Закрывая двери

Пролог

Стас открывает дверь в полупустой бар, что неудивительно для вторника. Тихая музыка, играющая в помещении, успокаивает слух после шумной улицы Москвы. В воздухе витает запах сигарет, которым пропитаны стены. Из-за стола в углу, где сидят три молоденькие девушки, слышен громкий смех. Стас обращает на них внимание, подмечая блондинку в красном платье, но проходит мимо. Несмотря на полумрак, он сразу видит друга за барной стойкой.

— Ты снова опоздал, — Антон поднимает рокс, в котором плещется виски и делает глоток.

— Обстоятельства, — Стас подходит к нему и садится на соседний стул. Жестом подзывает бармена.

— Она хоть хороша была? — Антон забирает темные волосы резинкой на макушке, при этом приподнимая бровь.

— Неплоха, — Стас мечтательно закатывает голубые глаза, вспоминая брюнетку, которая только недавно делала ему минет в машине. — Виски со льдом, — не глядя в меню, лежащее перед ним, заказывает он подошедшему бармену.

Антон лишь качает головой, снимает пиджак и небрежно бросает его на соседний стул.

— Тебе стало жарко от представленного? Не завидуй, — Стас берет поставленный перед ним стакан, оглядывается вокруг, окидывая темный зал придирчивым взглядом.

Антон выбрал неплохой бар. Кирпичные стены создают впечатление полуподвального помещения. Деревянные столы со стульями в кожанной обивке расставлены по залу. Над каждым из них висят светильники в форме ламп. Дальняя стена закрыта решеткой, за которой расставлены раритетные бутылки.

— Нечему завидовать, — Антон закладывает руки за голову и ухмыляется. — Я уверен, что у меня есть, чем тебя переплюнуть.

— Ну, вряд ли тебя благодарили минетом за то, что ты кого-то подвез, — Стас делает глоток. Сидящие в углу девушки снова звонко смеются. Он оборачивается и усмехается. – Как думаешь, кого из нас обсуждают те птички? — подталкивает плечом друга, кивая в сторону веселого трио.

Антон вытаскивает из кармана брюк салфетку и передает Стасу.

— Вот поэтому лучше не опаздывать.

Тот разворачивает салфетку и сдвигает брови:

– Тебе повезло, что меня не оказалось рядом, – хмыкает он. – Вряд ли ты бы привлек их внимание на фоне меня.

Антон только усмехается.

— Мне нужно всего две минуты, и любая из них окажется со мной в постели.

— Постель далеко, — Стас облокачивается на барную стойку и смотрит в глаза другу. — А слабо в туалет ее отвести?

— Я не любитель антисанитарии, — Антон кривится и делает глоток виски. — Можно было бы ее прямо на барной стойке разложить.

— Не знал, что ты страдаешь вуайеризмом, — Стас поднимает бровь и проводит ладонью по блондинистым волосам. — А это становится интересным. Спустя столько лет узнаю о тебе что-то новое.

— Чего в моей жизни только не было, — Антон переводит взгляд на брюнетку, которая как раз и засунула в карман его брюк салфетку, и подмигивает ей. Она призывно улыбается, поправляя лямку шелкового топа. — Тебе вряд ли меня переплюнуть.

Стас разворачивается на стуле и кидает взгляд на блондинку. Чуть сужает глаза. Улыбается уголками губ. Он знает, что выглядит горячо. Напускная заинтересованность играет свою роль — девушка краснеет, отводит глаза, утыкаясь в стол. Но затем поднимает голову, кидает на Стаса ответный взгляд и закусывает губу. Стас склоняет голову набок, улыбается шире и … отворачивается к другу.

— Что мериться прошлыми победами? Мы можем узнать прямо сейчас, кто на что способен, — он оборачивается через плечо и смотрит на третью подругу, кивает ей, салютует стаканом, после чего делает глоток.

Антон задумчиво отпивает виски и переводит взгляд на девушек, которые уже явно ждут их за своим столом и хихикают, о чем-то перешептываясь.

— Не интересно. Одна из них точно раздвинет передо мной ноги, — Антон машет салфеткой перед носом друга. – Давай стартовать с одной линии.

— Есть идея! — Стас хлопает ладонью по стойке. — Как насчет спора? Ищем по незнакомке, и кто быстрее уломает ее на секс, тот и победил. Срок — три дня.

— Слишком просто, — Антон стаскивает резинку с волос и перевязывает пучок. — А если взять тех же незнакомок и трахать их в течение трех месяцев в разных местах?

— В разных местах? Хм… — Стас смотрит в пустой стакан и сдвигает брови к переносице. — Тогда пусть места еще и не повторяются. Будем вести список уже использованных, — он переводит взгляд на Антона и усмехается.

— А вот это мне уже нравится, — Антон опрокидывает в себя остатки виски. — Когда начнем?

— Да хоть сейчас, — Стас ударяет друга кулаком в плечо. — Только давай трахаться за закрытыми дверями.

Первая дверь. Антон. Ванная.

Рев мотора Мазерати обычно успокаивает меня, но не сегодня. Я сжимаю руль так сильно, что он чуть ли не трещит.

Очередной день на работе и очередной скандал. Сергей Анатольевич перешел все границы, когда договорился с поставщиками за моей спиной. А его самодовольная ухмылка под светлыми усами на осунувшемся лице почти вывела меня из себя. Но я сдержался. Лишь напомнил ему, что после смерти папы мы стали партнерами, и подписывать договора без моего участия он не имеет права.

Сергей Анатольевич подорвался с кресла и начал орать, когда я заявил, что без проверки юристов моей подписи ему не видать.

Я до сих пор удивляюсь, какие же разные Стас с его отцом. Наверное, поэтому друг не пошел по стопам Сергея Анатольевича и занялся архитектурой. Зато у меня выбора не осталось. После смерти отца, только я мог занять его место, и хорошо, что не пошел другим путем, потому что компании уже, наверное, не было бы.

Темнота накрывала пустынную трассу, когда я выезжал со складов, которые должны были заполнить новыми лекарствами для сердечников, привезенные доставить из Турции. Но поставщиков сначала задержали на границе, а потом они привезли, хорошо если, часть партии. Нужно было разобраться с ситуацией, пока мы не влетели на миллионные штрафы. А Сергей Анатольевич… лучше бы он не вмешивался в дела. Его устаревшие взгляды и опыт девяностых, когда вокруг были только крыша и рэкет, уже не раз чуть не вгоняли нас в яму.

Я сильнее вжимаю педаль газа в пол и мчусь по встречке, обгоняя фуру. Ветер потоком бьет в лобовое стекло. Сосны по бокам от дороги сливаются в одно черное нескончаемое полотно. Асфальт будто только уложен. Колеса катятся ровно и гладко. Хочется повысить скорость, почувствовать полет. Ощутить, как сжимается желудок, , но нутро кричит, что нужно остановиться — или ждать беды. Нет, катастрофы. Я снижаю скорость. Вовремя, потому что на дорогу кто-то выскакивает. Человек, призрак или животное? Неважно. Резко жму на тормоз. Визг шин закладывает уши. Меня дергает вперед. Ремень безопасности врезается в грудь.

Я останавливаюсь в нескольких метров от… девушки? Сердце колотится в груди. Пальцы впиваются в руль. Не могу оторвать взгляда от незнакомки, которая положила ладони мне на капот. Порыв ветра подхватывает ее волосы. Проезжающая мимо машина освещает их, создавая своеобразный ореол, который тут же гаснет, стоит автомобилю скрыться. Вот только девушка не исчезает, а срывается с места и бежит к водительской дверце. Не успеваю пошевелиться, когда слышу стук в окно и тихое «помогите», уносимое ветром.

Не знаю, что мной руководит, но я быстро отстегиваю ремень безопасности, открываю дверцу и выхожу.

— Что случилось? — пытаюсь в темноте рассмотреть девушку, но почти ничего не вижу, кроме пухлых губ и волос до плеч.

Девушка смотрит на меня снизу вверх. В свете едущей сзади машины замечаю ее большие зеленые глаза и волосы… волосы, которые кажутся ярко-рыжими. А еще обычные джинсы и футболку. Я только собрался повторить свой вопрос, как раздается визг тормозов и хлопки дверями.

Я перевожу взгляд на машину, которая останавливается метрах в пятидесяти впереди, и замечаю двух амбалов. Они в расстегнутых косухах, размашистыми шагами приближаются к нам.

— Что вам нужно? — громко спрашиваю я и машинально тянусь к девушке, чтобы затолкать ее за спину. Но она делает шаг назад… к амбалам.

