Заложница

Глава 1

Я помню, как маленькая ходила с отцом к Источнику. Ничем не примечательное место посреди поля — те же травы, тот же тёплый ветер, так же плывут по небу белые кучерявые облачка.

— Запомни, Вáлери, — строго произносит отец, — здесь спрятана великая сила. Никому, ни при каких обстоятельствах ты не должна открывать её расположение — только собственным детям, когда они у тебя появятся. Даже если тебя будут пытать — прими мученическую смерть, но сохрани тайну.

Для меня семилетней пытки — это что-то отстранённое, неопределённое и пугающее, но я серьёзно киваю головой в кудряшках. Слова «честь», «долг», «ответственность» я слышу с первой минуты рождения. Я привыкла к этим понятиям, они стали неотъемлемой частью моего мира.

— Хорошо, папа, — торжественно обещаю я. — Умру, но не выдам!

***

Утро своего двадцатого дня рождения я встречаю с восторгом и предвкушением. Ройм гостит у нас в замке! Пусть он приехал к брату, это такие мелочи! Главное, он проведёт у нас две недели, я могу открыто любоваться его совершенным лицом, великолепной фигурой и ослепительной улыбкой! Рóймэр Лэн Гэ́ри — самый красивый мужчина на свете, благородный и бесстрашный. В свои юные годы он уже успел отличиться в стычках с рэвранцами и получил награду за доблесть из рук самого Азиáйра Третьего. Вокруг него, наверное, вьются все красавицы Арвэ́ра, но лишь на мне он женится!

— Госпожа Валери, — пеняет мне Áйха, моя няня, — леди не пристало так явно показывать свою заинтересованность молодым человеком. Берите пример достойного поведения с вашей сестры: лёгкий поклон, полуулыбка, грация походки и сдержанность чувств — вот то, что ценят лорды. Вы же вертитесь, как щенок при виде хозяина, разве что хвостиком не виляете!

— Лáре положено так себя вести, — отмахиваюсь я, — она старая! Ей двадцать восемь лет!

— Леди Ларэ́да в самом цветущем возрасте, — укоризненно качает головой Айха. — Вашей матушке было тридцать, когда она вышла замуж за лорда Лэн Бэрг и поселилась в Бэ́ргри. А вы, Валери, никак не хотите повзрослеть!

— Было бы о чём переживать! — придирчиво осматриваю себя в зеркале: светлая, почти белая кожа, россыпь едва заметных веснушек, золотисто-рыжие кудрявые волосы и серо-голубые огромные глаза. — Постареть я всегда успею… Айха, мне надеть бледно-голубое или лазоревое?

— Да любое выбирайте, — улыбаясь, женщина вмиг теряет свою суровость, — вам всё к лицу. Жаль, батюшка вас сейчас не видит: копия леди Эрзэ́лы… Она сияла в замке, словно солнечный лучик в пасмурный день. Ни господин Вэрэ́йн, ни госпожа Ларэда этого света не унаследовали. Северная кровь Бэргов всё вытеснила.

Бросаю на себя последний критический взгляд и остаюсь довольна. Пусть я не такая высокая, как Вэр, и не столь изящна, как Лара, выгляжу я ничуть не хуже! За эти две недели я должна сделать всё, чтобы Ройм попросил моей руки!

***

Брат заглядывает ко мне первый. С каждым годом он всё больше напоминает папу — сероглазый, русоволосый, статный и широкоплечий, с горделивой осанкой и манерами истинного лорда. Азиайр Третий уже намекал ему, что пора присматривать подходящую невесту, но Вэр отшучивается: пока у него две незамужних сестрёнки под опекой, на других девушек заглядываться некогда.

— Валери! — восхищённо выдыхает он. — Выглядишь просто ослепительно! И как похожа на маму!

Поверю ему на слово: он, в отличие от меня, её видел. Целых двенадцать лет, или с какого там возраста появляется память? Себя я помню лет с трёх, брат тогда был длинным, вихрастым, смешливым мальчишкой. Это после смерти отца он разом возмужал и посуровел. Станешь серьёзным, когда на тебя двадцатилетнего сваливается управление и родовым замком, и землями, и две маленькие сестрички в довесок. Хорошо, что к этому времени Вэрэйн окончил военное училище Зáйры, а Ларэда даже подростком была особой ответственной и сознательной. Шалить так, как я, она себе никогда не позволяла.

