Залётный волчонок

Глава 1

Я сидела и непрерывно смотрела в одну точку, постукивая пальцами по столу. Мама вошла на кухню, держа маленькую чашечку в руках. Опершись плечом о косяк, отхлебнула ароматный напиток. 

— Волнуешься? 

— Конечно! — мечтательно вздохнула я. — От этих баллов зависит моя жизнь! Завтра должны прислать результаты ЕГЭ, из-за этого я совсем не сплю, вчера легла аж в семь часов утра. 

Чтобы поступить в медицинский, я очень старалась и зубрила всё, что можно было, даже не пожалела денег на репетитора и справочный материал. Сейчас я приблизилась к черте совсем близко, остался всего один шаг - набрать нужное количество баллов на ЕГЭ по всем предметам. Тряхнув головой, запустила последнюю ложку супа в рот. 

— Спасибо, все было очень вкусно, — встав из-за стола, собрала грязную посуду и убрала  в раковину. Чмокнув родительницу в щечку, убежала в свою комнату готовить платье к выпускному. Его я решила выбрать сама. В этот важный день мне не очень хотелось видеть себя в наряде, украшенном зелеными пайетками. Как вспомню вечеринку в честь завершения пятого класса, так в дрожь бросает. Завидев нежно-розовое платье с открытыми плечами и пышной юбкой на витрине магазина, побежала примерять и в итоге купила.

Натянула платье уже десятый раз за день, затаив дыхание, плавными шагами подошла к зеркалу в пол. Взору открылась невысокая девушка, с синяками под глазами и осиным гнездом на голове. Платье сидит как влитое, будто по мне шили. Неглубокий вырез, подчеркивающий маленькую грудь, и пышная юбка в пол, скрывающая чересчур длинные ноги. Аккуратненько расстегиваю дрожащими пальцами молнию сбоку. Платье невероятно дорогое, будет обидно, если с ним что-то случится до выпускного бала. Повесив его в шкаф, окрыленная завтрашним днем, пошла в ванну. Скинув майку и шорты, встала под струи воды. Горячие капельки приятно обожгли тело. Закрыв глаза, подставила лицо под воду. Намотав на голову полотенце, повернулась к зеркалу. Кое-как натянула сорочку и сонная поплелась в кровать. Этот ритм жизни совсем выбил меня из колеи, раньше я могла часами заниматься и не уставать. Кажется, ЕГЭ выжало из меня все соки. Спать я ложилась в предвкушении завтрашнего дня. Сердце то и дело пропускало удары. Я закончила одиннадцать классов, осталась самая главная часть –– институт. Даже как-то не верится, ещё вчера я была наивной девчонкой, верящей в сказочные миры эльфов и фей, а сейчас я ученица, идущая на золотую медаль. Замученная размышлениями, не заметила, как уснула. Я поежилась от ночной прохлады. 

Ветер дунул ещё сильнее, отчего по всему телу побежали мурашки.

Вдруг где-то в глубине лесной чащи, я услышала рык, очень похожий на волчий. Оглянулась туда,  откуда услышала странный звук и обомлела. В темноте леса я увидела два фиолетовых огонька, только спустя пару секунд до меня дошло, что это глаза, глаза огромного  волка, выходящего на  опушку, освещенную лунным светом. Вначале  показался темный нос и пасть. Зверь оскалился, и я увидела два белоснежных клыка. Он медленно и плавно передвигал огромными лапами и все ближе подходил ко мне. Когда он  полностью вышел на опушку, поняла, что он просто огромных размеров: полтора метра в холке, прекрасный серый дикий зверь с удивительным цветом глаз. В жизни не видела более прекрасного и опасного существа, чем он. Вскакиваю в холодном поту. Зырывшись пальцами в волосы, аккуратно взъерошила их. Выключив надоедливый будильник, пошла в ванну.

— Какая прелесть! — мама восторженно хлопает в ладоши. Улыбнувшись, кручусь на месте, давая рассмотреть себя с разных ракурсов. 

— Ах! Чуть не забыла! — вскрикнув, она убежала в спальню. 

Непонимающе вскидываю бровь и провожаю её взглядом. Спустя пару минут, мама вышла из комнаты, держа в руках небольшую коробочку, обтянутую красной оберточной бумагой.

— Мам, зачем ты потратилась? — ласково улыбаюсь. Забрав коробочку, сажусь на диван. 

— Я не тратилась, открывай скорее. Разорвав бумагу, отворила шкатулку. На бархатной подушечке лежал красивый кулон в виде головы волка. 

