Закат

Начало. Пролог.

- Где, моя дочь?! Кто ни будь! Я знаю! Вы все здесь! – уверенный голос поднимается под своды большого старинного строения. Эхо путает мысли.

Еле слышный звук шагов. Он не пугливый. Нет. Уверенной поступью безнаказанности он ищет, то, что принадлежит только ей. Это звук.

Если вы ещё помните. Если от долгого сна не перестали ещё осознавать его. Ведь всё началось именно с него. Со звука её голоса. И он скользит по чёрному граниту камня стен, напоминая, что вы ещё влечёте это существование.

Первород…ные…

Она забыла, что значит страх!

Большой зал с уходящими ввысь готическими стрелами потолков: - мрачное пристанище зла. Скудное освещение из окон.

Поросшие мхом каменные руины, причудливой формы, окружают оставшиеся строения на замковой территории, воздвигнутой среди ущелий и гор. Они высокие и мрачные. Вдали из окон, виднеются склепы старинного кладбища.

Их фон: - кроваво алый закат, обещающий путешественникам на завтра хорошую погоду в горах.

С древних картин, побуревших от времени, смотрят серьёзные и мрачные лица чьих-то ушедших за грань предков. Их совсем немного.

Но посмотрев изображениям в глаза, понимаешь, что сама могила, открыв свои недра, поглотит тебя сейчас и впитает без остатка. Оживленные красноватыми отблесками свеч, многие части зала теряются во мраке.

Вот и каменные изваяния, изображающие людей, сидящих в кресла и стоящих у колонн, замерли.

И когда нечаянно голова скользит за изучающим и настороженным взглядом, кажется, что фигуры шевелятся и, сливаясь с темнотой, исчезают в глубине огромной залы.

Они точно отступают, наблюдая за её бесстрашием! Их нельзя уже чем-либо удивить, уставших от жизни. Бессмысленной и вечной.

Первородные.

«-какие же вы мрази»!

Ребёнок! Её ребёнок! Дочь, она где-то здесь, ведьма знала это. Она чувствовала присутствие своей крови в этом полуразрушенном замке.

Заторможенное сознание. С этой самой минуты, оно, как вязкий туман не давало принять правильное решение! Вот оно, марево. Протяни руку, и ты уже не та, что прежде.

Кто-то ломал её волю, навязывая неправильное. Чужое. Своё. Кто это, вот так? Князь?! Услышав её мысли, он отделился от колонны. Беззвучно. Безразличие во взгляде. Вековая тоска.

- Где …, моя …, дочь?! Вы нарушили договор, который соблюдался веками! Она ведь чья-то истинная! – прорываясь сквозь туман чужой воли, боролась, пока хватало сил.

Раздавил равнодушным взглядом. Отвёл его вдаль, вглубь коридора, по которому пришла.

Она.

«- на кого он смотрит»?

Последняя мысль:

«- зря сунулась сама, уходить нужно немедленно под защиту... Самой не решить. Не решить! Ловушка»!

Ощутила присутствие со спины. Не князь. Но как же он силён! Этот. Другой. Прохладой и опасностью кольнуло в области сердца. Захотелось сбежать. Обернулась, встретившись со взглядом.

Только на это и хватило доли секунды. А после не осознавала уже, как холодное дыхание, поглотило с удовольствием её беспамятство.

*****

Она медленно возвращалась к осознанию себя:

— Лучше умереть!

Эта идея, как чёрная гуща только что выпитого кофе, расползалась по сознанию, затирая любые светлые пятна надежды. В груди росло странное ощущение. Её душу сжимало что-то невидимое и холодное, полосуя сердце острой болью.

Мир вокруг: - он чужой и враждебный, а её собственное существование — оно подходит к концу. Мысль о смерти: - гадкий паразит, проникла в сознание и прочно обосновалась там.

Как же хотелось жить.

Неприятное и щемящее душу отчаяние, росло с каждой минутой, без всякой надежды на спасение разум отчитывал секунды. Сердцебиение ускорялось, радуя того, чья власть была так ощутима.

Первородные.

Похитили дочь, использовали приманкой. Её девочка! Им нужна она – ведьма, и её дар.

«- её малютка! Что же мне делать»?

Камень, впитавший в себя многие века бессмысленных смертей, она чувствует его. Магический блок, буквально на все её возможности. В коварных тенях, падающих от горящих свечей, мрачное помещение подземелья вызывает бесконечный страх. Это её бессилие. Агония. Ведь ей не уйти. Ужас медленно подступал, парализуя всё больше и больше, и чей-то шепот, невнятный, читающий древнее заклинание мешает сосредоточиться и воззвать к единственному мужчине на всём свете, кто смог бы защитить её сейчас.

«- ты должен нас спасти, умоляю! Услышь! Если бы не полная самостоятельность как условие их нерушимого союза. Он настаивал на совместном проживании, на покорности. Поздно, ведьма. Поздно»!

- Кто вы? Что вы делаете? Что вам надо? – руки привязаны высоко над головой. Она практически висит, носками обуви касаясь пола.

