Я загадала папу

Глава 1. Снежка «33 несчастья»

Снежана

Срываю листок с отрывного календаря. Комкаю и кидаю в ведро под раковиной. Вот и зима уже, первое декабря. Белое покрывало снега за окном слепит глаза и поднимает настроение.

Одной рукой помешиваю кашу, второй тянусь за чашкой крепкого черного кофе.

Пшш… Васин завтрак весело выливается из кастрюльки, шкворчит, шипит и начинает вонять.

— Черт!!! — моментально просыпаюсь.

Слишком резко ставлю на стол чашку. От удара она по старой трещине раскалывается пополам. Сладкий кофе темными струйками стекает с тумбочки на пол, заливается в стыки между мебелью.

— Отличное начало дня!

Открываю окно на проветривание, хватаю тряпку, вытираю сначала кофе, потом займусь плитой.

«Завтра у тебя начнется новая жизнь …» — ворчу себе под нос вспоминая, как крутилась вечером перед зеркалом выбирая одежду для первого дня стажировки на новой работе.

— Мамочка… Ой! А что случилось? — на кухню заглядывает проснувшаяся дочка.

— Привет, малыш, — улыбаюсь ей отжимая тряпку в раковине и принимаюсь оттирать кашу с поверхности плиты. — Ерунда, — подмигиваю. — На завтрак сегодня бутерброды. Поможешь? — треплю ее по светлым волосикам. Закрываю окно, чтобы кроха не простудилась.

Василиска с важным видом подставляет табуретку к холодильнику, достает из хлебницы вчерашний батон. Аккуратно слезает, кладет его на стол и тянется за своим маленьким ножиком с яркой рукояткой и ромашками на лезвии. Моя мама ей на восьмое марта подарила, зная, как малышка любит помогать на кухне.

Быстро собираем с ней два простых бутерброда. Жуем в прикуску с чаем. В кармане старенького махрового халата звонит телефон.

— Доброе утро, Наталья Фёдоровна, — здороваюсь с нашей воспитательницей.

— Снежана Макаровна, в садик сегодня Василису не приводите. Мы не работаем.

— Как не работаете?! — звонко бросаю две пустые чашки в раковину.

— Вот так. Ночью ударил сильный мороз, в подвале прорвало трубы. У нас ни воды, ни отопления не будет несколько дней, — буднично сообщает она, будто никакой катастрофы не случилось и такое у них бывает через день.

— Супер, — растерянно смотрю в окно слушая короткие гудки в трубке. — Просто супер… Малыш, собирайся. Побудешь сегодня у бабы Любы.

— Не-е-ет, — дует губки кроха. — Не хочу я к ней! Она меня не любит! — от обиды топает ножкой в домашних уггах.

— Вась, у нас выбора нет. Сад закрыт, к бабушке не успеем, а мне на работу надо. Не дуйся, — целую ее в щечку. — Один день. Вечером что-нибудь придумаю.

— Ладно, — картинно закатив глаза мелкая шкода убегает в свою комнату.

Пока мой самостоятельный ребенок одевается, быстро привожу себя в презентабельный вид. Все еще может получиться. У нас еще может быть все хорошо. Я цепляюсь за веру в это, как за спасательный круг. А садик… ну подумаешь, трубы прорвало! Ерунда какая!

В прихожей поправляю Васе свитер, подаю куртку и шапку с большим пушистым помпоном. Это бабушка ей в прошлом году связала. Мой котенок любит все мягкое и пушистое. Бабушку тоже любит. Попробую договориться, чтобы она и забрала Василиску на пару дней.

— Не обижайся на меня, пожалуйста, — целую дочку в носик. — Но сейчас правда так надо. Зато если я успешно пройду стажировку, мы с тобой на Новый год такой пир закатим, — улыбаюсь ей.

— Я не обижаюсь, — малышка крепко обнимает меня за шею. — Только можно мне в этом году не загадывать желание?

— Почему? — поднимаюсь, подталкиваю дочку к двери, снимаю ключи с гвоздика, вбитого в дверной косяк.

— Они все равно не сбываются, — грустно отвечает Василиска надув губки, и первая шагает в подъезд.

Поднимаемся с ней на пару этажей выше. Долго звоню в дверь, обтянутую черным дерматином. Василиса крепко сжимает мои пальцы.

— Кто там? — раздается скрипучий голос бабы Любы.

— Это Снежана. Присмотрите сегодня за Василисой, пожалуйста. Детский сад не работает…

— Ой, — кряхтит старушка, не открывая нам дверь. — Не могу сегодня, Снежиночка. Приболела я.

Шанс на получение хорошей должности в крупной компании тает на глазах. Он уже буквально машет мне хвостом скрываясь из виду. Ну уж нет! Ни для того я пять лет не спала ночами одной рукой качая детскую кроватку, другой листая конспекты, чтобы вот так просто сдаться!

— Василиска, — щелкаю по носу малышку. — Поедем смотреть, где делают игрушки?

— Да!!! — визжит это чудо забавно тряся лохматым помпоном.

Выбегаем из подъезда и проваливаемся по щиколотку в снег. Он холодными комочками сворачивается у меня в ботинках, тает, стекает по ступне и хлюпает на дне противной лужицей.

Выходим на остановку. Машины двигаются по ней со скоростью беременной черепахи. А время поджимает. Категорически нельзя опаздывать в свой первый рабочий день!

Вася голыми руками сгребает снег со скамейки, лепит покрасневшими пальцами снежок.

— Не надо, малыш, — одергиваю ее. — Вечером поиграем.

Высматриваю нашу маршрутку. Она медленно выползает из-за поворота. Нетерпеливо перебираю промокшими ногами. Взмахиваю рукой, чтобы водитель точно не проскочил мимо нас.

— Вася, — тяну руку к дочке. Она вкладывает мне в ладонь ледяные пальцы.

Помогаю ей войти, поднимаюсь следом и встаю в позу соленой селедки в переполненном транспорте. Ни деньги за проезд не передать, ни вдох нормальный сделать. Один плюс — можно не держаться, нас плотно зафиксировали между дверью и спинами других пассажиров.

— Мне жарко, — хнычет Василиса. — и тошнит, — ерзает она.

— Вот зачем лезть с ребенком в переполненный транспорт? — ворчит тетка, сидящая ближе всего к нам. — А если ее сейчас вырвет, и она мне пальто испачкает?! — ее голос повышается до противного визга.

— Могли бы уступить место мамочке и взять девочку к себе. У вас вон там сколько пространства свободного, — делает ей замечание седовласый мужчина, стоящий рядом с сидениями в таком же положении, как и мы.

