Я выбираю свободу

глава 1

Дисклеймер

Все произведение является плодом воображения автора, совпадения с реальными и выдуманными существами или событиями – случайны.

Глава 1

Тивиэн Мейнвальди

Спортивный зал утопал в лиловых бархатных сумерках, на смену майскому дню пришла вечерняя прохлада. Автоматически включились светодиодные лампы на потолке, освещая скромную обстановку: турники и кольца в противоположном конце зала, горизонтальные перекладины и лестницы у стены, вот, пожалуй, и все. Маты привычно пружинили под ногами, а напротив меня стоял Руркен, как обычно облаченный в майку и свободные тренировочные штаны. Мы только вдвоем во всем зале, во всем здании, единственные живые души на много миль вокруг.

– А теперь нападай! – приказал тренер.

Дважды просить меня не нужно, я уже готова. Ноги привычно из полусогнутого положения стойки бросили меня вперед. Мягко приземлилась слева, провела классический двухсторонний захват, заученным движением вывернула мужчине руку. Он позволил это сделать. Вначале. Потому что секундой после текучим движением освободился и оказался за моей спиной, чтобы применить связку из пятого блока. Ту самую, которую мы изучали неделей ранее. Уворачиваюсь и наблюдаю белозубую усмешку на красивом лице. Ну погоди, я сейчас! Совершаю обманную боковую подножку, неловко и неумело, так, чтобы он купился. Едва я перенесу вес тела на одну ногу, он сделает рывок и захочет повалить меня на землю. Но я буду наготове и использую его инерцию. Земля ушла из-под ног, и мир перевернулся – неуловимым быстрым движением Руркен сделал захват и бросил меня на мат.

– Какая ты наивная, – нагло заявил ухмыляющийся тренер, возвышаясь надо мной как гора. – Завтра продолжим.

– Завтра я улетаю, – отозвалась я грустно, не делая попытки встать.

– И куда?

– Если скажу, придется тебя убить, – усмехнулась я.

Такого убьешь как же! Бывший десантник почти восемь футов ростом с выразительными мускулами, великолепным загаром и смешливыми карими глазами. Картинка. Голограмма из рекламы тренировочной одежды или спортивного питания. На него приятно любоваться, и тренироваться с ним одно удовольствие. За целый год он не нанес мне ни единого повреждения, ни единого вывиха или перелома, а все удары лишь обозначал. Когда я оказывалась на полу, он всегда подавал руку, чтобы я поднялась.

Вот и сейчас я уж было по привычке протянула ему руку, но он меня удивил. Мат рядом прогнулся – тренер лег совсем близко ко мне.

– Ты не готова, – произнес он. – Полугода тренировок слишком мало.

– Я же не воевать лечу. Напомнить, кто я? Геолог-разведчик восьмой ступени, а не машина для убийств.

– А если на вас нападут пираты?

– У нас исследовательский корабль, а не туристический лайнер. Пиратам невыгодно тратить ресурсы на горстку гуманоидов и не особо дорогое оборудование. К тому же у меня черный пояс по сайлинь, о чем ты всегда забываешь.

– Но ты не прошла посвящение!

– Да, комнату смерти я не прошла и энергетических меридиан не вижу, и что с того? – возмущенно воскликнула я, приподнимаясь на локтях. – Все равно я прекрасно знаю, какие точки нажать, чтобы убить таркорца. Припоминаешь, как я тебя вырубила месяц назад?

– Ты взяла меня врасплох, – нервно дернулся он, припоминая тот случай.

Да какой там врасплох? Руркен тогда от возбуждения говорить не мог, а я, испугавшись его жарких и жадных поцелуев, короткими импульсными ударами по шее и груди выключила несостоявшегося любовника. Руки помнили нужные движения, в те мгновения я не думала ни о технике ударов, ни о кодексе мирного воина, самозащита у меня или нет, просто перепугалась и хотела освободиться. Знания, полученные мной в школе сайлинь, выбились на подкорке и перешли в бессознательный рефлекс.

Сайлинь учит, что любое живое существо – это переплетение энергетических меридиан, капилляров и узлов. Нажав на определенные точки особенным образом в известной последовательности, можно перекрыть меридианы или выключить узлы, отчего гуманоид ослепнет или оглохнет, заснет или вообще погибнет – вариантов масса. Можно сделать так, что противник умрет через определенный промежуток времени. Это как программировать ремонтного бота или настраивать искусственный интеллект, только в его качестве выступает живое тело, а в роли техника – мастер сайлинь. Увы, энергетические меридианы и узлы я не видела, так как посвящение не прошла, зато наизусть знала теорию, а руки помнили расположение более восьми тысяч точек на таркорцах и не только.

глава 2

Тивиэн Мейнвальди

Серебристый шаттл – межзвездник второго класса, припаркованный в крытом частном ангаре, – приглашающе сверкал бирюзовым светоотражающим покрытием с логотипом клана. Рассчитанный максимум на тридцать человек, он был идеальным судном для исследовательских миссий. Легкий, быстрый, маневренный, выполненный из легированного вольфрамно-титанового сплава с защитным полем нового поколения... ух! Корпорация раскошелилась, раньше я летала на более устаревших моделях. По плавно отъехавшему трапу взошла на борт. Хм, а тут комфортабельнее, чем я даже могла предположить. Изнутри шаттл выглядел больше, чем снаружи, и походил, скорей, на один из верхних, начальственных уровней исследовательских лабораторий. Ничего лишнего, но все, что есть – хорошего качества, от обивки стен и овальных голубоватых седушек в кают-компании до симпатичных раздвижных дверей стального оттенка.

Команда состояла из десяти ученых и пятнадцати военных, призванных охранять и контролировать нас и наши разработки. Я – собственность корпорации, не следует забывать об этом, но пока я лояльна клану и не занимаюсь научным шпионажем, волноваться не о чем. Оглядела вживленное в руку устройство-симбионт. Моя Пажа, искусственный интеллект и незаменимый помощник, ведь ты не просто помогаешь, но и докладываешь начальству о проделанной работе, о моих перемещениях...

Багаж забрал один из охранников на досмотр, не пронесла ли я чего запрещенного. А вокруг меня уже кружил, желая познакомиться, один паренек в форме ученого, от нетерпения чуть ли не подпрыгивающий.

