Заместитель Его Величества. Пламя надежды для короля льдов

Глава 1

Ирма

Ужасная метель застала меня по пути на вечеринку к Тимуру. Надо же было устроить её в такой глуши! Дом в лесу! Таксист покрутил пальцем у виска, когда я спросила почему он не довезет меня до конечной точки. Уже сама считаю себя такой. Тело окоченело от пяти минут ходьбы. Короткое платье не самый удачный наряд для такой прогулки. Хорошо, что хоть теплая пушистая шубка вместо лёгкой куртки. Ноги разъезжаются в разные стороны при каждом шаге. Подхожу к горке и смотрю вниз. У-у-у, вот это да, если упасть, то лететь будешь долго, надо быть аккуратнее. И по закону подлости, ветер пинает меня прямо в спину с такой силой, что я, спотыкаясь об воздух, качусь вниз.

Ой! Что же так больно?! В глазах потемнело, голова кружится как пропеллер. Оглядываюсь вокруг и не могу понять, что это за место такое. Вокруг сплошной лёд и ни одного деревца. Прикладываю руку ко лбу и смотрю вверх, туда, откуда скатилась. Мне не подняться, слишком высоко. Ну дела! Я заблудилась и умру, просто шик! Достаю телефон, поднимаю выше головы в попытках словить связь. Ничего.

Придется пробовать лезть вверх. Соберись, Ирма! Иначе помрем!

Начинаю делать первые попытки, но громкий крик спускает меня с небес на землю. В моем случае с метра над землёй обратно.

— Ты кто такая?! Что здесь делаешь? Слезай, и без глупостей! — орет мужик, одетый в синий мундир и меховую накидку. В руках у него какое-то копьё, направленное прямо на меня.

Ну и Тимур, пранкануть меня решил? Ну ладно, я подыграю!

— Я что-то нарушаю? Отведите меня к вашему главнокомандующему, немедленно! — кокетливо хлопаю ресницами и улыбаюсь двум актерам, от которых прям мурашки по коже.

«Стражники» смотрят на меня как на сумасшедшую и молча хватают под руки. Ай! До чего же не нежные мужики пошли. Мы проходим к саням, которые запряжены оленями. Оленями! Белыми с серебристыми рогами! Это просто обалдеть! Вот это он заморочился!

Резво и с ветерком, растрепавшим волосы на моём синем парике, добираемся до огромного замка. Поправочка — замка изо льда. Это что вообще такое? Я, конечно, знаю, что у богатых свои причуды, но так качественно сделать фальш-фасад. Это просто супер!

Актер, сидевший рядом со мной, грубо выталкивает меня из саней, что я чуть не целую лёд лбом.

— Аккуратнее с ней! Его Величеству нужны живые повстанцы! — кричит ему второй, который управлял упряжкой оленей.

Я в восторге, правда! Вот это профессионализм!

Меня всё также под руки заводят в «замок», мы спускаемся в подвал по старинной винтовой лестнице, где «стражники» просят белобрысого мальчишку позвать Его Величество. Ну сейчас я ему поаплодирую за такое крутое представление!

Но вместо Тимура пришел кто-то другой. Первоклассный мужик. В одежде явно побогаче той, которая у актёров. Высокий, широкоплечий, фигура как у атлета. А цвет волос, цвет глаз! Каков, м-м-м, таких я ещё не видела. Волевой подбородок вздёрнут вверх, пристальный оценивающий взгляд направлен прямо на меня. Пусть скажет, что это всё шутка, и он влюбился в меня с первого взгляда. Он открывает рот, но вот только говорит то, что я точно не ожидала.

1.1

Зелёные блеклые глаза, радужка которых словно выгорела под ярким солнцем, сурово осматривают меня с ног до головы. Под этим взглядом я невольно съёживаюсь не только от холода. Было в них что-то такое манящее, что привлекало моё внимание, и ничего, что я стою под ручку с двумя мужиками, переодетых в стражников. С интересом наблюдаю как пальцы, украшенные множеством разнообразных перстней, смыкаются у крупных, чётко очерченных, чувственных губ. Статный беловолосый мужчина закрывает глаза, явно что-то обдумывая. Что же ты думаешь, дорогой, пошутили и хватит! Я начинаю нервничать, да так, что готова начать истерить.

— В темницу её! — резко бросает грубый высокий голос и устремляется прочь. Мои слезящиеся после сильной метели глаза округляются словно шары, челюсть почти упала на скользкий пол.

Это что за приколы такие?! Я же сейчас умру от холода!

— Уважаемый, какая темница! Уже не смешно, я вся промокла, и мне холодно! Где Тимур?! — убью заразу!

Но в ответ ничего, незнакомец скрывается за поворотом ледяного коридора, а злые стражники, не церемонясь толкают меня в спину. Я начинаю возмущаться и брыкаться, стараясь высвободиться из цепкого захвата. Но худое тельце и рост метр с кепкой не могут дать отпор, и я оказываюсь в настоящей темнице. Вот это сходила на тусовку...

Капроновые промокшие колготки неприятно липнут к телу, розовая пушистая шуба уже не кажется такой тёплой. Почему я не надела шапку? Где был мой ум, когда я собиралась идти гостить в лесной домик к своему университетскому товарищу без шапки? Ну а ботфорты вообще предел мечтаний в данной ситуации, мне бы валенки, желательно до пояса.

Я окоченела, пальцы на руках и ногах начали неметь и больно покалывать. На просьбу включить обогреватель мне вежливо посоветовали захлопнуть варежку. В голове никак не укладывается происходящее. Может секта какая? Сердце ушло в отмороженные пятки. Нужно выбираться, срочно! Для мыслительного процесса хотелось бы более уютной обстановки, но имею, что имею. В моем комфортабельном номере имеется аж одна жёсткая лавочка, покрытая тонким слоем льда. Решаю заглянуть под неё, вдруг что интересное найду. Пилку, например! Распилю прутья, вырублю охранников и сбегу.

Так-так, что тут у нас? Пилки нет, и ничего похожего на оружие тоже. Очень жаль…Но зато в дальнем углу я вижу жестяную кружку. Крадусь к ней и беру её в руки, выглядит добротно. То, что нужно. Подхожу к прутьям своей клетки и с завидным упорством начинаю водить по ним кружкой из стороны в сторону.

—Адвокат! Я требую адвоката! — ужасный звук бьёт по ушам всем присутствующим. — Адвооокаааат!!! — ещё громче воплю я, прикладывая максимум усилий, чтобы скрежет по металлу услышал даже тот чертовски обаятельный мужик, по вине которого я здесь.

— Да заткнись ты уже! — стражник грубо хватает меня за ворот шубы и прутья больно вжимаются в тело.

— Отпусти девчонку, немедленно! — одергивает его мужчина постарше. — Приказ, чтобы она была целой и невредимой, — грубиян недовольно пыхтит, но выполняет сказанное. Захват рук размыкается, и молодой стражник выбивает кружку из моих рук. Моя спутница и помощница укатывается за пределы темницы. Да что за невезуха такая!

Усаживаюсь обратно на лавку, сползаю по стеночке спиной и обессиленно тру виски. Может это всё сон? Чего только не приснится под действием не самого хорошего вина. Сейчас боль уйдет, я открою глаза и окажусь на пледе у камина с потрескивающими поленьями. Открываю глаза, осматриваюсь и понимаю, что я в полной ж... жести. С сумасшедшими я ещё не сталкивалась. Осознаю страшное, что никто не меня не выпустит и не согреет. Начинаю тихонько подпевать себе под нос, всё равно терять нечего. Всегда делаю так, когда мне грустно. А сейчас ещё и чертовски страшно. Может подумают, что я ещё более двинутая, чем они, и отпустят.

Начинаю завывать так громко, пискляво и противно, вот прям от души. На каждой вечеринке меня слёзно умоляли: "Ирма, пожалуйста, только не пой!". Оставшийся со мной стражник уткнулся шапкой в лицо и что-то замычал. Наверное, плачет вместе со мной. Ничего, родной, судя по всему, нам ещё столько времени предстоит провести вместе, если я не окочурюсь от холода быстрее, чем мы станем друг другу ближе.

Моё пение, на радость охраняющему, перебили тяжёлые шаги, приближающиеся к моему временному (надеюсь) месту содержания. В ожидании идущего я замолкла, наступила тишина. И тут, среди всего этого безобразия во всей красе появляется ОН!

— Смотрите, явился не запылился! — ой, я что это вслух сказала? Какой кошмар, надеюсь, что у него есть чувство юмора. Мужчина ошалело смотрит на меня, будто это я его в темницу засунула!

Выглядел он уже не таким суровым, а каким-то очень даже потерянным и потрёпанным. Неужто совесть замучила издеваться так над юной девой?

— Открой темницу, — обращается он к щуплому стражнику, который не оценил нашего с ним единения. — Ты, — он кивает головой в мою сторону, — за мной. Быстро! — гаркнул мужчина, увидев, что я не сдвинулась с места. Чего орать-то! Не глухая, просто подмерзла.

Забираю свою сумочку, аккуратно стоявшую у выхода и еле перебирая ногами на высоченных каблуках, держась за стенку, я бреду за своим мучителем в меховой мантии (которую бы с радостью забрала себе) на верную казнь. Только вот чью это вопрос.

1.2

Сириус

Что за день сегодня такой?! Чувствую себя ужасно, намного хуже, чем неделю назад, с трудом смог встать с кровати. Не ожидал, что всё так быстро будет развиваться. Отец прожил до полувека, и то сгинул по глупости и безрассудного пьянства, а я с трудом держусь в тридцать. Смотрю на себя в зеркало и не могу налюбоваться. Глаза начинают блекнуть, скоро станут совсем белыми, прям как волосы и кожа. Разбить бы его, вместе со всеми остальными зеркалами во дворце, да подданые не поймут такого поведения. В их глазах я уравновешенный, суровый с ледяным характером и сердцем под стать королевству. От части эта была чистая правда.

Раздаётся слабый стук в массивную резную дверь и в покои заходит мальчишка. Принимаю расслабленную позу, будто это не я едва ли стою на ногах и надеваю на лицо маску, чтобы никто не видел моих страданий. Лунас, сын Райлы, работающей на кухне, с недавних пор подрабатывает кем только можно, то он гонец, то вестник, то ещё кто, я уже со счёта сбился с его должностей. Но не мог я отказать женщине, которая заменила мне мать и готовила самый вкусный в мире рыбный суп. Он, как положено, кланяется и докладывает мне ужасную, занимательную новость.

— Ваша мёрзлость, холодность, то есть Величество, простите! — тараторит мальчуган, я с трудом сдерживаю улыбку. — В ледяной пустоши был пойман повстанец, вы просили незамедлительно сообщать вам об этом. Как увидел — сразу побежал к вам.

— Спасибо, Лунас, ты молодец, — подмигиваю ему, и он довольный вылетает из комнаты. Вот кто работает на опережение, видимо, опять бродил по всему дворцу, чтобы разузнать что-то для меня. Малец очень старается. Что ж пойду посмотрю на пленника.

По пути встречаю начальника стражи, Ирвина, который направлялся ко мне. Внимательно выслушиваю подробности происходящего. Очень, интересно и ничего не понятно. Обстоятельства странные, разве могли опытные люди так легко попасться, что-то здесь не так. И вот я спустился в подземелье, где были темницы временного содержания.

Смотрю на этого повстанца...

Ну и чудище. Волосы синие, на лице потекший боевой раскрас, если приснится ночью, то станешь заикой. Какая-то странная шуба, словно общипали мех с форки*, а на ногах точно орудие убийства. Какой-то нелепый боец появился в их рядах. Девушка. Это усложняет задачу, но я не могу дать слабину как в прошлый раз, иначе лишусь жизни раньше, чем успею сделать все свои дела. Простой человек не может найтись в ледяной пустоши, там обитают лишь предатели.

Я надеялся, что в ближайшее время в королевстве будет затишье. В голове нет ни одной оправдательной мысли для девушки, тем более говорит она какими-то непонятными словами, шифруется что ли. Скрепя сердце, выношу ей приговор и устремляюсь прочь, подальше от мук совести.

Стою рядом с камином, протянув руки над пламенем в надежде, что почувствую жар, но нет. Тяжело вздыхаю, принимая очевидное. Нужно скорее найти преемника и сделать задуманное. Очередной стук и из-за дверного проёма несмело выглядывает Лунас. Что делают с гонцами, принесших плохие новости?

— Ваше Величество, — кланяется он десятый раз за день, — вам письмо.

Мальчик протягивает мне конверт с печатью короля Росана. Ян, значит. Помнит или хочет сообщить какие-то новости?

Я вскрываю конверт и зачитываю письмо, написанное знакомым почерком:

«Дорогой мой друг. Поздравляю тебя с днём рождения! Уверен, что новый год жизни пройдет плодотворно. Ты замечательный товарищ, прекрасный правитель, человек с большой буквы. Дай шанс судьбе внести коррективы, не противься и прими в дар то, что будет подарено. Если в чём-то сомневаешься, прислушайся к сердцу и поступи так, как оно велит. Как ты и просил, достал для тебя крошку лунного камня.

С наилучшими пожеланиями, Янис».

Складываю мешочек с крошкой такого долгожданного камня в карман, чтобы потом спрятать в более надёжное место. Уж не думал, что смогу прикоснуться к тому, что считали легендой. И вот его частичка у меня, есть шанс сделать нужный артефакт.

Вот подарок судьбы не обрадовал, мне сейчас только его не хватало, честное слово. А сердце у меня считай нету, чтобы к нему прислушиваться. Но почему-то при виде этого синеволосого чудища, на мгновение, мне показалось, что сердце подало признаки жизни. Но этого не может быть. Прикладываю руку к груди. Под ладонью не чувствуется привычного, как у всех людей, биения сердца. Меня просто терзает совесть. Боги, ну не похожа она на повстанца! Что делать с ней? Плакалась, что замёрзла, а я посадил её в темницу. Какой я человек с большой буквы?

Великие льды, я идиот! Принимаю решение спуститься обратно и забрать эту странную девицу на разговор. Когда подхожу ближе слышу фальшивое пение, от которого уши вянут. Вот это да, бедные стражники. Что тут вообще происходит? При виде меня девушка замолкает, стражник резко подскакивает вверх, а на лице читается мольба, чтобы его кто-то сменил.

Велю ему выпустить это чудо, а девушке следовать за мной. Но она будто к полу примерзла. Пришлось её поторопить, не люблю ждать.

— Слушайте, я понимаю, что у сектантов свои приколы, но вы не обалдели? — опять начинает говорить непонятными фразами. Не успеваю ничего ответить, как она снимает с меня мантию и укутывается в неё как в одеяло. — Чаем хоть угостите в качестве извинения?

1.3

Ирма

Мужчина не представляется, поэтому окрещаю его седовлаской. Судя по всему, он здесь главный, раз все при виде него кланяются. Ну и дурдом.

Позаимствовала у него мантию в качестве компенсации и надеюсь, что он согласится на чай. Желательно у обогревателя.

На мое предложение он закатывает глаза. Ну а что он хотел, что я брошусь ему в ноги и скажу спасибо? Размечтался! Таких как они, прямиком в дурку или в полицию надо сдавать. Но пока помолчу, чтобы точно выбраться отсюда.

Седовласка заводит меня в теплую уютную комнату, в углу потрескивает желанный камин. Рядом с ним небольшой столик и два кресла. Недалеко стоит диванчик, на котором можно вздремнуть в случае чего, а рядом несколько рядов шкафов, заполненных книгами.

Хрупкая девушка с кудрявыми каштановыми волосами, собранными в небрежный пучок, приносит поднос, на котором стоит тарелка с дышащим паром супом, маленький заварочный чайник с двумя кружками.

— Ари, подготовьте комнату и несколько комплектов одежды для нашей гостьи. Один тёплый комплект принеси сюда.

— Будет сделано, Ваше Величество, — девушка откланивается, и мужчина жестом приглашает меня к столу. Я принимаю приглашению и занимаю место поближе к камину.

— Рассказывай, как тут оказалась, — он садится напротив и по-хозяйски закидывает ногу на ногу. Руки скрещены на груди, цепкий взгляд прикован к моему лицу.

— Да, да, здравствуйте! Конечно, я вас прощаю за ваше странное поведение. Меня зовут Ирма, очень приятно познакомиться, а вы Ваше Величество я полагаю? Занятно, а у владыки имя-то есть?

— Мне не за что извиняться. Ты пробралась на запретные земли и оказалась там, где положено за нарушение запрета. Можешь называть меня Сириус, — имена у них у всех странные, а он яркая звёздочка значит. Его внешность определенно была яркой, хоть и выглядел он как-то слишком бело, но всё равно красивый. — Ешь давай, — говорит он, увидев, как я облизываюсь на суп, и подвигает тарелку поближе ко мне, чтобы я не стеснялась. Но он ещё не знает, что это чувство мне чуждо.

Я зачерпываю ложкой густой рыбный суп. М-м-м, как же вкусно, а главное горячо. Сливочный вкус в сочетании с нежной сладковатой рыбой — это что-то потрясающее, всегда любила такую уху, но это было что-то другое. Вкус более яркий, сливки с непонятным для меня привкусом добавляли больше нежности, а необычные специи завершали этот шедевр.

— Очень вкусно! Повару спасибо, не вам.

— Теперь рассказывай. Я жду, и терпение мое не вечно, — ты смотри какой нетерпеливый и злой.

Теперь уже другая девушка, высокая блондинка с длинной мудрёной косой, заносит аккуратно сложенные вещи. Он зловеще пыхтит, вот-вот взорвется, но это же не моя вина, что меня постоянно перебивают.

— Госпожа, — склоняется передо мной в реверансе, — ваша одежда.

— Э-э-э. Большое спасибо, — обескуражено экаю от такого обращения. А вещи очень кстати, сидеть в промокшем, хоть и у огня, не очень комфортно. Девушка также откланивается и оставляет нас вдвоём.

— Отвернитесь, — его величество и не думает двигаться, приклеился к стулу и сидит. Он закрывает глаза и махает мне рукой. Мол, переодевайся, не смотрю, чего я там не видел. Даже обидно как-то стало, мог и подсмотреть.

Я стаскиваю с себя вещи и облегчённо выдыхаю от того, что избавилась от противных оков. Пол минутки кручусь у камина в одном белье, чтобы полностью обсохнуть и согреться.

— Долго ещё? — недовольно спрашивает седовласка, поэтому приходится быстро надеть принесенные вещи. Черные прямые штаны, рубашка свободного кроя и меховая жилетка. Не то, что я привыкла носить, но лучше, чем ничего, а главное тепло.

