Ясень - подарок друиду

Пролог. Под покровом ночи

Облака низко висели, закрывая свет луны и звёзд. Деревня мирно спала под кронами старого древа, ее покой испокон веков охранял старый иссохший ясень. Сгорбленная тёмная фигура, избегая раскинутых крон, двигалась по деревушке.

Остановившись у небольшого обветшалого домика, фигура вскинула руки и потрясла тяжёлым посохом. Резкий порыв ветра погнал опавшие пожелтевшие листья, загудели покосившиеся ставни. Из-под капюшона послышались путаные колдовские слова, тьма окутала фигуру, а посох вспыхнул ярким светом. Небеса ответили на призыв разрядом молнии и раскатом грома, освещая покатую крышу с резными петушками.

Колдун вскинув руки еще выше, перекрикивая ярость грозы, повторил заклинание. Когда белые искры, вылетающие из его пальцев, яркостью сравнились с росчерками на небе, колдун направил их в сторону домика, и строение озарило светом, словно его поразила молния.

Тяжело дыша, мужчина опустил руки, вспышки исчезли, снова вернулась тьма, а гроза стала понемногу утихать. От фигуры колдуна отделились чёрные сгустки, и, добравшись до крыльца, спрятались под лестницей. Домик стоял чуть в стороне от остальных деревенских построек, и за его забором начинался густой лес, окружавший деревушку почти со всех сторон. И даже ветви великого дерева не укрывали его от непогоды и дурного сглаза.

На сморщенном лице колдуна, больше напоминающем прогнившее яблоко, появилась усмешка. Тёмные губы растянулись, показывая кривые зубы и змеиный язык. Весь облик колдуна был далёк от человеческого — острые, звериные скулы и нос, торчащие уши и глаза с узким зрачком. Если бы люди встретились с ним при свете дня, то с криками бросились бы бежать прочь.

— Ты сильно пожалеешь, Дейла, что не была мне покорной! — довольно проворчал колдун, покидая место преступления.

Селение «Побегов Ясеня» тихо и мирно спало, несмотря на буйство природы. Вскоре тучи поднялись выше, дымка рассеялась и с неба посыпал мелкий холодный осенний дождь, размывая и без того сбитые дороги. На небольшом возвышении виднелся камень поклонения великому Дагде, а в центре деревни — молельня Солнечному Ллеу и древнее древо. Улочки расходились от дерева, словно лучи, обрамляя аккуратные домики. Только боги не ведали и жители села не знали, что рядом поселился тёмный маг, собирающий силы и отравляющий бытие местных жителей.

Колдун прикрылся плащом, проходя мимо святынь. Силы богов могли разоблачить его и покарать за тёмные дела. Но ещё сильнее его могли наказать жители деревни.

Жители селения не воевали, не воспитывали воинов и не участвовали в городских турнирах. Они мирно пасли скот и растили ячмень, праздновали Огни Бела и танцевали на Пиру Ллеу. Боги были к ним радушны: никто не мучился серьезными болезнями, урожаи выдавались хорошие, а озеро, находящееся в нескольких верстах от села, всегда снабжало рыбой. Люди не бедствовали, но и не зазнавались. Они занимались охотой, обрабатывали поля и рыбачили у озера или реки. В горах добывали цветные камушки, а дворяне, проживающие в княжьем кранноге, платили за них золотом. Торговый тракт, ведущий прямо до города, позволял продавать товары за пределы их села.

Добравшись до своего дома незамеченным, Гахарт сбросил с себя плащ. Его острое, серое лицо разгладилось, приобретая человеческие черты. Тёмные волосы и глаза посерели, а нос из крючка выровнялся. Вскоре на месте колдуна стоял молодой симпатичный мужчина со светлыми волосами и задорной улыбкой на пышущем здоровьем лице. Плащ, который помогал скрывать его сущность, колдун спрятал под стеной дома, а вот кольцо, дарившее волшебную силу, он повесил на шнурке на шею. Когда-то, будучи совсем молодым и неопытным мальчишкой, Гахарт украл это кольцо у сильного и могущественного колдуна. С тех пор он обрёл немалое могущество, обнаружив в этой деревне скрытые силы.

Волшебное кольцо дарило знания, помогало находить необходимые заклятья и источники. Чуть больше десяти лет назад на востоке разлилось тёмное болото, отнимая силы у земли и передавая их колдуну. Пусть медленно и незаметно, но деревушка, так же как и души её жителей, становились чёрной, прогнивали, и Гахарт надеялся, что когда он получит в свои руки Сердце Друида, он обратит жителей в своих послушных тёмных рабов. Осталось лишь добиться того, чтобы домик, в котором жила упрямая Дейла и где хранился ценный артефакт, перешёл в руки мага.

Убедившись, что за ним никто не следит, Гахарт вернулся в дом.

— Где ты был? — громкий оклик с порога заставил Гахарта обернуться и с недовольством посмотреть на молоденькую девицу, в одной рубахе щеголяющую по его жилищу.

— Молчи, Аланья, всю округу разбудишь!

— Ты мне сам велел явиться затемно, и вот я уже сижу и ожидаю! — Аланья сложила руки на груди и надула пухленькие красивые губки. — Опять к своей Дейле бегал? И сдалась тебе эта замухрышка, кукушкина дочь. Соединишь судьбу с подкидышем, и на твои плечи свалятся её брат с сестрой. Брать такую поклажу на душу только из-за их старого дома — глупость!

— Я же сказал, помолчи, — сердито одёрнул девицу Гахарт, уже не обращая внимания на смысл слов — ведь теперь это не имело значения: ни три года ухаживаний, ни дорогие подарки, которые Гахарт пытался вручить упрямой девушке, ни даже попытки надавить на её совесть и притащить к алтарю, пока младший братец болел.

Теперь Дейла покинет деревню и заветный дом, а уж выкупить эту рухлядь у Тетора, старейшины деревушки, не составит труда. Главное, чтобы все сложилось по плану, тёмные духи не подвели, и Дейла не поленилась прийти в предстоящий день Солнца на поклонение Ллеу.

Аланье быстро надоело обижаться, и она повела Гахарта в спальню. Мужчина с радостью принял приглашение.

— Только о том, что я ночью дом покидал, никому не говори, или я расскажу про твои походы налево муженьку!

Аланья лишь томно засмеялась. Распутную девицу ничего в жизни не интересовало, кроме удовольствия в постели. Её трудяге мужу времени не хватало, и бесстыдница искала радостей на стороне. А вдовец Гахарт отлично подходил для этого, ведь тех, кого в браке уже благословил Ллеу, не могли осквернить знаки неверности — клеймо развратника. Но об этом знали немногие.

Глава 1. В свете ясного дня

Утро было таким же пасмурным, как и все последние дни. Дейла с неохотой выбралась из-под тёплого одеяла и сладко потянулась, скрутила отросшие до плеч тёмные волосы в гульку и заколола их оставленными мамой в наследство заколками. Стоило опустить ноги на пол и тело пробрало дрожью. Влажный воздух пробрался подполы и проморозил маленькую спальню. Починку прохудившегося крыльца откладывали давно, но если не закончат его к зиме, не переживут холода.

Зябко поёжившись, она заставила себя взбодриться. В последнее время от холода все чаще ломило спину и руки, она не жаловалась, не хотела тревожить близких, но работать стало сложнее. Стряхнув с себя неприятные думы, она накинула шерстяную сорочку, которую скроила этим летом, сунула ноги в меховые сапожки, спрятала голову под шерстяную шаль и, подхватив ведра, вышла на улицу.

В дворике её встречали голодные птицы у кормушки и раскрасневшаяся сестрёнка. Абела поднялась ни свет, ни заря и колола дрова, легко орудуя топором и перекидывая готовые поленья. Средняя сестра всегда была ранней пташкой и, словно не чувствуя холода, занималась хозяйством в одном тонком сарафане. Абела пошла в отца — сильная, крепкая и высокая. Светлые, почти белые волосы она укладывала в косу и прятала под косынкой, чтобы не мешали, но сейчас они растрепались и прядями спускались на полную грудь. Абела была младше Дейлы на три года, но выглядела взрослой женщиной, и хотя замуж она не спешила, от женихов не было отбоя. Стоило ей появиться в деревне и все молодцы, коих было не более, чем пальцев на двух руках, задерживали дыхание, смотря ей вслед, и то и дело пытались вручить ей мелкие безделушки, которые Ллеу не принял бы за подарок.

— Ты бы хоть обувь надела, — покачала головой Дейла и, поёжившись, направилась к колодцу.

Дейла, в отличие от сестры, была худощавой и тонкокостной. Их матушка Улина с улыбкой рассказывала, что Дейлу принесли альвы. В деревне многие над такими историями посмеивались, некоторые злословили, а кое-кто даже предлагал сначала Немосу, их отцу, а потом и Абеле, выгнать из дома чужачку. Но Дейла любила свою семью, и они отвечали ей взаимностью, защищали и поддерживали. Дейла не походила на сестру ни цветом волос, ни кожей. Своих тёмных локонов она стеснялась, стригла, не позволяя им опуститься ниже лопаток, а когда работала в поле, то собирала в гульку. Абе всегда ходила с косой, а её светлые льняные волосы были предметом восхищения многих селян. Глаза у Дейлы темно-карие, кожа более загорелая, чем у голубоглазой Абелы. Но, несмотря на различия, они всегда называли друг друга сёстрами.

Вернувшись в дом с водой, Дейла принялась за готовку: растопила печь, замесила заквашенное тесто. Из спальни выбрался заспанный младший братишка, Белинс. Мальчишка рос болезненным и худощавым, со светлыми кудряшками и небесно-голубыми глазами. Для своих семи лет он выглядел совсем маленьким, и многие подшучивали, что он долго не протянет, или станет обузой для девушек. Но Абела утверждала, что виной его слабости — злые чары, они портят воду и воздух. Дейла нередко слышала подобные небылицы от сестрёнки, о заговорах, о порче. О том, как гнилое болото на окраине леса вытягивает из жителей деревни добро. Абела говорила, что слышит голос земли, разговаривает с деревьями и водой. Звучало красиво и сказочно, но Дейла ей не верила. Кто же будет верить в такое?

— Духи вчера сердились, — проговорил мальчик, потирая глаза. Он часто повторял за Абе, считая её истории настоящими. — На Самхейн они всегда злятся на людей. Я слышал, как молния ударила рядом с домом.

— Не болтай чепухи, духов не бывает! — Дейла разожгла огонь, и теперь с наслаждением слушала треск поленьев. От тепла перестали ломить кости, и даже в голове прояснилось.

— Вот ты глупая, Дейла, тебя альвы создали, а ты в них не веришь.

Девушка только потрепала мальчишку по волосам, не решаясь с ним спорить и ругаться. День за днём повторяла, что колдовства не существует. Не замечала всего, что творилось необычного, игнорировала любое проявление волшебства. Потому что не желала верить небылицам о своём происхождении, считала себя простым человеком из плоти и крови. В отличие от альвов, не порхала над цветами, не пряталась под половицами. И ни у кого не было доказательств её духовного родства. Потому деревенские болтуны могли сколько угодно чесать языками, её это не трогало. Селение у них небольшое, сплетен ходило много, и были те, кто благосклонно относился к семье Немоса, а были и те, кто их недолюбливал.

Три года назад Дейла вступила в брачный возраст, но не пошла на поклон к Ллеу, не выбрала мужа, и количество недоброжелателей увеличилось. Девушка, несмотря на тёмный цвет волос, выглядела привлекательно — не самая красавица, не сильна, да и в кости тонкая, но она умела работать руками, следила за хозяйством и воспитывала сестру с братом. Дейла, хоть и подкидыш, была принята Немосом в семью, потому унаследовала от родителей дом и неплохой участок у реки, где год от года увеличивался урожай. И переняла дело отца — занималась в столярной мастерской. Да так успешно, что на деревне не осталось дома, где не стояли ларцы, сундучки, или стулья, сделанные её руками. Девушка быстро и легко собирала мебель, делала резные узоры на ставнях, создавала невероятные украшения, и мастерила детишкам свистульки.

За годы никто так и не уговорил её принять дары Ллеу, никто не сумел сосватать и взять под крыло. В первое время мужики к ней ходили, все, у кого пары не было. И вдовцы, и молодцы, и даже из города приезжали, просители перешагнувшие порог шестнадцатилетия мечтали забрать к себе девушку. И Дейлу, и её богатое наследство, даже младшие брат с сестрой никого не смущали.

Только у Дейлы ни к кому не лежала душа, не радовали подарки, и все намёки и поползновения вызывали отвращение. Оттого мужчины в деревне стали к ней ещё более суровыми, а девицы сквернословили и распускали слухи от зависти. Мебель у неё не перестали покупать, но платить полную цену никто не соглашался. А Дейла от любимого дела просто не могла отказаться — и семью надо кормить. Незаметно, стараясь заработать как можно больше, все свободное время Дейла проводила в мастерской, так пролетели годы. Абела выросла в сильную и крепкую девицу, и вот-вот сама пойдёт в круг, а бедолага Белинс с трудом выживал от зимы до зимы.

