Замуж Или На КостЁр! Липовая Жена Для Инквизитора

Глава 1: “Заманчивое” предложение

– Обычно с вашей сестрой я не склонен заключать никакие сделки, но для вас у меня будет предложение, - насквозь пронзая меня стальным взглядом серых глаз сказал тот, кто представился Старшим Инквизитором Ордена Очищающего Пламени, - вы играете роль моей жены и если справляетесь с ней достаточно хорошо, то сразу после отбытия проверяющей Комиссии я отправляю вас обратно в ваш родной мир.

– Нестандартное предложение, - не покривила душой я. - И как вы намерены это сделать?

– Вас не должно это волновать, но чтобы успокоить вашу мнительность, я все же отвечу, - так словно оказывал мне великое одолжение, сказал Альдегар. - Во время обысков нам очень часто удаётся обнаружить весьма занимательные вещицы, которые изымаются в пользу Ордена в частности и Королевства в целом.

Хоспадя! Сколько пафоса, а по сути-то получается речь о том, что бедняжек, заподозренных в колдовстве, перед тем, как вынести приговор, ещё и обворовывают. Тоже мне клининговая компания ОБчищающее Пламя!

Но это ещё ладно, мне другое интересно: то есть если колдовать возьмётся женщина, то это прям фу-фу-фу и а-та-та, а если Старший – то есть, надо понимать, главный инквизитор Ордена, то ничего, можно? Любопытно, чем он прикроется в данном случае?

– А разве использование этих ваших занимательных вещиц в личных целях не будет считаться должностным преступлением? - с самым невинным видом уточнила я.

– Ещё как будет! Ишь чего удумал, паразит этакий! - внезапно раздалось за моей спиной.

– Труди, я же просил не входить в мои покои без стука! - процедил Альдегар, и я не в силах больше сдерживать любопытство, обернулась.

Так, ну, видимо, у них тут способность перемещаться бесшумно у всех в базовые настройки входит, но мне другое интересно: двери я как не наблюдала раньше, так и не увидела сейчас. Откуда же взялась эта благостная старушка в коричневом платье простой ткани, накрахмаленном чепчике в седых волосах и с обманчиво-спокойно сложенными на животе руками?!

Служанка? В таком случае её манера общения с хозяином допускает уж очень много вольностей.
Старушка, кстати, разглядывала меня с не меньшим интересом. Не знаю, какие там выводы она себе сделала на мой счёт, поскольку ограничившись простым “Здрасьте”, снова оборотилась к инквизитору.

– А я бы и не вошла, Алик, - в ее голосе я лично не уловила и намека на раскаяние, - если бы ты, не предлагал сей невинной, - она с сомнением окинула меня взглядом, но поправляться не стала, - леди совершенно чудовищные вещи! - и не дав “Алику” даже рта открыть, она как ни в чём не бывало продолжила: - Это ж надо такое выдумать: она значит сыграй ему невесту, да так чтоб Комитет не подкопался, а он её потом восвояси отправит. И как? Теми же методами супротив которых сам же и борется! А ну-кась кто прознает? Инквизитор – пособник ведьмы! Немыслимо! И это при том, что ведьмовство – само по себе преступление против Короны. Ладно, тебя-то казнят: поделом раз безголовый! А мне как потом тот позор до конца жизни сносить? Надо мной же дети малые смеяться станут: подопечный Гертруды – предатель…

На последних словах её голос сорвался. Она всхлипнула и отчаянно махнула рукой.

– Труди! - повысил голос Альдегар. - Я уже давно взрослый мальчик и способен принимать самостоятельные решения.

"Заманчивое" предложение

– Знаю я твои решения, - не впечатлилась она. - Ладно, я ещё не углядела и тебе удалось-таки затащить бедняжку, - она стрельнула в меня не по возрасту живым и острым взглядом, - в наш мир, но спровадить тебе её обратно я не дам!

– Это не я! - фальшиво возмутился Старший Инквизитор.

– Н-да? А чего ж тогда от тебя магией Гринвельды фонит аж за три версты? - сурово подбоченилась старушка. - Сама-то она, ежели мне память не изменяет, с полгода уж как почила. Не без твоего, попрошу заметить, самого активного участия.

Так, ну я, кажется, поняла: они ж тут постановку театральную репетируют! Попаданка, инквизитор… а бабулька, по-видимому, Арина Родионовна средневекового розлива. Молодцы так-то: игра бесподобная, декорации очень натурально и уместно смотрятся.

Единственное, что смущает: зачем было постороннего человека, коим тут являюсь я, без предупреждения в свой спектакль втягивать? Или это бонус к предстоящей фотосессии? Прочувствуй, так сказать, атмосферу! Если это и в самом деле окажется так, то я буду пищать от восторга и оставлю фотографу-инквизитору самые положительные отзывы. В общем, надо посмотреть: может я ещё и напрасно на Машку бочку катила?

А первое, чем я поинтересуюсь, когда они признаются, – как им удалось так замаскировать двери, что при всех своих стараниях я не сумела их обнаружить?

– Хорошо, это был я, - “сознался” тем временем лже-инквизитор и, заметив торжествующий взгляд Гертруды, холодно добавил: - И сделаю это в обратную сторону. В том и весь замысел, как ты не понимаешь?! Я все просчитал. Моя подставная невеста, кем бы она ни была, обязательно узнала бы обо мне те вещи, которые ни при каких обстоятельствах не должны стать чьим-то ещё достоянием. И единственный вариант этого избежать – как раз этот. Иномирянка, как ни крути – идеальный вариант. Во-первых, она заинтересована вернуться домой, а значит согласится на предложенную мной авантюру, а не побежит сдавать меня той же Комиссии. По той же причине свою часть сделки она выполнит хорошо настолько, насколько это вообще возможно. И самое главное, Труди, - он перевёл дух и пристально посмотрел старушке в глаза, - все мои тайны, которые узнает иномирянка, она унесет с собой в другой мир.

Так, ну в целом, конечно, весьма складно и убедительно, но вот последнее очень уж двусмысленно прозвучало.

– Не согласна, - насупилась “Арина Родионовна”. - Ерунда какая-то, а не план. Вот объясни-ка мне нетолковой, с чего бы это невесте быть подставной, а не настоящей? Почему бы тебе, Алик, не жениться и в самом деле? Положения в обществе ты уже добился, денег предостаточно, возраст – подходящий. Чего тебе не хватает? И я бы, пока сил полна ещё, детишек твоих вынянчила, - при упоминании детей взгляд Труди приобрел мечтательное выражение, а сами глаза подозрительно увлажнились, из чего я сделала вывод, что сейчас она (в рамках роли, конечно) оседлала своего любимого конька.

– Труди, не начинай, - подтверждая мою догадку, закатил глаза Альдегар, но все же снизошел до пояснений: - Всё по той же причине: я не хочу становиться уязвимым.

