Южанка. Каменный цветок. Книга 4

Глава 1

Протогон, западная часть города, замок министра Витора.

Я сидела ближе всего к камину, постепенно согреваясь, вдыхая влажный тяжелый воздух, пропитанный затхлостью. Бушующее пламя в грубо высеченном широком камине причудливо играло яркими оттенками, недовольно потрескивало, иногда выбрасывало сноп мелких искр, которые тут же тушила бдительная Аврора – моя подруга. Из - под подола ее теплого, немного выцвевшего, платья выглядывала изящная туфелька синего цвета, с измазанным в саже носком из – за постоянного растирания искр, которые падали на грязный ковер. Туфельки были слишком холодны для весны, которая совсем недавно вступила в свои права, отбивая территории у зимы, метр за метром, растапливая снега. Не припомню столь суровую зиму. И настолько холодную весну. Тоскливо взглянула в большое окно, которое не давало должного света, лишь распространяло унылую серость, смешанную с бордовым оттенком. Если честно, никогда не любила жить в Протогоне, столице. В народе именуемой Красной столицей. Здесь во всем преобладал красный цвет. Кирпичи – красного цвета, земля и водоемы – красного цвета, из – за большого скопления красной глины внутри земных недр. Деревья и кусты – все оттенки красного, оранжевого, разбавленные несмелыми вкраплениями зеленого и желтого. Отец видел в красном силу и власть. Его официальная одежда тоже была в красных тонах. Мне же по душе были спокойные оттенки. И, пожалуй, даже серость действовала уже успокаивающе, давая взгляду отдохнуть. Не любила я столицу – слишком насыщенно и неспокойно. Поэтому моя комната была завешена серо – коричневыми гобеленами, коврами, на полу и стенах, изображая нимф и богинь, природу. Но даже ковры не в силах были согреть комнату, сквозняк и холод каменных глыб просачивались сквозь нас. Камин согревал, если находиться около него совсем близко, постоянно подбрасывая все новые и новые поленья. Я не чувствовала радости от возвращения домой из Академии Чар, что была в Весенних землях. Там всегда было тепло, красиво. А здесь я уже как полгода пленница, хоть и была в собственном доме. Столицу окутал непробиваемый и непроходимый магический купол, защищая от войны, которая охватила наш мир. Чтобы возвести этот мощный защитный купол, были задействованы все столичные маги и их силы. Я испугалась, когда над нами разнесся оглушающий скрежет, а небо пошло волнами, сгущая синеву. Благоговела перед силой и магией колдунов, что таились в государственных лабораториях. Отец хотел мира и проводил лояльную политику по отношению к носителям магии. Но носители магии чувствовали свою силу, мощь, власть, удерживать равновесие и порядок становилось все сложнее. Он говорил, что носители магии не хотят подчиняться законам, создавая свои абсурдные и жестокие законы, уничтожая простых людей, не наделенных магией, или с дарами, которые слабы. Близилось наступление хаоса, и отец решил уберечь нас всех от анархии, которая поглотит нас, если мы дадим слабину, и власть перейдет к носителям магии. Они не пощадят нас, простых людей, сделают рабами. Я училась в Академии Чар всего пару лет, но я видела, что могут делать те, кто наделен магией сильнее, чем у большинства. Девушки дрались друг с другом, как магически, так и применяли физическую силу. Травили друг друга, устраивали магические ловушки. Побеждала та, у которой магия сильнее. А чего стоили заговоры на уродство! На меня такой наслали на первом курсе. Два месяца ходила с косыми глазами, выпирающими зубами, кривым носом и кожей, усыпанной жуткими прыщами. И все потому, что в медицинском крыле не оказалось запасов зелья, нейтрализующих эти заговоры – они были слишком популярны среди студентов, их попросту не успевали варить… Я ни с кем не конфликтовала, поэтому от меня вскоре отстали, потому что я оказалась не интересной, сосредоточенной на учебе. Конечно же, я завела себе подруг, и, как выяснилось, была хорошей рассказчицей. Мы рассказывали на ночь жуткие истории – легенды из Закатных земель, их я любила больше всего. И мечтала втайне, однажды, оказаться там, увидеть все свои глазами. Так ли на самом деле бесплодна земля, что рождает тысячи драгоценностей… Правда ли, что там необычный закат, который никто не может описать, каменные цветы, с сокровищами в середине, и жутко прекрасные высокие замки семей, что проживают в таких суровых землях… Я видела некоторых представителей родов из Закатных земель в столице. Блекберны, Брейны и Вэи. Жуткие и величественные. От них веет опасностью, силой и магией, такой, что аж тело покрывается мурашками от их присутствия, даже если стоят в паре метров от тебя. А их взгляды… Когда – то к нам в замок привезли дикого льва в дар. Крупное красивое животное, величественное. Левый глаз его пересекал давний шрам, придавая льву еще более свирепый вид. Он нетерпеливо метался по клетке, перебирая огромными массивными лапами, рыча, окидвая нас свирепым взглядом. Так вот эти демоны смотрели так же. Хищники, которые лучше умрут, чем будут жить в неволе. Которые будут сражаться до конца. Я очень просила отца отпустить дикое животное в дремучие леса, что раскинулись вокруг столицы плотным многокилометровым кольцом. Отец сдержал свое обещание – через пару дней лев исчез из нашего замка, слуги подтвердили, что льва переправили на окраину леса, он благополучно затерялся в зарослях.

