Забытая жена из горного края

Пролог

Тяжёлые тучи сгустились на небе, грозясь пролиться с минуты на минуту дождём. В воздухе вился аромат прелых листьев и дыма от костров, терпкий, без капли сладости. Ветер бросал его мне в лицо и с силой рвал юбку, которая то облепляла мои ноги, то, наоборот, стремилась подняться вверх, обнажив голые щиколотки.

Я стояла на вершине башни, ухватившись за каменную стену, и старательно отсчитывала удары своего сердца, сосредоточившись на дыхании и звуках природы. Это помогало не упасть в пучину отчаяния.

Он не стал меня слушать…

Деревянная крышка люка за спиной распахнулась практически не слышно, но моя спина тут же задеревенела. Прикрыв глаза, я ощущала лёгкую поступь его мягких выделанных из оленьей кожи сапог, а за мгновение до того, как он заговорил, я почувствовала, как усилился чистый хрустальный аромат озона, смешанный с гарью и пеплом.

Драконы всегда пахли небом и огнём.

– Я могу её казнить, – казалось, в его голосе таились эмоции, но я не могла их расслышать, завороженная словом «казнить». Оно кровавым набатом билось в моих ушах.

– Можете, но будете ли? Вы же понимаете, что она сделала это по глупости! – не поворачиваясь, я продолжала смотреть вдаль, а перед глазами всплывало милое лицо Давины. Я не смогу жить, если она погибнет из-за меня.

– Для каждой глупости есть своё последствие.

– Её поступок не забрал ничьей жизни, вы же хотите лишить девушку своей… – мои пальцы с силой сжимались на каменной кладке. Боль резко прострелила руку. Без того коротко стриженные ногти обламывались, не устояв перед куском скалы, причиняя боль.

– Ты всё ещё можешь её спасти…

– Я?! – резко обернувшись, я с надеждой впилась в его глаза. – Как? Что могу сделать?! Я готова на всё! Только дайте ей жить!

– На всё? – с сомнением хмыкнул он.

– Да! Абсолютно на всё! – я с ищущей надеждой всматривалась в его тёмные, словно омуты, глаза, пытаясь понять, что ему нужно.

– Останься здесь… со мной. Будь моей, но по своему желанию.

Дракон с удивительной нежностью провёл мозолистыми пальцами по контуру моего лица, пока я удивлённо училась дышать.

– Я отпущу её, но она должна будет уехать. Предателям нет места в моём доме.

Воздух со свистом покидал мои лёгкие, пока сердце учащённо стучало. Она будет жить, а я… Разве не этого хотела?

– Тебе так противно моё предложение? – безэмоционально протянул он, всё ещё не получив ответ, и оттого убирая руку.

– Да… Нет… То есть, я согласна, – сглотнув, отвела взгляд, чтобы он не увидел, что в моих глазах всё же отражается триумф.

Давина для него не представляла опасности, он вернёт её к храмовникам, а дальше она уже сможет добраться до дома, где будет в безопасности. А я стану его игрушкой; конечно же, не навсегда, ведь вскоре ему наскучу, но мне это только на руку.

– Смотри на меня! – велел он, твёрдо и уверенно поворачивая мою голову за подбородок к себе. – Я не хочу, чтобы ты представляла на моём месте другого или замыкалась в себе. Наша сделка будет действовать только в том случае, если ты будешь отдавать себе полный отчёт в происходящем.

Несмотря на бесстрастные слова, он мягким движением большого пальца поглаживал мой подбородок, отчего по телу прокатилась волна зарождающегося удовольствия.

– Я понимаю, – хрипло выдохнула, наконец, ловя в его взгляде отголосок предвкушения. – На вашем месте я буду видеть только вас и никого другого…

Дракон медленно скользнул широкой ладонью по моей талии, притягивая к своей твёрдой груди. Он не спускал с меня взгляда, ловя любые отголоски эмоций, я же, знавшая, к чему это ведёт, с интересом прислушивалась уже к своим чувствам, к необъяснимой дрожи, что отдавалась в пальцах, когда ухватилась за грубую ткань его одежды, к желанию, затягивающему узел в моём теле. Усмехнувшись, без единого промедления, точно так, как привык вести свои войска, он накрыл мои губы жадным жарким поцелуем. Наше горячее дыхание смешивалось, рождая бурю неожиданных эмоций.

Забавно, как иногда складывается жизнь. Мне предстояло стать любовницей собственного мужа, а он этого даже не понял… Вот что значит – тринадцать лет не видеться с женой!

Визуал

Представляю наших героев:

Эйлин Йолайр

Мэттью Гойон

Я очень рада, что Вы присоединились к нам. Буду рада, если Вы поддержите новинку комментарием и звёздочкой. Это очень важно, особенно на старте.
Не забывайте добавлять книгу в библиотеку, чтобы не потерять.

Глава 1.

Пятью месяцами раннее

Вольный ветер непреклонно пытался сбить меня с назначенного курса. Сегодня был день летнего солнцестояния, но он только входил в свои права, и сизые облака ещё не разветрились. Казалось, можно протянуть ладонь вверх и коснуться края небосклона. Я медленно шла, стараясь не споткнуться и не упасть. Будет глупо, если по невнимательности сломаю себе шею, так и не дойдя до цели.

Хоть в шестьдесят я и была бодра, а чувствовала себя в душе и вовсе на двадцать, понимала, что эта свободолюбивая земля полна опасностей. Сочная зелёная трава скрывала палки и камни, о которые так легко споткнуться, и тогда я не узнаю, был ли у меня и вправду шанс, или сны, что снились мне в последний месяц, – всего лишь игры стремительно угасающего разума. Время никого не щадит, и я не буду исключением, но пока у меня есть шанс… сдаваться не собираюсь!

Внутри меня бушевала буря. Волны эмоций сталкивались и обрушивались на скептически настроенный разум. Страх, волнение, предвкушение и страстное желание жить бурлили, наполняя меня до краёв, толкая идти вперёд, хоть руки и потряхивало.

Мне то и дело встречались люди: туристы и местные. Хоть это место было не так популярно, как Стоунхендж, но и здесь находились желающие осмотреть менгиры. Святилище Калланиша было на целую тысячу лет старше своего более известного товарища, да и добраться к тому было гораздо легче, но она сказала быть здесь. Именно это место силы на самом краю земли.

Посмотрев вперёд, я, наконец, увидела заветную цель – камни, что были здесь до нас и будут после, когда мы умрём.

Чем ближе я подходила, тем громче билось сердце в груди, а от волнения закладывало уши. Как только их достигла, лучи солнца позолотили менгиры, на душе стало тепло и спокойно. Я выбрала верную дорогу. Эта мысль дала мне новые силы, и я достаточно быстро оказалась в центре выложенного из камней кольца. Вокруг стояли высокие вертикальные камни, некоторые достигали почти пяти метров, это не могло не впечатлять, но я оставалась к ним безразлична.

«Где ты? Я здесь, как ты и велела! Я готова! Ты придёшь?» – мысленно вопрошала я и не получала никакого ответа. В то мгновение, когда уже уверилась, что все разговоры и сделка, которую совершила, всего лишь мне приснились, наконец, услышала тихий шелест её голоса:

– Я здесь… Ты помнишь, что я говорила?

– Да, – отозвалась, замирая.

– Повтори нужное заклинание, – велела она.

– Tha cumhachd na grèine agus cumhachd na talmhainn gam lìonadh agus a’ slànachadh mo lotan…(1) Но что, если не подействует? Что, если я не смогу призвать магию?

– Сможешь! Как только твоя душа перенесётся в моё тело, сможет воспользоваться и его магическими каналами, черпая магию от матери всего живого – Великой создательницы, – голос девушки закашлялся хриплым тяжёлым кашлем, переходящим в бульканье.

– Ты совсем плоха, – с грустью констатировала я, отходя чуть ближе к краю, а то туристы стали посматривать на меня с сомнением: не сошла ли с ума?

– Проклятие почти поглотило меня. Нужно действовать сейчас. Закат этого дня мне не суждено встретить. Спасибо тебе…

– Это я должна благодарить… Ты даришь мне новую жизнь и возможность стать матерью.

– Об этом… не забудь, что ты должна понести не позже, чем через год. Тебе нужно привязать свою душу к моему миру.

– Я помню все наши договорённости и клянусь, что не отступлю от данного тебе слова.

– Смотри, иначе проклятие ещё сильнее, чем моё, обрушится на твою душу, – голос девушки затих, а потом тихим шёпотом начал читать заклинание.

Я понимала не все слова, улавливая только единицы. Этому заклинанию она меня не учила, и я вряд ли когда-нибудь смогу сама его повторить, да и не захочу. Несмотря на её слабость, я почувствовала, что голос у меня в голове полнился силой. Словно это была стихия. Мне чудился порывистый ветер, закручивающийся спиралью, отчего волосы на руках становились дыбом, а по позвонкам покатил холодный пот. Мне было до ужаса страшно, да и сердце испуганно затрепетало. Я схватилась за грудь, чувствуя, что не могу вдохнуть. Холод сковал меня. Колени подрагивали, а потом и вовсе подогнулись, земля поплыла перед глазами. Я слышала, как вокруг меня засуетились люди, ощущала далёкие касания чужих рук на моём теле. Но всё это ушло на задний план. Мне чудилось, что свободная я вырвалась из увядающего тела и понеслась, но только не прочь, а сквозь миры. Одни и те же камни, такое же сизое небо над головой повторялись вновь и вновь, пока меня резко не пригвоздило к земле, и я закашлялась от острой боли. Я на месте.

