За порогом яви

Глава 1. Шанс

В этот очередной летний дождливый день Лиза нехотя разлепила глаза, разбуженная будильником, который уже как на протяжении пяти минут не переставал воспроизводить давящую на сонное сознание мелодию. Этой ночью снова снился кошмар, при одном воспоминании о котором горло ужасно сдавило, словно кто-то в эту секунду ее нещадно душил, обхватив толстыми пальцами с загрубевшими подушечками хрупкую шею. Она с испугом схватилась за саднившее горло. Оказалось, платок, что она себе повязывала с давних пор перед сном, по прошествии ночи каким-то образом затянулся туже, чем было вечером накануне, поэтому создавалось впечатление, словно кто-то бесцеремонно держался за ее шею как за спасательный круг и даже после ее пробуждения не желал отпускать.
Лиза облегченно выдохнула, когда осознала, что ей все-таки померещилось, и наконец выключила будильник. Встав с пригретого места на пастели, она ленивыми нерасторопными шагами прошла в ванную комнату, где принялась чистить зубы. Параллельно с этим она невольно разглядывала свое отражение в зеркале, откуда на нее смотрели уставшие глаза без живого блеска, какой бывает у других людей, у которых есть хотя бы капля того стремления к жизни, какого нет у Лизы. Под глазами же образовались синющие мешки, щеки впали, а кожа была лишена здорового цвета, отчего вид девушки мог вызывать у прохожих неприятное ощущение. А еще этот цветастый убогий платок… Девушка его не снимала никогда, кроме случая, когда ей удавалось выудить время на прием душа.
Лиза вздохнула, оторвавшись от разглядывания своего внешнего вида, оставляющего желать лучшего. Когда-то она выглядела более опрятной, здоровой и счастливой. Но это было когда-то. Не сейчас. Около десяти лет назад, когда она училась в четвертом классе начальной школы, Лизе приснился кошмар, который преследует ее по сей день, мутируя в более устрашающее действо: сначала Лиза пребывала дома, где, как в реальности, и разговаривала с близкими на абсолютно не имеющие смысл темы, после чего она, гонимая страхом, принималась бежать, а за спиной все время чувствовалась еле уловимая, еле различимая, опасность. Лиза не имела понятия, кто и с какой целью следовал за ней по пятам. Она просто бежала, не имея определенной цели, кроме как скрыться от чувства безысходности и отчаяния. Со временем опасность становилась все явственнее, приобретала форму, цвет, запах. Теперь, пребывая в своем кошмарном сне, она оставалась на месте, словно ее пригвоздили к полу: необъяснимая здравым смыслом сущность наконец-то поймала ее в свои цепкие лапы, заставляя снова и снова переживать ужас и боль. В каких-то из таких кошмаров Лиза находилась в своей квартире, и на ее глазах зверски расправлялись с близкими людьми, а та в свою очередь могла только беззвучно кричать, словно ее схватили за глотку, не давая выйти ни единому звуку, и единственной отдушиной для уставшего израненного организма были реки слез.
В иных же снах с самой Лизой случались невообразимо чудовищные вещи. Она была готова рвать и метаться, кричать и плакать, словно ее загнали в раскаленную докрасна клетку и пронзили сердце остро заточенным клинком, однако в конечном счете она лишь безуспешно надрывала связки, а после просыпалась ни свет ни заря в холодном поту, держась за горло с такой силой, словно во сне она сама душила себя, что было отчасти правдой: наутро на шее Лизы оставались красные отметины, из-за которых ее вечным другом и врагом стал злосчастный платок.
Вот уже на протяжении десяти лет Лиза мучается от кошмаров, если, конечно, засыпает после нескольких ночей бодрости. А в последние несколько недель кошмары стали неумолимыми, и в голову постепенно начали закрадываться мысли о том, что смерть, наверное, лучше жизни, проведенной в постоянном страхе перед наступлением ночи, ведь если не спать день-второй, последующие станут настоящей игрой в рулетку – если этой ночью она уснет, значит неизменно будет снова переживать одни и те же мучения, а если нет – поздравьте, завтра наступит судный день, который не уходит с рассветом насовсем, а появляется как минимум два раза в неделю, так как, к пребольшому сожалению, ни один человек не может прожить без сна, и Лиза не исключение. Не спать одну ночь, вторую может показаться для заядлого любителя самобичевания чепухой, однако на третий день могут появиться галлюцинации, и немудрено, если в один из таких чудесных дней к тебе на работу заявится единорог с телом двенадцатилетней хрупкой девочки и потребует предоставить срочный отчет по проделанной работе. Представили? А Лизе не нужно. Обычно в такие моменты она, как человек привыкший к обману своим организмом, предпочитает уставиться на гостя из другого измерения и зависнуть на время, пока ее не окликнет прекрасное создание снова – тогда краски блекнут, и вместо него Лизу встречает разъяренная начальница с тонной блестящей «штукатурки» на лице.
Усмехнувшись без тени веселья собственным мыслям, Лиза сплюнула зубную пасту, затем прополоснула рот водой из под крана, насухо вытерев лицо полотенцем, которое, по виду и запаху, не стирали очень и очень давно. Лиза наконец принялась спешно собираться на работу, так как за время, пока она находилась в состоянии эскапизма перед умывальником, потеряла слишком много времени и уже сильно опаздывала.
Выбежав из дома, она направилась к остановке, параллельно высматривая в телефоне график прибытия нужного автобуса. Она могла бы поехать на такси, чтобы вовремя и с комфортом добраться до кампании, где работала уже как год, однако до следующей зарплаты оставалось не так уж много сбережений, и поездка на такси ударила бы по ее кошельку.
«Ну чтож, да простит меня мисс-единорог и ее рабы безвольные!» - подумав про себя, Лиза с злорадством улыбнулась, однако не успела она найти нужный маршрут, как к остановке подъехал тот самый автобус, и Лиза, про себя взмолившись, на всех порах помчала к нему, влетев внутрь как только двери распахнулись.
Присев на свободное сиденье у окна, Лиза с облегчением выдохнула, переводя дыхание, ведь сегодня ей улыбнулась удача: автобус приехал вовремя, и она точно не опоздает, – надо же! - это был первый день на счету Лизы, когда она явится на работу вовремя. Казалось бы – такая мелочь, но настроение заметно улучшилось, несмотря на то, что ночью ее снова донимали кошмары.
Кстати говоря о кошмарах, про пережитки этой ночи она впервые упорно решила не думать, а сосредоточиться на так же впервые поставленной цели – закончить этот день без единой оплошности.
Как девушка и рассчитывала, добралась она до дверей кампании как раз вовремя. Присев за стол под удивленными взглядами и перешептываниями коллег, Лиза положила сумку возле рабочего стола, запустив компьютер. На экране высветилось изображение с надписью пользователя по середине, а после – загрузка.
- Хей, Елизавета Каллистратовна, вы впервые пришли вовремя. Сегодня какой-то особенный день? Уверен, это зачислится вам в карму. – со спины раздался мужской голос, в котором проскальзывала тень улыбки. Лиза четко представила своего коллегу, который встречал ее с украдкой направленным взором и нескрываемой снисходительной улыбкой. Тем не менее, услышав, как коллега обратился в этот момент именно к ней, Лиза не развернулась, глубоко погрузившись в свои мысли.
- Не дразни ее, - раздался другой, женский голос, который насильно вывел Лизу из раздумий, – Елизавета Каллистратовна, помнится, что у вас были проблемы со сном. Раз вы этим утром с нами, значит ли это, что вы справились со своим недугом?
«Недуг..?» - Лизу передернуло От небрежно вылетевшего из рта коллеги слова. Если эта женщина назвала ее проблему «недугом», значило ли это, что все считали ее больной? Отчего-то Лизу так разозлил сей дует, что она набралась мужества, чтобы повернуться и ответить на громкие и неприятные ей слова парой подобных им фраз, но когда она сделала первый шаг, двери перед ней открылись, и на пороге появилась начальница, с видом бесконечно недовольного человека окинув помещение пронзительным надменным взглядом. Когда ее глаза уперлись в Лизин стан, коротконогая шустрая женщина чуть ли не подбежала к ней, со вскинутыми от удивления бровями уставившись на подчиненную, словно увидела призрака.
- Впервые за все время ты решила явится на работу, не опоздав? По какому-такому случаю? – с недоброжелательным тоном спросила директор, кинув сумку рядом с собой. Все, кто сидел в кабинете обернулись на шум, вытянув шеи для лучшего обозревания раскинувшегося спектакля, а растерявшаяся Лиза не знала, что и отвечать. Махнув рукой, директор фыркнула, взяла свою брошенную ранее сумку и грузными шагами побрела в свой кабинет, на ходу бурча под нос мало разборчивые ругательства.
Ни для кого не было секретом, что Лиза не понравилась начальнице с самого ее прихода в кампанию, куда ее забрал отдел кадров сразу после выпуска, аргументировав свое решение тем, что Лиза - девочка способная, и еще покажет свои умения на практике. Оказалось все ровно наоборот. Многие сетовали по поводу ее плохо выполняемой работе наряду с постоянными опозданиями и негодовали оттого, что ее до сих пор не уволили. А что Лиза? Она, не имея связей и денег, сохранила свое рабочее место с ее-то репутацией. Должно быть, сама судьба благоволит ей. Конечно, она была счастлива, если можно употребить сие громкое слово к девушке, чья жизнь состояла из сплошной черной полосы без надежды на наступление рассвета.
Обсудив еще раз утреннюю заминку, все разошлись по своим рабочим местам, приступив к работе. Отовсюду раздался шум запускающихся системников, клацанья по клавиатуре и негромкие переговоры по деловым вопросам. Лиза же еще минут десять просидела перед экраном монитора с котятами в лукошке на обоях, пока начальница, с ноги открыв дверь, заторопилась к выходу. Лиза непроизвольно сжалась, спешно уткнувшись в монитор и открыв первую вкладку в страхе, что безумная женщина сейчас подойдет к ней и в очередной раз сделает выговор. Однако опасения не оправдались: женщина будто даже не заметила ее, хотя прошла прям около стола, за которым сидела ее нелюбимая подчиненная. А ведь ранее она могла запросто обругать Лизу, даже не имея на то повода – просто выпустить пар.
Лиза облегченно выдохнула, когда тучная фигура скрылась в тени коридора. Однако, не успела она сделать хоть что-то, как ее окликнула одна из коллег, которую перевели в их отдел совсем недавно, но которая быстро влилась в коллектив и заслужила похвалу от начальницы, что не удавалось Лизе по сей день.
- Елизавета Каллистратовна, пожалуйста, примите файл. На том изображении вы подобрали цвета, не соответствующие тематике нашего проекта. Придумайте что-нибудь другое. А, и еще – тени слишком глубокие. Боюсь, начальнице это не понравится.
Лиза смерила ее непонимающим взглядом и неуверенно кивнула.
«Какие цвета соответствуют? Что придумать? Как тени могут быть глубокими?» - подумала она, но из ее то открывающегося, то захлопывающегося рта не вышло ни звука. Коллега шустро развернулась на крутящемся стуле и уткнулась в свой толстый блокнот, принявшись упорно что-то в нем искать. Лиза не понимала, что та хотела ей донести. Казалось, эта пространная девушка говорила на свой манер, причем совершенно бессвязные фразы. В конечном счете Лизе ничего не оставалось, кроме как переделывать работу с самого начала. Запустив программу, она с головой погрузилась в бесконечный омут из значков, выделений, цветовых всплесков и прочего.
Казалось, прошла вечность с того момента, как начальница покинула свое рабочее место, а коллеги Лизы были в это утро понедельника чересчур взбудораженные. Лиза чувствовала себя одиноко: есть что-то, чего она не знает, но об этом «что-то» ведают все. Так почему же ее оставили в неведении, словно пустое место? Вмиг желание стараться пропало. Лиза чувствовала невыносимую обиду, глаза наполнились слезами, а настроение было безнадежно испорчено. Она с силой сжала кулаки, сглотнув подступивший к горлу неприятный ком.
- Неужели я не достойна хотя бы капли вашей благосклонности? – прошептала Лиза, понурив голову.
- Что ты говоришь?
Громогласно произнесла внезапно появившаяся, как подумала Лиза, из ниоткуда та самая коллега, которая стелила слишком уж заумными речами. От неожиданности Лиза в какой раз за это утро вздрогнула. Желание разреветься на месте тут же улетучилось. Она шмыгнула носом, вытерла мокрые от поступивших слез глаза и развернулась к коллеге.
- Ничего. – ответила Лиза с дежурной улыбкой. Коллега же присела напротив нее, смотря полными сожаления глазами, будто в чем-то провинилась и готова раскаяться в содеянном.
- Ты извини, если напугала, - только сейчас Лиза заметила, что девушка отбросил формальность и обращалась к ней на «ты», - Елизавета, в пятницу ты пришла под конец речи начальницы и многое пропустила… Тебе ведь после не сказали, да? Вчера и позавчера тебя поставили на смену, так как не хватало рук и надо было срочно доделывать проект, который сегодня мы должны представлять руководству из головного офиса, и…
Коллега остановилась, поняв, что Лиза отключилась от реальности, и помахала рукой перед ее лицом, призывая вернуться. В ответ Лиза обреченно прикрыла глаза, а после не долгого времени, словно обезумев, принялась до того сильно оттягивать волосы, что успела вырвать клок волос до того момента, пока ее не остановила коллега, с виноватым видом смотрящую на нее исподлобья.
- Почему… Меня уволят? – жалобно поняла Лиза, закрыв лицо ладонями, чтобы девушка, сидящая перед ней, не увидела ее глаза, красные от снова вырывающихся слез. Ей хотелось кричать. Кричать от своей глупой бездарности и наивной надежды, что когда-нибудь ее бы ждало светлое будущее. Правильно говорят: как день начнешь, так его и проведешь. Эти глупые кошмары… Все из-за них!
