Заложница судьбы

Предисловие

Изящная молодая темноволосая красавица, с распущенными иссиня черными волосами, волнами спускающимися почти до тонкой талии, сидела в ожидании посадки. Это уже была зона выхода непосредственно к самолетам, куда никого, кроме пассажиров не пускали, и она успокоилась, понимая, что в очередной раз ей все удалось. Она была одета в белый дорогой брючный костюм, который где нужно облегал фигуру, а ее поза была расслаблена и печальна, ведь она бежала из страны.

Девушка сидела, закинув нога на ногу, показывая всем дорогие черные туфли на шпильках, и задумчиво смотрела на суету у самолетов. Она держала в руках посадочный талон бизнес-класса, а многочисленные широкие и тонкие, с камнями и просто золотые браслеты на обеих руках спокойно лежали на ее тонких запястьях ухоженных рук, которые держали изящный черный клатч. Незнакомка смотрела в стекло на ожидающие своей очереди самолеты. А те стояли как толстые откормленные птицы, растопырив крылья и заглядываясь в ответ на смотрящих на них людей, которые совсем скоро полетят внутри их толстого брюха. Только они могли помочь этим сухопутным существам преодолеть пространство, паря в воздухе. И гордясь собой, те радостно горели огнем закатывающегося за горизонт солнца стеклами иллюминаторов.

Незнакомка сидела задумчиво, погрузившись в свои мысли, не обращая ни на что внимание. Поэтому она и не заметила, как со спины к ней подошел мужчина восточной внешности, одетый по-европейски в таком же белом костюме в сочетании с черной шелковой рубашкой. Лицо его было суровым и холодным, а черные как ночь глаза, не отрываясь, наблюдали сейчас за ней, словно тот боялся, что девушка может исчезнуть в любой момент. Но в его глазах не было радости встречи или доброжелательности знакомого. В них горела ненависть, глубокая, черная, делающая его взгляд тяжелым и жестоким, а ноздри мужчины раздувались от еле сдерживаемой ярости. И вот он, наконец, подошел к ней вплотную и положил руку ей на плечо. Даже скорее, схватил, как держат добычу или преступника, которого нужно наказать на месте. Ни тени жалости или сочувствия не светилось в его взгляде, обращенном на свою жертву.

-Как вы смеете?!? – начала было девушка с холодным достоинством, выражая раздражение и поворачиваясь к нахалу, который так бесцеремонно и болезненно посмел схватить ее. И когда она уже повернулась к грубияну лицом, которое оказалось потрясающе красивым: с правильными чертами лица, изогнутыми бровями, идеально очерченными совершенными губами цвета алой розы, и загадочными непонятного цвета глазами, которые сейчас горели возмущением, то смогла только выдохнуть. Как только она увидела мужчину, то смертельно побледнела, и лишь ее губы прошептали:

-Дамир….

Голос девушки, даже испуганный, был бархатным, обволакивающим. Любой мужчина бы не устоял и отпустил бы ее, потому что она была само желание, совершенная в своей чувственности, как экзотический цветок, обещающий наслаждение. Вот только держащий ее за плечо мужчина остался безучастен к ее чарам.

-Я нашел тебя и ты должна заплатить за то, что сделала. Жизнью, - сурово произнес он, а в голосе его звенел металл и ненависть. Именно это чувство сейчас горело в мужчине там, где еще недавно была любовь.

Девушка не стала кричать, плакать, просить и молить о пощаде. Она знала, что это бесполезно, и она действительно виновата, а он не простит. А потому незнакомка просто равнодушно отвернулась обратно к самолетам, провожая глазами солнце, которое, возможно, было последним в ее жизни.

И теперь, когда уже не было смысла убегать, она невольно стала вспоминать все то, что привело ее к такому концу, когда она еще так молода. И это были тяжелые воспоминания. И это было ее исповедью самой себе…

ЧАСТЬ 1. ДЕТСТВО КАДИРЫ Глава 1. Начало

Я совершенно не помню себя в детстве. Вернее, в младенчестве. Хотя иногда мне до сих пор снятся странные, а порой и непонятные сны о нем. Возможно, даже о родителях, но все так неопределенно, расплывчато, что совершенно бесполезно и уже ненужно, пожалуй.

Кто-то когда-то сказал, что то, что так дорого, но хранится где-то в глубинах памяти, настолько глубоко, что ты сам не осознаешь этого, мы можем видеть во снах. Они как призраки выползают ночами, а мы, не отдавая себе отчета, рождаем их к жизни вновь и вновь, пытаясь вспомнить. И те, только так способные выбираться из нашего подсознания, дают себе волю, терзая нас то сладкими, то горькими снами. И тогда получаются эти странные, обрывочные, мелькающие, словно вспышки света в темноте картинки, которые ты не помнишь утром, но целый день ходишь сам не свой, пытаясь узнать и разгадать, что это может значить. А смысла нет, есть только забытые воспоминания…

А осознано и отчетливо я помню себя, начиная лет примерно с пяти. Точнее мне сложно сказать, потому что я не помню свой настоящий день рождения. Тот, что я уже давно не праздную, став взрослой, мне определила женщина, которая была приставлена ко мне и всем детям, которые были там. Она стала мне и хозяйкой, и няней, и наставницей, когда я оказалась и жила в том доме, не имея возможности уйти. И именно тот день, когда моя жизнь так круто изменилась, отчетливо врезался мне в память.

Как сейчас помню: вокруг была темнота, в нос просачивалась разные запахи, которые были как знакомы, так и незнакомы мне, машина подскакивала на колдобинах и неровностях дороги. Затем резкий свет, и меня практически вытолкнули из машины, грубо потащив за руку. Мне больно, страшно, я плачу, а слезы текут по лицу, но тем людям все равно, они лишь подгоняют меня идти быстрее. Помню пыльную дорогу под ногами, на жаре, от чего мне хочется пить и кружится голова. А потом я очутилась в огромном богатом доме, во внутреннем дворе, где царят спокойствие и умиротворение. Там везде была спасительная тень, но вместо того, чтобы дать мне передышку, оставить в покое и дать воды, вытереть слезы, меня подтащили к мужчине, сидевшем в расслабленной позе на низком плетеном диване с подушками с кальяном, а где-то рядом шумел фонтан, манящий своей влагой. Лишь каменный пол приятно холодил босые ноги.

Я замерла, смотря на него, не понимая, где мои родители, зовя их, спрашивая, где они и почему не приходят.

-Заткнись! – цыкнул он на меня.

А я, только взглянув на него, замерла, еле дыша.

До сих пор отлично помню первое впечатление от того мужчины, несмотря на страх, от которого колотилось сердце где-то в горле. И хотя потом я узнала его значительно лучше и со многих сторон, но то самое первое чувство оказалось самым правильным. Даже маленькую меня поразили его холодные безразличные глаза. Казалось, что смотришь в равнодушную пустоту. И я испугалась его до паралича, даже хотела заплакать, но мой испуг был настолько силен, что я не смогла даже этого. Слезы высыхали, еще не появившись из глаз, то ли от страха, то ли от жары, сотрясая мое тельце сухими всхлипами. А он в это время очень внимательно рассматривал меня. Так смотрят на скот на базаре, оценивающе, прикидывая что-то в уме. А потом мужчина сказал, обращаясь ко мне:

-Забудь свое прежнее имя. Теперь тебя зовут Кадира. Если увижу или услышу хоть раз, что ты отзываешься на другое имя – тебя накажут поркой. Поняла? Меня зовут господин Азир. Обратишься без разрешения – тебя выпорят. Все, что нужно делать здесь, тебе скажет Аиша. Теперь иди, не докучай мне боле!

Уже сейчас, став взрослой, мне даже удивительно думать, что когда-то меня звали как-то по-другому, настолько Кадира стало моим. Сейчас я даже не помню то имя, которое дали мне родители при рождении, как ни пытаюсь. Хотя порой думаю, зачем мне это? Но тогда это возмутило меня.

-Но почему я должна быть здесь? – удивилась я тогда, посмотрев на мужчину, сама не осознавая свою потрясающую дерзость, - я хочу к маме!

-Я не терплю пустых разговоров, - жестко сказал мужчина, раздражаясь на мои слова. - а ты, почему не заберешь девчонку? – обратился он к подошедшей полной женщине, одетой во все в черное. Та подобострастно выдохнула, поклонилась и взяла меня за руку, аккуратно, но очень цепко, чтобы я точно не вырвалась. Но затем сразу, уже силой оттаскивая меня подальше, она наклонилась и негромко произнесла, стараясь говорить добрым голосом, чтобы успокоить меня:

-Здравствуй, я Аиша, теперь тебя зовут Кадира. И молчи, когда тебя не спрашивают! Будь послушной, и все будет хорошо!

-Здравствуйте, - сказала я вежливо, внимательно и с любопытством рассматривая ее, но все равно не желая идти. –А где моя мама? – повторила я опять, но женщина не обратила на это внимание.

Аиша потянула меня куда-то внутрь дома, шепча, что не надо упираться и точно не стоит беспокоить господина, а тем более злить его своими вопросами, тем самым, не дав мне натворить глупостей. Я только сейчас понимаю, что она уберегла меня тогда от порки, и как минимум от многих ошибок после, но в тот момент я не могла оценить этого, а упрямо упиралась, желая получить ответ на свой единственный вопрос: «Где моя мама?!». А вернее, на все вопросы, крутившиеся в голове.

-Ты упрямая девочка, - вздохнула она, уже понимая, что я не успокоюсь. Поэтому взяв меня за обе руки крепче, потащила туда, куда я должна была попасть. Я была слишком мала, чтобы дать достойный отпор в тот момент, хотя не думаю, что это бы закончилось чем-то хорошим для меня. Сейчас то я понимаю, что это бы мне не помогло, а навлекло бы только дополнительные беды и страдания к тем, которые уже меня постигли.

Лишь доброта Аишы и мое природное любопытство помогли увести меня внутрь, не сделав жертвой злости господина, который не отличался добротой. Хотя к счастью, я редко сталкивалась с ним в последующие годы до определенного возраста….

