Задача вторая: освободиться!

Глава 1. О том, как я снова соглашаюсь на сомнительную поездку

После занятия по артефакторике я вернулась к себе в задумчивости. Браслет — это защита или мишень? Спрашивать у Артура бессмысленно. Если этот презент — одна большая манипуляция, то вряд ли он раскроет все карты. Если это попытка защитить хоть как-то, то он может обидеться, что я ещё и недовольна уникальным подарком. Я так и не рискнула с ним об этом поговорить, решила понаблюдать и сделать выводы, когда будет больше данных. С одной стороны, я влюбилась, и мне было тошно его подозревать в грязных методах. С другой — головы пока вроде бы пока не потеряла. В крайнем случае всегда смогу снять браслет, собрать все другие подарки, вернуть их и отказать Артуру. Но у кого тогда просить защиты? У Завьяловой или у Юноны? Да уж, угодила я в приключения! И ведь это только начало…

Следующий день прошёл как обычно, только браслет по-прежнему вызывал дополнительный интерес. Как ни странно, от нас даже немного отстали стервятники со своими остротами. Может, испугались, а может, понадеялись, что я на радостях им передарю моё сокровище. Если так, то их умственные способности вызывают лишь жалость.

Утром в субботу принесли уведомление, что вечером у меня состоится индивидуальное занятие по артефакторике. Предположив, что связано оно будет с браслетом, я не удивилась.

Поужинали мы с девочками, а после этого я подошла к указанному кабинету. Но вместо Таверия Равича меня ожидал Эрлен с букетом кроваво-красных роз в руках. От неожиданности я запнулась и во все глаза уставилась на него.

— Добрый вечер, — промурлыкал он. — Это тебе, Лейла. Я не знал, какие цветы ты любишь, поэтому решил отдать предпочтение классике.

— Добрый вечер. Это так неожиданно.

— Иди, поставь их в воду, потому что наше сегодняшнее занятие будет вне стен школы, — лукаво улыбнулся он. — Я подожду тут.

— Да, конечно, — покорно ответила я, взяла цветы, и кинулась в свою комнату, на бегу соображая, какими неприятностями грозит сегодняшний вечер. Откровенно сказать, предчувствие было гаденькое.

Поставив розы в воду, я захватила телефон Артура и вернулась к кабинету, где меня всё ещё ждал Эрлен. Теперь я заметила, что он одет довольно презентабельно, словно собирался не на занятие, а как минимум на свидание.

— Позволь твою руку? — мягко спросил он, но я инстинктивно лишь отпрянула, что в узком коридоре делать было не очень разумно. Моя попытка войти в стену не укрылась от внимания ведьмака, и он явно остался недовольным реакцией. — Хм. Лейла, тебе абсолютно нечего опасаться, я бы никогда не причинил вред ведьме, да ещё такой очаровательной. Мне просто захотелось чуть лучше изучить артефакт, а Наташа была настолько любезна, что разрешила позаниматься с тобой лично.

— Я думала, что нам запрещено покидать стены школы из-за того, что мы плохо контролируем дар и можем кому-то навредить, — буркнула я в ответ.

Чем дальше, тем меньше мне нравилось происходящее.

— Это так, но, поверь, красавица моя, в моём обществе никому ничего не грозит. Разве можно представить лучшую компанию для ведьмы, чем опытный Высший? — спросил он, явно вкладывая в слова двойной смысл.

— Зависит от ведьмы и Высшего, я полагаю.

Конечно, провоцировать его не стоило, но и подыгрывать не хотелось.

Тем временем мы дошли до главного выхода и покинули здание школы. На парковке нас ожидал белоснежный «мерседес» представительского класса. Эрлен прошёл к водительскому месту, а я, воспользовавшись ситуацией, открыла заднюю пассажирскую дверь и села туда, как в такси, тщательно пристегнув ремень.

Кажется, такого он от меня не ожидал, обернулся и окинул изумлённо-досадливым взглядом.

— Я думал, что ты сядешь рядом.

— Вы знаете, я прочитала, что по статистике сзади намного безопаснее ездить, поэтому всегда стараюсь сесть тут.

— В компании ведьмака тебе ничего не угрожает! — недовольно заметил он.

— Дело в привычке, а не в угрозе. Кроме того, пока вы заняты дорогой, не буду вас отвлекать. Мне ещё по работе один звонок нужно сделать, если вы не против.

— Странные звонки по работе в субботу вечером, — раздражённо хмыкнул он.

— Если есть учебные занятия в это время, то почему бы не быть рабочим? Мой руководитель давно ждёт от меня звонка, человек он одинокий, поэтому на связи в любое время. Так что, если вы не против, я пока наберу его, — ответила я, включая телефон.

Казалось, что телефон загружался целую вечность. У меня даже ладони вспотели, теперь я точно чувствовала себя шпионкой. Хоть бы Артур взял трубку и догадался мне подыграть!

— Алло, Лейла? — раздался удивлённый голос.

