Южанка. Багровые закаты. Книга 3

Глава 1

… - Рыжеволосым идеально подходит зеленый, запомни, Медея. Но не простая зелень. Богатый темно – зеленый цвет. Он достаточно темный, чтобы выделить твои шикарные косы, и достаточно насыщенный, чтобы не исчезнуть на их фоне. Вышей на этом платье коричневые цветы – это будет сказочно, добавит тепла в твой образ, - наставляла тетушка Мадлон – самая старшая из сестер, всучив мне в руки красивое платье, показавшееся слишком плотным для Юга.

И темным. Я любила зеленый цвет – нежные оттенки, изумрудные. Но никак не такие темные. Будто вязкая топь, холодная и  безжизненная. А коричневые цветы – просто ужаснейший выбор. Будто рогоз, увенчанный цилиндрическими початками, что частоколом выстроился вокруг болота. Совсем не красиво. Тетушка забрала из моих рук платье, впихнула в них пяльцы, клубок коричневых ниток, отливающих золотистым в  тусклом свете от свечей. Свечей?.. Только что ведь был день… Светло, за окном – щебет птиц, шелест листвы, с которыми заигрывал освежающий ветерок…

Тетушка поспешно скрылась  за резной дверью. На меня накатило чувство приближающейся беды, надвигающейся темноты. Страшной, властной, поглощающей.

- Тетушка… - встала, отбросив вышивальные принадлежности; по телу поползли мурашки жути, беспокойство усиливалось. Бросилась следом за тетушкой, распахнув двери, по инерции двигалась вперед. Мозг лихорадочно соображал: за дверьми – непроглядная тьма, колючая и цепкая как осьминог. Попыталась ухватиться за ручку двери, пальцы лишь скользнули по рельефному рисунку, что растворялся, распадаясь на молекулы… Меня поглотила вязкая невесомость, опутывая тело леденящими щупальцами. Закричала, но крик потонул в угольно черной плотности, что пробиралась в рот, через нос, заполняя легкие, забивая их. Не могу сделать вдох… Тело начинают пробивать судороги, перед глазами – пульсирующие круги…

- Тише, тише, Бабочка, - улавливаю знакомый голос через туманную поволоку, что покрывает сознание. – Держи ее, Даррен.  Вот так. Не сопротивляйтесь, милая Бабочка. Вы заставили таки нас понервничать… Пейте, аккуратнее, это восстановит ваши силы.

Неприятная жидкость во рту, заполняет, то ли обжигает, или слишком горькая… Застонала, пытаясь выкрутиться – теплые руки обвивают меня, намертво впечатывая в стальную грудь. Знакомый мускусный запах – вдыхаю, успокаиваясь, прижимаясь плотнее. Даррен держит меня, а я принюхиваюсь  к нему, как новорожденное дитя к матери.  Чувствую магию, что он источает. Темную, но находящую отклик где – то глубоко во мне… Силюсь открыть глаза – неясные очертания кружат перед глазами размытыми образами. Постепенно картинка становится четче, моргаю, встречаясь взглядом с льдистыми глазами, что отдают сталью. Тону в них. Но мне это нравится.

- Даррен… - всхлипываю я, всматриваясь в суровое, невероятной красоты, лицо; голубые глаза, в которых плещется тьма, непроглядная и бессердечная, но такая… родная…

Чувствую жар от его тела. Руки, что обвили меня  раскаленным железом. В его венах течет огонь из преисподней, из недр самого Ада. От его мощи и магии покалывает все тело, не могу сдержать дрожь. Он для меня сейчас – сродни источнику, живительному и неисчерпаемому. И  я тянусь к нему, напитываюсь темнотой и ядом, восстанавливаюсь, чувствую, как кровь несется по венам, приливая к щекам. Шевелю пальцами, ощущая легкое покалывание. Будто оживаю вновь, избавляюсь от окоченения…

Вижу Мемфису Маату, Миз, Бинош, Черных… Ворона – чуть поодаль, за ним – пару мелких оборотней – волков. Чувствую в воздухе азарт и жажду битвы, ликование от победы, легкое недовольство, что досталась слишком легко… Воздух пропитан схваткой – ожесточенной и кровавой. Прислушиваюсь: только собственное дыхание слышу, тяжелое и громкое. Понимаю, что вцепилась в мужа слишком сильно, аж костяшки побелели. Улавливаю запах горьких трав, что доносится от движения за спиной – Брод Брейн. Неосознанно напрягаюсь. Они все пришли за мной. Даррен пришел за мной и за нашим ребенком, что растет во мне. Вновь смотрю в его лицо. Бледное, суровое,  по – северному красивое. Когда – то я боялась этого молодого мужчину, демона, до дрожи в коленях и колик в животе. Теперь я нуждаюсь в нем настолько же. До дрожи в ногах. До спазмов в животе и внизу живота. Нельзя так растворятся в другом… Особенно, если он – демон. Но я  южанка. И мне неизвестны полумеры. Протягиваю дрожащую руку к его лицу, хочу почувствовать тепло его кожи, жесткую щетину, он перехватывает мою руку, ощутимо сжимая. Дикарь.

- Она перегрызла Ведьмолову горло, - слышу голос Брода Брейна; клянусь Богинями, его тон прозвучал слишком ласково, будто нахваливал меня.