- Вообще-то, нас предупредили, чтобы кто-то из коллег пересказал содержание собрания тебе, но… - девушка сглотнула, подавляя дрожь в голосе от давящей вины, - Все понадеялись на друг друга. Извини.
- Вы специально. – вдруг выдавила Лиза, убрав руки от лица. Коллега же, услышав подобное от нее, обомлела. Лиза же снова повторила: - Вы специально.
- И-Извини?
- Вы все с самого начала желали, чтобы меня с позором выгнали из кампании. Вы и начальство.
- Нет! Все совсем не так! – воскликнула коллега, оскорбленная словами Лизы. На шум отозвались остальные, привстав со своих мест. Однако Лизу ничего не покоробило, в отличие от коллеги, которая принялась спешно извиняться.
- О чем ты с ней разговариваешь? Работы нет?
- Елизавета Каллистратовна, сами не работаете – другим не мешайте.
Вот как! Ее еще не уволили, а уже не считаются с ней!
- Елизавета… - Лиза не дала договорить совсем отчаявшейся коллеге, встав со стула, стремительно удаляясь прочь от всего сброда, засевшего в кабинете, ставшем столь душным, а воздух в нем – отвратным до тошноты.
Однако у судьбы были другие планы. Как только она подошла к стеклянной двери, с другой стороны напротив на нее смотрели, изучая и анализируя, три пары глаз.
- А это наш горе-работник. Елизавета Каллистратовна, почему вы не на рабочем месте? Пристрастились к прогулам? – с ехидной ухмылкой на лице обратилась к Лизе начальница, открывая дверь. За ней в кабинет вошли две стройные женщины: одна лет тридцати, а другая – как минимум вдвое старше, судя по изрезанному морщинами лику, однако сей факт не мешал ей одевать обтягивающие вещи, подчеркивающие все достоинства и где-то изъяны. Лиза опешила от слов женщины, вся ярость, накопившаяся в ней, улетучилась, а за ней и уверенность. Она почувствовала себя так, словно попала в западню, которую сама же для себя приготовила. Обе гостьи стояли и взирали на нее, как на ничтожный мусор, не достойный даже толики того внимания, которое ей уделяет начальница отдела, куда они пришли с проверкой. Однако, проведя в молчании несколько секунд, казавшиеся Лизе неизмеримо долгими, гостья постарше все-таки снизошла до разговора с ней:
- Значит, это вы Кырова Елизавета Каллистратовна. Чтож, раз вы так быстро бежите домой, значит, знаете исход ваших постоянных прогулов и опозданий.
- Что? – переспросила Лиза, не внимая смыслу слов женщины, на что последняя вздохнула, словно объяснение своих же слов ее жутко обременяло. – Я всегда опаздываю – это правда, однако почему вы упомянули какие-то прогулы?
- А то, что вы последние два дня не появлялись на своем рабочем месте. Я уж решила, что вы не вынесли ответственности и сбежали. Но сегодня, именно в день проверки, вы тут как тут. Как же так? Не желаете, чтобы вас уволили? Так я спешу вас расстроить, подписанное мной лично увольнение лежит в моем кабинете на столе и ожидает именно вас.
Лизе казалось, что мир перевернулся с ног на голову, пол и потолок поменялись местами, а грудь сдавило болью, словно из легких выбили весь воздух.
«Как же так получилось? Нет, я должна была догадаться, что рано или поздно меня с позором выставят вон. Какой же я была глупой!» - думала Лиза, а вслух произнесла лишь сдавленно:
- Извините.
Она склонила голову в раскаянии, не сказав ни слова против. Было очевидно, что объясняться и пытаться обелить себя было бессмысленно. В ее положении, что бы она не сказала, все аргументы будут направлены против нее самой. Лучше будет смириться со своей судьбой и принять тот факт, что она всю оставшуюся жизнь останется пустым местом в глазах других. Неожиданно для самой себя, приняв собственную беспомощность, на душе стало спокойно, как никогда.
- Видите, она признает все свои ошибки. – указав на Лизу пальцем, восторжествовала начальница.
- Независимо от того, натворила ваша сотрудница глупостей или нет, все, включая ее, должны сегодня отчитаться по проделанной работе. Созовите всех для проведения конференции. А там решим. – грубо ответив на вопль начальницы, старшая из представительниц головного офиса направилась к кабинету, где обычно проводились собрания, а вторая, даже не взглянув на коротконожку, направилась следом за своей коллегой, стуча каблуками. Лиза еще не до конца успела прийти в себя, безуспешно пытаясь осмыслить то, что только что произошло, как начальница, всплеснув руками, с укором выпалила:
- Чего стоишь? Пошла за работу!
Лиза молча вернулась на свое место, уперев бездумный взор в монитор компьютера, где висела вкладка с недоработанным проектом, который, к несчастью для Лизы, был остро нужен доработанным именно сегодня, именно в это чертову секунду! Коротконожка прокричала на весь офис еще пару сотрясающих зазря фраз в сторону «непутевых работников», как она выразилась в своих пылких речах, и скрылась в кабинете для собраний. Сквозь затуманенный разум Лиза расслышала только обрывки фраз: «Через десять минут» и «хорошенько постарайтесь, чтобы вас не уволили в ту же секунду», смысл которых дошел до нее не сразу. Только когда коллега, которая, судя по ее действиям, испытывала какую-то долю ответственности за случившееся с Лизой, коснулась ее плеча и потрясла, приводя в чувство, Лиза сумела собраться и все-таки начать что-то делать, пока было время, коего оставалось совсем мало, и тщетные попытки исправить проект, который изначально «подписал ей смертный приговор», не возымели абсолютно никакого эффекта и исчерпали себя. Коллега же в свою очередь пыталась заговорить с ней, как-то помочь, однако Лиза ее не слушала, и та через некоторое время отвернулась, занявшись своими делами, что, однако-ж, не ушло от внимания Лизы.
«Все вы одинаково испорчены. Испытываешь вину, пытаешься сгладить углы и, тем самым, очиститься, чтобы совесть не мучала? Гадость». После испытанного стресса из Лизы словно выкачали все силы, которые она скопила по пути на работу. Широко зевнув, она ущипнула себя пару раз за руку в попытках проснуться и вернулась к проекту, параллельно дописываю отчет, удивляюсь самой себя, как умело управлялась с программой и боролась с клавиатурой, по нужным клавишам которой часто не попадала.
По истечении времени, данного им для доработок и завершения отчетов, вся команда во главе с начальницей вошла в кабинет для собраний и уселась за длинным столом в соответствии со своими табличками и обязанностями. Лиза стояла в самом низу «офисной цепи» и уместилась Согласно иерархию – возле входа и выключателя. Никто не любил это место, так как постоянно требовалось вставать и закрывать дверь за не организованный опоздавшим, оставляющим ее открытой, или выключать свет перед показом презентации, выведенной на экран через старый отживший свое проектор. Коллега-мученица же сидела напротив Лизы, занимая почетное место возле заместителя начальника отдела.
Когда все уселись, раскрыли свои ноутбуки и разложили листы с отчетами, начальница кивнула двум женщинам, которые не теряли своего раздражающего людей высокомерие даже сидя, и старшая из них начала:
- Чтож, раз вы все в сборе, можно начинать. Надеюсь, после итоговой оценки всех сотрудников, состав не изменится, и никто нас не оставит. – последнюю фразу она выделила, смотря на Лизу так, что последняя заробела, отведя взор. – Пожалуйста, представьте свой проект.
На протяжении всего собрания представительницы слушали выступающих с холодным выражением лица, внимая каждому слову, профессионально анализируя как саму работу, так и самих сотрудников, записывая что-то и делая пометки в своих тетрадях. Когда подошел черед Лизе продолжить афишировать их проект, она неуверенно встала из-за стола, на дрожащих ногах выведя на экран свою отчетную презентацию с итоговым проектом. Она начала неуверенно и медленно обозревать проделанную работу, стоя спиной к аудитории. Редко, когда она оборачивалась, сохраняя при этом молчание, и пыталась найти в глазах собравшихся одобрение, однако ее встречали только насмешливые ухмылки на лицах коллег и убийственные мины начальства. После этого у нее пропадало всякое желание продолжать, однако она продолжила, найдя силы на последний рывок практически из воздуха. По окончании презентации своего проекта, представительницы только тяжело выдохнули, сохраняя гробовое молчание. Лизе было понятно без слов, о чем думают собравшиеся. Она, не нарушая тишину, закрыла свой отчет, села на свое место и чувством всепоглощающего стыда уткнулась в свой отчет. В этот момент она хотела очередной раз расплакаться, но последняя капля достоинства не позволяла ей раскиснуть совсем.
- По итогам мы выслушали всех сотрудников, все проделали хорошую работу, однако…
Лиза подняла голову, клокот сердца в ушах заглушил слова женщины, а грудную клетку сдавило, заставив Лизу поморщиться.
- Вас что-то не устраивает, Елизавета Каллистратовна? – приняв странное поведение девушки на свой счет, спросила представительница, изогнув вызывающе бровь.
- Н-нет. Я не.... – попыталась оправдаться Лиза, но ее перебили.
- Довольно. На протяжении всего собрания вы зеваете, ведете себя надменно и вызывающе. Кроме того, когда говорите сами, попытки не уверенны и нелепы, а работа не стоит ни гроша.
Все изумленно застыли от слов представительницы. Даже начальница отдела, обомлев, раскрыла рот. Однако когда Лиза готова была расплакаться и убежать из кабинета с позором, коллега, доселе пытавшаяся всеми силами загладить вину перед ней, подскочила с места с печатью отвращения и ярости на своем лице, вперив уничижительный взгляд в представительниц.
- Есть возражения? – спохватившись, тут же попыталась взять ситуацию под контроль коротышка, уверенная, что двумя словами сумеет пересечь назревающий конфликт, но ошиблась дважды: в словах, показавшимся ей наиболее угрожающими, но на деле не возымели никакого эффекта, и в сотруднице, ранее не выделяющейся из коллектива и никогда не спорящей ни с кем из коллег.
- Есть, и не одно.
- Извините? – недоуменно изогнув бровь, обратилась к девушке младшая из гостей, на что та лишь сжала пальцы в кулак, помрачнев.
- Да что же такое творится, не земля ли в другую сторону крутиться стала или реки в истоки течь направились? – пробурчала начальница отдела, схватившись за сердце, однако осталась незамеченной никем.
- Я считаю, что за время, которое было дано Елизавете Каллистратовне, данная работа в целом соответствует нашему уровню. За 10 минут, данные вами для подготовки, отчет вышел информативным, хоть и кратким. Что насчет самой коллеги, она выступала неуверенно только потому, что чувствовала давление со стороны начальства. Я бы на ее месте тоже разволновалась.
Коллега Лизы говорила так, словно репетировала всю жизнь, на одном дыхании, смотря в одну точку – на ошеломленную, как и все остальные, женщину в строгом костюме и с прямой осанкой. Лиза же была так растрогана ее пылкими речами, что не могла удержаться, чтобы не всплакнуть. «Впервые в своей жизни кто-то так отчаянно меня защищает, но почему?» - думала она. Были ли действия коллеги обосновано тем, что она чувствовала вину и только, или на самом деле хотела помочь человеку, попавшему в сложную ситуацию. Лиза вдруг настолько четко осознала, насколько сильно ошибалась в людях, считая всех и каждого черствыми эгоистами. Быть может, она притягивала их всю свою жизнь за неимением опыта выстраивать вокруг себя бронебойную стену, которая бы не впускала неверных и держала иных возле себя. Человек, что так яро вступился за Лизу, когда та безнадежно тонула в трясине собственной неуверенности, сражался в эту секунду за нее, и Лиза была благодарна. Но…
- Эмпатия для человека важна, но ее переизбыток может обернуться против него. Верно, Камилла Леопольдовна? – монотонно проговорила старшая из представительниц, задумчиво поправив рукав, а после обратила свой взгляд, не менее насыщенный отвращением, сколь источала девушка, чье имя, как птица высокого полета, вылетело из ее уст. Коллега открыла рот, чтобы ответить женщине, но тут же закрыла, опустив голову. Женщина усмехнулась, а внутри Лизы вдруг что-то треснуло. Вот несколько мгновений назад она была готова порхать и благодарить свою коллегу за героически подвиг, однако сейчас, видя, как та оступилась, в ее груди неприятно защемило. Она сделала над собой усилие, чтобы не завыть, а женщина, что так нещадно бросалась словами, продолжала наступать, загоняя Камиллу в темный угол:
- Сроки были даны всем в одно и то же время. Глупые пустые отговорки остаются ими и лишь доказывают непрофессионализм. Если Елизавета не может справиться со своими обязанностями и, более того, защитить саму себя, прибегая к помощи своего защитника, то ей здесь делать нечего.
- Но она делала все возможное, чтобы добиться вашего признания… - чуть тише, практически шепотом, ответила Камилла, на что получила еще один резкий ответ:
- В таком случае, нас, как начальников, не устраивает ее максимум. Елизавета Каллистратовна, вы уволены.
Отовсюду, будто пчелиный рой, раздались возбужденные перешептывания, но на лицах практически всех присутствующих в кабинете неизменно играли ухмылки, похожие на оскал. Одна Камилла тихо опустилась на стул, будто ноги ее стали ватными, а тело – деревянным и неповоротливым. Лиза стояла, опустив глаза в пол, пытаясь совладать с собой: ее била мелкая дрожь, расходясь по всему телу, доходя до самых ушей, в которых сердце отзывалось аритмичным боем. Она прокручивала слова представительницы раз за разом не в силах шевельнуть и пальцем, проваливаясь тем самым в пучину отчаяния и безнадежности, из которой было не выбраться – настолько глубокой казалась вырытая собственными руками яма.
