Южная пустошь

Пролог

Их было много. Никто не знает откуда Они пришли и куда исчезли. Но Их наследие будет жить незримо в крови потомков, пока не соберутся они снова вместе. Воин, Пророк, Воровка, Добряк, Писарь, Торговец, Лекарь, Кузнец, Пастух, Золотарь...

Хранитель, Господин Элдий, разгладил лист старой книги и усмехнулся. Кто бы мог подумать, что в Книгу Древних, которую много тысяч лет вели его предки, закралась ошибка? И главную роль в пророчестве должны были сыграть не Наследники Богов, а Великая Мать — Богиня, которая родила своих детей от простого смертного?

Стоило ей появиться в мире, который она покинула после смерти возлюбленного, как все закрутилось в нужную сторону. Сама судьба собрала под ее крылом потомков Древних Богов и тех, кто был достоин Их Даров. А когда семья воссоединилась, случилось то, о чем говорилось в Книге: Древние Боги вернулись в этот мир...

В Абрегории, в подвалах императорского замка, где хранился ненужный хлам, который давно потерял свою ценность, вспыхнула крошечная точка. Ее свет не рассеялся в кромешной тьме, пропахшей старой, мертвой пылью, а завис рядом, образуя сияющее золотом облако, из которого вышла молодая, красивая женщина.

Она с недоумением оглядела упавший на бок трон-артефакт. Щелкнула пальцами, и он поднялся в воздух и тут же встал посреди очищенного от старья зала. Удовлетворенно кивнув, старшая из Древних Богов, Абрегория, отряхнула сотканное из света платье от невидимой пыли и присела на трон.

Одновременно появился и Средний брат, Грилор. Ему повезло больше, в Грилории королевская династия сохранила связь с наследством Древних, и трон-артефакт все еще использовался для подтверждения чистоты крови монарха. Правда только при коронации, и поэтому ни один человек не увидел возвращение Бога.

Огромный, плечистый мужчина, появившийся из облака в малом тронном зале, удивленно хмыкнул, опустился на роскошное, украшенное драгоценными камнями кресло, провел крупными ладонями по подлокотникам и скупо улыбнулся.

Облако в Аддии оказалось самым беспокойным. Невидимое людьми, оно промчалось под высокими сводами, нырнуло в забытую часть гарема, где обитали старухи, доживающие свой век, и с разбегу плюхнулось на древний трон-артефакт, не обратив внимания на грязные тряпки, свисавшие с подлокотников. Старухи-рабыни приспособили это странное кресло, на котором никто не мог сидеть из-за появляющейся головой боли, вместо корзины для грязного белья. Юная, смешливая девушка, возникшая из облака, махнула рукой, разметав тряпки по всей комнате, оглядела темное, сырое помещение и озадаченно нахмурилась...

Их не ждали. А потому и не заметили Их возвращения. Слишком много веков прошло после гибели Древних Богов. Люди забыли об Их наследии... Магия иссякла, оставив след только в старинных легендах и сказках, а маги потеряли навыки управлять силой, способной творить чудеса.

Господин Элдий тяжело вздохнул, прочитав написанное. Он немного волновался. Начиналась новая история, которую надо было сохранить для потомков, и важно было записать все как можно подробнее и без ошибок. А это сложно, если ты сам узнал обо всем из рассказа Великой матери.

***

Агор открыл глаза, когда солнце едва коснулось краем горизонта, обозначая приближение рассвета. Под старой облезлой овчиной, заменявшей одеяло, было холодно. Он поджал ноги, скручиваясь в компактный комочек, и попытался согреться, дыша на озябшие руки. Однако теплое дыхание не спасало от промозглой сырости каменного мешка монастырской кельи. Можно было еще прочесть молитву, которая согревала истинно верующего даже в самый лютый мороз, но Агору она никогда не помогала, а делать вид, что ему тепло, чтобы не обидеть Богов, он не хотел. Наверное, Боги сомневаются в искренности его служения, мрачно подумал он и, тяжело вздохнув, откинул овчину. Пора вставать.

Ежедневная встреча Божественного Светила в Монтийской Епархии была обязательной, пропускать ее позволялось только по особому разрешению отца-настоятеля. За все семнадцать лет жизни Агор ни разу не слышал, чтобы кто-то получил такое разрешение. Больных и немощных братья поднимали на плоскую крышу на руках, чтобы каждый ощутил на своей щеке теплое прикосновение первых солнечных лучей, которые символизировали возвращения Богов в этот мир.

В детстве Агор ждал, что вместе с солнцем придут и Боги. И тогда все изменится, больше не нужно будет ждать, подчиняясь жестким правилам. Монастыри будут распущены, а люди будут просто жить так, как им хочется. Счастливо и беззаботно. Но время шло, а Боги все не возвращались. И тогда он понял: Их не было тысячи лет до него, и не будет тысячи лет после.

Наверное, тогда Агор начал сомневаться в том, что Богам нужны те, кто их помнит... Но открыто высказывать свои мысли он опасался. За такое кощунство могли отправить на дыбу, дабы страданиями он искупил вину пред Ними.

Нащупав крошечный огарок и мешочек с огнивом, Агор постучал кресалом по кремню, выбивая искры. Зажжение свечи тоже надо было сопровождать короткой молитвой, но Агор, пользуясь тем, что его никто не видит, предпочел просто пошлепать губами, притворяясь, что произносит нужные слова.

Крошечный язычок пламени осветил скудную обстановку. Твердый деревянный топчан и несколько старых шкур, заменявших постель, вбитый между камнями сучок, где висела вся его одежда. Материальные блага отнимают у человека время, которое он мог бы посвятить молитвам. Чем меньше благ, тем меньше забот, тем больше молитв можно заучить.

Прикрывая крохотное пламя ладонью, Агор вышел в темный, продуваемый всеми ветрами коридор, по которому безмолвными тенями спешно двигались монахи, торопясь подняться на крышу до рассвета.

- Утра, дружище, - смачно зевнул старый приятель, толстяк и весельчак Веним и зашептал так тихо, что Агор еле разбирал слова, - ты где вчера пропадал? Хотели же на Поляну смотаться. Мы полсвечи торчали под окном....

- Где надо, - огрызнулся Агор, но ссорится с другом не хотелось, и он добавил, пряча раздражение, - отец вызвал. Весь вечер докучал своей учебой. Замучил! - прошептал в сердцах он. И тут же огляделся, дабы убедиться, что его никто не услышал. К счастью, они с Венимом сильно отстали от остальных.

Глава 1

Непривычно жаркое солнце заглянуло в распахнутое окно двухэтажного каменного дома в центре небольшого поселка. И не скажешь, что начало хмуреня. В Яснограде в это время уже падали с деревьев желтые листья, кружа в воздухе, словно волшебные ковры-самолеты. Но здесь, на границе Южной пустоши, все еще царило самое настоящее лето.

Я осторожно, стараясь не разбудить любимого, всю ночь сжимавшего меня в объятиях, выскользнула из-под одеяла и на цыпочках подошла к окну. Рассвет был совсем недавно, и все еще спали в своих постелях. На улицах нашего небольшого поселка, окруженного частоколом из заостренных бревен высотой в два человеческих роста, было непривычно пусто и тихо.