– Привет! Ты кто? На военную не особо похожа, – широко улыбнулся мне рыжий лопоухий парень. – Я Ивар, ксенолингвист.

– Очень приятно. Тивиэн, геолог.

– Ты – фейнлирка? Ух ты! Глаза как у кошки! А когти ты умеешь выпускать?! Эй, не обижайся, я шучу. Извиняй, я просто ни разу вашу расу не видел на Зеленке вживую, говорят, вы генетически почти люди. Честно говоря, это моя первая экспедиция... я немножко тараторю, прости...

Да, далековато меня забросило от родной системы Фрейи. Но ничего не попишешь: вернуться к сородичам я не могу. Да и не хочу, честно. В Земном союзе мне уютно, здесь меня даже иногда принимали за свою, за человека. Отличия и вправду минимальны: разве что глаза кошачьи с вертикальным зрачком, ушки очень маленькие и треугольной формы (что я благополучно скрывала копной белоснежных волос), да и форма тела... более вытянутая, что ли. Людей наша внешность почему-то приводит в восторг, мы им кажемся волшебными созданиями, сошедшими со страниц сказок.

А вот таркорцы, которые здесь встречались на каждом шагу, сразу бросаются в глаза своим ростом, могучим телосложением и особыми чертами лица. Они красивы по-своему, но ценятся из-за выдающихся физических данных, поэтому зачастую служат в космодесанте, спецслужбах и охране. За пределами нашей галактики встречаются и другие гуманоиды, но те отличаются еще сильнее. У неподготовленного человека душа в пятки уйдет и волосы встанут дыбом.

Люди всегда удивляли представителей других цивилизаций своей предприимчивостью, неуемной энергией и расчетливостью. Едва они вышли в космос и открыли энергию ядра, как вскоре совершили ряд еще открытий и улетели за пределы своей системы. Научились использовать запутанные состояния элементарных частиц, нашли относительно безопасный способ перемещения в космосе, ну а идею гиперпрыжков они позаимствовали у более развитых рас. «Что не откроем, то украдем», – таков их девиз, я выросла среди них, я их понимала, хоть и не сказать, что принимала...

Лопоухий паренек продолжал трещать о том, как он счастлив оказаться на борту с прославленным капитаном Артуром и другими известными учеными-исследователями, какие честь и доверие ему оказаны. Я только кивала, пропуская его болтовню мимо ушей. Ивар широко махал руками: мне даже пришлось сделать пару шагов в сторону. Очень болтливый юноша, дежурную улыбку сохранять становилось все труднее.

– Покажешь мне все? – попросила я, положив руку ему на плечо, таким образом останавливая словесный поток.

– Конечно, айда за мной! – он призывно махнул рукой и развернулся на пятках, а я посеменила следом, вертя головой, словно и правда пришла на экскурсию. – Все не так плохо: двое астробиологов, один астрофизик, один спец по внегалактическим связям, он отвечает за дипломатические контакты, ну чтобы нас не поубивали сразу после высадки, – он обернулся и улыбнулся мне, видимо, проверяя, не отстала ли я. Мы тем временем дошли до конца узкого коридорчика и встали перед широкой раздвижной дверью, над которой светилось обозначение медотсека, – док и еще трое членов экипажа. Да вот и ты прибыла. Остальные пятнадцать – силовая поддержка, так сказать.

Это я все знала, читала их краткие биографии, даже голограммы открыла и покрутила изображения со всех сторон.

Медицинский отсек был оборудован по последнему слову техники. Посредине возвышался стол для оперирования со специальными лампами, у стены были закреплены в высоту несколько капсул-медбоксов для самостоятельного исцеления, рядом же был вделан обеззараживатель инструментов, а также отделенный от основного зала полупрозрачной ширмой уголок лаборатории. И санузел в противоположном конце отсека.

глава 3

Тивиэн Мейнвальди.

Едва пристегнулась ремнями безопасности и запустила катапультирование, как меня выбросило из гиперпространства – спасательная капсула не имела собственных ракетных двигателей, способных пронзать пространственную материю.

Военных, тех, что катапультировались чуть раньше или позднее меня, выбросило за миллионы километров от меня, ведь в гиперпространстве каждый сантиметр влияет на конечную точку маршрута. И вот я снова одна. В холодной пустоте. Лишь сантиметры стекла отделяют меня от неминуемой смерти...

«В дыхании космоса чувствуешь запах корицы и северных ветров, что доносят пыльцу давно отцветших роз», – говорил поэт тех времен, когда о космосе и полетах люди лишь мечтали. Мы думаем, что покорили космос, но нет: это он нас покорил. Своим вакуумом он затягивает мысли и устремления живых существ, а мы пытаемся что-то себе доказать, найти новые обитаемые планеты, узнать неизведанное... но кого я обманываю? Нам просто нравится раз за разом оказываться в сияющей черноте. Как альпинист, покоривший вершину, чувствует эйфорию, глядя на мир внизу – так и мы требуем очередной дозы космоса.

Я так задумалась, что не сразу поняла, что ко мне, дрейфующей в середине нигде, летит какая-то... паутина? Дымка? Вуаль? Откуда бы здесь взяться вуали? Но, по мере приближения ее, удивление становилось все сильнее и сильнее. Это либо какой-то неизвестный научный феномен, либо у меня галлюцинации на почве нервного перенапряжения! Потому что прямехонько на меня летела призрачная белесая сфера с туманной пентаграммой внутри.

И поскольку я ничего с этим поделать не могла, то паниковать не стала. Приняла данный факт по-философски: ну летит и летит себе пентаграмма, пускай себе летит. Вот долетит до меня, посмотрим, как пройдет насквозь.

До встречи с ней остались мгновения. Вот она проходит сквозь стекло... прошла, я вижу стекло внутри полупрозрачной фигуры. Может и меня пройдет, не повредив? А потом, глядишь, по активизированному маячку подберет меня какой-нибудь корабль, даже пиратам буду рада. От них хоть потом как-нибудь можно сбежать, а от капсулы посреди океана тьмы – никуда.

Но следующий момент забрал у меня весь воздух в легких, иссушил во рту слюну, завертел-закружил каруселью мою бедную голову и спасительно распростер объятия забвения. Последнее, что запомнил мой драгоценный мозг – серое марево гиперпространства.