- Тэя, расскажите нам какую – нибудь ужасную историю! Пожалуйста! – ко мне порхнули пестрой стайкой девушки, мои сопровождающие, которые теперь всегда были со мной.

Примерно моего возраста, такие же веселые и беззаботные, как и я, дочери приближенных к отцу людей. Мы старались не обращать внимания на то, что с каждым днем завтраки, обеды и ужины становились скуднее, вино – еще более разбавлено, чаи – лишь пахли травами и были без сахара. А стражи под стенами замка сгущались плотнее. Мы продолжали заплетать друг друга, расчесывая по сотне раз волосы, рассказывали на ночь страшные истории, вышивали простые узоры на своих платках, чтобы окончательно не потерять чувствительность пальцев. Некоторые из нас – писали стихи. Иногда в комнате становилось совсем зябко, тогда мы закрывали двери в мою просторную комнату, и набрасывали в камин побольше дров, так, чтобы пламя пыталось вырваться из каменной камеры, в которую было заточено. Отец говорил, что это может привезти к пожару, но иначе - мы закоченеем. «А так - хоть погреемся», как говорила Аврора, смеясь до слез. Нам было запрещено гулять по замку и его окрестностям. Мы могли лишь смотреть на Красную столицу, находясь на своем балконе.

Глава 2

Старушки были одеты во все серое, суетились, расставляя чашки с дымящимся чаем, распространяя неприятный запах. Но все мы хотели согреться, улучшить сон. Няньки ворчали, что мы слишком громко разговариваем, что не следим за огнем, да и вообще, отбились от рук. Вот их воспитывали розгами, а нас – лелеют да холят, а толку никакого, распущенными растем.

- Леди Протея, отец ждет вас в восточной части, в Зеркальном зале, - проговорила одна из старушек, цепко осматривая меня с ног до головы.

