Ютти на краю бездны

Глава первая. Танцовщица без прошлого

Еще до того, как незнакомка из бродячего балагана зажгла свечу, Салдер понял, с кем имеет дело. Слишком знакомы были ее выверенные движения и спокойная решимость. Знаком точеный стан, густая тьма больших, широко распахнутых глаз и длинная рыжая шевелюра, вздернутый нос и тонкие ловкие пальцы. Пламенная свирель Дома изумрудных хранителей осталась собой, даже лишившись божественной сущности.

Салдер много слышал о ней еще до то того, как встретил воочию на переговорах перед Черной битвой. Не боялся, хотя прекрасно знал возможности свирели. То ли верил, что враги не станут нарушать клятвы, то ли переоценивал собственные силы. Злые языки поговаривали, глава Дома изумрудных хранителей нашел супругу среди потомков вымерших подземных богов, безобразных, но очень могущественных существ. Она была последней и закономерно унаследовала всю силу своего народа. Впрочем, свирель была хороша. Салдер готов был поставить вечность, что любой из его собратьев с радостью разделил бы с ней ложе.

До ложа дело, к сожалению, не дошло. Зато пришлось делить древние земли, и не будь глава Дома изумрудных хранителей так удачно женат, Салдер бы уже сплясал на его костях три дюжины раз. К счастью, у всего есть своя цена. И сейчас глава Дома создателей бездны получил шанс на реванш.

– Как тебя зовут, красавица? – поинтересовался мягко и протянул свирели золотую монету.

– Ютти, господин, – улыбнулась она, забирая деньги.

Салдер вернул улыбку. Похоже, свирель не только не узнала его, но и не помнила, кто она сама. Вряд ли в любом другом случае с ним бы не разговаривали так любезно.

– Станцуй для меня, – попросил он. – А после зажги желтую свечу.

– С радостью, господин, – свирель отвесила легкий поклон.

Салдер ухмыльнулся и потянулся рукой к кошельку. Девушка замерла, ожидая дополнительных распоряжений. Мужчина отпраздновал победу. Кажется, здесь золотые имеют над ней власть. Что ж, он может дать сколько угодно. Протянул ей монету.

– Получишь еще десять, если порадуешь меня, пока горит свеча. Без лишних глаз и одежд.

На лице свирели не дрогнула ни одна мышца, взгляд остался таким же чистым и благожелательным. Только рука застыла над монетой, так и не коснувшись.

– За этой услугой господину следует обратиться в синий дом через дорогу. Ютти только танцует и зажигает огонь, – потом она нахмурилась, будто раздумывая, и продолжила: – Иногда угадывает прошлое и будущее. Попробовать?

– Лучше пусть танцует, – Салдер вложил золотой в ее руку. Не хотелось, чтобы собеседница случайно увидела то, чего не следует.

Свирель еще раз кивнула и махнула мужчинам с инструментами. Зеваки вокруг расступились, оставляя место для разбега. Многие, похоже, приходили на площадь только из-за ее танцев и прекрасно представляли, сколько потребуется свободы.

Зачирикала музыка. Глава Дома создателей бездны посмотрел на мужчин. Никогда не видел таких инструментов, но звучание казалось приятным и задорным. Настраивало на легкость и шутливый лад. А потом свирель начала танец и Салдер забыл обо всем, застыл, завороженный плавной четкостью движений и невесть откуда взявшейся удалью.

Девушка чуть откинула голову, развела руки навстречу светилу и неестественно ловкой поступью закружилась у невидимого древа. Рыжина волос смешалась с темной тканью ее платья и белизной кожи, и танцовщица показалась Салдеру быстрым, бьющим из-под земли ручейком. Он затаил дыхание, с юношеской жадностью наблюдая, как вода растекается по камням. Она вскидывала руки, выгибалась, пытаясь достать светило, и оседала, будто тело отказывалось подчиняться хозяйке. Движения ее была легкими, грациозными и выверенными. Стань она воином, вряд ли от нее ушел бы хоть один враг.

