Ядовитый рай

Глава 1

– Ты посмотри на эти сочные бедрышки! На эти восхитительные голени!

– А грудка какая! Грудка!

Мы с Иркой кружили над курочкой гриль как коршуны над своей добычей, желая ее поскорее съесть. Запеченная курица от тети Фроси стала для нас своего рода традицией. Ритуалом, которым мы отмечаем что-то очень-очень хорошее. Будь то отлично сданный экзамен, первый Иркин поцелуй или, в данном случае, мое получение стипендии в – цитирую – охренеть-какую-крутую академию.

– Рось, ты вообще можешь в это поверить? Ты будешь учиться в Райской академии со всякими мажориками.

Райская академия. Если что, Ира не преувеличивала. Это реальное название академии. То есть вы понимаете, да, что толпа серьезных дядек и тетек в абсолютно адекватном состоянии придумали это. Да еще по-американски гордо обозвали «Paradise Academy», а-ля на европейский лад.

– Наконец-то мы с Владом будем видеться каждый день, а не раз в полгода.

– Пообещай мне только, что, когда выйдешь замуж за своего Владика, свозишь меня во Францию на его личном самолете за шмотками, – подруга, до этого жевав куриную ножку, серьезно посмотрела на меня.

Не выдержав, я прыснула со смеху. Нет, замуж за своего парня, с которым мы встречаемся уже три года я, конечно, хочу. Но выражение Ирки с ее сердитым взглядом, набитым ртом и блестящими от курочки губами не могут не веселить.

– Я вообще-то серьезно, – прожевав, сказала Ира и ткнула в мою сторону обглоданной косточкой. – Тебе уже скоро девятнадцать. Пора замуж.

– Только этого мне не хватало.

Подруга закатила глаза, что заставило меня еще раз хихикнуть. Ирка не выдержала и, перестав серьезно на меня смотреть, тоже засмеялась.

Мы с Иркой вместе еще с начальной школы. Было ошибкой учительницы двух бойких девчонок, которые постоянно толкали друг друга локтями, посадить за одну парту. Но именно благодаря ей, мы с Ирой сначала, устав «сражаться», объявили перемирие, а потом и вовсе стали не разлей вода.

***

– Я не буду брать с собой эту проститутскую тряпку.

– Это последний писк моды! – Ирка фыркнула и насильно запихнула в мой чемодан белый полупрозрачный лонгслив, который при одной лишь мысли о воде покажет все твои прелести.

– Я не на показ моды еду, а учиться.

Подруга развернулась ко мне и, нахмурившись, взяла меня за плечи.

– Рося, Влад не видел тебя с зимы. Он явно соскучился по женскому теплу.

Я кивнула. Ирка была права. Отношения на расстоянии – полная чепуха. Особенно когда вы оба тактильных человека, которым нужны прикосновения.

Мы уже направлялись к машине, когда Ира резко остановилась и, развернув меня к себе, крепко обняла.

– Я буду очень-очень скучать, Ярослава.

– Ну эй, ты чего нюни развесила, – я отстранилась от подруги и посмотрела в ее мокрые от слез глаза. – Как будто на войну провожаешь.

Ирка шмыгнула носом.

– Ты давай не слезы лей, а тренируйся! Ты же баскетболистка! Да еще какая! Сейчас соревнования выиграешь и зимой к нам в академию переведешься!

– Обязательно! – подруга кивнула и улыбнулась.

Последний раз крепко обняв Ирку, я подошла к черному Ролс Ройсу, который должен был доставить мой умный зад прямиком в академию.

– Златова Ярослава Петровна? – прозвучал басистый мужской голос, и я только тогда заметила двухметровую фигуру, подошедшую ко мне.

Я неуверенно кивнула, и мужчина, открыв мне заднюю дверь, пригласил внутрь.

В машине приятно пахло новой кожей и чем-то цитрусовым. Поудобнее усевшись на сидение и проследив за мужчиной, грузившим мой чемодан, я достала свои наушники. Белые беспроводные наушники, подаренные родителями на мое четырнадцатилетие, были моей самой любимой вещью. Они раз двадцать купались, раз тридцать терялись и много-много раз падали. Но все равно оставались мне родными и продолжали доблестно служить верой и правдой вот уже четыре года.

Пейзажи за окном менялись один за другим. Многоэтажки сменялись горами, горы полями, а поля снова многоэтажками. Не прошло и трех часов, как мы проехали через золотые узористые ворота и припарковались около трехэтажного здания.

На фоне белой мраморной академии с позолоченными дверьми, черная машина выглядела до ужасного грязно и неправильно.

– Это главное здание. Здесь будут проходить пары. Общежитие находится за ним, – мужчина выгрузил мой багаж и пошел в сторону такого же ослепительно белого здания. Разве что на два этажа выше. – Второй и третий этажи – мужские, четвертый и пятый – женские. На первом находятся различные зоны отдыха по типу библиотеки, бильярдной и спортзала.

Мы зашли в общежитие и направились к лифтам. Было такое ощущение, будто я находилась в дурке. В дорогой дурке с белыми стенами, золотыми люстрами и мраморным полом с золотыми прожилками. Было так блестяще, что в глазах зарябило.

– Привыкнешь, – сказал мужчина, заметив мое частое моргание и нажал на кнопку лифта.

– А-а.., – я пыталась вспомнить говорил ли мужчина свое имя. – Мистер, извините, а можно я пешком?