Они огибают ее, не тронув. Новый порыв ветра окутывает нас, и я краем глаза замечаю, что девушка обнимает себя за плечи. Но мне не до нее, потому что амбалы останавливаются напротив меня. Лысый достает из кармана кастет и надевает его на руку, а брюнет, с заправленными за уши волосами, засовывает руки в карманы джинсов и ухмыляется.

— Что вам нужно? — я сжимаю кулаки, хотя стараюсь казаться расслабленным.

— Твой кошелек и ключи от машины, — лысый хрустит костяшками пальцев на руке без кастета. — Иначе…

— Иначе что? — я вздергиваю бровь и опускаю плечи.

— Ты берега попутал? — в голосе брюнета звучит искреннее удивление, когда я прислоняюсь спиной к машине и складываю руки на груди.

— Мила, иди в машину, — сквозь зубы цедит лысый.

— Мила, значит? — я смотрю за их спины, но глаз девушки не вижу, потому что она их опустила.

Под порывами пронизывающего ветра, обнимая себя, Мила выглядит слишком хрупкой. Мне становится ее жаль. Но только на секунду, потому что инстинкты кричат, что нужно готовиться к драке. В крови бурлит адреналин. Чувствую, как он несется по венам. Я в любой момент готов принять удар, хотя внешне остаюсь полностью расслабленным.

— Ты охуел? — лысый делает шаг ко мне.

Каждая мышца в моем теле напрягается, но я не шевелюсь, только смотрю на него.

— А если не отдам? — я тяжело наигранно вздыхаю. — Что вы будете делать?

Даже в темноте вижу, как звереет лицо лысого. У него даже хищный оскал появляется, когда он замахивается.

Словно в замедленной съемке наблюдаю за тем, как его кулак летит мне в лицо. Приближается. Приближается. Приближается… В последний миг, я уворачиваюсь, а шипы кастета встречаются с металлом моей детки. Звон смешанный с скрежетом режет слух.

За детку я точно его прикончу!

Не успевает лысый сориентироваться, как я подлетаю к нему, заламываю руку и с размаху ударяю его головой о машину. Мне физически становиться больно за детку, когда пустоголовая башка оставляет вмятину на ней. Здоровенное тело распластывается у моих ног.

Вторая дверь. Стас. Кабинет.

«Ванная комната. Я открыл список».

Морщусь от сообщения Антона. Знал, что за ним не заржавеет, но не так быстро же. Отвратное настроение становится еще хуже.

На часах девять утра, а я уже подъезжаю к своему офису. Не помню, когда в последний раз появлялся на работе так рано. Но сегодня это вынужденная мера: служба безопасности, наконец, засекла крота, который сливает информацию о проектах фирмы конкурентам. Месяц, гребаный месяц его не могли найти!

Заезжаю на подземную парковку. Закрываю синий Порш. Вызываю лифт и жду, пока он приедет. Нервно стучу ногой по бетонному полу. Долго! Раздается громкое «Дзынь» и двери разъезжаются. Захожу, нажимаю на самую верхнюю кнопку и смотрю на себя в зеркало. Легкая небритость на щеках. Светлые волосы торчат в разные стороны. Пытаюсь привести их в порядок. Лифт останавливается на первом этаже. В отражении замечаю, как внутрь залетает одна из сотрудниц моей фирмы. Работает дизайнером. Видит меня, тушуется и хочет выбежать обратно, но двери уже захлопываются, отрезая нас от внешнего мира.

— Привет! — разворачиваюсь к ней и улыбаюсь самой обольстительной улыбкой.

— Добрый! — девушка бубнит и жмется к стене.

Вообще забавная она. Штат у меня пока небольшой, поэтому каждого сотрудника я знаю поименно и в лицо. Алиса работает пару месяцев, вроде. Но я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что она никогда не смотри на меня напрямую. И сейчас вижу, что косится, изучает исподлобья, но взгляд не поднимает. Хотя я был бы совсем не против заглянуть в ее серые глаза, запустить руку в ее длинные черные волосы и … Лифт прибывает на самый верхний этаж, и эта малышка выбегает наружу, бросив “Всего хорошего!” на прощание. Выхожу вслед за ней. Несколько секунд позволяю себе понаблюдать, как Алиса мчится по коридору, спотыкается, отчего край зеленого шифонового платья взлетает вверх, и скрывается за углом.

Качаю головой и разворачиваюсь в противоположную сторону. Отдел безопасности находится в конце коридора, подальше от всех остальных кабинетов. Захожу без стука.

— Ну, что тут?

— Есть видео, — также без приветствия говорит Эдуард Семенович, мужчина средних лет, бывший военный. Отец в свое время познакомил нас, и теперь он моя правая рука в решении многих вопросов, в том числе если нужно кого-то пробить или отследить.

— Куда смотреть? — подхожу к мужчине и опираюсь на спинку стула, наклоняясь ближе к экрану, на котором воспроизводится видео. Качество оставляет желать лучшего. Внимательно вглядываюсь в происходящее. Молоденькая девушка, невысокая, худощавая, заходит в архив, где хранятся чертежи и документация по всем проектам. Предусмотрительно двигается спиной к камере наблюдения. Берет папку с тендерными документами. Не сразу понимаю, что она делает. Догадываюсь только по вспышкам света — снимает. Вот, зараза! Лица не видно. Волосы собраны в пучок. Но что-то смутно знакомо в ее образе. Девушка закрывает папку, ставит ее на место, и также, не поворачиваясь к камере, выходит.

— Знает, что ее снимают, — спокойным тоном поясняет Эдуард Семенович. — Занятная особа.

— Вы издеваетесь? — сжимаю руки в кулаки и выпрямляюсь. — Я думал, здесь что-то существенное. Соколовский уже представил мой проект в прошлом месяце! А мы знаем только, что нас сливает баба, — стараюсь говорить спокойно, но все равно выходит жестко.

Начинаю расхаживать по кабинету. Помимо меня и Эдуарда Семеновича здесь еще три человека. Они молча следят за мной. Запускаю руки в волосы и массирую голову. Дебилизм! Шумно выдыхаю.

Моя фирма “Архистила” за четыре года приобрела статус и вес в архитектурной сфере. Начинал я с единичных клиентов, но потом в штате появились действительно достойные архитекторы, и я смог выбиться на верхушку рынка. Моей компании доверяют как разработку и постройку домов знаменитостей, так и государственные тендеры. И все было замечательно, пока мне не перешел дорогу Валерий Соколовский. Гнусный тип! У него тоже архитектурное агентство, тоже хороший штат … и полное отсутствие идей! Поэтому он крадет их у конкурентов. Только доказать никто не может. В прошлом месяце он стащил у меня один значимый проект, презентовав мои же чертежи. А теперь еще и тендер хочет забрать! Я же не могу поймать единственную ниточку, способную доказать, что он причастен к этим аферам.

Стискиваю руки в кулаки и с силой прикусываю щеку. Чувствую металлический вкус на языке. Нужно погонять на машине. Адреналин приведет мои мысли в порядок. Дотерплю до вечера и там…

— Может, продолжим? — Эдуард Семенович смотрит в упор мутными серыми глазами.

— Что-то еще? — вздыхаю, останавливаясь напротив него.

— Если бы у меня было только это видео, я бы тебя не беспокоил, юнец! — усмехается он.

Он единственный, кому я позволяю так с собой общаться, потому что не раз уже вытаскивал мою и Антона шкуры из передряг. Чего только стоила наша драка в клубе в прошлом году, после которой нас чуть не замели. А Эдуард Семенович все решил. Не отец, а он!

— Хорошо, слушаю, — сажусь на свободный стул и упираюсь локтями в колени, подпирая голову.

— Видео записано в понедельник в восемь вечера, — Эдуард Семенович разворачивается к экрану и ищет что-то в папках. — Итак, в это время в офисе оставалось шесть человек. Двое из них — мужчины. Я проследил по коридорам, и вот, что увидел, — он нажимает на кнопку, и воспроизводится новое видео.

Третья дверь. Антон. Каморка с принтером. Часть 1

Вроде бы ничего не изменилось. Те же белые стены. Те же два окна сбоку от меня, между которым стоит кожаный диван. Тот же шкаф напротив, заполненный папками с документами. А рядом с ним те же настенные часы и дверь. Я все также сижу в кресле у себя в кабинете. Перебираю бумажки, которые скопились на столе. Проверяю финансовые отчеты, сравнивая цифры и подмечая несостыковки. Свет освещает только половину стола, потому что солнце начало скрываться за углом здания. Кресло перед моим столом наконец-то опустело.