- Вы не слышали? Уволены! – повторила за женщиной коротконожка, смотря на Лизу сверху вниз, внутри себя торжествуя и празднуя свою победу в этом бою. Лиза, услышав через собственные думы, как к ней обратилась начальница, вздрогнула, сжав пальцы в кулаки. Проговорив очередное неразборчивое «извините», она чуть ли не пулей вылетела из помещения, которое будто сжимало ее со всех сторон уходящими в небо стенами. Сбегая, спотыкаясь, по лестнице, Лиза силилась сдержать навернувшиеся на глаза слезы, а когда преодолела порог кампании, забежала за угол и упала на мокрый после дождя асфальт, дав волю переполняющим ее чувствам…
Ревела Лиза как в последний раз - долго и надрывно, - словно ее чаша горя давно переполнилась и в этот самый миг опрокинулась, расплескав содержимое по бесконечному пути, удаляющемуся прямиком в Преисподнюю.
Прохожие оборачивались на истошный рев, разглядывая Лизу с любопытством и осуждением одновременно, однако никто не додумался подойти к ней и предложить свою помощь. Девушка сквозь собственные рыдания слышала каждый звук, каждое слово окружающих, и злилась. Злилась на себя, на людей вокруг, на кампанию, откуда ее выгнали с позором. А ненависть, что еле ощутимо блуждала во мраке сознания, разгорелась до таких масштабов, что стала сжигать Лизу изнутри. Ей вспомнились моменты из детства, как она повздорили с одноклассником, а после тот, собрав компанию, прижал Лизу в угол и измывался над ней со своими друзьями, пока на ее зов о помощи не сбежались учителя и другие ученики, пришедшие поглазеть на развернувшуюся потасовку. После этого Лизу стали ненавидеть. «Слабачка, заступиться за себя не в силах. Убирайся, здесь не любят ябед» - такие выражения летели в ее сторону до самого выпуска. Лиза думала: «В чем я виновата? Неужели правильно, когда поступают несправедливо по отношению к слабым?» С этим вопросом она, десятилетняя девочка, не видавшая жизни, подошла к матери, однако вместо ответа ей отвес или звонку пощечину, за которой последовали проклятия. Лиза тогда схватилась за щеку, убежала к себе в комнату и заревела горькими слезами не сколько от физической боли, сколько от обиды. В тот самый день ей приснился первый кошмар, который не отпускает ее по сей день.
Хлынул проливной дождь, забарабанив по крышам. Зеваки, окружившие Лизу со всех сторон, стали расходиться, махнув на девушку рукой, дескать «сама разберется». Постепенно улица опустела, и Лиза осталась одна. Слезы, доселе душившие ее, перестали течь. Она склонила голову набок, прошептав:
- Вы все… Вы все – моральные уроды с черствым и гнилым сердцем, противные, жалкие, лицемерные паразиты, которым важно только собственное благополучие; циники, разменивающие жизнь на статус и надбавку к премии. Чудовища с душой чернее некуда... Идите к черту! Пусть надо мной смеются, судят за поступки и измываются… Когда-нибудь вы пожалеете, что обошлись со мной подобным образом, когда-нибудь! Но не сейчас…»
Вместе с тем она чувствовала, как по телу разливается пугающее тепло, будто что-то нематериальное, таившееся глубоко внутри, приобрело форму, проникая в каждую клетку ее тела, управляя им, пока разум пребывал в дремоте. Душа и сердце же покрылись толстой коркой, а в своем сознании Лиза вдруг предельно ясно осознала, что оковы неисчислимых обязательств сняты. Никто не скажет: подготовь отчет, уйди в другое место и не мешай, переделай работу, не опаздывай. Будто все годы, проведенные в постоянном напряжении и страхе не оправдать ожидания других, не соответствовать предписанным нормам стерлись дешевым ластиком. На их месте осталась только ненависть ко всему живому и обида, заполонившая все ее мысли.
Проведя в сидячем положении под непрекращающемся дождем, Лиза, чуть дрожа от холода, встала с колен, машинально подняв голову к небу, скрытому за черными тучами. Ее отрешенный взгляд бесцельно блуждал по ним, находя в своих действиях успокоение после всего, что она испытала за утро. Неожиданно для Лизы, тело и сознание охватила усталость, ноги подогнулись, и она могла бы упасть в образовавшуюся под ней лужу, но тут сзади ее обхватили за плечи тоненькими женскими пальцами, удержав на ногах. Тело Лизы тут же отозвалось на незнакомые и пугающие ее действия: она отступила от человека, что бесцеремонно ее схватил, оттолкнув так сильно, что незнакомка не удержалась на своих двух и, поскользнувшись, упала в лужу, приняв неприятную участь за Лизу, сопроводив свое падение многочисленными «ой». Когда зрение Лизы сфокусировалось на человеке, нарушившем ее личные границы, она, удивленная увиденным, раскрыла рот, но сказать так ничего не смогла. Человеком, что так незаметно подкрался к ней и не дал упасть, была Камилла. Лиза в смятении попятилась назад, беспричинно мотая головой, бормоча нечленораздельные слова, однако даже не увидела в глазах первой укор. Вместо этого весь ее вид источал сожаление и вину, что в конец расстроило нервы Лизы. Вмиг смятение сменилось злостью и раздражением. Весь вид Камиллы ее безумно бесил, как быка, перед которым вывесили красный флаг. Крепко сжав пальцы в кулак, Лиза не удержалась от резкого высказывания:
- И чего ты за мной потащилась? Я думала, что там мне уже все сказали. Хочешь добить меня… Так давай! Не делай вид, будто тебе меня жалко.
Камилла смотрела на Лизу так, будто видела ее впервые. Ранее она никогда не замечала за коллегой грубости и пренебрежения. Лиза всегда была готова помочь и, несмотря на проблемы, преследующие ее в течение всей ее жизни, всегда оставалась человеком в любой ситуации, в любое время. Однако сейчас Камилла не узнавала ту Лизу. Что изменилось?
- Елизавета Каллистратовна, я правда жалею, что не сказала вам о ревизии раньше… Я… Я понадеялась на остальных, думала, другие расскажут вам о ней, как старшие из офиса, но… Прошу, простите, мне очень жаль, что все так вышло. – Камилла склонила голову, извиняясь, а после, придумав идеальный, по ее мнению, выход из критического положения, произнесла с горящими глазами:
- Елизавета, я вам найду другую работу, где будет хороший коллектив, там вы сможете…
- Хватит! – рявкнула Лиза, зажмурившись. Крупные капли дождя нещадно лупили. Ей до того стало омерзительно все вокруг, что она сделала над сбой большое усилие, чтобы тут же не опустошить желудок, и, кинув последний взгляд полный ненависти на продолжающую сидеть на мокром асфальте девушку и рванула в обратную от нее сторону, скрывшись за дождевыми столбами и серыми зданиями, будто прискорбно склонившимися над Камиллой. Она, сопроводив Лизу взором, прикрыла лицо руками. Одинокая слеза скатилась по ее щеке, но не успела она дойти до подбородка, как дождь смыл ее без следа.
- Простите меня… Простите нас.

Глава 2. Резиденция "Морок"

- Меня зовут Валет. Рядом с тобой Канта и Ханзель.
Шагая по низкорослой траве, щекочущей лодыжки, Лиза разглядывала гигантских размеров мрачную на вид стену, раскинувшуюся на всю близлежащую территория, а ее высотки будто доставали до самого неба, загораживая солнце.
- Нравится? – спросила Канта, улыбнувшись девушке, на что последняя коротко кивнула, приветливо улыбнувшись.
- Что это там, позади? – отозвалась Лиза, указав пальцем перед собой. Валет состроила гримасу победителя, задрав нос, точно предугадывала ее вопрос. Переведя взгляд от горизонта на стройную фигуру, Лиза невольно задержала на ней взгляд: она никогда не видела, чтобы в современном мире носили подобный наряд, состоящий из белоснежной блузки с длинными рукавами, в кистях расширяясь распустившимися подснежниками из кружев; и длинной струящейся юбки черного света с завышенной талией, подчеркивающей фигуру Валет. А волнами спадающие с плеч кудрявые блондинистые волосы тоо подчеркивали ее красоту и стройность. В сем образе девушка выглядела как сошедшая со старинного фото герцогиня.
- Резиденция «Морок», о которой я тебе рассказывала. В нее попадают люди, покончившие жизнь самоубийством, или те, кто при жизни предавался грехам, однако избежал кары духа кошмаров. «Морок» появился более пятисот лет назад, когда основатель Сикх – наш учитель - покинул Землю и обратился скитающейся по миру душой. Странствуя, он видел, что духи властвуют над разумом и душой человека, заставляя его предаваться грехам и погибать от своей руки, тем самым лишая его права на перерождение. Поэтому учитель вернулся к людям, приняв решение собрать группу сыщиков, которые будут проникать в сны людей и уничтожать духов, освобождая страдальцев от кошмаров. Так со временем появилась резиденция, разделенная на два лагеря – штаб поиска кошмаров и штаб спасителей снов.
Лиза недоверчиво покосилась на Валет, пытаясь найти в ее словах подвох, однако последняя явно говорила серьезно, ни грамма не приукрашивая, что поразило Лизу в ту же секунду. Однако, вместе с недоумением и недоверием, проснулось любопытство. Недолго думая, она снова обратилась к девушке:
- Эм, слушай. Ты сказала, что сыщики разыскивают и уничтожают духов. Что делает другой штаб?
- Раньше, когда «Морок» еще не являлся столь крупной организацией, как сейчас, сыщики вправду и искали, и уничтожали духов, однако со временем «Морок» становился все больше. Штаб разросся настолько, что сыщики перестали качественно выполнять свою функцию – Люди, с чьими духами нам не удавалось справиться, умирали на наших глазах, а дух перебирался к следующей жертве, чьи кошмары были сроду самой ужасной пытки. Тогда кровь текла рекой… Поэтому учитель не винил нас в смерти невинных людей и товарищей, зная, что нам было не по силам сражаться с духами. – Валет вздохнула, покачав головой, однако, собравшись с силами, продолжила: - Люди, что при жизни, что после нее, не были совершенны. У всех есть слабые стороны: кому-то было сложно сражаться с духами, хотя они быстро бегали и находили чрево кошмаров всего за какие-то пару минут, а кому-то наоборот хотелось находиться в фронтовой зоне. Немного пораскинув мозгами, мы решили разделиться на два лагеря: левый – штаб поиска кошмаров, а правый – штаб спасителей снов. Таким образом мы разделили наши обязанности. Теперь левый штаб отправляет команду сыщиков духов для проникновения в разум человека, в его кошмар, и поиска чрева духа. После того, как дух будет найден, сыщик ставит метку и возвращается с докладом. Проанализировав уровень опасности духа и продолжительность кошмара, штаб поиска кошмаров направляет информацию в штаб спасителей снов, где формируется группа солдат, которые с сыщиком-ориентиром выдвигаются в кошмар, чтобы сразиться с духом и разрубить его чрево – гнездо. Так учитель распределил силы, и работа стала намного легче и продуктивнее.
- Звучит так сложно… - произнесла Лиза после того, как Валет замолчала, уходя мыслями далеко в прошлое.
- Только на словах. – констатировал факт подручный Валет, поправив соскользнувшие во время ходьбы очки на переносице.
- И все-таки, если бы группа сыщиков отправлялась на разведку с спасителями, возможно, было бы намного быстрее и проще расправиться с духом, разве нет? – поразмыслив, предположила Лиза, однако Валет тут же отмела смелую идею:
- Один мой друг тоже предложил подобное, но идти на бой, не зная, насколько силен дух и насколько детальным иллюзорным миром владеет тот, равносильно самоубийству.
- Но вы же итак…
- Если дух тебя поглотит, поверь, ты больше никогда не увидишь белый свет.
Лиза замолчала, впав в раздумья. Смотря на свою рубашку в засохших пятнах грязи, перед ее глазами снова стали мелькать обрывки событий утра. Тогда она была готова покончить со всем, только бы больше не видеть кошмары и не чувствовать сжигающую изнутри обиду. А что сейчас? Лизу снедало острое чувство несправедливости, что за столько лет никто не предпринял попытки спасти ее от монстра. Она задавалась вопросами, если многим удалось избавиться от своей ноши, так почему ее все еще не освободили из лап монстра, оставив на произвол судьбы? И неужели она до того ничтожна и незначима, маленькая букашка, которую можно беспощадно топтать в грязь? Однако, вместо того, чтобы высказать свое негодование и обиду, Лиза решила спросить о другом, что ее интересовало не менее:
- Так где теперь твой друг? Он ушел из твоего штаба?
- Н-нет… - голос девушки дрогнул. Она заметно напряглась, отвернувшись от Лизы, чтобы не показывать ей свое лицо, однако Лиза четко заметила на нем тень скорби и сразу догадалась в чем дело. Только она хотела сказать, что Валет может больше не продолжать, как та произнесла следующее:
- Он больше не с нами. Я бы не хотела говорить об этом сейчас, но ты же хочешь узнать, что тогда произошло?
Лиза неуверенно кивнула, сомневаясь, стоит ли подначивать Валет, однако девушка, по всей видимости, была не против, что подтвердилось ее словами.
- Когда это случилось? Как? – осторожно начала Лиза. Ей хотелось показать, насколько она сопереживает Валет, но не могла за неимением подобных делах, поэтому ей оставалось терзаться душевно и верить, что та боль, которую испытала Валет, поутихла, а чувство утраты притупилось.
