Я выиграл жену. ( Не) вместе

Глава 1. Ярослав. Не вместе?

─ Уложила, ─ говорит Аня громким шёпотом и плюхается на кровать с таким видом, словно тонну угля перекидала сапёрной лопаткой.

Не назвал бы это подвигом. Сын, в отличие от дочки, спит таким богатырским сном, что хоть дискотеку рядом с люлькой устраивай. А вообще, во время ремонта хаты я озаботился хорошей шумоизоляцией для нашей спальни ─ как-то надоел пресноватый, бесшумный секс в сельском доме, во время которого боишься лишнее движение сделать.

Обнимаю её и прижимаюсь губами к шее ─ в нос ударяет острый запах детской рвоты. Фиг с ним, дело привычное и легко поправимое. Стаскиваю с Ани загаженную футболку, а заодно распускаю неопрятную гульку на макушке. Честно я уже и не помню, когда она в последний раз наводила марафет или надевала что-то сексуальное. Впрочем, под слоями одежды, на которую срыгнул малой или что-то пролила старшенькая, меня ждёт тело, которым я все так же упиваюсь.

Пусть это эгоистично, но я сразу начинаю ласкать ртом грудь ─ пышную грудь с кроваво-красными сосками, которую распирает от молока. Тащусь от её молочного запаха и вкуса. Посасываю соски максимально нежно ─ садомазо Анечке устраивает малой, у которого уже хватает зубов.

─ Яр, ─ зовёт, приподнявшись на локтях. Не нравится мне этот тон.

─ Что? ─ спрашиваю, нехотя оторвавшись от тела, которым хочу овладеть, аж трясёт.

─ Давай завтра. Я так устала сегодня.

Началось! Завела «динамо-машину».

─ Ну, Ань, ты меня всю неделю динамишь! ─ высказываю, стараясь не звучать слишком уж отчаянно.

─ Прости, у меня глаза закрываются. Не хочу просто лежать бревном, ─ начинает перечислять свои стандартные анекдотичные отмазки.

─ Я не железный, а ты то устала, то голова болит! ─ Все же начинаю выходить из себя.

─ Ну прости! ─ заводится Аня с пол-оборота, но далеко не в сексуальном плане. ─ У меня двое маленьких детей! Я с ними так устаю за день, что мне уже не до постельных утех.

─ Аня, ты не только детям должна внимание уделять, но и мне!

─ Я что о тебе не забочусь? ─ Аня быстренько смахивает с себя усталость, а заодно и грудь простынёю прикрывает.

Так ведет себя женщина, которая ещё совсем недавно ходила передо мной голышом, могла оттрахать чуть ли не насильно или навязать минет.

─ Заботишься! Но я не домашняя скотина, чтоб можно было только корм закидывать и водичку в поилке менять. Я мужик со своими плотскими потребностями, которые ты уже давно не удовлетворяешь!

─ Не ори! ─ шикает она на меня. ─ Детей разбудишь!

─ Не разбужу! Можешь тоже проораться! Тут как в бункере! ─ Я вскакиваю и встаю перед ней, чтоб видеть глаза. Тупо хочу вывести жену хоть на какие-то эмоции, чтоб вышла уже из ступора и дала огня.

─ Ты бы мог войти в моё положение! ─ выкрикивает Аня и отворачивается.

─ А я не вхожу? ─ Кровь пульсирует в жилах так дико, что сейчас носом пойдет. ─ Я все твои капризы выполняю! Хотела село, поехали жить в село. Стало слишком тяжело, перевез обратно в город и обеспечил достойную жизнь. И все, что я хочу взамен, это жена, которая приласкает меня вечером.

─ Ты же знаешь, сколько сил я трачу на детей! ─ ввинчивает она железный аргумент, который столько раз обламывал все, что мог.

─ Ты хорошая мать, но сама усложняешь себе жизнь. Ты можешь каждому из детей нанять несколько нянек, ─ терпеливо объясняю я уже, наверное, в сотый раз.

─ Я не могу доверить своих детей чужим людям.

─ В этом твоя проблема! Тебе, может, проще меня доверить чужой женщине?

─ А в чём твоя проблема, как думаешь? ─ выкрикивает она в ответ, сверкая полными гнева глазами.

Меня возбуждает её гнев. Что уж там! Меня возбуждают любые ее эмоции. Проблема только в том, что Аня практически перестала мне их давать. Я был бы счастлив, если бы вместо того, чтоб сверлить мозг лозунгами в стиле «Я ж мать!», Аня накинулась бы на меня с ласками. Но такого не будет.

─ У меня их нет, если не считать постоянного спермотоксикоза!

─ Ты устраиваешь весь этот цирк, только чтоб опять начать трахать все, что шевелится!

─ Что ты за чушь несёшь? Я завязал со всем этим, как только мы поженились, а потом всегда хотел только тебя. До сих пор хочу!

─ Ты всегда видел во мне только «мясо», пригодное для постели. А этот элемент убери, и ничего больше нет!

─ Да пошла ты, Аня, если реально так думаешь! ─ не выдерживаю я и вылетаю из спальни, едва устояв перед искушением громко хлопнуть дверью, чтоб она еще пару часов детей укладывала по новой.

Если раньше я бы поехал в клуб или даже бордель, то сейчас позорно ретируюсь в ванную. Дело не в том, что кишка тонка ─ скорее потому, что ссоры эти, которые даже бурным примирением не заканчиваются, уже вошли в привычку.