Глава 2. Неожиданность в шкафу

Еще даже не обед первого декабря, а я уже был на встрече с поставщиком, который решил задрать цену на материалы и навариться на сезоне. Пришлось «на пальцах» объяснять, что идея мне не нравится, и, если работать он не желает, я быстро найду других. Блефовал, конечно, но был убедителен.

Оттуда злой, как черт, рванул по пробкам на производство. Сейчас без контроля ничего оставлять нельзя. Это располагаемся мы в провинции, а поставками занимаемся по всей стране. Декабрь всегда просто дикий месяц, потому что никто не желает подумать заранее и сделать закуп, ну например, в начале ноября. Сетевые маркеты еще ладно, там есть четкие договора и сроки поставок. Праздничные объемы тоже прописаны заранее, мы только ассортимент обговариваем и все. Люблю сетевиков! А вот компании поменьше думают, что еще успеют сделать заказ и все к ним обязательно вовремя приедет по заснеженным трассам.

Делегировать выходит далеко не все. Вот и ношусь с утра, как электровеник, стараясь не думать, что там, в кабинете еще море бумажной работы.

Закончив на производстве, сажусь в машину.

— Куда, Антон Сергеевич? — спрашивает водитель.

— В офис. Все на сегодня с разъездами.

— Инга Витальевна два раза звонила, — сообщает он и трогается с места.

— Тебе? — веду бровью.

— До вас дозвониться не смогла. Вы же знаете, она настойчивая.

— Чего хотела? — устало прикрываю глаза и спускаюсь чуть ниже по спинке сидения вытягивая вперед ноги. Хорошо…

— Вам дословно? — киваю. — «Передай этой бесчувственной скотине, что я уехала к врачу. Вернусь к двенадцати». Все.

— Спасибо, Сан Саныч.

Пора избавляться от этой назойливой куклы. Я взял Ингу на работу по просьбе ее отца года два назад. Хорошенькая, неглупая, хоть и страшно избалованная. Как-то само закрутилось на вспыхнувшей сиюсекундной страсти. А потом понял, что мне просто с ней удобно. Было. В последнее время все больше и больше бесит, хотя я ей никогда ничего не обещал.

Останавливаемся у нашего офисного здания. Саныча отпускаю до вечера. Если что, сам за рулем покатаюсь.

Поднимаюсь к себе мечтая о чашке горячего кофе и пяти минутах полной тишины. Открываю кабинет, отмечая, что он не заперт какого-то черта. Уже рисую себе картинку выпрашивающей прощения Инги, как мой взгляд упирается в огромные серо-зеленые глазищи…

— Тссс, — девчонка лет шести прикладывает пальчик к губам.

— Ты кто? — ошалело хлопаю ресницами пялясь на ребенка, сидящего в шкафу.

— Вася, — шепчет она, стараясь залезть еще глубже в свое укрытие.

— Окееей, — тяну, стараясь понять, что вообще происходит и почему девочку зовут мужским именем. — Делаешь здесь что?

— Прячусь от Бабы Яги, — несет полный бред этот ребенок, окончательно взрывая мой уставший к концу года мозг. — Закрой дверь. Ну пожалуйста - пожалуйста. Она очееень страшная.

— А где ты видела Бабу Ягу? — мне все больше кажется, что я сплю. На виски начинает давить головной болью.

— В колидоре… тьфу, — морщится. — в ко-ри-до-ре. Такое сложное слово, — вздыхает эта мелочь.

— И не говори, — давлюсь смехом. — Сам иногда в буквах путаюсь. Так что там дальше-то было? — становится реально интересно.

— Мамочка занята очень, а мне было скучно. Я вышла в ко-ри-дор, а там такая, — делает огромные глаза. — страшная Баба Яга с метлой! Я испугалась и побежала по лестнице наверх, а все кабинеты закрыты, только здесь было открыто. Вот я тихонечко зашла и спряталась, чтобы она меня у мамочки не забрала и в лес не утащила.

И тут до меня доходит! Не заржать становится все сложнее. Я ведь понимаю, что передо мной дите, которое вроде как реально испугалось. Под нами небольшой зал для совещаний. Он сейчас не нужен и в нем час в день репетирует группа наших сотрудников, ответственная за поздравление малышей в детских домах и интернатах. Это старая традиция фабрики. Можно сказать, я купил ее вместе с производством. Да и коллектив сплачивает. Чем не тренинги для персонала?

— Понятно все. Вылезай. Здесь Баба Яга тебя точно не тронет.

— Обещаешь? — подозрительно щурит глазки.

— Конечно. Я ведь тут самый главный маг этой башни. Меня даже Баба Яга боится. Но тебе не надо.

Громыхая папками и обувью, Вася вываливается на пол, упирается обеими ладошками в него. Быстро отряхивается. В ее животе жалобно урчит. Мой желудок тоже напоминает, что я кроме кофе с утра еще ничего не ел.

— Чай будешь? А то я не завтракал еще. Одному скучно, — прохожу к своему столу, достаю шоколадку из верхнего ящика. Для Инги покупал. Отдать забыл.

— Буду, — немного посомневавшись отвечает мелкая.

Делаю нам чай. Ставлю перед ней одну из высоких кружек. Не знаю, пьют ли дети чай такими объемами, но другой у меня все равно нет. Вася шуршит фольгированной упаковкой, сосредоточенно ломает плитку на дольки, раскладывает их в форме елочки.

— А теперь рассказывай, — не трогаю шоколад, чтобы не нарушать композицию. Она тоже не спешит его есть. Грустно смотрит и водит пальцем по кусочкам. — Почему «Вася»?

— Мама так называет. Я Василиса, как в сказках, — гордо поднимает курносый носик.

— Антон, — представляюсь в ответ, опуская отчество. — Мама взяла тебя с собой на работу?

— Маму взяли на ста-жи-ров-ку, — произносит по слогам еще одно сложное слово. — Так она сказала. А меня оставить не с кем. Баба Люба, наша соседка, опять заболела. Но мне кажется, она просто притворяется, чтобы со мной не сидеть. Вредная старушка так иногда делает, а мамочка мне не верит и бабе Любе варит бульон в выходные. Бесплатно! — возмущается ребенок.

Смотрю на нее и столько мыслей странных в голове вертится. В прошлой жизни я очень семью хотел. И мой сын или дочка сейчас могли быть чуть старше этой крохи. Не получилось…

Мотаю головой отгоняя тяжелые воспоминания. Позже порефлексирую.

— Как зовут твою маму? — возвращаю свое внимание Василисе.