- Это случилось десять лет назад. В тот день духи по какой-то причине массово атаковали разумы людей, и чтобы зачистить все кошмары за одну ночь, нужны были все силы, однако как раз тогда критически не хватало людей, потому что многие исполнили свой долг и вошли в круг перерождений, поэтому мой друг, - его звали Лукьян, - Он решил закончить все за одну ночь, чтобы люди не страдали, и уничтожить всех новоприбывших духов. Наш учитель долго сопротивлялся, но после того, как мы понесли первые смерти среди товарищей и сновидцев, он сдался и дал добро на ускоренное спасение снов. Сначала все было хорошо, наш отряд во главе с Лукьяном находили, а затем сразу же истребляли духов. Даже думали ввести такую прерогативу в общее пользование, однако мы и подумать не могли, что нас ждало в том сне… Лиза, кошмар, который стоил жизни многих, был твоим.
- Что?! – не удержалась о выклика Лиза, не веря своим ушам. Что она слышит? Валет и ее друг были в ее кошмаре десять лет назад?
- Мой друг также возглавил ту операцию. Войдя в твой сон, мы столкнулись с неожиданностью: хотя дух был еще слаб, ему удалось создать невероятно мощный иллюзорный мир засчет поглощенных страхов. А так как ты была ребенком, получить огромное количество энергии для чудовища не составило большого труда. Так мы блуждали по твоему кошмару довольно продолжительное время в попытках найти хоть то-то похожее на след духа. Я предположила, что твоя ненависть была настолько сильна, что дух не пожалел твоих сил и вобрал в себя все, чтобы выстроить вокруг себя щит, способный сбить с пути, пожалуй, даже самых опытных сыщиков. Ко всему прочему мы были практически новичками, так что нам было во много раз сложнее найти этого треклятого мерзавца…
Когда мы все-таки нашли чрево кошмара, в котором сидел дух, то столкнулись лицом к лицу не просто с духом… Это был дьявол воплоти. Страх, ужас, безысходность, отчаяние – Я испытала всю палитру эмоций, которые способен почувствовать человек, столкнувшись с подобным. Смотря на это чудовище с тремя головами, – в центре – человеческой, с короной и большими ушами, быка и барана – по бокам, - истекающего слизью из пор, прихрамывающего на множестве ног и извергающего пламенем, Я почувствовала, как тело пробрала дрожь и онемение. До сих пор помню, как подкосились ноги, когда он направил свою человеческую голову в нашу сторону и с немигающим взглядом направился в нашу сторону. Он держал истерзанные тела твоих родителей в своих передних лапах, вздымающимися ноздрями впитывал твои страдания и горькие слезы. Лиза, любой другой ребенок на твоем месте бы умер от страха, однако ты продолжала смотреть на это чудовище, прикрывая уши.
Возможно, если бы дух нас не заметил, Лукьян быстро бы расправился с ним, однако он прикрыл тебя собой, тем самым выдав нас, и это стало раковой ошибкой. Это была бойня. Из всех тех, кто рискнул своими жизнями, чтобы избавить тебя от кошмара, в конечном счете остались только я и Вильгельм. Лукьян погиб самым первым. Ему просто раздавили голову прямо перед тобой.
Валет пробрала дрожь от захлестнувших призрачных видений, обрывками пролетая перед глазами, словно она вновь пережила операцию, о которой предпочитала бы больше никогда не вспоминать.
- Вильгельм?
- Руководитель правым штабом. Он до сих пор не может оправиться после произошедшего десять лет назад.
- Это все из-за меня..
- Прости. Все эти годы ты так страдала только потому, что наша команда отнеслась с халатностью к заданию.
На лице Валет показалась горькая усмешка, а в уголках глаз заблестели слезинки.
Лиза всегда считала, что ее кошмары – плата за то, что она всю жизнь винила всех в своих бедах, ненавидела окружающих и желала смерти тем, кто несправедливо с ней обошелся, а после ругала себя за каждую мелочь, утопая тем самым в пучине собственных сожалений и презрении ко всему миру. Все десять лет она и подумать не могла, что когда-то были те, кто искренне хотел ей помочь и пожертвовал жизнью ради нее, однако так вышло, что не только Лиза не была избавлена от кошмара, но по ее вине оборвались жизни с десяток душ… Этого простить себе Лиза точно не могла.
- Ты не должна извиняться. – дрожащим голосом начала Лиза, - По итогу я была той, кто позволил духу поселиться во мне и пустить корни. Если бы я была чуть добрее, чище душой и позитивнее, ничего бы из этого не произошло.
- Не вини себя! – возразила Валет, остановившись напротив Лизы. Глаза ее все еще были красные и влажные от слез, но взгляд проницал самое сердце, показывая решительность и упорство, несмотря на то, что Лиза чувствовала, что внутри нее закрались сомнение и скорбь. – Сойдемся на том, что случившееся – ничья вина. Как бы ни хотелось, прошлого уже не изменить. Наша единственная задача на сегодня, сделать так, чтобы ошибка не повторилась. Для этого и создали резиденцию «Морок».
- Кстати о резиденции, мы почти пришли. – вмешалась в разговор девушка, указав на главные ворота. – Когда окажемся в «Мороке», младший наставник-Валет представит вас учителю, и ты вернешься обратно.
- Обратно? Но что, если в следующую ночь меня снова затянет в кошмар? – спохватилась Лиза, напрягшись от одной мысли, что она снова может оказаться взаперти собственных страхов.
- Не волнуйся. В следующую ночь ты снова пробудишься во владениях резиденции, где духу неподвластны его умения.
- Хорошо. – кивнула Лиза, почувствовав легкое расслабление. Однако лишь на мгновение. Смотря в глаза Валет, ее снедали сомнения по поводу сказанного девушкой. Она слабо верила, что дух ее не достанет, однако прерогатива быть во власти духа еще меньше ее устраивала, поэтому Лиза решила понадеяться на правдивость слов Валет, отпустив страшащие подозрения.
***
До врат в резиденцию группа добралась быстро. Лизе они поначалу казались не слишком большими, однако подойдя к врата практически впритык, глядя на них, Лиза невольно содрогнулась. Захватывали и их размеры, не уступающие высоте Триумфальной арки, и величие, веющее от каждой обрамленной золотом и драгоценными камнями частицы узора на них. Валет не удержалась от того, чтобы пустить смешок, заметив, как изменилось Лизино выражение, выдающее в ней благоговейный трепет перед творением зодчим.
Простояв в молчании за разглядыванием золотых вкраплений в вратах, Валет скоро опомнилась, заключив, что они потратили слишком много времени, пока ждали, когда дражайшая туристка наглядится, и, подойдя ближе, Валет приложила руку к выпуклости, которую ранее Лиза не могла заметить. Вмиг перед глазами вспыхнула белая искра, и та была до того сильной, что ослепила всех присутствующих. Затем послышался лязг метала о камни и множество голосов, сплетшихся в один «они идут», по ту сторону стены.
Створки с внушительным скрежетом открылись, на компанию из четырех человек пыхнула какофония городского хаоса, в котором так привыкла жить Лиза. После, когда ее зрение восстановилось, ее взору и взору остальных явился вид на длинную широкую улицу, вдоль которой раскинулись многоэтажные строения. Сначала Лиза подумала, что они полностью прозрачные, пока не заметила стекла прозрачнее озерной глади, через которые виднелось огромное множество офисов и тренажерных залов, где люди в однотипных белоснежных формах без устали трудились. Это была та же форма, что в эту секунду носили подручные Валет: украшенный узорами из золотых нитей белый тонкий плащ с высоким воротом, туника, суженная в талии, дополняющие ее ремни, обрамленные золотом, служащие корсетом, а также облегающие штаны, края которых скрыты за высокими ботинками – у женской половины резиденции, и такой же плащ в качестве верхней одежды, черные пиджак и рубашка с контрастирующим галстуком цвета зимней стужи, а образ дополняли классические белесые брюки и туфли – у мужской.
Отовсюду гулом доносились голоса, топот ботинок по плитам из сланца, которые составляли всю дорогу, и другие посторонние звуки, смешиваясь в какофонию, какую можно заметить только в городах. В целом, резиденция походила на небольшой, но густонаселенный город, в котором кипела жизнь. Пусть, что не первая.
Лиза шла вдоль главной улицы, разинув рот, и наблюдала, как множество людей в форме мельтешили перед ее глазами, здороваясь с Валет и то и дело украдкой поглядывая на новоприбывшую.
- Они все здороваются с тобой, потому что ты занимаешь видное положение в резиденции? – повернувшись к Валет, прошептала ей на ухо Лиза. Ей было искренне интересно. Валет в свою очередь ухмыльнулась, задрав горделивого подбородок, кокетливо убрав прядь своих кудрявых волос за ухо. Это неожиданное действие со стороны девушки показалось Лизе довольно смешным, поэтому она не удержалась, показав легкую робкую улыбку на своем истощенном лике.
- Не сказала бы, что во всей резиденции, но в штабе поиска кошмаров – возможно.
- И кто же Вы, уважаемый член элиты? – съязвила Лиза, сложив руки на груди, сверкнув очами с вызовом.
- Если скажу, что за эти десять лет я дослужилась до главы штаба, поверишь?
- Что? – ужаснулась Лиза, услышав столь впечатляющее заявление. – Ты не шутишь?
- Наша Глава – самая лучшая из всех, кто ранее занимал столь уважаемый пост, - высказалась за Валет девушка, стоящая за Лизой, преисполненная гордости за своего главу.
- Ты преувеличиваешь, Канта.
- Мы почти пришли, - констатировала факт Канта, в смущении отвернувшись от компаньонов.
- Точно, смотри. Это главное здание резиденции – центр «Морока».
И правда, Лиза оторвалась от Канты и Валет, обратив свой взор на возвышающегося над всеми остальными здание с башнями с купалами, колоннами, удерживающими крышу, покрытую черепицей, переливающейся на солнце. Все здание походило то ли на чернеющую церковь, то ли на замок, что можно было увидеть в реальности, стоит только попасть в государство вечно ругающегося на странном языке народа со склонностью к педантизму. Своей строгостью и поглощающим лучи цветом угля главное здание резиденции и отличалось от остальных, потому даже издалека можно было найти столь величественное строение, называющееся «Институт Добра И Зла», о чем «кричала» вывеска посреди входа в главное здание резиденции.
- Что за чудесный дворец! – приложив руку к сердцу, восхищенно пролепетала Лиза.
- Учитель сам возвел «дворец», как выразилась Лиза. – поправив очки, сказал подручный Валет. Между словом и делом, Лиза, напрягши свой блистательный ум, припомнила, что его, кажется звали Ханзель.
- Правда?
- Конечно, правда! Буду я обманывать! – возмутился Ханзель, нахмурившись.
- Извини… - сложив руки в извиняющемся жесте, Также пролепетала Лиза, а как заметила, что Валет отправилась внутрь, скоро удалилась, нагнав ее, оставив Ханзеля и Канту у входа.
- А они с нами не пойдут? – обернувшись на секунду, спросила Лиза, идя за Валет. Она чувствовала себя не в своей тарелке, когда множество взглядов трудившихся до их прихода работников обратились в их сторону, а их хозяева встречали прибывших с доброжелательный улыбками и приветствиями.
- Нет, - как ни в чем не бывало, Валет продолжила путь, склоняя голову в легком приветствующем поклоне, принимая свое господствующее положение над простыми работягами как должное. – Они должны через пару минут отправится на завершающее эту ночь задание. Один надоедливый дух уже три дня не показывается нашим сыщикам. Кажется, он уже подпитал достаточно сил для своего подъема уровня опасности. Эти двое – мои правая рука и левая нога, так что отправить их – лучшее решение на данный момент.
- Ого… - Лиза задумчиво выдохнула, словно сделала определенные выводы, найдя наконец для своей картины ту самую недостающую деталь.
До дверей заветного кабинета Лиза и Валет дошли в молчании, не находя тем для разговора, или не желая начинать. Лизе, конечно, хотелось о многом расспросить Валет, однако она не хотела показаться чересчур навязчивой и прилипчивой. С детства ее упрекали в том, что она задает слишком много вопросов: по делу или без, поэтому позднее, когда она подросла, перестала задавать вопросы, а лишь делала собственные выводы. Так было всегда. Однако, попав в причудливый мир, где не знаешь, чего ожидать, и как тот устроен, Лиза столкнулась с большой проблемой: каждый уголок, узор, каждый жест здешнего люда, их социальное устройство вызывали только вопросы, но решиться спросить она не могла – боялась быть отвергнутой и казаться навязчивой. В итоге она лишь вздохнула, поникнув совсем.
Валет занесла руку и постучала в двойную дверь. После недолгого ожидания с другой стороны послышалось приглушенное «войдите», и Валет, приложив немалую силу, толкнула двери, и те со скрипом отворились. Девушка перешагнула высокий порог и вошла внутрь, встав напротив раскинувшегося во всю ширину кабинета стола. Лиза последовала ее примеру, не решаясь поднять головы. Она успела лишь заметить линолеум, на который падали лучи, вырисовываясь в очертания окон, расползающиеся до другого конца стены.
- Вот мы и встретились, Елизавета. – прозвучал глубокий мужской голос, напомнивший Лизе низкие ноты, проигранные на органе – протяжные и вводящие в благоговейный страх, какой может испытать только преданный верующий перед Всевышним.
Лиза подняла голову, уперши свои глаза в стан учителя, который источал ту же энергию, что и его впечатляющий тембр. Она подняла голову на слова учителя и встретилась с его взором. Тот был проницающим и одновременно теплым, отцовским, что никак не сочеталось с его гнетущей аурой.
- садитесь, пожалуйста. Чувствуйте себя как дома, - сказал Паломник, воспроизведя соответствующий призывающий жест в сторону кресел, обитый красной тканью. Валет тут же кивнула и, пройдя за мужчиной уселась на свободное место напротив. Она поблагодарила учителя и взглянула с укором на Лизу, которая продолжила стоять, как завороженная глядя на обличие учителя. Ей все казалось, что она стоит в зале суда, и ее приговаривают к смертной казни, а не приглашают за стол.
