Замуж за Чудовище

1 Глава

— Нет ты только подумай, а? Она серьёзно хотела поставить мне неуд. Неуд, Дарин!

— И поставит, Кать. Это теперь дело времени. Зря ты вообще с ней сцепилась.

— Я достаточно уважительно отношусь к Мироновой, но ей действительно уже пора на пенсию! Нельзя врачам и профессорам работать так долго. У них же год за два, верно? — м-да, Катерина неисправима.

— Еще скажи, за вредность молоко выдавать.

— Я серьезно, Дарин! Ладно бы она действительно признала, что ошиблась, так ведь нет!

— Ага, и теперь только ты и не сдашь историю.

— Перестань канючить, Воронцова! На следующей неделе у нас уже будет новый ректор. София Павловна не посмеет намеренно валить меня на экзамене. Побоится скандала.

— С тобою спорить бесполезно, Кать. Тем более, когда ты на взводе!

— Тут ты попала в самую точку! Только со мной в принципе спорить бесполезно.

— Могла бы и промолчать для пользы дела. Низкий балл — это ещё не конец света.

— Сказал человек, которого мама побила за этот самый «низкий балл». У тебя вон, до сих пор шрам красуется.

— Он пройдёт, — рефлекторно поправляю кофту. Я прекрасно понимаю, моя поясница хорошо закрыта и шрама не видно, но всё же иногда я переживаю, что кто-то может заметить.

Катя знает про него только потому, что иногда мы друг у друга ночуем.

— Вряд ли, Дарин. Он слишком широкий. Нужно было шов накладывать, — подруга произносит уже спокойно, понимая, что коснулась не той темы.

— Нет. Там просто кожа лопнула. Пройдёт! — мне крайне неловко обсуждать это.

Катя — единственная, кто знает, как мне порой влетает от родителей. Они у меня вовсе не агрессоры. Просто у нас довольно аристократическая семья. С самого раннего детства — спину держи прямо, говори вежливо, внятно. Не приведи господи, волос где торчит. В общем, много чего. Внешний вид, манеры, даже походка. Всё должно быть на самом высоком уровне!

Один из моих дедушек был известным художником. Его картины висят в центральной галерее.

Именем другого деда назван один из вузов нашего города. Моя прапрабабушка была приближена к царской семье. Вообще, есть кем гордиться, и мама с детства мне твердит о том, что нашему статусу соответствовать нужно.

— Ага, как же, пройдёт! — всё не унималась подруга, и уже порядком этим начала раздражать.

— Кать, давай не будем об этом, — как же неловко то. — Мне кстати, домой уже нужно. Вечером Марк приедет со своими родителями.

— Ой, точно! У вас же знакомство между родителями перед помолвкой, — наконец подруга переключается на другую тему, и, кажется, даже эмоции в ней поутихли. — Слушай, я представляю, как кипишуют сейчас твои предки.

— И не говори! Вчера уборку до полуночи делали, представляешь?

— В смысле? У вас же и так вроде всегда идеальный порядок.

— А должно быть ещё чище. Такие гости придут! — театрально прикладывая руку к груди, передразниваю собственную родительницу, улыбаясь подруге.

Марк не просто из обеспеченной семьи. У его отца завод металлоконструкций, а у его мамы сеть салонов красоты. Причём настолько недешевых, что даже моя мама может себе позволить полный абонемент не чаще двух раз в год.

— Вот Елене Аркадьевне делать нечего. Клининг тогда на что?

— Ты маму мою не знаешь?! — едва не фыркаю я.

— Боится, что похитят ваше богатство? — насмехается подруга, шутливо толкая меня локтем в бок.

— Боится, что испортят что-нибудь! Ты же помнишь, что у нас полно антиквариата дома, а сейчас ещё повсюду развешаны картины деда.

— Блин. Точно! Ну, в этом случае её можно понять.

— Понять можно, принять нельзя! Никакого уюта теперь в гостиной. Музей какой-то и…

Не успеваю договорить, так как сразу за поворотом налетаю на бетонную стену.

Дыхание перехватывает, из глаз летят искры и переносицу щиплет. А ещё чувствую, как смялся пластиковый стакан с колой, и теперь холодная черная жидкость пропитывает мою белоснежную кофту, мерзким грязным облаком помечая мою грудь.

Мне понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя и понять, — это не стена вовсе, просто на меня налетел огромный бугай.

Я примерно среднего роста, но довольно худенькая, а в сравнении с этим огромным мужчиной, у которого бицепс едва ли не размером с мою голову, и вовсе кажусь букашкой.

От резкого столкновения, меня отрикошетило в сторону, и я отлетела метра на полтора, не меньше, а этот детина просто прошёл мимо, попутно отряхивая, очевидно, забрызганный моей колой, рукав дорогущего костюма.

— Что за невежа?! — выкрикиваю, делая шаг в сторону окна. — И ведь даже не извинился! — не унимаюсь я.

С грохотом кладу книги на подоконник, и в этот момент чувствую, как по телу приносится озноб.

Подняв голову, тут же встречаюсь с холодным взглядом мужчины.

Холодные потоки в один миг волнами понеслись по моему телу, и я рефлекторно сжалась. Он смотрел на меня, как на пустое место. Словно я пыль под ногтями и не более.

От понимания того, что взгляд мужчины не предвещает ничего хорошего, моя спина от ледяного пота покрылась тонкой коркой льда.

Энергетика его способна уничтожить. От страха сковывает мышцы, но взгляд не отвожу. Откуда-то знаю — этого делать не стоит!

— Эй, — подруга тянет на себя, и этим наконец разрывает наш зрительный контакт с Чудовищем! И я сейчас, конечно, не о внешнем виде мужчины. Этот человек красив, немного грубые черты лица, но ему они, напротив, придают некий шарм. Я говорю про его чёрную душу. Не знаю, каким образом я смогла её разглядеть, или скорее даже почувствовать, но «чудовище» громко прозвучало в моей голове. От этого мужчины нужно держатся подальше!

Очнувшись, понимаю, что все эти долгие секунды я не дышала.

— Что это было? — задаю еле слышно вопрос сама себе.

— Идём!

Катя хватает мои книги и едва не бегом направляется в сторону туалета, при этом волоча меня за собой.

2 Глава

Мир пошатнулся, и всё перевернулось с ног на голову. Шум в ушах заглушал биение собственного сердца.

— Каролина Родионовна, — мой голос предательски дрогнул, — я не брала у вас ничего.

По большому счёту мне было плевать на то, как смотрели на меня Пётр Петрович с супругой, но Марк!

Если изначально мой парень не верил. Отводил в сторону взгляд, очевидно, потому, что его родители были уверены в том, что я обокрала их, а он в свою очередь мне доверял, но после того, как в подкладке мой сумочки нашли один из самых дорогих браслетов, стоимость которого превышает стоимость нового авто, Марк поднял на меня взгляд, полный разочарования.

Но я никогда в жизни чужого не брала!

— Вы же при мне положили браслет в бархатную коробочку, Каролина Родионовна! — стирая с щёк ручейки предательских слёз, говорю дрожащим голосом. — А затем убрали её в общую шкатулку, которую закрыли на замок. Мы же вместе уходили, и я шла впереди вас.

Это чистая правда. Два дня назад я была в гостях у Марка дома, и мама моего парня показывала мне свои украшения. Да я в комнату эту входить боялась, не то что что-то там руками трогать, а тем более красть!

— Ах ты, дрянь какая! Вы посмотрите на неё только. У неё нашли браслет, которой моей прабабушке подарила сама императрица…

— Но я же с вами выходила! — не унималась я, зная свою правоту.

— Ты в туалет отходила! — говорит Пётр Петрович, отец Марка.

— И что? Я у вас пробыла с трёх до восьми вечера. Да меня от силы не было…

— Марк? — договорить мне не дают. — Не ты ли мне говорил, что это девушка хоть и из бедной семьи, но очень воспитанная! — из какой я семьи? — Не ты ли меня упрашивал принять её?

— Мам, я не знал!

Этот щенячий взгляд… Это вообще мой парень?

— Она впечатление производила порядочной девушки! — слова парня на куски разрывали моё сердце. — Мы же год почти встречались, и я ни разу не замечал в ней… — Минаев резко замолчал и впился в меня уничижительным взглядом. — Гнили, мам, не замечал.

— Марк, ты серьёзно?! — на эмоциях я спросила чуть громче, чем следовало.

— Доченька, как же так? — мама была настолько растеряна, что едва улавливала связь с реальностью. Папа с посеревшим лицом подал ей воды. На меня не смотрел.

Дальше всё как в тумане. У меня кружилась голова, не хватало воздуха. Мама хваталась за сердце, дёргала меня за руку, спрашивала, за что я так опозорила их с отцом? И это было куда больнее, чем осуждающие взгляды соседей, которые с самого рождения меня знали, и перешептывания родителей Марка между собой, да и взгляд самого Марка, впрочем!

Составив протокол, прямо в гостиной отчего дома с меня сняли отпечатки пальцев.

Внучка академика и талантливого художника. Воспитанная девочка, с отличием закончившая школу, поступившая без каких-либо усилий на бюджет. Не то что родители, я сама собой гордилась!

По-настоящему гордилась тем, что вместо прогулок с подружками, дискотек и вечеринок я выбирала учёбу. Книги — мой отдых! Я жила в захватывающих боевиках, классических романах, фантастических приключениях.

Я жила там, являлась главной героиней каждого из рассказов, которые когда-либо читала. Я переживала за героев, их боль и страдания пропускала через себя, но никогда не чувствовала себя так паршиво!

Последняя фраза, которую мама бросила мне, перед тем, как меня, скованную наручниками, позорно посадили в машину полицейских: «Бесстыдница, ты мне больше не дочь!»

Меня словно кипятком ошпарило. Содрогнувшись, я во все глаза уставилась на маму.

Значит, она мне не поверила!

Отец! Его каменное лицо, скорбное, не верящее. Я очень надеюсь, что хотя бы он всё так же останется на моей стороне. Но папа, папа тогда ничего не говорил. Смотрел на меня и стоял неподвижно, даже не моргал.

3 Глава

Всю ночь меня мучил следователь.

— Последний раз спрашиваю, где остальное?! — мужчина кричал так громко, что у меня болела уже не только голова, но и сами уши. — Я что, всю ночь должен с тобой тут сидеть?! Сейчас в обезьяннике тебя закрою, глядишь, посговорчивее станешь!

— Я ничего не брала! — в тысячный раз повторяю. — И вообще, я имею право на адвоката, — что я уже только не говорила. Как только не объяснялась. Впрочем, никто и не пытался узнать у меня, как всё было на самом деле. Даже в кино преступнику дают шанс рассказать свою версию событий. Сейчас же, как только я начинаю оправдываться, мне тут же закрывают рот и бесконечно спрашивают одно и тоже: «Куда ты дела остальные украшения?»

— Я не брала!

— Сопли подбери, тварина! — а я и не плакала. Вообще, эмоции давно уже сменились апатией, и я была какой-то отстраненной.

Чувство беспомощности, но в то же время хотелось смеяться. Наверное, так сходят с ума!

Мне в самом деле хотелось смеяться над собой, над тем, во что вообще я угодила.

Мне ведь говорили девчонки из группы. Предупреждали, мол, я рано радуюсь. Никогда семья Марка меня не примет. Я для них неподходящая кандидатура.

Катя, которая всегда была за меня горой, успокаивала, говорила о том, что они завидуют мне.

Марк, голубоглазый блондин, профессионально занимающийся спортом. Невероятно красив и харизматичен, и я не слепая, видела, как на него смотрели девчонки, в том числе и из моей группы

Я была согласна с Катей и уже очень скоро прекратила обращать внимание на подобные заявления.

Я всерьез думала, что родители Марка приняли меня. Они так любезны со мной были.

У нас семья может и не слишком богата, но и мы себе позволить можем многое. И в отпуск за границу, и машины себе папа меняет не слишком редко. Но я думала, что Минаевы как минимум уважают меня и мою семью за наше происхождения.

Идиотка! Это же мама в голову мне вбила, не я!

Чья-то там внучка и правнучка — серьёзно?!

Сейчас мне действительно самой смешно от этого.

Нашла чем гордиться — дура! Плевать они хотели на наших предков.

Это всё мама!

Почему-то я сейчас на неё так сильно злюсь.

Сколько раз распиналась она передо мной. Говорила, какая она у нас дворянка, а сама пользоваться столовым ножом толком до сих пор не умеет.

До острой боли прикусывая кончик языка, мысленно даю себе оплеуху. Я злюсь на маму, и на папу злюсь. Ничего поделать не могу, внутри всё огнём от боли горит, потому что они мне не поверили!

Первое слушание состоялось уже на вторые сутки. Меня официально взяли под стражу, и грозит мне максимальный срок — десять лет колонии! Адвокат, которого мне предоставили, вообще ничего не предпринимал для моей защиты. Зато Ирина Даниловна, мама Кати, как за родную вступилась за меня.

Её как свидетеля вызвали, и она едва ли не кричала о том, что девочка я хорошая и чужого не возьму никогда.

Стоит отметить, что у родителей Кати, которая в зале заседания единственная, глядя на меня с дикой тоской, сопли на кулак наматывала, тоже свой бизнес и люди они не бедные. Сколько раз мы с Катериной примеряли дорогие наряды тёти Иры, и сколько раз украшения её надевали. Она об этом и говорила. Никогда ни одной даже самой мелкой безделушки из их дома не пропадало. Кстати говоря, они были удивлены, что мои родители адвоката хорошего мне не наняли. Об этом уже после позаботился папа Кати.

Только вот и он сделать ничего не смог. Даже то, что на браслете не было обнаружено вообще никаких отпечатков, повторный суд, который состоялся уже через две недели, во внимание не принял.

Родители ко мне не приходили. Спасибо, хоть вещи передали. Третий, решающий суд, состоится уже на этой неделе, и после я отправлюсь в самую настоящую колонию, если, конечно, не произойдет какое-нибудь чудо.

4 Глава

В камере я была не одна. Ещё три женщины, возрастом, примерно, от сорока, до пятидесяти лет. Было видно, дамы уже не впервые оказались вне свободы. Вели они себя соответствующе, но меня не трогали. Никто из них не задавал никаких вопросов, и вообще, они игнорировали меня, словно я и не существовала.

Я лёжа на жёсткой шконке, была полностью поглощена собственными мыслями. Да, впрочем, мыслей тех было не так много.

Первая и главная: кто, а главное, зачем подбросил мне, это чёртово украшение?

А ещё я думала про Марка! Перед глазами, его искривленная ухмылкой лицо. Когда меня увозили, он именно ухмылялся. Только я тогда этого не заметила. Вспоминая происходящее я вдруг так явно осознала это.

Сейчас мне уже казалось, будто бы Марк в глубине души от меня чего-то такого и ждал. Цветы, подарки, прогулки. Серенада под окном, в день моего совершеннолетия, — дешёвый театр, не более!

С меня словно розовые очки слетели. Марк, он ведь не только на меня смотрел. Обнимая, Минаев мог кокетничать с другими девушками, а я, наивная идиотка, всерьёз думала, что это всё ерунда. Он же меня выбрал, и именно мне он сделал предложение.

— Воронцова! — обняв колени руками, я сидела на своей "постели", не видящим взором упираясь в обшарпанные стены.

— Воронцова, оглохла? — женщина конвоир. Она единственная добрая здесь женщина. Правда, вся её доброта в том, что она дала мне мелкую расчёску с поломанными зубчиками, чтобы я смогла, хоть немного привести в порядок волосы.

Мои локоны длиной почти до попы, и сильно завиваются крупными кольцами, особенно к кончикам.

Почему-то мама, забыла передать мне массажную расчёску, хотя я в списке её указывала.

— Я тут! — торопливо отозвалась я.

— Ну, а куда бы ты делась? Давай на выход. К тебе пришли.

— Что? — не знаю откуда только силы взялись. Я подскочила на ноги и едва ли не бегом помчалась к выходу.

— Стоять! Руки за спину.

Задать вопрос, кто именно пришёл у меня духу так и не хватило.

Может Марк? Он сейчас скажет, что произошла ошибка и... и... — И что? Как же этот чёртов браслет оказался в моей сумке?

Громкий щелчок замка, и передо мной открывается очередная массивная дверь.

Меня пропускают вперёд, я делаю шаг и дверь за моей спиной тут же закрывается.

В комнате горит тусклый свет. Лампочка “Ильича” висит слишком низко и я, пока что не вижу человека, который решил навестить меня.

Сердце в груди колотится слишком сильно, буквально до физической боли прошибает.

Я так давно не видела никого из близких…

Делаю шаг вперёд, замираю, и ещё шаг.

Снова замираю на месте, всего на пару мгновений, но уже не от волнения, а совершенно по другой причине.

Глаза обжигают слёзы, и я бросаюсь к самому дорогому для меня человеку.

Крепкие объятия в которых хочется раствориться. Вдыхаю запах до боли родного парфюма. Так вкусно пахнет только мой папочка.

В груди всё сжимается, когда слышу приглушенный всхлип.

— Папа…

— У нас не слишком много времени, доченька, — внутри всё трепещет. Никогда не думала, что когда-нибудь буду настолько счастлива услышать от папы “доченька” с прежней теплотой в голосе.

— Почему ты так долго не приходил? — этот вопрос так же мучил меня всё время проведённое в этом месте. — Как мама?

— Дарина, я сбился с ног! — игнорирует родитель мои вопросы. — Никто не хочет браться за твоё дело. Все в голос твердят, безнадежное!

— Папа, я не делала этого! Я клянусь.

— Я верю, Дарина. Верю! — папа попытался улыбнуться, и у него, вроде бы это даже получилось, вот только, почему-то взгляд, он всё же отвёл.

— Ты мне не веришь... – сказала очень тихо. Папа не услышал, или же не захотел слышать.

— Я стольким людям позвонил. Весь город поставил на ноги, и никто, дочка, никто не соглашается, — я даже дышать перестала. Вопросы есть, но перебивать папу совсем не хочется. — Пётр важный человек в городе и в последнее время, он ещё круче развернулся. В общем, никто не хочет портить с ним отношения.

— Что значит никто не хочет портить отношения? Существует же закон! Так разве бывает, чтобы адвокаты отказывались защищать?

— У кого деньги, у того и власть! Минаев стал в принципиальную стойку в этом вопросе. У него, как ты знаешь, связи есть даже в парламенте. В общем все правозащитники, которые в той или иной степени, если не помочь, то хотя бы срок тебе смягчить способны, все предупреждены о последствиях. Последнее, мне по секрету мой знакомый юрист подсказал! — папа старательно отводит взгляд, и мне это не нравится.

— Что случилось, папа?

— Решение нашлось.

— Что? Как? — папин голос не был весёлым, и его взгляд не нравиться мне. Но меня сейчас совершенно другое волнует. — Решение, это адвокат хороший или… — замолкаю. Сглазить боюсь!

— Богданов ко мне приходил вчера утром.

— Катин папа? — родитель кивнул, сложив перед собой руки, он явно собирался с духом.

— Он посоветовал мне обратится к… — я сейчас точно с ума сойду. Папа из себя слова выдавливал. — К Аскарову, дочка! — сердце пропускает удар.

Повисает пауза. Я пытаюсь осознать услышанное и когда догадки заполняют моё сознание, у меня начинают дрожать руки.

— Раз ты здесь, значит он согласился помочь? — папа снова сдержанно кивает. — И что же он хочет взамен? — У Демида Аскарова есть всё. Власть, деньги, связи. Чем же мы сможем отплатить этому человеку?

— Он хочет забрать у нас самое дорогое.

— Пап. Картины деда, да? Мама так гордится ими... — папа усмехнулся в свою густую бороду.

— Глупышка. Если бы ему нужны были картины, то мы бы ему отдали их не задумываясь.

— Тогда что?

— Ему нужна ты, дочка.

5 Глава

— Пап! Что ты такое говоришь? Что значит ему я нужна? — внутри всё сжалось, голова пошла кругом. Я даже ущипнула себя, чтобы убедиться в том, что не сплю.

— Ему нужна жена. Красивая, воспитанная. Супруга, которая будет сопровождать его на важных мероприятиях, а в остальное время сидеть тихо, как мышка, и не высовываться.

— Как это? — что-то мне действительно не совсем ясно.

— Аскаров не планирует менять образ жизни, но для его статуса Демиду необходима законная жена. Брак, можно сказать, договорной. Его статус слишком высокий, и не позволяет пользоваться даже самым элитным эскортом.

— Пусть нормальную найдёт! — произношу очевидную вещь. — Почему я?

— Потому что я предложил ему тебя!

Мир в очередной раз пошатнулся. От шока я замерла и дышать перестала.

— Папа, но он ведь чудовище! — произношу после паузы. Сама не понимаю, почему из глаз начинают течь слёзы. Внутренне, как мне кажется, во мне совсем никаких эмоций нет. Сплошная апатия.

— Знаю. Только он единственный, кто согласился помочь и назвал свою цену!

— Эта цена слишком высокая! — я словно рассыпаюсь на миллионы осколков, понимая, что нет другого выхода.

— Он обещает не только замять дело, но и сделает так, что про эту историю все быстро забудут. И он сдержит слово! У его близких должна быть безупречная репутация.

— Говорят, он убил свою первую жену! — теперь я игнорирую слова папы. Мой голос совершенно бесцветный, поверить не могу, что родной отец решил отдать меня такому чудовищу, как Аскаров.

— Не жену, невесту! — усмехаюсь, будто разница какая-то есть. — И это только слухи. Никем не подтверждённые.

— На чём-то же они основаны.

— На слухах и основаны! — папа сцепляет руки в замок, локти ставит на стол и смотрит на меня таким взглядом, что сердце готово разорваться на куски. — Доченька, я клянусь, если бы не безвыходная ситуация…

— Как Демид собирается людям рот закрыть?

— Уже закрыл!

— Что? — от услышанного я вздрогнула. — Как это?

— Не знаю, но сегодня утром мне позвонил ректор из твоего института и спросил, как долго ты ещё болеть будешь и явишься ли к сессии, — шокированно смотрю на отца. Он сейчас бредит или серьезно? — Я растерялся сначала, но потом вспомнил о словах Демида. Он сказал: «Первым делом нужно закрыть рты стервятникам». Я беседовал с ним за полночь и утром уже даже соседи стали, как и прежде, здороваться.

— И как же он этого добился?

— Понятия не имею, Дарин. Да оно и не важно! Главное, чтобы ты на свободу вышла.

Как же мне непросто! Сменить одну клетку на другую, пусть даже на более комфортную. Я почему-то не уверена, что идея хорошая. Отсюда есть шанс выйти. Пусть даже через много лет. А будет ли у меня возможность освободится от Аскарова?

Вряд ли!

— Какие ещё условия у него будут?

— Главное я тебе озвучил. Решение за тобой. Если ты принимаешь эти условия, то уже вечером выйдешь отсюда.

— Но должен же быть выход! — не сдаюсь я.

— Суд назначен на завтра.

— Как на завтра? — так скоро. Я не могу поверить, что это происходит со мной.

— Минаев давит на следствие. С тобой должен поговорить следователь. Если ты скажешь, куда дела остальные украшения и сдашь сообщников, то...

— Папа, перестань! Я ни в чём не виновата. Почему ты не веришь мне?

От отчаянья хочется плакать, но строгий голос отца и его последующие слова лишь в очередной раз повергают меня в шок.

— Потому что есть запись с камер, Дарина.

6 Глава

Это всё неправда. Не по-настоящему это всё!

Папа сказал, что на камере видеонаблюдения хорошо видно, как я вхожу в комнату. Быстро вскрываю сейф. Код, по версии следствия, я запомнила, когда Каролина Родионовна вводила его, чтобы показать мне украшения.

Ну а как иначе?!

Папе я ничего больше говорить не стала. Оправдываться, объяснять ничего и никому больше не буду. Хотят, пусть верят, в конце концов, это их право.

— Я принимаю условия, — слова даются нелегко. Мешает колючий ком, раздирающий горло. Я изо всех сил стараюсь чтобы мой голос звучал ровно, даже холодно, и кажется, это у меня получается.

— Но ты должна понимать, что если ты не будешь делать то, что говорит Демид, тут же вернёшься обратно в эти стены.

— Не вернусь! Я выйду за него замуж.

— Хорошо, дочка, тогда я сейчас же свяжусь с ним и скажу, что ты согласна.

Не было никакого согласия, просто выбора другого нет! Я больше не могу тут оставаться. Эти стены, запах. Туалет, который я вынуждена делить с совершенно посторонними мне людьми, да и боюсь я этих женщин! Бессонные ночи вымотали меня. В голову лезут всякие дурные мысли, хотя и понимаю, раз уж я попала в такую ситуацию, почему другие не могут?

****

Это был самый длинный день из всех, что я провела в этом месте. Тяжелый засов щёлкнул в 23:27, я каждую минуту считала.

— Воронцова. С вещами на выход! — сердце замерло и, казалось, не билось ровно до того момента, пока я не вышла за калитку.

Меня встречал вовсе не папа. И даже не Аскаров.

За мной приехал самый обычный седан серого цвета, окна полностью тонированы, и протектор колёс слишком широкий. Не знаю, почему я обратила на это внимание, может потому, что смотрелся автомобиль с такими колёсами как-то необычно.

Мужчина среднего роста, лет сорока, гладко выбритый, с крупной родинкой на щеке, забрал из моих рук сумку и небрежно бросил её в багажник, а после открыл для меня заднюю дверцу автомобиля, после чего сразу же пошёл садиться за руль.

На улице промозглый ветер, но холода я не чувствую, хотя на мне обычная тонкая кофта с нелепым принтом.

Тяжелые свинцовые тучи, нависшие над грунтовой дорогой, по которой мы ехали со скоростью не более сорока километров в час, зеркально отражали моё настроение. Наверное, ещё два месяца назад, до того, как со мной произошёл весь этот кошмар, я бы лила слёзы, осознавая, что должна выйти замуж за человека, который способен тебя уничтожить просто потому, что у него плохое настроение.

Сейчас же во мне что-то сломалось. Я не уверена, что смогу впредь доверять людям. Не уверена, что смогу и дальше учить философию. Что-то как-то мудрости народные совершенно не вяжутся у меня с происходящим.

Погрузившись в сумбурные размышления, я смотрела в окно. Начался мелкий дождь, и я с безразличием наблюдала за струящимися по стеклу ручейками. Чувства опустошения, одиночества, тоски. Ненавижу осень!

Серая, мокрая, холодная и одинокая. Такая же, как и я!..

Интересно, почему я решила, что меня везут прямиком на встречу к Аскарову? Я думала, что вот-вот окажусь в лапах чудовища и была рада тому, что ехали мы не слишком быстро. Как бы то ни было, но всё же мне хотелось оттянуть этот момент.

Машина затормозила у мотеля в два этажа. Особого приглашения мне было не нужно. Я сама вышла из машины.

Водитель сразу же направился к багажнику и, вытащив мою сумку, он двинулся… Нет, не в сторону входа. Мужчина понёс мои вещи к мусорным бакам и без каких-либо колебаний просто зашвырнул сумку туда.

— Что вы делаете?! — в секундном порыве я ринулась к переполненному контейнеру, но мужчина остановил меня коротким касанием за локоть. Сделал он это как-то мимолетно, словно боялся меня касаться или же брезговал, что вероятнее всего.

— В номере у вас будет во что переодеться. Не волнуйтесь! Старые вещи вам больше не понадобятся.

— Они не старые! — мужчина полностью игнорирует мои слова и молча идёт к зданию.

Не думаю, что данное действие является собственной инициативой мужчины. Он работает на Аскарова, а значит, именно он приказал выбросить мои вещи.

— У вас час времени на то, чтобы полностью привести себя в порядок! — сообщил мужчина и тут же удалился, протянув мне ключ от семнадцатой комнаты.

Поднявшись на второй этаж, нахожу нужную мне дверь. Самая обычная, деревянная, с довольно хлипким замком. Вставляю ключ, делаю два оборота.

Стандартный номер. Кровать-полуторка застелена чистым белоснежным бельём. Тумба, на ней телевизор. Угловой шкаф и стол. На столе стоит несколько пакетов. Заглядываю в каждый, нахожу туалетные принадлежности, нижнее бельё, джинсы, пуловер и очень мягкое на ощупь белоснежное пальто. На полу две коробки, очевидно, в них обувь, но пока что не заглядываю туда.

Прихватив с собой пакет с шампунями и кондиционерами, иду в тамбур. Две двери: туалет и ванная комната.

Несмотря на то, что мне было велено за час привести себя в порядок, я стою под тугими горячими струями в комфортной душевой кабине не меньше сорока минут. Ещё десять минут у меня уходит на то, чтобы как следует высушить волосы. Я успела надеть только нижнее бельё, когда в дверь постучали. Это точно не тот мужчина, что привёз меня сюда. Он пару минут назад куда-то уехал. Я видела в окно.

На то, чтобы одеться, времени нет. Я снова набрасываю на себя халат, иду к двери. Сердце тревожно бьётся от осознания того, что я одна нахожусь в совершенно незнакомом мне месте.

7 Глава

На пороге стояла пожилая женщина лет пятидесяти. Выразительные скулы, тонкие губы и острый, чуть длинноватый нос. Если бы у неё в руках был не чемоданчик, а чёрная сумочка с крысой, то она практически ничем бы не отличалась от Шапокляк.

— Добрый вечер! Меня прислали осмотреть вас.

— Что, простите?

— Я врач и я…

— Ах, ну да, — усмехаюсь, хотя мне совершенно не весело. — Проходите.

Женщина неодобрительно на меня посмотрела, возможно потому, что я перебила её.

С другой стороны, чего время на разъяснения тратить! И так всё более чем ясно. Богатенький дядя решил удостовериться в стерильности свой игрушки.

Впрочем, глупо обижаться.

Я же тоже раньше думала, что следственный изолятор — это рассадник клопов, тараканов и всякого рода инфекций. Но, как оказалось, моё представление было ошибочным.

Да, обшарпанные стены, чуть проржавевший кран и унитаз без сидушки, ещё и течёт постоянно. Но в камере, в которой я находилась, было сухо и чисто.

— Вшей искать будете? — приличные леди так не разговаривают с незнакомыми людьми, но опять же, я не хамлю, просто интересуюсь.

— Я всё буду делать! — а женщина с зубками. — И вшей искать, и на наличие половых инфекций проверю.

— Я не живу половой жизнью! — хмурюсь я. Что-то как-то резко неприятно стало. И как-то даже острить перехотелось.

— Прекрасно. Тогда ещё и в попу залезу! — говорит вполне серьёзно, а у меня от этого мороз по коже и, кажется, дар речи пропал. — Господи, да шучу я! Чего побледнела?!

Женщина открывает чемоданчик и достаёт из него медицинские перчатки, какие-то колбочки. Похоже, анализы какие-то всё же намерена у меня взять.

— Вы просто так серьёзно сказали, — уже не так уверенно говорю.

— Ты первая огрызаться начала!

— Ну да, — признаю, опускаясь на край кровати.

— Половой жизнью правда не живёшь?

— Правда! Марк… мой парень… бывший. Он не торопил меня. Мы после помолвки хотели…

Тут я немного лукавлю и, скорее по привычке, оправдываю Марка. На самом же деле, он не просто поскорее хотел переступить черту, однажды он приехал ко мне после вечеринки. Я так и не поняла, что именно Марк отмечал с друзьями. Только он настолько был настойчивым тогда, что в какой-то момент мне показалось, он силой возьмёт то, что хочет. Тогда меня спас телефонный звонок. Мама тоже настойчивая, когда ей что-то нужно.

— Я верю, но проверю. Уж прости, но Аскаров точно не тот человек, с которым шутить можно!

И вот это уже если и слухи, то проверенные! Она же работает на Демида и поэтому знать должна наверняка, можно с ним шутить или нет.

Осмотр прошёл быстро. У меня взяли кровь из вены, но, как пояснила Майя Андреевна, не для проверки на половые инфекции, а для более обширной картины моего здоровья. В сизо действительно витаминами не кормят!

Времени было почти час ночи, когда в дверь снова постучали. На этот раз пришёл водитель, что и привёз меня сюда.

— Ты какого хрена не одета ещё?

— Вы не…

— Бегом давай! — оттого, как рявкнул этот худощавый индюк, я вздрогнула всем телом. — Через пять минут чтобы вышла ко мне сюда уже!

Со мной никогда в подобном тоне не разговаривали.

Сначала стало дико неприятно. Потом я успокоилась, оделась и даже в туалет успела сходить. В общем, я решила, что обращать внимание на быдлоподобных не стану. Поберегу собственные нервы!

****

До нужного нам места ехали мы около часа. Дороги вполне свободные, и на светофорах практически нигде не стояли. Мужчина с родинкой на щеке совершенно спокойно нарушал ПДД. Да и вообще, он был полностью уверен в своей безнаказанности и время от времени набирал просто немыслимую скорость.

«GARTER» — гласила светящаяся вывеска. Этот ночной клуб — одно из самых пафосных мест нашего города. Тут богатые мужчины развлекаются по-взрослому, и когда машина тормозит у главного входа, вся моя, и без того напускная, смелость, вмиг куда-то улетучивается.

8 Глава

На входе довольно серьёзная охрана. Как только мы подошли к ней ближе, один из верзил передал по рации:

— Гордей привёз девушку!

— Пропустить только девушку, — послышался ответ через небольшую паузу, — Гордея к начальнику охраны!

Огромный мужчина, сделал шаг в сторону, давая мне возможность пройти. Каждый шаг давался с огромным трудом. Страх сковывал мои движения, я через силу заставляла себя двигаться вперёд.

Как только переступаю порог, тут же попадаю в просторное фойе. Светлые стены, огромные колонны, упирающиеся в высокий потолок и очень много зеркал.

В мотеле зеркало было небольшое, я могла видеть только своё лицо и сейчас, несмотря на то, что я в пальто, вижу, насколько сильно я похудела. Да уж. Чрезмерная худоба мне точно не к лицу!

— Ты Дарина? — резко поворачиваю голову вправо. Из основного зала ко мне навстречу вышла длинноногая блондинка в очень коротком блестящем платье. Оно было буквально усыпано мелкими камешками и сейчас при ярком свете ослепляло меня.

— Да, я Дарина! — девушка посмотрела на меня оценивающе. Хмыкнув, немного скривила лицо и, кивнув в сторону, произнесла:

— За мной иди! — первые пару мгновений я растерялась. Но быстро взяла себя в руки и последовала за девушкой.

От общего зала она пошла куда-то в сторону. По узкому коридору мимо уборных и завела меня в небольшую комнату, похожую на гримерку. Хотя возможно, это она и была. Ещё одна дверь, находившаяся в этой комнате, точно вела в сторону танцпола. Слишком громкая музыка доносилась именно оттуда.

— Так, давай только быстро всё делаем, а то Демид не в настроении, — девушка говорила быстро, даже немного холодно. — Сейчас переоденешься, и я накрашу тебя. Так будет быстрее. Не стоит испытывать терпение Аскарова, он уже три раза про тебя спрашивал.

— Я же одета! — говорю негромко, словно боясь, что меня могут услышать. Я впервые в таком месте, и не могу сказать, что здесь мне нравится. Как-то крайне неуютно и хочется поскорее уйти.

— Я вижу, но как бы одета ты не для этого места. Вот! — девушка кладёт передо мной очень симпатичное маленькое ярко-красное платье.

— Оно слишком короткое, — произношу, не отводя взгляда от наряда.

— И что? Ты хоть ростом не слишком высокая, но ноги зачётные, даже в джинсах хорошо смотришься.

— Как вас зовут?

— Только не на вы, я умоляю. Не нужно строить из себя невинную овечку, окей? Ангелина меня зовут! — несмотря на резкость слов, девушка не была слишком грубой.

— Ангелина, я не привыкла к подобным вещам. Пожалуйста, давай что-нибудь найдём более закрытое, — не знаю почему, но мне кажется, блондинка не настроена враждебно. Хотя её тон и звучит немного высокомерно.

Она какое-то время буквально буравит меня взглядом.

— Ты очень красивая. Но всё же ты не из эскорта, верно?

— А почему я должна быть из эскорта? — последнее слово приходится из себя выжимать.

— Демид сказал, что ему девочку привезти должны, вот я и решила… — Ладно, мышка, забей! — девушка словно смягчилась. Она вернулась к вешалкам с одеждой, и какое-то время перебирала наряды.

— Так!.. Ты краситься умеешь?

— Да! — отвечаю довольно уверенно, хотя на самом деле не могу сказать, что я слишком хорошо умею краситься.

— Хорошо. Вот моя косметика, — девушка подвинула в мою сторону небольшую коробку. — Чужую не бери. А я сейчас вернусь!

Тональные крема, пудры, яркие тени, помады также довольно кричащие. Ничего из этого, конечно же мне не подходит!

Я решила использовать только консилер. Небольшое его количество наношу на веки и под глаза. Им я скрываю синяки, появившиеся из-за недосыпа. Розовые румяна использую вместо теней, помаду не беру, обычный блеск на губы и тушь.

— Ух ты, — слышу за своей спиной. — Ты кто, кукла?

В гримёрку зашла практически раздетая девушка. Красивая брюнетка с очень длинными, чёрными как смоль волосами, что убраны в конский хвост. На ней из одежды не то топ, не то бюстгальтер из чёрного латекса и трусы, имитирующие шорты. Каблуки на высоченной платформе, завязки до самых колен. Скорее всего, девушка — танцовщица go-go.

— Я…

— Мадина, закончила? — я не знала, что ответить и поэтому обрадовалась возвращению блондинки.

— Да, Ангелина, почти! Рогозин приват заказал.

— Рогозин? И ты пойдёшь?

— А у меня что, выбор есть? Это у тебя влиятельный любовник.

— Бывший любовник! — говоря это, девушка взглядом показывает на меня. — Мне нашли замену.

То, что я почувствовала в этот момент, невозможно описать словами. В груди всё словно оборвалось и неприятное щекотание засвербило где-то в районе горла.

В голосе Ангелины я расслышала нотки горечи. Но вместе с этим она старалась сохранить некое достоинство, что ли? Чувствовалось, что девушка не желает показывать истинные эмоции.

Если я правильно поняла, эта блондинка являлась или же является любовницей Аскарова… И сейчас она меня готовит к встрече с ним? Это вообще как понимать? Это вообще нормально?

Девушка по имени Мадина, выпучив свои тёмно-карие глаза, уставилась на меня.

— Ты из какого агентства? — задаёт вопрос мне, но за меня отвечает Ангелина.

— Похоже, что не из какого.

— Блин, Ангел, я не понимаю. Вы же с Демидом полгода вместе! И что, он вот так просто тебя кидает? — я не знала куда себя деть. Девушки разговаривали между собой, словно меня тут и не было.

— Не совсем. Он купил мне квартиру и обещал отдых на Мальдивах оплатить. Машина тоже за мной остаётся.

— Ого. Не помню, чтобы он кому-то такие подарки делал.

— А он, вроде, и не делал! — пожав плечами, отвечает блондинка. — Вадимыч сказал, что я у Демида в любимицах, и я первая, кому Аскаров вообще что-либо подарил.

— Насколько я знаю, он всегда ограничивался щедрыми чаевыми.

— Ну да… Вот, Дарина, возьми! — уже обращаясь ко мне, Ангелина подала мне чёрное кружевное платье с пышной, но всё же короткой юбкой. — Другого точно ничего нет. Надевай.

9 Глава

В ВИПке немного приглушен свет. Всё так же преодолевая собственное волнение вперемешку со страхом, я вхожу в комнату, где сидит Демид. Сейчас Аскаров кажется мне ещё куда более огромным, чем тогда, в холле нашего вуза, где я со всего маху влетела в него.

Аскаров не казался безобразным качком, но всё же видно, что телу своему он уделяет довольно много внимания. Проработанные мышцы отчётливо выделялись сквозь тонкую ткань атласной тёмно-синей рубашки.

Вальяжно откинувшись на спинку кожаного дивана, держа в правой руке тлеющую сигарету, Аскаров смотрел…

Нет, не на меня!

— Ты как? — задал вопрос, глядя на Ангелину.

Она сейчас казалась мне немного зажатой. В глаза Демиду не смотрела. Всё время отводила взгляд куда-то в сторону, и вообще, мне казалось, что она вот-вот расплачется.

— Я нормально, — отвечает тихо.

— Хорошо! — подавшись немного вперёд, мужчина затушил сигарету. — Иди, Ангелина.

Может не такой уж этот Аскаров плохой? Голос его не звучит мягко, но всё же некое сочувствие явно присутствует. Можно сделать такой вывод хотя бы потому, что он поинтересовался состоянием девушки.

За высокой блондинкой закрывается дверь, и я остаюсь один на один с человеком, которого до смерти боюсь.

— Так и будешь стоять на пороге?

— А можно? — тут же прикусываю кончик языка. Серьёзно, Дарина? Ты спросила можно ли остаться стоять на пороге?

— Проходи, садись! — кивком головы указывает мне сесть на диванчик, слева от него.

Я делаю несколько шагов вперёд. Тихонько опускаюсь на край дивана, руки кладу перед собой на колени.

Между нами около полутора метра расстояния, но я всё равно чувствую, как мощная энергетика мужчины давит на меня. Хочется увеличить расстояние между нами. Ещё метров пять хотя бы, а лучше пятнадцать, но такого расстояния даже сама комната не позволит, не то что диван.

Какое-то время Демид прожигает меня взглядом. Смотрит внимательно, словно пытается изучить каждую деталь. Я же, в свою очередь, прилагаю максимум усилий, чтобы не дрожать.

— Ты похудела! — едва не вздрагиваю от чуть низковатого баритона с хрипотцой. — На зоне действительно так плохо кормят? — сейчас не понимаю, что волнует меня больше. Его вопрос или оценка моего веса. Где он рассмотреть меня успел? Может я такой худой и была!

— Не знаю. Я пребывала в следственном изоляторе! — ответила не сразу. Дала себе несколько секунд на обдумывание. Несмотря на то, что Аскаров задал мне вопрос спокойным голосом, в тоне его всё же слышна была некая издёвка.

— Мне сказали, ты настоящий кремень! — с чем связан комплимент, мне более чем понятно, но всё же я уже решила, что оправдываться ни перед кем больше не буду. Воровка, значит, воровка!

— Да, знаете, редкий дар! Умею хранить секреты.

— Ух ты! — не могу разобрать, Аскарова забавляет сейчас всё это или же он пытается завязать со мной разговор. — Ладно. Мне даже интересно, как быстро расколет тебя мой адвокат.

— Пусть попробует! — на удивление, ответить получилось достаточно иронично.

— Что-то не особо ты скромная, я смотрю! — внутри меня словно что-то обрывается. Ему явно не нравится то, как я разговариваю с ним. Он меня что, обратно… — Да не дёргайся! — снова усмешка, но на этот раз более широкая. — Может, оно и хорошо, что ты не совсем амёба! Но при посторонних гонор свой засовывай себе в задницу. Ты должна быть послушной.

— Хор…

— Не перебивай! — я вновь встрепенулась. Голос Демида острыми иглами проходит сквозь тело, ощутимо царапая душу. Я не привыкла к такому обращению. Даже самые громкие крики мамы не идут ни в какое сравнение с таким грозным приказом. — С завтрашнего дня у тебя тренировки в спортзале, массаж, а питание тебе скорректируют!

— Питание… — хотела сказать, что не нуждаюсь в этом. По большому счёту питаюсь я как раз таки правильно. Но я осеклась, наткнувшись на острый взгляд Аскарова.

— Много болтаешь, Дарина! — делаю медленный вдох. Этот мужчина… он уже не столько пугает, сколько раздражает. — Волосы у тебя свои, я так понимаю, — ничего не отвечаю. Даже не реагирую. Между нами повисает пауза, во время которой Демид смотрит так, словно хочет разорвать меня на части. Кажется, я тоже его раздражаю. — Мне нравится твоя внешность. Губы сочные, глаза оленьи. Ростом, правда, для меня низковата, но это хрен с ним. Стилисты сменят причёску и перекрасят в блондинку! — шах и мат!

— Зачем? Я не хочу стричься. Пожалуйста! — быстро затараторила я. — Тем более не хочу быть блондинкой.

— Я твоего мнения не спрашивал! — Демид не повышает голос, но всё равно, кажется, будто кричит.

— Я живой человек, а не вещь, — хочу сказать твёрдо, но голос предательски дрожит.

— Ты никто. Пустое место! — слова хлёсткой пощечиной обжигают лицо. — С твоим отцом мы обо всём договорились. И раз ты сидишь передо мной, условия тобою приняты. Поэтому, будь добра, с этой самой минуты учись быть покладистой, иначе вернёшься туда, откуда я тебя вытащил.

10 Глава

Я никогда ещё не чувствовала себя настолько униженной.

Пустое место!

Никто!..

Вот так коротко и предельно ясно мне пояснили, кто я такая. Безумно сильно хотелось задать вопрос, разве я не заслужила уважение в статусе его будущей жены? Но решила всё же не задавать глупых вопросов. Такие люди, как Демид, уважают только лишь себе подобных, а я и близко до его статуса не дотягиваю.

У меня вообще в какой-то момент возникло ощущение, что жениться на мне он не собирается.

Хотя, с другой стороны, Демид наверняка заплатил немало денег для того, чтобы меня выпустили, а значит, всё же я для чего-то ему нужна...

Больше Аскаров со мной не разговаривал. Он вообще потерял ко мне всякий интерес, и я сидела в самом углу уже не дивана, а кресла, в котором, как я понимаю, при встречах ожидают своей очереди. Я молча наблюдала через панорамную прозрачную вставку за танцующими на танцполе людьми. Даже парочку знакомых из института увидела.

А к Демиду присоединилось двое солидных мужчин примерно одного возраста с ним, и чуть позже — трое длинноногих красоток, одна из которых уселась рядом с Аскаровым.

Время шло, мужчины выпивали, девушки также пили шампанское, про меня же никто не вспоминал. Уже даже редких взглядов в мою сторону не было.

Не то что это мне было нужно, вовсе нет! Так, наоборот, даже хорошо. Единственное, меня мучила жажда, и это причиняло некий дискомфорт.

Время — третий час ночи, и учитывая то, что на ужин, который был у меня ещё в колонии, я съела кусочек хлеба, запивая его препротивным чаем, то смотреть в сторону стола с различными закусками мне было противопоказано. Я просто боялась выдать себя голодным взглядом.

Прилично захмелевшие мужчины начали постепенно распускать руки к своим спутницам, самое противное, что и Аскаров не отставал. Не то чтобы он откровенно лапал девушку, но она хихикала, когда Демид улыбаясь что-то нашёптывал ей. Пару раз убрал волосы пышногрудой шатенки за ухо, она притворно смущалась, это было настолько наиграно, так резко бросалось в глаза, что даже я взгляд свой отводила. Испанский стыд, что называется!

Прошло ещё около часа. У меня затекла спина и онемели ноги. Терпеть уже сил не было, я посмотрела на небольшую вешалку, на которой очень аккуратно висел дорогущий пиджак. Он сто процентов принадлежал Аскарову, я дотянулась и сняла пиджак с плечиков. Подогнув ноги, я села в более удобную для себя позу. Оголённые участки тела, которые платье не прикрывало, я прикрыла пиджаком.

Всё так же продолжая смотреть в веселящуюся толпу, которая под действием алкоголя танцевала уже куда более откровенно и развязно, я не заметила как уснула.

***

Яркие лучи солнца неприятно щекотали закрытые веки. Открывать глаза совсем не хотелось, в уютной мягкой постели так сладко спалось… Так. Стоп! А как я тут оказалась?

То, что я нахожусь в совершенно чужой комнате с мягкой кроватью, я поняла ещё когда моё сознание было достаточно сильно затуманено.

Открыв глаза, смотрю по сторонам. Светлые тона дорогущего полотна во всю стену, что-то связано с Вьетнамом. Незамысловатый узор придаёт этой спальне некую мягкость. Туалетный столик, небольшое зеркало, небольшое и наверняка удобное кресло в углу спальни, торшер над ним и маленький столик, на котором лежат несколько книг. Кровать не слишком большая, но двуспальная. И на ней удобный мягкий матрас. Кожаная обивка спинки кровати с рельефными пуговками смотрится просто потрясающе. На полу ворсистый белоснежный ковёр.

Господи, да тут летать, что ли? Комната просто сверкает чистотой.

Не то чтобы в нашей семье пренебрегали порядком, вовсе нет. Мама невероятно дотошная в плане чистоты, но у нас в дома нет таких светлых комнат.

В спальне всего одна дверь. Почему-то я решила, будто бы она ведёт в ванную комнату, но я ошиблась. Это большая гардеробная. В ней висит моё пальто. И пуловер. Джинсы аккуратно сложены на полку. Я же сама в длинной футболке, судя по запаху, это футболка Демида.

Интересно, он меня переодевал? Я совершенно ничего не помню!

Босыми стопами утопаю в пушистом ковре, остаются смешные следы. Решаю не лишать себя удовольствия, несколько раз прохожусь по нему вдоль и поперёк. Потом опускаюсь на колени и рукой провожу по нежному бархату, ровняю ковёр обратно. Почему-то становится немного не по себе, а вдруг Аскаров сейчас войдёт и увидит мои следы. Решит ещё, что я сумасшедшая!

Хотя с чего это меня должно парить то, что он подумает? Встаю на ноги и заново несколько раз прохожусь по ковру. После чего, удовлетворенная своей шкодой, иду искать ванную комнату. Утренний туалет никто не отменял!

Далеко идти мне не пришлось. Дверь почти напротив, немного вправо, и вот она — заветная ванная комната, совмещенная с душем. Настолько огромная ванная, что тут можно танцевать.

На раковине — запечатанная зубная щётка, новый тюбик зубной пасты, также мочалка, рядом тапочки и халат.

Голову я мыла вчера, но почему-то сегодня тоже хочется! На полках есть всё необходимое. Несколько видов шампуней, выбираю себе бессульфатный. Семь баночек с гелями для душа, обнюхиваю все и выбираю самый вкусненький — апельсиновый!

Сам душ принимаю не слишком долго. Минут двадцать всего. Учитывая то, насколько я люблю воду, это очень мало!

Мама меня часто ругала за то, что ванну я принимаю не меньше полутора часов. Ну я не просто так лежу в ней, конечно же, я либо слушаю лекции, лёжа в воде, либо решаю какие-нибудь логические задачки. В общем, по сути — отдых в воде, но только отдых с пользой!

Для полного счастья не хватает моего увлажняющего крема. После геля для душа кожу немного стягивает и это несколько раздражает.

Банный халат и мягкие тапки, вот ещё бы свежее нижнее бельё, а то без него что-то мне как-то не совсем комфортно.

Открываю дверь и, выходя из ванной комнаты, на мгновение застываю, потому как в моей спальне, ну точнее в той, в которой я провела ночь, открыта дверь. А я точно помню, что её закрывала.

11 Глава

— Сразу предупреждаю, в этом доме есть правила, которым ты должна будешь следовать беспрекословно! Мне твои жалобы и нытьё до одного места. Так что бегать ко мне с соплями и ныть не нужно. Выполняешь все инструкции, на этом всё!

Это мне вместо здравствуйте, я так понимаю.

— Их будет так много? Правил, я имею в виду, — я не пытаюсь наладить отношения с Аскаровым. По большому счёту, мне вообще плевать! Но и держаться в таком напряжении мне совсем не хочется. Я пока плохо понимаю какие цели преследует Демид. Единственное, надеюсь, что не самые ужасные.

— Достаточно! И ты все их назубок должна будешь знать.

— Почему вы согласились помочь мне? — этот вопрос так и вертелся у меня на языке.

— Потому что твой отец попросил меня об этом, — я подошла к столу и села на стул, который был ровно напротив Аскарова. Просто он здесь был единственным и именно с этой стороны был сервирован стол, как я поняла, для меня.

— Я вас серьезно спрашиваю. Я ведь имею право знать, почему вы решили на мне жениться? Мой отец, просил о помощи, но не о том, чтобы вы вели меня под венец.

— Ты довольно привлекательная, даже красивая. Впервые я увидел тебя в клубе примерно месяца три назад и даже хотел взять тебя на пару ночей, — Демид говорил мне это, глядя прямо в глаза. — В течение десяти минут мне предоставили информацию о тебе, и я понял, что ты сплошной геморрой и не стоит заморачиваться.

— Какая честь, — произношу негромко, разумеется с сарказмом. Демид слышит, но игнорирует.

— Но к счастью, у тебя есть масса других достоинств.

— Каких же?

— Ты воспитанная.

— То есть вы хотите на мне жениться из-за моего воспитания?

— И из-за твоего ума! — неожиданно подчёркивает мужчина, приподнимая один уголок губ. — Эрудированная, сдержанная. Умеешь поддержать разговор на любые темы. Тактичная, вежливая. Твоя мама прекрасная женщина, раз смогла воспитать такую дочь.

— Вы не можете знать то, какая я на самом деле.

— Неужели?!

— Мои родители часто наказывали меня за непослушание.

— Мы все не идеальны. И какая ты будешь в стенах этого дома, мне совершенно плевать! Хоть песни ори, хоть головой об стену бейся, задолбаешь — в другой дом переселю и дело с концом! А может сразу тебя отправлю после нашей свадьбы куда-нибудь. Я пока не решил.

— Как это? Муж с женой будут жить отдельно? — сама не знаю, для чего спросила это.

— А ты решила, что нужна мне будешь как жена? — почему-то усмешка мужчины задевает меня за живое. — Ты для статуса и всё, — продолжает уже серьёзно. — В нужный момент появиться где надо. Разговор опять же поддержать. Ты моя визитная карточка в бизнесе, не более! Так что сразу спускайся с небес на землю и лишнего себе не придумывай.

Слушать это всё крайне неприятно. Внутри меня закипает злость и, чувствуя это, делаю медленные вдохи, пытаюсь успокоиться.

Казалось бы, не всё так плохо, и получается, по сути, брак фиктивный. У меня будет своя жизнь, пусть даже на определённых правилах. Вот только с другой стороны, я просто вещь! Получается, куда скажут, туда и идти должна. Говорить не то, что хочу, а то что нужно — Аскарову нужно!

— Я на вас как мужчину не претендую! Просто хочу более конкретно знать, что меня ждёт в браке с вами, — хотя я понимаю, что ничего хорошего. Только вслух мысли свои не озвучиваю.

— Я как-то не особо понимаю суть твоего вопроса, ну да и плевать!

Ну а кто бы сомневался?!

— О свадьбе мы объявим уже в эту субботу, — продолжает мужчина. — Сейчас ты пойдёшь, поговоришь с моим адвокатом, и давай без сюрпризов. Всё ему расскажи, как было на самом деле. Так будет быстрее. Нам нужно закрыть тему с твоей уголовкой раз и навсегда!

— Всё как на духу я уже рассказывала следователю. Но если нужно для вашего адвоката — повторю! — взгляд Демида я выдерживаю с огромным трудом.

— Ты, идиотка, отправишься обратно на зону. И поверь, тебя уже точно никто и ничто не спасёт! — я сдуваюсь как мыльный пузырь. Пух, и всё. Я снова тряпка!

— Я ничего не собираюсь скрывать от вашего адвоката.

— Вот и прекрасно! Не создавай мне проблем. Ты и так меня дико раздражаешь какого-то хрена. Хотя мне должно быть на тебя абсолютно похрен.

Последнее Аскаров будто бы сам себе сказал, а не мне. Демид, отставив чашку с кофе, встал из-за стола и ушёл, не говоря больше ни слова. А передо мной тут же поставили красивую тарелку с овсяной кашей.

— Я прошу прощения, но я не ем молочное.

— Боюсь, выбора у вас нет, госпожа. Вам нужно немного набрать вес. У вас меню, которому вы должны следовать. И если вы будете противиться, я буду вынуждена доложить господину…

— А если у меня аллергия на лактозу? — горничная вмиг растерялась.

— Аллергия? Я сейчас позвоню Нелли Семёновне.

— Кому?

— Нелли Семёновна — ваш диетолог. Она после обеда придёт заниматься с вами йогой. По средам и в воскресенье у вас занятия в спортзале. Массаж, кажется, ежедневно. Простите, у меня пока что предварительное расписание вашего дня. Более точное будет к вечеру.

— А почему оно вообще у вас?

— Я должна буду следить за тем, чтобы вы всё выполняли. Напоминать вам вовремя о процедурах. Кстати, вам следует поторо… — женщина осекается. — Раз у вас аллергия, может быть, я вам сварю овсяную кашу на воде? Думаю, это не страшно. А уже когда ваш диетолог появится, она всё скорректирует.

— Давайте овсянку на воде, — уж лучше так. Хотя я бы сейчас съела творожного сыра с огурчиком, с двумя огурчиками — или даже три! Я такая голодная.

Но диетолог...

Ладно! Это вроде не смертельно. Не знаю, что ждёт меня дальше, но правильное питание я точно как-нибудь переживу.

12 Глава

— …Мы уединились в зимнем саду и целовались. Без языка!..

— Вы уверены?

— Да, Леон Софронович. Я бы запомнила, если было бы иначе.

— Хорошо, продолжайте!

— Марк стал распускать руки, снова полез мне под кофту, но я его пресекла. Мы снова едва не поругались, но Марка позвала Каролина Родионовна. Он ушёл, я осталась сидеть на качели.

Я уже второй час по пятому кругу рассказываю адвокату Демида о каждом своём шаге, проведённым не только в день последнего визита в дом моего экс-жениха, но и о первых двух.

В первый день, когда я познакомилась с его родителями, и во второй раз, когда родители Марка были в отъезде и он пригласил меня к себе в гости. Но там особо рассказывать было нечего, потому как мой, тогда ещё просто парень, пытался напоить меня, чтобы затащить в постель.

Удивительно, но почему-то только сейчас я понимаю, насколько мерзко он хотел поступить! Тогда же я лишь посмеялась, и сказала, что пить не буду, потому как после алкоголя, употребленного даже в самых небольших количествах, мне становится очень сильно плохо.

Первый раз всего один бокал шампанского, и я едва не лишилась чувств. Не хватало дыхания и было действительно очень плохо. На вино у меня похожая реакция, но всё же не такая, как на игристое. Мне становилось душно и слишком сильно кружилась голова.

В общем тогда мне, так сказать, удалось отвертеться, к тому же, на моё счастье, к Марку приехала его бабушка — проведать внука! Мы с ней, мило поболтав, пили чай на кухне, а потом Марк отвёз меня домой. Наедине сама с собой я не оставалась в тот вечер, впрочем, как и в первый раз моего пребывания в доме Минаевых.

А вот в тот злополучный день я как минимум трижды была одна.

— Сколько по времени вы просидели на качелях? Постарайтесь вспомнить максимально точно.

— Точно вряд ли скажу, но на вскидку — минут пятнадцать. Может, чуть больше. Я зашла в чат и с девочками немного попереписывалась. Мы обсуждали прошедшую накануне вечеринку, я на неё не попала, девочки рассказывали о том, что там было.

— Переписка у вас сохранилась?

— Должна была, наверное, но я не уверена. Вообще в телефоне можно посмотреть.

— Не возражаете, если я лично просмотрю все сообщения в вашем мессенджере? — надо же вежливый такой! Можно подумать, пока телефон находился в его руках, он его не просмотрел? Пароль на нём убрали ещё в полиции.

— Не возражаю, — сказала после небольшой паузы, но только потому, что задумалась ещё над тем, нет ли там какой-то личной переписки? Просто с девочками нас иногда заносит, и мы можем обсудить какие-то пикантные темы, вернее они могут, я стараюсь обходить их стороной.

— А потом что, к вам вернулся Марк?

— Нет! Потом пришла горничная и позвала меня. Сказала, что Марк ждёт в гостиной. Кстати, расстояние от скамейки до гостиной я преодолевала в одиночестве.

— А почему Марк сам за вами не пришёл?

— Не знаю! — отвечаю, пожимая плечами.

— И, вернувшись, Марк отвёз вас домой?

