Обида? Но только вот за что? Он имеет полное право не заводить семью и не заделать детишек.

Пока он хмурился и передавал девочку на руки матери, я украдкой следила за ним. Хотела найти изъян? Вовсе нет. Да за столько лет я его просто сделала своим идеалом, как парня и как мужчину! Только почему мне не понравилось то, как он отшатнулся от слов о счастливой семье? Или ему не понравилось представлять рядом с собой меня? Значит, у него есть … От понимания этого стало грустно. Не то, чтобы я имела на него виды, просто… Что-то кольнуло в сердце. Неприятное, холодное…

‒ Что мы тут все застыли? Двигаемся на кухню. Отметим встречу, ‒ Максим, как всегда, был в своём репертуаре. ‒ Считай, вся семья в сборе.

Он же и уговорил остаться своего друга на ужин. Никита хотел уйти почти сразу, как только вернулись хозяева. Я наблюдала за ним, иногда ловя его ответные взгляды на себе, и понимала, что он чем-то меня притягивает. Мне хотелось разгадать его, почему с ним произошли такие изменения. И он стал молчаливым и хмурым, от того парня, что мне описывал в своих письмах Макс, не осталось и следа. Где тот парень, что улыбался и радовался жизни? Где тот парень, что делился своими мечтами в письмах ко мне? Где тот парень, обещавший жениться на мне, как только я вырасту?

8

Глава 8

Валерия

Никита ушел сразу, как только мы вышли из-за стола. И  никакие уговоры на него не действовали. Моего взгляда он избегал, но пару раз я ловила его на том, что он смотрит на меня. И мне казалось, что он словно убегал от чего-то, скорее, от кого-то…

‒ С Никитой что-то произошло? ‒ не удержалась и задала прямой вопрос о нём Оле, когда помогала мыть посуду после ужина.

‒ В смысле? ‒ она развернулась, домыв последнюю тарелку. ‒ Как я его помню, он всегда был таким серьёзным. Правда, знаю-то я его только около шести лет, как познакомились с Максимом. А почему ты спрашиваешь?

‒ Просто я знаю его совсем другим. Точнее, знала. Весёлым, лёгким на подъём, душой компании, ‒ и уловила на себе весьма удивлённый взгляд Оли. ‒ Из писем Максима, не лично.

‒ Никита писал тебе? ‒ жена брата удивленно вскинула брови, с интересом изучая меня, вытерла руки и присела на стул. ‒ И ты молчала об этом?

‒ Да так, было всего пару писем. Это Максим больше писал мне о нём. У меня даже есть несколько фотографий Никиты, где они вдвоём с братом. Он как-то написал, что очень рад, что в его жизни появился человек, которому он полностью может доверять. Я и попросила прислать снимок. Затем начала расспрашивать о Никите. Дальше уже почти в каждом письме брат сам с удовольствием писал о проделках друга. Но после подписания контракта Макс почти не писал о нём, только упоминал: то они на учениях, то готовятся к параду, то прыгают с парашютом. И вот мне стало интересно, с чего с ним такие резкие перемены. Я ведь представляла его совсем другим. Тем более, после я уже ничего не знала о нём. Макс больше фотографий не присылал, ‒ я всё еще стояла, облокотившись на шкафчик кухонного гарнитура, утаивая многие факты о нашем «общении». ‒ По телефону было неудобно спрашивать о нём. Ведь, по сути, я ему никто, чтобы расспрашивать о нём.

‒ Интересно получается. Покажешь мне тот снимок и письма, если хочешь, конечно, ‒ я кивнула, понимая любопытство Оли.

Мы засиделись с ней допоздна, читая письма Макса. Изучали одно письмо, затем и остальные. И так до последних строк, что я сохранила. Дальше Оля вкратце рассказала о нынешнем Никите. История получилась не на пять минут, и мы засиделись допоздна.

‒ Теперь понятно, почему и сам Никита каждый раз справлялся о твоих делах, когда бывал у нас в гостях. Поверь, бывал он у нас часто и засиживался допоздна. Сегодня же убежал, как ужаленный. Я всё не могла понять, откуда у него такой живой интерес к тебе. Оказывается, вон оно как дела обстоят.

Её слова меня удивили. Раз он спрашивал обо мне, так почему сегодня себя так странно повел?

‒ Что же вы тогда сегодня вели себя друг с другом как совершенно незнакомые люди? – задала Оля вопрос, убирая опустевшую бутылку вина, Как раз в это время на пороге кухни появился Макс, давая мне возможность не отвечать его жене.

‒ А что вы тут всё имя Никиты повторяете? ‒ скрестил он руки на груди. ‒ Мне уже начать ревновать и готовиться к разукрашиванию его рожи? Думаю, ему пойдут очки.

Мы, хихикая, переглянулись с Олей.

‒ И думать не смейте о нём, ‒ пригрозил он нам пальцем, но его слова вызвали у нас очередной приступ смеха.

‒ Пойдем спать, морду он бить собрался. Не абы кому, а лучшему другу. Спокойной ночи, Лерочка.

И Оля утащила брата спать, напоследок подмигнув мне. Я успела приложить палец к губам, чтобы она молчала. Затем собрала все письма, связала их ленточкой и положила обратно в шкатулку. Взяла в руки фотографию, где Максим улыбался вместе со своим другом. Словно два разных человека: нынешний Никита и тот молодой улыбчивый паренек на фотографии… Можно подумать, что они близнецы, только вот факты говорили об обратном. И Никита упорно не хотел выходить из моей головы, забивая собой все мысли. Мысленно выругалась и начала считать овечек. Но они мало чем помогали. Я снова и снова возвращалась к мужчине, который мешал мне уснуть и растревожил моё спокойствие…

9

Глава 9

Никита

Прошло две недели, как я встретился с Лерой в квартире друга. И пропал…

Казалось, ну что это две недели – четырнадцать дней, а в итоге… Сон полностью начал меня игнорировать и обходить моё жильё стороной. Он и до этого не особо баловал меня своим присутствием, а тут и вовсе носа не казал.  Я ложился в кровать и просто пялился во все глаза в потолок, наблюдая за игрой теней от фонаря. Ни физическая нагрузка, ни подсчет барашек и овечек не помогали. Засыпал лишь к утру, и то всего на час или два.

В части же начиналась самая изощренная и зверская пытка. Я кое-как усиживался в кабинете, когда всей душой рвался в библиотеку, где работала Лера уже целую неделю. Со слов Макса я знал, что она не захотела сидеть дома и сама настояла выйти на работу раньше. Как и говорил, она захотела отвлечься от грустных мыслей. И солдаты как с цепи сорвались. Если у них появлялась лишняя минута, то все они спешили в библиотеку. Ничем их невозможно было удержать. Хоть возвращались оттуда с книгой. А я же терзался, ревнуя её ко всем.

И за всё время я навестил её на рабочем месте только один раз. Не выдержал.

‒ Так, смирно! Кругом и шагом марш в расположение! ‒ разогнал в тот день всех солдат, которые выходили из помещения с поникшими головами.

Сперва услышав мой голос, затем встретившись со мной глазами, Лера разволновалась и начала одергивать одежду, смущаясь всё больше. Мне же хотелось рвать и метать, зная и видя, что на неё положили глаз чуть ли не вся часть, не исключая и семейных сослуживцев. И я понимал, что ревновал. Ревновал до скрежета зубов и до хруста костей в кулаках. Хотелось закрыть её и никуда не выпускать, никому не показывать. Но я не имел на это право…

‒ Никит… Кхм… Товарищ майор, вы что-то хотели? ‒ обратилась она ко мне. Я ж запоздало понял, что всё это время молчал. Стоял, как соляной столб, вертел в руках книгу, непонятно как оказавшуюся в моих руках, взирал на девушку во всем глаза и ничего не говорил.

‒ Хотел. Кхм. Сделать вам замечание. Хватит строить глазки нашим солдатам. Они же к вам толпами бегают, вместо того, чтобы думать о службе. Время впустую тратят. Также хочу напомнить, товарищ Новикова, что ты находишься на территории военной части, и тут отношения между работниками запрещены, ‒ Боже, что я несу! Да после этих слов она возненавидеть меня должна. ‒ Возьмите себя в руки и ведите себя так, как это положено. По Уставу, ‒ положил книгу обратно на полку, и, не взглянув девушке в глаза, покинул библиотеку.

Оказавшись на свежем воздухе, вдохнул полной грудью. «Дурак! Какой я же я дурак! Полный кретин!» ‒ начал я ругать себя за то, что наговорил Лере. И кто меня за язык тянул. Выговорил девушке ни за что, ни про что. Она же не виновата, что такая красивая. И солдаты в части были бы не умнее осла, если бы не заметили её. И куда только смотрит Макс? Где его носит, когда он так нужен?

Не дойдя до главного корпуса несколько десятков метров, мне на встречу вышел Новиков. Он приблизился ко мне с улыбкой на лице, но лицо его сразу поменялось, встретившись с моим взглядом.

‒ Что случилось? ‒ встал он напротив меня. ‒ Ты чего такой? Чернее тучи, Чернов, ‒ попытался отшутиться Макс.