— Снежана. У нее волосы такие светлые - светлые, — с восторгом рассказывает малышка. — На снег похожи. Мне иногда нравится называть ее Снежинкой, когда она не слышит, — понижает голос до шепота.

Глава 3. Обед с главным магом

На негнущихся ногах под косыми взглядами охраны мы с Василиской выходим на свежий морозный воздух. Снег блестит на солнышке и режет глаза. Он пушистыми шапками окутал деревья, крыши застоявшихся машин и даже светофоры.

Вася сгребает варежкой белую полоску, образовавшуюся у самой кромки стекла на автомобильной дверце. Тяну ее за руку, чтобы нам не отстать от высокого мужчины в черном коротком пальто с приподнятым воротником. Он даже не представился, а я иду с ним обедать. Нервный день заставляет делать необдуманные шаги. Надо было вежливо сказать ему: «Нет».

У входа в ресторан останавливаюсь. Дочка вопросительно смотрит на меня, а я все же хочу отказаться от этой затеи. Мой простой белый свитер и джинсы, купленные по скидке пару лет назад, никак не сочетаются с этим местом. Зато наш сопровождающий вписывается сюда идеально.

— Что-то не так? — оглядывается мужчина.

— Простите. Я вам благодарна за этот шаг и что вернули мне Василису, но думаю, нам с ней лучше купить себе перекус в магазине напротив, — киваю на сетевой супермаркет, какие есть сейчас почти в каждом районе.

— Хорошо, — соглашается.  — ведите в ваш супермаркет. Хотя я думал, что свежеприготовленный горячий суп для ребенка гораздо полезнее булки и йогурта. Но я совсем ничего не понимаю в детях, — он очень обаятельно улыбается и щурит красивые карие глаза на солнце.

— Мамочка, я не хочу йогурт, — шепчет Вася, так, что это слышат все.

Быстро прикидываю в уме свои финансы. Ладно, себе закажу чай, а малышку и правда стоит накормить горячим.

— Ладно, малыш, — выдыхаю и делаю уверенный шаг вперед. — Пойдем, накормим тебя супчиком.

Сытый ребенок гораздо важнее косых взглядов людей с достатком выше среднего.

Наш новый знакомый незнакомец открывает дверь, галантно пропускает нас вперед. В нос бьет запах каких-то специй и немного кофе. В зале занята примерно половина столиков. Мужчины в деловых костюмах или рубашках, женщины в классике. На нас подняли взгляд всего несколько человек и уперлись обратно в свои тарелки и телефоны.

Сели за столик у окна. Официант принес меню и мне снова стало неловко. Пожалуй, я выпью просто воды с лимоном.

— Выбрали? — спрашивает мужчина.

— Я хочу вот это, — Вася показывает пальчиком на картинку.

— Котенок, а может вот этот супчик? Смотри, как вкусно выглядит, — выбираю тот, что немного дешевле. Так сложно всегда отказывать ей в простых вещах. Это ведь всего лишь суп!

— Хорошо, — быстро соглашается Василиска.

Малышка знает, что я не всегда могу купить ей то, что она хочет. Вася не требует, не закатывает истерики и даже не обижается, если только иногда и совсем чуть-чуть.

— А мне воды, — улыбаюсь мужчине.

— Понятно, — смеется он и делает заказ.  — Кстати, мы с вами так и не познакомились. Антон, — протягивает через стол руку.

— Снежана, — жму его пальцы.  — очень приятно.

Между нами снова повисает неловкая пауза. Василиска складывает самолетик из салфетки и поглядывает на Антона из-под пушистых светлых ресничек, а он совершенно неприкрыто рассматривает меня.

Под этим взглядом по-детски горят щеки. Оттуда же, из детства, дурацкая привычка кусать губы, когда волнуюсь. Я иногда даже не замечаю, как делаю это, вот как сейчас. Замечает Антон и его улыбка становится шире, а взгляд темнее. Отворачиваюсь к окну. Делаю вид, что мне ну очень интересно разглядывать припаркованные у ресторана иномарки. С такими, как он, связываться опасно. Сгоришь и не заметишь, а потом больно…

Ситуацию спасает Василиса.

— А маги между собой общаются? — спрашивает у Антона.

— Бывает, — кивает он.

— Тогда ты, наверное, знаешь Деда Мороза, — делает выводы дочка.

С Антона резко слетает уверенность, и он умоляюще смотрит на меня. Приходится прийти на помощь.

— Вась, откуда Антону знать Дедушку Мороза? Он ведь живет далеко на севере, а Антон здесь.

— Эх, — грустно вздыхает кроха. — Я просто подумала, то он мог бы передать дедушке мое желание, — тихонечко говорит малышка. — Вдруг тогда бы оно сбылось?

— Ты же говорила, что не будешь в этом году его загадывать.

Честно говоря, в глубине души я надеялась, что так и будет. Очень больно знать, что ребенок желает то, что я совсем никак не могу ей дать. Это ведь ни кукла, ни новое платье. Шутка ли! Просить у Деда Мороза папу?

— Я же не знала, что встречу настоящего мага! —совершенно серьезно заявляет дочка.

Смотрю в карие глаза Антона и мысленно прошу, чтобы не спрашивал про это желание. Не надо ему туда лезть. Мы знакомы сколько? Минут сорок? Слишком тяжелая, личная тема, чтобы как-то обсуждать ее с малознакомым мужчиной.

Я благодарна ему за тактичность. Он, наверное, с лица моего считал накатившую панику. Да и официант принес наш заказ. В нем есть вода с лаймом и мятой, а помимо нее яркий салат и горшочек жаркого.

— Я произвел настолько ужасное впечатление, что ты решила, будто я позволю тебе заплатить за обед? — иронично вскидывает темную бровь и переходит на «Ты». — Не думал, что произвожу такое впечатление.

Я сегодня перестану краснеть? Ему нравится смотреть на мои пунцовые щеки и уже опухшие от волнения губы? Извращенец!

Хочется пойти и плеснуть в лицо холодной воды.

— Нет. Дело не в этом… — стараюсь объяснить.

Обижать человека не хочется. Он ведь от души, это я тут со своими заморочками все сейчас испорчу.

— Да ладно, — расслабляется он. — Не дурак. Ты ешь, пока не остыло. Это правда вкусно.

— Спасибо.

Помогаю Васе закрепить салфетку так, чтобы она не заляпала свитер. Дочка с огромным удовольствием уплетает красивый золотистый супчик с кусочками индейки и яркими овощами. Антон ест такое же, как у меня, жаркое в горшочке.

— Да чтоб тебя, — ругается и бросает на стол ложку.

