Замуж за друга отца

Кусаю его руку и вырываюсь, отступаю. Оскар недовольно рычит:

— Чертовка! Живо иди сюда!

— Уходи из моей спальни! Ты мне не настоящий муж, а фиктивный! — кричу.

Но он снова хватает меня за талию и прижимает к стене. Проводит рукой по моей челке, говорит приятным бархатным тембром, отчего внизу живота скапливаются мурашки:

— А если я хочу стать твоим настоящим мужем, птичка?

— Я тебе не по зубам, я вольная птица! — отвечаю.

Я хотела сказать что-то колкое, а получилась какая-то глупость. Наверное, потому что меня пьянит аромат, который исходит от его тела, так и хочется закрыть глаза и вдохнуть поглубже.

— А я все-таки попробую тебя приручить, малышка, — наклоняется и жадно целует.

Друг отца называется! Предатель! — думает мой мозг, а тело проваливается в пропасть невиданных до этого момента приятных ощущений. Хотя внутренний голос продолжает гудеть: я так и знала, что нельзя было соглашаться на фиктивный брак с ним! Это была провальная идея с самого начала! Ведь я всегда была в него влюблена… Он мужчина моей мечты.

~Глава 1~

Паша протягивает мне чай и грустно улыбается:

— Ну, как ты? Скоро в универе появишься?

— Вряд ли я вообще там появлюсь, папы нет, теперь некому меня заставлять учиться, — пытаюсь шутить, а по щеке все равно катится предательская слеза.

Поднимаю глаза вверх и вдыхаю ртом воздух, чтобы окончательно не расплакаться. Ни к чему Паше видеть меня такой. Ещё всему универу растреплет, что я раскисла. Не хочу сплетен.

А Пашка он хоть и «мой друган», но парень «плохой», напакостить на раз-два может.

— Да ладно, Ален, хватит храбриться, я же знаю, как это трудно. Так внезапно потерять отца и в девятнадцать остаться одной, — пытается приобнять меня, но я отталкиваю его руку.

Хочется крикнуть «Ни черта ты не знаешь!», но я сдерживаюсь, напоминаю себе: Паша — мой друг, и он не виноват, что моя жизнь внезапно пошла под откос.

Подумать только!

Ещё совсем недавно мы оба были богатыми наследниками двух известных российских бизнесменов, учились в элитном универе международных отношений, наслаждались молодостью и жизнью, кутили по клубам, а теперь я смотрю на него и вижу тупого мажора, который не понимает, какой жестокой может быть жизнь.

Да я и сама ничего не знала, пока папа внезапно не умер… Ему стало плохо на совещании, и скорая не успела приехать. Мое сердце больно сжимается, когда я об этом думаю.

Не могу сейчас вспомнить, сказали ли я ему тем утром, что люблю его? Обняла ли я его перед прощанием? Как это все горько и неправильно… Самый близкий мой человек.

Я купалась в роскоши, была его любимицей, единственной дочерью. Не могла я подготовиться к такому. Папе было всего сорок… Да разве к такому можно вообще подготовиться?

Они с мамой познакомились, когда им было по восемнадцать, влюбились друг в друга с первого взгляда, мама забеременела мной, и они поженились.

Семья мамы не смогла простить ей то, что она связалась с «бандитом, детдомовцем». Хотя мой папа совсем не такой… Он хороший, честный человек. Точнее, был им.

Отворачиваюсь от Пашки и вытираю выступившие слёзы.

Мама умерла после родов из-за врачебной ошибки. И отец всегда любил меня за обоих. А теперь кто будет меня любить? Кому я теперь нужна в этом мире?

— Мне кажется, я проклята, — говорю свои мысли вслух.

— Ален, не неси чушь.

Я злюсь:

— А как это ещё назвать? Сам подумай! Мама умерла совсем молодая, а теперь отец.

Паша сглатывает и напряжённо молчит, пытается делать вид, что очень мне сочувствует, получается плохо.

— А бабушку с дедушкой по маминой линии ты не пыталась найти?

Я отрицательно качаю головой. Провальная идея. Папа несколько раз хотел наладить с ними отношения после маминой смерти, но они отказались. Обвиняли в маминой смерти его и меня… Знаю, что они живут в какой-то деревне и работают учителями в сельской школе. Ещё у мамы есть брат, но он, кажется, давно спился.

— Они не хотели меня знать ребёнком, теперь я не хочу их знать.

Паша встаёт и пожимает плечами.

— Ален, харе, раскисать, а? Ты молодая, красивая. Все наладится. Ты же не на улице осталась, — обводит руками дом, — ты наследница крупной компании, многие хотели бы с тобой местами поменяться.

Поднимаю глаза, и Паша сам понимает, что сморозил глупость.

