Юрец-огурец?

Был обычный день?

Был обычный день, ничто не предвещало беды... Дарья Данцива сделала сильную затяжку, и через несколько секунд тяжёлый дым заполнил пространство перед ней. Дарья задумалась, не пора ли ей сменить своё начало книг... Зерно сомнения было посеяно вновь и так же вновь убито самой Дарьей. У неё не было навыков по возделыванию почвы иной мысли для начала своих произведений. Дарья сделала вторую, не менее сильную, затяжку и выпустила дым. Из-за закрытого окна он присоединился к прошлому, ещё не успевшему раствориться, дыму.

Заиграл телефон. В тяжёлом дыму она пыталась найти его, судорожно тыкая рукой вокруг себя, а потом вошла в азарт и в силу своих способностей, начала немного двигаться в такт музыке. Она ощутила себя на дискотеке... сельской дискотеке... так Дарья не слушала современную клубную музыку.

Так началось новое произведение:

Был обычный день, ничто не предвещало беды. Дым окутал наш маленький сельский клуб, где мы любили собираться нашей небольшой компашкой: я, Тимка, Наташа и Юрец. Но в этот вечер он не пришёл в клуб. Я немного волновалась. Последний месяц между нами не раз пробегала искра, и мы начали испытывать взаимную симпатию и тягу друг к другу. Ещё днём виделись с ним и планировали хорошо провести вечер в клубе с ребятами.

Из старых колонок, потрёпанных, если не мировой войной, то войной со старостью, раздались до боли знакомые мотивы... «Белые розы, белые розы, беззащитны шипы...». Я сидела на стульчиках возле стены и плакала от неё. Каждый вечер мы танцевали с Юрой под него, и душевное тепло согревало нас изнутри.

Ко мне подошла Наташа и уточнила, что случилось. Я высказала свою обеспокоенность за Юру, на что та ответила, что недавно его видела и он собирался прийти.

От этих слов мне стало легче, и я побрела в центр зала, к остальным ребятам из нашей компании. Движение за движением, и вот я уже потерялась во времени. Тела вокруг так же двигались в такт музыке, и всё казалось единым целым.

Я закрыла глаза и представила тут Юру.

Юрааа! – закричало что-то у меня внутри, и я выскочила на улицу. Возле клуба стояли несколько ребят и одна незнакомая девушка. Все они были из соседнего села, кроме неё... я раньше никогда не видела такую девушку, она будто приехала из города.

Посмотрев на них, я побежала к дому Юры. Чувство, что что-то не так, не покидало меня. Подбежав к его дому, увидела, что свет в окнах не горит, только лампочка перед входной дверью покачивалась на ветру.

Я постучала. Ответа не последовало. Тогда я постучала ещё сильнее и позвала его по имени – тишина.

Когда я уже развернулась уходить, послышался шум со двора. Я прислушалась, и шум повторился... он напоминал кряхтение.

– Куры уже спят, – подумала я, и чувство волнения усилилось.

Собравшись с мыслью, быстрым шагом зашла во двор. Парник с огурцами был открыт.

Юра очень любил выращивать огурцы, ещё с детства, в нашей компашке звали его «Юрец-огурец». Никто больше его так не называл.

Когда я вошла в парник, моё сердце остановилось, а вместе с ним и время. Юра лежал посреди парника, со сломанными руками, из его рта торчал большой огурец, сломав челюсть... тело немного дёргало ногой.

Я закричала и подбежала к нему, бледное лицо и застывшие в ужасе глаза.

На мой крик прибежала соседка Юры – Клава. Старушка, лет 80, повидавшая некоторое дерьмо, и начала причитать:

– Ой, хосподе, что же ты натворила! Грешна твоя душа теперь!

Я уже не слышала её слов, всё стало как в тумане, сильный шум в ушах, слабость в ногах. Почувствовала, как отключаюсь, и спустя мгновение упала рядом с Юрой. Пелена сгущалась, а я не могла оторвать взгляд от его застывших в ужасе глаз... на долю секунды показалось, что он моргнул, и отключилась...

Какое-то время спустя очнулась от жары. Рядом никого не было и никаких следов, напоминающих о событиях вечера. Я выскочила из парника и подбежала к двери, хотела постучаться в неё, но она была открыта. Изнутри раздался чей-то голос, и я поспешила войти.

Пройдя в комнату, я никого не обнаружила. И когда хотела позвать Юру, его голос раздался из кухни.

Радостно пошла в неё, вытирая с глаз слёзы.

– Юуууу... – увиденная картина оборвала мою реплику.

В кухне никого не было. Только как обычно, десятки огурцов на полу, в раковине, на столе.

Дрожь пробежала по моему телу, стало холодно. Я решила пройтись по всем комнатам дома и развернулась к выходу.

В этот момент я заметила краем глаза в висевшем зеркале, как нечто начало собираться в Юру. А точнее – огурцы. И через несколько секунд увидела за спиной Его. Глаза Юры были всё в том же ужасе, какими я запомнила его перед тем, как отключиться... он начал медленно приближаться ко мне. Лицо было словно застывшим и восковым, никаких эмоций, он словно плыл фотографией.

Я пыталась пошевелиться, но страх сковал меня. Казалось, будто это всё страшный сон и я сейчас проснусь...

В дверь Дарьи постучались. Она отвлеклась от ноутбука и с укором взглянула в сторону, откуда донёсся звук.

– Кто? – недовольно кинула она.

Стук повторился.

Я стояла и смотрела с оцепенением в зеркало, как Юра продолжает «плыть» ко мне. И когда на мой стук чей-то голос спросил «кто?», я повторила его, и кажется, это помогло мне вырваться из оков, державших меня в дверях.

Я кинулась к выходу, и когда добежала до него, ещё раз глянула в сторону кухни... Из-за угла торчало наполовину лицо Юры, всё в том же застывшем ужасе. Он склонил голову набок, будто подглядывая за мной.

Я выскочила на улицу без промедления и побежала к Наташке домой. Но увидела её, как она спиной вперёд выходит из калитки и пытается закрыть.

– Наташ! Наташааа! – я ускорила шаг, чуть ли не переходя на бег.

Она обернулась. У неё изо рта торчал большой огурец. Я опешила и уставилась на неё. Она на меня...

Потом мой взгляд упал на ключи рядом с калиткой. Они торчали в замке.

Наташа продолжала смотреть на меня пустым взглядом, а затем резко откусила огурец, и часть его упала на землю.