‒ Лера твоя случилась! И где тебя только носит, когда ты должен был следить за ней, а также донести до своих солдат, чтобы они не приближались к ней ближе, чем на пушечный выстрел? Куда ты смотришь, вместо того, чтобы следить за ней? ‒ выпалил я ему всё на одном дыхании и встретился с ошалевшим от моих слов лицом Макса.

‒ Что не так-то с мелкой? ‒ непонимающе взирал на меня мой друг. ‒ Ну, ходят солдаты к ней за книжками, пусть почитают, просвещаются. Тебя-то что так взволновало?

‒ Как же! Книги читают они! Дождешься от них! Да они берут первого попавшего автора и после строят глазки Лерочке! А тебе хоть бы хны! ‒ чуть ли пальцем грозил я Максиму. ‒ Ладно, толку от тебя. Сам займусь этим вопросом.

Махнул рукой и оставил Новикова там же, где он стоял, и направился к себе в кабинет. Книжки они, видите ли, читают. Просвещаются они. как бы не так! Хорошо, вот это и проверим. Кто же не просветился своевременно, то для таких выпишу спецпропуск на неделю на плац. Нет, думаю на месяц. За эти дни у них появится стойкое отвращение к библиотеке. От одного упоминания о книгах им должно становиться плохо. Чтобы видя вывеску их начинало тошнить.

С этими мыслями и сел за стол, готовя бумаги на проверку их просвещения... 

10

Глава 10

Никита

Прошло ещё две недели после последнего нашего разговора в библиотеке. Это и разговором-то сложно было назвать. Я, болван, наговорил гадостей девушке и ушёл. Даже извиниться сил не нашел. Совершенно не знаю, как и откуда найти сил, чтобы взять себя в руки. Я забыл, как работать, подолгу держа бумаги перед глазами и рассматривая их, не понимая, что мне с ними делать. Приходилось перечитывать их по несколько раз, чтобы вникнуть суть. Стал крайне раздражительным, повышая голос на солдат, что раньше делал крайне редко. И боялся встретиться с Лерой, как и избегал друга. После того разговора с ним, где я пригрозил разобраться с его солдатами, мы не разговаривали.

Я избегал его, как мог. Даже на совещания к командиру батальона являлся одним из последних, чтобы оказаться подальше от Новикова, занимая свободный стул около двери, игнорируя то, что он уже занимал для меня стул рядом с собой. Он смотрел на меня вопросительным взглядом, но я упорно делал вид, что не замечаю этого, записывая каракули в совеем блокноте. Только как долго я мог прятаться от него? Как долго мог отсидеться в своём кабинете, запертом изнутри, чтобы избегать Максима? Ответов на эти вопросы я не находил. И я нутром чувствовал, что настанет тот день, что заставит отмечать красным карандашом в календаре, когда нам придется с ним поговорить, и мне надо будет объясниться перед другом. Но до этого пришлось «отмечать» совсем другое событие…

‒ Чернов? Проходи, ‒ на мой стук комбат оторвался от бумаг и жестом указал на стул.

Я прошел внутрь, не понимая причину вызова на ковёр. Мои солдаты вроде ни в чем не провинились, если только… Мысль о Валерии мимолетом проскочила в голове, но я старательно отгонял их.

‒ И что мне с тобой делать, Чернов? ‒ угнетал обстановку Николай Ильич, заставляя нервничать меня ещё сильнее. ‒ Мне тут на тебя донесли… Сослуживцы, ‒ комбат поднялся и обошёл стол, приближаясь ко мне.

На последнее у меня брови поползли вверх. «Кому я и чем успел насолить?» В части я особо близко ни с кем не общался и ни с кем не ссорился, чтобы кто-то мог на меня докладные писать.

‒ Говорят, что ты зажал свой маленький юбилей? ‒ и хлопнул меня по спине, присаживаясь рядом.

Я с шумом выдохнул, на что комбат лишь рассмеялся.

‒ Умею я интриговать, майор? ‒ Николай Ильич был не только комбатом, но и в роли старшего товарища, когда это было необходимо. ‒ Да расслабься ты. Так что насчёт дня рождения? Нехорошо так с товарищами поступать. Они готовились и ждут от тебя приглашения. Даже твой друг Новиков тут суетится, покоя мне не дает, просит вмешаться. Говорит, что ты стал каким-то отстраненным и избегаешь общения. Это так? Проблемы? Не хочешь поделиться?

Интерес комбата я понимал. Состояние командиров тщательно отслеживалось, ведь от этого зависела не только служба срочников, но и жизнь, также безопасность солдат.

‒ Всё хорошо, нет причин для беспокойства. Насчет дня рождения. Проставляться буду, Николай Ильич, можете быть уверены в этом.

Задав мне ещё пару вопросов, комбат отпустил меня, попросив заглянуть в библиотеку. Этого мне не хватало для полного счастья!

‒ Лерочка просила, ‒ протянул он бумаги в мою сторону, внимательно изучая моё лицо.

Лерочка! Ревность вскипела во мне из ниоткуда. Господи! Я полный придурок. У комбата прекрасная жена и взрослые дети, да и он сам годится ему в отцы, если даже не в дедушки. Да он каждого подчиненного опекает, как своих детей. Отдал честь и поспешил ретироваться из кабинета комбата, пока глупостей не натворил. Не стал откладывать просьбу и поспешил в сторону библиотеки.

Двери были открыты настежь, видимо, причиной тому была жаркая погода. Валерия стояла около стеллажа с книгами, а напротив неё с цветами стоял старший лейтенант Петров, скалясь. На его лице блуждало наподобие улыбки. Плотоядной и многообещающей. Они мило ворковали, не обращая внимания на мой приход. Я постучал в открытую дверь, привлекая к себе внимание.

‒ Лейтенант, вам нечем заняться? ‒ обратился я к Петрову, умышленно пропуская звание старший. ‒ Так я быстро найду. Плац как раз свободен, да и солдаты, наверное, навыки позабыли.

Он поменялся в лице, попрощался с Лерой и ушёл, почти убежал, отдав мне честь. Я же подошел к сестре друга, резковато всунул ей в руки бумаги, что просил передать комбат. Мои действия были грубыми, но сдерживать себя в руках не особо получалось. Даже не взглянув ей в глаза, я развернулся и направился к выходу.

‒ Товарищ майор, подождите, ‒ услышал я за спиной ее голос, остановился, но не развернулся в её сторону.

‒ Занялись бы своими прямыми обязанностями, Валерия Сергеевна, вместо того, чтобы флиртовать с кем попало. Петров не тот человек, и не стоит с ним…

Я не договорил и поспешил уйти прочь. Я был зол и в этом состоянии мог наговорить ей много лишнего. Развели в части из библиотеки дом свиданий. Города им мало что ли. Лучше бы делом занялась. Понимая, что ворчу, как старик, решил выпустить пар. Обижать Валерию я хотел в последнюю очередь, но колкие слова сами вырвались из меня. И с чего это меня должно волновать, с кем она будет встречаться? Пусть вон брат поволнуется, нервы свои пощекочет. У нас с ней разные пути. Намереваясь заглянуть в зал, свернул за угол библиотеки. Только злой рок преследовал меня по пятам.

11

Глава 11

Никита

‒ Ты-то мне и нужен, друг, ‒ слова Максима прозвучали немного  зловеще.

И я понимал почему. За столько лет дружбы ни разу не было такого, чтобы я избегал его или он меня. Мы делились всем и, если возникали проблемы у кого-то из нас двоих, то решали их всегда вместе.

‒ Давай рассказывай, ‒ до кабинета Максим следовал за мной вполне мирно, не проронив по пути ни слова, и лишь заняв один из стульев, со стальным голосом обратился ко мне. И взгляд был решительный.

Я же поудобнее устроился в кресле, вытянул ноги и посмотрел куда угодно, но только не в глаза своему лучшему другу. Что мне ему сказать? Правду? Что я, как мальчишка сопливый, влюбился в его младшую сестру и меня теперь корежит как может? Да он мне голову открутить сразу, как только услышит сочетание Валерия и я. Один плюс в мою пользу всё-таки, конечно, имелся – это то, что я служил, и до сих пор стою на страже нашей Родины. Таких парней Макс уважал. И на этом всё. Дальше уже сплошные минусы. Я старше Валерии почти на тринадцать лет. И я лучший друг её брата, что сразу означает табу. Даже моя работа требует постоянных отлучек от семьи и от дома. Не каждой это понравится и не каждая выдержит. Многие мои сослуживцы поэтому и разведены.

‒ Так и будешь молчать? ‒ Макс смотрел на меня пристально. ‒ Да что с тобой происходит, Чернов? ‒ и его обращение ко мне по фамилии не сулило ничего хорошего. ‒ Что за черная кошка между нами проскочила? Я в чём-то перед тобой провинился? Как только приехала мелкая, ты изменился. Начал избегать меня, насчет того, чтобы прийти к нам в гости даже заикаться боюсь. Тебе не нравится то, что я попросил присмотреть за сестрой? Всё дело в этом? В ней?

«Да, друг, ты верно подметил, ‒ вздохнул я. ‒ Всё дело в ней. Только всё намного сложнее, чем ты думаешь. Да я рад за ней присмотреть, только куда деть чувства?» ‒ но вслух я сказал совсем другие слова.