Мутило, голова кружилась, и я не чувствовала ни одной здоровой клеточки своего тела. Боль прошивала насквозь, заставляя выгибаться. Железный вкус крови на губах, хрипы в лёгких и влажная земля под пальцами, которую я неосознанно сжала в кулаках. Разум мутился, но я всё равно упрямо искала нужные слова. Они же, словно бусины в разорванном ожерелье, стремились укатиться прочь в тёмном чердаке моего рассудка.

Я с трудом находила их, чувствуя, как тело начинает неметь.

– Tha cumhachd na grèine agus cumhachd na talmhainn gam lìonadh agus a’ slànachadh mo lotan… – выдохнула я из последних сил, чувствуя, как теряю сознание.

Мягкая благословенная тьма окутала меня в своих материнских объятиях. Казалось, я в невесомости, здесь не было ни земли, ни неба, только бесконечность.

Визуал

Елена Александровна Мамонтова, 60 лет

Место ритуала - Святилище Калланиша

Глава 2.

– Почему я?

– Твоя душа не знает покоя, не хочет умирать, но при этом этот мир тебя не держит. У тебя нет корней, а потому я смогу тебя выдернуть. Ты не глупа, твои знания позволят навести порядок в моих родовых землях, а ещё одно из главных сожалений твоей жизни связано с детьми – ты искренне об этом печалишься. Моя жизнь сможет тебе это дать! Ты – единственная моя родственная душа из всех перебранных мною миров, что находится на закате жизни. У тебя не будет сожалений, да и я в последние свои минуты не буду об этом печалиться.

– Сомнительно это…

– Ты боишься?

– Сомневаюсь. Может, этот разговор мне мерещится, а на самом деле меня настигло старческое слабоумие, хотя я и рассчитывала, что ближайшие десять-пятнадцать лет ещё поживу.

– Загляни в себя и найди ответ, а я вернусь к тебе завтра. Устала…

* * *

– Нашлась пропажа! – пожилая женщина встречала нас в дверях небольшого деревенского домика.

Несмотря на седые волосы и морщины на лице, она всё ещё была хороша собой, храня следы былой статной красоты. Я внимательно скользила по ней взглядом, запоминая и отпечатывая в голове её образ. Дорогое платье, не похожее на наряд моей кузины, что была дочерью младшего брата отца и потому носила одежду в красно-зелёных тонах. Эта женщина была чужаком в этих землях и носила платье своего родного края; единственное, что осталось Эйлин от матери – родная тётка. Именно эти две женщины были для неё опорой и поддержкой. Она так много мне о них рассказывала в моих снах, что я их уже почти любила. Хотя мне и казалось, что Моргана должна быть моложе, по моим подсчётам ей должно быть всего около сорока лет, но у суровой жизни свои порядки.

– Я всего лишь вышла погулять…

– Всего лишь?! – взвилась она. – Мы уже простились с твоей душой! Разве так можно, Лин?! Разве я тебя так воспитывала?! – напористо вопрошала она.

– Моргана, не кори её. Ничего страшного не случилось! Она здесь, с нами…

– И очень голодна, – кивала я в такт со словами кузины, а потом и добавила то, что так тревожило мой желудок.

– Голодна?! – хором удивились женщины, а после моя тётка засуетилась, накрывая на стол. Я же стала медленно осматриваться, пока за мной никто пристально не следил.

Я знала, что женщины последовали с Эйлин на край земли, где, как та считала, находится святилище. Окружающие думали, что это её очередная попытка снять проклятие, вот только в её удачу никто не верил, а потому в дорогу она направилась в небольшой компании, а ведь для леди Йолайр полагалась свита, состоящая из дам, горничных и охраны…

Благородный дядя ловко перенял бразду управления замком и всеми землями, что принадлежали теперь мне, и не соизволил даже выделить надлежащей охраны, хотя дороги здесь не безопасные. А ведь со мной ехала его младшая дочь… правда, у него семеро детей, и жизнь одной его заботит не так уж и сильно.

Помимо родственниц со мной было двое слуг: один старик, другой совсем ещё пацан, и два охранника, что встретили меня на подходе к дому разочарованным взглядом. Они и на поиски-то мои не отправились, думали, померла. Не тут-то было.

Домик был прост в убранстве, да и что ожидать? Мы остановились в небольшой деревеньке на сто домов, потому как местные жители этого мира считали, что за этим островом находился край земли – бесконечный океан.

Присев на лавку, я зябко повела плечами.

– Холодно? – забеспокоилась Давина.

– Немного…

Кузина тут же рванула за шерстяным пледом, который накинула мне на плечи.

– Тебе нельзя болеть… – в её глазах опять взыграли слёзы.

– Давина, – схватила я её за руку, когда та попыталась отойти, – я не умру!

Моим словам она не поверила, криво улыбнувшись, а вот тётка цепко заскользила по мне взглядом. Видно, намереваясь понять, есть ли у меня основания так говорить.

– Ты где так вымазалась? Хотя платье вроде чистое… – задумчиво вопрошала она.

– Очистила заклинанием.

– Правда?! Как же хорошо! Может, здесь и вправду целебный воздух?! Ты же уже неделю как не могла колдовать! – обрадовалась кузина, ловко отрезая от головки сыра аккуратные пластинки. – Глядишь, через месяц-другой всё наладится!

– Давина, – шикнула на неё тётка.

– Нужно надеяться! – резко отложила та нож. – Велю Дави натаскать воды и разжечь очаг. Лин нужно помыться!

Моргана же тем временем протянула мне хлеб со свежим маслом и местным сыром, и я тут же впилась в него зубами. Я чувствовала, как во мне происходят процессы, на которые нужна энергия – это напитывались, а кое-где и восстанавливались магические каналы, по которым циркулировала мана, которая щедро бралась из этого мира. Вначале мне нужно, чтобы восстановились они, а затем – тело. Для обоих этих процессов нужны еда, прогулки на свежем воздухе и время. Это мы обсуждали с настоящей Эйлин, именно на это и рассчитывала девушка.

– Не давай ей надежду, Лин. Знаю, ты подумаешь, что я зла, но я помню, каково это – надеяться до последней минуты, а потом проклинать матерь сущую, что не спасла… Я так и не смогла оправиться после смерти сестры, и хоть ни о чём не жалею, но такой же участи Давине не желаю. Прости, малышка, если делаю тебе больно, – она подошла ко мне вплотную и с нежностью провела по волосам, снимая мой платок, – ты так похожа на Джейн, те же светлые волосы, те же серые глаза и та же щедрость в сердце.

Глава 3.

– Как мне найти того, кто тебя проклял?

– Если бы я только знала…

– Тогда расскажи, что ты знаешь!

– Прокляли мою мать, когда она уже была беременна мной. Проклятие было смертельным, но так как нас уже было двое, то оно разделилось и ослабло, ей удалось выносить меня и родить. Мама благословила меня и закрепила это своей жизнью, что позволило мне прожить столько, сколько я живу, но всё приходит к концу, и даже благословение меня не спасает.

– Для благословения нужно пожертвовать жизнью?

– Нет, конечно! Но если ты закрепляешь проклятие или благословение жизнью или кровавой жертвой, то оно будет очень сильным и неснимаемым.

– Это значит, что твоё проклятие…

– Подкреплено кровью. Отец считал, что проклявший отдал свою жизнь, но я так не думаю. У меня было много времени подумать. Единственной отрадой в моей жизни была магия, я многое изучила, и мне кажется, что тьма во мне живая, и она периодически подкрепляется. За годы она не померкла ни капельки, только стала сильнее. Я думаю, что проклявший до сих пор жив. Несомненно, он принёс кровавую жертву, но и позднее ему удавалось подкреплять проклятие.

* * *

Крик чаек вместе с шумом набегающих гигантских волн на песчаный берег успокаивали мои мысли, позволяя читать оставленные для меня записи. Поодаль Дави прыгал на скалах. Вначале он пытался найти на берегу, что вынесла вода: рыбу или моллюсков, но волны были такими сильными, что сбивали его, и он, забыв о задании, стал играть, как обычный ребёнок, прыгая и убегая от волн.

Эйлин приходила ко мне во снах весь прошлый месяц; это дано единицам даже в этом волшебном мире. Она могла бы стать сильной и известной магичкой, если бы ей дали эту возможность, но увы. К сожалению, её походы в мир моих снов требовали сил, и она тратила их все до последней капельки. Мы говорили о многом, но тезисно. Зазубрить я успела всего четыре необходимых заклинания, зато к изучению письменного языка подошли основательно. Устную речь моя душа освоила автоматически, пройдя границу миров и поселившись в этом теле, а вот с письменностью нужно потеть самой. Радовало, что отчасти язык отдалённо похож то ли на английский, то ли на немецкий, а иногда мне казалось, что и вовсе на латинский. А так как мне повезло преподавать в европейском вузе, и говорила я на четырёх языках, то освоение нового шло с переменным успехом. Я читала медленно и иногда с ошибками, но делала это дни напролёт. Уходила из домика, как только начинало светать, находила уединённое местечко – к счастью, на этом острове ты почти везде будешь одинок, – и изучала заклинания, отрабатывая их, пока никто не видит.

Эйлин знала много заклятий, хоть и не могла пользоваться ими полноценно, у меня же ограничений не было, а значит, нужно зазубрить, что знала она, и выучить новые.

– Tha an èadhar timcheall orm coltach ri craiceann mathan blàth (2) – прошептала я, прислушиваясь к своим ощущениям. – Тьфу! Ничего не вышло, – в сердцах ударила ладонью по песку, устремив взор за линию горизонта.