"Хороший" расклад, ничего не скажешь: сижу тут отлучённый от тела и втихую цежу припрятанную сигаретку. И это со мной сделала женщина, ради которой за последние три года я до фига раз поменял жизнь ─ вышел из криминального бизнеса, из которого невозможно было выйти, больше года прожил в глухом селе, как последний старовер, а потом, когда она сама взвыла от жизни жены тракториста, провернулся, как Золотая Рыбка, и вот уже хата в центре, хорошая тачка и свое полностью честное дело. Паскудный расклад: между нами сильнее искрило, когда мы были «мучителем» и «жертвой», чем сейчас, когда столько всего пережили и родили двоих детей.

В кармане вибрирует телефон. Сообщение от Али, жены моего заказчика. Я сейчас в строительном бизнесе работаю, вот и стрепались после отделки их фазенды. Ничего особо криминального, просто флирт в социальной сети – хоть какое-то развлечение, когда жена постоянно тебя шлет в пешее, но не эротическое путешествие.

Аля: Не спишь?

Ярослав: Нет. Курю после бурного секса)))

Аля: У жены грудь, наверное, как уши спаниеля после двух родов? : смеющийся смайлик

Ярослав: Нет, сиськи у неё что надо.

Аля: Не лучше моих!

Глава 2. Аня. Не на равных

Пять утра. Баюкаю на руках сына, который наелся и сладко посапывает, улыбаясь во сне. Какой же Петя идеальный ─ у него глаза Ярослава и мой спокойный характер. Сын совсем ещё крошка, а уже меня жалеет ─ не капризничает и всё время улыбается. Александра Ярославна не такая. С виду дочка ─ ангел, но унаследовала папин упрямый и взрывной характер ─ если что-то хочет, получит, чего бы это ни стоило.

Укладываю Петю в кроватку, беру радионяню и тихо выхожу из детской.

Супружеская спальня ─ это последнее место на земле, где мне сейчас хочется находиться. И все же, я открываю дверь и мышкой проскальзываю внутрь ─ в нашей вчерашней позорной ссоре моей вины хватает, и я полна решимости помириться с мужем.

Ярослав уже не спит ─ лежит, подсунув под голову руки, на которых красиво бугрятся мускулы, и смотрит в потолок. Грудная клетка, облепленная рельефной мускулатурой, судорожно вздымается и опускается. Злится так, что ноздри раздуваются.

Он так переживал о нашей разнице в возрасте, а волноваться стоило мне. За последние несколько лет Ярослав стал только привлекательнее ─ рельефный, словно иллюстрация из анатомического атласа, пышущий тестостероном заводной до одури мужик в самом соку. А что я могу такому предложить после двух родов подряд? Живот со шрамом от кесарева, бёдра в растяжках и волосы, которые клочками уплывают в слив? Я больше не чувствую себя привлекательной, достойной его львицей. Не могу быть такой же раскованной и получать удовольствие от нас вместе.

─ Надо поговорить, ─ говорю тихо, присев на край кровати.

─ Не о чем нам говорить! ─ Садится рывком. ─ Вчера наговорились, до сих пор трясет!

Встает и идет в ванную, даже не посмотрев на меня.

─ Прошу тебя, подожди! ─ почти умоляю я, перехватив его руку.

─ Чего тебе, Аня? Я на работу опаздываю! Буду поздно, кстати. А то пришел вчера пораньше, блин.

─ Прости за вчерашнее!

─ Мне не нужны больше твои извинения, ─ рычит Ярослав и захлопывает дверь прямо перед моим носом.

Вот он, мой триггер. Я гоню его от себя, чтоб муж не видел всех моих свежеприобретенных несовершенств, но когда Ярослав начинает отфутболивать меня в ответ, у меня кровь превращается в высокооктановый бензин и воспламеняется в жилах.

Стаскиваю с себя пижаму и окунаюсь в паровое облако, которое уже наполнило ванную.

Вхожу душевую и льну к широкой массивной спине, рассыпая по ней поцелуи, которые тут же смывает обжигающе горячая вода. Не поворачивается и ничего не говорит, но позволяет моим рукам обвить могучий корпус и соскользнуть ниже пояса.

Ласкаю его то нежно, то напористо, пока не получаю сдавленный стон в качестве вознаграждения. Ярослав поворачивается и обхватывает мое лицо горячими пальцами с покрытыми морщинками подушечками.

─ Знаешь ты, как разбудить во мне зверя! ─ шепчет на ухо, чтоб льющаяся вода не перебивала.

─ Усмирять тоже умею, - шепчу я в приоткрытый рот, а потом припадаю к нему губами.

Охотно отвечает на поцелуй, в наказание покусывая нижнюю губу между нежными посасываниями. Прижимает спиной к стеклянной двери душевой и шарит руками по телу, не сводя сурового взгляда. От этого взгляда желание только нарастает. Почему я так люблю, когда мы на ножах, как в самом начале отношений? Я скучаю по себе прежней ─ такой раскованной и свободной. После рождения детей он остался собой ─ таким же летучим и манким, ─ а меня прибило к земле.

Впрочем, сейчас у Ярослава получается оторвать меня от неё ─ и буквально, и фигурально. Рывком отрывает меня от пола, а я скрещиваю ноги над ягодицами, по которым продолжает струиться горячая вода. Не самая комфортная и удобная поза ─ нечто похожее на «наездницу», но почти весь контроль у него.

«Долбит» меня со всей мощью ─ хочет показать, что не сменил гнев на милость, а лишь пустил его в другое русло. Впрочем, хватило бы и взгляда ─ смотрит внимательного и изучающего, словно я незнакомка, которую он хочет вывести на чистую воду.

На мгновение закрываю глаза и тут же слышу требовательный шёпот с чувственной хрипотцой, которая пробирает до мурашек.

─ Открой глаза и посмотри на меня.

Распахиваю глаза. Наши взгляды сцепились и мы «плавим» друг друга.

─ Сильнее! ─ прошу я, как он умолял когда-то.

