Я ворвусь в твою жизнь

Пролог

- Аня, привет! – приходит сообщение в Вацап с неизвестного номера.

- Привет, а кто это? – отправляю с десяток улыбочек.

Я недавно поменяла телефон, и в новом пока еще не все контакты.

- Это Лиза из Шанска. Нас Богдан знакомил.

- Никогда не была там. Вы ошиблись…

- Да ну, Ань? Не придуривайся. Я все про тебя знаю. И про папашу твоего. И про ребенка.

- Что вы хотите? – печатаю я и сама себя ругаю. Нельзя переписываться с хейтерами. Любой суд признает такую переписку отношениями.

- Разреши моему брату видеться с сыном. Иначе я тебе такое устрою…

Дрожь пробегает по позвоночнику. Когда дело касается моего ребенка, я всего боюсь. Надо сразу заблокировать сумасшедшую и забыть как страшный сон. Но адвокатское любопытство берет верх.

- А кто ваш брат? – печатаю, не сразу попадая в нужные буквы.

- Богдан Столетов.

- Не знаю такого. Вы ошиблись.

- Не ври! Ты его знаешь. Спала с ним. Он еще охранял тебя по какому-то делу.

- Он охранник? – улыбаюсь невольно.

- Бывший спецназовец.

- Это какая-то ошибка, - отвечаю и откладываю айфон в сторону.

Роман с полицейским? Этого не может быть! Папа бы мне голову сразу оторвал.

В кроватке хнычет сын. Поднимаюсь к нему. Взяв ребенка на руки, напеваю колыбельную.

- Разбудила тебя злая тетя, - шепчу, целуя щечку, пахнущую молочком. Малыш сонно зевает и укладывает головку мне на плечо.

Телефон на тумбочке жужжит, доставляя новые сообщения.

- Пришлите фотографию вашего брата, - прошу, мельком прочитав глупые угрозы.

И когда приходит следующая эсэмэска, вглядываюсь в любительский снимок.

Высокий крепкий мужчина стоит около вездехода. В руках шлем, на голове вязаная шапка, которая кого угодно изменит до неузнаваемости. Но сколько ни смотри, этого человека я вижу впервые. Странная ситуация.

- Вы ошиблись, девушка.

- Ну ты и стерва, Аркелиди! Гореть тебе в аду! А ребенка мы все равно отберем. Поняла?

Резко, словно обжегшись, швыряю телефон на кровать. Сумасшедшая не ошиблась. Она точно пишет мне! Даже фамилию указала правильно. Вот только я не знаю никакого Романа Столетова. И в Шанске не была никогда.

В висках начинает пульсировать боль. Будто молоточки бьются под черепной коробкой.

«Надо успокоиться, - уговариваю саму себя. – Малыш сейчас считает эмоции и будет хандрить всю ночь. Тогда точно не уснешь».

Тупо ноет нога, извечный предвестник неприятностей. Ложусь поперек кровати и кладу сына рядом. Мой маленький мальчик, перевернувшись на бок, тянет к себе рукав моего халата.

- Это не игрушка, мой хороший, - пытаюсь одной рукой достать кружевную ткань из крепкого зажима. А другой - потираю больную голень. Пальцы скользят по швам, оставшимся после недавней аварии. Если честно, то мне повезло. В страшной мясорубке, где корежило металл и людей, я отделалась лишь открытым переломом ноги. И даже умудрилась сохранить ребенка. Повезло! Очень повезло. Я как заново родилась в тот день.

Сынок радостно гулит. А я, наклонившись над ним, нежно целую темечко. На автомате массирую ногу и пытаюсь лечь поудобнее.

- Уколоть обезболивающее? – участливо спрашивает муж, входя в комнату.

- Сейчас пройдет, - улыбаюсь сквозь слезы.

- Давай я, - садится он рядом. Узловатые пальцы мужа привычно бегут от щиколотки к бедру. Сколько раз после снятия гипса он помогал мне разминать покореженные мышцы.

- Завтра прямо с утра вызову массажистку. А сейчас пора спать, - закончив массаж, решает Артур. Взяв нашего сына, шепчет ласково: – Кто расстроил нашу мамочку, ты не знаешь, сынок?

Любуюсь своими мальчиками. Артур немного сдал за последние годы. Похудел, под глазами залегли тени. Но какая разница, если он самый надежный муж на земле!

- Что-то случилось? – роняет Артур мимоходом. От этого человека ничего не укроется.

- Да какая-то сумасшедшая пишет глупости… - начинаю рассказывать я.

- Не отвечай и сразу блокируй, - советует муж, укладывая сына в кроватку. А затем возвращается ко мне. Помогает снять халат. Легонько целует в предплечье и шею. Но поцелуи мужа не вызывают у меня никаких чувств. Приятно, конечно, но не более. У нас давно нет супружеской близости. Только нежность и взаимная забота.

Даже не знаю, как мы с Артуром умудрились зачать такое чудо, как наш маленький принц.

Антошка, солнышко мое!

- Так что там тебе прислали? – строго интересуется Артур, подхватывая мой айфон с постели. Читает всю переписку и мрачнеет.

- Я боюсь, - делюсь с мужем глупыми страхами.

- Ты точно не знаешь этого человека? – сверлит меня Артур строгим взглядом.

- Нет, милый, - мотаю головой. – Откуда?

- Тогда все просто, - морщится Артур.

Положив мою трубку на тумбочку, муж выходит в свою спальню. Разговаривает там с кем-то по сотовому. Быстро и четко отдает указания. Наша с сыном безопасность у Артура в приоритете. Вон сколько охраны в дом нагнал. Беспокоится о нас.

Прислушиваюсь к разговору и неожиданно для себя тянусь за айфоном. Открываю переписку с шантажисткой и снова вглядываюсь в лицо мужчины. Вожу пальцами по экрану, делая изображение больше и внезапно нажимаю на кнопку «скачать».

«Пусть будет! Потом удалю», - думаю, возвращая айфон на тумбочку.

И беспокойно смотрю на мужа, вернувшегося в мою спальню.

- Что, Артур?

- Наверняка это какая-то левая шантажистка. Номер я сейчас заблокирую. А завтра приставим к тебе дополнительную охрану. Спокойной ночи, любовь моя. Ни о чем не беспокойся. Я все порешал.

- Спокойной ночи, - отвечаю тихим эхом. Снова получаю легкий целомудренный поцелуй. Теперь уже в лоб. И чувствую себя счастливой.

Артур идет к себе, а я скольжу ласковым взглядом по чуть сутулой спине. Замечаю, как на худых плечах болтается темная футболка от Гуччи. Пусть не красавец с накачанными бицепсами. Зато умен и заботлив. Если разобраться, этому мужчине я обязана всем в жизни.

Глава 1

- Что ты сделала? – непонимающе пялюсь на сестру. – Тебе кто позволил? – рявкаю, когда доходит. – Ты…ты… - не нахожу слов. Вернее, слова-то есть. Но сплошь нецензурные. С мелкой так нельзя. Нехорошо.

Выхватив из рук телефон, вчитываюсь в короткие строчки. Такого просто не может быть. Я не верю. Как Аня могла меня забыть? Другое дело, если не хочет знать.

Вернулась к мужу из-за денег. И по ребенку договорились. У них там давно не получалось.

«А может, в этом вся беда?» - швырнув на стол мобильник, тяжелыми шагами бреду прочь из дома. Оказавшись в саду, пытаюсь отдышаться.

«Тебя использовали, - нашептывает мне гадский голосок. – Отработал донором и все дела».

От бессилия хочется заорать. Сдерживаюсь из последних сил. И так мать испугал. Вон из окна выглядывает. И Лизка, зараза, на крыльцо выскочила следом.

Ухожу в глубь сада. Мне сейчас свидетели ни к чему. Устало плюхаюсь на скамейку, стоящую под грушей. Прислоняю затылок к шершавому стволу. И, закрыв глаза, пытаюсь восстановить всю цепочку событий.

Мы поссорились по глупости. Аня сказала тогда, что никогда не выйдет замуж за бывшего опера. Да я и не звал ее никуда! Боялся. Знал, что откажет.

Разговор вроде бы ни о чем. Но зацепило. До печенок проняло. Поэтому и ответил резко. Вспомнил ее папашу уголовника, который умудрился даже в Израиловке срок получить.

- Его подставили! – выкрикнула тогда Аня.

- И здесь тоже? – усмехаюсь я криво. Только ленивый не знает, кто такой Педагог. – Ты хоть когда-нибудь задумывалась, сколько людей он отправил на тот свет? Как ты с ним вообще можешь общаться?

- Он – мой отец, - отрезала Аня тогда. – И нас, детей, любит. Тебе этого не понять…

Снова бритвой по живому. Ане и другим детям Янхеля Лернера обломилось неслабо. А я от своего даже черствого бублика не получил.

Может, стоило помягче. У нее гормоны шалили. А я, дурак, не сдержался. Ума не хватило.

«Но и жениться ты ей не предлагал», - запоздало просыпается совесть.

По-любому предложил бы. Морщусь от собственных мыслей. Ребенок мой. А значит, порешали бы, как лучше для него.