Я порывисто встала с кресла, скинув теплый плед, и тот час в меня впился холод, словно десятки невидимых игл. С радостью пройдусь, разомнусь, увижу отца. Возможно, упрошу его пойти на уступки, невмоготу больше сидеть в четырех ледяных стенах, как в заточении. Мы же не узники! Степенно прошагала к двери, а только вышла – бросилась бегом, взлетая по крутым ступеням, задирая тяжелые юбки выше положенного. Услышала сзади голос нянюшки, которая причитала, что я крайне не воспитанная леди. Заскочив на очередную ступеньку, повернулась, показав старухе язык. Сгорбленный силуэт, закутанный в серое, всплеснул руками, прижимая их к груди. Я тихо рассмеялась, чувствуя себя счастливой, невероятно свободной и живой. Неслась, забираясь выше, ступеньки делали крутые повороты, пока не завели меня в длинный широкий коридор. Тусклый, с дрожащими огоньками коптящих факелов; порывы сквозняков доносили запах гари, что впитался в вековые стены. Рыжий цвет кирпича и булыжников, из которых был возведен этот замок больше полутысячи веков назад, давил, беспокоя сознание, зарождая смутные неприятные образы. Зеркальный зал я не любила. В летнее время он был прекрасен, с огромными окнами, что пропускали так много света, играя в бликах люстр из хрусталя, усыпанных сотнями рукотворных деталей, что представляли собой шедевры. Статуи из хрусталя - стройные девушки, застывшие в разнообразных позах, словно бродили по залу, лишь на минуту задумавшись о чем – то, от того остановившись. На закате зал наполнялся оранжевыми оттенками, что отсвечивали жаром, складывалось впечатление, что зал потопает в лаве, обливаясь горчично - оранжево – красным цветом. А еще там были огромные зеркала, в витиеватой серебряной окантовке, с вырезанными рунами. Их зеркальная поверхность была густой, насыщенной синевой и совсем ничего не отображала. Сама рама – почернела, и сколько бы ее не вычищали – бесполезно. Поговаривали, что то магические зеркала, проклятые, они дремлют еще со времен сотворения нашего мира и их никто не в силах разбудить. Говорят, что они ведут в сам Ад. Когда в нашем мире было много магии, когда носители магии и люди жили бок о бок с богами, тогда эти зеркала работали. В остальное время года этот зал казался мне жутким, мое сердце трепетало, а по спине бежали мурашки и, казалось, что за мной пристально наблюдают. Прямо ощущала колючий взгляд меж лопаток. До залы оставалась всего пара метров, когда я неаккуратно наступила на очередной булыжник, что выступал в каменном полу, споткнулась и полетела вперед. Почувствовала крепкую хватку на талии, меня подняли вверх и поставили на пол. Передо мной стоял мой кузен – Август Фортар. Он старше меня всего на пару лет, но всегда пугал своей угрюмостью, жаждой воевать, скверным характером и грубоватыми манерами. Внешне он был довольно привлекательный. Высокий, худощавый, но в его руках было намного больше силы, чем может показаться на первый взгляд. Он был превосходным лучником, наездником, хорошо сражался на мечах и топорах, метал ножи. В юности он был очарователен, похож на ангелочка, светлые волосы и голубые, как небо, глаза. Сейчас же приятные черты лица сделались острее, а глаза наполнил жесткий блеск, который больше отпугивал, а не привлекал.

- Кузина, - улыбнулся Август, но от его улыбки стало не по себе; он продолжал крепко сжимать мою талию, склонился ближе, всматриваясь в мое лицо. – Хорошеете с каждым днем.

- Отпустите меня, кузен. И спасибо вам за то, что не дали мне проехаться лицом по полу, - улыбнулась я, пытаясь скрыть свою неловкость из – за его близости; мои щеки начинали медленно гореть, мне стало жарко.

- Было бы жаль портить такую прелестницу, - усмехнулся молодой мужчина. – Совсем скоро ты будешь принадлежать мне, Протея. Станешь моей женой.

Я дернулась от его слов, пытаясь вырваться из стального захвата. Август лишь скривился, пресекая все мои попытки, смотрел на меня сверху, сузив глаза. Ему нравилось, что я трепыхаюсь перед ним как рыба, выброшенная на берег.

- Этого не может быть… – придушенно пискнула я, почти смирившись, что он не отпустит меня, пока не захочет. – К тому же, я не закончила учебу!

- Для того, чтобы подставить зад, много ума не надо. А большего от тебя я не буду требовать, милая, - оскалился Август, отпуская меня лишь на секунду, давая мне обмануться; одной рукой притянул меня еще ближе, так, что мои зубы клацнули об его твердую грудь, точно гранит.

Второй рукой захватил выбившийся из витиеватой прически светлый локон, рассматривал, поднес к носу, вдыхая. Сейчас он походил на дикого зверя своими повадками. Отвратительно. Послабил хватку.

- Отец дал согласие?! – отпрянула, он потянул меня за локон, я зашипела от боли.