О, да мистеру Старшему Инквизитору, предательство, похоже, везде мерещится. Тяжело так жить, наверное. С другой стороны его опасения, вероятно, небеспочвенны. Чем более высокое положение занимает человек, тем внимательнее ему стоит относиться к собственному окружению. А тут к тому же ещё и специфика должности предполагает наличие большого количества недругов. Пожалуй, при таком раскладе Альдегар, раз жена ему нужна только для повышения, и впрямь нашел идеальный вариант.

"Заманчивое" предложение

Но вообще, конечно, оба интересные такие: что Алик, что его нянюшка! Мне лично их попаданку больше всего жалко. Один, выдернув её из привычной среды, приволок в свой мир и принуждает играть роль невесты. Вторая пошла ещё дальше: хочет чтобы свадьба, и правда, состоялась! А бедняжка, видимо, только кивать да со всем соглашаться должна. Вот только если они действительно на это рассчитывали, то зря меня на эту роль взяли. И, кстати, интересно: тот, кто писал сценарий, предусматривал разное развитие событий?

– А вы не боитесь, сир Альдегар, - ну вот так мне почему-то захотелось его назвать, - откровенничать при мне? Вдруг я поступлю в точности так, как вы расписали: побегу и сдам весь ваш гениальный план заинтересованным лицам?

– Ваше слово против моего? - он посмотрел на меня, как на душевнобольную. - Я вас умоляю! Да кто вас вообще слушать станет?! Если вы только заикнетесь про свой мир, вас автоматически приравняют к ведьмам. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но даже если вам каким-то чудом удастся избежать казни, то кто вас отправит домой? Вы же не рассчитываете устроиться здесь без чьей-то влиятельной помощи?

Я глянула на него с вызовом.

– У меня есть прекрасная альтернатива – обращусь к вашим заклятым подругам. Как думаете, из желания насолить вам, они помогут мне?

При упоминании ведьм его ответный взгляд потемнел практически до цвета грозовых туч, но помимо этого появилось в нем и что-то такое, чего трактовать однозначно мне не удалось.

– Вы не знаете, о чем говорите. Они, естественно, не упустят возможности отомстить мне любым доступным способом, но и с вас всё равно потребуют Плату. Вам когда-нибудь доводилось видеть тех, с кого они её уже взяли? Или вы считаете, что возглавляемый мною Орден преследует бедных и несчастных овечек?

Ну вообще-то примерно так я себе это и представляла.

– Алик, а ну прекрати немедленно пугать девочку! - неожиданно вступилась за меня Гертруда. - Сам притащил её сюда, а теперь стращает!

– Я говорю неправду? - холодно осведомился он.

– Правду, разумеется, но девочке-то откуда это знать? Возможно, в её мире ведьм нет вовсе. Верно, детка?

Ей я возражать не стала, кивнула, не желая вдаваться в подробности – все равно же сценарий – и снова обратилась к Альдегару:

– Положим, я нашла ваши доводы разумными и не стану сдавать вас ни Комиссии, ни ведьмам. Но при этом играть роль вашей жены тоже откажусь. Что тогда?

Однако услышать его ответ в тот раз мне так и не довелось, поскольку именно в сей интригующий момент Труди угораздило вспомнить о срочных и важных делах.

– Ладно, касатики, вы тут сговаривайтесь пока, а я отдам распоряжение Зарите, чтобы вечерять накрывала…

Вечерять? Мы с Машкой у фотостудии в час, как штык, были. Не столько же времени я тут беседы беседую, чтобы уже и ужинать пора настала! И почему распоряжения отдаёт няня, а не экономка какая-нибудь?! А может это я все неверно поняла, и Гертруда как раз экономка и есть?

Но все эти вопросы мгновенно потеряли для меня актуальность, как только эта не то няня, не то экономка, не то ещё не пойми кто двинулась к дверям. Которых я по-прежнему не видела!

Словно завороженная, я наблюдала за тем, как с уверенным видом она двигается в четком направлении, будто зная, что в стене, где даже намека на проем не наблюдалось, вот-вот появится портал, ведущий в соседние помещения. Для меня же это выглядело так, как если бы она шагнула прямиком в стену.

– Шикарная иллюзия! - задумчиво рассматривая место, где она исчезла, похвалила я.

"Заманчивое" предложение

Даже то, что я подошла к нему вплотную, не помогало мне разглядеть границы проёма, а протянуть руку и найти его наощупь, я не решилась. Умом я понимала, что не должно случиться так, чтобы я его не обнаружила, но одно дело ум, а другое – иррациональный страх: а вдруг, и правда, не получится?

– Так вы действительно не видите выхода? - подходя следом, и, остановившись за моей спиной, не менее задумчиво уточнил Альдегар.

Не, выход-то я найду. Я двери не вижу.

– Вы хорошо постарались, - снова признала очевидное я.

– Да, - не заморачиваясь ложной скромностью, кивнул он. - Но меня сильно смущает один маленький нюансик… - Он помолчал, не то собираясь с духом, не то желая создать эффектную интригу. - Ловушка, действие которой вы ощущаете на себе, рассчитана на ведьм…

Он даже обошёл меня, дабы, остановившись напротив, иметь возможность заглянуть мне в глаза. Ну или, как вариант, встал так специально, чтобы закрыть обзор на что-то, что способно было развеять не так тщательно, как мне казалось, проработанную иллюзию. В таком случае – зря старался: кроме сплошной условно-ровной поверхности я перед собой в упор больше ничего не видела.

– Вы именно таким образом определяете наличие у женщин колдовской силы? - усмехнулась я.

– Вообще-то это самый последний этап проверки, - абсолютно серьезно отозвался Альдегар, впиваясь в меня колючим взглядом. - Ни разу прежде он не давал сбоев…

– И по-вашему это означает.., - я умолкла посередь фразы, предоставляя ему возможность завершить её.

– Что в вас эта колдовская сила присутствует. И для меня такой вариант предпочтительнее.

Всё-таки вариант. Значит есть, как минимум, ещё один.

– Либо? - подсказала я.

– Либо кто-то испортил мне Ловушку, - помрачнел он.

– А может быть ещё и то, и другое, - сделала страшные глаза я.

– Вам находите ситуацию забавной? - недобро сощурился он.

– Нет, я скорблю вместе с вами, - приложив руки к груди, заверила я.

И да, мой расчёт оправдался: перестав буравить меня взглядом, милашка Алик перевёл его в район моих верхних ста, которые неизменно и всегда одинаково действуют на мужчин, и тяжело сглотнул.

– Вернёмся к вопросу, на который вы пока так и не дали ответа, - ему понадобилось гораздо меньше времени, чем его предшественникам в аналогичной ситуации, чтобы совладать с собой. - Вы согласны подыграть мне?

– А если – нет, то что?

– Тогда вы отправитесь на костёр, - тем же будничным тоном, каковым ему, вероятно, случалось сообщать Гертруде, что на улице похолодало, ответил инквизитор.