Глава 2. Клеймо развратника

К вечеру в двери постучал сосед и позвал провожать солнце. После Самхейна деревенский шаман Мапонус приносил почести Ллеу и опаивал священными водами жителей. У Дейлы работы — непочатый край, пусть от долота разболелись пальцы, идти она не хотела. Но Белинс стал упрашивать — сидеть дома мальчишке наскучило. Пришлось согласиться. К тому же Дейла надеялась, что вода из источника даст мальчику силу и поможет пережить ещё одну зиму. Наспех собравшись и выкликав Абелу, Дейла направилась к молельне.

Пасмурная погода изменила вид на деревушку, казалось, что от влаги все бревна в срубах потемнели, покосились крыши и просели сараи. Они жили небедно, но дома выглядели плачевно, даже новые постройки, возводимые после последнего пожара, поросли мхом и плесенью. Был бы жив отец, помог бы селянам обработать дерево, но без сильной руки деревню запустили.

У молельни Солнечному Ллеу собрались почти все жители «Побегов Ясеня» и, рассевшись в круг, обменивались новостями. Девушек встретили перешёптываниями, женщины постарше сбились в кружок и недовольно на них смотрели. Постоянные покупатели кивали головой Дейле или ворчали недовольно, напоминая, что заказ ещё не выполнен. Мужчины больше насмехались. Дейла не нашла мужа, и это стало поводом для улыбок. Она на выпады не отвечала, слишком кроткая, зато сестра могла вступиться с кулаками, потому громкие слова люди держали при себе.

Абелу быстро окружили подростки, дружелюбно её обнимая и ощупывая, но все видели, как горят глаза будущих отцов семейств при взгляде на красавицу.

Усадив Белинса на брёвнышко и присев рядом, Дейла стала дожидаться, когда придёт Мапонус. Старый шаман каждый год, встречая зиму, устраивал небольшое представление: то подкинет в костёр цветов масляного дуба, заставляя всех смотреть на синее пламя и уверяя, что сам Лир их благословляет, то рассыпает гнилушек, и потом от чёрного дыма вся деревня корчилась, а Мапонус пророчил всем засуху и мор. Предсказания шамана часто сбывались, но вот представления, которые он устраивал жителям деревушки, Дейле не нравились. И самое неприятное, что шаману все верили. А вот на Дейлу с её практичным подходом, смотрели как на дурочку. Но что она могла поделать, если чувствовала обман?

В этом году Мапонус не стал пугать жителей. Почитал молитвы, взывая к благосклонности богов, посыпал молельный камень сухими побегами священного ясеня. А потом долго ходил кругами с пучком сонной травы, пока все присутствующие не стали зевать и заваливаться, и заявил, что зима будет снежная, но тёплая, и что за ней придёт ранняя весна и плодородное лето. Довольные жители его поблагодарили, сложили дары в приготовленные корзины, пожертвовали кто чем мог. Дейла с неохотой отдала шкатулку, шаману нравились её поделки, и за них он пропустил Белинса к источнику первым.

Сладкие воды били из-под корней древнего дерева. Говорили, что ясень очищает их от мирского и дарует силы духовного мира. Так это или нет, Дейла не могла сказать, но от священных вод уходили болезни и даже Бел чувствовал себя лучше. На маленького щуплого мальчика все смотрели с грустью, может и смеялись за спиной, но так — жалели. Шаман напоил его из ковша, а потом и на голову побрызгал, желая сил и здоровья. Бел поблагодарил, отошёл в сторону, и Мапонус позвал его сестёр. Абела после глотка сильно закашлялась, словно вода пошла не в то горло. Мапонус глянул на неё недовольно, но любимицу деревни хулить не стал, протянул ковш Дейле. Воды там осталось совсем немного, Дейла заглянула в него, ловя своё отражение, и на мгновение показалось, что по одежде ползёт что-то чёрное. Но она не успела рассмотреть, прижалась к сосуду губами и сделала маленький глоток.

Стоило воде проникнуть в горло и его свело спазмами, Дейла с трудом сдержалась, чтобы не захрипеть. Шею и гортань жгло сначала изнутри, а потом и снаружи. Дейла схватила Бела за руку, желая поскорее уйти и снова вернуться к работе. Подтолкнула Абе плечом, проходя мимо выстроившихся к шаману людей, но их остановили громким криком.

— Вы гляньте на их шеи! — один из мужиков деревни дрожащим пальцем показывал на Дейлу. По толпе прошёл недовольный гул, а Дейла оглянулась, пытаясь понять, на кого же тот указывает.

— Смотрите, смотрите! — повторил он, и теперь на них уставилась вся деревня. Несколько мужчин встали ближе, преградив им дорогу, подслеповатая старушка Каю всплеснула руками и картинно упала в обморок, а остальные принялись охать и ахать недовольно. Дейла и сама испугалась, посмотрела на сестру и замерла от ужаса.

— Это метка колдунства! — воскликнул какой-то мужчина. — Знал я, что Дейла нечистая, вот ещё и свою невинную сестру в это дело втянула.

Их обступили плотнее. Кто-то дёрнул Абе за рукав, но она огрызнулась, не позволяя себя трогать, и обидчик отступил. Со всех сторон доносились крики:

— Да, точно, Дейла — колдунья, — кричали её соседи, и в грудь Дейле уткнулись проржавевшие вилы. — Сжечь их! Принести в жертву Ллеу!

— Убить нечестивых, — раздавались визгливые женские голоса.

— Да успокойтесь вы, изверги! — Мапонус растолкал взбесившуюся толпу и подошёл к сёстрам.

Грубым жестом запрокинул голову Дейле, рассматривая её шею, а потом и Абеле. Теперь все рассмотрели на их шеях метку — длинная сложная вязь, словно ожерелье, ярким пятном выделялась на коже. Дейла одной рукой перехватила ладонь сестры, а вторую прижала к своей шее, словно закрываясь от неприятных гневных взглядов. Пальцы нащупали чуть выпуклый рисунок, слова проклятья древних богов. От страха сковало ноги, онемел язык, и она с непониманием переводила взгляд с Мапонуса на сердитых деревенских.

— Ллеу не примет такие жертвы, — шаман схватил Дейлу за шкирку, а Абелу просто прихватил за руку. — Но колдуний необходимо предать огню!

— Это не колдунство! — с трудом выдавила из себя Дейла, пытаясь вырваться, — Это знак неверности!

— Ой, и вправду! В темноте-то и попутал.

Мапонус отступил от них, и брезгливо встряхнул руки, словно испачкался. Остальные деревенские сначала стали переглядываться, а потом вспомнив о легенде ещё громче загудели недовольством.

Глава 3. Изгнание

— Это точно проклятье, — повторила Абе, и Дейла кротко кивнула.

Другого объяснения, кроме проклятья, Дейла не придумала. Не могли же их во сне попортить — такое не пропустишь. Но если существуют силы, способные наслать на них порчу, значит, где-то есть и светлая сила, способная их излечить.

— Надо собираться и отправляться к Серебристым горам, а оттуда в Олиц, — твёрдо решила Дейла, взяв себя в руки. — В городе мы наверняка отыщем помощь! И Белинс поедет с нами, один он в деревне не выживет.

Мальчик решительно кивнул — он не мог оставить своих сестёр.

— Нельзя на север, — задумчиво произнесла Абела, — мама рассказывала, что там с меткой развратника — отдадут в дом терпимости!

— Улина нас просто запугивала. Не хотела, чтобы мы глупости делали! — Дейла встряхнула сестру. — У меня товар заготовлен. Если сможем донести до тракта, то там телегу снимем, и потом уже в Олице обустроимся!

— Если кто-нибудь в пути не воспользуется нашими осквернёнными телами, — Абела казалась спокойной, но какой-то рассеянной, — мне надо в книгах деда посмотреть. Руйдери был сильным друидом, он, наверное, и о таком заклятье знал.

— Хватит глупостей! — Дейла разозлилась. — Руйдери был обычным знахарем, начитанным, умным, но он не владел магическими силами!

— Не спорь с Абелой, — внезапно вмешался Белинс. — Я видел, как дедушка рекой управлял. И видел, как растил в саду деревья.

— Да как ты можешь помнить, тебе два года было, когда он умер, — Дейла с отчаянием скинула платок. И брат и сестра говорили о сказках, когда к ним пришла настоящая беда. — Не важно, можете читать ваши книги, а я пойду, соберу вещи — тут нам всё равно остаться не позволят.

В полночь к домику пришёл Тетор, то ли извиняться, то ли ругать. Пытался поговорить с Дейлой, но когда девушка заявила, что их кто-то проклял — зажал уши. Глава селения не желал верить, что в родном доле есть колдун такой силы, что двух девиц в одночасье испортил. В конце концов со вздохами согласился, если к весне все трое выживут, то возьмёт Абелу в жены.

— Все у вас мысли да об одном, — с сожалением махнула на него рукой Дейла, — мы в город пойдём, попытаемся там отыскать знахаря, который с нас заклятие снимет. Так что вернёмся по весне все трое, и Мапонус ещё будет просить прощение за то, что очернил нас нехорошим словом!

— Возвращайтесь, одаль ваша Белинсу отойдёт, а если смоешь позор, то восстановишься в правах. Может и Гахарт оттает, вновь к тебе явится свататься — он один на тебя не клеветал!

Дейла лишь поморщилась. Гахарт — очередной ухажёр, от которого не было спасенья. Его прошлая супруга погибла семь лет назад; поговаривали, может утопла, или в болотах сгинула. И теперь Гахарт искал новую хозяйку в дом. И вроде мужчина всем хорош и пригож, но веяло от него чем-то неприятным, а временами деревенские сплетники видели по ночам горящую свечу в окне и говорили, что Гахарт принимает гостей.

При этом Дейле он клялся в любви и одаривал подарками, но она осталась неприступной. В голове мелькнула мысль, может кто из отвергнутых женихов и накликал на них беду, но поразмыслив, пришла к выводу, что мужики в деревеньке все обычные работяги и магией не промышляли.

К рассвету вещи были уложены. Дейла не смогла взять все свои поделки — их оказалось слишком много. И так уложилась в три большие котомки. А ещё тюки с одеждой и едой. Абела ночью так и не легла, пытаясь в книгах отыскать полезные заклинания. В итоге с криком петухов Дейла вытащила её из дедушкиного погреба и велела тепло одеться. Абела снова вела себя рассеянно, словно находилась не в этом мире. А когда они вышли за порог прощаться с родным местом, Абе очнулась, вспомнила что-то, и стала с ума сходить.

— Не могу дом оставить! Просто не могу! — девушка почти кричала, пытаясь пробраться к двери, и это у него неплохо получалось, потому что у щуплой Дейлы сил на сестру не хватало.

— Если сами не уйдём, люди нас палками погонят, ещё и вещи отберут, пойдём, Абе, прошу! — Дейла надеялась до неё достучаться, но та словно заколдованная, даже взгляда от дома не отводила.

— Разве не чувствуешь, наш дом по нам уже плачет? Если мы его оставим, погибнет дедушкино семечко, его сердце. Он велел нам его хранить. Вы идите, я запрусь, и буду стеречь дом!

Абела с силой отпихнула сестру и рванула к заветной двери. Но тут к дорожке перед домом подошли трое мужиков, ведя под уздцы пахотных лошадей. В конце осени селяне ходили просушивать сено, а кобылок выгуливали и мыли у реки, но этим утром нашли себе более интересное занятие.

— Прочь из нашего села, развратницы! — пахари припасли камней и стали швыряться в девушек, радуясь новой забаве.

Абела, забыв о доме, кинулась на защиту родных. Подхватила палку во дворе; жаль, топорик Дейла уже упаковала в заплечный мешок, и встала между сестрой и нападавшими, прикрывая своим телом.

— Пойдём, Абе, надо быстрее уходить, — Дейла тянула её, спеша увести к защищённой кромке леса — камни закончатся, а в ельнике новых не найти.

Мужики продолжали швырять в них камнями, теперь не позволяя сдвинуться с места или спрятаться. Дейла, как могла, защищала Белинса, но вот себя закрыть не могла и после очередного попадания не сдержала крика. Абела обернулась к сестре и, заметив ранку на подбородке, зашипела от гнева. Сжав палку покрепче, она бросилась на обидчиков. Ростом девица могла сравниться с самыми здоровыми мужиками, и, добравшись до одного из пахарей, сильным рывком сбила его с ног и бросила на землю. И для надёжности огрела палкой по рёбрам.

Двое оставшихся смельчаков быстро сообразили, что с крепкой и сильной Абе так просто не управиться, и принялись кидать камни целенаправленно лишь в неё. Но Абе на взводе было не остановить, она отбила несколько снарядов, огрела ещё одного обидчика по голове, но второй забрался на кобылку и двинулся на неё, собираясь просто затоптать.

Абела бросила на землю палку, сжала кулаки покрепче и зарычала на них так, что старая тяжёлая кобылка встала на дыбы. Две оставленные без присмотра лошадки понеслись от домика прочь, и перепуганные мужики бросились за ними следом.