- Дал. Он сам предложил свою любимую дочь, - кузен неприятно усмехнулся, его глаза хищно заблестели, пугая меня. – Свою дочь взамен на мою армию и поддержку в войне.

Сглотнула вязкую слюну, что кислотой разлилась по горлу. Такое может быть. Август хоть был и молод, но слыл хорошим воином. И жестоким. В его небольшой армии были самые лучшие воины, он щедро платил им, а они – едва не боготворили своего молодого хозяина – полководца. Еще с детства я ловила на себе долгие задумчивые взгляды кузена, но никогда не придавала им значения. Теперь все встало на свои места.

Глава 3

Мне снова было холодно. Озноб пробирал до костей. Вышла из Зеркального зала, едва выдавив из себя слова прощания. Боялась, что в моем взгляде можно прочитать все мои мысли. Мое разочарование, мою иллюзию, в которую я так верила… Мой страх, мое нежелание подчиниться. Но разве у меня есть выбор?.. Отец считает меня капризной глупой девчонкой, которая сама не понимает, чего хочет. Но я прекрасно понимала, чего я не хочу. Обняла себя за плечи, стараясь избавиться от гадкого послевкусия от встречи с отцом. Шла по коридору, заполненному сквозняками. Красные стены давили, создавали впечатление склепа. Услышала кряхтение, хотела вильнуть в нишу, но не успела. Из – за угла вышла безобразная старуха, волоча серое одеяние за собой. Автания – министерская провидица. Ее называли за глаза Паучихой. Она была седа, ее тонкие серебристые волосинки были запутаны, отчего свисали длинными склоченными прядями, напоминая липкую паутину. Ее иссохшееся лицо было мерзким, отталкивающим. Глубокие морщины залегли возле уголков губ от вечного недовольства, тонкие обескровленные губы - поджаты. Если откроет рот – виднелись желтоватые сколы зубов. Взгляд – острый, цепкий, глаза – выцвевшие, некогда – голубые, теперь – жутко белесые. Ее худое тельце было замотано в большой слой серых одежд, сверху – ритуальный плащ, что тащился за ней по полу. Ее пальцы – скрюченные, с длинные желтыми ногтями. С виду провидица выглядела так, словно разваливается на ходу. Беспомощная старуха. Но она видела лучше самых метких стрелков, а в ее тощих руках таилась сила десяти воинов как минимум. Она перевела на меня полуслепой взгляд.

- Девочка, - проскрежетала Паучиха, резво приблизившись ко мне; я не успела отпрянуть от нее, мои движения были будто скованы, – цепкие пальцы вцепились в мой подбородок, принося боль, старуха возвышалась надо мной, хотя секунду назад она была ниже меня как минимум на голову.

Я выдохнула, замерев. Сколько же магии и знаний таиться в этом дряхлом теле…

- Ты мне не нравишься, девочка… - заговорила хрипловато старуха, прорезая каркающим голосом сгустившуюся тишину. – От тебя идет погибель. Всем нам… - провидица отпустила меня, снова сгорбилась, шаркая по полу, едва перебирая ногами, волоча за собой плащ. – Надо сказать Министру… брак не поможет… даже если отошлет… погибель… она несет погибель… девочка проклята… есть то, чего не должно… не помогут… нет, нужно избавиться… если он хочет… да, так и надо… надо… иначе… погибель… погибель… девочка - зло …

По моей спине побежали мурашки жути, я подхватила тяжелые юбки и бросилась бежать, не разбирая дороги, словно подгоняемая невидимой силой. Бред старухи пугал меня, но отец прислушивается к ее советам. Паучиха всегда была права. Все ее предсказания сбывались. Мне было так страшно…

Дыхание сперло от бега, от ужаса, что медленно, но верно оплетал грудную клетку, давил на ребра. Волна плохого предчувствия накатывала на меня, подобно буйным волнам, поглощала и утягивала лишь сильнее в черную пучину неизвестности. Тошнило. Ввалилась на порог своей просторной комнаты, наполненной сопровождающими девицами, многие из которых стали мне подругами. Ко мне тут же бросились пару девушек, хватая за руки, так как я начала медленно оседать.

- Тэя, вы так бледны! Словно призрака увидели! – всплеснула руками Кира.