Хм… Замуж или на костёр? Нормальный у них такой пикап в средневековье!

– Мне нужно подумать, - повергая сира инквизитора в состояние недоумения, заявила я.

– Над чем? Вы, вероятно, удивитесь, но чтобы выбрать первый вариант, думать необязательно.

А вот интересно: случись подобное в реальности, настоящий инквизитор реально бы считал, что у несчастной попаданки всего два предложенных им варианта, чтобы вернуться в свой мир? Лично я, как минимум, два дополнительных вижу. И это я ещё на самом деле не думала! Даже жалко, что все это только постановка – мне дай волю, уж я навела бы шороху в этом их средневековье!

– Вы правы: над чем тут думать? Я согласна на ваши условия, - потупив глазки, чтобы он преждевременно не заметил в них злорадства, произнесла я.

Глава 2: Фотосессия

Уговорить меня на эту фотосессию Машке стоило немалых трудов. Ну потому что я, и правда, не понимала, к чему такие сложности: наряд подходящий подбери, причёску, чтобы гармонировала с образом, сделай, украшения в старинном стиле где-то раздобудь. Маникюр же, напротив, сними. А обувь? А макияж? Любая самая мельчайшая деталь способна свести все затраченные усилия на нет.

И ведь всё это время! Я уж не говорю про деньги! Мало того, что фотографу нужно заплатить, так ведь и “черевички” давно минувшей эпохи и “корунды чистейшей воды” – угу, угу, верим – тоже не задарма в аренду предоставляли. Вообще непонятно: почему, если у фотографа можно заказать тематическую сессию, то отчего всем сопутствующим барахлом он же и не снабжает? По-моему, это было бы логично. И удобно. Клиентоориентированность это называется.

А тут еще побегай да отыщи всё необходимое! И ради чего? Моей сестренке, видите ли, приспичило организовать для меня фотосессию в средневековом стиле!

– Замок будет? - деловито поинтересовалась я, когда она вывалила на меня эту “обалденную” идею, щедро приправив ее ворохом визгов-писков и ничем, как по мне, неоправданных восторгов.

– Замок – нет, - даже и не подумала смутиться Машка. - Зато будет платье. Из легчайшего шелка, - добавила она, заметив, что энтузиазма на моем лице значительно поубавилось. - Глубочайшего, как небо, голубого цвета. Под цвет твоих прекрасных глаз подберем, - подольстила она. Похоже, моя скептическая ухмылка от нее не укрылась. - Лид, ну чего ты такая скучная? Вспомни, как мы в детстве играли в принцесс далеких королевств. Вот такую мы из тебя и сделаем!

Ишь ты: легчайшего-глубочайшего! Принцессу из тебя сделаем! Машке недавно восемнадцать стукнуло, а все, как дитя малое в сказки верит.

– Ну, принц-то хоть будет? - понимая, что и на этот раз сдамся и уступлю напору её наивной горящей задором юности, с тяжелым демонстративным вздохом простонала я.

– А вот это уже как повезёт, - напустив на себя загадочный вид, понизила голос сестренка.

Ну-ну! Я покачала головой. Вот ведь интриганка малолетняя! Я всё-таки никак не могла взять в толк ради чего так заморачиваться? Тем более в век современных технологий. Да сейчас вон любая нейросеть не хуже фотосессию тебе устроит. Честное слово, по времени и деньгам дешевле выйдет, даже если нейросеть взять платную. И результат уж точно не хуже будет. А учитывая, что поместить, при этом, себя можно в любые декорации (тот же замок – не проблема!), так ещё и лучше.

Но Машка, которой эти технологии в силу более позднего появления на свет, должны были быть, как родные, неожиданно уперлась. И главное аргумент такой нелепый в пользу своей безумной идеи выдвинула: мол, нейросети – это все ненастоящее! А то есть если меня оденут в бальное платье и повесят на шею колье из “натурального” сапфира, то принцесса из меня автоматом настоящая получится?!

А чего тогда Машка раньше-то молчала? Кабы я знала, что принцессами так и становятся, давно бы уже эту фотосессию дурацкую замутила! А если бы так же относительно легко и доблестные или не очень – это уж как повезёт – рыцари современности обращались в прекрасных принцев, то я бы, при этом, была еще и замужем!

Фотосессия

И всё-таки как бы я ни ворчала, а отказать малой не сумела. После гибели наших родителей она не так уж часто выбирается на какие-либо развлекательные мероприятия, с головой закопавшись в учебники. Так что для неё и поход в фотостудию, а уж тем более вся эта предварительная суета с нарядами вполне сойдут за таковое. В связи с этим мой последний аргумент, после ответа на который я и сдалась, прозвучал крайне неубедительно:

– Маш, ну это ж скучища смертная! Сядь вот так да сядь вот этак, томно погляди на картину Васнецова да замри с факелом в руке, блики которого так загадочно подсвечивают твоё лицо. Я буду чувствовать себя глупо.

– Конечно, будешь, - убеждённо кивнула сестренка. - Если бы я картину Васнецова поместила в антураж средневековья, то тоже почувствовала бы себя глупо. Разве что рядом с машиной времени. В противном случае откуда бы произведениям художника, родившегося в 19 веке, взяться в более ранней эпохе?

И мелкая пакостница показала мне язык. Вот так бесславвно я и проиграла наш спор. И теперь вынужденно пожинала плоды.

Машке-то что? Она оставила меня маяться в “легчайше-глубочайшем”, которое на поверку оказалось тем ещё орудием пыток, а сама упорхнула на поиски именитого мастера, в чьи достоинства пунктуальность, очевидно, не входила.

Подозреваю, что изящество, с коим я передвигалась по студии, было сродни изяществу престарелой утки, дышать из-за сдавившего половину стратегически-важных мест корсета приходилось через раз, но усидеть на месте я была не в состоянии.

Причём, ключевой причиной тому стала вовсе не нервозность, которую я хоть в какой-то мере и ощущала, но вперёд меня гнало всё-таки любопытство. Вопреки ожиданиям студия именитого, но непунктуального поражала воображение тщательно проработанным – на мой невзыскательный вкус – интерьером. Под средневековье, ага. Одна только люстра, утыканная заменявшими лампочки свечами, как праздничный торт, чего стоила!

Света, правда, от неё для впечатляющей размерами студии оказалось маловато. Не потому ли то тут, то там по периметру помещения были расставлены ещё и канделябры? Но даже и так оно тонуло в порождающем таинственные тени полумраке. Но не они, не канделябры и даже не массивные стулья с фигурноми резными спинками, которые, безусловно, являлись настоящим произведением искусства, стали предметом моего живейшего интереса.

Моё внимание привлек портрет молодого мужчины. Казалось бы: что может быть прозаичнее в таком месте?! А вот поди ж ты: чем-то он зацепил меня настолько сильно, что невзирая на все неудобства, которые испытывала при малейшем движении, я поспешила – ну, в силу ограниченных своих способностей, конечно, – подойти к нему поближе.

