Забудь об этом, Варвар

1

Говорят, что вода не течет под лежачий камень. Еще говорят, что без труда муравей не велик, а горы копает. Помню еще, над столом учителя в начальных классах висела красивая надпись «Дело мастера боится». Стоит вспоминать еще? Пожалуй, не буду. Все равно мне больше нравится версия Марка - «Терпение и труд – инфаркт и инсульт». И сегодня я как никогда близка к его философии.

Голова болела с утра. Всю прошлую ночь я писала диплом, уверенная, что смогу отоспаться на следующий день, но утром позвонили с работы и заманили на смену, заменить заболевшего коллегу. Деньги лишними не были, и я бодро согласилась, но уже через пару часов возненавидела себя за алчность и неумение нормально отдыхать. А тут еще, как назло, Ростовский – менеджер зала, вышел на работу впервые, после официального развода. Свои неуспехи в личной жизни он нивелировал раздражением на несчастных официантов, и гонял нас, как котят. Прошла всего половина смены, а я уже успела трижды поругаться с ним и даже получить угрозу увольнения. После очередного громкого скандала, ребята затащили меня в подсобку и осторожно попросили хотя бы попробовать промолчать в следующий раз. Я не была конфликтным человеком, и в другой ситуации, наверное, согласилась бы. Но только не сегодня и только не с ним. Много чести.

В итоге почти весь рабочий день я не могла избавиться от напряжения и странного ощущения, что «кульминация» вечера еще впереди. Не ошиблась. Только причиной стал не Ростовский, а резинка, невовремя порвавшаяся на волосах. Смена была незапланированной, и нормально высушить и уложить вредные кудри с утра я не успела, а резинку стянула у Марка, понадеявшись на ее прочность. Но она лопнула в самый неподходящий момент, когда я шла на мойку с подносом, нагруженным грязной посудой. Волосы выпали из пучка и разлетелись в разные стороны. Я махнула головой, в попытке убрать с лица пряди, но только неловко потеряла равновесие.

Цветастые турецкие ковры под ногами лежали внахлест. С ноги слетела черная балетка, пальцы запнулись о твердый загнутый угол ковра, и я полетела вниз. Инстинкт самосохранения сработал на отлично – поднос был забыт, и я выставила перед собой ладони. Кто-то вцепился мне в предплечья, удерживая от падения. Трое удивленных гостей, чудом не попавших под дождь из грязных тарелок, застыли у входа. А я печально смотрела под ноги на осколки, остатки сырной пасты, корки пиццы, пожухлые листики мяты и темнеющие пятна на цветастых узорах.

Интересно, сколько с меня возьмут за разбитую посуду? Хотя бы половина аванса останется?

- Вы в порядке? - перед лицом появилась чья-то ладонь.

Я на мгновение прикрыла глаза, прежде чем ответить. Ужасно хотелось съязвить, но пришлось сдерживаться. Гости тут не при чем, тем более они мне помогли. А то лежала бы сейчас в груде стекла.

Я действительно пыталась справиться с раздражением, но вопрос повторился. Я подняла глаза на красавчика-блондина и сквозь зубы поинтересовалась:

- А похоже?

- Варвара! Ермилина! – Ростовский, как олицетворение нечаянной любови из известный песни, нечаянно нагрянул, когда его никто не ждал.

Ну пять минут назад же удалился в свой офис, какого черта опять делает в зале? Нюх у него что ли на мои неприятности?

- Ну все, - мрачно ухмыльнулась я: - Мне конец.

Парень удивленно дернул бровями, а я натянула кислую улыбку и приготовилась к взбучке.

- Ермилина! – бледные щеки менеджера пошли неровными красными пятнами: - Ты что творишь, сумасшедшая?!

Я улыбнулась шире и на всякий случай сделала пару шагов в сторону от менеджера. Мало ли, с него станется и в драку полезть, вон как сверкает своими глазами. Наверняка уже в уме подсчитывает «убытки» ресторана и свои собственные, моральные.

- Да ладно вам, не произошло ничего страшного, - неожиданно заступилась за меня девушка, что стояла рядом с блондином: - Посмотрите, у вас ковры неровно лежат. Удивительно, как тут раньше кто-то не споткнулся.

Я подняла на неё благодарный взгляд и одними губами прошептала "спасибо", та с улыбкой кивнула в ответ. Теперь у Ростовского заалела и шея. Он принялся раскланиваться перед гостями, несколько раз подряд извинился, а мне рявкнул:

- Ермилина, что стоишь? Убирай давай!

Я вздохнула. Сдержалась и присела на корточки. Пока собирала осколки даже порезалась немного, но только цыкнула. Голову занимал другой вопрос: интересно, а за пятна на коврах у меня тоже вычтут? Тут уж не то, что с авансом, как бы со всей зарплатой прощаться не пришлось.

- Простите уж, она у нас новенькая, плохо разбирается...

Голос менеджера пробился сквозь глухую озабоченность финансовыми проблемами. Я недовольно задрала голову и, повысив голос, возразила:

- Что вы врёте? Да у меня стаж побольше вашего будет!

Да еще насколько побольше! Я в этом ресторане уже четвертый месяц работаю, а он пришел месяц назад. Нет, я понимаю, что он выкрутиться хочет, но надо же иметь совесть! Тем более девушка правильно сказала - ковры лежат неровно, а это его, между прочим, задача - следить за залом.

Гостья прыснула, второй парень – крупный широкоплечий брюнет закашлялся, а блондин едва сдержал улыбку. Только менеджеру было не смешно.

- Ермилина! - рявкнул он, пухлой ладошкой ослабляя тугой галстук. - Замолчи!

2

- Смешно тебе? - я покосилась на хохочущего брата и тяжело вздохнула.

Марк мой печальный взгляд проигнорировал и продолжал басовито заливаться, утирая слёзы. Близнец душераздирающим рассказом о свершившейся мести над Никитиным и несправедливым увольнением любимой сестренки совершенно не проникся.

- Варвар, ты уникум, конечно, - хохотал он: - Я так жалею, что меня там не было, ты не представляешь! А вдруг ты парню психологическую травму нанесла, и он теперь даже смотреть не сможет в сторону супов?

- Слишком жирно для травмы, - скривилась я. – Это том-ям, между прочим, был. Фирменный с креветками. У меня половину аванса из-за него вычли. А остальное за посуду.

Близнец нагло проигнорировал мою трагедию и захохотал с новой силой, а я печально уткнулась носом на сложенные на столе руки и прикрыла глаза. Что лукавить, я и не старалась вызвать своим рассказам сочувствие в брате, а вот тонко намекнуть на образовавшуюся проблему, которая, между прочим, касается и его, очень даже. Вот только Марк либо на самом деле не понял намека, либо сделал вид.

- Ма-а-арк, - вкрадчиво позвала я.

- Чего тебе? – парень соизволил перестать сотрясать стены и пугать соседей своим басистым смехом и посмотрел на меня.

Я состроила умилительное лицо и вкрадчиво протянула:

- Нам скоро за квартиру платить.

- И?

Я неловко кашлянула и нервным движением постаралась пригладить кудри на макушке.

- Мне нечем.

Брат подавился чаем и закашлялся:

- А я причем?

- Ну, Марк…

- Ничего не знаю, проси у Андрюхи. – близнецподнялся на ноги и уже собрался ретироваться в свою комнату, но я резво вскочила и перекрыла ему путь, расставляя в стороны руки.

- Мне совестно. – честно призналась я.

- У Андрюхи совестно, а у меня нет? – оскорбился близнец.

- У него жена и ребёнок!

- А у меня кредит за ноут и зарплата с подработки двенадцать тысяч, - отрезал Марк, взял меня за плечи и без труда сдвинул со своего пути.

Деревянная дверь захлопнулась прямо перед носом, но я без особого стеснения дернула ручку и завалилась в комнату следом за близнецом. Тот уже умудрился плюхнуться на расправленную кровать и тянулся за большими наушниками на столе рядом, но, увидев меня, обреченно закатил глаза.

- Ну чего тебе, Варвар?