Вот только Аня развернулась и уехала. Не ожидал я такого поворота. Не рванул следом. Может, она на это рассчитывала. По голове мне в тот вечер прилетело. Сильно. Пока в реанимации оклемался. А потом обида взяла. Что же это получается, Анечка дорогая? Одно дело о любви шептать по ночам, а другое – реально на помощь прийти.

Только потом сопоставил факты и все понял. Совпадение дурацкое. Когда мне по голове били, она уже в поезде ехала. Аня, Анечка, что же ты наделала? Зачем вернулась к мужу? У вас же с ним давно все закончилось. Сама же говорила.

От бессилия сжимаются кулаки, ярость к чертям собачьим выжигает душу. Мой сын. Мой ребенок растет с чужим мужиком и будет его называть папой.

Вспоминаю каждую строчку из Лизкиной переписки. Аня меня не знает. Никогда не была в Шанске. Вот же стерва!

Стиснув зубы, бездумно таращусь на голубое осеннее небо, просвечивающееся сквозь пожелтевшую листву.

Естественно, Ане я звонил и писал. Но мне так никто и не удосужился ответить. Даже в Москву ездил. Маячил у нее под окнами. Но так никого и не дождался. Даже представить себе не мог, что Аня вернется к мужу.

Как она говорила?

Он не стоит моих слез.

Интересно, что сейчас втирает ему?

Но чудес на свете не бывает. Тут и коню понятно. Я ей не пара. Дочки криминальных авторитетов не выходят замуж за бывших оперов. Может быть, поэтому я все два года делал карьеру. Стремился доказать…

Что и кому? Она о тебе и думать забыла…

Выдыхаю, стараясь собраться с силами. Съездил в отпуск, нечего сказать. И достав сотовый, отбиваю указание заместителю.

«Узнай все об Анне Аркелиди. Вопрос личный. С меня причитается!»

Вытянув ноги, закидываю руки за голову. Из глубины души наружу рвется гнев. Ощущаю пустоту под ребрами и понимаю: сейчас рванет.

- Данечка, - зовет меня мама. – Мы же хотели в торговый центр съездить.

На лице застывшая боль. И еще страх за меня.

- Конечно, поедем, - киваю, отрываясь от спасительной груши и собственных мыслей. И всю дорогу до торгового центра мысленно ругаюсь с Аней.

Забыла меня, кошечка? Ну да ничего, я напомню!

Дожидаясь маму с сестрой, звоню шефу. За неполные два года мы с Ростиславом Градовым сработались как одна команда. Теперь я богат и успешен. И мне есть что предложить любимой женщине. Даже гребанный Педагог одобрил бы такого жениха, как я. Только сама невеста меня забыла!

Морщусь, как от зубной боли. Да я за это время ни разу не взглянул на других телочек! Даже не переспал ни с кем. Думал об Ане. Страдал.

Но так и не сделал ничего. Дурак!

- Слушаю, Богдан Васильевич, - весело рокочет трубка. – Соскучился по работе? Давай возвращайся. Тут у нас утечка информации у партнеров. Хочу, чтобы ты занялся.

- Завтра буду, - произношу с неохотой. Мне нужно лично с Ростиславом поговорить. Попросить помощи. Один я точно не справлюсь.

- Жду, - коротко роняет шеф. И тут же в ухо врезаются заунывные гудки.

А я представляю довольное лицо Градова. Сколько я продержался в Шанске? Три неполных дня? Были же планы на речку смотаться с друзьями. Да все похер! Я хочу видеть Аню. Пусть скажет в лицо, что не помнит меня. Не знает… Как же больно, твою мать! Ну да ничего. Я потерплю. Повидаемся еще. А заодно сделаем экспертизу ДНК. И если выяснится… Подам в суд и буду требовать восстановить мое право на отцовство.

«Они тебя как баклана в суде сделают», - проносится в голове. Аня – адвокат от бога и за своего ребенка будет биться до последнего.

«Погоди, - останавливаю сам себя. – Нужно узнать, когда и где у нее ближайшая защита, и подъехать. Поговорить. Может, удастся все решить мирно».

«Пробей, где у нее следующее заседание», - пишу помощнику. И сам себе готов дать хороший подзатыльник. Почему я раньше не догадался?

Глава 2

Аня

За окном льет дождь, косыми каплями падая на стекла. Кутаясь в халат, прошу домработницу затопить камин. И все никак не могу справиться с волнением.

Где-то я видела этого человека…

Вот только не могу вспомнить, когда и где. Зябко ежусь, хотя в комнате тепло и малыш спит, откинув одеяло в сторону. Вернувшись к сыну, прикрываю ножки, но Антошка яростно брыкается. Своевольный такой… Бесконечно любимый. Сразу чувствуется характер. Интересно, в кого он такой? Наверное, в дедушку. Только бы.

Усевшись рядом в кресло, снова открываю скачанную фотку. Увеличиваю изображение. Вглядываюсь в черты лица.

Я его знаю? Навряд ли!

Муж заблокировал контакт. Но я запомнила имя и фамилию. Богдан Столетов. Набираю в поисковике. И в ужасе смотрю на подростков и стариков. По фактуре ни одного подходящего нет.

«Ерунда какая-то», - отмахиваюсь, поморщившись. Наверняка Артур прав: ко мне постучались хейтеры. Забанил он их и хорошо!

Телефон тренькает в руке, и на экране высвечивается: «Камилла. Сестра».

- Да, Милочка, - радостно подхватываюсь я. Боясь, как бы не разбудить сына, выхожу в другую комнату. А там, усевшись за круглый столик, стоящий в эркере, лениво смотрю на улицу. Прохожие сейчас напоминают разноцветные грибы. Прикрывшись зонтами, все спешат спрятаться от непогоды.

- Как у тебя дела, Анечка? – спрашивает меня единокровная сестричка. Мы с ней родные только по отцу.

После маминой смерти папа вернулся к бывшей жене, разлучившей когда-то моих родителей. Старая любовь не ржавеет. Вот отец и метался всю жизнь между моей тихой мамой и громкоголосой выскочкой Галей Зубовой. Но на наши отношения с сестрой это никак не повлияло. Сейчас, когда у нас почти одновременно родились дети, мы разговариваем часами. Такой мамский клуб. Сестра - более опытная мама. У нее двое детей. Вот я и советуюсь с ней по всякому поводу. Температурка, животик. Да мало ли!

- Аня, меня тут муж спросил, и я не смогла ответить, - смущенно вздыхает Милочка. – Только ты не обижайся, ладно?

- О чем? – улыбаюсь в трубку. Обожаю Милу. Она такая нежная и непосредственная.

- Почему ты не вернешься в адвокатуру? Ты же была суперским адвокатом. Ни одного проигранного дела. Антошку можно и нужно с няней оставлять. У тебя должна быть своя жизнь, систер, - серьезно выговаривает Камилла.

- Не знаю, - вздыхаю тяжело. – Не задумывалась даже. Антошке нужна мама, Артуру – жена. А я еще прохожу курс по восстановлению.

- Рома говорит, что так можно всех клиентов растерять. Мы беспокоимся…

- Спасибо, конечно, - смеюсь я. – Но я пока не готова.

- Я маме скажу, - приводит главный аргумент Милочка. – Она накрутит папу.

- Пощади, систер! – прошу с театральным ужасом.

Мачехе всегда удается настоять на своем. Но папа, старый дурак, любит ее всем сердцем.

- Мы даем тебе год, - торжественно заявляет сестра. Яблоко от яблони… - А потом начнем надоедать. Ты такая была успешная, Аня. Грех зарывать талант в землю. Мы хотим гордиться тобой…

Последняя фраза бьет под дых. Где та успешная крутая адвокатесса, которой я была до аварии? Но я сама выбрала материнство и каждый день благодарю бога за сына. С таким трудом его выносила, столько пережила…

- Я вас тоже люблю, - замечаю порывисто.

Глотаю набежавшие слезы. Сестра искренне за меня переживает. В больницу тогда примчалась одной из первых. Открыв глаза, я увидела рядом своих близких. Марк, старший брат, Милочка с мужем и, конечно же, Артур.

- Ты не одна. Мы с тобой. Твоя семья, - сказала тогда Милочка. Маленькая тонкая птичка, но такая мудрая.

- Я поговорю еще с Марком, - фыркает она в трубку. И от родного голоса на душе становится легче. Даже про хейтеров удается забыть.

Мы еще долго болтаем о детях, родителях и старшем брате. Настроение сразу улучшается.

- Приезжайте к нам на дачу, - предлагаю я под конец разговора. – Дети поиграют вместе, мы поболтаем, а мужики нажарят мяса.

- Топите баню! – смеется в ответ Милочка.

«Как же хорошо, когда есть большая семья», - улыбаюсь я, положив на стол айфон.

Снова смотрю в окно. Дождь уже кончился. Но сильный ветер сносит прохожих с ног, заставляя укрываться от непогоды в близлежащих магазинах или на станции метро.

Только один человек стоит неподвижно. Людской поток огибает его с обеих сторон. Кто-то ругается вслед. Но крепкий высокий мужчина в черной куртке держит руки в карманах и не таясь рассматривает наш дом. В душе тренькает непонятная тревога. А наружу выплескивается паника, словно этот человек пришел за мной. Захлестывает мутной пеной остатки здравого смысла.