То, что мужчина именно нарисован, а не сфотографирован, я поняла издалека и с первого взгляда, но в самом этом факте я тоже ничего необычного не увидела. А вот почему его портрет, при всей своей обыкновенности, так манил к себе, оставалось загадкой. И я была намерена её разгадать. И начать я собиралась с личности изображенного.

Фотосессия

Поэтому проковыляв к портрету, я остановилась напротив и, склонив голову набок, принялась детально его изучать. Ничего такого. Брюнет. Черты лица в целом правильные, но вот взгляд с прищуром и немного изподлобья придаёт выражению лица некой… хищности что ли.

Мужчина, бесспорно, привлекателен, но и только. При близком рассмотрении ничего сверх того – такого, что способно было бы приковывать к себе взгляд, я не разглядела.

По поводу личности изображенного версия на ум приходила всего одна. И шанс проверить её представился мне даже раньше, чем я могла подумать. Любопытно, что сам момент его появления в студии я, увлеченная своим занятием, умудрилась не заметить.

Поняла, что уже не одна тут, только когда услышала за спиной приятный мужской баритон с вкрадчивыми нотками.

– Ну надо же: обычно-то ваша сестра от меня по всему Иль-де-Моран бегает, - помимо вкрадчивых в голосе явно слышались и насмешливые, и нотки превосходства, - что же стряслось такого, чтобы на этот раз моя работа сама ко мне пожаловала?

Заинтригованная таинственным названием, – кто-то решил соригинальничать и скрестить два других: Иль де ботэ и Альдебаран? – я натянула на лицо подобие доброжелательной улыбки, уже догадываясь, кого увижу, когда обернусь.

По поводу названия, если я права, то некоторая логика в подобном “альянсе” слов все же прослеживается. Первая составляющая принадлежит сети парфюмерии и косметики, второе носит одна из ярчайших звезд на небе. Всё вместе – совершенно новое название для фотостудии.
Как я и предполагала, передо мной стоял мужчина с портрета. Он же, как я понимаю, хозяин всего окружающего меня великолепия.

Признаться, когда мы с Машкой только оказались в вотчине фотографа, я его представила совершенно иначе.

Мне почему-то казалось, что это будет пожилой дядька с усами и акуратной бородкой, одетый в брюки, рубашку и – вот это прям обязательно! – жилетку. И уж точно я не ожидала увидеть здесь молодого – разве что чуть старше меня – красавчика с соболиными бровями.

Не знаю, почему на ум пришло именно это сравнение – может атмосферой давно минувшей эпохи навеяло?

Что интересно, фотограф и сам был одет под стать этой атмосфере. И мне.

Я не больно-то разбираюсь во всех этих старинных предметах гардероба, но этого и не требовалось, чтобы определить, что выглядит он достаточно элегантно и официально, чтобы сойти… а вот хотя бы и за принца.

Я попробовала представить его в короне и вышло неожиданно хорошо. В том смысле, что это не смотрелось бы нелепо. Так может Машка не так уж и не права была, когда не стала исключать возможность повстречать здесь принца?

Кстати, куда хоть она сама-то запропастилась? Уже и фотограф, за которым она ушла, явился, а её все нет!

Как он там сказал: обычно Машка от него бегает, а тут работа сама его нашла? Ещё и поинтересовался, что должно было произойти, чтобы так случилось! Странный вопрос, конечно. Или он просто привык к работе на выезде?

– А вы бы предпочли и за мной побегать? - кокетливо похлопав ресничками, уточнила я.

– Конечно, нет, - усмехнулся он. - Просто меня смущает ваша смелость, - он развел руками: - Вот пытаюсь сообразить, в чем подвох.

Фотосессия

– И как успехи? - проявила самое живейшее любопытство я. - Додумались до чего-то стоящего?

Он смерил меня долгим пытливым взглядом. Вновь усмехнулся.

– Пока нет, но весьма рассчитываю сделать это в самое ближайшее время. Так зачем вы здесь?

– Вы не поверите – я пришла с целью получить ваши профессиональные услуги.

Он и впрямь посмотрел недоверчиво. Ну то есть если крайнюю степень изумления можно принять за недоверие, то вот именно с таковым он на меня и смотрел.

– Вы знаете, я уже пятнадцать лет в этом чине, - продолжал тем временем фотограф, - но подобного мне прежде ни разу слышать не доводилось!

Н-да? А о чем тогда его обычно просят? Чтобы он погулял с хозяйской собачкой? Преподал урок танцев – наверняка же, бальных, да? Связал мерзнущей бабуле шарф? Серьёзно – я теряюсь в догадках!

Блин, надо было у Машки его имя спросить, а то он вон как на меня пялится, а я даже как обратиться к нему не знаю!

Вероятно, он ждал от меня хоть каких-то комментариев, а, так и не дождавшись, счёл нужным уточнить:

– А услуги.., - тут он замялся, но спустя,мгновение продолжил: - вы для себя заказать хотели?

– Как видите: я для такого случая даже принарядилась, - продолжая недоумевать внутренне, внешне я ничем этого не выдала. Напротив: приосанилась и проследила, чтобы голос звучал уверенно.

Фотограф как-то совсем уж неприлично на меня вытаращился и неожиданно закашлялся. Кашлял долго, отчего у меня мелькнула мысль, что таким образом он, не зная, что ответить, просто тянет время.

– Может выпьете водички? - наконец, робко посоветовала я.

– Что? А, нет. Все в порядке, - весьма неправдоподобно заверил он. - Вернёмся к нашему вопросу, - его взгляд приобрёл хищное выражение, - так значит сегодняшний день для вас – особенный? Вы всегда наряжаетесь в подобных случаях?

– Вы, вероятно, не поверите, - ему все-таки удалось смутить меня своим пристальным вниманием, хотя я и отдавала себе отчёт в том, что это скорее всего профессиональное, - но прежде я никогда не прибегала к услугам ваших коллег.

– Отчего же? В это-то я как раз охотно поверю. Меня куда больше смущает, что сегодня вы решили изменить собственным правилам.

– Вы считаете, я не имею на это права? - выразительно приподняв бровь, сухо осведомилась я.

– Права? - растерянно переспросил он. - Честно говоря мне бы в голову не пришло поставить вопрос подобным образом. Ну, хорошо. А почему вы пришли именно ко мне?

– О, тут все совсем просто, - беззаботно улыбнулась я - Моя сестра дала вам отличные рекомендации

И за это я еще непременно ей выскажу – пусть только вернется, обманщица мелкая! К кому она вообще меня привела?! Что это за фотограф такой, который вместо того, чтобы щёлкать фотоаппаратом, без конца задает какие-то странные вопросы, постоянно оставляя ощущение, что мы говорим об абсолютно разных вещах?!