— Добрый вечер, Дмитрий Геннадьевич! — жизнерадостно затараторила я в трубку, убавляя громкость звонка и надеясь, что ответы собеседника Эрлен не услышит. — Вы извините, что я вам так поздно в субботу звоню по работе, но мы договаривались созвониться по поводу предстоящей сделки, а у меня только сейчас возможность такая появилась.

— Лейла, что-то случилось? — тревожно спросил Артур.

— Да, можно и так сказать.

— Что происходит?!

— Ой, по учёбе всё хорошо, спасибо, что поинтересовались. Успехи есть, занятия необычные, сейчас вон даже выездное будет, учиться очень интересно!

Глава 2. О том, что я такая не одна

На следующий день после обеда мы с девочками снова зависли у бассейна. Наслаждались свободой и погодой. К нам присоединилась Мадина, пообещавшая, что одногруппникам про нашу секретную жемчужину не расскажет. В какой-то момент пришла искупаться и Юля-секретарь, она-то и поведала, что преподаватели предпочитают купаться по будням, когда студенты заняты на уроках.

Следующие недели бежали одна за другой. Что-то в учёбе удавалось лучше, что-то хуже. В общем и целом, я бы оценила свои успехи как значительные. Артур настаивал на работе с коконом, и этим занятиям я уделяла больше всего времени.

Мои отношения с одногруппниками не изменились в лучшую сторону, я бы даже сказала, что они стали ещё хуже. Стервятники от слов стали переходить к делу и портить вещи.

На каждый выпад я писала по заявлению, но плодов это не давало никаких, кроме более близкого контакта с Юлей. По всей видимости, начальницу она недолюбливала, и поэтому штампики на мои копии всегда ставила со мстительным удовольствием.

Мы с Тимеей, Эльвирой и Сашей сближались всё сильнее. Мадина нередко к нам присоединялась, но чем больше времени проходило, тем напряжённее и грустнее она выглядела. Мы беспокоились и атаковали расспросами, пока однажды она не сдалась:

— Да скучаю я, понятно? Просто скучаю! Тебе повезло, Лейла, ты со своим оборотнем каждый день разговариваешь, но не все такие предприимчивые! — взорвалась она и разревелась.

К её рассказу мы оказались не готовы. Особенно ошарашенной выглядела Эльвира.

— Мы же в деревне жили… там же никогда… ничего… ни с кем не происходит, да и жили на отшибе. На отшибе отшибов! Куда там ходить? Вот я в лес всегда и любила ходить, особенно летом, за земляникой, ежевикой и грибами. И однажды я там встретила …его! — прорыдала Мадина.

— Кого его? — в ужасе прижала тонкие пальцы к щекам Эльвира.

— Игоря! Он ко мне вышел в лесу… Я сперва напугалась, а он удивился очень. Мне тогда четырнадцать исполнилось. Он всё шутил, что я его землянику обираю… А я ответила, что лес общественный. А он сказал, что не видит тут никакой общественности. Ну и как-то мы заболтались. С ним так интересно, мама, он столько всего знает! Он старше, но всего на восемь лет! Помог мне земляники набрать, всё время шутил, до деревни проводил… Потом на следующий день он уже ждал меня, чтобы погулять.

— Мадина, но как же?... — шокировано вздохнула Эльвира. — Ты же ничего мне не рассказывала!

— Я тогда думала, что у меня дара вообще нет… как у тебя, мам. Сама знаешь, как всё складывалось. А с Игорем так интересно! Мы много гуляли, он всегда находил самые лучшие ягодники! Мы подружились.

— Ну подружились и подружились. Хочешь, позвони своему Игорю, — предложила я.

— Вы не понимаете! — залилась слезами Мадина.

Мы переглянулись. Пока что действительно никто ничего не понимал.

— Он тебя бросил?

— Да нет же! — воскликнула она и жалко всхлипнула.

— А чего ты тогда ревёшь? Доучишься и вернёшься к своему Игорю, — склонила набок голову Тимея.

— Я не смогу-у-у… Нельзя-а-а… — прорыдала Мадина.

Эльвира осторожно обняла её за плечи.

— Почему нельзя?

— Через полгода он рассказал мне про пары и что почуял меня. Он просто бегал по лесу, вообще ничего такого не думал, а тут я, — Мадина подняла на нас заплаканные глаза. — Мы вместе проводили всё свободное время, но он никогда… даже не намекал… на инициацию. Он очень терпеливый и самый лучший!

— Та-ак… — скрестила руки на груди Тимея.

— И я ужасно скучаю, он в Питере иногда передавал мне подарки… письма. Сюда тоже писал, но последние две недели от него ни весточки, и я переживаю!

— Кто ещё в курсе ваших отношений? — тихо спросила я.

— Никто-о-о! — она утёрла нос поданным Сашей платком. — И я бы не рассказала, но ты так смело… Как будто так и нужно, как будто так и можно. Я люблю его, но я даже думать не могла... Тем более, мама без дара, на кого я её оставлю? Я мечтала… Доучусь, вернёмся обратно в деревню… Мы бы там так и жили дальше, я бы уходила в лес. Но бабушка на прошлой неделе прислала несколько вариантов по работе, и они все в Питере! В Питере, понимаете?! — захлебнулась слезами Мадина.