Обычный рутинный рабочий день. Вот только я не могу сдержать ухмылку. Стоит только вспомнить растерянный голос Милы, и вся сосредоточенность пропадает.

«Что значит, твоя?»

— Ты же хочешь, чтобы я помог твоему брату? — я выхожу из Милы и немного отстраняюсь, но все равно держу ее в кольце своих рук.

— Д… да, — ее растерянный взгляд бегает по моему лицу.

— Предлагаю сделку, — еле сдерживаю улыбку, представляя, как изменится лицо Стаса, когда он узнает, что я открыл наше пари. — Ты отдаешь мне себя, а я решу проблемы с долгом твоего брата и заодно разберусь с теми идиотам, которые использовали тебя.

— То есть, теперь меня будешь использовать ты? — Мила давит мне на плечи, пытаясь оттолкнуть. Но я — скала. Или лучше сказать, хищник, который нашел свою жертву, и теперь не отпустит.

«Ты сама попала в мои сети, крошка. Или точнее, прыгнула под колеса машины. Но какая разница?»

Приподнимаю бровь, а Мила хмурится и снова пытается оттолкнуть меня. Вот только я больше ее в два или даже три раза.

— Дай мне уйти, — шипит она через стиснутые зубы.

— Уверена? — я перешагиваю через брюки и отхожу, поднимая руки перед собой ладонями вверх. — Дверь открыта. Вот только, как долго ты продержишься, занимаясь своим «безобидным» делом и не попадешь в полицию? Как быстро крышка гроба захлопнется над твоим братом, стоит тебе закрыть дверь моей квартиры?

Отворачиваюсь. Иду к душу и включаю его, но краем глаза все же наблюдаю за Милой. Захожу в кабинку, а она все также в прострации сидит на раковине. Нас разделяет только стеклянная перегородка. Горячие капли падают на кожу, но не обжигают. Стекло быстро запотевает, но силуэт Милы все же заметен. Она до сих пор не двигается. Смотрит на дверь, но не может решиться уйти. Хочет, но знает, что другого шанса не будет. Конечно, на веру ее слова про «брата» принимать никто не собирается. Но то, какой хрупкой и ранимой Мила выглядит сейчас, почему-то не оставляет сомнения в правдивости ее истории. А я все-таки не полный козел, если бы она захотела уйти, отпустил бы. Но похоже, Миле просто нужно было чуть больше времени, потому что она спрыгивает с раковины и идет к душу. Голая. Шаги широкие, уверенные. Она распахивает дверцу и капли летят на ее ничем неприкрытое тело.

Капли стекают по моему телу, член стоит. Румянец растекается по лицу Милы, и я ухмыляюсь, наблюдая за тем, как она всеми силами пытается смотреть мне в лицо.

— Я хочу контракт.

Стук дверь вырывает меня из забавных воспоминаний.

— Войдите, — я отрываю взгляд от финансового отчета, который мусолю уже час.

— Антон Вячеславович, вы не заняты? — Денис, мой начальник охраны, своим широкими плечами, обтянутыми черной водолазкой, занимает весь дверной проем. Его лысая голова едва не касается верхней балки, а как дверная ручка не согнулась под его необъятной ладонью, останется загадкой.

— Сколько я могу просить тебя называть меня просто Антоном? — кладу документы обратно на стол, откидываюсь в кресле и стягиваю резинку с волос. — Что-то узнал?

Денис заходит в кабинет и закрывает за собой дверь. Я каждый раз удивляюсь, как при таком росте и весе, Денису удается двигаться бесшумно. Паркет ни разу не скрипнул под его ногами. Только кресло жалобно пискнуло, когда большое тело опустилось в него.

Денис кладет передо мной черную папку, но я к ней не прикасаюсь, вместо этого перевязываю волосы, зная, что начальник охраны расскажет все, что я должен знать.

— Алексеева Мила Антоновна, двадцать два года, родилась в Москве. Есть старший брат, Алексеев Александр Антонович. Разница — два года. Родители оставили детям квартиру, и уехали жить загород, как только Миле исполнилось восемнадцать. Брат в скором времени подсел на азартные игры, и квартиры не стало. Чтобы закрыть свои долги связался угонщиками. Вляпался по самое «не хочу», если честно.

— А что с долгом? — сцепляю руки на затылке.

— Там не совсем долг. Пытались угнать тачку не у того человека. Неудачно, естественно. Вот он и выставил счет за ошибку в размере стоимости двух машин. И сроки установил нереальные. Поэтому Мила и решила помочь своему брату.

— Она уже кого-то грабанула?

— Насколько я понял, не успела. Ты ее первый клиент, — Денис пристально смотрит на меня, а я представляю, как внутри себя, он смеется.

— Это хорошо, — я выпрямляюсь, ставлю локти на стол и провожу указательным пальцем по губам. — Не хотелось бы иметь дело с недовольными «клиентами». У меня на нее большие планы.

— Даже не хочу знать какие, — голос Дениса не выдает ни единой эмоции. Я всегда поражался его невозмутимости, что странно с учетом места, где мы познакомились.

Третья дверь. Антон. Каморка с принтером. Часть 2

Мила быстро оглядывается, убеждается, что дверь закрыта, за ее спиной больше нет опасности, и идет ко мне.

Ладно, между нами остается стол. Но моему члену, кажется, плевать. Он встает, будто Мила об него потерлась. А ведь я только наблюдаю за тем, как она грациозно передвигается.

Мила еще и умудряется по сторонам смотреть. Но, в итоге, когда взгляд натыкается на меня, румянец появляется на ее щеках. Вот только зрительного контракта она не прерывает, даже когда садится на предложенное место.

Я тянусь к ящику, в котором спрятал «сокровище», и открываю его. Мила следит за каждым моим движением и старается равномерно дышать. Но иногда ее дыхание прерывается и грудь, которую покрывает только ткань футболки, вздрагивает. Мне приходится стиснуть зубы, чтобы спокойно положиться перед Милой папку. Как раз на фотографию Емельянова. Хорошо еще, что не ее собственную.

Мила смотрит на папку волком или овечкой, которую загнали в угол, но все-таки тянется к ней. Кладет к себе на колени и берет три злосчастных листка, соединенных скрепкой. Второй экземпляр остается в папке.

Не говоря ни слова, она начинает читать и чем ниже скользит взгляд, тем шире расширяются глаза.

Судорожный вздох срывается с ее губ, когда она, скорее всего, доходит до пункта десять на второй странице.

Я ставлю локти на стол и кладу подбородок на руки, еще пристальнее смотрю на свою сексуальную жертву. Только сейчас замечаю россыпь веснушек на носу у Милы. Их много. Мелких. Еле заметных.

Мила меняет местами страницы и заправляет волосы за ухо. Дойдя до последних строк, она хмуриться.

— А где пункт, в котором ты отдаешь деньги за моего брата? — Мила кладет бумаги на колени и впивается в меня взглядом.

— Там есть пункт, что я обязуюсь помочь твоему брату разобраться с долгом. Есть ли разница, как я это сделаю?

Губы Милы поджимаются, и я удивляюсь, как она не скрепит зубами.

— У нас договоренность…

— И я сдержу свое слово, — я беру ручку и протягиваю Миле. — Твой брат будет освобожден от долга. Моя подпись там уже стоит.

Мила медлит. Она смотрит на мои пальцы, которые сжимают черную ручку с золотым колпачком, так, будто я собираюсь этой ручкой ее трахнуть. Только вот непонятно боится она этого или хочет.

Сдерживаю ухмылку, встаю и обхожу стол. Мила вздрагивает, когда я немного отодвигаю ее кресло, прислоняюсь бедрами к столу прямо перед ней.

Беру руку Милы и кладу на ладонь ручку.

— Подписывай.

Она смотрит на меня взглядом олененка, и у меня появляется мысль отменить всю эту фигню с контрактом. Я могу и так помочь ее брату, но взгляд падает на ту самую трепыхающуюся жилку на шее, и меня возвращает во вчерашний вечер.

«О нет, сладкая, ты будешь моей!»

Мила делает еще один глубокий вдох, прикусывает губу и ставит подпись на одном экземпляре, а потом на втором.

Я забираю бумаги с ее колен так быстро, что движение размывается. Бросаю контракт на стол и сажаю рядом с ним Милу. Сам становлюсь между ее ног. Мила кладет маленькие ладошки мне на грудь. Наше дыхание смешивается. Хватает всего два вдоха, и я срываюсь с катушек.

