Замуж (не) хочу!

Глава 1

Ну, давайте знакомиться!

Меня зовут Лёля.

Если вам вдруг чужды взбалмошные женщины, которые отличаются вздорным характером, то лучше закройте эту книгу и поищите милых фиалковых девочек в другом месте. Потому что я не такая. Я вредная женщина с вагоном проблем, паровозом несущаяся вперёд. Ну, пытаюсь это делать. По крайней мере, последние лет так десять.

В моём паспорте давно стоит просроченная дата рождения. Но я всё также свежа, как огурчик. И нет, не маринованный, каким меня иногда обзывает лучшая подруга Леська. Совсем не важно, сколько тебе лет, если в душе ты ещё молода и прекрасна. А я верю, что настоящая жизнь как раз и начинается после тридцати.

Вот и мне всего-то «слегка» за тридцать. У меня есть двадцатилетний сын Никита, которого я родила уже в восемнадцать. И он точная копия меня по характеру, что не может не радовать. Жаль только, что внешне он частично похож на своего отца, с которым я развелась уже больше десятка лет назад: не смог муженёк вытерпеть меня, видите ли. А всё потому, что я гоняла его с дивана, заставляя работать, чтобы прокормить семью, пока я находилась в декретном отпуске. Из-за этого и возникали ссоры в семье. Я называла его ленивым тюленем, а он считал, что я много требовала от него. Но просто зарабатывать на пелёнки и коммуналку – это разве много?

Юра был красавчиком, когда я выходила за него замуж, но постепенно он становился больше похожим на круглого Бараша из детского мультика. И занудой, каких ещё поискать нужно было.

Всё-таки теория о том, что труд сделал из обезьяны человека, напрямую относилось к моему бывшему, доказав, что в обратную сторону это тоже работало.

В один прекрасный день этот орангутанг просто собрал свои вещи в мой чемодан и забрал все мои накопления, которые я откладывала на новую кроватку. Оставив меня одну с сыном на руках, он ушёл в закат, оставив нам только свою милую фамилию на память. Вот таким нехитрым способом он избавился от всех своих обязанностей и проблем.

Так я и стала матерью-одиночкой. С тех пор с мужчинами у меня так и не ладилось. А вот моей отдушиной в жизни стал сын. Ради него я взяла себя в руки и начала новую жизнь, стараясь не оглядываться ни на кого вокруг.

— Лëль, чë пожрать? — слышу я из соседней комнаты голос Никитки.

— Подними жопу, оболтус, и метнись к холодильнику, — отвечаю сыну, не отрываясь от соцсетей. Да, этот повзрослевший парень зовёт меня по имени. Так нравится нам обоим: я не напрягаюсь, когда взрослый лось называет меня на людях «мамой», а Никитка-подхалим утверждает, что у него язык не поворачивается называть такую классную девушку как-то иначе. Приятно, чëрт возьми!

Отрываясь от размышлений, я слышу матерные вопли из комнаты Никиты, откуда сын так и не соизволил выйти за целый час. Я всё же решаю пойти на кухню, чтобы закинуть пельменей в кастрюлю. Эти компьютерные стрелялки когда-нибудь доведут моего сына до голодной смерти.

Разложив ужин по тарелкам, я сразу сажусь за стол и съедаю свою порцию. С тех пор, как я вышла из декрета и начала зарабатывать, мы с Никитой стараемся ни в чём себе не отказывать. Вот я и не слежу за питанием – это не для меня. Я люблю поесть на ночь, особенно, если в холодильнике имеется шашлычок или «Наполеон». Отсюда у меня и харизма пятого размера, и обаяние сто пятьдесят сантиметров в обхвате бедер. И кто осмелится осудить эту потрясающую девушку в самом расцвете сил?

Сегодня Никиткина очередь мыть посуду, поэтому я забрасываю свою грязную тарелку в раковину и иду в комнату к моему единственному родному человечку.