Глава 4. Под сенью темного леса

Проснулась Дейла еще до рассвета от жуткого холода. С трудом смогла соорудить костерок, чтобы просушить вещи и обогреться. Абела, обычно стойкая к морозам, дрожала во сне, и по бледным щекам расползались слезы. Белинс выглядел совсем плохо. Сестры уложили его между собой, надеясь обогреть, но мальчик болезненно и хрипло дышал после ночи на сырой земле. Смотря на родных, на единственных оставшихся близких, у Дейлы сдали нервы, и она разревелась.

Как они справятся? Приближалась зима, а у них ни еды, ни одежды. И нет денег, чтобы найти пристанище. За Белинса было страшнее всего — мальчик и так болезненный, не перенесет жизнь без крыши над головой. И ведь он никому ничего дурного в жизни не сделал, никому и слова плохого не сказал. Но кто-то затаил на них обиду, и пострадала вся семья.

Будущее пугало. Что ждёт её с Абелой, если они не смогут избавиться от этого жуткого клейма? В северных городах к меткам развратников относились предвзято, измену считали страшным позором. Абе в одном точно права – искать пристанище в ближайшем городе нет смысла, их примут только в доме терпимости. Можно податься на юг, но без поклажи и провианта они сгинут в дороге. К тому же Дейла не представляла, как жить среди песков и зноя, она привыкла, что дома каждую зиму их, словно праздник, ждал снег. Можно направиться в столицу Навлиц, говорили, там, рядом с царскими палатами, люди жили привольно, не следовали законам богов, а слушали правила царя и подвластных ему князей. Но путь туда не близок.

Абе проснулась поздно, а это уже плохой знак. Поворчала, что Дейла разложила костёр в плохом месте. Попыталась размяться, но обнаружила, что вчера сильно подвернула лодыжку, пока они бегали по лесу. Теперь не могла нормально ходить и даже стоять.

— Нам нужно выйти ближе к дороге, отыскать хоть какое-то укрытие, — Дейла как могла перевязала сестре ногу куском своего подола.

— Нет, надо вернуться, дом нас зовет, разве не слышишь? — Абела морщилась, но больше ничем свою боль не показывала. — Да и Бел без теплой крыши над головой зиму не выдержит, сама понимаешь!

— Нам больше некуда возвращаться, у нас нет дома! — Дейла злилась, и от своего бессилия, и от того, что Абе в толк не возьмет, что с этими проклятыми метками им теперь не сыскать нормальной жизни.

— В дедушкиных книгах я найду нам помощь! Дейла, ты главное верь, без веры ничего не будет!

Абела попыталась подняться, но ойкнув снова села.

— Сегодня ты никуда не пойдешь. Следи за костром и Белинсу не давай замерзнуть.

Дейла накинула на себя чуть просохший плащ, взяла топорик и пошла в лес. Нужно принести дрова, и раздобыть хоть какую-то еду. Мысли каждую секунду возвращались к оставленному у дома товару, к теплым покрывалам, и к нескольким тюкам с едой. Вот если бы они смогли незаметно добраться ночью до дома и забрать вещи.

Поняв, о чем думает, Дейла остановилась и покрутила головой. Дом действительно словно звал их, притягивал – напоминал о тепле и уюте, показывал, что сможет о них позаботиться, что защитит. Но Дейла знала, что если вернутся в деревню и их поймают, могут и в реке утопить или – еще ужасней – сжечь вместе с домом.

Дейла боялась огня с того самого дня, когда пожар унес жизни отца и деда. Бел, конечно, уверял, что Руйдери заклинал реку, пригнал ее воды к деревне и потушил пламя, но Дейла в эти сказки не верила. И, хотя не хотела, чтобы Бел жил в иллюзиях, не спорила о деде – тот действительно был великим человеком. Сильный, крепкий, заботился о внуках, когда Улина слегла от чахотки, дед кормил семью и поддерживал дом... Немос же тогда вынес из пожара приемную дочь, спас Дейлу, а сам обгорел так, что не выжил. Память заботливо заволокла этот момент дымкой, Дейла стёрла из себя тот чудовищный день, и забыла последние слова приемного отца и его наставления. Только в душе крепко засело понимание, что о брате и сестре она должна заботиться изо всех сил. И она старалась.

Стучать топором, рубить молоденькие деревца Дейла не решилась – Абе ругать будет, да и сушняка хватало, только во влажном лесу он весь насквозь промок и сгнил. Но Дейла насобирала шишек и опавших еловых веток, с них будет горячее пламя. Раздобыла немного еды, хотя для сытных грибов и ягод уже слишком холодно, а охотиться она не умела. Дейла нашла кусты шиповника и боярышника, собрала ягод, на пнях набрала зимних опят, и зачерпнула из ручья воды. С ней Абе заварит настоев и из собранных трав можно сделать похлебку.

Когда Дейла вернулась, Абела уже потихоньку передвигалась – соорудила маленький шалаш возле костра, закутала Белинса в свой плащ, подкидывая в огонь веточки и полезные мхи. Для воды она действительно быстро нашла применение, и вскоре все трое хлебали жидкий, но сытный бульон.

В шалаше стало немного теплей, а от слабого ощущения сытости клонило в сон. Дейла не хотела засыпать, понимала, что уснув, не заметит, как потухнет костер, и тогда они замёрзнут. Но никто не слушал ни её, ни голос разума, и вскоре все трое, свернувшись в клубок, заснули.

Спалось плохо, Дейле снилось, что они продолжают бежать по лесу, но преследователи теперь не озлобленные жители деревушки, а безликие мрачные существа. Темные, пугающие, она гнали их прочь от дома, и Дейле казалось, что она слышит голос отца, умоляющего вернуться. Затем преследователей стало так много, что они хлынули на них обжигающей волной и утопили под своими маслянистыми телами.

Дейла пришла в себя в полной темноте. От огня не осталось и угольков, на улице непроглядная тьма, и накрапывал мелкий дождь. Осторожно выбравшись из-под шкуры, она попыталась вновь разжечь огонь. Выбив несколько искр, услышала шорох и тяжелое дыхание за пределами их маленького шалаша. Дейла замерла, прислушиваясь. Звуки не прекращались, казалось, какой-то большой и крупный зверь ходит рядом, принюхивается и пытается пробраться в их незащищенное жилище.

— Ты чего поднялась? — голос Абе вывел Дейлу из оцепенения, и она шикнула на нее, призывая к тишине.

Глава 5. Среди дождя и грома

К месту их стоянки Дейла вернулась, когда уже стемнело. Тропинки путались, погода сбивала, не позволяла отыскать дорогу, хотя она была уверена, что оставила для себя метки. Лес словно намеренно мешал покинуть родную деревню. Абела с недовольством глянула на сестру, но, ничего не сказав, предложила отведать подгоревшую на костре птицу и горячего чая. После еды сёстры в обнимку легли в немного покосившийся шалашик. Абе положила между ними Белинса, и Дейла поняла, что всё самое важное для себя она уже забрала — свою семью. И хотя домой всё ещё тянуло с непреодолимой силой, теперь Дейла была готова закрыть на это глаза и двигаться вперёд.

— Завтра направимся к перевалу, — твёрдо сообщила она.

Абе лишь вздохнула.

— За сердцем дедушки вернёмся весной, — добавил Бел, — он дождётся...

— Я знаю.

Абе повернулась на бок и словно случайно пихнула Дейлу, видно сестрёнка обиделась, что её не послушали, но умом и сама понимала — суеверные жители деревушки не позволят им жить рядом. Ни женщины, ни мужчины в «Побегах Ясеня» не носили такие знаки, потому как все блюли целомудрие. И даже если после замужества и распутничали потихоньку, то об этом древнее заклятье уже никому не рассказывало, а сами жители и подавно.

Утром с рассветом сёстры направились на запад, там располагались горные поселения и единственный переход через горы к Лаадвигу — городу теней. Идти в северные города они не рискнули, там с целомудрием было ещё строже — могли и повесить. В Лаадвиге они рассчитывали найти приют до весны. В больших поселениях всегда можно отыскать какую-то работу, чтобы не помереть с голоду, и можно подобрать дешёвое жилье.

У Абе с собой было несколько шкурок и плащей, а Дейла забросила в заплечную сумку самые хрупкие украшения — после их продажи можно будет снять комнату и не придётся спать на земле — Бел держался молодцом, но уже второй день сильно кашлял.

Вела их Абела. Сказала, что знает, где дорога — по ней передвигаться будут быстрее и есть шанс, что дикие звери не нападут. Зверей Абела не боялась, больше переживая за людей. И в чем-то была права. Потому что, когда они отыскали торговый тракт, связывающий их деревушку с городом, навстречу им выехал всадник в тёмном плаще и в лёгкой броне. Крупную кобылку скрывала огромная попона так что из-под ткани виднелись только чёрные ноздри и тощий, пропитанный дождём хвост.

Наездник тоже прятался от дождя под тяжёлым капюшоном, скрывая лицо, но взглядом рыскал по подлеску и объезжал тракт, словно целенаправленно кого-то искал. Дейла сильнее закуталась в плащ, не желая показывать свою татуировку. Абе последовала её примеру. Но всадник словно ждал их появления и, когда девушки, опустив плечи и головы, стали быстро удаляться от встреченного путника, он пришпорил лошадь и нагнал их.

— Куда собрались?! — голос его был незнакомый, сухой и скрипучий. — Ваше место среди болот!

Незнакомец перерезал им дорогу и встал так, что обойти его можно было только через лес. Абе сердито вскинула голову, собираясь спорить и дать отпор, но Дейла её одёрнула. Незнакомец напугал до ужаса, а от его лошади отвратительно несло тухлятиной. И даже крепко сложенная сестрёнка ничего не сможет сделать против хорошо вооружённого, и одетого в кожаный доспех всадника.

— Мы идём к перевалу, — как можно спокойнее проговорила Дейла, — и это ближайший путь, чтобы туда добраться.

Всадник ничего не ответил, недовольно склонил голову, словно изучая девушек, и с дороги не ушёл. Под большим плащом невозможно было рассмотреть лицо, Дейла и не хотела его видеть. Если деревенские позвали на помощь охрану из княжьей охраны, то спорить или что-то доказывать ему будет совершенно бесполезно. На попоне и плаще не было знаков отличия, но всадник мог отправиться за беглянками и в личной одежде, не выдавая кому он служит. Все же лучше молча подчиниться и сохранить жизнь. Поэтому она стала понемногу тянуть Абе и Бела за собой и уходить с дороги.

Сестрёнка с ней согласилась, сильнее сжала руку и тихо шепнула: «Чувствую в нем тёмную магию». И стала отступать к кромке леса. Дейле было все равно — злой маг или княжий стражник, главное, что Абе не лезла в драку. Но заметив, что они собрались от него сбежать, всадник дёрнул поводья, и лошадь снова отрезала им пути отступления. Незнакомец стал кружить, тесня девушек к середине дороги.

— Что ты хочешь? — испуганно выкрикнула Дейла. — Мы уходим, отпусти нас.

Резко остановившись, наездник схватил Дейлу за капюшон и, дёрнув его, подтащил к себе. Девушка смогла разглядеть посеревшее лицо незнакомца с длинным крючковатым носом и светящимися жёлтыми глазами. Дейла не узнала в нем сельского жителя, но быстро сообразила, что перед ней не совсем человек и закричала от ужаса. Всадник же усмехнулся и взмахнул мечом.

На мгновение Дейле показалось, что сейчас этот клинок отрубит ей голову, но меч лишь разрезал тесёмки на плаще, и он рванул ткань на себя. Абе встала между ними, прикрывая сестру и брата, глянула грозно, но уже не так воинственно. Тёмная магия ощущалась все сильнее. Словно дымка, она заполняла лёгкие и проникала в разум. Дейлу начало трясти, и даже бесстрашная Абела, сжав их за плечи, понемногу отступала.

Осмотрев вещицу и убедившись, что на ней вышито имя семьи Немоса, незнакомец неприятно хохотнул.

— Какая досада. Распутницы погибли в своём нелёгком пути, — громко заявил мужчина и несколько раз проткнул мечом плащ. — Теперь их дом с пожитками можно выставить на продажу, — всадник глянул на девушек, и теперь все увидели, как неестественно блестят его звериные глаза.

Порванный плащ Дейлы действительно мог стать доказательством смерти семьи Немоса, и тогда глава деревни продаст собственность погибших. Преодолевая ужас в душе, поднялось возмущение — они же договорились, и Тетор обещал ждать их возвращения. Дейла переглянулась с сестрой, но Абе жестом показала не вмешиваться, хотя и понимала, что теперь они остались и без дома.

Незнакомец посмотрел на них, нехорошо прищурившись.

Глава 6. То, что отбирает болото

Дейла пришла в себя от собственного крика. Очередной тёмный сон почти не избавил от усталости и наполнил её тяжёлыми мыслями. Она с трудом смогла подняться. Казалось, всё тело промёрзло насквозь, до костей и корней волос. Единственное тепло было где-то внутри — между Абе и Белом. Дейла сильнее прижала к себе сестру и брата, надеясь, что сможет согреться. Но на её движение Бел стал сильно кашлять, содрогаясь всем телом.

— Надо развести костёр, — хриплый голос Абе заставил Дейлу встрепенуться и выбраться из-под чужого плаща.