— Всё, открывайте глаза и наливайте чай, — король в недоумении, но берет чайник и разливает нам чай. Беру кружку обоими руками, обняв её ладошками, и вдыхаю сладкий травяной аромат. — Случайно я оказалась у вашей секты, честное слово. Я шла в гости к товарищу, у него домик в лесу, за городом. В общем я потерялась, а потом упала с горки. Хотела подняться, а тут ваши ненормальные начали в меня копьями тыкать. Сначала подумала, что это пранк такой. Ну, знаете, что это такое? Нет? Что-то вроде розыгрыша, но более жёсткого, поэтому и не поняла сначала. А потом вот, — я обвела руками комнату как итог. — Теперь ваша очередь рассказывать.

— В общем, слушай внимательно, Ирма. Ты в Вельхаме, а точнее в Ферице. Исходя из твоего рассказа делаю выводы, что ты не из этого мира, а с Тиеры. Случилось какое-то недоразумение. Понятия не имею как ты сюда попала, это просто невозможно, потому что в тебе нет ни капли магии. Но я придумаю как вернуть тебя обратно. Точнее у меня уже есть один вариант.

ЧЕГО? Что он вообще несёт?

— Вы что, правда поехавший? А только начали казаться нормальным. Отвезите меня в город, да и всё!

— Выгляди в окно. Что ты видишь?

Я, растеряв всю смелость и уверенность в том, что план побега увенчается успехом, подхожу ближе к окну. Сплошной снег и лёд, больше ничего. Ни намёка на город и цивилизацию. Это обман зрения, да? Он что-то подсыпал мне в суп. И начинаю рыдать.

1.4

Слезы льются рекой, заливая новый сухой наряд. Не верю, не верю!

— Ты врёшь! Ты ненормальный, верни меня домой!

Он подходит ближе и делает попытку схватить меня за руки, но я вырываюсь, судорожно махая ими. В итоге ему удается взять меня в охапку, и я падаю лицом ему на грудь, продолжая плакать.

Сириус почти не касается меня, я сама вцепилась в него. Он слегка дотрагивается рукой до моей спины, успокаивая меня. Слезы закончились, но я не спешу отстраняться. Тихонько всхлипываю и сильнее прижимаюсь к каменной груди. Как бы я не старалась притиснуться ближе, у меня не получается услышать его сердцебиение, чтобы понять врёт он или нет.

— Как ты можешь подтвердить сказанное? — спрашиваю, шмыгая носом и вытирая дорожки от слёз. Смотрю на него снизу вверх и не выпускаю его из своих объятий.

Сириус вырисовывал какой-то узор в воздухе и по комнате закружились предметы, книги начали переставляться с места на место, чай сам напился нам в кружки, мебель заплясала, всё закрутилось, завертелось. Голова прошла кругом в такт происходящему. Я готова плюхнуться в обморок. В этот момент подо мной оказывается стул и в полёте усаживаюсь прямо на него.

Какой-то крупномасштабный фокус...

— Вау, — только и могу сказать я. Пребываю в шоке и не верю своим глазам. Неужели правда всё так, как он говорит? — Не сказать, что я сильно спешу, но вы же вернёте меня домой?

— Уже отправил весточку с просьбой о том, чтобы тебя вернули в твой родной мир.

— Расскажите-ка поподробнее о вашем этом не моём мире.

Сириус проводит мне краткую лекцию по истории их мира. Мир Вельхам состоит из четырех королевств. Если я твердо верю в происходящее, то сейчас нахожусь в Ферице. Здесь постоянно холодина, лёд и снег. Мой новый товарищ — правитель всей этой снежной красоты. А ещё тут, прости, Господи, есть магия. Самая разная. От самой элементарной, которую мне продемонстрировал Сириус, до более узких направленностей — менталисты, боевые маги, стихийники и так далее, что совершенно не умещается в моём восприятии мира.

Через время он отвлекается и достаёт из какой-то небольшой шкатулки письмо и его лицо становится ещё белее, чем оно есть. Губы плотно сжимаются в тонкую линию, и он со злостью комкает бумагу.

— Что случилось? — он подходит к окну, складывает руки за спиной и как-то обречено кивает головой, сопровождая это всё какими-то ругательствами.

— Никто не сможет отправить тебя домой в ближайшее время, надо ждать. Прости, — он оборачивается ко мне, чтобы увидеть мою реакцию. Я отпиваю чай и спокойно, с невозмутимым лицом, ставлю его на блюдце. Кажется, эмоции на сегодня закончились.

— И сколько же мне нужно ждать? — с дёргающейся улыбкой решаю уточнить этот момент.

— Не знаю. Не смотри на меня так! Я такой же заложник ситуации. Мне совершенно не приносит радости тот факт, что ты застряла у меня во дворце. Но, к сожалению, я никак не могу ускорить этот процесс.

В смысле радости не приносит? Да он не представляет, как ему повезло, что я оказалась здесь! Так бы и чахнул тут над своими льдами, если бы не я. Внесла разнообразие в его будни, а он не рад! Это я не умираю от счастья, ведь вместо веселья я обречена страдать от скуки, ещё и заболею со сто процентной вероятностью, после таких-то приключений. Повозмущалась в душе и немного отлегло. Не могу же я выкатить весь гнев на Его Величество, хотя так хочется.

Я так устала, поэтому спрашиваю у Сириуса, где могу прилечь отдохнуть, и он любезно провожает меня в подготовленные покои. В комнате я наконец-то увидела себя в зеркало, и моему ужасу нет предела! Парик весь в колтунах, спасибо, что не набекрень. Макияж потек, румяна смешались с тональным кремом предавая лицу неповторимый цвет, тушь растеклась по всем щекам добавляя чего? Лёгкого шарма?? У-у-у, и так я просидела столько времени перед людьми и королем? Представляю сколько комплиментов они мне сделали, а слуги, наверное, обхихикались, обсуждая страшную гостью. Только красного носа не хватает. Выковыриваю все шпильки, держащие парик, и стягиваю его с головы. Копна рыжих волос спадает вниз, и я чувствую облегчение. Свобода!

Обследовав своё пристанище, нахожу такую нужную мне комнату, похожую на ванную. Умываюсь с мылом до скрипа, чтобы смыть с себя боевой раскрас. Теперь хоть на человека похожа. Вроде бы надо отдыхать и спать, как я и планировала, но хочется разведать обстановку. Выглядываю в коридор. Пусто. Иду куда глаза глядят, и мое внимание привлекает красивая резная дверь. Захожу в комнату и это оказывается кабинет. Комфортный, уютный такой, здесь меня вряд ли кто-то потревожит.

Бесцеремонно заглядываю в один из шкафов, и нахожу там стакан и красивую стеклянную бутылку, больше напоминающую ёмкость для любовного эликсира. Откупориваю крышку и делаю вдох. Вот это ядреная водичка! Наливаю себе немного в стакан и залпом выпиваю содержимое. Напиток обжигает горло и теплом опускается вниз. Сажусь в большое кресло у окна, подтянув коленки к себе. Достаю свой телефон и включаю музыку, под которую запускаю серьёзный мыслительный процесс. Но всё пошло не по плану.

Глава 2

Ирма

Я неизбежно сталкиваюсь с тем, через что проходят многие люди. Горе, стресс, непонятная реальность пугает. Всё это запутанным клубком оседает в душе. Казалось, что я всё выплакала на плече Сириуса, но нет. Слезы заполнили мои глаза и ручьем потекли по лицу.

Стадия 1 — отрицание.

Этого просто не может быть! Это бред, не существует никаких других миров! Если бы они существовали, то мы бы точно что-то знали об этом. Двадцать первый век на дворе! Это точно враньё, я уверена!

Стадия 2 - злость.

За что? Это несправедливо! Почему я, а не кто-то другой? Я же просто шла в гости. Уже не справляюсь с нахлынувшим поток слёз, становится тяжело дышать. Я беру со стола какую-то деревянную подставку и бросаю её в стенку. «Верни меня обратно!» — ору я стене, а та молчит, игнорируя мои просьбы.

Стадия 3 - торг.

Зачем я согласилась идти куда-то? Надо было сидеть дома. Если бы я не пошла к этому обрыву, то не упала бы в эту ледяную дыру. Верните меня кто-нибудь, пожалуйста! Я обещаю, что буду вести себя хорошо. Буду переходить дорогу в положенном месте, не буду опаздывать на встречи и не стану бесполезно прожигать жизнь. Только верните!

Стадия 4 - депрессия.

Я сижу в обнимку с полупустой бутылкой. Из телефона на бесконечном повторе почему-то играет "моя попытка номер пять". Моя душа полна грусти и отчаяния. И вроде бы меня никто не ждёт дома: ни родных, ни близких друзей. Никто и не заметит моего отсутствия, но всё равно больно быть выдернутой из привычной жизни. Губы начинают дрожать в ожидании нового приступа рыданий.

Стадия 5 - принятие.

Я делаю глубокий вдох. Раз, два, три, четыре...И глубокий протяжный выдох. Считаю до десяти. Ну не так всё плохо, да? Вон какие покои огромные дали, живу в замке. Кому бы рассказала не поверили. А какой сосед у меня, просто загляденье. Тем более меня вернут домой, он же обещал, а я ему верю почему-то. Глаза у него честные, вот. Поэтому спокойно переживу всё это, а потом отправлюсь домой жить свою лучшую жизнь. Так мне хочется думать. И моя вера непоколебима!

2.1

Сириус

Бездна! Что это за новости такие, что Ян проигнорировал мою просьбу, чтобы он или Марк перенесли её за завесу, в Тиеру?!

«Обязательно выполню твою просьбу, но позже. Пока мы все очень заняты», — коверкаю его писанину вслух, а сам готов взорваться от злости. Мне больше не к кому обратиться, только они знают, что у меня нет возможности перемещаться за завесу. Да это же дело пяти минут с их возможностями! Это я ущербный и не могу выйти за пределы дворца. Собственный дом оказался клеткой, и скрывать это ото всех стало сложнее.

Что мне теперь делать с ней? Ирма выглядела такой несчастной, когда расплакалась у меня на плече, что мне захотелось её пожалеть, но я сдержался. Она сама вцепилась в меня своими тоненькими нежными ручками, от прикосновения которых я ожидаемо ничего не почувствовал.

Допиваю остывший чай, который встал поперек горла, и решаю сходить проверить не получила ли она сердечный приступ от новостей, свалившихся на её голову. Легонько стучу в дверь, вдруг она уснула, и тихо приоткрываю её. Обвожу комнату взглядом и вижу одно — Ирмы здесь нет. И куда это она делась? Неужели сбежала? От этой мысли пропало настроение. То ли от того, что она сбежала от меня, то ли от того, что её сожрёт льдистый волк или возьмут в плен какие-то одичалые повстанцы, если она сумеет дойти до пустоши.

Прислушавшись, улавливаю звуки, доносящиеся со стороны моего кабинета. И слух меня не обманул. Там, на моём столе, под орущую с телефона (с похожего я делал прототип для артефакта связи) музыку, танцевало чудище. Только теперь оно было умытое, рыжее, невероятно красивое и похоже очень пьяное. Да, на полу стоит пустая бутылка настойки из феритателии, которой я проверял свою жизнеспособность. Так как с недавних пор я не чувствую вкусов, то и алкоголь меня не берет. Так что теперь настойка у меня вместо воды.

Беззаботно танцующая на столе девушка ещё не представляет как ей будет плохо завтра. Нужно сказать Райле, чтобы подготовила спасительное утреннее снадобье.

Ирма сняла меховую жилетку, открывая моему взору стройное изящное тельце с весьма выдающимися формами, которые я от стресса не рассмотрел раньше. Яркие пламенные волосы до поясницы двигаются следом за бедрами, виляющими из стороны в сторону под музыку. Она замечает меня и начинает манить меня руками, чтобы я подошёл к ней ближе.

Двигаюсь в её сторону. Не потому, что она меня зовёт, а потому что намереваюсь снять её с моего рабочего стола, который она беспощадно затоптала. Помимо жуткого похмелья она ещё будет наводить порядок в моём кабинете. Оказавшись рядом, мы почти сравнялись в росте. Такая она малышка, что наши лица встретились на одном уровне лишь тогда, когда она оказалась стоящей на столе. Яркие зелёные глаза изучают мое лицо с неподдельным интересом, но я отвожу взгляд. Когда-то такого же цвета были и мои глаза.

Ирма протягивает руки вперёд и кладет их на мою шею. Спрыгивает со стола прямо на меня, что приходится подхватить её под бедра. Она обвивает меня всеми конечностями, как ильмарская мартышка, и повисает на мне. Кажется, такого в моей жизни ещё не было. И что дальше? Я стою как замороженный вьюгой, а Ирма сладко сопит мне в плечо. Она что, уснула что ли?

— Ты спишь? — шепчу ей на ухо, убирая волнистую выбившуюся прядь волос. В ответ тишина. Что за бедствие на меня свалилось?

Неужели Ян под подарком судьбы имел ввиду Ирму? Мне так нужен преемник, но она никак не подходит на роль правителя. Взбалмошная, эмоциональная, магически не одаренная. Её раздавят, не пройдет и дня. И самое главное, что я её не знаю. Может она не та, за кого себя выдаёт. В планах было позорно передать страну королю Росана, других вариантов пока нет. Наследником я обзавестись не успел, да и не хотел. Он бы всё равно не успел вырасти и его бы подвинули те, кому он станет неугодным. Не такую судьбу я бы хотел своим детям, которых уже никогда не будет. Может это и к лучшему, проклятье закончится на мне, и неугодных Колтов не будет на территории Вельхама.

Прижимая к себе чудище, выхожу из кабинета и отношу её в покои. Аккуратно кладу Ирму в кровать и накрываю мягким пледом. Она укутывается и мило сворачивается в комочек словно котёнок. Минуточку, почему я принес её в свою спальню?

2.2

Ирма

Кто-нибудь, убейте меня. Как же мне плооохооо. Голова трещит, тело трусится, словно вчера я пробежала марафон, живот скрутило спазмом. Не умеешь пить — не пей! Разлепляю глаза, которые болят и пекут от слёз, и осматриваюсь вокруг.

— Я что, правда тут застряла на неопределенный срок? Это был не страшный сон? — говорю сама себе в слух и с воплем отчаяния падаю лицом в подушку.

— Уж не думал, что такая маленькая девушка может вместить в себе столько выпивки, — раздаётся голос с другой стороны покоев, и я натягиваю на себя одеяло с ужасом понимая, что это не выделенная для меня комната. Да что же я натворила вчера? В голове пустота, изредка ветром проносится верблюжья колючка.

— Чья это комната?

— Не переживай ты так. Я перепутал двери, когда нёс тебя. Ты была такая тяжелая после литра настойки, что решил не мучить себя и оставить твоё храпящее тело здесь. А сам спал в другой комнате. Успокоилась?

— Угу, да. Но я не храплю! Никогда! И вообще, что мне делать теперь со всем случившимся? Я не собираюсь быть женщиной в твоём гареме, — задаю вопрос этому нахалу, имитируя драматический плач.

— Если бы у меня и был гарем, то тебя бы в нем точно не было.

— Это ещё почему?

— Никак не оправлюсь от нашей первой встречи, ты оставила неизгладимое впечатление. Смотрю на тебя и постоянно вижу синеволосое чудище. Так что даже не просись в гарем, если он вдруг появится.

Кидаю в него одну из миллиона подушек, раскиданных на этой роскошной кровати. Он ловко ловит снаряд руками и кидает её обратно на кровать.

— Ты обалдел что ли? Ты кого чудищем назвал? — резкая боль от собственных криков стреляет в лоб, и я падаю обратно головой на подушку. — Вот, смотри до чего ты меня довёл.

— Надо меньше пить. Придётся спрятать весь алкоголь во дворце.

— Ха-ха. Оставь меня умирать, уходи.

— Вставай, — я отрицательно вымученно махаю головой, — нужно выпить напиток, который облегчит твои страдания, давай. Не заставляй меня его насильно в тебя вливать.

Он протягивает мне стакан, и я намеренно накрываю его руку своей ладонью. Кажется я до сих пор пьяна. Время для меня останавливается, в животе вместо спазма дёрнула крылом бабочка, чего я совершенно не планировала. Бабочка, ты чего?! Мы здесь временно, отставить! Я смотрю в фарфоровое лицо короля всего этого безобразия и пытаюсь считать его эмоции. Вместо трепета и нежности от моих прикосновений вижу в его глазах тревогу. Резко одергиваю себя и принимаю спасительный стакан.

Неужели правда чудище для него? Может у него невеста есть, просто она в отъезде, а тут я. И что он ей скажет? Точно, вот почему он так затревожился. Ой, Ирма... Хочется дать себе оплеуху. Теперь к плохому самочувствию добавляется такое же настроение.

Я делаю глоток, второй и залпом выпиваю содержимое. На вкус сносно. Свято верю, что мне поможет.

— Теперь вставай, приводи себя в порядок. После этого снадобья нужно быть физически активной, чтобы оно подействовало.

— Подожди, — окликаю его, когда он собирается выйти из комнаты. — Это же твоя спальня, я сейчас уйду. Встаю и как могу бреду к выходу.

Уже выйдя в коридор, решаю заглянуть обратно в комнату, чтобы всё-таки кое-что узнать для несчастной бабочки.

— У тебя есть кто-то? — спрашиваю серьёзным тоном, надев самую безразличную маску на своё лицо.

Сириус, который ещё минуту назад казался мне встревоженным, расплылся в хитрой улыбке.

— Кого-то у меня целый дворец, Ирма. Что конкретно тебя интересует? — он что издевается?

— Девушка? — вытаскиваю из себя глупые уточнения и чувствую себя также. А всё из-за какой-то одной бабочки!

— На кухне работает несколько, горничные, — он прикладывает пальцы к подбородку, делая вид, что думает, — о, а ещё есть одна женщина стражник.

— Ладно, спрошу прямо. Любовница, невеста, жена, бывшая жена? Так устроит?

— Переживаешь, что не сможешь устоять передо мной?

— Пф, ещё чего! Можешь помечтать перед сном. Ты тоже чудище, только беловолосое. Просто не хочу, чтобы тебя бросили из-за того, что ты приютил такую красавицу. Сцены ревности мне ни к чему.

После этих слов ухожу, точнее сбегаю от стыда подальше.

«Свободен!» — кричит бабочка в моём животе. Будь она не ладна!