— Дочка, но как же… — схватилась за голову Эльвира и посмотрела на меня так, будто это лично я свела оборотня с её дочерью в лесу столько лет назад.

— Так, отставить панику! — строго сказала Тимея. — Что мы имеем? Ты любишь оборотня? Ты его пара. Бывает всякое. Вон у Лейлы те же пирожки с котятами, вместе есть и будете. Как его фамилия?

— Клыков, — всхлипнула Мадина, а я нервно рассмеялась.

— Извините, что я не в тему, но Клыков? А мой Волков. Кто у них там ещё есть? Хвостатов, Когтев, Рыков, Царапин?... — едва сдерживая смех, я уставилась на Тимею.

— Ну да, — не разделила она моего веселья, — ещё Охотины, Серошкуровы есть…

И остальные так недоумённо смотрели на меня, словно я над своим указательным пальцем смеяться изволила.

— А у ведьм какие тогда? Зельеваровы, Проклятовы, Колдуновские? — я с любопытством уставилась на подруг.

Глава 3. Об идеальном сценарии для личного кошмара

Документы, переданные Юлей, впечатляли. Три смерти, короткая справка по обстоятельствам каждой. И протоколы допросов. Все три убитые — пары оборотней, обычные женщины. Две ещё при Советском Союзе, одна — в середине девяностых.

Погрузившись в чтение, я не заметила, как пролетело время. Обстоятельства смертей двух девушек были страшными, чёрно-белые фотографии ещё скрадывали весь ужас, а цветные оказались слишком натуралистично-шокирующими. Одна действительно изменила, две другие — нет. Последнюю смерть в допросах оборотень называет трагической случайностью, утверждает, что он лишь оттолкнул женщину во время ссоры, а она упала виском на острый угол стола.

Если судить по протоколам, в смерти изменившей жены оборотень Гордей Шерстолапов не раскаивался. Узнал об измене, пришёл в ярость и убил. Ни о чём не жалеет.

В двух других случаях оба оборотня однозначно раскаивались, это чувствовалось даже сквозь сухие и немного казённые строчки. Но жертвам-то от этого было не легче!

Права оказалась Надежда: мне дали эту информацию именно тогда, когда я была готова воспринять её со всей серьёзностью. Как они узнали, что мы поссорились? По моему понурому виду? Или это совпадение?

Вопросы роились в голове: были ли другие случаи? А как насчёт тех, кого не убили? Насколько много семейного насилия в парах с оборотнями? И это в нашей стране, где оно является чуть ли не нормой. Возможно ли поговорить с кем-то из этих пар? Или, даже если я этого захочу, мне позволят узнать лишь то, что удобно Артуру?

Я металась по комнате, и кислота сомнений разъедала изнутри. Среди обычных пар насилие не редкость, хотя в них мужчина не обладает ни зовом, ни силой, ни меткой. Иногда достаточно просто слов и финансовой зависимости, чтобы сделать жизнь женщины невыносимой. На работе я не раз слышала истории о превращении мужа из лапушки в тирана, стоит только его дражайшей половинке потерять доход или поддержку. А здесь речь идёт о закрытой территории, посёлке, где дома стоят в километрах друг от друга, куда не приедет такси. И пара — одна на всю жизнь. Это ли не идеальный сценарий для личного кошмара?

С другой стороны, Артур не производил впечатления маньяка. Можно ли доверять своему внутреннему чувству в этом плане? Так ли я хорошо разбираюсь в мужчинах? Меня предал собственный отец, что тогда можно говорить о постороннем, по сути, мужчине, которого я знаю от силы месяц?

Когда я, устав от метаний, забралась на кровать, в открытое окно со свистом залетел болт и врезался в дверь. Маленькое чёрное ведёрко неуверенно заползло следом и повисло в середине комнаты.

В ведёрке были цветы — на этот раз одуряюще пахнущие маленькие лилии, невероятной красоты конфеты и записка: «Давай поговорим?».

Я молча подошла к окну и включила телефон.

— Алло, — раздался бархатистый, до дрожи знакомый голос.

— А если бы ты попал в меня?

— Ты лежала на кровати.

— Я могла вскочить и побежать в ванную. Да мало ли вариантов?

— Болт летит две секунды. Тебе ничего не угрожало.

— Интересно, почему тогда я совершенно не чувствую себя в безопасности? — голос стал сухим и хриплым.

Я закрыла глаза и прижала ладонь ко лбу. Я ведь действительно больше не чувствую себя в безопасности. У меня отобрали мой привычный уклад жизни, вынудили отказаться от жилья, от своей интересной работы, от приятелей и друзей, выкинули, как рыбу на берег, и делят: кому достанется жирная тушка в блестящей чешуе? Есть ли рыбе разница, кто её в итоге съест?