С трудом распутав сплетённые ветки, Дейла вышла из гнёздышка и удивлённо осмотрела полянку, на которой они нашли приют. За границей светлых высохших стеблей, завядших растений и травы темнел мрачный, чёрный лес. Сквозь погнутые деревья проглядывала топь, между тёмных кочек клубился утренний туман.

— Он загнал нас на свою территорию, — за Дейлой вышла Абела. — Нам надо срочно уходить, или болото поглотит и наш островок. Видимо, когда-то на этом месте уснул старый альв, и болоту не хватило пока сил забрать его. Но если колдун будет поблизости, мы долго тут не просидим...

Абе прервалась из-за громкого приступа кашля.

— Вы оба простыли. Мы не можем так идти!

— Это не простая болезнь. Болото, как тёмная сила, пробирается вовнутрь и забирает силы друида. Мы должны срочно увести Белинса, он и так слаб, а здесь колдун сможет высосать его жизнь!

— Хватит, Абе, — начала Дейла, собираясь заметить, что ни Абе, ни младший брат никакие не друиды и всё это сплошные глупости, но промолчала. При взгляде на перекрученные ветви, которые этой ночью спасли их от неизвестного преследователя, пришлось поверить в невозможное.

Абела вытащила Белинса из-под веток, и домик окончательно разрушился. Мальчик совсем ослаб и с трудом дышал; его мертвенно-бледная кожа покрылась испариной, и он не мог даже открыть глаза. Дейла достала из-за пазухи бурдюк с оставшейся водой, которая чуть прогрелась от тепла тела, но Абе остановила её руку.

— Вода в этом лесу напиталась силой зла!

— Белу надо попить воды.

— Не той, что мы набрали в лесу!

Абела произнесла это с раздражающе холодным тоном, и Дейла со злостью отбросила мешок от себя. Тот шлёпнулся на землю, и из открытого горлышка потекла прозрачная влага. Дейла смотрела на неё с разочарованием; ей и самой хотелось пить. Но когда последние капли вытекли, Дейла вздрогнула, потому что почва, на которую пролилась вода, потемнела, и трава на ней, жёлтая и сухая, стала гнилой и землисто-серой. И если раньше девушка хотела подобрать свой бурдюк, то теперь такое желание пропало. Она искоса посмотрела на сестру, не заметила ли Абе происходящее, но та была занята с Белом, закутывала младшего брата в остатки одежды и пыталась накормить его принесёнными из дома орехами.

Когда солнце поднялось выше и стало немного согревать их замёрзшие тела, они двинулись в путь. Абе смастерила из шали перевязь и усадила Бела за спину, хотя и сама еле стояла на ногах. Но Дейле вручила их вещи, а брата не доверила. Абе обещала вывести их из болота до вечера; она всегда отлично ориентировалась в лесу и, по её словам, чувствовала землю, но тут заплутала, то и дело теряя след и постоянно сбиваясь с пути. За низкими тучами не было видно даже верхушки высоких сосен, а солнце и вовсе пропало. Через несколько часов ходьбы Абела стала хромать и спотыкаться на каждом шаге.

В конце концов, Дейла перехватила у неё Бела и сама стала вести. Абела плелась следом, тяжело дыша, и хрипела, как и братишка. Их обоих поразила неизвестная болезнь, и лишь Дейла держалась. Но вскоре и она стала терять силы. Который день в лесу и без нормальной еды, с тяжёлой ношей, она с трудом поднимала ноги. Вперёд подгонял только пронзающий страх, что если они до вечера не выберутся из этой топи, то навсегда в ней и останутся.

Когда солнце стало садиться, они вышли на более-менее сухой островок, и Абела упала без сил на землю. Дейла уложила рядом Белинса и попыталась развести костёр. Но трут промок, а все веточки, что она принесла для растопки, были гнилыми насквозь. Бросив это бесполезное занятие, Дейла легла рядом с сестрой и братом, обняла их покрепче, чтобы хоть немного обогреть. Всю ночь Дейла чувствовала, как дрожит в её руках Абела, и как задыхается от кашля Бел. И лишь под утро брат уснул, и тогда смогла уснуть и Абе. Дейла старалась не думать о том, что это изгнание закончится для них плохо, но вместе с тем она понимала всю безвыходность их положения. Понимала, что они не могут вернуться домой, а чтобы добраться до перевала, ни у кого уже не было сил.

От ледяного болота постоянно тянуло холодом; ночью снова полил дождь, и единственный оставшийся плащ не смог защитить их от стихии. Ткань, прошитая шкурками, промокла, и тяжёлым ледяным покрывалом лежала на плечах. Вода проникла сквозь плащ и стекала мёрзлыми струйками за шиворот, промочила волосы и остатки сухой одежды. С восходом солнца Дейла тоже задремала и пришла в себя от очередного кошмара; промокшая, промёрзшая, словно спала в воде, в этом мрачном чёрном болоте.

Абе сидела чуть в стороне; ей удалось развести костёр, и белые клубы дыма поднимались высоко в небо. Рядом с Абелой лежал Белинс, и Дейла надеялась, что брат сможет хоть немного обогреться у огня. Он больше не кашлял, лежал спокойно и тихо, словно маленький костерок смог избавить его от жуткого холода.

С трудом поднявшись на ноги, Дейла доковыляла до тепла. Но огонь совсем не грел. А бледный Бел лежал у ног Абелы бездыханным...

— Бел! — Дейла рванула к брату, прижалась головой к его груди, надеясь, что слабое сердечко откликнется на её призыв. — Проснись же, Бел!

Дейла потрясла мальчика за плечи и погладила по ледяным щекам.

— Сделай же что-нибудь! — она с надеждой посмотрела на Абелу, готовая ухватиться и за соломинку. — Ты же друид! Ты сама говорила, помоги ему!

— Прости, Дейла, — одними губами ответила Абела.

Сестра и сама была бледна, и теперь чёрная метка на шее прорисовывалась неестественно ярко. Казалось, она разрезает её шею, отделяет голову от тела и ещё немного, сожмёт свои оковы, и тогда и Абе погибнет...

Глава 7. Спасительный огонек

Лес, всё такой же мокрый и заболоченный, постепенно выпускал их из своего плена. Дейла чётко чувствовала, они вышли из трясины — влажная почва уже не тянет их под землю и не пытается убить. Абе шла чуть позади, она кашляла, так же тяжело, как и Бел, но Дейла уверяла себя, что сестра сильнее, что она справится, как и раньше — Абе всегда легко переносила болезни, да и вообще редко болела.

К вечеру дождь так и не закончился; промокшие, продрогшие сёстры легли спать. Сил, чтобы разводить костёр и искать воду и еду, не было. Они уснули в темноте и проснулись в такой же серой мгле. Приближалась зима, и небо не очищалось ни на мгновение. С трудом подняв Абе на ноги, Дейла заставила её идти. Рано или поздно они доберутся до перевала, а там уж найдут хоть какую-то помощь. Абе выглядела всё хуже, с трудом могла передвигать ноги, и в середине дня Дейле пришлось остановиться, чтобы дать ей перевести дух.

Абела прилегла отдохнуть, пока Дейла пыталась собрать немного орехов и хоть каких-то трав. Лес отвечал ей холодом, не оставив на пропитание почти ничего. Дейла вернулась к их маленькому лагерю и с удивлением замерла, смотря на оставленные следы — там, где прошла Абела, мох не просто смялся, а провалился до земли и покрылся чёрной слизью. Словно Абе испачкала сапоги в чём-то липком и всю дорогу не могла их очистить. Свои следы Дейла и не заметила; там, где она ступала, мох снова выровнялся.

Сестра спала крепким сном и тяжело хрипела. Дейла попробовала развести костёр, и снова её попытки не были успешными. Она стёрла пальцы о кремень до крови, но сырая трава и щепки не хотели никак разгораться. В отчаянии откинув от себя камень и сжав зубы, чтобы не расплакаться, она разделась, сняла с себя промокшую насквозь верхнюю одежду и легла рядом с Абе в одной сорочке, надеясь обогреть её своим теплом. Сестра не шевелилась, не просыпалась; с каждым мгновением становилась всё холоднее. А дождь усиливался, и Дейла всё же разревелась, не зная, как помочь единственному оставшемуся родному человеку.

— Прошу, Абе, умоляю, — Дейла завернула её и себя в мокрый плащ, сильно прижимая к своей груди, — не оставляй меня одну, я не выживу без тебя.

Абе шевельнулась, приоткрыла глаза, расфокусированно посмотрела на сестру.

— Там огонёк, — девушка слабым движением руки махнула куда-то ей за спину и снова обмякла.

Дейла обернулась, всматриваясь в вечерние сумерки. Сквозь дождь и мокрые деревья действительно проглядывал свет далёких окошек. Уже давно потерявшись в этих лесах, Дейла не имела представления — вернулись ли они к деревне или дошли до заставы, но сейчас это было не важно — это жилое помещение, и оно могло стать спасительным укрытием для заболевшей Абе.

Спешно натянув на себя шерстяной сарафан, который промок и промёрз насквозь, Дейла подхватила Абе на руки и, сгибаясь под тяжестью её веса, потащила к огоньку. Сестрёнка сильная и большая, казалась неподъёмной, очень тяжёлой и неповоротливой. Дейла постоянно боялась уронить её, но упрямо шла, цепляясь в неё замёрзшими пальцами.

Остальная одежда и вещи так и остались валяться в лесу. Дейла окоченела от холода, на Абе из одежды осталась широкая рубаха и нижняя юбка, и Дейла прикрыла её плащом, чтобы дождь не проморозил окончательно.

Свет далёкого окна, словно фонарик для мотылька, притягивал её, уверяя, что там она найдёт и кров, и тепло. Единственное спасение, последний шанс выжить для Абелы и для неё самой. Она шла, не замечая, как спотыкается о коряги и разбивает о них ноги. Шла, надеясь, что хозяин дома не выгонит их в ливень, сжалится над двумя заблудшими душами, потерявшими всё в этом мрачном лесу. Сейчас Дейла была уверена, что терять ей больше нечего...

За пеленой дождя девушка не смогла рассмотреть размеры строения, она постучала ногой по воротам, и те распахнулись, гостеприимно приглашая путников войти. Дейла, почти роняя отяжелевшую Абе, добралась до высокого крыльца и, опустившись на колени и уложив Абелу перед собой, заколотила кулаками в дверь. Страх за сестру лишал разума, от холода и усталости она не чувствовала рук, все мышцы онемели, а ноги она разодрала в кровь. Но всё было неважно, лишь бы сестрёнка выжила.

Двери распахнулись резко и внезапно, яркий свет ударил в глаза, и Дейла прищурилась. В проходе стоял высокий, широкоплечий и поросший густыми волосами мужчина. Его ноги-исполины были широко расставлены, плечи подпирали косяк, а маленькая, заросшая густой бородой голова скрывалась под шкурой медведя. У Дейлы сердце ушло в пятки, на мгновение ей показалось, что по велению злой судьбы они наткнулись на логово оборотня. И сейчас этот страшный человек обратится в чудовище и сожрёт их маленькие тела.

— Кто такие? — прорычал оборотень, и у Дейлы все ухнуло вниз, еще немного и она упадёт в обморок. — Что забыли в этом проклятом болоте?

Вместо ответа из-под плаща, которым была прикрыта Абе, донёсся болезненный стон, и Дейла опомнилась. Ведь сестре нужно помочь, любой ценой, пусть даже оборотень попросит её жизнь.

— Моя сестра больна, — хрипло проговорила Дейла. — Прошу, умоляю, ей нужно тепло и еда...

— Чем заплатишь... — оборотень наклонился, обдавая девушку сильным мускусным запахом немытого тела. — Развратница, — добавил он с усмешкой, рассмотрев знак на её шее. — Возьму натурой.

Оборотень поставил своё условие и, не дожидаясь ответа, развернулся и пошёл в дом. Дейле нужно было решиться — отказаться и вверить жизнь Абе холодному лесу или отдаться этому чудовищу и попытаться спасти сестру.

С трудом поднявшись на ноги и взвалив на себя тело Абе, Дейла переступила через высокий порожек. Абела всегда будет для неё важнее принципов и даже жизни. И Дейла была готова лечь под незнакомца, пусть мысли об этом вызывали страх и отвращение.

Большая просторная горница, занимавшая всё пространство домика, освещалась множеством масляных ламп и огромным камином. В доме было очень тепло, и Дейла сразу почувствовала, как сильно болят ноги, как тянет от усталости руки и спину, и как от голода и страха кружится голова. Мужчина указал пальцем на пушистые шкуры на полу рядом с камином, и Дейла отнесла на них Абелу.

Глава 8. Избушка посреди болот

Утро встретило Дейлу жуткой болью во всем теле. Зато впервые за последние дни ей не снились кошмары, казалось что-то сильное и большое охраняло ее во сне и это помогло выспаться.

За ночь уставшие мышцы расслабились, и их словно судорогой свело, теперь они казались окаменевшие. Спину ломило, а ноги, стёртые и расцарапанные, не держали. Девушка с трудом сползла с постели и попыталась надеть своё старое платье, но шерстяная ткань, прогретая печью, слиплась, стянулась и напрочь отказывалась походить на одежду. Не в силах даже сердиться, Дейла огляделась, и обнаружила у дверей стопку свежих рубашек и панталон. Всего было по два, и девушка догадалась, что тут и одежда для сестры. Правда, вещи были ей сильно велики, но для Абе они казались в самый раз.