Только на вышках, установленных по углам крепостной стены, бодрствовали амазонки, следившие за периметром. Слишком мало времени прошло с начала зачистки Южной пустоши, и измененные Древней магией дикие звери, на пути которых мы построили свои дома, иногда нападали на деревню, желая вернуть себе право на эту территорию.

Сразу за забором простиралась защитная полоса, над созданием которой пришлось хорошенько потрудиться. Мы вырубили и выкорчевали все деревья, засыпали ямы и срезали бугры, чтобы ни одна тварь не могла подобраться к нам незамеченной. За полосой мы следили особенно тщательно, ежедневно вырывая молодые проростки. Кусты и деревья в пустоши тоже подверглись изменениям из-за выброса магии во время Великой битвы много тысяч лет назад, и размножались, занимая пространство гораздо быстрее, чем обычно.

Из окна второго этажа, где располагалась королевская резиденция нашего крошечного государства, состоявшего пока из одной деревни, я отлично видела край дремучего леса, начинавшийся сразу после защитной полосы. Стволы переплетались друг с другом, словно клубок змей. Протиснуться через такую чащобу на первый взгляд было невозможно, но стоило приблизиться, как картина менялась. Между деревьями было достаточно места, чтобы пройти пригнувшись, пролезть между стволами, или проползти на четвереньках, незаметно для стороннего наблюдателя. Именно в этом и была главная опасность Леса. И поэтому амазонки из отряда Ирайи, который состоял из пяти пятерок, нанятых мной на службу, ни на секунду не спускали глаз с защитной полосы.

Иногда я жалела, что решила начать строительство именно здесь, а не выбрала более безопасное место. Все дело было в том, что, если судить по старым картам, которые нашла моя бабушка и лучшая подруга баронесса Шерши, недалеко от края Опасного Леса из-под земли выходила на поверхность река. Давным-давно в ее русле часто находили самородное золото, и его было так много, что на берегу образовался небольшой городок под названием Златый град.

Однако за три года активных поисков мы и не нашли ни золота, ни самой реки... Видимо Великая битва изменила не только флору и фауну, но и ландшафт местности.

- Еще только солнце взошло, а ты уже на ногах, - тихий голос любимого, раздавшийся прямо за моей спиной, вызвал счастливую улыбку. Он, как всегда, подошел так тихо, что я не заметила. Но не испугалась. Не вздрогнула. Я никогда не боялась ничего, что происходило за моей спиной, потому что точно знала, он всегда, каждое мгновение надежно защищает меня от любой опасности.

Я чуть откинулась назад, прислоняясь к широкой, обнаженной груди, и он тут же обнял меня прижимая к себе. Закрыла глаза наслаждаясь единением... Никогда и ни с кем я не чувствовала себя так, как с ним.

В его объятиях я всегда ощущала себя маленькой и слабой. Даже тогда, когда для всех остальных я должна была оставаться сильной, твердой, жесткой и даже иногда жестокой королевой, вершительницей судеб, правительницей Грилории. И только он видел во мне женщину, которая нуждалась в защите.

И, провоцируя, завела руки назад и провела тыльной стороной ладони там, где под тонкими хлопковыми кальсонами прятались крепкие ягодицы.

- Елька, - выдохнул он, обжигая макушку, - хулиганишь?

- Да, Дишлан, - рассмеялась я и развернулась в его объятиях, приложив ухо к груди, где спокойно и умиротворяюще билось сердце.

Мой верный телохранитель подхватил меня на руки и сделал шаг в сторону постели... Скоро начнется новый день, полный забот, и мы не хотели упускать возможность побыть друг с другом наедине. Я обняла его за шею, легко коснулась губами ямочки за ухом и лизнула кончиком языка слегка солоноватую кожу. Дишлан судорожно вздохнул, эта простая ласка всегда возбуждала его мгновенно. И я ощутила, как по его телу побежали мурашки, а руки рефлекторно сжали меня сильнее, выдавая вспыхнувшее желание...

- Елька, - изменившимся голосом произнес он, но в ту же секунду напряженно замер, вслушиваясь в пространство. Я невольно насторожилась и тоже прислушалась. Тихо... - Хурра, я знаю, что ты здесь, - Дишлан разочарованно выдохнул и опустил меня, ставя на ноги, - выходи, ваше высочество. Ты снова проиграла.

- Ну-у-у, Ди-ишлан, - из ниоткуда появилась моя дочь, - откуда ты узнал?! Так нечестно! - она обиженно надула губы. - Никто меня не видит, кроме тебя! Даже мама!

Дишлан пожал плечами, и отвернулся, чтобы дочь не заметила некоторые физиологические особенности мужчин, которые прямо сейчас было трудно скрыть.

- Хурра, - я строго свела брови, - ты ведь помнишь, что нельзя тайком пробираться в комнаты к другим людям, используя свои способности? У каждого человека должно быть пространство для личных тайн. И ты должна соблюдать границы дозволенного, даже если люди не могут заметить твоего присутствия.

- Да, мам, - кивнула Хурра. - Я помню. И я ни к кому не пробираюсь. Только к тебе. Но к тебе же можно, да? Ты же моя мама!

Я вздохнула... Ага, ни к кому, кроме тебя. А ты мама, значит не в счет.

- И ко мне нельзя, Хурра, - я улыбнулась и протянула руки к дочери, показывая, что хочу обнять ее. А когда она с разбега влетела в мои объятия, прошептала на ухо, - у меня тоже могут быть свои тайны?

- Пффф, - так же тихо фыркнула моя дочь. - Мам, ну какие у тебя тайны?! Я уже большая. И если вы с Дишланом целуетесь, то я просто ухожу и все. Я же все понимаю, мам. Виктория уже подросла, и ты хочешь еще одного ребенка. Мне Лиська все объяснила...

Глава 2

Золото...

Если бы в этих шахтах герцог Форент нашел медь, то все точно было бы хорошо. Медь очень востребованный металл. Мы бы наладили его добычу и продавали бы в Грилорию, Аддию и даже в Абрегорию. И наша крошечная страна на краю Южной пустоши потихоньку строилась бы, развивалась. И через несколько десятков лет я оставила бы своим наследникам небольшое, но очень крепкое государство.

Но золото...

Золото меняло все.

Вместо уверенности в будущем, во всех планах и прогнозах появлялось страшное слово «возможно».

Возможно, мы будем бурно развиваться, используя добытый ценный металл. Наймем армию опытных воинов, которые очень быстро зачистят территорию Южной пустоши от опасных животных. Построим огромные и прекрасные города, в которых поселятся самые лучшие мастера со всего мира. И через несколько десятков лет мои наследники получат богатую процветающую страну, равную по силе и влиянию трем самым большим государствам в нашем мире.

Но, возможно, когда наши большие соседи прознают, что медь под воздействием магии превратилась в золото, нас просто уничтожат, чтобы самим получить эти богатства. И мы ничего не сможем им противопоставить. Мы слишком маленькие и слабые.

