Закатное солнце

Пролог

Ласковое весеннее солнце прогревало улицы Осло. Снег начал сходить с гор, ветер становился мягче, свежее. Всё вокруг будто просыпалось, готовясь к лету.

Я, как обычно, устроился на своём месте — на набережной Акер Брюгге. Здесь всегда царила оживлённая атмосфера: туристы, уличные музыканты, дети с мороженым, влюблённые пары. А значит — и заработок был неплохим. За пару крон я рисовал портреты: старикам, семьям, случайным прохожим.

Мне недавно исполнилось двадцать. Я только окончил университет и отчаянно не хотел шагать в унылый офис, где всё живое выгорает за серыми мониторами. Душа требовала чего-то настоящего — жизни, наполненной искусством, а не сухими отчётами.

Поэтому я приходил сюда — с мольбертом, карандашами и лёгкой небрежностью в душе. Люди получали от меня портреты, а я — их эмоции. Часто они говорили, что мои работы достойны галерей. Я усмехался — немного смущённо, немного несерьёзно. Но, может быть… они были правы.

Закатное солнце отражалось в воде, переливаясь оттенками золота и меди. Яхты лениво покачивались у причала. Люди смеялись, делились историями, разговаривали — а я работал за мольбертом, заканчивая портрет пожилой пары.

Когда работа была завершена, они поблагодарили, оставили чаевые и сказали:

— Никогда не бросай это дело. У тебя настоящее будущее.

Я с улыбкой кивнул. Такие слова всегда отзывались во мне особенно. Они не просто платили — они верили.

Вытирая кисти о старую тряпку, я на секунду задумался. Внутри зрело нечто важное, когда живёшь искусством.

— Простите... можно и мне портрет? — послышался женский голос. Приятный, сразу привлёкший внимание.

— Конечно, присаживайтесь, — отозвался я автоматически, не поднимая глаз. — Минуточку, достану новый холст.

Я повернулся к сумке, достал чистый лист, закрепил его на подрамнике... взял кисть — и замер.

То, что я увидел, выбило из лёгких весь воздух.

Передо мной сидела она.

Такой красоты я ещё не встречал. Настолько, что забыл, как вообще дышать. Рот сам собой приоткрылся — будто разум не успел дать команду телу скрыть изумление.

— Что-то не так? — неловко спросила она. Щёки её порозовели.

— Всё... просто прекрасно, — с трудом выдавил я, чувствуя, как пересохло в горле.

— Никогда раньше меня никто не рисовал, — её взгляд был открытым и тёплым. У меня задрожали пальцы.

— Получается, я у вас первый... — выдохнул я и тут же запнулся. — То есть, как художник.

Внутренне съёжился от неловкости, но она лишь тихо хихикнула.

— Я поняла, — её голос будто смягчил воздух между нами.

Я наметил первые линии, стараясь уловить её черты. Белоснежные волосы трепал ветер. Глаза — зелёные, как ранняя весна, — сияли в закатном свете. Я почти не произносил ни слова, чтобы не разрушить магию момента. Лишь прищуривался, всматриваясь в мельчайшие детали — хотелось запомнить каждую черту её лица, изгиб губ.

— А вы где-то учились? — вдруг спросила она.

— Что? — очнулся я, словно вынырнув из подводной дремы.

— Рисовать. Вы учились этому?

Я усмехнулся.

— Нет. Сам. Все школьные тетради были изрисованы, а потом... стены в комнате стали моими первыми холстами.

Я на миг отвёл взгляд — перед внутренним взором всплыло прошлое.

— Родители не ругали вас за это? — с озорной искоркой спросила она.

— К счастью, нет, — улыбнулся я. — Им было важно, чтобы я не связался с дурной компанией. Всё остальное их не волновало.

Наши взгляды встретились.

— У вас красивые глаза, — неожиданно сказала она.

Я едва не выронил кисть.

— Мне кажется, вы добрый человек, — добавила девушка, а её взгляд проник прямо в меня, оставляя внутри странное, почти трепетное ощущение.

— Возможно, вы правы… — прошептал я, чувствуя, как сердце пропускает удар.

Глава I

5 лет спустя.

Я проснулся от мерзкого звука будильника — он визжал прямо в ухо, будто нарочно.

Шесть. Чёртовых. Утра.

— Опять, — пробормотал я, сидя на кровати и потирая лицо. — Словно живу в долбаном дне сурка.

Одинаковое утро, одни и те же действия. Всё на автомате: душ, одежда, ключи — и в холод. Осло встречал привычным полумраком. Снег лениво кружился в воздухе — казалось, что и он устал. Улицы медленно засыпало белым.

Как всегда, я свернул в ту же кофейню.

— Доброе утро. Вам как всегда? Американо, два сахара? — девушка на кассе смотрела на меня с той же тёплой улыбкой, что и последние месяцы.

— Всё верно, — кивнул я, пытаясь изобразить ответную улыбку.

— Пару минут, — сказала она и отвернулась к кофемашине.

Одни и те же реплики. День за днём.

Уже третий месяц она пыталась разговорить меня. Узнать хоть что-то: как меня зовут, чем занимаюсь, где работаю. Милая девушка. Ухоженная, аккуратная, с мягким голосом и лёгким запахом сладких духов. Для кого-то — идеальный вариант для отношений. Надёжная. Добрая. С глазами без фальши.

