Замена

Пролог

Неделю назад я была дома, жила спокойной жизнью, строила карьеру. А теперь стою на коленях в темном гараже и отсасываю мужу моей сестры. Как интересно может повернуться жизнь…

Из меня рвутся слезы, внутри обжигает едкой кислотой. Я не могу перестать думать о том, что скажет Катька, если узнает… если увидит! Что я вообще тут делаю?

Алекс не дает забыть о себе. Будто знает, что мыслями я где-то далеко. И ему не нравится, что мое внимание не сосредоточено на нем полностью.

Он хватает меня за собранные в хвост волосы и сильнее натягивает на свой член. Я давлюсь и из глаз все же брызгают слезы. Но не из-за сестры. А из-за того, что я задыхаюсь от огромного члена во рту и от стыда… потому что у меня между ног становится все влажнее.

Когда Алекс стал таким? Я знаю этого человека с раннего детства, и он всегда был добр и нежен ко мне. Сейчас надо мной стоит кто-то другой. Кто-то чужой и жестокий. Его взгляд на меня сверху вниз пронзает током, доминирует и пытается подчинить. Впрочем, ему это прекрасно удается…

Закрываю глаза, не желая смотреть в лицо человека, которому я давно отдала сердце и который предпочел мне мою сестру. Я сама принимаюсь сосать усерднее. Только так это можно закончить. Только так он меня отпустит.

— Тебе это нравится, Мила, - шепчет Алекс. – Признайся, ты уже намокла?

Я хватаюсь за его джинсы, ускоряюсь и чувствую, как его член еще больше увеличивается. Алекс запрокидывает голову, что-то прорычав. Хватка на моих волосах усиливается.

— Если бы я раньше знал, какая ты шлюшка, - шипит он, вновь пронзая меня темным взором, – я бы не позволил тебе уехать, не позволил бы меня бросить!

Я никогда не подозревала, что ранила его своим отъездом. Но ему и правда было больно. Раз теперь он решил на мне отыграться.

Он обхватывает мою голову обеими руками и вколачивается в меня, не давая вздохнуть. Слезы и слюни текут с подбородка, между ног пульсирует в такт загнанному в ловушку сердцу. Моя киска требует к себе внимания. Его внимания. Но я не пойду на это… Черт возьми, сегодня же уеду. Я больше никогда не смогу смотреть в глаза сестре.

— Не отпущу, - рычит Алекс, словно вновь читая мои мысли. – Больше никогда тебя не отпущу!

Он кончает, заставляя меня проглотить все до последней капли. А его слова продолжают звенеть в моих ушах.

Глава 1. Мила

За неделю до событий пролога

— Ты поднимешь эту чертову трубку или нет?! – вопит из соседней комнаты мой бывший.

Я злорадно усмехаюсь. Телефон просто разрывается от чьих-то звонков уже несколько минут, и я не беру только по одной причине – мелодия жутко раздражает Сережу.

Этот засранец явился в мою квартиру час назад, чтобы забрать оставшиеся вещи, и по-прежнему считает, что имеет право мне что-то высказывать? Мой телефон. Пусть орет, если ему так хочется.

— Мила!

Я, сидя за барной стойкой перед компьютером, спокойно отпиваю из чашки кофе с молоком. Без сахара. Но со сгущенкой. Вкуснятина.

Только после долгого глотка изволю отозваться.

— Чего тебе?

— Возьми чертову трубку! У меня сейчас кровь из ушей пойдет!

— Ну так вали отсюда.

Голова Сергея показалась в коридоре.

— Не смешно.

Пожимаю плечами. Мне и правда хочется, чтобы он поскорее оставил меня одну. Заявился, знаете ли, без предупреждения, еще и ключом запасным открыл. Совсем офигел. Теперь-то я ключик заберу, как и он свои вещи, а потом он может идти на все четыре стороны.

— Возьми, пожалуйста, трубку, - спокойнее просит Сережа.

Ну вот. Можно же по-человечески.

Посылаю ему ухмылку и медленно беру телефон. Но сразу напрягаюсь, увидев, что звонит младшая сестра. Вечная заноза в моей заднице. Пусть и любимая, но колючая-я-я…

— Привет, Катюш.