Я обвела взглядом комнату, пораженно отметила, что степень беспорядка в ней раз в десять превышала любые допустимые нормы, осторожно переступила через сваленную прямо на середине ковра кучу из грязной одежды и присвистнула:

- Ну ты и свинтус, братишка.

Марк тоже осмотрел свое жилище, ничего странного в нем не заметил и пожал плечами:

- Не нравится, не кушайте. Дверь там.

- Хочешь я уберусь у тебя?

Стараясь не наступать на отдельные предметы гардероба, что тряпичными лужицами растекались под ногами, я прошла к красно-черному игровому креслу. Стараясь кривиться как можно незаметнее, спихнула с него грязные носки и пустую пачку из-под чипсов и осторожно села на край. Марк дернул проколотой бровью и задумчиво цыкнул.

- Месяц, - наконец вынес вердикт он после долгого молчания. – Убираться у меня будешь месяц и каждый день. А, и еще с щедростью возлагаю на тебя свою очередь по готовке.

От небывалой наглости я вскочила на ноги и возмущенно запустила в парня подхваченнойс пола пушистой подушкой. Правда, Марк без проблем перехватил ее у самого носа. Профессиональный баскетболист, что с него возьмешь.

- А ничего не слипнется?! – я гневно мотнула головой и едва сдержалась, чтобы по-детски не топнуть ногой по полу.

- Не слипнется, - очаровательно улыбнулся близнец. – Либо принимаешь условия, либо платишь свою половину аренды сама.

- Да где я возьму деньги?!

- Ну это уже твои проблемы, Варвар. – Марк натянул на шею наушники и завалился на кровать, подставляя под голову крестом сложенные руки. Большая узорчатая татуировка на крепком плече обнажилась, а я тут же схватилась за еще один шанс:

- Бабушке расскажу про тату.

Близнец сначала испуганно дернулся, а потом кашлянул и неуверенно протянул:

- Давно пора. Я взрослый самодостаточный…

- Ой, ну тебя, самодостаточный. – я перебила брата и со стоном опустилась обратно на кресло.

Идея с бабушкой казалось очень привлекательной, но бесполезной. Мама нашей мамы была одним из самых строгих и консервативных людей, которых я когда-либо знала (не даром проработала всю жизнь преподавателем в военном училище.Узнай она, что ее любимый внучек набил себе тату – всемирного скандала не избежать. Однако с Марка станется признаться ей первым, лишь бы не уступить мне в споре.

- Какой ты брат после этого? – я не теряла надежду вызвать в парне хоть грамм сочувствия, но тот, кажется, о подобном слове даже не слышал. – Ты же знаешь, что я не по своей воле потеряла зарплату! Это все случайность!

3

Выхода не было, пришлось согласиться. Брат, по уши довольный выгодной сделкой, снова разлегся на кровати, а я исподтишка показала ему язык и, гордо задрав подбородок, уже направилась прочь из комнаты, когда неожиданновспомнила кое-что еще.

- Марк, - оглянулась на близнеца и молитвенно сложила руки: - Не рассказывай Андрею и Тане, что произошло, ладно?

Пареньприщурился, удержал так и рвущуюся наружу хитрую ухмылку, сложил на груди руки и поинтересовался:

- А что мне за это будет?

- Марк ты…– я едва сдержалась, чтобы не запустить в «великого комбинатора» чем-нибудь потяжелее подушки: - Например, сэкономленные нервные клетки и вечное признание Катюшки, что ты не рассорил её родителей?

- Ой да ладно тебе, - фыркнул парень: - Андрей Таньке доверяет, а она его обожает. Фига с два их поссоришь такой ерундой. Нет, ну конечно, Таня, добрая душа, может и расстроится, что ты Никитину прическу подпортила,а вот братишка тебе спасибо скажет.

Я гневно сдвинула на лбу брови и бросила на Марка хмурый взгляд, хотя, если честно, знала, что он во многом прав. Семья нашего старшего брата была удивительной. Я нередко смотрела на Андрея и Танюи восхищалась гармонией и доверием, которые между ними царили. Среди огромного множества знакомых пар, подобных взаимоотношений не было ни у кого, и именно поэтому я так сильно злилась на Никитина.

Таня и Андрей познакомились на первом курсе университета, когда девушка еще встречалась с Ваней. Они даже не дружили особенно, но брат, как он сам рассказывал, иногда засматривался на скромнуюсимпатичную блондинку с грустным взглядом. Потом волею судьбы наши отцы стали партнерами по бизнесу и совершенно случайно сдружились на почве общих интересов. Таня и Андрей начали встречаться чаще, но девушка была с головой увлечена болезненными отношениями со своим парнем-красавчиком, и о романтики между ними не шло и речи, хотя родители иногда в шутку заводили разговоры о выгодном браке. Все изменилось, когда Таня застала Никитина за изменой. Насколько я знаю, она несколько недель не выходила из дома, погрузившись в тяжелую депрессию, а потом неожиданно пришла к отцу и сказала, что согласна на брак с Андреем. Брат удивился, но против не был. Онвсегда твердил, что не верит в настоящую любовь и женится на человеке, с которым ему будет удобно, а Таня полностью отвечала его требованиям. Кто же знал, что эти двое со временем так сильно влюбятся, что даже спустя несколько лет будут смотреть друг на друга, будто на самое ценное сокровище в жизни, а подлое предательство Никитина упоминать в разговоре не как болезненное прошлое девушки, а как счастливую случайность, что подтолкнула их друг к другу.

Я до сих пор помню, как Андрей, с детства хмурый и серьезный, вдруг резко изменился после свадьбы. Глаза начали гореть, с работы, которую обожал больше всего на свете, бежал как умалишенный, чтобы провести с женой побольше времени. А закомплексованная скромнаяТаня прямо на глазахрасцвела, обрела уверенность в себе, начала открыто улыбатьсяи буквально летала от счастья. Не удивительно, что Катюшка у этих двоих получилась чудо-ребенком.

В общем, не семья - а одно сплошное счастье, но тут вдруг в декабре опять объявился Никитин, который, как оказалось, Таню забыть не смог. Андрею девушка ничего про бывшего не рассказала, потому что не хотела волновать, а вот со мной поделилась. Таня несколько раз встречалась с парнем, пыталась объяснить, что у неё счастливая семья, что она его простила и даже благодарна ему. Просила оставить ее в покое, но Никитин оказался твердолобым и продолжал приглашать на встречи. В конце концов, Таня просто заблокировала его номер и ходила расстроенной еще несколько дней. Узнав, что произошло я сразу предложила ей найти блондинчика и наглядно объяснить ему, почему не стоит ворошить прошлое и лезть в чужие семьи, но Таня взяла с меня слово не делать ничего плохого Ване. Я пообещала, конечно, но кто виноват, что судьба сама так распорядилась и устроила нам незабываемую встречу, верно?

- Ладно, что я дурак что ли? –наконец отозвался Марк: - Сама только не проговорись, болтун.

- От болтуна слышу, - беззлобно отозвалась я, зевнула и пожелала брату спокойной ночи.

Тот ответил мне тем же и, когда я уже вышла в коридор, окликнул:

- А, Варвар! Раз уж ты у нас безработная, придешь на матч завтра? Я за наш универ играю.

Я пожала плечами и вздохнула:

- Куда я денусь.

4

Спать хотелось все сильнее. Пробыв полчаса в душе, я надеялась немного взбодриться ивернуть себе силы, чтобы снова сесть за диплом, но горячая вода и успокаивающий мятный запах любимого геля для душа только сильнее разморили меня. Укутавшись в теплый махровый халат, я сонно зевнула и вышла из разогретой ванной. Прохладный воздух в квартире цапнул за оголённые лодыжки и заставил поежиться. Я быстро сбегала в комнату, натянула шерстяные носки и поплелась обратно на кухню.

Сегодня была очередь Марка готовить, поэтому я не сомневалась, что меня ждёт вкусный ужин. Близнец был отличным поваром, чем пошел в нашего папу. У них обоих было врожденное чутье на кулинарию. Ни папа, ни Марк никогда не учились по этой специальности, но их блюда, даже если они были из самых простейших продуктов, получились лучше, чем в некоторых дорогих ресторанах. Вот и сейчас на плите обнаружилась сковородка, а в ней еще не до конца остывшая курица с овощами и сыром, от одного вида которой у меня потекли слюнки.