Это сейчас, пока у нас ничего нет, Аддийский султан и Абрегорианский император, снисходительно позволяли нам существовать. Напасть на нас выходило намного дороже, чем не напасть. Весь тот доход, который могли бы принести наши земли, если бы их захватили, не покрыл бы расходов на прокорм солдат.

Но три золотоносные шахты, вместо обычных медных, меняли этот расклад...

А если этих шахт больше? Я помнила, на территории Южной пустоши было очень много залежей медной руды. Крестики, которыми на старой карте помечали работающие шахты и еще не начатые месторождения, встречались чаще всех остальных.

Если об этом станет известно императору или султану, то никакие родственные связи и никакие договоренности нас не спасут. Да, я могу рассчитывать на помощь Грилории. Мой брат, его величество Фиодор не оставит меня без поддержки. Но мне совсем не хотелось втягивать его в заведомо проигрышную в войну против всего мира.

Если у последнего нищего в кармане внезапно оказалась горсть синих королевских сапфиров, то самое глупое, что он может сделать — это пойти к ювелирам, чтобы продать хотя бы один из них...

Я невесело усмехнулась. История повторялась. Но в отличие от себя прошлой, сейчас я знала, кому можно доверять.

- Кто еще знает о находке? Баронесса, амазонки?

- Баронесса Шерши, - кивнул герцог Форент. - Но я бы не стал беспокоиться на ее счет. Амазонкам ничего не известно. Они занимались исключительно охраной, возле шахт довольно опасно. И все расследования я проводил сам... Меня сразу насторожил подозрительно желтый цвет руды. Совсем не похоже на красноватый оттенок меди.

- Отлично, - тряхнула я головой. - Тогда вы сообщите Совету, что руда в найденных шахтах слишком бедная, чтобы начать разработки. И держите язык за зубами, ваша светлость. Чем меньше народу будут знать о вашей находке, тем больше у нас с вами шансы на хоть какое-нибудь будущее.

- Согласен, - кивнул герцог Форент. И добавил, - я уже предупредил Ирлу, она тоже будет молчать. Но теперь перед нами снова стоит вопрос, как заработать деньги. Ваши доходы в Грилории, и сбор измененных растений, дают нам достаточно средств, чтобы выжить здесь, в Южной пустоши, но слишком мало, чтобы развиваться дальше...

Я кивнула. Все это было истинной правдой. На сушеных травках, пусть даже таких, за которые платят не скупясь, страну не построишь.

- Значит нам нужно организовать добычу золота в шахтах так, чтобы об этом никто не узнал, задумчиво произнесла я, - ни наши враги, ни наши друзья. Если сбывать золото маленькими партиями через Грилорское казначейство, то никто ничего не заподозрит. А нам на первое время хватит денег на то, чтобы нанять еще воинов, а потом и лесорубов. Мы уже столько лет живем, как в военном гарнизоне, опасаясь высунуть нос за стены без сопровождения пятерки амазонок. Пора с этим заканчивать. Надо строить не крепости, а нормальные деревни с крестьянами, полями и пастбищами. Иначе рано или поздно Пустошь поглотит нас.

- Хорошо, - герцог Форент снова согласился с моим решением, хотя я видела, что ему что-то не нравилось.

- Если у вас есть другое предложение, говорите, - я прикусила губу, чтобы не выдать иррациональную обиду, поднявшуюся из глубины души. Разве я давала ему повод думать, что я тиран или самодур? Почему он не говорит, если мои решения ему не нравятся? Я же готова слушать и слышать тех, кто опытнее меня!

Все же потеря призванной души изменила меня гораздо сильнее, чем мне казалось. Иначе откуда бы взяться таким эмоциям? Я думала, что давно переросла их.

- В общем я согласен с вашим решением, ваше величество, - склонил голову герцог Форент. - Вы абсолютно правы. Нам нужно зачищать пустошь от опасных тварей, строить деревни и города. Но есть некоторые нюансы. - Я внимательно смотрела на герцога, поощряя его говорить дальше. - В Грилории, как вам известно, всего одно месторождение золота. И уже несколько десятков лет добыча держится примерно на одном уровне. Если Грилория внезапно увеличит продажу золота даже на десять процентов, это мгновенно привлечет внимание империи и султаната. Их сразу заинтересует два вопроса: почему советники вашего брата пошли на такой шаг и откуда на старом месторождении появилось столько нового золота.

Я нахмурилась. С первым вопросом я была согласна, и даже могла предложить сходу несколько очевидных ответов. Например, Грилории понадобились деньги на проведение реформ. Или для того, чтобы помочь маленькой стране на краю Южной пустоши. Или молодой король просто захотел больше роскоши, увеселений и празднеств.

Но второй вызывал смутную тревогу.

- Почему именно «нового золота»? - возразила я, - я сомневаюсь, что наше золото будет так сильно отличатся от золота, добытого в Грилории. И вряд ли кто-то сможет определить его происхождение. А значит Грилория могла просто нарастить добычу...

Глава 3

Хурра постепенно успокоилась, повеселела и, чмокнув меня на прощание в щечку, исчезла в тени стен.

А мы с Дишланом остались. И возникшее между нами напряжение тоже. Я малодушно боялась разговора, который теперь должен был случиться. Я лучше бы еще раз захватила трон какой-нибудь страны, чем снова проходить через объяснения с Дишланом. Да еще и такие, которые сама же и спровоцировала.

И зачем, спрашивается я это сделала? Почему мне не жилось спокойно? И почему я, королева, которая добилась признания и уважения глав самых сильных государств, которая смогла вернуться в королевский замок с самых низов городского дна, которая на пути к короне не один раз убивала своими руками... почему я так отчаянно трушу в ожидании разговора с тем, кого люблю?

Я прикрыла глаза... И почему мне так не везет в любви? Если бы я могла сделать вид, что ничего не было, то я так и сделала бы... Тревожная пауза затягивалась. Я должна была что-то сказать. Но слова, казались застыли в онемевшем горле, и ни в какую не хотели выходить на свет.

- Ваше величество, - в зал Совета заглянула Ирайя... Я с облегчением выдохнула. У меня появился повод завершить так и не начатый разговор.

Но, чтобы отключиться от эмоций, пришлось призвать на помощь все мое самообладание. Я усилием воли заставила чувства утихнуть. Любовь и страх ее потерять послушно свернулись колючим клубком и улеглись в груди. И если бы не боль от иголок, колющих сердце при каждом вдохе, можно было бы забыть о них навсегда...

- Да, Ирайя, - я медленно встала, - пройдем в кабинет. Дишлан, - обернулась я к телохранителю, - ты с нами. Я не хочу, чтобы Хурра снова совершенно случайно услышала то, что ей не предназначено...

Дишлан молча склонил голову, давая понять что услышал мой приказ. Бесшумно поднялся и встал за моей спиной. Словно тень. Он тоже сумел справиться со своими чувствами, и сейчас выглядел так же спокойно и невозмутимо, как всегда. И только я знала, что в его груди, рядом с сердцем, ворочается целая семейка колючих ежей...