— Что? Какая рыба? Лейла, что с тобой?

Кажется, последнюю мысль я произнесла вслух.

— У меня ощущение, что меня, как рыбу, выкинули из воды и теперь делят мою тушку, — глухо ответила я. — От моей любимой и хорошей жизни остались одни воспоминания, я несвободна, не могу принять ни одного решения. Я даже с тобой вынуждена говорить тогда, когда этого хочешь ты. Поверь, Артур, если бы мне хотелось тебя услышать, то я бы сама с тобой связалась.

— Понятно. Могу предположить, что дело не только в контактах из моего прошлого.

— Нет, дело в том, что я больше ничего не знаю… не понимаю, кому верить. А от меня требуют принятия каких-то глобальных жизненных решений, к чему я абсолютно не готова.

— И какие глобальные жизненные решения ты должна принимать прямо сейчас? — спокойно спросил он.

— Я должна понять, кому верить и кому доверять. Мне кажется, что моим мнением манипулируют!

— Твоим мнением всегда манипулируют, ведьмочка, причём делают это все. Начиная от соседки, которая хочет, чтобы ты приняла её сторону в конфликте с вахтёршей. Производители косметики, которые хотят продать тебе свой товар. Преподаватели в ВУЗе, которые, например, хотят, чтобы ты работала или не работала в определённом направлении. Ну и правительство, конечно. И то, через что ты сейчас проходишь — это нормальный процесс. Очень много новой информации, на которую ты должна как-то реагировать. Не просто принять к сведению, а сформировать свою позицию, так?

— Да!

— Хорошо, тогда расскажи мне. Что у тебя на повестке?

— Мне принесли документы по убийствам, которые совершили оборотни, — упавшим голосом сказала я.

— Конечно, тебе не могли их не принести. За последнее столетие их было три. Мы их тоже подробно разбирали на собраниях. До того как оборотни начинают учиться вместе с человеческими девушками, у нас есть подготовка, и эти три убийства — одна из самых горячих тем.

Глава 4. О том, что проблем стало только больше

Силы и выдержка понадобились уже утром, потому что за ночь вчерашний ответ ведьмакам был раскручен до такой степени, что прибыли представители четырёх родов. Меня вызвали в кабинет завучихи, и вместо завтрака я отправилась туда, на все лады проклиная себя за недальновидность.

Юля быстро кинула на меня взгляд, а затем протянула руку:

— На, держи скорее, это копии. Оригиналы спрятала?

— Юля, но…

— Молчи! Если кому-то разболтаешь, я тебе больше никогда не помогу, понятно? — тихо прошипела она. — Если что, скажешь, что брала копии сразу. Всё, иди!

Войдя в кабинет, я оторопела от количества присутствующих. Арского узнала сразу, сын был крайне на него похож. Ивсорев Жиар стоял рядом с отцом или дедом, очень пожилым, но крайне могущественным колдуном, от одного вида которого у меня по спине прошёл холодок.

— Это она? — вальяжным, пресыщенным тоном поинтересовался один из ведьмаков, который больше всего походил на Гревора Ворожебникова, такой же тощий брюнет с жидкой козлиной бородёнкой.

— Да, это Лейла Абидуллова, — представила меня Анжела Кузьминична.

— Абдуллина, — машинально поправила я.

— Интересно, почему не Аглаева, — с любопытством уточнил один из молодых ведьмаков, возможно, родственник Ильяра.

— Не принята в род. Она дочь бездарки Марайи Аглаевой.

— И второй ранг? Надо же, как интересно.

— Давайте перейдём к делу, накажем зарвавшуюся сучку и разойдёмся по домам. У меня, знаете ли, есть дела поважнее, — лениво протянул Ворожебников.

— Лейла, тебе предъявляется обвинение в нападении на пятерых ведьмаков, которое произошло вчера на последнем занятии. Используя силу круга, ты атаковала мальчиков, за что, конечно, должна понести наказание, — сверля меня взглядом, проговорила Анжела.

Слово «наказание» она произнесла с таким удовольствием и предвкушением, словно речь шла о том, что её саму сейчас отшлёпает кто-то очень привлекательный, одетый в чёрный латекс.

— Все мои действия — лишь результат вынужденного противостояния с одногруппниками. Они не раз сами нападали на меня, о чём я многократно извещала вас. Прошу пригласить на разбирательство Наталью Борисовну, без неё вы наказывать меня не имеете права.

Видимо, мои слова попали в цель.

Анжела вышла из кабинета так стремительно, словно её ужалили в самое мягкое место. Меня тем временем разглядывали. Скрестив руки на груди, я воинственно уставилась на тех, кто собрался меня покарать. Отчего-то мне было не страшно, а смешно, уверенность в моём браслете придавала сил.

Вероятно, завучиха нарочно оставила меня один на один со скучающими ведьмаками. Давление я ощутила почти сразу, но для меня это была не первая атака, кроме того, браслет на этот раз подключился сразу, и я почувствовала, насколько огромен его резерв. Давление лишь увеличивалось, а я сосредоточилась на том, чтобы моя энергетическая оболочка превратилась в плотную, непроницаемую скорлупу.