А ещё он не знает, что прямо на похоронах отца ко мне подходили какие-то отморозки и просили продать им бизнес, иначе будет хуже.

Да нужны были мне эти деньги… Без папы я не знаю, что теперь со всем этим делать.

Паша встаёт, неловко пожимает плечами и говорит, что ему пора. Киваю. Даже не провожаю до двери.

Я его понимаю. Разговорить сейчас со мной – тоска смертная. Я никогда не была такой, как сейчас. Беспомощной и трусливой. Я всегда была самой веселой девчонкой в компании, главной приколисткой, заводилой.

А теперь я боюсь завтрашнего дня. Потому что не знаю, что делать дальше.

Куда идти? К юристам? Кому доверить папин бизнес? Или встать самой «у руля»? Но я ни черта не понимаю в компьютерных технологиях, я даже толком объяснить не смогу, если спросят, чем конкретно папа занимался.

Математика и информатика никогда мне не давались, папа смеялся надо мной, говорил, что я пошла в мать… Люблю гулять, веселиться. И отправил меня на «международные отношения». Престижно ведь, там самые богатые дети страны учатся. Так мной гордился. А теперь что?

Куда мне этот престиж? Мне кажется, я завтра могу оказаться на улице. Если опять придут эти бандиты, что я буду делать? Может, надо было сразу обратиться в полицию?

Обхватываю голову руками и задаю вопросы в звенящую тишину дома:

Почему? Почему у меня нет ни одного близкого человека. Как так получилось? А ведь раньше я думала, что окружена близкими людьми, только все вот куда-то разбежались после смерти отца. Особенно я в шоке от тети Светы. Они с папой встречались последние два года, но он ничего ей не оставил в завещании, и она даже похороны мне не помогла организовать. Гадина. Я бы с ней поделилась наследством, если бы она не оказалась такой двуличной. Даже подумать не могла, что она с ним из-за денег! Я верила, что у них настоящая любовь. Радовалась за отца…

В дверь раздаётся звонок. Паша снова пришёл?

Стоп, но я же не закрывала дверь после него. Тогда бы он просто вошёл…

~Глава 2~

Черт! А если это снова те бандиты? Ладони начинают потеть, и я снова корю себя за трусость.

Я занималась смешанными единоборствами в школе (Папа хотел, чтобы я умела постоять за себя), но если их много, я ничего не смогу сделать. На ринге я боролась с девушкой моей весовой категории (а категория у меня самая «лёгкая», потому что я всегда отличалась хрупкой фигурой).

Беру телефон и крадусь в сторону двери. По всему дому снова раздаётся звонок, сердце у меня стучит где-то в пятках.

Спокойно, Алена! Все будет хорошо, с каких пор я стала такой пугливой? Папа всегда говорил, что я слишком безбашенная…

Подхожу к двери, нажимаю на камеру. Если там снова эти бандиты, то успею закрыть дверь и позвонить в полицию.

Но нет. Я вижу, что это всего лишь один человек. И это мужчина, присматриваюсь и узнаю его… Не верю своим глазам. Я так мечтала, чтобы он появился, я так много лет мечтала его увидеть! Не может этого быть. Я сплю?

Щипаю себя и понимаю, что нет. Мое желание сбылось. Особенно остро я думала о нем на похоронах отца. Я думала, что он придёт, внимательно вглядывались в лица присутствующих и искала знакомые черты.

Открываю дверь дрожащими руками.

Видно, что Оскар (лучший друг моего отца) хотел улыбнуться, но при виде меня его лицо становится суровым, как будто он ожидал увидеть кого-то другого…

— Алена? — говорит, приподнимая бровь.

— Дядя Оскар? — спрашиваю и только потом понимаю, как глупо это сейчас звучит.

Мы виделись с ним в последний раз, когда мне было двенадцать. Оскар и мой отец — они из одного детдома, только Оскар младше на два года. Ему сейчас тридцать восемь. В два раза больше, чем мне.

Они вместе с отцом открыли бизнес, раскрутились, стали очень успешными. А потом Оскар отдал свою часть отцу и решил развиваться дальше – уже за границей.

Они с папой поддерживали связь, но с каждым годом звонки становились все реже и реже. Оскар добился за границей какого-то нереального успеха в инвестиционной сфере, стал очень богатым, живет на Манхеттене… прямо как в американских фильмах. Он стал для меня ещё недосягаемее и недоступней. Как будто мне не хватало того, что он, итак, моя запретная страсть.

Папа радовался его успехам, а я нет… Мне было жаль, что я больше не могу видеть его у нас в доме.

Оскар — моя первая любовь. Хотя нет, глупо это так называть. Я встречалась с мальчиками, целовалась и держалась с ними за руки, и мои чувства к Оскару не сравнятся с этой ерундой.