Глава 2. Новый дом

При первом знакомстве Аиша показалась мне, маленькой девочке, только что похищенной из родного дома, старой, с уставшим лицом, и погасшими глазами, но я оказалась неправа. Но об этом позже. Пока я была малышкой, а точнее, лет до одиннадцати, то долго считала ее просто строгой тетушкой, которая занимается тут хозяйством. Но на самом деле она играла намного более важную роль в этом доме. И только став взрослой я узнала всю жестокую правду, а еще, что ей на тот момент было не больше двадцати шести, хотя некоторые могут сказать, что уже считай старая дева, если она не вышла замуж к этому возрасту. Так что и деваться ей особо было некуда.

Но возвращаясь к моему детству и тому дню, когда я оказалась в моем новом доме, она привела меня в небольшую полутемную комнату, где лежали на полу несколько матрацев. Аиша толчком посадила меня на один из них, говоря:

-Я сейчас приду. Ты пока разденься. Надо тебя помыть и подстричь волосы, чтобы вши не завелись. А потом я расскажу, что ты будешь обязана делать здесь, чтобы тебе разрешили жить и давали еду.

И затем сразу ушла, оставив меня одну в этом странном помещении. Я не понимала, почему моя жизнь так внезапно изменилась, и почему родители не приходят, не ищут меня, наконец. И вера, что они скоро заберут меня отсюда, не давала разревется. Я просто решила ждать. Поэтому села на матрац и смотрела в одну точку все то время, пока ее не было. Когда Аиша вернулась, то явно разозлилась, что я не послушалась.

-Неужели ты такая глупая, что не можешь даже снять с себя одежду?! – стала ругаться она. – Неужели родители не учили тебя слушаться взрослых? Если так, то ты долго здесь не протянешь!

Я поняла только одно, что ей стыдно за меня, и будет так же стыдно родителям, если я не буду слушаться, поэтому просто стала молча раздеваться, не желая никого огорчить. Я не хотела расстроить их, когда те приедут за мной. Аиша же замолчала и просто наблюдала за моими действиями, ожидая, пока закончу. В итоге я стояла голенькая, аккуратно сложив одежду и положив ее на матрац, ожидая, что скажет эта странная женщина.

«Вряд ли родители обрадуются, увидев меня замарашкой?», - думала я тогда, смотря на свои грязные от пыли и не понятно от чего, ноги.

Аиша нетерпеливо лишь молча схватила меня за руку и повела по коридорам дома, а потом я оказалась в хамаме. Позже я очень любила там бывать, расслабляться, когда тело напряжено от забот, пробираясь туда чаще всего без спроса. Но в тот день все было ново и непривычно, а потому я вела себя как испуганный тушканчик, опасливо озираясь вокруг. Это было очень большое помещение, с бассейном, где могли поместиться сразу несколько человек. Изучая, я мужественно вытерпела, пока меня терли и скребли, но когда взялись за волосы, подойдя с ножницами, я не выдержала.

-Я не хочу стричься! – возмутилась я тогда громко, но Аиша тут же, не желая тратить на меня время, пригласила двух других женщин, чтобы ей помогли справиться со мной, ворча, что я слишком непослушна и остригла мои длинные красивые волосы совсем коротко, что те торчали ежиком. Сейчас мне кажется, что я сопротивлялась больше потому, что мои длинные волосы нравилось матери, хотя я уже совсем не уверена. Может и отец хвалил их, любуясь, мне сложно сказать с прошествием стольких лет, потому что я не помню этого. Даже их образы уже давно не преследуют меня. Но тогда это было слишком важно для той девочки, которой я была. Поэтому этим женщинам пришлось держать меня, пока Аиша состригала мои длинные черные до пояса кудри. В итоге я стояла перед ними подстриженная как мальчик, дрожа от негодования и бессилия. И это, помню, стало той трагедией, той мелочью, которая дала волю слезам, и я разревелась. Навзрыд. Аиша же только переждала, пока у меня закончиться истерика. Когда я успокоилась, меня привели обратно в ту же самую комнату и оставили на матраце, одетую в простой длинный балахон. А на день она дала мне свободные штаны под него.

Возможно именно то, как спокойно и равнодушно это все было сделано, когда меня оставили наедине с моим горем, послужило первым шагом к тому, чем я стала сейчас. Потому что именно тогда я для себя решила, что не смогу простить им этого. Всем участницам этого насилия. Мне сложно сказать даже сейчас, почему мой мозг так зациклился именно на стрижке. Возможно, это было олицетворением той новой жизни, к которой меня так жестоко принудили. Все может быть. Но став взрослой, точнее, лет в двенадцать, ровно также я обстригла всех тех, кто это сделал со мной тогда. Как меня не наказали до смерти, я сама поражаюсь сейчас. Ну, если не считать розг, которые я в очередной раз получила.

Но об этом периоде я чуть позже.

Но в тот момент, сидя в душной комнате в свои пять лет я лишь пыталась приноровиться к новой жизни, которая так отличалась от привычной мне, просто ожидая родителей. А Аиша постепенно показала и рассказала мне обязанности: мести пол, вытирать пыль, бегать по поручениям и на подхвате на кухне. А еще куча всяких других мелочей. За это мне давали хлеб, немного каши с макаронами или овощей в день и воду. Только по праздникам это могло быть что-то существенное, а мясо было раз в неделю, не чаще, если не реже. К счастью, на жаре и постоянно бегая туда-сюда, я не понимала, как бежит время, вспоминая про еду, только когда все нетерпеливым ручейком тянулись на кухню.

С каждым годом, по мере того как я становилась взрослее, к списку моих обязанностей прибавлялись все новые, которые были все тяжелее и тяжелее. У меня не было свободной минуты, а за любой проступок следовало наказание. Так я стала бесплатной служанкой в этом доме. Это вообще было странное место: здесь жило много женщин, а время от времени появлялись такие же дети, как и я, разных возрастов. Некоторые из них оставались, а некоторые исчезали навсегда, и никогда не возвращались. Во всяком случае, я их больше не видела. А иногда приезжал хозяин с гостями, и тогда начиналась кутерьма.

А родители все никак и не приезжали за мной. Поэтому постепенно я стала забывать их, думая, скорее, как о сказке, в которую мне все сложнее было поверить с каждым днем в той жизни, которой я существовала. Их образы постепенно стерлись, а осталась только улыбка матери и аромат. Да и те вскоре совсем исчезли из моей памяти, вытесненные новыми воспоминаниями из совершенно другой жизни.

Глава 3. Дезире

Однажды, в совершенно обычный день, такой же, как был вчера, и какой должен был быть завтра, моя жизнь совершенно изменилась. Мне было примерно около семи тогда, и я не очень уже надеялась, повзрослев слишком рано, что родители придут за мной. Я постепенно переставала верить в это, как в какой-то момент перестают верить в чудеса или в Хызыр Ильяса ( Дед Мороз в арабских странах).

В тот день я вернулась после очередной тяжелой работы в свою комнату, мечтая только упасть и заснуть, а увидела там нечто, сжавшееся в комок, который оказался девочкой. Судя по коротким теперь волосам и одежде, она уже прошла «экзекуцию» с мытьем, и теперь ее, как и меня тогда, бросили в этой комнате, совершенно безразличные к постигшему незнакомку горю. Так как мы все прошли через это, то я отнеслась к увиденному вполне спокойно. Я столько раз уже успела повидать нечто подобное, что это не трогало меня. Просто все здесь, даже в том возрасте, каком была я, уже начали черстветь от жизни, которой жили, но эта девочка почему-то привлекла мое внимание. И хотя я не была уверена, что она завтра или совсем скоро не исчезнет, как другие, прошедшие вереницей через эту комнату, но я все равно подсела к ней и просто молча сидела рядом в немой поддержке. Она в первый момент не заметила меня, поджав ноги к лицу и закрывшись руками о всех и вся, издавая тихие всхлипы, но постепенно, словно почувствовав, что кто-то есть, подняла заплаканное лицо и посмотрела на меня.

-Кто ты? – спросила она робко, показав лицо все запачканное от текущих из глаз слез.

-Я Кадира, - улыбнулась я, - а ты новенькая? Я тоже когда-то так же тут очутилась, - решила я ее ободрить.

Она лишь еле-еле кивнула, словно поняла, что я сказала, но в глазах ее было что-то, что заставило меня остаться, а она продолжала смотреть на меня. Девочка была почти моего возраста, но так испуганна, держалась так настороже, что было даже странно, что не шарахалась от меня.

Я пододвинулась как можно ближе, пытаясь разглядеть ее, но она отползла подальше и опять закрыла лицо ладонями, одновременно утирая слезы и сдерживая всхлипы. А я все равно осталась и не уходила. Но постепенно ее любопытство пересилило страх, и сдвинув руки вниз, теперь заслоняя ими только нижнюю часть лица, спросила:

-А ты давно тут?

-Я не знаю, - пожала я плечами, - примерно года два. Но здесь не так уж и плохо, просто надо слушаться, - попыталась я отвлечь ее и помочь освоится, хотя как рассказать, что действительно ее ждет? Мне вдруг так захотелось, чтобы она не расстроилась еще сильнее.

Девочка же молчала и просто смотрела на меня. Странно, но именно к ней я почувствовала тогда сочувствие. До этого ни один из побывавших в этой комнате детей не рождал во мне такие чувства. Разве что Ахмед. Это был мальчик, которому в момент появления незнакомки было почти девять. Он жил здесь, когда я только появилась в этом доме и был очень добр ко мне. Благодаря ему и его помощи я и выжила, потому что он подкармливал меня, помогал, когда никто не видел, и вообще поддерживал, успокаивал, когда хотелось реветь. А потом его перевели в другое помещение в доме, и теперь мы виделись с ним очень редко. Да и то случайно. А я порой тосковала по нему.

-А как тебя теперь зовут? – спросила я ее, имея в виду новое имя девочки.

-Меня всегда звали Дезире, - отвела та.