— С днём рождения, сестрёнка, — красивая шкатулочка переходит в мои руки. Не выдерживаю, заглядываю и с визгом висну у брата на шее. Брошь в виде птицы, так приглянувшаяся мне при посещении выставки известного столичного художника, которую мастер наотрез отказывался продавать. Боюсь и думать, чего стоило Вэру его уговорить!

— А где Роймэр? — кручу я головой. — Он не хочет меня поздравить?!

— Они с Ларой уже в столовой. Тебя ждёт сюрприз. Идём скорее.

Не иду — лечу, окрылённая. Подарок от Ройма! Самого лучшего мужчины на свете! Может, это помолвочное кольцо?! Или его нельзя дарить на день рождения? С подобными вопросами нужно обращаться к сестре, она точно скажет, что, как и когда следует преподносить, чтобы соблюсти все нормы этикета.

Столовая вся утопает в цветах — мне повезло родиться в середине лета. Ещё один пышный букет сестра держит в руках, но я смотрю не на неё. Моё внимание всецело принадлежит Ройму. Лорд Лэн Гэри высоченный, как и мой брат, но такой яркий по сравнению с ним — загорелый синеглазый шатен с ровными бровями и густыми тёмными ресницами. Не беда, что кроме собственной доблести он пока ничем не обладает, своё состояние он непременно добудет на службе Арвэру!

— Валери, поздравляем! — прижимает меня к груди Лара, вручая цветы. — Носи на здоровье!

Коробочку, перевязанную шёлковой лентой, протягивает мне Ройм. Сердце ёкает. Неужели и правда кольцо?!

Глава 2

— Господь всеблагой и всемилостивый, — бормочет Айха, помогая мне расшнуровывать платье, — помоги нам, огради от зла…

— Ты же безбожница, — недоуменно замечаю я.

Крепкая и духом, и телом, на моей памяти няня никогда не обращалась к высшим силам с просьбами о защите.

— Есть моменты, госпожа, когда и неверующий молит о спасении, — сердится женщина. — Спесь династии Лэн дорого обойдётся Арвэру. Сколько достойных людей сложит головы из-за непомерно раздутого самолюбия Лэнлорда! Засеянные по весне поля умоются кровью, а чья рука будет снимать урожай, никому не ведомо… Ложитесь спать. Чует моё сердце, завтра вам пригодятся силы.

Я послушно ложусь. Сна ни в одном глазу. Разглядываю роспись на потолке: сказочные голубые птицы, бабочки с огромными крыльями и гирлянды из нереально синих цветов, похожих на глаза Ройма.

Мне не суждено две недели любоваться его совершенным обликом — лорд Лэн Гэри призван на службу. Коротко простился с братом, поцеловал в щеку невесту и улетел в Зайру. Быть может, сейчас он в числе других призванных движется к Границе. Или уже сражается.

Господь всемогущий! Сохрани Роймэра в бою, не дай его ранить, убереги от смерти!

— Валери, — осторожный стук, и в комнату просачивается Лара, — ты не спишь?

— Нет.

— Как ты, сестричка? Как неприятно, что война началась именно сегодня!

— Ты хочешь сказать — «ужасно»? — поправляю её я. — Твой жених ушёл воевать…

— Да, ещё и это. Когда теперь сыграем свадьбу? Всё уже заготовлено, продукты испортятся… Потом, несомненно, празднование победы над Рэврой затянется. Азиайр Третий обожает пышные торжества! В поднявшейся суматохе сложно будет собрать гостей.

Приподнимаюсь на подушках, подозрительно оглядываю сестру:

— Лара, ты так уверена, что мы победим?

— Разумеется, — отвечает мне она без тени сомнения. — Разве ты — нет?

Задумчиво вырисовываю узоры пальцем на ладони — привычка с детства:

— Рэвра — страна магов. Нам о них почти ничего не известно, сплошные домыслы и слухи. Вернувшиеся с Границы не могли толком объяснить, что такое магия, зато тряслись от страха… Отец погиб в стычке с магами, от него не осталось даже тела. Ты не боишься, что мы… проиграем?