Всё было бы правильно. Вроде бы.

Но нет. Это был бы самообман.

Я взял бумажный стакан и молча вышел.

Снег усилился. Хлопья ложились на плечи, застревали в волосах, в ресницах. Люди спешили мимо, будто боялись замедлиться — остаться наедине с собой.

Я шёл и чувствовал, как внутри становится всё глуше. Пустота — не острая, не болезненная. Тягучая. Такая, что тянет вниз, будто мешок с грузом за спиной.

Не выносимо.

Зайдя в застеклённое, светлое здание, я, как обычно, наткнулся на улыбку администратора. Её лицо всегда излучало радушие — слишком правильное, почти безупречное. Иногда мне казалось, что за этой маской скрывается нечто другое. Что-то глубже, темнее. Я бы, может, и поинтересовался, если бы мне действительно было интересно. Но для меня она — просто коллега. Даже имени её не помню. Единственное, что цепляло — цвет её глаз. Зелёный, как...

— Эй, стой! Подожди! — знакомый голос выдернул меня из мыслей.

Я поспешно нажал кнопку, не давая дверям лифта закрыться.

— Спасибо, дружище, — Брендон влетел внутрь и хлопнул меня по плечу.

Он был хорошим другом. Отличным коллегой. Познакомились лет пять назад, когда я только устроился на эту работу — растерянный, молодой, не понимающий, что к чему. Тогда он стал чем-то вроде старшего брата. Наставник, который со временем стал другом.

Брендон всегда выглядел безупречно. Тёмно-каштановые волосы, голубые глаза, подтянутая фигура. Девушки оборачивались ему вслед. Мы могли идти на обед вместе — и я знал: все взгляды были прикованы к нему. Даже завидовать не хотелось — так было проще. Пока смотрели на Брендона — меня будто не существовало.

Лифт дёрнулся и начал движение.

— Как ты? — разрушил тишину Брендон.

— Ничего нового. Можно не спрашивать. Ты вряд ли скоро услышишь от меня что-то интересное, — ответил я, не отрывая взгляда от одной точки на стене.

— Кристер, тебе давно пора выбираться из этой ямы. Мы столько раз это обсуждали — и всё по кругу, — его голос стал серьёзным.

Я вздохнул.

— Стараюсь…

К счастью, двери лифта наконец-то распахнулись.

— После работы — в паб. Пропустим по стакану хорошего пива. Сегодня там дегустация немецких сортов, — подмигнул он и свернул в сторону своего отдела.

Я направился к себе. Включив рабочий компьютер, увидел на столе кучу папок, часть из которых ждала меня ещё с прошлой недели. Некоторые были помечены стикерами с короткими пометками: «досчитать», «отправить в архив», «проверить». Один стикер выделялся: надпись «пообедаем?»

Я знал, от кого это. Милания.

Мы познакомились на второй неделе моей работы. Она тогда вышла после больничного. Встретились у кофемашины — она врезалась в меня, растерялась, забыла, зачем туда пришла. С тех пор всё закрутилось. Пару свиданий. Меня зацепил её запах — напоминал о ком-то из прошлого, и это было как крючок.

Но когда дело дошло до близости — всё рухнуло. В комнату зашёл её маленький сын. Я растерялся. Она — тоже. С тех пор она пытается вернуть нас туда, откуда всё оборвалось. А я держу её на расстоянии. Даже вкус её губ стёрся из памяти. Только остались запах духов. Не потому что они были особенными — потому что напоминали о прошлом.

— Приветик.

Я вздрогнул и обернулся. В проходе стояла Милания.

— Боже, не подкрадывайся так, — пробормотал я.

— Не хотела, — улыбнулась она, подходя ближе.

— Что-то хотела? — её рука скользнула по моему плечу. Я машинально напрягся.

— Заметил записку? — глаза её прищурились, голос стал игривым.

— Да. Но, возможно, сегодня без обеда. Завал…

— Я помогу. А ты — десерт в обмен. По рукам?

Я нехотя пожал её ладонь.

— Договорились.

— Супер! — с восторгом воскликнула она и, обняв меня мимолётом, уселась рядом.

Мы справились быстрее, чем я ожидал. Я был ей благодарен, но знал: всё это не просто так.

— Даже так? — голос Брендона заставил нас обернуться. Он стоял в дверях, ухмыляясь. — Думал, мы на обед. А ты занят.

— Я его украла, — улыбнулась Милания.

Я за её спиной отчаянно молил взглядом: спаси.

— Не буду мешать, — подмигнул он. — Увидимся позже.

Я шумно выдохнул.

— Пойду за курткой. Жду у лифта, — сказала она и исчезла за дверью.

После перерыва и бесконечной болтовни я вернулся к работе. Общаться с тем, кто тебе не близок, — пытка. Каждое слово — фоновый шум. Ты просто ждёшь конца.

Использовать людей ради секса — не моё.

— Наконец-то этот день закончился, — я откинулся от компьютера и посмотрел в окно.

Снег всё так же медленно ложился на Осло. Город утонул в белой пелене. На миг я залип, провалился в мысли, но знакомый голос выдернул меня обратно.

— Идём? — спросил Брендон.

— Да, только выключу всё.

— Жду внизу.

Паб оказался на удивление шумным для буднего дня. Мы с трудом нашли свободный столик . Взяли меню, углубились в выбор.