При упоминании сестры он тут же подобрался. Уставился так, что казалось ещё немного – и просверлит во мне дыру. Покачал головой:

– Ну надо же: чем дальше – тем удивительнее! - уточнил вкрадчиво: - Это которая же из ваших сестёр была столь щедра на похвалу?

Фотосессия

– Можно подумать, у меня их много, - проворчала я.

Строго говоря он вовсе не обязан знать, что Машка у меня – единственная сестренка, но логика эмоциям – не указ.

– Так и я о том же, что благодаря работе нашего Ордена сестры вашей не так много и осталось. А та, что осталась, находится под нашим чутким контролем, и мне сложно представить ситуацию в которой одна из вас посоветовала бы прийти ко мне. Знаете, какой отсюда вывод? - подобравшись, как хищник перед прыжком, обманчиво-ласково поинтересовался он. - Вы состоите в сговоре с той, которой каким-то образом удалось ускользнуть из-под зоркого ока моих братьев. И вы отсюда не выйдете, пока я не узнаю имя вашей сообщницы. Впрочем, не обещаю и после этого…

Ну, видимо, не такое уж оно и зоркое раз кому-то там удалось из-под него ускользнуть!

А про “отсюда не выйдете” так и вовсе смешно! Кто мне помешает-то? Здесь крупный бизнес-центр, а не бескрайние степи, где усадил на коня и увез куда глаза глядят. Собственно, в ту дверь, в которую вошла, я и выйду. И сделаю это прямо сейчас. Поскольку сей юноша со своими пылкими, но ни черта непонятными, речами про какой-то там Орден начинает меня весьма сильно смущать, вызывая опасения по поводу его душевного здравия.

Вот, кстати, да: что если он никакой и не фотограф? Мало ли кто мог зайти в студию – двери-то для всех одинаково открыты!

Теперь бы ещё как-нибудь к ним повернуться, особо не привлекая, при этом, его внимание.

– А что вы там говорили про Орден, я не совсем поняла? - маленькими шажочками отступая назад, и, стараясь сделать это незаметно, беззаботно поинтересовалась я. - Это что-то вроде профсоюза у вас? Какой-то Орден фотоапппарата и…

И чего ещё я не придумала – так и зависла, не сформулировав мысль до конца.

– Погодите-ка, я кажется понял, - воспользовавшись возникшей паузой начал он, и на лице его действительно отразилось некое понимание. - Я знаю, кто вы такая! Вы – Лидия, верно?

Верно. А он, выходит, всё-таки фотограф? Навряд ли журнал записей того доступен любому желающему. Ну разве что ещё какому-нибудь администратору центра…

– Вы из того, другого мира, где не такая, как у нас магия, так?

Ну, если говорить метафорично, то можно сказать и так. Я кивнула, а он вкрадчиво поинтересовался:

– А хотите вернуться домой?

Ишь ты какой догадливый!

– Как раз хотела попрощаться с вами, - притворно вздохнула я, - но неудобно прерывать было. Вы так интересно рассказывали. Однако ж дела не ждут. И правда, побегу я. Пока-пока.

С этими словами я, не дожидаясь пока он очухается, развернулась к выходу и остолбенела: дверей в том месте, где им полагалось быть, не оказалось. И ни в каком другом месте – тоже. Всюду лишь стены, стены, стены!

– Что-то потеряли? - наблюдая за тем, как беспомощно я кручу головой, участливо уточнил тот, с кем я теперь ещё и закрыта была в одном помещении.

– Да вот, дверь тут обронила ненароком, - съязвила я. - Не видали часом?

– Я и сейчас её вижу, - все с тем же фальшивым участием отозвался он.

– И где она? - усилием воли гася раздражение, спросила я.

– А вот чтобы ответить на этот вопрос, мне, пожалуй, нужно представиться. Я-то разговаривал с вами, полагая, что вам прекрасно известно, с кем вы имеете дело…

Я, кстати, тоже. Но вот сейчас и проверим.

– Альдегар Фоскенрите – Старший Инквизитор Ордена Очищающего Пламени. Вот теперь и в самом деле к вашим услугам!

Глава 3: Гениальный замысел Труди

Свой замысел Труди считала гениальным. И то, что он воплотился практически так, как она и задумывала, являлось тому лишним подтверждением.

В свои тридцать пять Алик, конечно, и впрямь, давно не мальчик – умен так и вовсе не по годам. Но во всем, что касается отношений со слабым полом он – дитя-дитем.

Значительно ухудшало ситуацию его дурацкое убеждение, что иметь семью – для инквизитора неоправданная роскошь. Она придерживалась прямо противоположного мнения: это не иметь семьи – неслыханная роскошь. А в случае с инквизитором ещё и неоправданная глупость.

Вот не станет Труди – и кто о нем позаботится? Кто станет его поддержкой и опорой, той тихой гаванью, которая при столь опасной и тяжелой работе ему совершенно необходима? Другое дело, что к выбору супруги инквизитору, и правда, следует подойти с куда большей ответственностью и серьёзностью, чем какому-нибудь кузнецу или лавочнику. И тут она согласится с Аликом: из иномирянки жена может получиться более достойная.

У местных-то девиц у кого страх перед его должностью, у кого, напротив, алчность, вызванная высоким положением, кого-то действительно ведьмина свора из мести подослать, перекупить или припугнуть может.

А вот девице из другого мира все эти страсти, наверняка, неинтересны будут. Главное же преимущество у такой, по мнению Труди, что кроме как любить мужа, печься о его благополучии да молиться о здравии ей ничего другого и не остаётся. Ведь если не он, то кто ещё на чужбине-то о её собственном благе позаботится? Не зная здешних правил, без защиты да влиятельного покровителя не много тут наживешься. Бежать жаловаться – некому, помощи ждать – неоткуда и вернуться в свой мир запросто так не выйдет.

Исходя из подобных соображений, Труди и подвела Алика к мысли о том, где именно ему следует искать будущую супругу. Парочка оставленных между делом замечаний там, парочка намеков тут, и посаженное зернышко дало свои всходы: Алик – мальчик умный. А то, что он думает, что это было его собственное решение, так Труди не жалко. Пускай себе думает.

Он вон и новое требование, выдвинутое Комитетом, касательно того, чтобы кандидат в Верховные Инквизиторы Иль-де-Морана непременно был женат, считает блажью пришедшей в голову экзаменаторов случайно, от нечего делать. Ради бога – Труди не тщеславна.

Её гораздо больше волнует то, что её гениальный план, благодаря упрямству Алика, готов дать трещину. Вот этот нюанс: что Альдегар решит сделать жену подставной, воплощая свою затею в жизнь, она не учла. Впрочем, сдаваться рано. Если у него вдруг – конечно же, абсолютно случайно – не останется возможности вернуть жену в родной мир, то может тогда он сделает её настоящей?