— Спасибо огромное! Поцеловав маму, надела медальон. 

— Ась, если не сложно, заскочи на почту, там письмо пришло.

Кивнув, выбежала из квартиры. Выпускной пролетел несказанно быстро и довольно весело. В этот единственный вечер учителя не метали молнии и не сыпали замечаниями, а просто радовались нашему успешному выпуску. Самым волнительным для меня было вручение аттестата и золотой медали. 

— Здравствуйте, есть письмо на имя Абрамовой Ирины Альбертовны? Забрав бумажку, вышла с почты. Достав телефон из сумочки, набрала маму: 

— Алло. 

— Привет, звездочка моя. 

— Я забрала письмо, скоро буду дома. 

— Хорошо. У меня есть для тебя небольшой сюрприз. — загадочно произнесла мама и отключилась. 

Тихо хмыкнув, направилась дальше. Напевая какую-то мелодию себе под нос, сворачиваю в парк. Настроение пройтись и подышать свежим воздухом. Прогуливаясь по безлюдным тропкам, невольно задумалась о будущем. Я достигла одной из своих целей, закончила школу с отличием. Осталась всего одна, поступить в медицинский институт. Выучиться и пойти работать на педиатра. Все это, конечно же, прекрасно, но что же будет дальше? Я никогда не задумывалась о личной жизни. Вплоть до конца одиннадцатого класса у меня никогда не было отношений. Даже в щёчку меня никто не целовал. Я так завалена учебой, что откладывала это на потом. За своими размышлениями, не заметила, как дошла до дома. Поднявшись по лестнице, открыла дверь. 

— Урааааааа! — радостный визг мамы и оглушительная хлопушка смешались в одно целое. Сердце ушло в пятки от неожиданности, глаза быстро забегали, оглядывая коридор. Облегченно выдыхаю, это всего лишь обещанный сюрприз. 

— Держи, открывай! — в моих руках тут же оказывается небольшая прямоугольная коробка. 

— Ма-а-а-ам, я же просила… — сказала, обняв родительницу. Раздевшись, прошла на кухню. Открыв упаковку, чуть не упала от счастья. 

— Спасибо, мамуль, ты самая лучшая! — радостно взвизгнув, похлопала в ладоши. 

Глава 2

Подойдя к зеркалу, посмотрела на себя себя ещё раз: красивое вечернее платье, незамысловатая прическа и лёгкий макияж. Хотелось запечатлеть в памяти себя именно такой: юной, красивой, уже почти взрослой девушкой.

Аккуратно расстегнула молнию платья, скинула с плеч наряд, который горкой опустился на пол, я перешагнула через него, наклонившись и подняв, повесила платье на вешалку и затворила дверцу шкафа. Всё, теперь я не школьница, впереди взрослая и самостоятельная жизнь! Даже как-то грустно. Вдруг услышала шуршание и решила посмотреть, кому это не спится в столь поздний час. Войдя в кухню, увидела маму, стоящую у окна спиной к входу. 

— Мам, ты что не ложишься? Поздно ведь уже. — Оттолкнувшись от дверного косяка, решила налить себе стакан холодной воды и прошла к раковине. 

— Ася, присядь пожалуйста, нам нужно поговорить. 

Поставила еще пустой стакан на столешницу и села за стол в ожидании разговора, который никак нельзя отложить до утра. Просидев так какое-то время, решила маму поторопить, время-то позднее, спать хочется. 

— Что происходит, о чем ты хотела поговорить? Как только я озвучила свой вопрос, вдруг увидела, как она, не поворачиваясь ко мне, в правой руке протянула вскрытый конверт. Я лишь выгнула бровь, совершенно не понимая её поведения. — Это письмо, которое я сегодня забрала с почты? — протянула руку, чтобы взять лист и посмотрела на маму. Всхлип. — Да что такое, ты плачешь? 

— Читай!

Я повиновалась. Расправив документ, принялась быстро бегать глазами по строчкам, абсолютно не понимая смысла написанного. «...Все имущество, которое ко дню моей смерти будет принадлежать мне на праве собственности, я завещаю своей внучке Савельевой...». 

Окончив, наконец,  читать текст этого странного письма, принялась перечитывать его вновь, но понимание так и не приходило. 

— Мама, что это? Чьи-то имена, фамилии, названия сел, что все это значит, объясни мне наконец! — кинула листок на стол, и взяла конверт, в надежде прочесть пункт отправления письма и понять наконец, что происходит, – «Сибирский федеральный округ...», – да объясни ты мне, наконец, что ты молчишь! 