— Готово? — спрашивает он, не отворачиваясь от монитора. Знает, что не оставлю балбеса голодным.

— Свали, — выкатываю я парня за спинку кресла из-за компьютерного стола и занимаю его место, втиснувшись в узкое кресло.

— Ну, держись, пацаны. Ща Лëля всех положит, — успевает он предупредить игроков, перед тем как скрыться за кухонной дверью. Я тут же исправляю никнейм командира на «BigBomb» и принимаюсь за игру.

— Здрасть, тëть Оль, — слышу я в наушниках весёлый голос Пашки. Он совсем недавно пришёл в команду Никиты. Но почему-то некоторые нюансы общения он не уловил с первого раза. Поэтому решаю его проучить.

— Ты будешь первым, — отвечаю я и тут же пристреливаю его персонажа под никнеймом «Frog», тем самым выведя Пашку из игры на несколько минут.

— Да за что? — слышу я возмущённый вопль и дружный гогот остальной команды.

— Пашок, за «тëтю» стреляют в лоб без предупреждения, — захлебываясь от смеха, говорит SuperDimka, лучший друг Никиты, что живёт в соседнем доме. Димка очень хороший парень, добрый и улыбчивый. За это я его и люблю, как родного сына.

— Всё, мальчики, чалим на нижний этаж. Сейчас быстренько возьмём там склад, — даю команду я и выдвигаюсь по маршруту самой первой. Я не трусиха, поэтому под моим руководством команда всегда продвигается достаточно быстро и без потерь.

— Справа, — вдруг кричит мне Димка. — Блин, на Чёрных драконов нарвались.

— Прорвёмся, — успокаиваю я своих, вглядываясь в экран.

С командой «BlackDragons» у меня имелись особые счёты. Их командир ¬– девчонка, но за неё тоже иногда играет кто-то, потому что иногда драконами руководил какой-то DarkSun. Вероятно, это её старший брат. И уже второй месяц я не могу его прикончить. Вот и сейчас, видя измененный никнейм, я трясусь от злости. Это он.

— И снова здравствуйте, — слышу я наглый мужской голос, ворвавшийся на общую чистоту.

— Вот ты и попался. Убью, гадëныша! — кричу я в ответ и иду напролом. Но и в этот раз DarkSun застает всех врасплох, спрыгивая на меня прямо с лестничного пролëта. Этот гад снова решил спутать мне все карты.

— Удачного вечера, BigBomb, — слышу я злорадствующий голос перед тем, как мои наушники с грохотом падают на пол.

— Твою мать! Ну как так-то? — не сдерживаюсь я от возмущения.

Я встаю с места, уступая его Никите, который уже давненько топчется за моей спиной.

Глава 2

Уже в обед я появляюсь на пороге своей квартиры с пакетами из супермаркета. Из комнаты выглядывает Никитка.

— О, Лёль, а ты чего так рано? — удивляется сын моему возвращению в три часа дня.

— Меня уволили, — кидаю я пакеты на пол и скидываю туфли с ног, пнув их в сторону. Несмотря на то, что я устроила себе мини-шоппинг и накупила продуктов, я всё ещё злилась.

Никита закашливается и выпучивает на меня глаза.

— Могла бы и подготовить к такой новости, — возмущается он.

— И как же, например? «Никита, внимание, приготовься! Меня уволили»? — поднимаю я пакеты и тащу их на кухню.

— Ну, хотя бы сказала, что у нас непредвиденные обстоятельства временного характера, — бубнит что-то Никита за моей спиной. — И чё теперь делать будем? Моей стипендии разве что на неделю сухпайка хватит, — грустно констатирует он.

— Новую найду, — быстро отвечаю я. — Думаешь, я не нужна никому с таким-то опытом работы? Прорвёмся! — говоря всё это, я улыбаюсь, чтобы сын не подумал, что я расстраиваюсь. Ведь я и не расстраиваюсь. Работу будет легко найти. Наверное.

