Закольцованные между мирами

Глава 1

Глава 1

— У меня две полоски, — заявляет Юлька, пока я ищу в своем рюкзаке ключи от дома.

— Поздравляю, — машинально отвечаю, в пятый раз осматривая многочисленные кармашки. И зачем я только выбрала именно такой рюкзак, где маленьких карманов штук двадцать, не меньше. Но нет, мое упрямство меня и погубит.

— Ты не поняла, что ли? — обиженно сопит подруга.

— Да где же эти чертовы ключи?! — бессильно опускаю руки.

— В кармане смотрела? — указывает взглядом на мои рваные джинсы Юлька.

— Пффф, — отвечаю ей и лезу в карман. Ну конечно, вот они – Ты однозначно ведьма, — ворчу, пока открываю дверь своего дома и скидываю рюкзак на пол.

— Карин, ты слышала меня? Я беременна! — снова сообщает Юлька, пока мы проходим на небольшую кухню, скрипя дощатым полом.

— Не от меня, надеюсь? — выдаю первое, что приходит в голову, а подруга ржет как лошадь.

— Очень смешно, — внезапно становится серьезной она и усаживается на дышащую на ладан табуретку за обеденный стол.

Невольно опускаю взгляд на три ножки у табурета, надеюсь, сегодня еще выдержит. Иначе несдобровать мне после того, как угробила беременную подружку.

— Что делать будешь? — ставлю на плиту чайник, достаю из висячего шкафчика две веселых кружки с трещинами.

— Не знаю, — печально произносит Юлька, кидая обреченный взгляд в окно. — Я актрисой хотела быть, а тут…

— Считай, что твоя карьера нахлопнулась медным тазом, — усмехаюсь я. — Чай будешь?

— Если ты газ под ним включишь, то да, — издевается Юлька.

— Черт, — кидаю взгляд на плиту и точно, чайник поставила, только включить огонь забыла.

— Меня мать убьет, — начинает ныть подруга.

— Ромке сказала? — сажусь рядом с ней на такую же табуретку, включив все же чайник.

— Нет, сама только вчера вечером узнала. Ему еще предстоит возрадоваться, — горько смеется подруга.

— Ладно, давай мыслить логически, — предлагаю я, и Юлька охотно навостряет уши.

Чем-чем, а логически мыслить я всегда умела. Особенно разработать и составить план всяческих гадостей, которые мы уже приводили в действие с друзьями. Такое удавалось провернуть мне довольно часто, поэтому мои логические размышления всегда вызывали уважение в нашей стае, как мы себя сами обозвали в нашей компании из пятерых человек. Три девчонки и два парня, все доучиваются последний год в школе. Точнее, уже доучились. Завтра у нас выпускной.

— Ребенок уже есть, так? — говорю я, и подруга кивает. — Будущий отец как бы есть.

— Как бы, — поднимает Юлька палец вверх, указывая свое сомнение.

— Ромка тебя не бросит, я знаю.

— Пусть попробует, — с угрозой в голосе произносит подруга.

— Далее, избавляться от моего крестника или крестницы мы не будем, — начинаю загибать пальцы.

— Как мило… — брызгает слезами из глаз Юлька.

— Второе, рожать тебе придется, а вот институт, видимо, не грозит, это плохо, — продолжаю я.

— Умеешь ты успокоить.

— И третье, тебе нужно сказать Ромке и родителям.

— Вот из всего этого родители меня пугают больше всего.

— Тут без вариантов, — развожу руками и встаю, чтобы налить чай.

— Давай ты скажешь им? Тебе ничего не будет, я знаю, — предлагает подруга, а я кручу пальцем у виска.

— Совсем ку-ку, что ли? Беременна ты, а говорить буду я. Бери своего Ромку под руки и веди к своим, говорите вместе главную новость в своей жизни.

— Ладно, скажу после выпускного, — ворчит подруга, накладывая в чашку с чаем вишневое варенье. — Твои когда в деревню уезжают?

— Мама сказала, после выпускного, у отца отпуск. Всего три недели, потом опять сборы и куда-то уезжает. Нам пока не говорит куда.

— Кайф, три недели хата в твоем распоряжении, — мечтательно произносит подруга. — Хотя зачем тебе, ни вечеринок, ни танцев.