Мама, наконец, отвернулась от этого чёртового окна и села напротив. Вид у неё был неважный. Обычно она всегда выглядела бодрячком: подстриженные волосы уложены в элегантную причёску, неброский макияж, улыбка на лице, всё это позволяло считать её молодой и, можно сказать, красивой женщиной, которой не дашь больше тридцати пяти лет, то сейчас передо мной сидела женщина лет пятидесяти: изможденная, уставшая и печальная. Ещё не высохли слезы на её щеках, а под глазами залегли глубокие морщины. Она даже осунулась. Я рассматривала и не верила, что передо мной моя любимая мамочка, такой я её не видела никогда. 

— Доченька, — сложив руки на столе, она заговорила, — Это письмо от нотариуса, завещание,— глубокий вздох,— Умерла твоя бабушка, моя мать.

— Бабушка?— я выпучила глаза от удивления, решив, что это шутка. — Но ты же говорила, что она мертва, давно. 

— Я тебе врала, — смахнув слезу, мама шмыгнула носом, — Понимаешь, когда мы уехали из Сибири, тебе не было и трех лет, естественно ты её не помнишь. 

— Но почему мы уехали, почему не общались? — это сон, не иначе. — Мы с бабушкой тогда очень сильно поругались, очень... Мы обе гордые, последний раз я с ней разговаривала три месяца назад, уже тогда она себя плохо чувствовала, просила, чтобы мы приехали, показали тебя ей перед смертью, но я ей отказала, — еле договорив, мама бросилась на руки, лежащие на столе, рыдая... Я лишь накрыла её ладонь своей, похлопывая. Через несколько минут, мама перестала плакать и смогла разговаривать внятно. 

— Ну, что уж теперь, что было, то прошло, на, пей..., — поставив стакан с водой на стол, я села рядом с родительницей и стала ждать, когда она успокоится окончательно. 

— Дело тут не только в смерти бабушки, есть ещё кое-что, — отпив из стакана, вернула его на прежнее место, продолжая: — Бабушка не просто так просила нас привезти тебя к ней! 

— Не просто так? — уже я начинала нервничать, — Да что ты топчешься вокруг да около, говори уже, как есть. Я большая девочка, вытерплю!

— Она хотела передать тебе свой дар! — мама встала вновь, не зная, куда деть свои руки, обняла себя за плечи и снова повернулась к окну, — Да, да, Сэда, свой дар! 

— Не называй меня так, ты же знаешь, мне не нравится это имя! Я – Ася, А-с-я! Так, подожди, какой дар? — закипая от звучания ненавистного имени, я не заметила главного. 

— Свой... дар, она ведьма, твоя бабушка была ведьмой, ею должна стать и ты!

— Я – ведьма?! — нервно вскрикиваю и смотрю на маму, как на сумасшедшую. — Никаких ведьм, а тем более магии, не существует! 

— Придёт время, и ты поймёшь, что ошибаешься, — ласково улыбнувшись, продолжает: — О, Сэда… Это твоя судьба. 

— Я больше не намерена слушать твой бред! — закатив глаза в потолок, тяжело сглотнула.  Кажется, в этом мире все свихнулись. 

Глава 3

После тяжелого разговора с мамой, я, естественно, пошла спать. Новость о смерти бабушки, пусть хоть её совсем не знала, очень расстроила. Но ещё больше ошарашило известие о каком-то даре, доставшемся мне по наследству. Хоть и не верю во всю эту ерунду: ведьм, магию, волшебство, но больно уж мама была серьезна... Я злилась на неё, как она верит во всю эту чепуху, ещё и меня заставляет участвовать в ее чудо-юдо планах. Это походит уже на сумасшествие в чистом виде. Ведьмы ведьмами, но поехать на родину мамы нам всё же придётся. Похороны бабушки, да и с наследством решать что-то нужно. По-хорошему бы продать этот домик, но мама наотрез отказывается. Как не подниму эту тему, она начинает охать и ахать, твердя об одном: это семейная реликвия. Плюнув на эту идею, пошла собирать вещи в дорогу. На следующий день мы забронировали билеты на самолёт и уже к вечеру должны оказаться... в самой Сибири! В лесу близ какой-то заброшенной деревушки, именно там и находился домик бабушки, который она завещала мне. Замечательно. Сойдя с трапа самолёта, неподалёку увидела вертолёт, на котором придётся лететь ещё не менее тридцати минут, потому что добраться до домика на машине невозможно, вокруг там непролазная тайга, местами даже болота, и никаких дорог. Ну, зашибись! Мало того что она находится в жопе мира, так еще и пешком туда не добраться! Мы с мамой топали по узкой тропинке среди хвойного леса: зелёная, пусть и не густая, трава и хвоя хрустели под ногами, ветер шумел в ветвях вековых елей, таких высоких, что как только я пыталась смотреть на верхушку, начинала кружиться голова. А запаааах... Я готова потерять сознание от количества чистого кислорода в лесу. Мне определенно здесь нравится: тихо, спокойно. Даже сумела забыть обо всех своих проблемах.