Взгляд мужа становится нечитаемым, пронзает меня десятком ледяных осколков. Темнеет, в нем плещется нечто древнее и … пугающее… Инстинктивно отстраняюсь, но натыкаюсь затылком на его руку. Он выпускает мою руку из своей и тянется к моему лицу, к моим губам, оглаживает их своими, слегка шероховатыми, пальцами. На меня накатывают смазанные воспоминания моего противостояния с Ведьмоловом.  Страх за жизнь дитя, вонь, гниль, сиплый кашель и жуткий хрипловатый шепот. Безысходность, что едва не сковала меня. Желание жить, что давало так необходимые силы. И темнота, смешанная с ослепляющей яростью, что расцвела ярким адским цветком. Даррен протолкнул пальцы мне в рот, не прерывая наш зрительный контакт. Воздух сгустился, наполнился возбуждением – диким, демоническим, неудержимым. Он гипнотизировал меня, как огромный змей, готовясь поглотить. Во рту пересохло.  Я погорячилась. Определенно,  меня пугает мой муж, особенно своими повадками  - варварскими и непонятными. Вытянул свои пальцы из моего рта и впился поцелуем, будто я все еще противостояла ему. Его язык вырисовывал мистические узоры, заполняя меня необузданной магией, темной и ядовитой, что разорвет меня, если он не прекратит. Застонала от невероятного напора, жесткого, сминающего мои губы. Терзающего не только плоть, но и душу.

Глава 2

Мы продвигалась быстро. Миз, Бинош и другие жрицы Тота не хуже Черных распознавали и выявляли ловушки во всех их проявлениях. Обезвреживали с завидной  легкостью. Впитывала каждое  уверенное и плавное движение сестер.

Временами Даррен нес меня, а я цеплялась за его мощную шею, вдыхала мускусный запах, растворялась и нежилась в нем. Млела от горячего тренированного тела. Терлась носом об его колючую щетину. Иногда чувствовала, как его тело напрягалось, а пальцы впивались в мои бедра, оставляя на будущее синяки, что зальет сизым.

Под покровом безлунной ночи мы вошли в поселение Неприкасаемых. Рассредоточились в абсолютном молчании по деревушке. Я и Даррен прошли к хижине, где он еще ни разу не ночевал… Напоил меня зельями, не смотря на мое сопротивление, обмыл теплой  водой тело, аккуратно скользя  жесткой тряпкой по нежной коже.  Краснела и бледнела, изнуренная стрессом, стеснением и желанием прижаться к мужу. Почувствовать его тепло. Меня сморил сон, навеянный колдовским варевом, что я приняла. Погрузилась в глубокие объятия Морфея, без сновидений, будто падала  пучина или   блуждала в мороке.  Мои силы должны восстановиться.

Пробуждение было немного болезненным. Все тело ломило так, словно я прошла через все пытки, что уготовила ведьмам Святая Инквизиция.

Меня привлек шум возле хижины. Торопливо привела себя в порядок, оделась, умылась розовой водой, в которой плавали лепестки роз – нежно – розовые, красные, белые и багрово – бархатные. Улыбнулась: это Венди позаботилась.

Вышла из хижины, инстинктивно подставляя лицо теплым лучам солнца  и жмурясь. Повернулась на булькающие звуки: Даррен скрутил Сантара, нанося методично удары по его лицу и голове.

- Даррен… - прошептала я, не в силах отвести взгляда от их завораживающей драки; вокруг них сгустились тучи, магия пронизывала пространство, клубясь и становясь совсем осязаемой.

Все мелкие волоски на моем теле встали дыбом, а тело покалывало от насыщенности.  Муж даже не повернулся в мою сторону. Около места драки не было скопления зевак. Все понимали, что это достаточно опасная затея – наблюдать за жесткой дракой чистокровных демонов.   Хотела крикнуть, но остановилась, так и застыв с открытым ртом и ухватившись за неровную, грубо сколоченную, деревянную дверь хижины.

Мне не нравился Сантар. Более того, его невеста едва не лишила меня и моего дитя жизни, позарившись на то, что никогда не будет ей принадлежать.  Эниты Блекберн здесь не было.  Я стояла и наблюдала за противостоянием двух братьев, часть меня – тайная, запрятанная в глубинах, получала удовлетворение от увиденного. Даррен бы не обратил свое внимание на Сантара, без особой на то причины. Мой муж вступил в битву и побеждал в ней. Наблюдала за ним, отмечая его невероятное тело, выточенное бесчисленными тренировками, что двигалось красиво. Будто в смертельном танце. Крепкие мышцы перекатывались под мягкой светлой кожей, которая обжигала. Я знала, как они напрягаются, когда он нависает надо мной, обдавая адским пламенем, что течет по его венам. Даррен резко повернулся в мою сторону, принюхиваясь. Легкое возбуждение прокатилось ласковой волной по моему телу. Он лишь приподнял уголки губ  в порочной, пробирающей до дрожи, ухмылке. Облизала губы, в горле пересохло. Молодой мужчина проследил за моими движениями, прищурив глаза. Мне нравится, когда он так смотрит на меня. Нравится видеть полыхающее темное пламя в его голубых глазах. Когда крылья его носа трепещут, вдыхая мое возбуждение. Когда его  суровое, по – северному красивое лицо заостряется. Мне кажется, я все же имею над ним крохотную толику власти. Ничтожную, как песчинка.  Но  я терпелива и упорна. Я буду собирать песчинку  к песчинке, заполняя пустошь его безэмоциональности, пока не создам там почву. Благоприятную, которую можно заполнить семенами, вырастить крохотный оазис.  Укрепить его. Тогда он  не сможет не считаться со мной.  Я не хочу контролировать своего мужа. При всем желании и действиях с моей стороны – этому не бывать. Он – демон. Зверь из недр  Ада. Но я смогу добиться компромиссов от него в будущем. Его внимания ко мне как к равному существу.  Пусть пока  это только  мои  розовые иллюзии и мечты...