— Привет, слушай, ты не хочешь приехать?

Опешила, не зная, что ответить. В родной город я не возвращалась уже семь лет, с окончания школы. Катя всегда говорила, что приняла мой выбор и не настаивала на возвращении. С чего бы тогда сейчас такой вопрос?

— А что? Что-то случилось? Родители?..

— Да нет, они в порядке. Ну только состарились уже очень, сама знаешь.

— И что?

— В общем, Мил, ты же помнишь, что я беременна?

— Конечно.

— Я только что вышла от гинеколога и… Короче, у меня тут некоторые осложнения обнаружились. Врач сказала, что мне понадобится помощь. Мама с папой уже не в том возрасте, а кроме тебя мне больше попросить некого.

— Боже, надеюсь, ничего серьезного? Алекс знает?

— Пока нет, я ему дома скажу. Но ты не волнуйся. С ребенком все будет нормально, просто мне сейчас нельзя напрягаться. Ни физически, ни морально. Прописали полный релакс. А у нас дом… ну… большой.

— Я помню.

Бизнес Алекса начал приносить хороший доход пару лет назад, и теперь они живут в большом частном доме. Катя обожает в нем жить и ненавидит его убирать. А пускать чужих, вроде рабочих клининговых служб, она категорически отказывается.

— Мне очень нужна помощь по хозяйству, - вздыхает сестра. – Понимаю, у тебя работа и живешь ты далеко. Мне не хочется тебя напрягать, но, как я уже сказала, больше обратиться мне не к кому.

— Я все понимаю.

Кидаю взгляд на экран компьютера. Видимо, проект, над которым работаю уже полгода, придется немного отложить. И надо будет отпроситься у начальства…

Черт, это все действительно не очень удобно. Но у Катьки никогда не было близких друзей, на которых она могла бы положиться, так что не бросать же ее.

— Я приеду, Катюш, не переживай. Сейчас возьму билет на самолет и завтра буду у вас. Только, ты это…

— Чего?

— Не забудь предупредить Алекса, ладно?

Катя усмехается.

— Да ладно тебе! Можем и сюрприз ему устроить. Он ведь и твой друг детства, он обрадуется, что ты вернулась.

Я в этом не так уж уверена. За все эти годы он ни разу не попросил у Кати телефон, чтобы поговорить со мной. Наша связь и дружба оборвались очень давно. А теперь мне придется какое-то время жить в его доме. Да уж, неловко…

Ну ничего, мы ведь там будем не одни, а с Катей. Да и она упоминала, что почти все время Алекс проводит на работе. Уверена, все будет не так страшно, как мне сейчас кажется.

Попрощавшись с сестрой, я приступаю к поиску подходящего билета и пишу начальнику.

— Куда-то уезжаешь?

Вскинула голову и только сейчас вспомнила, что Сережа еще здесь.

— Ага.

— Куда?

— Не твое дело.

— Мил…

— Вижу, ты собрался. – Я киваю на дверь. – Выметайся.

— Слушай. – Он тяжело вздыхает и проводит рукой по густым темным волосам. Когда-то и я обожала зарываться в них пальцами, а потом узнала, что этим занимались и другие девушки. – Я не хочу расставаться на такой ноте.

— Правда? И что же ты предлагаешь? Остаться друзьями?

— А можно?

— Пошел на хер из моей квартиры.

Сережа морщится. Закидывает спортивную сумку на плечо и идет к двери.

— Это одна из причин, знаешь? – говорит он. – Ты выглядишь, как сказочная фея, да и ведешь себя соответственно. Но иногда в тебе проскакивает что-то… темное. Непонятное. Мне это никогда не нравилось. Это знатно усложняло жизнь, ты в курсе? Я всегда боялся не оправдать твоих ожиданий. И в подарках, и в словах, и в поступках. Даже в сексе.

— Это нужно было обсуждать, когда мы были вместе. Ты же выбрал трахаться на стороне с кем-то более понятным и удобным. Всего хорошего.