«Успокойся, - останавливаю саму себя. – Ты дома. За закрытой дверью. Кругом охрана».

Пытаюсь обуздать невесть откуда взявшуюся дрожь. Мне бы уйти. Просто встать и выйти из эркера. Вернуться к сыну. Но я не могу оторваться от окна. Все смотрю и смотрю на незнакомца. Такой же широкий разворот плеч, как на фотографии. Тот же волевой подбородок. Мужчина вскидывает голову и неожиданно замечает меня. Словно хищник перед броском, упирается взглядом. Я тоже глаз не отвожу. Не смею. Так и таращимся друг на друга, не в силах оторваться.

- Аня, - раздается за спиной чуть надтреснутый голос мужа. Бьет, словно выстрел в спину. – Ты что там застыла?

- Задумалась, - вздрогнув, поворачиваюсь к Артуру.

- О чем?

Торопливо бегу навстречу. Словно боюсь разоблачения. Не хочу сейчас возвращаться к истории с хейтерами и рассказывать о незнакомце. Он мог ждать кого угодно. Или просто разглядывал красивый дом… А я уже запаниковала.

Прячу лицо на груди мужа, чувствую, как его руки ложатся мне на плечи.

- Все хорошо, Анечка? – спрашивает Артур участливо.

- Да, - улыбаюсь я сквозь слезы. И сворачиваю на безопасную тему. – Мила меня сегодня озадачила. Говорит, пора возвращаться к работе. Иначе всех клиентов растеряю.

- А есть ли необходимость? – добродушно вздыхает муж. – На жизнь нам хватает. На черную икру тоже. Зачем упираться, милая? Клиенты нарастут. Потом, если захочешь, я подкину. Сейчас главное Антошка и твое здоровье. Поправишься окончательно, тогда и поговорим. А Милке твоей я по шее дам, - улыбается Артур. Вернее, растягивает губы в улыбке. А глаза так и остаются злыми настороженными буравчиками.

Глава 3

Богдан

Разговор с Градовым много времени не занимает.

- Зачем тебе отпуск? – пожимает он плечами. – Когда надо, я отпущу. Смотаешься в Москву…

Наверное, шеф прав. И «Сапсан» становится моим домом. Рано утром в субботу еду в Москву и вечером в воскресенье возвращаюсь в Питер.

Брожу по кривым улочкам Замоскворечья и все пытаюсь встретиться с Аней. Но если не считать того первого раза, когда моя девочка выглянула в окно, других случаев у меня не было.

Словно переехала куда-то!

Пальцы привычно сжимаются в кулаки. Куда? Почему? Узнала и испугалась? Что ею движет?

В порыве ярости звоню Тиме Морозову. Он-то нас когда-то и познакомил.

- Ты не можешь с ней на контакт выйти? – спрашиваю прямо.

- Как ты мог упустить ее, чувак?

Ну как! Все очень просто. Топил за свою правду. Вот и остался без жены и ребенка.

- Ну хоть пробей инфу, бро, - прошу устало. – Я нигде не могу ее найти. Никаких контактов.

- Что от меня требуется? – выдыхает Морозов, ясно давая понять, что ему этот разговор не нравится.

- Нужны контакты, с кем она может общаться. Подруги там. Клиенты…

- Да я интересовался, - неохотно тянет Отмороженный Фей. – Она после аварии перестала со многими выходить на связь.

- Например?

- Мы созванивались иногда. А сейчас ей, наверное, стыдно. Нехорошая история. Что ты там такое наговорил, если девчонка пустилась в бега? Подставил ты меня тогда сильно, Дан, - цедит Морозов, и я будто наяву вижу, как морщится его холеная морда.

- Чем именно? – уточняю на всякий случай. Тиме Морозову я обязан многим в жизни. Своим работодателем в частности. Это благодаря его протекции я получил высокую должность в «Бизнес-ГРАДе». Без всяких лишних собеседований и проверок. Просто как друг детства Морозова.

Я, конечно, понимаю, почему сейчас Тима недоволен. Аня вела его бизнес. Возглавляла адвокатскую контору, временно оставленную Морозовым из-за должности мэра. Вот и пришлось ему переложить все на зама. А тот увел клиентов к себе.

Известное дело!

- Мне нужно узнать, кого она сейчас защищает. Желательно список клиентов. Может, через них удастся зайти.

- Да никого! – кряхтит в трубку Тимофей. – Она отошла от дел. Сосредоточилась только на ребенке и муже.

Муж! Черти бы его подрали! Откуда он только взялся? Они несколько лет не жили вместе. А тут такая любовь…

- Я бы на твоем месте зашел с козырей. Смотался бы к Янхелю, например.

- Что? – рычу я. – Да никогда в жизни!

- Смотри сам, - усмехается Тимофей. – Но Педагог, каким бы гадом он ни был, единственный лом, против которого нет приема у Артура Аркелиди. Только он заикнется, и Лернер его в порошок сотрет. Есть еще какая-то младшая сестра. Вот она замужем за известным бизнесменом. Фамилия Демьяновский тебе что-нибудь говорит?

- Да вроде слышал что-то… - тяну я, лихорадочно соображая.

- Но он у них не в чести. Терпят из-за дочки. Не помню, как ее зовут… Но я бы тебе советовал перестать морщить ж.пу, сесть в самолет. Долететь до Израиля и там попытаться встретиться с Лернером. Другого варианта я не вижу…

- Но она же в Москве! – кричу я в трубку.

- Тогда продолжай ходить по улицам, может, встретишь, - фыркает Тимофей и прощается наскоро: – Ладно, бро. Я уже домой приехал. Лера ждет. Держи меня в курсе.

Усевшись в разлапистое кресло бизнес-класса «Сапсана», пытаюсь понять, как поступить. Пойти на поклон к человеку, которого ненавижу всей душой, или все-таки попытаться достучаться до Ани иначе. По-любому должен быть выход!

«На чем она ездит?» - отправляю сообщение помощнику, не уточняя. Он и так понимает, о ком идет речь.

«Машины на нее не зарегистрированы», - сразу откликается Жорик.

А ее старая тачка пострадала в аварии и восстановлению не подлежала.

«Аня, Анечка, как ты могла угодить в это месиво?» - разглядывая снимки с места происшествия, стискиваю челюсти. Несколько машин всмятку. И где-то там посредине виднеется Анина белая «Ауди».

Твою ж мать! Как такое могло произойти? Почему тогда, в пылу ссоры, я не схватил любимую женщину, не заткнул рот поцелуем? Не заставил забыть о наших разногласиях? Они есть! И никуда не денутся, хоть оборись. Но останься мы вместе, точно бы уберег. А так…

Остается лишь скрежетать зубами от отчаяния.

Аня вернулась в свой мир и обрела там счастье. Вот только мне в это не особо верится. Она не любит мужа. Да и до встречи со мной они не жили вместе года два. Откуда такая любовь после аварии? И почему Аня не позвонила мне? Я бы примчал при первой же возможности.

А теперь что делать?

Закрыв глаза, пытаюсь сосредоточиться. Я что-то упускаю, но никак не могу ухватить мысль за скользкий хвост.

Аня, девочка моя! Что же мы с тобой наделали…

В кармане куртки вибрирует сотовый, попадая в унисон с сердцем. На душе становится тревожно.

- Слышь, Дан, - перезванивает мне Морозов. - Я сейчас пробил тут по своим старым каналам. Аня перестала общаться со всеми однокурсниками. Там наши собирались в Москве. Ее звали. Она отказалась.

- Это еще не показатель, - замечаю негромко. – Человеку после аварии нужно время прийти в себя. А не на костылях ковылять…

Ловлю взгляд какой-то длинноногой девицы в серебристом пуховичке. Симпатичная куколка. Только меня не торкает. Никак.

Аня! Единственная и неповторимая. И наш сын. А я даже не видел его.

«Запроси медицинскую карту», - снова дергаю помощника.

«У вас в почте», - отвечает он моментально.

Открыв сканы, пролистываю их лихорадочно. Открытый перелом правой голени. Больше ничего. Учитывая, какая там была мясорубка, Аня моя как в рубашке родилась. Нога уже должна была зажить. Снова впиваюсь взглядом в сухие строчки. Ищу только одно слово. Амнезия. И не нахожу. А значит, с памятью должно быть все в порядке.

Задумчиво всматриваюсь в темноту за окном. Мысленно морщусь, окидывая критичным взглядом свое отражение. Дорогие куртка и костюм. Серебристая девица быстро все срисовала и в башке калькулятор включила. Вот только морда злая и мятая. Да и какой ей быть, если я сплю по четыре-пять часов.

Глава 4

- Ты тепло оделась? – спрашивает меня Артур, когда я вместе с Антошкой и няней собираюсь выйти на прогулку.

- Да, - демонстративно оглядываю бесформенный пуховик, больше похожий на стеганое одеяло.

После рождения сына я немного набрала в весе, плюс спортивный костюм с начесом. И как итог, вместо элегантной адвокатессы на каблуках капуста в уггах. Но это меня не смущает. Главное, тепло, и мы с Антошкой можем подолгу гулять, пока сильный мороз не загонит нас домой.