Первую порцию я умяла быстро, параллельно лазая по социальным сетям. Успела перебросится парой слов с Виткой, однокурсницей и близкой подругой, повздыхала над новой фотографией Степана Красноязова, набралась смелости, чтобы оставить под ней комментарий со смайликом, окруженным сердечками, чуть не схлопотала сердечный приступ от ответа с точно таким же и поняла, что не наелась. Еда за это время уже успела остыть, и добавку пришлось разогревать в микроволновке.

Пока с тоской ждала необходимую минуту, на телефон снова пришло уведомление. Я встрепенулась, ожидая, что Степан решил проявить инициативу и наконец завязать диалог первым, но разочарованно вздохнула. В друзья стучался кто-то незнакомец с дурацким прозвищем Аластор вместо имени. Я даже зашла в интернет ради интереса, узнать, что оно означает, и вычитала, что так в какой-то из мифологий звали духа мести.

- Детский сад, - закатила глаза, заходя на профиль.

Настоящей фотографии у него, конечно же, не было, зато было изображение огромного демона, полыхающего в огне. Я только головой покачала и смело отклонила заявку. Только нажала на кнопку, как в ту же секунду от него пришло личное сообщение. Я удивленно цыкнула и из любопытства открыла диалог. Микроволновка пикнула, сообщая о согревшемся ужине, но я не обратила на нее внимания. Читала текст и чувствовала, как по позвоночнику растекается тонкая струйка неприятного холодка.

"Раз, два, три, четыре, пять,

Я пришел тебя забрать.

Шесть, семь, восемь, девять, десять,

Время за грехи ответить.

Долго ждал во мрачной тени,

А теперь стою за дверью.

Досчитай до десяти,

И скорей меня пусти…»

Жуткое наваждение спало, стоило тряхнуть головой. Я еще раз перечитала глупую считалку-страшилку, дернула плечами и удалила сообщение.

- Придурки, - пробормотала, отправляя спамера в чёрный список.

Отложила телефон в сторону, достала тарелку из микроволновки и начала есть. Не заметила, как дожевала ужин, потому что странная считалочка никак не уходила из головы. Удивительно, я прочитала её всего два раза, но уже выучила наизусть, и она, будто заведенная, играла на повторе у меня в ушах.

- Черт, - закатила глаза.

Это все природная впечатлительность виновата. Никогда не любила подобные «жуткие» штуки, страшные истории в детских лагерях и фильмы ужасов, сцены из которых потом еще долго не стирались из памяти. Мне и без того кошмаров хватает, будь здоров.

Вышедший из комнаты сонный Марк заставил меня облегченно выдохнуть. Близнец широко зевнул, направился к туалету и заметил меня.

- Полуночничаешь? – поинтересовался он, облокачиваясь о косяк и складывая на груди руки.

Марк был в одних пижамных штанах, и я с удивлением отметила, что его татуировка выросла еще больше Раньше она занимала только правое плечо и совсем немного ключицы, а теперь опускалась почти до локтя. Такими темпами от бабушки ее скрыть точно не получится. Неужели и правда набрал смелости признаться?Самоубийца.

- Не боишься, что потолстеешь и не выйдешь замуж? – ехидно поинтересовался он.

- Если гипотетические женихи откажутся от меня из-за того, что я потолстею, то лучше всю жизнь буду одна, - парировала я.

- Это правильно, - Марк снова зевнул и потеребил черную сережку-гвоздик в ухе. – Чего спать не идешь?

- Сейчас пойду, - пожала плечами я.

Брат дернул проколотой бровью, а потом подошел к кухонному шкафчику, порылся там и перебросил мне пластиковую баночку. Я чудом умудрилась перехватить её на лету до того, как она шмякнулась в пустую тарелку, перевернула и прочитала название. Это было снотворное, которое мне прописывал невролог.

- Видел, что твое кончилось. – пожал плечами брат на мой недоумевающий взгляд. – Так и знал, что сама забудешь купить.

- Спасибо, - растроганно поблагодарила я.

- С тебя завтрак, - хмыкнул Марк, поцеловал меня в макушку и направился по своим делам, а я улыбнулась и громко пожелала ему вдогонку спокойной ночи.

5

Я бывала здесь ещё ребенком, но до сих пор знаю это место лучше, чем любое другое на планете.

Тихий шелест листвы, запах прелых водорослей, влажный ветер и высокие ели на той стороне озера. Всё так знакомо. Я хочу поднять руку, чтобы убедиться, что могу шевелиться по собственной воле, но ничего не получается. Я могу только двигать глазами, а ноги начинают идти сами. Они не слушаются меня, хотя я хотела бы замереть на месте.Босые ступни чувствуют мелкие веточки и сухую глину, ранятся о пожелтевшие иголки и мелкие камушки. Всё точно так же, как и тогда. Солнечные лучи теряются в зеленой листве, сарафан от пота прилип к телу, а в руках красные сандалии, недавно подаренные бабушкой. Я боюсь, что могу испортить их, потому и иду босиком. Я оглядываюсь и замечаю знакомую серую ящерку.Она каждый раз сидит на том голом валуне и греется. Я хочу поймать её, но меня хватают за запястье и тянут в сторону озера.

Смех разливается вокруг колокольчиками, и я тоже начинаю смеяться. Кудрявые волосы мешаются, пока я бегу. Цепляются за широкие ветки, которые безжалостно дергают пряди и заставляют жмурится. Я опять растеряла все резинки. Брат только-только привез из города новый набор, а я уже потеряла все. Бабушка будет ругаться, назовет растрепой, но мне сейчас все равно, мне весело. Теплая рука держит мою, и мы вместе бежим к берегу. Нам не страшно, хоть мы и одни в лесу.

Запах водорослей усиливается. Влажный раскаленный воздух забивается в нос, а я, наконец, вижу кромку воды. У берега совсем мелко, и под прозрачной водой отчетливо виднеется илистое дно. Сюда редко ходят люди. В деревне говорят, что здесь опасно. Какие глупости.

Мы отбрасываем прочь обувь и с брызгами влетаем на мелководье. Вода теплая-теплая, ласковая, а ил вязкий и тягучий. Из-за него ноги скользят на крупных камнях. Приходится отпустить чужую руку и пытаться поймать равновесие. Но я все же поскальзываюсь и с громким хохотом падаю в воду. Сарафан безнадежно промочен, кончики волос тяжелеют от влаги, а вязкий ил забивается между пальцев ног и пачкает светлую ткань. Я хохочу, хоть и понимаю, что от бабушки теперь точно достанется.

Встать удается не сразу, но я все же ловлю равновесие. Все еще хохочу. Хочу поделиться своей радостью, оглядываюсь и перестаю смеяться. Почему я вдруг осталась одна?

- Эй! –зову осторожно: - Ты где?

Тишина. Тишина такая звонкая, что давит на уши, причиняя боль. Вода неожиданно перестает быть теплой, камни на дне колют ступни, а ил вдруг становится еще более тягучим и засасывает.

Я переступаю с ноги на ногу, чтобы он не поглотил меня, и медленно поворачиваюсь. Смотрю в сторону середины водной глади, до которой можно дойти пешком по мелководью. Вернее, можно было. Раньше.Теперь мелководья больше нет. Я стою на самой грани глубокого черного обрыва, а мои пальцы смотрят прямо в бездну. Вокруг поднимается ветер. Холодный, колючий, безжалостный. Он теребит влажные кудри, а они хлещут меня по щекам и шее.

Я не могу оторвать взгляда от бездны, аона наблюдает за мной в ответ. Я слышу, как кто-то громко плачет. Надрывисто, захлебываясь слезами. Он зовет меня по имени и продолжает умолять:

- Спаси... Спаси меня...

Мне страшно. Я размазываю по щекам слезы и бросаюсь прочь. Я же была всего в двух шагах от берега, так почему он так далеко теперь?