Сказать откровенно, я всегда любила природу больше, чем шумные и грязные города,в которых я задыхаюсь среди бетона и смога. Мама шла впереди меня, припоминая дорогу. 

Обернувшись ко мне, проговорила: — Вот мы и пришли, — запыхавшись. — Смотри! 

Мы ещё стояли под высокими елями, а впереди нашему взору открылась небольшая  поляна, ровная и круглая. Поодаль увидела небольшой бревенчатый домик, старенький, но добротный и крепкий. Честно говоря, я думала, тут будет намного хуже. 

— Где-то это место я уже видела, — задумавшись, проговорила я. Тут меня осенило, вспомнила сон, в котором оказалась на точно такой же поляне среди тёмного хвойного леса, только вот домика там не наблюдала, зато видела прекрасного волка с фиолетовыми глазами. 

— Что? — обеспокоенно произнесла мама, рассматривая меня. 

— Что? А, нет-нет, ничего. 

— Пойдем, нужно торопиться, - изогнув бровь, мама кивнула в сторону дома. Надеюсь, она не слышала моих слов. Всю дорогу моя спутница плакала, плач я слышала и ночью, отчего долго не могла уснуть. Сегодня же мама была очень бледная, даже зелёная, с огромными мешками под глазами из-за бессонной ночи и пролитых слез. Ни о каком макияже и прическе речи и быть не могло. Мне кажется, она даже не поняла, что на ней надето сейчас, лишь бы что-нибудь. Оно и понятно, смерть близкого человека, а тем более матери, большое потрясение. 

Дойдя до домика, мы остановились перед самым крыльцом. Мама будто не решалась войти. Бегло взглянув на меня и глубоко вздохнув, она всё же поднялась по ступенькам и открыла массивную дверь, я поплелась за ней.

Нас встретила темнота пустых сеней, где не было ни единого окна. Лишь свет от открытой двери позволил рассмотреть вход в сам дом. 

С трудом отворив ее, вошли в переднюю. 

Враз на нас повернулись семь голов и стали рассматривать семь пар глаз. Кто-то с пренебрежением, кто-то с надеждой, но почти все со страхом, кроме одной бабушки, она улыбалась. 

Поздоровавшись, я бегло осмотрелась по сторонам: большая прямоугольная комната, три небольших окна у передней стены. Стены, пол, потолок... Все было сделано из дерева. Кстати, потолка я не увидела, его просто не было... Над головами находилась крыша, даже был виден шифер, которым и был покрыт дом. Меня это, конечно, удивило, но не стала вдаваться в подробности, мало ли... Может тут так принято. 

Мебели как таковой не было: лавки вдоль стен, кухонные стеллажи с утварью, шкаф, набитый книгами и посудой. Справа в углу увидела просто огромный иконостас с множеством самых разных икон с бесчисленным количеством зажженных свечей. Горящие свечи были повсюду: на полках, на подоконниках, даже на шкафах. Здесь очень сильно, до тошноты, пахло ладаном и сандаловым деревом. Меня завораживало и одновременно пугало это место. 

Отвлекшись на рассматривание комнаты бабушки, забыла о самом главном, о ней мёртвой. Я боялась подойти к гробу и впервые в жизни увидеть мертвеца. Но, вместе с этим, уж не знаю, что это, может действительно ария, а может зов родственных уз, меня тянуло взглянуть на неё, дотронуться её кожи, поговорить, поплакать. 

Только подумала об этом, как услышала еле уловимый вой и всхлипы. Мама. 

Три женщины, которые стояли по левую сторону от гроба отступили в сторону и присели на лавку, освобождая проход дочери умершей. 

Трясущимися пальцами мама схватилась за деревянную коробку и припала к груди бабушки, тихо причитая и прося прощения. Её грудь вздымалась и опускалась в такт рыданиям. От созерцания этого сердце защемило даже у меня. 

Через какое то время она успокоилась. Рыданий и всхлипов уже слышно не было, лишь шумное дыхание. Медленно, почти выпрямившись, мама развернулась ко мне лицом и попыталась сделать шаг. Но ватные ноги её подкосились и, обмякнув, она осела рядом со столом, на котором стоял гроб с телом бабушки. 