Мы с Васей оглядываемся в направлении его напряженного взгляда. В ресторан входят две молодые женщины. Идеальные фигуры, подходящая под антураж заведения одежда. Я снова чувствую легкую неловкость за свой простоватый внешний вид.

Глава 4. Флешбэк

Успешно сдана моя первая зимняя сессия. Счастливо улыбаюсь, обнимая Ромку за шею.

— Ты точно не можешь сдать этот экзамен досрочно и поехать со мной?  — целую его в щеку. — Мама будет рада с тобой познакомиться.

— Нет, детка, — он ведет пальцами по моей щеке. — Не сравнивай первый и последний курс, — очерчивает контур губ. — А еще я отцу обещал помочь. Приезжают иностранные инвесторы, я буду вторым переводчиком на переговорах. Он параноит в последнее время. Со мной будет спокойнее. Поезжай. Я постараюсь приехать на праздники, — прижимается к моим губам своими и кружит голову настойчивым, голодным поцелуем.

Мы едем к нему на квартиру, которую Рома снимает на заработанные в компании отца деньги, а утром он отвозит меня на автовокзал, сажает на автобус.

«Буду звонить» — пишет вдогонку сообщение.

«Люблю тебя» — пишу в ответ.

Сообщение остается без ответа. Оглядываюсь, но Ромы уже нигде нет. Уехал, наверное. Ладно, все равно скоро увидимся. По родителям я тоже соскучилась и праздники обещала им.

Три с небольшим часа в дороге и я в родном поселке, из которого уехала сразу после девятого класса. Чтобы успешно поступить в ВУЗ, десятый - одиннадцатый класс я отучилась в городской школе. Ходила на подготовительные курсы, завела новых друзей. Чтобы облегчить родителям жизнь, устроилась в небольшую кофейню официанткой. Мама с папой оплачивали мне комнату в небольшой двухкомнатной квартирке, на все остальное я зарабатывала сама. В кофейне мы познакомились с Ромой. Совсем скоро будет год, как мы встречаемся и три месяца, как наши отношения стали взрослыми.

Улыбаясь и краснея, пробираюсь по сугробам к частному дому с серой шиферной крышей и резным забором, который папа полностью сделал сам. Про то, что у меня есть парень, родители знают, а про остальное, лучше пока не говорить.

«Мне уже есть восемнадцать» — не является убедительным аргументом.

Так что прекращаю думать о Роме, румянец списываю на мороз и открываю калитку.

— Снежиночка приехала, — крепко обнимает мама прямо на пороге.

Дома умопомрачительно пахнет ее пирогами с капустой и травяным чаем, который она тоже собирает, сушит и заваривает только сама. Такая отдушина в ежедневной рутине сельского быта.

— Здравствуй, мамочка, — целую ее в щеку и трусь носом о пуховый платок, накинутый на плечи. — Я сейчас слюной захлебнусь. Так пахнет вкусно.

— Для тебя старалась, — с ее лица не сходит улыбка. Соскучилась.

Переодевайся скорее и будем чай пить. Я пока за отцом схожу. Он к соседу пошел, с печкой помочь.

Голова слегка кружится от свежего воздуха и домашнего теплого уюта. В старой печке трещат дрова, а на серванте по-прежнему стоит моя детская новогодняя фотография в платье снежинки, сшитом из маминой фаты и украшенным серебряной мишурой по подолу.

Все же неплохо быть поздним ребенком в семье, к тебе относятся с каким-то особенным трепетом и, конечно, строгостью, только родители уж больно быстро стареют.

Кидаю на кровать свитер. Подхожу к большому прямоугольному зеркалу. Кручусь перед ним и мне вдруг кажется, что во мне что-то поменялось. Стягиваю футболку. И правда грудь налилась, как перед месячными…

Ой…!!!

С досрочной сессией я совсем перестала следить за циклом. Когда они были в последний раз? Да вроде же вот, совсем недавно. Или нет? Скорее всего да. По всем внешним признакам скоро должны быть.

Шумно выдыхаю, стараясь унять панический жар, пробежавший по позвоночнику. Мы ведь были осторожны. Ромка взрослый и опытный. Он обещал, что позаботится о нас, потому что и ему, и мне заводить детей еще рано. Мы просто не готовы. У меня ни разу не было повода не поверить ему.

Проверяю в сумке средства гигиены. Все есть. Отлично.

Быстро переодеваюсь и бегу встречать вернувшегося от соседей папу.

Мы пьем чай с теплым пирогом и болтаем. Я рассказываю о вредных преподавателях и как сложно было сдавать экзамены. Спала мало, зубрила много, а еще работа. Теперь вот буду целыми днями валяться на кровати. А еще Рома обещал приехать. Об этом я тоже сообщаю маме с папой. Они многозначительно переглядываются, но молчат. Он им обязательно понравится, пусть даже не сомневаются!

А вечером он звонит.

— Привет, Снежинка, — его голос, как и всегда, пробегает морозными мурашками по коже. — Как добралась? — на заднем фоне слышу голоса и какой-то шум. Понимаю, что Ромка не дома и похоже, не совсем трезв.

— Нормально. Ты там мой отъезд празднуешь? — прячу за смехом легкое волнение.

— Не говори ерунды. Это я от тоски, — тоже смеется. — С парнями встретились, решили пива попить. Убиваю вечер без тебя.

— А экзамены?

— Я все сдам, не волнуйся. Родителям привет. Надеюсь, что скоро увидимся.

Ромку громко, специально для меня, зовет Женька, узнаю его голос.

— Ладно, отдыхай. Позвонишь мне завтра?

— Постараюсь, Снеж. Завтра первая встреча на работе у отца. Пока не знаю, во сколько освобожусь.

— Я люблю тебя, — шепчу в трубку.

— Пока, — он снова не отвечает. Просто сбрасывает звонок.

Обняв старого плюшевого медведя с погрызенным ухом, крепко жмурюсь, чтобы не заплакать. Мне обидно, что «люблю» он жарко шепчет мне только в постели и разговору со мной сейчас предпочел друзей. Наверное, я придираюсь. Должно же быть у парня свое личное пространство. Пусть. Он соскучится и быстрее приедет.

Ночью, под завывания холодного ветра за окном, совсем не спится и в голову лезут странные мысли, которые разгоняют пульс до немыслимых скоростей. Снова пытаюсь вспомнить, когда были последние месячные. Не могу!

Надо бы купить тест, убедиться, что я себя накрутила и спать спокойно, а то не каникулы будут, а сплошная нервотрепка.

В поселке, где тебя знает каждая собака, сделать это тайно совсем непросто. В местной аптеке работает наша соседка, живущая через пару домов. Мне вопросы задавать может и не станет, а вот родителям обязательно доложит. Страшно их разочаровать, но утром я решаюсь и под предлогом, что у нас закончился хлеб, бегу на центральную улицу за своим «успокоительным».