- Накинь. Ветер на улице сильный, - просит муж и сам аккуратно надевает мне на голову объемный капюшон, украшенный мехом. Поправляет шарф, намотанный вокруг шеи, и нежно целует в нос.

- Ребенка не заморозьте, - строго напутствует напоследок.

- Не беспокойся, Артурочка, - обнимаю мужа. Улыбаясь, смотрю на сухопарую фигуру, виски с проседью. Белая рубашка, черные джинсы и очки в золотой оправе делают Аркелиди похожим на главного советника Коза Ностры.

- Долго не гуляйте, - напутствует Артур. – И почему ты не захотела вынести Антошку на террасу.

- Самой надо размяться, - роняю на ходу.

Выхожу на улицу и сразу попадаю под порыв холодного воздуха. Наблюдаю, как, усаживая сына в коляску, ежится на ветру нянька.

- Ты тепло одета, Нина?

- Да, нормально, - кивает она, укутывая ребенка одеялом.

- Минут сорок погуляем и назад, - решаю я. Что-то хлипкая Нинина шубейка не вызывает у меня доверия. Надо подарить пуховик, что ли?

Даже обсуждать это с Артуром не буду. Из своих оплачу. Надо присмотреть на маркетплейсе и заказать доставку.

Вон как нянька ежится от ветра. Так и заболеть может. Еще Антошку заразит.

Сунув руки в карманы, улыбаюсь сыну. И он мне дарит такую же радостную улыбку.

- Вон смотри, Бинго вышел на прогулку! – показываю на знакомого ретривера. Тот радостно подбегает к нам. А следом спешит и хозяйка.

Сын весело хохочет, тянет ладошки, одетые в варежки, к собаке. А та смотрит умным взглядом. Понимает, что это детеныш.

- Вот и зима пришла! – восклицает хозяйка Бинго. – Уже не погуляешь…

- Да, - киваю и оборачиваюсь инстинктивно.

Тот самый мужчина, что стоял под нашими окнами неделю назад, спешит мимо нас по аллейке. Внутренне съеживаюсь, как от предчувствия глобальной катастрофы. Кажется, еще чуть-чуть и весь мой мир рухнет в пропасть. Мужчина равнодушно скользит взглядом по нашей компании и спокойно идет прочь.

А я лишь успеваю разглядеть высокие скулы, нахмуренный лоб и зеленые глаза, устремленные куда-то вдаль. А потом упираюсь взглядом в мощные плечи, обтянутые черной брендовой курткой. Человек спешит куда-то, и ему нет дела до меня и моих страхов.

А я перепугалась сильно!

Вероятно, он никак не связан с хейтерами. И тут оказался по своим делам. Работает рядом или живет. Вполне возможно, недавно перебрался в наш район. Я его раньше не видела.

Сердце делает стремительный кульбит. Вылетает из груди и падает куда-то вниз живота. Стучит там, заявляя о желании, бьющемся в паху.

Одергиваю себя. Как-то странно. Посреди улицы. Только от вида постороннего мужика, которому я даже не приснилась.

«Тело знает!» - проносится в голове шальная мысль.

«Знает, конечно, - вздыхаю украдкой. – Два года воздержания дали о себе знать в самый неподходящий момент».

Вернуться бы домой и соблазнить Артура. Но это невозможно.

«Как мы только Антошку умудрились зачать? - хихикаю мысленно. - Надо выпить успокоительное! Нервы совсем ни к черту. Дрожу от вида незнакомого мужика, как дурочка!»

- Мама! Мама! – отвлекает меня от глупых размышлений сыночек.

Машет ручками на важно гуляющих голубей.

- Это гули, малыш, - наклоняюсь к сыну. Привычным движением трогаю губами нос. Не замерз бы! И словно наяву вижу того самого мужчину.

«Прекрати, - приказываю самой себе. - Это чужой посторонний человек. Он тебя знать не знает. Почему тебя так на нем заклинило?»

- Может, пойдем домой? – шмыгает носом нянька. – Что-то холодно очень!

- Пойдем, - киваю я с облегчением. Мне нужно успокоиться. Отвлечься. А не высматривать в парке чужого мужика.

На обратном пути Антошка засыпает. Дома я сразу прохожу с ним в спальню. Кладу к себе на кровать.

И сбросив пуховик на кресло, осторожно раздеваю сына.

- Мама, - плаксиво зовет он, просыпаясь. Чмокает губками, ища мою грудь.

- Сейчас, мой хороший, - ложусь рядом. И вложив розовый сосок в маленький ротик, прикрываю глаза. Сын обеими ручонками обхватывает мою грудь. Сосет жадно.

А я, вытянувшись на кровати, испытываю странное чувство. Будто надвигается что-то страшное. Тектонические плиты пришли в движение. От предчувствия личного землетрясения екает где-то в груди. Стараюсь сдержаться. Не подать виду. Иначе Артур догадается и снова отправит меня на курс к психиатрам.

Хотя… Может быть, снова пройти? Сразу после аварии они мне очень помогли. А то первые месяцы я постоянно кричала во сне от кошмаров. Вздрагивала каждый раз, когда слышала сигналы клаксонов и скрип тормозов.

Сын недовольно хнычет, засыпая. Поглаживаю спинку, успокаивая. Малыш, наевшись, выплевывает сосок и прикатывается ко мне поближе. Обнимает маленькими ручонками. Опустив майку, утыкаюсь носом в макушку. Такую милую, что и не передать. Вдыхаю родной запах маленького человека, самого важного в моей жизни. Глупые страхи постепенно выветриваются из головы, а на их место приходит переполняющая душу любовь.

Выравнивается дыхание. И я падаю в легкую дрему.

Вдруг оказываюсь на берегу реки в маленькой избушке. Закутавшись в плед, наблюдаю в маленькое створчатое окошко за высоким крепким мужчиной. Моим мужчиной. Он стоит на дощатых старых мостках и лихо забрасывает снасти. Крутит катушку, таща на поверхность рыбу. А потом вносит в дом полное ведро.

- Вот это улов! – охаю я и тут же оказываюсь прижатой к стенке печи. Спина тотчас же согревается от мягкого тепла, а я, потеряв всякий страх, обвиваю шею незнакомца обеими руками.

Глава 5

- Демьяновский? – недовольно морщится Градов. Стучит «Паркером» по столу из карельской березы. Смотрит на меня строго и придирчиво. – Только не говори, что это случайность…

- Ты о чем? – недоуменно пялюсь на шефа.

- Этот тип уже не знает как на меня выйти. А тут ты… - усмехается шеф самодовольно.

- Прости, не знал, - перебиваю порывисто. – Если Дема этот баклан, я с другого бока зайду.

- Да нормальный он, - отмахивается Ростислав. – Просто ты же знаешь, я не люблю посторонних людей в своем окружении. А этот настойчивый тип. Уже через Саню Димирова попробовал зайти.

- Тогда, может, его попросим…

- Дема ему откажет, - мотает головой Градов. – А мне не посмеет. Я примерно представляю, что этот тип хочет.

- Завод построить? – хмыкаю я, лениво оглядывая кабинет шефа. Массивный стол из самой дорогой древесины, такие же шкафы. Все в этом кабинете просто кричит о богатстве и стабильности.

- Кондитерскую фабрику. Его жена и сестра выпускают какой-то офигенно вкусный шоколад. Марку забыл. Но там маленькое производство. Вот Дема и хочет расшириться, - поясняет Градов, развалившись в кресле.

- Впишемся? – интересуюсь осторожно.

- Посмотрим бизнес-план, потом мы с Саней решим. А твоя задача - накопать компромата побольше.

- Там ничего серьезного нет. Я уже смотрел, - отмахиваюсь я. – Разве только родство с Лернером… Но об этом все знают.

«И я знал! – так и хочется заорать в голос. – Но пройти мимо Ани не смог. Просто дух вышибло, когда увидел эту женщину».

С первой минуты втрескался как идиот. Поэтому и берег пуще глаза. Не шел по накатанной. Старался защитить. Только когда ее подзащитная выиграла суд, не утерпел.

- Ошибки в расчетах найдут экономисты, - рассуждает вслух Градов. На холеном лице замирает на секунду мальчишеская улыбка. – А твоя задача - сделать наш сговор труднодостижимым. Вот тогда он пойдет на уступки.

Ради Ани и сына я готов на все. Вот только понять не могу, где копать? Демьяновский – законопослушный гражданин. Любит жену и детей. Но видимо, придется вывернуться. Наверняка есть свои скелеты в шкафах.

- Прижмем Дему к стеночке и выставим условия, - добавляю, сжимая кулак. – Может, его жена нам с Аней встречу организует. Пусть моя любимая мне все в глаза скажет…

- Не говорят они. Ждут, - нетерпеливо морщится Ростислав.

Ничего не рассказывает, но я точно знаю, как ему самому год назад пришлось несладко. Но Градову мстили. А кто я такой? Мелкая сошка…

- Все, что найдешь, неси мне, - предупреждает шеф на прощание.

И я его понимаю. Теперь есть кому рассмотреть жизнь потенциального партнера под микроскопом. Найти тщательно спрятанные гнусные пристрастия и тайны. Наркотики, игроманию и даже мелкие подлянки. Через несколько дней Градов будет знать все. На это и рассчитывает, помогая мне. Человек такого уровня не может себе позволить сотрудничать с кем попало. Придется постараться и найти наживку, на которую клюнет Дема. А там главное - не дать сорваться с крючка.