- Даррен! – холодный тон окатил меня, будто  ушат с ледниковой водой.

Двигаясь плавно, как огромная дикая кошка, неторопливо вышагивала леди Гверта, мать Даррена.  Рядом с ней – молодой мужчина. Высокий, крепкий; с голубыми глазами на суровом бледном лице. Его светлые волосы едва достигали широких плеч. Он был облачен в дорожный плащ, не смотря на теплую погоду. Громоздкие военные ботинки обвивали его ноги. Уверена, под плащом – военная форма, что облипает тело как влитая. Передо мной  - еще один из братьев Даррена.

Муж повернулся мощным корпусом в сторону родни, возвышаясь над поверженным Сантаром, которого держал за волосы – крепко, намертво, контролируя все его движения.

- Мне нужна Блекберн, - тихо сказал Даррен, у меня мурашки поползли  по позвонку от насыщенности его голоса и концентрации опасности.

Его мать, казалось, источала холод. Если дотронуться к ней, наверняка, обожжешься льдом. Степенная демоница, с нереально прямой осанкой,  держалась как царица всех миров.

- Даррен, сын мой, - мягко заговорила леди Гверта, склонив чуть набок голову, оплетенную невероятного цвета волосами, что сложились в витиеватые косы. – Энита входит в состав делегации,  которая направлена объехать все Закатные земли, созвать все семьи, сплотиться и прибыть в наш родовой замок.  Она сожалеет о своем поступке и раскаивается. К тому же, она – часть нашей семьи. Жена твоего брата.

Глава 3

Меня окатило жаром. Все тело закололо, воздуха вмиг стало мало. Затошнило. Ноги подкосились, и я бы упала, просто рухнула б лицом наземь, если бы не уверенный, спокойный взгляд мужа. Ни один мускул на его суровом точеном лице не дрогнул. Он смотрел на меня так же, как и всегда – окатывая сталью и льдом, с толикой равнодушия.

- Как и твою жену, брат, - тихо проговорил Даррен. – Как ты думаешь, кого она представляет, когда в ее лоне твой член? – муж смотрел на меня, удерживая своим острым взглядом  от падения.

Мелкая дрожь пробила все мое естество. Мой муж для меня – целый мир, неизведанный, полный тайн… Сантар зарычал, трансформируясь, принимая форму демона, взмахивая огромными кожистыми крыльями. Свирепое уродливое адское создание. Его крылья мелькнули, заслоняя небо, являя прожилки, просвечивая кожу болотного цвета. Вытянутая страшная морда клацала зубами, с пасти стекали слюни, брызгая в стороны. Он несся на Даррена, который лишь дернул уголком губ в оскале, пробирающем до мурашек. Его хладнокровие, демоническое ледяное спокойствие было страшнее адской ярости Сантара.

- Даррен! – предупреждающе сказала леди Гверта, чуть дернувшись корпусом вперед. – Олдэн! – обратилась она к еще одному сыну, кивая в сторону схлестнувшихся в смертельной битве кровных братьев.

Все происходило с бешеной скоростью, мелькая перед глазами смазанной картинкой. Даррен, в человеческом обличье, что сражался с адским монстром.  Я видела то мужа, который скручивал крылатое  чудовище, то Сантара, что закрывал своей мощной массой Даррена. Олдэн метнулся в драку, ему удалось выхватить Даррена, он прыгнул вперед на пару метров точно, удерживая моего мужа. То, как ухмыльнулся муж… Думаю, так может смеяться сама Смерть, собирая свой страшный урожай на полях битвы… Даррен извернулся, ловко высвобождаясь из крепкой хватки еще одного брата. Он двигался плавно, будто танцор, со стороны все казалось отточено и легко, без малейших усилий. Наградил брата мощным ударом в грудь – с виду – будто  всего лишь дотронулся. Олдэн отлетел, подобно выброшенной тряпичной кукле, будто он  вовсе не был крупным мужчиной, облаченным в военную форму, где имелись стальные листы нагрудников. Все произошло одновременно в мгновенье, которое замедлилось на миллисекунды, разбилось, расчленяя атомы. Из – за поросли кустов, на противоположной стороне, показалась мордашка Таноса – десятилетнего мальчугана, внука старосты Марона. Его глаза округлились, он наблюдал за схваткой с толикой восхищения, страха, интереса. Любопытства ко всему новому, что присущ детям. Олдэн летел своей массой на мальчика, что застыл в кустах подобно изваянию. Мужчина, как минимум, весил килограмм сто, не считая амуниции. Он переломает ребенку все кости. В лучшем случае. Поддавшись инстинктам, метнулась вперед. Крепкая хватка  на предплечье только усилилась; чувствую, как кость трещит под  нечеловеческим напором. Леди Гверта зашипела:

- Это всего лишь человеческий детеныш, ведьма! Не смей рисковать своим дитям!

Боль отрезвила меня, дернулась в попытке избавиться от больной хватки леди, но она была демоницей и во много раз превосходила меня по физической силе. Ухватилась за первый, попавшийся под руку,  куст, ощутив жжение: будто сунулась в бурлящую жижу. Крапива. Зашептала заклинание, плетя зеленую сеть из сорняка, направляя на малыша. В мгновение сеть оплела ребенка, метнувшись через половину поселения. Олдэн приземлился на плетенный молодняк, отпружинил, встал на ноги, оглядываясь на сферу из нежно – зеленых листьев и стебельков. Переглянулся со своей матерью и уставился на меня, прожигая насквозь, рассматривая с интересом. Опасно вызывать интерес у таких существ…

Протяжный стон привлек наше внимание. Даррен возвышался над своим братом, доламывая ему ноги. Отвратительный хруст костей, рвущегося кожного покрова и сухожилий прорезал тишину поселения. Руки он уже сломал, судя по тому, под каким неестественным углом они были вывернуты. Застыла, прижав горящую от боли руку к груди и пытаясь сглотнуть ком в горле. Тошнота пробиралась к желудку, скручивая его. Стиснула зубы от боли – кожу нестерпимо жгло, будто она вовсе слезла, вместе с мышцами, оставив чистые костяшки.