Оказывается, все это время я так и простояла рядом с дверью, с дорожными сумками в кулаках, не шевелясь. 

Откинув ношу, бросилась к ней на помощь. 

 — Она ждала не меня, тебя... Подойди! — взявшись за грудь, еле проговорила она мне. 

Молча, похлопав родительницу по плечу, я повиновалась. Несмело подойдя к столу, стала рассматривать женщину, лежащую на нем: не худая, но и не полная, на вид ей не больше шестидесяти лет, глубокие возрастные морщинки покрывали области вокруг глаз и тонких губ. В сером платье с застегнутым у горла воротничком. На голове белоснежный платок, из-под которого выбивались серебристые прядки волос. На лбу белая ленточка со словами молитвы. Не стеснялась и уже не боялась рассматривать бабушку. Я была, как ни странно, очень спокойна. Это была первая и последняя наша с ней встреча, почти знакомство, поэтому я не торопилась. 

Глава 4

— Дом, милый дом. — радостно произнесла. Снимаю портфель с плеча, кидаю его на пол, легонько швырнув ногой в сторону, прохожу вперёд. 

— И не говори,— сказала мама, пройдя за мной на кухню. Она все так же выглядела бледной и разбитой, даже как-то страшно смотреть на нее такую, такую убитую… 

По сравнению с тем человеком, которым она была до смерти бабушки, и не скажешь, что это одна и та же личность. Уже начинаю переживать за ее состояние, как бы хуже не стало. 

— Я хочу пойти поспать. Ты тоже долго не сиди и пойди отдохни. 

— Хорошо, — сказала она, кивнув. 

Поджав губы, еле перебирая ногами от усталости, почапала в комнату. Проснувшись ближе к обеду, вышла к маме, которая вовсю хлопотала по кухне. Запах стоял просто великолепный. Что-то подобное я ощущала в глубоком, давно забытом месте, в детстве. Усевшись на стул, сложила ноги в позе лотоса. Зевнув, потерла глаза. 

— Я подала заявку на поступление в институт, — сказала, следя за неспешными движениями мамы. Такой умиротворенной ее можно увидеть только за готовкой, даже если в это время на землю будет лететь метеорит, ей будет фиолетово. 

— Молодец, дочка, я горжусь тобой! — отстранившись от плиты, она притянула меня к себе в объятия, нежно гладя по головке добавила, — я никогда в тебе не сомневалась, мамина гордость. — Ее голос дрожал, а руки были холодные словно  лед, тихий всхлип — Я очень тебя люблю, — поцеловав меня в макушку, смахнула слезу со щеки. 

— Мам почему ты плачешь? — эти слова как-то сильно зацепились за сердце, оставив неприятное послевкусие. 

— Я просто очень счастлива за тебя. — прикусываю губу изнутри, пристально сверля ее взглядом. Что-то здесь явно не так. Сослав это на сонливость, еще недолго посидела с мамой и пошла в душ. Обед будет готов не скоро, а значит, успею нормально помыться, а не как у бабушки, от каждого шороха дергаться. Наверное, за душ, да, за душ, я люблю город, ведь там он не на улице. — Дочааа, иди кушать! 

— Иду, мам! — крикнув, поспешила намотать на волосы полотенце и выйти из ванны. — Ты не будешь кушать? — спросила, усевшись за стол. Немного поерзав, взяла ложку и окунула в борщ. — Обещай мне, ты не за что не продашь землю и дом, — сказала мама, накрыв мою свободную своей рукой. 

Запустив ложку в рот, сказала: — Я не понимаю, почему ты ее так оберегаешь. 

— Не  важно, зачем, просто сохрани ее ради меня! Во чтобы то ни стало не продавай ее никому! — мама вмиг изменилась в лице, взгляд стал тяжелее и серьезней. 

— Хорошо. 

— Как насчет того, чтобы сходить в кино? 

— Почему бы и нет? — ответила, сложив губы уточкой. Маме сейчас, как никогда, надо отвлечься, а лучше забыться. Мне все же больно видеть её такой беспомощной. — А пошли на ужасы? — восторженно произношу, не отрываясь от журнала фильмов. Бегаю по описанию глазами. Ничего особенного девушка, проклятый лес, да и отзывы хорошие. 

— Он как раз через два часа, мы успеем, — прокрутив объявление немного ниже, продолжила. — Да и стоит всего ничего, — с озорной улыбкой на лице поднимаю взгляд на маму, та, прищурив глаза, произносит: — Мать до инфаркта довести хочешь? — минута неловкого молчания и мы одновременно впадаем в хохот. 

