За сроком давности

*1*

Утро...

Очередное. Привычное.

Пустое и бессмысленное...

Приоткрыла глаза, скользя осоловелым взглядом по очертаниям тёмной прикроватной тумбочки в поисках неугомонного телефонного будильника, протянула руку, на ощупь нажала кнопку. Полежать ещё? Всё равно зазвонит повторно через пять минут...

Нет. Сегодня не хочется. Вообще ничего не хочется...

Левое подреберье привычно стянуло легкой фантомной болью. Уже едва ощутимой, скорее по привычке...

По инерции повернула голову к кровати дочери - Катя развалилась в своей любимой позе, на животе поперёк одеяла, раскинув руки. Глубоко вздохнула - через несколько минут такую блаженную тишину нарушат её недовольные и полные возмущения крики: просыпаться по утрам она не любила никогда, всегда ворчала, а теперь, когда обязательно нужно вставать в одно и то же время, чтобы не опоздать в школу, любое утро неизменно начинается со скандала. Это в сад можно было припоздниться или не ходить вовсе, а первый класс - это серьёзно, и здесь все в один голос твердят мне о том, что нужно проявлять к ребёнку больше строгости и твёрдости - что бабушка, что старший сын, что бывший муж...

Отвернулась к окну. Нехотя поднялась, спустила ноги с кровати, нашарила тапочки...

Холодно. Так, что зубы стучат. Зря я вчера решила сэкономить и не включила обогреватель...

Конечно, легко им всем рассуждать. Со стороны всегда всё просто. Это же не они носили мою дочь под сердцем восемь месяцев, не они жили в детском отделении ещё несколько недель, пока Катя лежала под аппаратами, не они первый год её жизни двадцать четыре часа в сутки следили за каждым её вздохом, не они не спали ночами, когда она орала из-за прорезывающихся зубов, не они проводили под окнами яслей весь день, украткой поглядывая сквозь стекло... Не они. Я.

Да, в преждевременных родах нет ничего страшного, на моём здоровье и моих нервах это отразилось сильнее, чем на самом ребёнке. И тем не менее это я прошла с ней этот ад, не они. А теперь их умные советы мне нахрен не нужны. Никого из них...

Нацепила теплый халат, закуталась по самые уши. Прошоркала через всю комнату, приоткрыла дверь в спальню.

- Макс! Максиииим!

- Мммм...

- Макс! Вставай!

В ответ послышалось недовольное сонное чавканье - сын тоже обычно не в восторге от того, что надо вставать в такую рань. И всё-таки с ним у меня никогда не было таких проблем, как с Катей...

- Макс, твою мать! - я повысила голос. - Вставай! Пока Катя спит, хоть кофе в тишине попьёшь!

В ответ прозвучал тяжёлый обречённый вздох.

- Да иду я, ма... Полежу минутку только...

- Тьфу!

Я со злостью хлопнула дверью, начиная тихо звереть. Ну почему мы никогда не можем проснуться как нормальные люди? Почему каждое утро одно и тоже - проспали, опоздали, не позавтракали, переругались... За один этот час я, кажется, устаю так, как не устаю за целый день. Да я даже просыпаюсь уже уставшей! Как, впрочем, и дети...

Прошла на кухню, попутно включая свет в комнате, в коридоре, в туалете...

На столе красовались неубранные с вечера тарелки, Макс не удосужился даже выкинуть мандариновую шелуху, хотя спать уходил последним. Бесит.

Заглянула в чайник - опять воды кипячёной нет...

Да Господи!

Плюхнулась на табуретку, закрыла лицо ладонями...

Ненавижу это всё. Каждый чёртов день собственной жизни ненавижу. Эту опостылевшую квартиру, этот холод, эту пустоту, которую не то что не удаётся ничем заполнить, а которая только увеличивается с каждыми прожитыми сутками...

- Доброе утро, - из коридора долетел сонный недовольный голос Макса. - Опять ревёшь?

Хлопнула дверь туалета.

Выдохнула. Буркнула в пустоту:

- Доброе...

Ненавижу этот никому не нужный обмен любезностями. Сын настолько привык видеть меня заплаканной, что давно перестал обращать внимание на мои слёзы. И я себя за это тоже ненавижу...

Что они вообще видели со мной? Что Макс, что Катя... Ничего. Вообще ничего!

Последнее время я всё чаще ловлю себя на мысли о том, что зря я четыре года назад вцепилась в детей мёртвой хваткой и не позволила Игорю забрать их. Наверное, с отцом им было бы лучше... Но тогда, после развода, мне казалось, что я просто сдохну, если потеряю хоть какой-то стимул жить дальше. И только дети могли стать этим якорем... Тогда я меньше всего думала о них самих. Мне нужно было доказать что-то мужу, нужно было не позволить детям полюбить Ольгу, новую жену Игоря, нужно было показать всему миру, что это только мои дети и больше ничьи! И я честно пыталась... Я тратила все заработанные деньги на игрушки, на возможность свозить ребят куда-нибудь, я прошла курсы по правильному воспитанию дошкольников и старшеклассников, я изо всех сил старалась заменить им предателя-отца... И что теперь?! Дочь превратилась в конченную эгоистку, которая в свои восемь лет искренне считает, что весь мир крутится вокруг неё, и совершенно не принимает слово "нет". Сын стал совершенно чужим, отдалился настолько, что я даже не знаю, как он учится, ибо он просто не считает нужным обсуждать со мной что бы то ни было...

А я?!

Я к своим сорока двум годам превратилась в ничто. Использованный материал, выработавший весь свой ресурс. Пустая и никому не нужная, не интересная ни как женщина, ни как человек...

Я столько времени глушила в себе эту боль. Столько лет твердила, что смогу, справлюсь, сумею... Но лишь тонула ещё глубже. А теперь даже всплывать не хочется...

- С Новым годом, кстати, - сын в одних трусах прошёл мимо меня к подоконнику. - Чего, даже чайник не поставила? Ну мааа...

Новый год. Ненавижу... Снова попытки изобразить дружную семью, снова какие-то салаты, которые потом неделю доедать самой, снова бесполезные подарки, которые дети забудут на следующий день...

- Тебя тоже с Новым годом, - я всхлипнула, глядя в худую спину Макса, наливающего воду в чайник.

- Готовить-то сегодня собираешься, мам? - сын оглянулся на меня.

*2*

Сын позвонил после обеда, когда я только добралась до квартиры и открыла входную дверь, кое-как завершив последний трудовой день в этом году.

- Мам, ну что там со списком?

- Ничего, - я скинула кроссовки, расстегнула куртку. - Я только домой пришла. У тебя тоже короткий день?

- Даааа, - Макс радостно хмыкнул. - Ну короче как надумаешь - пиши. Я тут это... погуляю немного с друзьями пока...

- А ты не хочешь прийти и помочь матери готовить? Или ёлку нарядить? - я не ждала этих действий от него, спросила скорее по инерции, ну и чтобы пристыдить - куда ж без этого. Хотя сын давно не ведется на эту ерунду...

- Ой, ты опять только орать будешь. Скажешь - какого чёрта я так рано припёрся, только мешаю. Нафиг надо, - он помялся пару секунд. - Мам, а скинь денег...

Выдохнула.

- Сколько?

- Ну... Пару сотен хотя бы...

- Сейчас скину. Давай.

Пару сотен... Тут же в коридоре открыла приложение, отправила деньги. В этом я никогда не отказывала сыну, даже когда было совсем туго с финансами. Хоть так заглушить собственную совесть...

Переоделась в затертые до дыр штаны и старую, но любимую футболку - когда-то она мне была очень к лицу, подчеркивала достоинства фигуры. А сейчас... Сейчас это просто застиранная вытянутая тряпка. Как раз под стать нынешнему образу, да...

Перематерилась, пока доставала с антресоли дурацкую потрёпанную ёлку - лучше прямо сходу сделать самые ненавистные дела, которые давят на мозг не хуже гранита. С каким-то злым раздражением установила пробитое жизнью искусственное дерево посередине комнаты на подставку, кое-как навесила игрушки... Попыталась распутать гирлянду... К чёрту. Пусть хотя бы это сделает сын, когда придёт.

Наконец-то нормально нагрела чайник, сделала кофе. С удовольствием уселась за столешницу, глядя из окна во двор. Люблю эти моменты неспешного одиночества...

Снега так и нет. Может, поэтому настроение такое паршивое? Совсем не новогоднее...

Дотянулась до пульта, включила колонку. Сразу свой плейлист - сегодня бесполезно слушать радио, там наверняка везде одни сплошные ванильные поздравительные сопли. Тошнит от этой наигранности...

Недовольно покосилась в сторону холодильника - теперь салаты...

***

Я уже закончила оливье, украсила селёдку под шубой и начистила картошку для запекания, когда музыка сбилась на секунду, а потом на всю квартиру через динамики разлетелась мелодия звонка...

Макс опять?