У меня слюни текли, когда я на него смотрела, мне он казался самым красивым мужчиной на свете, тогда я не понимала, что со мной такое творится…

Поняла это позже, в пятнадцать, когда меня первый раз поцеловал мальчик, а передо мной всплыло внезапно лицо друга отца, вот что случилось…

— В дом не пригласишь? — спрашивает, и я отмираю, хотя все ещё не верю, что Оскар стоит передо мной. Настоящий Оскар! Не плод моих фантазий.

— Конечно, заходи.

Мы проходим в гостиную, садимся на диван.

— Не ожидал, что ты так выросла, — произносит и изучающе на меня смотрит.

— Думал, что я все ещё маленькая девочка? — стараюсь улыбнуться, но не получается от волнения.

— Прости, я не успел приехать на похороны, были проблемы с визой… Я и сейчас здесь не совсем законно нахожусь.

Я внимательно слушаю и пытаюсь понять, что это значит. В смысле не совсем законно? Осматриваю Оскара, замечаю, что из-под рубашки торчат две татуировки, которых не было раньше…

А ещё внезапно всплывает воспоминание. Отец разговаривал со знакомым и говорил, что Оскар не просто так уехал из страны, у него начались проблемы с законом.

Я тогда, наверное, выкинула это из головы, мне показалось это бредом. Оскар ведь не может быть плохим.

Оскар берет меня за руку и сжимает ее, смотрит прямо в глаза, меня как током бьет от его прикосновения, его ладонь сильная, я хочу отдёрнуть руку, но не могу.

— Мне очень жаль, Алена, — вздыхает, — кто бы мог подумать. Так рано!

— Да, — только и могу промямлить.

Я вдруг вся как будто обмякаю, первый раз после смерти отца я чувствую себя в безопасности, на душе спокойно, так и хочется закрыть глаза, облокотиться ему на плечо и уснуть крепким сном.

— Какая-то ты молчаливая стала, я тебе помню бойкой девчонкой, которая ни на минуту не умолкала.

Мои щёки загораются румянцем. Становится не по себе оттого, что он меня помнит ещё маленькой… Лучше бы забыл.

— Это все из-за смерти отца. Ещё и бандиты приходили, — выпаливаю я достаточно бойко.

— Какие бандиты? — Оскар сразу напрягается и наклоняется вперёд, наконец, отпускает мою руку.

Я пересказываю ему всю историю на кладбище, он внимательно слушает, нахмурив брови, а потом серьезно произносит то, от чего я чуть в обморок не падаю:

— Алена, ты должна выйти за меня замуж. Как можно быстрее.

Такое развитие событий я себе даже в самых смелых мечтах не представляла.

~Глава 3~

Я напряжённо молчу, в ушах гудит. Не верю, что правильно расслышала…

— Выходи за меня замуж, — повторяет предложение Оскар, лучший друг моего отца.

— Что? Вы это серьезно? — я даже встаю от неожиданности…

Я всегда была влюблена в него, но даже в самых смелых фантазиях не мечтала такое услышать… Я не верю. Для него я и сейчас, в свои девятнадцать, всего лишь маленькая девочка. Я вижу это по тому, как он на меня смотрит… С чего ему вдруг захотелось на мне жениться?

— Твой отец умер, ты наследница крупной компании, ты понимаешь, что не справишься одна? — Оскар берет меня за руку (он точно относится ко мне как к ребёнку!) и сажает обратно.

— Я все равно не понимаю, почему я должна выйти за вас.

— Я должен получить доступ к твоему наследству, чтобы со всем разобраться… Есть сведения, что твой отец в последние месяцы связался не с теми людьми, у него крупный долг. Брак будет только на бумаге, когда я все улажу, мы разведёмся.

Я напряжённо думаю… Значит, он предлагает фиктивный брак. Ненастоящий? Это следовало ожидать, но почему я чувствую, что расстроилась?

Я трогаю свои щёки, которые горят огнём.

Оскар ухмыляется и добавляет:

— Ты для меня ещё маленькая. Не переживай, я всегда буду к тебе относиться только как к дочери лучшего друга.

И у меня внутри все как будто обрывается и летит в пропасть. Мне больно это слышать. А это значит, я все ещё влюблена в него!

Подумать только! Я думала, что пережила это в пятнадцать, оставила позади.

Но я все ещё не избавилась от своей первой глупой влюблённости.

Я не смогу быть ему фиктивной женой…

— Нет, — я встаю и качаю головой.

— Алена, ты не поняла, — Оскар тоже встаёт и тон его голоса становится более резким. — Я не спрашивал твоего разрешения, а констатировал факт. Твой отец не простил бы мне, если бы я о тебе не побеспокоился бы. Мне рано или поздно нужно будет возвращаться в Америку, и единственный способ все быстро уладить…

— Я не выйду за вас, — повторяю громко.