- Лучше бы это был призрак, - прошептала себе под нос, хватаясь за руки подруг, что стали мне опорой; меня тут же усадили в кресло около огня, в подрагивающие руки вручили чашку с неприятно пахнущим, но успокоительным чаем.

Сделалось дурно. Задержала дыхание, отпив глоток горячей жидкости, что приятно растеклась по горлу.

- Поговаривают, что наша армия потерпела сокрушительное поражение около Закатных земель. Что носители магии собрали невероятную армию, там даже есть драконы… - шепотом заговорила Аврора. – Это информация официально не подтверждена.

- Навряд ли о таком скажут… Мы многого не знаем, что твориться за стенами, за куполом… - проговорила Кира.

- Если бы можно было выбраться за купол… - вторила еще одна моя сопровождающая.

- И что там делать? Все знают, что вокруг рыскают Партизаны! Говорят, что они не просто носители магии, а имеют невероятную силу и неограниченные возможности. Они могут становиться невидимыми и проникать везде, даже сквозь такой купол, - округлив глаза, тихо сказала Элеонора. – Говорят, если они захотят убить – убьют, вы даже не поймете, как окажетесь уже мертвы!

- Они все хотят нас убить! Потому что считают, что мы – недостойные, у нас у всех преобладает больше человеческого, магии и даров почти нет. Мне вот с трудом даже бытовое поддается, - поджала огорченно губы Вива.

- Носители магии не хотят мешать свою кровь с такими, как мы, со слабым магическим потенциалом, мы – почти человечки. Они видят в нас прислугу, хотя у многих роды не столь древние, как у нас, - горделиво задрала подбородок Элеонора, тряхнув копной темных волос.

- Вы ошибаетесь, Элеонора. Носители магии от того так и сильны, что их род образован едва ли не с сотворения нашего мира, - сказала глухо Аврора. – И непонятно, какие они цели преследуют. Зачем им война, если они, обладая такими знаниями и силами, могли бы сотворить с нами, людьми, самое невероятное… Но они этого не делают… Даже не стараются прорваться в столицу, ведь именно отсюда идут приказы…

- Что вы такое говорите, Аврора! - вспыхнула Элеонора, всплеснув руками. - У нас тоже есть маги, которые сдерживают их! Благодаря их магии, знаниям, мы сидим здесь и беспечно обсуждаем такие ужасные вещи! А верить слухам, что подрывают нашу веру в силы Министерства, я бы вам не советовала!

Глава 4

Я вертела головой во все стороны, пытаясь понять, что происходит. Бросилась в просторный коридор, понеслась по ступенькам. Увидела двух стражей, что тащили за тонкие руки девушку, сомкнув на ее запястьях жесткие металлические перчатки. Что – то было знакомое и невероятно трогательное в ее хрупком силуэте, зажатом между двумя огромными мужчинами, облаченными в малиновые плащи. Айя – наша служанка. Впереди них шли еще двое стражей, гремя доспехами.

- Эй, вы! Подождите! – крикнула я, но воины даже не повернулись ко мне, зато повернула свое лицо Айя, в ее взгляде – столько страха…

- Леди Протея… - прошептала она одними губами.

Я нагнала стражей, хватая одного за плащ. Мужчина резко оттолкнул меня, с силой, пыталась балансировать, чтобы не упасть на спину; больно ударилась коленками.

- Стойте! Я – дочь Министра Витора! – крикнула в спины стражей, но они продолжили ход, даже не обернувшись, заставив почувствовать меня беспомощной букашкой; сильные руки сомкнулись на моей талии, поднимая меня с легкостью.

- Они выполняют приказ, Тэя, - усмехнулись над ухом, я задрожала всем телом – Август. – Эта девка – предатель. Она каким – то образом сумела пробираться за купол, кормить мятежников, что прячутся в этих лесах.

- Отпустите меня, кузен! – я дернулась из его крепкой хватки. – Куда ее ведут?

- Казнить. А тело выставят за пределы купола, чтобы увидели другие мятежники, - невозмутимо ответил Август, всматриваясь в мое лицо.