Вытерла руки полотенцем, поднялась с табуретки, дотянулась до окна, подхватила телефон...

Сердце противным ледяным осколком продырявило грудь. Не фантомным, а вполне ощутимым...

Чёрт побери! Сука... Не хочу с ним говорить. Не хочу! Не хочу, чтобы он вообще набирал мой номер, не хочу, чтобы вспоминал о моем существовании, не хочу слышать его голос...

- Да! - рявкнула резко, словно желая оглушить собеседника.

- Привет, Юль.

Сдохни, тварь...

- Привет.

- С наступающим!

Не ответила. Лишь с трудом сглотнула слюну, ожидая дальнейших слов.

- Ну... Как дела? - издевательски спокойный голос бывшего мужа звучал как всегда уверенно и холодно.

Стиснула зубы. Господи, я ненавижу его голос... До боли ненавижу...

- Как всегда. Ничего нового.

- Ммм. Ясно, - Игорь помолчал немного. - Сегодня праздник, я хотел бы с детьми увидеться... Поздравить...

Так и знала... Так и знала, мать его!

- А зачем ты мне звонишь, можно уточнить? - спина покрылась липким противным жаром, знакомая непреодолимая злость сдавила грудную клетку. - Позвони Максу, у него уже закончилась учёба...

- Нууу... Я подумал, может быть, ты наконец разрешишь мне прийти в гости?

Виски заломило от знакомой бессильной ярости...

- Не разрешу! Я тебе говорила вроде, что сюда ты больше не зайдёшь! Никогда!

- Юль, не злись! Четыре года прошло, как никак...

- Ни-ко-гда! - на глаза ожидаемо навернулись едкие жгучие слёзы. - Ты понимаешь значение слова никогда?! Хоть десять лет пройдёт, хоть двадцать...

- Я понял. Не продолжай, - его родной голос стал ещё холоднее и глуше. - Я могу по крайней мере забрать Катю из школы сегодня? Сколько у неё уроков?..

- Нет! Не можешь! Вы встречаетесь на нейтральной территории, ясно?!

Игорь снова помолчал несколько секунд.

- Юль, может хватит? За что ты меня так ненавидишь?

Что?! Он серьёзно?!

- А не за что что ли?! - я понимала, что мой дрожащий тон превышает все допустимые октавы, но не могла взять себя в руки. - Правда, не за что?! Ну я тебе напомню! - я торопливо сглотнула слюну. - Ты бросил меня! Меня и своих собственных детей! Ты развалил семью! Разрушил всё, что мы столько лет строили вместе! Ты обесценил всё, что было мне так дорого! - горло сдавило невыносимым спазмом, но я продолжала выплёвывать слова, переходя на крик. - Тебе было наплевать на то, как мы справляемся без тебя! Ты променял нас на какую-то шалаву, которая теперь постит довольные фоточки на своей странице! Ты просто вычеркнул нас из своей жизни...

- Юля! - голос в трубке изменился до неузнаваемости, но я помнила его и таким - злым, чёрствым и бесчувственным, уверенным в своей правоте. - Ты сама запретила мне приходить к вам! Ты сама настояла на том, чтобы я виделся с детьми два раза в месяц! Ты сама отказывалась от любой моей помощи! Ты сама не хотела даже обсуждать какие-либо возможности...

Перехватило дыхание, затряслись руки...

- Конечно сама! Потому что мне было больно! - я всхлипнула так, что у самой заложило уши. - Больно, понимаешь?! Ни черта ты не понимаешь! Даже не догадываешься о том, что значит тащить детей одной, что значит поставить на себе крест, что значит четыре года не спать с мужиком, не чувствовать тепло и заботу... Нихрена ты не понимаешь! Ненавижу тебя...

Я нажала отбой. Просто знала, что муж сейчас приведёт кучу доводов, где он будет прав, а я не права, где он молодец, а я конченная дура... Ненавижу... Не могу слушать его голос! Не могу...

*3*

Я устала. Чёрт, я просто дико устала! Я хочу лечь на диван, хочу выгнать всех из дома хотя бы на пару часов, я хочу тишины и... свободы. Той самой внутренней свободы, которая была у меня когда-то давно... Нет, дело совсем не в детях, не в том, что я вечно всё не успеваю. Дело в том, что я просто больше не могу чувствовать себя полноценной личностью...

Четыре года назад Светка, подруга, посоветовала обратиться к психологу. Мне хватило одного занятия, после которого я ревела неделю... Возможно, нужно было пройти полный курс, да, но я не смогла. После слов о том, что разведенная женщина с ребёнком психологически падает с самой высшей ступени пирамиды статусности даже ниже стоящей у подножия свободной девушки, у которой совсем нет парня, я вылетела в слезах из кабинета. Потому что... Потому что - ДА, чёрт побери! Именно это ощущение душило меня после развода долгие месяцы, именно поэтому я упорно продолжала носить обручальное кольцо, тихо ненавидя этот символ брака, поэтому я не стала никому доказывать обратное. Кто-то худеет после расставания с мужем, кто-то и вовсе становится краше и меняется к лучшему... Но я не могла. Я лишь сильнее затягивала на собственной шее эту удавку...

- Мам! Поиграй со мной! - Катя капризно поджала губы, останавливаясь напротив меня. - Мне скучно!

Выдохнула, пытаясь держать себя в руках и лихорадочно вспоминая о том, когда я последний раз принимала успокоительное - может, уже снова пора?

- Я не хочу, Катюша. Я устала.

- Я тоже устала! - дочь сердито топнула ногой. - Немедленно иди играть! Или я обижусь!

Какие мы внутри, такие наши дети снаружи... Эти слова я услышала от какого-то священника в коротком ролике, и они намертво запали мне в душу. Да, именно такая я внутри...

Наверное, если бы я всерьёз считала себя плохой матерью, я бы действительно отдала детей отцу. Но я не плохая! У меня просто нет сил...

- Мам! Ну можно хоть что-нибудь поесть? - огрубевший за последний год голос совсем взрослого сына долетел из кухни. - Я голодный!

Господи, как же у них даже интонации с отцом похожи...

Сын появился на кухне, ожидаемо направился к холодильнику.

- Нет! - я поднялась с дивана, понимая, что даже если время ещё не прошло, таблетку выпить всё равно придётся. - Ты видишь, что я украсила все салаты?! Я старалась, вообще-то! Ты сейчас всё испортишь только! - я с силой захлопнула дверцу холодильника перед лицом Макса. - Бутерброд себе сделай! Отойди Бога ради!

Сын шумно выдохнул.

- Ну нафига ты украшала, ма? Съели бы и так...

На глазах проступили злые бессильные слёзы.

- Потому что я хочу, чтобы было красиво! - я громко всхлипнула, отворачиваясь к окну. - Красиво, понимаешь ты это?

- Зачем?!

Да Господи Боже мой!

- Макс, уйди в свою комнату.

Сын возмущённо запыхтел за спиной.

- Я есть хочу!

Не выдержала...

- Уйди, сказала! С сестрой поиграй лучше!

Макс выматерился под нос. Нарочно громко потопал из кухни...

Господи, что же я делаю... Новый год, семейный праздник...

Да просто нет у нас семьи! Нет... С тех самых пор, как ушёл этот чёртов мудак, у нас нет семьи! Есть разведенка с прицепом... С двумя даже. А семьи нет...

- Мам! Ты поиграешь со мной или нет?! - дочь требовательно стукнула меня по спине, привлекая внимание. - Мне нужно домик построить...

- Нет! - я круто развернулась к ней, мгновенно вспыхивая яростью на этот детский менторский тон и тычок. - Ты тоже иди в комнату! Иначе никаких подарков не будет, ясно? И не смей меня толкать!

Катя ожидаемо округлила глаза, строя обиженное лицо, губы задрожали...

Надо же, меня уже тоже почти не трогают эти детские обиды - слишком часто Катя обижается по делу и без дела. Но сейчас, наверное, я всё-таки перегнула палку...

- Иди ко мне, - я устало протянула руки, и дочь доверчиво прижалась ко мне всем телом, обнимая. - Извини, что накричала, ладно? Я правда не хочу сейчас играть...

- Ты никогда не хочешь! - Катя тут же отстранилась, с какой-то детской ненавистью глядя мне в глаза. - А я хочу!

Да что ж такое!

- Иди в комнату, - я отвернулась к окну, опёрлась ладонями о столешницу. - Просто иди в комнату. Я сейчас Максу поесть сделаю и приду, ладно?

Дочь снова топнула ногой. Шмыгнула носом, побрела, нарочно раздражающе шаркая тапочками, по коридору...

Прислонилась лбом к стеклу.

Беспомощность... Она хуже уныния, хуже истерик, хуже одиночества. И именно она сковывает разум и чувства, укрепляя свои позиции и усиливаясь день ото дня...

С какой-то отчаянной злостью повернулась к холодильнику. Схватила тарелку с полки, ложку... Назло сама себе копнула самый центр одного салата, потом другого, потом третьего... Давясь слезами, положила сверху пару кусков нарезанного хлеба, стремительно зашагала в комнату...

