Я вам не Сталин… Я хуже! Часть четвёртая: "Шок и тремор".

Глава 1. Вставая на тропу войны…

Маршал К. Маннергейм, из Приказа по финской армии от 13 марта 1940 г.:

«Солдаты! Я сражался на многих полях битв, но еще не видел воинов, подобных вам. Я горжусь вами, как если бы вы были моими детьми, я равно горд солдатами из тундр Севера, как и сынами широких равнин Похьянмаа, лесов Карелии, улыбчивых общин Саво, богатых хуторов Хяме и Сатакунты, парнями шумных березовых рощ Уусимаа и варсинайс Суоми. Я равно горд жертвой, принесенной как фабричным рабочим и парнем из бедной избушки, так и богатым человеком. Я благодарю вас всех — офицеров, унтер-офицеров и рядовых...».

Запись в дневнике майора Энгеля, адъютанта Гитлера:

«Начальник генерального штаба Финляндии генерал Хейнрикс находился в ОКХ, и ему намекнули о разрабатываемом плане Барбаросса. Все были поражены тем, с каким воодушевлением этот руководитель отнесся ко всем планам. Фюрер им покорен и верит в доброе братство по оружию; он делает общие замечания относительно Финляндии и ее политики. Партнерство же было бы более трудным, поскольку Финляндия не желает связывать себя соглашениями и ни при каких обстоятельствах разрывать связи с Америкой, а по возможности также и с Англией. Это было ему (Гитлеру) безразлично. Это смелый народ… всегда хорошо иметь-соратников по оружию, которые преисполнены желанием мести, и это принято во внимание. В политическом плане следует быть осторожным. Народ чувствителен, его нельзя опекать наподобие словаков. Финский никель для нас столь же важен, как нефть и зерно для Финляндии. Фюрер предоставил ОКВ полную свободу в переговорах с Финляндией, времени осталось самое большее три месяца».

ИНТЕРМЕДИЯ.

«23 марта, 1941-го года.

В связи с повышенным интересом проявляемым германскими генштабистами к условиям Северной Финляндии, Главнокомандующий финской армией фельдмаршал Карл Маннергейм, для пущей уверенности ранней весной лично посетил участок границы между Петсамо и Саллой.

В сопровождении губернатора Хиллиля, генерала Айро, полковника Виикла и других офицеров, с помощью саамов-оленеводов и погранстражи, он совершил по тундре двухнедельную, в несколько сот километров поездку вдоль восточной границы, повторив излюбленный гусиными стаями весенний маршрут. Эту поездку следует расценивать как своеобразную реакцию на гиперактивную разведывательную деятельность немцев в этом районе…

Мол, мы тоже лыком не шиты!

Другая, только ему известная цель: выяснить не может ли строительство новой дороги, или какая-либо иная причина - привести в случае войны к возникновению боевых действий с Советами на этом довольно протяженном участке.

Хотя, да: вызванная действиями политиков общая напряжённость присутстовала - в частности случались частые нарушения воздушного пространства Финляндиисоветскими самолётами, но в целом обстановка была спокойной. Обе стороны зарывались в землю и окутывались колючей проволокой, а мнение всех финских командиров ответственных за этот участок было одно:

«Рюсся своё получил, рюсся больше сюда не полезет!».

В конце поездки Маннергейм встретился в Петсамо с германским полковником Эрихом Бушенхагеном, Начальником штаба армии «Норвегия». Во время продолжительной и конструктивной беседы, Главнокомандующий финской армией технично сбагрил все заботы-хлопоты по обороне этого района в будущей войне на германскою сторону, чуть ли не открытым текстом заявив:

«Вам нужен никель Петсамо? Вот и защищайте его!».

В принципе не возражая против такого подхода, полковник Бушенхаген тем не менее выразил крайнюю озабоченность своим правым флангом:

«Смогут ли финны защитить сосредоточенные в этом районе немецкие войска от удара со стороны Советов с юга – с направления «Салла — Кандалакша»?».

На это фельдмаршал ответил утвердительно, но предупредив без пяти минут союзнеиков на всякий случай:

«На первое время мы могли бы разместить близ Кемиярви одну-две дивизии из дислоцированного в Оулу V армейского корпуса. Но позднее эти части все же потребуются в южных районах страны».

В общем, занимаясь вопросами подготовки второй – Продолженной войны с Советами, Барон Карл Густав Эмиль Маннергейм, как бы уже не три недели…

Непроизвольно шевельнув усами, Фельдмаршал иронически усмехнулся:

«Точнее с прошлого советского ультиматума!».