Тянусь к пуговице на джинсах, но замираю, так и не коснувшись ее.

Сообщение Стаса «Дверь моего кабинета. Выкуси!» всплывает в памяти. Еле сдерживаюсь, чтобы не чертыхнуться, и тяну Милу из кабинета.

Скорее всего, моя секретарша охреневает, когда я проношусь мимо нее по коридору и открываю первую попавшуюся дверь. Каморка с принтером и небольшим столом, на которой стояло несколько коробок с чистыми листами, встречает нас жужжанием, когда я включаю свет и закрываю дверь на ключ. Одно движение, и я прижимаю потерявшую дар речи Милу к стене. Сминаю ее губы, а пальцами впиваюсь в бедра. Приподнимаю Милу и оборачиваю ее ноги вокруг себя. Мыслей нет. Только желание. Такое сильное, что становится плевать на все. На работу. На чужое мнение. На то, что я шантажирую Милу. Она мне нужна. Прямо сейчас. В этой гребанной каморке. У стены. Я так сильно хочу ее, что не могу сдержаться. Трусь членом об нее через ткань брюк. Синхронный стон срывается с наших губ и закладывает уши.

Нужно взять ее. Прямо здесь. Сейчас. Грубо. Жестко.

Нужно овладеть.

Нужно получить освобождение.

Мила такая податливая в моих руках. Такая мягкая. Такая нежная. Ее тепло окутывает меня. Ее желание добавляет огня в мои разгоряченные вены. Меня трясет от того, как сильно я ее хочу. Но вместо того, чтобы взять, отпускаю. Делаю шаг назад и смотрю на нее.

Мила прижимается к стене, растрепанная и немного растерянная. Смотрит на меня затуманенным взглядом, искушая. Хочется сорваться с места и затрахать ее до изнеможения, но у меня появляется другая идея.

— Раздевайся!

— Что?

Третья дверь. Антон. Каморка с принтером. Часть 3

Я прислоняюсь спиной к стене и складываю руки на груди. Мила не двигается. Смотрит на меня, словно я змей, который заставляет ее выходить голой на улицу. Но этого не произойдет. Я хочу представление только для себя. Хочу видеть ее всю. Хочу наблюдать.

Я приподнимаю бровь, и Мила тянется к краю футболки. Она снимает ее через голову, и бросает прямо на пол. Без лифчика. Как я и думал. Блядь. Не могу оторвать взгляда от груди. Небольшой, но идеальной. С розовыми сосками. Рот заполняет слюна, и я тяжело сглатываю. А Мила не оставляет мне шанса, стягивает джинсы вместе с трусиками. Переступает через них. Выпрямляется.

Я срываюсь с места.

Но вместо того, чтобы взять ее, как умоляет член, опускаюсь на колени.

Мила резко вздыхает, когда я касаюсь носом ее пупка и веду им вниз. Ее тело трясется, когда я забрасываю ее ногу себе на плечо и легко, едва ощутимо касаюсь кончиком языка клитора. М-м-м… Мила вздрагивает и пытается впиться ногтями в стену. Но вместо этого просто царапает ее.

Уголки моих губ приподнимаются, прежде чем я накрываю ртом нежную плоть. Судорожный вдох слетает с губ Милы, когда я втягиваю клитор в рот и обвожу его языком. Еще раз. И еще. Слышу странный приглушенный стон и поднимаю глаза. Мила прижимается затылком к стене и закрывает ладонью рот. Она тяжело дышит и кусает руку.

«Нет, дорогая. Так не пойдет. Ты не будешь сдерживаться. Не со мной.»

Я снова втягиваю клитор в рот и надавливаю на него языком. Мила трясется в моих руках. Ее тело вздрагивает раз за разом, когда я касаюсь языком комочка нервов. Перестаю думать, когда рваные стоны начинают слетать с ее губ. Мозг взрывается, стоит ей запутаться пальцами в моих волосах. Она тянет меня наверх, но я не поддаюсь. Желание овладеть ей почти неконтролируемо, но сначала она. Мне нужно видеть, как она потеряет себя в наслаждении. Нужно знать, что я довел ее до пика всего лишь языком. Или не только им…

Я проникаю двумя пальцами внутрь Милы. Начинаю медленно, очень медленно входить и выходить из нее, не переставая языком кружить по клитору. Дыхание Милы частое, прерывистое. Оно нарастает с каждым проникновением, с каждым надавливанием. Но вместо того, чтобы дать Миле освобождение, я на секунду отстраняюсь. Всего на секунду, но этого достаточно, чтобы маленькое пространство каморки заполнил стон разочарования.

Вот только я не собираюсь давать Миле остыть. Снова касаюсь языком клитора и начинаю кружить по нему в такт пальцам, которые все чаще проникают в Милу. Свободной рукой тянусь вверх. Ловлю пальцами сосок и с силой скручиваю его. Одновременно с этим снова втягиваю клитор в рот. Дыхание Милы замирает, как и она сама. Длится это всего мгновение, после чего я чувствую, как мышцы ее влагалища крепко сжимают мои пальцы. Я усиливаю напор на клитор и чувствую пульсацию. Протяжный стон срывается с губ Милы. Пальцами она впивается мне в волосы. Тянет их. Сильно. И я ей позволяю. Ее тело трясется у меня в руках, но я не отпускаю. Наслаждаюсь ее сладостью. Ее удовольствием. Пока тело девушки не расслабляется.

— Что ты со мной делаешь? — поднимаюсь и шепчу я ей прямо в губы.

— Ты украл мой вопрос, — она языком проводит по моим губам.

Кажется, это последняя капля. Все растворяется в необходимости. Мне нужно взять ее. Нужно обладать ей. Нужно ее присвоить.

Захватываю губы Милы. Целую жестко. Сильно. Языком раз за разом врываюсь в ее рот. Кусаю ее губы. Сжимаю талию.

— Хотела попробовать себя? — вырывается из меня хрипло. — Держи! Почувствуй какая ты, черт возьми, вкусная!

Мила цепляется в полы моего пиджака так сильно, что, кажется, ткань трещит. А все, что я могу чувствовать, это как она трется об меня, оседлав мою ногу. Каждое движение жесткое, размеренное, приносящее удовольствие. Я тоже не теряю времени, спускаюсь поцелуями по шее Милы, кусаю сначала ту самую жилку, а потом ключицу. Пальцами сжимаю сосок. Мила теряет всякий контроль. Но вместо того, чтобы поддаться мне, она отталкивает меня. Лишь для того, чтобы поменять нас местами и прижать меня к стене.

Лукавая улыбка появляется у нее на губах, когда она сжимает мой член. Мила смотрит мне прямо в глазах, и медленно, чертовски медленно, опускается передо мной на колени. Заправляет короткие волосы за уши. Не сводя с меня глаз, расстегивает ширинку и берет член в свою нежную теплую ладошку.

Только после этого прерывает зрительный контакт, и я наблюдаю за тем, как ее глаза округляются, а с губ срывается еле слышный выдох. Но уже через мгновение Мила берет себя в руки, чуть сильнее сжимает член и проводит по нему ладонью. Я шиплю через стиснутые зубы. Хочу запрокинуть голову. Закрыть глаза. Насладиться. Но еще больше хочу наблюдать. Ничего эротичней, кажется, я не видел.

«Миниатюрная рыжеволосая девушка, стоящая передо мной на коленях и с восхищением смотрящая на мой член», — кажется исполнилась моя порно-мечта.

А когда Мила облизывает губы, я вообще задерживаю дыхание.

Мила приближается ко мне, уже готова обернуть свои полные губы вокруг моего члена, когда…

Стук в дверь заставляет нас замереть.

— Простите, мне нужны документы.

Четвертая дверь. Стас. Объект. Часть 1

Вторая половина дня и новое сообщение от Антона. А он вошел в раж! Смотрю в монитор, проверяя чертежи и замеры нового бизнес-центра. В глазах уже рябит от обилия цифр. Моргаю и растираю затекшую шею. На массаж что ли сходить?

Противная трель телефона нарушает тишину кабинета. Серьезно думаю проигнорировать звонок. Смотрю на дисплей — Лена. Поднимаю трубку.

— Да, — говорю устало.

— Станислав Сергеевич, тут такое дело, — секретарша мямлит и подбирает слова. Похоже, что-то случилось. — Светлана Дмитриевна на второй линии. Хочет поговорить с вами.