— Зато ты натанцевалась на годы вперед, — смеюсь я, толкая Юльку в плечо. — Лучше я дома с книгами посижу, чем как ты пеленки гладить.

Юлька показывает мне язык, и мы какое-то время сплетничаем о своих одноклассниках. Завтра выпускной, а потом нам еще две недели экзамены сдавать. Я собираюсь в медицинский университет, поэтому зубрю химию, биологию, да и всё, что с этим связано. Попутно изучаю латынь, смотрю все сериалы про врачей, да и вообще, как Юлька говорит, слегка помешалась на этом деле.

— Никогда не думала, что врачами становятся такие вот ненормальные, как ты, фанатики.

— Мне нравится, что я могу сделать, — пожимаю плечами, допивая свой чай. — Всё, дуй домой, завтра встретимся. Буду готовится, у меня сразу после выпускного первый экзамен.

— У меня через два дня, но я знаю, что не сдам.

Это правда, Юлька особыми знаниями не блистала, в отличие от меня, но у нее с пятого класса был Ромка, который всегда помогал Юльке, делал за нее домашнее задание, таскал портфель, подсказывал на уроках. И пусть он ушел в колледж после девятого класса, они продолжали дружить. Вот и до дружили.

— Придется сдать, ты же не хочешь сдавать экзамены несколько раз, хоть какие-то знания в твоей голове остались, — убираю чашки в раковину, потом помою.

— Ты платье приготовила на завтра? — Юлька встает из-за стола, направляясь в прихожую, и натягивает свои белые кроссовки.

— Пока нет, завтра с утра, — пожимаю плечами.

— Ладно, встретимся на выпускном, — целует меня в щеку Юлька и убегает.

Закрываю за ней дверь и иду в свою комнату. Странно это все, мы только закончили школу, а Юлька скоро мамой будет. И это в восемнадцать лет, ужасно. Ей бы учиться еще, а не пеленки стирать. Хотя какая там учеба с ее знаниями. Но не всю же жизнь она будет ребенка в себе выращивать, надо и об будущем думать. Вот у меня все расписано на годы вперед: учеба, ординатура, интернатура и вот я врач. Все ясно и понятно.

Глава 2

Глава 2

Выпускные у всех проходят одинаково. По крайней мере в обычной бюджетной школе и среди выпускников, где в основном все ученики со средним достатком. Рассказывала мне одна знакомая, какие вечеринки проводят в элитных гимназиях, чего там только нет! И известные артисты приезжают, и концерты всякие, клубы. У нас же всё просто. Нарядили и украсили своими силами в виде шариков и плакатов столовую в школе. Родители скинулись и купили шампанское, закуски, горячее.

Мои мама с папой с удовольствием проводят время за столом для взрослых, а мы с одноклассницами, нарядные и накрашенные первый раз так неумело и вызывающе, оцениваем наряды друг друга. Парней мы уже обсудили, но там неинтересно, костюмы, рубашки, галстуки, а вот девчонки нарядились кто во что. Понятно, что на многих вечерние платья и туфли на каблуках. Только кто бы еще умел на этих самых каблуках ходить, да еще и с длинной юбкой.

Мой рост метр с кепкой, но я плевать хотела на все эти каблуки и пришла в обычных белых балетках, чему Юлька обзавидовалась, ковыляя на своих метровых каблучищах. Вцепилась в руку Ромки мертвой хваткой и ползет, как улитка, по скользкому плиточному полу столовой.

— Всё, не могу, Ром, доставай кеды, — плюхается на стул за нашим столом подруга.

Ромка охотно достает из пакета Юлькины кеды и обратно пачкает серебристые босоножки.

— И зачем тебе нужно было их нацепить? — ворчит он, приседая у ног подруги, помогая ей с тонкими носочками и кедами.

— Много ты понимаешь, — ворчит подруга. — Должна я хотя бы сейчас быть красивой.

— Зачем? — тупит Ромка.

— Для фотографий.

— Зачем?

— Ой, всё, — отмахивается Юлька, одергивая подол своего узкого серебристого платья с открытыми плечами.

Я же сижу и наблюдаю за спором двух девчонок, которые решают, брать на корабль по Москве-реке куртки или нет. У нас до семи часов как бы банкет, а затем прогулка на кораблике.

— Холодно будет на воде, — уверяет одна.

— И что? Если я накину куртку, то никто не увидит мое платье, — отвечает ей другая.