В этом мире хоть магия и была везде, но далеко не каждый мог ею пользоваться. Во-первых, в самом человеке или иной сущности должны быть развиты магические каналы, что как вены пронизывали тело. Во-вторых, магию нужно правильно направить. Для этого нужны слова. Но для того, чтобы они, как поводыри, повели за собой силу, в них нужно верить, осознавать и чётко представлять желаемое.

Прикрыв глаза, я глубоко вдохнула, представляя, как накидываю на свои плечи тёплую шкуру медведя. Она была тяжёлой, с характерным запахом кожи и шерсти, хотя при этом очень тёплой. Но так как это только моя фантазия, я представила, что она стала лёгкой, как пушинка. А после вообразила, как моё всегда холодное тело, наконец, согревается. Как мне хорошо и уютно.

– Tha an èadhar timcheall orm coltach ri craiceann mathan blàth, – повторила, уже взаправду ощущая тепло, что даёт шкура, и только после этого открыла глаза и довольно улыбнулась. Наконец-то мне тепло!

Ещё одно заклинание мне в копилочку, теперь, освоив его, я могу шептать слова так, чтобы слышала только я, как делала это с нагревом воды. Эйлин рассказывала, что маги не любят делиться знаниями и тем более – своими заклинаниями. Пару раз отработать, и будет мне счастье!

За прошедшие дни, по моим ощущениям, температура не поднималась выше двадцати градусов, а скорее даже была ниже, и это днём. Сегодня и вовсе было гораздо холоднее. Солнце заглядывало сюда всего пару раз, зато серые облака регулярно стягивались над островом и даже моросили дождём. Мрачное местечко, оттого и местные хмуро взирали на пришлых. Мне здесь было некомфортно, но чтобы ехать назад, нужно было обрести силу в теле и, кажется, этот момент настал. Я колдовала, а руки не дрожали, и голова была ясной. Осталось научиться, одновременно тратя магию, напитываться маной извне, чтобы не черпать свои запасы.

– Ты в последнее время предпочитаешь одиночество… Я тебя чем-то обидела, Лин? – голос Давины был полон беспокойства.

– Нет, что ты?! Я просто пытаюсь найти в себе силы! Присаживайся, – указала я на песок рядом с собой. Эти пару дней я старательно её избегала, боясь, что девушка почувствует, что я – другая Эйлин. Мне не хотелось её обижать, ведь они были очень близки, но и нужно было чуть больше времени, чтобы привыкнуть.

Глава 4.

– Я, кажется, забыла помидоры! – засуетившись, я полезла в большой пакет. – Сгниют же до следующих выходных!

– Точно? Смотри лучше! – муж недовольно стукнул по рулю. Возвращаться был не его вариант, мы уже въезжали в город.

– Мама, я хочу писать, – внёс свою лепту шестилетний сынок, что, отложив машинку, жался на сидении рядом со мной.

– Гриш… – позвала я мужа.

– Слышу, – недовольно бросил он взгляд на заднее сидение, – дотерпишь до дома? Ты же у нас мужик, а мужики должны уметь терпеть! – попробовал он повлиять на сына, на что тот, сжавшись, кивнул. Я же тем временем продолжила искать чёртовы помидоры.

– Может, в багажнике? Ты не складывал?

– Нет, – рыкнул муж, – говорил же тебе быть внимательней! – оглянулся он вновь, чтобы укорить взглядом.

– Может, всё же вернёмся? – мягко улыбнулась я, продолжая удерживать его взгляд. Я уловила в нём желание, что смягчило черты его лица и разгладило недовольную морщину на лбу.

– Ладно… – вернул муж взгляд на дорогу, резко разворачивая руль, – вернёмся!

Мы с сыном засмеялись; его притянуло ко мне на повороте, словно на аттракционе, и я приобняла мальчика за хрупкие плечики. В моей жизни не было ничего дороже, чем его золотистая макушка. Наклонившись, я вдохнула его аромат. Пахло дачей: сладкая малина, которую он вдоволь сегодня намял, смешивалась с ароматом травы, которую мальчик должен был полоть, и помидорной зеленью. Взглянув на его ладони, я удивилась. Тёмно-зелёные пальцы с бурыми разводами, и это я ведь его отмыла…

– Мамочка! – закричал он одновременно с тем, как я почувствовала, что мальчик вжался в меня ещё сильнее, и после этого подняла глаза.

Гриша пытался выкрутить роль, но делал это слишком медленно, в то время как на нашу машину мчался грузовик…

Скрежет металла, крики боли, стоны и железистый привкус на губах навсегда запомнились мне, вместе с ароматом бензина и смерти.

В тот день в живых осталась только я. Обречённость и отчаяние стали моими вечными спутниками…

* * *

Оглянувшись на родственниц, я поняла, что лекаря среди них нет. Боль, смешанная с отчаянием, накатила на меня, заставляя пошатнуться.

– Его уже ничто не спасёт. Осталось только молиться Матери сущей, чтобы она приняла его в свои ласковые объятия… – смиренно заявила Моргана, в то время как Давина присела около мальчика и провела изящной ладонью по волосам; из её глаз катились слёзы.

Я негодовала, не готовая мириться, а вот мои люди, включая даже деда пацана, отнеслись к случившемуся хоть и с печалью, но с полным принятием.

– Что за ерунда?! – укорила я, присаживаясь около него и начиная досконально ощупывать.

Перекрывая лицо парнишки, в моей голове, всплывали старые воспоминания, пробирая болью до самых костей. Не давая взять им контроль и над этой моей жизнью, я концентрировалась на этом мгновении.

Шум дождя за стенами старого сарая, запах сырой земли и вяленой рыбы, что здесь ещё недавно хранилась.

Серая рубаха была мокрой насквозь от дождя и пролитой крови. Ухватив за края ворота, я резко дёрнула её, надеясь разорвать. Не вышло. Но я не сдалась, со второй попытки справилась с грубой тканью и ужаснулась. Стремительно наливающиеся кровоподтёки были не так страшны по сравнению с тем, что кожа была разорвана, и из раны торчал осколок ребра, а это я ещё не опустила взгляд до ног, где явно был открытый перелом.

Моргана горестно выдохнула.

– Оставь его, Лин! Дай спокойно умереть…

– Разве это – спокойно? – хоть паренёк и был без сознания, но стоило мне коснуться его грудной клетки, как он застонал. Взглянув на кузину, что решительно вытирала ладонью слёзы, я нашла в ней поддержку.

– Нужна чистая вода и тряпки, – хрипло выдохнула она.

– Неси, – велела я, понимая, что одними тряпками нам не обойтись. Здесь нужна операция и стерильное помещение. – Хотя лучше перенести его в дом, на стол!

Пока вокруг суетились, я судорожно пыталась собраться с мыслями. Рану на ноге пришлось перетянуть, чтобы хоть как-то остановить кровь, но что делать с внутреннем кровотечением, я не представляла. В итоге решила обратиться к единственной силе, что мне была подвластна – к магии. Самонадеянно? Вполне, но иного выбора нет. Ждать, когда он умрёт? Не согласна! Пока есть хоть единый шанс, за него нужно цепляться!

Я точно знала, что каждое существо в этом мире обладает магическими каналами, но вот только большинство при рождении не могут вместе с первым вздохом втянуть и первую порцию маны, а потому эти каналы атрофируются за ненадобностью. Эйлин учила меня чувствовать их в своём теле, но что мешает прощупать их и у паренька? Ухватив его за руку, я попробовала дышать в одном ритме с ним. Вдох-выдох. Нужно отсечь то, что отвлекает. Вдох-выдох. Выкинуть из головы мысли. Вдох-выдох. Почувствовать, как дышит мир, его живые частицы, как движутся они во мне и как могли бы двигаться в нём. Ухватившись сознанием за золотистую искру, что была частью меня, я понеслась по пустой заброшенной дороге в теле мальчика. Бесполезно, его магические артерии были безвозвратно погублены.

Глава 5.

– Ты стала сомневаться?

– Нет… другой души, что так бы подходила мне, нет. Я просто задумалась о скорости наших миров. Мой гораздо медленнее…

– Объясни.

– В этот раз я не о культуре, а о разнице в нашем возрасте. Я только начинаю жить, ты же здесь уже прожила отведённое тебе время…

– Ты считаешь, что я старая? Отчасти это верно, но только отчасти. Как бы это ни звучало, но душа не стареет, только тело. Ты знаешь, у меня до сих пор бывают моменты, когда мне кажется, что я ещё вчера закончила школу или гуляла с подружками до утра. Время удивительно скоротечно. Нам всегда кажется, что его предостаточно, что мы всё успеем, но, оглядываясь назад, понимаем, что наша жизнь – всего лишь мгновение. И не оно делает душу старой или молодой, а желание жить, энергия, запал в душе. Порой бывает, что на жизненном пути мы их теряем…

– А ты? Ты потеряла?

– Было время, когда я потеряла всё и себя в том числе, но сейчас во мне достаточно энергии, чтобы прожить всё с начала. Я бы на твоём месте переживала не за это, а за то, что я вряд ли буду покорной, смиренной, мирящейся с тем, чего не желаю. Это побочный эффект возраста, и от него я избавиться не смогу, да и не хочу.