Да твою ж… Бывают проблемные клиенты. И эта дамочка, пожалуй, их предводитель. Тру переносицу и откидываюсь на спинку кресла. Света — моя бывшая одноклассница. Звезда класса, эффектная блондинка с голубыми глазами. Невозможно красивая и настолько же тупая. Слишком навязчивая и скучная. По старой памяти согласился спроектировать ей дом. И уже раз сто пожалел об этом. Так откровенно в трусы мне еще не пытались залезть.

— Ладно, соединяй, — вздыхаю, настраиваясь на очередной сальный разговор.

— Стасик, — слышу приторный голос. В такие моменты я ненавижу свое имя.

— Да, Света! Что-то случилось? — отвечаю грубее, чем нужно.

— Милый, ты не в настроении? — кажется, обиделась.

— Дел много. Можешь сразу к сути? — ставлю локти на стол и опираюсь лбом на ладони.

— Объект готов. Ты же просил сообщить, — деловые нотки в голосе Светы радуют.

— Значит, можно заняться дизайном. Завтра пришлю тебе кого-нибудь, — мысленно прикидываю, кто из сотрудников вытерпит этот ходячий кошмар. Кажется, есть один вариант. Улыбаюсь, чувствуя предвкушение.

— Нет, милый, — жесткий голос Светы удивляет.

Выпрямляюсь и хмурюсь. Это что-то новое. Продолжение не заставляет себя ждать.

— Я общалась с Соколовским, — и снова тишина. Света чего-то выжидает. Стараюсь держать себя в руках. Сжимаю и разжимаю свободный кулак. — В общем, если ты сегодня не приедешь, я передам проект ему.

— Это мой проект! — рычу в трубку.

— Вообще, это мой проект! — с нажимом говорит Света. — А ты тянешь время, — она томно вздыхает. — К семи тебя устроит?

Хочу послать ее. Больших денег здесь я не заработаю, и сама работа ерундовая. Но факт того, что очередное мое детище уйдет Соколовскому, бесит. Откидываюсь на спинку и закрываю глаза.

— Хорошо, — наконец выдавливаю из себя. — Тебе нужен именно я на объекте? — мысленно прошу, чтобы Света ответила “нет”.

— Да, именно ты, — она радостно взвизгивает. — Тогда до встречи, — и бросает трубку.

А я сижу и еще какое-то время смотрю на погасший экран. Ладно, нужно ехать. Уже шестой час, а пробки в Москве никто не отменял. Не ожидал, что сегодня придется лазить по объекту. Хорошо, что я хотя бы в джинсах и свитере, а не в костюме.

Распахиваю дверь и натыкаюсь на маленькую бестию. Алиса топчется перед дверью. Мнет край короткого черного платья-рубашки, скрывающего фигуру. Длинные волосы убраны за спину. Смотрю на Лену, та пожимает плечами и разводит руки.

— Ты что-то хотела? — глубоко вздыхаю. Только ее мне не хватало.

— Да, — она отрывает взгляд от пола и поднимает на цыпочки. — Есть информация, — шепчет мне на ухо.

Ее дыхание щекочет кожу. Мурашки пробегают по позвоночнику. Алиса тот еще конспиратор. Думает что ли, что Лене есть до этого дело? Усмехаюсь.

— Ты же дизайнер? — больше для себя задаю вопрос. Алиса кивает. — У тебя есть пять минут, чтобы собраться. Едешь со мной, — заглядываю в ее невозможные голубые глаза. Теперь уже я наклоняюсь и шепчу ей на ухо: — В машине все расскажешь.

Забавно видеть, как розовеют ее щеки и губы открываются в идеальную букву “О”. Алиса смотрит на меня, моргает. Стараюсь быть серьезным, но уголки губ дергаются. Мы гипнотизируем друг друга взглядами. Киваю на дверь. Наконец Алиса отмирает. Разворачивается и убегает прочь. Смотрю ей вслед, качая головой.

— Я на объект, — бросаю Лене и выхожу за Алисой.

Она уже ждет меня у двери с сумочкой в руках. Сверху накинула кожаную куртку. Надо же, сама послушность. Молча вызываю лифт. В тишине спускаемся, подходим к машине. Открываю Алисе пассажирскую дверь BMW X6. Жду, когда она усядется, и захлопываю ее.

— Куда мы? — Алиса зает вопрос сразу, как только я сажусь на водительское место.

— К клиенту на объект, — выруливаю с парковки в вечернюю Москву.

На улице уже зажглись огни. Вечернее небо розовеет от заходящего солнца. Красиво. Хорошо, что Алиса попалась под руку. Света же не уточняла, что я должен быть не один. А так со мной будет дизайнер. Не придется вытаскивать ее руки из своих штанов.

— Так о чем ты хотела поговорить? — бросаю мимолетный взгляд на спутницу, придерживая руль одной рукой.

Она сидит, вжавшись в сиденье, теребит ручку сумки. Закусила губу ровными зубками. Так и хочется взять ее за подбородок и потянуть его вниз, а затем пройтись языком по месту укуса. Машина колесом попадает в яму. Черт! Хватаюсь за руль обеими руками. Нужно быть внимательнее. Больше не отвлекаюсь.

Четвертая дверь. Стас. Объект. Часть 2

Она в кожаных леггинсах и прозрачно белой блузке выглядит чересчур вызывающе. Стоически выдерживаю поцелуи в щеки, и чуть ли не жмурюсь от удовольствия, видя, как красивое лицо Светы вытягивается сначала от удивления, потом от ярости.

— Кто это? — шипит он в сторону Алисы.

— Дизайнер, который будет работать над твоим декором, — оттесняю Свету в сторону от калитки и прохожу в будущий дворик.

Слышу, что девушки идут за мной. Захожу в дом через стеклянные двери. Останавливаюсь, вожу дверью туда-сюда. Сделали хорошо. Иду дальше и попадаю в будущую гостиную. Осматриваюсь. Пространства много. Высокие потолки делают комнату еще больше. Темный паркетный пол констатирует с бежевыми стенами.

— Я же сказала быть одному! — Света дергает меня за плечо, разворачивая к себе.

— Ты сказала, быть у тебя, — аккуратно отцепляю ее руку. — Про компанию речи не было.

Лицо Светы искажается в недовольной гримасе. Только ее поджатые губы и задранный нос меня не трогают.

— Я не смогу помочь тебе в дизайне. И не хочу, чтобы из-за меня тормозился проект. Вот и привез специалиста, — указываю рукой в сторону застывшей Алисы. — Но если ты планируешь отказаться, пожалуйста, — наклоняюсь почти вплотную к Свете. — Я прямо сейчас готов ехать домой.

Выпрямляюсь. Как же я устал. Я перся сюда столько времени ради того, чтобы выслушивать истерики недотраханной дамочки. Становится обидно за самого себя. Плевать уже на этот проект и на то, кому он отойдет. В гробовой тишине сверлю взглядом Свету. Он жует губу и бегает глазами по стене за моей спиной.

— Хорошо, — наконец смотрит на меня. — Конечно же, проект твой. Ну что ты начинаешь! — добродушно улыбается и всплескивает руками.

Видимо, поняла, что никто с ней больше носиться так не будет.

— Пойду, пока, осмотрю дом, — направляюсь к лестнице на второй этаж. — Разберитесь пока с дизайном, — кидаю через плечо и поднимаюсь.

Обхожу комнаты. Нужно было взять документы и инструменты, не ожидал остаться здесь надолго. Спустя минут двадцать обе девушки застают меня в будущей спальне для гостей. Света довольно улыбается, проходит в комнату и что-то мурлычет себе под нос. Алиса красная и насупившаяся останавливается в дверях. В руках крепко, до побелевших костяшек, сжимает ручку сумки. Сдерживаю улыбку. Девочка мучилась. Заслужила!

— Остался еще подвал. Здесь я закончил, — перевожу взгляд на Свету.

Она открывает рот, но телефонная трель перебивает ее.

— Одну минуту, — поднимает указательный палец. — Алло, — и выходит в коридор, не сильно задевая плечом Алису.

Та морщится, но молчит. Подхожу к ней и упираюсь ладонью о косяк над ее головой.

— Ну как тебе? — ловлю Алису за подбородок и поднимаю голову.

— Самовлюбленная заноза в заднице, — бурчит она. Смотрит прямо в глаза. Снова закусывает нижнюю губу.

Не выдерживаю, провожу пальцем вдоль места укуса и тяну вниз. Алиса чуть приоткрывает рот. Раздражение последних двух часов просится выплеснуться наружу. И воспоминание о прошлом вечере свежо в памяти. Мысленно прикидываю, где бы нам уединиться.

— Еще цоколь, — Света разрушает интимность момента.