Никогда в этом не признаюсь, но на самом деле хочу, чтоб муж наказал меня таким образом. Наказал за то, что теряю его, отталкиваю, много недоговариваю. Ярослав упирается своим лбом в мой и, как назло, начинает двигаться именно так, как я люблю ─ очень глубоко, медленно и наполняюще. Повисаю на нем, растворяюсь в этих движениях, которые заставляют меня плакать и от счастья, и от тоски.

─ Скажи, что любишь меня, ─ требует он, чувствуя, что я балансирую на грани.

Чувство вины захлёстывает: я обвиняла мужа, что ему нужно только одно, а Ярослав на самом деле хочет таким образом убедиться, что я все еще его люблю.

─ Я тебя больше жизни люблю!

Не успело еще последнее слово слететь с губ и раствориться в воде, которая льется на нас сверху, как в мозгу вспыхивает яркая вспышка, а мышцы сжимаются так сильно, что я чувствую его внутри себя в мельчайших деталях. Ярослав, чувствительный к моим оргазмичным сжатиям, вторит моему оргазму, и мы сливаемся в безумном порыве, наполненном бешеной пульсацией мышц, судорожными вздрагиваниями, стонами и его сдавленным криком, который перекрывает шум льющейся воды.

Сползаем на пол душевой и сидим крепко сплетённые под градом горячих струй, которые, впрочем, как лёд, на нашей все ещё горящей огнем коже.

─ Аня, что между нами происходит? ─ спрашивает Ярослав, пока я еще не успела остыть и опять от него отдалиться.

─ Прости!

─ Не "прости"! Скажи, что не так. Я ж ради тебя наизнанку вывернусь, но мне надо знать, в чём проблема. Что тебе не хватает? Я понимаю, что каких-то эмоций тебе не даю. Но каких? Ты, может, с другим мужиком хочешь попробовать? Новизны хочется?

─ Нет, что ты! ─ В ужасе утыкаюсь носом в его плечо. Мне и подумать мерзко о близких отношениях с другим мужчиной, когда Ярослав у меня первый и единственный.

Глава 3. Ярослав. Коварство и любовь

Понедельник. 15.30

Я уже как минимум полгода не возвращался домой в таком приподнятом настроении. Вот что делает хороший, качественный секс ─ если бы Анечка всегда поутру отдавалась мне с таким вкусом, женатая жизнь с двумя детьми не была бы унылой до заскорузлости.

Раз жена сделала мне такой шикарный реверанс, самое время и её ублажить, как она хочет. И я сейчас не про оральный секс говорю. Отлизать куда проще и приятнее, чем провести несколько часов наедине с детьми.

Малые у нас получились что надо ─ оба пышут здоровьем и похожи на меня, ─ но маленькие дети ─ это непонятные и очень хрупкие существа, к которым не знаешь, как подступиться, особенно когда сказать ничего не могут. А вообще, считаю, что лет до пяти им только мамка и нужна, а ты мимо проходящий. Дело мужика здесь маленькое ─ закинул мамонта и всё. Ну и самку свою ублажил.

Сейчас все же придется погрузиться на несколько часов в ясельный ад ─ пусть Анюта в горячей ванне почилит или еще что, ─ а вечером, когда детей уложим, я ее возьму на абордаж, чтоб закрепить утренний успех. Только бы надо напомнить ей про противозачаточные, а то рождение очередного ребенка я просто не потяну.

Сегодня есть еще один повод свернуть рабочий день пораньше ─ забыл чертов телефон в спальне. Не то чтобы сижу на измене, что жена увидит переписку похабного содержания, которую я забыл удалить из-за наших тёрок, но все же стоит перестраховаться. Впрочем, Аня обычно не ведет себя как "шкура": не проверяет карманы, переписки и историю браузера.

Открываю дверь своими ключами и вхожу, намереваясь сделать жене сюрприз. Ее голос доносится из ванной. Интересно, с кем это Аня беседы ведёт? С Сашей? Не сюсюкает, по-взрослому говорит.

─ Хорошо, раз вы так настаиваете, ─ произносит тихий мужской голос, и сердце так болезненно сжимается, словно мне в грудную клетку кирзовым сапогом зарядили.

Быть того не может! Аня не из тех, кто мужиков в дом таскать станет!

Надеясь, что она в ванной вместе с сантехником дядей Мишей, который неделю не просыхает и пытается устранить течь под ванной, делаю ещё пару шагов.

Облом. Моя «верная» Анечка, которую я безмерно люблю, мило улыбается, стоя в одном чертовом шелковом халатике! А рядом раскачанный верзила, татуированный чуть ли не до ушей, гарцует перед ней обнаженным торсом. Неудивительно, что Анечка вечно такая уставшая. Еще бы не пресытиться сексом, когда регулярно захаживает такой жеребец и насаживает её на свою «мачту».

─ Какого хрена тут происходит?! ─ реву я; рука сама отлетает назад, а пальцы сжимаются в кулак, готовый сокрушить его метросексуальную мордашку. ─ Это что за полуголый хрен в моем доме?

─ Ярослав, я сейчас все тебе объясню! ─ успокоительно произносит Анечка и встает между мной и им, оказавшись аккурат на линии удара.

Хоть мне и хочется её придушить, мать своих детей я бить не собираюсь, даже если и заслуживает. Тем не менее стою напряженный и готовый к броску. Сейчас пару минут послушаю ее нелепые отмазки и сделаю из него отбивную котлету. А потом поеду отрываться в какой-нибудь маргинальный клуб, где нажрусь до свинского состояния и возьму на абордаж все, что к берегу прибьется.

─ Ну давай, любимая, расскажи мне сказку! ─ говорю я голосом, который и сам не узнаю.

─ Яр! ─ Приближается ко мне и накрывает взведённый кулак своей дрожащей ладонью. ─ Помнишь, утром ты просил меня нанять няню?