- Как… отец знает? – почувствовала, как внутри все леденеет и скручивает узлом, желудок начинает бунтовать.

- Его приказ. Девку поймали во время перехода, при ней были некоторые продукты, она призналась, что подкармливает беглых, но вот местоположение их выдать не может. Видимо, очередное извращенное заклинание носителей магии, - усмехнулся Август.

- Я не верю, что отец дал такой приказ! Вы врете! – закричала я, мой голос отбился от бурых стен, разнесся под мрачными сводами замка; яростно пыталась вырваться, но Август прижал меня к стене, гадко ухмыляясь.

Потянула его за волосы, он – схватился за мои, потянув в ответ. Оцарапала его лицо, едва не зарычав. Он громко рассмеялся, скрутил меня в два счета и повел вверх по ступеням, контролируя каждый мой шаг.

- Ты слишком строптива, кузина, но мне это нравится. Всегда нравилось приручать сук, они поначалу так же рычали, не желали признавать во мне хозяина. Но все заканчивалось тем, что они слушали мои команды и лизали мне руки, - ворковал мне на ухо Август; мы вышли на небольшой балкон, что открывал вид на внутренний двор замка. – Все охотничьи собаки Министра дрессированы мной.

Внизу уже развернулась суета, не смотря на раннее время. Стражи несли длинные доски, делая из них нечто наподобие креста, забили на скрещении большой гвоздь, чтобы скрепить. Айю тянули к этому рукотворному кресту, уложили на доску, ее руки – горизонтально со второй доской. Подошли еще стражи, неся огромные гвозди. Я не могла вдохнуть. Хотела броситься вниз, найти отца, но Август поймал меня, больно придавив своим каменным телом к ребристым выступам балкона, сжав мою шею руками, будто тисками.

- Смотри, кузина. Так будет с каждым, кто посмеет пойти против Министерства, - прошептал он на ухо, рвано дыша.

Ему словно нравилось то, что он видит. Страх и метания девушки, как она беззвучно молиться Богам. Зажмурила глаза, услышала стук по дереву и душераздирающий крик. Открыла глаза. Ладони Айи пронзили огромные железные гвозди, кровь стекала небольшими струями с ее рук. Она была бледная, ее грудь быстро – быстро поднималась, рот – приоткрыт, словно ей не хватает воздуха. Мы встретились с ней взглядами. «Все не так, как вы можете подумать… Вам надо бежать …» Моргнула, но снова видела, как шевелятся ее губы. Я знала, что она говорила. Я знала, что она обращается именно ко мне. «Вам нужно бежать», - повторила она, ее глаза закатились, я видела блеснувшие слезы на восковом лице. Стражники потащили крест с ней, распятой, за ворота замка, за купол. Чудовищно! Это было чудовищно! Страх затопил меня, беспомощность и отвращение смешивалось в дикую смесь. Я извернулась в руках Августа, пихнула его. На секунды мы застыли, смотря друг на друга. Я – потому что смогла оттолкнуть Августа. Он – по той же причине. Прищурил глаза, цепко осматривая меня. Бросилась в сторону выхода, он меня не остановил, но гадкое чувство жути затопило с новой силой. Я бежала к отцу, меня подташнивало, бросало то в холод, то в жар, кидало из стороны в сторону, так, что я иногда наваливалась на холодные стены. В груди спирало, а в ушах – все еще стоял крик Айи… Перед глазами – ее бледное лицо, едва шевелящиеся губы и ее слабый голос, что удивительным образом звучал в голове. Я подходила к кабинету отца. Перед глазами – двоилось, тошнило, в груди – жгло кислотой.

- Зачем я содержу сотни магов, зачем выделяю огромные средства для их убогих экспериментов?! Если они не в силах разговорить какую – то простую служанку?! Что это за магия?! Возможно, мне стоит казнить и магов, чтобы, наконец, покончить с этой извечной скверной?! – слышала отдаленный голос отца, полный ярости, нетерпения и желания уничтожать.

- Министр Витор, мы делали все возможное… Вы же понимаете, что силы мятежников – только укрепляются, нам не подобраться к Закатным землям. Все силы стекаются туда… - вторил голос - писклявый, заискивающий, неприятный.