-Не старое, - поспешно поправила ее я, - твое новое имя.

-Какое новое? – удивилась она.

Я задумалась, а скорее растерялась. Было так странно, что ей не дали новое имя. Так происходило со всеми, кто здесь появлялся. Хотя она ответила так быстро и уверенно, что я не стала сомневаться, что это как раз ее настоящее. И тем еще больше это было дико для меня, потому что свое прежнее я сама уже и не могла вспомнить.

-Тебя действительно так зовут? – уточнила я, – то есть господин Азир не дал тебе новое? Совсем совсем?

Неожиданно, но этот вопрос побудил ее открыть лицо полностью и посмотреть на меня несколько обескураженно.

-Да, - кивнула она удивленно, - а что, разве может быть другое имя? – спросила она совершенно искренне.

Тут уже удивилась я.

-Он что, действительно не дал тебе другое имя?! – поразилась я, что было для меня наравне с тем, что солнце не взошло утром.

-Нет! – ответила Дезире, внимательно смотря на меня и не понимая мой тихой паники.

Я была очень озадачена. И это еще было очень мягко сказано - я была в шоке. Азир распоряжался здесь всем. Он был хозяином. А тем более он был волен наказывать, поощрять, приказывать, что хотел, он вообще распоряжаться твоей жизнью как своей, ты сам был ничем. И новое имя было своего рода обязательным условием, чтобы ты забыл свою прошлую жизнь. А тут он не сделал этого.

-Ты какая-то особенная? – не удержалась я от вопроса.

Дезире посмотрела на меня своими огромными глазами и пожала плечами.

-Я обыкновенная, - сказала она тихо, - а господин Азир, это кто? – вдруг спросила она. - Я не видела никакого такого.

-Это невозможно! – уверенно сказала я.

– А вот ты странная, - вдруг сказала Дезире, посмотрев на мои волосы, которые торчали во все стороны. Я же гордилась ими, потому что с трудом каждый раз отращивала до подбородка, но их состригали, как только те достигали плеч.

Я в свою очередь посмотрела на нее. Она была очень милой. Неожиданно это вызвало во мне тоску и зависть. Но не к девочке, а к тому, о чем я мечтала. А мне с некоторых пор хотелось быть красивой, как та женщина, которую я случайно как то видела: она сидела во внутреннем дворе у фонтана, когда я убирала там. Та незнакомка была потрясающе красива, с подведенным черным глазами, с длинными волосами, одета как принцесса. Я лишь мечтательно глазела на нее.

И вдруг, не понятно почему, но мне в тот момент очень захотелось помочь Дезире. Она была так испугана, так подавлена, так беззащитна.

-Знаешь, ты только слушай меня, я тебе все расскажу, как тут устроено. Если нужно, буду защищать. Только делай, как я говорю, - неожиданно для самой себя сказала я уверенно. Хотя плохо понимала, как я смогу это притворить это в жизнь так, как хотела. Но, правда, за время пребывания здесь у меня появилась куча уловок и хитростей, чтобы добыть вкусную еду, понежится в хамаме, да и достать много всяких приятных штучек. Я отлично приспособилась, научившись обманывать, подлизывается, сразу определять настроение человека, изворачиваться и много другое, чтобы выжить.

Глава 4. Взросление

И вот мне почти двенадцать. Дезире оказалась младше меня на пять месяцев. Во всяком случае от того дня рождения, которое дала мне Аиша. Хотя я уже с детства не видела смысла в этом дне, который ничем не отличался от других. Никаких подарков мне, конечно, никто не дарил. Хотя с появлением подруги та пыталась меня чем-то порадовать в мой день, за что я была ей благодарна. Но в остальном жизнь не приносила радости. А еще, слушая ночами рассказы Дезире о семье, я завидовала тому, что она помнит о них, а я нет. Но в тоже время, ей было больнее. Она ждала их. Молчала, ничего не говорила мне, но ждала. Я это отчетливо видела.

Дезире долго ждала, что ее заберут отсюда, но я старалась внушить ей, что этого не будет. Я понимала, что так нужно, что должна помочь ей, пусть это даже было таким способом. Я помню, как видя, что делаю ей больно, но пыталась донести до нее, что по какой-то причине, ее бросили, как и меня. И она постепенно смирилась. Либо сделала вид, что смирилась, но просто не показывала мне. Я не хотела, чтобы она горевала и плакала, а потому и говорила, что ей не стоит надеяться, а не потому, что была жестока на самом деле. Дезире же только с каждым днем становилась все задумчивее и грустнее.

Но несмотря на это мы с самого первого дня стали с ней как единое целое, все возможное время проводя вместе. Дезире стала мне ближе и важнее, чем сестра. Тем более, что я итак ничего не помнила о своей семье. Но я теперь все знала о ее родных, пусть и без имен, и это делало меня родной ей. Во всяком случае, в моих мечтах.

По мере того, как я росла, то придумывала и открывала для себя все более хитроумные способы получить то, что мне хотелось. Причем чаще всего я делала это, чтобы порадовать Дезире. Подруга только удивлялась, на какие уловки я иду, что вытворяю, как обманываю и подлизываюсь, если мне нужно что-то получить.

-Тебя когда-нибудь поймают, - ворчала она, зная про мои проделки, каждый раз переживая за меня. – Ведь ты же знаешь, что тебя жестоко накажут?

-Неа, - гордясь собой, отвечала я, протягивая ей лукум или еще что-нибудь вкусное. Это могла быть красивая вещь, платье, просто шалость, чтобы пробраться куда-нибудь, где можно перевести дух. Да что угодно. Моя фантазия работала во всю, чтобы сделать нашу с ней жизнь чуть лучше, чуть легче, чуть ярче, чуть радостнее. Иногда это было просто время понежиться где-нибудь, погулять в садах, просто хотя бы немного ничего не делать, потому что это была явная роскошь для нас.

Аиша же постоянно, словно специально придумывала нам всякие дела, чтобы мы падали замертво от усталости вечером, а у них не было бы необходимости присматривать за нами. Все делалось с умыслом, чтобы у детей не оставалось времени и сил на шалости. Мы росли по сути, как перекати-поле, никто нами не занимался. Только кормили и давали одежду, да наказывали периодически.

Но и в работе я пыталась найти все возможные причины не работать, потому за это мне как раз частенько доставалось. И я всегда брала на себя вину Дезире, если эту тихую и добрую девочку можно было обвинить в чем-то. Но Аиша всегда находила что-то, за что нас можно было отругать, а хорошо, что не наказать.

«Странно, что она так цепляется к Дезире, она ведь значительно спокойнее и послушнее меня?» - удивлялась я, но все равно ничего не могла изменить. И не хотела ничего менять, уверенная в своей безнаказанности.

И наверно именно поэтому случилось то, что случилось.

Все было как обычно. Я в очередной раз решила раздобыть для нас сладости. Это был потрясающий лукум, который прислали для хозяина в подарок. Он пах розами так, что у меня сводило зубы от желания съесть его. Такого я еще ни разу не видела. Он точно был особенный, и помимо умопомрачительного аромата розы таял во рту. Я в принципе обожала лукум, но этот был так восхитителен, что я не удержалась утянуть несколько кусочков. С расчетом на Дезире, конечно. И вот, когда уже уверенная, что все получилось, я пробиралась с сияющим радостью лицом в нашу комнату, тихо крадясь по кухне, то оказалось, что на выходе меня ждет Аиша. Она стояла, упрев руки в бока, и преграждала мне дорогу к спасению. Деваться мне было некуда отсюда. Остальные люди на жаркой и душной кухни были заняты своими делами и не замечали ничего, что и помогало мне не раз.

-Так, так, - зло сказала Аиша, строго смотря на меня, – и что же у тебя в руке?

-Ничего, - выдохнула я, стараясь подавить волнение и при этом придумывая, как бы спрятать добычу так, чтобы все равно забрать ее потом.

Но женщина не поверила мне на слово и тем более не стала меня слушать. Но я вовремя уже постаралась избавиться от «улики». Только аромат сахарной пудры и роз на влажных ладонях теперь напоминал о сладости, и то я усиленно стирала ее с рук, держа их за спиной. Дезире в этот момент, не успевшая предупредить, подошла ко нам, сочувственно посмотрев, но готовая на все, чтобы спасти меня. Мы обе точно знали, что за воровство я могу получить десять плетей. Один раз было пять, и я не очень хотела повторения, потому что с трудом перенесла и те.

«Хорошо, что хоть руку не отрубают!» - подумала я тогда с некоторой радостью.

Но Аиша бесцеремонно и больно схватила меня за руку, с явным намерением поволочь куда-то. И точно не для беседы. Я даже думать не хотела, куда и зачем, а потому упиралась, как могла. Чтобы помочь мне неожиданно Дезире вцепилась в руку Аишы, прося и умоляя не трогать меня, признаваясь, что это она во всем виновата. Она это делала намеренно, зная, что ей не будут назначать строгое наказание, как мне, потому что всегда была послушной. От этого прямо на выходе из кухни завязалась это непонятная возня между взрослой женщиной и двумя девчонками.

Я сама не знаю, как так получилось, но то ли потому что Аиша продолжала тянуть меня, то ли по другой причине, но в какой-то момент Дезире столкнулась со спешащим мимо Абдулой, в руках которого был огромный горячий чан с чем-то.

Это случилось в какую-то секунду. Но только тогда я поняла, как один поступок может изменить твою жизнь.

Глава 5. Решение

Я так и дежурила у кровати Дезире, как не ругала меня за это Аиша, пока подруга не начала поправляться. Мне было все равно, что будет со мной, лишь бы быть рядом с ней. Я скорее была готова терпеть любое наказание, чем согласна уйти и оставить «сестру» одну, как я теперь считала Дезире. Я приходила, как только выдавалась свободная минутка. Подруга, как только более или менее пришла в себя, твердила мне, что я не виновата, что это несчастный случай, что она не держит зла, но молча я продолжала обвинять себя и только себя. И сама себя я винила безмерно.