Резко делаю шаг назад и откашливаюсь. Алиса ведет плечами, словно пытается скинуть что-то. Оба часто дышим. И когда только успели задержать дыхание?

— Пойдемте, — киваю дамам.

Не оборачиваюсь. Знаю, и так пойдут. Останавливаюсь перед широкой лестницей на цокольный этаж.

— А что по свету? — комично спрашивать об этом Свету.

— Пока сделали только подсветку, — мнется она, собирается что-то добавить. Очередной звонок отвлекает ее. Смотрит на экран, вздыхает. — Это надолго. Погуляйте там минут двадцать без меня. Мама звонит.

Света отвечает и уходит вглубь дома. Бесит. Открываю дверь в будущий кинотеатр, включаю фонарик на телефоне и спускаюсь вниз. Нахожу выключатель. Загорается пошлая фиолетовая подсветка под потолком. Сзади раздается хлопок и протяжный вздох за ним. Внутри сразу становится темнее.

— У нее вкуса нет вообще, — Алиса подходит ближе, спотыкается, но удерживается на ногах. — В темноте нам здесь делать нечего.

Она права. Осматриваюсь еще раз. Кожаный диван посередине комнаты составляет весь интерьер. Вообще не понимаю, откуда он здесь взялся. Нужно уходить. Выключаю фонарик и убираю телефон в задний карман джинс, попутно натыкаясь на что-то рукой. Достаю фольгированный пакетик. Тупо смотрю на него. Сколько у нас там времени есть? Нахожу взглядом Алису. Она стоит около дивана и гладит кожаную обивку. Убираю пакетик обратно в карман. Чтобы пока что не мешал.

— Не пыльный, — смотрит на свою руку. — Видимо, недавно поставили.

Делаю шаг в ее сторону и прижимаю бедрами в спинке. Член удобно упирается ей в попу. Слегка трусь. Руками обхватываю грудь Алисы. Лифчик без поролона, приятно. Чувствую затвердевшие соски. Обхватываю один через ткань и сжимаю. Алиса резко вдавливается в меня попой и пытается оттеснить в сторону.

— Ты что творишь? — шипит она, упираясь руками в спинку дивана.

— Помнишь уговор? — шепчу ей на ухо и кончиком языка спускаюсь к шее, кусаю основание и целую потревоженное место. Чувствую, как Алиса замирает. — У нас есть пятнадцать минут. Или видео уходит в полицию.

Пятая дверь Антона. Раздевалка. Часть 1

— Поехали, — протягиваю руку Миле, которая, поджав под себя ноги, устроилась на диване у меня в кабинете.

Она весь рабочий день что-то листала в телефоне, а я не мог перестать смотреть на нее.

Вчера на этом диване я трахал ее раз за разом, пока мы оба не упали в изнеможении. На работу я, естественно, забил. Поэтому сегодня пришлось наверстывать. Вот только Мила оказалась тем еще отвлечением.

В течение всего я дня ловил ее взгляд, хотел взять девчонку во всех позах. Но сообщение Стаса то и дело всплывало в памяти. Хватило того, что вчерашняя дверь кабинета не засчиталась. Как мы могли придумать дурацкое правило — не повторяться? Ну, да ладно. Сегодня у меня на Милу другие планы. Мне нужно будет выпустить адреналин, который наполнил кровь.

Рабочий день подходит к своему концу, когда я наконец-то захлопываю свой ноутбук. Ключи в руках, телефон в кармане, и вот я уже протягиваю руку Миле. Она с улыбкой вкладывает в нее свою ладонь.

Мы всего на несколько минут заезжаем домой. Мне нужно сменить черный деловой костюм на спортивный такого же цвета. Миле одежду тоже привезли. Она пытается отказаться, говорит, что может съездить за своими вещами. Но я напоминаю ей, что на три месяца она принадлежит мне. И по моей воле она должна не только раздеваться, но и одеваться. Мила бросает на меня уничтожающий взгляд, после чего сдается. Поднимает бумажные пакеты и идет в спальню. Я не успеваю ей сказать, куда мы направляемся, да и не особо хочу говорить. Намного интереснее будет наблюдать за ее реакцией, когда осознание накроет ее. Поэтому остается только надеяться, что Милы выберет более или менее подходящий наряд. Иначе, придется снова показывать ей, кто здесь главный.

Из всего многообразия одежды, которую привели, Мила выбирает узкие джинсы, белые кроссовки и ярко-зеленый топ. Но у меня язык не поворачивается попросить ее переодеться в платье. Когда я вижу глаза Милы, оттененные топом, единственное желание, которое у меня появляется — остаться дома. Член со мной соглашается.

Хорошо, что вовремя вспоминаю про время. А оно поджимает.

В машине меня ждет игнор. Мила складывает руки на груди и смотрит в окно. Я только хмыкаю. Адреналин уже бурлит в крови. И тем более я ничего такого не сказал. Правда есть правда.

— Что с моим братом? — вопрос застает меня врасплох, когда мы подъезжаем к клубу.

Кирпичное двухэтажное здание без каких-либо вывесок начало собирать вокруг себя людей. Машины выстраиваются в очередь на парковку, мужчины в костюмах и девушки в коктейльных платьях двигаются ко входу, охрана проверяет приглашения.

— Долга больше нет, — я сворачиваю во дворы и для меня сразу поднимают шлагбаум, чтобы дать возможность подъехать к заднему входу. — Еще вчера договорился.

Емельянов, конечно, не сильно обрадовался, поэтому пришлось согласится на его предложение. Тем более я давно хотел поставить на место одну зарвавшуюся тварь. А тут появился еще и повод.

Паркую машину на единственном свободном месте и поворачиваюсь к Миле. Закидываю руку на ее кресло, прежде чем склониться над девушкой.

— Чтобы ты сегодня не увидела, держи свой язычок за зубами, — оставляю быстрый поцелуй на ее сладких губах и выхожу из машины.

Мила выходит за мной, не дождавшись, когда я открою ей дверь. И руку в мою не вкладывает, хотя я ее протянул. Думает, что я позволю ей просто пройти рядом со мной? Она сильно ошибается!

Я хватаю ее маленькую ладошку и так сильно сжимаю, что скорее всего, причиняю боль, но мне плевать. Просто тяну Милу к железной двери и нажимаю на звонок домофона. Смотрю в камеру всего мгновение, прежде чем дверь пищит и открывается.

Мы оказываемся на бетонной лестничной площадке. Краска уже давно облезла со стен, остались только синие ошметки. Светильник сверху над дверью покрылся пылью, и тусклого освещения не хватает, чтобы рассмотреть ступени. Но я бы мог даже пробежать здесь, не глядя. Вот только со мной Мила, поэтому приходится спускаться осторожно, иногда оборачиваясь, чтобы проверить все ли у нее в порядке. Хорошо, что нам пришлось спускаться всего один пролет.

Шум музыки врывается в уши, стоит мне открыть еще одну дверь. Парни и девушки в черных футболках носятся по узким хорошо освещенным коридорам. Здесь нет ничего обшарпанного или сломанного. Стены выкрашены черной краской, а полы хоть и покрыты досками, но залакированы. Нам приходится то и дело уступать дорогу официантам с подносами, или обходить тележки с едой, полотенцами и медикаментами, которые оставили у стен, чтобы добраться до конца коридора.

Чувствую вибрацию в кармане, когда я открываю дверь.

— Ну, наконец-то, — Сергей, мой тренер, отклоняет вызов и бросает телефон на скамейку, которая стоит посреди металлических шкафчиков для одежды. — Ты понимаешь, что не успеваешь нормально размяться?

Закатываю глаза. Все еще таща Милу за собой, обхожу его тушу, состоящую только из мышц, и открываю первый шкафчик. Сергей чем-то напоминает мне Дениса. Оба огромные, накаченные, безэмоциональные. Что неудивительно, если взять в расчет их службу в горячих точках.

— Теперь понятно, что тебя задержало, — Сергей без стеснения проходится по Миле взглядом, а потом смотрит на меня. — Ты с ума сошел?

— Все в норме, — чтобы стянуть байку мне приходится отпустить Милу. Она замирает и чуть ли не вжимается в шкафчик рядом с моим. Дверца немного прикрывает ее от Сергея, но расслабленности Миле это не добавляет. — Прекрати, — шиплю я на своего тренера, который стиснув зубы, уничтожающе смотрит то на меня, то на Милу.