Просыпалась я долго и мучительно, голову словно сдавили под прессом, перед глазами плясали огненные всполохи. Перевернулась на живот: мой желудок вывернулся наизнанку и выбросил наружу съеденную на завтрак протеиновую кашу. Стоп! А почему я лежу? В капсуле нет места, чтобы разлеживаться, там одно-единственное кресло с подголовником, небольшой запас воды и еды в тюбиках, ну, и кислорода на пару суток. Может, кислород как раз-таки закончился, и умирающее тело посылает мне галлюцинации? Странные какие-то галлюцинации. Как же меня мутит... и я вырвала во второй раз, теперь уже желчью, зеленой, горькой. Блевотина растеклась на символах на полу, похожих на оных из призрачной пентаграммы. Откуда пол? В космосе?

Я подняла голову и осмотрелась, пытаясь сфокусировать зрение. Сквозь желтые пятна перед глазами смогла распознать, где я нахожусь – пустынная зала с шероховатым каменным полом и начертанной пентаграммой на нем. Окон нет, какой-либо мебели тоже. В стенах петли, в которые вставлены горящие дубинки с промасленной тряпкой на конце… факелы – кажется, так в старину назывались эти штуки.

– Аоме каратрим апас? – раздался позади меня мужской голос.

– Что? Не поняла...

Кряхтя, как древняя старуха, села и повернулась. В меня вцепился взглядом мужик в балахонистых одеждах и с надвинутым по самые брови капюшоном. Его глаза были похожи на мои, с вертикальным зрачком, а кожа были темна, будто он жил на Пекле – планете с повышенным УФ излучением. А свободные одежды не могли скрыть его общую тучность.

– А-о-ме ка-рат-рим а-пас? – по слогам повторил он, повысив тон.

– Простите, все равно не поняла, – сипло выдавила я. – А вода у вас есть? Пить хочется

Он тоже меня не понимал, поэтому я изобразила жестами, что пью. Балахонистый кивнул и прикрикнул:

– Гаммини! Рутас пере гиссайн!

Из-за двери, словно они там караулили, показались две темнокожие женщины в длинных фиолетовых платьях с металлическими поясами, на голове каждой – странная квадратная шляпа. Меня подхватили под белы ручки: одна с одной стороны, вторая с другой и повели прочь из негостеприимной залы. Я слабо перебирала ногами, но зрение прояснилось, и я напоследок еще раз окинула залу. Оставленную мною на пентаграмме отвратительную лужу уже бежала вытирать худенькая девица в чем-то сером.

Поднявшись по лестнице, несколько раз свернув по коридорам, затем спустившись по лестнице, по воле своих провожатых оказалась в другом помещении: здесь пятнадцать-семнадцать смуглых человеческих девушек сидели за низкими столами и обедали, весело переговариваясь и смеясь. Одна из моих сопроводительниц обратилась к ним, по-видимому, представляя меня. Юная шатенка, сидящая ближе всех к нам, поднялась, держа в руке металлический сосуд, и передала его мне. Я принюхалась и осторожно пригубила. Это была вода. Чистая, без примесей вода. Пока я глушила свою жажду, мне расстелили матрац, приготовили одеяло и показали пальцем на него. Предлагают прилечь. Спасибо, моя голова настойчиво просила принять горизонтальное положение.

Глава 4

Тивиэн Мейнвальди.

По моему внутреннему хронометру пролетел месяц, за который с помощью Пажи и врожденной наблюдательности я худо-бедно выучила людской язык этого мира. Знание базовых четырех языков нашей Галактики не шибко помогло, но освоив принципы словопостроения и варьируя основные приставки, суффиксы и окончания слов нового языка, мне удавалось сносно изъясняться.

Я все еще не понимала, что от нас требуется. Со мной никто не откровенничал: складывалось впечатление, что меня немножко брезговали. Хоть и профессионально это скрывали. Особенно учительницы, которые хоть и держались доброжелательно-нейтрально, но предпочитали общество других учениц и уделяли тем больше внимания. Нас учили музицированию и танцам, поклонам и этикету, а также стихосложению. Последний предмет был для меня самым сложным, поскольку если в произношении и лексике я за месяц немного преуспела, то писать от руки мне еще не доводилось. Кто в наш космический век пишет рукой? Разве что профессиональные художники и каллиграфисты, для остальных давно были изобретены коммуникаторы с удобными виртуальными клавиатурами. Но в этом мире не было ни компьютеров, ни коммуникаторов... Дикари.

С буквами и правописанием я разобралась также с помощью моего искусственного интеллекта, соотнеся парочку заученных поэм с записанными на свитках. Пока я корпела над выведением символов, переписывая закорючки с пухлого томика любовных поэм, не заметила, что класс опустел. Урок закончился. И где все? Я убрала книгу на полку, записи в шкаф и отправилась на поиски одноклассниц.

За поворотом были слышны приглушенные голоса девушек. Я вначале замерла, но тут же подкралась поближе. Интересно, о чем они шепчутся?

– Да не просто возвращается, а со своей любимой наложницей! – произнесла одна из девушек.

– Правда, что она беременна? – уточнил другой голос, принадлежавший, по-видимому, Высле, той самой шатенке, что напоила меня водой в мой первый день попадания в это странное место.

– Правда-правда! Значит, он ее трогать не будет! Может, настанет наше время...

– Ах, пусть он выберет меня! Я танцую лучше всех вас! – опять Высла.

– На твоем месте я бы не питала пустых надежд, Высл, ты страшненькая! – издевательски протянул тонкий голосочек.

– Кто страшная, так это Тивиэн. Боже мой, как ей не противно в зеркало смотреться ежедневно?! Хотя, честно говоря, я даже начинаю к ней привыкать.

– Да уж! Заклинание призыва не может оценить привлекательность, только фертильность. Фавориткой ей не быть, – поддержала ее первая девушка.

– Ах! Я! Я хочу стать фавориткой, – томно вздохнула Высла, – Император такой кра-а-асивый, самый прекрасный демон на свете!