В кабинете втроем было тесновато. Дишлан встал сбоку от двери и, даже прижимаясь спиной к стене, занимал добрую половину свободного пространства. Именно поэтому обычно я предпочитала оставлять его снаружи, за дверью. Здесь, в кабинете, он все равно не смог бы защитить меня, если вдруг кто-то из моих людей внезапно сошел с ума и решил бы напасть исподтишка.

- Рассказывай, - кивнула я Ирайе, присаживаясь на свое кресло. На Совете я просила ее непременно доложить мне обо всех нападениях на группу герцога Форента во время вылазки к шахтам. Хотела прикинуть, сколько человек нужно Гирему, чтобы обеспечить безопасность тайной добычи золота. Чем больше народа будет знать правду, тем выше риск утечки опасной для нас информации. Но, другой стороны, но если людей будет мало, то измененные животные пустоши легко перебьют наших тайных старателей.

- За две седьмицы похода сестры уничтожили пещерного медведя, парочку больших рысей и без счета бешеных крыс. Раненных и пострадавших нет, - по военному коротко доложила Ирайя. И, нахмурив брови, добавила, - эти бешеные твари совсем обнаглели. Они атакуют крепость почти каждую седьмицу, и с каждым разом их словно становится больше. Мои девочки ежедневно убивают не меньше десятка. А во время нападения счет идет на сотни.

Я кивнула... Проблема с бешеными крысами мне была известна. Мы не зря наградили этих животных, которые до Великой битвы были обычными грызунами, эпитетом «бешеные». Эти животные, из-за губительного воздействия магии, превратились в сущий кошмар, убивающий все живое.

Они сбивались в огромные стаи и нападали на любого, кто вставал на их пути. Даже если противник был во много раз больше и сильнее, каждая крыса готова была умереть ради того, чтобы победили остальные. Ирайя однажды рассказывала, что лично видела, как саблезубый тигр, самый опасный хищник Южной пустоши, трусливо бежал, увидев стайку бешеных крыс. И я ей верила.

Нас крысы невзлюбили с первого дня. Но если раньше они нападали мелкими группами, то в последний год количество нападений резко возросло, а крыс с каждым разом становилось все больше и больше. Хотя, если подумать логически, все должно было быть наоборот. Ведь мы били их без счета.

Это не было так просто, как может показаться. Большая часть травм, которые получали амазонки, охраняющие нашу деревню, были укусами бешеных крыс. Если бы не Южин, который лечил всех с помощью дара Древних Богов, мы бы не справились: раны нанесенный крысами очень сильно воспалялись, в их слюне было достаточно бактерий, чтобы свести в могилу того, кого не удалось загрызть самим бешеным тварям.

- С крысами надо что-то делать, - кивнула я Ирайе. - Есть какие-нибудь идеи?

Она пожала плечами:

- Мы можем устроить рейд и истребить этих тварей в их логове, рискуя потерять кого-то из сестер. Но если они размножаются так же быстро, как обычные крысы, то через несколько месяцев все станет по прежнему.

Я рассеянно кивнула. В голове, где-то на самом дне сознания появилась какая-то идея. Такая легкая и робкая, что я, взмахнув рукой, чтобы призвать всех к тишине, замерла, боясь вспугнуть мысль...

- Волк, - произнесла я вслух, то что пришло ко мне откуда-то издалека, - нам нужен крысиный волк...

- Крысиный волк? - не поняла Ирайя. Дишлан тоже смотрел на меня с любопытством. Такого понятия в нашем мире не было.

А я улыбнулась, впервые за три года получив весточку от той, которую считала частью себя. Призванная душа... Пожилая учительница Елена Анатольевна из другого мира, которая пожелала помочь принцессе, совершивший старинный магический ритуал от отчаяния. Я думала, что она покинула меня, когда выполнила свои обязательства, и была очень рада, что она все еще где-то рядом.

- Да, - теперь я говорила уверено и спокойно. И даже еж, свернувшийся в груди, прижал иголки. - Нам нужен крысиный волк. Это крыса, которая охотится на своих собратьев. Чтобы воспитать «волка» нам нужен новорожденный крысенок, которого мы станем кормить мясом крыс.

Глава 4

Не прошло и полсвечи, как кортеж показался на горизонте. Толстая, жирная гусеница обоза медленно ползла по дороге. Я стояла на самом верху охранной башни, старательно всматриваясь вдаль и пытаясь определить: кого же к нам принесло. Но пока невозможно было распознать даже цвета военных мундиров...

Если предводительница амазонок сказала, что к нам едет какое-то высокопоставленное лицо, то так и есть. Ирайе я верила. Если в сопровождении кортежа есть и наемники, и солдаты Грилорского короля, то это лицо явно не из Грилории. Скорее всего до наших границ неведомый гость добирался со своей охраной, а воины моего брата присоединились позже.

И меня очень тревожил тот факт, что незваный гость никак не обозначил себя и не вывесил флаги страны, которую он представлял. А еще и странное молчание Фиодора... Почему мой брат не отправил ко мне гонца, который предупредил бы о визите? Это означало только одно, тот, кто ехал ко мне в этом обозе, очень не хотел, чтобы я узнала о нем раньше времени. И имел возможность надавить на гирлорского короля и заставить его молчать.

И я знала того, кто уже однажды проделал подобное: Великий султан, предводитель мужчин и хозяин женщин, правитель солнечной Аддии и по совместительству мой случайный отец — Эбрахил. Я, прикусив губу, чтобы сдержать слова, которые королева не должна произносить даже минуты смертельной опасности, пыталась просчитать, к чему мне готовиться. И найти выход из безвыходной ситуации.

Мне предстоял еще один бой за свои права. Я еще раз должна была доказать Эбрахилу, который искренне считал меня и моих дочерей своей собственностью, что для него будет лучше, если мы пока останемся здесь, в Южной пустоши.

Моя мама, будучи совсем юной наследницей Великой матери, влюбилась молодого аддийского мальчишку и вышла за него замуж по традициям чужой страны. Порядки в Ургороде, где правила Великая мать, были весьма вольными, и у двух бестолковых детей получилась я.

Когда молодая жена узнала, что ее возлюбленный будущий султан и по обычаям его страны она теперь рабыня, которую он намеревается забрать с собой, сбежала от прекрасного принца сверкая пятками. Она скрыла эту связь от всех, кроме баронессы Шерши. И, повинуясь воле Великой матери, вышла замуж за короля Грилории.

Эдоард с самого начала знал, что королева носит под сердцем ребенка от другого, но принял меня, как свою родную дочь, и пятнадцать лет, пока не родился мой брат, именно я считалась наследницей престола.

Правда вскрылась совершенно случайно. Я сама рассказала Великой матери, что его величество Эдоард не мой родной отец. А она вспомнила, что когда-то очень давно к ней приходили странные депеши из соседней страны, с требованием немедленно выдать юную ургородскую мать, которая по своей воле стала собственностью Аддийского принца, вскоре получившего титул султана.