- Видно, вы не очень жалуете меня, Елизавета? – тон его голоса несколько изменился, приобретя блеклую досаду.
- Нет, конечно нет! – вспыхнув, заговорила Лиза. Ей стало стыдно за свое поведение, поэтому, когда перед ней встал выбор между тем, чтобы сесть, как сказал учитель, и показаться той, кого манипуляциями заставили совершить, казалось, совершенно обыденное действие, и чтобы остаться на месте, однако тем самым проявить крайнее неуважение к хозяину «Морока», открыв для себя путь обратно – в мир кошмаров, еще более невыносимых, чем прежде. В конечном счете она смешалась и настолько долго принимала решение, как поступить, что мужчина, незамеченный Лизой, за долю секунды оказался рядом с ней и, при обняв за плечи, насильно усадил девушку на предназначено ей место. Лиза в свою очередь раскраснелось настолько, что была похожа а помидор, а внутри чувствовала такой обжигающий стыд и досаду, что в голову начали закрадываться навязчивые мысли: «Не вернуться ли домой, и пусть меня съест дух, чем испытывать подобное». Когда Лиза уже готовилась встать и побежать так далеко, чтобы ее никто и никогда не нашел, учитель громко прочистил горло, привлекая к себе внимание, а Лиза в свою очередь вздрогнула от неожиданности и подняла свои раскрасневшиеся от поступивших слез глаза, автоматически отложив свое намерение на следующую сотворенную собой глупость.
- Будем друг с другом честны – меня ни в коем случае не обижает ваша робость, а вас не страшу я. – мужчина прошел к своему почетному месту и сел, сложив костлявые пальцы в замок и опершись локтями о стол, добродушно улыбнувшись. Только сидя в кресле, совершенно не отличающемся от других, в глазах Лизы он сильно уменьшился и стал похож на дряхлого старика с худощавым оголенным торсом и нелепым тюрбаном на голове. Лиза невольно подумала, почему до сего момента пугалась лишь одного его взгляда, и не обман ли зрения то был?
- З-здравстуйте. – заикаясь, произнесла Лиза, склонив голову, однако все также не отводя взгляда от учителя.
- Моя команда нашла Лизу и сделала все возможное, чтобы вытащить ее из кошмара. По нашим данным, дух, который в течение десяти лет питался страхами своего кормильца, перерос в первоклассное чудовище, много сильнее и опаснее, чем в первый рейд. Пожалуйста, скажите, что нам следует делать дальше?
- Лиза, можешь рассказать, что произошло в течение недели до момента, когда тебе приснился твой первый кошмар? – вместо ответа, Паломник обратился к Лизе, заставив ту призадуматься. После не долгого времени, она все же нашлась с ответом:
- Это было десять лет тому назад. Кажется, в тот день меня преследовала череда неприятностей: конфликт с одноклассниками, упреки учителей, ссора с родителями… в тот день я так устала. – рассуждая, Лиза углублялась своими мыслями в прошлое все больше и больше, однако вдруг поняла, что четкие очертания ее прошлого таяли, пока перед глазами не осталась лишь туманная дымка, а за ней пустота.
- Я… Я не помню, - ужаснулась Лиза, оглянув обоих сидящих смятенным взглядом, однако когда на лице Валет застыла маска удивления, учитель, в свою очередь, не пытался скрыть свою причастность, упрямо продолжая смотреть на Лизу, ожидая ее ответной реакции, однако той не последовало, и тот тогда произнес:
- В таком случае, пока невозможно определить точную силу духа, но его можно ослабить.
- Ослабить? – перебила Паломника Валет, вскочив с кресла.
- Верно, подтвердил мужчина, - однако на то потребуется немного времени.
Паломник задумчиво почесал бороду, а после принял прежнее положение, словно он был каменным изваянием, которое позволяло себе человеческие слабости, как зуд и затекшие конечности, и возвращалась в исходное положение тогда, когда эта секундная слабость и потребность ее закрыть исполнялась.
- Учитель, - с решимостью обратилась Лиза к мужчине, - сколько времени понадобится, чтобы ослабить духа кошмара?
- Думаю, год, если не больше.
- Так долго? Что, если за это время то чудище найдет способ затянут меня обратно в кошмар? – Лиза схватилась в панике за голову, однако Валет схватила ее за руки, развернув к себе.
- Лиза, это никогда не сможет достать тебя, пока ты находишься в резиденции или бодрствуешь. Однако…
- Однако?
- Ночной сон нам подвластен много больше, чем дневной. Думаю, если ты погрузишься в дремоту в любое время суток, кроме ночного, дух затянет тебя в беспросветную тьму. – закончил за Валет Паломник, понурив голову, словно одна мысль об этом вводила его в тоску и заставляла чувствовать безнадегу.
- Год… Это довольно большой срок. Валет сказала, что я должна буду выполнять какую-то работу взамен на защиту со стороны резиденции «Морок» от духа. Что я должна буду делать?
- Сначала ты пройдешь отбор в штабе поиска
кошмаров, а после Глава и Руководитель определят тебя в штаб, основываясь на твоих способностях.
- отбор в штабе поиска кошмаров? Неужели я правда буду сыщиком? Или спасителем?
- Возможно. Но, если ты провалишь задание, то будешь съедена духом.
Услышав подобную развязку, у Лизы вдруг закружилась голова и скрутило живот. «Получается так, что если я не пройду отбор, меня съест дух, однако ином случае, отказавшись от предложения, я вернусь в кошмар, и меня в любом случае ждет другой дух. Хорошо придумали! И не поспоришь…» - думала Лиза, а в груди появился неприятный осадок, в полной мере начиная осознавать безвыходность своего положения. Здравый рассудок твердил ей соглашаться, ведь какой-то малый процент того, что она сумеет выстоять, был, однако желание уйти от проблем, закрыться в маленьком сундучке и выброситься на дно марианской впадины противостояло разуму, однако, поразмыслив, Лиза сошлась на том, что хуже не будет, коротко кивнула.
- Я попробую. – все еще сомневаясь, ответила практически шепотом девушка.
- Отлично. С этих пор называй Валет младшим учителем, а меня – учителем.
Лиза еще раз кивнула. Валет поклонилась Паломнику и прошла к выходу, открыв дверь. Лиза последовала за ней, однако учитель окликнул ее
- Нет необходимости куда-то ходить.
- Что? – только успела произнести Лиза, как Паломник щелкнул пальцами и помещение перед глазами начало тускнеть, пока не пропало совсем, оставив на своем месте только черноту, и Лиза бы подумала, что ее жизни пришел конец, что все, кто так или иначе с ней взаимодействовал, и пейзажи, виданные ею – лишь одна сплошная иллюзия, игра нейронов перед отправлением в долгое путешествие, однако в ушах зазвенело, чернота сменилась разводами собственной комнаты, а в нос ударил неприятный запах затхлости. Лиза вернулась домой, где все закончилось и началось одновременно.

Глава 3. Мужество слабых

- Извините, вам работники на склад не нужны? Может, уборщик?
- Ничем не могу помочь.
Лиза потратила весь остаток дня на поиск новой работы, однако, сколько бы она не петляла по бесконечно длинным улицам, сколько бы не спрашивала и жалобно не упрашивала, ответ был один: «ничем не могу помочь».
Домой она вернулась только к десяти часам вечера. Сняв верхнюю одежду, пропахшую улицей и сыростью, Лиза прошла в кухню, где скоро заварила горячий кофе и присела напротив окна, откуда на нее смотрели серые высотки, которые понуро глядели на спешащих домой прохожих. Девушка вздохнула, переведя взгляд на свой кофе, от которого тонкой струйкой поднимался пар, обдавая теплом ее лицо.
Лиза вспомнила, как начался ее день. Проснулась она ближе к полудню, однако пробуждение ее было необычным. Разлепив веки, Лиза уставилась в потолок, впервые в жизни почувствовав легкость в конечностях и бодрость. На миг она подумала, что тело вовсе не ее, однако, присев на кровати, Лиза оглядела саму себя с ног до головы, но не выявил никаких изменений. Она вскочила с кровати и понеслась к зеркалу в ванной комнате, а когда взглянула на свое отражение, то ужаснулась, не узнав себя. Синюшные мешки под глазами словно стерлись пролитыми днем ранее слезами, а кожа выглядела здоровее. Но что было неизменным, так это страшно впалые щеки и платок, повязанный на шею. Лиза машинально потянулась к пестрящей безвкусной ткани, но остановилась на пол пути. Ее все еще не отпускал кошмар, который чуть не лишил ее жизни, и о котором она предпочла бы забыть навсегда, но то было невозможно. Лиза вдруг вспомнила, что же спасло ее от страшной участи.

- Кажется, Паломник… Нет, учитель. Учитель сказал, что пока я работаю на резиденцию, то Он не достанет меня. – пробормотала Лиза под нос. Она нахмурилась, снова взглянув на свой платок. Недолго думая, Лиза потянула за край косо повязанного банта, распуская его. Притом она невольно зажмурилась и задержала дыхание, словно боялась, что, сняв платок, ее тут же схватят за высвобожденную часть тела. Однако за ее действием не последовало ничего, чего бы она опасалась. Медленно открыв глаза, Лиза пригляделась. На том участке кожи, какой ранее был скрыт как от чужих глаз, так и от самой Лизы, ярко выделялись багровые отметины, словно ее правда душили. Лиза отшатнулась, задев бутылек с какой-то жидкостью, который тут же встретился с полом, прогремев на всю ванную, отдавши болью в висках. Лиза издала страдальческий стон, схватившись за голову.
Она подняла источник ее головной боли и поставила на место, недовольно цокнув языком. Взгляд ее упал на платок, который она продолжала держать в руке, которой держалась за голову. «Мне стоит пока его не снимать» - сделала вывод Лиза, прикоснувшись подушечками пальцев к отметинам на своей шее. Однако, перед тем, как ее шея снова будет скрыта от чужих глаз, она решила сходить в душ. Внешний вид действительно оставлял желать лучшего: сальные немытые уже как неделю волосы, грязь под отросшими ногтями, словно она всю ночь рыла землю, а не блуждал по царству снов.
Приняв ванну, Лиза оделась в чистые вещи, привела себя в порядок, даже прибралась в комнате, насколько это было возможно в подобном бардаке, напоминающем свалку, чем комнату одинокой работящей девушки.
- Ну, теперь я готова начинать новую жизнь, - смотря на себя в зеркало, сказала самой себе Лиза с глубокой решительностью. Все время, пока она мылась, одевалась и убиралась, в голову лезло множество мыслей. «Вдруг все, что происходило ночью – всего лишь сон, и уже сегодня придется снова столкнуться с тем чудовищем? Однако с другой стороны я не видела обычных снов много лет, это не может быть ошибкой и плотью моего воображения. Так что сегодня, когда я выспалась и готова к переменам, пора менять свою жизнь» - на том она сделала вывод, что стоит начать с поиска работы.
Так к концу дня она растерла всякую надежду и в итоге пришла домой ни с чем, кроме пустого желудка и груза ответственности на сердце. Она думала, что легко найдет работу, однако из-за черного пятна в резюме проход на достойную должность был ей закрыт.
Тяжело вздохнув, Лиза побрела в ванную, а после, перекусив бутербродом с колбасой и жареным яйцом, легла в пастель Она чувствовала невыносимую усталость, какая тут же бы сразила обычного человека, затянув в дрему, а после в глубокий сон, однако Лиза была не той, кто быстро засыпал. Страх перед собственным кошмаром холодил сердце, заставлял содрогаться всякий раз, когда перед ее глазами темнело, ведь для нее темнота значила неизбежное мучение.
Иногда стоит только выключить свет и прикрыть глаза, как горло сдавливает так, что становится трудно дышать, а крик, что норовит выйти, застревает в горле, и вместо него из глаз плещут безутешные слезы, а грудь сдавливает нестерпимой острой болью.
Лиза вздрогнула и натянула одеяло до самых глаз. Холодно. Пальцы ног и рук совсем ледяные. Лиза потерла друг о друга ладошки и перевернулась на другой бок. Ей чрезвычайно сильно хотелось спать, но тревога ее все никак не отпускала. Неизвестно, сколько прошло часов, но все таки через какое-то время усталость одолела ее слабый уязвимый разум, и Лиза погрузилась в дремоту.
Лиза очнулась, как только поняла, что заснула. Перед глазами все еще стояла темнота, словно Лизе завязали глаза плотной тканью, не пропускающей свет. Она протянула вперед руку, пытаясь наощупь оценить место, в котором она оказалась. Тревога с каждой секундой поднималась из недр ее сознания, заставив чувствовать настоящую панику. Она бесцельно махала руками в поисках того, что могло указать ей дорогу к свету. На глаза навернулись слезы отчаяния. Лиза хотела закричать, попросить о помощи, но, сделав шаг вперед, встретилась с пустотой и упала, покатившись вниз, сопровождая свой полет визгом и всевозможными ругательствами, выражающими ужас и негодование. В конце своего пути Лиза ударилась об стену, которая тут же начала движение, впуская в таинственность помещение белый свет. Лиза уже подумала, что встретилась с Тем Светом, однако знакомый голос заставил ее подскочить и наощупь пойти на него без возможности четко видеть, ослепши от яркого света.
- Валет, это ты? – произнесла Лиза, опершись о прохладную рельефную стену.
- Забыла, что отныне для тебя я младший учитель?
- Точно, извини.
Лиза протянула руку, прикоснувшись к ее плечу, но скор поняла, что какое-то он чересчур широкое и крепкое, словно мужское. Да и ростом Валет была намного меньше. Она испуганно отдернула руку, поджав смущенно губы.
- Простите, я думала, это Валет… Младший учитель.