‒ Всё нормально, Новиков. Считай, что у меня кризис, ‒ лениво протянул я. ‒ День рождение же приближается, ты сам знаешь, как я к нему отношусь. Не бери в голову, друг.

После тридцати лет я начал ненавидеть этот день. Возраст прибавлялся, а наваждение не проходило. Все обзаводились семьями, детьми, только я, как бобыль, всё также был один. И год за годом друзья и приятели желали поскорее найти ту самую, что смогла бы «захомутать» меня. Да я рад бы, только кандидатка будет не в восторге.

‒ Нет, Чернов. Меня не проведешь. Сколько лет мы уже друг друга знаем? Ты думаешь, я поведусь на то, что у тебя кризис и всё такое? Признавайся, не влюбился часом? ‒ Максу дай только повод докопаться. ‒ И только не говори мне, что положил глаз на мою мелкую? ‒ и взгляд такой пронизывающий.

Я чуть было не вскочил, всеми правдами и неправдами отрицая это. Только чувство самосохранения и выдержка заставили меня продолжать сидеть почти неподвижно.

‒ Сам знаешь, сестричка неприкосновенна. За неё я лично тебе отрежу… кхм… кое-что и вывешу перед частью, чтобы другим неповадно было, ‒ Макс скрестил руки на груди и ухмыльнулся.

‒ Лучше лейтенанту Петрову, ‒ я сделал характерный жест пальцами, намекая на ножницы. ‒ Он который день уже вокруг библиотеки круги наматывает да чаи внутри распивает. И цветочки носит. А ты даже этого не видишь, ‒ огрызнулся я, а у самого кулаки чесались, как только вспомнил Петрова.  

‒ Пусть бегает, парень молодой, по возрасту подходит, вроде и перспективный, ‒ задумался друг.  

‒ Перспективный? ‒ я не верил тому, как о нём отзывался Макс. Он случаем головой не ударился? ‒ И поэтому на КПП постоянно бабы приходят, его ищут, животами своими светят, ‒ одобрение им Петрова мне ой как не понравилось. ‒ Дальше своего носа не видишь, старший брат еще называешься.

Кинул на стол карандаш, что разломался в руках пополам. Друг внимательно следил за моими действиями.

‒ Ну, захочет быть с Лерой, завяжет своими похождениями. Я за этим лично прослежу. А вот ты… ‒ друг задумчиво взглянул на меня и пауза немного затянулась. ‒ Ты часом не ревнуешь? ‒ поинтересовался Макс, наблюдая за тем, как я хмурился всё сильнее.

‒ Знаешь ли, мне моё хозяйство дорого, ‒ отмахнулся я от ответа и пряча свои бегающие глаза. ‒ И хватит уже об этом. Лучше бы посоветовал, как днюху справить. А то сам комбат проставиться просит.

‒ А что не так с твоим днем рождением? ‒ Макс довольно быстро перешел на другую тему, что было мне на руку, но, тем не менее, неприятную для меня.

Новиков что-то говорил, советовал и предлагал, а у меня словно шум в ушах. Ни слова не слышал. Смотрел на друга, а вместо него видел Валерию. Оказывается, глаза у них одинаковые. Раньше я этого не замечал. Правда, у Леры немного светлее, чем у брата. Да и волосы у них одинакового цвета. Похожи, хоть и разница в возрасте у них больше десяти лет.

Пока я поддавался мыслям о мелкой, Новиков закончил свои предложения.

‒ Так что, согласен с таким раскладом? Оля всё устроит, ‒ я лишь кивнул ему, соглашаясь, хотя и не понимал, с чем именно. Хотел поинтересоваться, но Макс не стал задерживаться, обернулся лишь около двери.

‒ Мелкая ей поможет.

Хотел было возразить, но дверь закрылась.

12

Глава 12

Никита

‒ Так, всё хватит! ‒ Николай Ильич рыкнул на нас и стукнул кулаком по столу.

В кабинете комбата наступила оглушительная тишина, разжижаемая только ручкой, что покатилась по столу и упала на пол. С грохотом, как мне показалось в абсолютной тишине кабинета. Лейтенант Петров, что сидел напротив меня, вальяжно развалился на стуле и победно скалился в мою сторону. У него были свои завязки свыше и этим он и кичился. В его глазах плясали торжествующие смешинки. Так и хотелось стереть его улыбку к чертям собачьим. Я сжал кулаки и отвернулся от него, как тут же встретился с глазами комбата. Выдержал его тяжелый взгляд, показывая свою решимость, что не намерен извиняться перед этим слизняком. Он по справедливости получил за то, что заслужил… Теперь уже нечего жалеть. Если бы в тот миг я мог обуздать свою злость и ревность… Ревность, что мне не стоит проявлять по отношению к Валерии…

‒ Не хватало мне ещё повторной драки в моём кабинете и разбирательств в части. Чернов, с тобой еще потом побеседуем наедине. А пока ты отстраняешься от службы до выяснения обстоятельств. На неопределенное время. Свободен, майор! ‒ комбат махнул в мою сторону рукой и отвел глаза, где я сумел разглядеть разочарование. Его разочарование во мне.

‒ Есть! ‒ отдал комбату честь и вышел из кабинета, не взглянув в сторону Петрова. Он не стоил того. Итак было понятно, что он вне себя от радости, что меня лишили всего… С его-то связями он запросто может получить и моё кресло…

Работа в части для меня была всем. Я любил всё, что связано с армией. С детства грезил о построениях, военных машинах и прочего. Всего я добивался сам. И вот сегодня обрубили все нити, что связывало меня с армией, словно с меня вытянули всю радость и счастье. Окружающий мир за секунду начал мне видеться только в чёрно-белом цвете. Куда я пойду, если меня вышвырнут из части? Что я умею?

Жалею ли я о своём поступке? Нисколько! Если бы можно было вернуть время вспять, я, не раздумывая ни на секунду, сделал бы то же самое. И добавил бы Петрову ещё.

‒ Никита, постой! Что происходит? ‒ уже около входа в КПП окликнул меня Макс.

Я даже не стал разворачиваться, перешагнув порог и оказавшись на улице. Забросил некоторые личные вещи и мелочи в багажник, сел за руль.

‒ Товарищ майор! ‒ Новиков засунул в голову в окно и взирал на меня в упор, не давая мне возможности уехать. Друг готов был схватить меня за грудки и встряхнуть хорошенько. И не мне его винить в этом. ‒ Что за игры в догонялки? И что, черт возьми, происходит? Почему я узнаю обо всём самым последним?

‒ Макс, давай потом, ‒ я даже не взглянул на друга, поворачивая ключи в замке зажигания.

‒ Когда потом? Когда уже случится непоправимое? ‒ Макс был на грани срыва.

‒ Непоправимое уже случилось, брат. Твоя Валерия случилась, ‒ от моих слов Новиков опешил и шагнул назад. ‒ Ворвалась в мою жизнь и «разрушила» его. И это слизняк Петров. Всё? Удовлетворил твоё любопытство?

Новиков не ответил. Я же газанул и уехал прочь, чтобы не выговорить другу лишнего. И только один бог ведает, как сильно мне хотелось всё рассказать Максу, как и признаться в том, что мне не безразлична Лера, как хочется перешагнуть через слова друга, чтобы только открыться девочке с карамельными глазами…

Он прав. Раньше, до приезда его сестры, мы друг от друга ничего не скрывали. Все трудности жизни, тяжести службы и все радости мы делили пополам. Даже откровенничали про свои похождения, что нередко случались до его женитьбы. Я даже «подрабатывал» у них нянькой время от времени. Суровый мужик и нянька для малышей. Смешно до слёз… Но мне нравилось присматривать за их детьми, мечтая и представляя своих будущих… Теперь у них своя няня… Нежная и прекрасная красавица Лера… Нет, я ни виню ни в чём мелкую. Во всём лишь моя вина. Если бы я не был таким трусом, если бы поговорил с другом, если бы рассказал ему всей правды…

Надоедливое жужжание телефона, что я кинул на сиденье рядом, игнорировал полностью. Даже не взглянул на экран, зная, что это «очухался» Макс, и теперь пытается докопаться до сути моих слов. Но мне не хотелось разговаривать с кем-либо, включая и друга. Хотелось тишины и покоя, желательно одиночества где-нибудь на краю земли. И выпить…

В супермаркете не глядя ни на ценники, ни на этикетки, ни на бутылки, набрал целую корзину «успокоительного». Словив удивленные взгляды местных блюстителей порядка в виде соседей, старушек, что бдительно следили за порядком вокруг сидя на лавочке, исчез за дверьми подъезда. И хлопнул дверью в квартиру, заодно гремя бутылками.

Заказал пиццу, не имея ни капли желания, ни готовить, ни наполнить желудок своей стряпней. И открыл бутылку коньяка, пока ожидал курьера. Но я не подумал о том, что алкоголь возымеет обратный эффект. Все мысли в голове разом напомнили о глазах, что имели карамельный оттенок, о голосе, что ласкал мой слух…

Звонок в дверь заставил меня открыть глаза и пойти встретить курьера. Достал кошелек и открыл двери.

‒ Сколько я вам дол… ‒ но мне не дали договорить, затолкнули обратно в квартиру и захлопнули двери. ‒ Ты? Что ты тут делаешь?!