Чужие пальцы смыкаются на моей щиколотке. Я визжу от страха, плач усиливается, и со всех сторон меня начинает обнимать тошнотворный шепот:

- Молчи! Молчи! Молчи!

Я затыкаю уши холодными ладонями, вырываюсь и снова бегу, скользя ступнями по дну. Бегу так быстро, насколько хватает сил. Вырываюсь на берег, обессиленно падаю на песок, но там меня уже ждут.

Чужая ладонь зарывается в волосы и безжалостно цепляет пряди, а шепот продолжает забиваться в уши:

- Молчи! Молчи! Молчи!

Я кричу, что есть мочи. Кричу так, что травмируются связки, и звонкий визг срывается на хрип.

- Варвар! Варя!

Это чужой голос. Он не должен был быть здесь. Он не принадлежит этому миру.

- Да проснись ты!!

Я резко села на кровати и едва не протаранила головой подбородок Марка. Из груди вырывалось сипение, а щеки жгли слёзы. Близнец сидел рядом и держал меня за плечи, обеспокоенно заглядывая в лицо.

- Опять? – брат покачал головой и осторожно обнял меня.

Я ответно вцепилась в его плечи и постаралась дышать глубже, чтобы успокоиться и прогнать из головы слишком реалистичные картинки.

Опять.

Отстранилась от близнеца только минут через десять. Марк потрепал меня по голове и сходил на кухню. Вернулся, всучил мне стакан теплой воды и заставил выпить.

- Какое сегодня число? - я с легкостью осушила его до дна.

Близнец кивнул на настенный календарь:

- Двадцать третье уже.

Хлюпнула носом и постаралась натянуть на лицо улыбку:

- Тогда понятно все. У Пашки скоро День Рождения.

Марк тяжело вздохнул и крепко сжал мою руку.

- Хочешь, съездим к нему?

- Хочу, - кивнула я. - И к тёте Ане хочу. Она ждать будет.

6

Предмет «Основы психологии» появился на втором курсе, когда наш педагогический университет пригласил читать лекции известного доктора наук Карасёва Алексея Ивановича. Он был светилом психологии и удивительным человеком, благодаря которому даже такой лентяй, как я, перестал прогуливать пары. Не все конечно, а конкретно Карасёва. Не удивительно, что и тему диплома я выбрала связанную с детской психологией, а дипломным руководителем попросила стать Алексея Ивановича. Не ожидала, что он согласится, потому что помимо педуниверситета, Карасёв преподавал в медицинском ВУЗе и работал консультантом в недавно открывшемся в городе частном центре психологии. Не знаю, на что вообще надеялась, когда пришла к нему с темой диплома еще в сентябре, но Алексей Иванович легко согласился, и теперь, уже который месяц, я любовно писала работу, пропадала в самых настоящих библиотеках (кстати, медунивера тоже, за что отдельная благодарность Карасёву), засиживалась по ночам и пугала родственников, которые привыкли, что я с детства отношусь к учебе как к досадному недоразумению. Кстати, я даже решила поступать в магистратуру, только не на свой факультет начального образования, а на профиль педагога-психолога.

В общем, лекции Карасёвая обожала всей душой, не прогуливала, слушала с открытым ртом и записывала каждое слово, произнесенное обожаемым преподавателем, но сегодня все шло к тому, что я засну прямо на паре. Прошлая ночь вымотала до красных пятен перед глазами. Марк будил меня от повторяющегося кошмара еще несколько раз, и в итоге не выспался сам. Сегодня близнецу предстоял важный матч, но уходить брат не захотел, хотя я пыталась его выгнать и заставить немного поспать хотя бы под утро.

Пара уже началась, а Алексей Иванович опаздывал, поэтому я позволила себе опустить голову на сложенные руки и прикрыть глаза. Я даже провалилась в дрёму, но была нагло разбужена почти в ту же минуту.

- Варька, привет! - меня ткнули в локоть ручкой.

Я нервно дернула рукой, игнорируя наглеца. Специально ведь выбрала первый ряд - место, куда никто из уважающих себя студентов никогда не сядет.

- Спит что ли? – чуть сипящий после недавней болезни мужской голос недоумевал.

- Ага, прикинь! – так же удивленно ответил ему женский. – Наша Варька спит. На психологии! Карасёва инфаркт схватит, когда увидит. Кто его вообще кроме неё слушает?

Я поняла, что с мыслью подремать до прихода преподавателя придется попрощаться, открыла глаза и, не поднимая головы, мрачно уставилась на одногруппников. Вита Егорова и Денис Строков, влюбленная парочка и мои близкие друзья, широко ухмылялись и нетерпеливо ждали, когда я приду в себя.

- Вы собирались прогулять, - без приветствия угрюмо напомнила я.

- Сеанс в кино отменили, - фыркнул Дэн, - Витка решила тащиться на пары.

Егорова кивнула, подтверждая слова парня, и быстрым движением поправила волосы, которые Дэн только что сбил своей ладонью. Витка была одной из тех девушек, которые с короткой стрижкой под мальчика умудрялись выглядеть женственнее, чем многие с длинными волосами. Видимо, она только вчера сходила в парикмахерскую и обновила прическу, потому что пряди выглядели особенно ухожено.

- Что с тобой, подруга? - девушка легонько щёлкнула меня по носу и ехидно улыбнулась: - Что за жаркая ночка тебя так вымотала? Тебя же вроде уволили.

Денис обнял девушку за плечи и захихикал, давая понять, что другу не стоит пересказывать события вчерашнего дня – Витка самостоятельно растрепала ему всё в мельчайших деталях.

- Не дави на больное, - скривилась я, со стоном выпрямляясь. - Кошмары всю ночь снились.

Егорова понимающе кивнула и похлопала меня по плечу.

- Ну держись тогда, казак. Давай с нами после пар? Дэна друзья на квест вечером пригласили, взбодришься?

- Вит, ну какой квест? - закатила я глаза. - Мне бы выспаться нормально. После пары у меня консультация, а потом Марк на игру позвал.

- Так она сегодня? - встрепенулся Денис, - Блин, я думал завтра.

- Сегодня, - зевнула я, - Марк все утро только об этом и говорил. Какой-то безумно важный матч.

- Конечно важный! Кубок универов! – всплеснул рукам Строков и радостно оповестил свою девушку: – Мы идем на баскетбол.

- Эй! - возмущенно встрепенулась подруга, - Какой баскетбол?! Дэн, ты обещал!

- Прости, милая, на квест в следующий раз. - парень мило улыбнулся, поцеловал Виту в щеку и уткнулся в телефон.

Обиженная Егорова вырвалась из его рук, надула губы и подвинулась ближе ко мне.

- Нет, - шепотом возмущалась она, чтобы увлеченно переписывающийся с кем-то парень не услышал: - Ладно ты, я понимаю: играют родной брат и Красноязов, на которого ты слюнки пускаешь, а этому-то чего там мёдом намазано? Нафига было вообще уходить из команды, если все равно ни одного матча не пропускает?

- Мужская душа - потёмки, - хихикнула я.

Витка, соглашаясь, тяжело вздохнула.

Профессор появился минут через десять, когда большая часть аудитории, следуя правилу "препода нет пятнадцать минут - можно смело сваливать" уже навострилась в сторону коридора. Алексей Иванович зашел в аудиторию и нос к носу столкнулся со старостой. Та шла во главе собирающихся сбежать студентов и мило покраснела под удивленным взглядом преподавателя. Пришлось всем вернуться на место, и помещение наполнилось звуками печальных вздохов и шуршанием открывающихся заново учебников и тетрадей.

7

Остаться незамеченной не получилось. Пришлось вылезти из «укрытия», когда Алексей Иванович отмечал отсутствующих. Даже хотела изобразить прогул, но меня подло предали.

- Ермилина, - Карасёв поправил очки, ожидая ответа.

Я испуганно сглотнула и занавесила скрытое за тетрадью лицо прядями. Преподаватель удивленно поднял взгляд на аудиторию:

- Варя Ермилина. Её нет?

- Да когда она вас прогуливала, Алексей Иванович? – громко хохотнул Дэн: - Хоть и спит, но здесь, на паре.