Он хочет еще что-то сказать, но встречает мой тяжелый взгляд и молча выходит за дверь.

Наконец-то свободна. Я не признавалась ему, чтобы не ранить, но житье с ним в последнее время стало для меня бременем. Я не хочу парня, который бы холил и лелеял меня. Тем более, делая это, чтобы загладить чувство собственной вины из-за измен.

Мне нужен союзник, партнер и любовник. Кто-то, кто понимал бы меня, а не пытался бы избежать сложного разговора. Это не решает проблем. И наше расставание это лишь доказало.

Телефон опять звонит. Черт, начальник.

Либо я отпрошусь на удаленную работу, либо придется увольняться. И все мои труды насмарку…

Ну нет. Разобьюсь в лепешку, но уговорю его. В моей жизни бывали испытания и посерьезнее.

Глава 2. Мила

Со слов Кати я знаю, что ее жизнь изменилась и теперь сильно отличается от того, что было, когда я семь лет назад под покровом ночи вышла из дома и отправилась на вокзал в полном одиночестве и с разбитым сердцем.

Но одно дело – слышать про все эти изменения на словах, и другое – видеть воочию.

Город разросся. Теперь на его окраине выстроен большой красивый район с особняками в европейском стиле, и я, стоя перед одним из них в своих оборванных джинсах и футболке, наверняка смотрюсь, как попрошайка.

Мне жутко неловко смотреть на этот дом вживую. На фотках все смотрелось более приглушенно что ли.

Три этажа белого камня, блестящая на солнце черепица, изумрудная лужайка и аккуратная дорожка, ведущая от идеально ровной дороги к тяжелой двери из массива дерева.

Моя сестра живет тут. Моя Катька. Та самая, которая пересиливала себя и подбирала собачьи какашки только за тем, чтобы спрятать их у меня под одеялом. Та самая, которая однажды от моего имени отправила валентинки всей футбольной команде нашей школы и позвала их в одно место и время. Они все пришли, поглазели друг на друга и решили, что это я над ними так подшутила. Им не показалось это смешным. Они распустили про меня ужасные слухи и на несколько месяцев я стала в школе изгоем.

Катя делала еще много всякого разного, чтобы попортить мне нервы. Я даже помню, как причитала, что боженька ее покарает за это. Ну вот. Покарал. Богатым, красивым мужем.

А я вот живу в съемной однушке, работаю шесть дней в неделю и только что рассталась с парнем. Карма, детка. Точнее, доказательство, что ее нифига не существует. Либо я знатно нагрешила в прошлой жизни…

Ладно уж. Я не могу сказать, что живу прям несчастливо, так что и завидовать тут нечему. Подхватываю свой небольшой чемоданчик и подхожу к двери. Не успеваю позвонить, как та раскрывается и в объятия ко мне падает Катя.

С приличным уже пузом на седьмом месяце, с идеальной укладкой и свежим макияжем. И как она не приняла меня за чучело?

— Ну наконец-то! Проходи!

— У вас тут очень красиво.

— Естессно! – хмыкает Катя, забирая у меня джинсовку и кидая ее на пол. Отругать сестру не успеваю, она уже тащит меня на кухню. – Гляди, я сама приготовила!

При этих словах желудок рефлекторно сжимается. Сколько раз я пробовала ее творения… Столько же раз родители были близки к вызову неотложки.

На большом мраморном островке стоят несколько блюд явно не отечественной кухни. Я строю извиняющуюся гримасу.

— Ой, я так объелась в самолете, Катюш. Давай я потом попробую?

— Но я так старалась, - надувается Катя. – У плиты стояла два часа!

— Она заказала это из ресторана, а потом залила все острым соусом, чтобы тебя подколоть.

Вздрагиваю от знакомого голоса. Того, что постоянно сопровождал меня в детстве. Рука в моей руке, глаза в глаза, доверительный шепот. Если мы с Алексом гуляли вместе, то были неразлучны. В буквальном смысле не отлипали друг от друга. Конечно, пока Катя не подросла и не начала напрашиваться везде с нами.