- Ешь, - я демонстративно поставила тарелку рядом с компьютером, за которым сидел Макс.

- Оооо... Нифига... Спасибо, ма! - сын, кажется, действительно обрадовался.

- Не за что, - я зажала рот ладонью, чтобы не разреветься прямо при нём. Торопливо выскочила за дверь...

- Давай играть! - Катя перегородила мне дорогу. - Ты обещала!

Разревелась в голос, пряча лицо в ладонях, огибая дочь и устремляясь в ванную...

Макс постучался минут через двадцать.

- Мам... Ну ты как там?..

Набрала в грудь воздуха.

- Нормально.

- Выходи уже...

- Не хочу.

Невольно улыбнулась сквозь слёзы, понимая, как глупо это звучит.

- Давай выходи, мам! Я построил Катюхе домик, который она просила. Она играет. Выходи...

Всё-таки он самый лучший сын на свете... И когда-нибудь он станет кому-то хорошим мужем... Если не возьмёт пример отца.

Слёзы брызнули из глаз с новой силой.

- Сейчас выйду, Макс, правда, - крикнула, давясь соплями. - Спасибо тебе... Иди...

Вышла через пять минут. Легче не стало, но эмоциональное напряжение хоть немного улеглось. Другой вопрос - как надолго...

*4*

Первая мысль - умыться, переодеться, накраситься...

Нет. Ему плевать на то, как я выгляжу. У него просто очередной каприз за мой счёт. И он даже не представляет, как потом это отразится на мне... Сколько ночей я прореву после этой встречи, сколько раз наору на детей, как вообще буду дышать после того, как сковырну в очередной раз эту незатянувшуюся рану...

И да, было бы отлично выйти к бывшему мужу похорошевшей, улыбающейся, счастливой... Но я не хочу даже делать такой вид. Слишком много сил для этого требуется, слишком муторно. Да и зачем? Пусть думает что хочет... Пусть радуется, что вовремя бросил такую старуху, как я, пусть сравнивает со своей Олечкой в её пользу, пусть просто уже оставит меня в покое раз и навсегда...

Пальцы тряслись, цепляясь за перила лестницы, ноги в стоптанных кроссовках, в которых я обычно выношу мусор, и вовсе дрожали. Скользкий пуховик то и дело спадал со спины, но я почему-то не решалась сунуть руки в рукава, лишь снова и снова накидывала его на плечи...

И я ловила себя на том, что действительно тороплюсь вниз. Потому что он ждёт...

Ну вот какого чёрта, а?! Зачем весь этот цирк?! Словно нарочно сделать мне хуже...

Со злостью толкнула подъездную дверь, выходя наконец на улицу...

Знакомая машина стояла поодаль, в самом конце дома, под фонарём. Хоть на этом спасибо - когда-то я потребовала не подъезжать больше к моему подъезду и не маячить перед соседями и знакомыми, ибо мне было невероятно стыдно за то, что муж меня бросил... Сейчас мне плевать, но тот факт, что Игорь помнит о моей просьбе, приятно греет душу.

Решительно зашагала по дорожке, отбросив все мысли. Потом... Потом буду реветь, проклинать, ненавидеть... Сейчас просто встретиться, послать подальше и вернуться домой.

Игорь наверняка увидел меня сразу, потому что ждал. Распахнул дверцу, неторопливо вылез из салона...

В живот словно ударили кулаком, сердце отчаянно заколотилось по рёбрам...

Сколько мы не виделись? Кажется, год, не меньше...

Не изменился совсем... Даже не постарел...

К глазам подступили невыносимые жгучие слёзы...

- Привет, - спокойная улыбка, такая родная до боли, словно я не твердила себе четыре года о том, что ненавижу этого человека...

Промолчала, останавливаясь в нескольких метрах от бывшего мужа и глядя прямо ему в лицо. Я успела заметить и оценить короткое чёрное распахнутое пальто, безупречно начищенные ботинки, гладко выбритый подбородок, даже, кажется, ощутила на таком расстоянии запах парфюма, но смотрела исключительно в его глаза.

Игорь неспешно открыл заднюю дверцу, наклонился, вытащил огромный букет, шелестящий блестящей упаковкой...

- Это тебе, Юль, - он с выдержанной улыбкой протянул мне цветы. - Давай уже перестанем враждовать...

- Я не возьму.

- Почему? - муж миролюбиво пожал плечами, но я слишком хорошо его знаю, чтобы не уловить смену настрония.

- Потому что мне не нужны цветы от чужого мужика. Ничего не нужно.

- Юль... - в его тоне послышался знакомый металл.

- Это всё? - я стиснула зубы, из последних сил сдерживая рвущиеся наружу слёзы.

Дура... Хотела посмотреть на него? Посмотрела? Убедилась, что он не загибается без тебя? Молодец. Он тоже наверняка увидел, что как раз ты без него загибаешься. Оба получили то, что хотели, можно ещё год не видеться. А лучше - десять лет...

Игорь шумно выдохнул, глядя куда-то в сторону - терпение никогда не входило в число его достоинств.

- Юль, ты всю жизнь собираешься меня ненавидеть?

- Да.

Мне на миг стало жаль его. Вот так, по старой памяти, жаль... Раньше, чтобы его не обидеть, я приняла бы букет, изобразила бурную радость, заверила бы его, что простила и не сержусь больше... Раньше. Не теперь.

- Ну цветы-то ты можешь взять? - он снова поднял на меня глаза.

- Я не хочу от тебя цветов. Ты чужой человек.

- Да какой я чужой, Юля?! - он всё-таки вышел из себя, теряя весь свой лоск и презентабельный вид. - У нас дети, между прочим, не забыла?

- Не в этом смысле, Игорь, - я сглотнула слюну. - Ты чужой, потому что ты её муж. Ольгин. Степень принадлежности, как игрушка - есть моя машинка и мои фломастеры, а есть чужие. Ты - чужой. И я не хочу раскрашивать свою жизнь чужими фломастерами, понимаешь? Мне не нужен в жизни чужой мужик, мне нужен свой.

Он явно не ждал от меня такой длинной речи. Стиснул челюсти, не находясь сразу с ответом...

- Тебе самой не надоело это всё, Юль? - теперь его голос звучал устало и раздражённо. - Макс сказал, у тебя опять микроволновка не работает... Я мог бы посмотреть...

- Спасибо, не надо, - я по инерции отступила на шаг. - Справлялась как-то четыре года, справлюсь и дальше. Куплю новую.

- Зачем тратиться? - Игорь уже откровенно злился, глядя на меня с каким-то обречённым непониманием. - Сама говоришь, что денег мало...

Ветер порывом ударил в лицо, и я невольно поёжилась, запахивая куртку посильнее.

- Это мои деньги, не твои. Куда хочу, туда и трачу. А ты иди дальше трать на свою Оленьку... И букет вон ей подари. Впрочем, зная тебя, ей ты уже подарил, да? - я горько усмехнулась. - Ну тогда этот отдай продавщице в ночном магазине. Или выброси, - я покосилась на свой подъезд. - Мне пора, Игорь. Спасибо за попытку наладить общение, но я не стану дружить с предателем. Пока.

Я решительно (надеюсь) развернулась, зашагала по дорожке обратно. Не ждала, что он окликнет, но чувствовала спиной его взгляд... Совсем недолгий, но почему-то в данный момент мне всё-таки захотелось держать голову прямо и шагать твёрдо и уверенно...

Позади хлопнула автомобильная дверь. Через секунду заревел двигатель, взвизгнули покрышки...

Выдохнула, опуская плечи. Замедлила шаг, вытирая скатившуюся по щеке слезу, получившую наконец свободу... Грустно усмехнулась сама себе, покачала головой...

А вообще, как ни странно, мне даже понравилось на этот раз. Какой-то своеобразный извращённый реванш за собственную боль. Даже если Игорь плюнет через минуту и забудет весь этот дурацкий разговор, именно сегодня мне не хотелось привычно подыхать после общения с ним.

*5*

- Мам, хватит...

- Сама знаю, - я отставила бокал с шампанским, всё-таки сделав перед этим большой глоток.

До полуночи ещё сорок минут, но я внезапно поняла, что не хочу ни есть эти чёртовы салаты, ни встречать Новый год, ни хрена не хочу. Лучше просто лечь спать сразу после боя курантов. Я бы и сейчас легла, если бы не дети...

Пятый раз за последние полчаса зазвонил телефон. Снова мама... И снова я не взяла трубку - перезвоню потом, позже. Может быть...

Жидкие залпы самых нетерпеливых салютов за окном, чьи-то весёлые крики...