Глава 5. А вдруг его заколдовали?

— Мам, а мы скоро пойдем домой? — кажется раз в десятый за последний час спрашивается Васька.

— Еще пять минут, — добиваю последний абзац на сегодня.

— Ты так уже говорила, — дуется мелкая. — Смотри, что я нарисовала, — протягивает мне альбомный лист с неровно оборванным краем.

— Красиво. А что за мальчик рядом с тобой? — не могу сдержать улыбки разглядывая немного корявый, но очень милый рисунок.

— Ты что, Сережку Боброва не узнала? — розовеют щечки моей крохи.

Конечно, я узнала. Как можно не узнать мальчишку, про которого я слышу почти каждый вечер по дороге из детского сада? Сережка новенький у них в группе. С первых дней очаровал сразу нескольких девочек. Вот и моя малышка проявляет свой первый интерес к противоположному полу.

— Точно! — хлопаю себя по лбу. — А я думаю, откуда мне знакомо это лицо, — подмигиваю ей. — Дай мне еще пять минут, — целую дочку в щеку. — вот этот кусочек закончу, — показываю ей договор. — и поедем сначала за вещами, потом к бабушке Тане.

Времени понадобилось чуть больше. Я все закончила как раз впритык к концу своего первого рабочего дня. Закрыла кабинет, взяла Василиску за руку и повела к лифту. Приходится немного подождать, пока он освободится и доедет до нас. Створки открываются, являя перед нами очень напряженного мага Антона.

— Успел, — выдыхает он.

Пальто расстегнуто, серый шарф свободной петлей обернут вокруг шеи и рубашка уже другая. Не знаю, почему обратила на это внимание. Сейчас черное поло на молнии обтягивает его грудь и подчеркивает пресс.

Быстро поднимаю взгляд к его карим глазам зацепившись по дороге за обаятельную улыбку.

— И куда же вы так хотели успеть, Антон? — возвращаю нас к более официальному общению.

— Деньги тебе вернуть, — не принимает мой вариант и протягивает несколько купюр, что я оставила на столе в ресторане. — Когда женщина обедает со мной, она не платит за ресторан. Забери, — немного грубо берет меня за руку, вкладывает деньги в ладонь и зажимает своей. — Извини за Ингу, — чувствую, как его пальцы расслабляются. —Нехорошо вышло.

— Неловко, но объяснимо. Она ведь увидела своего мужчину с другой женщиной. Мне только непонятно, почему она подумала, что моя Василиска — твоя дочь, — раз границы все равно нарушены, буду обращаться к нему на «ты».

— Аааа… — он проводит ладонью по темным волосам наводя легкий хаос на своей голове. — Там все спонтанно получилось. Готов рассказать за чашкой хорошего кофе. Я ведь так и не накормил тебя. Угощу хотя бы пирожным.

— Думаю, Инге такой расклад не понравится еще больше, — прячу деньги в карман и жму на кнопку вызова лифта. — До свидания, Антон, — пропускаю в кабинку притихшую Василису, следом захожу сама.

— У меня больше ничего нет с Ингой…

Зачем он мне это говорит? Мне нет никакого дела до его личной жизни.

Двери лифта закрываются. Он стремительно мчит нас вниз. С ужасом представляю, во сколько я сегодня попаду домой. Сейчас придется протащиться по пробкам в одну сторону, а потом ехать на другой конец города к Татьяне Ивановне, матери Романа.

Когда мы с Ромкой встречались, его родители были на стадии развода. Татьяна Ивановна съехала на старую квартиру, доставшуюся ей от мамы, а сын остался жить с отцом до окончания университета. С ее слов знаю, что Рома уехал развивать бизнес отца в Столицу, там выгодно женился. О матери он не вспоминает совсем, а Татьяна Ивановна совершенно случайно узнала о внучке. Очень любит Василиску, иногда приезжает в гости или я в экстренных ситуациях отвожу Васю к ней.

Мои родители далеко, приходится выкручиваться.

— Мамочка, — подает голос Вася. — мне кажется, что ведьма все же околдовала Антона.

— С чего ты так решила, котенок?

— У него глаза больше не улыбаются, — прилипает лбом к стеклу в автобусе.

— Не надо так. Холодное, — облокачиваю ее спиной на себя. — Думаю он просто устал, детка. Сегодня у всех был очень тяжелый день. Расскажешь мне, что там у вас произошло, пока я тебя искала?

— А ты больше не будешь плакать? — крутит она головой, трется помпоном от шапки о мое лицо слегка раздражая кожу.

— Не буду.

— Там была страшная Баба Яга, — шепчет дочка. — Я убежала и спряталась в шкафу, а Антон меня нашел и не стал ругать. Мы пили чай с шоколадкой, а потом пришла эта тетя. Ну которая ведьма, — на нас оглянулась пара пассажиров. Приложила палец к губам показывая крохе, что надо говорить чуть тише. Она кивнула и продолжила. — Ведьма стала кричать. Спросила у мага, что это за девчонка. А он и ответил, что я — его дочка. Представляешь! — смеется Вася.

Что было дальше, я примерно представляю, и реакция Инги в ресторане сложилась последним кусочком пазла в моей голове.

— Его дочка, значит? — усмехаюсь.

— Да! Ты только не обижайся. Это же понарошку было. Чтобы ведьму прогнать. Я ему помогла, представляешь? — горят восторгом ее глаза.

— Очень даже…

— Мам, — не унимается Вася. — я все равно волнуюсь, — шепчет она мне прямо в ухо.

— Не надо, — глажу ее по ручке, перебираю маленькие пальчики.

Понравился ей Антон. Но не это страшно. Гораздо хуже, что мне он тоже понравился. И слова его последние все же отозвались внутри чем-то приятным. Только в отличие от Василиски я давно не верю в сказки и очень хорошо помню, как такие вот маги играючи разбивают сердца и легко создают союзы с ведьмами.

***

Антон

Делаю пару кругов по городу и понимаю, что меня не тянет домой. Нервы звенят под кожей. Напряженные пальцы крепко сжимают руль. Делаю громче музыку нагоняя в кровь больше адреналина. Пусть выжигает все к чертям.

Инга устроила мне истерику в ресторане. Врезала по лицу. Пришлось очень грубо отрезвлять и напомнить ей, что между нами никогда не было того, что нормальные люди называют отношениями. Хорошо, удобно, приятно. Все! И я всегда был честен. Признал, что объявление о том, что у меня есть дочь, вышло некрасивым и грубым, но откатывать его не стал.