13

Глава 13

Никита

За день до этого…

Ноги сами несли меня в сторону библиотеки. Как бы я не противился этому, но перебороть себя не мог. Меня словно за веревку тянуло к ней. Взрослый здоровый такой дядя, но с внутренней слабостью против девочки и карамельных глаз. В душе ощущал себя подростком, который робел и краснел перед красавицей одноклассницей, что была ему мила. И с каждым днем чувства в нём только росли. Даже предупреждающие слова друга меркли перед моим притяжением к ней. Сколько бы я не старался занять себя делом, то всё получалось из рук вон плохо. Приходилось переделывать документы, по несколько раз пересматривать свои записи и «напрягать» своих солдат. Ругал самого себя, но мысли всё равно кружились только вокруг одного человека, что держал меня в оковах. В оковах любви или же моего личного ада…

Передвигаясь по территории части в сторону библиотеки, ловил не то любопытные, не то мечтательные, не то ободрительные взгляды солдат, что провожали меня до самого того заветного здания. Мне бы ещё тогда стоило задуматься о поведении парней, но в эти дни я летал в облаках. И поэтому мой суровый взгляд заставил их отвернуться и продолжить заниматься. Я же продолжал свой нелегкий путь с внутренней борьбой с самим собой дальше, лишь бы увидеть предмет своего обожания…

В библиотеку я заходил в напряжении, давая себе слово, что в этот раз буду вести себя с мелкой нормально. Вот переступил порог и встретился с её удивлённым взглядом. Своё состояние на тот миг не мог даже описать, словно ты с огромной высоты падаешь вниз. Внутри всё сжимается в тугой комок, дыхание перехватывает так, что ты забываешь дышать. Из тебя вышибает все чувства, будто ты летишь в пропасть…

‒ Товарищ майор? ‒ Валерия встала из-за стола, обогнула его и сделала пару шагов мне на встречу. Её вопросительный взгляд я понимал, ведь не так часто «радовал» девушку своим присутствием в библиотеке.

‒ Принёс документы, ‒ протянул ей бумаги, не торопясь выпускать их из своих рук.

Она протянула руку, пальцы Валерии накрыли мои, и по ним словно прошел разряд электричества. Но отдернуть их желания не возникло. Наоборот, захотелось сцепить наши пальцы и притянуть девочку к себе, ощутить её тепло. Хотелось её близости, закрывая на всё глаза.

Кто из нас сделал те самые заветные шаги, которые приблизили нас так, что едва наши тела не касались друг друга. Я зачарованно смотрел в её глаза и тонул. Добровольно, ни капли не сопротивляясь, и отдаваясь тем чувствам, что толкали меня на безумные шаги. Время, казалось, замерло, следя за нами и залюбовавшись происходящим. Оно забыло и перестало отсчитывать минуты и секунды. Моя рука поднялась и коснулась выбившего локона её волос, заправляя его за ушко. Валерия немного вздрогнула, когда мои пальцы легко скользнули по её щеке, наслаждаясь их бархатистостью и нежностью. Она немного склонила голову, словно наслаждалась тем коротким мигом, когда ласкалась щекой о мои пальцы. Я уже было наплевал на всё, даже был готов потерять многолетнюю дружбу с Максом, чтобы ощутить вкус губ Валерии, сокращая заветные и опасные сантиметры между нами, но…

Но внезапно скрипнувшая дверь за моей спиной заставила нас не только отпрянуть, а отскочить друг от друга. Не вовремя появившийся солдат отдалил меня от казни или лишил сладкого мгновения насладиться поцелуем? Ответа на этот вопрос я не знал.

Валерия замоталась, схватывая лежавшие на столе бумаги, ручку и книги. Я же развернулся, зло сверкнула глазами на вошедшего парня, и вышел, направляясь в сторону курилки. Придется стрельнуть у солдат, вечно отлынивающих от дел за этим делом, за неимением своей пачки сигарет.

Свернул за угол учебного корпуса и меня встретил мужской гогот. Все курящие стояли ко мне спиной, но в одном из них я успел узнать лейтенанта Петрова. Он собрал вокруг себя похожих на него же солдат, которые готовы продать родную мать, лишь бы заиметь себе кусок пожирнее. Желание подымить в его компании вызвало во мне волну отвращения, что я остановился и решил уйти, но знакомое имя девушки заставило застыть на месте.

‒ Ещё пару дней пусть поартачится, насладится мнимым выбором своей свободы, и потом я её сделаю. Вот увидите. Как бы Новиков не стерёг свою сестру, сажая на цепь рядом с ней своего прихвостня Чернова, библиотекарша уже совсем скоро будет бойко трястись своими … ‒ договорить он не успел. Я резко шагнул в его сторону и развернул лейтенанта в свою сторону, знакомя его лицо со своим кулаком. Послышался хруст, смачные ругательства и топот ног, что уносили «лишние» свидетели от места происшествия. Злость во мне заставило меня схватить его за грудки и нанести очередной удар, но третьего мне не дали сделать. Несколько человек оттащили меня от Петрова, как и помогая ему встать на ноги. Лейтенант вытер кровь и ухмыльнулся в мою сторону, являя моим глазам белоснежные зубы.

‒ Вы за это поплатитесь и очень скоро, ‒ проговорил он, вытирая кровь с лица.

Выплюнул в его сторону и вырвался из рук удерживающих меня солдат, стараясь не смотреть в глаза парней, что готовы были ринуться к нам в любой миг. Желание марать руку и дальше об этого гадкого человека, у меня не было, да и этот порыв был вызван эмоциями защитить Валерию, не иначе. Поправил форму и зашагал в сторону главного корпуса. Но до меня запоздало дошло понимание того, что офицер ударил своего подопечного в части, еще и перед солдатами. И тут мне не помогут никакие ругательства…

14

Глава 14

Валерия

‒ Занялись бы своими прямыми обязанностями, Валерия Сергеевна, вместо того, чтобы флиртовать с кем попало.

Вот ведь… Слов не хватает, чтобы назвать его обидными словами. Кем? Непрошибаемым камнем? Бесчувственной скалой? Равнодушным чурбаном и чёрствым сухарем? Судя по тому, как он злится, чувства то у него как раз имеются, но только не те, какие мне от него надо. Как бы я его не назвала, это не поменяет моих чувств к нему. Мужлан, каких стоит еще поискать, отчего-то завладел всеми моими мыслями. Только вот незадача. Майор Чернов даже не смотрел в мою сторону. Да и вот сегодня отчитал как школьницу. И не флиртовала я с Петровым, наоборот, не знала, как от него отделаться. Если солдаты вели себя настороженно, зная, что я родственница майора Новикова, и не лезли на рожон, то старший лейтенант был кем-то в роли бессмертного. Не иначе. Каждый день таскался в библиотеку, словно ему тут мёдом намазано, отвлекая меня от работы и доставая меня своими сальными шуточками и не очень удачными комплиментами. Да и мешал мне подумать над подарком для Никиты! А время поджимало.

Майор Чернов у солдат больше вызывал уважение, чем страх перед ним. Нет, его, конечно, побаивались, но и любили, как старшего брата. С кем бы из солдат я не говорила, расспрашивая о нём, нагло обманывая их в том, что получила прямой приказ от комбата собрать на него информацию, чтобы оригинально поздравить его с маленьким юбилеем. И они велись, рассказывая мне о Никите всё больше информации. Я каждое их слово впитывала, как губка. Многие даже порывались помочь с подарком, предлагая варианты один нелепее другого. Мои заверения в том, что я справлюсь сама, они игнорировали. И я, в конце концов, сдалась под их упорством. После этого началась активная подготовка. Парни делали всё сами, попросив лишь об одном одолжении – чтобы я их прикрывала и ни в коем случае не сдала никому.

Да и их идея с оригинальным подарком для командира была мне по душе. Они предложили подарить ему коробку конфет и чая с пожеланиями от каждого солдата. Каждый написал свои слова поздравления в одну тетрадку, я же напечатала их на компьютере и распечатала. И теперь парни корпели над тем, что меняли этикетку на свои пожелания. Мне оставили лишь малую часть работы в этом балагане – украсить коробку, куда они сложат свои презенты. Долго корпеть над этим не пришлось. Нашла коробочку, обклеила её и приклеила бумажку. «Тысяча и одна причина улыбнуться». Солдаты оценили, но им пришлось изрядно потрудиться, чтобы написать столько пожеланий. Но и я внесла туда свою лепту, набросав пару своих пожеланий, также и от имени командиров. Сегодня, наконец-то, коробка была готова и надежно спрятана. Осталось дождаться заветного дня и вручить ему.

Прошёл всего день после того, как Никита посетил библиотеку, и мы чуть не поцеловались. Я по инерции коснулась пальцами губ, словно их касались губы Никиты. Затем покачала головой, прогоняя наваждение. Этому не бывать никогда. Не сейчас, когда я встретила наяву не того Никиту, что писал мне письма и чью фотографию я хранила. Вот только как понимать его поведение? То он избегает встреч, то огрызается, то отчитывает, как школьницу, то смотрит такими глазами, словно хочет откусить кое-что, то хочет поцеловать. Со стороны смотрелось, словно я чем-то неприятна ему или не угодила, либо же он испытывает ко мне чувства, в которых и сам разобраться не может. Но свои догадки я ничем не могла подтвердить. Решив поговорить на эту тему с Олей на днях, не откладывая в долгий ящик, я уже засобиралась домой, когда дверь в хранилище книг открылась, и помещение стало наполняться солдатами.