2.3

Сириус

Немного поразмышляв о вчерашнем дне, делаю вывод, что такого дня рождения у меня ещё не было. И такого подарка тоже. Чувствую, что будет мне не легко, но не могу же я её выгнать из дворца. Пусть лучше побудет здесь под моим присмотром. Тем более, что я хочу проверить действительно ли она тот подарок судьбы.

Надо вовлечь её во всю эту волокиту с королевством, не вызывая ни у кого подозрений. Слабо верится во всё, но лучше попробую, всё равно она здесь застряла со мной. Может у неё есть скрытый дар? Об этом тоже надо подумать и как-то его выявить. Да простят меня великие льды, что я думаю о том, чтобы передать власть первой встречной.

Нахожу возможного преемника жующим торт на кухне. Она сидит на высоком стуле, махая ногами в воздухе и о чем-то разговаривает с Райлой. От увиденного я застыл. Хоть бы она не сказала ей ничего лишнего. Не хочу, чтобы Ирма меня жалела.

— О, я как раз о тебе говорила.

— Да что ты? Чем заслужил твоё внимание?

— Мне нужна работа. Я же не могу жить без денег. Что ты можешь мне предложить? — заявляет Ирма, не отвлекаясь от трапезы.

Райла прикрывает ладонью рот, чтобы не было видно, как она смеется. Одобрительно кивает мне головой, что Ирма то, что надо. Но это совсем не то, что она думает. Придется провести с ней беседу. Неужели Ари, Энла или Лиа не донесли до неё все новости? Эта троица всегда в курсе происходящего, работа горничных обязывает знать всё и даже немного больше.

— Можешь потрудиться горничной, прачкой или кухаркой. Выбирай, я сегодня щедрый на предложения. Райла, возьмёшь её к себе в подмастерье?

— Ваше Величество, с таким упорством она оставит меня без работы, уж пожалейте меня, — с весельем в голосе отвечает единственный мой близкий человек в Ферице. Никогда и ни на кого не заменю её. Сто раз предлагал ей бросить кухню и просто наслаждаться жизнью во дворце или в любом другом месте, но она наотрез отказалась. Сказала, что здесь её место, а меня она никогда не бросит.

— Ну, нет, минимум ваш заместитель, — уверено ставит меня перед фактом Ирма, отпивая чай из огромной кружки больше напоминающей кастрюлю.

— Очень интересно как ты меня убедишь взять тебя заместителем. Я и в том, что ты хорошая работница кухни сомневаюсь, — опираюсь руками на стол прям рядом с ней, чтобы внимательно слушать её доводы. Она, совсем не по придворному этикету, облизывает ложку, которой ела торт, и задумчиво слизывает капельку крема с уголка рта. Отбросив все условности мне хочется её остановить и сделать это вместо неё, чтобы почувствовать сладкий вкус алых дразнящих губ. Но вчера вечером, когда осознал, что принёс её в свою постель, дал себе обещание не прикасаться к ней и даже не думать, что оказалось сложной задачей. Одно неверно принятое решение может сломать кому-то жизнь.

— Я была старостой класса, на минуточку! Старостой группы в университете, была председателем студенческого комитета. Ни одна вечеринка не проходила без моего участия. Ещё у меня прекрасные организаторские способности, я коммуникабельная, смышлёная и быстро приспосабливаюсь к смене обстановки, если ты вдруг не заметил, — перечисляет, загибая пальцы на руках с очень важным видом, а я киваю на каждый её аргумент с не менее серьёзной физиономией.

— Браво! Потрясающие навыки, Ирма! То, что нужно, чтобы быть моим заместителем.

— Так значит договорились?

— Нет, конечно. Буду ждать обед, приготовленный и принесённый тобой лично, к двум часам. И не пересоли, будь добра.

— Ты пожалеешь об этом! — кричит мне вслед, но я и сам это прекрасно знаю. В чём и убеждаюсь в назначенное время.

Ирма делает вид, что её здесь нет и она меня не слышит. Зелёные глаза, не моргая, смотрят в окно и считают снежинки, крутившиеся в танце с ветром.

— И почему на подносе всего одна тарелка и то на половину пустая?

Молчит.

— Хорошо, подавальщица из тебя никудышная.

Подношу тарелку к лицу и пытаюсь уловить аромат, напоминающий хоть что-то съедобное. Ложкой набираю еду и несмело помещаю её в рот. Его моментально сводит. Видимо, пересолила, очень сильно.

— Я понял, ты вложила в еду всю душу и своё сердце — она холодная. А ещё пересоленная и подгоревшая. Ты что, отравить меня хотела? Обиделась на то, что я не взял к себе заместителем? Нет, Ирма, ну так дела не делаются, как же диалог?

— Та хватит тебе! Ну да, не очень вкусно, но я старалась, правда! А пол у вас тут скользкий, и всё упало с подноса, осталось только немного каши с мясом. Ещё и платье это дурацкое, — она руками показывает на свою одежду, которая ей явно была длинновата. Надо распорядиться, чтобы подготовили удобные наряды, хотя Ирме очень идут платья. — Ну прости, не хотела я тебя травить! Честно! По крайней мере не сегодня. Я вообще-то тебе подарок подготовила, а ты вот так со мной…

— Подарок? Предсмертный что ли?

— Идите-ка вы погуляйте, Ваше Величество! — она обиженно, по-детски надувает губы. Точно подарок судьбы, не иначе. — Райла поведала, что вчера у тебя был день рождения. Вот, это тебе. У меня больше ничего нет, но я очень её люблю, — Ирма протягивает мне небольшую черную пружину, завернутую в круг. — Это резинка для волос. Вон у тебя какая длинная шевелюра, так что пригодится.

Глава 3

Ирма

— Брачный контракт? Рабство?

— Да что у тебя мысли всё об одном и том же? Надо было сразу говорить, что хочешь замуж, я бы может ещё и подумал, — я уже готова возмущаться, что он ненавязчиво транслирует мне свои потайные желания, но Сириус не даёт мне вставить слова. — Это трудовой договор. Беру тебя своим заместителем, временно, пока ты тут.

— Ты шутишь? — моей радости нет предела! Вот это взлет по карьерной лестнице. Была секретарём, а стала заместителем Его Величества.

— Я похож на шутника? Ты забываешь с кем разговариваешь. Напоминаю, я — король. И такими предложениями не раскидываюсь. Не хочешь — не надо, — и начинает обратно сворачивать бумагу с невозмутимым лицом.

— Я согласна! — и тут у меня происходит озарение, смотрю на него прищурившись и злобно, ведь я раскусила его замысел. — Ты что это, решил поиздеваться надо мной? Заставил готовить тебе еду? А у самого уже давно договор состряпан?!

— Стоп. Что за обвинения? Я не заставлял, предложил, а ты сама приготовила и принесла. От искренних чувств благодарности, что приютил тебя. Если тебе станет легче, то уже пожалел об этом и настрадался сполна, — Сириус делает такое страдальческое лицо, что я ему почти верю. Невинно хлопает своими, почему-то уже серыми глазками, и мне хочется отлупить его договором.

Обманом заставил меня краснеть, когда его чуть не стошнило от моей стряпни, а я правда старалась. В жизни не готовила для мужчины, а для короля тем более.

— Где ставить подпись?

— Даже не прочитаешь? — удивлённо вскидывает брови и ухмыляется, устремив взгляд прямо на меня.

— Всё-таки графа про рабство там есть?

— Ты безнадежна. Придётся исполнить твоё желание. Какое рабство ты предпочитаешь? — уже на полном серьёзе спрашивает мой находчивый работодатель, и готовится написать что-то коварное мелким шрифтом.

— Отставить! Доверяю тебе как себе, — уверенно ставлю подпись в документе. Что мне эта бумажка иномирная? Вечером прочитаю, если что вынесу ему весь мозг, если мне что-то не понравится. Он сдастся под моим воинственным напором и мы подпишем другой договор.

Отдаю ему документ. Сириус выводит свою каллиграфическую подпись рядом с корявой моей и на листке появляется магическая печать.

— Спасибо, ты супер. На первый взгляд так и не скажешь, но я, как знающий тебя целый один день человек, смело заявляю об этом, — накидываюсь на него, иначе не скажешь по его растерявшемуся выражению лица, чтобы поцеловать в щёку. Только от чувства благодарности, а не из-за того, что он такой притягательно красивый.

Сириус выпроваживает меня из комнаты под предлогом, что у него много работы, а я и не против, ведь у меня очень много дел. Воодушевлённо я иду наводить порядки, пока мой начальник не дал мне других чётких распоряжений. Приходится всё брать в свои руки.

Посреди одного из хозяйственных помещений в шеренгу стоит трио горничных.

— Итак, дамы! Я собрала вас здесь всех, чтобы объявить о своём назначении и определить фронт работ. Но прежде, я задам вам несколько вопросов. Замок огромный, а вас мало, почему? — произношу очень торжественно, скрестив руки за спину, меряя комнату шагами, чтобы они понимали важность нашего совещания.

— Госпожа, жилых комнат ведь мало. Его Величество велел не трогать остальные, — первой решается заговорить Ари, делая шаг вперёд, словно мы в школе, на физкультуре. На первый-второй рассчитайся! Вспомнив физрука, нервно дёргаюсь, не любил он меня, а я его.

— А ещё, — говорит следующая, похожая на снегурочку, Энла, которая приносила мне вещи, — он скрытный, неразговорчивый, плохо сходится с людьми и вообще их не любит, поэтому в замке так мало слуг, — после шага вперёд делает резкий назад и искоса поглядывает на меня, видимо, ожидая моей реакции. Я всего лишь кивнула и мысленно записываю всех их слова.

Пока что информация немного не сходится с реальностью. Плохо сходится с людьми? Тут где-то бродит ещё один король, о котором я не в курсе? Этот более, чем разговорчивый. Даже слишком.

— Может он просто жадный? — начинает додумывать Лиа, маленькая миловидная брюнетка.

— Да брось, Лиа, что за глупости? У нас такое жалование, что любой обзавидуется. Просто не любит, когда вокруг много посторонних людей, так бывает, — одёргивает её Ари.

— А ещё, ходят слухи, — не унимается брюнетка, — что он болен чем-то серьёзным, поэтому такой бледный и предпочитает быть дома, чтобы не подхватить ещё что.

— Так! Прекратить сплетни, девушки. Мы все уважаем нашего правителя, поэтому не строим никаких догадок о его жизни! — решаю продолжить свою пламенную речь и потом обязательно подумаю над их словами о его величестве и его диагнозах. Что-то мне всё это не нравится.

— Смотрим внимательно, запоминаем, — разворачиваю план замка, который позаимствовала у нового работодателя в кабинете. — Я уже сходила на разведку и посмотрела несколько комнат. Генералим уборкой две комнаты в день. Начнём с этого крыла, — тыкаю пальцем на гостевые. — Нужно справиться как можно быстрее, конечно, но начнём с малого. Долой пыль, грязь и не модные занавески! Каждую нужно привести в порядок и дать ей новую жизнь!

Такой прекрасный, но мрачный дворец. Совсем запустил! Здесь явно нужна моя крепкая женская рука. А вдруг гости приедут или бал наклюнется, а у нас не убрано? Стыдоба! Надеюсь, что седовласка не расстроится, что я решила внести некоторые коррективы в его привычный уклад жизни.

3.1

Сириус

— Я выторговал её у сильнейшего рода Ильмара, и что, бездна подери, мне это дало?! —беловолосый крупный мужчина гневно сметает всё со своего стола. Советник склонил голову перед своим повелителем, ожидая наказания.

Молодая худенькая блондинка в слишком тонком для такой холодной зимы одеянии, стоит в углу комнаты, потупив в пол свой изумрудный яркий взгляд.

— Ты должна была родить мне сильного наследника! Если не первым, так вторым, но ты и этого не смогла! — орёт король, что стены замка дрожат.

—Ваше Величество, — дрожащим голосом советник перебивает его монолог в попытке защитить женщину. — Вы же знаете, что сильные маги не рождаются в Вельхаме уже много столетий, это большая редкость. Только истинность гарантия сильного наследника.

— Это чушь! Истинность придумана слабаками. Как оправдание тому, что у них рождаются ущербные дети. А ты родила мне как раз такого! Полное ничтожество, в котором кроха магии! Сидит ковыряется в своем хламе. Это удел убогих и нищих, хотя что ещё делать бесталанному уроду.

Маленький мальчик с глазами в точности как у жены короля, тихонько стоит под дверью, слушая оскорбления. Он виноват в том, что не сможет снять с отца проклятье, ведь он ущербный.

— Не смей! Не смей так говорить о моём сыне! Он сильный, он талантливый!

Резкий удар по лицу и королева падает. Капи крови стекают на холодный пол. Она скручивается от боли, и хватается за живот.

— Мама, мама! — мальчик бежит к ней со слезами на глазах и пытается её поднять.

— Пошел вон! Уберите его от сюда, иначе я скормлю его волкам!

Стражник хватает мальчика, он брыкается, но сил, чтобы выбраться не хватает.

— Прости, малец, это для твоей же безопасности. Всё будет хорошо, надо переждать, — высокий крепкий блондин заносит мальчишку в комнату и садит на кровать. Огрубевшей от оружия ладонью, он ободряюще хлопает мальчика по плечу и угощает конфетой. Мальчик долго плачет, пока в комнату не входит мама.

— Мама! — он кинулся ей на встречу, обнимая как после долгой разлуки.

— Прости, мой дорогой. Я не сберегла твоего братика, — она кладёт руку на живот, её глаза сухие, в них уже не осталось слёз. Она была бледная и хрупкая как тонкая льдинка. Красивые уточенные черты лица были изуродованы синяками.

— Я выросту и отомщу ему! — он так мечтал о братике или сестричке, чтобы вместе они могли защитить маму.

— Не надо так говорить. Ты не такой, не такой как он. Ты удивительный, мой маленький изобретатель, — женщина целует его в макушку, поглаживая рукой по светлым волосам. — Пообещай мне, что ты будешь достойным, добрым человеком, несмотря ни на что, договорились? — мальчик кивает и сильнее прижимается к маме.

Вдруг раздаются громкие шаги, словно дюжина стражников шагает по коридору прямиком в его спальню.

Сон резко обрывается, и я поднимаюсь с кровати от грохота за дверью моих покоев. Одежда облепила мокрое тело, голова болит как после недельной попойки. Если бы у меня было сердце, то оно бы колотилось как сумасшедшее. Я устало провожу руками по волосам, успокаивая себя, что это всё в прошлом. Мужчины не плачут и не поддаются эмоциям. Кажется, это я слышал, когда рыдал над телом самого дорогого мне человека, оставшись наедине с тираном.

Призраки прошлого настигают меня почти каждую ночь. Скоро вообще не буду спать. А самое ужасное, что я не могу выйти из этого проклятого замка на могилу к маме. Нет желания и сил бороться дальше. Может она ждёт меня там, выше Нээри*?

Я встал с кровати, тревожно намотал круги по комнате, обдумывая дальнейшие планы, принял ванну, но громыхание никак не унималось. Великие льды, да что же там происходит?! В планах на сегодня было не высовываться из комнаты, нужно было расписать задания для Ирмы и поработать, но видимо придётся глянуть, что творится. В надежде, что это слуховые галлюцинации, выхожу из покоев.

Стражники ходят строем по коридору, перетягивая мебель из комнаты в комнату. Увидев меня, они хором заорали:

— Доброе морозное утро, Ваше Величество! Да славятся наши льды! — стены замка содрогнулись в точности как мои нервы.

Доброе ли оно? Где она? Где это благословение свыше, которое тут всё перевернуло?!

— Ирма!

— Ваше начальшество, утро доброе. У нас перестановка, — появляется из ниоткуда чудище, одетое в простые брюки и свитер. Волосы собраны в замысловатую косу. Ловлю себя на мысли, что ей идёт, но сейчас не об этом!

— Это я вижу, но что-то не припомню, что давал разрешение, — оборачиваюсь вокруг, всё блестит, на окнах уже новые занавески. Горничные носятся с ведрами, тряпками и швабрами туда-сюда, постоянно склоняя голову, как только видят меня. Сумасшествие какое-то. Было ведь тихо и спокойно.

— Разве не загляденье? Не будь таким букой. Посмотри, как светло и красиво. Это же твой дом! В доме должно быть уютно, а тут как в похоронном бюро. Как у тебя с настроением, кстати?

— Почему ты спрашиваешь? Что ты натворила?

— Почему сразу натворила? У меня для тебя подарок, настоящий, а то резинка как-то не солидно.

3.2

Игра в снежки переросла в настоящую битву. Мы разбились на две команды и беспощадно закидывали друг друга. Потом играли в тиерскую игру — царь горы. Правила, которые рассказала Ирма были понятными, поэтому мы сразу же втянулись.

Взрослые люди скидывали друг друга с горки, толкались, строили козни для того, чтобы разместить свой флаг на вершине и стать царём горы. Ирма усердно делала вид, что плачет, когда я тащил её за ноги вниз, увидев, что она вот-вот станет царём. «Ну зачем тебе это, ты и так правитель. Что ты за человек такой жадный до власти». Не думал, что, будучи взрослым, буду играть в такое, ещё и со своей стражей, где мужики будут постарше меня. В итоге всем пришлось сдаться единственной девушке на поле боя.

Почти бездыханное тело этого рыжего бедствия лежит посреди бального зала, усыпанного снегом.

— Живая?

— У меня нет сил, и я очень голодная, — она тянет ко мне руки, и я склоняюсь ниже, чтобы получше услышать её предсмертные слова, — возьми меня на ручки и отнеси в комнату, пооожааллуууйстаа.

— Что мне за это будет?

—Спасибо?

— М-м-м, маловато, — поднимаюсь вверх и собираюсь уходить. На секунду задерживаюсь, чтобы услышать ещё какие-нибудь варианты.

— Я не буду тебе готовить, и ты не умрёшь от боли в животе.

— Значит ты доведёшь меня до сердечного приступа чем-то другим. Что ты приготовила на завтра? Вышивание крестиком, государственный переворот или захват всего мира?

— О, завтра у меня много дел, но я не расскажу тебе о них. Это сюрприз.

При слове сюрприз из её уст дёргается глаз. Беру Ирму на руки, она ухватывается за мою шею, прислоняя голову к груди. Хочется прижать её ближе, но делаю в точности наоборот.

— Завтра ты будешь заниматься тем, что скажу я. Поэтому давай сюрприз в другой день.

Уже в покоях, кладу её бренное, после таких развлечений, тело на кровать, но она меня не отпускает. Наши лица так близко, что я чувствую её дыхание на своём лице.