Святая геосиклиналь! Так это что, я в гарем попала? Никогда не мечтала стать собственностью мужчины, даже равноправный брак вызывал у меня отторжение. Может показаться, что мне не привыкать быть чьей-то собственностью – я уже принадлежала корпорации. Однако то мое положение ничем не отличалось от состояния обычного гражданина Содружества, разве что я налоги не платила, хотя... с учетом тех доходов, которые я приносила хозяевам, неудивительно. Как и обычный подданный системы, который не мог сменить гражданство, так и я не могла сменить работодателя. Но была возможность поменять место работы или вообще сменить профессиональную деятельность. Чем я и воспользовалась, перелетев на элитную планету с высоким процентом кислорода в воздухе, с потрясающе чистой экологией и множеством курортов, примкнув к центральному научно-исследовательскому институту и защитив диссертацию.

Однако, что мои знания по геологии и минералогии, морфологии литосферы и чутье на поиски месторождений эфиритрия здесь, в гареме? Лучше бы я ракетостроение изучала... но даже если в памяти Пажи хранятся книги по устройству ракетных двигателей нового поколения (в чем я сильно сомневаюсь, однако все возможно: когда-то я скачала большой архив по космологии), то как отлить необходимые детали, как синтезировать ракетное топливо, и, наконец, как все собрать? Может, это наказание свыше, что не встала на сторону повстанцев? Не знаю...

Выход мне виделся один: уйти отсюда так же, как и пришла. С помощью магии. Мне не к спеху, если меня, конечно, не решат продать или приставить к «гаремному действу» взамен какой-нибудь заболевшей фаворитки. Хорошо, что их много, а я «страшненькая» – хотя бы место самой фаворитки императора мне не грозит.

– Это точно! – поддакнул кто-то Высле. – И добрый! Я слышала, нам жалование увеличат на серебрушку с этого месяца.

И девушки наперебой начали расхваливать, какой император-демон милый, распрекрасный и расчудесный.

– Я в орхидейной гостиной подолгу возле его портрета зависаю... – мечтательно изрекла еще одна наложница. – Он идеален... Не то, что его брат!

глава 5.

** ** ** ** **

В просторную светлую залу с видом на дивный благоухающий сад вошел ладный молодой человек с военной выправкой. Коротко поклонился и незамедлительно приблизился к демонически красивой женщине, вольготно устроившейся на пуфике.

Прожитые столетия не оставили и следа ни на тончайшей фигуре, ни на высокомерном лице со столь острой линией скул, что впору было порезаться. Темно-серая кожа, при всей своей твердости, способной противостоять прямой атаке ножом, была ухоженной и сияющей. А рога, загнутые назад, как у аддакских горных баранов, тщательно отполированы и позолочены. Длинный гибкий хвост мерно постукивал по полу, отсчитывая ритм в такт движению остро заточенных когтей.

Остановившись в пяти шагах от королевы, человек преклонил колено, склонил голову и приложил правый локоть к своей груди.

– Моя госпожа, я у ваших ног, – не делая попыток встать, проронил он.

– Можешь встать, милый Муркес, – женщина смерила слугу одобрительным взглядом и жестом показала куда ему сесть. На пол. Подле нее.

Махнула девицам, чтобы те оставили их наедине. Связь с подчиненным не возбранялась. Да и кто мог осудить полновластную хозяйку дворца и всего, что находилось в нем? Император Леттвейр владел миром, королева-мать – дворцом и сыном. Хотя насчет последнего она была уже не так уверена. Глупый мальчишка все меньше советовался с матерью и все больше отдалялся, принимая совсем неверные решения, издавая не те указы... А все проклятый пасынок! Сын к нему прислушивается! Прислушивается больше, чем к словам родной матери!

Едва последняя девица покинула зал, по стене пробежала волна – знак того, что теперь их не смогут подслушать или как-то подглядеть. И королева вмиг преобразилась. Исчезла напускная расслабленность, пропало ласково-беззаботное выражение лица, демоница подобралась как змея перед броском, а ее холодный взгляд нетерпеливо впился в молодого человека.

– И как прошло?

– Простите, госпожа Ариана, но он их всех убил, – покаянно опустил голову Муркес.

– Всех? – в голосе королевы зазвенела сталь. – Это сколько же убийц ты послал? Пять? Семь? И кого? Алкашей из подворотни?

– Двенадцать, госпожа. Наемники из ордена Мифической бури. Все носили амулеты, защищающие от магического воздействия, но он их просто клейморой порешил.

– Сукин сын! – прошипела демоница, гневно стуча хвостом о пол. – Эта тварь мне стала сильно мешать. Муркес, прирежь мою Харю.

– Что? – не поверил своим ушам слуга. – Вашу любимую аргахар?

– Переобуйся в сапоги, которые тебе даст тэмма Руканья. Затем иди прирежь зачарованной клейморой мою Харю, – с нажимом повторила королева, – вокруг животного разбросай вот эти волоски.

Она передала ему простую деревянную шкатулку с волосами, снятыми с расчески ненавистного пасынка, которую добыла услужливая горничная. Не удается убить врага, так надо казнить. Убийство любимого скакуна королевы карается смертью, и даже сын не сможет ей возразить.

Еще она подгадала, чтобы делом занялся маг Довейтос. Он давно уже на крючке – спит с одной из рабынь гарема, которую повстречал в городе. Полгода назад королева специально распорядилась отправить ее за покупками на рынок, предварительно разъяснив невольнице, что случится с ее родителями, братьями и сестрами, если та вдруг откажется сотрудничать. Девушку вели от порога дворца до лавки с тканями и лишь когда убедились, что рыбка в лице капитана дворцовой стражи надежно проглотила крючок, скомандовали отбой.

Метку на ауре рабыни ослабили и замаскировали, поэтому Довейтос находился в полном неведении о статусе своей новой подруги. Но незнание не освобождает от ответственности. Посягание на собственность Императора влечет за собой смертную казнь... если только королева-мать не умолчит об инциденте.

** ** ** ** **

Тивиэн Мейнвальди

Новая форма оказалась жизнеутверждающего кофейного цвета с белым воротничком, накрахмаленными манжетами и фартуком. На плечо я прикрепила ярко-синюю ленту с вензелями – знак того, что я прислуживаю Демейе. А еще теперь я носила чепчик. И волосы должна была прятать в гладкую прическу.