Почему-то вспомнила, как когда-то, когда Макс был ещё совсем маленьким, мы жили в съёмной квартире. Денег не было совсем, и Игорю дали небольшую премию прямо тридцать первого числа, перед самым Новым годом. Мы с сыном ждали его дома, а он позвонил по телефону и попросил нас обоих выглянуть в окно... Я навсегда запомнила эту картину - почти пустой тёмный двор, освещённый единственным целым фонарём, Игорь машет нам замёрзшей рукой, дует теплым воздухом на ладони, наклоняется, с третьего раза чиркает зажигалкой, поджигая фитиль воткнутого в снег фейерверка, и в небо прямо под нашими окнами с громким свистом взлетают разноцветные искры слепящего салюта... Я помню каждый залп - красный, зелёный, жёлтый, снова красный... Макс стоял на подоконнике и хлопал в ладоши, а я улыбалась, не замечая трогательных счастливых слёз, скатывающихся по щекам, совершенно не думая о том, что денег, потраченных на это маленькое чудо, хватило бы на оплату всех квитанций за коммунальные услуги, на починку молнии на зимних сапогах или на банальные продукты на полмесяца как минимум... Я совсем не помню, как мы встретили тот Новый год, но вот фейерверк запомнила на всю жизнь. Потом у нас было много салютов, и они радовали по-своему, но уже не приносили такого детского наивного восторга...

Чёрт побери, ну как?! Как он мог... Просто перечеркнуть это всё...

- Мам! - сын встал напротив, с тревогой вглядываясь в моё лицо. - Ну чего ты?

- Ничего... - я со всхлипом вытерла ладонью мокрые щёки, громко шмыгнула носом. - Чего он вам подарил хоть, м?

- Кто, папа?

Конечно папа, мать его. "Он" в нашей семье больше ни к кому никогда не относится, да.

- Угу.

- Катьке игрушки какие-то, ещё сладкий подарок с работы привёз, а мне денег...

- Ясно, - я закусила губу, чтобы не разреветься вновь. Сделала ещё глоток шампанского, глубоко втянула носом воздух...

Детям Игорь всегда привозил подарки, да. А меня вот впервые за четыре года решил поздравить... Впрочем, в этом, возможно, есть моя вина - первый год после развода я блокировала его во всех мессенджерах перед любой значимой датой. Может, он тогда пытался... А потом я перестала маяться ерундой, но он больше не звонил ни разу по праздникам до сегодняшнего дня...

- Мама, давай свечки зажжём? - Катя подошла к столу, рассматривая салаты. - И ты мне тарелку не ту дала, я хочу свою...

Поставила бокал.

- Давай зажжём, - я с грустью бросила взгляд на три одинаковых блюдца из сервиза. Отставила одно из них в сторону, подала дочери руку. - Пошли твою возьмём, если хочешь...

Однажды мы поругались с Игорем из-за разных тарелок на праздничном столе. Мне казалось, что нет никакой разницы, если рисунок на них не совпадает, а он, оказывается, всегда считал это признаком дурного тона. Мне тогда было очень обидно от того, что мы поссорились из-за такой ерунды... И на следующий день я купила на последние деньги шесть новых сервировочных тарелок. А он даже не сказал ничего на это, только недовольно поджал губы, словно я снова сделала что-то не так... И это тоже было обидно... Но с тех пор уже много-много лет в нашей семье на стол ставилась посуда только из одного набора. И до сих пор ставится, по привычке...

Катя схватила свою потёртую миску, которую ей ещё на двухлетие дарила бабушка, гордо понесла в комнату. А я полезла на антресоль за старыми свечами - я не доставала их четыре года, с чего бы дочь о них вспомнила вообще? Но пусть будут, если ей хочется...

- Мааа! - сын рявкнул за спиной так внезапно, что я чуть не свалилась с табуретки. - Тут папа пишет...

- Опять?! - задохнулась от самого этого слова "папа", слишком неожиданного в данный момент и в то же время постоянно вертевшегося в голове. Аккуратно слезла со стула...

- Да он просто спрашивает, приходили ли алименты в декабре? Теперь каникулы, неизвестно, когда перечислят, если ещё не перевели...

Поджала губы.

- Нет. Не приходили. Пять рабочих дней по закону, папа получил зарплату всего два дня назад. Так что к середине месяца будут... - я обыскала все ящики в поисках зажигалки. - Но ты скажи, что у нас всё хорошо, деньги пока есть!

- Ладно, - Макс снова уткнулся в телефон, печатая отцу послание.

Вздохнула, присаживаясь на табуретку. Зачем-то взяла мандарин, сиротливо валявшийся на столешнице, принялась бездумно чистить...

После развода я не хотела от него ничего, даже алиментов. Он сам приволок меня, рыдающую в три ручья, к приставам, чтобы я написала заявление, и деньги переводились автоматически с его зарплаты. Я даже не помню, действительно ли я там что-то писала, или этот делал сам Игорь, а я лишь под его маты и крики ставила подписи... Первые месяцы я вообще не прикасалась к этим деньгам, мне казалось, что это какой-то своеобразный издевательский откуп от меня и моих детей. Но нехватка средств заставила потихоньку начать пользоваться новой картой... Сейчас, конечно, я относилась к этому гораздо спокойнее. Но, наверное, если бы у меня была финансовая возможность, я бы отказалась от его денег совсем...

- Мам, ну ты идёшь? - вошедшая в кухню Катя с восторгом уставилась на коробку со свечами, тут же схватила её в руки, принялась перебирать блестящие восковые палочки. - Ух ты... Мы все зажжём, да, мам? - она подняла сияющие глаза на меня.

Господи, как же я их люблю... И как же мой мир, ограниченный условностями и привычками, далёк от их детского, искреннего, но такого бескрайнего мироздания...

*6*

Закусила губу, силой воли отпихивая от себя привычное состояние безысходности и хоть ненадолго пытаясь воздвигнуть барьер между собственным разумом и ядовитыми мыслями. Когда-нибудь всё непременно наладится. Не знаю как, не знаю зачем и почему, но всё это пройдёт. Обязательно пройдёт... И я буду вспоминать нынешнее состояние как период острой разрушающей боли, оставшейся далеко в прошлом. Точнее, я вообще не буду всё это вспоминать... Ибо всё происходящее бесконечно жалко и стыдно. Они все - бывший муж, свекровь, чёртова Оля, её взрослая дочь, её родители, мои мама и отец... Для них я - слабая женщина, не приспособленная к жизни. Я ничего не изменила для себя после ухода Игоря, я сделала только хуже. Я не умею жить одна, не умею справляться с трудностями. Ничего не умею... И им жаль меня. Я чувствую эту жалость, ощущаю её даже на расстоянии, и она настолько унизительна, что хочется бросить всё, продать квартиру и уехать. Уехать к чёрту на куличики, в другой город, в деревню, в Сибирь какую-нибудь, лишь бы подальше отсюда... Уехать туда, где меня никто не знает, где можно начать всё с чистого листа. Пусть слабой, пусть беспомощной, но без вот этого постыдного прошлого брошенной женщины...

- Мам! Ну?! - сын, с укором глядя мне в глаза, поднялся на ноги, нарочито громко стукнул своим бокалом по моему. - С новым годом, мам!

Машинально тоже встала с дивана.

Часы уже отсчитывали удары. Один за одним. Который год подряд рождая в глубине души не робкую и радостную надежду на лучшее, а болезненный страх перед будущим...

Выдавила улыбку, подняла ещё раз фужер над столом. Сын мгновенно подставил свой... Тут же к нам потянулась Катя, чтобы чокнуться всем троим...

Желание?

Не хочу ничего...

Или хочу всего и сразу. Чтобы Игорь был рядом...

Нет, я понимаю, что как раньше уже не будет! И я не хочу возвращаться в прошлое! В то прошлое, где он обманывал меня, предавал раз за разом, где я была глупа и наивна. Но я так отчаянно хочу, чтобы он просто был рядом... Просто уткнуться в его плечо... Вдохнуть запах... Почувствовать, что я не одна...

Шампанское показалось невыносимо кислым. С трудом допила последний глоток...

Всё будет хорошо. Когда-нибудь...

Привычная многолетняя традиция - после того, как бокалы пусты, обняться всей семьёй. Не просто для галочки, а крепко прижаться друг к другу, постоять так несколько секунд...

Когда-то давно мы стояли так вдвоём с Игорем. Потом втроём с Максом. Потом один раз успели постоять вчетвером с Катей... Было неудобно, она была совсем маленькая, и сын обиженно сопел из-за того, что папа не смог обнять его как всегда, ибо держал одной рукой сестру... Сам Игорь тоже был в паршивом настроении - Катя хныкала весь вечер, мешала, лишая праздничного настроя, не давала толком послушать поздравления... Уже тогда всё было не так. Но мне наивно казалось, что ничего страшного в этом нет, что будущий год мы обязательно встретим отлично. Верилось, что впереди у нас ещё будет много таких праздников...

Но увы, следующий год мы уже встречали втроём. Без Игоря...

- Мам, я не хочу есть... - Катя сползла со стула, зачем-то полезла под стол. - Я тут посижу...