- Ничего страшного, мы же коллеги.
Глаза потихоньку стали привыкать к сменившейся обстановке, и Лиза смогла четко разглядеть каждого, кто предстал в это мгновение перед ней. Лиза сразу узнала Валет, Ханзеля и Канту, но помимо них было еще трое, одетых в ту же форму. Лиза выдавила что-то похожее на улыбку, поприветствовав собравшихся.
- Почему я появилась из подобного места? Я думала, что там и закончу, пока лечу с огромной высоты. – удрученно произнесла она, потерев саднящую поясницу. Валет усмехнулась, сложив руки на груди.
- Ты опоздала. По-вашему сейчас должно быть по меньшей мере двенадцать часов ночи. Твое появление за гранью Яви зависит от времени, когда ты засыпаешь. Если ты опаздываешь на десять минут – ничего страшного, однако два часа непростительны. Сыщики уже прошли свое испытание и были отсеяны, а ты, проявив неуважение, переместилась в своеобразное «вместилище для отвергнутых хозяином душ», за что расплатилась сполна, я надеюсь.
- Вы мне ни слова про это не сказали! Откуда я могла знать, что резиденция ввела подобные санкции? Это совершенно нечестно. – взбунтовалась Лиза, на что получила смешок от одного из незнакомцев, который стоял поодаль, держа в руках черный пакет, из которого вываливалась одежда. Лиза насупилась, с укором во взгляде посмотрев на мальчика, а это был именно мальчик – не велик ростом, детское лицо с пухлыми щеками. «Неужели таких пиявок тоже принимают в резиденцию?» - подумала Лиза, нахмурившись еще пуще.
- Честно или не честно, решать не нам. А теперь, иди с Кантой и Ханзелем, – ответила Валет. Лиза недоуменно посмотрела на нее, изогнув вопросительно бровь.
- Куда мы?
- Первая партия новичков прошла свое задание, но ты успеваешь на вторую. К тому же, только что поступило сообщение о возникновении мелкого духа во сне одного очень непослушного ребенка.
- А это кто? – как бы кстати спросила Лиза, указав на троицу новых ей людей.
- Это наш Руководитель Вильгельм. После отборочного испытания попадешь в штаб спасителей душ – сможешь звать его младшим учителем. - гордо заявил один из незнакомцев, похоже, приближенных, непосредственно, Вильгельма.
«Они все так бахвалятся своими управляющими штабов. Каковы павлиньи морды!» - подумала Лиза, про себя усмехнувшись своим же словам. Однако в слух конечно произносить не посмела, а лишь слабо улыбнулась, склонив голову в приветствии Руководителя. Вильгельма же, несмотря на выскочку из своего штаба, ничуть не рассердился, напротив, засиял как первые весенние лучи, согревающие голые деревья.
- Ничего, если ты меня не знаешь. Представлюсь еще раз. – произнес Руководитель, - Я Вильгельм, надеюсь, несмотря на присужденный мне высокий чин, мы сможем все вместе стать друзьями.
- Вильгельм, довольно с тебя шуток. – недобро фыркнув, сказала Валет. – Канта, Ханзель, отведите Лизу в промежуточный корпус и сделайте из нее настоящего сыщика.
- Слушаюсь!
- Так точно!
Почти одновременно прокричали подчиненные Валет и, взяв Лизу под руки, потащили в обратную сторону от здания, из которого она попала прямиком в резиденцию.
- Мы давно не рядовые, но ты так и не избавилась от привычки командовать мной, - со смешком произнес Вильгельм, разворачиваясь к удаляющейся тройке.
- Она тебя знать не знает, а ты своими смелыми изречениями поставил ее в неловкое положение. По лицу Лизы было заметно, что ты напугал ее. – ворчала Валет.
- Пусть она меня не помнит, но я помню все. С тех пор, как провалилась наша операция, она совсем не изменилась.
- Ты прав, но все же держи язык за зубами до тех пор, пока она не пройдет отбор. От него зависит жизнь Лизы.
Валет вздохнула, приложив руку ко лбу, словно ее в эту секунду одолела сильная головная боль. Вильгельм же только пожал плечами, заведя руку за спину, в ладошке которой он сжимал карманные часы, где стрелки, и большая и маленькая, неизменно указывали на одно число – двенадцать.
***
Лиза была рада, что ей не пришлось идти через поле с колющейся травой, так как в этот раз она появилась в стенах резиденции. Похоже, учитель правда принял ее под свое крыло, как рассуждала Лиза, держа у сердца пакет с одеждой, которую ей вручил подчиненный Вильгельма, стоящий во время всего разговора в стороне. Когда Лиза ушла, остальные поняли, что забыли кое-что очень важное, а именно отдать форму рядового резиденции, и мальчику пришлось догонять группу до самого промежуточного корпуса, где тот и передал пакет.
- Волнуешься? – поинтересовалась Канта, впуская Лизу и Ханзеля внутрь, а после шагнув за ними. В помещении было совсем светло и без искусственного источника света, так как по всему периметру стены состоят из окон, впускающих солнце, что бесконечно озаряло «Морок» своими лучами, освещая все пространство резиденции и за его пределами. Если бы не тяжелый труд, которым суждено заниматься сыщикам и спасителям, Лиза бы подумала, что попала в райское место или на курорт, откуда бы никогда не возвращалась, однако, судя по тому, как складываются обстоятельства, она желала только сбежать, зарыться под землю и не вылезать, пока все само не уляжется.
- Да, есть такое. – кивнула Лиза. Она чувствовала себя некомфортно, так как все, с кем она встречалась взглядами, стреляли в нее искрами любопытства и интереса, что было немудрено. Она шла между приближенными самой главы Валет, которая лично отбирала лучших из лучших, огласив о своем выборе на всю резиденцию, как повествовала Канта, пока они шли до корпуса.
- Здесь твоя личная комната, где ты можешь отдыхать после изнурительных тренировок и вылазок в кошмары.
- Звучит так, словно вы отправляете меня на каторжные работы или, еще хуже, верную смерть. – изобразив страх, произнесла Лиза. Ханзель хихикнул, положив руку ей на плечо, что вызвало бурную реакцию среди новобранцев.
- Не переживай. Первые дни всегда сложные. Потом ты привыкнешь, если, конечно, останешься в живых. – Ханзель подмигнул, улыбнувшись, а Канта, кинув осторожный взгляд в сторону позеленевшей Лизы, пихнула сослуживца в бок, зашептав:
- Я оторву тебе язык и скормлю мелким духам вместе с твоей никудышной поддержкой, если еще хоть раз откроешь зазря рот.
Лиза никак не ожидала подобного от Канты. Проводя время с ними двумя Лиза все больше и больше открывала для себя невиданные ранее их потайные стороны характера, удивляясь их разносторонностью.
- В общем, заходи, одевайся, а после я отведу тебя к остальным. – заключил Ханзель, похлопав Лизу по плечу в последний раз, и удалился.
- Ты с нами? – обратилась Лиза к Канте, когда Ханзель скрылся из виду.
- Мне следует пойти и готовиться к вылазке. Младший учитель приказал мне сопровождать вас, поэтому ответственность за все, что может случиться, несу я. Не опростоволоситься же мне перед новичками? – она мягко улыбнулась и ушла, оставив Лизу в одиночестве. Она думала, что временами Канта была не похожа на саму себя, но быстро отдергивала себя, внушая, что не ее дело – лезть к чужим тараканам. Пусть эти занимаются здешние психологи, а у нее есть задача посерьезнее. Лиза набрала в легкие воздух и медленно выдохнула, приводя мысли в какой-никакой порядок, а затем ступила за порог своей комнаты, запирая дверь.
Оказавшись в маленькой комнатушке, где с трудом помещалась кровать, Лиза почувствовала, словно стены стали сдвигаться. Она потрясла головой, отводя от себя ненужные наваждения. Хотя она не страдала боязнью замкнутых пространств, подсознательно чувствовала, что вот-вот что-то должно произойти, и от этого ее бросало в дрожь. Впрочем, Лиза не стала зацикливаться на собственных ощущениях, потому что с детства привыкла видеть во всем самое плохое и искать подлянки, которых в помине не было, от чего позже сильно страдала, гонимая собственной тревогой и подозрительностью.
- «Я Вильгельм, надеюсь, несмотря на присужденный мне высокий чин, мы сможем все вместе стать друзьями», - прозвучало в голове Лизы. Вильгельм… Лизе казалось, что тот говорил с таким видом, словно они давно знакомы, но ни он, ни его имя никого ей не напоминали. «Этот старик перепутал меня со своей внучкой?» - рассуждала Лиза, доставая из пакета форму белее мрамора. Стариком он был потому, что лицо его прорезали глубокие морщины, кудри, сливающиеся с густой бородой, достающие до самых плеч, тронула седина. Взгляд его выражал безмятежность и отражал кротость и мудрость, какие были присущи только человеку, прожившему долгую, богатую на пережитки жизнь. Однако не стоит представлять дряхлого старичка, который утратил жизненную силу и держится из последних сил, чтобы не лишиться духа, каким может показаться на первый взгляд Паломник-сикх. Вильгельм, несмотря на свой внешний вид, бы полон сил и энергии, которой успевал делиться с окружающими.
За время, пока Лиза рассуждала о сущности Руководителя штаба спасителей снов, успела переодеться в фирменную одежду «Морока» и во всю разглядывала себя в зеркало, словно попугайчик, любующийся на свое оперение. Лиза с удивлением для себя осознала, что белый цвет ей подходит как никакой другой. Она мысленно взяла на заметку эту внезапную находку и с гордо поднятой головой вышла из комнаты.
Однако не успела она перешагнуть порог, как ее обступили со всех сторон, принявшись наперебой расспрашивать Лизу как о приближенных Валет, так и о самой Главе и их связью с ней. От такого внезапно вспыхнувшего ажиотажа Лиза потеряла дар речи и смогла лишь выдавить что-то похожее на улыбку и выставить руки перед собой, защищаясь от зевак.
«Если бы я знала, что Валет настолько знаменита, то никогда бы не приняла ее помощь»
Пока такие же новички как Лиза без умолку галдели, перебивай друг друга, к ним сзади подошла группа из дюжины человек, явно выделяющаяся из масс своей организованностью и аурой высокомерия, которая в ту же секунду выбила воздух из легкий Лизы, стоило только ей заприметить их.
- Расступись! – прокричал кто-то из группы, подняв руку над головой, подав знак. Толпа, окружившая Лизу, тут же испарилась и тут же по строилась в два ряда, встречая прибывших. Одна Кырова Елизавета Каллистратовна осталась стоять в стороне, в волнении переминаясь с одной ноги на другую. Тем, кто разогнал толпу, был Ханзель, и теперь он с великодушной улыбкой стоял поодаль от своей группы и смотрел на Лизу. Множество взглядов проследили за Ханзелем и остановились на бедной девушке, которая не знала, куда себя деть.
- Лиза, подойди. – сказал наконец Ханзель, поняв, что Лиза не понимает намеков. Когда она неуверенно подошла к нему, Ханзель развернул ее за плечи к двум шеренгам, с любопытством взирающим на новоиспеченного товарища по отборочной команде.
- Пусть вашу команду уже сформировали, а вы успели друг к другу привыкнуть, пожалуйста примите еще одного сокомандника.
Все дружно закивали. Лиза несколько смутилась подобному представлению, словно она чем-то выделялась из толпы, а заискивающие улыбки только добавляли нервозность и укрепляли недоверие к окружению. Однако, соблюдая правила приличия, Лиза поздоровалась с шеренгами и коротко представилась. Ханзель похлопал ее по плечу и указал в сторону остальных, приглашая построиться вместе с ними. Лиза кивнула и прошла к команде, где для нее тут же нашлось место.
- Для начала представлюсь, – начал Ханзель, когда все поутихли, - Я Ханзель, возможно ваш будущий коллега, если, конечно, вы перейдете под крыло штаба поиска кошмаров после прохождения испытания.
Ханзель неспешно прохаживался туда и обратно, «исследуя» взглядом новобранцев.
- Сзади меня собрались прошедшие испытания сыщики духов и спасители снов, они будут за вами присматривать и при угрозе душе отреагируют молниеносно. Они знатоки своего дела, так что эта вылазка не лишиться все шанса на перерождение.
Группа людей, доселе стоящая безмолвно, дружно выкрикнула «Приветствую младших», Что оказало сокрушительное влияние на новобранцев. Кто-то восхищенно смотрел на них, кто-то более смекалистый, наоборот, засомневался. И понятно почему – они попросту не доверяли им. Какими знатоками дела ни были сотрудники штаба, процент риска неизменно имел место быть, просто никто об этом не распространялся, чтобы не наводить панику и не сеять Смуту среди новичков. Однако Лиза была из тех людей, кто без какой-либо веской на то причины старался убежать от проблем, и услышав слова Ханзеля, ее кожа моментально покрылась мурашками. Только теперь, стоя здесь, она осознала, что сегодняшняя ночь решит все. И это сводило Лизу с ума, но рассказать о своих переживаниях она просто не могла.
- Ваше первое задание – отыскать духа кошмара до того, как рассветет. У вас осталось два часа, поэтому действуйте как можно более оперативно, пока дух не перешел в третью фазу. Думаю, то не составит для вас труда, так как дух пробрался в разум маленькой девочки, причем сравнительно недавно.
Один из первой шеренги поднял руку, перебив речь Ханзеля. Последний молчаливо кивну, дав высказаться новобранцу.
- Извините, но что значат все эти фазы?
- Силу худа можно определить по времени его нахождения в разуме своего носителя. Он как паразит – с каждым днем состояние жертвы духа ухудшается, а сам дух становится сильнее. Первая и вторая фазы – самые легкие. Первая фаза начинается с проникновения духа до одного часа паразитирования сна. Вторая фаза обозначается от часа до двенадцати. В нашем случае, дух был замечен во сне около пятнадцати минут назад. Его влияние не успело распространиться по всему головному мозгу, поэтому найти его не составит труда. Все поняли задание?