…Не был в столице Финляндии.

***

К удивлению, хорошо знакомый служащий Министерства иностранных дел - встретивший его на вокзале, предложил воспользоваться своим автомобилем, а когда тот уселся, предельно вежливо спросил:

- Не возражаете, Карл, если мы немного изменим привычный Вам маршрут?

Чертовки уставший за время поездки уже старый финский фельдмаршал, не придав ровным счётом никого значения вопросу, откинул голову на мягкий подголовник и ответил:

- Конечно, нет.

И закрыл глаза…

Со времён Зимней войны (если не раньше), он не мог хорошенько выспаться. Когда же решив ввязаться в «драку больших мальчиков» он стал сотрудничать с представителями Германского командования, недосыпание стало хроническим.

А возраст то даёт о себе знать!

Поэтому Карл Маннергейм не упускал ни одной минутки, когда можно вздремнуть.

Очнулся он от резкого толчка торможения, ругани шофёра и гомона толпы.

Хельсинки не так и, велик и вскоре проехав его буквально насквозь, автомобиль сперва прополз вдоль длюнющей очереди (сродни той, что была в Мавзолей с мумией Ленина – что он видел в кинохронике), затем оказался возде огороженного высоким железным забором неприметного двухэтажного здания. Даже если бы не было развивающего красного знамени на крыше, Маннергейм прекрасно знал: это здание советской дипломатической миссии[1]. Но обычно это было довольно безлюдное место на задворках финской столицы, с редкими прохожими и обязательным нарядом полиции у ворот.

Сейчас же…

Глава 2. Работа над ошибками: «Но разведка доложила точно».

Уинстон Черчилль:

«В своей истории, Россия всегда была слабее чем сама о себе думала, но значительно сильнее - чем предполагали другие».

Из доклада начальника Политического управления Красной Армии Л.3. Мехлиса о военной идеологии на Совещании командного состава РККА по итогам Советско-финской войны (10 мая 1940 г.):

«В полном загоне находится дело иностранной военной мысли и иностранных языков. Плохо переводится иностранная военная литература. Даже официальные материалы первой мировой империалистической войны до сих пор полностью не изданы. Слабо изучается военная история, в особенности русская. У нас проводится неправильное охаивание старой армии, а между тем мы имели таких замечательных генералов царской армии, как Суворов, Кутузов, Багратион, которые останутся всегда в памяти народа как великие русские полководцы и которых чтит Красная Армия, унаследовавшая лучшие боевые традиции русского солдата. Эти выдающиеся полководцы забыты, их военное искусство не показано в литературе и остается неизвестным командному составу».

«Мы имеем, пусть небольшой, опыт войны у озера Хасан, на реке Халхин-Гол, а также опыт похода на Западную Украину и Западную Белоруссию, но он неизвестен нашему начальствующему составу. Материалы об этих боях лежат под спудом в Генеральном штабе.

Материалы, издаваемые Разведывательным управлением, освещающие и обобщающие новейший боевой опыт (войны в Абиссинии, Испании, германо-польская и война в Европе), излишне засекречены, скучны и широким кругам военных читателей просто неизвестны».

Президент Ристо Рюти министру иностранных дел Швеции Гюнтеру во время его приезда в Хельсинки 7 мая 1941 г.:

«Готовность Финляндии к обороне… теперь намного лучше, чем во время войны. Новая оборонительная линия от Саймы до Финского залива выстроена. На участке Салла предполагается возвести новую полосу обороны с 150 укреплениями. Из них половина уже готова, остальные строятся в спешном порядке. Артиллерия существенно усилена. У Финляндии сейчас имеется около 1500 противотанковых орудий (в начале войны — около десятка) и дивизион тяжелой артиллерии (три батареи) в каждой армейской дивизии. Пехота получила новое оружие (автоматы и пр.) в такой мере, что треть личного состава каждого полка вооружено им. Положение с боеприпасами хорошее. Слабости по-прежнему имеют место в военно-воздушных силах и в какой-то мере в противовоздушной обороне».

Не я плохой – жизнь такова!

А если быть точнее, имеются на данный момент личности и похуже меня. Если по большому счёту, то в конце-концов всё было предопределено Гитлером: он затянул с ответом на мои мирные инициативы - в частности предложение о создании «Зоны безопасности» на Советско-германской границе, а начал через своего посла в Москве «любить» мне мозги.

И отставив в сторону все сомнения, я стал готовиться к войне.