Бойтесь безмолвных людей, бойтесь старинных домов, страшитесь мучительной власти несказанных слов* …

Глава 1

июнь 2021 год - Россия, где-то на побережье Тихого океана.

- Давид, быстрее же!

Кричу брату через всю квартиру, находясь на кухне.

Сколько успеть нужно: - отвезти ребёнка ко второй бабушке, забрать фотоаппарат из фотостудии. Отражатель и объективы – не забыть! Город в час пик — это отдельная история. Пробки в это время становятся настоящим испытанием, и стоит лишь немного замешкаться, как машина оказывается в ловушке дорожного трафика.

Огромный человеческий муравейник! Он живёт по своим правилам. Машины движутся медленно и осторожно, они боятся нарушить хрупкое равновесие потока. Из центра выбраться невозможно, и если ваша бабушка живёт на другом конце города, то дорога превращается в настоящее испытание на выносливость и терпение.

Но это моя бабушка живёт на другом конце города!

Не ваша! До вашей мне и дела нет.

Поэтому пора выезжать, пока не успели набрать полную силу непреодолимые препятствия. Путь не близок, и каждая минута на счету. Нужно рассчитать маршрут так, чтобы избежать основных магистралей и выбрать наименее загруженные улицы. Только так можно успеть всё запланированное и не потратить лишние часы в дорожных заторах.

- Давид, ты меня слышишь?

- Иду, иду. Сама ещё раздета. Твой голос, что сирена. Он слышен даже на крыше.

Полностью готовый ребёнок с осуждением посмотрел на меня.

Точно!

Бегом в спальню, джинсы, рубашка, майка под неё. Родители, работая за границей, оставили на меня и на бабушек это недоразумение, с которым у меня разница практически пятнадцать лет. Дети этого поколения, они совсем другие.

Зашторенные и себе на уме, у них все просчитано наперед, как «сицилианская защита» в шахматах. Поколение тиктока, как они сами себя называют.

Итак, мы уже в машине.

- Давид, пристегнись, пожалуйста.

- Уже. Сама пристегнись.

Хмуро услышала в ответ.

- Хорошо, солнышко))).

Я само спокойствие. Мне оно понадобится. Думаю, реакция на пробки на автостраде у всех одинаковая.

«- Лилька, всё будет хорошо, ты обязательно успеешь, впрочем, как всегда», - мысленно успокоила себя.

А день на самом деле был расписан поминутно. Мелкого отвезти к неработающей бабушке. Это раз. Заехать в студию. Взять камеру. Изучить место свадебной фотосъёмки. Осмотреть близлежащие локации. Это два.

Непросто: - два.

А ох какое; - два-а!!!

Место, конечно, молодые выбрали для фотосессии, удивительное до невозможности, и это мягко ещё сказано. Будущий жених часа через полтора, кажется должен ожидать меня и показать первые локации.

В зону полного бездорожья ехать не хотелось. Что за мода пошла, на старых заводских и не только, развалинах делать фотосессии в день свадьбы. А потом невеста удивляется, что платье к банкету не совсем у неё чистое.

Кружевной подол в хлам…, и всё такое.

«- К морю, это так банально, это у всех. Мы там, в развалинах такое местечко знаем. Вот сами посмотрите, подумаешь другой город. Два часа всего пути», - невеста жмурилась от предвкушения. Её веснушки мило убегали вслед за наивной улыбкой, и её будущий муж был готов буквально на всё, напевая игриво:

- Юююу-лиии яя…

Просто отлично!

Давид уже идёт скорым шагом к бабуле. Он вешается на неё самым непозволительным образом. Только иногда, и только с бабушкой Лерр, он становится ребёнком. Она у нас мировой человечек, всё понимает. Язык не поворачивается называть её Валерией Игоревной. Сколько себя помню, она всегда была рядом. Бабушка Лерр. Есть, конечно, у неё свои насекомые в голове. Они особенные. А у кого их нет? Доживите до семидесяти лет, и я на вас посмотрю.

Ну особенная она у нас слегка. Не сильно. Знаете ли - бывает. Так это ничего. Мелочи. Может часами сидеть, смотреть вдаль застыв.

Буквально в никуда.

Что она там видит?

Не знаю! Говорит, что медитация такая. А потом подруге звонит по городскому телефону, разговаривает, не спеша. Через некоторое время приходят к ней в гости женщины разные: - одна, другая. Подруга бабушкина приводит их. Закрываются в гостиной дамы.

И бабушка гадает.

Правда! Не улыбайтесь.

Запись к ней говорят на полгода вперед. Только с картами в руках я её никогда не видела и кофе она не варит, и шарика круглого тоже в доме не водится. Как это таинство происходит, никогда не интересовалась. Если честно, некогда мне. Знаю, только что бабушка живет, ни в чем себе не отказывает особо и выглядит лет на пятьдесят. Да и пенсия у неё хорошая.

Наверное.

Она мне с квартирой съёмной финансами помогает. Как-то слышала её разговор с подругой:

- Кому дар передашь?

Глава 2

Дорогу в промышленную зону соседнего города укатали, конечно, по полной программе. Одну яму объезжаешь в другую попадаешь. Представляю молодых на их лимузине на этих колдобинах, ну и ладно сами захотели. Как говорится, солдат на посту спит, служба идет. Всю свадьбу в дороге проведём.