А чтобы ещё больше увеличить шанс такого исхода, нужно этим двоим дать дополнительное время. Скажем, полгода им хватит на то, чтобы привыкнуть друг к другу и к тому, что теперь у них у обоих новый статус?

Да, с Вильмо они договаривались на месяц, но тогда Труди руководствовалась тем, что Альдегара женить нужно как можно скорее – до того, как он придумает, как этого избежать. Кто ж знал, что он сориентируется так быстро?

Теперь ситуация изменилась, и время нужно наоборот потянуть. Труди не видела в этом большой проблемы: как договорились, так и передоговорятся!

С этой мыслью она и свернула на потайную тропку, ведущую к дому Вильмо Брассона, председателя того самого Комитета и по совместительству её старинного приятеля…

Глава 4: Договор – не приговор?

– Рад, что вы приняли верное решение, - мне показалось или голос Альдегара чуть потеплел?

Ещё бы я его не приняла! Чтобы понять как действовать дальше, мне нужно как минимум, отсюда выйти, а способность проходить сквозь стены я в себе пока что не открыла.

Кста-ати! Если Альдегар сказал, что Ловушка эта рассчитана на ведьм, и на меня она сработала, выходит какой-то магией я все-таки обладаю. А, впрочем, тут-то как раз ничего удивительного: это ж прям классика жанра, этакий мастхэв для попаданок. Другое дело – что ж это за магия такая ущербненькая, если своим носительницам не позволяет преодолеть простенькое препятствие?!

– Идемте, Лидия, я покажу вам наши покои, - позвал меня Альдегар, и мне едва удалось сохранить физиономию серьёзной.

Важный гусь. Инквизитор липовый, муж – тем более, а вещает будто и впрямь какую-то значительную должность занимает!

– Что значит наши? - капризным голоском осведомилась я. - Вы настолько бедны, что не можете выделить мне отдельные?

А пусть не расслабляется. Если я согласилась сыграть его женушку, то о покорности в нашем договоре и слова не было. К тому же я прекрасно помню, как сама лично читала у кого-то из классиков описание сцены, где какой-то там барин приходил к своей благоверной из своей спальни в её. А тут мы в действительности даже не настоящая пара, а жить так вместе должны?

– Перед Комиссией все должно выглядеть правдоподобно, - о, знакомые нотки: опять от тона муженька моего новоиспеченного морозцем повеяло! - Что это по-вашему за молодожены такие, которые по разным покоям живут?

Правдоподобно значит? Угу-угу, так и запишем!

– Но тогда получается супружеский долг нам тоже исполнять придётся? - невинно похлопав ресничками, уставилась я на него.

– Думаю такая степень правдоподобия не понадобится. Сомневаюсь, что Комиссия пожелает при этом поприсутствовать, - сдержанно ответил он.

Пф! Наивный! Если исходить из того, что мне известно о средневековье, то поприсутствовать – это ещё меньшее из зол. Лишь бы поучаствовать желания не проявили!

– Но разве когда берешься за дело, не стоит выполнять его добросовестно? - продолжила развлекаться я. - Меня и матушка с батюшкой так учили: или уж делай до конца или вовсе не берись. А бросать посредине – негоже.

Альдегар от моего нравоучительного тона аж в кашле зашелся. А может не от него. Может представил, как я с такими моральными устоями до него домогаться стану. Бедолага.

– Не уверен, что ваши родители сии несомненно мудрые принципы вам именно в отношении этого вопроса привить хотели, - пробормотал, наконец, он. И, видимо, заметив, что я собираюсь возразить, поспешил тут же добавить: - В любом случае – разберёмся.

Воспользовавшись тем, что посмотреть в глаза мне Альдегар почему-то так и не решился, я усмехнулась, а про себя подумала: а забавно бы получилось если бы грозный инквизитор оказался девственником. Ух, тогда бы я оторвалась! В плане того, что всячески бы над ним подтрунивала и вводила его в краску, создавая неловкие ситуации.

Но для этого нужно, чтобы текущая, которая касается моего якобы попаданчества, оказалась реальной. А это уже из области фантастики.

В размышлениях о несбыточности своих коварных планов я пропустила, как Альдегар обратился ко мне снова. Сообразила, когда услышала его нетерпеливый голос:

– Лидия, так мне долго вас ждать? Или вы успели передумать?

Я закатила глаза. Кто-нибудь объясните товарищу фотографу, что будь он настоящим инквизитором – ему просто неоткуда было бы знать мое имя!

Договор - не приговор?

Однако несмотря на то, что в подлинность инквизитора я не верила, а шагать прямиком в стену, не имея представления, где проходят границы иллюзии, было страшновато. Умом-то я понимала, что раз здесь прошла Гертруда, то и я пройду тоже. Вот только мозг, привыкший доверять глазам, твердил, что это невозможно. Смущал еще и тот момент, что по моим ощущениям мы с Машкой заходили сюда как будто в другом месте.

– Надеюсь, эта ваша Ловушка не снабжена какие-нибудь силовым полем, которое отшвырнет меня обратно? - маскируя за показной веселостью свою растерянность, небрежно поинтересовалась я.

– В подобных мерах нет нужды, - пожал плечами Альдегар. - Ловушка устроена таким образом, что надежно скрывает от черномагичек выход. Даже если те станут обшаривать стены миллиметр за миллиметром, то именно то место, где расположена дверь, они пропустят. И даже этого не поймут.

Черномагички – это, я так полагаю, второе название ведьм? Прозвучало, кстати, весьма пренебрежительно. Но. Если есть “черно”, то значит есть и беломагички? Ну, хотя, наверное, есть. Кто-то же эту Ловушку поставил. Вряд ли сами же ведьмы.

А-а! Мозг, харэ! Я все прекрасно понимаю, но на серьезных щах рассуждать о природе магии, когда речь идет о банальной иллюзии – как-то уж чересчур.

– Но коль уж ваша Ловушка по неведомой причине приняла меня за ту самую черномагичку, то как я тогда отсюда выйду? Я же не вижу, куда идти, - насмешливо уточнила я.

– Давайте руку.

Альдегар, которому ждать, видимо, уже надоело, а о хороших манерах он, дай бог если был хотя бы наслышан, не дожидаясь пока я ее действительно подам, бесцеремонно ухватил меня за запястье и буквально поволок за собой.

Вопреки все-таки присутствующим опасениям сквозь иллюзию вслед за ним я прошла абсолютно беспрепятственно, но проем так и не увидела даже тогда, когда шагнула в то, что мои глаза принимали за стену. Однако выразить восхищение по этому поводу я не успела, поскольку за пределами студии меня поджидал новый сюрприз. Коридор, который должен был быть здесь, исчез, явив моему ошеломленному взору… новое помещение, стилизованное все под то же средневековье. Создавалось полное впечатление, что мы с Альдегаром, и впрямь, вышли в соседнюю комнату в его доме!

Мозг, привычный думать логически, в первую секунду завис, но потом всё-таки соизволил выдать более-менее правдоподобную версию.