- Зачем прятаться? - я села на диван, привычно протянула дочери руки. - Надо хоть что-то съесть, ты не ужинала. Хотя бы бутерброд, Кать! Иди сюда...

- Нет! - Катя взвизгнула, вновь сердясь по лишь ей одной понятной причине. - Не хочу!

Бессильно опустила руки. Устало вздохнула, наблюдая за тем, как Макс наконец-то от души накладывает себе салатов и картошки. Покосилась на свою тарелку - я тоже ничего не хочу...

- Мама! Я не буду есть! - Катя выглянула из-под стола, враждебно глядя на меня. - И не вылезу! Слышишь?

- Слышу, - я потянулась за пультом, в глубине души молясь о том, чтобы хоть по одному каналу нашлось что-то стоящее. - Как хочешь.

- Мама, тебе что, всё равно?! - дочь дёрнула меня за колено. - Я всё равно не буду!

- Кааать! - сын авторитетно поднял голос. - Прекрати!

Выдохнула в потолок, отбросила пульт, потеряв надежду отыскать хоть что-нибудь, не имеющее отношения к новому году.

- Не кричи на сестру, - я терпеливо поджала губы, вновь осознавая это гнетущее бессилие перед собственными детьми. - Ты её брат, ты должен быть на её стороне!

- Да ничего я не должен! Чего она начинает? - Макс демонстративно отвернулся к телевизору. - Поесть спокойно не даёт...

Да Господи Боже мой!

- Макс! - привычно рявкнула, как всегда не имея понятия о том, что вообще нужно говорить в подобных случаях. - Сам прекрати!..

Поднялась на ноги. Вышла из-за стола, направилась на кухню...

На улице наконец в полную силу забомбили салюты. Оглушили, заискрили огнями в полутёмном коридорчике, отражаясь в матовых стёклах дверей туалета и ванной...

С новым годом, Юля. Ты стала старее ещё на один чёртов год...

Плюхнулась на табуретку, не включая свет. Обессиленно оглядела оставшуюся на столе грязную посуду - сколько не мой эти дурацкие тарелки и чашки, а они, кажется, пачкаются сами собой...

Пропущенный на мобильнике. И сообщение.

Свекровь...

"Юленька, с новым годом тебя и внуков, ты знаешь, я на твоей стороне, я всегда поддержу тебя, я никогда не одобряла поступок собственного сына, он ещё пожалеет, вот увидишь, возьми трубку"

Выдохнула в темноту.

Нет.

Мне иногда кажется, что Ираида Павловна далека от меня даже больше, чем сам Игорь. Ей постоянно видится, что я хочу от её сына только одного - покаяния и признания ошибок. И ещё она почему-то считает, что после слов "я на твоей стороне и поддержу тебя" я тут же кинусь изливать ей душу и слушать её советы. И я совсем не верю в то, что она что-то там не одобряет... Игорь - её единственный сын, её гордость и радость, она одобряет каждый его вдох и выдох. Так было и так будет всегда.

Господи, неужели Игорь не помнит собственное детство без отца? Впрочем, он часто рассказывал о том, что у Ираиды Павловны после развода были мужчины, но практически все они имели свои семьи и надолго не задерживались... Вот и он сам не задержался. Только от свекрови мужчины возвращались обратно к жёнам, а от меня как раз муж ушёл к любовнице...

*7*

Горячие слёзы обожгли сгиб руки сквозь щекочущие кожу ресницы. Сердце зверем выло в груди, виски ломило от головной боли, ладони стали горячими и сухими и вовсе потеряли чувствительность.

Господи, ну вот зачем?! Как всегда - не вовремя, ни к месту, бессмысленно. Только ощущение бесконечной вековой усталости и разрывающей душу тоски...

Наверное, вот сейчас я бы легко уснула. Состояние после разговора - словно меня переехали катком: ни моральных сил, ни физических, дикое желание не думать и не анализировать, ибо я, как всегда, говорила не то и не так, могла бы лучше и увереннее... Проще в такие моменты остановить время, выпасть из жизни. Просто вырубиться лицом в подушку, заглушая собственные рыдания и не пытаясь бороться с поглотившим внутренний мир мраком. А через пару часов проснуться, встать, когда наконец схлынет эта удушающая волна чувств, обычно оставляющая после себя лишь грязь, щепки и тину на берегу души...

А почему бы и нет, собственно?

Поднялась на ноги. Устало прошоркала в комнату, сходу свернула в спальню сына.

- Макс, я прилягу на полчаса. Нехорошо себя чувствую, - я даже не посмотрела на него, опасаясь встретить в его взгляде непонимание или осуждение. - Тебе если пора - ты иди. Только хоть иногда пиши, что у тебя всё хорошо...

- Мам! - Макс позвал с такой тревогой в голосе, что меня невольно затопило глубокое чувство благодарности за его неравнодушие. - Может, помочь чем? Ну хоть... - энтузиазма в его тоне явно поубавилось. - Хоть посуду на кухню перенести...

Смешной. И напрягаться не любит, да. Но порыв я оценила...

- Перенеси, - я уже повернула ручку, открывая тёмную комнату, где температура оказалась гораздо ниже - я снова забыла закрыть форточку после проветривания. Впрочем, тем лучше... - И стол на место поставь, сынуль. Больше ничего, - я всё-таки оглянулась. - Толкни, когда уходить будешь... И спасибо, Макс...

Оставив приличную щель, чтобы не пропустить момент ухода сына, я прямо в одежде легла на край кровати. Поджала внезапно замёрзшие ноги, свернулась калачиком, закрыла глаза...

Перед внутренним взором навязчиво встал образ Игоря. Букет в его руках...

Какая-то неуловимая граница сна и реальности, смешанная с отчаянными слезами и теснившимся в груди теплом.

Слышала сквозь полудрёму, как собирается Макс, как что-то говорит сестре, тихо заглядывает ко мне в спальню...

- Я ушёл, ма...

- Счастливо... - я даже не открыла глаза, просто не в силах вынырнуть из этого забытья.

Господи, вот откуда это бессилие от общения с бывшим мужем? Всегда, словно Игорь нарочно звонит только для того, чтобы выжать из меня последние соки. А я в свою очередь не могу найти в разговорах с ним то, что мне так отчаянно необходимо... Я сама не знаю, не понимаю, что хочу услышать от него, но будто отчаянно жду чего-то...

Нет, сейчас мне хватило его звонка. Хватило для очередного удовлетворения каких-то собственных потребностей и чувств. Хватило настолько, что дождавшись сообщения Макса о том, что он благополучно встретился с друзьями, и они уже пришли по нужному адресу, я успокоилась окончательно. Просто расслабилась, слушая, как Катя что-то напевает в комнате, распаковывая очередной подарок...

Игорь помнит о нас. Обо мне... Даже сегодня, когда за окном праздник, а в его доме полно народу, он названивает именно сюда... Это приятно. Просто по-женски эгоистично приятно, да. И почему-то щекотно-трогательно, больно и жалобно одновременно...

***

Дурацкий отвратительный сон. Словно здесь и сейчас, словно на простыни ещё остался его родной мужской запах... По ощущениям - всего несколько месяцев после того, как он ушёл. Странно, Игорь сделал это осенью, но мне снилось лето... Чей-то дом в деревне, и мы случайно пересекаемся в гостях... Он один, без неё. И я униженно хожу за ним повсюду, восторженно улыбаюсь, пытаясь привлечь его внимание. В какой-то момент чувствую себя победительницей, уже получившей долгожданный заветный приз, когда Игорь наконец оказывается в миллиметре от меня, приобнимает за поясницу своей горячей ладонью, неторопливо задирает летнее платье, ведёт пальцами по моему бедру, покрывшемуся мурашками... Но мир разрывается на тысячи осколков, когда он внезапно останавливается, смотрит мне в глаза с равнодушным сожалением, качает головой и произносит одними губами "Нет, у меня не получится. Я не буду участвовать в этом, извини", отворачивается и уходит... И там, во сне, больно так, словно никогда прежде я не ощущала этого унижения, не испытывала этой обиды, не тонула в этой безысходности, словно всё заново, будто по уже чуть затянувшемся уродливому шраму скользит тонкая острая бритва, вспарывающая воспаленные края кожи и вновь выпускающая наружу алую тёплую кровь...

Я помню все эти ощущения. Самое чудовищное в этом - когда от тебя отказываются как от женщины. Здесь уже на второй план отступает всё - годы совместного брака, общий быт, дети... Всё это не значит ничего, когда ты не интересна как любовница, когда твой человек не чувствует в тебе той энергии, которая способна привлечь его как мужчину, не видит твоей женственности и красоты. Тогда ты сама перестаёшь осознавать всё это в себе, остаёшься невыносимо пустой и холодной, воспринимая себя саму как лишний элемент...