— Тебе понравилось? — её глаза полны надежды, словно она ждёт одобрения своих поступков. Это было непривычно и даже весело. Ещё не разобрался со своими чувствами, но знаю точно, что такое поведение не подобающе для правителя, но я ей об этом не скажу, чтобы не расстраивать.

— Это было безумно. Увидимся на обеде, — касаюсь её рук, чтобы высвободиться и сбегаю от неё, чтобы не нарушить обещание, данное самому себе.

В смятенных и растрёпанных от происходящего чувств, я возвращаюсь на поле битвы. Сажусь на балконе, и руками касаюсь снега. Пишу имя бедствия и сразу же стираю, метнув снег в сторону. Что за девушка? Она постоянно выводит меня за рамки разумного и не выходит из моей головы. Не сказать, что я не рад, но всё это кажется таким странным и неуместным в сложившейся ситуации. Скоро мой путь закончится, я не буду страдать, а она? Интересно, расстроится ли Ирма, узнав, что меня ждёт. Хочется отправить её домой, в безопасность, но король внутри требует передать свои дела хоть кому-то. Почему в пустоши на мою голову не свалился какой-нибудь мужик с нужными знаниями и навыками?

Возвращаюсь к своему утреннему состоянию. Чувствую себя беспомощным, как тогда, двадцать лет назад. Засматриваюсь вдаль, за горизонт. Я никогда не был в собственном саду. Если протянуть пальцы ещё немного вперёд, то тело парализует вспышкой боли. Пальцы сами тянутся за пределы дворца.

— Вот вы где, Ваше Величество! Вот это утречко у нас выдалось, да?

— Это точно, такого я точно не ожидал, — убираю руки от края балкона, пока начальник стражи не обратил внимания на то, что я делаю. Мысленно бью себя по голове, что я вообще делаю. Хочу подохнуть от боли? Пока ещё рано.

— Это тебе на пользу, — Ирвин, хлопает меня по плечу как когда-то давно, только не протягивает конфету, потому что теперь я не маленький мальчик.

— Какая от этого может быть польза, Ирвин?

— Ты ещё скажи, что тебе не понравилось.

— Я не знаю…

— Ой врёшь. Румянец на щеках говорит обратное.

— Какой румянец? — не верю его словам, бледность моё второе имя уже лет ять точно.

— Да посмотри на себя в зеркало.

Я срываюсь с места и подбегаю к зеркалу. Снег мне за шиворот! Это правда румянец! Я ошалело касаюсь своего лица. Быть не может! Безумно поворачиваюсь к Ирвину и обратно к зеркалу.

— Женись, — коротко отвечает мне он.

«Женись», — звучит какой-то незнакомый голос в моей голове. Видимо от новости произошёл сбой в нервной системе, что начал слышать голоса. Мои артефакты не позволяют залезть ко мне в голову и ментальной связью я никогда не пользуюсь. Предпочитаю старые добрые письма.

— Это не поможет. Все женились, говорят, что некоторые даже по любви, и как видишь я прямое доказательство того, что это не работает. Видимо, этого мало.

— Но тебе же лучше.

— Розовые щеки не признак исцеления, — сухо отвечаю, не желая развивать эту тему, но Ирвин, как полагается начальнику стражи, не сдаётся.

— Но ты всё равно подумай над моим предложением. Замок сияет, ты тоже, все трудятся. Истинная королева.

3.3

Ирма

На обеде мы с Сириусом не встретились, и на ужине тоже, потому что я уснула и продрыхла до следующего утра. Вот это меня вырубило, видимо стресс и накопленная усталость сделали своё дело.

Хотела пригласить его на завтрак, но по пути встретила Энлу, и она сказала, что король занят и просил его не беспокоить. Ну и ладно. Внутри грустно вздохнула бабочка. Для всех занят или только для меня? Надеюсь, он не обиделся на меня за то, что ушла в спячку или за мой сюрприз. Сплетни горничных склонили меня к этому решению. Сириус ведь действительно ни разу не вышел из дворца, пока я здесь. Вдруг правда не здоровится, а в стенах замка всё-таки не такой дубарь как на улице.

В несвойственной себе печали, в одиночестве, шагаю на кухню в поисках чего-то вкусного. Приближаясь, вижу Райлу и Ирвина, у которого в руках красивейший букет неизвестных мне цветов, но лицо какое-то нерадостное.

— Доброе утро, Госпожа, — они склоняются в поклоне, и я прошу их так больше не делать, потому что мне неловко. На мою просьбу они отмахиваются, что так положено и я для них всё равно Госпожа. Может когда-нибудь я привыкну.

— Не желаете прогуляться с нами? Покажем вам владения короля, вы же ещё не успели осмотреться как следует, — любезно предлагает начальник стражи.

Я оборачиваюсь в сторону кухни и тяжело вздыхаю. И есть хочется, и гулять хочется. Но я просто не могу отказаться от их предложения, потому что очень хочу посмотреть владения своего начальника.

Райла, видимо, увидела мой голодный взгляд и указала мне на корзинку в своих руках.

— Я напекла пирожков к нашей прогулке, поэтому не переживайте из-за завтрака. Мы подождем вас здесь, пока вы соберётесь.

Да, совсем забыла, что я в халате вместо приличной одежды. Вот это я госпожа. Нужно придерживаться рамок приличий, но я почему-то чувствую себя как дома, поэтому особо не заморачиваюсь.

Очень удачно и вовремя рядом оказалась Ари, самая спокойная и рассудительная из горничных. По моей просьбе она подготовила для меня наряд для прогулки.

— О-о, а ничего попроще нет? — спрашиваю у Ари, когда вижу в её руках длинную белую шубу, повязку на голову из меха и тёплое белоснежное платье, расшитое камнями.

— Его Величество не поскупился на ваш гардероб, Госпожа. Лично велел мне, чтобы я всегда готовила для вас самые лучшие наряды, и вы ни в чем не нуждались, — тут я немного в шоке, потому что всё такое дорогое и мне неудобно принимать такие подарки, это же такие деньжища! — Эти или эти? — уточняет у меня какие сапоги я буду обувать, поднимая их поочередно на уровень моих глаз.

— Вот эти, — выбираю такие же белые сапоги, как и всё остальное, на толстой устойчивой подошве, — я всё-таки на прогулку, а не на светское мероприятие.

Бесконечные сборы подошли к концу, и я со всех ног побежала к ожидающим меня Ирвину и Райле. Надеюсь, что они дождались меня капушу.

— Ой, какая вы красивая, Госпожа. Просто загляденье, — обсыпает меня комплиментами Райла, и я заливаюсь румянцем. Приятно-то как.

Мы выходим из дворца через какой-то чёрный ход, и оказываемся на заднем дворе.

— Сначала заглянем кое-куда, а потом пойдем прогуляться, Госпожа, — обращается ко мне Ирвин.

По протоптанной дорожке я следую за своими провожатыми и постоянно кручу головой туда-сюда. Хочу рассмотреть всё получше, но солнце нещадно меня слепит. Глаза после отсиживания в замке ещё не привыкли к такому яркому свету.

Прилично отдалившись от дворца, мы заходим на территорию, огороженную кованным из металлических прутьев забором. По середине стоит красивая часовня, покрытая тонким слоем льда. В шахматном порядке от часовни расположены усыпальницы. Они тут по личным делам, а я получается словно навязалась, сразу стало дискомфортно.

— Сириус попросил навестить его мать, ныне покойную королеву Аллару, — будто прочитав мои мысли начинает говорить Райла, идущая впереди меня.

— А почему он сам не отнес цветы? — удивлено спрашиваю я. Это же мама! Как так? Не у всех же такие родители безразличные как у меня, но я бы всё равно никогда так не поступила. Очень странно.

— Спросите у него сами, Госпожа, а лучше подождите, пока он сам расскажет, — Райла обернулась ко мне и нежно улыбнулась. Рядом с ней было комфортно, от неё прям так и веяло чем-то семейным. Чем-то чего не было у меня.

Ирвин пропускает дам вперёд, и мы заходим во внутрь просторной усыпальницы. У дальней стенки стоит памятник женщины, сделанный изо льда. Он настолько реалистичный, что кажется будто там заточен человек, а лёд появился просто от холода.

— Какая красивая, — с восторженным видом рассматриваю памятник, на нём видны черты её лица до мельчайших подробностей. Как Сириус на неё похож. Такой же разрез глаз, форма губ и добрый взгляд. Замечаю одну деталь и решаю бестактно уточнить её:

— Так и должно быть, что муж и жена захоронены отдельно? Там, откуда я родом стараются, чтобы они были вместе.

— Он не достоин находится рядом с ней даже после смерти, — злобно выпаливает Ирвин и Райла тут же его одёргивает, призывая к благоразумию.

— Его Величество пожелал, чтобы было так. Его отец действительно не отличался добротой, — она посмотрела в сторону Ирвина таким сожалеющим взглядом. Сразу стало понятно, что тут что-то личное, поэтому я решила не ковырять дальше чужие раны. Если захотят, то расскажут.

3.4

Острый кончик сосульки в миллиметре от моего лба. Я не дышу и не моргаю. Холодный ветер мне совсем не помогает, глаза начинают слезиться, и я сдаюсь. Начинаю хлопать глазами, и чудище увидев, что я всё-таки живое создание, подпрыгивает на задние лапы и обратно на все четыре, а хвост виляет то вверх, то вниз. Я нервного сглатываю, а четыре радостных глаза рассматривают меня очень внимательно. Гигантский рот открывается и оттуда, уже готовый облизнуть меня, вываливается голубой язык.

— Барир, нельзя, фу!

Он обиженно опускает глаза и морду. Сосулькой оказался огромный рог на лбу этой милой зверушки, размером с бегемота.

— Барир хороший. Он не обидит, — успокаивает меня мужчина, который выгуливает это прекрасное создание.

— Можно даже погладить?

— Конечно, он любит, когда его чухают под левым глазом.

Какая прелесть! Полунарвал полумамонтёнок какой-то радостно урчит, когда я начинаю его чухать.

— Вы ему понравились, Госпожа.

Это не может не радовать. Хоть кому-то я нравлюсь, если не королю, то хотя бы его питомцам.

— Это одомашненный анкор. Замечательная зверюга, очень помогает в хозяйстве. Чаще всего трудятся в теплицах, вспахивают землю, а ещё они отличные воины, — Ирвин с гордостью хлопает Барира по толстой коже, — самая настоящая броня, ещё и магия на них не влияет так, как на остальных животных. Считай не уязвимы. Говорят, что их рог волшебный, что в нём заточена сила великих льдов!

Сам Барир в это время чувствовал себя звездой. Словно понимая наш разговор, он то и дело хлопал глазками и позировал, чтобы мы вдоволь им налюбовались. Пока я восхищалась милашкой, началась вьюга, и нам пришлось двигаться в сторону дворца, чтобы нас не замело снегом.

— Пока, красавчик! — анкор издаёт звук похожий на скрежет дельфина, и в хорошем настроении я покидаю холодную улицу.

***

— Так, точно донесёте? — спрашивает Райла, ставя пятую тарелку на поднос в моих руках.

— Не уверена, но я постараюсь.

Неуклюже и очень медленно я тащусь с обедом для нас двоих. Ногой стучу в мастерскую.

— Войдите.

Бедром толкаю дверь, но не успеваю проскользнуть, поэтому приходится придерживать дверь пятой точкой и выкручиваясь, не упустив все тарелки на пол, захожу в комнату.

— Эффектно, — коротко констатирует Сириус, осмотрев меня с ног до головы, — но я не голоден, спасибо.

— Ты хочешь сказать, что я зря это всё тащила?

— Надо было спросить, инициативный ты мой заместитель, — от слова "мой" из его уст я немного растаяла, словно мороженко на знойном летнем солнышке.

— Надо есть. Райла сказала угрожать тебе, если ты откажешься.

— Давай заберу, а то сейчас развалишься и некому будет мне угрожать.

Он забирает поднос и ставит его на пустой небольшой столик у окна, подвигает стул и приглашает меня к обеду.

— Как погуляли? Где были?

— Мы просто гуляли, были в усыпальнице твоей мамы, ты очень на неё похож, кстати, — невзначай вставляю фразу между строк, чтобы его внимание не заострилось на ней, — потом ели пирожки, а потом меня хотел съесть Барир, но оказалось, что я ему понравилась.

Серые глаза погрустнели, ложка застыла в еде. Он мешал еду, но не приступал к ней.

— Положили цветы?

— Да, Ирвин всё сделал.

— Это хорошо, её любимые.

— Ирвин её брат? — внезапно ляпаю я, потому что сначала говорю, а потом думаю.

— Нет, он любил её, — как-то спокойно отвечает Сириус, он кидает на меня свой серьёзный взгляд. — Вижу вопрос в твоих глазах. Спрашивай.

— А как же твой отец?

— Он был не самым хорошим человеком, мягко говоря. Если быть точнее — тираном. Он её не любил, да и никого, кроме себя. А Ирвин любил её, предлагал сбежать, но она отказалась из-за меня. Даже убить его предлагал, а мама попросила не марать руки. Может она была бы счастлива, если бы сбежала, — Сириус задумчиво поднял глаза в небо. Моё сердце сжалось.

— А ты не…? — не успеваю договорить, потому что он сразу понимает о чём я и отвечает на мой вопрос.

— Нет, я не внебрачный ребенок, если ты об этом, — на его лице проскальзывает тень улыбки, — но не отказался бы от такого отца как Ирвин. Но, увы, мне не повезло.

— Почему твоя мама не согласилась сбежать? Она же могла и тебя забрать.

В воздухе повисла какая-то напряжённая пауза. Его глаза застелило густым туманом, губы сложились в тонкую линию. Кажется, разговор свернул не в ту сторону, потому что я надавила на кровоточащую рану.

— Прости, я лезу не в своё дело, не хотела тебя расстраивать.

— Она не могла меня забрать, потому что я не могу выходить из дома, — он делает паузу, обдумывая продолжать ли дальше диалог или нет. Моё сердце учащённо забилось будто я вот-вот узнаю страшную тайну. — Вообще никогда.

Вижу, как на его руках от напряжения вздымаются вены, в комнате накалилась атмосфера. От его тяжёлого пронзающего взгляда мне стало не по себе. Сириус ждёт моей реакции, а я не могу сложить два плюс два.

3.5

Сириус

— В каком-то смысла да, болен.

— Всё серьёзно? Есть какое-то лечение? Ты его придерживаешься? — начинает засыпать меня вопросами встревоженная Ирма, и мне от этого становится приятно. Её искренние эмоции единственное, что греет остатки души.

— Это неизлечимо.

— Как так? Это же магический мир! Я тебе помогу, со мной ты точно выздоровеешь. Покажи мне свои врачебные выписки, я подумаю, загуглю симптомы. Онлайн врачи есть же, точно. Только надо, чтобы ты намагичил мне доступ к интернету нашего мира.

— Ирма, остановись.

Она замолкает и наступает мёртвая тишина. Вижу обиду в её глазах, она поджимает губы и отворачивается в сторону. То ли, чтобы я не видел её обиды, то ли, чтобы сдержаться и не нагрубить за мою неблагодарность.

— Я просто хотела помочь, — именно это я не хотел от неё слышать. В её глазах жалость и от этого стало в разы паршивее, лучше было молчать. Но почему-то с ней мне хотелось поделиться, раз уж я принял решение оставить её во дворце и чему-то научить.

— Я проклят, Ирма. Так понятнее?

— Это как?

— Боги прокляли наш род.

— Разве Боги могут наслать проклятие?

— Наказание, расплата за содеянное. Называй как хочешь, суть неизменна.

— И что это за проклятье? Ты просто не можешь выходить из дворца? Что будет, если выйдешь?

— Будет больно, — отвечаю кратко, ей подробности ни к чему.

— Что ещё?

— Я не чувствую вкуса еды, напитков. Не ощущаю тепла и холода, прикосновений и лёгкой боли, например, если обожгусь, — она внимательно слушает, внимая каждому моему слову. Обратного пути нет, и я признаюсь ей во всём, почти во всём. — Когда-то у меня были волосы цветом песка Ильмара, как у мамы, она оттуда родом. Глаза были в точности как у тебя, кожа тоже была нормальной, а не то, что сейчас. Ну и, наверное, самое главное, что у меня нет сердца.

— Серьёзно? Нет сердца? — под её напором сейчас сломается стол. Она встала и уперлась в него руками с такой силой, что он начал трещать.

— Точнее вместо него лёд, именно так гласит текст проклятья. Я, конечно, вскрытие не проводил, но как-то так. Иронично звучит для правителя королевства вечной мерзлоты? — стараюсь улыбнуться, чтобы она немного расслабилась, но это не помогло сделать обстановку лучше.

Ирма на секунду задумалась, затем расстроилась, но потом глаза вспыхнули яркой вспышкой, в них был вызов всему миру. О, Боги, кажется, я не умру спокойно.

Делаю вид, что не заметил проснувшегося в ней энтузиазма мне помочь и достаю из кармана потрепавшийся от времени кусок пергамента.

— Вот, это текст проклятия. Ему уже тысячи лет, поэтому он такой страшный. Видишь, какой затертый? Каждый Колт читал его каждый день, как и я, чтобы понять, как избавиться от него.

— А где вторая часть? Видно же, что лист оборван. Может там ответ?

— Нет, вторая часть у меня, и там ничего не написано по делу, — именно в следующих строках описывается, что когда проклятие полностью поглотит меня, то сердце разобьётся на миллион ледяных осколков. Я уже ощущаю, что оно дало трещину, поэтому с каждым днём чувствую себя хуже.

— Давай будем думать вместе, я тебе помогу. Давай? Только ты на улицу не суйся ни при каком раскладе, договорились?

— Давай лучше займёмся другими делами? Более полезными и нужными.

— Это какими? Чтобы может быть важнее тебя? — она запнулась, на щеках появился нежный румянец. Ирма необыкновенная, при одном взгляде на неё хочется бороться, хотя ещё секунду назад я думал о другом. Но я не хочу давать ей ложных надежд, чтобы наивное сердце не разбилось об жестокую реальность.

— Так как ты мой заместитель, то тебе бы этикету обучиться, — взглядом указываю на то, как она вальяжно раскинулась на стуле, почти закинув ноги на стол, — и начинать работать.

— Ладно, но у меня последний вопрос. Можно?

— Задавай.

Вместо вопроса, она кладет свою руку поверх моей и большим пальцем проводит по выступающим косточкам.

— Не чувствуешь? — отрицательно качаю головой. Бездна, самое худшее наказание не чувствовать прикосновений, о которых постоянно думаешь. Хочу к ней прикоснуться, касаюсь, ничего не чувствую, расстраиваюсь и так по кругу.