5-го марта Государственный Комитет Труда и Обороны (ГКТиО) принял постановление «О графике проведения учебных сборов военнообязанных запаса в 1941-м году и привлечении на сборы из народного хозяйства лошадей, тракторов и автотранспорта». Таким образом за два месяца (с середины марта и по середину мая), под видом больших военных сборов фактически была проведена частичная мобилизация свыше 800 тысяч военнообязанных.

Почти одновременно, из внутренних военных округов СССР начинается передислокация на запад частей и соединений семи армий: 16-й, 19-й, 21-й, 22-й 20-й и 28-й, которые должны были закончить сосредоточение на линии Днепра к 15-му мая.

Кстати, пока почти один в один «реальная история».

Тогда же началось переформирование, доукомплектование и усиление войск, предназначенных для участия в Советского-финской продолженной войне.

А это – уже «альтернативная история»!

Не мной, а в «Книге книг» - в «Библии» то бишь, было сказано:

«В начале было слово».

Слово за слово, членом по столу… Хм, гкхм…

Вот вам и мировая история!

Всякая война начинается с политического решения руководства страны. Как только, в отличии от Реципиента в этом теле, я получил ничем и никем неограниченную власть, я тотчас принял решение:

«Ceterum censeo Carthaginem delendam esse[1]!».

Ещё до начала вторжения Вермахта в СССР по плану «Барбаросса», Финляндия должна быть разгромлена и подчинена.

Причин сделать сие множество и, я их неоднократно приводил высшему политическому и военному руководству страны. Кроме них, имеется ещё одна так сказать - «личностная». Мой принцип ещё с отроческих лет таков: если уж начал драку – противник должен как минимум валяться в отключке, а то и в реанимации. А не вытирая кровавую юшку с разбитого носа, пылая жаждой мщения - стоять с крепким дрыном за углом. Если не готов к этому, то лучше не лезь в драку…

Это - не твоё!

Живи себе тихо-мирно, избегай тёмных переулков и изучай ботанику.

Поэтому я считаю: Зимнюю войну надо было заканчивать в Хельсинки – чего бы, это не стоило. Или, вообще не начинать.

Глава 3. Работа над ошибками: Направление главного удара. Два направления... Или, три?

У. Черчилль. «Вторая мировая война». Т. 4.:

«Я затем точно разъяснил операцию «Торч». Когда я закончил свой рассказ, Сталин проявил живейший интерес... Сталин, по-видимому, внезапно оценил стратегические преимущества «Торч». Он перечислил 4 основных довода в пользу «Торч». Во-первых, это нанесет Роммелю удар с тыла; во-вторых, это запугает Испанию; в-третьих, это вызовет борьбу между немцами и французами во Франции; в-четвертых, это поставит Италию под непосредственный удар.

Это замечательное заявление произвело на меня глубокое впечатление. Оно показало, что русский диктатор быстро и полностью овладел проблемой, которая до этого была новой для него. Очень немногие из живущих людей смогли бы в несколько минут понять соображения, над которыми мы так настойчиво бились на протяжении ряда месяцев. Он все это оценил молниеносно».

У. Черчилль:

«В сражениях от главнокомандующего обычно требуются две вещи: составить хороший план своей армии и, во-вторых, иметь сильный резерв».

Чтоб победить в войне, бесконечно мало досконально изучить противника. Нужен реалистичный (то есть выполнимый) план войны. И желательно его иметь не один – а два, три и более – на все случаи разворачивания событий. Это как в шахматах: даже начинающий игрок изучает чёрт знает сколько дебютов, да эндшпилей, что применять их соответственно складывающейся на шахматной доске ситуации.

Как в «реальной истории» обстояло дело с планом войны против Финляндии?

У меня сложилось стойкое впечатление, что её планировали по глобусу – гладкому, как голова сельскохозяйственного вредителя - Хруща Кукурузного!

Мало кто из моих современников знает, но в Зимней войне 1939-1940-го годов, главный удар Красная Армия наносила вовсе не на Карельском перешейке. А в малонаселенных районах значительно севернее Ладожского озера: из посёлка Ухта на советской территории, начав наступление в направлении Суомуссалми-Оулу. После выхода частей Красной Армии к Ботническому заливу, такой удар должен был рассечь страну на части и отрезать её от Швеции, через которую могла бы быть оказана помощь.

Против надёрганной из разношёрстных частей, прикрывающей почти 800-километровый участок фронта группы «Северная Финляндия», была брошена в бой советская 9-я армия комкора М.П.Духанова, в составе Особого стрелкового корпуса (163-я и 54-я стрелковые дивизии) и 47-й стрелкового корпуса (122-я и 44-я стрелковые дивизии), общей численностью в 110 тысяч бойцов и командиров. На вооружении имелась тяжёлая артиллерия и почти двести танков.