– Я тоже не хочу. Смиренности в жизни Эйлин Йолайр хватало, после её чудесного избавления от проклятия это нужно будет менять… Она по праву рождения – властительница Орлиной верности, а не слабая приживалка! А ещё я хотела бы, чтобы жизнь, которую ты проживёшь за меня, была полна приключений и задора…

* * *

Дави лежал без сознания уже третий день. Он был бледен, дышал слабо и не приходил в себя даже тогда, когда Моргана пыталась напоить его то бульоном, то целебным отваром. Состояние его ран не ухудшалось, но и не улучшалось. Его организм слонво замер. Настоящего лекаря на острове не было, а плыть на континент сейчас никто не решался; море продолжало волноваться. Моей фантазии, как и знаний, не хватало, чтобы придумать, как вывести мальчика из этого состояния. Единственное, что я делала, так это каждый день пыталась распалить своей маной ту случайную искру, что в нём оживала. Она тлела, словно вчерашний уголёк. Еле заметно, почти затухая, но я упорно находила её, пытаясь раздуть.

Заклинания я не практиковала, понимая, что вновь истощила и без того ослабленный организм. Вместо этого я всё своё время проводила с Давиной. Я стремилась узнать девушку и полюбить так же, как любила её настоящая Эйлин. Это была сущая малость, которую я была обязана сделать.

Девушка переживала, что я не разделю интересы кузины, что буду слишком взрослой для их развлечений и тревог, вот только, как она сама и сказала, этот мир был гораздо медленнее моего. А потому дни мы проводили рядом с очагом, вывязывая чулки. Моргана недовольно на нас косилась, ведь сама она была занята более изящной работой – вышиванием. Я же искренне надеялась, что моя предшественница не была мастерицей, и продолжала вязать бесхитростное изделие. Я умела обращаться со спицами, но была далека от виртуозных работ, что в последнее время любила просматривать на видеоуроках. А вот с вышивкой не дружила, потому искренне надеялась, что чулки никогда не закончатся.

Но всё же, когда ветер немного стихал, и выглядывало солнце, мы с ней выходили на прогулку.

– Теперь я точно верю, что ты поправилась! – вскрикнула кузина, догоняя меня на вершине холма.

Обернувшись на неё, я улыбнулась, а после с удовольствием подставила лицо солнечным лучам, что оказались редкостью в этих местах. Мне нравилось ощущать тёплое скольжение и лёгкое покалывание на коже, вместе с солёным привкусом на губах.

– Лин, теперь, когда ты… не умираешь; думаешь, чёрный дракон будет также милостив к нам, как и был?

Её заминка и обеспокоенный голос развеяли негу, и я нахмурилась. Точно! У меня же здесь где-то блудный муж летает!

– Понадобится время, чтобы он про это пронюхал.

– Не смеши, – звонко рассмеялась она, – ты что, забыла, как в прошлом году Энди – младший сын Бакстеров – перепил эля и в порыве чувств на полном серьёзе просил руки у позорного столба посередине площади на глазах у всего городка? К тому моменту, как он протрезвел, об этом говорило всё нагорье…

– Верно. Сплетни разлетаются быстрее ветра, – хмыкнула я, – но о чёрном драконе подумаю чуть позже. Вначале нужно вернуться домой…

– А может, нам уплыть куда-нибудь? – с надеждой вопрошала девушка. Бросив на неё косой взгляд, я отметила, как она нервно теребит кончик косы.

– Нет. Это наш дом! Это мой дом… мой замок…

– Раньше тебя это не беспокоило.

– Потому что я понимала, что умирающая девушка – не лучшая правительница. Теперь же, когда я здорова, это всё меняет. Я чувствовала замок и до, потому дядя не оспорил мои права, а теперь я смогу питать его магией. Это мой долг!

– Может, отец всё же благороден? – качнула она плечами, сама не веря в свои слова.

– Думаешь? – я решила, что на этот вопрос должна ответить она.

– Ах, Лин! Почему всё так сложно? Я бы хотела отбросить эти сомнения и умчаться прочь!

– А там – чтобы тебя обязательно встретил принц на белом коне?

Глава 6.

– Кто помимо магов и людей населяют ваш мир?

– Драконы. Мой супруг, кстати, принадлежит к этому виду.

– Настоящий? Это не просто слова, характеризующие умелых воинов или даже целый род…

– Настоящий! Он оборачивается огромным летающим зверем. Они всегда пахнут небом и огнём, который извергают. Именно они – самые сильные маги, ведь их оборот имеет под собой магическую трансформацию. Когда мои свёкр с сыном прибыли на нашу свадьбу, они прилетели. Я тогда единственный раз видела их оборот. Испугалась… Тётя с трудом уговорила меня спуститься в парадный зал к гостям… Но не будем дальше о супруге, ведь в нашем мире на юге ещё живут оборотни. Дикие и безобразные существа, хорошо, что их поселения не затрагивают наши земли. Ещё на севере обитают хладные. Кровавые монстры, лучше тебе никогда не быть в их власти. Считают себя венцом творения матери сущной, а людей принимают за скот. Радует только, что солнце – их враг, а потому они смирно сидят в царстве вечной ночи. Есть ещё мелкие разумные животные – редкие, а потому такие ценные. Их шкуры и клыки продают за огромные деньги. Поговаривают, что ещё существуют духи стихий, но я их сама никогда не встречала и не знала никого, кто бы видел…

* * *

Я вновь нырнула, изо всех сил вглядываясь в толщу воды. Она где-то здесь! Я пыталась нащупать её золотистые волосы или тонкую руку, но не выходило. Когда я уже почти отчаялась, мне показалось, что в воде есть какой-то блеск. Словно что-то закрутилось перед моим лицом, и я испуганно отпрянула, с силой вырываясь на поверхность.

Хватая ртом сладкий и желанный воздух, я глазам своим не поверила, когда на берегу на большом валуне заприметила кузину, отжимающую длинные волосы.

– Давина! – вскричала я облегчённо, моментально подплывая к ней. Вот только облегчение тут же сменилось злостью. – Давина! – рыкнула, несмотря на то, что в её имени и нет рычащих звуков.

– Ли-ин… – с сомнением протянула она.

– Что – Лин?! Ты меня испугала!

– Глупышка, – с умилением взглянула на меня девушка, от чего я ещё больше зверела, – ты же знаешь, что я плаваю как рыбка!

– Вот будет у меня на обед жаренная рыбёшка, – почти ухватила я её, но та, сорвавшись, с громким смехом понеслась прочь. Ведомая азартом, я кинулась следом, ощущая лёгкость в теле и задор.

Я долго гонялась за ней, смеясь, а после мы вместе повалились на траву.

– Не делай так больше, – повернув голову, я встретилась с её ярким небесным взглядом, – это незнакомое место, оно могло быть опасным.

– Хорошо, – покладисто проговорила девушка, мягко улыбнувшись, – я не думала, что ты так испугаешься… прости меня!

– Прощаю, но только на этот раз! – хмуро буркнула я, вызвав очередную порцию смеха. – Что такое? – хмурилась я, не понимая, чем вызвана её реакция.

– Похоже, ты решила, что нам пора поменяться местами. Раньше я была заботливой мамочкой, а теперь ты…

– Это плохо? – затаив дыхание, я ждала ответ.

– Нет. Это замечательно! Это же прекрасно, когда ты кому-нибудь не безразличен! Каждому человеку нужна забота, а у нас есть мы! Пойдём искупаемся, а то теперь мы в траве и грязи…

– Давай посмотрим другие чаши. Эта так глубока… – не стала говорить, что мне мерещилось в ней неизвестное, в конце концов, я и сама не поняла, что видела. Это фантазия мозга, который лишили кислорода, или что-то ещё.

Вторая чаша оказалась не так глубока. Даже с берега мы прекрасно видели её каменное дно. И хоть она была шире, но доходила нам всего до грудей. Вода здесь была теплее, и мы с удовольствием посидели, прогреваясь.

Когда я, прислонив голову к камню, блаженно прикрыла глаза, мне почудилось, что у первой чаши на берег выбрался полупрозрачный зверёк, но стоило распахнуть глаза, чтобы внимательно его рассмотреть, и я ничего не нашла.

– Лин, всё в порядке? – тут же отреагировала Давина.

– Да. Померещилось… Пора нам возвращаться домой, к чулкам.

– Тебе это дело не по душе, – хмыкнула она. – Не смотри на меня так! Ты никогда не любила рукоделие, предпочитая свои книги. И, видно, правильно делала, раз это помогло тебе избавиться от проклятия. Так что не мучай ни себя, ни нитки… я тебе пару сама свяжу. Лучше читай! – подмигнула мне девушка, поднимаясь.

Я с лёгким сожалением последовала за ней, нам ведь нужно ещё просохнуть. Всё время, что медленно перебирала свои тонкие безжизненные волосы, я посматривала на первую чашу, ища свой мираж. К тому моменту, когда мы заплели слегка влажные волосы в косы и, надев платья, направились к дому, я почти полностью уверовалась, что это была галлюцинация разыгравшейся фантазии.

Дома же, помимо Морганы, мы застали старую женщину, что скрюченными пальцами заваривала отвар около очага. Казалось, что она прожила на этом острове, объятом ветрами и непогодой, как минимум век. Кожа задубела и изрезалась морщинами, зубы сгнили, но это не мешало ей улыбаться леденящей душу гримасой.

– Девочки, познакомьтесь, это Инга. Она – травница…

– Говорили же, что на острове нет ни лекаря, ни даже травника, – с сомнением я посмотрела в её выцветшие глаза. От старухи у меня не просто побежали по коже мурашки, а табунами заходили, да и волосы, так и казалось, что дыбом встали.

Глава 7.

– Ты жалеешь, что согласилась?

– Нет. Вот только чем ближе срок, тем сильнее во мне грусть от расставания.

– Я думала, тебе не с кем прощаться! Я не чувствую привязанности к живым.