Алекс подходит и приобнимает меня. Не как друга, а как сестру своей жены. Это быстрое и вежливое объятие. Я успеваю вскинуть руки, полностью уверенная, что подготовилась к этому моменту. Но он явился слишком неожиданно. И он, как и этот город, тоже изменился.

Он стал выше. И шире в плечах, чем я помню. Он отстраняется, и я отмечаю все больше того, чего не было раньше. Мелкие морщинки вокруг глаз, густая щетина на щеках, темные короткие кудри в беспорядке, а глаза…

Раньше в его зрачках я любовалась своим отражением, в радужках выискивала новые оттенки зеленого, придумывая им новые названия. Теперь же Алекс отводит взгляд так быстро, что внутри меня колит иголкой.

Что ж. Наверное, не стоит удивляться. Я подозревала, что дружба наша прошла. Но он мой зять, так что нам придется какое-то время сосуществовать в этом доме.

— Рада тебя видеть, - улыбаюсь ему искренне. – Сколько же лет прошло…

— Семь, - отвечает твердо. Тут я замечаю стакан с остатками виски в его руке. Теперь Алекс смотрит на жену. – Кать, куда ты бутылку дела?

— Ну, Леша! - дует Катя губки. – Мила только приехала, а ты уже в хлам! А ну соберись. Никакой тебе бутылки, лучше давайте устроим чаепитие! Что скажешь, Мил? Расскажешь нам, как живется в столице, как у тебя с парнем твоим, м?

— Э-э… Вообще мы только что расстались.

— Ой! Ну ничего страшного, найдешь кого получше! Идем, я тебе наш задний двор покажу, там такая красивая терраса! Можно сидеть за столиком и наслаждаться закатом, закачаешься!

Она уводит меня в заднюю часть дома, и я улыбаюсь, стараясь не подать виду, как мне грустно от вида старого друга. Откуда у него морщины в двадцать пять? И почему он пьет посреди белого дня? Его отец умер от рака печени, поэтому Алекс еще в пятнадцать поклялся, что не притронется к спиртному.

Катя все-таки замечает мою фальшь.

— Не обращай внимания, Мил, - говорит тихо. – Честно говоря, раньше такого не было. Он, конечно, выпивал иногда по вечерам, но чтобы прям напиться… Вчера начал и вот до сих пор не может остановиться. Даже спать не ложился. Думаю, у него проблемы на работе, но мне он об этом ничего не рассказывает. Только тсс, я тебе ничего не говорила.

Алекс никогда не был человеком, который стал бы спиваться из-за проблем на работе. Но я молчу. Возможно, это изменилось тоже.

После экскурсии по дому, она ведет меня в спальню на третьем этаже. Я знатно напрягаюсь, когда у нее начинается одышка.

— Ты в порядке?

— Да-да, - отмахивается Катька. – Просто я быстро сейчас устаю. Во мне, кажется, растет кто-то размером с викинга. Я потому и перебралась в гостевую спальню на первом этаже, больше не надо бегать по лестнице. Леша все еще спит здесь, твоя комната будет напротив, поэтому разрешаю дергать его, если что-то понадобится.

— Круто. Кстати, а где Костик?

— Я отдала его родителям, чтобы он тут тебе не мешался.

Глава 3. Алекс

— Это не лучшая идея.

Я сижу в гостиной перед большим электрическим камином, в руке пустой стакан, в котором перекатываются несколько капель золотистой жидкости.

Я и не думал, что в нашем доме такое количество алкоголя. Сколько я выпил? Кажется, я пью со вчерашнего вечера и вот уже настал сегодняшний. За окном закат, мое тело еле шевелится, но разум, сука, не дремлет. И каждая гребаная мысль о девушке, что сейчас наверху. Здесь. В моем доме.

— Что именно? – уточняет Катя, сидя на диване. Она подпиливает и так безупречные ногти. – Что сестра приехала мне помочь или то, что она остановилась именно у нас?

Даже с безмерным количеством выпивки внутри я напрягаюсь.

— На что ты намекаешь?

Катя даже не поднимает на меня глаза. Эта женщина, которую я в детстве считал младшей сестренкой, видит меня насквозь. И это жутко. Так жутко, что я впервые за сутки попойки чувствую тошноту.