— Ешь, хохотушка, а то опоздаем, — кивнув на тарелку, вышла из-за стола и направилась в комнату собираться. Быстренько покидав остатки еды в рот, собрала грязную посуду и убрала в раковину. 

— Да твою ж налево! — зло цежу через зубы. Отбрасываю эту чертову подводку в сторону. — Что случилось? — постучав, мама вошла в комнату, подняла и положила ее обратно на стол. 

— Стрелки неровные. — насупившись, как маленький ребёнок, надула губу. Мама усмехнулась. Повернув мою голову к зеркалу, поцеловала меня в щеку. 

— Они идеальные. А меня накрасишь? — удивлённо уставилась на нее, но все же не отказала. Собирались мы минимум час, не меньше. Я красиво накрасила маму, по своему вкусу. Вот сейчас она похожа на молодую девушку двадцати пяти лет.

— Ты видела её выражение лица во время этого «Бу-у-у-у»? — в голос смеюсь. Пытаюсь повторить до боли смешную актрису. — 

Вот да, сейчас ты была на нее похожа, — улыбнувшись, мама, доев попкорн, выбрасывает упаковку в мусорку. 

— Постой, у меня есть влажные салфетки, — медленно подходя к маме, роюсь в сумке. В женской сумке можно найти все, что угодно, нужное и ненужное. — Нашла, держи, — передаю упаковку маме. 

— Смотри, там последнее такси, и то сейчас заберут! — схватив родительницу за руку, тяну к машине. На каблуках, честно вам скажу, бегать не очень удобно. 

— Ну как тебе фильм? — счастливые и довольные заходим в дом. 

— Мне понравилось, актёр там такой красавчик, — хихикнув, расстегиваю замок на туфлях, они с грохотом падают. Блаженно простонав, наклоняюсь и поднимаю туфли, поставив их на полку, прохожу в зал. Кино и правда оказалось стоящим, кажется, что девять с половиной звезд для него мало, я бы все десять поставила за одну главную героиню. Спать я ложилась с лёгкой тревогой, списав это все на ужасы и жуткого лешего, попыталась себя успокоить и вскоре уснула.

 Моё лицо вновь обдул прохладный ветер, поежившись, огляделась. Всё та же поляна, освещенная лунным светом и глубокая таежная чаша. Только вот на этот раз никакого волка с двумя сияющими фиолетовыми глазами.

Вдруг позади себя слышу еле слышный треск веток, впадаю в ступор. Седце колотится с бешеной силой, кажется, его стук слышно за километры отсюда. Сжав вспотевшие руки в кулаки, без резких движений поворачиваюсь в сторону звука, но там никого не оказывается… 

— Прощай… — жалобный стон матери проносится над самым ухом. Вскакиваю вся в поту, быстро скинув одеяло на пол, бегу в сторону её комнаты. Открываю дверь…

Глава 5

 — Мам, ты спишь? — на дрожащих ногах подхожу к ней и легонько толкаю, но она не просыпается. Трясущимися руками прикасаюсь к шее, холодная. Замечаю небольшое очертание чего-то круглого, аккуратно отодвигаю одеяло и впадаю в ещё больший ступор, тату. Оно в точности как у бабушки.

 — Нет, нет, нет… —  отдернув руку, шепчу себе под нос как сумасшедшая, отходя назад. Зацепившись ногой о брошенную дорожную сумку, с грохотом падаю на пол.

 — Не может быть! — мотаю головой из стороны в сторону. Подтянув ноги к груди, обнимаю их руками. Прикусываю нижнюю губу до металлического привкуса крови.  

 — Да как ты могла оставить меня одну?! — срываюсь на крик, смотря на безжизненное тело матери. По щекам бегут ядовитые слезы. Кое-как встаю и, прихрамывая на одну ногу, иду к телефону.

  Следующие дни были как в тумане. Отрывками помню горы бумаг, которые меня заставляли подписывать, мамины похороны, гроб, цветы, ленточка и понимание того, что в тот день был последний, самый последний раз, когда я её видела, слышала. Я навсегда её запомню как решительную и сильную женщину, которая смогла поставить меня на ноги в одиночку и дать то, что иногда не может дать семья, в которой присутствуют все члены семьи.

 — Спасибо, мамочка. Я очень тебя люблю, прощай… — это последние слова, которые хочу тебе сказать, я буду очень сильно скучать по тебе.