Даррен неторопливо направился ко мне, оглядывая сплетенную сеть из крапивы, что начинала медленно расплетаться, исполнив свое защитное предназначение. Я смотрела на свои руки, поражаясь мощи магии, что я только что сотворила. Листья сплелись с невероятной быстротой, в какие – то доли секунд. Обычно, мне требовалось время, чтобы заставить листья и стебли соединяться друг с другом, вырисовывая витиеватый крепкий узор. При этом, та часть листьев, что укрывала малыша, была осыпана короткими волосками – простыми, не жгучими. Жалили  - длинные. Беременность меняла меня, не только внешне. Изнутри - тоже. Мои мысли становились темнее, сердце наполнялось яростью, сила – возрастала в разы, способная защитить не только меня, но и дитя, что крепло во мне. Место в моей голове, в моем воображении, которое я представляла, когда мне нужна была поддержка,  небольшой полянкой, где взращивала светлые цветы – постепенно зарастало черными, и  я находила частицу красоты в темном бархатистом цвете.

Из хижины стали выходить люди, сторонясь нас, с опаской поглядывая на Сантара – беспомощного, поверженного, униженного. Его поднял на руки Олдэн, унося вглубь поселения. Лицо Сантара представляло собой кровавое месиво, но я четко ощутила его взгляд на себе – полный жгучей ненависти. Все его естество жаждало отмщения, кровавого и медленного.  И он не отступиться, пока не получит его…

Даррен взял мою израненную руку, рассматривая ее. Ко мне бежала Эльма – дочь старосты, мать Таноса. Ее лицо заливали слезы, она упала мне под ноги, хватаясь за подол платья.

Глава 4

- Разведи ноги, - говорит тихо.

Подчиняюсь, тело потряхивает от возбуждения и ожидания. Нестерпимо холодно и жарко одновременно. Моя позиция – беззащитная, я полностью доверяю ему. Он нацелен на мою защиту и защиту дитя, что произрастает во мне. Даже ценой собственной жизни. Руки дрожат как у старухи, не в силах держать вес своего тела. Даррен смотрит в мою промежность, медлит, заставляет меня сходить с ума от ожиданий его действий – грубых ласк, таких, какими умеет награждать только он. Медленно продвигается ко мне, плавно, как металл перетекает – сколько в нем мощи… Окутывает силой и магией, что фонит от него, забирается мне под кожу, покалывая. Принюхивается ко мне, точно зверь, слегка покусывает плечо, помечает в очередной раз. Выдирает стон из горла, тянусь рукой к нему, хочу ощутить жар его кожи, шелковистость волос, такого невероятного цвета. Но он перехватывает мои руки, прижимает вдоль моего тела и скользит дальше, вниз.

- Что… - едва слышно сиплю я, голос сел.

Его лицо оказывается между моих ног, инстинктивно дергаюсь, пытаюсь отползти  и сеть, но Даррен одной рукой впивается в бедро, сжимая сильнее, чем нужно. Второй – давит  между грудей, заставляя лечь. Тело выбивает крупную дрожь, вибрирует по коже. Меня пронзает насквозь горячей стрелой,  окатывает кипятком с головы до ног, когда его язык касается там, обжигает нежную плоть, сочащуюся от возбуждения. Вскрикиваю от напора, с которым он вылизывает меня, царапая кожу жесткой светлой щетиной. Бархат его языка – как сталь. Действует быстро, резко, пронзая меня, прикусывая ощутимо, раздирая от ощущений на части. Въедается в меня, проникает внутрь, забирается аж до самого сердца, обхватывая его своей тьмой, окутывая, как коконом, рассыпая семена порока, что обязательно дадут ростки. Меня закручивает в тугую спираль, выбрасывая во Вселенную, парить среди звезд и звездной пыли. Я  сама – россыпь блестящих песчинок, что зависли на темном полотне неба. Оргазм настигает слишком быстро, выбивая весь воздух из легких, раздирая в клочья, будто и нет меня вовсе. Тело наливается невесомостью, и я парю, отдаленно слышу тихий стон, протяжный, чувственный. Понимаю, что это я, словно вижу себя со стороны: распластанная, выгнутая дугой спина, руки судорожно впиваются в белесые волосы невероятного оттенка. Такого цвета волос нет у людей. Мужчина с идеальным телом, что между моих ног,  прожигает взглядом, цепко смотря на мой пик наслаждения, приникнув к моему животу, как животное, как неудержимый хищник, что собирается сделать решающий прыжок. Впитывает мои эмоции, пьет их, отдавая взамен темноту, что селиться в моем сердце, распускаясь по крови, заражая  все тело. Медленно возвращаюсь в реальность, рядом – мой муж, выглядит расслабленно, его мощное тело пылает жаром, что окутывает и меня. Рельефный, бугрящийся мышцами, пропитанный  черной магией и силой. С трудом переворачиваюсь, ноги и руки не подчиняются, кажутся бескостными,  только одна кожа, что содержит внутри желе. Ложу голову на его грудь, ощущая едва слышное замедленное сердцебиение – размеренное, но уверенное. Сердце демона отличается от человеческого, от других носителей магии… Мой муж вообще отличается ото всех, кого я знаю… Но это больше не пугает меня. Хочу познать его. Робко смотрю на него. Его глаза прикрыты, по – девчачьи длинные темные ресницы отбрасывают тень на бледную кожу  точеного лица. В его чертах – порода, аристократичность. Хочу провести пальчиками по его лицу, как я это делала ранее, когда часть его блуждала в слойчатом Междумирье, выслеживая родню Некроманта. Содрогнулась от воспоминаний, что временами угнетали меня, возвращая в самое начало изменений, что вторгались в мою размеренную жизнь. Помнила, как до колик в животе боялась своего мужа,  его прикосновений, жесткого нрава, взгляда, что холодом и острием десятков ножей пронзал меня, будто я – тот самый сладкий манный пудинг, который хочется если не съесть весь, то насладиться нежной невесомой консистенцией…