Глянула на себя в зеркало: моль обыкновенная, хлопкопоедающая. Даже не узнать. Несколько странное самоощущение. Раньше я умудрялась выглядеть сногсшибательно даже в белом лабораторном халате, на каждом шагу сталкивалась с мужским восхищением и всеобщей женской завистью. А теперь меня, бледную немочь, жалеют. И, хелт побери, мне это не нравится. Пусть мужчины обходят меня стороной, мне только на руку. Но быть объектом насмешек и фальшивой жалости местных женщин так себе ощущеньице.

глава 6

Беременную Демейю немедленно вывели из столовой в сопровождении двух стражей и одной камеристки. Остальных задержали. Обеденную залу магически опечатали, чтобы никто не вынес улик или не улизнул в суматохе. Последнее, что выхватил мой взор, перед тем как я поспешила вслед за Астрой – безмятежно продолжившие трапезу придворные демоницы. Они безучастно наблюдали за работой стражи и перебрасывались шутливыми репликами. Шутливыми, если истолковывать их мимику. Уж очень она была выразительной, словно транспарант вывесили: «одной фавориткой больше, одной меньше, нам дела нет до них».

И пока в наше служебное помещение не вошли демоны, чтоб опрашивать свидетельниц, Астра оказалась самой шустрой, а я увязалась вслед за ней.

– Астра! Подожди минуту! – догнала ее у самого выхода из служебных коридоров. – Разве мы не должны отвечать на вопросы стражи вместе с остальными служанками?

– Их госпожи там, а нашу увели! Поторопись! Нам надо пройти в покои раньше госпожи.

– Что ты знаешь о Демейе?

– Почти ничего, она в зимнем дворце жила, я с ней не пересекалась.

– А вдруг, это Демейа отравила новую фаворитку? Приревновала или типа того, – предположила я.

– Все может быть, – пожала плечами служанка. – Успели! Рот на замок и молчи. Смотри в пол. Едва дверь откроется, делай книксен госпоже и стражникам-демонам.

Возле кадки с декоративной пальмой я встала рядом с Астрой и скопировала ее позу. Руки сцеплены в замок, голова опущена. Томительная минута ожидания. Делаем синхронный книксен.

– Благодарю вас, доблестная стража, а теперь мне хочется отдохнуть, – слабым голосом молвила Демейа.

– Прошу прощения, госпожа, нам велено обыскать вас и ваши покои, – произнес мужской голос.

– Но это невозможно! Вы не имеете права дотрагиваться до меня! – возмутилась та.

– В таком случае я вынужден просить вас полностью раздеться и распустить прическу.

– Да как вы смеете! Я пожалуюсь императору!

– Тэмма Сидрил, пожалуйста, разденьте вашу госпожу. Догола, – спокойно попросил один из демонов, – и передайте моему напарнику снятую одежду.

– Это самоуправство! – поджала губы камеристка, – вы не имеете права смотреть на обнаженное тело будущей матери наследника!

– Действуем согласно букве закона. Мы должны провести обыск лично вас и вашей госпожи, а также всего в этих покоях. Закон одинаков для всех: мужчин и женщин, больных и здоровых, беременных и нет. Либо я вас прощупываю на предмет флакончика с ядом, либо вы раздеваетесь догола, и я осматриваю вас и вашу одежду.

Я осторожно рассматривала обстановку из-под полуопущенных ресниц. Демейа, молодая женщина с тонкими жгутами дрэдов на голове, надула губки, яростно сверкая глазами, пока один из стражей тщательно ощупывал ее. Второй демон тем временем занимался камеристкой.

На нас обращали внимание не более, чем на пальму, возле которой мы притаились. Но я не обманывалась на свой счет. И до нас очередь дойдет. Обыщут каждый уголок комнаты, каждую половую щель. В смысле, щели в полу. И за картинами, и гардины, и внутри диванных подушек. Эти ребята профессионалы. Но я не боялась. Главное – не поднимать головы и не встречаться с ними взглядом, и все будет хорошо.

Как в воду глядела. Демоны мастерски проводили обыск, не пропуская и сантиметра пространства. И не надеялись полностью на магию, хотя и ею воспользовались.

– Милая тэмма, вы позволите обыскать вас? – раздался вкрадчивый голос того, что повыше.

– Разумеется, но у меня ничего нет, – заверила я, прикрыв глаза и раскинув руки в стороны.

– Не сомневаюсь, тэмма, но проверить должен. И руки так держать совершенно не обязательно, – хмыкнул демон, очень тщательно ощупывая мою талию. Затем почему-то еще раз вернулся к груди, потом задержался на попе, уделив внимание каждому полушарию. Похоже, я несколько поторопилась, мысленно назвав их профессионалами.

– Не могли бы вы...

– Прошу прощения, увлекся что-то. Дэр, тут чисто.

– Эта тоже чиста, – отозвался его напарник.

– Благодарю за содействие расследованию, – деловито сказал он, не обращаясь ни к кому конкретному, – возможно, позднее вас вызовут на допрос.

Как только за ними закрылась дверь, Демейа свистяще выдохнула и упала в кресло.

глава 7

Когда нужно было привести в порядок мысли, мне всегда приходила на помощь дыхательная гимнастика. Диафрагмальное дыхание совместно с особыми взмахами рук творили чудеса – энергия линь переставала напоминать бушующее море, и воцарялся идеальный штиль. Состояние внутреннего созерцания порождало инсайды и неожиданные решения. А мастера сайлинь, говорят, даже могли покидать телесную оболочку и выходить в так называемый астрал. Увы, до этого мне было далеко.

Сайлинь – не только боевое искусство, но и целая философия, которую ученые-современники возвели в ранг псевдонауки. Энергию сай (у мужчин) и линь (у женщин) нельзя увидеть, нельзя измерить, нельзя научно обосновать. Коллеги в НИИ надо мной посмеивались – взрослая тетя, вроде, а в сказки и чудеса верит. Но я не обижалась: они просто не видели, что вытворяют настоящие мастера сайлинь. Только избранным дозволялось прикоснуться к таинству ведения бесконтактного боя и пройти на высшую ступень, пройдя Посвящение. Я своими глазами видела, как Мастер отклонял пламя свечи и даже тушил его простым пассом рук с расстояния нескольких метров (ветра не было). На своей шкуре ощутила, как взмах руки наставника с другого конца залы отшвырнул меня на маты. Вот как научно обосновать такое?