 Еле перебирая ногами, иду, куда глаза глядят. Меня всю трясёт. Понимание, что этого человека больше нет, приходит тогда, когда начинают засыпать землёй. Ждёшь, что вот-вот она встанет и все будет как раньше, но такого чуда не случилось. Ещё и это тату ввело в меня большее заблуждение. Раньше я никогда его не видела, да и странно не заметить такую вещь, живя под одной крышей с самого рождения. Хорошо. Она могла его скрывать, но что за дурацкое совпадение? У бабушки точно такое же. Со злостью пинаю камушек ногой. 

 — Ну, почему все так? — прошептав себе под нос, тру глаза руками. Обессиленная, присаживаюсь на бордюр.

 — Мяу-у-у-у. — что-то влажное и холодное утыкается мне в руку.

 — Приветик, — утерев слезы с лица, взяла его на руки. — Да ты красавчик, — сказала, гладя мягкую черную шерстку котика.

 — Миу, — на меня уставились две пары ярко-зелёных глаз.

Ещё немного посидев, мы с новым другом отправились домой. Кажется, Асад даже очень не против. 

 — Ну котик, осматривайся, — присев, запустила мохнатика в квартиру. Скинув обувь, прошла на кухню. Включив свет, отодвинула стул и уселась за стол. Как тихо. Как страшно осознавать, что больше никто тебя не встретит и не накормит вкусным ужином. Неужели теперь всегда буду приходить в пустую и холодную квартиру? 

 — Мам, как так-то? — смахнув одинокую слезу с щеки, прикрыла глаза. Потирая виски, тихо всхлипнула.

 — Да к черту это все! — дрожащий голос срывается на крик. Со злостью смахиваю все, что стояло на столе. Сахарница и чашка с грохотом разлетаются на множество осколков. Тяжело дыша, вскакиваю с места и подхожу к шкафу. Привстав на носочки, открыла дверцу. Достав бутылку красного вина и два фужера, пошла в зал. Как только я зашла в комнату, кот уставился на меня своими чарующими глазами, он по-хозяйски расположился на диване и тихо урчал.

 Скинув тапочки, с ногами залезла на диван. Поставив стаканы на кофейный столик, принялась штопором открывать вино. Вытащив пробку, швырнула ее на пол. Разлив жидкость по бокалам, с грохотом поставила бутылку на пол. Взяв один фужер, облокотилась на спинку дивана. Морщась, залпом выпиваю целый стакан. Жидкость приятно обжигает горло.

 Поворачиваюсь к коту, тот с интересом наблюдает за моими действиями. 

 — А ты думаешь, что все так просто? — кинув, продолжила, — жалко, что я не кот. Жила бы сейчас ни о чем не думая. 

 — Помни, что я тебе сказала… — услышав голос мамы, в надежде увидеть её, открыла глаза, но ничего кроме темноты я не увидела. 

 — Где ты? — спрашиваю, оглядываясь. Но все мои попытки разглядеть хоть кого-то оказались тщетными.

 — Прости… — эти слова ударили прямо в сердце. 

 — Стой! Где ты? Ну, мам, как ты можешь! — всхлипывая, утираю глаза от пелены слез. Не в силах держаться на ногах, падаю на пол. Поджав под себя ноги, тихо плачу. 

 Просыпаюсь от жалобного мяуканья. Повернув голову в сторону исходящего звука, вижу встревоженного кота. 

 — И тебе доброе утро, — скидываю одеяло на пол. Присев, свешиваю ноги с кровати и встаю. Накинув на тело халат, шатаясь, иду в ванну. Умывшись и почистив зубы, захожу на кухню. 

 — М-да, натворила я дел, — оценив разруху, цокаю языком.

  К обеду мне полегчало и я решила, что пора прибраться, да и Асаду искупаться не помешало бы. Ближе к вечеру квартира была отдраена и сверкала, как только что выкупанный кот. Накормив пушистика, взяла планшет и села в кресло. Сегодня должен прийти результат, поступила я в институт или нет. 

 Дрожащими руками тыкаю на конвертик, бегло пробегаюсь глазами по строчкам, добираясь до самого важного. Немного ниже читаю на листе, замирая: «Отказано». 

 — Черт… — зло шиплю, убирая айпад в сторону. Неужели все это было написано, напрасно я годами зубрила все, что только можно было. Прикрыв глаза, тихо вздыхаю.

Глава 6

Мы ждём ваши комментарии с догадками или критикой. Нам очень важно знать ваше мнение. Возможно именно ваш голос поможет изменить книгу в лучшую сторону :) Приятного чтения! 