Хозяина не было в доме, на столе в горнице стоял огромный котелок супа и несколько плошек. Абе спала, спокойно, тихо, уже не хрипела и не выглядела такой уж болезненной, и Дейла, взяв немного еды, села с ней рядом. Абела за ночь избавилась от смертельной бледности, и хотелось надеяться, что скоро придётся в себя и тогда все вернётся на свои места. Глупые надежды. Дейла, вспомнив обо всех потерях, снова тихо расплакалась.

За стенами все так же бушевал дождь, осень сменялась зимой, и временами по ставням начинал барабанить град. Погода ухудшилась, и Дейла сжималась от жуткой мысли, что рано или поздно Кнур выставит их за дверь, и они снова останутся в безвыходной ситуации. Но, если Абе встанет на ноги, все будет уже не таким страшным...

В свете дня дом казался намного милее и уютнее, чем прошлой ночью. Немного запущенный и грязный, но крепкий и тёплый. Огромная печь согревала горницу и верхний этаж, горела ярко и освещала почти все помещение. В кухонном углу стояли плошки, крынки, пузатый котелок, в ящиках хранилось зерно и даже специи. Рядом стол и длинная скамья и два кривоногих стула. С другой стороны — рабочий угол, там расположились два сундука и инструменты, вдоль стены висели пучки самых разных трав, на полках лежали семена и незнакомые корешки. Там же спрятался лаз в погреб, и лежал жёсткий плетёный коврик. Стены и пол, промазанные глиной, не пропускали холод, везде чувствовалась сильная мужская рука, которой так не хватало их родному дому.

Возвращение хозяина сопровождалось громким хлопком дверей, стуком тяжёлых ботинок и чертыханьем.

— Что за погода? Словно небо взбесилось и решило кого затопить, — Кнур скинул огромный тяжёлый плащ на пол и посмотрел на Дейлу. От такого взгляда у неё холодок прошёл по спине, и она сжалась в комок, стараясь быть как можно незаметнее. — Что сидишь, малая? Пальто моё развесь и просуши!

Громовой голос, как приказ, заставил девушку подпрыгнуть и быстро кинуться выполнять поручение. Кнур принёс из леса какие-то травы и, сев у печи, стал замешивать их в турке. Вскоре весь домик пропах сладкой мятой и медовицей, аромат смыл запахи грязи и и наполнил уютом. Дейла села у огня и задумчиво смотрела за тем, как гора, облачённая в тёмную рубаху, возится у плиты и готовит для Абе чай.

— Ты поела?

Дейла испуганно закивала.

— Тарелку под дождём промой!

Она тут же побежала выполнять. Пару минут под темно-сизым небом — и Дейла промокла до костей. При мысли о том, чтобы вернуться на улицу и продолжить путь, у неё начинало крутить живот. Лучше стать шлюхой страшного мужика, чем позволить Абеле погибнуть в эту жестокую непогоду.

— Вот дурочка, — пробормотал мужчина, рассматривая мокрую Дейлу, вернувшуюся с чистой посудой. — Плащ нужно было взять.

Одним большим шагом он пересёк свой дом и, обхватив её за пояс, толкнул ближе к камину. Абелу Кнур уже напоил чаем, и сестра стала выглядеть ещё лучше, но все так же не просыпалась. Кнур сел перед камином, усадил Дейлу рядом и стал чистой тряпкой вытирать ей волосы. Дейла от прикосновений вздрагивала, хотелось сбежать от этого страшного мужчины, пусть даже в лес.

— Погода еще долго не наладится. Свалились вы мне на голову, — бормотал мужчина, продолжая просушивать ей волосы. — Две девицы в доме холостяка. Думаешь, я привык к компании?

— Не гони, — жалобно прошептала Дейла.

— А чем заплатишь?

Девушка вздрогнула, поймала тёмный взгляд, и решила удрать, пока не поздно. Кнур хохотнул, ручищами обхватил её, прижал к себе покрепче, и Дейла задёргалась, запищала, желая вырваться:

— Мы уйдём! Сейчас же уйдём!

Кнур рассмеялся. Отпустил её, позволяя Дейле отодвинуться подальше и вжаться спиной в стену. Сейчас она выглядела, как загнанный кролик, с огромными испуганными глазами и с бешено стучащим сердечком. Кнур продолжал её рассматривать, пугая дикой улыбкой и безумным взглядом. Потом почесал лохматую бороду и тяжело вздохнул:

— Мне помощница в доме нужна. Чтобы чистила все и мыла. Да и за скотом надо ухаживать, — Кнур неуклюже поднялся, — будешь хорошо работать, я и тебя, и сестру весной к городу отвезу.

Дейла яростно закивала. Работать она любила, и готова была с утра до ночи заниматься хозяйством, лишь бы спастись от холодной и голодной смерти в лесу. Только не знала, как объяснить, что они с сестрой не городские развратницы, а обычные деревенские девушки, и татуировки появились на шее магическим образом. Дейла в магию не верила, и не представляла, как о ней говорить.

— А далеко ли до города? — Дейла немного взбодрилась, почувствовав надежду в их ужасном положении.

— До города Теней чуть больше недели верхом. До Олица — дня три.

Дейла удивлённо открыла рот. Они совсем сбились с пути, заплутали так, что пошли совсем в другую сторону. Теперь пешком до перевала добираться неделю. Да ещё и неизвестно в каком направлении город — лес чужой, незнакомый, а вокруг топи. То, что они нашли этот домик — невероятная удача, ведь в сторону Снежного городка — Олица от их села других деревушек на дороге нет.

— Ты живёшь тут один?

— Да. Пять лет как. Одичал немного, — Кнур снова улыбнулся и наклонился к Дейле всем телом, — и уж два года как девушку не видел. До города все не добраться, а сами они ко мне почему-то не приходят, — мужчина рассмеялся своей шутке, потряс густой бородой и наконец поднялся, отходя от перепуганной Дейлы. — Пошли, покажу хозяйство. Тут дел много. А воды мало. Болото протравило и землю, и реку...

Глава 9. Росток ясеня

Абела не приходила в себя ещё пару дней. Дейла дёргалась, боялась, что сестра так и не очнётся, но Кнур уверял, что девушка борется с болотной тиной и справляется. Чтобы лишний раз не пересекаться с хозяином, Дейла пряталась на втором этаже, сидела в комнате, которую ей выделили. Кнур только приносил вещи и нитки для шитья. А потом подобрал деревяшек, и Дейла, как смогла, смастерила удобный сундучок для штопанной одежды.

Для себя она скроила удобный рабочий сарафан, но для нормального платья не хватило тканей, потому под юбку она надевала мужские брюки и рубашку, чего ужасно смущалась. Это Абела спокойно чувствовала себя в мужской одежде, Дейла к такому не привыкла.

Хозяйственную девушку Кнур искренне благодарил, и, смотря, как она возится на кухне и со скотиной, мечтательно улыбался. Дейла и готовила хорошо, и грязи не боялась. Только продолжала пугаться прикосновений и шарахаться при встрече. Каждый раз, когда они пересекались, Кнур прожигал ее взглядом, смотрел пристально, не в силах отвести взгляда, а у Дейлы от него коленки тряслись. В остальном Кнур держал себя к руках. И Дейла успокаивала себя, убеждала, что сначала они дождутся когда Абела окончательно поправится, а потом уже будут искать способы как добраться до города.

На четвёртую ночь Дейла проснулась от шума на первом этаже. Быстро одевшись, она спустилась вниз, переживая за сестрёнку. В доме было темно, в камине тлели угольки, лампы и свечи потушены, и лишь небольшой огарочек в руках Кнура освещал пространство. Хозяин стоял рядом с Абелой, и та, откашливаясь, пыталась сесть.

— Абе! — Дейла всхлипнула и бросилась к сестре на шею.

— Осторожно, тут... грязь, — Абела легко её приподняла, и, указывав на чёрное липкое пятно на полу, перенесла в сторону. — Меня вырвало... это болотная тина.

— Не боись, Дейлу болотная грязь не берет, — успокоил Кнур.

Абела обернулась, впервые увидев хозяина, и удивлённо вскинула брови. Но, в отличие от Дейлы, громоздкая грязная фигура её не испугала, а насмешила. Прижав к себе всхлипывающую сестрёнку, Абела с усмешкой посмотрела на Кнура.

— Ты, так понимаю, мой спаситель? — в её голосе не было ни уважения, ни благодарности, и Кнур с негодованием сверкнул глазами.

— Спаситель! — хмыкнул он. — Отрабатывать за своё спасение будете до весны.

— Отработаем, — отмахнулась она, вызывав ещё больше негодования у хозяина. — Я хорошая охотница. Прокормлю, и шкурками покрою любую твою затрату, а избыток заберу себе.

Абела знала себе цену, и всегда была самоуверенной и наглой. Это Дейла тихая и послушная, могла управиться только с семьёй. Перед чужими больше роптала и подчинялась.

— Наглая девочка, — усмехнулся Кнур, — похоже, от тебя стоит ожидать неприятностей.

— Мы будем стараться, — заверила Дейла.

Абела же с вызовом посмотрела на хозяина. Высокая и сильная, она выглядела старше своих лет, и рядом с рослым мужчиной ничего не стеснялась. Всего лишь на голову ниже хозяина, она в любой момент была готова дать отпор. Но пока сдерживалась, ведь тут — чужая территория.

— С охотой я и сам справлюсь, — Кнур поморщился, ему не нравилось ругаться с малолетней девчонкой — но Абела своей наглостью вывела его из себя, — а вот как от позора вашего прикрыться? — и мазнул пальцами по татуировке на шее Абе.

Дейла напряглась, сжалась, Кнур аж почувствовал, как она затряслась. Абела напротив гордо вскинула голову, открывая чёрную вязь.

— Татуировки у нас от проклятья! И если будешь обижать меня или сестру, то Ллеу обрушит на тебя свой гнев.

Кнур обречённо зажал голову руками — приютил в доме бешеного сильфа. Но постарался успокоиться — если сестрёнки у него задержатся, он отыграется на бесстыжей девчонке.

— Не повезло мне, значит, — мужчина наигранно развёл руками и подмигнул Дейле, отчего она дёрнулась, как ужаленная, — Но про татуировки я и раньше догадался — почувствовал тёмную силу от вас обеих.

Кнур не стал признаваться, что в первое мгновение не сообразил, не заметил на фоне отталкивающей магии болота темные нити вокруг двух девушек. Но позже, в спальне, не мог не заметить, что Дейла невинна, потому вовремя остановился.

Абела на его слова снова фыркнула, и Кнур грозно рыкнул в ответ:

— Но ты этой тьмой вся пропиталась, вон какая злобная!

— Я не злобная, а твёрдая, и если мою сестрицу продолжишь пугать, научу уму-разуму!

Кнур усмехнулся в бороду, смерив Абелу взглядом: девица в будущем станет хорошей и опасной женой. Но он с такой не желал связываться.

— Дейла тебя на руках до моего дома притащила, её и благодари за спасение.

— Сестрёнка сильнее, чем кажется, — Абе заботливо притянула её к себе.

— Ей придётся это убирать, — Кнур указал на маслянистую тёмную лужицу.

— Почему её болото не берет? — прищурив глаз, поинтересовалась Абела, вспомнив слова Кнура.

Кнур ответил таким же прищуром. Они несколько минут мерялись взглядами, а потом Кнур поморщился, покачал головой и подтолкнул Дейлу к ведру.

— Слышала, что я сказал? Иди, убирай!

Дождавшись от Дейлы положительного ответа, Кнур наклонился к Абеле и тихо, так чтобы только младшая сестра его слышала, произнёс:

— Пока не знаю почему, может, ты мне скажешь?

Их глаза встретились, и оба без доверия и с неприязнью поморщили носы: от Кнура несло, как от козла. Абела же, по мнению хозяина, пахла слишком перчено, горько, отчего хотелось чихать.

— Может, просто здоровье хорошее, — соврала Абе, не собираясь обсуждать дела семьи с незнакомцем и рассказывать о том, какие в деревне ходили слухи о происхождении старшей сестры.

Дейла вернулась с тряпкой, сгребла чёрную жижу и оттёрла пол.

— Грязь эту за забором закопай. Лопата за банькой, — снова указал Кнур. — Как самочувствие? — он попытался проверить Абе лоб, но та отмахнулась.

— Словно заново родилась. Полна сил и здоровья. Сколько я спала? — девушка прошлась по дому, одним глазом присматривая за хрупкой фигуркой сестры.

Глава 10. Чужой дом - чужие законы

В доме Кнура хранилось всего несколько полезных книг, он прятал их в погребе, в сундуке, завернув в плотную тряпицу, чтобы спрятать от влаги. Одну за другой Кнур доставал их и рассказывал, откуда они взялись:

— Эти две остались от Самэра, тут описание трав и растений, он сам делал пометки, подбирал разные смеси и готовил зелья.