Разливающееся по жилам тепло Салдер почувствовал не сразу, но, уловив происходящее с телом, рассмеялся. В этих местах поговаривали, что зажженная рыжей женщиной желтая свеча приносит здоровье, но свирель одаривала просителей без помощи огня. Вот только сама она вряд ли понимала это.

Ютти закончила танец и знакомым всем балаганам жестом зажгла толстую желтую свечу. Насадила ее на наконечник маленького железного блюдца и протянула Салдеру. Он поймал взгляд ее похожих на бездну глаз и сообщил вполголоса:

– Я приду завтра.

– Вы вольны распоряжаться своими вечерами как угодно, – она снова улыбнулась. Будь она человеком, не смогла бы сохранить ровное дыхание после такого танца, но сейчас говорила спокойно и плавно.

– Волен. И приду. Хочу, чтобы ты ждала меня.

– Как вас зовут? Я запишу.

– Зачем?

– Так нужно. Перед сном я записываю происходящее за день. Самое важное.

– Салдер.

– Салдер, – она кивнула и поспешила в сторону другого мужчины, блеснувшего золотой монетой.

Глава Дома создателей бездны снова смерил ее взглядом, прикидывая, как воспользоваться ситуацией. Пусть его клан не сохранил за собой нужные земли, зато получил возможность уязвить самолюбие врага. В конце концов, поговаривали, что глава Дома изумрудных хранителей любил супругу больше жизни, а сейчас она была не только беззащитна, но и одинока. Муж ее не нашел. Пока не нашел. Значит, сейчас настало самое время действовать. Осталось только придумать, как ударить побольнее.

***

Старику Клому не понравился этот холеный незнакомец, слишком сально он смотрел на Ютти. Бывало, что девочки из балагана находили себе богатых покровителей, но рыжая танцовщица - отдельная история, и, будь его воля, он бы запретил всем мужчинам даже смотреть в ее сторону. Тем более таким беззастенчиво жадным красавцам.

Ютти никогда не помнила вчерашний день. Каждое утро она начинала с чистого листа. Это было совершенно неважно, когда их бродячий балаган переезжал с места на место, но обещало сложности, когда они вынужденно застряли в Уорле. Клом знал, что она тщательно записывает события дня, но даже записи плохо помогали на следующее утро. Он много раз наблюдал ее смятение во время переходов, и сейчас, в Уорле, просто старался не смотреть лишний раз в ее сторону. Местные уже считали танцовщицу странной, и видеть ее переживания было неприятно. Злило бессилие и слабость. За все время путешествий вместе с балаганом Ютти и мухи не обидела, никогда не отлынивала от работы и без сожаления делилась деньгами. Эта девушка явно не заслуживала ни насмешек, ни обмана, но чем дольше они оставались в Уорле, тем чаще Клом опасался и того и другого.

Глава вторая. Новый день

Салдеру пришлось ждать. Сначала он старался не привлекать внимания, а после плюнул на предосторожности и уселся на ступеньки бокового крыльца городской ратуши так, чтобы без труда видеть вход в балаган. День вступал в свои права. Светило солнце, пахло шиповником, вдалеке слышались крики зазывал и стук колес по каменной дороге. Ютти не шла. То ли успела сбежать в город раньше, чем пожаловал Салдер, то ли еще спала после суетного вечера.

Зато не спал местный старик, судя по тому, как с ним держались остальные, хозяин балагана. Он кидал на незваного гостя неодобрительные взгляды каждый раз, когда выходил за пределы кибиточной стоянки. Приблизиться, правда, не решился. Неудивительно! Салдер выглядел как зажиточный горожанин, и у хозяина балагана против него не было ни одной карты.

У него созрел план. К сожалению, бьющий лишь по самолюбию, а не наносящий настоящий урон, но все-таки лучше, чем ничего. Он решил очаровать свирель, а потом пригласить ее супруга полюбоваться на настоящие чувства. Не сомневался, что у него получится. Если женщина помнит только полунищую балаганную жизнь, ему есть чем ее удивить. А где удивление, там и восхищение. В шаге от восхищения живет страсть, добавить чуть доверия, и можно получить влюбленность. Не всегда заслуженную и долгую, но вполне настоящую. У Эваскиналана будут поводы и сжать кулаки, и поорать от бессильной ярости.