По помещению прокатилась волна смешков, Витка охнула и отвесила парню подзатыльник, а мне пришлось натягивать на лицо кривую улыбку и опускать тетрадь:

- Я здесь.

На Никитина, который наверняка меня узнал, старалась не смотреть. Карасёв же только головой покачал.

- Варя, не спи. Сегодняшняя лекция очень важна для темы твоего диплома.

Я смущенно извинилась, а преподаватель забил ещё пару гвоздей в мой дубовый гроб:

- И, кстати, Варя, ты же знаешь, мне очень нравится тема твоего диплома и то, как старательно ты подходишь к работе, но мне не хватает времени, чтобы уделить тебе необходимое внимание, поэтому я попросил Ивана Сергеевича. Он любезно согласился помочь с консультациями.

Витка рядом закашлялась, а я едва сдержала хнычущий стон, рвущийся из груди.

- Спасибо, Иван Сергеевич, - кисло протянула, переводя-таки взгляд на парня.

Тот внимательно смотрел на меня и по-прежнему сдержанно вежливо улыбался. По его невозмутимому лицу невозможно было ничего прочитать. Либо парень и правда меня не узнал (в чем я сильно сомневаюсь), либо талантливо скрыл удивление.

- Варька, не теряйся! - послышался с задних рядов совет кого-то из одногруппников: - Хватит на Красноязова слюни пускать, сколько мы тебе говорили? Смотри, какой экземпляр и сразу в руки!

- Ага, - вторил ему другой: - Варвар, к черту диплом! Тащи его сразу замуж, пока он тебя поближе не узнал и не сбежал.

Никитин дернул губами, гася смешок, а я "дружелюбно" оскалилась и обернулась. Нашла глазами друзей-шутников Семёна Прохина и Костю Панфилова и протянула:

- А может, мне за кого-то из вас замуж пойти, а, Сём? – перестала улыбаться и кровожадно закончила: - Брюнеты мне как-то больше... по вкусу.

- Маньячка, - Прохин сделал вид, что перекрестился и сочувственно покосился на Никитина: - Иван Сергеевич, не оставайтесь с ней наедине. Она прожорливая. Сожрёт, даже если вы не в её вкусе.

Аудитория грохнула, я закатила глаза, а Витка пульнула в хохочущего Семёна пеналом.

Оставшуюся пару я сидела как на иголках. Пыталась слушать, что говорил Карасёв, а потом и сам Никитин, но ничего не оставалось в голове. В итоге я плюнула и решила бездумно записывать, чтобы потом дома в тишине разобраться с материалом. Сейчас важнее было понять, что делать с пристальным взглядом Ивана Сергеевича, который то и дело застывал на мне. И черт его знает, в чем именно была причина такого нездорового внимания: в моем месте на первом ряду или во вспыхнувшем желании мести за недавнее знакомство.

Как только Карасёв объявил об окончании пары, я вскочила и попыталась покинуть аудиторию в числе первых, но у самой двери меня тактично придержали за локоть. Я застыла, медленно подняла голову и криво улыбнулась.

- Может, познакомимся в другой раз, Иван Сергеевич? - поинтересовалась снадеждой.

- Боюсь, до того момента умру от любопытства, Варвара, - в тон мне протянул Никитин.

Я с тоской провожала взглядом исчезающих за дверью одногруппников и заметила, что Витка с Денисом не спешили покидать помещение и бросать меня на съедение всяким кровожадным психологам. Обречено кивнула им, попросила подождать за дверью.

- Я не обманусь, если предположу, что вы уже знакомы? - Алексей Иванович привычным жестом поправил очки. - Ваня, мне не стоит тебя представлять этой милой барышне?

- Милая барышня вчера представилась самостоятельно, - отозвался Никитин, едва заметно ухмыляясь. - Безумно занимательная история. Хотите расскажу?

Я нервно улыбнулась, незаметно от Карасёва ущипнула блондина за спину и прошипела, маскируя угрозы за кашлем:

- Только попробуй...

Ущипнула, к слову, довольно сильно, но толстокожий Никитин даже не поморщился и продолжил улыбаться. Впрочем, Карасёв был проницательным человеком (не удивительно, с его то профессией), поэтому сдержанно кивнул, скрыл смех и протянул мне ключ от аудитории.

- Варя, я рассказывал Ивану Сергеевичу о твоей теме, но не вдавался в детали. Мне нужно бежать к ректору, занеси ключи охране после того, как все обсудите. Ваня, - повернулся к Никитину и похлопал его по плечу: - не обижай Варвару, она чудесная девушка и талантливая студентка, кто бы что не говорил.

- Не сомневаюсь, - мне послышалось, или он ехидничает? А на вид все такой же спокойный, как удав.

Карасёв попрощался и удалился. Я неловко сцепила за спиной руки и уставилась на свои ботинки, внимательно разглядывая налипшую на носке капельку грязи.

- Ты сестра Андрея?

8

Разговор с Никитиным выбил из колеи, и я не смогла насладиться напряженной игрой. Даже Красноязов, который один за другим эффектными движениями забрасывал мячи, не мог прогнать из моей головы лицо бывшего студента Алексея Ивановича. В мыслях крутилась сотня ядовитых фраз, которую нужно было сказать блондину сразу, но додумалась я только сейчас. Это ужасно раздражало.

После первой половины матча противник вёл с небольшим отрывом. На пятнадцать минут перерыва крики на площадке утихли, команды разошлись по раздевалкам, а большинство зрителей разбрелось прогуляться. Витка побежала в буфет, а мы с Денисом остались сторожить места. Парень утонул в телефоне, а я нервно трясла обеими ногами и мысленно устраивала Никитину хорошую словесную взбучку.

- Варька, ты меня пугаешь, - Дэн оторвался от гаджета и развалился на кресле, ехидно поглядывая на меня.

Я бросила на друга мрачный взгляд, тот впечатлился и кашлянул, поднимая вверх ладони:

- Ладно-ладно, Эдвард Руки-ножницы, я все осознал. Выглядишь очаровательно и совершенно не пугающе.

Я довольно кивнула, но терпения Строкова хватило лишь на минуту.

- Ты на Никитина так злишься? – с живым интересом спросил он.

Я сжала зубы и хмуро процедила:

- Дэн, помолчи, пожалуйста. И не произноси больше при мне его имени.

- Это фамилия.

- Дэн!

- Понял-понял, - Денис хохотнул, а я закатила глаза. - Слушай, Варь, а может, он тебе правда понравился, вот ты и бесишься?

Я едва сдержалась, чтобы не ударить парня лучшей подруги чем-нибудь увесистым и рявкнула:

- Мне нравится только один человек – Стёпа! А этот вшивый блондин меня бесит, ясно тебе?!

Денис как-то странно покосился мне за спину и сжал губы, чтобы не захохотать. Я услышала, как позади раздаются тяжелые шаги, и кисло улыбнулась:

- Он сзади, да?

Строков кивнул, а я решила официально признать сегодняшний день одним из самых худших за последние годы.

- Ну всё, друг, - ехидно протянул голос Марка: - теперь ты обязан на ней жениться.

Я обреченно ссутулилась и закрыла лицо руками. Марк и Степан, зачем-то появившиеся из раздевалки, по очереди хлопнули по протянутой руке Дениса и сели на ряд за нами. Я почувствовала, как в спинку моего кресла уперлись чьи-то колени и тяжело вздохнула.

- А вот возьму и женюсь, - приятный баритон Красноязова лился в мои уши, которые мгновенно покраснели. - Ты бы, Марк, так просто сестренкой не разбрасывался.

- Да забирай, - фыркнул близнец, а я обиженно задрала голову.

- Так значит, да? - гневно шмыгнула носом: - Сам будешь в своем свинарнике убираться, понял?

- Сама будешь платить за квартиру, - парировал братик, очаровательно улыбнулся и за один присест осушил только что открытую бутылку с водой.

Я тяжело задышала, а Строков и Марк на пару засмеялись. Я повернулась к Степану на автомате отметила, насколько круто он выглядит в красно-белой баскетбольной форме и со спортивной повязкой на голове, смущенно ему улыбнулась и поинтересовалась:

- Стёп, почему ты с ними дружишь, а? Беги от них. Я слышала, идиотизм заразен.