Ну и авиация, куда же без неё.

По замыслу Военного совета 9-й армии, предусматривалось три длинных перехода (70, 75 и 90 км) со средним темпом продвижения соответственно 14, 15 и 30 км в сутки. Общая продолжительность операции с выходом на рубеж Оулу-Кеми и занятием побережья Ботнического залива составляла около двадцати суток.

Очень хорошие темпы наступления планировались, сравнимые даже с «реальным» германским «Блицкригом» лета–осени сорок первого года!

Это позволяло в случае удачи рассечь страну надвое, отрезать её от Швеции и, вдоль Ботнического залива повернув на юг - с севера зайти на столицу. На глобусе - по которому видимо планировалась эта операция, всё было гладко.

Но в реальности, вся эта затея – была обречённа на грандиозный провал ещё на стадии смелого замысла.

Горно-лесистая местность, множество быстрых горных речек и ручьев, заболоченные берега бесконечного числа озер, делали невозможным какие-либо операции на окружение с применением танковых клиньев и быстрых прорывов. Война шла за дороги, перекрестки этих дорог, за высоты контролирующие эти дороги и их перекрёстки, за обеспечение собственных флангов и охвата позиций противника, лишение его связи с тылом. Сплошной фронт в обычном понимании этого слова отсутствовал, основа обороны – узлы сопротивления на господствующих высотах, опорные пункты с обеспечением разрывов в обороне действиями заслонов, минированием, лесными завалами, перекрестным огнем.

Ну, хорошо!

Давайте немного пофантазируем. Предположим, прорвались бы части и соединения 9-й армии до Ботнического залива…

Дальше что?

Как снабжать стотысячную группировку с декабря по май – когда лёд в Финском и Ботническом заливе вскроется и будет возможен подвоз морем?

Ведь каждой дивизии требуется как минимум эшелон всякого-разного имущества в сутки: продовольствия и фуража для людей и животных, ГСМ для техники, боеприпасов для оружия. И это без «прочего вещевого довольствия».

Как снабжать?

Обозами по лесным тропам, где даже два лося не всегда «бортами» разъедутся?

Даже в отсутствии сопротивления, это невозможно!

Автомобили и «до сих пор» воздухом заправлять не научились и, «туда» - они будут возить топливо на обратный путь «оттуда». Конечно, человека и его лошадь можно приручить питаться «святым духом»…

Но это очень ненадолго: несколько дней и лошади испустят дух. Человеки продержаться несколько дольше – ведь они имеют привычку питаться своими четвероногими друзьями.

Глава 4. «Туман войны» похож на обман.

Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц:

«Война – область недостоверного; три четверти того, на чём строится действие на войне, лежит в тумане неизвестности…».

Фридрих Вильгельм Ницше:

«Обман — на войне залог победы. Шкура лисы — вот тайная моя кольчуга».

Сунь-Цзы, «Искусство войны»:

«Война - это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко; заманивай его выгодой; приведи его в расстройство и бери его; если у него все полно, будь наготове; если он силен, уклоняйся от него; вызвав в нем гнев, приведи его в состояние расстройства; приняв смиренный вид, вызови в нем самомнение; если его силы свежи, утоми его; если у него дружны, разъедини; нападай на него, когда он не готов; выступай, когда он не ожидает…

Горе обманувшемуся!».

Исключая из списка «домашний секс», конечно, было всего два занятия которым несмотря ни на что - я предавался регулярно и систематично, хотя бы единожды в неделю: сельское хозяйство и «вынос мозга» главе дипломатической миссии Финляндии в СССР Юхо Кусти Паасикиви.

Германский посол Фридрих-Вернер Эрдманн Маттиас Иоганн Бернгард Эрих, граф фон дер Шуленбург?

Не… В этом случае, всё обстоит с точностью наоборот.

С той поры, как я в своём кабинете познакомился с Юхо и в первый раз беседовал с ним - времени прошло мало, но «воды утекло»…

Мама не горюй!

Он довольно неплохо балакал на нашей великодержавной мове, ибо ещё в 1892-м году, при сдаче экзамена на степень кандидата философии получил высшую оценку. Поэтому мы с ним часто обходились вообще без переводчика. Если он не мог подобрать нужное слово, ведь более полутора лет финской «незалежности» - Паасикиви не имел разговорной практики, то я приходил ему на помощь.