Толкнула тяжелую резную дверь, с вкраплениями железа, приложив все силы. Голова кружилась. Руки мелко подрагивали, я спрятала их под халат. Отец стоял около окна, одетый в красное; его лицо выражало недовольство, щеки покраснели, он поджал полные губы. Возле его стола застыл сухощавый старичок, сцепив тонкие пальцы замком. Он был одет в серый плащ, слегка сгорбился. Его силуэт казался тонким и маленьким на фоне грузности отца, от которого веяло властью и величием. На столе было множество писем, сложенных рядами, чернильница, канделябр с расползшимися огарками – похоже, отец работал всю ночь. Большое кресло, оббитое красной тканью. А над креслом – прикреплена шкура льва, с крупной головой, которую обрамляла шикарная грива. Левый глаз чучела пересекал давний шрам… Моргнула, понимая, что льва не отпустили. Слуги соврали мне. Отец соврал мне.

Глава 5

Под утро мне снился кошмар, размазывая меня по реальности. Липкий, тягучий, но вместе с тем, мертвой хваткой, вцепившись в меня, утягивая в чернеющую пучину. Осмотрелась. Комнату снова окутывала серость, в окно пробивался зловещий красный отблеск. Брезжил рассвет, рассеивая свои лучи по столице, пытаясь залить ее золотом, но красный цвет подавлял все его робкие попытки. Грязно – багровое утро, давящее на сознание. Скользнула из кровати, холод тут же окутал голые щиколотки. Обула туфли. Прошла к окну. Снова разглядывала исполинский храм, отливающий бронзой и красным, словно он был измазан в кровь невинных. Красиво, но вместе с тем и жутко. И эта Богиня, взирающая на всех свысока, источая опасность. Черты ее лица были жесткими, не человеческими. Словно она вот – вот сделает вдох, стряхнет с себя холодный металл и будет ходить по городу, переступая постройки, что раскинулись у нее ног. Невероятное величие было в этой статуе. Словно ее ваяли не люди, а сами Боги. Чтобы мы, люди, не забывали о них, о совершенных творениях непостижимого мира. Я не знаю, сколько стояла так, завороженная, со смятением в груди, сомнениями, рассматривая пробуждающийся город. Дернулась от легкого прикосновения к плечу. Аврора. Вокруг просыпались сопровождающие, разбредаясь по купальням, готовясь к наступлению очередного тягостного дня. Девушки казались воодушевленными, улыбались.

- Ваш отец сказал, что мы всем двором едем в храм Богини Азалии. Именно там будет проводиться обряд вашего бракосочетания. Министр хочет посмотреть, все ли готово… - сказала Аврора. – На том настояла провидица Автания.

Поджала губы, в груди неприятно кольнуло. Сглотнула колкий ком в горле, откашлялась. Кивнула подруге, пытаясь улыбнуться. Долго была в купальнях. Потом меня одевали, заплетали светлые непослушные локоны, что разметались по всей спине. В окружении сопровождающих, что радостно трещали со всех сторон, как сороки, мы шли длинными красными сплетениями коридоров. Осторожно спускались по крутым ступенькам, придерживая друг друга. Сопровождающие были воодушевлены тем, что, наконец, покинут стены моей комнаты. А меня подтачивало неприятное предчувствие, которое усиливалось с каждым моим шагом. Двор встретил нас суетой, громкими лязгами оружия, сплетением голосов, криков, ржанием лошадей. Слишком громко. Поморщилась. Вдохнула воздух, пропитанный запахами жаренного мяса, конским навозом и порохом. Порывы весеннего ветра становились более ласковыми, уже не с такой силой трепали волосы и полы плащей. С каждым днем становилось теплее, даже моя комната постепенно отогревалась.

Слева стояли мои братья, Фабиан и Апол. Широкоплечие воины, что внушали страх. Старше меня почти на двадцать лет. Их лица были жесткими, обветренными, а взгляды - как у коршунов. Они смотрели на меня, оценивая, словно я была товаром на продажу, породистой кобылой, а не их сестрой по крови. Кивнули в ответ. Отвернулась.