Свирель появилась неожиданно, вырулила вместе с другой балаганной девицей из-за угла. Все-таки успела ускользнуть в город раньше, чем он пришел за ней. Салдер окликнул ее по имени и поднялся на ноги, чтобы пойти навстречу. Девица продолжила путь к кибиткам, а свирель пошла в сторону нового знакомого. Сосредоточенная и серьезная, но, кажется, ничуть не удивленная.

– Здравствуй, Ютти, – он улыбнулся свирели и остановился в шаге, рассматривая ее. Все-таки супруга Эваскиналана была чудо как хороша! Ее хотелось не только приласкать как следует, но и оставить рядом надолго, чтобы все завидовали такому трофею.

– Мы знакомы? – она недоверчиво прищурилась, на миг прикусила губу, будто пытаясь вспомнить повисшее на кончике языка слово. – Вы господин Салдер?

– Он самый, Ютти, – мужчина кивнул. – Хотел пригласить тебя прогуляться. К озеру. Обещаю вернуть тебя на площадь к началу вашего выступления.

– Я собиралась поесть…

– Можем перекусить вместе. Я угощаю. Что скажешь?

– Если вам прилично появиться где-то в обществе балаганной танцовщицы…

– Мне плевать на чужие мнения.

– Я предупрежу Клома и вернусь.

– Хорошо, жду тебя здесь.

Свирель кивнула и поспешила к кибиткам. Салдер проводил ее взглядом и усмехнулся. Последний раз, когда он видел ее спешащей у бездны, она была куда решительнее и злее, ее голос заполнял внутренности и жег грудь невыносимым пламенем.

Вернулась быстро, Салдер не успел даже снова усесться на ступени. Отвесила несмелую улыбку и остановилась, дожидаясь, пока спутник определится с маршрутом. Он кивнул и вальяжно зашагал к выходу с площади. Ютти пошла рядом.

– Предлагаю не выбирать, еда или прогулка. Хочу доплыть до острова и устроить там пикник. Там нам никто не помешает. Что скажешь? – он обернулся к свирели и подмигнул.

– Вы помните, что Ютти только танцует? – прищурилась девушка.

– Помню. Ты говорила мне об этом вчера. Полагаю, сегодня мы ограничимся болтовней, мне кажется, балаганным есть что рассказать…

– Боюсь, здесь вам лучше обратиться к Нюте… Я, похоже, больна, не помню вчерашний день. Делаю вечерами записи, чтобы хоть немного походить на остальных людей.

Они повернули на улочку, параллельную главной торговой дороге. Салдер остановился и внимательно посмотрел на спутницу.

– Я не хочу обращаться к Нюте, мне понравился твой голос.

– Как скажете, господин Салдер, мне любое общение в радость, – свирель отвела взгляд, и Салдеру показалось, что она слегка покраснела. – Пойдемте?

– Конечно, – он по-свойски взял ее за локоть.

Было странно и будоражаще идти с ней рядом. Салдер понимал, что в ней нет и крохи прежних возможностей, но память услужливо рисовала объятую огнем женщину, насылающую на его людей смертельную песню. Он наклонился и жадно втянул исходящий от ее волос аромат. Свирель пахла воском и пеплом.

– Чем вы занимаетесь, господин Салдер? – поинтересовалась девушка, когда улочка закончилась и они свернули на ведущую к озеру дорогу.

– Сейчас ничем, я достаточно поработал зимой и в начале весны. Сюда приехал выбирать дом, хотел отойти от дел и осесть в тихом городе.

– Жалеете, что застряли здесь?

– Нет. Мне страшно повезло, я встретил тебя, – выдал правду Салдер. – Теперь надеюсь провести время с пользой.

– А сонной болезни не боитесь?

– Немного. Но я верю в удачу. И тебе советую.