В основном, наши беседы с ним носили характер ностальгии по тем временам - когда «деревья были большими», а находящаяся в составе Российской Империи Великое княжество Финляндии – было как у «Христа за пазухой»: ни тебе крепостного права, ни рекрутских наборов.

Но правда не всегда наши беседы носили столь отвлечённый от пошлости земного бытия характер.

В середине февраля 1941-го года советско-финские отношения вновь обострились и в этот раз - не только из-за никеля. Вызвав финского посла, я потребовал от Финляндии вернуть всё захваченное во время Зимней войны советское оружие, боевую технику и предоставить доступ к местам захоронений советских военнослужащих. Удивляет, что «в реале» про это даже не подумали.

Когда финны заартачились, был официально объявлен ультиматум сроком семь дней. Неделю обе страны стояли на пороге войны, неделю нам с товарищем Вышинским выносили мозги посольства Германии, Швеции и некоторых других стран…

Финский посол в Москве Юхо Паасикиви запаниковал и предложил для преодоления кризиса обменять всю территорию Петсамо на равнозначную в Карелии. Но главнокомандующий Карл Маннергейм требовал проведения более жесткой линии.

Финское правительство колебалось, в финском Сейме кипели нешуточные страсти… 10 февраля 1941-го года Маннергейм подал в отставку, поскольку считал, что возраставшие день ото дня уступки создают угрозу оборонительным возможностям страны. Министр обороны Валден своим прошением об отставке поддержал своего старого друга.

Президенту Рюти удалось все же уговорить маршала остаться на посту, но только согласившись на ужесточение политики, к которому правительство и так постепенно склонялось.

Посол Юхо Паасикиви пришел в ужас от неуступчивости правительства и на следующий день подал прошение об отставке. Финский министр иностранных дел Пеккала был готов поддержать Паасикиви своей собственной отставкой, но социал-демократическая партия запретила ему это сделать.

По прошествии пяти дней Советское правительство смягчило свои требования и наконец, через семь - вовсе сняло их. А я лично упросил моего «лучшего друга» Юхо отозвать прошение[1]:

- Мне будет Вас не хватать, мой финский друг. И вдруг, мне и вправду взбредёт в голову напасть на Финляндию, чтоб побыстрее с Вами свидеться… Шутка! Хахахаха!!!

- Хахахаха…

Вновь вернёмся немного – всего лишь на месяц назад.

В конце февраля новое – уже привычное обеим сторонам и всему миру, обострение советско-финских отношений…

Сколько их было с лета прошлого года?

Чтоб подсчитать, не хватит пальцев рук.

По условиям Московского мирного договора, в число прочих территориальных уступок СССР получил от Финляндии в аренду на тридцать лет южную часть полуострова Ханко с одноимённым городом для создания там военно-морской базы. Эта запирающая вход в Финский залив база-крепость, летом снабжалась морем, зимой – железнодорожным транзитом через финскую территорию.

Глава 5. Работа над ошибками: «Профессионал во главе армии...». Кто это?

Прусский генерал и военный теоретик Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц:

«Военное дело просто и вполне доступно здравому уму человека. Но воевать сложно».

Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Гальдер Франц. «Военный дневник (июнь 1941–сентябрь 1942)»:

«Полный боекомплект предполагает наличие такого количества боеприпасов, продовольствия и горюче-смазочных материалов, которое войска дивизии возят с собой для самостоятельного решения оперативных задач. Полный боекомплект рассчитан на боевые действия войск в течение 5–6 дней. Физический объем такого запаса зависит от организации соединения, а также от обеспеченности боевыми машинами и тыловым транспортом (тыловой службой).

Если потребность в продовольствии на 6 дней остается неизменной для данного соединения, то расход горючего и боеприпасов варьируется в зависимости от характера операций. При сильном сопротивлении противника увеличивается расход боеприпасов и снижается потребность в горюче-смазочных материалах, и наоборот, при преследовании противника потребность в них увеличивается.

Запас боеприпасов рассчитывался с учетом всех видов имеющегося оружия. Нормально войска должны были постоянно возить с собой полный запас боеприпасов (500 тонн на пехотную дивизию), полный запас горючего (в расчете на 100 км). Однако при плохом состоянии дорог в России горючего, рассчитанного на 100 км пути, хватало лишь на 70 км. Для пехотной дивизии на 100 км предписывалось иметь 25 куб. м, а для танковой – 150–200 куб. м горюче-смазочных материалов.