Этот спор у них идет уже минут пятнадцать, и мне даже интересно, чем он закончится.

— Карин, — зовет меня Юля. — Нас папа на корабль повезет, ты с нами или со своими родителями поедешь?

— Со своими, мама меня уже предупредила, что никаких шагов в сторону от родителей, — фыркаю я. — Можно подумать, я собиралась примкнуть к секте алкоголиков сразу на выпускном.

— Вполне возможно, — смеется Юлька. — Команда Макара уже купили пару бутылок виски и прячут их в раздевалке в пакете.

— Ерунда, кто им даст пить на корабле.

— Найдут, им теперь всё нипочем.

И Юлька была права. Пока мы все загрузились в машины, пока разбрелись на корабле, компания Макара, заводилы нашего класса и самого красивого мальчика в школе, ну, это он так думал, уже была навеселе.

На открытой палубе действительно было холодно, и нам всем раздали пледы в целлофановых пакетах, только предупредили не кидать за борт этот полиэтилен. Я с удовольствием завернулась в серый клетчатый плед, скрывая тем самым вышитый пайетками белый лиф платья. Вообще я сегодня была очень красивой, все заметили.

Мои от природы или от мамы светлые, почти белые волосы длиной до плеч были уложены мягкими локонами. Мама старательно с утра завивала мне их электрической плойкой, угробив кучу лака, так что те стояли легкими спиралями до состояния дерева. Макияж я нанесла сама, умудрилась нарисовать тонкие черные стрелки с первого раза, отчего мой кошачий разрез глаз стал более выразителен. Белые перламутровые тени легли на верхнее веко, оттеняя зеленый цвет глаз. Ну и конечно, длинные черные ресницы, щедро намазанные маминой тушью.

Как правило, я практически не крашусь, да и вообще мне не до моего внешнего вида. В школу могу прийти в футболке и джинсах, за что получаю выговор от классного руководителя. Забываю надеть школьный костюм, юбку и блузку с пиджаком. Вот что меня радует в окончании школы больше всего — это возможность не носить больше школьную форму. Терпеть ее не могу.

И это говорю я, будущий врач-биолог, которой предстоит всю жизнь ходить в медицинской форме и халате. Хмыкаю сама себе, рассматривая почти черную гладь воды. За спиной у меня звучит музыка, одноклассники и их родители веселятся внутри корабля. Я одна стою на палубе, кутаясь в теплый плед. Но мне так хорошо, спокойно. Тихо о корабль плещется вода, на небе сияют яркие звезды. Если бы не холод, было бы все идеально.

Так думала я до той секунды, когда меня не прошило какой-то невидимой волной. Как всплеск, отчего корабль и вода словно содрогнулись, будто недалеко случилось землетрясение или упал тяжелый предмет. Это было так мимолетно, что никто не заметил, кроме меня. Я почувствовала эту ударную волну всем телом, каждой своей клеткой. Мне кажется, мое сердце на миг остановилось, а затем забилось с утроенной скоростью. А на кончиках моих пальцев потянулась тонкая сетка инея.

Я смотрела на это чудо, широко открыв глаза и рот от удивления. Узор из инея прополз по пальцам обеих рук, которыми я держалась за железные поручни палубы, покрыл завитками мои руки и полез на локти. Вот тут меня и прошибло страхом. Захлебываясь от крика, я метнулась в сторону ресторана, где веселились люди. Вбежала в зал, трясясь от холода, выставляя перед собой руки.

Музыка стихла, все смотрели на меня недоуменными взглядами, а я разглядывала кожу рук. Морозного рисунка там не было, лишь холодные мелкие капельки воды.

Глава 3

— Ты вбежала, глаза по пять рублей выпучены. Руки тянешь перед собой и визжишь, как поросенок, — рассказывала мне на следующий день Юлька, пока мы шли в школу. Она на консультацию, я на экзамен.

— Да брось, нормально я выглядела, — отмахиваюсь, вспоминая вчерашний вечер. Какой там нормально, меня чуть ли не до утра колотило от холода. Ни чай, ни теплое одеяло дома не помогали. Мама даже налила мне рюмку коньяка, только тогда немного отпустило, но все равно до утра я не сомкнула глаз. Задремала только когда начало светать. Теперь спасть хотелось невыносимо.

— Ага, нормально, — не соглашается подруга. — А что было-то?