Красноязов фыркнул и пожал плечами, а брат ехидно протянул:

- Варька, ну не льсти ты ему так откровенно, где твоя гордость? И не забывай, что у нас с тобой одни гены. Идиотизм – это, в первую очередь, наследственное.

- Ага, - хмыкнула я: - Я маме с папой передам, как ты их любишь.

Брат наклонился и щелкнул меня по носу, а я обиженно показала ему язык.

- Опять вы ее доводите, - подошедшая Витка пнула Дениса по щиколотке, согнала с места рядом со мной и приземлилась на освободившийся стул. - И не стыдно издеваться над слабой девушкой?

Я театрально надула губы и активно закивала, а подруга сочувствующе погладила меня по голове и протянула бутылку со сладким газированным напитком.

- Да эта слабая девушка сама кого хочешь обидит, - усмехнулся Марк.

Ловко отобрал у меня газировку, отвернулся и, игнорируя мой кровожадный взгляд, опустошил бутылку наполовину. Я рыкнула, перегнулась через кресло и вырвала ее у наглеца.

- Угощайся, сестричка. - мило улыбнулся близнец, а я обиженно засопела носом под хохот друзей.

Витка сочувствующе похлопала меня по спине, посоветовала не тратить драгоценные нервные клетки на всяких великовозрастных дураков. Парни про нас быстро забыли, начав обсуждать игру, а мы с Витой углубились в мир известного дизайнера одежды, чью страницу подруга недавно нашла в соцсетях и теперь с восхищением показывала мне понравившиеся ей работы.

- Варь! - я оторвалась от созерцания очередного невероятного платья и удивленнопосмотрела на подошедшую Катю.

Девушка была старостой нашей группы и давней воздыхательницей Марка. Сначала я подумала, что она снова заговорит с близнецом, но Катя на парня лишь бросила беглый взгляд, перебросила за спину красиво заплетенную длинную косу и протянула мне маленький ярко-желтый конверт.

9

Городской серый пейзаж давно сменился белоснежными полями и чистыми придорожными лесополосами. Я разомлела в тепле и завороженно смотрела в окно.

- О чем думаешь?

Вопрос брата разрушил наваждение, и я вяло пошевелилась. Марк расслабленно вел машину, заметил мои телодвижения и покосился в мою сторону.

- Думал ты совсем в себя ушла. - хмыкнул он, снова обращая внимания на дорогу. – Варь, ты который день сама не своя. Это из-за Пашки?

- Зачем спрашиваешь, если знаешь?

Дорога легко стелилась под колеса большого внедорожника Андрея. Других машин почти не было, и брат разогнался до максимально возможной скорости. Я неосознанно теребила ремень безопасности, а кожу на бедре жгла спрятанная в карман бумажка со странным посланием от Аластора. Не знаю, зачем я таскала её с собой уже который день, и тем более не понимала, зачем взяла с собой сегодня.

Погода портилась на глазах. Еще с утра чистое голубое небо посерело, неприятная изморось пачкала стекла, а колеса на некоторых участках дороги месили грязный снег. Хорошо хоть деревня Смолино, куда мы направлялись, находилась недалеко от трассы, а значит можно было не бояться, что автомобиль застрянет где-нибудь на проселочной дороге.

- Ты звонил бабушке? –поинтересовалась, все так же бездумно смотря за окно.

- Ага, - кивнул брат, - сказал, что сегодня переночуем, а завтра поедем. Обещала напечь блинчиков.

Несколько минут ехали в молчании, а потом брат раздраженно цыкнул, убавил радио и серьезно попросил:

- Варвар, давай уже начистоту, а?

Я удивленно покосилась на него. Марк отнял одну руку от руля, задумчиво потеребил черную сережку, но ко мне так и не повернулся, продолжая прожигать взглядом дорогу:

- Ты кого угодно можешь обманывать, но не меня. Я же чувствую, что тебя что-то другое беспокоит. И знаю, что ты от меня что-то скрываешь. Мы близнецы, не забыла?

- Один мозг на двоих? –хмыкнула я.

Марк кивнул:

- Вот именно. Так что выкладывай. Я все равно от тебя не отстану.

Я простуженно хлюпнула носом и честно ответила:

- Да, Марк, меня кое-что беспокоит. Но… - замялась, не зная, как удачнее сформулировать мысли: - я сама пока не могу понять, что именно. Понимаешь?

- Не очень. – честно отозвался брат. – Поконкретнее можешь объяснить?

- Пока нет, - вздохнула, приглаживая ладонью выбившиеся из хвоста непослушные кудри: - Просто навалилось все резко. Диплом, Пашка, Никитин этот, будь он неладен…

Про письмо со стихотворением и глупой считалочкой в интернете решила умолчать. Волновать брата всякими психами не хотелось.

- Как хорошо учиться на физкультурном, - хмыкнул близнец.

Я покачала головой и невзначай поинтересовалась:

- Марк, ты слышал когда-нибудь про Аластора?

- Аластор? – удивленно переспросил брат. - Что-то знакомое. Кажется, в какой-то игре натыкался. Кто это?

Я пожала плечами:

- Дух мести. В греческой мифологии.

Близнец покосился на меня и покачал головой.

- У тебя точно стресс, сестрёнка, - покачал головой он. – С каких пор увлеклась духами? Может, тебе в магистратуру не на психолога, а на экзорциста податься? Мозгоправов в стране навалом, а демонов надо кому-то изгонять.

Я не стала отшучиваться. Настроение было плохим, о чем Марк догадался и тактично замолчал, позволяя мне немного похандрить.

До места добрались через полчаса. Брат припарковал машину на пустой обочине, забрал с заднего сидения два букета хризантем и вышел на улицу, а я еще несколько секунд задумчиво смотрела на каменные полукруглые ворота с огромной иконой посередине.

- Идешь? - Марк открыл мою дверь и покачал головой.

Я глубоко выдохнула, кивнула и отстегнула ремень. Всегда, когда мы приезжаем, у меня дрожат ноги, и повторяется это несколько раз в год на протяжении уже десяти лет.

Знакомая вытоптанная тропинка стелилась под ноги. Снег здесь был расчищенным, но чистым, как будто кроме дворника никто больше по нему не ходил. За нами оставалась неровная цепочка грязных следов, а огромная стая ворон громко и недовольно каркала, встречая редких гостей. Терпеть не люблю этот звук и этих птиц.

До нужного места дошли быстро. Серый невысокий памятник замело снегом. Железная калитка натужно скрипнула и с трудом поддалась, когда Марк толкнул её.

Надо починить, мысленно отметила я, и покрасить тоже не мешало бы: синяя краска уже слезала, обнажая некрасивые ржавые пятна стали.

Брат прошел первым, а за ним, почему-то след в след, вошла я.

- Привет, Пашка. - улыбнулся брат, опуская свой букет на плиту у подножья памятника. - Как ты тут?

Я закусила губу, подошла ближе и положила свои цветы рядом с цветами брата.

- Привет, - присела на корточки и осторожно прикоснулась к ледяному камню.

Пришлось погреть заледенелый снег ладонью, чтобы стереть его с плиты. Спустя пару минут мои пальцы окончательно замерзли, зато появилась витиеватая надпись:«Торпунов Павел Антонович (23.02.1997 - 03.08.2009)» и высеченное изображение улыбчивого вихрастого мальчишки со смешными круглыми очками на вздернутом носу. Я еще шире улыбнулась, но уже чувствовала, как слезы набухают на глазах. Внутри запульсировала потревоженная старая рана, а в горле встал комок.

10

Дни становились длиннее, но темнело все ещё быстро. Когда мы уходили с кладбища, сумерки только начинали сгущаться, а когда подъехали к дому тёти Ани - уже зажглись редкие деревенские уличные фонари. Один из таких освещал небольшой домик, обитый когда-то ярко-зелеными досками. Крышу Андрей с Марком успели починить осенью и новый шифер ощутимо контрастировал с облезлым фасадом. Домик был окружен голыми садовыми деревьями, и в темноте они были похожи на кривых монстров из мультфильмов-страшилок. За маленьким занавешенным окошком едва заметно горел свет, а к калитке вела расчищенная в одну лопату тропинка.