Кнур осторожно перелистнул несколько страниц, показывая идеально выполненные рисунки соцветий и стеблей. Абела потянулась к ним, но Кнур тут же захлопнул и спрятал ценные сокровища.

— Ещё несколько о силах друидов я приобрёл в молодости, когда путешествовал и пытался понять, кто же мой брат в действительности. Но это сказки, просто собранные кем-то истории, может и о настоящем волшебстве, но новых знаний тут нет.

Эти книги он позволил взять и посмотреть, только Абе плохо знала грамоту, дед учил писать, но в деревне такие знания не пригодились и она многое забыла. Вот Дейла с грамотой хорошо знакома, она поможет разобраться.

— У меня в семье рассказывали свои легенды о друидах, — продолжил Кнур, — Родители знали о них много, но никогда своих способностей не показывали. А может, я уже позабыл об этом. Мама на ночь читала нам сказки, что-то рассказывала и все ждала, что у меня появятся силы. Но настоящим друидом был лишь Самэр. Мне досталось самая малость. Иногда чувствовал что-то в воздухе и земле, и надеялся развить с годами, но мешало болото.

Абе послушно кивала, впитывая каждое слово. Ей дедушка тоже рассказывал истории, пытался обучать, но погиб, когда Абеле было чуть больше десяти, и в быту, в переживаниях о своей судьбе, она почти все забыла.

— Я тебе легко расскажу основы. А дальше уж сама, — Кнур закрыл лаз в погреб шкурой и сел сверху, широко расставив ноги. — Садись ко мне, покажу небо.

Абела послушно заняла указанное место, Кнур давал инструкции, указывал, как правильно взаимодействовать. Велел прижаться спиной к его груди, расставить ноги на ширину плеч. Сжал Абе ладонь и переплелся с ней пальцами. Дейла ещё спала и, хотя Абе переживала за сестру, будить её не стала. Она надеялась закончить с друидскими делами до того, как Дейла проснётся.

— Теперь слушай, расслабляйся. Я поведу твой дух, укажу дорогу. Но ты сама будешь справляться и сама решишь когда возвращаться. Только не задерживайся слишком, там время идёт по-другому.

Кнур положил свой лохматый подбородок Абе на плечо, закрыл глаза, вслушиваясь в сердцебиение девушки, они оба были сосредоточены и не заметили, как с чердака спустилась Дейла. Увиденная картина ей совсем не понравилась. Мутный и неприятный хозяин сейчас обнимал её младшую сестру, и вроде не делал ничего дурного, но в груди поднялась буря.

— Отпусти её, слышишь! — друидов из полудрёмы вырвал недовольный крик Дейлы.

Она вырвала сестру из чужих объятий, и с гневом посмотрела на Кнура.

— Абела ещё юна, не смей своими грязными ручищами к ней прикасаться.

— Дейла, ты чего, лапушка? — Абе удивлённо погладила старшую сестру по плечам.

Дейла дрожала, как осиновый лист, на Кнура даже не смотрела. Совсем не похожая на себя, она словно огородилась от хозяина и даже от сестры пряталась. Кнур же рассмеялся в голос:

— Ты что, ревнуешь, малая? — он поднялся, и намеренно положил руки Абе на талию.

Абела рыкнула и оттолкнула Кнура от себя. В отличие от Дейлы, Абела знала, как управляться с наглыми мужиками.

— Дейла, родная моя, Кнур меня будет учить. Раз мы застряли тут до весны, у меня будет шанс набраться знаний, а потом мы вернёмся в деревню и накажем того мага, по чьей вине погиб Белинс. Кнур знает о друидах много, его брат был связан с землей, его семечко даже проросло. Хочешь, потом покажу?

— Сама знаешь, не верю я в эти сказки, — насупилась Дейла.

— Да я вам, девочки, столько всего интересного показать могу, — воодушевился Кнур.

— Не вздумай! — Дейла злобно топнула ногой. — Хватило мне интересного, развратник!

После этих слов Дейла покраснела, и, хлопнув дверью, выскочила из домика.

— Вот дурёха, опять без плаща и сапог на улицу пошла, — Кнур хлопнул себя по бедру.

Абела с непониманием посмотрела сестре вслед. Обычно Дейла при чужих людях так себя не вела, слишком скромная, она только кивала и со всем соглашалась, а тут внезапно скандалит. Ответ тут был очевиден и виновник такого поведения стоял рядом. Кнур ухмылялся, и выглядел довольным, словно бесплатную крынку сметаны получил.

— Это о чем Дейла говорила? Развратник? — Абе сжала кулаки и сделала в его сторону угрожающий шаг. В росте она Кнуру лишь немного уступала, но в плечах была по-девичьи узкой и изящной.

— Успокойся, не кипятись. Когда вы ко мне на порог явились, обе с татуировками, я решил, что блудницы из города заплутали. Предложил твоей сестре телом заплатить за постой.

— Что? — у Абе шерсть встала дыбом, глаза загорелись, и Кнур невольно отступил от разозлившейся друидки.

— Ничего не было! Я сразу понял, что вы не городские, — он выставил перед собой руки.

— Ничего? — ещё раз с недоверием переспросила Абе.

— Ну, почти, — Кнур смутился, — мы уже в постели были, когда я сообразил. А твоя сестра такая...

Абела схватила его за грудки и сильно встряхнула.

— Что ты с моей сестрой сделал, грязный ублюдок?

— Да только потрогал немного. Не посмел бы невинности такое чудо лишить. Успокойся, Абела, мне твоя сестра приглянулась, не стал бы я её обижать!

Абе фыркнула, оттолкнула Кнура от себя и села на шкуры, всем видом показывая, что недовольна, но обучаться дальше необходимо.

— Ты же — друид, — прорычала девушка, — тёмную магию с порога должен был распознать! И Дейла такая...

— Именно, я, как увидел её, так голову потерял.

— Влюбился?

— Нет же, просто она меня привлекла, — отвёл Кнур глаза. Кто ж в его возрасте признается в зарождающихся чувствах? Даже себе.

— Чтобы сегодня же попросил прощения! — строго заметила Абе и указала пальцем хозяину на исходную позицию. Обиды — обидами, но магии надо обучаться.

Глава 11. Ревность и прощение

Дейла выбежала со двора и направилась в лес. О том, что там делать, мыслей не было — можно поискать орехов или зимних грибов, может, шишки пригодятся, или она отыщет хорошее брёвнышко, из которого удастся вырезать удобную утварь. Дождь все не унимался, а лес впитал влагу, и теперь, стоило лишь немного углубиться в ельник, как вся вода, что скопилась на ветках, обрушилась ей на голову.

Дейла злилась на сурового хозяина. Кнур вызывал у неё трепет и страх, и она не хотела, чтобы посторонний, пугающий мужчина обидел её сестру. Конечно, Абе не из тех, кого легко обидеть, но Дейла чувствовала за неё ответственность.

Кнур выглядел пожилым, может быть, старше Немоса, их отца, а может, и деда. Но вёл он себя легкомысленно и глупо. Дейла с ужасом вспоминала их первое знакомство. Стоило об этом подумать, и её охватывал стыд и желание ударить Кнура посильнее. А ещё расплакаться. Потому что Дейла понимала, что она в этом доме лишняя.

Кнур и Абела легко нашли общий язык. Сестрёнка с восторгом говорила о друидах и выглядела при этом такой счастливой, словно действительно встретила родственную душу. С Кнуром Абе будет лучше, проще — Дейла это знала. Сама она не понимала магии и не одобряла друидские истории. И это заставляло её чувствовать себя совершенно несчастной. Дейле казалось, что она теряет сестру — отдаёт её в руки страшного человека, который сначала научит её мудрости земли, а потом...

— Нет, нет, — Дейла покрутила головой, стараясь отогнать неприятные мысли. — Он не посмеет, Абела ещё ребёнок.

Тяжёлые мысли напомнили и о другом. Потери неподъёмным грузом лежали на сердце, и больно было от любой мысли о доме. Дейла все же немного поплакала, собрала маленький жухлый букетик и положила у камней в лесу в память о Белинсе и оставленном родном крае. Теперь, по крайней мере, до весны, домом им будет это место. На короткую молитву Дагде, лес словно ожил. Ветви зашумели, затрещали, и на голову посыпались хвойные иголки. Дейла испуганно отступила, с недоверием осматривая тёмные стволы и окружающие её кустарники. Вроде недалеко отошла, но лес ощущался чужим и неприветливым.

Между ветвей показалось какое-то движение. Еле заметное, словно тень проскользнула, и Дейла испуганно бросилась бежать. Сама не поняла, чего испугалась, но сердце заходилось от ужаса и казалось, будто тьма преследует её по пятам. Когда между веток показался знакомый домик, она заставила себя успокоиться. Пошла медленнее, восстанавливая дыхание и неровный стук в груди.

Рядом с воротами она обернулась. Между стоящими поодаль деревьями мелькнуло что-то серое, а потом из чащи на неё уставились два жёлтых глаза. Неподвижные огоньки, словно два светляка застряли в коре. Но для светлячков погода слишком холодная, насекомые давно уснули.

Дейла дергано отперла замок и ворвалась в тёплый дом. Только тут по-настоящему смогла прийти в себя. Крепкие стены защищали от всех невзгод. Абела все так же лежала на полу, но не спала, а словно отдыхала в небытие. Улыбалась и выглядела блаженно счастливой. Только на призывы не отвечала.

— Не тормоши её, — Кнур появился, словно из-под земли, и Дейла испуганно вскрикнула. — Чего так боишься меня? — мужчина усмехнулся. — Пойдём наверх, поговорим, как взрослые люди.

Девушка испуганно кивнула и быстро забралась в свою комнатку. Когда к ней вошёл Кнур, места почти не осталось, и все сразу пропиталось запахом пота и немытого тела. Кнур осмотрел её, ощупал взглядом и протянул к ней руки. Дейла невольно отступила в самый дальний угол.

— Абела велела перед тобой извиниться, — Кнур последовал за ней, встал так близко, что невозможно было дышать.

Дейла отступила глубже, пригибаясь, вжимаясь в доски. И Кнур окончательно зажал её в угол, нависая и закрывая пути отступления. Его густая борода щекотала шею и нос, Дейла хотела от неё спрятаться, но только смущённо чихнула.

Кнур, словно поняв её, пригладил бороду, и скользнул горячим взглядом по волосам, щекам и подбородку. Потом повторил движение пальцами, провёл сухими подушечками по лицу и остановился у губ. Дейла задрожала, судорожно закрутила головой.

— Не надо извинений, я... — она не смогла договорить.

Из глаз невольно брызнули слезы, и наглый мужлан наклонился к ней, слизывая капельки с щёк. Дейле показалось, что она запуталась в этой бороде, провалилась в неё, и теперь всегда будет привязана к этому пугающему мужчине.

— Не надо меня бояться, — произнёс он тихо и доверительно, но вместе с тем Дейла чувствовала в его словах обман.

— Нет, — снова тихонечко пискнула она.

— Ты красивая, — произнёс он нежно, и теперь от него не чувствовалось фальши.

Но Дейла все равно затрясла головой. Кнур губами провёл по щеке, прекращая её сопротивления, а потом прижался к губам, лишая возможности говорить. Дейла в ужасе зажала глаза. Она была уверена, что первый поцелуй будет принадлежать её мужу, а Кнур все испортил. Снова.

— Отпусти! — она с трудом вырвалась, но всё ещё находилась в его объятьях.

— Это просто поцелуи, — Кнур снова прижался к ней.

От его прикосновений было непривычно, но приятно. Кнур осторожно касался, поглаживал, словно впитывал её вкус. Было страшно, и вместе с тем голова кружилась, и её переполняло любопытство. Как маленького ребёнка, её тянуло познать запретное. Несмело приоткрыв рот, пугаясь собственных желаний, Дейла позволила Кнуру чуть углубить поцелуй.

В ответ метка, словно удавка, сдавила её шею. Проклятая татуировка, как живая змея, обвила её, лишая дыхания. Дейла задёргалась, отчаянно оттолкнула Кнура, и тут же расплакалась, осознав своё грехопадение.

— Ну, ты чего? Всё же хорошо было? — Кнур с непониманием посмотрел на неё.

— Всё было неправильно! — Дейла всхлипнула. Проклятая отметина напомнила, что она переступает черту. — Так нельзя, Ллеу не простит, и метка теперь никогда не сойдёт!

— Не говори глупостей. Я перед свадьбой со своей покойной жёнушкой постоянно целовался. Никаких меток распутников на нас не было.

Глава 12. Первые морозы

Дождь закончился, но за ним пришли морозы. Еще не до конца затвердевшая почва покрылась изморозью, и Кнур выравнивал дорожки рядом с домом, приводя участок в порядок. Дейла большую часть дня ухаживала за скотиной, готовила и чистила дом.

Абе пребывала в невероятно приподнятом настроении, грезила о своих путешествиях в духовном мире и о том, как сблизилась с ветром, научившись его понимать. Когда возвращалась в реальный мир, болтала без умолку – сама с собой, с Кнуром и Дейлой, и даже с лесом. Ещё рассказывала, как живут люди в городах и за рекой, и рисовала наброски никогда не виданных ранее картин. Кнур на это улыбался, а Дейле было страшно, что когда-нибудь Абела уснет и не захочет возвращаться в свое тело. Но Абе возвращалась, каждый вечер садилась ужинать за стол, выливая на своих несчастных слушателей тонны информации.