— Не знаю, мне показалось, что у меня на руках иней, — с сомнением произнесла я.

— Ерунда какая, — фыркнула Юлька.

Сейчас мне и самой не верилось в то, что я видела вчера. Может, со мной случился мимолетный глюк или я что-то не понимаю. Но как это объяснить? Померещилось? Вряд ли.

Экзамен прошел вполне себе ожидаемо. Я была готова и поэтому отделалась легким волнением. Юлька уже ушла, и я поспешила домой, чтобы проводить родителей. Те как раз ждали меня на крыльце дома, папа уже выгнал из гаража машину.

— Так, мы уехали, буду звонить каждый день. Сварила борщ, гречку с мясом — всё в холодильнике. На несколько дней тебе хватит. Потом сама, продукты есть. В морозилке курица, картошка в погребе… — мама говорила так, словно мне лет двенадцать и я сама о себе не могу позаботиться.

— Мам, я не умру с голоду, обещаю, — обнимаю беспокойную родительницу, пытаясь прервать ее поток с напутствиями, — Вы же не первый раз уезжаете, да и я взрослая уже.

— Взрослая она, слышишь, Боря? — окликает мама папу, что таскает сумки в багажник.

Мама, как всегда, едет к бабушке с подарками, да пустые банки везет из-под солений. У нас свой дом, огород, а бабушка до сих пор присылает нам свои закрутки. Хотя маме и некогда особо делать заготовки, в основном варенье да салаты. Но бабуле бесполезно говорить, что у нас всё есть. Она привыкла отправлять нам заботливо приготовленные разносолы, а банки требует обратно. Можно подумать, что в этом ценность великая.

— Мам, а может не возить бабушке эти стекляшки, тогда она и закручивать ничего не будет? — предлагаю родителям.

— А как же грибы? — делает удивленное лицо мама, и тут уже не поспорить.

Бабуля у меня заядлый грибник и каждую осень ходит с корзинкой по лесу, набирая опят, маслят, подосиновиков и многое другое. Я в этом вообще не разбираюсь. Не отличу поганку от гриба съедобного. Чем очень сильно расстраиваю бабушку.

— Училась бы, пока я жива. Помру, кто вам грибы будет собирать? — ворчала бабушка, когда мы ходили с ней по лесу, а я пинала сапогом на ноге каждую поганку.

— Никто, шампиньоны да вешенки будем покупать, — пожимаю я плечами. — Ими точно не отравишься.

— А моими грибами кто-то отравился?! — всплескивает руками возмущенно бабушка.

— Нет, но сейчас столько мутаций, бабуль, а у тебя глаза. Сама говоришь, плохо видеть стала, — пытаюсь хоть как-то объяснить бабуле то, что меня давно волнует, как будущего биолога. — Ты хотя бы знаешь, как твои поганки могут мутировать или опята стать ядовитыми?

— Вот не было ума и нечего начинать было, — ругается бабушка. — Я их, грибы эти, по запаху уже определяю.

— Еще лучше! — возмущаюсь я. — А нос у тебя не состарился?

— Ох, выросла на мою голову! — жалуется деревьям бабуля.

— Ничего, я тебя люблю и такой, а это главное, — обнимаю любимую бабушку за плечи. — Только не отрави нас, пожалуйста.

— Типун тебе на язык, дурочка.

Вот и сейчас я знаю, бабуля расстроится, что я не приехала с родителями, но простит. Она понимает, у меня экзамены, поступление, а осенью первая сессия начнется. Я уже жду этого с нетерпением, отбрасывая мысль о том, что могу не поступить на бюджет. Если так получится, для меня будет полный крах всех надежд. Платить за мое обучение ни я, ни родители не сможем. У нас просто нет таких денег.

Оглядываю вмиг опустевший без родителей дом и не испытываю никакой радости. Я так мечтала пожить немного одна, чтобы набраться самостоятельности, а сейчас, когда это случилось, мне немного волнительно. Целый месяц я буду предоставлена сама себе. Первый раз на такой срок, страшновато.

Звонок телефона вырывает меня из раздумий, и я достаю аппарат из сумочки.

— Каринка, беги быстрее ко мне! — вопит в трубку Юлька. — У меня Ромка в обморок упал.

— В смысле? — удивляюсь я, пока выхожу из дома, запираю калитку и иду к подруге.