Со всей очевидностью одиннадцатилетнего ребенка я понимала, что виновата только я одна, и мне нет прощения. И мне сложно было представить, чем я смогу искупить сделанное. Чем исправить то, как все случилось, и что я сделала с подругой? Особенно видя страшные следы ожога на теле Дезире. Даже мне было очевидно, что у нее теперь останется след на всю жизнь, я только могла надеяться, что все будет не так ужасно, как рисовало мне воображение. Но с очевидностью, она вряд ли выйдет замуж теперь, хотя и моя судьба в этом была очень призрачной.

Через некоторое время спустя выяснилось, что в попытке спасти ее от последствий ожога все забыли про ногу. И когда Дезире, наконец, встала с кровати, то оказалось, что она хромает. Аиша опять позвала врача, но тот с печалью в голосе сказал, что он уже не может восстановить ногу, потому что прошло очень много времени. Глубина моей вины усилилась во сто крат, если это было возможно.

Дезире, добрая душа, как могла, уговаривала меня не думать об этом, сама стараясь воспринимать это проще. Она даже наоборот шутила, что теперь ее не отдадут замуж, и она сможет спокойно прожить свою жизнь здесь, рядом со мной, не мучаясь, исполняя волю незнакомого мужчины. Но я не могла не видеть, не замечать, как ей тяжело. Мы обе понимали, что все эти события разрушили ее жизнь. Надежды выйти замуж, если они и были, пусть и призрачными, теперь стали невозможным, а это был единственный способ уйти отсюда. И тогда я решила остаться с ней тут навсегда, никогда не выходить замуж, разделить с Дезире наши судьбы. Мне больно было осознавать, что ее нынешнее уродство не даст возможность прожить ей ту жизнь, которая была уготована.

-Прости меня, - в который раз я шептала ей, прислонившись к здоровому боку подруги, на что она обнимала меня и гладила, успокаивая.

-Не надо, Кади, ты не виновата, - шептала она при этом, но переубедить меня было невозможно.

И вот через некоторое время приехал хозяин. Как это ни странно, но он в первый раз пришел в эту часть дома, где мы жили, и внимательно изучил как выглядит Дезире. Аиша наверняка сразу же посвятила его в эти печальные события очень детально, потому что случилось еще и то, что впервые за эти годы после посещения комнаты больной господин Азир потребовал привести меня к себе. Всю на тот же внутренний двор с фонтаном.

Я как раз вернулась в нашу общую с остальными детьми комнату, когда туда вошла Аиша и сказала строгим голосом:

-Быстро надень что-то поприличней. Тебя зовет хозяин.

-Но зачем? – не удержалась я от вопроса, совершенно растерявшись.

-Откуда я знаю? – удивилась та. - Но уверена, что это связано с Дезире. И будь поскромнее там! – резко приказала женщина.

Я только облегченно выдохнула, потому что так исстрадалась за это время угрызениями совести, что уже не видела ничего страшного в том, что меня накажут. Даже если казнят или что-то подобное, мне казалось это справедливым. Такая мысль даже принесла некоторое облегчение. Моя судьба уже была для меня не так важна, лишь бы искупить вину перед Дезире. Мне казалось, что если я подвергнусь физическому наказанию, моей душе станет легче. Но я не знала, как ошибалась.

И вот, одетая в светлое чистое просторное платье до пят и штаны я стояла перед хозяином, смотря в пол и не решаясь на него взглянуть. Господин Азир опять так же молча рассматривал меня, как и в тот раз. Я чувствовала это кожей, и была уверена, что его взгляд так же тяжел. Еще подходя к нему, я поняла, что мужчина почти не изменился, может черты чуть заострились, но то, что он позвал меня к себе, было мне непонятно.

-Здравствуйте, - пробормотала я, волнуясь и смотря в пол.

Мужчина ничего не говорил, а просто продолжал смотреть на меня, а я утомленная и измученная ожиданием, зачем он хотел меня видеть, подняла взгляд на него, смотря исподлобья, еле сдерживаясь, чтобы не спросить его. Это был все тот же холодный пристальный взгляд торгаша, который оценивает товар, как я и запомнила.

-Ну здравствуй, Кадира, - наконец произнес он спокойным голосом, так и не отрывая от меня взгляд, – ну-ка подойди ко мне ближе. Я хочу рассмотреть тебя внимательнее.

Я не понимала, зачем, но сделала шаг.

- Еще ближе! – приказал он, пока я не подошла настолько близко, чтобы он смог дотронуться до мой щеки.

-А ты обещаешь быть достаточно хорошенькой, - вдруг произнес он задумчиво, - очень даже хорошенькой. Даже, скорее, красавицей.

Я молчала, боясь что-либо сказать, только пытаясь глотать и не понимая, зачем он это все говорит. Все равно я была настроена на наказание, а он вел эти странные речи.

-А теперь отвечай мне честно, - сказал мужчина строго, - ты крала все эти сладости, вещи, ткани и украшения и тебя никто не поймал, если бы не несчастный случай? И не смей врать! Я точно знаю, что и сколько ты украла!

Воздух вырвался из моих легких. Я молчала, ошарашенная тем, что он знает. Все это время я была уверена, что действую так ловко, что ни Аиша, ни тем более хозяин не имеют об этом никаого понятия. А что можно было сказать сейчас, зная, что я так обманывалась, а еще за этим точно последует наказание? Но я была готова принять что угодно за Дезире, но не за это. И как я подозревала, плеть было лучшим из всего возможного. Худшие варианты, что было в моем случае более вероятно, заставляли дрожать меня всем телом.

Он же молча сидел и ждал, что я скажу, но в ответ было только мое упрямое молчание.

Глава 6. Обучение.

Первое впечатление от моей новой комнаты было потрясающим. Я никогда не видела таких дорогих кроватей, тканей и подушек, столько роскоши и дорогой посуды. И говорить нечего о еде, которую мне давали теперь. Это было несравнимо с тем, что мы ели до этого. Здесь были сушеные фрукты и мой любимый лукум, мясо через день, и остальное просто таяло во рту. Я тут же отложила немного вкусностей Дезире, уже представляя, как та обрадуется, когда я угощу ее этим же вечером.

Но ни в этот день, ни на следующий я ее не увидела.

Когда же Аиша в тот день оставила меня в комнате, то я с непривычки к такой чистоте и роскоши села скрючившись на полу в сторонке, не решаясь грязными ногами ходить по таким коврам и полам. Женщина, словно читая мои мысли, вернулась почти стразу и повела меня мыться. Там она скребла, терла и мыла меня, словно хотела заживу снять кожу как минимум. Я начала было брыкаться, но стоило ей шикнуть, а мне вспомнить про собственное слово, как я присмирела и подчинилась, понуро стоя и терпя все эти издевательства.

Когда все было закончено, и я, наконец, сидела закутанная в простыни на этих чистых подушках, а Аиша высушивала мои торчащие во все стороны волосы, то я вдруг поняла, что никогда не была такой чистой. Мне казалось, что кожа скрипит и блестит, как натертая посуда, ну а про волосы даже и говорить нечего. Правда они до сих пор были короткие, от чего я больше походила на мальчишку, но я уже начала задумываться над тем, чтобы попытаться отрастить их подлиннее. Намного длиннее, а лучше, как у той женщины у фонтана.

-Ну все, я закончила, - проворчала Аиша, видимо, добиваясь какого-то определенного результата от моей кожи и волос, который, наконец, достигла.

-А что я здесь буду делать? – спросила я, затаив дыхание и не понимая, что нужно, чтобы остаться здесь, надеясь потом протащить сюда и Дезире.

-Даже не думай!- словно постоянно читая мои мысли, ответила строго Аиша, тяжело вздохнув. – Ты должна понять, что тебе оказана честь, что господин Азир решил изменить твою судьбу. А ты должна быть паинькой и радоваться, что он так добр к тебе. А про подругу не переживай, я позабочусь о ней. Но только пока ты тоже будешь послушной и трудолюбивой, - вдруг посмотрев на меня мягче, произнесла женщина. – А мне приказано следить за тобой, чтобы ты выполняла все, что от тебя тут будут требовать. И если ты будешь лениться или еще что придумаешь, то быстренько вернешься обратно, если не хуже. Может, тебя вообще выкинут на улицу и будешь побираться, пока не сдохнешь среди грязи.

Я помню, как испугалась такой перспективы. А самое главное – что так я буду вдали от Дезире.

-Я буду слушаться,- пробормотала я тогда, выдохнув и мечтая, чтобы подруге так же повезло, как и мне. Но это ощущение было слишком преждевременным. Сложно было сказать, повезло ли мне…

Как я смогла в очередной раз убедиться чуть позже, ничего в этой жизни не дается даром. Все нужно отрабатывать трудом и потом, а порой и жертвами. Даже теми, к которым ты не всегда готов. Это я поняла уже тем же вечером, просто чуть позже. Когда я лежала, наслаждаясь и отдыхая на кровати, что было невозможно и непозволительно там, где я жила до этого, пришла Аиша и еще какая-то молодая женщина. Та была достаточно красивой, моложе и смотрела на меня как на дикого зверька, долго и молча рассматривая. А через некоторое время, вздохнув, незнакомка сказала:

-Меня зовут Ходижа. Я буду обучать тебя тому, что должна знать любая воспитанная девушка и даже больше. В конце нашего долгого пути ты будешь представительницей высшего света и при этом мечтой любого мужчины. И судя по тому, что я вижу, на это уйдут годы.

-Как это? – удивленно спросила я, искренне считая, что я все, что нужно уже знаю. – И зачем мне знать это?

-Для начала ты должна усвоить золотое правило послушания и молчания,- сказала та строго. На что Аиша посмотрела на меня с огромным сомнением. Она-то уже давно поняла, что терпение не моя сильная черта, да и послушание тоже. Но мне в последствии пришлось отыскать все это в себе, как и многое другое, о чем я тогда и понятия не имела, чтобы сдержать слово и остаться здесь. Хотя бы ради Дезире.