Глава 6. Чудеса перевоплощения

Без Василиски утром дома особенно пусто. Нет привычной суеты, запаха молочной каши и ее бесконечно-любопытного: «Мааам?» Надеюсь, что с трубами в детском саду разберутся быстро, как обещали, и я верну свое чудо домой.

Но есть и плюс. Можно позволить себе надеть платье. Бегать по сугробам, играть в снежки и лепить снеговика мне сегодня вряд ли придется. Оно совсем простое, из мягкой серой шерсти с молочно - розовыми манжетами и окантовкой по V — образному вырезу. Обтекает фигуру и спадает до колена свободной юбкой с кокетливыми складочками. Мило, неброско. Для работы в офисе отлично подходит, да и с моими грубоватыми ботинками смотрится интересно.

На остановке прячу руки в карманы куртки. Нащупываю там скомканные купюры. Забегалась вчера и совсем про них забыла. Достаю, чтобы убрать в кошелек. Улавливаю едва заметный запах мужского одеколона. Антон носил их с собой и вот, теперь мои деньги пахнут этим мужчиной.

— Вы садитесь? — торопит меня женщина сзади.

— Простите, — прячу деньги, захожу в автобус, расплачиваюсь приготовленной заранее мелочью.

Сегодня совсем другой день. Он гораздо спокойнее. У меня ничего не валится из рук, и мы не встреваем в пробку. Быстро добираюсь до офиса. Поднимаюсь на свой этаж. Дверь кабинета распахнута. Какие-то мужчины выносят из него технику. Возле них суетится невысокая женщина с короткой стрижкой.

— Доброе утро. А что случилось? — останавливаюсь, чтобы меня не сшибли системным блоком от компьютера.

— А вы Снежана, я полагаю? — киваю. — Переезд у вас в новый кабинет. Руководство распорядилось. Вон, — машет рукой в сторону еще одной открытой двери. — Идите сразу туда. Командуйте, что куда ставить.

— Спасибо.

Пожав плечами, иду осваивать новое пространство. Ему досталось сразу два больших окна. Вдоль стены стоят шкафы и стеллажи из светлого дерева, рабочий стол тоже светлый, а стул вообще в цвет моего платья. Мне нравится. Вид на заснеженный город отсюда просто потрясающий!

— Привет.

Вздрагиваю, оборачиваюсь на голос. Подперев плечом дверной косяк и перегородив проход, мне обаятельно улыбается Антон. В одной руке два бумажных стаканчика с кофе, вторая спрятана в карман черных брюк.

— Смотрю, переезжаешь, — проходит, осматривается, протягивает мне один из стаканов. — Неплохо здесь. Светло.

— Мне тоже нравится. Спасибо за кофе.

Между нами возникает какая-то странная неловкость. Я не знаю, что еще ему говорить, а он не торопится уйти, хотя рабочий день минут двадцать как начался.

Снова неприкрыто меня рассматривает. От такой наглости краснеют даже колени. Начинаю жалеть, что надела платье. Я от них совершенно отвыкла.

Машинально накручиваю подол на палец. Антон ловит этот жест, его взгляд меняется на пару секунд, а на губах появляется совсем другая улыбка.

— Тебе помочь? — он отмирает первым.

— Не думаю, что есть необходимость. С папками я вполне могу справиться сама.

Это его ничуть не расстраивает.

— Ладно, — пожимает плечами. — Я чего зашел то. Мне не дает покоя испорченный вчера обед. Предлагаю сегодня повторить. Обещаю реабилитироваться.

— Не думаю, что это хорошая идея, — отпустив подол сминаю пальцами бумажный стаканчик.

— Да брось, Снеж, — делает пару шагов ко мне и тот самый запах, что прилип к деньгам, сейчас липнет к моей коже. Задерживаю дыхание, чтобы не вдохнуть его в себя и не поддаться чарам этого мага. — Мы просто поедим.

— А тебе не надо работать? — отступаю, упираюсь ягодицами в стол.

— Надо. Чем быстрее ты ответишь мне «Да», тем меньше я выхвачу штраф за то, что до сих пор не на рабочем месте.

— Это шантаж! — возмущаюсь, шумно втянув носом воздух. Всю носоглотку и легкие тут же обволакивает ИМ!

— Всего лишь приглашение на обед. Соглашайся, — закусывает нижнюю губу и щурит глаза.

Этот засранец знает, что ему безумно идет то, что он сейчас делает. И не уйдет ведь! По глазам вижу. А потом нам обоим достанется за то, что вместо работы черти чем занимаемся.

— Хорошо, — сдаюсь. — Но место выбираю я, — ставлю свое условие.

— Да не вопрос, — победно улыбается эта обаятельная пакость. — Зайду за тобой в двенадцать.

Совершенно по-мальчишески крутится на пятках на сто восемьдесят градусов. Его широкая спина, обтянутая черной рубашкой, скрывается за дверью.

С облегчением выдыхаю и ставлю на стол смятый пустой стаканчик. Вчерашний Антон и сегодняшний Антон пока никак не складываются у меня в одну картинку. Если бы не взгляд этих бесстыжих карих глаз, решила бы, что они близнецы и просто так развлекаются с понравившейся девчонкой.

Чудеса перевоплощения!

Так! Выбросить из головы странных кареглазых магов и вкалывать! Мне тут дел как раз до двенадцати хватит.

Заканчиваю с папками, открываю верхний ящик стола, чтобы скинуть туда мелочёвку, которая всегда должна быть под рукой.

— Ой, — прикрываю рот ладошкой от удивления. — А ты здесь откуда взялся? — достаю маленького плюшевого снеговичка с задорной улыбкой и морковкой вместо носа. — Хм… — под ним еще и открытка, покрытая голубыми снежинками и осыпающимися серебряными блестками.

Прижав к себе игрушку, несколько секунд с любопытством смотрю на переливающийся картонный прямоугольничек. Нехорошо подглядывать в чужие записки, но тогда я не узнаю, кто забыл здесь эту прелесть. Надо ведь вернуть.

Аккуратно раскрываю открытку, чтобы вся красота с нее совсем не ссыпалась. На пол летит три небольших квадратных листочка. Наклоняюсь, быстро собираю, складываю все свои находки на стол и только теперь замечаю, что это билеты в кино. Не просто в кино! А на тот самый мультфильм, персонажа из которого я до сих пор прижимаю к себе.

На билетах завтрашняя дата на последний вечерний сеанс. Точно надо найти хозяина. Жалко ведь, если такой подарок пропадет. Снова заглядываю в открытку, а там:

«Это просто билеты в кино. Мага можно с собой не брать, но ему все же было бы приятно составить вам с Васей компанию.