После моего категорического отказа быть послушной коронованной марионеткой, старуха воспользовалась полученными знаниями, чтобы отомстить. До того, как ее убил целастус, особый напиток из Северной пустоши, поднесенный мной под видом подарка от амазонок, Великая мать успела основательно подгадить: написала письмо Эбрахилу и сообщила, что помимо дочери у него есть еще и внучка, в жилах которой течет кровь древней Богини Аддии...

Эбрахил не мог упустить такой шанс, кровь Древних Богов давала уникальную силу, которая была бы совсем не лишней правящему роду. Тем более я, как первый ребенок первой жены, формально являлась наследницей султана. Он примчался в Грилорию сразу после моей коронации и потребовал немедленно отправиться с ним, чтобы, как и положено приличной аддийской принцессе надеть рабский ошейник и выйти замуж за того, на кого укажет он, мой настоящий отец.

Если бы я могла рассмеяться ему в лицо, то сделала бы это. Становиться рабыней совсем не входило в мои планы. Но, к сожалению, я не могла себе позволить ссору с Аддийским султаном. Мое положение на троне было довольно шатким, любая ошибка могла привести к огромным потерям. И я не без оснований опасалась, что недовольство султана выльется в проблемы с Высокими родами, либо, что еще хуже, в начало военного конфликта между нашими странами.

Однако повиноваться Эбрахилу значило поставить крест на своей жизни и на жизни моей дочери. Мне пришлось пойти на хитрость. Я обманом заставила султана произнести клятву Древним Богам, что он не станет требовать от меня послушания до тех пор, пока я являюсь королевой. Нарушение этой клятвы было чревато большими осложнениями во всех делах, поэтому следующие несколько лет я жила вполне спокойно.

Именно поэтому, когда на трон сел истинный наследник моего отца — мой брат Фиодор, я быстренько организовала еще одно королевство в крошечной деревеньке на краю Южной пустоши и снова нацепила на голову корону.

Султан тогда прислал мне гневное письмо, на которое я ответила со всем возможным почтением, объяснив, что мое внезапное появление приведет к серьезным проблемам в Аддии и новому витку жестоких интриг внутри его семьи.

Вторая жена султана, сын которой с самого рождения считался наследником Эбрахила, не станет терпеть какую-то выскочку. И в первый же день в гареме я получу щедрую порцию яда в своем напитке. Мой сводный брат тоже далеко не тихоня, чтобы молча смотреть, как власть утекает из его рук, из-за какой-то рабыни, которая должна была умереть еще при рождении.

Тогда султан признал мою правоту. Но стал настойчиво требовать себе Хурру... По этому вопросу нам никак не удавалось достичь согласия. И я не без оснований опасалась, что устав общаться дипломатической почтой, Эбрахил лично приедет в пустошь, чтобы забрать мою дочь.

А я никак не могла допустить такого исхода. Тогда мне придется сделать все возможное и невозможное, чтобы одновременно сохранить свободу своей дочери и не нажить серьезного врага для себя и брата. Абрегорианский император спал и видел, как бы прибрать к рукам территории Грилории, и не упустил бы такой шанс. И Грилории пришлось бы вести войну с ним в одиночку, без помощи многовекового союзника — Аддийского султаната. Или дать Эбрахилу то, что он хочет.

Глава 5

- Приказал? - переспросила я. - Ты встречался с императором?

Мой сын улыбнулся:

- Мам, ты просто поверь, с императором проблем не будет...

- Я верю, - кивнула я, - но я в курсе всех основных событий в Грилории. Однако о твоей поездке в Абрегорию не слышала ни слова. А значит ты никак не мог воздействовать на императора своим даром. Тем более, я помню, через какое-то время сила твоей магии ослабевает, и человек понимает,что он вел себя совсем не так, как должен был.

- Сейчас все по-другому. Мне уже не надо никуда ездить. Там все гораздо проще, чем здесь...

- Там? - насторожилась я, невольно вспоминая странный разговор во дворе, пару свечей назад.

- Да, мам... Виктория научила нас использовать другое пространство...

Виктория?! При чем тут Виктория? Мой взгляд невольно метнулся туда, где на полу на толстом аддийском ковре играли наши младшие дети под присмотром Хурры: Виктория и двое сыновей Катирилы: Оник и Делис.

Фиодор, проследив мой взгляд улыбнулся:

- Ма-ам, - протянул он насмешливо, - неужели ты еще не заметила, что Виктория совсем не такая, как все остальные дети?

Анни рассмеялась. И даже Катрила, не поднимая головы, улыбнулась.

- Заметишь тут, - буркнула я. Стало немного обидно, - с такими, как вы, я бы скорее удивилась, если бы ребенок был обычным... но про Викторию, и про загадочное «там» мы поговорим позже. Сейчас меня интересует император.

- Он сейчас нас всех интересует, - ответила Анни. Она снова склонила голову тем самым тревожным жестом, который вызывал в моем сердце нестерпимую боль... Не так-то легко ей пришлось во дворце императора. Просто она скрыла от меня все трудности, с которыми столкнулась. - И это одна из причин, почему я решила уехать. Происходит что-то не понятное, мам... Раньше я видела его будущее, но несколько месяцев назад почти все вероятности изменились. Теперь они ведут в никуда.

- В каком смысле в никуда? - не поняла я.

- В самом прямом, - ответил Фиодор. И тяжело вздохнул. - Мы сами ничего толком не знаем. Ну, почти ничего, - поправила он. - Белый туман появляется, если Анни пытается увидеть будущее, которого невозможно просчитать... Например, если вероятность может кардинально изменится от какой-нибудь случайности, и события которые могли произойти уже никогда не произойдут. - Анни снова качнула головой в том пугающе-незнакомом жесте. - И сейчас все больше вероятностей закрывает туман.

- Это плохо? - я немного запуталась в его рассуждениях и не совсем поняла, к чему ведет разговор мой сын.

- Не всегда, - усмехнулся он. - Но в этом случае — да. Это значит, мам, что от действий императора ничего не зависит. И он никак не может повлиять на свое будущее...

- И я никак не могу найти причину, - снова вмешалась Анни, - и способ все исправить.

- Верно, - согласился Фиодор. - пока нам удалось узнать только одно. Будущее императора, в котором Катрила здесь, в Южной пустоши, дальше всего свободно от тумана.

Я уставилась на Катрилу, которая снова вспыхнула от смущения.

- И вы поэтому привезли ее сюда? Вы полагаете, что это что-то изменит?

- Да, - кивнула Анни. - именно так мы и полагаем. - Она вздохнула, - все так запутано, мам... Если бы не Виктория, я, наверное, сошла бы с ума, пытаясь разобраться во всем. Понимаешь, несмотря на многообразие выбора, каждый человек все равно движется по определенному пути. Резких поворотов почти не бывает. К примеру, если ребенок родился в семье сапожников из Нижнего города, то матрица его жизни уже наполовину сложилась. Скорее всего он будет жить в Нижнем городе, женится на соседской девчонке и будет зарабатывать на жизнь ремеслом.