‒ Так, и что за скопление народа? ‒ недоуменно смотрела я на них, не понимая, что происходит. Но их тревожные лица говорили лишь об одном, что в части случилось что-то страшное. И имя у этого страшного происшествия, как оказалось и выяснилось минутой позже, майор Чернов.

‒ Вы должны помочь ему! ‒ с пылом чуть ли не прокричал один из солдат.

‒ Он ни в чём не виноват! Это всё старший лейтенант Петров! ‒ второй тут же перебивал первого, так и не прояснив ситуацию.

Все они гудели, перекрикивая друг друга, и из их слов поняла лишь одно, что во всём замешана я, Никита и злосчастный Петров. Присела на стул, когда раздалась команда смирно. Солдаты вытянулись по струнке и пропустили вперед моего брата.

‒ Что тут происходит? Валерия Сергеевна, не говорите мне только, что эти все претенденты на твою руку? ‒ шутливо спросил Макс, но взгляд был тяжелым и чернее грозовых туч. ‒ Боюсь. я устану отказывать.

Парни притихли, словно мышки в тёмном углу, предоставляя мне отдуваться за них перед другим их командиром. Но один смельчак всё-таки нашёлся.

‒ Товарищ майор, разрешите обратиться? ‒ из толпы шагнул солдат, которого звали Миша.

‒ Да говори уже, ‒ махнул рукой Макс.

‒ К Валерии Сергеевне мы все явились за помощью: просить за майора Чернова. Мы не можем оставить вот так обвинение в избиении, ‒ отчеканил он, а до этого лишь перекрикивали друг друга. Вот что значит дисциплина.

‒ И что не так с майором Черновым? ‒ спокойно спросил Макс, делая вид, что ему ничего неизвестно, но я видела, как он взвинчен и напряжен.

‒ Как? Вы ничего не знаете? ‒ почти хором спросили солдаты.

‒ Вот я вас сейчас послушаю внимательно и всё узнаю. Ну, кто будет говорить? ‒ голос звучал сурово, но это не испугало никого. Солдаты зашевелились и зашептались. Говорить пришлось тому же Мише.

15

Глава 15

Валерия

«Товарищ майор подрался со старшим лейтенантом Петровым за честь Валерии Борисовны».

От этих слов мне, в первую очередь, стало не по себе.

«И он отстранён от службы».

А вот последние рождали во мне бурю разных чувств: страх за Чернова, ненависть к Петрову, ещё больше уважение к солдатам, что топтались тут, желая помочь своему командиру, переживание… Никита до мозга костей был военным, как и Макс. Они любили свою работу, они жили и дышали ею. И я даже представить боялась, что чувствовал сейчас Никита.

‒ Николай Ильич ещё в части? ‒ я поднялась со своего места и решительно направилась к выходу, расталкивая парней.

‒ Кто? ‒ не привыкшие к именам солдаты не сразу поняли про кого я спрашиваю.

‒ Комбат еще в части? Так понятнее? ‒ сдержанно объяснила я.

‒ Был в части, ‒ брат тоже последовал за мной. ‒ Так, а вы соколики, шагом марш отсюда! На сегодня закрою глаза, а завтра с утра встречаемся на плацу. Всем всё понятно?

Парни повздыхали и неохотно покинули библиотеку. Так и оставив дверь незапертой, я поспешила к комбату. Брать увязался за мной.

‒ Что между вами происходит? ‒ задал он вопрос, как только мы остались вдвоём.

‒ О чём ты, Макс? ‒ я шла вперед, делая вид, что не особо понимаю, о ком он говорит.

Встрепенулась, но продолжила идти дальше, делая вид, что не особо понимаю его слова в мой и адрес Никиты. Неужели и другим заметно то, кроме нас самих, что между нами искрят искры? Это открытие немного пугало.

‒ Я о Никите. Что между вами? И что вообще происходит? Почему я узнаю всё последним? ‒ возмущался брат, повышая на меня голос, что раньше не делал.

‒ Между мной и Никитой ничего нет. Мы вообще не пересекаемся, кроме как работы, и то редко. Твой друг на дух не переносит меня. А ваш Петров неприятный тип. И я уверена, что он получил за дело. Была бы моя воля, я бы попросила для него ещё добавки! ‒ зло проговорила я. ‒ И ты ведешь себя как ревнивый муж, что и вовсе не к лицу тебе.

Больше Макс не доставал меня своими вопросами. Мы без дальнейших пререканий дошли до кабинета комбата и я уверенно постучала в дверь. Зашла внутрь уже с поднятой головой, когда разрешили войти. Брат шагнул за мной…

‒ Я вас услышал, Лерочка, ‒ Николай Ильич внимательно выслушал меня, лишь изредка перебивая мой рассказ уточняющими вопросами. Я старалась не смотреть на брата, итак понимая, что получу от него взбучку и хорошенькую трепку за то, что скрывала от него навязчивые ухаживания Петрова. ‒ Можете идти, а вас товарищ майор, попрошу задержаться.

‒ Дождись меня, ‒ шепнул мне Макс на ухо, когда проходила рядом с ним.

Я кивнула, но не собиралась держать своё слово. Мне не терпелось объясниться с Никитой. Точнее, увидеться и извиниться. Ведь из-за меня случилось то, что случилось. И из-за этого я чувствовала вину пред ним. Забрав свои вещи, я поспешила из части. Быстро набрала сообщение Оле, попросив скинуть мне адрес Никиты, а также с просьбой не выдавать меня брату. Ответ пришел незамедлительно, но с вопросами, которые я проигнорировала. Парни на КПП попрощались со мной с улыбкой на лице и пожелали мне удачи, словно догадывались о моём решении навестить Чернова. На выходе же водитель комбата приветливо распахнул мне двери машины,  сообщая мне о том, что это прямой приказ начальства. И с ним лучше не спорить.

Устроившись, я назвала адрес, и на лице парня не дрогнул ни один мускул. Николай Ильич ещё и провидец? Но свои мысли я не стала озвучивать вслух.

‒ Спасибо вам, Валерия Сергеевна, за помощь, ‒ проговорил солдат, открывая мне двери и подавая руку. ‒ За майора.

Я непонимающе смотрела ему вслед, как он садится в машину и уезжает. Лишь затем шагнула в подъезд на трясущихся ногах. С каждым шагом моя решительность таяла, как мороженое на солнце. Я не знала, поговорит ли со мной Никита, не считая того, пустит ли ввобще к себе. Но удача была на моей стороне. Когда я поднялась на нужный этаж, из лифта вышел курьер и замер в коридоре, заметив застывшую с поднятой рукой у звонка меня. Расплатилась за пиццу, заговорив парня, что поссорилась с парнем и это мой шанс с ним помириться. Поставила подпись, возвращая ему бумаги, и он понимающе улыбнулся, пожелав мне удачи. И я уверенно нажала на звонок. Дверь открылась почти сразу. На пороге стоял взлохмаченный майор в одних спортивный штанах с кошельком в руке.

‒ Сколько я вам дол… ‒ я не дала ему договорить, заталкивая его внутрь ‒ Ты? Что ты тут делаешь?!

‒ И я рада вас видеть, товарищ майор! ‒ сунула ему коробку с пиццей и прошла вглубь в квартиры, боясь, что он выпроводит меня. ‒ Нам нужно поговорить…  

16

Глава 16

Валерия

‒ Нам нужно поговорить, ‒ развернулась я к нему лицом. 

Никита на моё предложение и выходку обречённо вздохнул, словно у него нет другого выбора, молча закрыл дверь и также без слов прошёл на кухню, не поднимая глаза на меня. Мне оставалось лишь покорно последовать за ним. Он же бросил коробку с пиццей на стол и плеснул в стакан коньяк, следом залпом выпил его, и пустой бокал с громким стуком поставил обратно. Всё это он проделал без лишних слов.

‒ Говори, раз пришла, ‒ присел на стул, также не поворачивая голову в мою сторону, достал кусок ароматной пиццы и откусывая его, проговорил он.

В нос ударил восхитительный запах ветчины и сыра. Я шумно сглотнула, удостаиваясь прищуренного взгляда Никиты. И живот заурчал так некстати, давая о себе знать. За день ни крошку во рту не было. Он вздохнул, качая головой, и пододвинул в мою сторону раскрытую коробку с пиццей, как и второй стакан, наполовину наполняя его янтарной жидкостью.

‒ Чая не предлагаю, так как его у меня нет, ‒ и Никита берется за второй кусок, продолжая игнорировать меня своим взглядом.

‒ Почему ты сделал это? ‒ задаю я ему прямой вопрос, решая не ходить кругами. Сама же приземляюсь на уголок стула, словно меня могут прогнать и я должна быть готова ко всему.

На кухне наступает тишина, слышно лишь тяжелое дыхание Никиты и бешеный стук моего сердца. Мне хочется услышать от него правдивые слова, и в то же время очень страшно от того, каким будет его ответ.