На этом Ходижа схватила меня за руку и повела в другую комнату, чтобы сразу приступить. Уже позже этим же вечером я с квадратной головой приползла в комнату и упала на кровать, уставшая не меньше, чем от тяжелой физической работы. В голове так и кружились эти непонятные цифры, знаки, буквы и много всего прочего.

Моя учеба состояла из множества предметов: от обучения письму и речи, языкам, заканчивая правилами этикета. Все давалась мне сначала трудно, потому что я ее понимала, зачем мне знать четыре языка, кроме родного, а тем более писать на них, когда и на родном то с трудом. А еще уметь танцевать, петь, играть на саггатах и удде, уметь одеваться и поддерживать разговор, знать математику и много чего другого. Все это я не считала тем, что даст мне выжить, поэтому я не видела во всем этом смысла. Но если я сопротивлялась, то меня били розгами по пяткам, а это было очень больно. Две девушки держали, а Аиша наказывала. А иногда Ходижа. В общем, знания в меня вколачивали в прямом смысле этого слова.

Но потом произошло то, что заставило меня перестать сопротивляться, а наоборот прилагать все усилия для обучения: Дезире перевели ко мне. Аиша сказала тогда:

-Господин распорядился, чтобы вас обеих обучали, но сказал, что как только ты начнешь сопротивляться или отказываться делать то, что говорят и чему мы хотим научить тебя, то Дезире вернется обратно.

Я только в восторге закивала, согласная на все, лишь бы подруга была рядом. Ведь я не видела ее тогда так долго!

И вот Дезире поселили рядом со мной, чему я была несказанно рада, а одним только намеком на то, что ее лишат этого всего, заставляло меня делать все что угодно. Поэтому потребовалось не так много времени на то, чтобы я смиренно начала заниматься с большим рвением, лишь бы подругу оставили тут. А еще мне сделали послабление, и она была на некоторых занятиях со мной вместе: такие ,как музыка и пение, письмо и английский, но остальное время нас держали врозь.

Глава 7. Обучение по желанию господина

И вот, я встала на следующий день с твердым намерением заниматься и учиться всему как можно лучше. Но господин Азир не обманул, сказав, что попросит изменить программу для меня. Я даже не думала, что это будет так радикально.

Первым шоком для меня было то, что вместо обычных предметов меня стали учить чему-то очень странному. Теперь мне давали уроки, как одеваться по-европейски, а также правильно краситься и вообще разбираться в моде, драгоценностях, предметах искусства, правила этикета и как вести себя в обществе европейцев. Потом, когда я уже было решила, что это все легкотня, радуясь, что со мной на этих уроках была и Дезире, то только мне добавили такие дисциплины, как общеполитическую ситуацию в мире, финансы, а самое странное – ядовитые растения и яды, а так же начальные медицинские навыки. А через какое-то время мне представили новую учительницу по имени Рашита[1], что я потом восприняла как издевку или сарказм. А все потому, что она оказалась профессиональной мошенницей и воровкой. Но это я поняла потом, испытав шок от того, чему именно она меня стала учить.

«Это что, шутка такая?» - удивлялась и поражалась я, думая, что это все неправда, что это и есть тест или испытание, которое мне обещано. А потому отказывалась первое время. Но все оказалось взаправду. Я это поняла, когда пришла Аиша и жестко пригрозила мне, что если я буду упираться, то Дезире переселят. Тогда лишь я начала слушать, что та должна была меня ничуть делать. Рашита показала мне как вытаскивать вещи у людей, как обманывать обывателей на базаре и подобное. А я вдруг подумала, что, в общем-то, сама толкнула Азира к такому решению тем, что крала все те вещи для себя и Дезире. А значит, сама виновата в том, во что это превращалось для меня сейчас.

-Это только начало. Потом я научу тебя вскрывать замки и сейфы, - сказал тем временем Рашита, хитро улыбаясь, от чего я сразу поняла, что женщина говорит на полном серьезе.

Но видимо природная ловкость и находчивость все же помогали мне в этом, так что та была очень довольна моими результатами. И конечно, Дезире со мной на этих уроках не было. А Аиша приказала никому и никогда не говорить о том, чему меня обучают. И как я могла ослушаться?

Постепенно мои движения становились все более уверенными, плавными, и вот я уже без труда могла снять что-либо с человека, а он даже не замечал, вытаскивала из сумки или кармана нужную вещь, заговаривая при этом зубы, если надо. Я стала частенько пользоваться этим умением дома, от чего в первый раз получила десть очень болезненных ударов по пяткам, а после этого уже не тренировалась на своих. Так же быстро я усвоила, как открывать двери, замки, сейфы, а попутно и наручники. Я совершенно не понимала, зачем мне все это нужно, но господин приказал и обещая при провале то, о чем мне даже думать было тошно.

Примерно через полгода после того дня, когда хозяин Азир сообщил мне о возможной перспективе моей судьбы, Аиша пришла в мою комнату с очень таинственным видом и приказала следовать за ней. Я была озадачена ее поведением, но послушно пошла. Поняла я причину только потом, когда меня провели в какую-то тесную комнату и приоткрыли смотровое маленькое окошко, которое явно использовалось, чтобы подсматривать и подслушивать. Аиша же приказала мне внимательно смотреть на то, что происходило в комнате. Я подчинилась и почти тут же отвернулась.

-Я не могу! – выдохнула я тогда в смешанных чувствах стыда, любопытства, ужаса и смущения.

-Смотри и учись! – приказала Аиша холодно, силой вернув меня к смотровому окошку и держа мою голову так, чтобы я опять не отвернулась, зорко следя, чтобы я не закрывала глаза. Но я закрыла, за что получила первую в жизни пощечину. И тут я вспомнила про Дезире и обещание господина. И мне пришлось наблюдать. Именно тогда я и узнала, что происходит между мужчиной и женщиной в первую брачную ночь. И видимо, даже несколько больше, потому что женщина делала все с умением, доводя мужчину до почти безумного состояния, когда мне становилось страшно за нее. А еще они оба постоянно стонали и кричали, и вообще все время издавали такие звуки, что мне казалось, им больно или плохо. Аиша, видя мой испуг, улыбаясь, сказала, что им наоборот хорошо. И уже в конце, когда мне было трудно дышать от всего увиденного, я вдруг узнала в женщине ту красавицу, которая когда-то зародила во мне желание быть похожей на нее. Я невольно скривилась от этого воспоминания, только теперь понимая, насколько мое желание было ошибочным. Сейчас я точно этого не хотела.

Весь оставшийся день и последующую ночь эти картинки, позы, их стоны, вздохи преследовали меня. Я думала, что мне будут сниться кошмары, с трудом представляя, что это будет происходить со мной, с замиранием сердца понимая, что на месте мужчины может быть господин Азир, если я провалюсь. Мне почему-то не верилось, что это приносит удовольствие, как говорила Аиша. Та девушка так стонала. И мне все равно казалось, что это больно, когда мужчина тычет этим в нее. Хотя в какой-то момент мне пришло в голову, что ему тоже это может быть неприятно, судя по тому, каким напряженным было его лицо при этом.

Но самое ужасное ждало меня на следующий день. Аиша утром увела меня из комнаты и стала рассказывать и объяснять все то, что я видела накануне. Она сначала рассказала физиологию мужчины и женщины, а потом стала разъяснять, как и что приносит наибольшее удовольствие обоим, а еще отдельно только мужчине или женщине. И вдруг мне пришло в голову, что видимо, я не выдержала испытания и провалилась, потому что меня учили ублажать мужчину. Приносить ему удовольствие. А значит, мне суждено стать женщиной Азира.

«Неужели я не оправдала надежд? Неужели мне предстоит стать наложницей господина?» - с ужасом думала я.

Находясь на краю отчаяния, я даже рискнула поделиться этим с Дезире. Не в открытую, конечно, но мне сложно было держать это все в себе. Был один из редких вечеров, когда занятия уже закончились, и мы сидели в комнате вдвоем. Сейчас мы виделись намного реже, нам почти не удавалось быть рядом ночью, хотя я все равно пробиралась к ней в комнату, но наша дружба и нежная привязанность друг к другу не стала от этого меньше. Скорее, наоборот. Я помнила свою вину перед ней, от чего еще сильнее хотела ее опекать, а разлука только обостряла чувство преданности.

Глава 8. То, о чем обычно молчат.

И вот в один из дней настало то, чего я так подспудно боялась. Аиша, вместо того, чтобы отвести меня в ту обычную для этих «уроков» комнату, где я могла только наблюдать за тем, как женщина ублажает мужчину, она провела меня в саму комнату, где посередине под балдахином стояла огромная кровать. Меня тут же затрясло от ужаса и волнения, а дыхание сбивалось от одной мысли, что мне могут приказать сделать. Я боялась представить, что же мне предстоит выполнить то же, что я видела. От этих нахлынувших эмоций я не сразу заметила, что на кровати лежит молодой мужчина, полностью обнаженный. Но все было сделано так, что я не могла видеть его лица, а из-под покрывала был виден только нос, чтобы он мог дышать. Так что, даже встретив его ненароком, я бы точно не узнала. А он, к счастью, не видел меня. Это хоть как-то облегчало ситуацию и неловкость, которую я испытывала помимо ужаса.

Аиша же тем временем подвела меня к лежащему на спине юноше, начав без стеснения объяснять все то, что до этого было только на словах. О строении его тела, о чувствительных зонах, в том числе и той части, которой он мог тыкать в женщину. Я опасливо посмотрела ниже его пояса, где сейчас его отросток безвольно лежал между ног и не казался таким уж страшным.

-Сейчас он тоже взволнован и поэтому не возбужден, - говорила Аиша мне на ухо. - Но если приложить некоторые усилия или даже слова, если мужчина достаточно темпераментный, а возможно, просто сделать что-то соблазняюще, то ты сразу увидишь результат, - спокойно рассказывала женщина. При этом она вдруг своим пальцем, слегка дотрагиваясь, провела по члену, и эта часть тела вдруг словно ожила, будто не была частью этого тела, а существовала самостоятельна. Этот отросток стал расправляться и увеличиваться на глазах, от чего я затаила дыхание, не веря собственным глазам. До этого я видела этот орган только с того момента, когда мужчина уже был возбужден.