Ивсорев нахмурился, а остальные заинтересовались. Браслет из-под рукава кофты они не видели. Конец октября выдался теплым, но по утрам я уже предпочитала накинуть кардиган или свитер поверх футболки. Интересно, неужели они не чуяли артефакт? Или не знали о нём?

— Это невозможно! — изумлённо уставился на меня Ворожебников.

От вальяжной ленцы, с которой он общался до этого, не осталось и следа. Ведьмаки стали объединять усилия, а я лишь спокойно стояла и ждала развязки. На это я тоже напишу рапорт сегодня же, причём как в школу, так и в этот бесполезный Трибунал. Мне ещё не определили наказание, и, на мой взгляд, они не имели права так поступать.

— Так, а что тут происходит? — ввинтился в пространство голос Завьяловой. — На каком основании происходит воздействие на мою ученицу?

— Ты сама знаешь, на каком. Мне скорее интересно, за счёт чего она держится. Даже для первого ранга её показатели слишком высоки. Чёрт, да даже Высшая бы уже корчилась на полу!

— А мне всё-таки интересно, по какому праву вы прессуете мою ученицу? — взвилась ректорша, и я почувствовала к ней симпатию.

— Вчера в составе круга из четырёх ведьм она атаковала и подвергла болезненному подавлению круг из пяти ведьмаков, — изогнул губы в недовольной гримасе Арский.

— Вчера ведьмаки позволили себе очередные высказывания в адрес меня и моих подруг. Я предупредила их, что мириться с оскорблениями не буду, но они не остановились, за что и поплатились.

— Оскорбления ещё нужно доказать, а вот факт атаки налицо, — фыркнул рыжий ведьмак.

— Вот тут копии заявлений касательно всех предыдущих оскорблений начиная с сентября, я думаю, что вам будет интересно ознакомиться. Меня планомерно травили на протяжении недель, я имела право защищаться.

Я протянула бумаги Завьяловой, она бегло просмотрела несколько заявлений и передала их дальше. Мне показалось, что она выглядела удивлённой, а взгляд, которым она после этого одарила завучиху, был достаточно красноречив.

Ведьмаки на ознакомление с бумагами много времени не потратили, по мере прочтения их лица кривились.

— Мы же не будем делать вид, что пара слов равновесна полномасштабной атаке? — наконец проговорил Арский.

Глава 5. Об инициации с теоретической точки зрения

Сегодняшнее занятие для меня прошло максимально плодотворно. Вообще, работа с оболочкой давалась легко, я её уже хорошо чувствовала и видела, но пока что только у себя. По указанию Артура и согласно некоторым упражнениям из книги, я училась удерживать на ней небольшие предметы. Например, сегодня Нина Кузьминична пшикала в нас из баллончика с краской. Задача состояла в том, чтобы не испачкаться. Получилось только у меня, Тимеи и Гревора. Остальные вышли с урока, размазывая по себе свидетельство своей колдовской несостоятельности.

Блевот смотрел на меня зверем, но молчал. Копчёности тоже притихли, видимо, пока не могли понять, куда дует ветер. После ужина у нас в расписании стояла история.

— Сегодня мы с вами будем разбирать инициацию, — обрадовал нас Мехиор.

— С картинками? — игриво спросил Гревор.

Ведьмаки заржали. Копчёное трио захихикало. Я пыталась сдержаться, но смешок невольно вырвался сам. Все в аудитории улыбались, а шире всех — преподаватель.

— Нет, обойдёмся без картинок. На досуге можете по порносайтам полазить, технически процесс мало чем отличается. Ах, у вас же телефонов нет!.. В таком случае соболезную, используйте воображение. Мы в вашем возрасте только им и спасались, — развёл руками Мехиор. — Итак, начнём, пожалуй, с того, что такое инициация. Ведьма входит в первую силу, когда роняет первую кровь. С первой кровью проявляются зачатки способностей. Чем сильнее дар, тем более явные проявления можно заметить. Например, могут зацвести растения, за которыми она ухаживает. Начнёт понемногу везти. Появится интерес со стороны противоположного пола. Ведьмы всегда успехом у обычных мужчин пользуются, есть в них притягательность. Если способности слабенькие, ранга до четвёртого, то проявления едва заметны. Хотя вот характерная примета — обычно даже самая слабая ведьма не страдает от прыщей или кожных болезней. Но это так, скорее моё наблюдение, чем результаты исследования. Так вот, сила проявляется, формируется, растёт. Ведьма созревает окончательно годам к шестнадцати-семнадцати. Тут уж её силу сложно не заметить — вокруг неё всё складывается самым удачным образом. Девочки, ведь я говорю правду?

— Да! Я из окна шестого этажа случайно упала и даже не сломала ничего. Удачно приземлилась в мягкий сугроб, прямо в пяти сантиметрах от металлического заборчика, — сказала Маира.