Дом тёти Ани казался еще темнее, потому что соседний особняк утопал в искусственном свете: множество гирлянд цветным дождем свисали с крыши, на территории три собственных фонаря с теплым желтым светом и целых два этажа с панорамными окнами. Сейчас свет горел во всех комнатах и, казалось, дом светится на всю деревню.

- Опять тусовка, - фыркнул Марк, приглушая мотор: - Смотри тачек сколько.

Около дома и правда стояло много машин. Теть Аню было жалко, соседство с дачей, сдающейся посуточно для тусовок, никому радости не приносило. Но женщиной она была не скандальной и никогда не жаловалась ни на громких соседей, ни на владельцев дома. Иногда даже говорила, что чувствует себя не такой одинокой, когда у них начинается очередной громкий праздник.

- Ты пойдешь? – я устало зевнула и посмотрела на брата.

- А надо? – пожал плечами он.

- Тёть Аня захочет тебя увидеть.

Близнец задумчиво постучал пальцами по рулю и мотнул головой:

- Нет, Варь, ты иди, поболтай с ней, а я зайду, когда тебя забирать буду.

Не знаю, как это объяснить с точки зрения науки, но мы с Марком действительно чувствовали друг друга. Я не успела сказать, что хочу поговорить с мамой Паши одна, а близнец уже почувствовал это. Благодарно улыбнулась брату и потянулась на заднее сиденье за тортом с орешками.

- Ты куда сейчас?

- Съезжу до заправки, а потом к бабушке, - отозвался Марк: - Набери, как захочешь домой пойти, я за тобой зайду.

- Да тут идти пол улицы, не выдумывай, - отмахнулась я.

- Варвар, - брат остановил меня за локоть, когда я уже взялась за ручку. – Не спорь со мной. Наберешь, хорошо?

Я не любила видеть брата серьезным, ему это совсем не шло, но сегодня день был такой. Шутить не хотелось ни ему, ни мне. Покорно кивнула и вылезла на улицу.

С приходом темноты заметно похолодало. Я сильно замерзла на кладбище и не смогла согреться даже с теплой печкой в машине. Наверное, тётя Аня сразу предложит мне горячего чая, но, даже зная это, я почему-то не смогла сразу зайти в дом и решила немного подышать воздухом. Присела на покосившуюся лавочку у калитки и задумчиво наблюдала, как в конце переулка автомобиль Марка с трудом разъезжается на узкой дороге с большой белой машиной.

На какое-то время я отключилась от всего происходящего, полностью потерявшись в тяжелых мыслях, потому что, когда свет от фонаря закрыла собой чья-то высокая фигура, испугалась и вскочила. Даже бежать уже собиралась (пора просить у невролога что-то помимо снотворного), но чужая рука остановила, схватив за предплечье. Я замахнулась, собираясь ударить нападавшего по лицу, но фигура увернулась от удара и заговорила знакомым голосом:

- Все-таки убить решила?

Пришлось шагнуть в сторону, чтобы свет падал на лицо человека, а не скрывал в его же тени.

- Ты?! - выдохнула пораженно, узнавая Никитина. - Какого черта ты тут делаешь?

Судя по всему, та белая машина, с которой Марк никак не мог поделить дорогу пару минут назад, принадлежала ему. Она стояла сейчас у особняка, а парень, каким-то образом узнав меня в темноте, решил «поздороваться».

- Ага, - насмешливо протянул он: — Значит, мы все-таки на "ты"?

- Я вопрос задала!

- У меня аналогичный, - дернул бровями Иван. - Следишь за мной?

- Не многовато ли чести? – пораженно фыркнула я: - Товарищ психолог, у вас мания величия? Обратитесь к коллегам, они помогут.

Никитин фыркнул и мотнул головой, уже привычно пропуская яд мимо ушей.

- Так что ты тут делаешь? - он чуть наклонил голову на бок, а мне вдруг стало неловко от его внимательного взгляда.

Интересно, он вообще когда-нибудь из себя выходит, или всегда такой спокойный? Лично у меня нервный тик начинается от одного его вида.

- Гуляю, - я поджала губы: - Проблемы?

Никитин звякнул ключами от машины, осмотрел меня с ног до головы, особое внимание уделил торту и пожал плечами:

- У меня нет. А вот у тебя, судя по всему, да.

- С чего ты взял?

- Ты одна посреди деревни в сотне километров от города. – подумал и добавил: - с тортом. Не пустили на праздник?

- Тебя не касается, - просипела я, почему-то начиная раздражаться. - Ты, между прочим, тоже здесь и тоже один.

Блондин все так же внимательно смотрел мне в глаза, будто ожидал, что я вот-вот загипнотизируюсь и выложу ему все ответы, а я только сильнее злилась. И на него, и на себя, за то, что так сильно смущалась его взгляда.

11

Тётя Аня меня все-таки увидела. Когда я постучалась в широкую дубовую дверь, женщина сразу открыла, словно все это время стояла на пороге. Крепко обняла и, прослезившись, сказала, что очень ждала меня.

Пока мама Паши наливала чай, я стояла у старого шкафа и рассматривала фотографии. Они были повсюду: в рамках больших и маленьких, перед книгами, зажатые между стеклянными двойными дверьми. Почти на всех снимках был только Пашка. Тётя Аня познакомилась со своим будущим мужем, дядей Толей, еще в детском доме, и ни у кого из них не осталось родных. Они поженились, когда обоим было восемнадцать, но долгожданный и единственный ребёнок – Пашка, появился, когда женщине уже исполнилось тридцать шесть лет. Они сдували с него пылинки, обожали, как самое ценное сокровище в жизни. Бабушка часто рассказывала, что родители иногда тряслись над сыном слишком сильно, потому что кроме него и друг друга у них больше никого не было. Дядя Толя погиб, когда нам всем было по семь лет, и после этого Пашка остался единственной радостью тёти Ани. А когда не стало и его…

Я мотнула головой, отгоняя мысли. Моя бабушка долгое время была соседкой тёть Ани, пока не переехала в дом на другом конце улицы, и, когда не стало её сына, она стала тем человеком, который заставил её продолжать жить. Первое время она жила в доме Торпуновых, и однажды в прямом смысле этой фразы, вытащила тётю Аню из петли. С тех пор прошло уже много времени, женщина смогла найти в себе силы жить дальше, а бабушка и мы с братьями старались помогать ей.

- Варя, ты помнишь? - тетя Аня подошла, положила одну руку мне на плечо, а второй прикоснулась к одной из резных рамок. - Вам тут по шесть лет. Пашенька заявил, что женится на тебе, когда вырастет, а Марк сказал, что ты никогда не выйдешь замуж и будешь только его сестрой. А потом они подрались, смотри, какой Марк зареванный.

Я кивнула, рассматривая старый снимок. Взъерошенный после потасовки Паша весело улыбался и держал меня за руку, а близнец стоял с другой стороны и утирал слезы, злобно косясь на друга.

- Пашка всегда Марка побеждал, - улыбнулась я: - Марк таким худющим был и слабеньким.

- Зато сейчас вон какой вымахал, - тётя Аня погладила пальцами лицо сына на снимке. – И мой Пашка мог бы таким же стать.

- Тёть Ань…

- А как было бы хорошо, если бы все так и случилось. - от слов женщины по спине пробежали мурашки, и мне пришлось поджать губы, чтобы не заплакать. – Представляешь, как бы жизнь сложилась? Глядишь, уже и поженились бы на самом деле.

- Теть Ань, - попыталась остановить её, но женщина только головой мотнула:

- Двадцать три бы уже исполнилось. Целых двадцать три...

- Тёть Ань, - я перехватила сухую руку женщины и потянула ее за собой к столу: - Я купила ваш любимый торт. С орешками. Давайте чай попьем?