Глава 7. Антон пойдет с нами в кино?

Не могу не улыбаться. До конца дня вчитываюсь в серьезную документацию, а у самой уже рот болит. На столе возле монитора сидит и смотрит на меня плюшевый снеговик.

— Осуждаешь? — скребу ногтем его круглое белое пузико. — Накормила сегодня твоего хозяина йогуртом с булкой.

Антон все послушно съел, сидя на капоте своей машины. Ни слова не сказал про подаренные билеты. Это хорошо. Не надо на меня давить. Легкое ненавязчивое внимание приятно, но он ведь захочет большего. Не уверена, что готова это большее ему дать. Я после Ромки даже не целовалась ни с кем. Дикость в современном мире, но вот как-то так оно все вышло.

Под кипой бумаг сообщением вздрагивает телефон выдергивая меня из задумчивости.

«Уважаемые родители, рада Вам сообщить, что с завтрашнего дня наш детский сад снова функционирует. Ждем деток в группах»

Закончив ровно в шесть, быстренько одеваюсь и сбегаю в сторону остановки. Надо скорее забрать Василиску. Соскучилась!

Уже поднимаю руку, чтобы остановить свой автобус как, взметнув снежную пыль, у обочины останавливается такой же белоснежный Logan. Сигналит.

Мечусь взглядом между теплой машиной и переполненным общественным транспортом. Выбор вроде бы очевиден, но…

… запрыгиваю в последний момент на ступеньку автобуса.

Дверь за мной громко захлопывается, прихватив заодно край куртки. Ничего. Здесь тоже тепло. Народу столько набилось в час пик, что окна запотели.

Долго плетемся по зимним пробкам.

Спиной выхожу на улицу. После духоты по всему телу пробегает озноб. Искристый снежок красиво блестит на тротуаре. Скрипя по нему ботинками, быстро перебираю подмерзшими ногами до подъезда Татьяны Ивановны.

Мрачно здесь. Лампочки горят через этаж. Запах подвальной сырости тянется шлейфом по лестничным пролетам. Пахнет простой домашней едой. Сразу так захотелось пирожков с капустой. Чуть слюной не подавилась. Надо с Васькой напечь в выходные. Их и на работу взять можно, чтобы не тратиться на обеды.

Нажимаю на дверной звонок. Он раздается трелью неизвестной мне птицы. Слышу шустрый топот маленьких ножек.

— Кто там? — спрашивает мой котенок.

— Это я, Вась. Мама.

—Ура! — двумя оборотами щелкает простой замок - вертушка. — Мамочка приехала! — дочка прыгает на меня и крепко обнимает за шею. Ловлю, чтобы не упала. Малышка много раз целует в холодную щеку.

— Тише ты, — смеюсь, по инерции отступая на пару шагов. Отпускаю кроху на пол. — Подожди. Давай дверь закроем. Из подъезда тянет. Простудишься.

— Ты такая красивая сегодня, — раскрывает полы куртки и смотрит на платье. — Скучала по мне? — хитро щурит глазки.

— Конечно, малыш, — треплю ее по волосам отставляя в сторону ботинки с потеками талого снега на темном кожзаме.

— Снежа, здравствуй, — из кухни появляется Татьяна Иванова. — Чего в прихожей стоишь как чужая? Проходи. Сейчас чай пить будем. Голодная, наверное, после работы.

— Есть немного, — решаю не отказываться. А то пока мы до дома доберемся, будет уже не до ужина.

— А мы домой поедем? — Василиска садится рядом на табуретку, ставит локотки на стол, подпирает кулачками подбородок.

— Да. Завтра в садик. А вечером… — замолкаю, почему-то не решаясь сказать ей про кино. Зря начала. Дочка моментально ухватилась за недосказанную фразу.

— Что? Ну что, мам? — трясет она меня за рукав.

— Твой маг нам билеты на мультфильм подарил. Пойдем? — сдаюсь.

— А он с нами пойдет? — взмахивает пушистыми ресничками.

— Что за маг? — интересуется Татьяна Ивановна, выставляя передо мной кружку с чаем. — Василиска мне все уши про него прожужжала. Я так ничего и не поняла. У тебя мужчина появился, Снеж? — молчу. Так странно обсуждать это с мамой своего бывшего. — Ну чего ты сникла? Это же хорошо. Давно пора. Красивая девочка, молоденькая еще. Нечего себя под грудой рутины хоронить!

Мне становится легче от ее слов.

— Ма-а-ма, — тянет свое любимое Васька. — Ты мне так и не сказала. Антон пойдет с нами в кино? Я хочу, чтобы пошел. Давай его позовем, пожалуйста. А я завтра в садике утром всю кашу съем.

Антон

Утром снова заезжаю за кофе для Снежки и для себя. Надо будет спросить, какой она любит. Пока заказываю черный без сахара и капучино. День сегодня насыщенный и мы вряд ли увидимся до вечера. А вечером кино…

— Антон Сергеевич, — кивает мне охранник. — вас ждут.

Поворачиваю голову. На кожаном диване, затесавшемся в небольшой нише в стене, сидит Инга в белой блузке с глубоко расстегнутыми пуговицами. На коленях лежит серая короткая шубка. Волосы уложены, макияж, идеально подчеркивающий все ее достоинства. Красивая, знающая себе цену молодая женщина. Не трогает. Нажрался так, что скоро обратно полезет.

Внимательно смотрит на два стаканчика кофе в моей руке, поджимает губы.

— Тош, мы можем поговорить? — поднимается, цокает каблуками коротких сапожек ко мне.

— Мы вчера поговорили, когда ты на работу не вышла. А до этого поговорили в ресторане. Извини, у меня нет больше времени на бессмысленные разборки. Ты можешь подняться, забрать свои документы и зайди в бухгалтерию, тебя рассчитают. Я распорядился.

— Значит все, да?

— Да.

— И кто она? — слегка передергивает плечами. — Та блондинка с ребенком? Тош, ты совсем крышей поехал? Это не твой уровень! Я тоже могу тебе родить, — шепчет, коснувшись пальцами моей руки. — Ты говорил как-то, что хочешь детей. Давай попробуем. Не сходи с ума.

— Мне дети нужны только от своей женщины, а ты чужая. Прости.

Разворачиваюсь и спокойно иду к лифту. Меня расстраивает, что кофе почти остыл. На этаже выбрасываю в урну оба стакана. Теперь нужен повод, чтобы зайти к Снежке. Просто поздороваюсь. Так ведь можно? Визит вежливости. Мне срочно нужна доза эндорфинов, потому что после разговора с Ингой хочется что-нибудь сломать.