— Ой, да перестань, - отмахивается жена. – Не так уж много времени прошло, Леш. Я прекрасно помню, что в юности ты был влюблен в нее, так чего сейчас притворяться? Я не ревную и не виню тебя.

— Тогда к чему такие вопросы?

— Лично меня не смущает, что она погостит у нас, но если это смущает тебя…

— Не смущает, - вырывается прежде, чем я успеваю подумать.

Замечаю ухмылку на лице Кати и понимаю, что она все прекрасно знает. Блять. Она наверняка понимает мои чувства к Миле лучше меня самого. Я-то давно заплутал где-то между разочарованием и ненавистью.

— Ты, видать, думаешь, что я все еще влюблен? – фыркаю саркастично.

— Твоя реакция говорит сама за себя.

Ее безразличный тон вызывает во мне тупое недоумение. Это из-за алкоголя? Или я действительно за все эти годы так и не узнал по-настоящему свою жену? Может, я не знал и девочку, что росла со мной?

— И тебя это не колышет? Что я могу быть влюблен в другую девушку, да еще и твою сестру?

Катя неоднозначно встряхивает плечами.

— Она слишком добросовестная, чтобы ответить на чувства зятя, даже если они существуют, так что я не беспокоюсь.

Ну да. Мила такая. Всегда такой была. Умница, красавица, с добрым и открытым сердцем. Все ее любили и уважали. Даже если она где-то спотыкалась, это быстро забывалось после тех хороших слов, что она говорила и заботливых вещей, которые она делала.

Я был первым в числе многих слепцов, поддавшихся ее чарам. А потом она меня бросила, оставив на прощание пару жалких строк. И больше никаких писем, никаких звонков, ни одной гребаной весточки от той, кого я всю жизнь на тот момент считал своей половинкой.

Чушь. Мила оказалась такой же, как все. Как она и просила, я подтянул ее по тем предметам, которые ей труднее всего давались, и глазом моргнуть не успел, как она укатила в столицу поступать в свой драгоценный университет.

Тварь.

Они обе хороши. Как же это я так вляпался? Ах да. Старшая меня поматросила и бросила, а младшая воспользовалась моим горем, соблазнила и заделала нам общего ребенка. И кто тут идиот? Я, конечно.

— И правда, - вздыхаю пораженно. – Тут не о чем волноваться. Она поможет тебе по дому, пока твоя врачиха не подтвердит, что с тобой и малышом все в порядке, а потом свалит отсюда так же быстро, как в прошлый раз. Может даже снова не попрощается.

Катя тихо рассмеялась.

— Боже, да ты до сих пор на нее дуешься. Бука. Подумаешь, уехала?

Я всегда видел, что Катя любит Милу меньше, чем та ее. Так что нечего удивляться, что долгое время по Миле тосковал только я. Ее родители тоже как-то быстро смирились. Говорили, что гордятся ее смелостью, хвастались перед соседями, что она поступила в столичный вуз.

Чтоб их всех. Мне надо выпить.

Кое-как встаю и добредаю до бара. Тут в коридоре появляется… видение. Прекрасное и почти неуловимое, то самое, что не раз являлось мне во сне.

Мила. Мила… В нежном светлом платьишке, с распущенными золотистыми локонами – такими мягкими на ощупь, что мне казалось, будто я касался живого солнца. Она улыбается. Всегда улыбается, когда мы встречаемся взглядами. И я улыбаюсь в ответ. Как будто между нами невидимая нить, по которой льются наши мысли – невысказанные слова, смысл которых доступен лишь нам двоим.

Но сейчас она не улыбается. Я моргаю и резко осознаю, что это не сон. Это реальность, в которой солнечные локоны Милы побелели, блеска в ее взгляде на меня нет, да и платья никакого не существует. Обычная футболка и домашние спортивные штаны.

Но почему-то именно эти штаны вдруг привлекают мое внимание с такой силой, что я чуть не падаю к ногам Милы.

— Вы еще не легли? – спрашивает она немного смущенно. – Извините, ребят, я немного заработалась.