— Абе слишком много времени там проводит, — заметила Дейла, очередным утром застав сестру на полу.

— Это и хорошо. Там небо и солнце ее учат, рассказывают правду и даруют знания. Когда она поймет, что воздушная стихия не может дать ей ничего нового, я научу ее говорить с водой и лесом. А потом и с землей.

— Но сестра говорит, что и так всегда слышала землю...

— Да, это проще всего, и она делает это интуитивно. Но я научу ее, как спрашивать и получать ответы, — Кнур собирался куда-то идти и одевался тепло, искоса поглядывая, как Дейла после обеда убирает посуду. — Не хочешь ли со мной в лес за дровами прогуляться? Видел, ты с топором хорошо справляешься.

Дейла на мгновение замерла, не зная, что ответить. Оставлять Абе не хотелось, да и компания Кнура – не самое лучшее, что могло ее ждать. Но Дейла обещала помогать по хозяйству.

— Я один не справлюсь, а топить сейчас надо на троих! — словно догадавшись, как можно ее уговорить, настоял Кнур.

Дейле пришлось согласиться. С приходом холодов, она не выбиралась далеко в лес, потому что у нее не было нормальной теплой одежды. С вещами в целом были проблемы. Дейла мечтала о удобном платье и обуви по размеру. Что-то она смогла ушить, чтобы не путаться в рукавах и штанинах. Ещё часть вещей, брошенных у болота, удалось отыскать и починить, но для улицы своей одеждой она не обзавелась. Обычно куталась в большом тяжелом плаще хозяина, но в нем невозможно работать и махать топором. Поэтому Дейла решила его не брать. Вместо этого накрутила на себя несколько шалей и широкие теплые штаны.

Кнур взял с собой дровни, крепкую веревку и пару запасных топорищ. По дороге, не обращая внимания на смущение Дейлы, рассказывал о себе и прошлом. Как совсем юным парнем собирал с братом деревья для постройки своего домика. Самэр тогда говорил, что чувствует рядом большие силы, наверное, неподалеку рос молодой ясень. Рос и прибавлял силы.

Но зло отыскало священное дерево раньше братьев. Болото вмиг растянулось на всю округу, и братьям пришлось бороться против него, сдерживать, усмирять. Самэр привез в лес семью, и Кнур поселился рядом с болотом. Десять лет назад погибла жена Кнура, а спустя пять лет Самэр отдал свою жизнь, защищая землю от быстро растущих сил злого колдуна. В те дни маг где-то отыскал новый источник, стал могущественным, пустил корни по всей округе, но друид его остановил, заплатив своей жизнью. Болото с тех пор замерло, а маг начал искать новые силы, и, видимо, нашел в деревне Побегов Ясеня очередное пристанище, и нацелился на Абелу. Если бы в ту ночь на болотах Абе погибла, темный маг впитал бы ее силу, вырастил свое темное дерево из сердца друида и погубил бы округу.

— Белинс и Абела говорили, что дома осталось сердце дедушки. И отца тоже, но он почти не обладал силами. Я не верила в их магию, увела из дома, а дед и отец так там и лежат... — Дейла тяжело вздохнула, чувствуя на себе вину.

— Семечко, уже созданное, нельзя забрать силой. Пока Абела сама не отдаст сердце колдуну, он не получит его силу. Не переживай. Как потеплеет, доберемся до вашей деревушки. С магом разберемся, и сердце заберем.

— Почему ты думаешь, что маг живет у нас? Все селяне мирные. Если только шаман наш...

Кнур хохотнул.

— Темный легко спрячется, сойдет за человека. А ваш шаман, скорее всего, дружит с альвами. Они его оберегают и советуют. Лучше вспомни кого-то неприятного, кто желал Абеле зла.

— Никто не желал. Абелу любили, она всем помогала и нравилась людям, — на последнем слове Дейла запнулась, недовольно смотря на Кнура.

Кнур каждый вечер сидел с Абелой, читал ей книги и рассказывал о силах друидов. Просто общение. Но Дейле все равно было некомфортно, когда эта парочка перешептывалась в погребе. И неприятно было не только из-за непривычных чувств и незнакомой прежде ревности, но и потому что Кнур вроде как сделал ей предложение, а потом напрочь забыл. Ничего, кроме горячих взглядов, Дейла более не замечала.

— Может и нравилась, но не так, как полагается, — не заметив ее недовольства, ответил Кнур.

— А почему мы сейчас не можем дойти до деревни? Погода хорошая, еда и вода есть.

— Потому что даже в одну сторону мы не успеем до темноты. А когда стемнеет, болото возьмет надо мной верх, отнимет силы, утянет, собьет с пути, — Кнур устало вздохнул, — жди тепла, малая, я свое слово держу. Ты, главное, работай усерднее.

Последнее мужчина сказал с хитрой усмешкой, и Дейла опустила голову, чувствуя в его словах подвох. Кнур постоянно говорил с намеками, словно играл с ней, затрагивая нити души. Но Дейла не любила обман, видела, когда люди недоговаривают или что-то скрывают, поэтому ей казалось, что Кнур тоже врет.

От домика они ушли на порядочное расстояние, Кнур объяснил, что болотная гниль может пробраться в ствол дерева и не хотел вместе с дровами принести в дом темную магию.

Через несколько часов пути лес стал суше и светлее, и Кнур выбрал для рубки пару крепких сосен. Дейла нередко рубила дрова для дома и для деревянных заготовок, но тут Кнур ее загонял, требовал работать быстрее, рубить точнее и ровнее. Сильной рукой Кнур быстро повалил толстый ствол и стал кромсать его на бревна. Дейле же приходилось и обрубать ветки, и укладывать их в повозку, а потом еще носить и собирать в мешок сучки и кору.

Глава 13. Ночь у болота

Вскоре над лесом сгустились сумерки, и Кнур стал заплетаться в ногах, словно погружаясь в болото. Дейла всем телом чувствовала, как он помрачнел, сник, поддаваясь понемногу мраку вечера.

Стараясь отвлечь его, она начала что-то рассказывать, не слишком задумываясь о теме разговора. Говорила о том, как училась у отца обрабатывать дерево и полюбила столярное дело. В десять лет сбила свой первый сундучок и продала его соседям за пару куриных яиц. Отец был горд, и подарил ей своё долото, чтобы дочь могла работать.

Кнур действительно приободрился, прислушивался и даже задавал вопросы.

— А стулья можешь новые мне сделать? А полки обтесать?

Дейла кивала, она давно посматривала на кривую мебель, хотелось приложить свои умения хоть к чему-нибудь. Однако ей не хватало хорошего инструмента. У Кнура было столько вещей, требующих обработки, а чердачный этаж он мечтал переделать, поднять крышу и сделать там детскую комнату.

— Детскую? Тебе сколько лет? — удивилась Дейла.

— Тридцать два, кажись, — задумчиво почесал густую бороду Кнур.

— Совсем старик, — махнула рукой Дейла.

— Какой старик! — рассердился Кнур и тут же опустил голову, придавленный силой болота. — Мой отец в тридцать пять только службу закончил, и первый сын, Самэр, у него в тридцать семь родился. Моя жизнь только начинается. Друиды живут дольше, они сильнее, крепче.

— А что с твоей женой случилось? — осторожно поинтересовалась Дейла.

— Гранна погибла. Сгинула вместе с нашим сыном. Уже больше десяти лет назад. Тяжело вначале было, но меня поддерживала жена Самэра, племянники, да и с этим болотом забылась тоска. Для друида земля важнее, чем семья, — Кнур произнёс это, тяжело вздохнув, и Дейле показалось, что он ещё тоскует по погибшей.

Она решила быстро повести разговор в другую сторону.

— Руйдери, деду нашему, было сорок два, когда Абела родилась. Немос тоже служил, но в местном кранноге и часто приходил домой. А после тридцати ушёл со службы, потому что сразился с каким-то озёрным чудищем, которое пугало округу.

— Немос тоже был друидом?

— Нет... Не знаю, — Дейла опустила голову.

Всё, что касалось магических сил её семьи, она тщательно отвергала, стирая из памяти, чтобы не расстраиваться и не чувствовать себя ещё более чужой.

Подходя к дому, Кнур совсем раскис, и Дейле пришлось подпирать его плечом, чтобы он не упал. От усталости у неё всё болело, и к тому же стало сводить руки холодом. Вернулась забытая ломота в костях, заныли пальцы и шея. Казалось, будто конечности сковало льдом, и двигаться стало невыносимо больно.

— Ты чего кряхтишь? — заметил её мучения Кнур.

— Замёрзла, — призналась она тихо.

— Теплеет же... — произнёс он и запнулся, — быстрее пойдём.

Дейла кивнула, но ноги не двигались, а Кнур сам, как мешок с картошкой, еле волочился и давил на плечи. К тому же начало казаться, что тени движутся. Преследуют их, наступают на пятки. Кто-то даже укусил Дейлу за локоть, и она вскрикнула, испугавшись, но никого не увидела, и решила, что это просто мороз.

Добравшись до ворот, Дейла с облегчением ворвалась на знакомый двор, и тут же за ними закрылись двери. Кнур, только зашёл через калитку, снова выпрямил спину и повеселел. Перехватил сани с дровами и ветками, и легко довёз их до дровницы.

Абела всё ещё спала своим странным сном, раскинувшись на полу, и мечтательно улыбалась. Даже будить её не хотелось, хотя Дейла всё время переживала.

— Пусть отдыхает, нам бы тоже передышка не помешала, — решил Кнур, — пойдём, на крылечке посидим, я тебе сидр погрею.

Дейла не хотела на улицу, всё ещё помнила неприятное состояние холода, но хозяин настоял. Подогрел им яблочного сидра, достал карамель из погреба и расстелил шкуру на деревяшках.

— Скоро звёзды появятся, люблю смотреть, как ночь приходит, — шепнул он, и Дейла смущённо кивнула. — Давай свои ручки нежные, у меня мази есть, обработаю мозоли.

Кнур доверительно улыбнулся, и Дейла положила ему обе ладошки в его одну большую. Зачерпнув из маленькой плошки какой-то вонючей грязи, Кнур старательно обработал ей руки. От его прикосновений становилось тепло и телу, и сердцу. И спокойно так, как не было уже давно. Вспомнилась семья, отец, который так же спокойно к ней прикасался и заботился. Улина, улыбчивая и добрая, и дед — шумный, вечно куда-то спешивший. Кнур действительно напоминал Руйдери.

После Кнур предложил ещё и колени смазать, но Дейла покраснела и не позволила. Зато вспомнила про локоть и, выпутавшись из тёплой шали, показала болнючее место. Кожа там немного шелушилась, и в темноте показалось, что на предплечье остался след мелких, но острых зубов. Дейла на это только головой тряхнула — не мог никто её укусить.

Закончив обработку, Кнур развалился на шкуре и, будто случайно, опустил ей руку на плечо. Его прикосновения смущали Дейлу, но сейчас не хотелось сопротивляться, и она покорно села ближе.

— Каждый огонёк — это ушедший альв, — Кнур повёл пальцем по небу, указывая на россыпи звёзд. — Они следят и заботятся о дорогих для них существах на земле.

— Никакие это не альвы, — тихо фыркнула себе под нос Дейла.

Хотелось добавить, что волшебства нет, что звёзды — это просто дырки в небе, но Кнур посмотрел на неё таким взглядом, что она сразу закусила губу и перестала портить романтический настрой.

— И сколько их? — спросила она, после недолгого молчания.

— Много. Тысячи. Никто и не считал. И альвы всё время перерождаются, вот одни звёздочки есть, другие пропадают.

— А Путеводная звезда?

— Говорят, это очень влюблённый альв, и светит он для кого-то, кто давно сгинул из этого мира. Светит так сильно и ярко, что не заметил, как пропал его человек.

— А когда заметит?

— Не заметит. Альвы вообще не очень внимательный народец, — мужчина рассмеялся и хлебнул из своей кружки.

Звёздочки постепенно заполняли небеса, облака рассеялись, и огоньки ярко тянули свои лучики к сидящим у маленького домика. Где-то там, наверняка, были и родители Дейлы, бросившие её на пороге дома Немоса. Почему её бросили? Зачем? Дейла хотела бы знать ответы, но звёзды никогда их не давали.

Глава 14. Сияние альва

Абе не просыпалась до самого утра. Дейла переживала за сестру и спала этой ночью с ней рядом. Кнур не отправил её наверх, но полночи ворочался, не мог уснуть, отгоняя от себя приятные мысли, которые, как наваждение, липли к одеялу и заползали под подушку.

После того, как его жена погибла при очень странных обстоятельствах, Кнур решил ни к кому не привязываться, жил один и теперь мучился в обществе шумных девчонок. С Абелой было просто — ученица невероятно превосходила возможности учителя, и Кнур верил, что молодая друидка поможет отомстить за смерть брата, жены и сына. С Дейлой было сложно — девушке он пришёлся не по нраву и теперь не знал, с какой стороны подступиться. И хотелось рукой махнуть на сближение, но выкинуть из головы не получалось. И от этого он и переживал.