Глава 8. Все тайное рано или поздно…

Звонко бросаю ключи на тумбочку в прихожей. Свет не включаю. Мне достаточно луны, попадающей прямо в кухонное окно. На губах все ее ощущается вкус нашего первого поцелуя со Снежинкой. Какао и корица. Ловлю себя на том, что облизываюсь, стараясь продлить это ощущение.

Проходя мимо большого зеркала, ловлю в нем свое отражение. Немного растрепанный, глаза горят. Улыбка шальная, пацанская. Зубами прижимаю краешек нижней губы. Вот так ей нравится. Это же не я. Не совсем я. Не весь.

Этому парню двадцать примерно. У него еще нет фабрики и огромного количества зависящих от него людей. Нет даже мыслей в голове о том, что у него может быть такое большое производство. Есть стремление сделать свою жизнь лучше, дотянуться до брата и доказать родителям, которых уже нет в живых, что он чего-то стоит. Ему еще не разбили сердце ткнув мордой в то, что дети стоят дорого, а он столько еще не заработал. И не тыкали ему в лицо бумажкой из медицинской карты, где сообщается об аборте…

И в зеркале отражаюсь уже другой я. Зубы сжаты, глаза горят совсем другим блеском, плечи расправились, ноги на ширине плеч и руки в карманах стиснуты в кулаки. Это та часть меня, которая вгрызается в свое зубами и не отдает. Я угрохал десять лет жизни, чтобы прийти в эту точку. Мне больше никому ничего не надо доказывать. Только ей, что достоин быть рядом.

Надо было Снежке правду сказать. Эта девочка не простит мне лжи.

Иду на кухню. В темноте наливаю в стакан воды из чайника. Подхожу к окну.

«Если бы сразу раскрылся, она бы меня к себе вообще не подпустила» — напоминаю себе.

Мне хочется сделать для нее еще что-то приятное сегодня. И это «что-то» никак не вяжется с тем образом, что я создал для нее за эти дни. Я заказываю для нее цветы. В лучшем бутике города совсем не дешёвый букет синих роз с напылением, очень похожим на снег. Ей подходит. Девушка вежливо спрашивает, не подписать ли мне открытку. Подписать. Хочу, чтобы знала, что цветы от меня. Во мне снова включается собственник и в голову лезут пошлости, но там же Васька. Вдруг прочитает.

Поэтому просто:

«Спасибо за чудесный вечер».

Ни с кем другим она его сегодня не проводила. Поймет, что от меня.

Бросаю шмотки в стирку. Машинка уютно шуршит в углу ванной. Открываю горячую воду и встаю под душ. Тело сначала сокращается, покрывается мурашками. Задираю голову, подставляя лицо под воду. Она стекает по плечам, торсу. Согреваюсь. Расслабляюсь. Возвращаюсь к разговору у машины.

— Кем ты работаешь?

— Я? — откровенно теряюсь, потому что не продумал ответ на подобный вопрос. — Логистом, — ляпаю первое, что приходит в голову.

В этом даже есть доля логики. Но черт! Бред это все. Заканчивать надо. Завтра еще день такой, что поиграть в хорошего простого парня не выйдет. Мы вряд ли пересечемся. У меня сначала связь с иностранными партнерами. Это затянется до обеда. Потом несколько важных встреч, где дресс - код не подразумевает милых голубых свитеров, джинсов и футболок.

Утяну девчонок вечером в какой-нибудь уютное кафе без пафоса, но с хорошим обслуживанием и вкусной едой. Попробую объяснить Снежке, насколько меня на ней переклинило.

Обматываю бедра полотенцем. Ложусь в кровать натягивая выше одеяло в хрустящем пододеяльнике. Домработница была сегодня, сменила постельное белье. Оно пахнет кондиционером и немножко морозом. По уставшему и голодному телу снова пробегает волна мурашек.

Стараюсь уснуть. Вспоминаю, что телефон оставил на кухне. Похрен. Все равно просыпаюсь по внутренним часам. Мне не дает покоя короткий рассказ Снежинки об отце Василисы. Хочу знать больше, а еще дать ему в морду. Одно желание с другим очень сильно переплетается, но это очень личная тема. Она же не лезет в мое. Пока. А там… Передергиваю плечами. Поворачиваюсь на другой бок и снова пытаюсь спать.

У меня даже получается. Мне снится ее улыбка и наш поцелуй. Губы нежные, такие горячие и неопытные совсем. У меня нереальное, животное наслаждение горячим узлом сворачивается в паху от понимания, что я буду ее учить. Как этот дебил мог отказаться от такой девчонки? Сейчас днем с огнем не отыщешь настолько чистую девочку. И дочь у нее такая же. Вот, б***ь, парадокс! Бывает же такое!

Снова кручусь. Теперь на спину. Тараканы в моей голове продолжают подкидывать мысли, что еще недодумал, а тело ноет, закручивая и натягивая мышцы.

Решаю, что крутиться на кровати дальше не имеет смысла, а на потолке я все равно уже все рассмотрел. Надо вставать.

На часах пять утра. За окном еще темно, только фонари и снег освещают улицу. Делаю себе кофе периодически поправляя сползающее с бедер полотенце. Можно было бы забить, я все равно здесь один, но рефлексы работают и руки сами затягивают махровую ткань туже.

Не спеша пью его, присев на край подоконника. Вспоминаю, что вчера так и не посмотрел сообщения, насыпавшиеся за день. Лениво шлепаю босиком до стола, нахожу телефон и возвращаюсь на подоконник. Мне здесь нравится. Есть хоть какое-то ощущение уюта.

Удаляю спам. Ржу над братом. Ругается. И правильно делает, я во всем с ним согласен. Днем надо бы позвонить, все объяснить, чтобы не переживал. А вот и от Инги. Не хочется открывать. Уже заношу палец над кнопкой «удалить», как меня клинит и я открываю.

«Тош, а если я уже беременна? Что ты тогда будешь делать?».

Ничего не буду. Усмехаюсь и удаляю. Не может она быть от меня беременна. Мы оба тщательно предохранялись не только презервативами, но и препаратами. Ей дети были не нужны, а мне не нужны были дети от нее. Я любви хочу и отношений нормальных. У меня Снежка. От нее хочу пару смешных карапузов Василиске в компанию. И чтобы глаза у всех мамины. А с Ингой точка, я озвучил. Нельзя окунаться в новые отношения не завершив старые. Принципиальный.

Думаю, Васька станет классной старшей сестренкой. Эта девчонка спуску никому не даст. Надо бы придумать для нее еще какое-нибудь чудо.