‒ Разве непонятно? ‒ отвечает он вопросом на вопрос и смотрит на меня в упор. Я немного теряюсь от его пронзительного взгляда, где бушует ураган эмоций и чувств, но не вовремя зазвонивший телефон Никиты дает мне крохотную передышку прийти в себя. ‒ Слушаю, Макс.

Чернов отвечает на звонок, но его взгляд снова упирается в меня и продолжает изучать и, одним словом, «пожирать». Я, услышав имя брата, отрицательно качаю головой и машу руками, быстро шепча, чтобы он не говорил Максу, где я. Его взгляд темнеет, лицо становится еще суровее и усталым. У него от меня одни проблемы.

‒ Дома я… Да, со мной всё в порядке. Нет, не знаю где она… Приезжать не надо… Нет, не надо. И да, повторяю, со мной всё в порядке, друг… Приезжать не надо, повторяю… Звони, если понадобиться помощь, ‒ и он сбрасывает звонок, даже не попрощавшись с Максом. ‒ И почему, скажи мне на милость, я скрыл от своего лучшего друга, что его очаровательная и миленькая сестренка находится у меня дома?

Я роняю сумку от его слов и не спешу поднимать, как и Никита не торопиться сделать это, скрестив руки на груди. И он ждет от меня ответа, только вот у меня начинает заплетаться язык.

‒ Потому… кхм…потому что он думает, что между нами что-то происходит, ‒ отвечаю я под его строгим взглядом и понимаю, что краснею. Прячу глаза и подхватываю сумочку с мыслями сбежать отсюда, но одергиваю себя. Я еще не выяснила для себя то, зачем сюда пришла.  

‒ А между нами что-то происходит, милая? ‒ его глаза становятся почти черными, но по лицу я не могу понять, какие чувства он испытывает. Мне хочется топнуть ножкой и попросить его не вести себя таким образом, от чего я волнуюсь еще сильнее и не понимаю, что со ной происходит рядом с ним.

‒ Нет, но… Я…

‒ Что но, Валерия? Что ты? ‒ он перебивает меня и растягивает моё имя, словно пробует его на вкус. Сам поддается вперёд…

Во мне же просыпается желание непрерывно слушать то, как он проговаривает мой имя, рождая во мне рой бабочек. И я начинаю понимать, как опасно находится рядом с ним, наедине, только вдвоем в его квартире. Я облизываю губы, слегка прикусывая их, и сглатываю ком в горле. Нервно тереблю ремешок от сумки, не зная, как задать ему определенные вопросы. Я пришла сюда за ответами и уйду только с ними.  

‒ И перестань так кусать губы! ‒ его рык раздается слишком неожиданно и слишком громко…

17

Глава 17

Валерия

‒ И перестань так кусать губы! ‒ его рык раздается слишком неожиданно и громко.

Никита откидывается на спинку стула и отворачивается.

‒ Что? Почему? ‒ я перестаю его понимать.

‒ Валерия! ‒ он снова делает это, растягивает моё имя. ‒ Чёрт тебя подери! Мне наглядно показать, почему не стоит так делать?

Он подается вперед, и наши лица теперь находятся в опасной близости друг от друга. Его дыхание щекочет мне губы, а в глазах напротив я вижу бурю, ураган, который утягивает меня за собой. И в этой самый момент мне хочется всех послать к чёрту и припасть к этим губам, что сжаты в линию, провести ладонью по его лицу, разгладив морщины. Почему с Колей не было таких искр? Почему я не испытывала с ним хоть малую часть таких чувств? Почему по моему телу не было той дрожи, что бегает по мне сейчас?

‒ Я пришла сюда не за этим. Всего лишь хочу получить ответы на свои вопросы. Почему ты сделал это? Зачем скрыл от комбата правду про Петрова? Почему перестал ходить к нам в гости? И за что избегаешь Макса? ‒ задаю лишь малую часть волнующих меня вопросов.

‒ Мои ответы тебе не понравятся, ‒ сухо отвечает он и отворачивается.

Я вскакиваю с места, берусь за стакан, выпиваю его и задыхаюсь кашлем от крепости напитка. Такого я совершенно не ожидала. Никита подрывается с места и сует мне в руки графин с водой. Жадно пью, наплевав на то, что вода стекает по подбородку. Уняв огонь в горле, ставлю графин на стол, и понимаю, что мы почти соприкасаемся с ним. Никита поднимает руку и большим пальцем проводит по моей нижней губе, заодно ловя и стирая капельки воды. По мне словно бьют электрическим током. Кто из нас первым преодолел расстояние между нами, уже неважно. Губы Никиты сминают мои, словно торнадо. Я пытаюсь за что-то ухватиться, но мои ладони чувствуют лишь разгоряченное тело. Провожу руками по кубикам пресса мужчины, нежно скользя по его прессу и ловя удовольствие от этого, заодно  жадно впитывая вкус его губ. От моих манипуляций ловлю хриплый стон Никиты и прижимаюсь к нему еще плотнее, что становится моей ошибкой. Чернов прерывает поцелуй, хватает меня за плечи и немного отстраняет от себя, и мы упираемся лбами. Мне страшно открывать глаза. Я слышу, как он учащенно дышит, чувствую, как его руки сжимают мои плечи до боли.

‒ Уходи, Валерия. Это ошибка и никогда больше не повторится. Не стоило тебе приходить ко мне. Как бы мне не хотелось, но я не могу так поступить с Максом. Прошу, уходи, от греха подальше, ‒ от его слов исходит такая боль, что я в замешательстве. ‒ Не трави ещё сильнее мое израненное сердце.

Никита отпускает меня и мне слышны его тяжелые шаги. Я в ужасе распахиваю глаза, не веря своим ушам, и утыкаюсь в его спину. Он смотрит в окно. Минуту или чуть больше я сверлю его глазами, но прямая спина Никиты даже не дёргается. Мне ничего не остается, кроме как уйти. Еле передвигая ноги, выхожу из квартиры и спускаюсь вниз, сажусь на скамейку и вызываю такси. Уже в салоне меня накрывает от понимания происходящего, что не нужны никакие ответы. К чёрту их всех! Теперь я лишь хочу одного, но вряд ли получу. Я не могу сдержать слёз и закрываю лицо руками…

18

Глава 18

Никита

С закрытыми глазами рукой шарю по тумбочке, в попытках отыскать телефон, что орёт слишком громко.

‒ С днем рождения, брат! ‒ орет мне в ухо Новиков, как только я отвечаю на звонок, и продолжает вещать мне пожелания, пока я пытаюсь прийти в себя. И он в своём репертуаре, со своими шутками и приколами. Но после телефон из его рук отбирает Оля. Она поздравляет меня сдержаннее, чем её супруг. После себя зовёт Валерию, но я быстро отключаюсь, сказав, что у меня вторая линия.

Прошла неделя с того вечера, когда ко мне в квартиру ворвалась Лера. Я всё ещё отстранён от службы, но звонил комбат и успокоил, что еще немного времени, буквально пару дней, и я могу вернуться в часть. Ситуация улажена и всё обошлось малой кровью. Но радости от этого я не испытываю. В части мне снова и снова придется сталкиваться с Лерой. И после произошедшего между нами, всё намного сложнее. Вспоминаю наш поцелуй и вздыхаю. В груди разрывает от безысходности, от боли, от осознания, что чувства взаимны, но… Я не могу так предательски поступить с Максом.

Выдыхаю и падаю обратно в постель. Уснул только под утро, когда уже за окном забрезжил рассвет. Голова болела неимоверно, словно я всю ночь напивался. «Поблагодарил» друга за приятное утро и направился в сторону кухни. Надо попить кофе и прийти в себя. Но не успел я взяться за упаковку зернового кофе и турку, как телефон снова зазвонил. Ещё одна причина, по которой я не любил свой день рождения – это неумолкающее чудо современной техники. Проигнорировав звонок, даже не взглянув от кого он, сварил себе кофе, перелил в любимую кружку и встал у окна, наслаждаясь видом. Я жил в высотке на последнем этаже, что позволял мне по утрам наблюдать за тем, как просыпается город. Медленно попивая черный кофе без сахара смотрел на то, как многие торопились на работу, кто-то выгуливал собаку, кто-то бегал… У всех были свои дела и цели, к которым они шли упорно. Кроме меня. Я тоже мог бы иметь цель, но мне не хотелось предавать друга. Есть ли другой выход, чтобы не потерять дружбу Макса и, в то же время, обрести счастье с той, что обосновалась в сердце? Сколько бы не бился над решением этого, но так и не находил ответа.

Звук входящего сообщения отвлек меня от грустных мыслей. Рука сама потянулась к телефону, чтобы открыть очередное поздравление. На этот раз послание было от незнакомого номера, что тоже немало удивило. За столько лет все контакты родных, друзей и знакомых были внесены в память телефона.

Открыл приложение с некоторой долей раздражения. «С днем рождения! Улыбайся чаще, нельзя же быть вечно серьезным», ‒ гласили слова от незнакомки или незнакомца. В сердце приятно защемило от осознания знакомых слов, но… Это вряд ли она…

«Подарил бы, да не знаю к кому», ‒ ответ набрал сразу же.

Отпил кофе и выругался. Бодрящий по утрам напиток уже остыл и горчил на языке. Вылил остатки и ополоснул кружку. Пора бы уже собираться. Но что-то задерживало меня, а глаза поглядывали на телефон. Но он предательски молчал и ожил лишь перед выходом из квартиры.