- Расскажи мне про свой родовой герб?.. – попросила я, устремляя взгляд на него, моя рука подрагивала на его мощной груди, кое – где  - с красноватыми и серебристыми отметинами свежих и старых шрамов.

Под моими ягодицами был выбит герб семьи Вэев, что изображал плачущую женщину, сжимающую в руках  кинжал, запечатленную на фоне заката… Теперь я – часть  этой семьи.   Я искала информацию об истории семьи Вэй, но ни в одной из рукописей или древних книг не было никаких сведений, кроме редких упоминаний их фамилии.  Они ревностно охраняли свою историю, традиции, знания и магию.

- Когда – то в Закатных землях жили только одни титаны, - спустя время заговорил Даррен, не меняя положения, не открывая глаз. -   Они ели камни, особенно любили драгоценные, которыми усеяны в изобилии  эти земли. Те немногие странники, что пылали любопытством первооткрывателей, иногда добирались сюда, но никогда не возвращались обратно. Демоны же всегда жили в Аду, под глубинами земель и лавы, но с каждым веком все отчетливее чувствовали магию, что заполняла поверхность. Она манила их своей силой, зазывала наверх, заставляя жаждать ее. Завладеть этой силой, завоевать, отобрать и покорить, подчинить своей воле. Наша семья так же поддалась искушающему  зову, поднялась на поверхность, оказавшись в Закатных землях. Титаны – жадны по своей натуре и глупы. Они  не желали делиться своим, а мы – не жаждали заключать договоры. Началась война – долгая, несущая потери, истребляющая обе стороны. Вэйна Вэй -  основательница рода, видела, как постепенно иссякает сила ее семьи, как гибнут все мужчины, носящие столь сильное семя. Она осталась одна. Она и титан, уродливее самого Ада, огромный, как полмира. Оба понимали, что проиграли. Они без семьи – обречены на гибель. Вэйна осматривала бескрайние бесплодные земли, что сверкали лишь холодом драгоценностей, обагренных кровью ее детей. Она призвала в молитве всех богов, небесных и адских, молила их возродить хотя бы  часть ее семьи, и в знак уважения и чествования богов принесла себя в жертву. На закате, она вонзила нож в свое сердце, роняя капли крови и слез, моля богов оживить ее  род, принять ее силу в знак подношения,  принять ее кровь и жизнь.  Вернуть к жизни столько ее детей, сколько капель крови упадет на бесплодную землю. Одна из жен Владыки сжалилась над Вэйной,  уничтожила последнего титана, превратив его в гору. Забрала душу Вэйны себе, а в ответ – оживила ее семерых детей -  столько, сколько капель успела впитать сухая земля. Наш род – большой, но нам с трудом достается потомство. Не каждая в силах  зачать от демона, выносить от него  плод. Даже будучи нашего племени. Поэтому взор семьи Вэев всегда был нацелен на Южные Земли, где плодородие – во всем. Особенно в женщинах, - закончил муж.

Глава 5

Ночь опустилась на поселение Неприкасаемых внезапно. Заволокла черным покрывалом, с россыпью бисеринок  - звезд, что подмигивали друг другу, то исчезая, то появляясь вспышками бликов. Верховные и Черные решили, что лучше всего покинуть наше последнее пристанище ночью. Обычно передвигаются днем, когда местность и дорога хорошо просматривается. Большая часть нашей процессии видела отлично и в темноте. Обладала сверх слухом. Улавливала и распознавала разнообразные запахи за много метров.

Мы покидали поселение, погруженное в вязкую тьму, окутанное давящей темнотой. И смертью. Я чувствовала, что она близиться, неслышно надвигается на этих людей, уверенных в своей неприкосновенности. Смерть надвигалась, чтобы собрать свой страшный урожай. Чувствовала и взгляды жителей этой деревушки, что прятались в своих хижинах, при тусклом свете.

Сердце сжималось болезненными спазмами от собственного бессилия, знания их скорой гибели. Гефест пошел с нами, плелся в конце процессии, прихрамывая, переваливаясь из стороны в сторону, как утка. Длинной вереницей передвигались по узкой тропинке, что вела нас в лес, густеющий с каждым шагом, становясь плотными зелеными стенами. Будто стараясь преградить нам путь. Черные и Серые Воины рассредоточились, были в начале процессии, в ее конце. Невидимыми тенями передвигались по бокам. Неслышно. Только фонило сильной магией от них – так я могла определить их местоположение. Они, подобно хамелеонам, сливались с местностью, маскировались. Венди сжимала мою руку, временами слишком сильно. Все были на взводе, не смотря на то, что у нас была защита. Все помнили тот ужасный путь, что проделали мы через болота, гонимые министерской армией.