Женщина кивнула и улыбнулась. Потом присела за стол, на котором уже стояли две чашки из лучшего сервиза. Несколько минут мы молча ели торт, а потом завязался разговор. Тётя Аня расспрашивала меня про мою жизнь, про жизнь Марка и Андрея, про Таню и Катюшу, и искренне радовалась за всех нас.

Тётя Аня неожиданно замолчала на несколько секунд, внимательно рассматривая меня, а потом тихо проговорила, будто боясь моей реакции:

- Михея вчера видела…

Я сжала зубы и тяжело выдохнула. Вот же черт.

- Варь, а как думаешь, может быть такое, что он говорил правду? – её выцветшие и печальные глаза смотрели на меня с отчаянной надеждой: – Я думаю об этом каждый год. Каждый…

- Тёть Ань, - прервала я женщину, накрывая ее дрожащую ладонь своей. – Не мучайте себя, пожалуйста. Столько времени уже прошло.

Пашина мама опустила голову, а потом подняла на меня глаза и задала вопрос, которого я боюсь услышать каждый раз, когда приезжаю в этот дом.

- Варя… Ты… Ты так ничего и не вспомнила?

- Нет, - я опустила взгляд на пожелтевшую от времени узорчатую скатерть. – Простите.

Тетя Аня помолчала и осторожно высвободила свою ладонь из моей. Я тут же опустила руки под стол и сжала пальцами колени.

- Я к Пашеньке на кладбище сегодня ездила, - тёть Аня будто тут же забыла, о чём мы говорили. Она снова смотрела на фотографию сына в большой рамке на столе и широко улыбалась: -Цветочков живых ему привезла. Правда, померзли они уже, наверное.

Я нахмурилась и подняла на нее глаза:

- Цветочков? А… а венок искусственный не вы привезли?

- Венок? – женщина удивленно дёрнула бровями. –Нет, я не привозила. Ты же знаешь, Варюш, я для Пашеньки только живые приношу.

Картонка со странной картинкой потяжелела в кармане. Все-таки я надеялась, что это могла была быть случайность, и венок со странным изображением на кладбище принесла мама Паши. Потому что больше некому. Вернее, раньше было некому.

Я сжала губы и прикрыла глаза. По спине снова пробежали мурашки, а тётя Аня, заметив мое состояние, покачала головой и встала подлить мне кипятка в уже остывший чай.

Она проходила мимо маленького окна и неожиданно замерла. Отодвинула до конца чуть сбитую в сторону шторку и всплеснула руками:

- Господи, да что же это!?

12

Пока мы пили чай и болтали, на улице заметно похолодало. Когда я вылетела из дома, на ходу засовывая руки в рукава теплой дутой куртки, мороз ощутимо и очень неожиданно цапнул кожу. Игнорируя длинный обходной путь по расчищенным тропинкам, я бросилась к соседнему дому через сугробы. Очень боялась, что своим неожиданным появлением заставлю нападавшую на Алису девушку занервничать, поэтому старалась красться как можно тише.

- Он был всем для меня, слышишь?! – в её голосе слышались отчаяние и ярость: - Он был моей жизнью! Я делала все, чтобы он был счастлив! От нас отвернулся целый мир, и только мы были друг у друга! А ты отобрала у меня его!

- Мила, успокойся! - Алиса неплохо держалась.

Даже если она сильно боялась, то изо всех сил старалась не показывать страха. Ее оголенные плечи дрожали от холода, но девушка подняла вверх руки и пыталась говорить с нападавшей спокойно.

- Мы всю жизнь были вместе, а теперь его хотят забрать от меня! – шипела Мила сквозь сжатые зубы: - И ты хочешь, чтобы я успокоилась?!

Я закусила губу и в панике оглянулась, надеясь, что на улице окажется хоть какой-нибудь завалявшийся прохожий. Бесполезно. Пустота. И не закричишь ведь, Милу это испугает, а в доме все равно никто не услышит – слишком громкая музыка.

- А что ты хотела? - нервы у Алисы все же начали сдавать, и голос заметно дрогнул. - Вы чуть не убили меня!

- Гера должен был быть счастлив любым способом! – процедила Мила.

Да уж, тут профессионалом быть не надо, чтобы понять, что дамочка отбита на всю голову. А с первого взгляда и не скажешь, на вид обычная симпатичная молодая девушка. До чего же страшно жить в этом мире.

Мила сделала еще шаг вперед, выставив перед собой нож, а я в панике крикнула:

- Эй, стой!

Длинноволосая вздрогнула и обернулась, а Алиса воспользовалась случаем и скользнула под её рукой. Я подалась вперед, схватила Соколову за запястье ипотянула на себя. Мила, понимая, что цель ускользает из-под носа, зарычала и бросилась за нами. Может, мы бы и убежали, но Алиса неловко споткнулась и рухнула в снег, а я чудом устояла на ногах и не улетела следом за ней. Попыталась дернуть девушку на себя, но та болезненно застонала, видимо, подвернула ногу.

- Черт! Черт! Варя, беги! - Она попыталась подняться, но с первого раза не получилось.

- Слушай, - я криво улыбнулась и встала между застывшей Милой и все еще пытающейся подняться на ноги Алисой. - Может мы немного успокоимся и поговорим, а? Чего ты сразу в крайности бросаешься? Ножик вон притащила. Опасная штука, между прочим.

Вряд ли из меня получился дельный переговорщик, но нужно было как-то потянуть время, пока тётя Аня не дозвониться до Никитина или полиции. Сбежать теперь точно не получится.

- А ты кто вообще такая? - рыкнула девушка, и я тут же забрала назад мысленные умозаключения о её внешней адекватности. Чокнутая маньячка, сразу же видно. А глаза блестят, как будто еще и под чем-то.

- Да я так, - я отступала назад маленькими шажочками, чувствуя, как Алиса, вцепившаяся в мою руку, все-таки поднялась: – Я просто мимо проходила, увидела, что у вас тут весело, решила присоединиться.

Мила сжала зубы и посмотрела на меня с такой злобой, словно моя нервная шутка серьезно ее задела.

- Варя, - дрожащим шепотом произнесла Алиса, вцепляясь мне в руку и пытаясь тянуть на себя: - она сумасшедшая! Беги, пожалуйста!

- Да я уж вижу, - хмыкнула я. – Веселая, Алиса, у тебя жизнь. И друзья весёлые.

- Что вы там шепчетесь?! - взвизгнула Мила, поднимая нож.

У меня от страха по шее пробежала капелька пота, и я едва сдерживала несвоевременное нервное ехидство.

- Да вот, - сипло пробормотала, даже не задумываясь, что несу: - Обсуждаем, что тебе чертовски не идет твое имя. Не под твой характер.

- Чего? - кажется, маньячке моя привычка язвить в нервных ситуациях совсем не нравилась.

Думать она больше не стала, снова зарычала и бросилась на нас. Нож смотрел прямо в живот вскрикнувшей Алисе. Чувствуя, как мышцы сводит от ужаса, я рванула девушку на себя и повалила на землю. Плечо обожгла боль, а попавший за шиворот снег вынудил вскрикнуть.

- Варя! - закричала Соколова, а я только надеялась, чтобы потекшая по руке жидкость была обычным подтаявшим снегом, а не кровью.

Мила, промахнувшись, пошатнулась и потеряла равновесие, а мы с Алисой извернулись и вскочили. Я рванула к нападавшей сзади, и с силой ударила по руке с зажатом в ней оружием. С другой стороны оказалась Соколова и очень вовремя вцепилась зубами в предплечье девушки. Мила громко завизжала, а я выхватила нож и выкинула его куда-то в сугробы. Черта с два его теперь без фонарика найдешь.Да и с фонариком шансов мало.

Потерявшая оружие Мила сдаваться не собиралась, а нервы у нее были совсем не к черту. С размаху залепив не успевшей среагировать Алисе сильную пощечину, она вырвалась из моего захвата и набросилась на Соколову. Вцепилась в ее волосы и вмяла в снег. Я кинулась следом, пытаясь оттащить сумасшедшую. Огонь на плече разгорался все сильнее.

- Ты разрушила нашу жизнь! - верещала девушка, нанося Алисе один удар за другим.