– Верно. Только могилы. Мой муж и единственный сын… я хожу к ним каждый день. И ведь понимаю, что нужно отпустить, но не могу. Боль, как и тридцать лет назад, захлёстывает меня каждый раз. Я не могу дышать, не могу чувствовать ничего иного, только и хватает сил, что сидеть там. После их смерти вся моя жизнь была миражом. Я сделала карьеру и даже умудрилась заработать на безбедную старость, но не жила.

– Живые должны быть с живыми… Разве они хотели тебе такой судьбы?

– Не хотели, и я это знаю, поэтому и согласилась. Я хочу попробовать вновь почувствовать вкус жизни, родить дитя, ощутить счастье… К тому же, ты сказала, что мои воспоминания о прожитой жизни потеряют краски и будут всего лишь блеклой историей.

– По сути, вся наша жизнь – это история, что однажды помещается всего в одну легенду.

* * *

На следующий день на рассвете мы отплывали.

Мои люди то недовольно косились на меня, то – на всё ещё бурное море. Но я твёрдо верила словам вновь пропавшей Инги: «Мне пора!» Дави, как она и сказала, встал на ноги. Хромал, бегать не мог, да и работать ему пока было рано, но ехать сможет, не помрёт. Его нога ещё долго будет в лубке, а рёбра – перетянуты куском материи, но это такой пустяк по сравнению с тем, чем могло закончиться его падение.

Потому сегодня я вновь пошла к святилищу, прислонилась к менгирам, поблагодарила эту землю и мать сущую, что приняли меня, и поклялась с честью прожить отданную мне жизнь. Ещё я просила, чтобы мои воспоминания, наконец, подёрнулись дымкой… Эйлин говорила, что так и будет, но пока я всё так же красочно вспоминала гибель своих сыночка и мужа. Ту дурацкую поездку и боль, что умудрилась не притупиться при переходе между мирами.

А после, влекомая невиданной силой, я пришла к водяным чашам. Солнце как раз начало садиться, оттого небо пылало огненными красками.

Вот только сегодня я, наконец, была не одна. Около самой маленькой, но глубокой чаши сидела девчонка, лет двенадцати-тринадцати. Её светлые волосы были всклокочены, и она упрямо пыталась привести их в порядок. Улыбка умиления моментально растеклась на моих губах, и я поспешила к ней.

Но чем ближе походила, тем громче чувство самосохранения кричало об опасности. Инга говорила, что здесь живёт некий Лох – ребёнок келпи – духа воды. В моём мире существовали сотни поверий, где разные духи оборачивались то людьми, то зверями, чтобы приманить добычу; чем этот мир хуже? А то, что «Лох» звучит для моего уха, как ругательство, и с большой натяжкой походило на мужское имя… так может, дотянуть, что это девчонка?

Когда я к ней подошла, уже уверилась, что она – дух воды, и повторила заклинание нагрева, надеясь, что варить суп я всё же в этой чаше не буду. К тому же, раз она живёт в горячей воде, может, высокие температуры ей и не страшны? Нужно или бежать, или договариваться. Лучше последнее. Не зря же она сегодня выбралась на берег…

Девчушка подняла на меня свои глаза и возмущённо откинула волосы назад. Я поражённо приводила чувства в порядок. Никогда не видела таких глаз – словно текущий ручей. Чем дольше в них глядела, тем сильнее было чувство, что мой разум уносит прочь. Сморгнув, я отвела взгляд, а потом вновь решила её осмотреть, только на глазах не останавливаться.

Худая, с выступающими ключицами в вороте большой для неё рубахи, белоснежной кожей, что никогда не видела солнца, и большим ртом с острыми зубками – всё это делало её незабываемой.

– Как ты догадалась?! – возмутилась она на резких высоких нотах, отчего я недовольно поморщилась.

– Говорят, здесь живёт некий Лох…

– Но до этого ты не боясь купалась! Да я и мало похожа сейчас на Лоха!

– Верно, но я постоянно была настороже. Почему ты решила сегодня со мной поговорить? – любопытство победило страх.

– Скучно! А я слышала, что ты уезжаешь… Расскажи мне о мире на большой земле! – царственно велела девчонка.

– Зачем мне это? – насмешливо выгнула я бровь. – Тебе явно нужно научиться вежливо просить.

– Ты знаешь, с кем говоришь?! – захлебнулась она в возмущениях.

– Думаю, ты – дитя келпи – духа воды…

– То-то, – успокоившись, выдохнула она, вновь беря свои волосы в руки и пытаясь разобрать их пальцами.

– Тебе нужен гребень, – задумчиво произнесла я.

– А у тебя он есть? – с надеждой вскинула на меня взгляд девчушка.

– С собой – нет, только дома.

– Жаль… сюда редко кто ходит. Украсть не у кого…

– Зачем сразу красть, можно же попросить, – я задумчиво осмотрела соседний камень, решая присесть.

– Вот я сейчас тебя попросила, а ты отказала!

– У меня просто нет гребня с собой, а так бы я обязательно дала.

– Врёшь, – бросила она через плечо. Найдя прочный прутик у своих голых ступней, девочка со вздохом заколола волосы на затылке, – люди всегда врут… Вот, например, мать моя. Обещала, что вернётся, когда молила отпустить её на берег с матерью – моей бабкой – повидаться. Больше я её не видела.

Глава 8.

– Магия, какая она?

– Я не знаю, как тебе объяснить. Она – часть меня. Она – словно рука или нога; как только ты её почувствуешь, для тебя не будет жизни без неё. Это словно живительный огонь, что бежит по венам, даёт силы жить, чувствовать мир…

– Как мне научиться ею управлять?

– Я научу тебя необходимым заклинаниям на первое время и оставлю свой дневник заклинаний, что вела всю свою жизнь.

– Может, стоит обратиться в школу магии или нанять учителя?

– Школа – это что? В любом случае, у нас такого нет. Каждый маг учится чувствовать магию самостоятельно, направлять её и создавать заклинания. Бывает, маги берут в ученики, но властительница Орлиной верности не должна быть должной кому-либо, кроме своего народа. Нужно учиться всему самой.

– Тогда позволь заметить, что ты проделала великолепную работу! Меня удивляет, как ты самостоятельно определила место для ритуала. Оно же за пределами твоих земель!

– Я чувствую мир. Каналы магии, словно золотые нити, пронизывают его. Их скопление и пересечение говорит об особых свойствах места. На этот остров стремятся многие нити, а потом исчезают в определённой точке, словно уходят в следующие миры, сшивая их. Видишь, всё очень просто!

– Вижу, что всё далеко не просто…

* * *

Когда Эйлин с упоением рассказывала о том, как они переплывали море, я несколько иначе представляла транспорт, что их вёз. Мне виделся корабль с белыми парусами, на носу которого стояла девушка и смотрела вдаль. А потому перед тем, как взойти на борт видавшего виды баркаса, я вознесла молитву матери сущей. Пусть она позволит нам переплыть пару километров, что отделяют остров от большой земли, в целости и не отправит на дно морское.

Оглянувшись через плечо, я отметила, что местные вопреки своему обычаю пришли к небольшому причалу и теперь с любопытством наблюдают за нашим отбытием. Конечно, здесь были и рыбаки, что доставали свой утренний улов из сетей. Они вышли в море впервые за несколько дней и радовались обилию рыбы, трепыхавшейся в сетях, сверкавшей в лучах восходящего солнца. Но даже они то и дело поглядывали в сторону нашего готовящегося к отплытию судёнышка. Казалось, внимание местных вызвано не просто любопытством. Истинная причина – они пришли удостовериться, что чужаки отплывают и больше не будут топтать их дивный остров. Они ни на миг не позволили нам забыть, что мы здесь чужие…

Старая Инга тоже пришла проводить нас. Она, согнувшись, спускалась к берегу, опираясь на длинную палку, служившую ей клюкой, сторонясь своих соседей; те же, в свою очередь, хоть и смотрели на неё с почтением, но рокот страха и неодобрения слышался в быстрых шепотках.

– Странная она, – констатировала я, обращаясь к Моргане, что стояла рядом и зорко следила за погрузкой нашего нехитрого багажа.

– Так можно сказать о каждом. Её зелье вытянуло Дави, – кинула та быстрый взгляд на охранника, что укладывал в наш нехитрый транспорт мальчонку. Слабого, но живого. Давина, по доброте душевной, хлопотала вокруг него, словно наседка.

– Инга появляется, когда хочет, и исчезает, когда пожелает… И это я ещё молчу о её предсказаниях.

– Совпадение? – тётя, обернувшись, как и я, наблюдала за её приближением. – Может ещё чего полезного поведает? Погода сегодня и вправду наладилась. А она тебе, похоже, благоволит, не будет лишним выслушать, что она хочет сказать. Отойду, может, будет откровеннее наедине?

Я оставила её замечание без ответа; старуха споро спустилась и теперь шустро сокращала между нами расстояние.

– Ты не торопишься подниматься на борт? – качнула она головой в сторону баркаса, крепко сжимая палку высохшими пальцами.

– Тороплюсь. Как только все погрузятся, взойду и я, – лаконично ответила ей, всматриваясь в выцветшие радужки глаз. Было что-то в ней, что меня отвращало. Да, она ничего плохого не сделала, наоборот, помогла, но… Всегда есть треклятое «но», что не даёт расслабиться.

– И никого не ждёшь? – недовольство сквозило в её движениях.

– Может, и жду, но какое тебе до этого дело?

Девчонки-духа до сих пор не было, и я начинала переживать. Казалось бы, мне от этого должно быть только легче, а в моей голове всплывали вопросы: как она тут ещё десяток лет одна будет?