— Я поняла. Ну что, пообедаем и за работу? Только можно не с этикета начать, а то я сегодня не настроена быть воспитанной дамой.

Даю ей спокойно поесть, а сам ковыряю еду ложкой. Кусок в горло не лезет. С одной стороны стало легче, что поделился с ней, с другой чувствую себя отвратительно и ущербно. Нет бы показать какие-то свои достоинства, которых у меня особо то и нет, так я ещё и рассказал ей об этом бездновом проклятье.

Пока она уносит всё обратно на кухню, подготавливаю ей её работу.

— Вот, — с грохотом огромная стопка бумаг ложится на стол, на котором мы обедали, — это тебе. Твоё рабочее место, — указываю на стол руками.

— А что, некому больше этим заниматься? Кто вообще всем занимается?

Глава 4

Ирма

Официально заявляю — Сириус бесстыжий! Специально завалил меня работой, чтобы я не болтала и не могла обдумать его признание. Поток мыслей, как назло, стремительно врывается в голову, и это просто невыносимо. Приходится совладать с собой, чтобы отложить это всё на время, когда останусь наедине с собой. Поэтому как ответственный работник, коим я и являюсь, приступаю к своим задачам.

Я старательно вчитываюсь в каждое обращение, сортирую всё по темам, и ставлю резолюции, что куда отправится в работу. На некоторые обращения отвечаю лично, некоторые зачитываю, сидящему рядом Сириусу, который трудится над защитным артефактом, предназначенным для меня.

— Дааа, — устало растекаюсь на столе посреди ночи, — не лёгкая эта работа...читать как сосед ворует осветительные артефакты, а соседская домашняя форка сгрызла всю картошку в подвале! Ну и королевство у тебя, сплошная уголовщина. Форку в тюрьму, соседа на принудительные работы, выращивать картошку, — выношу приговор зевая.

— Иди отдыхай, вершитель правосудия.

— А ты? Ты хоть иногда спишь? — Сириус скрупулёзно скрепляет детали, что-то колдует над получившим форму артефактом, вплетает туда тонкие магические нити, и явно не собирается спать ближайшие несколько часов, а я незаметно любуюсь его сосредоточенным выражением лица со своего уголка.

— Иногда сплю.

— Всё так плохо? Можно даже перестать спать? — перехожу на шепот, чтобы никто не мог услышать нас в глубокой ночи. Только вот все нормальные люди уже спят.

— Тебе не стоит за меня переживать, я в полном порядке.

— Тогда заканчивай, пошли спать, — подхожу к Сириусу и пытаюсь поднять его тяжеленую двухметровую тушку со стула.

— Не надорвись, пожалуйста, а то сляжешь, и мне придется выполнять твою работу. Пожалей мои нервы, я устал читать про то, что в Ферице слишком холодно, — он поддаётся моему напору и встаёт с места, возвысившись надо мной как скала.

— Так и знала, что ты меня используешь!

— Конечно, а ты как думала? Ты в рабстве, точнее работаешь, я отдыхаю. Такой был план.

Пришлось прибегнуть к тяжёлой артиллерии, чтобы отомстить за такую неслыханную наглость, но он, зараза беловолосая, быстро бегает! Ему повезло, что на физкультуре я была худшей по метанию мяча, и не смогла докинуть до него ничего тяжелого. Сириус первым добегает до моих покоев и открывает мне дверь, приглашая вовнутрь. С самой красивой улыбкой на свете он желает мне спокойной ночи, и я вижу, что его глаза снова стали цветом блеклого изумруда, такими же, как при первой встрече. Когда он рядом постоянно приходится держать себя в руках, чтобы не растечься по полу. С каждым часом становится всё труднее совладать с проснувшимися к королю чувствами.

Сознание озарило ярким светом, в голове пронеслось миллион идей. Не хватает только свечения на потолке и музыки словно десяток ангелов поёт в хоре. Это просветление от чувств? У меня созрел план, простой как дважды два, но он точно сработает! Бабочка аплодирует моей находчивости, да я и сама в восторге! Я спасу тебя, ледышка! Искренне хочу ему помочь, даже если он мечтает быстрее сбагрить меня домой. Представляю, как ему осточертела такая жизнь, хоть виду Сириус не подаёт.

От усталости моментально отключаюсь, как только ложусь на кровать, не успев обдумать ни одного пункта плана.

Из сладкого сна, где я гуляю в саду с тем, кто не может там оказаться, меня вырывает громкий стук в дверь. От испуга моментально подрываюсь с кровати. Так и заикой стать можно!

Вываливаюсь в коридор в своих восхитительных пушистых тапках и розовом халате по щиколотку. Там меня встречает мужчина, который следит за Бариром, если мне не изменяет память, то его зовут Тэар.

— Госпожа, простите, но очень нужна ваша помощь, — он как-то тревожно мотает головой из стороны в сторону, словно ему нельзя здесь находится. Это вполне возможно, поэтому быстро иду на контакт.

— Что случилось?

Тэар говорит, что с моей милашкой происходит что-то непонятное, и он так и норовит выломать стену дворца, чтобы прорваться во внутрь.

— Он себя никогда не вёл так, после встречи с вами его поведение поменялось.

Ох уж эти мужчины! Приходится опять всё брать в свои руки, Тэара тоже, и самой быстрее тащить его к разбушевавшемуся зверю.

4.1

Я грозно смотрю на анкора, непрерывно топая розовым тапком по полу.

—То есть я, в минус сорок за бортом, пришла к тебе просто потому, что ты захотел, чтобы я тебя почухала?! — отчитываю Барира, стоявшим передо мной в загоне с опущенной виноватой мордой. — Я бы и так пришла, зачем крушить всё вокруг? Я что предводитель анкоров? —обращаюсь к Тэару, и он начинает смеяться.

— Нет, у них нет понятия лидерства. Но они любят добрых людей. Вот вы ему очень понравились, и он будет требовать вашего внимания, Госпожа. Если вы не против, то оставлю вас, нужно проверить других животных.

— Ну что мне с тобой делать? Расскажи хоть что-то, — Барир изумлённо моргает четырьмя глазами. — Какой-то ты неразговорчивый, а ведь сам позвал. Ладно, тогда я поделюсь с тобой переживаниями. Вот скажи мне, я правильно поступаю, что решаю вмешаться в ход его жизни? — от того, что не с кем поделиться, начинаю сходить с ума и разговаривать с животными. В один момент показалось, что Барир согласно мне кивает, — так значит можно начинать? — он радостно подпрыгивает на лапы, наскрипывая какую-то мелодию, приму это за клич к действию. Немного поболтав с ним о жизни и своих планах, хлопаю его по мордашке, и бреду обратно во дворец.

Оказаться в тепле мне не суждено, потому что по пути, в хозяйственных помещениях, через которые следует мой путь, встречаю Райлу. Хорошо, что я её встретила, у меня есть вопросы, которые я решила не уточнять у Сириуса.

— Доброе утро, Госпожа.

— Доброе! Райла, у меня есть подозрения, что ты знаешь больше, чем остальные.

— Значит рассказал? — на секунду она отрывается от дел и одаривает меня взглядом полным заинтересованности. — Про то, что родной дом стал клеткой?

— Да, ты знаешь подробности? Что это за наказание такое? Что можно было сделать, что расплачивается столько поколений и всё никак не расплатятся?

Райла перестаёт разбирать доставленную провизию, и садится на стул, второй подвигает мне. Плюхаюсь на него, стараясь не думать о том, что покрываюсь корочкой льда от холодины. Но любопытство — страшная сила, полученная информация согреет лучше одеяла.

— Это было очень давно. Когда-то Боги разделили мир завесой, — киваю в такт рассказу, помню историю Сириуса, что когда-то Вельхам из-за войны разделили на три части, — и один из миров - Анферн, был не стабилен, в нем заперли всю тёмную магию, она пыталась прорваться в наш мир. Тогда появились первые разрывы завесы, через которые в наш мир могли проникать чудовища бездны. В таких случаях правители и сильнейшие маги собирались вместе, чтобы закрыть разрыв и убить чудовищ. Но тогдашний правитель Ферица не счёл нужным помогать остальным. Его это не волновало, потому что всё происходило не в его владениях. Так произошло один раз, второй, третий и терпение Богов кончилось. Они не оценили его безразличия и нежелания искупить вину за то, что произошло в мире. Поэтому помимо лишения всех истинности и тёмной магии, Колтов наказали по-особому. Не хочешь идти помогать — сиди дома. Вечно. Сначала король счёл, что встреча с Богами была лишь просто сном, поэтому, ни о чём не подозревая, вышел за пределы дворца, и его пронзило невыносимой болью. И вот до сих пор никто не нашел спасения.

Неожиданно Райла начала всхлипывать, а потом по её лицу потекли слёзы, которые она пыталась вытереть своими руками, покрытыми следами многолетнего труда на кухне замка.

— Ты чего, Райла? Ну, не раскисай, всё будет хорошо. Мы что-нибудь придумаем.

— Не могу смотреть как он страдает. Сириус же мне как сын, я его воспитывала после смерти королевы, потому что до него никому не было дела, — я держалась как могла, чтобы не расплакаться, иначе бы мы затопили кухню.

— Он пытался что-то сделать? Может у тебя есть какие-то идеи?

— Ох, Госпожа, он уже столько перепробовал, многое сделал для королевства, где до сих пор происходят разрывы. Да и вообще он добрый, никогда никому не отказывал в помощи.

— Его Мерзлейшество хороший, разрешает мне работать во дворце и помогать маме, — в комнату заходит Лунас, который бессовестно подслушивал наш разговор под дверью. Он снимает шапку, взмахивая блондинистой копной волос, нос и щёки красные, видимо, долго баловался с другой ребятнёй на улице, — И благодаря ему в домах появилось тепло и вода, а ещё он всех этих повстанцев вот так, — и Лунас изящно начал показывать приемы какого-то местного кунг-фу, чуть не разрушив всё в округе, — когда они хотели захватить власть после смерти того старого козла.

— Лунас!

— Ну это же правда, мама! Помню, как было страшно во дворце тогда, я вот тут прятался, — он показывает на незаметную дверь в углу комнаты, — точнее меня мама заставила, так бы я пошел вместе с папой, и он бы не погиб!

— Ты не виноват в этом, и хорошо, что послушался маму.

— Я выросту и отомщу!

Райла отвернулась от нас к окну, чтобы вытереть вновь проступившие слёзы. Что за святая женщина с большим сердцем? Поражаюсь таким людям. Пройдя такой не лёгкий жизненный путь, они умудряются сохранить в себе тепло и дарить его другим.

Вот так утро выдалось, с ноткой грусти. Проклятие, повстанцы, какие-то бунты — всё это просто взрывает мою тонкую душевную организацию. Есть ли у Сириуса хоть одно счастливое воспоминание, а не сплошная борьба за жизнь?

4.2

Сириус

Увиденная сцена выбила меня из строя. Я, конечно, в курсе, что на Тиере другие порядки. Ирма точно не знает, что здесь так не положено, но от этого не стало легче. Её рука смыкается на запястье Тэара, и мне мгновенно перехотелось пить кофе, ради которого я, собственно, и отвлёкся отдел. Теперь буду постоянно думать о том, что кто-то кроме меня видел Ирму в таком одеянии.

Пленен чарами рыжего чудища, и кажется бесповоротно. Её искренность порой сбивает меня с толку, но это мне в ней и нравится. Прямолинейная, лёгкая на подъём и с сердцем, которое не очерствело. Что за подарок на последних годах жизни? Собираюсь сделать то, чего не собирался делать, но бездновы чувства заставляют корректировать планы. Истинность вернулась в наш мир стремительно, так и слышно из всех уголков королевств, что кто-то был одарен Богами. Может и мне повезло? Так я думал всю ночь, но метки истинности нигде не было и намёка на неё тоже. Может потому, что я на половину нежилец?

С трудом дожидаюсь возвращения Ирмы. Сколько можно быть на морозе раздетой? Она же заболеет. Надеюсь, Тэар додумался накинуть на неё какую-нибудь верхнюю одежду.

Не додумался.

Ирма плетётся по коридору, обнимая себя руками и шмыгая красным носом. Иду ей на встречу и это мой шанс. Это моё самое бездумное решение, но я точно о нём не жалею. В углу, поливая цветы, стоит Энла. То, что мне нужно.

Подхожу к Ирме, кладу руки ей на талию и прижимаю к себе. Она, будто происходящее в порядке вещей, легко поддаётся моим движениям. Между нашими телами нет и миллиметра расстояния, ладони нежно (так мне хотелось думать) легли на грудь. Каково это ощущать прикосновения того, кто тебе не безразличен? Чувствовать тепло кожи или, наоборот, холодную колкость кончиков пальцев, от которых бросает в дрожь. Вопросы, которые останутся без ответа плотно засели в моей голове, как и сотня других, касающихся рыжего бедствия, свалившегося на мою голову.

В Ферице мужчина не может дотронуться прилюдно к женщине, если они не состоят в отношениях. Либо же это верх неприличия, но король не может быть верхом невоспитанности, вывод очевиден.

Круглые глаза Энлы убедили меня, что всё прошло более, чем удачно. Три…два…один…Она сорвалась с места, позабыв лейку с водой.

— Где была? Ты вся дрожишь, — конечно, я знаю, где она была, но жажду подробностей, что они успели натворить все вместе.

— Утешала твою зверюшку, у меня появился сыночка размером с айсберг.

— У тебя удивительная способность располагать к себе людей и всю живность. Немудрено, что анкор проникся к тебе симпатией, они очень эмпатичные животные. Сейчас тебе срочно нужно утеплиться и выпить горячий чай, чтобы не заболеть, а то ещё не скоро увидишься с сыночкой.

Довожу её до покоев, чтобы она переоделась. Сам захожу следом, и Ирму это действие никак не смущает.

— Ты составишь мне компанию за чашечкой чего-нибудь горячего?

— Я и так держал путь на кухню.

— Это так странно, — кричит она из гардеробной, пока я жду её в комнате.

— Что именно?

— Король сам ходит себе за чаем, так вообще бывает?

— Я считаю дворец своим домом, и мне не лень сходить себе за чаем, тем более у меня перерыв, а то так и к стулу прилипнуть можно.

— Да, попа станет плоской, будет некрасиво, а так будешь держать себя в форме, и по ступенькам чаще ходить надо.

— Это намек, что у меня дефектная фигура? Вот спасибо, я-то думал, что весьма неплох.

— Красавец, глаз не отвести, честное слово! Надеюсь, чай не отменяется? — она выходит и кружится передо мной в синем платье с отделкой из меха, демонстрирующем тонкие ключицы и хрупкие плечи. — Похожа на твоего заместителя?

— Скорее на королеву, — говорю чистую правду, ведь когда-то она займёт моё место. Если не уйдёт. Ян написал письмо, что скоро в Ферице будут гости, и отсрочить их визит нет возможности, и тогда ей предоставится возможность уйти, чего мне совсем не хочется.

На кухне Ирма накладывает себе щедрый завтрак из четырёх огромных бутербродов, овощей, чая и порции сладкого. Куда в неё столько влезает? Передо мной оказывается порция, умноженная на два. Быстро справляюсь с вполне съедобными, после её обеда для меня, бутербродами, и жду, когда она закончит свою трапезу.

Нащупываю в кармане брюк то, ради чего шёл на кухню через её покои, и выкладываю целую ювелирную лавку на стол.

— Ты ювелирку ограбил?

— Это твои артефакты, нужно носить, пока ты здесь.

В Ферице до сих пор была напряжённая обстановка, остатки повстанцев всё ещё скрывались в ледяной пустоши, и Ирму нужно обезопасить. Теперь она моя болевая точка, о чём я сам любезно всем сообщил.

— Это защита от ментального воздействия, этот оповестит меня, если с тобой что-то случится, этот, — останавливаюсь, чтобы придумать, что сказать, но решаю сказать правду, — только не возмущайся. Чтобы я знал, где ты.

— Следилка? — киваю и жду дальнейшей реакции, осмотрительно осматриваю стол на предмет острого.

— Хорошо, как скажешь.

Подозрительно гладко она со всем соглашается, и начинает надевать на себя все украшения. Получился симпатичный набор украшений, аккуратный, не массивный. Как раз то, что подходит для миниатюрной Ирмы.

Глава 5

Сириус

Отвратительное чувство засело внутри и ничем его не вышкребсти. На её искреннее желание не смог отреагировать иначе, хотя настраивал себя на то, что она могла такое сказать. Точнее знал. Когда рассказал про проклятие, её глаза вспыхнули как огонь, и их ничего не могло потушить. Безднова беспомощность заставляет остро реагировать на всё, что только можно. Стараюсь контролировать себя, но отчаяние давно взяло верх.

Даю ей время остыть, прежде чем мы продолжим разговор. Надеюсь, что Ирма не пошла искать дорогу домой. Мысль, что она может уйти, отзывается болью по всему телу. Обычно отвлекаюсь от болевых ощущений работой в мастерской, но это не отвлечёт от воспоминания об обиженных зелёных глазах. Терпеливо отсчитываю минуты до времени, которое обозначил для разговора.

Для себя приходится принять неизбежное. Иногда нужно идти на компромисс. Особенно, если он связан с девушкой, которая не даёт тебе покоя. Особенно, если она рыжее чудище, которого мой отказ хоть и обидел, но не заставил отказаться от идеи, в этом я уверен.

С другой стороны, что мне терять? Да, это бесполезная трата времени, но есть неоспоримые плюсы — совместное времяпровождение. В таком случае она не сможет от меня убежать. Ещё есть очень большой минус. Заключается он в том, что Ирма накрутила себя ложными надеждами, которые треснут при первом же сильном морозе.

Не могу больше ждать, поэтому срываюсь раньше запланированного времени. Учтиво стучу в дверь. Петли, держащие её, затрещали. Поэтому, чтобы ничего не выломать, вхожу в комнату не дожидаясь разрешения.

— Мне не нужны извинения, — коверкает меня Ирма, сидящая в кресле, лицом к окну.

— Прости, — она молчит, подхожу ближе и кладу ладони на её плечи, она сразу же напрягается, а я с любованием разглядываю мурашки на её коже от моих прикосновений, а может от того, что мои руки холодные, как вечные льды. Как тут что-то понять? — Не хотел тебя обидеть.

Осталось сказать самое важное. Только хочу сказать слово, а язык начинает заплетаться и так несколько раз. Бездна, чувствую себя идиотом. Видимо так и есть! Ну не могу я сказать это, хоть сбросься с пика Нээри.

— Давай попробуем, — голос непроизвольно сел, что его почти не слышно.