─ Что за бред ты городишь? ─ спрашиваю я сквозь стиснутые до скрежета зубы.

Стараюсь не купиться на ее жалобный взгляд и успокаивающие прикосновения. Теперь всё: он ─ труп, а она ─ разведёнка.

─ Ярослав, прекрати этот цирк! ─ говорит она необычно злым и твёрдым тоном. ─ Это Алекс, его агентство прислало. Он бебиситтер с дипломом педиатра.

─ У меня и рекомендации есть! ─ тихо подает голос любовничек, сжимая в руках мою футболку.

Обращаю внимание на работающую стиралку, и пазл в голове складывается уже не так чётко. С чего вдруг она решила постирать в самый разгар любовных игрищ?

─ Допустим! ─ Я все же не опускаю руку, которая уже затекла. ─ Но с какого переполоха нянь решил раздеться и посветить голым телом?

─ Потому что твоя дочь измазала его красками! ─ терпеливо объясняет Аня, продолжая страховать мой кулак от «выстреливания».

─ Папа! ─ слышу я радостный возглас Сашки.

─ Яр, умоляю, не при детях, ─ шепчет Аня дрожащими губами.

Отпускает меня, подбегает к дочери и подхватывает малую на руки. Возвращается к нам и встает на линию удара уже с ребенком на руках. Качает головой и молит взглядом не устраивать смертоубийство прямо сейчас.

Я опускаю руку и даже разжимаю пальцы. Дышу тяжело и не свожу взгляда с соперника. Брутальный тип. Я точно знаю, что Аня по таким слюни пускает и обильно течёт. Полностью её типаж.

─ Иди займи её чем-нибудь! ─ говорю спокойно, чтоб не напугать своего же ребенка. Впрочем, нажима не сбавляю, чтоб жена и не думала расслабляться.

Идет в спальню, постоянно оглядываясь, а Сашка ревет, потому что ей даже поздороваться со мной не дали.

Теперь только я и он. Смотрит на меня спокойно: либо такой борзый, либо и правда не наследил с чужой женой.

─ Если я сейчас пойму, что ты спал с моей женой, я тебя убью. Голыми руками, кстати! ─ обещаю я на полностью серьёзных щах.

─ Ярослав, я знаю вашу жену всего час. Понимаю, что дурное дело нехитрое и быстрое, но я здесь скорее, чтоб помочь наладить вашу интимную жизнь, а не разрушить её! ─ Вытаскивает из кармана джинсов какие-то «корочки» и протягивает мне. ─ Это разрешение от агентства, удостоверяющее, что я сертифицированный бебиситтер.

Раскрываю «корочки» и понимаю, что он реально нянь. Но тот факт, что он умеет отсасывать детские сопли, не делает его евнухом ─ нянь все ещё может между делом и мамочку оприходовать. На вибрирующей стиральной машинке, например.

Возвращается Аня и опять прикрывает его собой.

─ Убедился, что Алекс ─ бебиситтер?

Глава 4. Аня. Между ангелом и бесом

─ Спасибо, что приехали так быстро, Алекс! - благодарю я, устало плюхаясь на стул у заваленного лекарствами, игрушками и мусором кухонного стола.

 Меня трясёт от нервного напряжения и усталости, а спину простреливает и зажимает так сильно, что я даже не могу толком расправить плечи ─ так и сижу съежившись.

 ─ Не благодарите! ─ восклицает он, потирая шею ладонью. ─  Это моя работа. Больше чем работа.

 ─ Я еле дотерпела до утра. Петя так плакал всю ночь, и я не знала, что делать! ─ Губы начинают дрожать, когда я вспоминаю, как перепугалась за сына, который никогда не доставлял мне каких-либо ночных неудобств.

 ─ Всего лишь колики! ─ улыбается Алекс. ─ Надо было раньше позвонить.

 ─ Не могла же я разбудить вас посреди ночи! ─ Мне до сих пор неловко, что я сорвала его с места, почти умоляя приехать побыстрее.

 ─ Могли бы! ─ отвечает он твёрдо до пламенности. ─  Благополучие моих подопечных превыше всего. Даже моего спокойного ночного сна.

 ─ Это так здорово когда человек растворяется в своем призвании. Особенно если оно такое нужное людям и гуманное.

 Моё восхищение им вполне искреннее, но не без небольшой толики белой зависти. Я люблю Ярослава и жизнь готова отдать за детей, но чем старше становлюсь, тем больше жалею, что так и осталась никем ─ такие женщины обычно пишут «мама маленьких принца и принцессы» в «шапке» профиля в «Инсте».

 ─ А вы, Анна, чем занимались до декрета? ─ спрашивает он, сев на стул верхом.

 ─ Мы не могли бы перейти на «ты»? ─ прошу я, чувствуя себя старухой в свои двадцать два, когда он обращается ко мне на «вы». ─  И зовите меня просто Аня.

 ─ Если вам так комфортнее, Аня, ─ быстро соглашается Алекс, вновь поразив меня своей несвойственной мужчинам мягкостью. ─  Так чем вы занимались до появления Сашеньки и Пети?

 ─ Я училась в медицинском колледже, ─ отвечаю я, вновь испытав жгучее сожаление о том, что так и не коснулась толком медицинской стези.

 ─ Коллега, значит? ─ улыбается он, а в глазах светится уважение ко мне, как к личности.

 ─ Нет, что вы! Я немного проучилась, чуть больше года.  ─  Всё же решаю умолчать о том, как я подрабатывала в морге и гримировала покойных в свободное время. ─ А потом я вышла замуж.

 ─ Сильно влюбились, наверное, если все бросили? ─ спрашивает он, все еще глядя на меня с восхищением.