«Ох», - только и выдохнула я, дрожа от смущения и любопытства. Мне вдруг захотелось узнать, смогу ли я так же заставить его меняться. Аиша поняла это по моему взгляду и, ухмыльнувшись, тихо сказала.

-Дотронься, попробуй. Это не так неприятно, как ты думаешь.

Я почти перестала дышать и подошла еще ближе. Ведь пока я видела все издалека, это было там, не со мной, а теперь я очень сильно боялась и переживала, раздираемая смущением и любопытством, понимая, что настало время практики. И это страшило и одновременно будоражило меня. Но уже стоя прямо над так не похожим на мое собственное мужским обнаженным телом, расслабленно лежащим на кровати, я не могла не отметить, что юноша по-своему красив. А мышцы, грудная клетка и живот его так отличались от моих, были крепкими, надежными, словно созданным защищать. А еще неожиданно очень уж волосатая грудь и ноги. Это рассмешило меня, настолько было неожиданно, и я чуть не захихикала, но вовремя поняла, как это будет неуместно. До этого я видела, что у мужчин растут волосы на теле больше, чем у женщин, но у этого все было как-то особенно сильно. Тем более, что меня давно приучили удалять все волосы с тела из гигиенических соображений.

А тот отросток, который был между его ног, сейчас снова был маленьким и опять совсем не страшил меня, словно снова прячась. Но тут сама мысль, что он может стать большим и будет внутри моего тела так, как я видела ни раз, вызывала тошноту, сразу подступавшую к горлу.

-Не бойся, попробуй, - подначивала меня Аиша, подталкивая меня сзади.

Дрожащей рукой я медленно дотронулась до грудной клетки юноши и провела от района его сердца до низа живота. Это оказалось приятно, а мужчина задышал чаще. Но самое главное и удивительное, что его орган стал увеличиваться, хотя до него я еще даже не успела дотронуться до него. Я удивленно посмотрела на наставницу.

Аиша улыбнулась.

-Да, так мужчина реагирует на возбуждение, - сказала она. - И это может быть как ощущение от прикосновения, так и происходить только в его воображении. И лишь от женщины зависит, как именно она заставит его возбудиться и что хочет получить в итоге.

-Даже так? – искренне удивилась я, и в этот момент вдруг поняла, что надо научиться доводить мужчину до пика без того, чтобы он тыкал этой штукой в меня. И в своем нежелании, чтобы это когда-либо случилось, я была убеждена.

-А можно подробнее? – выдохнула я, видя при этом, как на глазах увеличивается его орган, с ужасом понимая, что в меня такой просто не поместиться.

Аиша улыбнулась, видя такой мой энтузиазм, которым не преминула воспользоваться. Поэтому она крепко взяла мою руку, положив свою поверх моей кисти, и тут же руководя ею дотронулась моей ладонью именно там, куда я сама так боялась или стеснялась. Я тут же почувствовала член, и перестала дышать на секунду. Ощущения были очень странные: кожа здесь была нежная, горячая, а орган быстро увеличивался под моей рукой. Я сама не заметила, как начала часто дышать, осознавая в теле странное ответное чувство на то, что понимала разумом и чувствовала сейчас. Аиша одобрительно кивнула и отпустила мою руку, а я не стала отдергивать. Все это становилось очень любопытным. А главное, я видела, как реагирует этот неизвестный мужчина. И внутри меня росло ощущение власти над его чувствами и желаниями. Тогда я непроизвольно сжала его член чуть сильнее, от чего он резко и порывисто выдохнул, а отросток стал тверже в моей руке.

-Молодец, - одобрительно кивнула Аиша, видя опытным взглядом, как мое смущение уступает чему-то совершенно другому, издревле женскому. Тому, что всегда привлекало и будоражило фантазию мужчин.

-Проведи, сжимая его, вверх или вниз по стволу, но нежно. Иначе ему будет больно, - тихо сказала она, внимательно наблюдая за моими действиями.

Я послушно сделала это, неловко, неуверенно, но даже это движение родило у юноши очередной резкий выдох, а я не могла не заметить, как часто он задышал, еле сдерживая стон, а потом все же тихо застонал. Это вызвало одобрительный кивок Аишы. В первый момент я подумала, что сделала ему больно, но каким-то внутренним чувством, которое живет в каждой женщине, вдруг поняла, что ему нравится. А стон, скорее похож на восторг и удовольствие, чем тогда, когда испытываешь боль. И тут я со всей очевидностью осознала, какую власть могу получить над любым мужчиной, если он будет хотеть меня. Если будет жаждать получить мое тело, я смогу тогда делать с ним все, что хочу. Это был восхитительно, захватывало дух, от чего я тоже резко выдохнула и воодушевленно посмотрела на Аишу. Женщина довольно улыбнулась, видя мою реакцию, приняв ее за возбуждение. Но на самом деле я не собиралась отдавать свое тело ни одному мужчине, кроме мужа, еще где-то глубоко втайне надеясь, что смогу выйти замуж и забрать отсюда Дезире.

Глава 9. Путь к своей цели.

После того первого раза, когда теория так неожиданно превратилась в практику, все уроки стали только такими. И каждый раз мужчина был разный, но я так же не видела лица ни одного из них. Только разница во внешнем виде тела говорили мне об этом. Это были молодые, более взрослые мужчины, более мускулистые и менее. Ну и члены у них, к моему удивлению, тоже были совершенно разными. В первый момент меня это так удивило, что я спросила Аишу, которая еле подавив смешок, все же ответила:

-У нас там тоже все немного отличается. Как и каждый человек не похож на другого, созданный Аллахом неповторимым. А ты не заговаривай мне зубы. Продолжай.

Я вздохнула и приступила.

Каждый наш урок был все более продолжительным и откровенным для меня. Потому что с каждым разом Аиша давала мне все более сложные задания. Буквально на днях я все же сумела довести мужчину до оргазма только руками. До сих пор была под впечатлением от того, какую власть ощутила. До момента, как он кончил, я могла делать с ним все, что хотела.

«Жаль, что я не могу рассказать всего Дезире», - думала я каждый раз, особенно после своего успеха, боясь, что меня накажут за это. Хотя что-то, совсем чуть-чуть, я все же рассказывала ей. А подруга обещала молчать, и я была уверена в ее преданности.

Вот и в этот раз комната была все той же, на полу сейчас лежало множество подушек. Я уже знала, что этим можно было заниматься везде. Но самым удобным вариантом мне лично казалось все же огромная кровать. Аиша, не обращая на меня внимание, подошла к юноше, лежащему без движения на спине, и провела по его животу. Отросток тут же дернулся и стал, словно, жить своей жизнью, начав немного меняться в размерах.

-Ты должна возбудить и заставить его кончить. Сегодня ты должна сделать это своим языком. И даже может быть взять в рот. Разрешаю помогать себе руками, - сказала Аиша.

-Я не могу! – прошептала я в ужасе, боясь к нему прикоснуться так, как она сказала и чувствуя подступающую тошноту.

-Ты должна!- грозно сказала она. – Приступай, а я буду в первый раз помогать тебе и подсказывать. И знай, это одно из самых сильных удовольствий для мужчины.

Услышав это, я ощутила прилив сил. Это был тот самый «инструмент», который мне и был необходим. Вот только справиться с брезгливостью я никак не могла.

-Нет, прошу! Не надо заставлять меня! – стала умолять я тогда, – я же могу это сделать руками. Почему этого мало?

Но женщина была непреклонна. Она лишь подошла ко мне ближе и прошептала так, чтобы я услышала, а от ее слов кровь отлила у меня от лица.

-Если ты не научишься удовлетворять нашего хозяина, когда станешь его наложницей, то он сделает тебя продажной девкой для услады его людей. А они, уж поверь, церемониться не будут.

-Я не верю! – выдохнула я, в принципе боясь попасть в постель к хозяину.

-Ну, так ты будешь или нет? – грозно спросила Аиша, сверля меня взглядом.

-Я не могу! – почти плача сказала я, надеясь, что она передумает.

Она неожиданно так сильно разозлилась, что схватила меня за руку и вытолкала из комнаты, сказав лежащему парню, что на сегодня он свободен. Дальше она потащила меня по коридорам. Я никогда не была в этой части дома, куда она вела меня таким образом. Вдруг до меня стали доноситься зычные мужские голоса. Они явно праздновали что-то, потому что громко разговаривали, а голоса были словно пьяные.

-Это наемники, которые выполняют грязную работу. Они не все арабы, поэтому им позволено пить. Только господин может призвать их к ответу. Они не подчиняются нашим законам, а потому их и держат. Но и развлекают тоже.

-Какую грязную работу? – выдохнула я, представив и удивляясь, что они моют пол.

-Это убийцы, - тихо прошептала Аиша.

-Кто? – выдохнула я в ужасе.

И только сейчас я поняла, что дом, который я считала тихим убежищем, оказался н самом деле темным и зловещим местом.

-Смотри! – приказал Аиша, подтолкнув меня к очередному смотровому окну. Я боялась и в то же время была взбудоражена тем, что происходило за стеной. В помещении было около пяти мужчин разного возраста. Они пили и ели то, что стояло на столе. Только один из них был арабом, но он не пил. Просто сидел и смеялся похабным шуткам товарищей. Зная языки я свободно понимала, о чем именно они говорят, и краснела, невольно слушая их. Вдруг в комнату втолкнули девушку. Она была спокойна и послушна, на ней был халат, запахнутый на ней, перевязанный красивым поясом. Один из мужчин тут же подошел к девушке и резким движением распахнул одежду, оголив красивое обнаженное тело. Халат тут же упал к ее ногам, а она даже не вздрогнула, а осталась стоять, просто смотря в пол, ожидая действий мужчины.