— Ну, тогда чё, валим на дачу? — загораются глаза у Никиты. — У меня для тебя сюрприз будет!

— Не люблю я сюрпризы. Особенно от тебя, — с прищуром смотрю я на наглую хитрую мордашку сына: его неожиданные подарки ничем хорошим обычно не отличались. Он то машину разобьёт, то сам покалечится во время исполнения своих сюрпризов.

— Нет, на этот раз всё будет пучком, — заверяет меня сын.

— Сегодня прям день неожиданностей какой-то, — безрадостно вздыхаю я и иду в свою комнату.

Я переодеваюсь в спортивный костюм и сгребаю в сумку все необходимые вещи. Никита подхватывает пакеты с продуктами, и мы выдвигаемся. Нас ждут отличные выходные на свежем воздухе, приятная компания и вкусная еда. Что может быть лучше, чем вырваться из душного города на дачу? Особенно, когда нужно отвлечься от гнетущих мыслей. Как говорит Леська, всё плохое нужно отпускать. Тогда вселенная точно одарит тебя новыми перспективами и возможностями.

— Кстати, с нами Диман будет, — сообщает Никита. — Только он чуть позже подъедет.

— Хорошо, я тоже Олесю позвала с нами. Чем больше народу, тем веселее. Отметим мою свободу из Сансаровского рабства! — победно выкрикиваю я, высовывая кулак из приоткрытого окна под Никиткино «Да!».

Мчась по свободной трассе, я стараюсь не думать о работе, наслаждаясь скоростью и свободой. В приоткрытое окно залетает шальной ветер, и я с удовольствием вдыхаю его, покидая душный город. Я откидываюсь на спинку сиденья и улыбаюсь. Сегодня я свободна.

До дачи мы добрались к пяти часам вечера. Пока я во дворе мыла стол и лавочки, сын уже включил холодильник в домике и сложил туда продукты.

— Добрый вечер, соседи! — кричит дядя Гриша, свесив локти через забор.

— И вам не хворать!

Григорий наш сосед по даче. Он недавно вышел на пенсию, поэтому основное время проводит здесь. Капается в грядках вдали от города, разводит кур. У него в хозяйстве имеется даже коза. Помимо того, Гриша просто душевный мужик. Поэтому общий язык мы с ним нашли на раз-два.

— Дядь Гриш, заходи вечерком на огонёк. Мясца поедим, — зову я соседа в гости.

— Да как же не зайти. Буду непременно, — с довольной улыбкой отвечает сосед и скрывается за забором.

А вот с соседкой с другой стороны у меня давняя война: ей то дым от мангала дышать мешает, то от музыки голова раскалывается, то наш смех её пуделю дремать не даёт. Раиса Дмитриевна на своей даче всю весну и лето живет, и потому слышим мы её недовольства, к сожалению, частенько. Но, к счастью, хотя бы не видим. Как и её сына. Я лишь пару раз замечала, как чужая машина привозит пожилую аристократку на дачу. Хотя её хоромы дачей-то и не назовёшь. Для чего ей кованые ворота с пиками и огромные вазоны? Не удивлюсь, если там у неё ещё и статуи найдутся. А сын у неё, наверное, такой же высокомерный индюк, как и его мать. Иначе давно бы познакомился с нами. Ведь соседствуем мы уже не первый год, а я даже не знаю, как он выглядит.

Отворачиваясь от забора, за которым пряталась сварливая старуха, я слышу, как к нашим воротам подъезжает машина.

— Привет, Лёля! — кричит Никиткин друг Дима, как только распахивается калитка.

— Привет, красавчик, проходи, — отвечаю я и обнимаю парня, как родного.

— Только я не один, — шепчет он мне. — Ничего, что я с девчонками?