- У меня вопрос, - другой новобранец выкрикнул из толпы. Лиза обернулась а голос. Это была девушка на вид лет двадцати с кудрявыми рыжими волосами, собранными в тугой хвост на макушке. Ее наружность так и кричала: бегите, я взрывоопасна. Ее взгляд выражал упрямство и полное неповиновение. Лизе казалось, что эта особа готова устроить скандал на пустом месте, однако Ханзеля это даже не покоробило. Он в свою очередь дружелюбно улыбнулся новобранцу, поправив съехавшие очки.
- Слушаю.
- Как вы можете отправлять новичков в кошмар без каких-либо знаний. Если с нами что-то случится, кто возьмет за это ответственность?
Казалось, все задержали дыхание, боясь даже пошевелиться, не то, что возразить или подержать смелую рыжеволосую особу. Ханзель же будто не уловил в словах девушки угрозу, а произнес:
- Подготовка, безусловно важна, однако, - Ханзель замолчал, развернувшись к команде соученников, - Ничего не учит так, как личный опыт. Главное для нас, сыщиков, скорость и сноровка. Если хотите знать больше, то почему бы сначала не испробовать все прелести нашего рода занятия на себе, а после сопоставить с теорией? Как считаете?
- Это глупо! – возразила оскорбленно рыжеволосая и тут же была заткнута рядом стоящей сокомандницей.
Рыжеволосая пыталась еще что-то сказать, но ее товарищ крепко зажимала ее неугомонный рот ладонью, так что первая вскоре сдалась, недовольно фыркнув той в ладошку.
- Вот и прекрасно, – прокомментировал Ханзель и продолжил мысль, - Итак, предлагаю разделиться по подгруппам. На каждого старшего приходится по четверо новобранцев.
Новобранцы тут же начали шептаться и присматривать себе компанию, но Ханзель поднял руку, подавил знак, что еще не закончил, и шевеления тут же прекратились.
- Я возьму к себе в команду Лизу и Адриану.
- Какой необычный выбор, наставник. – наклонившись к Ханзелю, прошептал тому один из сыщиков. Ханзель не отреагировал, а подозвал к себе двух девушек, что, раскрывал широко очи, смотрели на него, будто увидели паранормальщину. Лиза вышла вперед, когда стальные все-таки сдвинулись с места и принялись искать себе товарищей по несчастью. Небольшими шажками она подходила к Ханзелю и про себя репетировала приветственную речь, которую собиралась выпалить своим товарищам, с коими придется контактировать на протяжении всего задания, чего она очень боялась. Однако она подумать не могла, что вслед за ней выйдет та самая рыжеволосая девушка. Она сложила деловито руки на груди, уставившись на Лизу, которая, не то, что слово боялась произнести, а даже взглянуть ей в глаза было для Лизы непостижимой задачей.
- Адриана, а это Моноека, моя подруга. Нас сшиб грузовик. А тебя как зовут? – протянув руку, спросила Адриана Лизу. Услышав столь трагически исход, Лиза подняла голову, шокировано уставившись на девушку, что назвала себя Адрианой, и заробела еще больше, когда увидела перед собой рыжеволосую, глядящую на нее проницательными голубыми, словно небесная гладь, глазами.
- Л-Лиза. – представилась она, протянув руку. Но вместо Адриан руку Лизы схватила Моноека, начав так интенсивно трясти, что, казалось, она была готова оторвать ее с корнем. Адриана же смотрела на Лизу и ждала продолжения, словно последняя скрывала великую тайну, О которой было велено не знать.
- Я Моноека, не слушай мою глупую подругу с диссоциальным расстройством. Таким образом она хотела с тобой познакомиться. В общем, не бери в голову, - тараторила Моноека на одном дыхании, пока Адриана не отцепила подругу от бедной девочки, у которой, возможно, случилось сотрясение мозга, потому что ее нещадно повело в сторону, стоило Моноеке отпустить Лизу.
- А какой у тебя случай? – не унималась Адриана. Моноеке оставалось лишь закатить глаза и виновато улыбнуться Лизе, которая до сих пор не могла прийти в себя.
«Я думала, что более странных людей, чем я, не существует. По крайней мере, теперь мое мнение повернулось как минимум на девяносто градусов», - подумала Лиза, в душе избив себя до полусмерти.
- Вас трое, подождем еще одного новобранца можем выдвигаться. – поправив очки, уведомил собравшихся Ханзель, который ранее не обращал внимание на учинившееся знакомство людей со странностями и следил за протеканием разделения по командам.
- А вот и наш четвертый новобранец. – сообщил Ханзель, воодушевившись. К ним подошел высокий мужчина, которому было на вид лет тридцать с хвостиком. Он неуклюже протянул руку, другой почесав затылок. Лизе, имеющей невысокий рост, пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
- Я Адриана, это моя подруга Моноека, мы… - начала Адриана, однако Моноека вовремя ее остановила, зажав ее шаловливый рот.
- Она хотела сказать, что мы лучшие друзья. И все.
- Меня зовут Гальберт. – он сложил руки в молитвенном жесте, и четки, намотанные на ладонь, издали глухой звук, ударившись бусинами друг о друга. В этот момент он был похож на духовного учителя, и Лизе казалось, что вот-вот Гальберт начнет зачитывать мантру, но этого не произошло. Вместо этого он повернулся к Лизе, выжидающе глядя на нее, но, как и Ханзель, догадался, что девушка перед ним не слишком дальновидна.
- А тебя… - начал он, но осекся, заметив, как напряглась спина Лизы.
- Ее зовут ЛиЛиза, - беззаботно ответила за «ЛиЛизу» Адриана, ничуть не сомневаясь в своих словах.
«Лилиза? Что это еще за Лилиза? Ну-ка повтори!» - вспыхнула Лиза про себя, но снаружи ей оставалось только склонить голову, то ли от досады, то ли от того, что у нее попросту затекла шея.
- Просто Лиза, - поправил Адриану Ханзель, натянув на нос свои злосчастные очки.
- Мы готовы! – крикнул один из сыщиков, выглядывая из толпы.
- Мы тоже!
- Отлично, можем отправляться. Валет ждет нас у входа в кошмар.
Как только они отошли от здания, в котором проводились сборы, подгруппами во главе с сыщиками направились к головному строению. Лиза на половине пути не удержалась от вопроса:
- Валет и Канта с нами отправятся в кошмар?
- Не за чем, - ответил Ханзель, а затем добавил, - они просто присмотрят за вратами.
«Точно ли за вратами?» - подумала Лиза, но отмахнулась, больше ни о чем не спрашивая.
Так они преодолели целую улицу всего за какие-то несколько минут и остановились напротив пристройки рядом с головным зданием резиденции, откуда выходили и заходили множество людей. Понадобились бы суки, чтобы только пересчитать всех, кто проходил через врата.
- И как они могут знать, в какой кошмар нам нужно? – имея виду врата, спросила Адриана, скрестив руки. Ее жест и выражение лица выражал и надменность и высокомерие, тесно переплетенное недоверием. В последнем Лиза была с ней солидарна. Лиза также задавалась вопросом, как работают врата, ведь они хаотично принимают всех без разбору, но каждый попадает в нужный кошмар. Все это не просто не укладывалось в голове.
- Врата «Морока» подчиняются тем, кто их «приручил», то есть нашел способ заставить их слушаться себя. Этому учат на первых занятиях, и вы сумеет в будущем сами посещать и покидать кошмары когда вам захочется, - пояснил Ханзель, развернувшись к новобранцам, - Вас, как еще совсем зеленых и незнающих, Через врата проведу я и ваши временные сопровождающие в зависимости от подгруппы, которую вы выбрали. А вот и Глава штаба поиска кошмаров. Поприветствуйте главу!
К ним подошла Валет, одетая в непривычный для Лизы костюм сотрудника резиденции. Лиза невольно задержала взгляд на обшитую золотом накидку с высоким воротом, тонких кистях рук и пальцах, скрытых черными перчатками из материи, похожей на кожу, и стройных натренированных ногах, словно Валет приняла вид прекрасного лебедя, плавно рассекающего озерную гладь.
Валет ненадолго задержала взгляд на Лизе, которая шустро отвела взгляд, раскрасневшись настолько, что стала похожа на сочное наливное яблоко, а после так же, как и Лиза, перевела непроницаемый взор на остальных новобранцев, торжественно объявив:
- Эта ночь станет для вас решающей: или вы успешно выполните задание и перейдет под крыло славной резиденции «Морок» или получите шанс на перерождение, или сгините в чреве чудовища, поджидающего молодую кровь этими вратами.
Сзади послышался настороженно шепот смятенных новобранцев. Слова Валет оказали на них огромное влияние. Если Ханзель пытался сгладить углы, Валет выпускала когти и тут же нападала, расцарапывая уязвимые души своих жертв.
- Но не переживайте, я с Руководителем штаба спасителей снов и солдаты в нашем подчинении за вами присмотрим. В случае, если кто-либо из нас почувствует грозящую вам опасность, спасители тут же примут меры.
- Младший учитель, вы пойдете с нами? – обратился к Валет Ханзель, на что получил кивок. Более он не смел спрашивать уважаемую главу, сославшись на исчерпанный вопрос. Однако, когда Валет сказала, что, кроме нее, на задание отправится Руководитель штаба и остальные старшие в их подчинении, все очень удивились, включая умельцев-сопровождающих, ибо до сего момента управляющие штабами и их свиста никогда прежде не участвовали в заданиях на раннем этапе паразитирования сна духом. Что же сейчас? Все взгляды как один невольно упали на Лизу, которая ни о чем не подозревала. Некоторые с укором смотрели на нее, думая, что та девочка, которая посмела опоздать, принесет кучу проблем в будущем, когда как интерес других разжегся еще пуще, вонзив в грудь стрелу желания завести дружбу с совсем необычной новенькой. Было еще кое-что. Где же все-таки остальные вышестоящие, когда перед ними стояла одна Валет?
В этот момент, когда врата со скрипом отворились, оттуда вышли уже знакомые Вильгельм и его приближенные, а за ними вышла Канта, возглавляющая отряд из спасителей. Лиза восхищенно раскрыла рот, разглядывая вышедший строй, будто они правда были целой армией, что вернулась с поля боя с победой.
- Валет, возвращаю твою свиту. Дух за этими вратами был по истине беспощаден. Надеюсь, в будущем вы не допустите промаха в будущем. То чудище настолько обожралось, что ошметки из остатка энергии еще долго будоражили нервы бедной старушки, - буднично сказал Вильгельм, стряхнув с себя невидимую пыль. Лиза была ошарашена тем, что он рассказывал о чудище, которого до жути боялась, таким тоном, словно он говорил о блюдах, съеденных за сегодня. Лиза поморщилась, обняв себя руками. Она взглянула на страшащие врата и тут же захотела сбежать, но, как назло, ее со всех сторон обступили сокомандники, словно предчувствовали ее намерение, и Лизе пришлось только понурить голову и смириться с неизбежным.
- Заходим строго согласно распределению. Ни больше, ни меньше. Возьмитесь за руки.
- Волнуешься? – знакомые слова раздались над головой Лизы. Она подняла голову и встретилась с мягким взглядом Канты. Лиза еле заметно кивнула, кинув взгляд на открывшиеся врата.
- Не думай о нем, - проговорила Канта, положив руку той на плечо. Хотя она не уточнила, кто «он», без того было понятно, ко Канта имела ввиду. Ужас всей ее жизни, преследующий Лизу во снах, измывающийся над ее истощенной душой, вгрызающийся в плоть и кости яростно, нещадно. Сердце пропустил удар при мысли, что через какие то несколько минут она окажется там, откуда бежала на протяжении десяти лет, и оттого становилось невыносимо страшно, словно она стоит на краю пропасти и делает шаг навстречу смерти. – дух, что скрыт за этими вратами, не сравнится с тем, что ты ощущала все эти годы. Он лишь песчинка среди пляжа сплошь из песка и глины. Он уничтожен по сравнение с ним, и ты это сама понимаешь, верно?
Лиза снова неуверенно кивнула, смотря на пышущую воодушевлением девушку. Ей не хотелось заставлять волноваться других людей, поэтому она могла ишь, как болванчик, кивать и соглашаться со всем, лишь бы показать, что все и правда в порядке. Канта еще раз утешающе похлопала Лизу по плечу и пошла к остальным.
За это время половина команды уже ушла, осталось всего несколько подгрупп, самых трусливых и не собранных духом.
- Я не хочу! Почему вы заставляете меня? – кричала и извивалась одна девушка в руках своих товарищей. Лиза прикинула, что ей, должно быть, за тридцать.
«Интересно, как эта девушка попала на эту сторону?» - подумала она.
- Идем? – улыбнувшись, обратилась Моноека к Лизе. Оказалось, остальные уже подошли к врата и ждали только ее. Лиза кивнула поплелась за товарищем, встав в линию с другими напротив врат. Адриана бесцеремонно схватила Лизу за руку, даже не взглянув на заробевшую девочку. Ханзель взял ее за другую руку, тем самым введя Лизу в больший ступор, чем Адриана. Она никогда не прикасалась к людям, вела социопатичную жизнь и никогда не могла подумать, что когда-либо будет стоять вот так, бок о бок с совершенно незнакомыми ей людьми, тем более не живыми (видимо, такова ее судьба), и идти навстречу своему главному страху. Однако были и плюсы. Чувствуя тепло рук товарищей, Лиза впервые почувствовала себя частью команды. Она даже воспряла духом. Однако не долго завывал оркестр, ее товарищи, к которым она так прониклась, без предупреждения шагнули за врата. Лиза так взволновалась, что забыла, как ходить, и в ту же секунду, как только они оказались по другую сторону врат, она оступилась и кубарем покатилась вниз с неожиданно появившегося грязевого склона. На лету она кричала что-то нечленораздельное, а когда приземлилась, ее нещадно окатило грязевыми брызгами, придав некогда белоснежному одеянию новый окрас.