Дневная потребность продфуража зависит от числа людей и лошадей. Для пехотной дивизии на сутки эта потребность исчислялась в 45 тонн».

Из беседы с Орестсом Берлинксом - источником резидентуры НКГБ СССР в Берлине, известного как «Лицеист» (19 мая 1941 г.):

«Основная беда СССР, с точки зрения военной, заключается в полном отсутствии способных офицеров. Мировая история, пожалуй, не знает другого примера такого негодного руководства военными операциями, какой имел место, например, во время войны Советского Союза с Финляндией. И если все же Советский Союз победил наконец, то в этом нет военной заслуги. Просто — бросали так много стали на каждый квадратный километр, что сломали все, в то время как противнику в конце войны нечем было стрелять. С Германией такой маневр неприменим, там хватит чем ответить».

Чтоб победить в войне, бесконечно мало знать и причём - как можно больше знать, о противнике. К примеру, я знаю по фотографиям и статьям в газете лицо, а также рост, вес и тактику боя чемпиона мира по боксу…

Смогу ли я его побить на ринге?

Нет, естественно.

Крайне недостаточно и составить реалистичный план военной компании. Всё это обесценится до нулевого уровня, если будет отсутствовать в должной мере снабжение войск.

Как с этим дело обстояло – как во время Зимней войны, так и в первый период Великой отечественной?

От слова «очень хреново»!

Чтоб понять всю сложность проблемы, сперва представим себе некое безымянное министерство: центральный аппарат на самом верху управленческой пирамиды, ниже - главки, управления, конторы… Отраслевые и научно-исследовательские институты и конструкторские бюро.

Ну и наконец, у самого подножья гигантской «пирамиды» то - ради чего она существует: промышленные предприятия всех размеров и видов – от маленьких ремонтных мастерских до огромных комбинатов с десятками цехов и десятками тысяч работников.

В общем: министерство - как министерство, но с одним «но»:

Потребляя громадные ресурсы, оно не выпускает никакой продукции. Вообще ничего.

Зачем же оно тогда существует?

Как это «для чего»?!

Чисто на всякий случай!

Как только настанет «Час «Ч»» («День «Д»», или ещё как), министерство тотчас заработает в авральном режиме и тем самым враз окупит десятки лет своего бессмысленного существования и сотни миллиардов вбуханных в него «деревянных».

Когда это произойдёт и, произойдёт ли это вообще - никто не знает, за исключением Всевышнего, разумеется - который «иже еси, на небеси». А пока каждые год в министерство «принимаются на работу» сотни тысяч выпускников общеобразовательных школ. Два-три года они учатся засыпать и просыпаться по команде, одеваться-раздеваться пока горит спичка, ходить строем в столовую и там очень быстро кушать. Они наводят марафет в цехах и на территориях бездействующих заводов и фабрик, ездят «на картошку» - поднимать сельское хозяйство, строят дачи и коттеджи руководству – борясь с перманентным жилищным кризисом в стране… Ну и между всеми этими и другими столь же важными важнейшими делами, как бы между прочим изучают правила ПТЭ и ПТБ, устройство станков и оборудования. Изредка им дают возможность самим включать закреплённый станок и даже выточить на нём какую-нибудь несложную болванку, после чего вновь – «регламентные работы». После двух-трёх лет службы, став настоящими муЖщщщинами, они увольняются из министерства с твёрдо усвоенными навыками обращения с метлой и лопатой, со знанием субординации и умением вовремя включать дурака…

Глава 6. Полный (почти полный) расклад сил.

Маршал Жак д'Эстамп дела Ферте:

« Бог всегда на стороне больших батальонов».

В самом конце марта, облетел на персональном «Дугласе» все штабы армейских группировок и групп армий. Проверил готовность штабов, лично побеседовал с командующими, поставил задачи, напомнил об ответственности…

Верховный главнокомандующий как-никак!

Эх… Видел бы меня мой папа, который всю жизнь считал меня балбесом. Надо бы не забыть, навестить как-нибудь «старика»… Хм, гкхм…

Которому, в июле четыре года исполнится.

Итак, с севера на юг.

Рисунок 9. Район Петсамо. По карте очень хорошо видно: взять эту территории со стороны Мурманска достаточно легко. Отбить назад из Норвегии или Финляндии – практически невозможно.

В «реальной истории» находящуюся на самом севере континентальной части страны советскую 14-ю армию (14А) генерал-лейтенанта Валериана Фролова правильнее было бы назвать отдельным корпусом – всего три дивизии: 14-я, 52-я стрелковые и 104-я горнострелковая – обороняющие Мурманск и его окрестности. Ну и плюс 23-й укрепрайон (УР) на полуострове Рыбачий и 101-й погранотряд (чуть более тысячи человек).