— Как же вы на дачу, да без девок, — понимающе улыбаюсь я. Я никогда ничего не запрещала парням — пусть пробуют молодость на вкус. Лишь бы у меня на виду, а не где-то в подворотне. Хоть они совсем не глупые, но вот приглядывать за молодёжью всё же лишним не будет.

— Выгружайтесь, — радостно кричит Димка остальным за калитку.

Во двор заходят две незнакомые мне девчонки в коротких юбках и на каблуках. Я молча оцениваю их прикид. Кто так на дачу-то одевается?

— Света и Вика, — представляет их Димка. — А это – Лёля! — с теплотой произносит он моё имя.

— О, вот и они! — встречает Никита друзей и помогает им устроиться на садовом диванчике.

— Это и есть твой сюрприз? — без энтузиазма спрашиваю я у Никиты так, чтобы никто, кроме него, не слышал. Если он мне ещё и девочку в дом приведёт, то настанет конец моей спокойной жизни, (если он ещё не настал). Не та сейчас уродилась молодёжь для отношений, тем более ранних.

— Ну, типа того, — подозрительно улыбается сын. — Мы с ними пару дней назад познакомились, — шёпотом делится он.

Я тут же хватаю его за руку, замечая зажигалку в его ладони. Никита не курит. Это я точно знаю.

— А это тебе зачем? — недовольно интересуюсь я.

— Вика дала, — отмахивается он, смеясь.

— Это я уже и так поняла, — недовольно бурчу я, как сварливая бабка.

Ну что за молодёжь пошла? Знакомы без году неделю, а уже переспали наверняка. Мне однозначно не нравилась девушка, позволяющая такое на первом свидании.

От разговора меня отвлекает глухой цокот тяжёлых каблуков по соседской бетонной дорожке.

Глава 3

Утром я просыпаюсь с головной болью от того, что кто-то стучится в нашу дверь.

— Кого ещё там нелёгкая принесла? — возмущаюсь я, топая к входу прямо в пижаме и не расчёсанная.

Когда дверь открывается, я застываю на месте. Минуту смотрю на незваного гостя, не моргая. А он на меня.

— Ольга Валерьевна? — первым выходит из ступора Сансаров.

— Андрей Витальевич? — недоумеваю я, видя на пороге своего начальника. — А что вы здесь делаете?

Неужели он залез в моё личное дело, чтобы узнать этот адрес? В голове зарождаются замечательные картинки, как Сансаров рыщет по всему городу, чтобы найти меня и вернуть на работу, осознав свою ошибку. Но не на ту напал! Я себя не на помойке нашла.

— Я надеюсь, Ольга Валерьевна, мы мирным путём решим этот вопрос? — как-то раздраженно спрашивает начальник, махнув рукой в сторону. Я замечаю его потрепанный вид. Будто этого мужчину среди ночи кто-то выдернул из кровати и заставил ехать в далекие дали.

— Мирным? А это уже не получится, Андрей Витальевич, — мотаю головой я, складывая руки на груди. — Мирно нужно было вчера решать. А сегодня уже поздно. Вам как минимум придётся уговаривать меня.

Сансаров вдруг изменяется в лице: становится ещё злее и, кажется, вот-вот зарычит.

— Ну, извините, Ольга Валерьевна, что я не смог примчаться среди ночи, — заявляет он, сверля меня взглядом. — А так, обязательно ещё вчера бы начал уговаривать вас не поджигать сарай моей мамы!

Последнее Сансаров выкрикивает. Я не сразу понимаю, от чего именно теряю дар речи: от того, что сказал этот мужчина, или от того, что впервые вижу, как он теряет над собой контроль.

— П-пожар? М-мамы? — заикаюсь я, осознавая весь ужас происходящего. — Вы и есть сын Раисы Дмитриевны?

Боже, какой кошмар! В мыслях я начинаю скулить, как собака. Таких совпадений просто не может быть! Но я встаю ровно, как могу, выпрямляю спину. Нужно собраться, отступать некуда. Не буду же я закапывать вчерашнюю гордость и умолять его о пощаде.