— Что-что? Мне не послышалось? — Ирма прикладывает руку к уху и наконец-то поворачивается в мою сторону. — Что пробовать будем?

— То, что ты там себе придумала.

— Грубиян.

Не отрицаю очевидного, поэтому не заостряю на этом внимание, иначе мы проругаемся до самой моей смерти. Я спокоен, уравновешен, меня никому не вывести из себя, кроме неё разумеется! Боги, дайте хотя бы терпения, если не даёте подсказку!

— Хочу, чтобы ты не тешила себя ложными надеждами. Отнесись к этому как к эксперименту и не более. Совместим твой план с моим.

— Так он у тебя всё-таки есть?

Моя последняя надежда. Больше шансов у меня не будет.

— Недавно мне передали очень важную составляющую для артефактов. Нужно сделать два артефакта, очень срочно. Первый должен дать мне возможность сделать Анферн полностью стабильным или полностью закрытым. Второй сложный и пока непонятный в исполнении, должен дать возможность выйти из дома.

Выражение лица Ирмы с обиженного и недовольного быстро сменилось восторженным и воодушевленным.

— Что, даже мстить не будешь? Вот так сразу начнём осуществлять задуманное?

Ей и мстить мне надо, чтобы я страдал от случившегося. Пара пунктов её плана — и мне конец.

— Ты час провёл без меня. Какое наказание может быть хуже? Пошли работать, быстрее!

Как верно подмечено.

Мы быстро переместились в мастерскую. Ирма уверила меня, что будет помогать, как полагается. Поручаю ей подробно записывать процесс изготовления, чтобы не отвлекаться на записи. Если хотя бы что-то получится, то это прорыв, и пособие дополнится новым материалом.

Под диктовку Ирма записывает инвентарь и ингредиенты, помогает подготовить рабочую поверхность. Её цепкий взгляд останавливается на книжном стеллаже, где были выставлены учебные пособия. Она проводит по корешку книги и очень долго читает то, что на нём написано. Время застыло, для меня точно. Что за глубокий мыслительный процесс происходит в её голове?

Ощущаю себя подростком, где ровесницы любят сильных и исключительных, а ты остался сидеть в сторонке, потому что ты не такой. Хотя откуда мне знать? Я никогда не учился среди других детей.

— Это правда всё ты написал?

Безразлично отвечаю взрослое и серьёзное «угу».

— Обалдеть! Так ты кот учёный? Почему молчал, что такой умный?

— Ты не интересовалась моими умственными способностями.

— Это изучают в академиях? Так ты профессор?

— Нет, просто пишу учебный материал, делюсь опытом. Иногда веду лекции по каким-то узким темам, например, по созданию артефактов, которые придумал я.

— Какой ты удивительный! Мало того, что красивый и сильный, так ещё и умный, изобретатель, преподаватель. Мне за тобой не угнаться, — не совсем понятны эмоции Ирмы и это вводит в ступор. Она что, восхищается? Да нет, разве этим можно удивить?

5.1

Ирма

Мой план и не план вовсе. Я заметила интересную закономерность, что обыденные для простых людей вещи как-то помогают Сириусу. То глаза снова зелёные, то румянец пробивается сквозь белоснежную кожу, а прикосновения оставляют тёплый след на моей коже, покрывающейся мурашками. Может это из-за того, что он не знает, что такое обычная жизнь, когда радуешься, не живёшь в вечном стрессе? Поэтому я решила просто научить его жить жизнь и радоваться мелочам. Не панацея, но отличное дополнение к основному лекарству.

Когда поделилась с ним своими мыслями, он улыбнулся. Искренне, печально, и ничего не сказал. Согласился же, деваться некуда. Как помогать тому, кто не верит в успех миссии? Легко не будет, но я покажу ему, что мир не только чёрный, но и белый. И для этого не нужно никакого волшебства. Хорошие эмоции, хороший досуг — вот, что нужно тому, кто заперт в собственном доме.

Провозились мы с ним считай до утра и сделали всего ничего. Только основу для его артефактов, дальше начинается самое сложное, и я обещала ему помочь. После работы не смогла уснуть, потому что мне казалось, что что-то не так, но что именно, понять не могу. Исходя из полученных данных — странное настроение. Не зацикливаюсь на нём, а начинаю подготовку к сегодняшнему вечеру. Мне нужен картон, ножницы и что-то похожее на цветные карандаши или краски. Найти бы Райлу или кого-то из девчонок, чтобы подсказали, где это всё можно найти.

Идя по коридору, заметила, что стражники то и дело быстро разбегались от меня в стороны, словно я прокажённая. Что не так? Обсыпало что ли? Или я всё-таки забыла одеться? Подхожу к огромному зеркалу и почти вплотную подношу лицо. Да нет. Нормально всё — лицо в норме, одетая, и даже не растолстела от бесконечных пирожков с тортами. Всё-таки странные они тут, всего шарахаются.

Вспоминаю, что сегодня у всех выходной. Возвращаюсь к себе, чтобы накинуть шубу и бреду на улицу. Вдруг найду кого знакомого и проветрюсь заодно. Выйдя на улицу, ничего не изменилось, все так же меня сторонились.

— Доброе утро, Ваше Величество. То есть Госпожа, извините, — Ирвин стоит передо мной на расстоянии вытянутой руки.

— Какое-то оно не доброе. Что происходит? Почему от меня все сбегают?

— Простая субординация, — а сам лыбится как хитрый лис. Нет, они точно все что-то от меня скрывают, и я обязательно выясню что. Но сейчас нужно заняться делом.

— Не знаете где мне тут найти картон и карандаши?

— Конечно, Госпожа. Следуйте за мной.

Ирвин показывает мне подсобку с канцелярией. Выбираю что мне нужно, пока Ирвин заполняет журнал. Ведут отчётность — это прекрасно! Ну что за люди порядочные, с ума сойти!

Уединяюсь в комнате и начинаю творить! Как же я скучала по этому! Когда приезжала летом к бабушке и дедушке в деревню, то вечерком мы часто играли. Я всегда выигрывала, товарищи родственники поддавались и делали вид, что ничего такого не было и в помине.

Потратив на благое дело добрые пол дня, врываюсь в мастерскую. Знаю, где прячется седовласка, когда не спит и не работает.

— Смотри, что принесла. Это точно улучшит твоё настроение!

Он шокирующе оценивает мои навыки вырезания и рисования. Ну да, криво. Зато всю душу вложила! И это при том, что у меня руки-крюки.

— Как твои криво вырезанные квадратики смогут мне помочь?

— Это прекрасный досуг! Научу тебя играть в карты. Будем играть в дурака. На раздевание! — его зрачки расширяются от удивления, блуждающий взгляд изучает моё тело, а у меня внутри всё связало в тугой узел, — Шучу. На королевство, давай?

Я его сделаю, делов-то, Сириус профан в карточных играх. Объясняю ему правила игры, показываю карты. И мы сразу же приступаем к игре. В процессе научиться легче. Спустя семь игр, из которых я выиграла всего две, и то, потому что мне поддались, Сириус победно откидывается на спинку кресла. Заложив руки за голову, он сладко потянулся и с чертовски соблазнительной улыбкой бросает две шестерки мне на погоны.

— М-м-м, сдаётся мне королевства у тебя нет. Какой там был первый вариант? Ах, точно. Раздевайся. Ты была права, настроение действительно стало лучше.

«Блин, может и правда раздеться. Целиком», — вещает сошедшая с ума бабочка. А ну-ка, тихо! Мы ему не нравимся, угомонись! Я ещё не растеряла остатки достоинства, но очень близка к этому.

— Ты мухлевал! — стараюсь защитить себя от собственной глупости.

— Я? А может ты? Если я не умею играть как профессионал, то это не значит, что я дурак, причем ещё и слепой. Мухлевала ты.

Ну было дело...

— Да, блеф — это не моё. Но вообще-то мы играли на королевство, так что сегодня тебе повезло остаться у руля правления.

— Не помню, чтобы соглашался играть на королевство.

5.2

Тело опалило жаром, щеки предательски выдали меня с потрохами. Волнующее тягучее желание растекается по венам. Да когда я была смущена тем, что нужно раздеться перед мужчиной? Может потому, что ни в кого никогда не влюблялась? А тут…прям с порога в первый же день. Здравствуйте, получите и распишитесь. Обратно чувства не принимаются. Вот и живи с этим. Короли не женятся на простых смертных, у них династические браки или что там ещё бывает?

Сославшись на то, что безумно хочу спать, хочется сбежать из предельно горячей комнаты, чтобы сознание остыло от извращенных фантазий. Но вместо этого снимаю очередную резинку, и делаю так, как все девчонки, играющие в карты на раздевание. Сначала резинка, потом сережки, браслеты, кольца.

— Расслабься. Я так понимаю на сегодня лимит моих побед исчерпан? Если хочешь, то можешь отыграться в другой день. Уже поздно, иди отдыхай, сегодня помощь не требуется.

— Можно задать вопрос?

— Ты чрезмерно любопытная, Ирма. Что ты хочешь знать? Сколько ложек сахара я кладу в чай?

— Нет, я и так это знаю, раньше две, сейчас ноль, чтобы зря не переводить сахар, как ты сказал. Мне вот интересно как твои предки боролись с проклятьем? Отец? Нужна информация для полного понимания ситуации, — нужно же чем-то занять мысли перед сном, чтобы не думать только о нём.

У Сириуса скривилось лицо. Слово «отец» точно было его триггером, запускавшее в голове самые неприятные воспоминания. Но мне нужно знать, что делали остальные, может получится найти разгадку, собрав все факты воедино.

— Он ничего не делал. До конца надеялся, что за него это сделает кто-нибудь другой. Усиленно пытался наштамповать детей с бесчисленным количеством любовниц, но ни один не выжил. Тогда была тяжёлая жизнь в Ферице. Ужасные условия для жизни. Даже во дворце была холодина. Отец был в ярости, но даже не задумывался сколько жизней сгубил. Есть записи некоторых Колтов. Многие делали ставки на любовь, но это глупо. Не из-за любви же наказаны. Я считаю, что вину можно искупить только, если что-то решишь с Анферном.

— Поэтому такая ставка на артефакт?

Как-то все не особо старались снять с себя проклятие или жили с мыслями «авось пронесёт»? Столько вопросов и никаких ответов…

— Да. Думаю, теперь тебе всё ясно. Если вопросов больше нет, то у меня новости. Забыл сказать, что завтра вечером прибудут гости. Те, которые не смогли перенести тебя обратно домой в первый день нашего знакомства. Так что ужин у нас будет не такой как обычно.

— То есть нудный и по правилам этикета?

— Нет, будь собой. Тем более, что жена Его Светлости твоя землячка.

— Серьёзно? А её как занесло? У вас тут какая-то аномальная зона.

Пришлось выслушать краткую лекцию о тёмной магии. О том, что раньше существовали диверситы — те, кто владели тёмной и светлой магией. Их не было уже много тысяч лет, а потом такая сила появилась у герцога из соседнего королевства, а потом на земле родился диверсит, и король нашёл её и перенес в их мир. Закрутилось, завертелось и вот-вот родится первый по истине тёмный маг — знаковое событие в их мире, знаменующее возрождение Вельхама.

Утром на всякий случай перечитала книженцию по этикету, мало ли, вдруг пригодится. Привела себя в порядок и шокировав Сириуса, потребовала его белую рубашку. Буду выглядеть более, чем серьезно. Чёрные штаны, мужская рубашка. Волосы собраны в высокий хвост. Не хватает только бейджика, как в школе: "Ирма Романова, 11-А, дежурный". Дежурный по всему самому интересному.

Весь день на душе было тревожно. Что делать? Вроде бы дом есть дом, но меня туда не тянет. Привыкла ко всему этому дурдому и привыкла его возглавлять. И самое главное — ледышка, которую срочно нужно спасти, чтобы он жил счастливо. Тогда со спокойной душой и разбитым сердцем можно будет отправится домой. Надеюсь, так можно. Разговора про то, что завеса прорывается два раза в столетие не было. Но хочет ли Сириус, чтобы я осталась или радостно танцует в мастерской от мысли, что я исчезну из его жизни со своими навязчивыми предложениями?

— Госпожа, гости прибыли. Его Величество велел спуститься на ужин, — ответственно сообщает мне Ари, выдернув меня из размышлений. Осмотрев комнату, словно нам придётся расстаться, несмело выхожу в коридор и следую в столовую.

Глава 6

Ирма

Дверь открывается, а там…Сириус обнимается с какой-то девушкой. Молодой красивой, необычной…Чёрные волосы каскадом волн раскинулась на плече Сириуса, а одна серая прядь была аккуратно спрятана за ухом, лиловые глаза восхищённо смотрят на мою седовласку. Глупая ревность кольнула в самое сердце, хочется развернуться, уйти и ещё хлопнуть громко дверью. Бабочка (я её боюсь, честное слово) достаёт арсенал оружия из своей кладовки.

Держу лицо, и шагаю к ним. Дыши, не пыхти зловеще как дракон! Подхожу ближе и красотка отстраняется от Сириуса. В части комнаты, которую мне не было видно у дверей, стоял мужчина. Высоченный, здоровенный, захотелось вытянуться по струнке и отдать честь. Он придвигает девушку к себе, и я вижу огромный живот. О, это они, те самые гости! Бабочка прячет всё обратно и спокойно отходит в убежище.

— Ирма, — Сириус приглашает меня поближе, подманивая рукой, — познакомься. Его Светлость - Маркалий и его супруга Есения.

— Очень приятно, — смотрю на Сириуса и хлопаю глазами. Ну подскажи же, что мне делать? Кланяться что ли? Пособие по этикету, прочитанное утром — это не то, что отложилось у меня в голове нужной информацией.

— Можно просто Марк и Есения, и на ты. Вроде бы все свои. Так рада, что наконец-то смогла лично познакомиться и поблагодарить за помощь! — щебечет брюнетка и непроизвольно дотрагивается до кулона с красным камнем на шее.

Сириус заинтересовано за ней наблюдает, а мне хочется дать ему леща. Она вообще-то замужем и беременна, а ещё тут есть я! Ау!

За ужином немного расслабляюсь. Всё-таки голодная женщина — опасная женщина. Вот поела и сразу стало легче. Краем глаза слежу за Сириусом, со стороны, наверное, смотрится так, будто у меня косоглазие.

— Как самочувствие? — интересуется седовласка у Есении. В ответ она снимает тонкие перчатки до локтя, в которых была всё это время. От кончиков пальцев и выше, продвигаясь к плечу,виднелись тонкие чёрные вены, выступающие над кожей.

— Чувствую себя странно. Тьма немного затуманивает разум. От неё даже волосы потемнели, — она улыбается, наматывая на палец локон, — а если которотко, то я устала.

— А глаза — это особенность магии? — бестактно встреваю в разговор, но что поделать, я всегда была любопытной.

— Побочка от беременности, так что, возможно, отличительная черта тёмненьких. Во сне видела, что у сына точно будут такие глаза. Ирма, а ты что-нибудь чувствуешь? Может можешь читать мысли или ещё что?

— У меня нет магии, но всё равно занесло сюда каким-то ветром.

— Хитрым и белобрысым вероятнее всего, — дополняет Есения, откусывая пирожное с заварным кремом.

— В смысле?

Сириус ошарашено округлил глаза, потом поджал губы, посмотрел на Марка. Тот отвёл глаза в сторону, словно он вообще впервые слышит что-то подобное, Есения хихикнула, я почувствовала себя дурой. Что вообще происходит? Ну, седовласка! Ты всё мне расскажешь, когда гости отклоняются!

— Потом объясню, — от злости пинаю его под столом ногой, он начинает лыбиться, а Есения смотрит на нас взглядом свахи. По истине страшные вещи происходят.

— Так что по поводу Тиеры? — спрашивает Марк, а у меня от волнения участилось сердцебиение, сейчас ещё упадёт давление и всем придётся меня откачивать. — Отправляемся в путь или ещё погостишь в Ферице?

Надеялась, что никто не вспомнит. Выстрел на поражение, прямо в лоб. Растерянно смотрю на седовласку, надеясь, что он ответит за меня: «Оставайся, Ирма! Без тебя вообще никак, пропаду, умру, люблю не могу!». Но он ждал от меня ответа, пожирал глазами, заставляя нервничать. Остальные тоже смотрели так будто происходит нечто и только попкорна не хватает.

— Это же не сложно? Ну, переместиться за завесу?

— Минута, — отвечает Его Светлость, — в любое время.

— Ты же не против, если я задержусь ещё на немного? — обращаюсь к Сириусу, который так и не отвёл от меня серого задумчивого взгляда.

— Оставайся на столько, на сколько хочешь.

Боже, наш разговор похож на картонный диалог из неудачного сериала. И поклясться могу, что на серьезном лице герцога была улыбка. Он улыбался во все тридцать два зуба, а Есения хлопнула ему по плечу, чтобы он вел себя прилично.

— Вот и прекрасно! Приезжай к нам в гости. У нас красиво. Лес, море...

— Закрытый мир, твари бездны. Безопасно и интересно, — заканчивает за Есению Сириус.

— Это пустяки. Кстати, Ирма, что там вообще хоть происходит на земле? Что по сериалам? Просила их всех как-нибудь провести земной интернет, чтобы хоть что-то смотреть.

— В общем слушай.

Я начинаю ей рассказывать все последние новости: политические, сериальные, песенные. Кто добрался до Голливуда из наших, последние серии сериалов, которые она не успела досмотреть.

— Блин! — она ударяет маленьким кулачком по столу, — так и знала, что его продлят ещё на миллион сезонов, мне просто не суждено его досмотреть.

Пока мы трындели, мужчины учтиво слушали, иногда кивали, делая вид, что понимают. Больше их интересовала политика нашего мира, чем сериалы. Мужчины предпочитают другие игрушки. За обсуждениями не заметила как прошёл вечер. Отвлекаюсь на бушующую за окном метель, и тут слышу тревожное:

6.1

Общий сбор! Тревога повышенного уровня опасности!

— Давай перенесемся в Росан, в больницу? — Марк, с вернувшимся в норму цветом лица, взял себя в руки и ситуация переходит под его контроль.

Слава Богу, я не буду принимать роды! Столько профессий за один месяц мне не осилить.

— Меня тошнит от переносов! Я не смогу.

— Всё, хорошо, понял. Тогда заберу доктора Бордена и сразу обратно.

— Не оставляй меня одну! Мне страаашнооо, — завывает Есения, и я разделяю её точку зрения. Мне тоже страшно оставаться с ней без врача.