Пятая дверь Антона. Раздевалка. Часть 2

«Вот болван». Я чуть ли не скриплю зубами, желая начистить ухмыляющуюся рожу лучшего друга. Мало того, что он прервал нас с Милой. Так еще и прислонился к косяку, засунув руки в карманы джинс. Его блондинистые волосы взлохмачены, будто он только что с кем-то трахался, что вполне вероятно и что бесит меня еще сильнее..

Мила толкает меня в грудь. Я машинально отступаю. Она спрыгивает со стола, и поправляет топ, который я успел задрать. Не могу оторвать взгляд от ее розовых щечек, которые она пытается скрыть волосами. Завожу волосы ей за ухо, и она поднимает на меня взгляд. В глазах нет растерянности или смущения. Только желание. Я вижу, что оно поедает ее изнутри. Также, как и меня. Желание такое сильное, что сносит все вокруг, оставляя на этой планете нас вдвоем.

Провожу пальцем по нежной коже щеки к губам. Касаюсь их. Чувствую горячее дыхание Милы. Скольжу между губ…

— Кхм… я еще здесь. Хотя вы можете продолжать.

«Блядь».

— Чего приперся? — я беру Милу за руку и веду к Стасу.

Кажется, вовремя он нас прервал. Иначе, я точно забыл бы о бое. Любой другой я мог бы пропустить. Но этот. Нет уж. Давно у меня чесались схлестнуться с Лешим. А тут еще двух зайцев убить можно.

— Леший? Серьезно? Тебе кто мозги отбил? — Стас выходит в длинный хорошо освещенный коридор, который соединяет несколько тренировочных залов и пару кабинетов. Дверь напротив ведет к лестнице, туда друг и направляется. Мы с Милой следуем за ним. — И может, ты нас представишь? — он подмигивает Миле через плечо.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не пихнуть его ногой в зад. С удовольствием понаблюдал бы, как Стас кубарем катится по ступеням. Но сдерживаюсь, вместо этого удивительно спокойно произношу.

— Ты же знал, что это когда-нибудь должно было произойти. А это Мила. Мила, этот болван — мой лучший друг, Стас.

— Чего это болван? — голос Стаса заглушает музыка, и хорошо, потому что я мог бы часами объяснять ему, почему выбрал именно такое описание.

Мы спускаемся со второго этажа в подвал, где кипит жизнь. Остается сделать пару шагов, чтобы свернуть к залу, когда Стас оборачивается и преграждает мне путь.

— Ты же понимаешь, что Леший — борец, а ты нет? Если он захватит тебя, то шансов не останется, — маска разгильдяя спадает со Стаса. Он выглядит взволнованным.

Я кладу руку ему на плечо и не сильно сжимаю.

— Все будет хорошо. Ты же знаешь, у меня опыта больше, чем у этого щенка. Иди за столик к Емельянову и наблюдай, как я размажу эту тварь.

Стас качает головой, но прежде, чем уйти, смотрит на Милу:

— Поцелуй его на удачу. Она ему пригодится. И надеюсь, у тебя есть костюм медсестры?

Он ухмыляется и скрывается за черными шторами быстрее, чем я успеваю дать ему подзатыльник. А жаль, потому что Мила сильнее сжимает мою руку.

Я делаю глубокий вдох и смотрю на нее. Одна бровь приподнята, взгляд строгий. Мне даже кажется, что я на учительницу смотрю,которой забыл сдать домашку. Теперь приходится оправдываться, как же так.

— Что здесь происходит? И кто такой Леший? — голос Милы не предполагает, что мне можно слукавить. Поэтому решаю сказать правду.

— Я сейчас зайду в октагон и буду драться с Лешим, — отодвигаю штору и подталкиваю Милу вперед. Она делает несколько шагов и замирает прямо в проходе.

Плотная штора больше не заглушает грохочущую музыку, нас окутывает дым сигарет и сигар, рассеиваемый софитами. Посреди зала в темноте стоит октагон, обтянутый сеткой, а вокруг него десятки столиков, заполненных людьми в вечерних нарядах. Звон бутылок, тарелок, бокалов легким шумом прорывается сквозь иногда затихающую музыку. Официанты маневрируют между столиками, ставя закуски на стол. Гости разговаривают, пьют, едят и ждут.

— Где мы? — Мила округлившимися глазами смотрит на меня через плечо.

Я усмехаюсь.

— У меня в клубе.

Около октагона замечаю Сергея. Он кивает мне и показывает два пальца. Я киваю в ответ, после чего поворачиваю Милу за плечи лицом к себе.

— Послушай меня внимательно, — я стараюсь выглядеть спокойным, но, слыша гул разговоров людей за столиками, который даже не скрывает музыка, начинаю немного переживать. — Ты останешься здесь. Прямо у этой стены. Не уходи никуда. Стой и смотри на меня.

Я поднимаю взгляд и у противоположной стены замечаю темноволосого охранника с наушником в ухе и в черной футболке. Подзываю его взмахом руки, после чего снова смотрю на Милу.

— Ты меня поняла?

— Д-да.

Она выглядит немного напуганной, поэтому я не сдерживаю порыв: прижимаю ее к груди и глажу по спине.

— Не переживай. Я ненадолго.

— Антон Вячеславович, — охранник останавливается напротив меня и заводит руки за спину. В берцах и черных джинсах, он выглядит как спецназовец на подработке.

— Присмотри за девушкой, пока я буду в октагоне, — оттягиваю Милу от груди и машинально провожу пальцами по ее волосам, поправляя их. — Не дай бог, с ней что-то случится.

Я говорю спокойно, но внутри все напряжено. Уверен, со стороны я больше напоминаю зверя в человеческом теле. Адреналин и так уже пропитал каждую часть моего тела, а еще это непонятно откуда появившееся волнение.

Пятая дверь Антона. Раздевалка. Часть 3

Заталкиваю Милу за спину. Чувствую ее ладошки у себя на спине. Кивком головы подзываю охранника.

Все это делаю под пристальным вниманием толпы. Если, когда объявили Лешего, она с ума сходила, то сейчас воцаряется оглушающее молчание. Сотни шокированных взглядов следят за каждым моим движением. Всеобщий шок, вязкий, холодный наполняет комнату. Даже официанты замирают.

Только один человек вскакивает со своего места за столиком у октагона, кричит и хлопает в ладоши.

Стас!

Закатываю глаза. Но сразу напрягаюсь. Тепло рук Милы покидает мое тело. Краем глаза вижу, как охранник отходит от меня, а за ним мелькает копна рыжих волос.

Выдыхаю и иду к октагону.

Толпа начинает оживать. Кто-то подзывает официантов и протягивает им деньги. Кое-кто качает головой и наливает себе очередной бокал виски. Кое-кто фыркает. Кое-кто широко улыбается, предвкушая зрелище.

Я подхожу к октагону и смотрю на Стаса. Он развалился на кожаными кресле, рядом с короткостриженным брюнетом в черном костюме и шрамом, который тянется по диагонали через все его лицо. Одно кресло пустует. Интересно, где Анна? Но сейчас не время, чтобы интересоваться этим. Киваю мужчинам и захожу в октагон.

Леший усмехается. В ответ не получает ничего.

Я спокоен. Сердце бьется ровно. На лице ни единой эмоции. Даже руки не сжаты в кулаки.

Становлюсь рядом с ведущим.

Он подносит микрофон ко рту. Что-то хочет сказать, но толпа взрывается криком. Оглушающим. Таким громким, что он оглушает. Отложенная реакция?

Из-за софитов, которые освящают октагон, я ничего не вижу. Хотя взгляд стремиться туда, где должна быть Мила. В порядке она? Ничего с ней не случится? Никто ее не обидит?

Вопросы крутятся у меня в голове, когда я понимаю, что оставил ее совсем одну в незнакомом месте. Да, под охраной. Нужно было посадить ее за стол со Стасом. Мало ли что может пойти не так.

Нужно, как можно скорее разобраться с Лешем и вернуться к ней.

— Вы готовы? — кричит ведущий в микрофон, а у меня в ушах начинает звенеть.

Толпа еще больше заводится. В октагон заходит рефери. Он показывает на разные углы, и мы с Лешим расходимся. Как только наши взгляды встречаются, никто не собирается разрывать зрительного контакта.

Слышу за спиной голос Сергея. Он дает наставления. Но я их не слушаю, суть и так ясна: не дать повалить себя, бить и уходить, избегать захвата. Борцы — те еще твари. Вечно хотят покачаться на полу, пока их противник не вырубится. Но я не дам Лешему устроить тут «постельную сцену». Не со мной в бою. И уж точно не позволю напасть исподтишка, как в прошлый раз.