Он скользнул рукой и почти невесомо обнял спутницу за талию, скорее направляя в нужную сторону, чем пытаясь прикоснуться. Зажмурился на миг, наслаждаясь пробежавшей по телу теплой волной. Все-таки рядом шла не только супруга врага, но и привлекательная женщина. Болезней он не боялся, его тело выдерживало и не такое, а в этом мире оказался случайно, почувствовал странные вибрации и отправился разобраться, откуда они взялись. Разобрался. Вибрации оказались не по его части. Зато здесь он нашел чужую свирель, и общение с ней вполне устраивало его как компенсация за усилия. Нерасторопность главы Дома изумрудных хранителей сейчас была на руку.

Озеро появилось внезапно, выскочило из-за угла крупным кузнечиком. Парочка миновала арку очередной торговой улицы, обогнула стоящий в отдалении дом и очутилась в трех десятках шагов от песчаного пляжа. Свирель застыла в восхищении. Салдер втянул носом запах мокрого песка и улыбнулся. Понимал ее чувства. Он помнил каждое мгновение своей долгой жизни и то залюбовался видом. Не первозданная Бездна, но вполне достойно по меркам смертных.

Пляж из бледно-желтого, похожего на пудру песка, осторожно спускался к фиолетовой водной глади. Та, в свою очередь, где-то далеко встречалась с голубым, украшенным редкими пушистыми облаками небом. Торчащие в нескольких местах острые серо-коричневые шхеры напоминали древних чудовищ, спящих и оттого безопасных.

Глава третья. Дождь

«Клом сказал, нам нужен перерыв. Мы не будем выступать завтра и послезавтра. На площадь приходит все меньше людей, многие боятся подхватить заразу в толпе. Мы потеряли Фудри и Рутта, надеюсь, временно. Нам с Нютой предложили работу в больнице, но нам страшно соглашаться. Полагаю, это ненадолго. Голод сделает нас сговорчивее.

Если верить моим записям, Салдер приходил сегодня пятнадцатый день подряд. Мне кажется, я запомнила его запах. Не помню наших встреч, но стоит только почувствовать исходящий от него терпкий ореховый аромат, становится спокойнее на душе. Словно до меня наконец-то добрался старый надежный друг».

Ютти отложила лист со вчерашними записями. Пробежалась по десятку более ранних заметок и понимающе закивала самой себе. План на сегодня был прост: снова попробовать найти работу, а потом отправиться на прогулку с Салдером. Разве что сегодня можно будет побыть вместе до темноты. Наверное, выйдет неплохо. Порадуется общению, даже если и позабудет обо всем через ночь.

Натянула платье, расчесала волосы и вышла из кибитки. Начинался еще один день взаперти.

В самом центре отгороженной под балаган площадки стояли Нюта, Клом и Дсам и вели тихую неспешную беседу. Ютти не поставила бы свою жизнь, что это именно они, но по прочитанным с утра описаниям напрашивался такой вывод.

– Ютти, привет! – Нюта помахала рукой. – Сегодня твоя очередь нести продукты в больницу. Помнишь?

Ютти кивнула. Об этом она тоже прочла в записях. С тех пор как Фудри заболел, каждый вечер они тянули палочки. Кто вытянул длинную, тот и отправлялся в больницу. Вчера длинная досталась ей.

– А после пойдем искать работу? – поинтересовалась задумчиво. Признаться, идти в больницу одной ей было страшновато.

– Сегодня нет, – ответил Клом, мягко улыбнулся, и морщины на его лице стали еще четче и глубже. – Думаю, нам следует немного посидеть в наших кибитках, кажется, так больше шансов, что никто не заболеет.

– Но я не хочу…

– Я не могу тебя заставлять, лишь прошу.

Ютти выдавила улыбку. На ее листке с описанием была отдельная пометка. Просил Клом нечасто, но страшно не любил, когда его просьбы игнорировали. Впрочем, какой смысл сидеть в кибитке, если регулярно ходишь около больницы?