Наверное, так же, как магию. Маги, которые левитируют объекты или воспламеняют их щелчком пальцев, телепортируют предметы и живых существ, тут не редкость. И мне впервые стало немножко жаль покидать это место, не получив ответов на свои вопросы. С другой стороны, жизнь важнее. Мертвой ответы будут без надобности.

А значит, мне нужны союзники. Астра внушала доверие, вроде бы, неплохая и дружелюбная. Смогу ли я перетащить ее на свою сторону? Все-таки испытания сближают... Она тут давно, знает все обо всех и может мне помочь. Потом, кто знает, может, мы станем настоящими подругами, и она тоже захочет на Зеленку переместиться?

– Эй, который час? Голова трещит... я что, напилась? – окликнул меня хриплый со сна голос Астры. Во сне чепчик ее слетел, а волосы распустились, каштановой волной упав на плечи.

– Без четверти два, – отозвалась я, посмотрев время на мысленном экране. – Да, напилась. Чая из рук нашей расчудесной госпожи. Что последнее ты помнишь?

– Обыск у нас был... Потом как отрезало.

– Демейа опоила нас.

– Да ну? – недоверчиво протянула Астра, потирая лицо рукавом.

– Откуда бы, по-твоему, я узнала, что ты однажды обжималась с мужиком, как его... с Петером, – пожала плечами я. – Голышом, но до секса у вас не дошло.

– Оба-на! А мне откуда знать, что подпоила меня не ты?

– Можешь проверить. Сегодня нас опять попытаются напоить волшебным чаёчком. Не пей ничего из рук Сидрил и приготовься удивляться! Не забудь изобразить вялость и смотри в одну точку, старайся не моргать часто.

Отведенное нам время для отдыха, а скорее, время, чтобы мы пришли в себя, закончилось и мы приступили к своим прямым обязанностям. Демейа куда-то отлучилась, а нас припрягли к генеральной уборке покоев.

Обед прошел в нервозной обстановке, и нервозным он был лишь для нас с Астрой. Трудно сделать вид, что пьешь чай, когда за тобой пристально следят выпуклые и мутные, как испорченные виноградины, глаза камеристки.

К счастью, Астра была знакома с нужными людьми. Во время вылазки на кухню та договорилась с приятельницами, что в нужный момент они постучатся и отвлекут Сидрил. Мы в это время должны были поменять содержимое чайничка на сок улусса, цветом неотличимый от пресловутого отвара. Хлипкий план, но лучше, чем набирать жидкость в рот и сплевывать на пол.

И вот, закончив влажную уборку в покоях: сменив постельное белье, взбив перины и подушки, вымыв пол и отполировав все деревянные поверхности, мы с усталым видом уселись передохнуть.

– Не, ну я понимаю Тивиэн – за месяц музицирования и стихосложения тряпку в руки не брала, но ты-то, Астра! – проворчала Сидрил. – Не впервой-то мыть да убирать.

– Да полно вам, тэмма Сидрил, – пропела в ответ Астра. – Дайте отдохнуть пока госпожа не видит. А где она, кстати?

– Еще мне перед тобой отчитываться, – недовольно изрекла женщина, но снизошла до пояснений. – Королева-мать пригласила ее к себе на декламацию стихов и последующий обед в кругу семьи.

– Ее приняли как часть семьи?! Здорово! А не пообедать ли и нам? – закинула я удочку, когда Пажа дала сигнал что время пришло. – Астра что-то вкусненькое принесла с кухни. М-м-м, жаренные крылышки под кисло-сладким соусом с кунжутом и бататы с зеленью! Это точно для нас?

– Для нас. Привыкайте, вы теперь личные служанки будущей матери наследника и едите то, что позволяет вам госпожа Демейа, – с достоинством молвила Сидрил и удалилась в смежное помещение, бросив напоследок. – Я приготовлю чай.

глава 8

Леммраент аст Фарел’о-рэа

Я не любил строить порталы. Бесполезная трата энергии. Все равно, что в бескрайних красных песках Глаошь растрачивать запас воды на купание. Кто знает, в какой момент времени тебе понадобится полный резерв? Покушения дело обычное. Мне даже в радость поразмяться и помагичить, сокращая число головорезов. Впрочем, двуручником я тоже не прочь помахать, все веселее, чем сражаться понарошку в ассо. Поэтому сейчас, верхом на аргахаре, легким аллюром ехал по оживленным улицам города. Встречные экипажи жались к обочинам и пропускали меня, едва завидев демонического скакуна.

Мой путь лежал в тихий жилой район, настолько пустынный, что даже цокот копыт здесь отдавался гулким эхом. Под вековыми кронами вязов и ясеней в аккуратных особнячках жили пожилые, вполне успешные и состоявшиеся люди: бывшие купцы и отставные военные, лекари и маги, редко выходящие из дому. Я снял небольшой домик на окраине, принадлежавший одной вдове, что уехала на неопределенный срок к дочери на море.

Отпер ключом дверь. Тихо. Обычно Марго сразу бросалась мне на шею и со свойственной суккубкам страстью срывала одежду, готовая отдаться прямо на пороге. Но в прихожей никого не было. Толкнул дверь и вошел в спальню.

Она стояла у окна, рассматривая опускающиеся на город сумерки. Эффектная поза. Одна нога покоилась на подоконнике, красиво согнутая в колене, а угол между двумя ножками образовывал так называемый шпагат. Узкое платье, обтягивающее точеную гибкую фигуру, у юбки бесстыжий разрез до самых трусиков, высокий воротничок-стойка, подведенные сурьмой глаза... она напоминала мне кобру, такую же ядовитую и опасную.

– Лемм, ты опаздываешь, – мурлыкнула она. – Я соскучилась.

– Скорее, ты приходишь слишком рано. Бумаги у тебя?

– В сумке, – кивнула она в сторону стола, оскорбленная тем, что я сразу перешел к делу.

Пролистал. Все записи достала. Молодец, суккубка, заслужила награду. Примитивный народ эти бабы, что человечки, что демоницы: ради хорошего елдака и клан предают, и семью продают. В случае с Марго это дополнялось еще и мечтами о королевских диадемах и прочей драгоценной лабуде.