— Я ему сказала о своей беременности, а он хлоп и на полу, представляешь? — смеется сквозь слезы Юлька. — Как мне его в чувство привести?

— Сейчас приду, и знаешь что?

— Что?

— Вы там все чокнутые, — заявляю подруге и тороплюсь к ней.

Надо же будущего отца на ноги поставить, кормильца, мать его. Что же мужики-то слабые какие пошли, а?

Глава 4

Ромку мы в чувство привели, и три дня пролетели как один. Я сдала еще один экзамен, ходила на консультации. Мама, как и обещала, звонила мне каждый день, волнуясь, все ли у меня в порядке. А после того как Юлька, взяв Ромку за руку, сообщила своим родителям главную новость, которая тут же долетела до мамы, контроль надо мной усилился.

— Как так можно, дочь, — выговаривала мне мама, как будто это я, а не Юлька сообщила им о скором появлении внука или внучки. — Вам еще жизнь строить, учиться, а вы что творите? Где у вас голова?

— На плечах, мама, а точнее держится на шейных позвонках, -
пробую отшутиться я.

— Я тебе дам, на позвонках, — сердится родительница. — О чем твоя Юля думала? Явно не об окончании школы.

— Мама, я не такая.

— Ага, все не такие. Чтобы никаких мальчиков, пока в университет не поступишь.

— Ладно.

На том наш разговор и закончился, но мама взяла за привычку звонить мне днем, а затем контрольный вечером. Спрашивала, одна ли я. На второй день таких вопросов я стала отвечать, что нет, полный дом парней. На что мама ругалась и снова начинала свою песню о ранней беременности. Все это порядком нервировало, о чем я прямо и сказала ей.

— Мам, я готовлюсь к экзаменам, сдаю их, и сейчас только от тебя зависит, какие баллы я получу.

— Это еще почему?

— Потому что мне сейчас не до этих вот разговоров, понимаешь? Ты меня заставляешь нервничать и отвлекаться. Я не собираюсь очертя голову бросаться в отношения, как Юлька.

— Очень на это надеюсь, — проворчала мама, но, видимо, поняла, потому что следующие дни ее проверки снизились до одного звонка в день, а я наконец-то могла расслабиться и не отвлекаться на разговоры о Юльке.

Подруга сдавала экзамены спустя рукава, дома у нее была напряженная обстановка. Ее родители еще не смирились с такой новостью, мама подруги даже заикнулась о том, чтобы избавиться от ребенка, но тут на сторону дочери встал отец подруги и Ромка. Да и сама Юлька была против.

В итоге все перессорились, Юлька плакала, какие уж тут экзамены. Один Ромка ходил серьезный и собранный. Он как-то внезапно повзрослел, словно свалил на себя всю ответственность за будущую семью. Они готовились к свадьбе, которая должна была состояться в августе, пока не заметно положение подруги. Я — как свидетельница, а друг Ромки — в пару со мной. Подруга мечтала, чтобы мы с Димой начали встречаться и тогда можно дружить парами. Но Дима мне не особо нравился. Нет, он был по-своему симпатичный, но немного нагловатый, что ли. Слишком самоуверенный, я таких не очень люблю.

Последний экзамен был самым трудным, я сдавала биологию, им неважно было получить высший балл. Назначили его после обеда, и я вышла из школы выжатая как лимон. Очень надеялась, что все написала правильно. Радовало только то, что мои мучения закончились. Экзамены позади, и я свободна. До приезда родителей еще целая неделя, могу спокойно провести это время, встречаясь с Юлькой, что попросила меня помочь с выбором свадебного платья, туфель и всего остального.

Я к этому относилась как к необходимому этапу. Платья меня не особо интересовали, сама вечно ходила в джинсах и футболках. А разбиралась в свадебной моде еще хуже.

— Да что там выбирать? — возмущалась подруга, когда я сказала ей об этом, сидя вечером у себя на кухне и отпивая чай из большой кружки. На столе в вазочке были шоколадные пряники, что стали совсем дубовыми, но я сидела и грызла их, так как что-то готовить мне не хотелось, а мамины запасы кончились неделю назад.

— Нравится или не нравится, я же не могу пойти с Ромкой выбирать платье?

— Почему? — макнула пряник в чай и пыталась отгрызть кусочек.

— Потому что примета такая, нельзя, чтобы жених платье видел до свадьбы.