Сейчас выберем самые лучшие локации, разберемся с ракурсом, освещением и домой. Я весьма достойно обрулила ещё одну не менее достойную яму, наполненную грязной дождевой водой.

Завтра опять съёмки. Студийные, рекламные, несложные по свету. До обеда справлюсь. А после два дня на обработку отснятого материала.

Так. Я уже вроде на месте, осталось оставить машину у подножья и взобраться между высоченных елей на сопку. Она Сенькиной шапкой зависла над рекой. А на её вершине…, подумаете вы. Развалины, непременно графские.

А вот и нет, не на вершине.

С оборотной стороны. Через вершину придётся перевалить. Так говорят в простонародье.

Жених ещё не приехал. Надеюсь вид моей одиноко стоящей машины вдохновит его на подвиги по ускорению данной ситуации.

Именно с обратной, труднодоступной стороны сопки, там, где подъезд затруднен, располагается удивительная площадка. Ровная и аккуратная, она прекрасна в окружении мощных, величественных сосен, чьи ветви образуют естественный шатёр, укрывающий от дождя и солнца. В её центре высятся груды камней, бывшие когда-то частью крепостных стен купеческого особняка, возведённого в начале прошлого века.

Купец, владелец особняка, строил его специально для младшей дочери, страдающей туберкулезом. Лесной воздух, богатый фитонцидами, благотворно влиял на её здоровье, облегчая симптомы заболевания. Эту историю туристы часто слышат от экскурсоводов, когда посещают удалённую от города местность. Они верят в то, что в ручье течёт исцеляющая вода, набирая её в маленькие термосочки.

Однако судьба особняка сложилась трагически. Революция начала двадцатого века, изменила уклад жизни российского купечества. Новые власти, и вот семья вынуждена покинуть Россию, переехав за рубеж. Прежде чем уехать, владельцы особняка решительно уничтожают своё загородное имение, взорвав его до основания.

Зачем?

Сложно сказать. Сейчас на этом месте возвышается двухэтажная очень толстая кирпичная стена, уцелевшая после взрыва. В ней зияют пустые глазницы окон, напоминая о былом величии. Остальные низкие останки стен, погребённые под грудами кирпичей и строительного мусора, заросли влажным мхом, придавая месту оттенок заброшенности и таинственности.

Я осторожно, но уверенно взялась рукой за тонкую поросль молодой кедровой сосенки, пытаясь использовать её как опору, чтобы перепрыгнуть с одного камня на другой. Небо вдруг потемнело, и работа на удалённой местности явно начинала приобретать экстремальный характер.

Делая первые пробные кадры, я ещё сохраняла надежду на хороший результат, но, глядя на отражатель, закреплённый на штативе, стала понимать, что одной мне не справиться. Отражателю явно требовалось особое внимание ассистента, которого, увы у меня не было.

Попыталась оттолкнуться ногой и переместиться на другой камень ближе к стене. Из пустых окон лился удивительный свет. Хлипкая сосенка поддалась…, и вдруг её корень буквально вылетел из рыхлой почвы, и растение осталось в моей руке. От неожиданности я элементарно сорвалась, нога неловко соскользнула. И вот я приземлилась на большой соседний пористый камень, больно ударившись основанием позвоночника.

День явно не задался.

Мне показалось, что где-то рядом машина проехала. Оцарапанной в кровь ладонью я оперлась об камень явно вулканического происхождения. Он один такой был во всей округе. Повсюду валялись склеенные древним раствором останки кирпичей. А этот огромной исполин, чёрной черепахой проглядывался через слой старой листвы и травы. Острые, как шипы границы каменных мелких пор на его «теле» будто вонзились в ладонь.

- Да что же это! Почему столько крови на руке?

Я с ужасом смотрела, как из глубокой раны на ладони, медленно скатываются красные, капли моей собственной крови. Попадая на чёрную скальную породу, они быстро впитываются в её поверхность, оставляя тёмные, влажные отметины. Раненая рука пульсирует, при этом неимоверно болью, напоминая о падении.

«- а если перелом»?

Понимала, что мне нужно срочно оказаться в машине и достать аптечку.

Кровь, смешиваясь с породой, расплывалась, создавая странный рисунок, напоминающий древний символ. Я внимательно изучала пятно, пытаясь понять, что оно может означать. Пыталась прочитать иероглиф на первый взгляд обозначающий в древнеегипетской культуре ключ жизни. Шептала тихо мысленно:

«- анх».

А после произносила громко вслух:

- Анх!

Всё происходящее казалось необъяснимой ерундой, которая была просто плодом моей фантазии. Руки дрожали от напряжения, в момент, когда я попыталась встать. А после камень с силой притянул меня к себе, и я осталась лежать на нём практически в бессознательном состоянии.

И уже толком не понимала, притянул он меня, или я сама упала.

Да только вокруг меня, будто в ночи вдруг закружили девы в мешковинах, напевая мотивы на иностранном языке. Призывая ключ жизни, они громко вторили мне: