Замуж по ошибке, или Безлимитные неприятности

Глава 1

* * *

- Леди Элизабет Ловли -

Вы когда-нибудь попадали в более нелепую ситуация, чем я?

И я говорю не о пролитом коктейле на платье расфуфыренной титулованной особы, и не об оттоптанной ноге какого-нибудь прыщавого виконта во время медленного танца.

Всё намного хуже, поверьте.

Ну-у-у… Если говорить быстро и просто, то я проснулась не в своей постели!

КАК?!

Как я могла оказаться в чужой кровати и не помнить этого важнейшего события?!

Более того, моя бедовая голова, похожая на чугунный котёл, в котором заперли неугомонный колокол, лежала на мужском плече! Ну хоть не на обнажённом мужском плече, и то слава богу.

А мужская наглая рука, точнее могучая лапа с ногтями, которыми явно землю рыли, и помыть забыли – замечательно покоилась на моей талии!

Фу-у-у!

Неужели меня лапал этот монстр?!

Закусила губу, чтобы не завыть от страха и предчувствия случившейся катастрофы, дрожащими руками тронула себя за плечи, затем провела ладонями вниз и убедилась, что одета. Полностью одета.

Фу-у-ух!

Мужчина от моих движений, шумно вздохнул и уткнулся огромной мордой в подушку, сильнее при этом сжал мою талию.

Я итак его не разглядела из-за задвинутых штор, через которые едва-едва пробивался золотистый свет, а теперь ещё более непонятно, что это за чёрт со мной лежит?

Боясь пошевелиться, я вспоминала, как сюда попала.

…Вчера была вечеринка по случаю окончания моей свободной жизни.

В смысле, я собиралась замуж за своего лучшего друга (мы договорились, что брак будет фиктивным. На самом деле он любит совсем другую девушку – из семьи, которая является врагом его семьи) и по сему случаю, с подругами и самим «женихом» прогуливала наш последний свободный от брачных уз день.

Так, вы видимо, сейчас опешили от моих слов.

Внесу поправку и расскажу всё по порядку: мой дядя – любитель дурацких собственно-выдуманных правил, шуток и издевок, недавно отдал богу душу и оставил солидное наследство.

Мне оставил.

Но с условием, – что после оглашения завещания, если я желаю стать полноправной владелицей огромного состояния…

Сначала давайте-ка ознакомлю вас с этим самым состоянием.

Оно включает в себя загородный особняк, который требует фактически пару штрихов капитального ремонта – одна штука; квартира в столице, которая сдаётся какому-то хлыщу на время его учёбы в университете – одна штука. В смысле, квартира – одна штука, а не хлыщ. Хотя этот тоже штука.

Ещё в наследство входит вся обстановка особняка, включая дорогие старинные вазы, посуду, столовые приборы из серебра; картины художников, которые при жизни никого не интересовали, но зато после смерти их полотна стали стоить баснословных денег; просто фантастическая библиотека; мебель из ценных пород дерева… В общем в старинном доме много чего ценного и бесценного имеется.

Кроме того, в мою обязанность будет входить уход за двумя старыми и вредными котами каких-то там уникальных пород и собакой по кличке Пёс… Да ладно, псине и кошакам няньку нанять всегда можно.

Помимо недвижимости дядя оставил мне два прекрасных экипажа и практически резиновые банковские счета.

В общем, чудесное наследство, если бы не одно «но».

Этим самым «но» было условие, которое дядюшка с удовольствием внёс в завещание, дабы позлить меня и посмеяться над моими мытарствами, будучи уже на небесах.

Конкретно, я должна в течение месяца после оглашения завещания выйти замуж!

И не просто выйти замуж, а прожить со своим супругом не менее трёх лет, чтобы увеличить процент продолжения рода семьи Ловли! И если вдруг супруг помрёт раньше, чем через три года, то всё будет напрасно и наследство отойдёт какому-то мошенническому фонду якобы в пользу исчезающих видов животных!

А не лопнут ли эти сволочи от счастья великого такого, нет?! В смысле хари, которые управляют этим самым фондом, не треснут вдоль и поперёк?

То есть, мне ещё и с супруга три года надо пылинки сдувать, чтоб не подох раньше времени?

Ну и свинью же мне подложил «любимый» дядюшка. А я ведь столько лет у него на посылках была, слушала его чудаковатые воспоминания молодости, массировала лапы его противным котам, выгуливала его вечно скулящего и всего боящегося Пса…

В общем, чёрт уже с ним, дядькой. Не о нём сейчас.

Вся беда в том, что у меня не было подходящих избранников, которым я могла бы доверить своё сердце, жизнь, молодость и самое главное – состояние, в отличие от этих самых избранников, которые, не знаю, откуда, но прознали о моём перспективном финансовом состоянии и решили сделаться моими будущими мужьями. Ага, разбежалась отдавать им всё своё добро.

Я вообще считаю, что любовь – это нечто такое странное, что искать её не стоит. «Я тебя люблю»: так мало слов, а сколько возникнет проблем. Так что моё мнение таково: самые крепкие отношения – в тех, где преобладает уважение. Любовь может много всего испортить, хотя дядя уверял меня в обратном.

Глава 2

* * *

– Джон Морган –

Впервые за долгое время я заснул по‑настоящему, хотя тело и разум продолжали жить в состоянии стресса и повышенной внимательности.

Быть всегда начеку – выматывающее состояние. И сегодня я позволил усталости выиграть битву. Хоть я заснул крепко, но даже сквозь сон слышал, как птицы завели своё радостное рассветное пение.

Мне хотелось как можно дольше насладиться мягкой тёплой постелью, не думать о завтрашнем дне и просто спать – долго, сладко и позабыть о произошедшем. А когда восстановлю силы – вернуться к началу моих бед и доказать свою невиновность.

Племянник короля соседнего государства, герцог и сильный маг – где всё теперь?

Титул, власть, богатства, магическая сила?

Как просто разрушить чью-то жизнь посредством хитроумно расставленных сетей, в которые я угодил, точно юнец, не познавший коварство и интриги королевского двора. Как же был слеп и доверял тем, кого считал самыми близкими людьми.

Что ж, наука на всю оставшуюся жизнь – доверять только самому себе. Правда, впереди маячил слишком короткий остаток жизни.

Но я дико удивлён, что всё ещё жив.

Определённо, у богов на меня есть ещё планы, и мой жизненный путь не должен был оборваться. Хотя я был готов встретить свою смерть и с достоинством принять казнь через повешение, всё же очень рад, что остался жив.

Кто бы мне сказал ещё вчера, что буду спасён некой странной леди – посмеялся бы в лицо этому шутнику.

Но факт остаётся фактом – одурманенная магическим зельем девица в компании таких же с затуманенным разумом друзей ради забавы или вследствие магического вмешательства, начали спор и леди в пышном платье, больше похожем на свадебный торт, начала торговаться с организатором аукциона смертников.

До сих пор вызывают улыбку её слова, сказанные с серьёзным выражением на кукольном личике:

— Негоже уничтожать подобных экземпляров… Ик! И терять потрясающий, явно качественный генофонд! Если вам всё равно, то мне нет! Нынче трудно встретить столь потрясающий образчик мужественности… Ик! Не хочу, чтоб его казнили... Ик! Ик! Требую, чтобы вы его отпустили!

После этих слов долго смеялись даже сами смертники и девушке предложили выкупить меня в качестве раба…

Услышав названную за меня сумму, красотка скривилась, а на предложение взять тогда меня в мужья бесплатно, заодно спасти столь редкий мужской экземпляр, проявила недюжинный интерес и к моему огромному удивлению согласилась.

Кто-то наверху определённо имеет своеобразное чувство юмора.

Не веря в происходящее, я как во сне был освобождён, с меня сняли кандалы. Неужели свобода?

Словно в дурмане помню церемонию бракосочетания: заливистый смех друзей юной леди; их слова о том, что ей повезло и теперь всё у девушки будет в шоколаде.

Потом были слова брачной клятвы, что сорвались с моих губ бессмысленным повтором за жрецом.

После моего обета была долгая икота моей уже невесты.

Её одолела сильная икота на самой клятве, а затем она недовольно бормотала о том, что у меня не по пять пальцев на одной руке, а по двадцать и ругалась, что не желает рожать от меня детей-мутантов. И с третьего раза всё же надела кольцо мне на палец.

Помнила ли леди наставления жреца и моих уже бывших тюремщиков?

Вряд ли.

А потом, всё ещё не веря, что я спасён, экипаж домчал весёлую компанию вместе со мной до гостиницы. Друг моей новоиспечённой супруги передал мне ключи от номера и бессвязно пожелал… явно что-то хорошее, просто разобрать было сложно.

На руках до номера и уже до самой кровати донёс девушку, и бережно уложил её в расправленную услужливой горничной постель. Не раздеваясь, как был в тряпье, так и завалился рядом – я сам будто был одурманен от мысли, что отныне свободен.

Никто не ожидал подобного поворота – меня должны были казнить на потеху публике.

Распорядитель и организатор явно не ожидали, что в клуб явится юная леди и спасёт государственного преступника. Очевидно же, что она не знала, кто я – никто из присутствующих не осмелился бы даже в рабы меня выкупить, а тут…

Теперь жена.

* * *

Наутро я не верил своим ушам и глазам – случившееся мне не приснилось и не привиделось.

Вопль был таким оглушительным, что я едва не оглох.

Тело дёрнулось и юной леди сильно повезло, что мои инстинкты немного притупились, и я не вырубил её одним махом. Или вообще мог убить – она такая маленькая и тоненькая, что пальцем можно переломить.

Разве можно кидаться на спящего мужчину, бывшего ещё несколько часов назад в кандалах, готового принять смерть и с негодующим криком душить его?

Девушка, моя теперь супруга, выглядела расстроено и шокировано. Её пощёчина стала для меня радостью – это действительно реальность!

Но мне было жаль юную леди. Правда, совсем немного.

Это был её выбор – не мой.

Если бы в тот момент я мог повлиять на её решение, то отговорил бы. Она ведь даже не догадывается, что общество воспримет подобную блажь весьма остро и негативно. Я не сомневался, что моя жена из высшего общества – холёная, свободная в поведении и выражениях, яркая и богатая, но отныне ей предстоит узнать жёсткую и жестокую стезю жены опального мага и врага короны.

Глава 3

* * *

– Леди Элизабет Ловли –

Мужчина мылся долго. Хотя, надо понимать, в заточении провёл немало времени, а там никто не озаботился гигиеной, да и магия заблокирована – отмокать нужно долго.

Пока он приводил себя в порядок, я вызвала горничную и с её помощью переоделась в чистое платье, которое заранее приготовила, уезжая из дома на девичник. Потом девушка высушила мне волосы и уложила их в простую, но элегантную причёску.

Жаль, что всё пошло не по плану, но унывать не в моих правилах. Я обязана скорее узнать о судьбе Джайса и Эмилии.

Потом через горничную передала распоряжение администратору, чтобы немедленно приобрели пару мужских костюмов, нижнее бельё, хорошие сорочки, обувь и пригласили в мой номер барбера со всем своим реквизитом.

Заказала ему завтрак – много всего вкусного и сытного. Надеюсь, мужчина оценит.

Заодно пусть его приведут в божеский вид.

Джон Морган должен выглядеть так, чтоб все захлебнулись собственной желчью от зависти, и даже факт его прошлого не испортил бы первого впечатления, а значит, одного хорошего костюма, стрижки и бритья недостаточно.

Необходимы ещё ювелирные украшения.

Чёрт, я даже боюсь представить лица приглашённых на нашу с Джайсом свадьбу после оглушительной новости, что я уже вышла замуж… И моим мужем стал совсем не виконт!

Тряхнула головой, прогоняя навязчивые панические мысли, не то сейчас заведусь и начну совершать глупости.

Так, ну что же делать?

Подумала-подумала и написала записку Джону.

«Дорогой супруг…»

Слово «супруг» тут же зачеркнула.

«Дорогой Джон…»

Чёрт! Какой он мне «дорогой»?

Чернила капнули на слово «дорогой», пока я думала над уместностью его использования.

Хотя если смотреть под углом меркантильности и выгоды, то очень даже мне дорого обошёлся сей мужской экземпляр – я пожертвовала своей репутацией!

Стиснула перо так сильно, что сломала.

Взяла другое и каллиграфическим почерком истинной леди вывела:

«Уважаемый Джон Морган!

Я отправилась по магазинам, поэтому, не теряйте меня, но сами никуда не вздумайте уходить!

Сидите в номере и ждите моего возвращения!

Завтрак, а также одежду, обувь и прочее вам принесут – я уже распорядилась.

Барбера тоже позвала.

Позвольте ему сделать из вас герцога, тем более, что вы им и являетесь…

Являлись…

Запонки, зажим для галстука и перстень скоро тоже будут.

Элизабет».

Бросила записку на видное место. С чувством, что делаю всё правильно, заколола шляпку, опустила вуаль, надела перчатки, подхватила сумочку и отправилась по делу – в ювелирный, а затем в банк.

И сидя уже в собственном экипаже, меня вдруг осенило…

Замуж выйти-то вышла, кольцо теперь ношу, а где документ о совершённом браке?!

Душа тут же ушла в пятки.

Ударила по стене экипажа и заорала во всю силу лёгких:

— Разворачивай! Едем обратно в гостиницу!

Божечки!

Лишь бы в номере оказался этот чёртов документ! Без него же мне в банке не отдадут фамильные драгоценности, да и счета останутся для меня недоступными, как впрочем и всё наследство, пока я не предъявлю проклятую бумажку с магической печатью!

А если бумажки не окажется, то…

Боже, какой позор! Ведь мне тогда придётся ехать в клуб, где я нашла себе мужа-смертника и требовать выдать треклятое свидетельство!

Магия хоть и имеется на наших кольцах, подтверждая законность и истинность заключённого брака, но если бумажки нет, то без неё я всё равно, что букашка!

Срань! Какая же срань!

* * *

Когда экипаж только-только остановился у гостиницы, я уже неслась вверх по ступеням, прихватив юбки и обнажив щиколотки. Сейчас мне было глубоко плевать на все приличия и правила поведения – у меня ЧП!

Взбежав на нужный этаж, я словно взбесившаяся птица пронеслась по коридору и наконец, достигла своего номера.

Оказавшись на месте, я представляла собой уникальное зрелище: мои глаза горели диким огнём, а кожа – перламутровый персик, нежнейший розовый атлас – стала похожа на полотно из красных пятен, проступивших от проклятой нервотрёпки. Дышала тяжело от быстрого забега и умудрилась даже вспотеть! Какой ужас!

Тем временем, в полнейшей безмятежности и спокойствии, у окна в одном полотенце на бёрдах стоял невозмутимый Джон Морган – он держал в руках мою записку и весьма изящно обернулся на шум, вызванный моим появлением.

— Впервые вижу женщину, так быстро справляющуюся с покупками, — беззлобно пошутил он и улыбнулся.

Глава 4

* * *

– Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли –

Я умолкла и распахнула дверь настежь.

Официант вкатил тележку, заставленную обильным сытным завтраком.

Увидев мою грозную физиономию, очень быстро открыл все крышки с блюд, поклонился с пожеланиями отличного утра и дня, и даже забыв про чаевые, быстрее молнии сбежал.

— Итак, на чём мы остановились? — суровым тоном начала я повторное наступление.

Джон проигнорировал мой смерть несущий тон и с невозмутимым видом взял тост и начал намазывать на него масло, затем сверху его обильно смазал абрикосовым джемом, потом откусил хрустящий кусочек, прожевал с выражением истинного удовольствия на лице и только тогда произнёс:

— Ты остановилась на фразе, где жалеешь, что меня не казнили. Действительно, моя смерть принесла бы тебе один сплошной плюс…

Он посмотрел на меня серьёзным и усталым взглядом человека, повидавшего на своём веку много страшных вещей, и сказал:

— Определённо, на твоём надгробии была бы фамилия Ловли, а не Морган. А рядом лежали бы и твои друзья, Элизабет. Потрясающий вариант, правда?

От его спокойного и даже какого-то равнодушного тона по коже прошла неприятная дрожь, а я уже в красках представила себе свою трагическую смерть и заголовки в газетах… Бррр…

Хотела было ответить, но Джон не позволил, продолжив свою мысль:

— Пока я не до конца понял, в чём суть твоего срочного замужества, но догадываюсь, что дело в завещании и определённом условии. Это так?

Он доел свой тост и принялся за яичницу с беконом.

— Да, это так, — ответила резко и сложила руки на груди, — мой дядя отошёл в мир иной и оставил мне всё своё состояние, но с условием, что я выйду замуж, и мой супруг проживёт со мной в браке как минимум три года и за это время не отдаст богу душу. Только в этом случае я становлюсь полноправной хозяйкой всего-всего, что нажил дядя непосильным трудом.

Резко ударила ладонью по стене, выражая своё негодование, и тут же затрясла рукой, скривившись — больно.

— Но я уверена, что он решил поиздеваться надо мной! Дядя прекрасно знал, что я собираюсь жить для себя и замуж никогда не стремилась! Из другого теста я, понимаешь? Семья не для меня. Но даже тут я нашла выход – Джайс, мой друг, согласился побыть моим мужем три года, и всё было бы чудесно... Но весь мой план пошёл коту под хвост.

Я с печальным видом плюхнулась в кресло и посмотрела на вазочку с конфетами голодными глазами. Взяла и съела одну конфету, потом ещё три. В итоге поставила себе на колени всю вазу и кратко, но эмоционально рассказала Джону о завещании, о своих планах на будущую богатую жизнь, о Джайсе и нашем с ним уговоре и к концу моего монолога у меня в глазах заблестели слёзы, и я шумно высморкалась в свой розовый шёлковый платок.

После недолгого молчания и поедания второй порции яичницы, уже с помидорами и сыром, Джон сказал:

— Знаешь, а я понимаю твоего дядю. Он не издевался над тобой, как ты считаешь. Он переживал за тебя, Элизабет, если не сказать больше. Он боялся, что оставляет тебя одну – без присмотра и опеки. И явно лорд Ловли был опечален тем фактом, что при жизни не успел найти кого-то, кто остался бы с тобой рядом вместо него. Ты девушка явно впечатлительная, огненная и вспыльчивая по своей натуре и тебе нужен контроль и кто-то, кто мог бы вовремя остановить или притормозить тебя, понимаешь? Кто-то сильный, рассудительный и мудрый. Поэтому в завещании он оставил условие о замужестве. Хотя думаю, вряд ли он был счастлив, ставя тебя в ограничительные рамки, но всё же, это хоть какой-то, да шанс не позволить тебе сорваться в бездну.

Я немного помолчала, переваривая полученную информацию.

Странно, с подобного ракурса я не смотрела на дядину блажь. Но если послушать Моргана, то, выходит, мой дядя – золото, а я истеричная и неблагодарная дрянь, которой нужна вездесущая нянька.

Обидно, однако.

— Ты сказал про мудрого, рассудительного и сильного рядом со мной – это твои качества, да? — хмыкнула я, разливая по чашкам чай. Джон добавил себе сливок и посмотрел на меня, а дождавшись кивка, налил сливки и в мой чай.

И к слову, Джон всё ещё был одет в одно лишь полотенце, но невозмутимо, словно так и должно быть, сидел в кресле, в одной руке держал чашку с чаем, другой он ложкой размешивал сахар, и выглядил при этом истинным аристократом, коим и являлся.

Ну надо же, породу и воспитание не скроют никакие передряги и неприятности.

— У меня сложный характер, Элизабет, — сказал он, наконец. — Но в силу прожитых лет и своего статуса я воспитал в себе нужные качества, которые много раз помогали мне в различных ситуациях.

— Да-а-а? Я уж точно заметила, как тебе прекрасно помогли твои качества – довели до виселицы на шоу смертников! — съехидничала я.

— На это я тебе отвечу следующее, — произнёс он вкрадчивым тоном, опасно сузив зелёные глаза. — Я излишне сильно доверял людям, которых считал самыми близкими и за свою доверчивость и веру в порядочность поплатился своей жизнью. Поверь, будь я более внимателен к мелочам, я бы понял, что меня уже давно предали и списали в утиль. Но я игнорировал знаки, слухи и продолжал слепо верить тем, кто давно решил за меня мою же судьбу.

Глава 5

* * *

– Джон Морган –

— Джайс, Эмилия, познакомьтесь. Это мой муж и наш с вами спаситель – Джон Морган, — с гордостью и восхищение представила меня Элизабет своим друзьям.

Одежда, чистое тело и невозмутимость всегда кардинально меняют любого человека. А ведь совсем недавно маленькая белокурая леди готова была своими пальчиками вырвать сердце из моей груди, что дал ей свою фамилию. Сейчас же светится от гордости.

— Рад знакомству и не менее рад, что моё послание не опоздало с противоядием, и вы полностью оправились от отравления, — сказал ровным тоном.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем молодой человек позволил улыбке медленно расплыться по лицу. Его глаза зажглись подозрительным огоньком, и он с опаской в голосе произнёс:

— Бог мой, Элизабет, он говорит об отравлении, будто ведёт светскую беседу, но за его словами чувствуется сила. Опасный-опасный…

— Джайс! — возмущённо прошипела Элизабет и сжала мою ладонь.

— Говорить о человеке, который находится рядом и всё слышит, но будто его нет, очень некрасиво, брат, — заговорила молодая леди, глядя при этом на меня. — Простите его, господин Морган.

Я немного нахмурился, глядя на молодого мужчину. Это ведь он должен был стать супругом Элизабет.

Среднего роста, худощавый, я бы даже сказал, что он был хрупкого телосложения, утончённые черты лица, изящные руки и весь он был какой-то торжественный и всем своим видом напоминал ангела. Темноволосые кудри, капризные губы и большие серые глаза придавали ему некую ранимость. Девушки любят таких «сладких» красавчиков.

Молодой человек был одет изысканно и безупречно. Одним словом, избалованный, капризный и изнеженный молодой мужчина.

Но не ощущалось в нём зла, подлости и дурных помыслов.

— Думаю, молодой человек своей маленькой провокацией просто проверял меня на прочность. Всё же, вы не знаете меня, тем более, вы ведь помните, а если нет, то, наверное, уже просвещены, как мы с Элизабет стали супругами, — улыбнулся молодой троице и погладил мягкую ладонь супруги. — Я вот прекрасно помню это яркое и эпичное событие.

— Да уж… — криво усмехнулась девушка с красивым именем Эмилия. — Должно быть, вы совсем не ожидали спасательной миссии, опоенной ядом весёлой компании.

— Поверьте, леди, никто этого не ожидал, — усмехнулся я.

— Но что будет дальше? — задал вполне резонный вопрос Джайс. — Вы ведь понимаете, что по закону, спасённый навсегда остаётся под присмотром того, кто его спас. И развод невозможен. Тем самым, вы губите мою подругу.

Элизабет тут же расправила плечи, напряглась и резким тоном заговорила, опередив меня:

— А дальше, мой дорогой бывший жених, мы найдём нашего отравителя и накажем эту сволочь! Но сначала поедем в мой дом, я переоденусь в свадебное платье, зря, что ли шила? И сразу же помчимся в церковь, чтобы обрадовать всё светское змеиное общество о моей уже состоявшейся свадьбе. А до этого нам срочно нужно успеть хотя бы в банк, чтобы забрать фамильные драгоценности! Поэтому хватит тратить драгоценное время и помчались навстречу моему скорейшему падению!

Я приблизился к Элизабет, мягко сжал её запястья и, глядя в ясные голубые глаза, сказал:

— Не переживай. Наступит день, и я обязательно верну свой титул, очищу имя от лживой грязи и ты, Элизабет, станешь герцогиней.

Я ощутил, как её тело расслабилось, а глаза радостно засверкали. На губах заиграла хитрая улыбка, и она прошептала, чтобы услышал только я:

— Это было бы чудесно, Джон. Но у меня тогда возникает вполне резонный вопрос…

— Какой же?

Она поспешно провела языком по губам, и мой взгляд невольно упал на её рот.

Элизабет потянула руки, и я её отпустил. Она положила ладони мне на грудь, вздохнула и, прежде чем пригвоздить меня к месту суровым взглядом, сказала:

— А на какие средства ты собираешься организовывать столь дорогое удовольствие, как доказывание своей невиновности, а? Я не дура и понимаю, что вернуть титул и обелить имя будет непросто и очень дорого.

Она тут же жаждала услышать мой ответ, тихонько барабаня пальцами по моей груди.

Я же коротко рассмеялся:

— Какая же меркантильная мне досталась супруга! Бог свидетель, Элизабет, я ведь уже сказал тебе, что не претендую на твои деньги. Поверь, у меня имеются свои источники и связи, чтобы не прибегать к твоей очень дорогой помощи. Разберёмся с твоими гостями, и с завтрашнего дня я начну заниматься твоим и своим вопросом. Надеюсь, я тебя окончательно успокоил и финансовый вопрос больше не будет подниматься?

Она закусила губу, обдумывая мои слова и глядя мне в глаза, наконец, ответила:

— Да, меня устраивает этот ответ. Надеюсь, Джон Морган, ты – человек слова.

Я лишь хмыкнул. Слова – это только слова. Верить и судить нужно только по делам.

— Так мы едем или нет? — поторопила нас Эмилия.

— Время не стоит на месте, — добавил Джайс. — Скорее едем, я очень хочу увидеть лица наших родителей и остальных. Представляешь, Лиз, ты первая леди, которая своим поступком вызовет шок всего нашего общества! Ты войдёшь в историю, дорогуша!

Глава 6

* * *

– Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли –

Джон галантно предложил свою руку и помог «невесте» выбраться на свет пред очи жадной до сплетен публики.

Вдобавок, мой «жених» ещё и к ручке приложился, оставив на пальчиках обжигающий поцелуй.

— Он у тебя тако-ой романтичный, — насмешливо произнёс Джайс.

— Ты бы лучше учился, как стоит вести себя с девушками, — фыркнула Эмилия и настойчиво помахала перед носом брата ручкой, затянутой в лайковую перчатку. — Давай, герой с разбитым сердцем, помогай мне выйти из экипажа так, чтобы и мне хоть капельку внимания досталось.

— Уронить тебя лицом в лужу что ли? — хохотнул Джайс. — Правда, лужи не видно. Пыль подойдёт?

— Свинья! — обиделась Эми. — И хорошо, что ты не стал мужем Лиз. Ни манер, ни воспитания!

— Ты радуйся, сестра, что я с тобой настоящий! — расплылся он в хитрой улыбке. — Вот выйдешь замуж за галантного зануду, и ещё страдать будешь по нашему «грязному» и простому общению.

— Тьфу на тебя! — рассмеялась подруга и Джайс всё же галантно и красиво вывел сестру из экипажа.

Мы направились к центральному входу церкви. Возле дверей толпилась редкая кучка гостей и кое-кто из высшего общества» завидев нашу маленькую процессию, очень громко сказал:

— И где вас черти носят? Мы уж было решили, что свадьбы не будет!

Я скривилась, словно съела червивый лимон.

Черви вообще едят лимоны?

Джайс издал наигранно печальный вздох. Мне кажется, или он реально ещё и слезу пустил?

Эмилия сохранила нейтрально-приветливое выражение лица. А потом опомнилась и добавила ещё лёгкое выражение придурковатости, чтоб после новостей о свадьбе не лезли к ней с расспросами.

Из нашей троицы лишь Джон Морган выглядел серьёзным и важным. Сразу видно, что он – человек адекватный и вести дела нужно с ним, а не с кем-то из нас.

Правда до тех пор, пока не узнают, кто ОН.

К нам подлетела взволнованная, но как всегда прекрасная и идеально выглядевшая мать Джайса и Эмилии со словами:

— Дети мои! Как вы могли? Как посмели сбежать, оставив нам переживания за вас?

— Мама́, мы давно уже не дети, которым нужна вездесущая нянька, — обречённо проговорил Джайс, понимая, что для его матери подобная отговорка не имеет никакой силы. — Я обязан был в срочном порядке увидеть Элизабет.

— И поэтому взял с собой сестру, — тоном строгой королевы произнесла леди Аманда Милтон. Она оглядела своих детей суровым взглядом. И явно осталась недовольна увиденным.

— Джайс! Ты совсем скоро женишься, но ты не надел свадебный костюм, что мы тебе заказали! Почему ты в таком безобразном виде? Где твой костюм?

— Я его выбросил, — без сожаления ответил мой друг, пытаясь взглядом дать мне понять, что нуждается в срочной эвакуации из общества своей мама́.

— Ты выбросил свадебный костюм? — ахнула леди Милтон. — И это наш сын?

— Мама́, это был не костюм, а сущее безобразие. Ему требовался срочный полёт.

Леди недовольно поджала губы и перевела строгий взгляд на свою дочь – Эмилию, которая тут же стушевалась перед родительницей и опустила виновато взгляд.

— Эмилия, твоя причёска! — чуть не взвыла леди.

— Причёска Эми восхитительна! — вступился за сестру Джайс. — И мама́, познакомьтесь кое с кем…

Теперь под прицелом оказались мы с Джоном.

От леди тут же не укрылись наши переплетённые пальцы, хорошо хоть мы были в перчатках, и кольца леди Милтон раньше времени не увидела, хотя магию почуять может.

Мне скандал прямо тут не нужен, я собиралась устроить феерию перед всеми.

Но я зря беспокоилась, виконтесса быстро утратила ко мне интерес, выдав вполне ожидаемую фразу:

— Элизабет, ты даже на собственную свадьбу не сшила платье, подобающее знаменательному дню. Надеемся, мы всё же привьём тебе хороший вкус. Хотя, вряд ли.

Я мысленно выдрала ей пару локонов из безупречной причёски и сунула их же ей прямо в рот.

Ярко представив эту картину, тут же мило улыбнулась леди и кротко опустила взгляд, дабы она не углядела в моих глазах необузданный огонь.

А леди Милтон, тем временем, заинтересовалась моим мужем.

В костюме, в фамильных украшениях Джон Морган выглядел так восхитительно, что я едва не расплылась в самодовольной улыбке.

— Леди, — обратилась я к виконтессе. — Познакомьтесь – Джон Морган.

Чуть не испортила всё своим желанием добавить: «мой муж».

— Джон, перед тобой виконтесса Аманда Милтон. Мать моих друзей Джайса и Эмилии.

— Можно просто Аманда, Джон, — пропела леди, протянув моему мужчине свою ладонь для поцелуя.

Фу!

Не смей её целовать!

Не смей!

Губы Джона почти коснулись перчатки леди, но я вовремя наступила ему на ногу, да ещё каблучком. Супруг тут же выпустил ладонь разочарованной виконтессы.

Глава 7

* * *

– Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли –

Почти двести человек из высшего и почти высшего общества находятся под одной крышей, и все с разными чувствами и эмоциями смотрят на меня и Джона.

Я обвела взглядом великолепно одетых гостей: один молодой повеса поправлял новый костюм, жмущий ему во всех стратегических местах, и он явно был уверен, что никто его не видит; одна престарелая леди утирала тушь с заплаканных глаз – то ли от смеха, то ли от горя. И я её, сказать по правде, не знаю. Старый джентльмен, тайком чихал в пышный воротник своей глухой супруги.

Мои коллеги улыбались до ушей и многозначительно мне подмигивали, с намёком, ждём-ждём подробностей, которые обязательно поднимут наши рейтинги, ведь новость из первых уст, вышедшая в свежем номере журнала – это всегда успех, тем более, когда такие страсти кипят.

Ну-у-у… Конечно, я леди уже богатая, но от хорошего гонорара за рассказ не откажусь. Нужно подумать, сколько ноликов запросить у главного редактора.

Затем я посмотрела на стайку разряженных хищниц, которые с рождения воспитываются с одной целью и идеей – найти мужа побогаче, познатней и отхватить сей редкий экземпляр в свои цепкие лапки, дабы потом до конца жизни хвастаться этим счастливым событием до конца дней своего супруга. А после отжигать с другими вдовами и вспоминать молодость.

В общем, мои ровесницы с улыбками хищниц не сводили заинтересованных взглядов с Джона. Впрочем, старухи без зубов и мозгов тоже приковали к нему свои жадные и блеклые зенки, похожие на глаза протухших рыб.

Были тут и друзья Эмили и Джайса, и тоже, не уступая старым и молодым леди, с интересом разглядывали моего супруга.

Так как церемония отменялась, то кто-то предложил разъехаться по домам, а кто-то задал вполне резонный вопрос:

— А как же пиршество?

— Банкет ведь уже организован и оплачен!

— К чему отменять, ведь леди Ловли всё равно вышла замуж, и это событие стоит отметить!

И все взгляды как по волшебству снова устремились к нашей паре.

Хорошо, что к этому моменту леди Милтон увёл её супруг, а то бы она точно крепко высказалась по поводу пиршества. Ведь организацию застолья мать Джайса брала на себя – вся еда выбрана лично ей, как и торт, как и сервировка, и рассадка гостей. Фу-у-у…

Не-е-е-ет, я ни за что не поеду пировать с остальными.

Лучше возьму своих друзей в охапку, Джона и отправлюсь с ними в дядюшкин… эй, уже фактически мой дом!

Там-то мы и облюбуем его погреб с ценными и бесценными напитками и закатим свой пир!

К нам приблизилась леди Офелия Кленсис – дочь графа, особа избалованная, внешне прекрасная, но душой злобная как тварь подземная многоголовая.

Мы с ней в щёчки расцеловались и она с приторной улыбкой голосом точно хрусталь, пропела:

— Ах, Элизабет, дорогая моя, как же я рада, что ты всё-таки замужем и стала обладательницей не только солидного состояния, но и столь прекрасного мужчины!

Она кокетливо взмахнула пышными и длинными ресницами и, наклонившись ко мне, шёпотом спросила:

— Признавайся, где ты нашла это чудо! Я хочу такого же красавца! Он богат? Знатен? Братья, кузены, дяди, отец, дед, да хоть прадед – кто-то же у него имеется?

— Офи! — фыркнула я и таинственным тоном ответила: — Не стоит тебе даже знать, кто в родственниках моего супруга. Тебе станет плохо, поверь, дорогая.

Джон хмыкнул, так как он прекрасно слышал вопрос девицы и мой ответ, но поступил галантно – сделал вид, что глух и слеп.

— Ты всегда была жадной, — с той же сладкой улыбкой произнесла Офелия и тут же перевела тему: — Тогда позволь мне взглянуть на твоё кольцо… Оу, оно такое простенькое. Неужели твой супруг не смог приобрести нечто фееричное?

Девушка точно монстр вцепилась в мою руку своими клешнями, но таращилась она на Джона. Её идеально выщипанные бровки изогнулись в форму вопросительных знаков.

Надо отдать Джону должное: он вовремя защитил меня от назойливого чудовища.

— Леди, кольцо, достойное моей супруги хранится в магической шкатулке. Элизабет наденет его тогда, когда сама того пожелает. Этих простых обручальных колец нам достаточно, чтобы понимать, кто мы есть.

Офелия сузила глаза, наполненные подозрительностью и проницательностью, и спросила Джона:

— У вас есть титул?

— Да, — ответил Джон.

— И? Я жажду узнать, кто же вы – барон, маркиз, виконт, граф… Ахахах… Только не говорите, что Элизабет вышла замуж за герцога!

Джон ей лишь улыбнулся, а я, сделав кровожадное выражение на лице, заявила ей:

— Титул такой, Офи, что ты в обморок упадёшь, поэтому, узнаешь всё вместе с остальными!

Улыбка сползла с её идеального личика, и она прошептала:

— Неужели… герцог?

— Позвольте узнать, кто же стал супругом столь известной личности – Элизабет Ловли? Утолите наше любопытство, уважаемый.

Глава 8

* * *

– Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли –

Особняк, доставшийся мне, выглядел как груда развалин, но внушительная груда.

Глядя из окна кареты, мой редактор господин Роберт Монс прокомментировал:

— А ремонт-то требуется.

— При деньгах, любой ремонт – это такая мелочь! — фыркнул Джайс. — А денег у нашей Элизабет теперь в избытке.

— Ремонт сделаю, — произнесла с важным видом. — И все мимо проезжающие будут рты раскрывать от красоты невиданной.

Джон лишь улыбался, но со своими советами и мнением не лез. Хотя, думаю, он, как и любой адекватный мужчина, снёс бы тут всё к чёртовой бабе и построил новый красивый дом.

Это всё да, но дом, похожий на сказочный замок со всеми башнями, зубцами и каменными стенами, увитым редким видом плюща, принадлежит мне – я здесь выросла. Особняк Ловли – моя обитель.

Если, конечно, вообразить, что нет этих многочисленных огромных чёрных трещин, которые венами распространились по каменным стенам, нет облезлой штукатурки и в некоторых местах обваленной крыши, в одной части дома – выбитых окон ветвями старого дерева. В ураган, дерево треснуло и влетело могучей кроной в окна нескольких комнат. В таком оригинальном виде всё и осталось – дядя находил в разрухе и хаосе непонятную мне красоту, умиротворение и даже порядок. Он говорил, что этот особняк выглядит в точности как и он сам и поэтому не желает ничего в нём менять и уж тем более, не собирается делать ремонт.

Теперь дяди нет.

Дом есть.

И я есть.

Вот и ремонт будет.

— Лиз, тебе не кажется, в доме появилось нечто зловещее? Особняк мне кажется скорее крепостью, как в старые времена, нежели домом. Такой большой, подавляющий, мрачный и вот-вот обвалится. Может, ты зря отказалась от своей съёмной квартиры в городе?

— Нисколько не кажется. Этот дом – настоящее чудо! — заявила гордо. — Он хоть и выглядит немного непрезентабельно, потому что постарел, но он прекрасен! Джон, а что ты скажешь? Как тебе мой… наш дом?

Мой супруг внимательно посмотрел на строение, к которому мы приближались и произнёс:

— Особняк впечатляет, но руки приложить придётся, как и магию. Кстати, я ощущаю магические потоки. На дом наложена защитная магия?

— Не на дом, а на чёртов плющ, — засмеялась я. — Лучше бы дядя попросил магов наложить заклинание для сохранения здания – кому нужен этот плющ? Он сожрал весь дом!

— Ты же говорила, что тебе нравится «живое» украшение, — проговорила Эмилия.

— Говорила, — кивнула я и заявила: — Плющ мне нравился до тех пор, пока дом был дядин.

Лошади несли карету по крутому подъёму к кованой стрельчатой арке с воротами, которые были распахнуты настежь. Одна кованая створка была сорвана и повисла на одной петле. От порывов ветра она уныло скрипела.

Мы въехали во внутренний двор.

Деревья и вся зелень в парке превратились в дикий непроходимый лес, и уже подступал к самому дому.

А ведь когда-то тут были живописные лужайки, скульптуры, сады, фонтан, что сейчас порос мхом и даже какое-то дерево пустило в нём корни и разрушило камень.

— Впечатляет, однако, — произнёс с сомнением в голосе, увязавшийся с нами помощник редактора – господин Эдриан Фрости.

— Упадок, тоска и мертвечина, — замогильным голосом произнёс Джайс и добавил, едва не смеясь: — А ещё гуляющий по коридорам призрак дядюшки Ловли и другие предки Элизабет, которые по ночам будут спрашивать тебя, подруга: «А сделала ли ты ремо-о-онт?!»

Я лишь фыркнула и задрала нос.

А Эмилия стукнула брата по руке и сказала:

— Лиз богата настолько, Джайс, что ты, с твоим теоретическим будущим наследством, покажешься нищим!

— Дорогая, неприлично обсуждать моё состояние, что же люди подумают? — хихикнула я.

— Люди станут чаще гостить у тебя, — засмеялся Джайс.

— Тогда сделаю для таких частых «дорогих» гостей специальную гостевую комнату, чтобы скорее бежали прочь, — шутя, предупредила друга.

— Не забывайте, господа, супругам иногда нужно быть вдвоём, — улыбнулся Джон и своими словами заставил меня густо покраснеть.

К счастью, в этот момент мы приехали и карета остановилась.

Мужчины первыми покинули карету, а потом нам помогли выбраться наши мужчины.

Джон и друзья с нетерпеливым любопытством оглядывали большой внутренний двор и сам особняк, который и, правда, выглядел, мягко говоря, зловеще.

Миссис Хедсон – домоправительница, мистер Леви – старый одноногий дворецкий, (ногу ему заменяет магический протез – палка с тускло светящимися синим жилками) — поприветствовали в первую очередь меня, потом и моих друзей в большом зале.

Миссис Хедсон – тонкая как тростиночка, с сильно затянутыми в тугой пучок седыми волосами и в тёмно-синем платье с белым воротничком, манжетами и передником произнесла:

— Мы рады, что дом Ловли остался в семье, миледи. Было бы очень грустно, окажись дом в чужих руках.

Глава 9

* * *

– Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли –

Танец с Джоном получился потрясающим – словно мы и, правда, давно друг друга знали и танцевали не впервые. Наши тела двигались в унисон, и приятно было ощущать себя в руках этого мужчины. Морган уверено вёл меня в танце и явно тоже им наслаждался, как и я.

Завершив танец, мы расположились на софе, я вдруг ощутила приятную неловкость.

Это волнующее ощущение было необычным – я впервые так долго находилась в обществе умного, зрелого и галантного мужчины.

Друзья веселились – но я не обращала на них внимания. Как впрочем, и сам Джон.

Мы с ним говорили обо всём и ни о чём.

Наш разговор был естественным и живым; и к нашему обоюдному удивлению, у нас оказалось очень много общего.

И когда мой разум пленил хмель, душу покинули все тревоги и волнения, мне стало легко, и в какой-то момент я чётко поняла, что Джон Морган, на минуточку, мой супруг. И наши отношения когда-то должны будут перейти в более близкие отношения, которые всегда возникают между мужчиной и женщиной. Хотя скажу по правде, у меня не было в планах обзаводиться мужем, с которым придётся делить постель. Джайс в этом плане подходил идеально. У него уже есть любовь, девушка, которая не разделяет его чувств, но которой он решил хранить верность… Но моим супругом стал не Джайс.

И сейчас я смотрела на Джона Моргана не как на человека, которого мне вручила судьба; не как на того, кто однозначно станет мне другом. А как на мужчину, во всех смыслах этого слова.

Наши взгляды встречались часто, рука Джона ложилась поверх моей руки. Это было мило и волнительно.

Джон что-то говорил, рассказывал друзьям какую-то историю, но я ничего не слышала. В уши, словно ваты набилось.

Морган произносил какие-то слова, а я как завороженная, сосредоточилась на его двигающихся губах, чуть приоткрывающих ровные белые зубы.

В горле у меня неожиданно пересохло, взгляд переместился на его сильную руку, тянущуюся к бокалу с напитком. Пальцы Джона спокойным жестом легли на рифлёную поверхность хрусталя, осторожно покачивая бокал круговым движением, – и медового цвета жидкость пришла в движение, сверкая бликами от магических светильников и огня в камине.

Морган поднёс бокал с напитком к губам, манжет рубашки на его запястье чуть сдвинулся, обнажая уродливые синяки от кандалов.

И, несмотря на это, мне уже не казались его руки страшными из-за перенесённых страданий. Мне хотелось смотреть на его руки, на шрамы и даже появилось странное желание увидеть больше…

От собственных мыслей я на мгновение пришла в лёгкий ужас и сильно смутилась, словно кто-то может прочесть мои греховные мысли и подглядит за непристойными образами, которые вдруг, возникли в моей голове.

Но я честно призналась себе – во мне пробудилось непреодолимое желание близости с этим мужчиной.

Странно, я ощущала приятное волнение и влечение к молодым людям, которые казались мне красивыми и интересными, но чаще всего, когда понравившийся мне мужчина открывал свой рот, всё очарование улетучивалось, и на это место приходила брезгливость и мысль: «И что мне в нём могло понравиться?! Он же идиот!»

Может быть, я просто увлеклась напитком или же сошла с ума? Но желание не оставляло меня даже после анализа этого самого влечения…

— Элизабет?

Я дёрнулась и посмотрела на Джона, который не сводил с меня внимательного взгляда потрясающих зелёных глаз.

Шум вокруг: смех друзей, звон бокалов, хруст поглощаемой еды, заводная мелодия быстрого танца вернули меня к реальности.

— Ты была где-то далеко, — произнёс Морган. — Могу узнать, о чём ты думала?

О! Лучше тебе не знать!

Нет, я в принципе не засмущаюсь и смело могу признаться, о чём думала. Почему-то была уверена, что Морган не станет шутить надо мной и издеваться, как могли бы поступить молодые лорды. Но всё же решила сохранить это неожиданное открытие и ответила ему вот что:

— Я думала о том, что не знаю, где тебя определить на сон грядущий. То ли в гостевой спальне, то ли в спальне дядюшки. Но вряд ли тебе захочется спать там, где лежал покойник. А моя спальня в любом случае не годится – кровать слишком большая. Я люблю большие просторы, и люблю находиться среди них одной.

Он засмеялся и сказал:

— Думаю, что мы решим эту проблему очень просто – я усну где угодно, Элизабет. Хоть на коврике у камина меня уложи — я буду рад. Я давно не спал нормально. Хочется, чтобы было сухо, тепло и тихо.

— Коврик у камина? — вздёрнула игриво одну бровь, и посмотрела на сей предмет интерьера.

Друзья замолчали и тоже стали разглядывать упомянутый меховой ковёр, на котором с удовольствием развалился старый Пёс и натурально, как человек похрапывал и дёргал всеми лапами, словно бежал куда-то, или убегал от кого-то. Рядом с Псом лежала его любимая игрушка – замусоленная канатная петля.

Пёс был собакой старой, уже не реагирующий на различные шумы и любил много спать. И поесть.

— Похоже, коврик занят, — вздохнула я наигранно расстроено. — Придётся искать тебе другое место для ночлега. Но учти, в доме живут ещё два породистых и ужасно вредных кота и у них также имеются излюбленные места. Если ты эти местечки случайно займёшь, то они тебе этого проступка никогда не простят, и будут мстить.