— Че как сложно-то все у вас, — приуныла я.

Не очень горела желанием провести день в нескольких свадебных салонах, пока подруга будет выбирать наряд.

— Мама хочет, чтобы все было как у людей.

— А это как?

— Да откуда я знаю? — возмутилась Юлька. — Короче, Карин, ты мне нужна завтра и послезавтра, и послепослезавтра…

— Беда-то какая, — тоскливо произнесла я, выглядывая в окно и замирая с пряником в руке.

На улице уже почти стемнело, и я вижу, как через забор перелезает человек. У меня даже пряник из рук вывалился.

— Юль, тут ко мне кто-то лезет в огород, — сглотнула я ком в горле от страха.

— Прикалываешься?

— Нет, я серьезно.

— Дом заперт?

— Да.

— Ни в коем случае не открывай, я сейчас полицию вызову.

— А может, не нужно? — еще больше испугалась я.

Если мама узнает, что у меня тут полиция приезжала, а об этом тут же доложит соседка, мне точно придет конец.

— С ума сошла! Не вздумай к окнам подходить и дверь открывать, всё, я звоню и выхожу к тебе с Ромкой.

— Мамааа, — сползла я под стол вместе с телефоном, из которого шли короткие гудки, и, закусив кулачок, чувствовала, как волосы приподнимаются на голове.

Никогда не боялась одна дома оставаться, а тут просто кошмар какой-то. Да и забор у нас глухой, высокий из профиля. Просто так на него не залезть.

Сижу под столом, кулачок свой нервно грызу, мне бы хотя бы в окно посмотреть, где там мой чужак, но я даже вылезти не могу. Ноги от страха стали совсем ватные, я даже тихонько поскуливаю. Но ничего не происходит, вокруг тишина. Я бы даже сказала, что зловещая тишина, как в фильмах ужаса. И тут раздается стук в дверь, от чего я взвизгиваю и подпрыгиваю, ударившись макушкой о стол. Мамочки, где же Юлька и полиция?

Глава 5

— Каринка, открой! — голос Юльки заставляет меня подпрыгнуть и больно стукнуться о столешницу.

— Юль, это ты? — выбираюсь из-под стола и сайгаком скачу к входной двери.

Открываю, встречаясь с тревожным взглядом подруги и любопытным Ромки.

— А где? — заглядываю за их спины, словно они могли мне кого-то привести и прятали.

— Да нет там никого, — басит Ромка, выключая большой фонарь в руке. — Я и кусты все просмотрел.

— Был! Он был, через забор перелезал! — выбегаю на крыльцо, оглядываю огород и дорожку к дому.

Спрятаться больше негде, разве что в курятнике.

— Он явно там, — указываю на курятник, и тут в калитку входят полицейские.

Дальше я чувствовала себя полной идиоткой, которая испугалась непонятно чего. Полицейские осмотрели всё, даже залезли в погреб в самом доме, куда, по сути, не должен был проникнуть чужак, и никого не нашли.

— Ложный вызов, детки? — сердито спросил нас пожилой полицейский.

— Нет, нет, я видела, как он перелезал через забор, — уверяла я, но мне никто не верил.

— В следующий раз убедитесь, что на территорию действительно кто-то проник, а лишь потом вызывайте наряд.

— Когда меня ограбят и убьют? — возмутилась я.

— Где грабитель? — развел руками полицейский. — Балуются тут всякие.

И они покинули мой дом, уехали. Я посмотрела на друзей и сникла, сейчас и они уйдут, а я останусь одна.

— Хочешь, я у тебя переночую? — предложила Юлька, а я готова была расцеловать ее от радости.

В итоге мы классно провели вечер, смотрели фильм, поедали бутерброды с сыром и колбасой. Ромка ушёл ближе к полуночи. Они с Юлькой долго стояли на крыльце, обнимаясь и целуясь. Завидовала ли я им? Ну, если честно, да. Мне нелегко было найти себе пару, так как я по жизни слишком циник и все недостатки замечаю сразу. Парни моего возраста все казались мне недалекими, я бы даже сказала глупыми. А те, кто постарше, меня пугали своим опытом.

Мы с Юлькой улеглись у меня в комнате, где стояла односпальная кровать, на которой спала я, и раскладной диван. И, как всегда, когда она оставалась ночевать у меня, болтали чуть ли не до рассвета. Юлька жаловалась мне на своих родителей, которые уговаривали ее избавиться от ребенка, и удивлялась тому, как ее приняла мама Ромки.