-А она хороша! – сказал тот, обращаясь к друзьям с разгорающимся возбуждением, – но надо лично попробовать, насколько хороша!

И он провел ладонью по ее груди, затем ущипнул сосок. Девушка не реагировала, только вздрогнув, когда он сделал это. Второй мужчина уже подошел к ней сзади и стал поглаживать ее попку.

-Они собираются это делать вдвоем?! Одновременно? – в ужасе выдохнула я, не понимая, как.

-Да, - кивнула Аиша, - они возьмут ее оба и одновременно. Один обычным способом, другой в попку. А может, нет, это как они захотят. И тоже самое будет и с тобой, если ты будешь сопротивляться тому, что должна знать и уметь,- жестко произнесла наставница, и опять повернула меня лицом к смотровой прорези.

Тем временем мужчина просунул руку между ног девушки и стал водить пальцами, а потом она выдохнула, а его пальцы уже исчезли в ней. Второй стал ласкать ее сзади. Я поняла, что не хочу дальше смотреть, но Аиша держала мою голову.

-Смотри! – шипела она.

Я впервые видела ее такой злой.

Мужчина уже взял девушку и подтолкнул ее к столу, затем отодвинул миски и посадил ее на поверхность. А затем расстегнул штаны, и резко, с первого раза вошел в нее до конца. Она только вздрогнула, но молчала, лишь резко выдохнув, когда он ворвался в ее тело. А он тем временем уже врезался в нее, хрепя от удовольствия.

Глава 10. Осознание

И неожиданно, встав на следующее утро, я осознала, что изменилась. Что внутри меня родилось что-то новое. Это было какое-то почти мимолетное ощущение, что будь я достаточно упряма и целеустремленна, то смогу достичь всего, чего захочу. И своей цели в том числе. А сейчас во всех моим обстоятельствах, я все равно не хотела лишать себя и Дезире будущего. Самой возможности уйти отсюда. А именно поэтому просто обязана была сохранить девственность и тем самым надежду на семью, при этом мне как-то нужно было не стать наложницей хозяина. И это значило пройти его испытание. И я уже понимала, что для этого надо научиться делать то, что мне говорят. И так, чтобы мужчины на все были готовы, ради моей ласки. И только от меня сейчас зависит, преодолею я свою брезгливость или нет, подарю я себе надежду или нет. Я понимала, что ставки в этот решающий момент были слишком высоки, а значит и выбор мой должен быть однозначен.

И потому вместо безнадежного отчаяния, которое одолевало меня еще вчера, все эти обстоятельства словно пробудили во мне другого человека. И эта новая женщина была уверена, что на много способна, и была готова идти до конца ради своей цели. А самое главное – ничто не могло ее остановить. Больше не было никакого отвращения, брезгливости, этого « не хочу» и тем более «не могу». И мне вдруг стало легко и спокойно. Волнение и другие чувства ушли, а на их месте осталась собранность, холодность во всех действиях и расчет. Да, именно расчет, как именно я должна делать, чтобы меньшими трудами достичь нужный и желанный мне результат.

Поэтому на следующий день я уже смиренно вошла в комнату, где лежал тот же обнаженный юноша. И уже не думала артачиться. Я была спокойна и собиралась выполнять все приказы, чтобы притворить в жизнь свою идею и мысли, хотя воспоминания об увиденном накануне в другой части дома все еще были слишком свежы. И вот, я медленно села на кровать рядом с обнаженным юношей, примерно в районе его живота и паха, еще только изучая его тело глазами, но уже готовая сделать это руками и любым другим способом, каким потребуется. Аиша же встала около меня и теперь тихо подсказывала, отдавая еле слышные распоряжения. И вот я услышала, как она говорит:

-Если хочешь настроить его на нужный тебе результат, подготовь его. Не приступай сразу к члену, подразни мужчину, проведи сначала по животу, паху, вокруг него.

Я следовала ее словам, лаская и изучая красивое тело, медленно проводя по мускулистому животу, видя, как он начинает чаще дышать, старясь запомнить это чувство, впитать его в себя. Затем я медленно спустилась к паху, уже чувствуя, как парень начинает дрожать в зарождающемся возбуждении, которое рождали мои прикосновения, а я продолжала дразнить его легкими касаниям.

-Теперь проведи по самому члену, почувствуй, как от желания он увеличивается в твоих руках, как он хочет тебя, - тихо говорила наставница, довольная моими действиями.

Я уверенно дотронулась до отростка, кожа на котором была так нежна на ощупь, и вдруг поняла, что мне нравится это. Раньше я просто ничего не чувствовала, думая только о том, чтобы быстрее все сделать и тем самым закончить практику. А сейчас это было по-другому. Что то, что я ощущаю от него в ответ, как он ждет моего прикосновения, как реагирует, неожиданно восхищает и удивляет меня. Я ощутила, что даже без особого труда его член увеличивается в моей руке, становясь горячим и твердым. Я не удержалась и сжала, чувствуя все иначе, и парень тут же застонал, когда я непроизвольно сжала еще чуть сильнее.

-Теперь води вверх и вниз вдоль ствола, с разным нажимом, как делала раньше, - говорила Аиша, наблюдая.

Я стала делать, как она говорила, а юноша еще более тяжело задышал и теперь уже и застонал, а я наслаждалась процессом, увлекшись. Но вдруг услышав его очередной стон, я тут же прекратила из осторожности, потому что не очень понимала еще разницу между страстью и болью.

-Я же не причинила ему вред?! Он стонет как-то громче остальных, – выдохнула я немного испуганно, лишь уточняя у наставницы.

-Нет, - наконец улыбнулась Аиша, - ему хорошо. Это стон удовольствия, просто он более чувствителен, чем другие.

И вдруг я осознала, что раньше даже особо не слышала стонов, потому что концентрировалась на том, чтобы мужчина быстрее кончил и все. А сейчас мне нравился процесс. Я замечала все, что происходило с мужчиной, которого я касалась. Но я на всякий случай недоверчиво посмотрела на нее, а женщина тут же чуть жестче сказала:

-Мы потом решим это вопрос с тобой, а сейчас делай то, что должна. Не надо расслабляться, иначе все придется начинать заново. Желание достаточно хрупкая вещь.

Я послушно стала раззадоривать его все сильнее, чувствуя, как сам парень и его орган все сильнее дрожит и пульсирует в моей руке, становясь все тверже. Стоило мне немного отпустить, как я услышала очередной его вздох.

-Лизни головку, - приказала Аиша.

Я сделала глубокий вздох и, уже приблизив лицо, закрыла глаза. Затем осторожно дотронулась кончиком языка, так и не открывая глаз, и тут же услышала судорожный почти всхлип юноши. И тут я поняла, какую огромную власть теперь имею над ним. От этого все мои страхи сразу пропали. Я теперь стала, так же как и руками до этого, изучать его член языком. И это было так увлекательно, потому что я внимательно запоминала, как реагирует все его тело на каждое мое движение языком. Мне даже казалось, что я могу контролировать его мысли, настолько он был сконцентрирован на том, что я делала.

-Он молоденький, ты должна быстро добиться результата, - с опытом произнесла вдруг Аиша, - сложнее всего будет с опытным мужчиной, который умеет сдерживаться и может ждать момента эрекции долго. Тут уж нужно будет огромное умение. А сейчас практикуйся. При идеальных обстоятельствах при такой дополнительной стимуляции все должно быть бысро.

«Думаю, наш господин опытный мужчина», – вдруг подумала я, и Аиша, словно прочитав мои мысли, произнесла:

Глава 11. Новое знание

И это новое ощущение силы и власти внутри дало мне толчок учиться с еще большим энтузиазмом. А понимание, что секс и желание дают такую огромную власть над мужчинами не давало отступить. Даже наоборот только сильнее затягивало в этот мир. Мое сердце с каждым разом билось все сильнее, когда я видела, как любой мужчина независимо от возраста хочет меня, как мечтает обо мне, как готов на все. Даже, скорее, это теперь жило внутри меня, эта уверенность, что ни один мужчина не может устоять, если я того захочу…И я научилась даже взглядом обещать это наслаждение, намекать движением ресниц, вздохом дать почувствовать, какая я буду в его власти, в его постели. Какой восторг мы можем испытать вместе.

Но при этом я сама этого не хотела. Непостижимо, но я не хотела сама попробовать секс с мужчиной, узнать каково это, когда он внутри, хотя видела, как ведут себя другие девушки и женщины. Как зажигаются их глаза, когда они говорят о сексе. Но сама я боялась и брезговала, не веря, что это может быть так хорошо, как пытаются это показать. Что-то внутри меня сопротивлялось, не доверяло, ждало боли и чего-то ужасного. И это было сильнее меня.

И мои учителя знали об этом. А потому и подготовили мне ловушку.

В один из дней, когда меня привели всю в ту же комнату, где все происходило обычно, там никого не было.

-Раздевайся донага, - сказала неожиданно Аиша.

-Зачем? – испугавшись, спросила я.

-Не разговаривай, а делай! – приказала она строже, раздражаясь от моего ослушания и глупого вопроса.

Зная, что с ней шутить опасно, иначе меня накажут, не говоря о возможных изощренных пытках, я поспешно сняла одежду, оставшись стоять обнаженной и обхватив себя руками, прикрываясь от стеснения.

-Что нужно делать? – стараясь сдержать дрожь, спросила я глухо.

-Ложись на спину и просто молча лежи, - сказал Аиша, а в комнату вошла незнакомая девушка. Я в недоумении посмотрела на нее, ложась на кровать на спину. Еще секунду назад было страшно представить, что вот сейчас я узнаю, что такое быть с мужчиной, чего я так не хотела. А тут девушка.

-Начинай, Латифа, - приказала той Аиша, потом посмотрела на меня и произнесла строго, - а ты не мешай ей, просто держи ноги пошире и не двигайся.

Я ничего не поняла, но решила послушно выполнять приказы, доверяя наставнице.