– Давайте еду и объясняйте дорогу, – поинтересовалась Ютти, желая сменить тему.. Даже если Клому и не понравится ее поведение, это ровным счетом ничего не значит. – Боюсь, я ее подзабыла.

– Конечно, – старик кивнул и принялся за объяснения. Нюта с Дсамом отправились собирать нехитрую снедь.

Ютти вышла в город не спеша, внимательно оглядываясь по сторонам и стараясь не запутаться. Улицы казались смутно знакомыми, но по большому счету она не помнила их. Просто шла вдоль лавочек в указанную Кломом сторону. Несмотря на закрытые ворота, торговля никуда не делась. Некоторые встречали прохожих глухими ставнями, но большая часть завлекала ярким товаром. Город хоть и был болен, пытался принарядиться по всем правилам.

Ютти застыла у лавки с одеждой. Загляделась на ярко-красное дорожное платье из тяжелого бархата. Слишком шикарное для танцовщицы бродячего балагана, но зато удивительно подходящее для прохладной осени. До нее, правда, еще требовалось дожить, но любоваться вещью это не мешало.

– Сделаю хорошую скидку, – торговка заметила ее интерес и ринулась в бой. – Могу подогнать по фигуре бесплатно.

Ютти выдавила улыбку и с тоской подумала о деньгах. Платье наверняка стоило недешево, а тратиться сейчас было боязно. Никакой наряд не поможет, если не хватит на еду. Кивнула торговке и продолжила путь.

Ближе к больнице закрытые лавочки стали встречаться чаще, а улицы и вовсе опустели. Будто жители старались не ходить сюда без надобности. Пахло костром. Резко, приторно и как-то неприятно. Ютти поежилась. Несмотря на теплый день, ей отчего-то стало холодно. Вздохнула и ускорила шаг.

Остановилась у тяжелых деревянных ворот и постучала: внутрь пускали только заболевших, а передачи забирали отсюда. Скрипнул металл, и в воротах открылось окошко. Оттуда высунулась пожилая женщина в плотной косынке из бледно-серой ткани. У нее был недоверчивый, почти злой взгляд, тонкий нос и губы, похожие на нити.

– Для артистов Фудри и Рутта, – сообщила Ютти, не дожидаясь вопроса. Потянулась к своей торбе, чтобы достать завернутую в бумагу нехитрую снедь.

– Фудри артист ушел к богам на рассвете, – холодно сообщила женщина. – Еду возьмем. Будет Рутту на два дня. А с вас еще пять золотых монет на погребальный костер.

Ютти собралась возразить, что у нее с собой нет таких денег, но потом вспомнила об утренней находке – нащупала в кармане платья оставшийся после выступлений золотой – и поняла, что денег с собой может хватить.

– Сейчас, – пообещала она и продолжила передавать еду. Сначала следовало разобраться с ней.

Полезла в кошелек. Выгребла три золотых, кучу серебряных и медяков, пересчитала и отдала женщине. Добавила золотой из кармана. Вздохнула и подавила желание разреветься. По-хорошему и не знала Фудри толком, но на глаза наворачивались слезы.

В воротах что-то скрипнуло, и окошко закрылось. Ютти спрятала кошелек в торбу и направилась обратно к стоянке. Расскажет о Фудри и будет ждать Салдера. Что бы там ни говорил Клом, она не собирается торчать в кибитке целый день. Нет ничего хуже, чем сидеть на одном месте и думать о смерти.

На подходе к площади знакомо пахло шиповником и было чересчур тихо даже для утра. Ютти осмотрелась в поисках Салдера, но увидела только двух незнакомых женщин и мальчишку лет десяти. Пожала плечами. Темное тяжелое небо обещало дождь, вполне возможно, мужчина решил прийти после. Вздохнула и продолжила путь, ей есть чем заняться и без него.

Заметила Клома сразу, как вошла на стоянку, он подметал улицу между кибитками. В голове всплыла мысль, что старик всегда так поступает, когда надо подумать. Приблизилась и позвала по имени. Он отвлекся от своего занятия и смерил ее встревоженным взглядом..