— Штаны…

Мила смотрит на меня недоуменно. Прямо как я на эти ублюдочные штаны.

Они не женские. Мужские. Откуда у нее мужские спортивки?

— Эти штаны, - выдавливаю, еле ворочая языком. – Чьи они?

Мила выгибает бровь.

— Мои, конечно. А что?

— Лгунья.

Мила хмурится. И мне это не нравится. Хочу, чтобы она улыбалась. Но только без штанов.

— Снимай.

— Что-что?

За моей спиной раздается приглушенный смех.

— Да он вдрабадан, - говорит Катя. – Извини, что прошу, Мил, не уложишь его спать? У меня нет сил тащить пьяного мужика на третий этаж.

У Милы такое лицо, будто она в ловушке.

— Ну… Необязательно же ему ложиться наверху. Пусть поспит на диване вон.

Катя пару секунд молчит, а потом качает головой.

— Звучит странно, но так он вскоре проснется и всех нас тоже поднимет на ноги. Он спокойно спит только в своей постели. Извини, Милуш.

Та поджимает губы, явно не желая со мной возиться. Я еще достаточно разумен, чтобы это понять. Это задевает. Мать твою, Мила наконец вернулась, я увидел ее впервые за семь лет и вот в каком виде предстаю перед ней. О чем я нахрен думал?!

Пытаюсь подойти и извиниться, но спотыкаюсь и Мила не успевает меня подхватить. Перед глазами появляется моя цель и я упорно хватаюсь за нее. Гребаные штаны. Они слетают с ее ног на пол вместе со мной.

Глава 4. Мила

Я застываю камнем, а смех Кати громом разносится по гостиной. Алекс в это время переворачивается на спину и смотрит на меня снизу вверх. Я наконец осознаю, что случилось и подтягиваю штаны обратно.

— Окей, пора спать, мистер.

— Пора-пора, - все еще смеется Катя. – А то тут такое шоу начнется.

Я протягиваю Алексу руку, но он продолжает молча созерцать мое лицо. Вздыхаю, понимая, что справляться придется самой.

Ладно уж, поднять его оказывается не так сложно, как дотащить до спальни. Самое ужасное, что мы пару раз чуть не навернулись с лестницы. Но вот наконец и нужная мне комната.

Тут темно и пахнет одеколоном Алекса. Сбросив тяжелую ношу на кровать, я включаю свет и осматриваюсь. Сразу создается впечатление, что это спальня холостяка, но никак не женатого мужчины. Может, Катя перебралась отсюда уже какое-то время назад?

Алекс что-то стонет, и я подхожу, чтобы помочь ему улечься нормально. Снимаю с него тапки и носки. Потом расстегиваю ремень.

— Что ты делаешь?

Его голос звучит приглушенно, но вопрос на удивление осознанный.

— Я только ремень сниму, чтобы не стягивал. Если есть силы, дальше можешь сам раздеться.

— Нет, что ты делаешь здесь?

Сняла ремень и положила на тумбочку. Потом тянусь в карман за его телефоном.

— Мила, ответь мне.

Телефон ложится рядом с ремнем.

— Ты знаешь. Катя попросила приехать, вот я и здесь.

— То есть, если бы я давно попросил тебя вернуться, ты бы это сделала?

На миг в груди становится тесно. Я надеялась, что давно переступила через эти чувства. Отчаяние, что стискивало горло в день моего отъезда, оказывается, оставило свой след где-то очень глубоко во мне.

Вернулась бы я? Конечно же нет. Именно он стал причиной моего отъезда. Как бы по-детски это ни звучало, но я и сейчас поступила бы так же. Я бы сбежала туда, где не смогла бы видеть, как он счастливо живет с моей сестрой.

— Нет, - отвечаю честно. – У меня новая жизнь далеко отсюда. Я не вернулась, Алекс, я здесь только на время.

Он шумно вздыхает, глаза превращаются в щелочки. Я впервые имею дело с напившимся Алексом. Его очевидная вспышка ярости и растрепанный вид внушают мне серьезное беспокойство.

— Я лучше пойду. Тебе надо выспаться.