Спихнула с себя одеяло, тяжело дыша и пытаясь избавиться от навязчивого морока слишком реалистичного сна. Машинально вытерла вспотевший лоб, с трудом протолкнула в пересохшее горло сладковатую слюну, пялясь в чёрный потолок, при каждом моргании ресниц расцветающий зеленоватыми всполохами...

Тихо. Слишком тихо...

Господи, сколько времени?

Катя?!

Подскочила с кровати, бросилась в гостиную, щурясь от яркого света ламп...

Дочь беззаботно спала на диване среди конфетных фантиков и обёрток, укрывшись моей кофтой. С экрана телевизора едва слышно доносились голоса знакомых мультяшных героев...

Выдохнула, всё ещё находясь в цепком полоне привидевшегося сновидения и с трудом втягиваясь в знакомую реальность.

*8*

Почему-то обострился слух, пока я спускалась по лестнице и шла по протоптанной дорожке к одинокой фигуре, застывшей напротив моего подъезда. Словно мир замер на несколько долгих мгновений, и заставил замереть меня... Я слышала всё - как скрипят железные перила под моими невесомыми прикосновениями, как шуршат автомобильные покрышки на дороге, как далеко-далеко взрываются редкие салютные залпы, как едва ощутимый ветер тихо шумит в высоких тополях на другом конце двора...

Остановилась в пяти метрах от Игоря. Просто для того, чтобы не смотреть ему в глаза, но иметь возможность разглядеть его в мельчайших деталях под тусклым светом фонарей...

Не шатается. Стоит ровно, словно примёрз к земле. Руки в карманах пально, без шапки... Смотрит прямо на меня, словно то ли ждёт чего-то, то ли просто не знает, нахрена ему вообще нужна эта встреча. Как и мне...

Когда-то давно я умела считывать его настроение на расстоянии. Кажется, могла даже по звучавшему звонку телефона определить, каким тоном муж начнёт разговор...

Смешно, но я не разучилась этого делать. Я точно знаю, что сейчас в нём нет агрессии, раздражения, обид или претензий. Ничего нет... Пустота. Нет, не безнадёжная зияющая пропасть, а лёгкая, как снег, звенящая пустота. Наверное, это от избытка алкоголя - с ним всегда было так, либо градус принижал существующий негатив, либо, наоборот, повышал. Впрочем, возможно, у него просто настроение хорошее - встретил новый год с любимой женщиной, счастлив...

Сердце привычно рванулось из груди, словно по нему проскребли обеденной вилкой, родная многолетняя боль сдавила горло. Нахлынула знакомая злость... Странно, что именно нахлынула, ибо до этого момента мне казалось, что я давным давно неразрывно срослась и породнилась с нею...

- Ну? - я поправила пуховик на плечах, придерживая пальцами воротник. - Говори...

Игорь лишь как-то устало усмехнулся в ответ, самодовольно перекатился с пятки на носок, сделал единственный крошечный шаг в мою сторону, но тут же снова встал как вкопанный, пробурив снег своими уже далеко не идеально начищенными ботинками.

- Пришла всё-таки, Юль... - он просто констатировал факт, явно не желая меня зацепить.

Но всё-таки зацепил. Будто нельзя пропустить вот это очевидное унижение - да, пришла. По первой просьбе прибежала, бросив все дела! Он же сам всё понимает... На хрена озвучивать? Или ему был важен именно сам факт - соглашусь или пошлю подальше? Не исключено, что так и есть...

- Чего ты хотел? - мой голос язвительно дрогнул. И да, мне хотелось услышать причину. Чётко и ясно услышать... - Полагаю, должно случиться нечто экстраординарное, чтобы ты приехал с другого конца города...

- Я пешком пришёл, - он бросил это так беззаботно, что я замерла на миг с открытым ртом, не закончив фразу. - Я же выпил, куда мне за руль? - он вполне правдоподобно вскинул брови, словно я собираюсь с ним спорить. - Так что я решил просто прогуляться...

Пешком?

Отчего-то стало надрывно смешно, но я лишь закусила губу, пытаясь не показать виду и не прослыть ещё большей истеричкой, чем есть.

- Хорошо, пусть пешком. Прогуляться. Я здесь при чём, Игорь? - почему-то мне было невероятно приятно озвучить этот вопрос вслух...

Игорь внезапно улыбнулся знакомой хищной улыбкой, от которой у меня когда-то срывало крышу. Чуть склонил голову, подступая ещё на шаг ближе.

- Так просто мимо проходил, Юль. Решил позвонить, вдруг не спишь... Не спишь.

Ненавижу... Вот за эту способность оставлять собеседника в дураках, за недомолвки, за зашкаливающее самолюбие, за извечное стремление быть выше меня во всём. Просто безумно ненавижу... Ничего не изменилось за четыре года. А мне так хотелось верить, что он что-то там понял и осознал...

- Я домой, - я круто развернулась, сглатывая сладковатую слюну и чувствуя, как от слишком близкого личного присутствия этого человека немеет под ложечкой и начинает слегка кружиться голова.

- Юля!

Не оглянулась. Убеждённо прошагала пару метров, с каждым шагом теряя угасающий запал и прекрасно осознавая, что потом буду неистово сожалеть о том, что так резко ушла...

- ЮЛЯ!

Неуверенно остановилась. Знала, что это был последний окрик...

Игорь никогда не станет догонять. Никогда не позовёт снова. Даже странно, что сейчас его терпения хватило так надолго...

За спиной послышались ломающие снежный наст шаги. Через пару секунд стало жарко - чувствовала, что он остановился прямо за моим плечом...

Время не лечит. Оно медленно покрывает старые раны пылью, душит и припечатывает грязь своим весом, заставляет наращивать броню на застарелые шрамы. Но не лечит... Сука.

- Не злись... - в родном голосе слышалась тревога и осторожность. - Макс дома?

Сам не хочет спугнуть. И пережать тоже опасается...

- Ушёл, - прошептала одними губами, радуясь тому, что можно свести тему на детей.

- Катя? - Игорь сдержанно перевёл дыхание. - Спит?

- Да, - на этот раз я сама сдавленно выдохнула, блуждая глазами по собственному дому впереди и вглядываясь в своё окно на кухне.

Затянувшееся на несколько секунд молчание...

- Давай пройдёмся... - Игорь, не дожидаясь согласия, легко дотронулся до моего плеча, желая подтолкнуть вперёд...

Вздрогнула всем телом. Машинально дёрнула рукой, демонстративно скидывая его ладонь. Хотелось, чтобы этот мой жест выглядел достойно и уверенно, но он получился капризным и взбалмошным...

Первое наше соприкосновение за четыре года...

Когда-то я всерьёз строила планы по возвращению мужа в семью, и одним из этих планов было перестать враждовать, сблизиться с Игорем настолько, чтобы прочно засесть в его голове, соглашаться на любую помощь с его стороны, просить самой о чём-то, соблазнить его наконец... Но это так и осталось на уровне планов. Я банально не справилась. Не сумела выдавить из себя даже улыбку при встрече, не говоря уже о том, чтобы начать флиртовать с бывшим супругом... Нет, я смогла бы всё это, если бы он сделал первый шаг. Не с предложением помочь ни на что не способной бывшей жене, а с желанием взять на себя ответственность за женщину, то есть за меня. Но он не сделал этот шаг... Это сейчас я понимаю, что всем этим идиотским мечтам и надеждам не суждено было сбыться, но тогда я действительно зачем-то ждала от него решительного поворота...

*9*

- Ты хочешь, чтобы я попросил прощения? - он наконец цинично поднял бровь, словно удивляясь моим словам.

Господи, он неисправим...

- Нет! Я ничего от тебя не хочу! - я нервно сглотнула, отступая от него на шаг. - Ни-че-го! Я твержу тебе это четыре года - мне ничего от тебя не надо! Вообще! Просто оставь меня в покое! Нас всех... - слёзы скопились в горле, мешая говорить. - Только тебе плевать, верно?

- Как ты это видишь, интересно? - он перекатился с пятки на носок, наклонил голову, глядя на меня с каким-то особым презрением. - Как ты себе представляешь, чтобы я оставил в покое собственных детей?

Самая болезненная и ненавистная тема... Лучше бы он реально оказался последним козлом! Таким, который, убегая из семьи, рвёт все контакты и прячется от алиментов! Я бы пережила этот факт гораздо быстрее, и уже давно успокоилась бы и забыла! А так, с этими вечными пингами - у меня просто нет сил...

- Как-нибудь! Просто хоть раз подумай не о себе, а о нас! Обо мне, в конце концов! Ты понимаешь, сколько я от Кати слушала этих детских рыданий по ночам? Что папы нет дома, что он не может уложить её, почитать ей сказку, что утром опять пешком в сад? - я говорила уже на автомате, собирая в кучу обрывки пазлов из воспоминаний. - И заметь, я ни разу не сказала ей плохого о тебе! Ни единого...