«А если ничего не смогу накопать?» - думаю с ужасом. Сердце сжимается от страха.

Задрав воротник куртки, зябко ежусь на ледяном ветру. Вжимаю голову в плечи. И сам бреду не пойми куда. Через узкую чугунную калитку выхожу на берег Финского залива.

Отмахиваюсь от охранника, решившего пойти следом.

Раздраженно пинаю слипшийся на холоде песок, застывший вдоль берега невысокими дюнами. И пройдя по длинному пустынному пляжу к самой воде, напряженно вглядываюсь в свинцовое небо.

Аня, девочка моя… Ты же говорила, что любишь! Так почему же уехала? Что тебя заставило?

Ну поссорились… Мы же все время что-то выясняли. От затаенной обиды душу наполняет горечь. Давит тяжелым грузом.

Сунув руки в карманы, сжимаю их в кулаки. Где и когда я так накосячил? Не понимаю. Стараюсь припомнить, но не получается. Вроде ничего серьезного. Обычная ссора.

И если честно, мне нравилось ссориться с Аней, а потом мириться. Жарко целовать друг друга, словно ставя последнюю точку в споре. Кто кого?

В такие минуты ярость сменялась дикой страстью, когда каждый норовил стянуть с другого одежду и оседлать. Обычно я сдавался, разрешая Анечке усесться сверху. А потом, за минуту до пика, опрокинуть ее на спину и перехватить инициативу. Ухватить за бедра и толкаться, толкаться внутрь, пока не накроет эйфория.

Яйца тут же становятся железными, стоит только вспомнить. Челюсти смыкаются намертво, а в висках пульсирует боль. А ширинку давит восставший член.

«Хорошо хоть никого нет поблизости!», - выдыхаю, оглядываясь по сторонам.

Замечаю худого грязного лабрадора, трусящего по пляжу подальше от воды. Умный пес, боится намочить лапы.

«Стоп!» - мысленно бью себя по башке.

В парке возле Аниного дома гуляют собачники. Одну дамочку с лабрадором я там заприметил. Нужно узнать, кто она такая, и навести справки об Ане. Может, они знакомы? Я видел, как хозяйка лабрадора беседовала с какими-то мамочками. А это идея. Сейчас все средства хороши. Плюс Демьяновского раскрутим… Выход есть из тупика. Только бы он не оказался замкнутым кругом.

Выдыхаю потихоньку. Внутренний жар ярости и страсти улетучивается с сильным порывом ветра. А в голове все укладывается по полочкам. На самом деле все просто.

Вернувшись обратно в дом, быстрым шагом направляюсь в свой кабинет.

- У нас много работы, - предупреждаю помощника на ходу.

- Так обед сейчас, - подскакивает он следом. – Вы пойдете в столовую, или сюда принести?

- Сюда, - киваю, скидывая крутку. Зябко тру руки. И подхватив со стола чашку, иду к кулеру. Горячая вода, пакетик с чаем, ломтик лимона. Маленький глоток, согревающий до нутра.

Усевшись в кресло, обнимаю ладонями горячую чашку. И чувствую, как тепло разливается в крови. Еще один глоток. Другой. Третий. Сумрачно оглядываю рабочий стол, заваленный бумагами. Дел выше головы. Но меня дома никто не ждет. Можно и до глубокой ночи работать или заночевать в офисе.

Глава 6

Глава 6

Досье на Романа Андреевича Демьяновского * я перечитываю вдоль и поперек по нескольку раз. Бывший решала и бабник. Остепенился после женитьбы. Обожает жену с редким именем Камилла и двух отпрысков. Собирает шахматы, сам играет неплохо. Но за это не зацепишься. Нужно что-то такое, чтобы у Демы задергался глаз. Но ничего так и не удается найти.

«Разве только налоговые прегрешения», - думаю я, открывая портал единого государственного реестра. И тут же улыбаюсь довольно, как мальчишка.

Господин Демьяновский открыл, а потом обанкротил около двадцати фирм. Ненадежный партнер. Ох, ненадежный.

Отправляю Градову * выписку со своими комментариями.

- Отлично, можем организовывать встречу, - тут же откликается он. – Экономисты проверили расчеты. Там все верно.

Поговорив с шефом, выхожу на улицу. Уже срывается первый снежок и пора надевать шапку, но я по привычке лишь поднимаю воротник. И снова бреду на пляж, ожидая встречи со старым знакомым.

От пронизывающего ветра стынет нутро, а душу рвет от безысходности и тоски. Где ты, Аня? Как к тебе подступиться? Остается только поселиться где-то поблизости и наблюдать. А еще постараться не свихнуться от ревности. Муж рядом. Совершенно посторонний мужик! Обнимает ее, гладит…

Что там она про него говорила… Вот только я не слушал. Ушла и ладно. Жениться-то все равно мы не собирались. Вот только почему вернулась к нему? Спят ли они вместе? Или в разных комнатах. Об этом я стараюсь не думать, иначе с катушек слечу. Ярость клокочет в груди, подминая под себя голос разума. И мой ребенок будет его, левого мужика, звать папой. И Аня будет к нему ложиться в постель. А я так… погулять вышел.

Выйдя за калитку, тихонько присвистываю, подзывая собаку. Достаю из кармана заранее припасенный кусок вчерашней отбивной. Аккуратно вытряхиваю из пакета на мокрую хвою.

- Ешь и пойдем к заливу, - роняю порывисто. Наблюдаю, как жадно ест пес. Наверное, и я такой же. Голодный и никому не нужный.

Пес быстро расправляется с мясом и бежит по дорожке к пляжу. Оглядывается то и дело, словно контролирует, иду я сзади или нет.

Выдыхаю, оглядывая кудлатую шерсть. Собаку, конечно, нужно искупать и провести дезобработку. Прикидываю, как это лучше сделать, и сам усмехаюсь собственным глупым хитростям. Я готов думать о чем угодно, только не представлять Аню в объятиях мужа.

Об этом слизняке я давно навел справки. Артур Аркелиди – мутный нотариус. Вот только за руку его никто не поймал. Очень дружен с тестем и входит в состав его бывшей группировки. Пацанчики давно отошли от дел, стали бизнесменами средней руки, но связи друг с другом не потеряли.

«Как же тебя угораздило, Аня! – в который раз мысленно обращаюсь к любимой. – Почему связалась с криминалом?»

«Да она сама оттуда родом! Это ее естественная среда! – вопит внутренний голос. – Отцепись от нее, пока цел. Думаешь, папа с мужем разрешат тебе приблизиться к их любимой принцессе? Пристрелят из-за угла».

«Плавали, знаем», - ощерившись, сжимаю челюсти. Сейчас бы вдарить кому-нибудь, выпустить из груди ярость. Вздохнуть свободно.

Так. Стопэ! Мимолетная мысль бьет по башке молнией.

Останавливаюсь, выйдя к дюнам. Пес, отбежав чуть в сторону, смотрит на меня внимательно. Словно говорит - ты же сам позвал меня к большой воде!

- Жора, - звоню помощнику. – Мне нужно отследить все связи Аркелиди. Куда ездит, с кем встречается, где ночует?

Чуйка мне подсказывает, что жену он от себя далеко не отпускает. Поэтому попробуем поискать от обратного. Где Артур, там и Аня…

Только от одной этой мысли в душе поднимается дикий протест, замешанный на ярости. Кулаки сжимаются сами собой, а плечи разворачиваются. Словно сейчас предстоит хорошая драка. Адреналин разгоняет кровь, а в глазах темнеет от ревности. Моя девочка с чужим мужиком. Он не имеет на нее никаких прав.

Об ноги трется худой собачий бок. Даже ребра можно пересчитать при касании. Это немного приводит в чувство. Заставляет отвлечься.

- Ну что, морда лохматая? – сажусь перед псом на корточки. – Пойдешь ко мне жить?

Вопрос, как должный, вырывается на автомате. Пес, соглашаясь, ложится у моих ног, кладет голову на ботинок.

- Шеф, - звоню Градову. – Ты не будешь против, если я у себя собаку поселю?

- Это тот пес, которому ты жратву носишь? – уточняет смеясь Градов. Вот ничего от него не укроется! – Да пусть живет. Только помыть его надо. А то мой сын первым к нему ломанется.

- Само собой, - улыбаюсь я во все тридцать два зуба. – Искупаем, блох выведем…

- Кстати, Демьяновский звонил, - перебивает меня Ростислав. – Просит о встрече. Он будет в Питере ближайшие дни. Говорит, за какой-то фигуркой приедет…

- Да, он собирает шахматы, - киваю я, оглаживая собачью башку. – Будем встречаться?

- Ага, - сходу соглашается шеф и добавляет серьезно: – А твой вопрос решим по ходу пьесы.

- Пойдем, Арчи, - зову пса. Ну какой он теперь Анон, если у него есть дом и хозяин.

Собака поднимает на меня печальные глаза.

«Только не обмани», - просит безмолвно.

В душе острой иглой екает от осознания простой истины. Аня тоже решила, что я ее бросил, и вернулась к мужу.

«Она сама ушла», - встревает в разговор обида.