Я кивнула это мне было понятно. А моя дочь продолжила объяснение:

- И по большому счету неважно, на ком и когда он женится, сколько у него будет детей, и каким мастером он будет. Основная матрица его жизни остается постоянной. Ее колебания достаточно условны. Однако на жизнь сапожника очень сильное влияние оказывают разные случайности. Вышел пораньше из кабака и встретил не Мирту, а Латту... Понимаешь? То есть если задаться целью подробно увидеть его будущее, то скорее всего ничего толком не разглядеть. Все вероятности будут закрыты белыми пятнами. Слишком много случайностей, которые невозможно спрогнозировать.

- Но император, совсем другое дело, - подхватил Фиодор. - Матрица его будущего намного сложнее. В ней много уровней, а колебания иногда бывают такими, что потом лихорадит потоки всей всей страны. Но при этом случайности, которые могут очень сильно изменить матрицу будущего, на императора почти не влияют.

А я вдруг вспомнила, что уже слышала об этих самых матрицах и вероятностях. Это случилось в тот самый момент, когда я впервые начала свою игру прямо под носом третьего советника. И Фиодор сказал, что матрица нестабильна, и служанка, случайно уронив яблоко и зацепившись юбкой за торчащий гвоздь, может заметить, как я крадусь по коридорам замка и повернуть мое будущее в другую сторону.

Но император, не беглая принцесса тайком плетущая интриги в сердце заговорщиков, убивших ее отца. Никакие торчащие гвозди, падающие яблоки и припозднившиеся служанки не влияют на его решения и поступки. В подавляющем большинстве случаев каждое слово и каждое действие императора — плод долгих размышлений.

Но я все равно не понимала, к чему мои дети ведут разговор...

- В будущем императора для меня обычно нет белых пятен. Есть вероятности, но они всегда открыты. И я могу точно сказать, что будет, если император примет то или иное решение. Но сейчас, - Анни вздохнула, - все стало неправильно. Матрица императора резко изменилась. Как будто бы император стал сапожником. Я уже видела однажды что-то подобное, - она виновато взглянула на меня, - когда ты отреклась от трона, твоя матрица резко упростилась и ее колебания стали намного меньше. А некоторые вероятности обзавелись белыми пятнами случайностей. Но император-то до сих пор остается императором!

Глава 6

Боги, маги, белые пятна и пустоши... я половину ночь пролежала без сна в своей постели, думая о том, что рассказали мне дети.

Рядом мирно спали Хурра и Витория. Дишлану пришлось вернуться в свою комнату, которая располагалась по соседству с моей. Еще утром я думала, что ночью проберусь к нему, чтобы хотя бы немного побыть вдвоем. Днем мы старательно играли свои роли и, несмотря на то, что все время были рядом, к вечеру начинали скучать друг по другу.

А сейчас я радовалась, что нам не прошлось лечь в одну постель.

Мне было так больно, когда я вспоминала слова Анни про Богиню, которая использовала мое тело, чтобы навестить мир, где когда-то была счастлива. Да, не скрою, я извлекла для себя очень большую пользу от связи с Богиней. Если бы не Она, то мне пришлось бы гораздо сложнее.

Но зачем Она поступила так со мной?

Я снова и снова прокручивала в памяти тот день, когда все случилось. И понимала, я должна догадаться сразу. Мы знали друг друга много лет, мы уже несколько месяцев провели бок о бок друг с другом, но до той роковой ночи у меня и в мыслях никогда не было, что Дишлан может быть моим любовником. Он был моим другом. Я доверяла ему. Но не более.

А утром я проснулась влюбленной, как кошка. Я помнила это совершенно четко. Безумно влюбленной и безумно счастливой. Я же понимала, что никаких предпосылок для моих чувств не было, я еще сама удивлялась, откуда они взялись. Теперь же все стало ясно. Богиня просто использовала меня...

- Она не нарочно, - тихий шепот Виктории, заставил меня вздрогнуть. Она не проснулась, просто бормотала сквозь сон, то ли отвечая на мои мысли, то ли видя какие-то свои детские сны. - Она не хотела. Она просто забылась.

Моя дочь повторила длинно вздохнула и, чмокнув губами, спокойно заснула. Моя малышка. Я с ласковой улыбкой убрала прядь волос, упавших на лицо. В отличие от Хурры, разметавшейся во сне по всей кровати, Виктория спала, свернувшись в крохотный компактный клубочек. Как будто бы мерзла. Или боялась.

Я тяжело вздохнула и притянула дочь к себе. Как бы там ни было, поняла я, я ни о чем не жалею. Дишлан очень хороший человек, который достоин любви самой Богини. Может быть это и хорошо, что я с ее помощью смогла полюбить его? А то меня всегда тянуло на совсем других парней...

Но все же мне жаль, что наш разговор с взаимным признанием случился раньше, чем я узнала правду о своих чувствах. Я бы не стала его провоцировать. Тогда мне было бы легче.

Виктория в моих руках распрямилась и, прижавшись ко мне, спокойно засопела. А я, обнимая теплую, пахнущую беззаботным детством и абсолютным счастьем, малышку наконец-то успокоилась и смогла заснуть.

И увидела сон.

Берег реки, тусклой серой травой, темные тени деревьев вокруг, неприятный запах холодной сырости, скорее всего от тумана, обволакивающего все вокруг. Я спешу поскорее убраться из этого негостеприимного мира. Еще один унылый заштатный мирок, в котором развитие цивилизации застыло на уровне первобытных общин. Ничего интересного.

Грязные, одетые в шкуры и подобие тканей, дикари даже не пытались сделать жизнь лучше. Они предпочитали тратить время не на развитие, а на споры и драки, выясняя кто сильнее и могущественнее. Они не понимали, что настоящее могущество не в физической силе. Разум — вот источник настоящей силы.

И в тот самый миг, когда я, вернее моя мысленная проекция, собиралась исчезнуть отсюда навсегда, порыв ветра на мгновение разогнал туман. И я заметила на высоком берегу фигуру юноши. Он сидел, прислонившись к огромному черному камню, и смотрел вдаль.

А я вдруг поняла, что за все время, пока наблюдала за жизнью этой деревни, его ни разу не видела. Он не принимал участия ни в спорах, ни в драках, хотя, судя по телосложению, имел все шансы выйти победителем. И это было странно... Я должна была узнать в чем дело. Вдруг это просто местный дурачок, потерявший разум.

Взмах ресниц занял бы больше времени, чем мне потребовалось, чтобы оказаться рядом с ним. Невидимая никому в этом мире, я склонилась над парнем, заглядывая в глаза. Я была готова увидеть перекошенное безумием лицо. Но нет. Юноша смотрел за горизонт спокойно, уверенно и осмысленно. На его губах играла легкая улыбка. Он как будто бы ждал. Интересно, что он ждал? Или кого?

Внезапно он улыбнулся, словно услышав мои мысли. А потом, подтянув колени к груди, сложил на них руки и ответил тихим шепотом:

- Рассвет... Скоро рассвет... Вместе с солнцем приходит свет...

Я сама не знаю, почему, нарушая все правила, не ушла. Осталась рядом с ним встречать солнце.