- Ты в порядке? Не ушиблась? – кричала на бегу Моноека, а за ней мчались остальные, то и дело спотыкаясь об вылезающие из-под земли камни и поскальзываясь на грязи.
- Не похоже, - предположила Адриана.
- У нее, кажется, сотрясение, - сделал вывод Гальберт, отряхивая ботинки от грязи.
- Моя одежда… - произнесла вместо ответа Лиза. В уголках глаз уже собрались капли слез, норовившие покинуть Лизу в ту же секунду.
- О, это ничего страшного. Ткань настолько универсальна, что ей нипочем ни огонь, ни вода, ни медные трубы. Просто смахни грязь, и дело с концами. – поняв в чем дело, Ханзель поспешил успокоить готовую разреветься Лизу.
Лиза в свою очередь пару раз потерла штанину рукой в перчатке, и обескураженно уставилась на нее, когда запачканное место без какого-либо труда вернуло свой прежний цвет, словно грязь была японским йогуртом, скользящим по фольге. Лиза не смогла удержатся, испустив междометие, выражающее восторг.
- Так вот как выглядит чужой кошмар, - осматриваясь, произнесла Адриана. Все развернулись к ней, все как один думая, с какой планеты эта себялюбивая девушка пришла к ним, но слова застряли в глотке, стоило только оглядеться.
Перед ними раскинулся настоящий пустырь, где по песку и грязи рассекали перекати-поле, подгоняемые северным ветром.
- Так не должно было быть, - вдруг сказал Ханзель, задумавшись. – Чужие кошмары состоят из бесконечных лабиринтов, откуда довольно сложно найти путь, если не знать наверняка. Подобного рода кошмары крайне редки, особенно на раннем этапе паразитирования сна, тем более ребенка.
- В таком случае, малыш обладает хорошей фантазией. Станет писателем, или что-то типа того, - ответила со мешком Адриана. – Нам надо найти духа первыми во что бы то ни стало.
- В ней проснулся дух соперничества, ничего нового, - закатив глаза, сказала Моноека. – Лучше ее послушать.
- Тогда бежим. – сказал Ханзель, помогши Лизе встать и отряхнуться от грязи.
Команда побежала вперед, в обратную сторону от врат, на ходу высматривая любые подсказки к выходу на духа. Они то и дело поскальзывались на внезапно образовывающихся глиняных островках, сопровождая это нелицеприятными выражениями.
- Сколько нам еще бежать? Где дух? – раздраженно спросила Адриана с легкой отдышкой
-Я предполагаю, что мы должны почувствовать, когда приблизимся к нему, - сказал Гальберт. Четки на его шее позвякивали от каждого шага, что еще больше раздражало Адриану.
- Верно, - согласился с Гальбертом Ханзель, оглядываясь, словно что-то искал.
- С самого начала, как только мы появились в этом кошмаре, меня преследовало странное ощущение. Я даже не знаю, как объяснить… - поделилась своими рассуждениями Лиза, - как будто за нами безустанно следят.
- Я тоже это почувствовала, - сказала Моноека, нахмурившись. Было видно, что она очень волновалась, и это волнение все нарастало, норовясь перерасти в настоящую панику.
- У духа есть глаза и уши, он чувствует присутствие чужаков в большом количестве. Я предполагаю, что он возвел вокруг нас иллюзию. Стойте! – о чем-то догадавшись, крикнул Ханзель. Его зрачки сузились до размеров крупинки пшеницы. – Дух сосредоточил все свои силы на нас. Он хочет избавиться от команд поочередно. Мы зашли почти самыми последними, это значит…
Ханзель не договорил, однако все итак поняли, к чему он ведет. Слова были ни к чему.
«Неужели нам попался один из главных духов, который только начал наращивать силы?» - крутилось в головах команды.
- Смотрите, что это там? – крикнула Моноека, указав за спину Лизы.
И правда, за Лизой, в очередном островке из скользкой глины что-то зашевелилось. Однако Лиза среагировала слишком поздно, ровно так же, когда было замечено о шевеление. Островок вдруг превратился в воронку, в которую стал течь песок и глина, превращаясь в «землеворот», который затянул в себя сначала ноги Лизы, а после затянул ее по грудь, оставив ее по плечи. Лиза закричала, моля о помощи, однако все боялись подходить, встав в ступор. Но вдруг землеворот» успокоился, Лиза послужила ему живой затычкой.
- Боже, Лиза! – вскричала Моноека, рванув к ней, как только поняла, что воронка прекратила свое движение.
Она схватила Лизу подмышки, пытаясь ее вытянуть, но все было тщетно.
- Чего вы стоите? Быстрее, помогите! – кричала Моноека, от чего у Лизы зазвенело в ушах, а невыплаканные вначале слезы, вырвались из глаз, скатываясь по щекам, оставляя на них мокрые дорожки.
- Ханзель опомнился быстрее двоих остолбеневших подопечных, принявшись помогать Моноеке, параллельно шепча Лизе, так что слышала только она и Моноека.
- Лиза, будь спокойна, дух чувствует каждого из нас, он чувствует наши страхи.
- Почему тогда он затянул меня, разве вы не боитесь? – плача, кричала Лиза. Лицо ее исказила гримаса, выражающая страх и печаль.
- Потому что ты самое слабое звено, - прошептала так же, как и Ханзель, Моноека, поднатужившись.
- Я повторю, дух чувствует наши страхи, и тебя больше всех. Ты должна отпустить все свои отрицательные эмоции, иначе он затянет тебя под землю.
- Под землю? Нет-нет-нет, я не хочу! – заревела в голос Лиза, - Я хочу домой, отпустите меня!
- Домой? – произнесла Моноека, на секунду остолбенев, но она тут же отбросила все левые мысли, сосредоточившись на помощи Лизе.
- Ты сможешь, - вдруг сказал Ханзель, прекратив все попытки вытащить Лизу. Моноека тоже остановилась, взглянув в глаза Ханзеля, полных решимости.
- Я верю в тебя. Младшие учителя верят в тебя, - заключил сопровождающий, положив руку Лизе на макушку, легонько, еле ощутимо, погладив ее по голове.
«Валет и Вильгельм? Но почему?» - хотела произнести Лиза, но тело отказывалось ее слушаться.
К ним подошли Адриана и Гальберт, кидая опасливые взгляды за свои спины.
- Ребята, у нас большие проблемы.
Все обернулись и в ужасе уставились на пропасть, подступающую к ним с каждой секундой.
- Лиза, быстрее! – скомандовал Ханзель, остервенело принявшись вытаскивать Лизу.
- Бросьте меня, я ни на что не годна. Только прибавляют проблем, - ревела Лиза, плечами пытаясь сбросить цепкие руки Моноеки, Ханзеля и принявшегося помогать Гальберта.
- Она права, давайте поскорее уйдем, - согласилась Адриана, вот-вот готовая рвануть, оставив всех далеко позади. Она мельтешилась, нервно крутят головой из стороны в сторону, глядя то на своих товарищей, то на пропасть, росшую в своих размерах с каждой секундой все больше и больше.
- Адриана, - поднатужившись, вскрикнула Моноека. Если бы они сейчас не были в подобной ситуации, не терпящей расслабления, она бы не поскупилась на пару резких выражений В сторону своей эгоистичной подруги.
«Я снова тяну всех за собой» - повторяла про себя Лиза, зажмурив глаза. Она не могла видеть, как вместе с ней погибнут те, кто так старался, чтобы помочь ее, а она в свою очередь не могла пошевелить и пальцем. Или не хотела.
- Лиза! – вдруг послышался крик со стороны врат, из которых несколько минут назад вышла команда Ханзеля. Девушка распахнула глаза и уставилась в сторону знакомого силуэта. Это была Валет, а за ней из врат вышли Вильгельм и остальная группа профессиональных сыщиков - Лиза поняла это по их реакции на происходящее как на что-то совершенно обыденное. – Пожалуйста, возьми себя в руки!
«Не вини себя! Сойдемся на том, что случившееся – ничья вина. Как бы ни хотелось, прошлого уже не изменить. Наша единственная задача на сегодня, сделать так, чтобы ошибка не повторилась. Для этого и создали резиденцию «Морок» - таковы были слова Валет, когда Лиза впервые ступила за порог Яви, тем самым впервые противостояв влиянию кровожадного духа на слабую и нерешительную по своей природе сущность.
«- Верно! Я такая эгоистка... Даже больше, чем Адриана. На кону стоит жизнь ребенка, какой когда-то была я.» - в груди Лизы вспыхнул огонек, разлившийся по всему телу, придавая телу сил. Она напряглась, сосредоточившись на обступившей со всех сторон грязи, сдавливающей ее тело со всех сторон, будто под прессом.
«Отпусти меня, мерзкая тварь!» - вспыхнула Лиза, крича про себя. Она приложила все силы, чтобы вытащить руку из земли, и в момент, когда она была готова сдаться, рука выскользнула из земли. Все возликовали и с еще большим воодушевлением принялись тянуть Лизу. В то же время пропасть разрасталась. До команды оставалось совсем ничего, когда Лиза смогла вытащить вторую руку.
- Еще немного, поднажмите! – вскричал Ханзель, поднатужившись. Адриана не выдержала и подскочила к Моноека, обхватив ее со спины, принявшись тянуть ее на себя.
- Получается! Не останавливайтесь. – запыхавшись, произнесла Моноека.
Каждый сосредоточился на одной цели, отбросив свои личные цели. Даже те, Кто только вошел во врата, застыли в томительном ожидании, задержан дыхание.
- Лиза! – вскрикнула Валет, норовясь побежать им навстречу, но то помешал совершить Вильгельм, схватив за руку. В этот момент Лиза не выдержала и закричала, что есть мощи, словно этот последний вскрик был спасательным кругом, способным вызволить ее из передряги.
Адриана бросила взгляд на пропасть, которая до сего момента двигалась в их сторону, и с изумлением заметила, что она замедлилась, в итоге перестав разрастаться прямо возле ее ног. Адриана была словно на иголках, не смея расслабляться ни на секунду, а когда она поняла, что опасность отступила, смогла облегченно выдохнуть. Не успела она оповестить ребят о радостной новости, как Моноека с криком «поберегись!» навалилась на Адриану, падая на землю вместе с ней. Ханзель и Гальберт, как кости домино, пали следом, а Лиза, которую буквально вы плюнула влажная почва, пролетела добрые три метра, после чего, перевернувшись через голову, упала на спину, распластавшись в позе звезды. Единственной ее ответной реакцией был вздох облегчения. Вскоре подле нее оказались две фигуры, склонившиеся над ней, отбросившие тень на ее усталое лицо. Лиза бросила на них расфокусированный взгляд и по-дурацки улыбнулась.
- Живая, - бросила одна из подошедших и вместе со вторым помогла Лизе принять сидячее положение и отряхнуться от прилипших комков грязи.
- Валет, - словно в бреду произнесла Лиза, прикрыв отяжелевшие веки. – Валет…
- Я здесь, - отозвалась девушка. В голосе ее слышалась нотка нежности, что была чрезмерно непривычно не только для Лизы, но и для ее напарника Вильгельма, однако тот решил промолчать и оставить их наедине, убедившись, что Лиза в порядке. Валет приобняла Лизу за плечи, положив ее голову на свое плечо, чему первая не воспротивилась, а наоборот, уткнулась носом той в ключицу, зажмурившись так, словно ее одолела сильнейшая головная боль.
- Я смогла, я дала отпор… ему.
Продолжать мысль не было нужды. Валет сразу догадалась, что та имела ввиду. «Им» был никто иной, как дух Лизы. Первой мыслью, которая пришла в голову Валет, было: «Неужели ее дух может управлять себе подобными? Если это действительно так, то ситуация приобретает пугающий разворот». Не смея терять ни секунды, Валет тут же подхватила девушку на руки, словно та была пушинкой, и направилась к вратам.
«в таком состоянии она не сможет дать отпор очередной выходке духа. Будь ты проклят, кем бы ни являлся этот могущественный дух».
- Что нам делать дальше? – проводя взглядом Валет с Лизой на руках, спросил Ханзель. К нему подошла Канта, пожав тому руку.
- Проводи новобранцев, а после возвращайся на поиски других команд. Они не могли далеко уйти.
- Мы их не видели с момента, как они зашли в врата. С ними точно все будет в порядке? – встряла в разговор Моноека. Она до сих пор не могла отдышаться, между каждым словом хватая заряженный воздух ртом.
- Не переживайте, с ними ничего не случится. – откликнулся Вильгельм, помогши Адриане встать. Та с отвращением оглядела свою одежду и на своей шкуре испытала все прелести быть испачканной с ног до головы грязью.
- Вы так уверены? – с не сходящей гримасой процедил сквозь зубы Адриана.
- Дух нацелен только на нас, а точнее, на Лизу.
Все, кто услышал сказанное Вильгельмом, за исключением Канты и Ханзеля, застыли на месте в изумлении. В их головушка внезапно прояснились некоторые детали сказанного Лизой, когда ту затянуло в земляную воронку.
- Что это значит? Вы специально отправили ее с нами? Хотели проверить на храбрость? – Адриана тут же разразилась криками и руганью, однако Вильгельм вынес все ее выпады, не поведя глазом, а после произнес с ноткой скорби:
- Не стоит перекладывать ответственность за случившееся на бедную девочку. В любом случае, не она виновата в том, что свирепейший дух нацелился на ее слабую душу.