— Как ты можешь такое предполагать, Валери! — ахает сестра. — Тем более произносить вслух! У нас огромная армия, самое передовое вооружение! Лучшие воины, такие, как Лэн Гэри, сейчас подтягиваются к Границе! Уже к утру они проучат этих нахалов, а после Рэвра превратится в провинцию Арвэра. Магов в сотни раз меньше, чем людей, говорят, они вымирают. С человеческими мужчинами и женщинами браков они не заключают — брезгуют! Роймэр считает, что после войны их всех нужно сослать за Ризáрские горы.

Ёжусь. Ризарские горы отделяют плодородные равнины Рэвры от скудных, каменистых земель. Даже магам там придётся трудно.

— Тебе их не жалко?

— Они напали на мою страну, расстроили твой день рождения и мою свадьбу! — гнев Лары понятен. — Когда теперь вернётся Роймэр? А если его посмеют ранить? Придётся всё откладывать на неопределённый срок!

Сердце сжимается:

— Лара, вдруг его не просто ранят, а покалечат или…

— Лэн Гэри отличный воин. Он не даст себя в обиду. И потом, в Арвэре прекрасные лекари, не хуже целителей. Пришивают оторванные конечности, вставляют искусственные кости, выращивают ткани. Не остаётся ни малейших шрамов!

Хочу напомнить сестре про отца — и не решаюсь. И так ей гораздо хуже, чем мне. Только тяжёлый вздох сдержать не успеваю. К счастью, Лара понимает меня по-своему:

— Не расстраивайся из-за праздника, сестричка! Мы потом отметим его ещё раз, когда всё закончится. У тебя будут и фейерверки, и танцы, и всё, что захочешь!

— Спасибо… Лара, скажи… Ты любишь лорда Гэри?

Тонкие стрелочки бровей сестры ползут вверх:

— Конечно. Я выхожу за него замуж.

Пытливо всматриваюсь в спокойное, бледное лицо:

— И для тебя сейчас не светит солнце?

Удивлённый взгляд в окно:

— Валери, ночь давно, какое солнце?

***

Заснуть мне удаётся всего на пару часов, больше ворочаюсь. Встаю до восхода, стараясь никого не будить, выскальзываю во двор. И натыкаюсь на Вэрэйна. Брат вылезает из верхолёта, мрачный, ссутулившийся, лоб прорезали морщинки. Подходит, обнимает, треплет по плечу:

— Не спится? Испортили тебе такой день!

Глядя в усталое лицо, чуть не признаюсь, что портить уже было нечего. Но вместо этого спрашиваю:

— А ты совсем не ложился?

— Некогда. Нужно было облететь селения. Предупредить Старших, передать им деньги на всякие непредвиденные расходы. Война непредсказуема.

Глажу его сильную руку:

— Ты молодец, Вэр. Запросто справляешься с огромными землями. Отец бы тобой очень гордился!

Его лицо светлеет:

Глава 3

— Он — пленник! — набрасываюсь я на Вэра через несколько часов. — В крайнем случае, гость! А ведёт себя, словно он тут хозяин! И ты ему это позволяешь!

— Валери, — в голосе брата непривычная тоска, — сестрёнка… Ты не понимаешь… Этот человек действительно оказывает нам неслыханную любезность. Он маг невероятной силы… Ты нашла его на поле, с переломанными костями. Меньше чем за четверть часа он срастил их полностью. Ты можешь представить себе уровень могущества, способного на подобное? Ах, ты же не знаешь, что целительская магия — самая сложная, требует наибольших затрат. Другой бы пластом лежал сутки, этот же Кэл… «Кэл». У рэвранцев абсолютно непроизносимые имена. Наш маг представился так, словно он не первый раз в Арвэре. Он изображает пленника, хотя, не сомневаюсь, в Бэргри его держит лишь собственное желание.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — возмущаюсь я.

— Идёт война, — голос Вэра становится глухим и безжизненным. — Я обязан защищать Источник, заботиться о своих людях, оберегать вас с Ларой. Кэл не пытается выведать тайные сведения, не угрожает, не нападает и ведёт себя вполне дружелюбно. Скажи, он обидел тебя во время вашей прогулки?

— Попробовал бы он!