— Я всё оплачу, — нахожу в себе силы и заявляю это, как могу, твердо.

— Будьте так любезны поторопиться, — совсем без любезностей произносит Сансаров. — Иначе я буду вынужден взыскивать с вас за ущерб согласно протоколу. А эта сумма вдвое больше, чем всем нам надо. Так что с вас ровно двести тысяч.

Заканчивая свое выступление, мужчина встает ровнее и поправляет воротник своей, на удивление, не глаженой рубашки.

— И пока вы всё не выплатите, уволиться я вам не позволю, — заканчивает он уже спокойным голосом. — Это будет некой гарантией, что долг будет погашен.

— Сколько?! За какой-то сарай? — я чуть не оседаю на пол прямо перед начальником.

От возмущения я хватаю воздух ртом. Этот человек мне приказывает и угрожает ещё большей выплатой? Но в разгоряченный разум вклинивается разумная мысль, что это самый простой вариант выкарабкаться из сложившейся ситуации размером в двести тысяч. Я знаю, что вина моя. И чтобы не платить ещё и судебные издержки или адвокатам, я всё же соглашаюсь на его предложение.

— Хорошо, но я останусь только до тех пор, пока не выплачу долг, — заявляю я, смахнув с лица прядь волос. — Надеюсь, наше сотрудничество не продлится долго.

Закончив разговор, я захлопываю дверь. Кажется, за ней в эту секунду кто-то тихо матерится. Похоже, у начальника окончательно сдают нервы. Поделом.

Из кухни выглядывает перепуганная Леська.

— Лёль, тебе прямо везёт по жизни. Спалить сарай своему начальнику после увольнения! Только ты так могла.

— Да уж, везёт мне по жизни… Выкручусь как-нибудь, — отвечаю, а сама даже не представляю, сколько мне придётся работать на Сансарова, если он меня всех премий лишит.

— Зато ты работу снова нашла, — радостно говорит Никитка, выглядывая из спальни. — Лёль, я сегодня домой поеду. Мы с Диманом важный стратегический объект решили брать.

— Лёлечка, я тоже поеду, а то у меня в квартире соседский кот. Его мне на неделю оставили, чтобы я присмотрела, — сообщает Олеся.

Я цокаю на них, но тоже решаю вернуться в город пораньше. Всё равно выходные уже бесповоротно испорчены. И, вероятно, не только выходные, но и ближайший месяц моей жизни. Или даже не один.

Вечером наша команда «FireLions» выдвинулась брать базу противника, где сосредоточилось главное подразделение «BlackDragons». Я нахожусь у Никитки на подстраховке в случае, если ему нужно будет отойти от компьютера.

Наши ребята без потерь штурмуют здание. Слышу, как они готовят план по захвату главного корпуса и выдвигаются. Я вижу на мониторе, как «BlackDragons» теряют позиции. Остались лишь пара бойцов и командир под никнеймом «DarkSun». Я начинаю суетиться вокруг кресла сына.

— Никит, оставь его мне, — прошу я его, указывая на командира. Я до сих пор злая и обиженная, поэтому всё, что мне сейчас хочется, это убивать. И DarkSun первый на очереди, кого я жажду уничтожить с особой жестокостью.

— Всё, объект наш! — ликует Никита и уступает мне место за компьютером.

На мониторе мигает лишь один зелёный маячок. Но для меня он, как красная тряпка для быка. Я меняю никнейм – пусть этот гадёныш знает, от чьей руки он сегодня наконец-то подохнет.

Я выхожу на финишную прямую и тут же встречаюсь с DarkSun лицом к лицу. Я медлю. Красный след от лазерного прицела красуется на лбу того, кто до этого момента всегда побеждал меня. Я наблюдаю, как он беспомощно опускает винтовку, поэтому переключаюсь на общую радиоволну.