— Так мне тоже, поэтому предлагаю такой вариант. Это пять минут, и не заметишь как время пройдёт. Тем более ты не одна, — он показывает на нас с Сириусом, а мы киваем, утешая её.

— Ладно, только скорее.

— У нас даже есть лекарское крыло. Ирма всю душу вложила в наведение порядков, как чувствовала. Давай тогда двинемся в ту сторону. Сможешь?

— Да, смогу, — мы с седовлаской берём Есению под руки, и она облегчённого закрывает глаза. Спокойно доходим до лекарского крыла под мои рассказы о жизни во дворце и сразу появляется Марк с врачом. У нас тут прям вип-палата: одноместная, личный врач, пока ожидаете, вас развлекут король и его заместитель.

— Всем добрый вечер! Ваша Величество, — он склоняется перед Сириусом, а под передо мной.

Мы оставляем их одних, но через секунду тонкий голосок просит войти меня в комнату.

— Это меня зовут? Я что, молодой отец? Вот так скоро? — заглядываю к Есении, просунув голову в дверной приём.

— Посидишь со мной, пожалуйста? Пока ещё можно поболтать.

— Конечно, — присаживаюсь рядом и инстинктивно кладу руку ей на плечо.

— Спасибо, от твоих прикосновений легче, от рук исходит такое приятное тепло. Простите за испорченный вечер, всё происходит раньше, чем ожидалось.

— Мы привыкли к неожиданным поворотам событий, не переживай. Этот вечер мы надолго запомним.

— Ты бы хотела тут остаться? Навсегда? — вдруг неожиданно спрашивает Есения, прям как сектант, который стучится тебе в дверь, надеясь утащить с собой.

— Для того, чтобы остаться здесь навсегда, нужна веская причина...

— Разве её нет? Он так смотрит на тебя, Ирма! Правду в глазах не скрыть даже за маской серьёзного правителя!

Как смотрит? Как? Мне нужны подробности! Но громкое «ой, кажется оно» меня обломало. Пропускаю прибывшую на помощь доктору Райлу, будущего молодого отца, а сама иду в столовую к Сириусу.

Бабочка трепещет от радости, подкидывая варианты как именно он смотрит на меня и что думает в этот момент. Хорошо, что он не знает, что я разговариваю сама с собой... А то бы точно перестал смотреть.

Чувствую себя немного неловко, приходится контролировать свой шаг и действия, но на радостях (ничем не подтверждённых) я всё равно не зашла в столовую, а заскочила аки лань.

— Вот это ужин! Не так я себе представляла вечер.

— А как? Хотела всё-таки отправиться домой?

— С чего ты взял? Нет, конечно!

— А как же семья? У тебя же вроде есть родители, — что за подозрительные вопросы? Слова Есении о том, что он мной заинтересован, уходят куда-то на второй план, выглядит так, словно он пытается уговорить меня вернуться домой. А если я обрела свой дом здесь?

— Родители… — внутри при этом слове не горит огонёк любви, он давно потух и покрылся толстым слоем льда, — они меня бросили. Свинтили в другую страну строить карьеру, а меня оставили одну. Решили, раз я стала совершеннолетней, то можно меня вот так кинуть. Больше они не приезжали, созванивались мы редко. Как-то все печально получилось.

— Ты просто не хочешь возвращаться туда, где одиноко?

— Да нет…

— Тогда почему? — он наконец-то отлипает своей прекрасной пятой точкой от стула и отводит взгляд от окна, за которым стремительно начало темнеть.

Шаг ко мне, я делаю два на встречу.

Тук-тук-тук. Предательский организм! На всю столовую слышно как сердце выпрыгивает из груди, а живот урчит от переживаний. Набираю воздух в лёгкие, чтобы на одном дыхании выпалить все свои чувства.

6.2

Сириус

Вьюга, бушующая за пределами дворца, вмиг стихла. Мир замер в ожидании. Всё заволокло дымкой, а небо, переливающееся всеми оттенками синего, почернело, спрятав все звёзды под покровом тьмы. Завеса, которая ещё минуту назад пребывала в спокойном состоянии, заволновалась, смывая границы миров.

Магия вокруг забеспокоилась, но в итоге поддалась общему настроению и выбросила огромный сгусток тьмы в пространство. От такого скопления энергии перед глазами поплыло, голову пронзило острой болью. Первый за столько тысяч лет наследник тьмы своим рождением перевернул станицу истории мира.

Ирма, которая собиралась ответить на самый важный и волнующий меня сегодня вопрос, от боли зажмурила глаза и нещадно прикусила влажные алые губы, закрыв голову ладонями. Ей будет тяжелее прийти в себя, ощущения примерно такие, как после выпитой настойки, которую она облюбовала в первый же день.

Да, выброс магии — не самое приятное ощущение, а если ты человек, не обладающей магией, то вдвойне. Притягиваю её к себе и обнимаю, руки сами тянутся накрутить на пальцы кончик рыжего хвоста.

Весь мир выдыхает. Мы стоим в обнимку, не произнося ни слова. В комнате появляется Марк, довольный как анкор, съевший тонну ягод. Ирма всё так же стоит рядом, прильнув всем телом ко мне, а руки вцепились в рубашку мертвым хватом.

— Это же не ваш сын? Уж больно не похож ни на кого из вас, — она подбородком указывает на возникшего за Марком огромного чёрного волка. Всеми внутренностями чувствую, что это тварь из бездны. Как же интересно всё-таки живут люди.

Марк непонимающее изгибает бровь, оборачивается, и начинается смеяться.

— Это подкидыш, — он гладит огромную животину по холке, вызывая у меня тысячу вопросов, —домашний питомец. Есении очень нравится, говорит, что милашка.

— Хе-хе, да уж славный, — ноги у Ирмы немного подкашиваются от слабости и мне приходится её поддерживать. Предлагаю ей идти отдыхать, и она без капли возмущения соглашается.

— Поздравляю с сынулей! Надеюсь завтра полюбоваться на вашего прекрасного инопланетянина, — Ирма радостно, на сколько это возможно в её состоянии, поздравляет молодого отца, и я увожу её спать.

— Я буду ждать в кабинете, — тихо говорит Марк, но мне этого достаточно, чтобы его услышать.

Настроение начало скатываться в ледяную пропасть. Сегодня я не услышу чёткого ответа почему она хочет остаться, а мне важно услышать причину, но и тревожить Ирму, когда она плохо себя чувствует было неправильно. Бездна, если это будет что-то в духе «я просто хочу тебе помочь», то это, как часто бубнит себе под нос Ирма, когда никого не замечает: «печаль, тоска». Тогда единственный луч света во тьме погаснет.

**

— Как самочувствие? — спрашивает меня, как только я захожу в кабинет. — Выглядишь бодро, твой магический фон стабилен.

— Пока живой. Видимо, вашими стараниями.

Чувствовал себя идиотом, это если мягко сказать. Только полностью обделенный умом мог не понять письмо Яна. Бездна, ну в тот момент я точно не о любви думал!

— Прости, — он разводит руками в сторону, а потом безмятежно, с блаженной улыбкой, откидывается на спинку кресла, — но всё же к лучшему. Ведь так? Есения хочет на свадьбу, так что поторопись.

— Свадьбе не бывать, ты же это понимаешь, — знаю, что все искренне хотят помочь, но бесит. Бесит, что никто не понимает, что это не просто щёлкнуть пальцами и всё будет прекрасно.

— Тебе же лучше, отсрочил свою участь точно, есть время разобраться полностью.

— Этим и занимаюсь каждый день. Скоро буду тестировать первый артефакт. Если получится выбраться из клетки хоть на мгновение — это будет просто чудо божественное.

Марк фыркнул. У него самого, как и у меня, отношениями с Богами шли не очень, но ему дали шанс на веру в них. Мне получается тоже? Но метки истинности как не было, так и нет.

— Ещё раз спасибо, что поделились лунным камнем. Надеюсь то, что мне передали его часть, никак не повлияло на самочувствие Есении?

— Твоего артефакта достаточно. Жизнью тебе обязан. Ты же помнишь, что можешь обратиться ко мне с любой просьбой? — он читает меня как открытую книгу, по мне видно, что у меня созрела безумная идея, которая добавит мотивации в создании артефактов?

— Помню, — отвечаю коротко, чтобы не заострять на этом внимание, потому что ещё думаю нужна ли она мне вообще. — Почему ты ошиваешься в моём кабинете вместо того, чтобы быть с женой и ребёнком?

— Я там был, но потом Киаран как-то навесил на них защиту, которую не проломить. Так что придется ждать, возможно, всю ночь. Уже представляю как будет не легко, если он постоянно будет что-то вытворять.

Я смотрю на него и на душе становится паршиво. Я рад за него, хоть и на его плечи упала двойная ответственность — за сына, и за тёмного мага, которого всему придётся учить, но он был счастлив. А за себя было…обидно? Я тоже хотел семью и детей, но как я могу обрести их на такую же участь?

— Знаешь, у меня появилась к тебе просьба. Кроме тебя никто не сможет помочь.

— Я весь во внимании, — в тёмных глазах мелькнул азарт, я и сам готов хоть сейчас выполнить задуманное. Но прежде, чем умирать, нужно выспаться и хорошенько отдохнуть.

6.3

Ирма

Проснувшись утром, обнаружила, что голова на месте. Хотя боль была такая, что думала, что она отвалится. А хуже всего, что из-за магического катаклизма разговор пришлось отложить. Только набралась смелости и настроение было такое, что была готова горы свернуть.

Хотелось бы поваляться в кровати, но дела не ждут. У нас гости, дитё какое-то необычное, на которое хотелось хоть одним глазком глянуть, и неоконченный разговор. Привожу себя в порядок и в первую очередь заглядываю к Сириусу — заперто, потом в мастерскую, но там такая же история. Приходится менять маршрут. Иду на запах еды, который приводит меня в столовую, где уже была Есения с малышом и без мужа, Сириуса и тут нет. Как-то это всё подозрительно.

— Доброе утро! Как самочувствие?

— Доброе. Спасибо, чувствую себя бодро на удивление, хоть и не спала пол ночи. Пыталась снять то, что навесил Киаран, но это было безрезультатно, поэтому улеглась спать.

— Можно взглянуть на малыша? — принимаюсь выполнять хоть один пунктик из своего утреннего плана.

— Конечно. Аааккуураатноо, — она укладывает мне на руки инопланетянина, — вот так, поддерживай за голову.

Маленький комочек мирно сопит. Почему дети такие милашки? Касаюсь пальцами маленькой ручки, и глаза цветом как у мамы открываются, он начинает улыбаться, а моё сердечко поплыло от умиления.

— И как оно?

— Прекрасно, но знать бы ещё что делать. Как воспитать его хорошим человеком, чтобы он не разгромил весь мир? Задачка со звёздочкой...

— Не переживай. Всё будет хорошо, подумаешь мир развалится. Главное, чтобы был счастлив.

Есения улыбается, мечтательно поглядывая на ребёнка, пока я со всей присущей мне ответственностью держу его на руках. Даже не обладая никакой магией, чувствую, что он какой-то не такой, в хорошем смысле разумеется. Может дело в лиловых глазах? А какого цвета будут глаза у наших детей, интересно…

У чьих наших?!

Резко одёргиваю себя от розовых мечтаний. Откуда вообще такие мысли? Мы ведь даже ещё не поговорили, сейчас скажет, чтобы собирала чемоданы, а я уже нашим детям имена придумала. Печаль, тоска! Что за подстава от бабочки?

— У меня плохое предчувствие, — перебивает мои размышления Есения. Спасибо ей за это, но её слова не добавляют настроения, а усугубляют ситуацию, — надо найти этих двоих. Не зря он мне сказал утром: «мы ненадолго, ты только не переживай». А их до сих пор нет!

Ой-ёй-ёй! Как легко передается тревога воздушно-капельным путём! Но я тоже чувствую неладное. Сириус и не в мастерской с утра? Значит точно что-то случилось!

Отдаю малыша и следую за Есенией. Она ведёт меня куда-то на нижние этажи. Такое ощущение, что не она здесь первый раз, а я. Почему я не помню этой лестницы, ведущей в неизвестность?

Есения стучит в одну единственную дверь, она открывается и в проёме всплывает не седовласка, а черноволоска. Что происходит, что за комната? Они опыты там проводят, а я не в курсе?!

Марк выходит и быстро закрывает дверь, словно нам точно не надо знать и видеть что там. Его стараниями не успеваю как следует рассмотреть обстановку, но краем глаза улавливаю то, что меня приводит в ужас. Там Сириус, и он явно не спит, а без сознания. Я чувствую!

— Вы что?! — доносятся до меня обрывки фраз, — вы вообще нормальные? Как вы могли до такого додуматься?!

Слышу разговор плохо, от обрывков фраз тревога нарастает снежным комом и вот-вот снесёт меня, стоящую у подножия.

— Всё в порядке, живой. Ну немного потрепало, но если разобраться получше, то всё просто отлично! — воодушевленно отвечает Марк, а мне хочется добить лежачего за безрассудство!

— Давайте лучше позавтракаем, да? А потом нам пора возвращаться домой.

Хочется ворваться, привести в чувства и наорать на него, но понимаю, что ему и так не сладко. Да и подрывать его авторитет нельзя, тем более я ему не жена, чтобы отчитать за сумасбродство. Но всё равно отчитаю, когда ему станет легче, на едине, чтобы никто не видел, как бабочка даст ему по белоснежной лбине.

К завтраку я так и не притронулась. Грустно от того, что артефакт не помог, как сказал Марк, но радует то, что у них появилась прекрасная идея как сделать его рабочим. Но подробностей не рассказал.

Вскоре к нам присоединился Сириус, выглядел он не важно. Нет. Плохо, измученно. Скулы стали более выраженными, глаза казались впавшими и уставшими. Бледная кожа стала сероватого оттенка, выглядел он болезненно и разбито, но виду не подал. Даже улыбнулся, когда вошёл к нам, словно все наши труды не пошли насмарку.

Переживаю... Что ему больно, что не получилось то, чего он так хотел.

Под общие беседы завершаем завтрак, прощаемся с гостями, обсыпаем друг друга благодарностями. Нас ждут в гости, и это так приятно, что тебя где-то будут ждать. Может мы объединимся и придумаем как тут смотреть сериалы? Или начнем снимать свои. После того, как остались одни, Сириус исчез, не увидела, как он ускользнул из моего поля зрения.

Я потерпела час. Как могла! Сколько усилий мне это стоило! Бабочка неистово возмущалась! Мол, что сидишь, поднимай свой зад и иди искать, надо поговорить! Ничего, что кислый, мы подсахарим и будет что надо.

Глава 7

Ирма

Немного в стороне, там, куда не достает свет от артефактов, вода пошла рябью, из темноты появляется высокий стройный силуэт.

О. Мой. Бог.

Да, это и был Бог, только моих желаний, моей неутолённой жажды любви. Кровь прилила во все места, тело разгорячилось, что я позабыла о пронзающем кожу морозе. Влажные волосы, прилипшие к широкой спине и плечам, капельки воды, медленно стекающие по подтянутому атлетичному телу. Он словно из рекламы духов, где снимаются самые отменные мужики. Глаза скользят вслед за каплями, спускающимися к косым мышцам живота. Они исчезают в ямке между мышцами и поясом одежды, и я жадно сглатываю.

Становится досадно, что раньше не могла рассмотреть каждый перекат мышц, каждый кубик под слоем одежды. Хочется прижаться к сильному телу, дотянуться до шеи, слизнуть прозрачную каплю, переливающуюся серебром на его коже, добраться до губ и сорвать поцелуй, о котором так мечтаю.

Помнится я говорила, что никогда не видела таких мужчин и теперь уверена в этом на все сто процентов. Необычная красота пленила с первого взгляда, а потом, узнав поближе, полностью увязла в Его Величестве. Попала в зыбучие пески его очарования. Сначала по щиколотку. Когда понимаешь, что влюбилась, стараешься избавиться от этой неправильной мысли, суетишься, дёргаешься и по итогу тебя целиком заглатывает, беспощадно и навсегда.

Забыла зачем пришла. Поговорить? Наорать? Всё смешалось, голова пошла кругом. Хоть бы не наброситься, хотя кого я обманываю? Я одержима своей седовлаской.

— Заблудилась? — вырывает меня из гипноза Сириус, медленно выходящий из глади воды, а я, кажется, забыла, как разговаривать. Как поднять глаза вверх, чтобы смотреть ему в лицо? Хотя там такое красивое лицо, ещё с этими соблазнительными капельками воды, что лучше просто сомкнуть веки и уйти в закат.

Надо бы так и сделать, но вместо этого розовый туман застилает ту часть мозга, которая отвечает за благоразумие, и я забегаю в ледяную воду Сириусу на встречу.

Не даю ему опомниться и накрываю его губы своими. Дерзко, грубо, так словно добралась до добычи, и он отвечает мне тем же. Прильнув к нему, одежда сразу становится мокрой, холодной, она не остужает разгоряченное тело, а лишь сильнее будоражит сознание. Сильные руки прижимают к себе, пробираются под рубашку. Покрываюсь мурашками от его леденящих прикосновений. От ямочек на пояснице до шеи вырисовывает морозные узоры на моём теле. Запрокидываю голову, оголяя шею. Его губы обжигают кожу, целуют, кусают, оставляя влажные следы спускаются ниже, касаясь ключиц.

— Ирма, — произносит он шёпотом, его тёплое дыхание растворяется под кожей. Я продрогла от нахлынувших чувств, ледяной воды, и не могу вымолвить ни слова.

—Ммм.

— Безумно хочу, чтобы ты осталась, — открываю глаза, зажмуренные от удовольствия. Прерывисто дышу, он проводит большим пальцем по щеке, скуле, вырисовывает контур моих губ. Смотрю в расширенные зрачки, радужку затопила зелень, словно многовековые льды пробили корни цветущих деревьев. В моей душе точно была весна, надеюсь, и в его тоже — проснувшаяся после зимней спячки, дышащая жизнью, нежная, цветущая яркими оттенками палитры.

"Навсегда?" — спрашивает бабочка, но вопрос так и остается не озвученным.

— Я тоже хочу остаться. Не потому, что в моём прежнем мире одиноко, а потому что хочу быть здесь, с тобой, — кладу голову ему на грудь в надежде услышать тихое сердцебиение, но слышу лишь тишину.

Сириус подхватывает меня под бёдра, и я обвиваю его ногами. Он выносит меня из воды, но не отпускает. Он всматривается в моё лицо, стараясь прочитать эмоции, но их было так много, и все они разные, что выглядела я счастливой и грустной одновременно.