Накануне грозных событий наши забойные юмористы в синих штанах и с маршальскими звёздами в петлицах, придали 14-й армии ещё и 42-й стрелковый корпус в составе 122-й и 104-й стрелковых дивизий. Вот только…

Вот только это объединение прикрывающее Кандалакшу, находилось в двухстах километрах южнее от Мурманска, в котором располагался штаб армии 14-й армии.

Слов нет, одни матерные выражения!

Это кто, интересно, был в Москве таким «вумным»?

Неужели новый Начальник Генштаба РККА, который «до сих пор» на Красной площади на кобыле скачет?

Мне всё равно благодарные потомки памятник не поставят, поэтому не оценив всю «гениальность» сего стратегического решения, я отменил его ещё до стадии смелого замысла. 14-я армия была реорганизована в Армейскую группу «Мурманск» (Группа генерала Фролова) с очень чётко очерченной зоной ответственности и конкретно поставленной боевой задачей: с началом боевых действий взять под контроль район Петсамо.

Для выполнения этой задачи, группировка была усилена 138-й Краснознамённой горнострелковой дивизией и 17-й Кавказской горной кавалерийской дивизии «Имени Закавказского ЦИК». Обе прибыли для «стажировки» из Закавказского военного округа.

С ними прибыло и командование будущей «Группы армий генерала Львова», во главе с командующим: генерал-лейтенантом Владимиром Николаевичем Львовым. Для стажировки наступательных действий в условиях гористой местности.

Все эти соединения кадровые, а 14-я, 52-я стрелковые дивизии - даже уже успели повоевать и приобрести боевой опыт.

К ним на подмогу из Архангельского военного округа (из Вологды, точнее) - вот-вот ожидается прибытие ещё находящейся в стадии формирования 111-й стрелковой дивизии, относящейся к так называемым «территориальным» или «второочередным»…

К «кадрированным» соединениям, как мне более привычно.

Главной ударной силой «Группы Фролова» будет отдельная тяжёлая артиллерийская бригада РГК (два гаубичных полка по сорок восемь 152-мм пушек-гаубиц в каждом) и 101-й отдельный ударный танковый батальон генерал-майора Куркина Алексея Васильевича.

Это напомню, тридцать четыре танка КВ-1 и КВ-2, с «офицерскими» экипажами и собственной пехотой.

Кроме этого была сформирована Отдельная бригада морской пехоты Северного флота, ряд других боевых и вспомогательных частей и подразделений. Ну и наконец, на месте - из активистов-добровольцев была сформирована «Мурманская бригада Красной Гвардии»: что-то типа ополченческих дивизий или истребительных батальонов «реальной» Великой отечественной войны.

Боеспособность последнего формирования весьма сомнительна, но для выполнения вспомогательных и комендантских функций (ловля парашютистов и диверсантов, конвоирования пленных и так далее) и контроля уже оккупированной территории, «красногвардейцы» вполне сгодятся.

С финской стороны, этой группировке противостояло около двух пехотных дивизий. Так что особых затруднений во взятии под контроль района добычи никеля, я не вижу.

Хотя согласен: могут быть и сюрпризы.

В Армейскую группу «Мурманск» входил, но «не участвовал» 6-й казачий кавалерийский корпус имени…

Кого, угадайте с трёх раз?

Правильно: имени И. В. Сталина.

В корпус входили: 36-я кавалерийская ордена Ленина Краснознамённая ордена Красной Звезды дивизия имени…

Имени кого?

Имени товарища Сталина.

И 6-я казачья кавалерийская Кубанско-Терская Чонгарская ордена Ленина трижды Краснознамённая ордена Красной Звезды дивизия имени…

Нет, не имени И. В. Сталина - а С. М. Будённого.

Глава 7. Клику кликой вышибают!

Начальник Артиллерийского управления Красной Армии комдив Г.К. Савченко (Совещание по итогам Советско-финской войны, апрель 1940 г):

«Я должен прямо сказать, что у нас не принято говорить о положительных качествах противника. Если я соберу своих помощников и отзовусь о формах работы иностранной армии положительно, то заранее знаю, что из 10 присутствующих 9 будут писать [на меня] донесение».