 ─ Сильно, но бросила не потому, что влюбилась. Я как-нибудь расскажу, как у нас с Ярославом все начиналось. И ты мне не поверишь! Такое только в фильмах бывает, и то не во всех.

 В голове, как в калейдоскопе, сменяются воспоминания о нашем первом годе вместе. Было всё ─ ненависть, страх, зов плоти, бешеная страсть, ревность и наконец любовь.

 ─ Интригуете, но я уже вижу, что семья у вас необычная.

 ─ Необычная? ─ переспрашиваю я.

 ─ Да, вы оба очень яркие, и видно, что очень любите друг друга.

 ─ Любим, но мы такие разные, что не всегда можем найти общий язык.

 ─ Ярослав совсем не помогает с детьми?

 Алекс проницателен, читает нас как открытую книгу. Впрочем, одного взгляда на моего мужа достаточно, чтоб понять, что он не из тех, кто станет терпеть неудобства, которые доставляют маленькие дети. Это для меня они чудо, а для него ─ источник проблем.

 ─ Все мужчины вечно отговариваются тем, что утром рано вставать.

 ─ Не все! ─ мягко возражает Алекс и где-то в глубине души просыпается зависть к его будущей жене.

 ─ Наверное, но Ярослав такой. Я могла это понять, когда он работал трактористом, но сейчас…

 ─ Подождите! ─ Алекс, который раскачивается на стуле, чуть не теряет равновесие. ─  Ярослав работал трактористом?

 ─ Да! ─ подтверждаю я, понимая, как сложно представить Ярослава, который вернул и приумножил весь свой лоск, по уши в мазуте.

 ─ Не представляю вас в селе.  Его с большим трудом, а вас, такую красивую, вообще  нет.

 ─ Я же говорю, как в кино! ─ бормочу я, смущенная как бы сказанным вскользь комплиментом.

 ─ У вас дети погодки,  ─ меняет тему Алекс, пока не стало совсем неловко.  ─  Младшего планировали?

 ─ Нет,  планировали только Сашку. Знаешь, впервые  я забеременела буквально через месяц после свадьбы. Это было очень неожиданно для нас обоих, потому что у меня был вшит имплант.

 ─ Забеременела с противозачаточным имплантом? ─ удивленно вскидывает брови.

 ─ Мой был бракованный, ─ усмехаюсь я, вспомнив нашу тогдашнюю панику.

 ─ Обрадовалась?

 ─ Да, очень. Я всегда хотела ребенка.

 ─ А он?

 ─ Думаю да, ─ проговариваю я поёжившись. Я точно знаю, что Ярослав любил того ребенка, ведь он убил Стаса, когда я потеряла малыша и сама чуть не умерла.

 ─ Вижу, тебе больно об этом говорить, но что случилось с  вашим первенцем?

 ─ Я потеряла его на маленьком сроке. И потом мы долго не могли забеременеть снова, как бы ни старались. И вдруг я узнала, что жду Сашку. Первый триместр был очень тяжёлым из-за моего морального состояния, и я очень боялась, что ребенок не выживет. Но все сложилось хорошо.

 ─ Естественные роды?

 ─ Да, но они закончились  массивным кровотечением. У меня проблемы со свёртываемостью. Мне советовали не беременеть хотя бы год, но мы оказались в таком месте, где просто растворились друг в друге. Я до сих пор вспоминаю то время, как лучшее в своей жизни. И я забеременела снова. До пятого месяца все было отлично, а потом начался ужасный токсикоз, которого не было в прошлые разы. Мне был противен запах Ярослава. До тошноты противен.

 ─ Такое бывает иногда, когда ребёнок другого пола. Роды опять естественные?

 ─ Нет, кесарево. Я чуть не умерла. Сын дался мне очень тяжело. Я могу забеременеть, но вряд ли переживу третьи роды. Врачи запретили беременеть.

 ─ А хотелось бы?

 ─ Думаю нет, ─ отвечаю, немного помолчав, понимая, что третьего ребёнка мы все равно бы не потянули.

Глава 5. Ярослав. Мерзость

Я снова и снова просматриваю вчерашние записи с камер слежения. Со звуком я действительно ступил. Хотелось бы сейчас услышать, что она ему так вдохновенно втирает. А этот гад развесил уши и кивает с умным видом. Их разговорчики перетекают в основное действо, и я понимаю, что если бы этот хрен, подкатывающий  к моей жене, был сейчас рядом, я бы из него отбивную котлету сделал голыми руками.

 Я уже раз двадцать пересмотрел этот фрагмент и теперь, когда уже не бешусь так, видя, как он лапает мою Аню и прижимает ее к себе, пристально всматриваюсь в ее лицо. Пытаюсь поймать тот самый взгляд, особенный и говорящий. Впервые она так посмотрела на меня, когда я пришел в комнату своей похищенной невесты в первый вечер, и с тех пор, ловя его на себе, понимаю, что жена меня так хочет, что  сожрать живьём готова. Нет, не смотрит она на него так.

 Эта сволочь убирает от Ани лапы, и она идет в спальню. Когда я просматривал запись первый раз и увидел, что он пошел вслед за ней, чуть с ума не сошел ─ думал, что возьмет мою жену на абордаж прямо на супружеском ложе. Но этот жлоб хитрый ─ он не из тех, кто сразу завалит на кухонный стол. Этот будет приносить чай и утирать детям сопли, чтоб моя девочка постепенно дошла до кондиции и сама на него прыгнула.

 Аня  спала два с половиной часа, а этот стриптизер на полставки  делал вид, что заботится о моих детях. Именно притворялся! Ну не может мужик так кайфовать, возясь с сопливыми детьми! Фигня это! Природа самца не для этого создала.