«Сегодня наша встреча неизбежна, тогда и стребую долг», ‒ слова неизвестной вызвали у меня улыбку. Снова. Заинтриговала, однако.

«Чтобы отдать долг, я, хотя бы, должен знать к кому. Или предлагаешь улыбаться всем подряд? Думаю, друзья меня не поймут», ‒ строчу ответное сообщение и, наспех захватив всё необходимое из дома, спускаюсь к машине. Надо заехать к Новиковым за закусками, что наготовили Оля и Валерия. В тот день, что мы разговаривали у меня в кабинете, я был занят мелкой, а Макс выбил у меня согласие на помощь со стороны их семьи.

Телефон дал о себе знать уже в пути. «Ты узнаешь – кому. Только не ошибись. Надеюсь, самая искренняя улыбка достанется мне одной», ‒ чем дальше, чем путанее. Теперь хоть точно знаем, что пишет мне девушка. А их на моём празднике будет немного. Незамужних – только одна! Неужели?...

Новиков уже ждал меня около подъезда с улыбкой на все тридцать два зуба.

‒ Ну, что, кризис миновал? ‒ мы обменялись рукопожатием и Макс задал вопрос, хлопая меня по спине. ‒ Больше не хандришь?

Я лишь отрицательно покачал головой, ожидая от друга подвоха или подкола. Он без этого жить не мог. Сегодня и повод, как бы, есть.

‒ Вот и правильно. А это от меня презент, ‒ Макс вытащил из машины бутылку виски, «замурованный» гайками, и, хохоча, протянул его в мою сторону.

‒ Придешь в гости, сам и будешь откручивать, ‒ сколько же терпения надо, чтобы достать бутылку?

‒ Только про закуску не забудьте, ‒ к нам уже спешили Оля и Валерия. ‒ С днем рождения, товарищ майор.

Жена друга вручила мне съедобный букет и обняла. Мои же глаза встретились с взглядом Леры, что вела за собой двух малышей. Андрюша сразу подбежал ко мне, как и Танюшка, что вырывалась из рук девушки.  Дети подарили мне свои рисунки, а младшая Новикова расцеловала в обе щеки, вызывая у всех умиление и добродушный смех.

‒ С поздравлениями закончено? ‒ Макс взял на руки дочь.

‒ Я позже подарок вручу, ‒ еле слышно проговорила Лера, взглядом упираясь в землю.

‒ Тогда поехали, ‒ Новиков шустро усадил детей к себе в машину и открыл передние двери для жены. ‒ Мелкая едет с тобой.

19

Глава 19

Никита

‒ Далеко ехать? ‒ первой заговорила Валерия, изучая меня своим карамельным взглядом, таким тягучим и таким желанным. Но мне нельзя смотреть, нельзя, чтобы мои чувства к ней разгорались ещё сильнее. Вот зачем только Макс сделал такой ход, чтобы мы ехали в одной машине? Чего он добивался? Доверял своему лучшему другу либо же проверял? Или тут кроется совсем иной смысл? Вопросы в голове рождались со скоростью света, заставляя вести меня с девушкой не так, как хотелось бы мне.

‒ Час займет, не больше. Куда-то торопишься? ‒ ревностный вопрос по отношению к ней вырвался из меня самовольно. Я не хотел отпускать её куда-либо, тем более, к кому-либо. Но это неизбежно. ‒ С моего праздника ещё никто не уходил раньше времени. И тебе не удастся, мелкая.

Улыбнулся и взглянул на неё. Я готов был кататься с ней вместе вот так хоть всё время. Девушка улыбнулась и тут же отвела взгляд, смутившись.

‒ Просто поинтересовалась, ‒ ответила она и вздрогнула на последнем слове от того, как я к ней обратился. ‒ И мне некуда и не с кем идти, ‒ зачем-то уточнила в конце, доставая телефон и что-то на нём набирая. ‒ Да и города я не знаю.

‒ Как же лейтенант Петров? ‒ и кто меня за язык-то дёрнул упомянуть его. В этот момент упоминание о нём было совсем неуместно. Её поцелуй ясно дал мне понять, что он в пролете и без этого.

‒ С таким болваном мне не по пути, ‒ коротко и лаконично ответила Лера, убирая телефон и зарождая во мне уважение к ней. Мелкая-то, оказывается, не с промахом, раз сумела разглядеть Петрова.

‒ Хочешь, на выходных покажу тебе город таким, каким вижу его я? ‒ не удержался я от соблазна хоть ещё немного провести с ней время вдвоём. Думаю, и друг не будет против такой прогулки. ‒ В молодости я любил гулять по городу в выходные. Правда, посещал не музеи и театры, но многие интересные места и запоминающиеся. Даже знаю двор, где есть … ‒ я не успел договорить, отвлекшись на сообщение.

«Завидую девушке рядом, что ловит каждую твою улыбку», ‒ прочитал я и нахмурился. Чья-то злая шутка такая? Повернул голову в сторону Леры, но она сидела как ни в чем не бывало, смотря на дорогу. Да и телефон в последнюю минуту она в руках не держала.

«Что мешает открыться? Тогда моя улыбка будет для тебя», ‒ набрал я ответ, ловя любопытные взгляды девушки рядом со мной. Моя надежда не оправдалась, её телефон не издал ни звука. 

‒ Хочу, ‒ тут же услышал от Леры, не сразу понимая, о чём она говорит.

‒ Что хочешь? ‒ переспросил я, дабы после избежать недопонимания между нами.

‒ Прогулку по городу с тобой хочу. Ты же сам только что предложил, ‒ объяснила мелкая, не убирая с меня своего взгляда. ‒ Или уже передумал?

‒ Нет, нет, не передумал. И сам давно просто так не гулял по городу. Не помешает вспомнить былое, ‒ подмигнул ей, вгоняя её в краску. Она так очаровательно краснела.

Неловкость между нами исчезла, больше не было напряжения и скованности.

‒ Твоя девушка не будет против, что ты проведешь время со мной? ‒ задала вопрос и тут же склонила голову, смутившись от своего же вопроса. Ей не всё равно.

‒ Не будет, потому что её нет. Насчёт этого вопроса можешь быть спокойна. Иначе бы рядом со мной сейчас ехала она, а не ты.

После этого в салоне машины наступила тишина. Я следил за дорогой, изредка бросая взгляды на девушку. Она тоже переводила на меня глаза, улыбалась и снова утыкалась в телефон. До базы отдыха мы доехали в молчании. Младшие Новиковы уже вовсю носились по территории, пока старшие разгружали сумки и пакеты. Я же не торопился выходить из-за руля, хоть и был мой праздник, наслаждаясь последними секундами рядом с Лерой. Да и девушка слегка развернулась в мою сторону и тоже не спешила прерывать наше уединение.

‒ Можно попросить тебя об одолжении? ‒ первым заговорил я, поворачивая голову к ней. Девушка согласно кивнула. ‒ Не дари мне ничего. Мне потом нечем будет тебя удивлять. Ты итак много сделала для этого дня. Твоё присутствие – это уже как подарок. Договорились?

Она ничего не ответила, и мы продолжили сидеть в машине, вглядываясь друг другу в глаза. И мне отчаянно захотелось нажать на газ и рвануть отсюда, оставляя после себя только облако дыма и пыли. Неважно куда, только бы побыть вдвоём с ней еще немного. Забарть девушку и целовать её до изнеможения, забывая обо всём и всех. Но пришлось засунуть вожделенные желания глубоко в себя. И наш „разговор” прервал не иначе как сам Макс, разлегшись на капоте машины и прильнув к лобовому стеклу, корчя рожы. Пришлось прервать наш хрупкий контакт с Лерой и выйти из машины.

‒ Я согласна и на улыбку для меня одной. Ты сам обещал, ‒ услышал я перед тем, как Лера захлопнула дверь и двинулась в сторону домика, раскрывая свои объятия для племянников.

В душу прокрались не только смутные подозрения, но и уверенность: автор сообщений Лера. Хотелось крикнуть „Yes!”, но не сделал. Не стоит заглядывать так далеко вперёд. Сообщения могут и ничего не означать. Правда, надежда умирает последней. Не просто так же она строчила мне их. Мне оставалось лишь уповать на своё счастье, чтобы это так и было. И я узнаю ответы на все свои вопросы, как только предвидеться для этого подходящий случай. Но всё оказалось куда лучше. Для меня. Майор Новиков может готовиться к четвертованию друга, не иначе...

20

Глава 20

Валерия

Мой взгляд невольно снова и снова возвращался к Никите. Как бы я не старалась отвлечься, только обманывала себя. Мне нравилось наблюдать за ним. Правда, сегодня он выглядел ещё хмурее, чем раньше. Не любит праздновать день рождения. Тут и думать, и гадать на кофейной гуще не надо. Даже ответная улыбка на поздравления друзей и коллег у него получалась вымученной и искусственной. Неужели никто не замечает этого, кроме меня? Все проговаривают свои пожелания, суют подарок и идут праздновать, больше не интересуясь именинником. Главное, веселиться…

С утра я уже поздравила его. Макс настоял на этом, грозя мне пальцем. Даже номер Никиты сам лично вбил в память моего телефона. Я же позвонить не решилась, не хватило духа и решимости, просто написала сообщение. И на удивление, получила ответ. Хотя Оля предупредила, что Никита не любит этот день, и, как может, игнорирует поздравления. Поэтому просила относиться спокойно, если в ответ на свои пожелания услышу недовольство и бурчание. Но я, как ни странно, чем-то заслужила его ответное сообщение. Судьба или же решил поменять свои привычки?