Рефери приносит UFC-перчатки, капу и бинты. Я надеваю капу, бросаю перчатки на пол и, не отрывая взгляда от Лешего, начинаю наматывать бинты. Он делает тоже самое. Между нами сквозит такое напряжение, что даже ведущий это чувствует: постоянно оглядывается по сторонам, хотя при этом умудряется что-то говорить. Я его не слушаю.

Перед глазами стоит подворотня. Я, будто наяву, чувствую удары тяжелых ботинок по телу. Десятка ботинок. Кулаки в кастетах прилетают в лицо. Голова раз за разом ударяется об асфальт.

Мне никогда не забыть ухмылки Лешего, который подпирал стену в подворотне и наблюдал за действом, которое сам же и организовал. А все почему? Чтобы я не вступил в UFC? Так мне это оказалось и не особо нужно. Но ради этого отправить меня в больницу, где я в коме провел три дня?

Место в лиге он все же потерял. Стас постарался и его служба безопасности, которая каким-то чудом нарыла видео случившегося.

С тех пор, Леший пытался организовать бой со мной, хотел отомстить, но я не шел на контакт. До сегодняшнего дня.

Пора взять реванш, и не в подворотне с пятью его дружками. А один на один перед сотней людей из «высшего» общества, в которое Леший все время намеревался попасть.

Рефери проверяет сначала перчатки Лешего, потом мои. Ведущий покидает октагон, а зал заполняет музыка. Голос Сергея прорывается сквозь нее, и я машинально киваю, но смотрю только на Лешего. Он пружинет в своем углу. Ждет схватки. Нервничает. Его глаза бегают с рефери, который становится посреди ринга, на меня и обратно. Мои уголки губ ползут вверх.

Да настанет расплата!

Рефери сначала кивает мне, потом Лешему, после чего хлопает в ладоши.

Я неспешно иду на встречу к пуле, которая летит на меня. Леший так быстро надвигается и со стороны может показаться, что у меня не остается места для маневра. Но, в последний момент, я уворачиваюсь от его кулака и бью в ответ ногой в живот.

Леший ловит ртом воздух, а я отпрыгиваю от него и ухмыляюсь.

Но одного удара недостаточно, чтобы сломить эту тварь. Он стискивает зубы и снова надвигается на меня. Я не двигаюсь, жду. Только закрываю лицо руками и встречаю перчатками его удары. Нескончаемые удары. Один за другим. Несколько пропускаю. И все для чего, чтобы подловить момент, когда его кулак снова полетит мне в лицо, и ударить в ответ.

Мой хук попадает Лешему прямо в скулу. Его голова отлетает в бок, а слюна брызжет по сторонам. Отпрыгиваю. Леший машет головой из стороны в сторону. Пытается сконцентрироваться на мне, когда я подлетаю к нему и бью прямой удар ногой в живот. Леший отступает на пару шагов назад, и теперь я надвигаюсь на него. Он закрывается от серии моих ударов. Но пару боковых по корпусу пропускает.

Шестая дверь. Стас. Туалет ресторана. Часть 1

— Ты в своем уме? — опираюсь спиной на стену в кабине Антона и в упор смотрю на друга.

— Так было нужно, — жестко отвечает он, сидя за столом.

Мои сложенные на груди руки напрягаются. Так и хочется подойти к этому придурку и врезать по его и без того разукрашенной физиономии. Белая рубашка на нем отлично оттеняет синяки. До вчерашнего дня я считал Антона здравомыслящим. Но после боя уверенности поубавилось.

— Все из-за этой девицы? — отталкиваюсь от стены и прохожу вглубь кабинета. — Ну теперь я хотя бы знаю, как выглядит твоя «дверь», — усмехаюсь и сажусь в кожаное коричневое кресло рядом со столом.

Антон поднимает на меня тяжелый взгляд. По сведенными бровям понимаю, что попал в точку. Лишь пожимаю плечами.

— Да ладно, что ты сопишь как бульдог, — откидываюсь на спинку. — Она пыталась ограбить тебя, — вот теперь я серьезен, — а ты ради нее здоровьем рискуешь. Ты подумал о последствиях?

Антон отмахивается и делает вид, что его увлекает документ, лежащий перед ним.

Он наконец рассказал мне историю знакомства с этой, как ее… Милой. До этого я думал, что моя жизнь похожа на дешевый сериал. Но нет, бывают драмы похлеще. И надо из-за одной дуры вляпаться в такую передрягу! Хотя чего это я свою нахалку забыл? Мотаю головой. Сейчас речь не обо мне.

— И что дальше? — смотрю в потолок.

Антон тихо вздыхает. Кошусь на него. Он хмурится, о чем-то думает. Когда он в таком состоянии, добиться от него чего-то бесполезно.

— Ладно, — встаю и одергиваю черные брюки. Поправляю серую водолазку. — Мне еще к отцу зайти надо.

— Ему не говори, — обреченный голос Антона догоняет меня у двери.

Разворачиваюсь. Друг мне совсем не нравится. Он из-за чего-то переживает, но держит все в себе. Так всегда. Говорит только тогда, когда припрет, не понимая, что за ним итак уже стена.

— Он не враг тебе, — произношу на выдохе и тру переносицу. — И нет, конечно, ничего говорить не буду. Только и ты не молчи, если понадобится помощь.

Ловлю взгляд Антона и дожидаюсь, пока он кивнет, после чего выхожу из кабинета.

Заглядываю к отцу на пару минут. Он занят очередными бумагами. Как обычно. Руками зарылась в русые с проседью волосы. На лбу залегла глубокая морщина. Он поднимает на меня голубые глаза. Привстает из-за стола. Серый пиджак на нем расстегнут. Коротко жмем друг другу руки. Перекидываемся парой слов. Дежурные фразы о делах. Предусмотрительно умалчивую о событиях последних дней. Вопросы Антона – это вопросы Антона. Пусть, если захочет, рассказывает сам. И свои проблемы я уж точно могу решить самостоятельно.

Кстати, что-то зачинщица моих проблем второй день молчит. Спускаюсь в лифте и пишу Алисе, чтобы через час зашла ко мне в кабинет. За это время доезжаю до офиса и даже успеваю выпить кофе.

Робкий стук в дверь заставляет улыбнуться. Все-таки она побаивается меня. Хорошо.

— Войдите, — разваливаюсь в кресле. Жду.

— Добрый день! — Алиса тихо прикрывает за собой дверь. Подходит к столу. Снова в платье, но на этот раз в обтягивающем черном с высоким горлом. Длинные волосы забраны в конский хвост. Мне нравится.

— Нам нужно придумать план, — смотрю на нее исподлобья, пристально, изучающе.

Краснеет, мнется. Пусть посмущается и почувствует себя неуютно. Осознанно не предлагаю сесть.

— Мне кажется, у меня есть идея. Только …— голос тихий, но уверенный.

— Сегодня вечером все обсудим в ресторане, — перебиваю ее.

— Но … — запинается, моргает, — зачем в ресторан? — и снова тихо.

— Затем, — отрезаю и вожу мышкой, заставляя загореться экран компьютера. — В шесть тридцать у лифта. Теперь свободна.

Больше не смотрю на Алису. Слышу только, как закрывается дверь. Ушла молча, даже не дала согласия. Не то, чтобы оно мне было нужно, но все равно эта девчонка выводит меня из себя.

До вечера погружаюсь в работу. Еще раз просматриваю чертежи для тендера. Скоро уже отправлять. Я должен обойти Соколовского!

В назначенное время выхожу из кабинета. Алиса уже стоит у лифтов в знакомой кожанной куртке. Жаль, обута в кроссовки. На каблуках выглядела бы эффектнее.

Молча едем до парковки. Открываю переднюю пассажирскую дверь машины. Алиса косится на меня, но ничего не говорит. Сажусь на водительское сиденье и завожу двигатель.

— Куда мы? — спокойно спрашивает она, и только сжатые в кулаки руки выдают ее волнение.

— В “Тихое место”, — выруливаю с парковки, стараясь не обращать внимания на Алису.

Что-то в этой девочке меня привлекает. Она старается казаться безучастной, прячет свое волнение. Разве это не сила? И в то же время она трясется как осиновый лист и сжимается, стоит только немного выйти за рамки ее комфорта.

— Не слышала о таком, — отзывается она.

Больше мы не говорим. Около ресторана нас встречает парнишка-швейцар в красном жилете и строгих черных брюках. Открывает дверь Алисе, подает руку. Она грациозно выходит из машины. Я даже залипаю на ее движениях. Закрываю глаза и глубоко вдыхаю, отгоняя мысли о ее виде сзади.