 По-хорошему, ничего Аня такого не сделала, и можно было бы спустить эту ситуёвину на тормозах, но если нянь не трахнул её сейчас, это не значит, что он не добьется своего позже, когда она окончательно «поплывет» от этих интеллигентских штучек, а я потеряю бдительность. Можно, конечно,  выгнать его взашей, но после всего, что Аня мне наговорила, ни один нормальный мужик в семейное гнездо не вернется. Она оскорбила меня, цепанула за живое, унизила. Ни одна баба никогда не вытирала так об меня ноги. Она прямым текстом сказала, что хочет не альфача, а карманную собачку. Нет, Анечка, это не я приду к тебе на поклон, это ты будешь просить у меня прощения за всю мерзость, которая лилась из твоего ротика.

 Откидываюсь в кресле и нажимаю кнопку коммуникатора:

 ─ Вика, принеси мне кофе, чёрный, с коньяком, ─ диктую я и вдруг понимаю, что коньяка в кофе будет маловато: ─ Впрочем, стой. Тащи бутылку вискаря, большой стакан. И льда тоже  побольше!

 ─ Сейчас все будет, Ярослав Игоревич! ─  щебечет она.

 Честно говоря, Вика практически профнепригодна, как  секретарша ─ все путает, забывает…, но она досталась мне «по наследству» от человека, который занимал этот офис раньше. Ну, правда, не выгонять же девчонку на мороз, хотя и понятно для каких услуг ее держал тот лысоватый хрыч. Хорошо хоть читает без запинок и писать умеет ─ мне этого достаточно.

 В кабинет «вплывает» Виктория с подносом в руках. Идет нарочито медленно, наверное, представляет себя  Памелой Андерсон, что бежит по пляжу в красном купальнике. «Мячики» у нее, прямо скажем, не хуже, да и «задний бампер» не подкачал. Я бы мог нанять «серую мышку», которая печатала бы с пулеметной скоростью, но в этом не было особой нужды ─ я был так увлечен женой, что в моей приемной могла сидеть хоть Мисс Мира, и я бы даже не заметил.

 Вика ставит поднос на стол с таким знатным прогибом в пояснице, что я невольно получаю возможность разглядеть ее прелести в полном объеме. Уверен, что юбка тоже прилично задралась. Ставит передо мной стакан и шлюховато хватает кусочки льда из ведерка пальцами и кидает на дно, не сводя с меня горящих глаз. Я обычно не пью с утра и таким смурным редко бываю, и она, почуяв, что запахло не то чтобы кровью, но другими телесными жидкостями, решила провести еще одну самопрезентацию. К бабке не ходи понятно, что опять вознамерилась залезть  мне в штаны. Не за карьерные плюшки или бабки, а ради самого процесса.

 Ловким движением отворачивает крышку и плещет густо пахнущую спиртом жидкость на дно стакана.

 ─ Еще! ─ командую я тоном, от которого плавится лед.

 Алкоголь льется, покрывая кубики льда, а я молчу, наблюдая за огоньком, которым ярко пламенеют ее густо накрашенные глаза.

 ─ Так хорошо? ─ спрашивает Вика, когда до края стакана остаётся пара миллиметров.

 ─ Умеешь ты сделать мужчине приятно! ─ отпускаю я сальную шуточку.

 ─  Рада радовать! ─ произносит она с придыханием. ─ Ярослав Игоревич, у меня никогда не было такого привлекательного босса, и я готова сделать вам еще приятнее.

 ─Ты можешь идти! ─ говорю я достаточно холодно, сделав вид, что не понял очевидного проброса.

 Она уходит, призывно виляя бёдрами, а я остаюсь наедине с «успокоительным». Я прост, как три копейки и знаю только два эффективных способа расслабиться ─ алкоголь и секс.  Так что беру стакан и провозглашаю тост:

 ─ За тебя, любимая жена, которая смешала меня с дерьмом!

 Заливаю в себя все двести грамм разом. По венам разливается приятная теплота, но до отупения, которого я так жажду, еще далеко. Знаете, такое состояние, когда пускаешь сопли, смотришь в одну точку и уже физически не можешь обсасывать в мыслях происходящее.

 Кидаю в стакан подтаявший лед, который весь пропах Викиными сладкими духами, и плещу из бутылки так щедро, что бухло переливается через край и выплёскивается на стол. Выпиваю залпом ─ смысл не в том, чтоб прочувствовать качественное спиртное или медленно наступающее опьянение, смысл в том, чтоб заглушить все чувства.

Глава 6. Аня. Моя жизнь без меня

Все вроде бы осталось прежним, но что-то безвозвратно потерялось. Я рассыпалась на части и снова уже не соберусь. Меня словно заперли в сером подобии нормального мира, где звуки и цвета померкли, а вкусы и запахи почти пропали.

 Вокруг меня все так же кипит жизнь. Ко мне то и дело подбегает дочка и сует мне в руки кукол или зовет играть, а сын, как и прежде, улыбается мне каждый раз, когда я его касаюсь… Мы с Алексом перекидываемся какими-то фразами, но их смысл я понимаю с трудом.

 Когда-то Ярослав Куприн научил меня быть львицей, вот я и вжилась в эту роль и стою на своем. Только даже если ты поступила  правильно и не пошла на поводу у эмоций, это не значит, что тебе не будет больно. Мне больно даже дышать ─ я едва стою на тонком льду, который весь в трещинах, и понимаю, что вот-вот уйду под воду. Кого бы я из себя ни строила в тот день,  все мои силы иссякли, когда я вышла из бизнес-центра. Да, я шла и не оглядывалась, но потом, как только села в такси, у меня случилась истерика.

 О боги! Как же мне хотелось вцепиться ей в волосы и колотить посильнее, чем его ─ до боли в руках и сбитых костяшек! Но какой в этом толк? Я могу хоть всех женщин в мире оттаскать за волосы, а мой скоро уже бывший муж так и продолжит «мстить» мне подобным образом за каждую провинность.