— А я машину выиграла в розыгрыше, — добавила Саша.

— Я как-то сажала яблоньки и клад нашла, целую банку царских червонцев золотых, — отозвалась Тимея. — А ещё у меня все растения приживаются и растут хорошо, даже те, которые чуть не сдохли.

— А мы в казино выигрывали несколько раз. А когда квартиру купили, то нашли целый сундук старинных книг дорогущих, — похвасталась одна из сестёр Ивовых.

Надо будет всё-таки запомнить их имена.

— А почему ведьмакам так не везёт? — с обидой спросил Блевот.

— Отчего же? Везёт, просто по-другому. Если мы что-то ищем, то обязательно находим. Натыкаемся на нужного человека, нам попадается на глаза жизненно важная информация, мы не садимся в самолёт, который должен разбиться. Это тоже везение. Знаете, сколько ведьмаков ежегодно погибает в несчастных случаях, авариях, пожарах, кораблекрушениях и катастрофах?

Все дружно отрицательно замотали головами.

— Нисколько! Ведьмы попадают в такие переделки, а вот ведьмаки — никогда. Ну и потом, разве не везение, что именно нам, ведьмакам, достался такой широкий выбор из всевозможных красавиц? Так вот, возвращаемся обратно к инициации. Она может случиться и с бездарком, не важно из людей или ведьмаков, — Мехиор цокнул и развёл руками, мол, какие только глупости не делают ведьмы. — Но для ведьм выше четвёртого ранга инициация именно с ведьмаком желательна, а для первого ранга — обязательна! Кто знает, почему?

— Потому что, это, может произойти этот, как его… выброс силы. И бездарок, это, не сумеет его курировать. То есть это, купировать. И сам, это, треснет с натуги, — ответил Ильяр, тряхнув длинными засаленными прядями.

— Так и есть. А ведьмак силу впитает и даже потом в накопитель сможет перекинуть. Я вот всегда так делаю. Ведьму первого ранга может инициировать ведьмак того же ранга или выше. Отчего же не все ведьмы переходят на следующий ранг? Это вопрос, который волнует многих. Считается, что переход на следующий ранг зависит от настроя ведьмы. Если она или сопротивляется, или недовольна, или ей неприятно, то она останется в своём ранге. А вот та, которая настроена позитивно, идёт на контакт с инициирующим её ведьмаком, симпатизирует ему, та ведьма в ранге, скорее всего, поднимется. Какой мы из этого можем сделать вывод?

— Ложиться в постель стоит, только с тем ведьмаком, который по-настоящему нравится, — предположила я.

— Нет! Вывод: ведьма сама виновата, если в ранге не поднялась! — наставительно поднял указательный палец Мехиор.

Так, стоп! Это что за странная логика? Получается, если ведьму изнасиловал ведьмак, и она из-за этого в ранге не поднялась, это ведьма сама виновата? Не расслабилась? Не прониклась симпатией? Не излучала оптимизм? Я нахмурилась и оглянулась. Все, кроме Тимеи, сидели с такими лицами, будто соглашались с преподавателем. Только Эльвира уронила голову на изящные руки. Нет, это нормально вообще?

— Именно поэтому мы, ведьмаки, идём навстречу слабому полу и позволяем им выбрать того, кого они захотят для инициации, — резюмировал Мехиор.

Глава 6. О подарках

Пятница прошла в ожидании пакости от Блевота, но их компания на удивление не отсвечивала. Все соблюдали вооружённый нейтралитет.

Мои подружки были напряжены. Удивила Эльвира. Ожидая испуга, замкнутости или покорного отчаяния, я увидела лишь спокойную решительность. Казалось, у неё в душе произошёл перелом, она приняла важные решения и глядела в будущее, не пряча глаз. На стервятников она смотрела с тем безмятежным ожиданием, с каким смотрят на набегающую волну: бессмысленно с ней бороться. Можно лишь заставить волну обогнуть себя, как непоколебимое препятствие, и наблюдать, как она тает на песке у твоих ног. Саша заметно нервничала, но держала себя в руках. Тимея выглядела собранной, но не испуганной. За обедом к нам села Мадина. Я поковыряла ложкой тушёные овощи и посмотрела на подруг:

— Я поговорила с Артуром. В выходные он уедет, будет отвлекать огонь на себя.

— Вот и хорошо. Я в эти выходные иду на прогулку, — ответила Эльвира.

— Жалко, что купаться уже прохладно. Вода в бассейне и в прошлые выходные была холодная, а в эти, наверное, совсем ледяная будет, — посетовала Саша.

— Чем будем теперь заниматься по выходным? — спросила Тимея.

— Эльвира, а ты говорила, что умеешь вязать, так? — вдруг вспомнила я. — Мне нужно приготовить подарок к Новому году для Артура, только выйти я отсюда не смогу… Может, научишь меня? Я ему свяжу что-нибудь корявенькое в стиле «дорог не подарок, а внимание». Пряжу можно на прогулке купить. Я тебе карточку дам и пинкод скажу.