Она бесшумно приблизилась ко мне и прижалась к спине, медленно провела руками по животу и вниз. Умелые пальцы расстегнули плащ и освободили от лишней одежды. Я развернулся и толкнул ее на постель, не тратя время на прелюдию, зачем она суккубке?

– Лемм, давай поженимся... – вздохнула она позднее, лежа на мне и легонько царапая мою грудь.

– Давай, ты – первая.

– Лемм, я серьезно! Когда ты уже на мне женишься? – Марго приподнялась и заглянула мне в глаза.

Когда аргахар станцует балет.

– Милая, поговорим в другой раз, сейчас не время для этого

– А когда? – вспыхнула она. – Я ради тебя шпионкой стала!

Нет, дорогая, ты не шпионка, ты предательница. Скоро пропажу бумаг соотнесут с проделками кое-чьих ловких пальчиков, и тебя обезглавит глава клана. Мне не будет жаль. Есть причины, есть следствия.

– Марго, давай остановимся на том, что я верен тебе. Я не встречаюсь с другими девушками, а ты можешь сказать мне то же самое?

Она замялась. Жестоко спрашивать подобное от суккубки, с которой встречаешься пару раз в неделю, а секс ей необходим ежедневно. Конечно, она ходит на сторону, это ее суть, без этого она умрет.

– Ты урод! – прошипела она, сверкая глазами. – Бесчувственная скотина, моральный импотент, помет дикого аргахара!!!

– Значит, встречаешься еще с кем-то? Ну тогда о каком браке может идти речь.

– Я все думала, что ты не такой, – сузила она глаза и принялась одеваться, – Что ты добрый, честный, заботливый. Я ошибалась. Ты как и остальные демоны-ассины. Мерзопакостный и двуличный, эгоистичный урод. Да ты и в постели полное ничтожество! Даже мои слуги получше тебя будут. Да что я в тебе нашла?! Тупой как ржавая железяка, да и красотой обделен...

Знаю. Внешне я совсем не похож на красавчиков-демонов и трансформироваться в боевую форму не могу, зато в полной мере унаследовал отсутствие жалости и страхов, стыда и раскаяния. Я получил от Марго все, что хотел, можно отпускать.

– Марго, ты сама-то красивой была пятьсот мужчин назад, так что помолчи. И помнишь, ты говорила, что готова пойти за мной на край света? Вот и иди сейчас, там свободно. Эй, забывалку выпей!

Она пробормотала ругательства, но подчинилась. Залпом выпила зелье, раздраженно похватала свои вещи, накинула плащ и вылетела из дома. Глупёшка. Единственным шансом выжить было бухнуться мне в ноги и умолять защитить от клана Горных, но она сделала свой выбор.

глава 9

В комнате было жарко натоплено, поленья потрескивали в камине, источая терпкий смолистый сосновый аромат. Отблески огня танцевали и дрожали, разгоняя полумрак. Свечей гаммини не зажигала, и в полутьме ее глаза таинственно мерцали, а по лицу пробегали тени.

Зайтун внимательно выслушала мой рассказ, накручивая прядь волос на палец. По выражению лица сложно было сказать, о чем она думает. Да я и не эксперт по части человеческих эмоций, со своими бы разобраться.

– Ты что-то недоговариваешь, – наконец прервала молчание гаммини. – Как тебе удалось избежать отравления?

– Догадалась.

– Вот просто так взяла и догадалась? Не верю.

– Не верьте, – пожала я плечами. – Думаете, я впервые осторожничаю?

– Я заметила, – усмехнулась она. – Ты не пила мой чай ни тогда, ни сейчас. Правильный поступок, разумный. Но я не собиралась тебя травить, ты еще пригодишься, а вот твою госпожу потравить можно.

– Потравить? Я не хочу убивать. И в застенках оказаться тоже не желаю.

– Никто никого не убьет, – успокоила гаммини. – Это слабый яд, он просто вызовет небольшое отравление со схожими симптомами. Сейчас самое время сделать вид, что покусились и на Демейу. Одной стрелой двух зайцев: и от вас расследование отвернет, и для безопасности Император прикажет вернуть Демейу обратно в Зимний дворец. Возьми флакон.

– А что взамен?

– Ты выполнишь одну мою просьбу в будущем. А сейчас принесешь клятву на крови.

– А что, если я не выполню свою часть сделки?

– Тогда твоя кровь свернется и ты умрешь, – бесстрастно молвила бывшая наставница. – С магией лучше не шутить.

Почему у меня чувство, что я заключаю сделку с дьяволицей? Чувство, словно я стою перед обрывом и только шаг отделяет меня от полета в неизвестность. Чувство, что сейчас от этой молодой черноволосой девушки зависит то, как сложится моя дальнейшая жизнь. Если вообще не прервется.

Пан или пропал. Я подалась и выбросила вперед сложенные в «коготь дракона» пальцы, вливая в удары свою энергию линь. Хорошие точки, простые и, немаловажно, на открытом, незащищенном одеждой месте. Будь я мастером, я бы видела пересечения энергетических меридиан сквозь одежду, но чего нет, того нет. Две на лице, одна на ключице, одна на яремной вене. В определенной последовательности, которую я помнила, как свои пять пальцев.

Гаммини не ожидала от меня такой подлости. Она хороший маг. Наверное. Но воин никакущий, реакция не та. Если физиологически маги здесь отличаются от людей моей галактики, мне несдобровать.

Зайтун смачно выругалась непонятными словами, дико вращая глазами. Я не распознала половину из того, что она сказала, потому что мой словарный запас еще не располагал всеми видами местных матерных выражений. Что-то о сношении с разного вида животными и прочих извращениях. Фу, Зайтун, а с виду приличная женщина! Но ясно было одно: двигаться она не может, только языком шевелить и глазами.

– А теперь, дорогая гаммини, ты расскажешь мне все, – я наклонилась вперед и елейным голосом произнесла. – Иначе ты останешься парализованной до конца своих дней, и никакая магия тебе не поможет.

Блефую. Понятия не имею, на что способна их магия, но, видимо, с ручным управлением энергии линь они еще не сталкивались. Она силилась освободиться, губы сжимались в ниточку, а в глазах плескалась ярость.

– Я тебя недооценила, – выплюнула она. – Что это? Не магия, но что?