 Постоянно натыкаюсь на его вещи и засовываю их куда придется, пока меня снова не снесло. Первые дни я просто прижимала  их к себе, вдыхала его запах и ревела часами. С вещами просто ─ от них можно избавиться!  Но у меня есть сын, который каждый день и час смотрит на меня папиными глазками. И от этого взгляда никуда не деться. Так больно, когда насильно пытаешься разорвать связи, которые проросли в тебя насквозь. Но по-другому нельзя! Мы хоть и сшиты намертво, вместе быть уже не можем.

 Алекс ставит передо мной чашку чая с молоком, но мне не до еды, и я просто прижимаюсь горящим пульсирующим виском к холодному оконному стеклу, прикрываю тяжелые веки и стараюсь запретить себе думать о нем. Когда наступает вечер, становится особо тяжело. Днем я все свое время уделяю детям, но когда они спят в своих кроватках и в квартире тихо, хочется выть от безысходности.

 Я запрещаю себе скучать по нему. Запрещаю ждать сиюминутно лязга ключей в замочной скважине. Запрещаю бесконечно вспоминать все то, что между нами было. Было. Больше не будет.

 ─ Аня, тебе надо поесть! ─ мягко говорит Алекс, положив мне руку на плечо.

 ─ Не хочу! ─ отзываюсь я и пугаюсь звука собственного голоса.

 ─ Так нельзя! О себе не думаешь, подумай о сыне! Молоко пропадет и придется малыша спешно переводить на смеси.

 ─ Не могу, мне кусок в горле не лезет! ─ шепчу я, умоляя оставить меня в покое.

 ─ Аня, я не отстану от тебя и не уйду, пока ты не выпьешь все до капли и что-нибудь не съешь!

 Алекс нависает надо мной со скрещенными на груди руками, а в голосе звучат воспитательные нотки.  Последнюю неделю он возится не с двумя детьми, а с тремя ─ я совсем не в себе.

 Делаю над собой усилие и отпиваю небольшой глоток. Горячая жидкость комом сваливается  в пустой желудок и вызывает болезненный спазм. Я смотрю на свои исхудавшие  руки и почти кидаюсь в слезы, не увидев на привычном месте кольца. Ярослав забрал его с собой. Не знаю зачем.

 ─ Молодец, Аня! Давай я тебе что-нибудь приготовлю?

 ─ Спасибо, Алекс, но не надо! Ты и так делаешь гораздо больше, чем должен, ─ отказываюсь я краснея.

 ─ Это мелочь! Я люблю готовить! Как-нибудь угощу тебя том ямом, а пока в меню только детская каша и яичница, ─ пытается шутить он.

 ─ Алекс, я без понятия, чтобы без тебя делала! ─ восклицаю я, не зная, как выразить всю ту благодарность, которую испытываю.

 ─ Ань, я рад, что хоть чем-то могу помочь, ─ улыбается он и наши взгляды сцепляются. Я залипла на светлую доброту, которой сияют его глаза, и мы смотрим друг на друга неприлично долго.

 Я все же отвожу взгляд, и в воздухе повисает небольшая неловкость. Алекс вновь улыбается своей застенчивой улыбкой, которая ярко оттеняется  его брутальной внешностью.

 Он ставит на плиту сковородку, смазывает ее маслом и разбивает яйца одной рукой, как делают профессиональные повара. Шкворчание яичницы такое уютное, что я улыбаюсь, даже несмотря на ураган, который бушует  в душе.

 ─  Есть хоть что-нибудь, что ты не делаешь профессионально? ─ спрашиваю я, восхищенная огромным количеством его навыков.

 ─ Да брось! ─ чуть краснеет Алекс. ─  Я пару месяцев походил на кулинарные курсы. Я, вероятно, люблю учиться. Ярослав готовил для тебя?

 ─ Нет, он даже не знает, как включается плита. Мне кажется, он без понятия, как чистые рубашки снова оказываются в шкафу.

 ─ Вы с ним такие разные. Как вы вообще познакомились? ─ спрашивает Алекс, прикрыв сковороду крышкой.

 ─ Он выиграл меня  в карты, ─ отвечаю я как есть, ничуть не заботясь о том, как это звучит и воспринимается.

 ─ Это шутка такая  или эвфемизм? ─ Левая бровь Алекса выгнулась дугой, а глаза светятся неподдельным удивлением.

 ─ Нет, мой родной брат проиграл меня Ярославу в карты. А если точнее, то отдал меня ему за долги.

Глава 7. Ярослав. Любой ценой

Выскакиваю из подъезда и вижу, как навстречу мне бодрой походкой качка чешет ее нянь. Более чем уверен, это он ей нашептывает, что нужно избавиться от меня поскорее, чтоб самому мою Аню окучить. Если б не его тлетворное влияние, мы бы давно уже помирились ─ непросто же так податливая Анечка, такая послушная и покладистая, включила режим «сильная и независимая» и отшила меня, даже когда я пытался ее приласкать!

Эта сволочь вторглась на земли моего прайда, и сейчас я покажу ему, как засматриваться на чужую львицу! Снимаю пиджак и аккуратно вешаю его на перила пандуса. Пока нянь не спеша подходит к подъезду, стою и поочередно разминанию пальцами кулаки ─ чтоб все хорошенько похрустело и пришло в боевую готовность.

─ К моей жене идешь? ─ спрашиваю я, приправив вопрос хорошей порцией угрозы.

─ К твоим детям, ─ отвечает он, скользнув взглядом по моим взведенным кулакам.

─ Знаю я таких, как ты! ─ заявляю безапелляционно. ─ Прикрываешься заботой о чужих детях, а сам только и мечтаешь залезть моей жене в трусы! Но я же тебе обещал, что убью, если подкатишь к ней яйца!