- Нахрена ты меня этим упрекаешь сейчас, Юль? - он перебил меня, словно не слыша остальных слов. - Я предлагал развозить вас по утрам, как раньше! И забирать мог бы! Я даже приезжал, если ты помнишь, ждал у подъезда! В итоге ты только Максу разрешала ездить со мной, а сама делала всё, чтобы дочь не увидела мою машину! И теперь я виноват?

Ненавижу... За весь этот идиотизм и непонимание ненавижу...

- Игорь... - я обессиленно выдохнула, больше не сдерживая слёзы, покатившиеся ручейками по щекам. - Ты правда считаешь, что мне было приятно сидеть в твоей машине, которая до этого была и моей машиной, и при этом знать, что сейчас переднее кресло принадлежит не мне, а твоей Оленьке?

- И из-за этого ты таскала дочь по морозу пешком? - терпение Игоря наверняка лопнуло уже давно, но сорвался он только сейчас. - Тебе не кажется, что это ты здесь только о себе думаешь, Юль?! Нет?!

- Я?! - захлебнулась горечью, почему-то усмехнулась. - Ты просто скотина, Игорь... - я набрала в грудь воздуха. - Я четыре года... Четыре года, мать твою, растила твоих детей одна! Одевала, обувала, кормила, посвящала им всё своё время, дышала ими... Пока ты... Ты! был со своей Оленькой, спал с ней, жил, ни о чём не заботясь! И после этого я думаю только о себе? Какая же ты сволооочь... - я бессильно выдохнула, чувствуя, как от накатившей слабости дрожат колени. - Ты же... Ты же не был таким... раньше...

Он дышал шумно и часто, глядя на меня с неприкрытой ненавистью. За что?! За что, мать его?! Это я его ненавижу... Он просто не имеет права...

- Я не дёргал тебя, Юль. Я общался с Максом, как ты и хотела. Я согласился видеть детей пару раз в месяц. Я делал всё, что ты требовала! - он снова заорал, срываясь на последних словах. - Тебе мало? А не слишком ли много ты требуешь? От меня и от детей? Почему другие так себя не ведут, Юль? Ты никогда не думала об этом?

- Кто другие? Оля твоя? - боль больше не давила на тело, она просто заполнила всё вокруг, включая меня. - Так она сразу после своего развода с тобой связалась! Отличное утешение, не находишь?! Тебя бросил муж - ты в ответ увела чужого мужика из семьи, самооценка не то что не падает, а лезет наверх! Идеально просто!

- Меня никто не уводил! Ты сама меня выгнала!

- А она подобрала!

- Юля! - он стиснул зубы, рыча. - Прекрати...

- Защищаешь её? - я всхлипнула, давясь этой поглощающей сознание болью. - А должен был защищать меня...

...Прямо за домом взорвался фейерверк. Через секунду красноватые искры осветили лицо Игоря, его полные неистового бешенства глаза...

Прошептала, зная, что он меня всё равно не услышит в этом грохоте:

- Я же любила тебя... Всегда любила...

Короткие залпы стихли. Звенящее молчание снова затянулось...

- И что нам теперь делать, Юль? М? Всю жизнь оставаться врагами? - его голос звучал глухо и устало. - Я дал тебе время успокоиться...

- Ничерта ты мне не дал! Ты всегда маячил на горизонте! - я закрыла лицо ладонями, пытаясь унять дрожь и остановить слёзы. - Это... Знаешь... Это как бездомной кошке дать понюхать пальцы, внушить обманчивое доверие, погладить, а потом развернуться и уйти. И она бежит за тобой ещё какое-то время, смотрит вслед с надеждой, а потом всё понимает, останавливается, садится посреди дороги... Она уже знает, что ты не вернёшься. А тебе просто плевать, потому что тебе всего лишь в моменте ненужной жалости хотелось потрепать её за ухом...

В горле встал горький тошнотворный ком, почему-то прихватило болезненным спазмом живот. Только бы не сорваться до настоящей истерики...

- Юль, хватит, а! - Игорь прошипел сквозь зубы, вытаскивая руки из карманов и нервно сжимая кулаки. - Почему при каждой встрече так, скажи мне? Нахрена ты выливаешь на меня всю эту желчь? Откуда это? Почему я тебе ничего такого не говорю? А ты постоянно ищешь повод...

Господи... Я, оказывается, выливаю на него желчь...

- Это не желчь! - я закричала, пятясь от него. - Нет у меня её! Есть обида! Обида, понимаешь ты это?! А ты... Тебе и без меня есть с кем поделиться проблемами и переживаниями, верно? Есть кого обнять, у кого попросить поддержки... А мне не у кого! Ясно?! Ясно тебе?

- И, исходя из этих умозаключений, можно подпитывать меня желчью? - он заорал в ответ, наступая на меня след в след. - Обиды обидами, но надо себя в руках держать, в конце-то концов! Ты так не считаешь?

- Я тебя не звала сюда! - я почти зарыдала, осознавая, что разговаривать нам просто бесполезно. - Ты сам пришёл! Зачем, спрашивается? Зачеееем...

Он помолчал несколько секунд, стиснув челюсти так, что вздыбились желваки.

*10*

Боже мой, неужели я действительно в глубине души приняла его тягу к детям и несуразное поползновение всучить мне букет за желание вернуться?! Идиотка...

Чёртов замок, дверь, тесная прихожая...

Неужто я решила, что за попытками наладить общение стоит стремление сблизиться со мной настолько, чтобы снова создать семью?! Ненормальная...

Стянуть сапоги, скинуть душивший тяжестью пуховик...

Я реально верила, что он просто использует детей для того, чтобы не терять ценности в моих глазах?! Дурища...

Коридор, комната, спящая на диване Катя, ёлка... Наконец спальня.

Я как-то медленно и осторожно легла на кровать. Привычно свернулась калачиком, потянула на себя покрывало...

"Да я как-то не думал об этом"... Неужели ни разу, Господи?! Совсем?! Даже ни одной мысли не возникло за столько времени? Разве так бывает - прожить вместе целую вечность, родить двоих детей, иметь кучу планов на будущее, и ни разу мысленно не вернуться к этому за четыре года?

Слёз не было. Пока. Была звенящая тишина и странная лёгкость, словно я больше не чувствовала собственного тела. Мысли лихорадочно роились в голове, но почему-то не касались сознания, будто они остались там, за гранью реальности, а я очутилась в какой-то удушливой жаркой пустоте...

Я ни разу, ни единого разу за четыре года не предложила Игорю вернуться. Просто для меня был очевидным тот факт, что раз он ушёл, то сделал свой выбор. Окончательный и бесповоротный выбор не в мою сторону. Когда-то давно, в далёкой молодости, я иногда простодушно говорила, что могу простить всё, даже измену, но никогда не прощу предательства. С годами эти разговоры сошли на нет, ибо я научилась верить мужу безоговорочно, я больше не видела собственное будущее без него. И когда всё это случилось, я, наверное, готова была к тому, что Игорь попросит прощения, захочет остаться со мной. Готова была простить... Но он не остался. Ни словом не обмолвился о том, что хотел бы продолжать жить с нами, не попытался сохранить нашу семью... И я не просила сама. Нет, это была не гордость. Это была прожигающая ненависть, ощущение несправедливости, нестерпимая боль. Но под этими эмоциями нарывом копилось другое - Игорь должен сам прочувствовать всю чудовищность собственного поступка, обязан осознать, какую ошибку он совершил, ему должно стать невыносимо без нас, он должен сам, именно сам захотеть вернуться... И я ждала. Глупо, наивно, слепо ждала...

Под покрывалом стало невозможно жарко, но меня била крупная дрожь. Комната кружилась и расплывалось перед глазами, и я машинально вцепилась в край одеяла, пытаясь удержать сознание...

Он даже не сказал "нет". Банально слился, побоялся очередной истерики с моей стороны...

Конечно, он не сказал бы "да" в любом случае, но я поняла бы по глазам, что он рад предоставленной возможности. Но он не был рад... Совсем. Ему стало неловко, неудобно, он вообще пожалел о том, что припёрся сюда сегодня... Я слишком хорошо видела всё это в его взгляде. И оно оказалось мне не по силам. Это действительно конец...

Закрыла глаза, сдерживая тошноту. Сглотнула сухой корм в горле, но он не проглотился...

Нет, Игорю наверняка польстил мой внезапный вопрос. Возможно, сейчас у него и вовсе поднялось настроение - надо же, бывшая, дура, всё ещё помнит и ждёт, мечтает и верит... Не исключено даже, что он снова проявится в ближайшее время, чтобы перекинуть тонкий верёвочный мостик через разверзшуюся между нами пропасть, дабы так продолжалось и дальше. И я должна буду выстоять, не показать свою слабость...

Дрожь неожиданно превратилась в озноб, покрытое испариной тело остыло. Холод обступил со всех сторон...

Как новый год встретишь, так его и проведёшь.

Я просто не выдержу. Не смогу больше... Так...