Дейла с первого взгляда приглянулась — только увидел её отчаянный взгляд на пороге своего домишка, и все в душе перевернулось. Красивая, стройная, нежная. А чем больше Кнур с ней общался, тем сильнее восхищался её трудоспособностью, спокойным нравом и чувственностью. Дейла была строга к себе и к окружающим, но при этом наивна и простодушна, отчего Кнур не мог удержаться, чтобы не подшучивать над ней, хотя иногда получалось по-злому.

Но вот Дейла к нему не тянулась. Боялась. И, похоже, так и не простила за его несдержанность. И неразделённые чувства временами сковывали сердце и мешали жить. Кнур знал, как любовные чары опасны, и надеялся, что справится со своими желаниями, но по вечерам от одиночества выть хотелось.

Дейла проснулась глубокой ночью оттого, что кто-то громыхал посудой. За окнами пошёл первый снег, во дворе осели маленькие сугробы и снежинки порхали вокруг их домика, а Абе судорожно готовила себе обед, напевая и чему-то смеясь.

— Отлично, ни свет, ни заря поднялась наша друидка и остальным спать мешает, — проворчал со своего места Кнур.

— Снег пошёл! Снег! — рассмеялась Абе. — Йолир пришёл, замёрзло болото, ослабело!

— Да не из-за зимы оно ослабело, болтушка, — Кнур все же сполз с постели и принялся разжигать масляные лампы, — твои силы его гонят. Прочует скоро тёмный маг про наши делишки, явится по наши души. Надеюсь, к тому моменту ты уже наберёшься опыта, сможешь с ним справиться.

— Если силы ещё не обрету, я его просто на вилы насажу! — сердито фыркнула Абела. — За всех, негодяй, ответит!

— За всех? — Дейла удивлённо приподняла голову со своего ложа.

— Да, дед и отец по его вине погибли, это его пламя сожгло кранног и захватило нашу деревню. Брата болото сгноило и мама, скорее всего, из-за тёмного колдовства слегла. Всю семью мою сгубил, чародей, доберусь до него...

— Успокойся, воительница, — Кнур неспешно одевался, и Дейла спряталась под шкуру, прикрываясь от похабства. А Абе словно и не замечала, что перед ней голый мужик. — Если небесные силы познала, сегодня пойдём на болото вживую посмотрим. А потом я тебе про воду расскажу.

— А можно и мне с вами? — Дейла осторожно высунулась из своего укрытия.

— Конечно можно! — ответила Абе.

— Сначала скот накорми! — указал хозяин. — И болтушку нашу гулящую тоже надо покормить. А то она в путешествиях и забыла, что тело смертно. Смотри, одежда на тебе висит. Нехорошо молодой девице голодать, будешь тощая, как Дейла, никто на тебя и не посмотрит.

Дейла обиженно поджала губы, а Кнур, заметив это, расхохотался и вытащил её из-под покрывала. Прижал к себе, в руках потряс, все ещё хохоча.

— Шучу я, малая. Ты сильная и пригожая. Правда, Абе?

— Конечно, сестрёнка у меня лучше всех! — поддакнула Абела.

Дейла все ещё чувствовала себя обиженной, но от последних слов Кнура раскраснелась и, когда её поставили на пол, стала смущённо одеваться. Пока Кнур растапливал печь и колол дрова, Дейла приготовила для всех завтрак, накормила скотину и проверила, чтобы Абела, которая, кажется, из своих фантазий не выбиралась, нормально оделась.

Из дома вышли, когда солнце поднялось. Кнур предупредил об опасности, велел ничего не трогать, не сходить с его следов. Дейла послушно выполняла команды, Абе же под каждый куст заглядывала, проверяла что-то, рассматривала, бегала кругами и ловила снег. Дейла была уверенна, что Кнур за такое сумасбродство её отругает, но Кнур только в усищи свои посмеивался и ничего не говорил.

К болоту добрались после полудня. Границы его сильно отступили, и рядом с трясиной стали появляться светлые места — лес выталкивал со своей территории тёмное колдовство.

— Видишь, как твои силы землю поддерживают? — Кнур показал на заледеневшую топь, где сквозь туман проглядывались сухие островки. — Когда воду себе подчинишь, сможешь погнать его дальше. Ослабим колдуна, а потом головы лишим!

— Чувствую, как силы во мне растут! — уверенно сказала Абела.

— Вовремя ты ко мне пришла! Без учителя сама бы мало чего добилась.

— Да, это точно судьба нас с сестрёнкой к тебе завела, — Абе подтолкнула Дейлу в плечо, словно ожидая, что она согласится. Но девушка замерла, уставившись им за спины.

— Что там? — обратил внимание на неё Кнур.

— Это... это... — у Дейлы руки задрожали. — Альв?

Между деревьями снова сверкнул огонёк, стремительно передвигаясь то в одну сторону, то в другую, крошечная звёздочка приближалась к троице. Абе настороженно вытащила нож, но Кнур её за руку удержал, и девушка убрала оружие. Когда огонёк приблизился на расстояние вытянутой руки, то замер и все смогли рассмотреть крошечного человечка с золотыми сияющими крылышками.

— Приветствую, маленький альв, — слегка склонив голову, произнёс Кнур.

— Я не маленький!

Альв гордо вскинул крошечную головку, а потом крутанулся и перед людьми появился красивый статный мужчина в облегающем серебристом костюме. От альва исходил приятный лёгкий аромат цветов, у него были широкие плечи и узкие ладони с длинными пальцами. Его острые ушки светились, так же как и крылья за спиной, а чёрные шёлковые волосы спадали тяжёлым каскадом почти до самой земли. Немного раскосые глаза были темно-шоколадного цвета, прямой тонкий нос и такие же тонкие губы слегка присыпаны пыльцой и, казалось, блестели в солнечном свете. Весь он немного поблёскивал и сиял.

Глава 15. Силы воды

— Молодец, Абе, это было свадебное украшение, приняла бы, и альв сделал бы тебя своей женой, — облегчённо вздохнула Дейла.

— А я так надеялся посмотреть на свадьбу альвов, — печально вздохнул Кнур.

— Ты балбес! — Абела стукнула кулаком его по макушке. — Всё тебя любопытство не в те стороны утягивает. Зачем мне альв в мужья? Что я с ним потом делать буду?

— То же, что и со всеми другими мужьями, — усмехнулся Кнур. — Ты же видела — альвы прекрасно себя чувствуют в человеческом обличии. И выглядят привлекательно. А ещё говорят, в постели они получше всякого. И этот был какой-то высокородный, знатный альв. Они волосы не стригут и чем длиннее патлы, тем выше статус.

— Значит, остриги альва и тот всё потеряет? — рассмеялась Дейла.

— Ты попробуй его остриги! — погрозил Кнур кулаком. — Проклятье на весь твой род обеспечено, да и сильны они, хоть и выглядят воздушными и худощавыми. Поговаривают, тёмная магия родилась от падших альвов — сильфов. Значит, они магически сравнимы.

— Мне только камушек понравился, — мечтательно произнесла Абела. — И любопытно стало, почему он Дейлу полукровкой назвал.

— Увидишь его ещё — спроси, — посоветовал Кнур.

А сам с подозрением посмотрел на Дейлу, так что ей стало некомфортно. В одно мгновение прежняя доброжелательность испарилась, и вернулось недоверие, как при первой их встрече.

До дома Дейла молчала, погруженная в свои мысли. Она пыталась вспомнить, как связана с альвами и почему они оставили её именно Немосу. Но память, словно специально, закрывала от неё прошлое — она плохо помнила детство и почти не помнила тех моментов, когда говорила с отцом о своём происхождении. Последние часы его жизни и вовсе стёрлись, и всё, что произошло в тот день, казалось, осталось лишь словами Абелы, десятилетнего ребёнка, лишившегося родителей.

Но ведь теперь не опровергнуть правду — альв сам к ним заявился и сам Дейлу признал, значит были у Улины причины называть Дейлу дочерью альвов, и вся деревня об этом не просто так болтала. Только это не отменяло факта, что настоящие родители бросили её одну.

Когда все трое добрались до дома, Дейлу отправили на кухню готовить обед. Кнур же отыскал в записях брата инструкции о знакомстве с водой и велел Абеле правильно настроиться. Долго рассказывал о силах, которые может подарить вода, и что требуется взамен. А Абе с готовностью поделилась воспоминаниями о том, как их дед заклинал реку, чтобы потушить пожар.

— Да, это была сила воды. Она черпает энергию из тела друида, поэтому, если не войти с ней в баланс, вода заберёт жизнь. Всегда помни это и никогда не спорь с водой. Вода сильнее других стихий, она жестока, но она также дарит жизнь. Если овладеешь этой силой сполна, сможешь научиться оживлять и лечить раны тех, кто на грани.

После плотного обеда Кнур собрал всех во дворе. Краткая подготовка была проведена за столом, и теперь Абеле надеялась хотя бы поговорить со стихией. Кнур принёс глубокое корыто, наполнил его водой, а Абелу связал тугой верёвкой.

— Не дыши и не пытайся выбраться. Вода даст тебе дыхание, но только если не почувствует в тебе врага.

Кнур усадил Абелу в корыто, и Дейла занервничала. От переживаний с трудом могла усидеть на месте и постоянно переспрашивала, уверена ли сестрёнка в своих силах.

— А ты не мельтеши, — осадил её Кнур, — Абела справится, дай ей время.

Абела послушно опустилась под воду, замерла там, словно не нуждалась в воздухе. Кнур преспокойно занял лавочку, а Дейла встала чуть в стороне и с дрожащими руками смотрела, как неподвижно лежит сестра. Из корыта Абе самой не выбраться, если что-то пойдёт не так, она просто утонет. Мысленно Дейла отсчитывала сердцебиение, чтобы знать сколько времени Абе под водой, и когда счёт перевалил за сотню, стала ещё сильнее нервничать. Она ждала, что Абе подаст знак, если что-то не так, или...

Абела слегка пошевелилась. Путы сильно стягивали её тело, она даже не могла подняться из воды. Затем приоткрыла рот, выпуская струйку пузырьков, и снова задёргалась.

— Что-то не так, Кнур! — Дейла от волнения чуть не плакала, но друидским играм мешать боялась — ведь и от Абе потом попадёт.

— Всё нормально, вода должна её принять, — спокойно ответил Кнур, даже не глядя на корыто.

Абела стала дёргаться сильнее, выгибалась, сколько могла, выпуская всё больше и больше воздуха.

— Вытащи её! Кнур! — Дейла не выдержала, бросилась к корыту, но Кнур среагировал быстрее и перехватил. — Отпусти! Абе захлёбывается.

— Дай ей время, малышка, не мешай, — шепнул Кнур Дейле на ухо.

Но Дейла и не думала его слушать; она видела, что сестре плохо, всем телом чувствовала. Выбраться из пут Абе не могла, подняться — тоже, и сейчас на глазах у Дейлы тонула в кадке с водой.

— Отпусти! Слышишь! — отчаянно кричала Дейла, царапаясь и кусаясь, пытаясь выбраться и спасти сестру. Это было хуже пыток — видеть, как родной человек умирает у неё на глазах. А движения Абе становились всё слабее, воздух больше не выходил, и вскоре девушка затихла.

— Вода её примет, — уверенно сказал Кнур, чуть ослабив хватку.

Дейла тут же вывернулась и, что есть сил, ударила Кнура между ног. Пока тот выл, корчась на земле, Дейла перевернула корыто, выливая воду, и принялась трясти сестру. Абела не шевелилась и не дышала. Из её рта понемногу вытекала вода, но она не приходила в себя.

— Абе, Абе, родная моя, пожалуйста, ответь, — Дейла повернула сестру на бок, как утопленника, и постучала по спине.

Абела дёрнулась, кашлянула, и из горла вырвался поток воды. Дейла, разревевшись, схватила её, прижала к себе, не обращая внимания на удивлённые причитания Кнура. Сестра жива, и это было главное.

— Не приняла меня вода... сказала, что я ещё не готова...

Иллюстрации и подсказки

Дорогие читатели, укажите мне в истории незнакомые слова, я их внесу сюда с определением.
Йолир - древнеисландское название 8го месяца. Ýlir mid November - mid December, "Yule month"
Торри - древнеисландское название 10го месяца. Þorri mid January - mid February, "frozen snow month"
Рёста – мера длины (примерно полтора километра)
Мунд - свадебный дар
Гривна - нашейное украшение.
Одаль - дает право наследственного и нерасторжимого владения землей.
Праща - охотничье метательное оружие, состоящее из ремня или связки ремней.
Брэ - разновидность кальсон.
Дрек - большой военный корабль викингов, здесь Дрекар - летучий корабль.
Кранног - форма поселения для князей на озере.
Альв - фея, фейри, маленький летающий эльф, помощник богов. Сильф - темный, злой фей.
Ивериад – потусторонний мир духов.
Царь - монарх, управляющий государством/страной
Князь - удельный правитель, подчиняющийся царю.
Воевода - высший военный чин

Все иллюстрации созданы с помощью миджорни

Абела

Дейла

Катир

Кнур

Эрин

Темный маг

Тень