─ У нас с Аней ничего не было! ─ пытается он заговорить мне зубы.

─ Так еще будет, если я тебя сейчас не научу, что чужая баба ─ это чужая баба!

─ Предупреждаю, что хожу на тайский бокс три раза в неделю! ─ Голос его все так же бесит спокойствием, а тело уже приняло боевую стойку.

─ Фигня твой бокс! Я однажды действующего чемпиона по нему завалил! ─ кидаю я последнюю «любезность» и отставляю правую ногу назад, чтоб можно было сделать рывок помощнее.

Делаю выпад вперед и выстреливаю кулаком как из пушки. Этот скользкий гад уворачивается, и я со свистом рассекаю воздух в каком-то миллиметре от его челюсти. Пытаюсь спешно перегруппироваться, но крепкий кулак уже сокрушает мои ребра. Боль каленым железом впивается в тело. Не могу дышать и зрение красным заволокло. Зажимаю бок одно рукой, а второй обхватываю его корпус и подогреваемый болью сваливаю этого детину с ног. Размахиваюсь правой «нерабочей» рукой и прописываю хороший удар в его холеную мордашку ─ раздается приятный хруст хрящей. Размахиваюсь снова, но он блокирует мой кулак ладонью, а ногами проводит захват корпуса. Как раз на том месте, где что-то так паскудно поломалось. Я вскрикиваю и почти отключаюсь от боли. Бешеными рывками выкручиваюсь из тисков, но он продолжает сдавливать бока, пытаясь взять меня измором. Хорошая тактика. Действенная. Во рту мерзкий вкус крови ─ она льется в горло и приходится отплевываться

Силы дергаться иссякают ─ он разжимает хватку, и я мешком с дерьмом валюсь на землю. Какое-то время лежим и смотрим друг на друга, пытаясь отдышаться. Новый лев прайда встает первым и подает мне руку. Игнорирую. Пусть катится ко всем чертям со своим мнимым благородством! Пытаюсь сесть, но боль делает меня тяжелым и неповоротливым. Побарахтавшись некоторое время на газоне, все же сажусь, придерживая бок, внутри которого с противным скрежетом ходят разбитые кости, рукой.

─ Я тебе ребро сломал. Тебе надо в «травму» и рентген сделать!

─ Пошел ты со своим рентгеном! ─ хриплю я, понимая, что даже говорить адски больно. Но я все же кривлю губы в улыбке и добавляю: ─ Мне их все ломали, и ничего! Сам съезди! Нос вон поломан!

─ Не поломан, просто вправить нужно! ─ парирует он и каким-то шулерским движением ставит сбитый нос на место. Везучий гад!

─ Я тебе ее не отдам!

─ Ты постоянно это повторяешь и в то же время делаешь все, чтоб она тебя послала. И вообще, Аня не твоя собственность!

─ Для тебя она Анна Николаевна! Но сути дела это не меняет. Она меня любит и у нас двое детей.

Я аккумулирую силы, чтоб встать и вкатить ему еще разок, чтоб нос уже не вправился с такой легкостью, но мои планы нарушает вылетевшая из подъезда Аня. Я смотрю на нее с надеждой. Она, конечно, не собака, которой предстоит выбрать хозяина, но сейчас важно к кому бросится первому.

Вопреки моим ожиданиям Анечка только одаривает меня укоризненным взглядом и кидается к няньке. Я вынужден наблюдать, как тонкие пальчики моей жены, которые когда-то ласкали меня до потери сознания, ощупывают его лицо и тело.

─ Алекс, сильно он тебя?

─ Аня, я в порядке! ─ уверяет он уже совсем не спокойным голосом. ─ Посмотри на Ярослава. У него кровь изо рта идет!

Что за бред он несет? Смотрю на асфальт рядом с собой и понимаю, что реально капаю кровью, как бешеная собака - слюной. Залипаю на это зрелище, как загипнотизированный, а потом поднимаю глаза и натыкаюсь на встревоженный взгляд Анечки.

─ Яр, ты как? ─ спрашивает она, опустившись рядом со мной на колени.

Не должна она, такая красивая, ползать рядом с кровоточащим куском мяса.

─ Нормально! Забей! Дружку своему помоги получше нос вправить!

Пытаюсь подняться, чтоб уйти подальше от этой спевшейся парочки, но минимальное движение заставляет вскрикнуть от боли. Сжимаю челюсти до зубного скрипа.

─ Давай отвезу тебя в "травму", ─ опять пристает ко мне этот «благодетель» и пытается помочь подняться.

─ Никуда я с тобой не поеду! ─ огрызаюсь я, отбиваясь свободной рукой ─ другой я придерживаю рассыпающийся бок.

─ Аня, ты же знаешь, что переломы ребер коварные! ─ убалтывает он ее. ─ Кусочек кости может попасть в кровяное русло и дойти до сердца, да и, что кровь изо рта идет тоже тревожный признак. Вези его в «травму»!

─ У меня дети там одни! ─ почти выкрикивает она, не сводя с меня взгляда. Боится, что откинусь прямо здесь.

─ Я сейчас побегу к детям, а ты отвези его! ─ Хватает мою жену за плечи. ─ Ты всю жизнь будешь жалеть, если с ним что случится. Это отец твоих детей!

Аня кивает и наклоняется ко мне. Я опираюсь на нее свободной рукой и поднимаюсь на ноги. В глазах темнеет от боли, но я не доставлю ему такого удовольствия и не покажу, как крепко молодой кобель намял мне бока.

Качок скрывается в подъезде, а мы бредем к машине. Ее близость и тепло дают мне сил. Если бы не Аня, я бы рухнул здесь и сдох. Нет от боли. От безысходности.