– Не важно. Рассказывай, что за яд. Приведет к аборту? Или и вовсе убьет фаворитку? Хочешь сделать свою работу моими руками и подставить меня? Рассказывай, как отсюда выбраться. Что за маг дворцовый телепортист? Как его найти? Вываливай все секреты обо всех. Все рассказывай. Если ты соврешь, ты сдохнешь. Если мне покажется, что ты соврала, ты сдохнешь. Если ты скроешь что-то, ты сдохнешь. Если ты забудешь что-то, ты сдохнешь. Усекла?

– Д-д-да.

– Потому что, если ты будешь тупить, ты сдохнешь.

Внешне я изображала невозмутимость. Но внутри меня система мировоззрения переживала сотрясение. Я словно бы физически ощущала, как меняюсь, как злость, страх и безысходность толкают на отчаянные поступки. С Доком все было по-другому: он держал меня на мушке, повстанцы хотели извлечь Пажу. А теперь... я запугиваю, уклоняюсь от сделки, блефую, обманываю... Все, лишь бы выжить.

Можно ли считать, что я оборонялась? Раньше я всегда чтила кодекс мирного воина. Не убей невинного, не навреди, используй сайлинь во благо и еще сорок четыре пункта. И если ранее я обездвиживала только Руркена и Дока, что было вполне обоснованно, то сейчас что-то во мне изменилось. Словно рухнула плотина, державшая меня в рамках кодекса чести. И я стала находить себе оправдания: если не я ее, то она меня.

глава 10

Тивиэн Мейнвальди

Я переминалась с ноги на ногу, а балахонистый все молчал. Даже не представляю, что скрывает тьма на месте его физиономии, но вряд ли мне бы понравилось то, о чем он думал. Такое зависание не означает ничего хорошего. Гнетущая тишина тяготила, неопределенность моего положения щекотала пятки, а страх удушливым комом подкатывал к горлу. Без платья стоять было прохладно, и я обхватила плечи руками.

– Магии в тебе точно нет, – наконец подал голос незнакомец. – Мне нужно больше данных. Нужна твоя кровь и... вообще ты целиком, никогда с такой аурой не сталкивался. Ошибка природы, за мной!

– В пыточную?

– В лабораторию.

– На мне опыты ставить будете? – прошептала я, холодея от страха еще больше. – Вы меня убьете?

– Пока ты живая нужна, мое любопытство удовлетворить, – снизошел он до объяснения. – Я тебя забираю со службы... кому бы ты ни служила. Будешь моим экспериментом номер четырнадцать.

Хелт! Вляпалась – так вляпалась... подопытные кролики долго и счастливо не живут. Как сбежать? Он быстрее меня, это я уже выяснила на опыте. И сейчас все больше начинала сомневаться, человек ли он, подействуют ли удары по точкам энергетических узлов, ведь у каждой расы свое отличительное расположение меридиан. С хирургической точностью я умела бить только на паралич таркорцев и людей, остальные точки знала в теории. Может, он демон? А что? Может, бывают низкорослые демоны, хотя он на голову выше меня ростом...

Надо было плюнуть на карьеру и пройти посвящение, хоть бы энергетическое видение бы открылось... Но приходится жить настоящим. Ошибки прошлого теперь не исправить, и нейтрализовать незнакомца я не могу. Однако пока я жива, жива и надежда, главное не упустить удобного случая сбежать, если подвернется.

Он повел меня коридорами, лестницами и переходами куда-то в сторону южного крыла. Молодец-Пажа вообще без моей подсказки составляла 3D план тех частей дворца, где нам пока довелось побывать. Я безропотно следовала за ним. Смысл брыкаться, если мое запястье крепко сжимает сильная ладонь в кожаной перчатке? Стискивает так, что потом синяки останутся... Эта сволочь грегорообразная не позволила мне даже одеться и убрать волосы, так и шла козой на веревочке, погруженная в тоскливую пучину печали.

Тишину спящего дворца пронзил леденящий душу вопль... Нечеловеческий крик, пробирающий до костного мозга, полный боли, страдания и ужаса. И затем снова зловещая тишина. Что это было?! Балахонистый остановился как вкопанный и развернулся всем телом ко мне.

– Сейчас идем на шум, надо разобраться. Тебе безопасней со мной.

Как же, верю! Там кого-то убивают или уже убили, и нам обязательно надо к убийце на огонек...

– А может, вы меня порталом отправите? – робко предложила я, как на буксире следуя за магом. – Я вам как лишняя нога мешаться буду... отвлекать.

– Замолчи, женщина. Сказал: безопаснее, значит, так и есть, – раздраженно ответил он.

Он остановился, и я выглянула из-за его плеча... Кровь я заметила не сразу, на красном ковре она была неразличима, взгляд выхватил распростертые руки и ноги, белое лицо без кровинки, гримасу ужаса, навеки застывшую на нем, глаза, остекленело и неподвижно уставившиеся на потолок…

Рядом никого не было, убийца уже скрылся. Мыском сапога маг отбросил плащ, заботливо накинутый кем-то на труп, и меня замутило. В животе зияла огромная дыра, и я быстро отвела взгляд, не хотелось всматриваться в детали. А балахонистый, не теряя времени, достал какой-то камушек из кармана и велел некому Довейтосу поспешить к имбирному коридору. А затем как ни в чем не бывало присел рядом с трупом и протянул к нему руку. Я отвернулась и сползла по стеночке, сдерживая подступающие к горлу рвотные позывы... Не в первый раз вижу смерть – в экспедициях чего только не случалось – но только сейчас чувствую себя настолько мерзко.

Прибыли двое стражников-демонов и остановились как вкопанные. Маг повернул к ним голову.

– Где шляетесь? И где ваш начальник? Мне самому нужно расследование проводить? Так у меня своих дел по горло... – сварливо произнес он.

– А разве это не вы его... того... – один из стражей жестом показал, будто разрывает чью-то плоть.

– Если бы мне однажды захотелось заняться расчлененкой, я бы делал это не в коридоре. Ищите тывра, у жертвы я недосчитался печени, – бодро сообщил он. – Распустились... во дворце тывр гуляет, а никому и дела нет. Какая смерть по счету?

– Третья, ваше магичество!

– О, этикет вспомнили! – весело выдал балахонистый и сделал какой-то пасс в направлении обоих демонов. – Разжалование на ступень ниже. Поздно отреагировали, тывра упустили.