— Идея неплоха… — протарабанила пальцами по столу Тимея. — У меня прабабка вязала особенные вещи, ведьмино плетение. Хорошие обереги получались. Не чета артефактам, конечно, да и нитка ворожбу хуже держит, но сила в них была. Зато, в отличие от артефактов, в подзарядке такие вещи не нуждаются и на вид почти не определяются, если связаны под конкретную ауру…

— Я тоже хочу подарок на Новый год Игорю сделать, — встрепенулась Мадина.

— Прекрасно. Так что, купальный клуб переквалифицируем в вязальный?

— Договорились! Эльвира, а что ты умеешь вязать?

— Да что угодно. Проще всего шарф связать. Можно ещё шапку, жилет, свитер… но это уже сложнее.

— Я хочу свитер-водолазку, — подумав, решила я. — Янтарного цвета.

— А я жилет. С капюшоном и на молнии. Цвета такого серо-синего, как вечернее небо. — загорелась Мадина.

— А я, пожалуй, что-то для себя сделаю. Палантин зимний, шапочку в тон… — мечтательно протянула Саша. — А потом, если время останется, то маме или сёстрам что-то свяжу.

— Вот и прекрасно. Я вечером набросаю обережное плетение, которое прабабка использовала, чтобы у нас схема была. Давненько я не вязала, но идея хороша, — откинулась на стуле Тимея. — Эльвира, ты купишь пряжу, а я подготовлю раствор для обработки. Есть зелье, Крепьё называется, оно помогает тканям лучше держать ворожбу и сохранять форму. Лейла, ты с Надеждой на короткой ноге, вечно после занятий болтаете. Спроси у неё сегодня, знает ли она какие защитные схемы и плетения? Она ведьма старая, опытная, может, ещё что подскажет.

— Тимея, а какие тебе нужны ингредиенты? У меня припасено кое-что из трав, — загорелась Александра. — Приходите вечером ко мне, я вам покажу, что есть. И в книге по зельеведению посмотрим, может, ещё что-то есть подходящее, кроме этого Крепья.

— Вот и прекрасно! Будет, чем заняться, — улыбнулась Тимея, обведя нас взглядом.

Оставшиеся уроки прошли без происшествий. После целительства я, как всегда, задержалась, чтобы поболтать с преподавательницей. За прошедшие недели у нас установились вполне доброжелательные отношения.

— Надежда, скажите, а вы знаете какие-то схемы для вязания? Мы вот с девочками собрались сделать подарки своим на Новый год. Хотелось бы что-то эдакое вплести.

— Отчего же не знать, милая? Дай-ка мне листочек, я тебе набросаю. Смотри, первая и самая простая схема защиты вот такая, — Надежда сосредоточенно делала на листке разметки, не имеющие для меня ровно никакого смысла. — Вы крючком вяжете или спицами?

— Понятия не имею! Я пока что вообще никак не вяжу. Эльвира в этом разбирается, обещала и нас научить.

— Тогда вот ещё вариант, это уже если на спицах, — она расчертила листочек пополам и повторила схему. — Дальше, если кроме защиты хочешь добавить удачи, то есть вот такое плетение. А вот это, милая, самое ценное, — она перевернула листок и продолжила сосредоточенно наносить на него чёрточки, точки и какие-то закорючки. — Но такое плетение можно только для любимых делать, в него нужно душу вкладывать, и сил оно из тебя порядочно потянет, если решишь. Но из известных мне оно самое сильное.

— Спасибо, Надежда. Получается, что есть только три варианта?

— В моей семье только три было, но у каждой мастерицы свои есть. Однако, мало их осталось, ведьм-обережниц. Тут ведь и нитка не любая ляжет, и в зелье надобно хорошенько отмочить пряжу до работы.

— Да, Тимея это упоминала.

— Прабабка её, Оле́я Яхно, сильная была мастерица, хотя рангом и не вышла. Может, и Тимея что знает интересного. В такой работе не столько ранг важен, сколько усидчивость и полное сосредоточение. А мои не интересуются. Уж сколько я предлагала научить, а им вечно некогда. Жалко же, если плетения эти в Лету канут. Раньше такое в секрете семейном хранили, а теперь что уж, — вздохнула она и протянула мне листок.

Глава 7. О первом заседании вязального клуба

Эмоции схлынули ближе к вечеру. Я приняла душ, прибралась в комнате и переоделась. До десяти было ещё полно времени, поэтому отправилась в комнату к Саше. Они с Тимеей колдовали над зельем, Мадина нагревала маленький котелок над пламенем пяти свечей. В комнате витал дух полевых трав, огня и веселья.

— Эльвира ещё не вернулась? — спросила я, зайдя внутрь.

— Пока ждём, — весело ответила Тимея. — Садись, не мельтеши.

Скинув босоножки, я забралась на кровать с ногами, забилась в угол и от нечего делать стала изучать рисунок на покрывале. У меня такого не было, только простыня и плед, который подарил Артур.