— Да, но перед этим я сходила в уборную.

— Сумку вы зачем с собой брали? — вопрос задаёт в лоб.

— У меня были месячные. На второй день они достаточно обильные, и прокладку приходится менять достаточно часто.

Это первые минут тридцать мне было несколько неловко рассказывать Леону Софроновичу некоторые пикантные моменты своей биографии. Но очень скоро я поняла, что ему, как психологу, нужно рассказывать абсолютно всё! К тому же, как мне кажется, он насквозь меня видит. Каждую деталь подмечает во мне.

Начало нашего разговора было немного неловким, мне казалось, что сейчас начнётся очередной допрос, и я была словно ёжик. Безумно устала я от всего этого, и мне хочется забиться в самый дальний угол, и никогда больше к этой теме не возвращаться.

— Сколько раз вообще вы к этой сумке подходили? Как надолго оставляли её без присмотра?

— Вы намекаете на то, что кто-то мог подложить украшения в мою сумочку пока меня не было?

— Для начала я хочу понять, что происходило там.

Повисает пауза, а после я замираю! В моей голове словно взрыв произошёл. Не слишком громкий, но влекущий за собой очень серьёзные последствия!

— А никто не мог в эту сумку мне ничего подложить. Вернее, ничего мне не подкладывали тогда.

— Объяснитесь.

— Сумка другая! — мужчина, прищурив глаза, внимательно смотрел на меня. — У меня две похожие сумки! — довольно сбивчиво начала тараторить я. — Мне очень понравилась сумка одного бренда и девочки сложились и купили мне эту дорогую сумку. Родители мне подарили такую же, но не оригинал!

Последняя фраза несколько покоробила меня. Просто пять моих подруг сложились по довольно приличной сумме, чтобы эту сумку купить мне по бешеной скидке. Знаю, что Катюха почти всю ночь сидела на каком-то форуме, чтобы эта скидка досталась именно ей. Иначе бы они не смогли её купить. А у моих родителей была возможность, но мама не считает нужным тратиться на подобные вещи.

Нет, в целом я маму не осуждаю и с ней согласна. Но ведь можно же хотя бы иногда меня баловать?

Иногда мне обидно и просто хочется быть лёгкой и безрассудной. Чай попить в гостиной, забравшись на диван с ногами. Над книжками сутулиться, волосы распущенными оставить и пойти в школу или университет, но я же леди! А та сумка, я в то время прямо очень ею загорелась и родителям все уши прожужжала, они в целом купили, но подделку, за весьма и весьма скромную сумму.

— Я правильно вас понимаю, в день, когда пропали украшения, с вами была копия сумки от Тиффани?

— Наоборот. Браслет нашли в подделке. А со мной в тот день, когда пропали украшения, был оригинал. Я её вообще редко с собой куда беру, но зная, какая семья у Марка. В общем, на Каролину Родионовну хотела произвести впечатление. Я, конечно, не из бедной семьи, но всё же слишком дорогие вещи на постоянной основе мы не можем себе позволить.

— Мне нужно будет, чтобы твои подруги, подтвердили то, что они дарили тебе эту сумку.

13 Глава

***

Прошло уже три дня. Вчера я позвонила папе, и мы немного поговорили. Оказывается, мама слегла с давлением, как только получила приглашение на помолвку.

Я очень сильно соскучилась и хочу их увидеть. Даже несмотря на слова мамы, что я больше ей не дочь!

Моя мама довольно вспыльчивая и на эмоциях может сказать нечто подобное. Даже оскорбить может довольно сильно, хотя и считает себя аристократкой.

Папа сказал, что они будут на вечере.

Благотворительный бал пройдёт в довольно широком кругу, где будут присутствовать сплошные сливки общества. Самое парадоксальное, что родители Марка обязательно будут там присутствовать. Да и сам Марк, я думаю, тоже.

Я понимала, новость о том, что меня заключили под стражу, разлетелась не только по университету. Почему-то уверена, помимо Минаевых, очень многие будут в курсе, и честно, я вообще не понимаю, как на людях покажусь?

Стоя у огромного зеркала я не могла оторвать от себя взгляда. Серебристое платье в пол, усыпанное кристаллами, настолько безупречно подчеркивало мою фигуру, что я какое-то время сама не могла поверить в то, что это я.

Не слишком броский вечерний макияж лишь подчеркивал мою красоту, как и причёска — элегантный пучок, сделанный высококлассным специалистом.

Я сейчас выглядела совершенно иначе. Взрослее, дороже! Настоящая леди, без намёка на юный возраст.

Кажется, впервые мне действительно хотелось держать спину прямо. Нести себя как королева, потому что именно на неё я сейчас была похожа.

На ноги — роскошные туфли. Поверх платья — невероятно дорогой белоснежный полушубок.

Демид ждал меня в гостиной. Он застёгивал «Ролекс» на своём запястье и, увидев меня, взгляда больше не отвёл. Смотрел внимательно, кажется, подмечая каждую деталь, при этом он продолжал застёгивать ремень на часах и поправлять манжеты.

Я знаю, что выгляжу более чем хорошо, но всё же скованность не позволяет расслабиться.

— Неплохо, — а вот Демид более чем уверен в себе и, кажется, будто вообще не волнуется. Положив руки в карманы брюк, он обходит меня кругом. А на его лице — нечто, похожее на ухмылку.

— Я смогу поговорить с родителями?

— О чем? — вопрос Демида вгоняет в ступор.

— Я не видела родителей два месяца. Пока я была…

— Ты там не была! — уверенный и жёсткий ответ, от которого я теряюсь. Непонимающе смотрю на Демида.

— Я про моё…

— Ты там не была! — повторяет ещё более настойчиво. — Я забрал тебя под утро, и ты приезжала только на разговоры со следователем.

— Что? Как это?

— Я забрал тебя из участка, и всё это время ты была под моим присмотром. То есть со мной! В этот период у нас с тобой активно развивались отношения.

— Но в это не поверят! — уверенно заявляю я.

— Почему?

— Насколько я знаю, Петр Петрович Минаев с особым пристрастием следил за тем, чтобы я была в стенах следственного изолятора. Меня ведь хотели изначально выпустить под подписку о невыезде, но он настоял, чтобы этого не происходило.

— Мало ли на чём он там настаивал. Минаев не видел лично, сидела ты там или нет. Да даже если бы и видел. Кто он?! По сравнению со мной — ничтожество! Его слова абсолютно ничего не значат, — от слов Демида мороз по коже. Я до жути боялась отца Марка. Он мне казался таким большим и важным человеком. Я слово боялась при нём сказать, а сейчас я понимаю. Аскаров прав. Минаев — мальчишка против Аскарова, хотя и старше его на уйму лет.

— Боишься? — Демид вырывает меня из моих мыслей. Он словно в душу мне смотрит.

Я на вопрос ничего не отвечаю. Мне стыдно вслух произнести свои опасения.

— Ты же невиновна! — отрицательно мотаю головой. — Вот и отлично. Что бы ни произошло, кто бы что ни говорил, ни пытался каким-либо образом тебя скомпрометировать — ты моя будущая жена. И соответствуй своему статусу.

Аскаров достал из кармана брюк небольшое, но довольно изящное колечко, и не спрашивая моего разрешения, просто надел мне его на палец.

— Ты поняла меня или разъяснить подробнее?

— Нет!

Мне действительно больше объяснять ничего не нужно. Будущая жена Демида Аскарова должна ходить исключительно с высоко поднятой головой. Её репутация безупречна, даже если это не так, я должна сделать всё, чтобы люди начали сомневаться в себе, но не во мне.

Во дворе огромного дома Аскарова нас ждал Mercedes премиум-класса. Хромированный, чёрный, полностью тонированный.

Долгое время, на протяжении всего пути, на языке вертелся вопрос — а не бронированный ли, плюс ко всему, этот автомобиль? Даже не знаю, почему вдруг возник столь острый интерес.

Демид подал мне небольшую бутылочку минералки, сказал, что я выгляжу взволнованно, а это недопустимо! Я выпила немного воды, после чего сделала несколько глубоких вдохов.

Из автомобиля Демид вышел первым. Он обошёл машину сзади, водитель открыл для меня дверь, Аскаров подал руку, в которую я вложила свою ладонь. Рука мужчины такая огромная по сравнению с моей и такая горячая.

От соприкосновения наших рук вздрагиваю всем телом. Меня словно мощным разрядом тока прошило. Я на мгновение замерла. Внимательно посмотрела в глаза Демида. Тёмно-карие, практически чёрные — зачем-то отмечаю для себя. Ресницы густые, волевой подбородок и небольшая щетина.

Этот мужчина скоро станет моим мужем, а я в жизни его видела… сколько? Раз живьём и несколько раз в журнале. Кажется, раза три в общей сложности, получается.

Я провела в доме Аскарова четыре дня. За это время видела Демида считанные разы. Он слишком поздно приходил домой, я уже спала в это время, утром, просыпаясь, чаще всего видела уже его удаляющуюся спину.

***

Шик-блеск-красота.

Так вот как, оказывается, проходят мероприятия в высших слоях общества. — Голливуд отдыхает!

Три стола с башнями из шампанского или что ещё в этих бокалах подают? Смотрятся невероятно эффектно, но я не понимаю, они потом не липкие? Как в руки их брать?

14 глава

Внутри меня целая буря. Вытягиваюсь словно струна и уже даже готова впасть в панику, но вдруг замечаю Леона Софроновича, адвоката Демида. Он видел, куда я смотрю, и как только наши с ним взгляды встретились, мужчина едва заметно подмигнул мне.

Взгляд Леона настолько спокойный, что его позитивный настрой передаётся и мне. Вмиг поднявшееся во мне цунами постепенно начало затихать.

— Альберт Оскарович, — Демид подошёл незаметно. Остановившись около меня, протянул руку для приветствия, сдержанно улыбается мужчине. — Как прошла поездка?

— Всё прошло более чем отлично! Вот, так сказать, с отчётом думал к вам уже завтра.

— Отлично, только давайте во второй половине дня! — говоря это, Аскаров по-хозяйски кладёт руку мне на талию. — Ты почему меня бросила, родная? — у Аскарова явный талант в актёрском мастерстве. Так улыбается искренне, и взгляд у мужчины поистине влюблённый. — Сказала ненадолго и пропала.