- Наша сестра как перезревшая груша. Давно пора ее выдать замуж, - услышала голос Фабиана, с хрипотцой; споткнулась, снова посмотрела на братьев – они находились от меня в метрах десяти, если не больше.

Но я отчетливо слышала их голоса. Так, словно они стояли около меня. Споткнулась снова, едва не полетев вперед.

- Учитывая то пророчество, которое преподнесла нам старая карга, этот милейший цветочек станет погибелью всего нашего рода, - усмехнулся Апол. – Я бы предпочел решить проблему по – другому.

- Она наша сестра, как – никак. Ты готов уничтожить свою кровь? – Фабиана, похоже, веселил их разговор. – Попроси Этту, она всем сердцем ненавидит сестру.

- Этта – тупая шлюха, она всех ненавидит, - Апол звякнул железными пластинами. – Я выжил в десятках битв, в том числе, сражаясь с магами. И я не хочу сдохнуть от руки этой девочки, пусть она даже моя сестра.

- Ты серьезно, брат? – Фаибиан коротко хрипло рассмеялся, по моей коже расползлись мурашки жути; я споткнулась снова, на последней ступеньке, больно ударилась коленкой.

Схватилась за витиеватую дверцу кареты, оцарапав пальцы о позолоту. На родовом гербе, выгравированном внутри двери, остались капли моей крови. Плохой знак. Кровь растеклась по выбитой фигурке медоеда, в окружении витиевато кованых слов - девиза нашей семьи: «Сила - в бесстрашии».

Донеслось нетерпеливое фырканье коней, глухое постукивание копыт об землю.

- Ты думаешь, почему Август так заинтересован в ней? Он хочет власти, брат. Хочет продвинуть свою семью в Министерство.

- Он пускал на нее слюни едва ли ни с пеленок. Вспомни его долгие взгляды на сестру, когда мы собирались на семейные празднования. Все потешались с этого. И уже тогда малец был амбициозен и заносчив, - Фабиан тоже заскрежетал нагрудниками, видимо, мужчины шли. – К тому же, верить старой ведьме - это … - я перестала слышать разговор, в сознание ворвался нежный голосок Киры:

- Протея, с вами все в порядке? Вы бледны… и так поджали губы…

Я уверила сопровождающих, что со мной все в порядке, снова погружаясь в свои мысли, ощущения, прокручивая в голове разговор братьев, который я подслушала самым волшебным образом. Такое со мной происходит не впервые. И я совсем не понимала, что с этим делать. Однозначно, я не могу рассказать о происходящем ни единой живой душе. Слишком опасно. Меня потряхивало. Родные братья видят во мне угрозу. Из – за пророчества Паучихи. О, Великая Богиня! За что это все на мою голову! Разжала раненные пальцы, кровь размазалась по ладони багровыми мазками. Мне тошнило.

Рассматривала город, который резал глаза своими красными строениями, дорогами, растительностью. Люди сновали по узким улочкам, что вились сложными лабиринтами. Проехали главную площадь, за ней раскинулся рынок. Здесь стоял гомон, люди толпились, толкались, ругались, торговались, заключали выгодные сделки и не очень. Мельком увидела товары: глиняную посуду, овощи, травы, пучки хвороста, разнообразные ткани, как собственного производства, так и заморские. Дальше дороги становились широкими, дома – попроще, одно- и двухэтажные. Некоторые дома – совсем обветшалые, крыши перекрыты гнилыми досками, смесью глины и сена. Покосившиеся строения выстроились в неровные ряды. Около одного из таких домов, на щербатых ступеньках играл ребенок, держа в руках пару палок, размахивая ими. Рядом с ним - лежала небольшая кучка камней. Черно – серые, темные, несколько разноцветных. С удивлением поняла, что это - кремень. Достаточно практичный камень. До сих пор в бедных районах воду в колодцах очищали кремнием. Делали лечебную воду, срезали кремнем бородавки, а порошок из кремня сыпали в раны для профилактики гангрены. Так же облицовывали изнутри этим камнем хранилища для мяса, которые выкапывали прямо в земле. И делали обереги в коровниках для сохранности удоя.