Латифа подошла ко мне, присела рядом и начала сначала неспешно, потом все более активно водить руками по моему телу. Это было приятно, неожиданно и только. Но вдруг она начала целовать мою ключицу, спускаясь ниже по телу, потом дошла до груди и стала целовать ее. Я лежала, не двигаясь и не зная, что думать. Мужчину я не хотела, но не думала, что наслаждение друг другу может дать и женщина. Просто не задумывалась об этом. И тут неожиданно девушка взяла мой сосок в рот, смакуя его губами, прикусывая, от чего я испытала противоречивые ощущения. Неожиданно я почувствовала дрожь по телу, которая была странной для меня, а дыхание участилось. А самое удивительное, все сильнее стало появляться непонятное ощущение жара между ног. Там, куда мужчины втыкали свой член, насколько я знала и видела. Я ничего не понимала, но лежала, как было приказано, пытаясь осознать, что делает девушка. А Латифа продолжала целовать и ласкать мое тело, гладя его руками, а лишь понимала, что стала непривычно порывисто дышать. Мой разум понимал, что девушка делает сейчас то, что я обычно проделывала с мужчиной. И это было странно, но приятно. А затем она пересела и развела мои ноги еще шире, а затем стала пальцами ласкать меня там. Я только тяжелее задышала, не смея дернуться или протестовать, понимая, что мне нравится. А потом Латифа нагнулась и провела горячим языком по моим половым губам. От чего я вдруг почувствовав наслаждение, которое от моей промежности расходилось волнами по телу. И вдруг ее горячий и подвижный язычок скользнул внутрь меня, слегка, от чего по моему телу пробежала судорога, и я к своему удивлению услышала стон, поздно поняв, что это я сама издаю этот звук. Бедра мои стали непроизвольно двигаться, а Латифа тем временем стала быстро-быстро двигать язычком, а потом выпрямилась и, сделав быстрее ласкающее движение ладонью, просунула свои пальцы внутрь меня. Неглубоко, всего чуть-чуть, это не было неприятно, но при этом странно, словно растягивала меня. В этот же момент голова моя кружилась, и если бы она не держала меня, то я бы елозила как червяк на крюке. Но девушка лишь продолжала уверенно продолжать двигать пальцами, находясь внутри меня. И вдруг мне стало больно. Я резко выдохнула, а ощущение наслаждения пропало моментально, не оставив и следа, а Латифа вытащила из меня пальцы и вопросительно посмотрела на наставницу.

Аиша удовлетворенно закивала и посмотрев на меня произнесла:

-Теперь ты знаешь, от чего стонут во время секса. Это от удовольствия. И ты почувствовала то, что чувствует мужчина, когда ты ласкаешь его. А теперь я покажу, что будет, если мужчина войдет в тебя своим жезлом силы.

Я лежала и не могла прийти в себя, а Аиша отошла куда-то. Я еще не успокоилась до конца, но продолжая восстанавливать дыхание, пыталась осознать новые знания. Теперь я понимала, что все, что до этого видела, делала, наблюдала, когда доводила мужчина до разрядки, они чувствовали так. Мне вдруг открывалось все в другом свете, ведь я не верила в это.

-То есть им действительно не было больно? – выдохнула я, все никак не в силах забыть то, что делала только что Латифа.

-Да, - честно ответила Аиша, подошедшая обратно и держа что-то в руках, - но ощущения зависят исключительно от чувственности каждого человека.

-А что теперь ждет меня? - выдохнула я, боясь услышать ее ответ, что господин передумал и решил сделать меня наложницей.

-Испытание, - сказал женщина, странно посмотрев на меня, - но сначала одна небольшая мелочь.

-Что именно? – нахмурилась я, еще не отойдя от того, что испытала. Но ее тон меня насторожил.

-Расставь ноги пошире, - приказала Аиша сухо подходя ко мне ближе так, что теперь была между моих бесстыдно раскинутых бедер.

Глава 12. Испытание

Я шла по коридорам, облаченная в дорогой костюм танцовщицы живота, звеня браслетами и украшениями, с закрытым лицом, намазанная благовониями, руки были разрисованы знаками страсти в сопровождении Аиши и еще двух девушек, а между ног саднило. Все это только убеждало меня, что я права, и господин решил не дожидаться результата испытания, а сделать меня своей наложницей.

Это так злило, что я была готова высказать все претензии ему в лицо, хотя прекрасно понимала, чем мне это грозит. И что розгами по пяткам, а может, и даже плетью я могу и не отделаться. Но во мне боролись страх перед его ласками и такой же страх перед жестоким наказанием. И я не понимала, на что же решусь в конце концов.

И вот мы подошли к незнакомой двери, а меня практически втолкнули внутрь. Там, в огромной роскошной комнате полулежал на кровати с разбросанными подушками разных цветов и размеров, господин.

-Ну, Кадира, дай я на тебя посмотрю, подойди ближе, - произнес он, лениво привставая на локте.

Я нерешительно подошла и остановилась около него, смотря на этого мужчину, всем своим существом чувствуя отторжение. Даже думать не хотелось, что будет, если он прямо сейчас захочет взять меня. И поняла, что так просто не дамся.

-Станцуй мне, - сказал неожиданно хозяин, - а он тебе подыграет, - добавил Азир, показывая на приятного молодого человека с удой, тихо вошедшего в комнату.

Я лишь выдохнула, радуясь отсрочке. Тут же полились завораживающие звуки музыки, и потому я полностью отдалась им, начав двигаться так, словно те струилась сквозь меня. Я любила музыку, а она сейчас отвлекала меня от неприятных мыслей.

-Хватит, - вдруг сказал господин, - я понял. Ахмед иди.

Юноша встал и так ж тихо вышел, а я только после этого поняла, что это был тот самый мальчик, который когда-то спас меня, еще в самом начале моего пребывания здесь. Я лишь тоскливо посмотрела ему вслед.

-А теперь не задумываясь, отвечай на мои вопросы, - приказал хозяин.

Я ожидала, что он будет спрашивать, каковы мои успехи в последних практических занятиях, но он стал спрашивать совершенно другое. В итоге мы быстро пробежались по алгебре, языкам, химии, о ядах, медицине, финансах и всему тому, чему меня так усердно учили все это время. Я отвечала быстро, четко и действительно не мешкая, удивляясь, что оказывается, все очень хорошо мне вдолбили, как я не пыталась периодически отлынивать.

-Хорошо, - как-то очень задумчиво произнес он, смотря на меня.

-А теперь иди сюда, - сказал он, показав на место рядом с собой.

Я, предчувствуя, что дело дошло до того, чего я так боюсь, дрожа всем телом, подошла к нему и осталась стоять.

-Садись, или ты боишься меня? – спросил он провоцирующе.

Решив молчать, чтобы не сказать лишнее, я села и непроизвольно отодвинулась подальше от господина. Сейчас, понимая, что вскоре этот мужчина должен стать моим первым, я все же решилась рассмотреть его внимательнее. Поэтому подняла глаза и исподлобья стала изучать его. Он был с правильными чертами лица, но при этом что-то в нем было отталкивающим для меня. У него была небольшая бородка, скорее намек на нее, а в остальном лицо гладко выбрито. Длинная одежда скрывала то, в какой он форме, но руки были скорее утонченные, с длинными пальцами, как бывает у людей, которые никогда не работали физически. Повидав много обнаженных мужчин, я предположила, что он вряд ли силен. А мысли об его мужском отростке привели меня в смущение, что я отвела взгляд. Он всегда был для меня кем-то высшим, а представлять его обычным мужчиной было странно. Взгляд мой упал на низкий столик, где стояли тарелки с нарезанными фруктами, орехами и сладостями, а рядом лежали вилка и нож, чтобы можно было отрезать кусочки и взять в рот, не пачкая рук. А еще в широкой чаше стояла ароматная вода для утоления жажды, которую можно было использовать и чтобы обтереться после секса. Я хорошо это знала, от чего мне стало труднее дышать, стоило только все это представить.

Он посмотрел на меня выжидающе.

-Ты же уже понимаешь, что будет сейчас? – сказал он уже скорее соблазняюще, взяв меня за талию.

-Да, - выдохнула я, стараясь сдержать страх и нежелание, чтобы он касался меня, ощущая его горячую ладонь на своей коже.

-И ты же знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной? Аиша должна была тебя научить, - тихо сказал он, положив одну руку мне на обнаженный живот.

Я нервно сглотнула.

-Это дарит море удовольствия обоим, и когда ты станешь женщиной, познавшей ласки мужчины, ты уже не захочешь, чтобы я выпускал тебя из своей постели, - произнес он, уверенно.

При этом господин провел рукой по моему телу, спускаясь ниже и погладил меня через тонкую, почти прозрачную ткань между ног, заводя руку так глубоко, чтобы провести по половым губам и надавил немного пальцем как раз на вход в мое тело, куда так хотел попасть другой своей частью. Мне даже представить сейчас было сложно, такое отвращение вызвали его прикосновения. И я не выдержала, вскочила и хотела убежать, но он успел крепко схватить меня за руку и резко посадил к себе на колени. Я тут же сквозь ткань почувствовала выпуклость члена под его одеждой.

-Не надо бояться, я буду очень нежен, - произнес он, крепко держа меня за талию и поправляя мои распущенные до пояса волосы второй рукой. – Ты же помнишь, что делала Латифа? Я могу быть не менее нежен. А потом будет наслаждение, ведь ты уже не девушка, хотя и не познала сладости страсти с мужчиной. Головой и телом ты все так же невинна.

Я тяжело дышала, не зная, что делать в накатывающей панике. Его прикосновения были приятными, но я не хотела, чтобы он трогал меня там. Даже воспоминания о Латифе не побудили меня поверить ему. То делала женщина, она могла почувствовать, что может понравиться другой женщине, а он нет. Я точно была уверена в этом.

-Я не хочу, - только и выдохнула я, умоляюще посмотрев на господина.

-Это сейчас,- улыбнулся он, - но совсем скоро ты будешь стонать, как и другие, которые были до тебя, умоляя о том, чтобы я взял тебя. Захочешь узнать сладость соития.