— Сдаёшь позиции, дорогой. Что с тобой сегодня? Хотя пофиг, твой конец настал. Ариведерчи, — и спускаю курок. На экране вспыхивает зелёный свет. Миссия окончена!

Хоть что-то хорошее случилось за последние дни. Хоть один враг мною повержен! Я с полным удовлетворением иду за наградой к холодильнику, достаю оттуда заварные эклеры и наливаю себе зелёный чай с мятой. В душе зарождается надежда, что я всё-таки смогу со всем справиться, и наконец настанет для меня белая полоса.

Глава 4

Медленно просыпаюсь, чувствуя неимоверную головную боль, затекшие мышцы и дикую жажду. Во рту словно кто-то сдох. Вокруг какой-то шум и странные запахи. Я пытаюсь открыть глаза. Яркое солнце не даёт мне что-либо рассмотреть, но я замечаю рядом спящую Леську.

Я пытаюсь подняться. Всё тело ломит, левую руку не чую вовсе. В панике начинаю ощупывать её – на месте. Наверное, я отлежала её: рука начинает противно покалывать.

— Ле-е-есь, — с трудом изрекаю я. — А чё происходит?

Леська мычит что-то в ответ. Я всё же поднимаюсь, открываю глаза и просто выпадаю в осадок от открывающегося перед моим взором видом.

Впереди виднеется бескрайняя вода. Волны омывают прибрежную белую гальку. Ветер, пахнущий солью и йодом, трепет мои волосы. Я сглатываю густую слюну.

— Леська, — испуганно толкаю я её в бок. — Мы вообще где?

Я оглядываюсь. Вижу, что мы находимся под каким-то старым деревянным навесом, больше напоминающим развалившуюся беседку с дырявой крышей. В голове начинает появляться картинка, как мы с Леськой садимся в самолёт. Стоп. Какой ещё самолёт?!

Я вскакиваю с лавочки, поправляя вечернее платье, в котором была накануне в ресторане. Меня окутывает теплый ветер, дующий с моря. Там же море? Не отрываясь, я смотрю на поблёскивающую воду и пытаюсь хоть как-то определить, где нахожусь. Со стоном поднимается Олеся.

— Кхм, м-мы где? — спрашивает она хриплым голосом, протирая глаза.

— Это я у тебя спрашиваю, где мы, — во мне нарастает паника. Значит, накануне в ресторане произошёл полный армагеддон, раз и Олеська так напилась со мной. А выпивать – это очень-очень плохо! Ведь это вредит здоровью, репутации и никогда ничем хорошим не заканчивается. В нашем случае – тем более.

— Ты кричала, что покажешь всем Кузькину мать, — вспоминая, бормочет подруга. — Сказала, что на причинном месте вертела этот их Египет.

— Чей Египет? — переспрашиваю я, вспоминая, как трясла какой-то бумажкой перед лицом Сансарова. — Мы что, в Египте?

В панике я начинаю искать свою сумку и нахожу её под тем же навесом. Вытряхивая паспорт, ключи от квартиры и разряженный телефон, я не нахожу никакого документа, который, кажется, и есть причина вчерашнего «веселья».

Неподалеку проезжает машина.

— Вставай, пошли, — тяну я Олеську на шум. Я всё ещё надеюсь, что впереди не море, а солнце над головой — не заграничное. Ведь паспорт у меня с собой только Российский. Мы же не беглые мигранты, надеюсь?

Через пять минут мы с подругой выходим на какую-то сельскую дорогу. Вокруг стоят частные дома и пара зданий, похожих на гостиницы. Чуть поодаль по дороге идет мужичок с бородой и тростью.

— Эй, экскьюзми! — пытаюсь я привлечь его внимание. — Зис ис Египет? — произношу я на ломаном английском.

Мужик поднимает на нас осуждающий взгляд.

— Тьфу, пьянь, — сердито отвечает он и сплёвывает себе под ноги.