Снова зарыться в иллюзии? Хоть немного помечтать о том, что теперь уж точно Игорь задумается и хотя бы ненадолго вспомнит то счастье, которое когда-то царило в этом доме?

Снова бросило в жар, спина и ладони покрылись каким-то густым вяжущим потом...

А было ли оно вообще, это счастье? Возможно, это только я одна его видела и чувствовала? А Игорь всегда, всю жизнь, просто терпел и мирился с обстоятельствами? И теперь, когда он встретил Ольгу, он действительно счастлив...

Наверное, я могла бы ещё тогда, четыре года назад, попытаться побороться за него. Говорят же, что в любви все средства хороши... Я могла бы использовать детей, манипулировать с их помощью, преувеличивать их страдания для того, чтобы папа вернулся обратно, могла бы дать понять, что мы не можем, не справляемся без него, могла бы сымитировать болезнь, в конце концов. Я даже хотела, помнится, сделать нечто подобное - записала на телефон пару минутных роликов, где Катя плачет перед сном и говорит о папе... Но так и не отправила. Просто понимала в тот момент, что Игорю было не до нас - он всего пару месяцев как ушёл, и на тот период времени по полной наслаждался свободой и обществом Ольги... Нет, если бы я попросила о чём-нибудь, он бы, конечно, приехал, но в таком настроении, что лучше уж не надо...

Холод медленно отступал, напряжённое до предела тело немного расслабилось. Почему-то стало тепло и уютно под тонким покрывалом...

Наконец из-под закрытых век показалась первая слезинка. Горячая, острая, она быстро скатилась по виску и мгновенно впиталась в подушку...

Забвение. Господи, только бы уснуть до того, как снова вернётся морозная дрожь...

***

Телефон...

Я раздражённо поморщилась, когда мерзкий звук пробил толщу сна, напоминая о реальности. Через силу приоткрыла глаза, на автомате пытаясь нашарить в кармане кофты оживший мобильник. Приподнялась на локте, подслеповато промаргиваясь и глядя в окно на серый мрачный дневной свет. Чёрт побери, сил нет даже на то, чтобы привстать с кровати... Жарко. Руки, как и всё тело, отекли так, что практически не слушаются...

Наконец я вцепилась бесчувственными пальцами в корпус, вытащила противно ноющий телефон, как-то отстранённо несколько секунд смотрела на экран...

*11*

Макс заглянул ко мне поздно вечером. Зачем-то притащил печенье и конфеты из сладкого подарка, водрузил на тумбочку, сел рядом в ногах. Тихо спросил, едва я нехотя приоткрыла глаза:

- Мам, ну ты как?..

Криво улыбнулась через силу.

- Никак... - ожидаемо затряслись губы, по щекам мгновенно потекли осточертевшие горячие слёзы. - Спать я хочу...

- Из-за папы опять? - сын сдержанно вздохнул, напряжённо глядя на то, как я неуклюже ворочаюсь под одеялом.

- Не говори мне о нём! - я сорвалась так резко, что потемнело в глазах. - Он... Ненавижу его! Ненавижу... - выдохнула, пытаясь взять себя в руки.

Господи, просто дай мне сил...

- Что опять, ма? - Макс угрюмо поднял взгляд исподлобья. - Звонил?

- Хуже! - я в отчаянии закрыла лицо руками. - Приходил... Пешком, представляешь?! В новый год!

Сын выжидательно смотрел на меня, не произнося ни звука. Только нахмурился ещё сильнее, наблюдая за тем, как я беззвучно глотаю слёзы.

- Чего приходил-то? - пробурчал наконец, недовольно кривя губы.

- Не знаю! - я обняла подушку и спрятала лицо. - Зато я... - я всхлипнула. - Макс, я такая дурааа... Я у него спросила, не хочет ли он вернуться... - я замолчала, остро переживая те мгновения ещё раз...

- Ну? - Макс, кажется, даже не удивился. - А он чего? Съехал?

С удивлением подняла глаза на сына.

- Да! Тупо съехал... Не сказал "нет", но и "да", понятное дело, тоже не сказал... - я шмыгнула носом, внезапно осознавая, как остро мне хочется хоть кому-то рассказать о произошедшем. - Начал там что-то о том, что он даже не думал об этом, и вообще с чего я решила задать такой вопрос... - я уже открыто и несдержанно залилась слезами. - Ему просто всё равно, Макс... А я...

- Мам, ну а чего ты хотела? - Макс поджал губы. - С такого вопроса и я бы съехал на месте папы, что он должен был ответить? Столько времени прошло, и тут ты вдруг решилась...

- Я понимаю, - я закивала головой, вытирая мокрые щёки и громко всхлипывая. - Я всё это понимаю, Максим! Но больно так, что выть хочется... Он сказал, что не думал об этом, понимаешь?! То есть вообще не думал... Идиотка... Столько лет держалась...

- Да а что он ещё скажет? - сын подался вперёд, упираясь ладонями в покрывало. - Ну чего ты сразу... Ну сказала и сказала...

Ему не понять...

- Ты просто не понимаешь, Макс! - заскулила, всхлипывая и закрывая лицо ладонями, ненавидя себя за слабость перед сыном. - М-мы столько лет были вместе... Вас с Катей род-дили... Я же верила ему... - я понимала, что уже не могу остановиться. - Чем я б-была плохая жена? Я пила? Гуляла? Д-деньги транжирила? Вам внимание не уделяла? Я в-всё... всё для него делала! В-вы когда маленькие были, мы вместе х-ходили его с работы встречать по в-вечерам... Помнишь? И когда он з-забыл про день рождения Кати, я слова ему н-не сказала... Я... я... - я всё-таки сорвалась в истерику. - Я ничего такого не сделала, чтобы о-он т-так... А она? Ч-чем она лучше? - я зарыдала в голос, зарываясь лицом в подушку. - О-он... он д-даже не п-пытался с-спасти нашу семьююю...

- Мам, ну перестань! - раздражённый голос Макса стал так похож на голос Игоря со всеми его интонациями, что я невольно замолчала на полуслове, задержав дыхание. - Ну хватит! Ну взяла бы тоже кого-нибудь нашла! За столько лет-то...

Истерично рассмеялась, кусая солёные распухшие губы.

- Да кому я в сорок два года нужна с двумя детьми и запущенной квартирой без ремонта? Если даже мужу не нужна оказалась... Это вы, мужики, после развода все свободные и холостые...

- Мам, хватит! - Макс нетерпеливо поднялся на ноги. - Сейчас таблетки принесу!

Он решительно направился прочь из спальни.

Поджала коленки, пытаясь выровнять дыхание и глядя в удаляющуюся худую спину сына. Я впервые так сорвалась при собственном ребёнке...

Нет, были моменты, когда я кричала без повода на них с Катей, когда я ревела взахлёб по ночам в туалете, когда спала сутками, не в силах вынырнуть из эмоциональной трясины... Но так об Игоре я заговорила впервые. Впервые проявила душевную слабость...

Макс вернулся через минуту. Протянул мне успокоительные и стакан воды, снова сел на кровать. С каким-то совсем взрослым состраданием смотрел, как я дрожащими пальцами достаю две таблетки, заталкиваю в рот, запиваю водой...

- Спасибо, сын, - почему-то от стыда и собственных всхлипов покраснели щёки. - Потом, минут через пять, ещё одни принеси пожалуйста, в оранжевой упаковке которые...

Он кивнул. Растерянно достал из кармана телефон, тут же убрал обратно, явно не зная, что ещё сказать или сделать.

- Я, кстати, не просила, Макс... - я легла обратно на подушку, накрылась одеялом до подбородка. - Я не просила его вернуться, я просто спросила, не хочет ли он... - почему-то мне было важным сказать об этом, словно это имело какое-то значение. - Я ничего не просила...

Макс непонимающе поднял бровь, но ничего не ответил.

- А ещё... - я поморщилась от начинающейся головной боли. - А ещё он звонил днём... Сказал, что поедет на склад, спросил, не надо ли Кате тетради...

- А ты что?

Я сглотнула слюну.

- У меня не было сил с ним бодаться, я согласилась...

Сын пожал плечами.

- Ну тоже хорошо - лишними они точно не будут, - он помолчал несколько секунд. - Так а чего папа всё-таки приходил-то? Не сказал?

Я недовольно поморщилась.

- Да когда папа хоть что-нибудь мог внятно сказать? - вздохнула, вспоминая его руку на своём плече и одуряющие ощущения при этом. - Вроде как снова сделал попытку наладить общение... - я закусила губу. - Только мне так не надо! С Олей своей пусть нормально общается... Им же хорошо вместе...

Сын внезапно покосился на меня, тяжело вздохнул. Усмехнулся горькой усмешкой отца...

- Женщины... - сарказм в его голосе показался таким смешным, что я невольно улыбнулась в ответ.

- Макс... Прости... за то, что сорвалась... - прошептала, закрывая глаза. - Просто он... Мне иногда кажется, что я просто больше не могу так... Вообще никак не могу...