А когда его лучи вспыхнули над горизонтом, раскрашивая серое, скучное небо всполохами небесного пламени, со всего вокруг будто бы сдернули темную вуаль, которая прятала за своей плотной сеткой, всю красоту этого мира.

Изумрудно-зеленая, пахнущая свежестью и росой трава, мягко спружинила под моими ладонями, когда я, на мгновение нарушив еще одно правило, усилием воли материализовала свое тело, чтобы ощутить прикосновение первых солнечных лучей.

Ветер ласково провел по щеке, даруя нежную ласку, а деревья за спиной одобрительно зашумели. Яркое, глубоко-синее небо, на котором плыли пушистые, словно хлопья свежевыпавшего снега, облака, смотрело на меня сверху вниз и... улыбалось?

Это ощущение небесной улыбки было таким неожиданным, что я не сдержалась и рассмеялась, теряя концентрацию и исчезая...

В последнее мгновение я успела заметить, как парень смотрел на меня широко раскрытыми от удивления глазами. Кажется, я нарушила еще одно правило и позволила аборигену увидеть себя.

Вместо того, чтобы покинуть этот мир, как и планировала, я весь день проторчала на изнанке, думая о том, что случилось.

Этой ночью я впервые нарушила столько правил, что узнай кто-нибудь об этом, мне бы не поздоровилось. К счастью, в этот мир я пришла одна. Он находился слишком далеко от остальных миров, и энергии на то, чтобы попасть сюда требовалось слишком много.

Глава 7

Я проснулась, задыхаясь от жара в груди. История Великой матери, которую я не просто увидела, а прочувствовала, потрясла меня до глубины души. Ее любовь к Ирху-Дишлану, ее счастье, ее боль я ощущала как свои. И, конечно же, сила ее эмоций не могла оставить меня равнодушной.

За окном занимался рассвет. Девочки еще спали. Я подошла к окну, чтобы увидеть, как встает солнце. И в тот самый момент, когда сон и явь слились воедино, я увидела в первых солнечных лучах образ той, кого назвали Великой матерью. И она была похожа на мою маму... Защемило сердце...

- Мама, - прошептала я, все еще не веря, что мне это не кажется.

Один взмах ресниц и видение исчезло, оставив после себя сомнения в своем существовании. Возможно мне только показалось, что в тонких, полупрозрачных потоках розового света, я увидела ту, чью жизнь в этом мире прожила этой ночью. Возможно, это просто наложились мои воспоминания из сна.

А мне вдруг нестерпимо захотелось увидеть Дишлана. И я не стала разбираться, чьего желания в этом стремлении было больше: моего или Ее... Какая разница, если Дишлан человек способный сделать меня счастливой? А навязанная любовь... Я прикрыла глаза, погружаясь в собственные чувства. Вдруг я ошибаюсь и все это и мое тоже? Ведь Дишлан не Адрей, Дишлан на самом деле очень хороший человек, верный друг и искусный любовник. Разве я сама не смогла бы полюбить такого?

Я никогда не откладывала дела в долгий ящик, никогда не бежала от проблем, предпочитая встречаться с ними лицом к лицу. А потому, не мешкая, накинула на плечи халат и выскользнула за дверь...

До комнаты Дишлана было всего пару шагов, и я пробежала их не глядя по сторонам. В одном из коридоров, в углу самого пола, блеснули чьи-то глаза, но я не обратила на это внимания.

Дишлна спал на животе, откинув одеяло. Ночами уже было довольно жарко, поэтому ничего удивительного в этом не было. Я замерла у порога с улыбкой глядя на спящего телохранителя. Не знаю, что там было у него с Богиней, но этот мужчина определенно заслуживал моей любви. И я решила, что не стану ни о чем жалеть. Тем более, чувства никуда не делись...

Легко преодолев разделяющие нас пару метров, я опустилась на колени возле кровати и заглянула в лицо Дишлану. Улыбнулась... Во сне две морщинки на переносице, которые появились во время всей этой истории с его женой, исчезли. Если бы не седина на висках, то я бы сказала, что ему снова столько же лет, сколько было, когда я увидела его двадцать лет назад.

И мне вдруг стало жаль, что тогда я была влюблена в Гирема и не видела никого другого вокруг.

- Елька, - внезапно прошептал Дишлан, не открывая глаз, - не сиди на полу, замерзнешь...

Я рассмеялась. В этом поступке весь он.

А он открыл один глаз, улыбнулся и, не вставая с кровати, подхватил меня своей огромной ручищей и подгреб к себе. Как любимую игрушку.

- Я соскучился, - прошептал он и перевернулся так,что я оказалась прижата спиной к его постели. А он теперь нависал надо мной. Такой огромный и такой родной и близкий.

- Я тоже, Дишлан, - выдохнула я и сама потянулась к нему.

В свою комнату я вернулась только тогда, когда на кухне загремела посудой кухарка с помощницами, а во дворе зашумели наши амазонки, выстраиваясь для утренней тренировки. Мне нужно было разбудить Хурру. С недавних пор моя дочь занималась вместе с ними, познавая воинскую науку воительниц Королевства Кларин.

Несколько дней пролетели, как один миг. Я наслаждалась обществом детей. Дел в моем очень маленьком королевстве было мало, и больше всего времени мы, конечно же, тратили на поиск ответа о причинах появления белых пятен на вероятностях будущего. И о магах, появление которых могло привести к такому результату.

Но сколько мы не спорили, истина по-прежнему оставалась где-то рядом скрытая от наших глаз.

Вопросов пока было гораздо больше, чем ответов. Что такое, вообще, магия? Способности, которые проснулись у наследников крови? Дары, которые проявлялись с каждым годом все больше и больше? Или что-то другое?

В древних преданиях маги использовали силу стихий, повелевая водой, воздухом, землей и огнем. Но ни один из проснувшихся в Грилории даров, появление который Фиодор тщательно отслеживал, не позволяли вызывать дождь или разжигать огонь. Люди, которые находили древние артефакты умели многое, но не это.

Значило ли это, то природа магии и божественных даров отличается? Или это просто разные проявления одной и той же энергии? Мы не знали. Все наши споры заканчивались решением подождать еще немного, собирая информацию о магии.

Тем временем герцог Форент и баронесса Шерши покинули наше поселение и отправились в Ясноград. Официальным поводом была свадьба, которую они хотели провести в «цивилизованном мире», но на самом деле их целью было заключение договора с Гиремом о тайной добыче золота на наших шахтах. Жерен, которому я рассказала все без утайки, тоже отправился с ними, чтобы лично проверить людей, которые будут участвовать в этом мероприятии.

В остальном наши дни текли спокойно и даже безмятежно. Анни не видела никаких видимых изменений в настоящем и будущем, хотя каждый раз напоминала нам, что из-за близости «дикой» магии ее способности не могут проявиться в полной мере. Она может видеть общее направление потоков вероятностей, но частности разглядеть не выходит.

И очень скоро мы получили подтверждение ее словам.

В то утро мы с Хуррой и Викторией, как обычно спустились к завтраку. Но на пороге столовой, где уже сидели остальные дети, меня поймала встревоженная Ирайя...