Аскаров перевёл всё своё внимание на меня. Судя по всему, сказанная им фраза должна была прозвучать более тёплым тоном, но что-то мне подсказывает, Демид не способен на это. Я вспоминаю о том, что мне было велено прийти к нему через десять минут, но…

— Прости, любимый, — надеюсь неуверенность в моём голосе не слишком слышна. — Немного заболталась!

— А я думал ты решила меня подразнить! — я, в отличие от Демида, не очень хорошая актриса и боюсь переиграть, поэтому только сдержанно улыбаюсь. — Волнуешься? — чувствую, на нас смотрят. Аскаров теснее прижимает меня к себе, и я как-то понимаю, что моя улыбка выглядит искусственной.

— Если честно, то очень! — я не лгу, разве что о своём думаю.

— Ты моя трусишка! — у меня даже сердце замерло на мгновение. Аскарову всё же удалось сказать нежно, да ещё при этом он не просто в глаза мне смотрел, он прожигал мою душу. — Я же говорил, всё возьму на себя, ты только в обморок не упади от счастья.

— Я постараюсь!

А ведь тут действительно постараться нужно, потому что в конце зала я замечаю Марка и его отца.

Демид берёт меня за руку и, ни с кем не прощаясь, уводит в сторону.

— Молчишь и смущённо улыбаешься! — в голосе мужчины снова строгость. — И если чувствуешь, что не можешь совладать с эмоциями, то прячь своё красное лицо в моём плече или груди. Я всё спишу на твоё волнение.

— Тут Минаевы в полном составе. Не будет ли скандала? А если они…

— Я только что озвучил тебе твою задачу! — снова говорит строго. — Просто молчи, если не знаешь, что ответить.

— Хорошо, Демид. Как скажешь!

— Вот и умница, — и снова теплота в голосе и улыбка, совершенно искренняя.

Аскаров убирает мне волосы за ушко и дарит целомудренный поцелуй в макушку.

Сейчас Демид мне кажется совершенно другим. В том плане, что всё же он может быть вполне чутким и нежным. Возможно, в бизнесе ему и приходится проявлять жёсткость, но именно сейчас, глядя в его глаза, я не вижу никакой агрессии. В целом, я и раньше её не видела. Лишь чрезмерную строгость и власть во взгляде.

Очень много любопытных глаз было направлено в нашу сторону. Я старалась не обращать внимания на то, как люди вокруг переговариваются, но при этом упорно делают вид, что не о нас говорят. Только всё же видно, что моя скромная персона рядом с Демидом Аскаровым вызывает интерес у присутствующих гостей сегодняшнего вечера.

Аскаров, всё так же крепко держа меня за руку, вышел в центр огромного зала.

— Дамы и господа, прошу минуточку вашего внимания! — Демид произнес это достаточно громко, и вот теперь уже абсолютно каждый смотрел в нашу сторону. — Знаю, многие из вас были озабочены вопросом, когда же я наконец создам, так сказать, свою ячейку общества, — по залу разошёлся приглушённый смех. Но как мне кажется, людей, которые, напротив, лишь напряглись, было в разы больше. — Так вот, друзья мои. Не так давно, навещая свою учительницу в университете, я встретил юную красавицу, увидев глаза которой, я в тот же момент потерялся, — чуть теснее за талию притянув меня к себе, Аскаров посмотрел в мои глаза с особой нежностью. — Несколько дней я не мог ни есть ни спать, и все мысли были только о ней! — эти слова Аскаров продолжил говорить, глядя мне в глаза, и я действительно засмущалась. Демид так искренне это говорил, что даже я поверила. — Нужно ли говорить о том, что и работать я совершенно не мог. Да что там скрывать, контракт на несколько миллионов долларов провалился, потому что у меня не получалось сосредоточиться на работе! И вот, в очередную бессонную ночь я понял, что не такая и огромная у нас с Дариной разница в возрасте! Правда, малышка?

— А разве она есть? — серьёзно, Дарина? Чего-нибудь более глупого не могла сказать?

Демид, к счастью, только шире улыбнулся мне.

— Да, родная, я счастлив, что между нами не стало никаких преград и уже через полтора месяца, когда ты станешь моей законной супругой, я буду абсолютно счастливым человеком!

— И я! — а вот тут, кажется, я в тему сказала. И даже засмущалась вполне естественно. При этом, как и договаривались, спрятала покрасневшее лицо в плече будущего мужа.

Гостям раздали шампанское. Большая часть людей улыбались, особенно мужчины, и при этом одобрительно кивали. Это выглядело… забавно, что ли?!

Но тех, кого эта история не просто не обрадовала, а напрягла, таких было также немало. Особенно моё внимание привлекла высокая стройная блондинка. Очень красивая, эффектная, уверенная в себе. И если я, смотря на себя в зеркало, лишь могла сравнить себя с королевой, то эта женщина ей и являлась.

Она смотрела на меня, прожигая взглядом. Долго смотрела, и даже когда элегантный мужчина лет пятидесяти подал этой женщине бокал с шампанским, она лишь на короткое время переключилась на него, а потом снова посмотрев нашу с Демидом сторону.

Всё встало на свои места, как только к ней подошла Каролина Робертовна. У мамы Марка очень много подруг. И с ними она делится абсолютно каждой мелочью. Мне Марк как-то сам об этом рассказывал. Стоило его баскетбольной команде занять второе место вместо первого, как его мама обзванивала всех своих подруг и оговаривала ребят из его команды. Он переживал, что кто-то из парней может узнать об этом.

15 глава

Рефлекторно сжимаю локоть Демида. Он, в отличие от меня, даже бровью не повёл, хотя наверняка понимает, к чему ведёт тон мужчины.

— Я внимательно тебя слушаю, Пётр!

— Может, мы наедине поговорим с тобой? Выйдем на террасу. У меня разговор довольно личный, и он касается твоей, так сказать, невесты, — последнее Пётр Петрович сказал с пренебрежением, при этом не скрывая своего уничижительного взгляда, что направлен был прямиком на меня.

— Всё, что касается моей невесты, не касается никого больше! — мужчин слышали все присутствующие. В зале воцарилась звенящая тишина, которая почему-то меня оглушила, и я не расслышала того, что ещё сказал Демид. Я понимала, нужно успокоиться, но при этом осознавала, что взять себя в руки у меня вряд ли теперь выйдет.

— Эта девушка не та, за кого себя выдаёт! — это сказала подошедшая к нам Каролина Родионовна. — Она воровка! Я не понимаю, почему эта девушка вообще на свободе?

Мама моего экс-парня ещё даже не договорила, а среди богатой знати уже рокотом прошли охи, ахи и перешёптывания.

— Что вы говорите? — в вопросе Аскарова были слышны издевательские нотки. — И что же моя невеста украла у вас? Учтите, Каролина, за ложь я очень жестоко наказываю. Ваш муж не даст соврать. Верно, Пётр?

То ли Каролина Родионовна не расслышала слов Демида, то ли решила намеренно не обращать внимания или же просто была слишком уверена в себе. Вот я, например, даже не слишком хорошо зная Аскарова, после произнесённой фразы, именно вот таким тоном, сто раз бы переосмыслила то, что собираюсь сказать.

Возможно, Каролиной Минаевой двигали ещё и эмоции, потому как она ещё более громко и уверенно заговорила.

— Эта особа, к нашему несчастью, совсем недавно являлась девушкой нашего сына! — не знаю почему, но именно в этот момент я испытала невероятное чувство стыда. Казалось бы, что в этом плохого? Но у меня вдруг сложилось такое впечатление, будто бы моя репутация действительно подмочена. И вовсе не тем, что я что-то могла украсть. Я испачкала себя Марком Минаевым. А если быть точнее, его семьёй! — Мы впустили её в свой дом, — продолжила женщина. — Приняли, хотя и понимали, из какой она семьи.

— А из какой я семьи? — меня настолько задела сказанная фраза, что я не смогла смолчать.

— Из, из… — если эта женщина скажет: из бедной! — очень многие из присутствующих её не поймут. И не потому, что у них какое-то иное мнение. Вряд ли в отношении меня у них вообще может быть какое-то мнение на данный момент. Каролина Родионовна не может так сказать, потому что подобное в этом обществе будет считаться моветоном.

— И я не понимаю! — невозмутим мой, теперь уже официальный жених. — Отец Дарины, — кивает в сторону как раз подошедшего к нам моего папы. — Научный работник. Доктор наук высшей степени. Дедушка по материнской линии был художником, и многие его картины даже мне бьют по карману. Второй дедушка также был непростым человеком. В роду у моей невесты, сплошь учёные и академики, соответственно, мои дети получат хорошую генетику. А если вы намекаете на финансовое благополучие, то для меня это совершенно неважно. У меня достаточно денег, чтобы обеспечить свою будущую супругу. А вообще, насколько мне известно, Воронцовы пусть и не владеют заграничными виллами, но и, судя по всему, не бедствуют! Михаил Дмитриевич и Елена Аркадьевна дают за дочку очень хорошее приданое. Мне придраться не к чему.

— Вы не понимаете. Она украла у меня украшение на огромную сумму. Моя прабабушка была приближена…

— К царскому двору! — продолжил за женщину Демид. — Эту байку вы рассказываете на каждом подобном мероприятии. Тошнит уже! Почему вы думаете, что о вашем детдомовском прошлом никто не знает, Каролина?

Эта фраза прозвучала как гром среди ясного неба. Даже я подавилась воздухом от удивления.

— Это неправда! — голос Каролины Родионовны дрожал. — Ложь!

— Я лгу?

В этот момент мне почему-то стало жаль эту женщину. Она сначала покраснела, а потом краска резко отлила от её лица, и она стала похожа на серое полотно. Даже щедрый слой косметики не помогал.

— Зачем вы…

— Не я первый начал, Каролина, верно? У вас был шанс признаться, и эта история не имела бы огласки. По крайней мере, была бы не столь масштабна.

Каролина, словно что-то почувствовав, обернулась очень медленно, и в момент, когда она увидела Леона Софроновича в компании, очевидно, одного из гостей, то и вовсе едва не лишилась чувств.