Девочки перебрасывались короткими фразами, варево в котелке булькало, аромат в воздухе становился всё гуще. И мне стало так хорошо и спокойно, что я улыбнулась и сказала невпопад:

— Девочки, вы такие хорошие. Я вас люблю.

Мадина чуть не уронила котелок и бросила удивлённый взгляд через плечо, Тимея насмешливо фыркнула, а Саша ошарашенно замерла, округлив и без того большие глаза.

— Она что, поддатая? — громким шёпотом спросила Мадина.

— Нет, просто расчувствовалась. Не знаю, как бы выдержала без вас всё это. И очень вам благодарна, — ответила я.

— А давайте за это выпьем? — предложила Тимея. — Сейчас я закончу, и принесу. У меня…

Её прервал громкий стук в дверь. Саша открыла. К нам присоединилась довольная и запыхавшаяся Эльвира с огромными пакетами в руках. Она буквально сияла. Обвела нас торжествующим взглядом и плюхнула покупки на постель.

— Познакомилась я с твоим Игорем, — выдала она с порога, выразительно поглядев на Мадину. — У тебя губа не дура, вот что я могу сказать. Высоченный, спортивный, весь такой из себя красавчик. Вот, это тебе от него, — передала она дочери чёрный пакет. — Знаешь, что? Спроси, нет ли у него папы там или брата старшего на свободном выгуле. Девочки, честное слово, там такой генофонд!

— Мама! — с укоризной воскликнула Мадина и мило покраснела.

— Ну что «мама»? Имею я право дать родительское одобрение? Вежливый, обходительный, видно было, что волнуется. В общем, понравился, — улыбнулась Эльвира.

От её открытой, свободной улыбки стало ещё теплее и уютнее.

— Они, красавчики, все такие. Сначала вежливые и обходительные, а потом как посадят тебя под замок самым учтивым образом, вот тогда будешь знать, — беззлобно фыркнула Тимея.

— А я не против. Пусть сажает. Я всё равно понятия не имею, что мне делать дальше, — пожала плечами Эльвира и начала разбирать пакеты. — Зато из дома не выгонит на мороз.

— Это да, это гарантировано, — рассмеялась Тимея.

В серых глазах плескалось веселье, которое передавалось остальным.

Мы подались вперёд и с любопытством рассматривали, что принесла Эльвира.

Кровать освободили, а я забилась в самый уголок, чтобы занимать поменьше места. На покрывало полетели клубки и мотки пряжи. Невероятно мягкая, словно светящаяся изнутри солнечным цветом — для меня. Гладкая, хлопковая, оттенка сумеречного неба — для Мадины. Два варианта зелёного для Саши, судя по радостному визгу, понравились оба. И ещё несколько десятков мотков всевозможных оттенков бежевого, кофейного и навахо. Тимее Эльвира отдала отдельный пакет с голубыми, лиловыми и небесно-синими клубками, я толком не успела рассмотреть. Куда ей столько?

А напоследок Эльвира жестом фокусника выудила из опустевшего пакета круглобокую бутылку вина. А потом ещё одну.

— Вау! Ты просто читаешь мои мысли!

Тимея выхватила бутылку, кивнула, оценив этикетку, и лихо расправилась с пробкой. Чувствовался в её точных движениях богатый жизненный опыт одинокой женщины сорока двух лет. Саша подала всем стаканы, рачительно уворованные из столовой прошлым вечером. Да, мы не только собирались нарушить сухой закон, но и ступили на скользкую дорожку воровства. Вот такие мы преступницы-рецидивистки, ведьмы же!

— Ну что, первое заседание вязального клуба считаем состоявшимся? — подняла вверх стаканчик Тимея.

Мы чокнулись. Тут же разлили по второй. Немного погодя — по третьей. Пили, разговаривали ни о чём, смеялись незатейливым шуткам. Вино оставляло на губах терпкий вкус, приятно будоражило кровь и согревало изнутри. Жаль только, что кончилось быстро.

В десять Мадина ушла разговаривать с Игорем, я тоже направилась к себе. Начать вязать мы решили завтра, тогда же Эльвира и раздаст нам инструменты. Мне ещё предстоит выбор: крючок или спицы? Вот уж никогда не думала, что буду перед ним стоять.

В начале одиннадцатого я набрала Артура.

Бархатный голос моего оборотня подействовал умиротворяюще. Мы болтали о ерунде, словно договорившись не возвращаться к тому, что произошло сегодня. Мне было одновременно и немного стыдно, и сладко от вспышки чувств, которой меня накрыло. Но обсуждать это не хотелось. Хотелось увидеть, обнять и положить голову на его плечо. Просто быть рядом. Как мало люди ценят возможность прижать к себе любимых.

***

Утро воскресенья началось с практики.

Я сидела на коврике и отрешённо выполняла простое задание — двигала камушки с помощью одного лишь дара. Скажи кто два месяца назад, что я на такое способна — не поверила бы ни за что.