«А ты за ней не поехал», - напоминает совесть.

Поручив Арчи бойцам, возвращаюсь в кабинет. Ростислав Владимирович у нас, конечно, голова. И вполне возможно, на встрече с Демьяновским вспомнит о моей просьбе.

Но на шефа надейся, а сам не плошай! Поэтому открыв ноутбук, первым делом ввожу в поисковик «продаю коллекционные шахматы» и, когда на экране появляется объявление на АВИТО, понимаю, за какой фигуркой едет Демьяновский.

Ферзь из известной коллекции «Средневековая Венеция»!

Наследники коллекционера распродают дедушкино богатство. Звоню им. Расспрашиваю заинтересованно. И в последний момент предлагаю на сотку больше. Вот тут бы смолчать. Но меня как будто леший за язык дергает. А кураж подстегивает, как жокей скаковую лошадь.

Глава 7

Глава 7

Знакомство с Демьяновским моментально приносит результат.

- У них там нянька заболела. Можем внедрить, - смеется Роман при личной встрече. И смотрит на меня с сожалением. - Только зачем тебе Аня, Богдан Васильевич? Она дама противная. Не люблю ее. А Артура подавно. Но мне-то деваться некуда, - пожимает плечами. И словно не договаривает.

Беги, дурень, пока не поздно!

Зачем мне Аня? Хороший вопрос. А если я не могу без нее. Даже среди ночи просыпаюсь от накатившей тоски. А еще мой сын…Вырастет с Артуром. И тоже попадет в криминал?

- Говорят, у нее проблемы с памятью, - осторожно перевожу разговор в нужное мне русло.

- Не замечал, - мотает головой Дема. Крепкий веселый красавец. Даже на лице отпечатано абсолютное счастье.

Мне бы так!

- Авария была жуткая. Но Аня отделалась по мелочи. И сразу узнала и сестру, и мужа. Я ничего не знаю про амнезию. Жена точно не говорила.

«Странно, - думаю, возвращаясь в офис. – Очень странно. Тогда получается, Анечка легко бортанула мою сестру, сказавшись на потерю памяти. Дескать, свали в туман. Хороший метод! А я и поверил».

Нужно все выяснить самому. Демьяновский помог, и знакомые ребятишки в погонах подсуетились. Подогнали нужную инфу. Теперь я знаю об Ане все. Или практически все. Она живет с мужем. Спят в разных комнатах. Но очень хорошо общаются друг с другом. Отношения нежные, доверительные, как и положено между супругами.

От этих сведений кровь стынет в жилах. А от злости и ревности хочется кому-нибудь вдарить. Но это не метод. Точно.

- Богдан Васильевич. - В кабинет заглядывает довольная ряха Жорика. – В Январском переулке квартира сдается. В нужном нам доме, - добавляет он, не скрывая гордости.

- В ее подъезде? – оторвавшись от размышлений, поднимаю голову. И даже не смею надеяться на такую удачу.

- Да, - рапортует помощник. – Квартира прямо над Аркелиди. Берем?

- Конечно, - рявкаю, не думая.

- Только там цена…

- Плевать. Оформляй аренду.

Мне нужно встретиться с Аней. Поговорить. Посмотреть в глаза и все понять для себя. Бортанула она меня или обиделась? Или воспользовалась донорской спермой?

От этой мысли корежит особенно сильно.

Но нет! Аня не могла так со мной поступить. Просто не могла и все. И она же сказала о беременности. А иначе улизнула бы втихаря. И я так ничего бы и не узнал.

- Шеф, - звоню Градову. – Я все-таки возьму отпуск на месяц. Хочу лично во всем разобраться.

- Не пущу, - ворчит тот. – Дел полно, Дан…

- Так все уже порешали, - замечаю удивленно. Понимаю, что Ростиславу спокойнее, когда я на месте. – И Гриша с тобой.

- А вдруг возникнут еще вопросы?

- Буду на связи, - иду на уступки. Мне бы сейчас смотаться в Москву на любых условиях.

- Хорошо. Оформим тебе удаленный доступ, - недовольно кряхтит Градов и добавляет серьезно: – Няньку нашел? Нужна женщина со стальным характером.

- Сестру думаю туда заслать или маму. Пока не решил. У обеих высшее педагогическое.

- Отправляй ту, у которой крепче нервы, - дает совет шеф и снова переходит к делам.

Лизка или маман?

Тут гадать не приходится. Сестра горячая, нетерпеливая. Может ляпнуть что-нибудь невпопад. А мама выдаст себя действием. Не утерпит, захочет обнять внука. А невербальный язык тела никто не отменял. Артур как опытный юрист быстро считает.

Идеально б подошла Надя Щербинина, моя одноклассница, но она вышла замуж за полковника. Хоть и живет в Москве, но вне зоны доступа. Поэтому придется выкручиваться самому. И на свой страх и риск поставить на Лизу.

Я буду рядом. Присмотрю.

Но сколько ни пытаюсь продумать многоходовочку, ничего не получается. Хоть тресни! Остается только вызвать сестру из Шанска. Погрузиться вместе с Арчи в старый Крузак и отправиться покорять Москву.

А там дело техники. Прослушки. Камеры. Но основную ставку я делаю на личную встречу…

Скоро свидимся, девочка моя красивая!

От одной только мысли сердце совершает кульбит. Бьется как сумасшедшее.

Вцепившись в руль, заставляю себя успокоиться. Нужно продумать план, а не мечтать о встрече. Она по-любому состоится, хочет того Аня или нет. И первое, что сделает Лизка в роли няньки - возьмет материал для теста. Если ребенок мой, я ни перед чем не остановлюсь.

Придавливаю педаль газа, стараясь сосредоточиться на дороге. Но куда там! Мыслями я сейчас далеко. В баньке в пустующем доме Морозова. Воспоминания как бальзам греют душу. Залепляя густой сладкой истомой горькие думки.

Будто наяву вижу Анино раскрасневшееся личико, колечки волос, прилипшие к шее.

- Сделать тебе массаж? – шепчет Аня, поднимаясь ко мне на верхнюю полку.

- Не откажусь, - улыбаюсь, разомлев от жары.

- Тогда спускайся ниже и переворачивайся на спину, - велит она. И как только я плюхаюсь на нижнюю полку, шлепает меня по заднице.

- Клиент готов! – заявляет решительно. И усевшись сверху, трется грудью о мою спину. А там пятерочка такая нехилая. Трется, зараза, кунькой об мои ягодицы. Член упирается в гладко струганные доски, в глазах темнеет от желания. А маленькая стервочка не сдается.

- Анечка, - прошу хрипло. – Погоди, детка!

И изловчившись, переворачиваюсь на спину. Успеваю подхватить нахалку, чтобы не упала. И усадив себе на бедра, прошу:

- Давай, поскачи, ковбойская душа!

К звездам мы улетаем одновременно. А потом так же вместе падаем вниз, когда из предбанника доносится «А белый лебедь на пруду».

- Ой, это папа, - охает Аня как маленькая. – Нужно взять трубку.

Мне бы отпустить, но в тот момент меня переклинивает неслабо. Будет еще какой-то упырь командовать моей девочкой. Да ну на фиг!

- Не пущу, потом поговоришь, - рычу хрипло. И ни за что не желаю отпускать любимую. Такая она нежная и ласковая сегодня.

- Я не могу, Данечка, - вырывается Аня. А дурацкий лебедь все продолжает голосить из предбанника.

Глава 8

Глава 8

Аня

Наверное, я схожу с ума. Мне всюду мерещится тот мужчина с фотографии. Кажется, я вижу его постоянно. То он стоит под окнами, то идет по аллее. И даже в новом соседе улавливаю знакомые черты. Но этого не может быть! Тот парень, что стоял под моими окнами, настоящий боец. Сильный и опасный. И ему далеко до холеного мужчины, поселившегося этажом выше.

- Начальник службы безопасности Градова, - морщится муж за ужином. – Надменный черт. Даже поздороваться не захотел. Прошел, как мимо пустого места.

- Собака у него красивая, - улыбаюсь я. – Антошка заинтересовался.

- Может, и нам завести? - улыбается Артур и сам себя опровергает: – Не сейчас, конечно. Когда парень наш подрастет.

Но малыш все понимает и подпрыгивает в стульчике.

- Ав-ав, - кричит, размахивая ложкой. – Дай ав-ав!

- Сыночек, - наклонившись над ребенком, прикасаюсь губами к мягкой розовой щечке. Вкладываю в поцелуй всю любовь и нежность. Малыш радостно гулит и просится на ручки. И конечно, я не могу устоять. Подхватываю. Прижимаю к груди.

- Вот ты его балуешь, - мягко упрекает меня Артур. Губы искривляются в легкой усмешке, а в глазах светится мягкая любовь и терпение.

Покончив с ужином, муж быстро выпивает стакан минералки. Порывисто встает из-за стола. Подойдя ко мне, кладет обе руки на плечи. Слегка давит вниз. Неприятное ощущение. Но сколько я ни говорю об этом Артуру со дня свадьбы, он все равно делает по-своему.

- Все, детка, - шепчет, целуя в макушку. - Я поехал.