– Глупая! Тебя предупредить хочу, уберечь. Не жди добра от келпи!

– Ты же говорила, что духи не добрые и не злые.

– Верно, – медленно прикрыла она глаза, словно обретая силы.

– Что в ней такого? Почему она не даёт тебе покоя?

– Не твоего ума дело, чужачка! Это только моя забота! – огрызнулась Инга, резко оборачиваясь.

Девчонка появилась внезапно. Она с бешенным восторгом в глазах смотрела на синее море, а на её лице медленно расплывалась улыбка, полная искреннего восторга. Она шла босыми ногами по берегу, не обращая внимания ни на камни, ни на ветки, выброшенные морем. Её влекла вода…

Волосы были всё такими же растрёпанными, а платье – коротким и оборванным, что позволяло рассмотреть её белую, словно снег, кожу.

Глава 9.

– Я отдаю тебе свою жизнь. Помни это.

– Конечно, а как же иначе?!

– Ты ещё не понимаешь. Однажды ты захочешь всё бросить или резко изменить, потому что видишь мир иначе, потому что в тебе нет той привязанности, что была во мне… Не делай этого! Я тебе этого не позволяю! Не позволяю уйти, бросить и забыть! Используй мою судьбу, свою ты уже отжила… Полюби тех, кого я любила, и никогда не позволяй им узнать правду о случившемся со мной! Не хочу, чтобы им было больно…

* * *

Казалось, суша близко, но перед тем, как высадиться, мы долго шли вдоль изрезанной линии берега. Неприступные отвесные берега не могли порадовать своим гостеприимством, но до чего же они были живописны! Дух захватывало от их гордой воинствующей красоты. Даже море не могло их осадить; набегая на скалы, волны разбивались вдребезги, но не оставляли попытки, вновь и вновь наседая на берег.

Поначалу я жадно ловила их непокорный облик, но потом, как часто бывает, привыкла и, усевшись на лавку, достала кусок скалы, что был в сумке и достался мне от настоящей Эйлин. Я знала, что эта часть родового замка – теперь моего родового замка, и я должна его прочувствовать, чтобы он принял меня, как и настоящую Эйлин. Я в очередной раз медленно вела кончиками пальцев по острому краю и абсолютно ничего не чувствовала. Что нужно булыжнику, было неизвестно. Но абсолютно точно паразит не отзывался. Была надежда, что мне достался бракованный осколок, и уж в замке-то всё получится. Вот только надеяться на счастливый случай – глупо, нужно и самой не сплоховать. Пока у меня не выходило.

Вернув осколок обратно на дно своей сумы, я нащупала колечко – тонкий серебряный ободок с плохо обработанным камнем, но чем-то он был ей дорог и необходим. Это была единственная вещь, предназначение которой я не знала и могла только гадать.

Осмотревшись, заметила, что зеленоватая Давина в очередной раз нырнула в трюм. Когда мы вышли в море, её одолела морская болезнь. В очередной раз опорожнив желудок, она ложилась на простую самодельную койку, что предоставил ей капитан. Дави лежал там же, и его дед сейчас ухаживал за ними обоими.

Только Моргана и Лох стойко смотрели вдаль. Восторги девочки не уменьшились, она продолжала с жадностью охватывать взглядом море, ловить солёные брызги, что долетали до носа баркаса. Порой она ложилась у самого края и протягивала руку к воде, что послушной лентой вилась, подвластная её воле. Отчего девочка радостно улыбалась. Даже острые зубки не выделялись на её лице. Она казалась обычным подростком, может, только чересчур бледным, а никак не злым духом. А вот Моргана укуталась в цветной плед и невидящим взглядом смотрела на землю, что хоть и была близка, но всё так же неприступно далека от нас. Она смотрела на изумрудные склоны и недовольно кривила губы.

Видя, что у них всё в порядке, я вернулась к Давине, а заодно подпитала искру в укачанном морем мальчишке. На его щеках играл румянец, а дыхание было мирным и спокойным.

– Дави-ин, – позвала я кузину.

– Уходи, а то я тебя сейчас ненароком замараю… – слабо отбрыкивалась та от меня.

– Ничего, пошли на палубу, я тебе волосы подержу, – уговаривала её, тихо поглаживая по голове.

– Во мне уже ничего не осталось, – пискнула та, сжавшись в комок, – но ты не уходи… побудь со мной! – вцепившись в мою руку на удивление железной хваткой, она прижала её к себе. Ну что за противоречивая натура? То – уйди, а то – останься!

В тесном трюме пахло сырой рыбой, отчего и меня вскоре начало подташнивать, но я стоически держалась, пока кузина не задремала и не выпустила мою ладонь из плена своих тонких пальцев. Оглянувшись, я нашла взглядом наш нехитрый скарб и клетку с голубями. Две белых птицы жались друг к другу, пряча головы под крыльями.

– Похоже, им тоже не нравится запах рыбы, – прошептала я, улыбнувшись.

– Вы что-то сказали, госпожа? – встрепенулся старик, бывший дедом Дави.

– Кажется, бескрайнее небо голубям милее, чем тесный трюм.

– Дык, а для кого иначе? – хмыкнул он и, кряхтя, поднялся, с трудом разгибая спину.

По сути, в другой жизни и при других обстоятельствах он мог бы считаться мужчиной в самом расцвете сил, ведь, скорее всего, ему нет и пятидесяти. Вот только тяжёлый труд не прошёл даром для здоровья мужчины, а суровый климат избороздил лицо глубокими морщинами, делая его похожим на старика. Жизнь всем и каждому ставит свою печать возраста. Помнится, я при хороших финансовых возможностях тоже выглядела старухой в свои шестьдесят. Отчасти виновато моё горе, отчасти – инфаркт, а отчасти – что жила там, где о внешности не сильно заботятся.

– Почему вы отправились со мной? – внезапно поинтересовалась я.

– Так ваша матушка была доброй душой и взяла мою Мору к себе горничной, а после и вы всегда с лаской к Дави относились, то пряником его угостите, то сладкую булку дадите, разве можно было отпустить вас совсем без слуг? Что скажет Мора, когда я встречусь с ней после смерти? Не поймёт. Жаль, конечно, что никто из горничных не решился отправиться в путь. Думали-то, что вы того… помрёте, а вот оно как вышло, – хмыкнул он, качнув головой.

– И как же? – расслабленно откинувшись на деревянную стенку трюма, поинтересовалась я.

– Так вот же, живы и здоровы. Румянец на лице появился, я в жизни его на вас не видывал!.. Простите, госпожа, – спохватился он.

Глава 10.

– Какое твоё время? Опиши его.

– Другое.

– Конечно, краткость – сестра таланта, но давай в этот раз ты выберешь не столь лаконичный ответ. Я хочу знать, куда меня занесёт!

– Ты всё равно не будешь готова. Мы всегда строим догадки, но они так далеки от реальности… Ну, если тебе будет легче, то посмотри сама в своей истории период больших перемен, когда города только начинают объединяться, создавая могущественные государства. Когда короли кровью и мечом отвоёвывают самые лакомые куски. Когда у каждой крепости есть своё личное войско, а люди не строят планы на двадцать лет вперёд.

– И это ты говоришь о мире, где есть магия…

– Магия – не панацея.

* * *

Переночевав в деревне, при этом выкупив нашу же повозку и забрав лошадей, на следующее утро мы двинулись в путь. Замок располагался вдали от моря, укрытый горами от жадных глаз. Впереди ждало пять дней пути по каменистым дорогам в трясущейся повозке.

Вот только, к обеду оказавшись на перекрёстке дорог, мы выбрали подобие проторенной, что медленно поднималась в гору, оставляя за спиной хорошо вытоптанный и укатанный путь.

– Куда ведёт та дорога? – поинтересовалась я у Морганы, оборачиваясь и вздрагивая. Колесо налетело на камень, и нашу телегу хорошенько встряхнуло. – Тихо-тихо, – постаралась я тут же успокоить застонавшего Дави, а заодно и свою занывшую попу. Мышцы на мне ещё не успели нарасти, а потому удар получился ощутимый.

Оказалось, что Эйлин не умела ездить верхом и путешествовала в телеге, а это значит, что и я ехала так же. Зато Давина рядом гарцевала на любознательной лошадке, что то и дело совала ко мне свою морду. Но я думаю, это всё потому, что Кенай подсовывала где-то сорванные зелёные яблоки. Мелкие ранетки не внушали доверия, но лошадь ела, с благодарностью кося на девчонку карим глазом. У них получился лучший контакт, чем с людьми, что шарахались от духа. Она не показывала вида, что её это ранит. Может, и вправду не беспокоило? Хотя, разве может страх оставлять равнодушным? Тем более, что она всё время старалась держаться в поле моего зрения. Даже в телеге села с моей стороны, пусть и сохраняя вид свободолюбивого и независимого подростка.

– Так это же тракт, ведущий к Стернаку, неужто ты забыла? – острый взгляд впился в мою головушку, желая понять, что со мной не так.

– Тётушка, вы забываете, что Эйлин всю поездку до островов провела то за чтением, то за записью собственных магических изысканий, – Давина как нельзя вовремя вмешалась и, сама не подозревая, спасла меня от лжи. – Готова поспорить, что она пропустила мимо ушей всё, что касается этого городка. Говорят, там проходят самые большие осенние ярмарки, туда приплывают даже чужестранцы. А ещё рядом с городом раскинулись три озера. Вода в них холодная даже в самый жаркий день, к тому же они глубокие. Никто и никогда не достигал их дна!