Вздох брата говорит о том, что вполне бы мог.

— Однажды, Валери, я видел, на что способны маги. Нас из училища отправили на практику в Вейрз, это в приграничье. Тринадцать… нет, четырнадцать лет назад. Тогда мы ещё поддерживали мирные отношения с Рэврой. В Вейрзе были разумный градоправитель, нехватка пригодной для строительства ровной земли и гора рядом с городом, размером с десять наших замков. Градоправитель нанял мага. Пришёл юноша, хлипкий — дунь, закачается. Этот мальчишечка посмотрел на гору — просто посмотрел, Валери! Не размахивал руками, не читал молитв… И на моих глазах гора начала осыпаться песком. Через день там была готовая стройплощадка… Я не хочу, чтобы мои сёстры, мои люди, мой дом превратились в пыль.

Стою, присмиревшая. Пытаюсь представить огромную гору, тающую на глазах.

— Вэр, но тогда… У Арвэра нет шансов в этой войне!

— Все наши шансы, — брат вымученно улыбается, — что Рэвра одолеет нас быстро и не станет глумиться над побеждёнными. Или тот маг был исключением, и таких у них немного. А Кэл… он играет, Валери. Если бы он угрожал нам, мне пришлось бы встать на его пути и погибнуть с оружием в руках. Но пока он просто забавляется, я буду помнить о долге.

— Леди Валери! — слышим мы. — Ты куда пропала? Мы ещё не поднимались на крышу!

— Он прилично себя ведёт? — полушёпотом спрашивает Вэр.

Вполне. Нахамить больше не пытается, даже порывается подать руку или открыть передо мной дверь. Только…

— Он пугает меня до дрожи! Но, раз надо… я потерплю.

***

В солнечный летний полдень на крыше жарко, лоб покрывается испариной. Кэл искоса глядит на меня — и возникает лёгкий прохладный ветерок.

— Всегда забываю, что люди не умеют корректировать температуру тела, — поясняет он с усмешкой.

— Люди в такую погоду предпочитают прогулки по тенистому саду, — парирую я, — или отдых на террасе, выходящей на север.

— Я с удовольствием прогулялся бы с тобой по саду, — глаза озорно поблёскивают, — но я же пленник! Заперт в замке.

Хочу сказать ему, что он позёр и шут, но вспоминаю Вэра и прикусываю язык.

— Леди Валери, — Кэл указывает на лес, поля, селения вдалеке, — вся эта земля принадлежит твоему брату?

— Нашему роду. Вдруг с Вэрэйном что-то произойдёт, и он не оставит наследников, тогда Бэргри перейдёт к Ларэде. В случае если и она умрёт бездетной, земля достанется мне. Но один из нас обязан продолжить род. Поэтому среди лордов принято заводить много детей, чтобы всегда имелся прямой потомок.

Если бы мама не умерла, у меня обязательно были бы младшие братья и сёстры.

— В Рэвре считают за великое счастье иметь хотя бы одного ребёнка…

На секунду мне кажется, что рядом со мной иной человек. Не кривляющийся юноша, а много переживший старик — такая боль в этих словах. На секунду. В следующий миг сухие губы трогает насмешливая, раздражающая улыбка.

— Если у вас проблемы с деторождением, почему вы брезгуете браками с людьми? — вырывается у меня.

— Кто вам это сказал? — ухмыляется он. — Просто пока не встречалось людей, согласных соединить свою жизнь с магом. Ведь мы, леди Валери, заключаем обряды не путём бормотания красивых фраз в присутствии родственников. Нас в Храмах связывает магия.

— И в чём разница?

— Ваши пары изменяют, могут ненавидеть друг друга, плодить бастардов. При желании развестись.

— А в Рэвре провинившихся жён и мужей показательно наказывают? Сажают в тюрьму, лишают привилегий? Или, — презрительно морщу нос, — Рэвра сохранила древние обычаи? Сечь ремнём, к примеру, брить наголо, клеймить…

Его глаза вспыхивают:

— Вот, оказывается, какие слухи ходят в Арвэре… Нет, леди Валери, телесные наказания у нас не практикуются больше тысячи лет. Супруги же приносят клятву, после которой причинение зла одному из них другим становится невозможным.