Иллюзий в студии фотографа было, как минимум, две: одна скрыла выход в бизнес-центр, чтобы воспользовавшись второй, Альдегар смог привести меня в потайную комнату. Недаром же мне показалось, будто мы с Машкой попали в студию другим путем нежели Труди!

Впрочем, как выяснилось, комната, где мы оказались теперь, вовсе не являлась нашей целью. И Альдегар, не сбавляя шага, и, продолжая тащить меня за собой, подвел меня к следующей двери – на этот раз вполне для меня видимой.

То, что успела рассмотреть на ходу: массивный стол, заваленный бумагами, чернильница с пером (!), множество книг повсюду – наводило на мысль, что комната имитирует рабочий кабинет. Видимо, сюда “мою сестру”, под которой, как я уже поняла, инквизитор имел в виду ведьм, не допускают, раз Ловушка тут не понадобилась. Ну, или, если не выходить за рамки реальности, кому-то лень было заморачиваться лишней иллюзией.

Следующая комната, куда мы попали, оказалась больше предыдущей раза в два, но меньше студии примерно на столько же и, судя по огромной кровати в центре, служила Альдегару спальней. Но не привычная уже стилизация, выдержанная в духе минувших времен, и даже не поражающая размерами кровать заставили меня остановиться и замереть с разинутым ртом.

Договор - не приговор?

– Впечатлены? - в голосе наконец-то отцепившегося от меня инквизитора отчетливо послышались горделивые нотки.

А? Я проследила его взгляд. Вот почему-то не сомневалась даже, что он обращен именно на кровать. Тон ещё, главное, такой, будто он сам лично её своими руками из дерева выстругал!

Но я смотрела, как уже сказала, не на неё, а выше – туда, где за ней на противоположной стене располагалось окно. Впечатлена ли я? Да не то слово!

На какую бы сторону не выходили окна бизнес-центра, но вид, из любого из них не мог иметь ничего общего с тем видом, что открывался передо мной сейчас. Не, ну ладно бы то были заводы-параходы.

Но булыжная мостовая, одноэтажные домишки в тусклом свете газовых фонарей и не спеша прокатившая мимо окна карета, запряжённая тройкой лошадей, – это уж точно не то, чего я ожидала от центра нашего города!

Разумеется, ничем иным, как очередной иллюзией я себе сей феномен объяснить не смогла. Ну, а что – если мне не доводилось слышать о каких-нибудь там 3d окнах, то это ещё не значит, что они не существуют в реальности.

Однако приходилось признать, что на этот раз помимо “визуального ряда” иллюзия сопровождалась ещё и аудиальным: цоканье лошадиных копыт мой слух различил довольно четко. Или для 3d это нормально и так и должно быть?

– Да, прекрасная работа! - вполне искренне восхитилась я, а то, что Альдегар поймёт меня по-своему – не моя забота.

Так и произошло.

– Уступить не могу, - сказал он и из контекста далее стало ясно, что речь явно не об окне “виртуальной реальности”. - Но вы можете спать с краю. Как видите: размеры позволяют поместиться вдвоем и при этом ни коим образом не стеснить друг друга.

Какая поразительная щедрость, какое необыкновенное великодушие! Чесс слово, в другой ситуации я бы прослезилась, но сейчас мои мысли были заняты другим.

Возмущения его предложение тоже не вызвало. Зачем тратить эмоции, если это все – ненастоящее? Тем более даже в рамках спектакля это было бы нелогично: я ведь только недавно сама интересовалась, нужно ли нам будет “репетировать” исполнение супружеского долга, а тут вдруг нитакусю из себя корчить начну?!

А вот подойдет ли лже-инквизитор к вопросу с фантазией, пытаясь выкрутиться, когда я его попробую прижать, меня интересовало очень. И прямо сейчас я собиралась это проверить.

– Сир инквизитор, а можно мне хоть одним глазком взглянуть на этот ваш Альдебаран? - выпалила я. - Вот прямо сейчас. Очень уж хочется. Ну, пожалуйста!

“Сир”, очевидно, не ожидавший ни такого напора, ни столь резкой смены темы, а того, что я исковеркаю название королевства – и подавно – аж завис на добрых полминуты. Меня так и подмывало ляпнуть что-нибудь вроде “Отомри!”, но, проявив силу характера и недюжинное терпение, я дождалась, пока он сделает это без подсказок.

– Вы, вероятно, Иль-де-Моран имели в виду? - осторожно уточнил он.

– Как вам будет угодно, - не стала спорить я, - можем и его заодно посмотреть. А что? Так даже лучше. Ну, чтобы потом второй раз не ходить.

Альдегар заметно погрустнел. А кто бы на его месте веселился, если претендентка в жены оказалась не самых выдающихся умственных способностей? Сказал безнадежно:

– Может быть завтра? Сегодня Труди уже велела Зарите накрывать к столу. А после ужина час уже будет поздний.

– Небольшой променад – прекрасный способ нагулять аппетит. А то, знаете ли, он у меня как-то совсем пропал. От стресса, наверное.

– Идемте, - вздохнул инквизитор. - Предупрежу Зариту.

Но предупреждать никого не понадобилось, поскольку помещение, очевидно, служившее столовой, встретило нас звенящей тишиной и пустой скатертью.

– Уже наколдовали? - пошутил Альдегар, но, при этом, смерил меня таким мрачным взглядом, что ответить тем же я не решилась.

Так в тишине мы проследовали ещё через энное количество комнат, прошли мимо вереницы других, ещё побродили по нескольким. И вот только тогда оказались на улице.

Но прежде у меня возникло стойкое ощущение, что мы ходим по кругу. Не дом, а лабиринт какой-то, ей-богу! Если бы Альдегар спросил моего мнения, то я бы ему сказала, что та Ловушка в начале была явно излишней предосторожностью – из этого дома без согласия и сопровождения инквизитора и так никакая бы ведьма не выбралась. А не ведьма – тем более!

Однако сии мудрые соображения мигом вылетели из моей головы, как только мы покинули дом. Потому что на улице нас уже ждали.

Глава 5: Так вот ты какое, средневековье дремучее!

Меня – санитары со смирительной рубашкой, а инквизитора какая-то чокнутая девица. Но первые в отличие от второй, судя по всему хорошо спрятались, потому что их разглядеть мне так и не удалось.

А жаль. Нам с девицей они явно были надобны. Впрочем, если считать ту, как и все окружающее, плодом моего воспаленного воображения, то достаточно было ограничиться мной. Но пока никто не спешил вколоть мне галоперидола – или чем там нынче психов лечат? – приходилось иметь дело с той реальностью, которую создавал мой, видимо, вышедший из строя мозг.

Создавал, надо сказать, весьма качественно. Пусть и на долю секунды, но осознание того, что запахи, коснувшиеся моих ноздрей, и шквал обрушившихся на мой несчастный слух звуков никак не могут соответствовать запахам и звукам улицы современного города, дошло до меня даже раньше, нежели осознание, какая именно картинка открывается моему взору. А вот между собой все перечисленное гармонировало – не подкопаешься.