— Тебе идёт быть мокрым, — прихожу к гениальному умозаключению и решаю им поделиться. Это мой лучший комплимент мужчине, но правда же!

— Тебе тоже, но ты заболеешь после такого заплыва. Теперь я знаю, что тебе свойственно подглядывать, поэтому в следующий раз подскажу тебе, где купальня с более комфортной водой.

— Я случайно сюда зашла, честно! И ты же купаешься, значит я буду в норме.

— Напоминаю, что я не чувствую холода и не могу заболеть, а вот ты вполне. Поэтому нужно переместиться в другое место, чтобы ты согрелась, а то вся дрожишь.

Ой, не от холода, седовласка, не от холода!

— А ты почувствовал... — стараюсь подобрать слова, но получается не очень, — меня? Мои прикосновения, свои?

Он отводит в сторону печальный взгляд, и я всё понимаю. Убираю выбившуюся прядь серых волос за ухо и улыбаюсь так нежно, как могу, надеюсь, что выгляжу не безумно, а мило. Ничего, не всё же сразу, ведь так? Не думала же я, что тысячелетнее проклятье снимется одним поцелуем?

— Приглашаю тебя на свидание! — выпаливаю, чтобы скрыть этот неловкий момент.

— Кажется, это была моя реплика, — Сириус улыбается, и я отмечаю, что он выглядит бодрее и здоровее, чем утром.

«Надо было начинать терапию с самого первого дня!» — недовольно пыхтит бабочка, пребывающая в экстазе.

— Я девушка современная, сама могу позвать. Тем более, что вы с Его Светлостью убили все наши труды, так что надо это исправить. Вечером жду тебя на открытие нового вида досуга.

7.1

Сириус

Ирма была права, когда на прощание сказала, что мне нужно отдохнуть. Я устал, бездна как устал. В погоне за снятием проклятья, от бессонных ночей, которые не принесли никакой пользы, разве что разочарование.

Единственное, ради чего хочется задержаться подольше — она. На вид нежная, маленькая и хрупкая, а внутри — ураган. Все её попытки снять проклятие обыденными для неё вещами меня радовали, хоть и никак не помогали, но настроение поднимали точно. С ней вообще жизнь стала лучше, веселее, начал ценить каждую минуту, проведенную вместе. Чего не ожидал, так того, что Ирма сама бросится ко мне в объятия. Я всё ещё считаю это плохой идеей — дать Ирме ложную надежду на спасение, надежду на то, что у нас могут завязаться отношения, которые не приведут её ни к чему хорошему.

Отгораживал себя от этих мыслей, держался как мог. Но Ирма снова вывела меня за рамки разумного. Её сладкие, такие вкусные, губы, дерзко терзающие рот, изгибы, которые беспрестанно хочется очерчивать руками, одаривать поцелуями. Уже давно возникло острое желание касаться её постоянно, чтобы хоть на мгновение почувствовать мягкость кожи, тепло её податливого тела. Такие доступные для всех людей вещи, а мне приходится об этом мечтать. Так я и провалился в сон, думая о своём рыжем чудище и что мне теперь с ним делать.

Когда кое-как продрал глаза, за окном уже стемнело. Раз Ирма не подняла весь дом на всеобщую тревогу, что я не проснулся, значит она ещё не закончила подготовку к свиданию. В том, что она готовится, я не сомневаюсь. Каждый раз приходится гадать, что же она выдумала на этот раз. Решаю пойти к ней заранее, вдруг понадобится моя помощь.

— Ну! Чего так слабо? Ещё! — слышу на подходе к комнате, и даже боюсь представить, что там происходит.

Открываю дверь как к себе, и застываю в дверном проёме, облокотившись головой об косяк и скрестив руки под грудью. Что мне делать с тем, что в её комнате посторонний мужик? Несчастный стражник при виде меня побледнел, усилил напор магии, чтобы поскорее сбежать.

— Не спали, — указываю на бушующее пламя с его рук над очередным шедевром Ирмы, — госпожа расстроится и заставит рисовать всех заново.

— Момент, осталось немного досушить. Вот, отлично! — она хлопает бедолагу по плечу, а он бросает на меня взгляд полный просьбы о пощаде, — спасибо!

— Прекрасная работа, можешь быть свободен, — парню хватает секунды, чтобы исчезнуть из её покоев. Может сказать ей, что это ужасная затея приглашать к себе посторонних, потому что она подвергает их опасности?

Ирма быстренько сворачивает свой шедевр, берет меня за руку и ведёт в гостиную, где прошло наше с ней знакомство. В комнате уже был накрыт стол, пышущие жаром блюда ждали, когда мы наконец-то к ним притронемся. В камине уютно потрескивали поленья, языки пламени напоминали, развивающиеся волосы чудища, за окном привычно шёл снег, небо застелило пеленой звёзд, а напротив с сияющими глазами сидела Ирма.

За ужином не могу налюбоваться ею, наслушаться её разговорами. Во всем она была не похожа на других, даже ложку держит как-то по-чудному. Любое её действие завораживает, что приходится периодически себя одёргивать, чтобы не показаться странным.

Встав из-за стола Ирма, лениво потянулась, и тяжело вздохнула, положив руки на живот.

— Вообще это была ошибка — наесться и потом играть.

— Играть? И во что же?

Она с гордостью разворачивает полотно, раскладывает его на полу, в руках у нее оказывается деревянная рулетка со стрелкой.

На больших листах, склеенных между собой, красовались разноцветные круги — зелёные, синие, красные, жёлтые. У меня миллион вопросов к развлечениям на Тиере, как в это можно играть?

Даже у меня с прекрасной, как я считал до этой игры, спортивной подготовкой, затекло все тело, оно трусилось как в предсмертных конвульсиях, что я боялся ненароком раздавить Ирму, стоявшую чуть ли не в шпагате. Её руки были перекрещены и стояли на разных цветах между моими руками, которые были раскинуты далеко друг от друга. Это оказалось тяжелее, чем казалось на первый взгляд. Приходилось ещё крутить стрелку магией, потому что ведущего у нас не было. Первый раз выиграл я, потому что мне показалось это лёгким и забавным, а потом всё стало похоже на игру на выживание.

— Левая рука, жёлтый цвет, — командует Ирма, и я завожу руку ей за спину, падаю на пол, и переворачиваю её так, чтобы она оказалась на мне.

— Ты потрясающая, в курсе?

— Ты первый, кто мне об этом говорит.

— Бессовестно врёшь, быть такого не может!

Она склоняется ко мне, локоны спадают с плеч и щекочут лицо. Убираю их, накрутив на ладонь, притягиваю Ирму к себе, чтобы снова ощутить вкус её губ. Зависимость, которую, кажется, не одолеть.

— Я смотрю тебе лучше. Знаешь, что это значит? — я вскидываю брови в немом вопросе, — что нужно заняться полезными вещами. Нужно доработать твой артефакт, вы же придумали как, вот надо этим заняться.

Лицо само выдавливает из себя улыбку, больше напоминающую страдания. Меня интересует она, а не артефакт, от которого уже воротит.

— Совершенно не хочется им заниматься. Я решил, что полностью доверяю твоему плану. Всё-таки ты была права, хорошие эмоции — наше всё, поэтому прошу, нет, требую! Ещё один поцелуй.

7.2

Ирма

Медленно спускаюсь от его манящих губ к шее, где можно было бы почувствовать его пульс, когда он рядом со мной. Приоткрываю рот, касаюсь губами и кусаю его, потому что он обалдел! Провожу кончиком языка по месту укуса. Такой холодный, вкусный, как мороженое. Мой самый любимый вкус!

— Ауч, за что? — седовласка потирает шею руками, где остались глубокие следы от моих зубов. Какой красивый синяк будет, просто заглядянье!

— За лентяйство и за то, что опустил руки!

— Так это ты меня разбаловала, — он лениво закидывает руки за голову, словно отдыхает на пляже в отпуске, а я, негодяйка такая, нашла его по рабочему вопросу аж на необитаемом острове.

— Я серьезно, нельзя бросать дело на пол пути.

— Хорошо, дай мне несколько дней на государственные дела, которые не требуют отлагательств и продолжим.

— Так ты всё-таки иногда работаешь? — делаю вид, что удивлена, в последнее время мы занимались всем, кроме королевских обязанностей. Я действительно его разбаловала!

— Это удивительно, но факт! Тебе бы было неплохо принять участие в этом вместе со мной.

Сириус зажмуривает глаза, и я сразу начинаю думать, что ему плохо. Кто там знает как на его самочувствие влияет это дурацкое проклятье.

— Что? Что такое? Тебе плохо?

— Всё в порядке. Так что, завтра ты со мной? Подъем ранний, дел много.

Согласно киваю. Заместитель я его или кто? Конечно, я в деле!

Разойтись по комнатам было сложной задачей. Хотелось остаться, замучить его разговорами, расспросами и своей любовью, но время и так было за полночь, а нас ждёт тяжелый день, поэтому расстаться всё-таки пришлось.

Солнце не успело выйти из-за горизонта, как в покои вошла, точнее ворвалась, Ари. Резким движением она раздвинула шторы, впуская в комнату первые тусклые цвета раннего утра.

— Госпожа, доброе утро. Его Величество велел разбудить вас и подготовить к рабочему дню. Вот наряд, который я вам подготовила, — она продолжает щебетать, а у меня голова раскалывается. Надо было ложиться раньше. Раз за разом одна и та же ошибка — мысль, что обязательно выспишься. Подумаешь, осталось часа четыре для сна.

Ари достаёт из гардеробной длинное тёмно-синее платье, которое будет мне в обтяжку. Меховое манто, обувь на каблуке и кучу украшений, которые утащат меня вниз своим весом.

За завтраком, который прошел без седовласки, пришлось выпить очень много кофе, чтобы хоть как-то проснуться. Сидеть было неудобно, казалось, что платье разойдется прям на пятой точке. Когда почти уснула за столом, меня забрал Сириус. Несколько часов, по ощущениям вечность, рассказывал, что меня ждёт, как себя вести, спрашивал помню ли я правила этикета.

— Конечно помню! — по привычке запрокидываю ногу на ногу, но предательское платье не даёт мне это сделать, и я чуть не падаю со стула, но успеваю схватиться за сидушку, — я в норме!

— Ладно, просто не двигайся. Что за платье на тебе? Ничего поудобнее не было?

— Ари расстаралась. Сказала, что нужно всех покорить сегодня, чтобы отхватить себе жениха.

— Интересная самодеятельность. Хорошо подумай прежде, чем выбрать себе жениха, — с насмешкой произносит седовласка, я закатываю глаза и показываю ему язык.

Первая половина дня проходит суматошно — подготовка ко всему с Сириусом, подписания договоров, рассмотрение обращений и на закуску обед с послом из Алкаи, который мне не очень понравился. Какой-то мутный тип и взгляд у него неприятный, скользкий.

Следующим испытанием для моей тонкой душевной организации было совещание, где помимо посла, были представители из дворцовой администрации. Сириус постоянно пытался втянуть меня в обсуждение важных государственных дел, задавал вопросы, спрашивал моё мнение. Я нервничала, комкала платье под столом, но лицо моё было таким серьезным и суровым, словно на завтрак я ем младенцев. Но больше всего меня нервировал тот факт, что посол кидал на меня двусмысленные взгляды.

Резкий порыв морозного ветра открыл окно, чуть не сорвав его с петель. Вазы с цветами, осветительные артефакты — всё рухнуло на пол.

— Не вздумай, — тихо говорит мне Сириус, чтобы никто не услышал. Как он понял, что мне срочно надо это поднять? — Всё поднимут и поправят без твоего участия.

— Да делов-то, я быстро, — не могу просто сидеть, никак не привыкну, что по статусу не положено. Хочу встать вопреки его словам, но он щипает меня под столом за ляжку. Ну! Кто так делает?! Я же сейчас поплыву даже от щипка! — Что, вид сзади так плох, что испугаю твоего гостя?

— Как раз таки наоборот. Тебя придётся запереть в комнате, а посла убить. О каких дипломатических отношениях может идти речь в таком случае?

— Ооо, это комплимент? — таю на зимнем солнцем, пробивающимся сквозь стекла или это так горячо внутри от того, что он ревнует к незнакомому мужику?

— Ладно, ладно. Побуду сегодня княжной при людях.

Воодушевлённая комплиментом, выпрямляю спину, грудь вперёд, подбородок слегка вздёрнут, а взгляд будущей королевы, не иначе. В эйфории выторговала скидку на поставку каких-то неизвестных мне цветов, и подняла цену на услуги, предоставляемые Алкае. Сначала господин посол не оценил моего порыва, но кто мне откажет? Я убедила его в том, что артефакты, которые придуманы Его Величеством, а некоторые, эксклюзивные, сделаны им лично, стоят намного дороже установленной цены. Ещё себестоимость, инфляция и прочая чепуха, в которой я не разбираюсь.

7.3

Сириус

Неделя прошла мимо меня. Был так погружен в работу, что времени на остальное не хватало. Слишком много дел было отложено, но дальше держать их на паузе было невозможно. Ирма принимала активное участие, и всё это время помогала мне с теми или иными вопросами. Заместитель из неё был хороший. Не потому, что я испытывал к ней некие чувства, а потому, что она понятливая, находчивая, острая на язык, смышлёная, и привлекательная, что тоже сыграло свою роль, хоть и раздражало меня.

Медленно, но уверенно, я учил её всему, что должен знать правитель и приобщал её к этой стороне жизни. В лучшем случае — ей это пригодится для роли моей жены, в худшем — для роли правителя, либо же она сможет обучить этому другого преемника.

Всё шло прекрасно, кроме одного — улыбка на лице Ирмы потухла, она всё время была серьёзной и это заставляет задуматься. Не могу я поверить, что это из-за работы или усталости. Ирма не боится трудностей, и любая работа для неё сущие пустяки с её-то энтузиазмом. Тут что-то другое.

После однодневной передышки от работы, мы встретились в мастерской, как и договаривались изначально. Ирма всё также была не в духе, но ответственно помогала мне, всё записывала, подавала инструменты. Интересовалась, что я делал, просила, чтобы я дал ей что-нибудь прикрутить. Принимала активное участие в ставшем общем деле, что невероятно грело подмёрзшую душу.

Спустя какое-то время перенимаю её настроение. Стало до одури грустно, что я занимаюсь ерундой, которая мне не поможет. Моментами хотелось всё бросить, но от её ненавязчивых, успокаивающих прикосновений, которых всё также не ощущаю, становится лучше. Помутнённый от горечи рассудок приходит в норму.

Удивительное рыжее создание. Она верит в меня, как никто другой, восхищается всем, что я делаю, разжигая во мне желание жить. Тогда почему же я ною и готов всё бросить? Ради Ирмы, ради наших, непонятных до конца, но точно существующих, отношений, я должен пробовать, пока не получится.

Кладу свою ладонь, поверх её руки всё ещё находящейся на моем плече. Всегда стараюсь её касаться. В мыслях размышляю какая у неё кожа — мягкая, тёплая, а на вкус словно карамель?

— Расскажешь, что с тобой происходит? — нарушаю эту убийственную тишину, иногда заглушающуюся рабочими сухими вопросами.

— А что со мной не так? Всё в порядке, — пожимает плечами и сразу же отводит взгляд, а меня такое категорически не устраивает. Это до встречи с ней я жил в состоянии покоя и тишине, а сейчас привык к шуму бесконечно говорящей Ирмы.

— Я чувствую, когда ты врёшь.

— Расстроилась.

Для начала уже неплохо, но информации по-прежнему мало.

— Из-за чего?

— Из-за кого.

— Из-за меня? — что ещё за новости? Когда успел её обидеть, а главное чем?

— Ты вывел меня в свет, как своего заместителя.

— Вот как… Интересно. Что ещё?

— Я тебе не нравлюсь.

О, Великие льды! За что?! Я думал это очевидно, что она мне не безразлична. Только слепой и, как оказалось, Ирма этого не замечают.

— С чего ты взяла?

— Ты бы представил меня иначе.

— Но ты мой заместитель — это факт, Ирма. Мы собирались по важным рабочим вопросам. Когда станешь моей женой об этом обязательно все узнают, — сначала её глаза округляются, на озадаченном личике проявляется румянец. Забавная, сама же хотела услышать мои намерения, а теперь смятено смотрит в стену, отвернувшись от меня.

— Ты врёшь!

Хоть иди прыгай в Бездну с разбега!

Вскакиваю со стула, беру её за руку и вывожу из комнаты. Мы следуем по коридору, спускаемся вниз по лестнице, ведущей к выходу.

— Куда ты меня тащишь?

"Выходи", — болью пульсирует в голове голос, с которым я согласен.

Что-то было не так с Ирмой или со мной, или с нами. Всем нутром чувствую, что она ключ не только к моему сердцу, но и артефакту, а там уже и проклятью. Но чтобы убедиться нужно пойти на риск.

Подходя к двери, ведущей на улицу, застываю. Сильнее сжимаю руку Ирмы.

— Если бы я к тебе ничего не чувствовал, то доверил бы тебе свою жизнь?

Делаю шаг вперёд, потащив её за собой. Яркий свет бликующий на снегу режет глаза, под ногами громко хрустит снег. Медленно наклоняюсь вниз и зачерпываю его рукой, слепив снежок. На улице, а не на балконе! Показываю его Ирме, как умалишенный, а она была с ним одного цвета, глаза перепуганные, рука трясется в моей сомкнутой ладони.

Из-за угла выходит Райла, увидев меня она то ли обрадовалась, то ли испугалась.

— Сириус! — позабыв обо всех условностях обращается ко мне по имени и пробирается к нам на встречу сквозь сугробы.

— Получилось что ли? — тихо и перепугано спрашивает Ирма, а я не могу ответить, потому что потерял дар речи.

Все казалось другим, даже воздух здесь был не такой как во дворце.

Вокруг повисла тишина, все молчали. На стенах дворца и находящихся рядом строениях приятно потрескивал мороз, ветер врезался в лицо, заставляя чувствовать себя живым. Я жадно вслушиваюсь в каждый шорох, с любопытством рассматриваю всё, до чего дотягивается взгляд. Глаза разбегаются, мысли не собрать воедино, хочется бежать куда глаза глядят, как ребенок, дождавшийся, когда закончится наказание и он снова может идти гулять. Детство, которого не было, больно напоминает о себе воспоминаниями, когда весь мир ты изучал через рассказы и рисунки мамы. Теперь этот недосягаемый мир перед тобой, но сделать ещё один шаг страшно, потому что не знаешь сколько времени отведено для этого момента.