Бросив мимолётный взгляд на Кенай, я заметила, как зажёгся любопытством её взор.

– А сколько до него дней?

– Эйлин! – тётушка хоть и понизила голос, чтобы не услышали два наших охранника, но своего недовольства не скрыла. – Не хочешь же ты изменить наш маршрут?!

– Если разница в несколько дней, то почему бы и нет? – я с искренним интересом ждала ответа, ловя на её лице набежавшую тень.

– Два дня пути в одну сторону, два дня обратно и там пара дней – это уже неделя! А нас ведь будут ждать…

– Не сомневаюсь, – хмыкнув, я вновь бросила взгляд на клетку с голубями. Их в ней было двое, третий улетел, ещё когда мы были на острове. Не трудно догадаться, куда. – Но когда ещё представится возможность? – крепла я в своих планах.

– Эйлин, дядя не рассчитывал, что ты будешь возвращаться. У нас не хватит денег на приличный постоялый двор! – пыталась уразуметь меня Моргана. И я понимала её опасения. Деньги в любом мире – весомый аргумент, но также я понимала и логичность своих сомнений.

Эйлин о многом меня просветила, но не обо всём. Месяц – не такой уж и большой срок. Не говоря уже о том, что чем больше знаешь, тем сильнее понимаешь, что ничего не знаешь… Вот и сейчас мне критически не хватало знаний, массы. Как мне, во имя Кейнса, вести к благополучию свой народ, который вполне доволен властью дядюшки? Как я должна в кратчайшие сроки расположить их к себе – болезной соплюшке? И плевать, что во мне опыт шестидесятилетнего экономиста. Нельзя рубить с плеча, пока не провёл тщательный анализ рынка. Замок подождёт, но вот финансы…

– Поют романсы… – пробормотала я себе под нос, – но сейчас наш путь лежит также не через постоялые дворы. Мы будем ночевать в лесах. Думаю, можем на день зайти в город, оплатить проход, а к вечеру вновь уйти.

– Около городов обитает всякий сброд, – фыркнула тётушка, – так что я против!

– А я – за, если это кого-нибудь интересует, – тихо на выдохе произнесла Давина, – отец никогда не брал нас в такие поездки и вряд ли возьмёт. А мы только одним глазком взглянем и сразу в путь.

– И я – за… – произнесла я мягко, но твёрдо, смотря тёте в глаза. Удивление яркой вспышкой пронеслось в её взгляде, прежде чем она возмущённо прищурилась и вскинула голову. – Не обижайся, тётушка, но когда, если не сейчас, смотреть другие места? Неужели тебе не интересно? Давай рискнём! Шесть дней – пустяк. Никто за это время нас не потеряет. Донни, поворачивай! – уже гораздо громче велела я, хотя мне казалось, что старик натянул поводья чуть раньше, чем слова сорвались с моих губ. Прислушивался, старый плут!

Глава 11.

– Расскажи мне о деньгах, что у вас используются.

– О деньгах?

– Да.

– Но молодым женщинам не пристало об этом говорить…

– Что за глупость?! Ты же утверждаешь, что мне нужно стать законной леди Орлиной верности. Как я, по-твоему, должна это сделать, не думая о благополучии своего народа? Между прочим, деньги здесь – решающий аргумент! Деньги – это общепризнанный сторонами сделки эквивалент, который можно обменять на товары или услуги. Вы же, наверное, что-то производите?
– Я не думала об этом… Обычно этим ведают дядя или тётя Моргана.

– И даже на шпильки тебе не выдаётся?

– Немного. Ладно. Слушай. У нас в ходу пунды – это крупная золотая монета с изображением короля-отца, но я таких монет никогда не видала. Следующая по значимости монета – серебряный пенни, в ходу сейчас монеты с изображением нынешнего короля, но, бывает, встречаются и с прошлым. Обычно мне давали два серебряных пенни или три перед праздниками, на них можно было купить материал для платья или пару книг. Но в нашем мире это дорогие товары. Среди простого народа в ходу куны и полумы – это мелкие по значимости монетки, их делают из бронзы и меди некоторые главы родов, покупая разрешение у совета. Поэтому изображения могут разниться.

– Что можно купить на кун, а что – на полум?

– Полум – самая маленькая медная монета. За три полума можно купить простую булку, а за два куна можно купить курицу.

* * *

Донни и Каллум направились на поиски девочки, пока в моей душе разгоралась паника.

– Не беспокойся за неё. Ты сама сказала, что она – дух. Негоже людям за таких как она переживать, – Моргана решила меня утешать, отчего я сильно пожалела, что она перестала на меня обижаться. Лучше бы молчала!

– Она – ребёнок!

– Ты сама сказала, что ей сто тринадцать лет, – уточнила Давина, стоящая подле меня и, как и я, всматривающаяся в густой лес.

Теперь это место не казалось райским. Сколько он таит в себе угроз? Сколько опасностей! Теперь помимо щебета птиц мне слышался треск веток, завывание ветра; казалось, дикий зверь вышел на охоту и крадётся в поисках добычи по укромным тропкам за этими деревьями.

– Духи взрослеют иначе, – с укором взглянула на кузину.

– Может, тогда и нам пойти поискать? В конце концов, наверняка, и духа можно убить. Она хоть и дочь келпи, но мелкая! Не говоря уже о том, что в первый раз на большой земле. Жалко будет, если она сгинет…

Взглянув на Давину с благодарностью, я отрицательно качнула головой. Не хватало ещё, чтобы я и за неё переживала! Но вот пойти самой…

– Не вздумай! – словно прочитав мои мысли, укорила меня тётушка. – Ты только пару часов назад указала всем, что это ты – леди Йолайр. Разве ей пристало рисковать жизнью из-за глупой девчонки?!

– Но именно я привела её к нам. Она – моя ответственность! Если я не готова сама брать ответственность на себя, то просить того же от других – глупо.

– И куда ты пойдёшь? – хмыкнула Моргана. – Ты всю жизнь провела, уткнувшись в книги или пытаясь самостоятельно освоить заклинания, а если нет, то валялась больная в постели. Где ты её будешь искать? Каллум – знатный охотник! Да и Донни легко ориентируется в лесу. Им проще найти её следы. Так что будь благоразумной! Оставайся ждать их здесь!

– Звук воды усиливается с той стороны, а они ушли в противоположную. Сомневаюсь, что Кенай углубилась в лес, она всё же дух воды…

– Но следы… – пыталась отстоять свою точку Моргана.

– Она – дух, а не человек, и следов от неё не будет, – решительно констатировала я, – сомневаюсь, что она в беде. Скорее, у неё нет чувства времени; как-никак, столько жить одной. Но вот характер у Кенай не очень, не знаю, за кого больше переживать, если она вдруг встретит в лесу разбойника… Я буду двигаться на зов воды, если через полчаса не вернусь, отправите туда людей, – решилась я и, пока меня вновь не начали отговаривать, ринулась в выбранном направлении.

Я решительно отодвигала свисающие колючие ветки и перешагивала старые трухлявые брёвна, задрав своё платье по самое не могу. Лучше так, чем из-за глупого целомудрия свернуть себе шею в этой чаще. Это в мои планы не входило! Меня сопровождал треск веток под ногами и скрип трухлявых стволов по мановению ветра, гнущего вершины в попытках играть на моих нервах. Но жизнь закалила меня сотнями студентов, что порой были не прочь подшутить над преподавательницей; особенности молодости. Так что там, где учился этот проказливый ветерок, я преподавала!

Близость моря и запоздалое лето наполняли влажный воздух ароматом сырой земли и прелых листьев, что усилился, стоило мне подойти к ручью. На удивление, вода в нём была прозрачной, словно слеза, катившаяся по каменному руслу. Деревья здесь также были реже, пропуская лучи солнечного света, взращивающие небольшие фиолетовые цветы, которые добавляли воздуху сладкие нотки. Наклонившись, я присмотрелась к нежным полупрозрачным лепесткам, но сорвать не решилась.

Осмотревшись, решила пройти вдоль ручья.

На удивление, в пути я обрела покой. Лучи солнца пробивались сквозь ветки, отчего можно было увидеть, как в воздухе пляшут пылинки. Как усердный паук оплетает ветки, чтобы устроить свою хитрую засаду для глупой мухи. Даже вода бежала веселее, пытаясь поймать на себе тёплые прикосновения далёкого светила.

Глава 12.

– Ты сегодня молчалива. Что-то случилось?

– Дядя дал добро на путешествие. Мы выезжаем через три дня.

– Так это же хорошо! Не так ли? Ты сама говорила, что сможешь провести ритуал на месте силы.

– А после я подслушала, как он с облегчением говорит своей супруге, что не нужно будет устраивать траурных погребений, раз я умру вне стен замка. Он сказал: «Можно будет с размахом отпраздновать моё законное вступление в наследство, а то эта слабачка даже умереть достойно не может. Ходит, словно тень, цепляясь за жизнь…»

– А что же его жена?

– Отправляется в город за лучшими платьями для жены лорда Йолайр, пообещав заехать в храм и молить Мать Сущую, чтобы она не оставила их надежд. Порой я не понимаю: почему так цепляюсь за эту жизнь? Для чего? Может, стоит опустить руки? Я ведь никому не нужна…

– Отбрось эти жалкие мысли. Ты цепляешься за жизнь, потому что ты – храбрая девочка! Если люди, что вокруг тебя, этого не ценят, нужно осмотреться и найти других! Ты говорила о кузине, тётушке… но если их тебе мало, то подумай обо мне! До тебя я не знала, что можно оставаться такой доброй, но при этом иметь железный стержень внутри. Без него невозможно было бы узнать столько о магии и придумать такой отчаянный ритуал. Уже сейчас ты для меня – это то мерило, по которому я буду равняться!