Сзади нас шагала армия из Големов, которую вел Патрик Муска. Светло – розовые и бежевые глиняные мужчины, совершенно нагие, шли рядами. Вышагивали с механической дотошностью. Совсем как люди – в темноте и не отличишь. Только запах источали сильный. Характерный для глины и затхлости подвалов. Впервые увидела их пару часов назад, передвигающимися десятками. У меня дух захватило от этого зрелища. И включилось любопытство, не смотря на то, что я  была частично посвящена в специфический рецепт изготовления Големов… Глиняные куклы повторяли в точности мужчин, даже физиологию. Мне казалось, они реально дышат,  их волосы развиваются на ветру. А губы кривились в надменной ухмылке, совсем как у Патрика. По его блестящим глазам было видно, что он гордиться своим детищем. Безумный изобретатель, для которого не существует правил. Присматриваясь к Големам, все же стала замечать, что они двигались не так, как люди. Не настолько плавно. Уверена, Патрик со временем решит и эту проблему.

Черные забрали часть артефактов из храма урсулинок, все запасы изготовленных зелий, некоторые ресурсы, еду, которую можно хранить долгое время. Бисквиты, орехи, вяленое мясо, макароны. Взяли некоторую утварь для кухни.

Мы продирались сквозь темноту, что  мягко окутывала нас. Огни поселения отдалялись, становились едва различимыми светлыми точками. Вот и серый рассвет забрезжил, осматривая округу, обволакивая сизым туманом. Мы продолжали идти, подпитанные зельями, что поддерживали наши силы. Было важно отойти подальше от деревушки, так сказала Венди. Я все время оборачивалась назад, словно ожидая, что меня настигнет нечто злое и темное. В очередной раз посмотрела на поселение, что приютило нас, которое раскинулось далеко внизу. Сердце пропустило удар и сжалось. Дымное скопление разрасталось на месте поселения, с вкраплениями ярких красных и оранжевых языков пламени. Подобно огромному кракену, огонь вздымал свои щупальца столбами дыма вверх, к небу. Застыла, перед глазами пронеслись лица всех жителей деревни, особенно детские… Сестры обходили меня, некоторые задевали плечами, не желая сходить с  узкой тропинки. Не могла пошевелиться. Не могла оторвать взгляда от пожара, что беспощадно распространялся, забирая себе  новые территории.  Почувствовала руки Венди на своих плечах. Их сменила другая  хватка  - крепкая, жесткая. Даррен развернул меня к себе лицом, беря за подборок.  Сжимая ощутимо.

- Это их выбор, - сказал тихо.

- Ты знал, что министерские армии близко, - выдохнула, муж кивнул.

- Они вывели новый вид… человека, - проговорил  муж. – С виду – обычные человеческие мужчины. От них не фонит магией, нет врожденной магической силы. Но при этом они слабо реагируют на заклинания, имеют достаточную физическую силу и продолжают двигаться, не смотря на раны, смертельные для человека. Патрик говорит, что их кровь и тело пропитаны специальными зельями. Состав еще не разгадал. Мы обнаружили их пару дней назад.

- Это даже звучит ужасно… - по позвонку пополз липкий страх. – Они … слишком близко…

Даррен прожигал своим пристальным взглядом.  Кристально голубые глаза. В них – бескрайние холода, что присущи Северным землям. Он не хотел мне говорить правды, думал всего секунду. Потом едва заметно кивнул. В его глазах полыхало пламя предвкушения битвы, он жаждал высвободить свою сущность, которую старательно сдерживал сейчас. Понимала, что должна молчать, чтобы избежать паники среди сестер. Потянулась к Даррену, желая прикоснуться к его коже, ощутить жар  его тела. Он перехватил мои руки, сильно сжав, смерив тяжелым взглядом. Зверь. Его не приручить к рукам. Но каждый из нас имеет свои привязанности. Поежилась, мой взгляд снова метнулся к низу, где горело поселение, но Даррен оттеснил меня своим мощным плечом, закрывая обзор. Развернул и слегка подтолкнул вперед. Последовала за Венди. Даррен исчез так же внезапно, как и появился. Тешила себя надеждой, что он – все время рядом. Мы продолжали двигаться, время от времени принимая зелья. Солнце поднималось все выше и выше, жаря своими лучами, будто огненными стрелами пронизывая. Зелень постепенно редела. Мои мысли постоянно возвращались к жителям поселения Неприкасаемых. Погибшим жителям…

Глава 6

Холод пробирает до кости, все тело немеет, начиная с кончиков пальцев. Оглядываюсь. Мне кажется, что я чувствую на себе взгляд мужа. Даррен где – то рядом… Или я просто так успокаиваю себя, чтобы окончательно не впасть в панику. Мы вернулись в Малгрид, Академию Магических Искусств. Ловлю взгляды сестер – испуганные, не понимающие, затравленные. Инквизиторы застыли как изваяния. Осматривают нас с равнодушием палачей. Прижимаю руки к животу. «Еще не время, еще не время», - шепчу как заклинание,  ловлю на себе взгляд Венди.

- Они убьют нас, - зашептал кто – то сзади, обдавая теплым дыханием шею, рассыпая мурашек по коже.

- Хотели бы – уже убили бы, - ответили таким же тихим шепотом; замечаю неестественные блики в танце снежинок, что опускались на нас.

- Может… попробуем дать отпор?.. – робко, почти одними губами спросила  Сафира.