Не успеваю развернуться. Он хватает меня за запястье и дергает на себя. Я успеваю упереться в кровать коленом, но Алекс продолжает тянуть, и я понимаю, что вот-вот упаду на него.

— Что ты творишь? – спрашиваю раздраженно.

— Раз уж ты просто замена домработнице, то езжай-ка ты в отель, Мила. И не зови меня Алексом. Так меня зовут друзья. Ты этот статус потеряла давным-давно.

— Я тебе не прислуга, - злюсь еще больше, хотя понимаю, что спорить с ним бесполезно. Он же пьян! Что я тут могу ему доказать? – Я приехала позаботиться о сестре. И отпусти уже, ты делаешь мне больно!

Его глаза опускаются на мой рот и… я замираю. Рефлекторно. Как тогда, в прошлом, когда он уже смотрел на мои губы во время наших разговоров. Мы оба всегда делали вид, что ничего такого не было. Но позже я по ночам вспоминала об этих моментах и раздумывала о том, могли ли быть чувства Алекса ко мне такими же, какие я втайне питала к нему.

— Пусти.

Хватка с руки резко пропадает, но я не успеваю выдохнуть, как он хватает меня за шею и притягивает еще ближе.

Когда наши губы встречаются, меня накрывает ступор. Я в шоке ощущаю, как он проникает языком в мой рот, как вторая рука оборачивается вокруг талии и прижимает меня к напряженному телу.

Не знаю, откуда у меня находятся силы, но я его отталкиваю и резко отскакиваю аж до самой двери. И только тут вспоминаю, что она открыта. А внизу Катька… Моя сестра и его жена!

— Какого хрена? – шиплю подобно кобре. – Ложись спать и выветри алкоголь из своей головы, Скворцов, пока я не вбила тебе мозги! Тебе повезло, что никто этого не видел! Надеюсь, завтра ты об этом не вспомнишь, придурок!

Господи, кто напивается до такой степени, что лезет целоваться с сестрой жены?! Нет, мы с Катей, конечно, похожи чертами лица, и у нее волосы тоже светлые, но я свои давно буквально выбелила, стараясь уйти от нежного образа, на который всегда слетались хорошие мальчики, которые были мне неинтересны.

Это точно алкоголь. Иначе он бы нас не спутал. Хотя… Он точно запутался? Мы же только что разговаривали.

Взгляд Алекса, обращенный на меня, такой же твердый, как и его член. Я вижу отчетливый бугор под его джинсами, давлюсь смущенным ругательством и просто ухожу, захлопывая за собой дверь.

Боже, пожалуйста, пусть завтра он ни о чем не вспомнит. Тогда этот секрет умрет со мной, и целая семья не будет разрушена.

***

Алекс

Замена. Какого черта я ляпнул?

Откидываюсь на подушку и пытаюсь переварить то, что сейчас ощутил. У меня давно уже не было секса, а про поцелуи вообще молчу. Катя не любитель миловаться.

Непроизвольно морщусь, потому что не могу уловить вкус Милы. Во рту только горький привкус алкоголя.

Почему я вообще об этом думаю?! Зачем я это сделал? Если бы Катя увидела…

Ну ладно, уж она бы не стала закатывать истерику. Мы давно живем, как соседи, а не муж с женой. Где это видано отказывать мужу в сексе сразу как узнала о беременности? Уже полгода хожу со стояком, как придурок.

Замена. Кому нужна домработница? Мне бы замену жены. В постели.

Идея настолько заманчивая, что я невольно цепляюсь за нее воображением. Если бы Мила ответила на поцелуй, если бы осталась… Я бы уложил ее на эту кровать, я бы…

К черту все. Почему бы и нет? Она когда-то разбила мне сердце, так почему мне сейчас немножко не помучить ее?

Нет, конечно, трахаться я с ней не стану. Это уже слишком. Да и не выдержит она моих аппетитов. А вот пофлиртовать… Тронуть там, чмокнуть здесь. Это знатно измочалит ей нервы.

Засыпаю я с улыбкой на лице, зная, что все время, проведенное здесь, Миле покажется персональным адом. Так-то лучше. Теперь можно спать спокойно.