— Она сразу сказала, что будем жить у них, дом большой. С ребенком обещала помочь. Скажи, почему у меня родители такие равнодушные? Ведь это их внук или внучка, как я могу убить свое дитя?

— Риторический вопрос, Юль, — зевая во все тридцать два, произнесла я в ответ. — Все люди разные. Я думаю, что твои родители сейчас в шоке оттого, что станут бабушкой и дедушкой в столь молодом возрасте.

— Какой молодой? Им почти сорок! — возмущалась подруга, а я лишь хихикала.

— Ну не шестьдесят же им лет.

— А что, бабушками и дедушками становятся только в шестьдесят?

— А это уже от таких балбесок, как ты, зависит, — захохотала я, за что получила подушкой в лоб.

Подруга ловко запустила подушку в меня и отвернулась к стене, обиженно сопя.

— Да ладно тебе, — отсмеявшись, пошла я на мировую. — Ты представь себя на их месте.

— Мне через два месяца восемнадцать. Если бы я им в четырнадцать лет внука принесла, лучше было бы?

— Да они просто за тебя переживают. Тебе учиться нужно, работать, а ты с пеленками дома засядешь.

— Кстати нет, — повернулась Юлька ко мне.

Я видела ее горящий волнением взгляд.

— Я буду поступать, а там как получится. Если поступлю, то начну учиться, по родам я пропущу максимум пару недель.

— Ну не знаю, Юль. Если родители Ромки так уверены, что справятся…

— Надеюсь, главное — поступить.

На этом мы и уснули. На следующий день встали поздно, и пока Юлька жарила нам обеим гренки с молоком и сахаром, я еще раз обошла весь участок, заглянула в курятник. Куры сидели спокойно, иначе бы они уже кричали во все горло, если бы здесь был чужой. Но не показалось же мне, в самом-то деле?

Я обошла дом еще и с внешней стороны, рассматривая следы, словно могла что-то определить. Но ничего подозрительного не увидела. Впору было подумать, что у меня была какая-то галлюцинация или вор увидел свет в окне дома и махнул обратно на улицу, пока я залезала под стол на кухне.

— Надо собаку завести, желательно огромную и зубастую, — проворчала я, возвращаясь в дом.

Сегодня я ждала оценки по биологии и собиралась провести весь день дома, чтобы отправить документы по высшим заведениям, которые я выбрала. Так я и сделала, когда Юлька ушла к себе домой после нашего завтрака.

Ближе к вечеру мне позвонила Лариска, наша общая подруга и одноклассница.

— Каринка, давай наряжайся, мы за тобой заедем. У меня два пригласительных на кулачные бои, — возбужденно затараторила в трубку Ларка.

— Да ну… — лениво протянула я, так не хотелось никуда выходить.

— Ну, Карин! Я же не могу пойти одна, — взмолилась Лариска.

Обычно она ходила на эти бои с Юлькой, но сейчас подруге нельзя посещать такие заведения, где собиралась толпа народа. Я не любила ходить с ними, каждый раз отказываясь любым способом и отговорками. Сегодня Юлька не могла пойти, а мне не повезло.

— Ларка, но ты же знаешь, я терпеть не могу этот мордобой и кровищу.

— Ну пожалуйста, там Сережка участвует. Он мне и дал эти пригласительные. Ну, Карин!

— Тем более, пойдем вместе, а потом я, как всегда, останусь одна, — из последних сил сопротивлялась я.

— Честное-пречестное, не останешься!

— До чего же ты настырная, Лариска! — проворчала я, слушая радостный визг подруги.

Так и пришлось идти краситься, наряжаться. С волосами решила не особо заморачиваться, подняла и затянула их в высокий хвост. На веки тонкую стрелочку, ресницы объемной тушью, блеск на губы. Из одежды выбрала обтягивающие брючки и свободный тонкий джемпер цвета морской воды. На улице особой жары пока не было, несмотря что июнь уже перевалил за середину, поэтому пришлось одеваться чуть теплее. На ноги белые кроссовки и вуаля, я готова. Наряжаться мне особо не для кого, все равно с моим ростом меня в толпе никто не увидит. Поэтому оделась максимально удобно и незаметно.