- Обыграй их всех, - улыбаюсь, вместе с сыном выходя следом. Сегодня вечер пятницы. И по традиции Артур с друзьями играет в преферанс. А я, пока не было Антошки, шла в театр или общалась с девочками.

«Нужно позвонить Ире. Поболтать», - вспоминаю я о подружке по универу.

И отдав сына няньке, прохожу в ванную. Открываю воду, наполняя водой белую мраморную чашу. Сыплю соль, зажигаю свечи. И улегшись в ароматную воду, вдыхаю ненавязчивый запах жимолости. Прикрыв глаза, пытаюсь расслабиться. И снова перед глазами вижу того мужчину. Бред какой-то!

Сверху доносится шум воды и пение. Поднимаю глаза к потолку. Наверняка сосед принимает душ. Мужской бас выводит очень знакомый мотив. Я не слышу слов. Их разобрать невозможно. Но сам ритм. Я его точно знаю. Это песня очень известная. Какая-то группа ее поет… И еще ее пел…

Кто?

Морщу нос, пытаясь вспомнить. Но ничего не приходит на ум. Раздраженно смотрю наверх. Вроде тут хорошая звукоизоляция. Во всяком случае, застройщик обещал. А на деле…

«Нужно подать в суд», - замечаю по привычке. И неожиданно ловлю себя на мысли, что я скучаю по работе. По пикировкам с прокурорами в судебных заседаниях, по мозговым штурмам с командой. Да и по деловым костюмам и шпилькам, наконец!

Да, нужно выползать на работу. Собирать сотрудников. Ясно, что за прошедшие два года многие из них устроились в другие адвокатские конторы. Но может, вернутся.

Взяв с мраморной полки айфон, звоню Ире.

- Вау, какие люди! – смеется она вместо приветствия. – Аня, солнышко, ты там как? Сто лет тебя не слышала!

«Сто лет… Столет», - проносится в голове смешная связка слов.

Сбивчиво рассказываю последние новости, включая аварию и рождение Антошки. Неторопливый треп о детях переходит на работу, а дальше на наших общих знакомых.

- А кстати, Морозов сейчас в Москве, - тараторит Ирочка. – Заезжал ко мне вчера. Такой важный стал. Мэр все-таки… Можем встретиться все вместе. Ты как?

- Не знаю даже, - охаю, будто меня поймали на месте преступления. – У нас новая нянька. Очень хорошая. С Антошкой любовь с первого взгляда. Но я еще боюсь оставлять с ней ребенка надолго. – И добавляю, спохватившись: - Наш Тима - мэр? Обалдеть!

- А ты не знала? – удивляется Ирочка.

- Нет, откуда? - отмахиваюсь я беззаботно. Провожу ладонью по гладкой мокрой коленке, торчащей из воды.

- Странно, - вздыхает Ира. – Я думала, ты в курсе…

- Ты лучше расскажи, что там Тимофей, - прошу я. – Сто лет с ним не общалась. Ты его захомутала? Он же тебе всегда нравился. Такого мужика упускать нельзя. Эх, жаль, я замужем, - хихикаю в трубку.

- Да он женат давно, - отрезает Ира. – Жена красавица, дочки-двойняшки. Тима мне фотки показывал. Идеальная семья.

- Ну и хорошо, - соглашаюсь я. И тут же отвлекаюсь на настойчиво пробивающуюся вторую линию. Папа!

- Ладно, Ир, пока, - прощаюсь быстренько.

- Отец звонит, - понимающе вздыхает она.

- Ага, я должна ответить. Прости.

Быстро переключаюсь на вторую линию.

- Привет, доченька, - хрипло тянет папа. – Как дела?

- Да все хорошо, - улыбаюсь довольно.

Сейчас, когда прекратились судебные преследования отца, я уже могу расслабиться и не хвататься за трубку при каждом его звонке. Договорить с Ирой, а потом перезвонить. Но старая привычка берет свое. Сколько раз я из-за нее ссорилась с друзьями. Выбегала из зрительного зала в театре, стремясь побыстрее ответить. Мчалась домой или в машину за ноутом. Отправляла нужные документы. Дурдом какой-то!

Зато отца удалось выцарапать из лап израильского правосудия! Он, конечно, отсидел за макли с налогами. Но недолго, пока мы с братом не выяснили, кто стоял за доносом. А дальше дело пошло веселее.

- Как ты? – бурчит он и добавляет сварливо: – Когда приедешь, Аня? Я соскучился. Галя тоже…

- Ой, не делай мне мозги, - фыркаю я. – Твоя Зубова меня терпеть не может…

- Зато Камочка любит. Вот и приезжайте вместе. Хоть семьей встретимся. Сколько мне осталось, Аня?

- Папа, живи вечно! – усевшись в остывшей воде, кричу в трубку. – Как мы без тебя?

- А-а, - крякает он в трубку. – Справитесь. У меня колени болят. Артрит этот. И давление скачет. Давно пора пристрелить…

- Не говори так, - прошу я, точно зная, что в мире уже давно выстроилась целая очередь желающих поквитаться с моим стареньким папой. А земной шар слишком мал, чтобы куда-то скрыться. Но папа и не собирается. Наворотил дел по молодости. Когда-нибудь придется ответить. Хотя многое из того, что ему приписывают, чистый вымысел. Но кое-что правда. Не мне судить. Но оттого и страшно всегда за отца. Очень страшно.

Глава 9

Глава 9

- Что-то случилось? – спрашиваю я у мужа.

- Все в порядке, - устало отмахивается он. Усевшись рядом с ванной, медленно проводит ладонью по моему мокрому плечу. Словно хочет вытереть насухо. – На Трубной пробка гигантская. Счел за благо развернуться при первой возможности. Лучше дома вечер проведу.

Интуитивно опускаюсь ниже. Густая пена полностью скрывает мое тело. Это хорошо. Артур хоть и муж, но я перед ним не хожу голой.

- Отличный вариант, - соглашаюсь я и добавляю поспешно: – Папа звонил. Приглашает в гости.

- Да, надо съездить, - задумчиво морщится муж. Потирает устало глаза.

- Дела? – догадываюсь мгновенно.

- Ты погуляешь с Антошкой, а мы перетрем, - кивает Артур. – Шефов бывших не бывает. Папа у нас голова…

- Какие-то неприятности? – настаиваю я.

- Не бери в голову, Анют, - медленно поднимается со стульчика муж.

Вот это его «Анют» бьет по нервам. Артур меня так зовет только во время глобальных проблем, когда немного теряет выдержку.

- Отца только не впутывай, - сажусь в остывшей воде. – Он на пенсии…

- Да о чем ты, милая? – криво усмехается муж. – Блеф это. Папа всегда в деле. Такие люди не уходят из бизнеса.

В устах моего Артура слова «папа» и «бизнес» приобретают совершенно другое значение. По спине веет зловещим холодом.

- Успокойся, - считывает мою тревогу муж. – Никто никого никуда не втягивает. Есть одно дельце. Папе нужно доложить. Я сам не пойму, что предпринять… Вот и хочу посоветоваться. Давай завтра слетаем. Я билеты куплю.

- Погоди! – вскрикиваю возмущенно. – Мы с Камиллой хотели там встретиться…

- А в чем вопрос? – холодно смотрит на меня Артур. Видимо, злится, теряя терпение. И время. – Договорись с сестрой, когда она сможет приехать. И погости у отца сколько хочешь…

- Хорошая идея, – во все глаза смотрю на мужа. Мне бы встать из воды. Но при Артуре не хочу подниматься.

- Ну конечно, Анют, - вздыхает он, расхаживая по ванной комнате. – В Эйлате по-любому лучше, чем в промозглой Москве. И малышу солнышко на пользу пойдет. И тебе - полезно. Нужно, кстати, договориться в реабилитационном центре. Пусть снова займутся твоей ногой. Мне не нравятся эти странные боли. Давно должны были пройти.

В голосе Артура звучит неподдельная тревога и забота обо мне. Да и как может быть иначе?

- Спасибо, мой дорогой, - улыбаюсь счастливо.

- Не сиди в холодной воде, - возвращается ко мне Артур. Помогает выйти из ванны. Подает пушистое полотенце. Заботливо укутывает плечи. - Ты парилась или охлаждалась? – ворчит добродушно.

- Отмокала, - фыркаю как ежик. И хочу сделать шаг в сторону, когда руки мужа притягивают меня к себе.

- Анечка, - шепчет он, утыкаясь носом мне в шею. – Нам нужен еще один ребенок. Антошке одному будет скучно расти. Давай постараемся, милая…

От одной мысли пробирает дрожь. Честно говоря, я не хочу детей от Артура. С трудом выношу его прикосновения. Да и он меня не слишком ими балует. Но я очень хочу детей. Особенно сейчас, когда Господь вознаградил нас маленьким чудом.

- Наверное, ты прав, - вздыхаю я. А внутри все кричит: «Нет! Не надо!». – Мы с тобой всегда хотели большую семью…

Внутри все переворачивается от негодования. И я соглашаюсь скорее с доводами рассудка, хотя мое тело вопит о другом. Только я не понимаю, почему так реагирую. Наверное, из-за аварии. Мы же все-таки умудрились родить Антошку. Значит, и второй ребенок получится.

