За Йо-лкой и без удочки

ПРОЛОГ

Послала меня жена как-то в лес за ёлкой.

Уж послала, так послала...

А чего вы ржете? Это я вам не мультик цитирую, это я про себя рассказываю. И никакой не плагиатат. Плагит. А как? Плагиататор. Так вот - не он.

Потому что, как минимум, жена - бывшая. Нет, не потому что я так с ёлкой и не вернулся. Раньше бывшая, ещё до того, как за этой ёлкой пошел. Ну как за этой. Просто за ёлкой. А попалась эта, чтоб у неё иголки повылазили.

Не, ну а шо? Лежал себе... Нет, не на печи, а на диване. Да какого Лешего ты меня постоянно перебиваешь? Нет, вот Лешего точно звать не надо, нам самим тут мало осталось, а он знаешь сколько в себя влить может? Вот и не надо.

Кстати, а при чем тут печь? А это при чем? Да, сокращенно меня можно Емелей назвать, но не люблю я это сокращение. Емельян я. Нет, не Пугачев. Раскольников. Нет, щуку не видел. Я не за щукой шел, а за ёлкой. Конечно с топором, говорю же - за ёлкой. В смысле - к фамилии подходит? Он, топор, к ёлке подходит. Я её чем, по-твоему, рубить буду - удочкой? В смысле - при чем тут удочка? А при чем тогда тут щука?

Ты мне нормально рассказать дашь? Ещё раз перебьёшь - вообще рассказывать не буду! А при чём тут - сто раз слышали? Я щаас с тааакими подробностями!!!...
 

Глава Первая. Неслучайное знакомство

***

Снег искрился в лучах зимнего, по сказочному ласкового, несмотря на мороз, солнышка. Прозрачные облака проплывали в синем небе, мягкими хлопьями тумана задевая макушки особенно высоких елей.

А какой стоял запах! Морозная свежесть, волнующая и по сей день рецепторы создателей ополаскивателей для белья, смешивалась с привкусом хвои и даже, казалось, запахом особенной, лесной тишины.

Вот только всё это сказочное великолепие несколько удручало Емельяна Раскольникова, отправленного бывшей женой, с которой оный продолжал делить общую совместно нажитую жилплощадь, за ёлкой. Своей личной собственности герой сантехнических работ не имел ввиду несоответствия профессии заграничным фильмам.

Отказать экс-супруге Емельян не посмел, побоявшись лишиться возможности пожинать плоды её кулинарного искусства в виде завтраков и ужинов. Так что пришлось идти.

Нормальная, пушистая, пропорциональная некрупногабаритная особь, то есть растение, не попадалось. А всё, что попадалось - было каким-то перекособоченым или облезлым. Не желая повторять променад в случае выбраковки объекта женой, Емельян шел дальше, помахивая топором.

Кто ж знал, что единственная попавшаяся ему на глаза нормальная ёлка окажется именно особью!

В прямом смысле особью - живой. Да ещё и разумной - хоть и недалёкой.

И, главное, ведь были же тревожные сигналы - кепка на верхушке хвойного дерева и огромные круглые очки в половину... э-э... ну, наверно, хвои, явно должны были насторожить сосредоточенного мужчину, но не насторожили. От слова совсем.

Зато привлекли. Сдвинутый набекрень не совсем уместный головной убор придавал дереву стройности, очки оттеняли пушистость. Что вполне соответствовало заданным женой параметрам искомого объекта, говоря словами бессменного начальника Емельяна, прораба Михалыча.

Остановившись около этого самого искомого - и найденного - объекта, Емельян, поплевав на руки, замахнулся топором.

- Э-э! Палехче, йо! Ты ж так по мне попасть можешь!

Емельян напрягся. Голоса, вроде бы, слышаться не должны - рано ещё.

Оглядевшись на всякий случай, охотник на ёлку снова замахнулся.

- Э-э-э! Говорю же - палехче, батя! Да ты, похоже, вообще по мне целишься, йо?!

Емельян отпрянул. Покосился на топор, после секундного раздумья, отбросил его в сторону. Недалеко, на тропинку, там, где снегом не присыплет. Топор-то добротный, наточеный, жалко потерять будет. Ему вот без топора - прям как без ёлки, домой лучше не возвращаться.

- Кто здесь? - довольно логично выразил своё недоумение Емельян.

- Я здесь, - ответил голос. Тоже, в принципе, логично. Но непонятно.

- Кто - я? - конкретнее поинтересовался Емельян. - И где ты? За ёлкой, что ли? Выходи, у меня топора уже нет, не задену, не боись. Не хотел никого зашибить ненароком.

- Я - это я, - ответил голос грустно. - И выйти не могу - лишена мобильности по причине крепкой связи с грунтом для извлечения из него полезных компонентов для поддержания своей жизнедеятельности. Хотя, знаешь - иногда так хочется попутешествовать, посмотреть мир...

- Чего-о-о?

- Ходить не могу - корни у меня. И ствол. А ног - нет.

Емельяна накрыл поток мыслей и образов. Непривычно и как-то неожиданно.

Ног нет? Ходить не может? Ребята поговаривали, что лес - он жеж не просто сам по себе, у него ж хозяева есть - какие-то. И от всяких охотников и искателей ёлок его - лес - для этих хозяев охраняет лесник. Который вполне себе может быть и инвалидом - мало ли чего в жизни случается. Но не совсем же ж безногий! Как-то сюда ж добрался. На инвалидном кресле - вряд ли, по рыхлому снегу так сильно не накатаешь. Протезы? Но на них ведь и ходить можно, да и при чем тут тогда корни?

И ствол. Вот ствол особенно сильно напрягал - супротив его топора огнестрельное оружие посолиднее-то будет, а с кулаками, на которые Емельян привык в основном рассчитывать, на ствол не полезешь. Тем более - на двустволку, с которой почему-то и представил лесника. Да, ему уже говорили, что воображения у него богатая.

- Слышь, ты ствол-то опусти, - на всякий случай предупредил Емельян. - Я ж безоружный, не по-людски оно как-то.

- Не могу, - вздохнул голос. - Он уже не такой гибкий, как был. Возраст, знаешь ли. Могу ветками помахать. Только не цепляйся за них сильно, всю хвою обтрясешь.

Емельян зажмурился. Разожмурился. Потер глаза. И от неожиданности осознания отступил на несколько шагов.

Корни. Ствол. Ветви. Хвоя.

Образы из разрозненных кусочков внезапно сложились в целостную картину - как паззлы его маленькой племянницы, которые он, оттеснив отчего-то возражающую детвору, складывал на восьмое марта.

Правда, инвалидная коляска и двустволка остались валяться особняком - это были фрагменты точно из другой коробки. Случайно закатились.

Медленно осев на утоптанный снег, Емельян обвёл глазами явно приосанившееся и позировавшее ему дерево, которое только что пытался срубить.

Рука сама потянулась к поясу, нащупывая неизменный атрибут всех пост-пространственных охотников, рыбаков и даже многих грибников - плоскую железную флягу, содержимое которой по ценности не входило ни в какое сравнение ни с ёлкой, ни даже с топором.

Емельян открутил крышку и сделал пару глотков живительной влаги, с каждой её каплей всё больше сживаясь с ситуацией.

Ему показалось, или ёлка подмигнула прямо очками?