- Нет, сестра, - получилось сипло, зуб на зуб не попадал от пробирающего холода; протянула руку немного вперед, ладонью вверх, ловя витиеватые снежинки. – Здесь замешана сильная магия, она пропитала воздух… Однозначно, они готовились к нападению… Нужно время, чтобы понять, что мы можем…

- У нас нет времени, - всхлипнула одна из сестер.

- Мы умрем…  мы все умрем…

- Инквизиторы будут пытать нас…

- Заводы Смерти…

- Они ставят эксперименты…

- Все слышали об их экспериментах…

Волнения нарастали, удушливым пластом давя на меня. Не хватает воздуха… Тела сестер, что давили со всех сторон, стали подобны волнам и пучине, что утягивает и накрывают сверху.

- Даже если мы и умрем, то примем свою смерть достойно, - зашипела я, чувствуя, как сестры вмиг отпрянули в стороны, оставляя разводы на земле, смешанные с вязкой грязью, припорошенной в мгновенье  белыми снежинками.

Раньше снег напоминал мне глазурь  - сладкую, тягучую, приторную, если съесть сильно много. А когда он только начинал падать, притрушивая землю, то напоминал сахарную пудру.

- Мы – ведьмы.  А не овцы, - вдохнув полной грудью, закончила я. – Нас всех страшит плен. Но выход есть всегда. Даже если наступит смерть.

Из – за поворота вышли солдаты, ступая один в один. Разбрызгивая грязь вокруг.  Издавая неприятное металлическое бряцанье от пластин, которые прикреплены к груди и спине, -  звук бил по нервам. Заполнял собой весь двор, нагоняя жути. С другой стороны уже вели пленников – в основном Серых, видела пару оборотней, сильф, эльфов… Среди них заметила крепкую фигуру, обтянутую в черную форму. Длинные, невероятного светлого оттенка волосы… Сердце пропустило удар. Еще один. Еще. Даррен?.. О, Велика Богиня! Триединая Мать! Он повернулся в мою сторону, криво усмехаясь, страшно. Он подобен лису, что попал в курятник… Я видела в его глазах зверя, что перетекал, изворачивался, метался в нем, сходя с ума от того, что его заперли в клетке, не давая возможности воевать. Рвать плоть, грызть, ломать кости, вырывать глаза и сердца. Он мотнул головой, удерживая меня от импульсивных действий, окатывая ледяным взглядом. Он был в кандалах, на руках и ногах, его  широкую грудь так же перетягивала крупная цепь, видимо, магическая.

Мне стало в разы холоднее, потом бросило в жар. Я не понимала – в реальности  я или в своих снах. Пыталась анализировать происходящее, но получалось плохо. Перевела взгляд на оставшуюся цепочку заключенных. Вели мужчин и женщин, носителей разнообразной магии. В конце тащили Патрика Муску. Двое стражников тянули крупную фигуру молодого мужчины, демона, безумного садиста – изобретателя. Он был в обрывках одежды, все его тело окрашено красными подтеками. Меня замутило. Это кровь. Складывалось впечатление, что он перед пленом искупался в ванной из крови, которую приготовил для себя собственноручно.  

Снова посмотрела на Даррена, что пронизывал меня тяжелым взглядом, заставляя дрожать. Я поняла: он здесь – ради меня. И это – реальность.  В глазах застыли слезы, в груди сдавило так сильно, что я едва могла вдохнуть. Эмоции накатывали все сильнее, сминая меня, крутя в водовороте чувств, что горели внутри. «Только без глупостей», - прозвучало в голове проникновенным голосом Даррена.

- Без глупостей… - повторяла как молитву.

Мой муж последовал за мной в плен. Позволил себя пленить, одеть цепи…

Меж тем, стража окружила нас, отделяясь по два человека, грубо хватая за предплечья и уводя по ступеням, внутрь Академии. Спотыкалась, постоянно оглядываясь, чувствуя смятение, страх и… безграничную любовь к мужу. Думаю, именно любовь к Даррену и его ледяное спокойствие не давали мне потонуть в истерике и жути, что удушающее  окутывала нас, пропитывая. Нас вели длиной лентой  по широким коридорам, где гуляли сквозняки, резко обдували нас, будто раня острыми клинками. Высокие своды и черные стены красиво мерцали в полумраке. Лишь изредка на нашем пути встречались факелы, что больше коптили, чем давали света. Малгрид казался безжизненным, я не чувствовала магии, что раньше хранили эти стены в себе. Магия будто оставила это место, покинула  эти древние стены, став  просто огромной старинной полуразрушенной постройкой. Протянула пальцы к темной стене, чтобы прочувствовать Академию, мне тут же  больно скрутили руку. Стиснула зубы, не издав ни звука. Над головой хмыкнули. Проходя мимо большого зала справа, увидела фонтан в виде скопления черных небольших рыб,  сбившихся в стаю, что устремились ввысь. До меня донесся слабый запах, характерный для болот. Это другая сторона Топей Дьявола.

Глаава 7

- Бабочка… Милая несравненная Бабочка… Приходите в себя. Нам осталось не так уж и много времени, чтобы отыграть весьма забавный спектакль… - хрипловатый голос доносился издалека, сквозь дымку тумана, выдирая меня из топей сознания.

Все тело ломило, внизу живота немного потягивало. Голова раскалывалась, в висках бешено пульсировало. Не могла открыть глаза. Казалось, на веки и ресницы накапали растопленным воском, оттого они нещадно пекли. Горло саднило. Часто заморгала. Пыталась ухватиться за расплывающиеся образы, что мелькали тенями. Надо мной склонился Инквизитор, внимательно всматриваясь в мое лицо. Закричала, пытаясь вырваться из цепкой хватки на мои запястьях. Кажется, я схожу с ума… Передо мной – Инквизитор, что пытается копировать образ моего мужа внешне, и говорит как Брод Брейн! О, Триединая Мать!.. Может, я умерла, так и не поняв этого?.. И попала в Ад после смерти, где боги Преисподней издеваются и  смеются надо мной?.. Как понять, где – реальность, а где – магия, чары, морок или игра моего воспаленного и измученного сознания?..