В немногословных строчках он хотел узнать автора отправителя. Но я не стала раскрываться сразу. Перед глазами всё ещё стояло его лицо в тот вечер от слов брата, что мы выглядим как семья. Да и в части майор Чернов игнорировал меня, как мог. Мы даже случайно не пересекались, а в библиотеку ко мне он по своему желанию не заходил. Лишь по делам, и то отчитывал, как школьницу. Он прогнал меня даже из своей квартиры… Максим же не находил себе места, что с Никитой творится что-то неладное. За всё время, что я в этом городе, он больше не заходил в гости. И честно сказать, я немного скучала… И, как бы не хотела признавать, но дело его странного поведения  всё-таки было во мне. Ведь он сам поцеловал меня. Или всё же я? Но затем отстранил и прогнал.

День рождение набирал обороты, а Никита так и ни разу не улыбнулся искренне. Набираю на телефоне сообщение: «Нелюбовь ко дню рождению не запрещает улыбаться. Улыбнись, иначе морщинки появятся. И помни, с тебя должок». И ставлю на отложенную отправку. Сама же двигаюсь к Оле, чтобы не спалиться перед ним раньше времени. Хотя я уже  призналась ему, когда Макс прервал наше уединение. Если он не дурак, то уже догадался во всём. Только вот какими словами он меня выпроводил после поцелуя, не дают мне покоя. Некоторая доля обиды толкает на маленькую месть. Не раскрыться как можно дольше.

Жена брата  улыбается и сует мне в руку тарелочку с шашлыком. Через пару минут Никита достает телефон и задумчиво читает мои слова. Поднимает голову и не обводит глазами толпу, пытаясь найти отправителя, а сразу смотрит в мою сторону. Мы встречаемся взглядами. Он не сразу прерывает контакт. Снова всматривается в телефон и на лице появляется улыбка. Искренняя. Он даже на несколько шагов отходит в сторону, снова перечитывает и начинает набирать ответ. Затем внимательно следит за мной. Мой телефон в кармане беззвучно вибрирует, не выдавая меня. Я улыбаюсь, но не вытаскиваю телефон из кармана. Но моя глупая улыбка привлекает внимание Оли.

‒ Что ты такая довольная? ‒ пристраивается она рядом, пытаясь выпытать у меня причину моей улыбки.

‒ Ничего, ‒ зачем-то вру я Оле. ‒ Подруга написала.

‒ Точно подруга? ‒ не унимается она. ‒ А то и Никита, и ты как-то загадочно себя ведёте сегодня, и всё время не отлипаете от своих телефонов. Не друг к другу ли вы там сообщения строчите? Не признания случайно?

‒ Говорю же, подруга написала, ‒ не смогла я ей признаться в том, что она итак озвучила. И удивилась тому, как Оля могла сопоставить факты и подумать про нас?

‒ Подруга так подруга. Пойдем, потанцуем, пока малышей нам обратно не вернули, ‒ она утянула меня в сторону площадки, где уже в такт музыке двигались остальные гости.

Но не успели мы насладиться танцем, как зажигательная музыка сменилась медленной мелодией. Олю тут же заграбастал в свои объятия брат, нежно целуя и, при этом, не стесняясь своих коллег. Я даже немного завидовала им, что они до сих пор так искренне смотрят друг на друга. Думаю, третий малыш не заставит себя ждать. Мне же лучше стоит подыскать вариант аренды квартиры, дабы не мешать им. Хотя они вдвоём хором утверждали обратное. Вроде и комнат для всех хватало… Подумаю об этом после праздника.

Отвела взгляд от танцующей пары. Их танец был слишком интимным для чужих глаз. И направилась в сторону домиков, решив взглянуть на детвору, которых развлекала нанятая девушка-аниматор, но не успела я сделать и пару шагов, как уткнулась кому-то в грудь. В каменную. Также горячие руки обхватили меня, не давая упасть. Встрепенулась, втянув такой знакомый запах древесины и хвои. Подняла голову и встретилась с глазами Никиты.

‒ Потанцуем? Как раз и с долгами рассчитаюсь, ‒ от его слов моё сердце предательски ухает…

21

Глава 21

Валерия

‒ Потанцуем? Как раз и с долгами рассчитаюсь, ‒ я не сразу поняла, что Никита хочет от меня, заглядывая ему в глаза. На его вопрос закивала головой спустя минуту или ещё дольше, как болванчик, не веря своему счастью и забывая обо всём.

Боясь того, что он окажется миражом, я не спеша положила руки ему на плечи, словно проверяла настоящий ли он передо мной. Мои руки будто обжигаются о горячее тело мужчины сквозь слишком тонкую ткань футболки. Никита напрягся, стоило коснуться его, рождая в моей голове целый рой вопросов. Лицо становится серьезным, словно он находится рядом со мной насильно себе, превозмогая сильнейшую боль.

Его поведение было до того странным, что я не знала, как реагировать на всё это и как понимать его. То он игнорирует меня, то целует и затем прогоняет, то зовет на прогулку и приглашает на танец. И почему он напрягается рядом со мной? Ему неприятно быть со мной поблизости? Тогда зачем приглашать меня гулять вдвоём по городу? Зачем танцевать со мной? Да и в машине он не спешил быстрее ретироваться. Казалось, наоборот, что Никита и сам хотел продлить те короткие минуты рядом со мной. И разве можно одновременно испытывать к одному и тому же человеку противоположные чувства?

«Мне без тебя нельзя, нельзя, нельзя.

Мне без тебя так сложно.

Без тебя я не я, не я, не я,

Да и ты не ты тоже.

Если ты не со мной, я не буду с другой,

Я люблю, когда просто.

И не бойся спешить, нам на жизнь одна жизнь

Лучше рано, чем поздно¹…» ‒ лились не то грустные, не то подталкивающие к чему-то слова из динамика, заставляя бегать по моему позвоночнику табун мурашек. В местах, где Никита касался меня, кожа горела. Под своими ладонями я чувствовала его горячее тело, вдыхала его запах, смотрела ему в глаза и… Понимала, что человек, в чьих объятиях я плавилась, как мороженое на солнце, стал для меня чем-то большим за короткий промежуток времени, чего я совершенно не ожидала. Мы с ним не встречались так часто, как того хотелось бы. Но рядом с ним я терялась в пространстве, забывая про реальность. Здесь и сейчас мы были только с ним вдвоём. Только он и только я…

Слова из песни не давали мне покоя, эхом отдаваясь в моей голове. Они словно только и ждали от меня действий, непрерывно шепча мне в ухо: «Сделай! Сделай это сейчас, девочка! Иначе потом будет поздно…» Подталкивали. И я отлично понимала, что лучше сделаю это сейчас, чем поздно или, того хуже, чем никогда. Сделаю сама, первый шаг к нему. Сделаю и буду, возможно, жалеть. Но лучше так, чем не испробовать…

Решилась и поднялась на носочки, приближая наши лица. Будь что будет. Мне было всё равно на присутствующих гостей, на брата с Олей, на коллег. Пусть увидят, пусть осудят, пусть будут шептаться. Я не желаю ничего зазорного. Разве мне должно быть стыдно от того, что меня тянет к этому человеку? Я одна, и у него нет никого, сам признался. Так почему бы и нет?

Глаза Никиты распахнулись, в последнюю долю секунды осознавая происходящее.

‒ Не надо, Валерия…

В его голосе я услышала горечь, что удивило меня и остановило. Я замерла в его руках, переставая двигаться под мелодию, что ещё минуту назад так понравилась мне.

‒ Не стоит, как бы мне и самому не хотелось этого, ‒ проговорил он, выдыхая и касаясь меня лбом. Для меня его слова послужили спусковым крючком. Он тоже хочет этого!

И больше я не слышала ничего, кроме того, что он и сам хочет этого.  Не давая ему опомниться и отстраниться, я коснулась его губ своими, намертво вцепившись в Никиту руками… Секунда, вторая… Сердце не билось, ожидая ответа, что был так нужен и необходим мне в эти секунды. Третья… И меня сжимают в тисках, обнимая так, словно со мной хотят слиться воедино. Я готова взорваться от нахлынувших чувств. Когда Никита нежно прикусывает нижнюю губу, слегка оттягивая её, ноги перестают меня держать. Мне ничего не остается, как ещё сильнее прижаться к мужчине, от которого у меня кругом голова…

Но поцелуй длится недолго. К моему величайшему сожалению…

Никита отстранятся от меня так резко и так быстро, что я еле удерживаюсь на ногах. Он разворачивается ко мне спиной, задвигая меня и пряча, словно мне грозит опасность.  

‒ Майор Чернов! ‒ слышу я стальной голос брата, после чего немного прихожу в себя.

Рука Никиты сжимается на моём запястье, а моё сердце просто ухает… Снова, но на этот раз от страха…

¹  слова из песни «Без тебя нельзя» HARU