Я все ещё тащила сумки и свой здоровенный чемодан по извилистой тропинке средь хвойного леса. Хоть и не высокая, но достаточно густая трава забивалась в колёсики и не позволяла его везти. Приходилось волочь прямо по земле. Да ещё и ветки эти задевают постоянно, так и норовя хлестнуть по лицу.

Кажется, я сложила в сумку всю свою квартиру, вместе с люстрами и кастрюлями, и чемодан готов был разлететься на части по всей тайге от малейшей кочки на его пути. Другое дело мой друг, бегущий впереди и машущий своим длинным хвостиком. Сейчас он был больше похож на собачку, чем на взрослого кота. Ему явно на природе лучше, нежели в душной и маленькой квартире. Ну, хоть кому- то сейчас хорошо.

Дойдя, наконец, до домика, присела отдохнуть на крылечко. Руки потряхивало от напряжения и усталости. Все-таки тащить здоровенный чемодан с вещами по лесу полтора километра очень, скажу я вам, утомительно.

Сидя на ступеньках, осматривала поляну и лес вокруг, он шумел и пугал, но как же он был красив. 

Позади себя услышала шаги и скрип открывающейся двери, даже вздрогнула. Кто это может быть? 

Оглянулась.

Из дома выходила бабушка, которую я видела на похоронах. Именно та единственная, которая улыбнулась при нашем появлении.

Улыбнулась она и сейчас. Громко шаркая ногами по деревянному полу крыльца, направлялась ко мне. 

Внешне она выглядела старше, чем моя бабушка. Маленькая, худенькая, скрюченная, но очень шустрая для своего возраста. Не без усилий опустив ногу на нижнюю ступеньку и опершись на свою клюку, а затем на правую руку, она уселась рядом. От старушки веяло добротой и заботой. 

 — Меня зовут Антонина, ты можешь называть меня просто бабушка Тоня, — нисколько не запыхавшись проговорила женщина, — Я приходила к Аксинье и помогала ей по хозяйству. Я из Лесовки, —  баба Тоня кивнула в сторону леса, указывая на ближайшую деревню. 

 — Очень приятно,— с улыбкой проговорила. Я действительно была очень рада познакомиться с этой милой старушкой, — а я - Ася. 

 — Аксинья называла тебя по-другому, — положив клюку рядом, баба Тоня расправила и вытянула костлявые ноги, поправляя складки своей длинной юбки. 

 — Да, меня и мама, пусть земля ей будет пухом, пыталась называть иначе, — отвела взгляд, не желая показывать моей новой знакомой резко покрасневшие и наполнившиеся влагой глаза, — Но мне не нравится моё настоящее имя,— я незаметно смахнула слезу и повернулась к собеседнице. 

 — А почему? — сделав вид, что не заметила моих слез и резко севшего голоса, продолжила баба Тоня. 

 — Оно необычное, и люди зачастую забывают его, называя меня и Сея, и Сеня и ещё много как, а мне обидно, — объяснила, как могла, я. 

 — Оно так же необычно, как и ты сама, и, по-моему, очень тебе подходит, — кажется старушка еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться, разглядывая мои надутые от досады губы, — А знаешь, что означает твоё имя? 

 — Нет, никогда не интересовалась, как? — опершись на перила, спросила я. 

 — «Ведьма», твоё имя означает «ведьма», — рассматривая меня изучающе, тихо заметила она. 

 — И вы туда же? — меня, конечно же, не радовала перспектива стать ведьмой и прожить в диком лесу всю свою жизнь, но в силу происхождения в моей жизни некоторых событий и даже каких-то непонятных знаков судьбы, например, тот же сон с участием волка с фиолетовыми глазами, или тату в виде звезды, ни с того ни с сего появившийся на шее моих бабушки и мамы, решила все же попробовать сдаться и приехать сюда, ведь другого-то выхода у меня и нет. 

Но я всё ещё злилась, в первую очередь на себя. 

 — От судьбы не уйти, сколько не беги! — взяв клюку, баба Тоня попыталась встать, опираясь ещё и на перила крыльца, — Даром не стоит пренебрегать, сила в тебе есть, и она огромная! — протягивая трясущийся палец, женщина не больно ткнула им мне в грудь, показывая, что она внутри, а потом в лоб, дескать, многое мне предстоит ещё узнать. Заметив моего кота, трущегося носом о её ноги, бабуля перевела взгляд на него, не прерывая беседы:

 — Ты располагайся, — ступая на землю с крыльца, — а я завтра приду, навещу.