Иосиф Виссарионович Сталин на совещании командного состава РККА (1937 г):

«Вы смотрите, что получается. Ведь очень важным вопросом является, как расставить кадры. В военном деле принято так — есть приказ, должен подчиниться. Если во главе этого дела стоит мерзавец, он может все запутать. Он может хороших солдат, хороших красноармейцев, великолепных бойцов направить не туда, куда нужно, не в обход, а навстречу врагу. Военная дисциплина строже, чем дисциплина в партии. Человека назначили на пост, он командует, он главная сила, его должны слушаться все. Тут надо проявлять особую осторожность при назначении людей.

Я сторонний человек и то заметил недавно. Каким-то образом дело обернулось так, что в механизированных бригадах, чуть ли не везде, стоят люди непроверенные, нестойкие. Почему это, в чем дело? Взять хотя бы Абошидзе: забулдыга, мерзавец большой — я слышал краем уха об этом. Почему-то обязательно надо дать ему — механизированную бригаду. Правильно я говорю, т. Ворошилов?

Ворошилов. Он начальник АБТ войск корпуса.

Сталин. Я не знаю, что такое АБТ.

Голос с места. Начальник автобронетанковых войск корпуса.

Сталин. Поздравляю! Поздравляю! Очень хорошо! Почему он должен быть там? Какие у него достоинства? Стали проверять. Оказалось, несколько раз его исключали из партии, но потом восстановили, потому что кто-то ему помогал. На Кавказ послали телеграмму, проверили, оказывается, бывший каратель в Грузии, пьяница, бьет красноармейцев. Но с выправкой! (Веселое оживление в зале.)

Стали копаться дальше. Кто же его рекомендовал, черт побери! И, представьте себе, оказалось рекомендовали его Элиава, товарищи Буденный и Егоров. И Буденный, и Егоров его не знают. Человек, как видно, не дурак выпить, умеет быть тамадой (смех), но с выправкой! Сегодня он произнесет декларацию за советскую власть, завтра против советской власти, какую угодно! Разве можно такого непроверенного человека рекомендовать. Ну, вышибли его, конечно. Стали смотреть дальше. Оказалось, везде такое положени…

…Хотят Блюхера снять. И там же есть кандидатура. Ну уж, конечно, Тухачевский. Если не он, так кого же. Почему снять? Агитацию ведет Гамарник, ведет Аронштам. Так они ловко ведут, что подняли почти все окружение Блюхера против него. Более того, они убедили руководящий состав военного центра, что надо снять. Почему спрашивается, объясните в чем дело? Вот он выпивает. Ну, хорошо. Ну, еще что? Вот он рано утром не встает, не ходит по войскам. Еще что? Устарел, новых методов работы не понимает. Ну, сегодня не понимает, завтра поймет, опыт старого бойца не пропадает. Посмотрите, ЦК встает перед фактом всякой гадости, которую говорят о Блюхере. Путна бомбардирует, Аронштам бомбардирует нас в Москве, бомбардирует Гамарник. Наконец, созываем совещание. Когда он приезжает, видимся с ним. Мужик как мужик, неплохой. Мы его не знаем, в чем тут дело. Даем ему произнести речь — великолепно. Проверяем его и таким порядком. Люди с мест сигнализировали, созываем совещание в зале ЦК. Он, конечно, разумнее, опытнее, чем любой Тухачевский, чем любой Уборевич, который является паникером и чем любой Якир, который в военном деле ничем не отличается».

Маршал Советского Союза, Нарком обороны СССР (1940-1941 гг) Тимошенко С.К.:

"Всю правду не опубликуют, а полуправды я не хочу".

Маршал Советского Союза Конев И.С.:

"Врать не хочу, а правду все равно написать не позволят".

Прусский генерал и военный теоретик Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц:

«Военные должны подчиняться политикам».

Возникла задачка и не из разряда простых: кого поставить на 7-ю общевойсковую армию, наносящей главный удар направлением на столицу Финляндии?

Это – самое мощное войсковое объединение советских Вооружённых Сил, напомню. В военной истории же всегда так бывало, что во главе самой сильной части армии ставили самого опытного военноначальника из всех имеющихся в наличии.

Кто в Красной Армии самый опытный командующий армией?

Как ни крути, с какой стороны не смотри, а самым опытным командармом является генерал-полковник Штерн.

Хотя при царизме Григорий Михайлович не то чтобы «академиев» - даже школы прапорщиков не кончал, а в Гражданскую лишь комиссарил - тем не менее послужной список у него…

Дай Маркс каждому!

Бои с басмачами в Средней Азии, Гражданская война в Испании, конфликты на Хасане и Халхин-Голе и наконец Советско-финская война.