- Бабочка, соберитесь. Я понимаю, что вы … растеряны и напуганы. Да, да, я – тот самый Брод Брейн, и я знаю о вас все, и даже немного больше, - оскалился Инквизитор, нависая сверху и принюхиваясь ко мне.

 Смотрела на мужчину перед собой. С голубыми тусклыми глазами. Со светлыми волосами. Бледной кожей. Тонкие губы кривились в неприятной ухмылке. На груди красовался знак Святой Инквизиции.

- Чертовски тяжело прыгать из сознания в сознание, особенно если оно принадлежит достаточно сильным носителям магии, - мужчина снова показал крепкие  желтоватые зубы  в ухмылке, от которой становилось жутко.

- Это же Инквизиторы! Как вы можете их контролировать?! Они – невероятно сильны и имеют доступ к тайным знаниям!.. Я просто… сошла с ума! – всхлипнула я, оглядываясь и дергаясь от того, что мой взгляд снова и снова натыкался на орудия пыток, которые вызывали во мне дикое желание бежать без оглядки, наводили захлестывающий страх до спазмов в желудке.

Даррен  убил Инквизитора, но я думала, что он смог сделать это, потому что у него был на руках артефакт - часть скрижали Основателей…  Или все не так, как может показаться на первый взгляд и ощущения?..

- Кто – то наслушался страшных сказок старых нянюшек, Бабочка, - Брод потянул меня на себя. – На магию всегда найдется магия помощнее. А перед смертью не устоит никто. Даже бессмертные, в итоге, молят о ней.

- Перед смертью?.. – внимательно всмотрелась в лицо Инквизитора; кажется, за чертами лица молодого мужчины я видела лицо Брода Брейна.

Потянулась пальчиками к его лицу,  он тут же перехватил  мою руку, не позволяя дотронуться к нему. Впилась обломанными ногтями в свою ладонь, сжав кулак. Я чувствую боль. Запахи. Чувствую магию, что окутывает нас, душит, сжимает в груди и горле.

- Что вы имеете в виду? – спросила, облизывая губы и ощущая соленость от своих слез. – Говоря о Смерти…

- Забавно… - усмехнулся Брод – Инквизитор, поцеловав пучки моих пальцев, пустив по телу разряды тока; взрогнула, не в силах сдержать дрожь. – В сложных ситуациях вы начинаете задавать правильные вопросы. Но сейчас не время и не место, Бабочка. Ваш муж -  уперт как стадо бешеных ослов. Поэтому я должен перемещаться из тела в тело, подчинять магию и инстинкты носителей магии, их души и разум. Мне совершенно не нравиться то, что я делаю. Но мы освободим вас и большую часть пленных. Пришло время освободить Малгрид от скверны. И я немного зол, потому что мне приходиться заключать сделки не в свою пользу. Это не совсем по мне. Пришлось возвращать к жизни тех, кто должен оставаться по ту сторону. И вы, Бабочка, к своему несчастью, попались под горячую руку. Но невероятно смягчающе действуете на меня. Пейте, - жесткие нотки в голосе Брода напугали меня, с опаской смотрела на мужчину, попыталась отодвинуться.

Пугающая дикая ухмылка на тонких губах.

- Строптивая Бабочка, - его взгляд стал масляным и прошелся по моему телу, задержавшись на груди.

Обхватил своей рукой мою шею, сильно сжав. Охнула от неожиданности и страха. Застонала от грубых действий мужчины, затем расслабилась: он влил мне зелья в рот, предусмотрительно зажав рукой  и  мой рот, и нос. Сделала глоток, едва не подавившись. Уши заложило. В горле застыл неприятный ком, отдавая насыщенным вкусом трав, горча. Не в интересах Брода Брейна травить меня, правильно? Но манера его поведения – мягкость речи и жесткость действий – всегда будет пугать меня.

- А теперь, сладкая Бабочка, вы подставите мне свою сладкую попку и будете кричать. Кричать так, будто вас насилует сам Дьявол! До хрипоты, - Инквизитор перевернул меня, положив на живот, ноги едва касались пола, лишь скользили носками плетенных лаптей, которые я нашла в камере.

Треск разрываемой ткани подействовал: разревелась. А когда бедра мужчины начали тереться об меня сзади, закричала. Будто меня и правда насиловали. Брод был сдержан и аккуратен в своих манипуляциях. Крепко держал меня за талию, терся об меня через ткань военных штанов. Отчетливо чувствовала его возбуждение. Имитировал движения полового акта.  Я кричала. Пыталась вырваться. Царапалась и кусалась. Выплескивала через крик весь свой страх и бессилие, что жрали меня изнутри, что накапливались недвижимыми залежами. Кричала, жалела себя, что мне приходиться проходить через все эти ужасы. Терять сестер и боятся потерять их каждый день. Видеть множество смертей. Видеть войну, что меняет каждый раз, невидимо протягивая свои щупальца и оставляя гниющие отпечатки. Кричала, потому что могла выплеснуть все то, что молчаливо разлагало душу. Горечь и злоба. В конце выбилась из сил, поскуливала, подвывала. Брод зарычал надо мной, толкнувшись сильнее и прижавшись пахом к моим ягодицам. Уткнулся лицом в мое плечо.