- Ваше величество, кое-что случилось, - шепнула она так, чтобы никто не услышал.

Я кивнула. Проблемы меня не пугали, здесь, на краю Южной пустоши они возникали так часто, что я перестала вздрагивать после таких слов еще в первые месяцы жизни в поселении.

- Хурра, помоги Виктории сесть за стол и присмотри за сестрой во время завтрака, - улыбнулась я дочке, - и скажи всем, чтобы меня не ждали. Я немного задержусь с Ирайей... Дишлан, ты со мной...

Глава 8

О том, как опасны измененные «дикой» магией твари в нашем поселении знали все от мала до велика. Поэтому после моей речи, в которой я кратко рассказала о предстоящей битве, присмирели даже самые капризные дети. А их у нас, помимо двух принцесс, на самом деле было немало: трое Дишлана, двое Южина, четверо Кейрима и две внучки Прохома. Его сын погиб полтора года назад, неудачно упав со строительных лесов, а невестка оказалась такой непутевой, что здесь, в Южной пустоши с дедом, девочкам было гораздо безопаснее, чем дома.

Они сгрудились вокруг Тайки, присматривающей за всем нашим детским садом, и смотрели на меня, испуганно тараща глазенки. Только старший сын Дишлана, которому недавно исполнилось тринадцать застыл чуть в стороне от «малышни» и презрительно кривил губы в улыбке. Как и все подростки, он считал, что взрослые всегда паникуют почем зря.

Характер у Рошки был непростой. Ему было почти одиннадцать, когда умерла его мать. Он уже все прекрасно понимал и винил Дишлана в ее смерти. Меня же он просто ненавидел самой лютой ненавистью.

Мы пытались найти ему занятия по интересам, предлагая учиться быть телохранителем, как отец, или присоединиться к амазонкам на тренировках, как Хурра, или выбрать любое другое занятие. Уж учителей я с собой привезла достаточно, чтобы можно было выучиться хоть на астронома. Но мальчишка предпочитал тратить свои силы только на ненависть. За три года мы так и не смогли найти к нему подход. Я даже велела всем взрослым в поселении следить за ним особенно тщательно, Дишлан боялся, что сын сбежит в Ясноград.

- Дишлан, - шепнула я, не поворачивая головы, когда мой брат, которого я назначила главным в предстоящем сражении, объяснял, что именно требуется от каждого. Он снабжал речь щедрой порцией магии, поэтому я не переживала, что кто-то его не послушается. Но тем не менее хотела подстраховаться, - мне кажется, Рошка что-то задумал. Присмотри за ним сам. Я справлюсь без тебя.

Дишлан тихо угукнул, давая понять, что услышал меня. И с тихим шорохом переместился ближе к Рошке, чтоб не упустить пацана, когда все начнут расходится.

- Мам, - Анни, стоявшая рядом со мной была совсем бледной. Она подтвердила, что не видит ничего похожего на предстоящий бой ни в одной из вероятностей. Везде опять были белые пятна. И это тревожило ее гораздо сильнее, чем сами крысы, - это всегда так страшно? Когда не знаешь, что будет впереди? - она обернулась ко мне, и я увидела в ее глаз приближение паники. - Как же вы все живете в неизвестности? Я готова сломя голову бежать куда глаза глядят, если бы я была уверена, что там безопасно... А ты, и остальные, даже не напуганы.

Я протянула руку и обхватила ледяную ладонь Анни. Тяжело, наверное, впервые в жизни потерять возможность видеть будущее. Но если не иметь ее никогда, то все становится проще.

- Все будет хорошо, Анни. - прошептала я, сжимая ладонь и делясь своей уверенностью с моей дочкой.

- Не бойся, Анни, - подпрыгнула рядом Хурра. Собрание шло слишком долго, и она уже еле сдерживала свой порывистый характер. - Я буду с тобой и с Катрилой. Если бешеные крысы на вас нападут я их убью палкой. Меня Ирайя научила, я не промахнусь.

- Все будет хорошо, Анни, - эхом повторила Виктория и, подняв на нас серьезное личико, заявила. - Мама, Рошка хулиган!

Я коснулась светловолосой головки моей младшей дочери, приглаживая пушистые волосы. Если бы ее не защищала корона, то сводный брат сделал бы жизнь девочки невыносимой. Он ненавидел Викторию точно так же, как и меня. Поначалу, когда все дети поселились здесь, в Южной пустоши, он даже пытался устраивать каверзы малышке, словно невзначай толкая ее, отбирая игрушки, обзывая и привлекая к травле остальных детей. К счастью, Дишлану удалось донести до сына, что значит приставка ее высочество к имени моей дочери. А Тайка смогла успокоить остальных ребят.

От меня тогда все скрыли. Как и то, что Хурра, отстаивая сестру, дралась с Рошкой, который был на пять лет старшее нее. Все свои синяки, ссадины кровоподтеки дочь объясняла мне постоянными падениями с лестницы. А я не могла понять, почему наследница Богини-воровки вдруг стала такой неуклюжей. Именно после этого случая Хурра и захотела стать амазонкой, как Ирайя.

С тех пор прошло уже около года, но Виктория никак не могла забыть обиду. Тем более, что она крепко сдружилась с Алесой, младшей дочерью Дишлана, которую он признал своей. Разница между девочками была всего в пару месяцев, но Рошка обожал младшую сестру, всячески подчеркивая, что она своя, а Виктория чужая.

- Он просто еще маленький и глупый, - сморщила нос Хурра. - Хочешь я снова подложу ему под лягушку под подушку? Или улиток?

Снова? Я насторожилась. Кажется, дети до сих пор продолжают что-то скрывать. Историю про лягушку я еще не слышала.

- Тише, - шикнула я на разговорившихся детей, - слушайте, что говорит ваш брат. А по поводу лягушки, Хурра, мы с тобой еще поговорим...

- Ну, ма-ам, - протянула обиженно Хурра, - он сам первый начал!

Но я только покачала головой, строго нахмурив брови. Не место и не время для выяснения кто прав, а кто виноват.

После инструктажа, амазонки и все мужчины, кроме Нюня отправились во двор, готовить наше поселение к нашествию крыс.

Нюнь, бывший нищий и двоюродный брат моей мамы, который стал членом моей семьи еще в самый первый и сложный год нашей жизни в Нижнем городе, не способен был убить даже муху, назойливо жужжащую над ухом. От Древних Богов ему достался дар добряка и артефакт, который каждый день давал то, что нужно было Нюню для счастливой жизни — самую мелкую монетку.

Впрочем эта гринка тоже никогда не задерживалась в руках моего дядьки. Едва получив помощь, Нюнь спешил отдать денежку тому, кто нуждался в ней больше. К счастью, артефакт появился тогда, когда я перестала считать деньги в гринках. Как оказалось, деньги костяной «рог изобилия» изымал из моих запасов.

Я оглядела женщин и детей, оставленных под моим руководством. Мы должны были подготовить дом, чтобы ни одна крыса не смогла пролезть внутрь.