Глава 2

– Да, мам, все хорошо.

Я лежала на своей кровати и сминала в руке свою растянутую (оверсайз же сейчас в моде, да?) футболку. Прошло уже три дня с того момента, как я «переехала». Владу, конечно же, я об этом не сказала. Хочу сюрпризом объявиться в его комнате, когда он приедет. По словам Ники, он должен вернуться в академию уже через несколько дней.

– Нет, мам, никто не обижает. Нет. Ладно, мамуль, – я перешла на шепот, когда в комнату зашла Вероника и, приветливо улыбнувшись, села на свою кровать. – И я тебя люблю. Папе привет передавай.

Мама повесила трубку, и я облегченно выдохнула. Нет, вы не подумайте, я очень сильно люблю своих родителей, но эти мамины «Доча, побольше кушай», «Ярослава, сначала учеба, потом мальчики!» и «Не забывай пить много воды»... Да, это забота, но слышать это каждый день – неимоверно надоедает.

– Пирог хочешь? – предложила Ника.

– Ты их сама готовишь?

– Конечно, нет, – девушка хихикнула и поднявшись, добавила: – Пошли покажу место, где пекут самую вкусную выпечку.

Я вспомнила яблочный штрудель, которым угостила меня Вероника, когда я только приехала. И да, это определенно был самый вкусный штрудель в моей жизни. В меру сладкий, пышный и с золотистой корочкой он просто таял во рту.

***

Я спустилась на первый этаж и встретилась с Никой, уже ждавшей меня около лифтов.

«Нет, пешком я с тобой не потащусь», – сказала она, когда я, выйдя из комнаты, свернула на лестничную клетку.

– Помнишь тот буфет, который я показывала тебе?

Я кивнула. У нас был небольшой буфет в здании самой академии и приличный такой кафетерий (буфетом его назвать язык не поворачивается) в общежитии. Во второй обычно все и ходили во время большой перемены или после занятий.

– Так вот. Там работает тетя Лена. Она готовит просто чудесную выпечку.

Мы свернули в западное крыло общежития и открыли высокие стеклянные двери. Кафетерий был большой. По периметру стояли столики с диванчиками для компании, в середине столы для двоих, а сзади барная стойка, где суетилась женщина лет сорока, стараясь всех обслужить. А обслужить надо было много кого.

– Хочешь с вишней? – обратилась я к Веронике, когда мы простояли очередь из десяти – нет, из пятнадцати – человек.

– Елена, будьте добры, – начала Ника, но ее прервал женский голос.

– Мне этот вишневый пирог, – перед нами вклинилась какая-то девушка. – Упс… Вы его тоже хотели? Как жаль, что он был последний, – развернувшись к нам, она притворно надула свои губы и часто заморгала.

– Ничего страшного, – спокойно ответила Вероника и попыталась улыбнуться.

– Елена, что посоветуете?

– Ой, дорогая, у меня есть очень вкусный черничный пирог. Сейчас принесу.

– Это Ульяна Гурьева, – шепнула Ника мне на ухо. – Ее отец один из главных инвесторов. Поэтому у нее тут есть некоторые… – девушка замялась.

– Привилегии, – закончила я за Веронику и понимающе кивнула.

Я проследила за Ульяной взглядом. Высокая, стройная, с безупречным макияжем и определенно дорогим платьем. Вокруг нее уже собралась свита из подружек, которые, хихикая, шептались и поглядывали в нашу сторону. Я нахмурилась. Была бы моя воля, я бы подошла к этой выскочке и размазала пирог по ее наштукатуренному лицу. Но благо я была не совсем отбитой и прекрасно понимала, что за такие выходки меня вышвырнут из академии, и плакала моя стажировка во Франции, которую обещают студентам, выпустившимся из «Райской академии».

– И что им мирно не живется?

Мы сели с Вероникой за свободный столик. Я откусила кусок черничного пирога и блаженно закрыла глаза.

За окном раздался оглушительный рев мотора, а одновременно с ним весь кафетерий будто сошел с ума. Все девушки завизжали и, как по команде, роняя стулья и оставляя свои вещи, толпой побежали к выходу.

– Что происходит? – спросила я, заметив, что Ульяна тоже присоединилась к этой внезапной эвакуации и, забыв про меня, побежала во двор.

– Марк, – взглянув в окно, спокойно произнесла Ника и, поднеся кружку чая к лицу, подула на него.

– Я думала, что такое только в кино бывает, – сказала я и подошла к окну.

Во дворе творилось что-то непонятное. Девушки визжали, махали руками, а кто-то из парней, как мне показалось, даже задирал футболку? Я скривилась. Мерзкое зрелище.

Мужчина вышел из машины, небрежно облокотился на нее и с каким-то скучающим видом наблюдал за этим хаосом. Высокий, широкоплечий, с черными волосами и надменным выражением лица.

– Типичный «золотой мальчик», привыкший к всеобщему обожанию, – бросила я и уселась обратно на стул. – Почему все так сходят с ума по нему? Нет, я серьезно. Я видела парня, который показывал ему свои сиськи. Это отвратительно, – я тыкнула в сторону окна, и Вероника захихикала.

– Марк Морозов. Сын главного инвестора, капитан футбольной команды в прошлом и наследник такого состояния, что никому и не снилось. Я бы сказала, что вся эта академия, – девушка провела рукой, словно показывая мне весь масштаб. – Его царство.