- Конечно, дорогая. - Руки мужа скользят по моему животу. – Но сначала тебе нужно восстановиться. И малыш наш подрастет… Кстати, как тебе новая нянька?

- Хорошая, - пожимаю плечами. – Мне очень нравится. И Антошку она полюбила с первого взгляда.

- Вот пусть и остается, - решает Артур. – Тем более, что прежняя не вернется. В Тюмень собралась… Представляешь?

- Ты с ней говорил? – повернувшись, приподнимаю бровь. Обычно Артур прислугу не замечает. А тут столько внимания.

- С ума сошла? – негодуя, роняет муж. Отлипает от меня неохотно. Подает халат. – Марк с ней мутил, - рассказывает, не скрывая пренебрежения. – Теперь думает, как лечить любовь всей жизни.

- Ты меня разыгрываешь? – спрашиваю с недоверием. Марк – это старинный друг и бизнес-партнер Артура. Женатый солидный мужик.

- Да какой там! – небрежно отмахивается муж. – Там любовь великая. Но разругались на днях. Эта красавица к себе в Тюмень собралась, а Марк запил как дурак.

- Купил бы ей теплую куртку, избежал бы проблем, - роняю, запахивая халат. Усаживаюсь на стульчик, собираясь надеть мягкие вязаные гольфы. После травмы я привыкла держать ноги в тепле и уже не представляю свою жизнь без шерстяных носок.

- Давай я, - приседает на корточки муж. И на короткий миг становится шпанистым пацаном по кличке Лис, который когда-то прибился к моему отцу. Сначала был на подхвате, а потом показал, что способен на большее.

«Голова у Лиса как компьютер!» - любил повторять папа и даже помог своему любимчику выучиться на юриста и стать нотариусом.

Муж нежно оглаживает мою ступню. Натягивает гольфы, поправляя пятку. А затем обнимает меня за коленки.

- Люблю тебя, Анечка, - шепчет порывисто. – И по поводу ребенка я не шутил.

- Я знаю, милый, - тянусь к мужу. Провожу ладонью по волосам, спускаюсь к чуть посеребренным вискам. Ничего не торкает. Нигде не откликается. И неожиданно для себя сжимаю ладошку, вспоминая, как вела ей по коротко стриженному ежику волос. Даже как кололась щетина, помню.

- Что с тобой? – поднимаясь на ноги, пристально смотрит муж. Давит тяжелым взглядом.

- Все хорошо, милый, - бросаю торопливо. – Рука что-то затекла…

- Давай. - Сухопарые пальцы собственнически трут мою ладонь. – Так нормально? – тихо интересуется Артур.

- Да, конечно, - киваю я, вспоминая совершенно другие ласки. Схожу ли я с ума, или мне чудится?

- Скажи прислуге, чтобы перенесла мои вещи в твою спальню, - велит муж негромко.

Глава 10

Глава 10

«Мои работодатели собираются ехать в Эйлат. Берут меня с собой. Прикинь, как повезло!»

Сообщение от сестры приходит поздним вечером.

Что происходит? Трындец какой-то!

От охватившей ярости сжимаю кулаки.

«Придумай что-нибудь!» - нашептывает мой разум. Но не могу. Точно знаю, что представляет из себя дом Аниного папаши. Охрана расставлена по всему переулку. Близко не подойдешь. Мои люди провели там разведку.

Даже близко не подойти!

«Хозяйка хочет пройти курс реабилитации в местном центре, а я буду с Антошкой», - снова пишет мне Лиза.

По легенде она переписывается с женихом. Он даже симку купил. Вот только я не знаю, как далеко простираются возможности Артура Аркелиди. Этот тип способен на все. По роже видно.

Морщусь, вспоминая, как встретил его вчера в подъезде. Мне Артурчик напоминает крысеныша. Такого агрессивного и коварного. Надеюсь, он еще не допер, кто поселился рядом.

«А если допер?» - страшная догадка бьет по нервам. Вчера слишком быстро домой прибежал. Даже в преф отказался играть с друзьями. Вернулся с полдороги. Да еще гнал как бешеный. Да еще и в Израиль Аня сразу собралась.

Сердце останавливается, стоит только представить. Она там, с ним. Доверяет ему, считает отцом своего ребенка.

Как бы я ни лез на стенку от безысходности, но это так. Аня забыла меня, будто и не было. Даже Лизу не узнала. А я их знакомил когда-то. А еще Морозов советует почитать о ретроградной амнезии. Когда даже от легкого удара могут нарушится нейронные связи в башке.

Не верится мне в эту фигню! Ох, не верится!

Подскочив с дивана, подхожу к боксерской груше, оставшейся от прежнего квартиранта. И что есть силы вминаю кулак в черный кожаный бок. И поморщившись, хватаюсь за ушибленные костяшки. Сжимаю зубы, чтобы не взвыть от боли.

Твою ж мать! Каким нужно быть идиотом, чтобы боксировать без перчаток?

Потирая ноющую руку, подхожу к окну. Расфокусированным взглядом обвожу ярко освещенную улицу, по которой спешат запоздавшие прохожие. Глаза на автомате выхватывают красные сигнальные огни отъезжающей тачки. Судя по месту на парковке, это отчалил куда-то Артур Аркелиди.

Очень интересно!

«Проследи, куда отправился наш персонаж», - пишу помощнику.

А сам, плюхнувшись на диван, в который раз пытаюсь понять, что заставило взрослого состоявшегося мужика из бывших бандитов принять обратно жену с чужим ребенком. Зная Артурчика, должен быть какой-то гешефт?

Но пока мне не удалось найти даже намека. Мои люди проверили всю подноготную Янхеля Лернера. Трастовые фонды на детей, какие-то счета в банке. Но там скромные суммы. Из-за таких не упираются рогами. И уж точно не признают своим чужого ребенка.

Что тогда?

Закинув руки за голову, пытаюсь придумать еще варианты. Великая любовь? Что-то не похоже. Мы с Аней крутили роман почти год, и за это время Артур ей ни разу не позвонил и даже не написала эсэмэску.

Странная ситуация!

Прикрываю глаза, стараясь не задохнуться от бессилия. Там внизу моя женщина и мой сын. А я даже не имею права смотреть в их сторону. Мальчишка на меня похож. Лиза первым делом прислала фотку. Одно лицо. Даже тест можно не делать. Да и рискованно сейчас.

В том, что Аркелиди меня вычислил, я даже не сомневаюсь. И хоть договор на аренду квартиры подписал сам Градов, мою протокольную рожу никуда не спрячешь. Вот он я! Богдан Столетов!

В пустой полутемной квартире стоит полная тишина. И я даже вздрагиваю, когда кто-то перебирает лапами по гладкому паркету.

- Иди сюда, Арчи, - зову собаку. И мой верный пес весело трусит ко мне. Запрыгивает на диван. Устраивается в ногах. Мохнатое грузное тело моментально придавливает голени и ступни, даря тепло и напоминая о давнем ранении.

Стоп! У меня же тоже болячки есть, и я тоже нуждаюсь в реабилитации. Срочно. В Эйлате! Как там называется этот сраный госпиталь?

Рука уже тянется за телефоном, как приходит эсэмэска от помощника. Оказывается, наш Артурчик сорвался в больницу. У папы инсульт. И как хороший сын Артур тут же приехал в приемный покой.

«Что ж ты такой правильный, урод?» - думаю, ощерившись.

И неожиданно понимаю одну простую вещь. Поездка в Эйлат отменяется. Или Аня поедет одна. А значит, есть шанс перехватить ее в госпитале и наконец поговорить.

Только от одной этой мысли по телу разливается жар и тяжелеет в паху. Крышу сносит на раз, стоит только представить рядом Аню. Прикоснуться к тонкой руке, дотронуться губами до нежной шеи.

Вдохнуть родной запах, застрявший в носу и лобных долях. Другие женщины пахнут не так. И дело тут не в парфюме, а в той самой долбанной химии, что притянула нас друг к другу. Физиология, блин!

Почему же потом все пошло не так?

Конечно, я сам виноват! Какой черт меня тянул за язык? Ну сидит этот Педагог хренов в своей Израиловке, но мы-то с Анечкой были в Шанске! Что меня так вело? И чего я хотел добиться?

Останься Аня со мной, глядишь, и в аварию бы не попала. И наш сын рос бы в родной семье…

Обрываю себя. К чему эти сослагательные наклонения. На душе и так тошно, хоть башкой стену проламывай.

На автомате тянусь за сотовым и, ткнув в контакты, подслеповато ищу номер маминой тетки.

- Тетя Юна, - зову в трубку, как только слышу хриплый недовольный голос. – Это Богдан Столетов.

И сам себя ругаю за дурацкий звонок. Какого я ей позвонил? Что хочу узнать?

- Да, я ждала твоего звонка, - замечает она устало. И мгновенно в голосе появляются решительные и стальные нотки. – Девочка твоя в опасности. Огонь какой-то вижу. Ничего пока не пойму. Но ты с нее глаз не спускай. Понял?

- А ее муж? Никак не могу понять его мотивы.

- С этим просто все, Богданечка, - называет меня детским именем. – Этот мужик себе на уме. Он не просто так к себе твою девочку забрал и ребенка. Я ж и говорю, смотри в оба!

Подскакиваю с дивана, задевая ногами Арчи.