* * *

Ночью я не спала, зато днём в телеге под мерный скрип колёс позволила себе пару раз отключиться. Воздух был чист и упоительно сладок.

Мне было неспокойно. Стоило побывать в дебрях и узнать, что бывает с расслабившимися путниками в этом волшебном мире, как чувство моей безопасности испарилось. Меня не радовали ни припрятанные деньги, ни горжет, ни красота края, по которому неспешно катила наша телега. Мой мозг лихорадочно искал выход.

Мои спутники же старались лишний раз меня не трогать, то и дело посматривая с недоумением. Только мальчишка – Дави – смотрел на меня с немым восторгом, граничащим с преклонением, отчего мне было дико встречаться с его обожающим взглядом.

Кенай же была равнодушна к тяготеющей над нашей группой недосказанностью, словно людские страхи и сомнения ей и вовсе чужды, и с восторгом крутила головой, продолжая находить где-то дикие яблоки и подкармливать лошадь. Только Давина не боясь подходила к девочке, а вечером перед сном и вовсе больше чем по получасу расчёсывала ей волосы, что в свете огня от костра стали казаться тягучим расплавленным серебром вместо зеленоватых сосулек, обрамлявших её лицо, когда она вышла из той гиблой заводи.

– Что с тобой, моя девочка? – поинтересовалась Моргана, когда я задумчиво сидела под сводом широкого раскидистого дерева и наблюдала за приготовлением обеда, не выпуская из поля зрения Кенай. Не хватало, чтобы она ещё какую заводь нашла… Я её, конечно, предупредила, но кто знает, что взбредёт в голову подростку?!

– Кенай нашла вчера кошель в лесу, – вытащив из кармана потрёпанный небольшой кошелёк с мелкими монетами, я поднялась и протянула ей, с прищуром наблюдая.

Моргана с любопытством взяла его, но не смогла скрыть брезгливость. Материал действительно разваливался.

– Не стоило его поднимать…

– Почему?

– Ты что, не видишь, в каком он состоянии?! Он явно долго пролежал в той луже, из которой она его вытащила, – недовольно посмотрела она на девочку, что с интересом наблюдала, как Давина виртуозно выплетает той мелкие косички около лба.

– Вижу, а значит, хозяин его точно не будет искать.

– Нужно отдать его храмовникам! Точно! В Стернаке один из самых больших храмов.

– Любопытно, но нет, – протянула я ладонь, – нам самим сейчас пригодится. Остановимся в городе, конечно, не на самом лучшем постоялом дворе, но и не там, где нам могут воткнуть нож из-за разваливающейся телеги.

– Это неприемлемо! Я не так тебя воспитывала! – распалялась, поджимая в тонкую линию губы, женщина.

– Тогда считай, что это деньги Кенай. Ей нужно платье, гребень, может даже книга. Мы можем себе это позволить?

– Вот зачем ты пожалела этот дух?! – посетовала она. – Траты теперь непредвиденные…

– Я её не жалела, а всего лишь дала шанс. Это разумно.

– Лин, я не понимаю: что с тобой? Мне кажется, ты ко мне холодна. Я тебя чем-то обидела? – внезапно поинтересовалась женщина, нервно теребя край длинного рукава. На её лице застыл след муки и обиды, а моё горло обхватила невидимая стальная рука, выбивая из меня воздух.

– Нет… – прохрипела я, пошатнувшись и стремительно ища оправдание. – Скорее, тебе так кажется. Ты продолжаешь быть для меня самой близкой женщиной. Тётя, ты мне как мать, которую я никогда не знала. И, думаю, тебе я как дитя, – Моргана согласно кивнула, смахивая украдкой слезу, а я чуть-чуть выдохнула. – Излечившись, я решила стать по-настоящему взрослой. Я всегда ставила себе это условие. Я хочу быть достойной леди Йолайр, чтобы на меня могли положиться, чтобы ты могла на меня положиться.

– Но ты, право, ещё дитя!

– Мне двадцать два года, и я – старая дева.

– Но ты никогда кроме своей магии ничем не интересовалась, как ты можешь управлять замком, не говоря уже об обширных землях? Это ведь и вовсе не женское дело!

Глава 13.

– Что насчёт твоего мужа? Почему ты сама не родила от него?

– Он, кажется, делает всё, чтобы забыть обо мне…

– Да он – не дракон, а ящерица облезлая!

– Не вини его! Мы поженились, когда мне было всего девять, а он уже тогда был подающим надежды воином семнадцати лет. А всего через год наши отцы погибли. Мой отец предал своего лучшего друга – отца Мэттью – и всадил нож в его спину. То, что он забыл о моём существовании, дав прожить отведённый мне срок, это даже благородно. В нашем мире за такой поступок моего отца принято мстить…

– Но не жене же!

– Какая я жена? Все знают, что я – не жилец, да и дитя от такой иметь опасно. Вдруг проклятие перекинется и на него?

* * *

Марла была женщиной трудолюбивой и жёсткой. Ещё вечером я заметила, что с выпивохами у неё разговор короток. Перепил – пойди вон. Драк у себя она не привечала, делая ставку на клиентов, что готовы заплатить чуть больше за безопасность и комфорт.

С утра же, когда ещё не вся прислуга была на рабочих местах, хозяйка уже сама готовила и помогала накрывать столы для ранних пташек, таких, как я.

Мои родственницы, уморившись от дальней дороги и давнего отсутствия приличных постелей, что у Марлы были поистине хороши, всё ещё пребывали в кровати. Я же с кислым лицом гоняла в кружке эль и сверлила взглядом пять угрюмых мужчин в дальнем конце зала, что напоминали мне викингов. Они были обладателями светлых волос и крепкого телосложения. Встали они гораздо раньше, чем я, и теперь вели тихие беседы.

– Кто это? – поймав зевающую подавальщицу за рукав, поинтересовалась. – Наёмники?

– Нет, что вы?! Это торговцы из-за моря. Они привезли заморский товар.

– А разве ярмарка не осенью?

– Осенью, но и в другое время здесь полно торговцев.

– Спасибо, иди, – поблагодарив, я отпустила её. – Хотя, подожди, я просила кипяток. Скоро будет?

– Сейчас на кухне узнаю, – поспешила она меня заверить и без должного энтузиазма отправилась в названном направлении.

Попав в этот мир, я пила кипяток или лечебные отвары, что заваривала Моргана, иначе пить воду мне было страшно, а эль с утра вызывал недоумение. Всё же развитие здесь больше напоминало средневековье, и стоило мне об этом подумать, как сразу вспоминалось: чума, холера, дифтерия.

– Чем они тебя так привлекли? – Кенай не стала мучаться и смотреть из-под опущенных ресниц, она полностью развернулась и в упор смотрела на мужчин, привлекая внимание.

– Не смотри так. Это неприлично.

– Но ты же смотрела! – укорила она меня.

– Теперь не смотрю, – я перевела взгляд на небольшое окно. Стёкла были не идеально прозрачные, немного выпуклые, но всё же увидеть проходящих мимо двора людей можно. Вот мой взгляд и зацепился за трёх женщин, облачённых в длинные серые балахоны, подпоясанные золотой верёвкой, а после них шёл и другой народ. Взбудораженный, переговаривающийся между собой в ожидании. Может, в городе что-то происходит? – Я стараюсь, чтобы мой взгляд привык к этим людям, научился определять их положение. Вот и интересуюсь ими, но, заметь, ни на ком не держу долгий взгляд.

– Почему?

– Для кого-то это может послужить сигналом к неприличному предложению, кому-то – к вызову.

– Странные вы люди… взгляд – это только взгляд.

– Не всегда и не везде, Кенай.

– Ваша горячая вода, – с сомнением произнесла подавальщица, ставя передо мной кружку с еле взвивающимся паром. Доверия она у меня не вызывала, Донни на костре умудрялся довести её до большего кипения.

– В городе что-то происходит? Столь ранний час, а столько народу мимо прошло.

– У нас отличное расположение! – гордо заявила она. – Вдоль по этой улочке легко можно выскользнуть на главную площадь, и не абы куда, а прямо около помоста, вот знающие люди и пользуются дорогой. Вы бы тоже сходили, а то побывали в городе, а самое главное развлечение и пропустили.

– Да? И какое же? – несмело поинтересовалась я. Что-то мне мало представлялось, что на площади будет проходить карнавал или демократическое собрание. Внутренний голосок нашёптывал, что их дикие развлечения мне не понравятся.

– Казнь, – равнодушно обронила она, а я заледенела.

– Наверное, убийца?

– Разбойник и вор, в прошлом – воин бритов! – с горящим энтузиазмом в глазах зашептала она. – Говорят, он у самого чёрного дракона служил, но это, конечно, враки. Иначе бы его не поймали при проникновении в городскую ратушу. Наш градоначальник взбесился, что это оказалось под силу всего одному человеку.

– И что сразу казнить?

– А что с ним делать? Задарма кормить? – искренне возмутилась она. – К тому же он – брит! Казнить его, и все дела! Хотя, поговаривают, он похож на медведя; такой же сильный и мощный. Наверняка найдётся тот, кто захочет купить его жизнь себе. Если случится торг, то будет забавно! Если хотите посмотреть, – поторопитесь. Я бы и сама пошла, но Марла не отпустит. Ей на праздники плевать, главное, чтобы в зале было убрано… – с горечью вздохнула девушка, направившись к столику, за который сел новоприбывший гость.