— Извините!.. — делаю я вторую попытку поговорить с ним, но безуспешно. Мужичок просто уходит. — Ладно, здесь хотя бы есть люди, которые говорят по-русски.

— Лёль, а мы точно в Египте? — сомневается подруга, оглядываясь вокруг. — Песка вокруг нет…

— Лесь, Египет, это не только песок, — отвечаю я, но тоже начинаю сомневаться в своём убеждении.

Позади слышатся чьи-то шаги. Я оборачиваюсь и вижу женщину в домашнем халате в цветочек. Вот она точно не египтянка.

— Помогите нам, пожалуйста, — обращаюсь я к ней. — А где мы находимся?

Женщина удивленно смотрит на нас, но всё же отвечает:

— Весёлое.

— Чт?... А, Весёлое, блин, — не сразу понимаю я, о чём она. — А это где? Какой ближайший город?

— Адлер, — отвечает женщина, махнув рукой в сторону, где, вероятно, он и находится.

— Ага, спасибо, — отвечаю я и выдыхаю. — Весело. Ладно, мы хотя бы в России.

А затем округляю глаза и кричу подруге:

— Лесь, какого чёрта мы делаем в Адлере?!

— Не знаю, Лёль, — всё ещё слабым голосом отвечает подруга. Что же такого произошло, что Олеся, никогда раньше не напивавшаяся, сейчас страдала от жуткого похмелья?

— Надо тебе бутылочку пенного разыскать, что ли, — тихо говорю я, с сожалением глядя на подругу. — Дай-ка сюда свой телефон.

Леська достаёт его из кармана и отдаёт мне. Я набираю номер Никитки, в надежде, что он возьмёт трубку. Но телефон сына оказывается отключён. Как же вовремя!

— У нас больше денег нет, — чуть не плача, говорит Олеся. — Я вспомнила! Ты же на последние билеты брала, — в ужасе вспоминает она. А у меня опускаются руки. Чтобы я взяла билеты в один конец, — точнее в Весёлое, — это как меня разозлить нужно было? Кто так сумел? Не Сансаров ли?

Мы возвращаемся в ту беседку на пляже, где и проснулись, чтобы обдумать всё, как следует. Я сажусь на лавочку и сжимаю пальцами виски.

— Думай, Лёля, думай, — повторяю я сама себе.

— А что тут думать, нам больше некому помочь. Звони ему, — предлагает Леся, опуская взгляд в пол.

— Кому? — не понимаю я, о ком она говорит.

— Кому-кому? Мужу своему! — выдаёт подруга, из-за чего я давлюсь воздухом и начинаю кашлять.

Вспоминаю. Да. Это же я вчера устроила Сансарову скандал после того, как прочла документ, ксерокопию которого мне принесла Олеся. Согласно ему, я дала согласие на заключение брака со своим начальником. Как выяснилось, в тот день в кабинете Сансарова проходила выездная регистрация. Кукла с накаченными губами была его невестой, и бабулька вовсе не метила на мою должность, а была регистратором. То-то она мне знакомой показалась.

— У египтян было условие, чтобы их партнёр по контракту был официально женат, — говорит подруга, будто объясняя нам обеим заново суть произошедшего. — Я чувствовала, что-то не так. Поехала в офис и нашла там эту копию в папке у Андрея Витальевича.

— Да ты детектив, Леська! А вот от Сансарова я не ожидала такой ушлости.

Моему возмущению нет предела. Я злюсь на Андрея, матерюсь, но понимаю, что виноват не он один. Только это уже не важно. Контракт подписан, и ради этого Сансаров, оказалось, был готов жениться даже на мне. Вот почему он промолчал, когда я подписала тот документ в его кабинете. А потом ещё и потащил в ресторан, называя по фамилии специально, чтобы у его партнёров не возникло сомнений в наших отношениях. И кто он после этого всего? В ответ на этот вопрос в моей голове возникают только матерные слова. Но, кажется, я тоже в долгу не осталась в тот вечер.