Визгливые крики торговок, доносящиеся с виднеющейся вдали базарной площади, запах навоза и прогрохотавшая по той самой булыжной мостовой повозка, струйки дыма, вьющиеся в свете газовых фонарей над трубами домишек, аромат свежего хлеба и вонь выгребной ямы…

Подумалось, что подобный размах явно выходит за рамки обычной театральной постановки – не тот масштаб. Тут скорее речь уже шла о съемках условно-исторического фильма. Или тех самых, упомянутых мной ранее, санитарах.

Собственно, только это я и успела подумать прежде, чем на нас кинулась та полоумная. Я даже не поняла, откуда она взялась. Выпрыгнула как черт из табакерки прямо перед нами и как заверещит:

– Так значит это правда?!

Её обвиняющий перст был направлен на меня, но смотрела она при этом на Альдегара. От греха подальше – ну как, не разобравшись, зашибу болезную ненароком – я скользнула за широкую спину того, кого прежде считала фотографом, и оттуда принялась с интересом разглядывать безумицу.

Судя по довольно скромному крою горчичного цвета платья и добротным, но простеньким на вид башмакам, девица принадлежала к среднему классу.

Внешность она имела весьма незаурядную: левый глаз её заметно косил, одна нога, вероятно, была короче другой, – иначе с чего бы её так перекособочило? – короткую, но толстую шею венчала непропорционально маленькая голова. В общем, при всем старании назвать незнакомку красавицей язык бы не повернулся. А вкупе с её дурным характером, который легко считывался по скандального тону, готова биться об заклад, что особой любовью и лояльностью сограждан она не пользовалась.

– Кармелина, а разве мы не выяснили все ещё в прошлый раз? - от ледяного тона Альдегара меня натурально мороз продрал по коже, а этой хоть бы хны! Стоит глазками лупает.

– Но, сир, тогда вы заявили, что не женитесь на мне, потому что жениться не намерены вовсе. И что я узнаю в итоге? Вы меня обманули! Вы все-таки женитесь, но не на мне, а вот на этой вот.

Теперь её впалые поросячьи глазки метали нешуточные такие молнии, но её возмущение я вполне разделяла. Поэтому выйдя из-за спины инквизитора, я встала прямо перед ним и, подбоченившись, вопросила тем капризным голоском, который уже не раз на нем опробовала:

– Да, сир. Потрудитесь-ка нам объяснить, как так вышло, что у вас, уже оказывается, есть невеста, а вы нам обеим голову морочите!

Так вот ты какое, средневековье дремучее!

“Невеста”, явно не ожидавшая получить поддержку в моем лице, сначала воззрилась на меня в недоумении, которое, впрочем, очень быстро сменилось подозрением. Ещё более усилившимся от моей следующей фразы:

– А что, дорогая, может нам с вами организовать клуб обманутых сиром инквизитором невест? Не удивлюсь, если мы – не единственные и…

– Что организовать? - перебила мою вдохновенную речь невежда.

О! А вот и первые трудности взаимопонимания. Че-т как-то поздновато они возникли – для разных-то миров! При этом то обращение, которое я спонтанно использовала в отношении Альдегара, оказалось верным. Ну-ну, ну-ну!

– Кружок по интересам, - буркнула я, уже заранее понимая, что идея эта хоть и весьма перспективная в плане досадить инквизитору, но при всей своей соблазнительности абсолютно провальная.

Ну в самом деле: какие у меня с этой мамзелью могут быть общие интересы?! Она вон, невооружённым глазом видно, сохнет по Альдегару, а я сплю и вижу, как бы устроить ему весёлую жизнь.

– Смеётесь надо мной? - вспыхнув, как спичка, – или их тут ещё не изобрели, и вернее будет сказать, как лучина? – отчего лицо её пошло пятнами, злобно прошипела Кармелина.

У-у, как все запущено! Похоже, моя версия о том, что всеобщей любовью девица не пользуется, нашла свое подтверждение. Вон даже поверить не может, что кто-то искренне захочет с ней дружить. Удивительно, как при таком раскладе она ещё умудряется рассчитывать на взаимность Альдегара.

– Послушайте, Кармелина. Оставьте меня в покое. Жениться на вас я никогда не обещал, - жёстко сказал тот, зачем-то хватая меня за руку. - Так что ни о каком обмане речи не идёт. Нравится вам это или нет, но я женюсь на Лидии. А вы будете последней, у кого я спрошу на это дозволения. Идемте, Лидия.

С этими словами инквизитор, вроде бы совсем недавно выступавший против вечерней прогулки, решительно потянул меня прочь от дома и навязчивой девицы, которой если с чем и повезло, так только с именем. Вот оно у неё действительно было красивым.

– Ну это мы ещё посмотрим! - выплюнула нам вслед несостоявшаяся невеста, и я поняла, что кажется обзавелась своим первым врагом в средневековье.

– Кто она такая? - поинтересовалась я у Альдегара, когда мы, удалившись на достаточное расстояние от его дома, свернули в какой-то тихий переулок.

Я все ждала, в какой момент наших брождений закончится съёмочная площадка: не может же она быть бесконечной! Масштабы, в которых установлены декорации, и так поражают воображение, но где-то ведь проходит та граница, что разделяет обычный мир с миром кино.

Однако Альдегар, по всей видимости, чувствующий себя в этом средневековом антураже, как рыба в воде, умело обходил те тропинки, которые способны были вывести меня из хоть и любопытного, но несколько подзатянувшегося квеста.

– Дочь плотника, - скривившись словно от зубной боли, буркнул инквизитор. Очевидно, даже разговор о Кармелине был ему неприятен.

Ну, не булочника или мясника – и то ладно: не придется раздумывать, не отправлена ли еда. Хотя о чём это я? Рассуждаю так, словно и правда оказалась в другом мире. И мало того – так, будто собираюсь здесь оставаться.

– Сир, а давайте лучше туда повернем, - заметив на очередной развилке, что Альдегар готов повернуть направо, указала я налево.

Переулок, в который вела указанная мной тропинка был освещен весьма скудно, из-за чего угадать, что там ожидает нас впереди, не представлялось возможным.

– Это плохая идея, - спокойно возразил Альдегар.

– Почему? - самым невинным тоном поинтересовалась я.

– В этом квартале обитает всякое отребье. Идти туда да ещё в такой час просто небезопасно.

Да? А может дело вовсе не в этом, и переулок погружен во тьму именно потому, что там, за ней как раз и скрывается выход со съёмочной площадки?

– Что – вот прямо самое настоящее средневековое отребье? - благоговейно уточнила я, изъяла свою ладошку из его цепкой клешни и со словами “я должна это увидеть” решительно шагнула в затаившуюся тьму.