Мне не нравится, что он раскомандовался в моем доме. И мое разрешение ему, видите ли, вообще не нужно. Это жутко бесит.

— Я давно не ребёнок и смогу сама о себе позаботиться, — говорю и гордо поднимаю подбородок.

А про себя думаю «Вооот дура». Папа прав, язык мой меня погубит.

Но ничего поделать с собой не могу! Не выйду я за него! Не хочу, чтобы он женился на мне, уладил проблемы и обратно свалил бы в свою Америку. И снова забыл бы о моем существовании.

Лучше пусть сразу валит…

На лице Оскара появляется довольная улыбка, я смотрю на его ямочки и сглатываю. Но как можно быть настолько притягательным? Почему ни один ровесник не манил меня с такой силой, как он?

Если бы я хоть одного парня встретила, похожего на него… то точно бы уже не была девственницей.

Что со мной не так?

— Вот теперь я узнаю тебя. Помню, что ты и в детстве вечно с отцом спорила…

Мое дыхание учащается, я сжимаю кулаки, снова он про свои воспоминания из моего детства…

— Выпьем чаю? — неожиданно предлагает Оскар вкрадчивым голосом, отчего напряжение в моем теле волшебным образом куда-то уходит.

Я киваю, мы идём на кухню. Я ставлю чайник. Открываю холодильник и понимаю, что пить чай не с чем… А ещё вспоминаю, что целый день ничего не ела. Домработница попросила пару выходных и до сих пор не вышла на работу… А я понятия не имею, где теперь ее искать.

Заливаю кипятком чайные пакетики и обнаруживаю, что даже сахар закончился. Вот черт! Что он обо мне подумает?

Оскар за моей спиной открывает холодильник и быстро закрывает.

— Ты не ужинала, — говорит, и мне кажется, что это не вопрос, а утверждение.

Что-то набирает на своём телефоне. Я чашки с чаем не успеваю на стол поставить, как в дом какой-то высокий мужик заносит пакеты.

— Вот, босс, как заказывали, — говорит и выходит.

Оскар открывает контейнеры и ставит передо мной разные блюда. Тут, кажется, все есть. На любой вкус, но на одном блюде мы с ним оба задерживаем взгляд.

— Ты же все ещё любишь голубцы? — придвигает мне тарелку. Помнит… Хотя как такое не запомнить, отец постоянно меня подкалывал, что я могла три штуки съесть, будучи маленькой. А остальную еду — ни в какую. Вот и запомнил.

— Я и сама умею пользоваться доставкой, — натягиваю «улыбку», придвигаю контейнер и начинаю есть.

Хотела бы я ему сказать, что мои вкусы изменились. Но нет, кажется, я по жизни во всем однолюб.

— Так почему ты не можешь выйти за меня? — спрашивает, когда я доедаю. — Твой парень будет против? Я поговорю с ним…

Хорошо, что я успела проглотить последний кусок, иначе точно подавилась бы.

— Какой парень?

— Ну, он у тебя, наверное, есть, — приподнимает бровь.

— Сейчас нет.

На самом деле, это не совсем правда. Есть в универе один, который таскается за мной и заваливает подарками. Я уже почти «сдалась». Ну, мы даже один раз поцеловались.

Но какая теперь разница? Я больше и в универе, наверное, не появлюсь.

— А кто же тогда приходил к тебе перед моим приходом? — как бы невзначай спрашивает.

— Это просто мой друг.

Оскар резко отодвигает стул и встаёт:

— Отлично. Значит, решено. Свадьба через неделю. Да, и кстати…Я оставлю тебе охрану около дома, на всякий случай.

Я сижу с открытым ртом, а Оскар спокойно направляется к двери. Вскакиваю и бегу за ним.

— Не будет никакой свадьбы! — выкрикиваю.

Он бросает на меня такой взгляд, что я, правда, чувствую себя маленьким ребёнком. Да что с ним такое? Думает мной легко управлять? Ошибается.

— Завтра выберем тебе платье, помни: для всех наша свадьба настоящая! — говорит «на прощание» и выходит.

~Глава 4~

На следующий день я иду в универ. Появляюсь там первый раз за три месяца. Я надеюсь, что мне это поможет хоть как-то отвлечься от мыслей об Оскаре и его странном предложении.

Но не получается. Все знакомые и друзья смотрят на меня с сочувствием, и мне это совсем не нравится. Я чувствую себя какой-то прокаженной.

Я сажусь на последний ряд. Ко мне присоединяется Даша (единственная девушка, с которой я более-менее общаюсь в универе).

Как-то так повелось с детства, что я всегда больше с мальчиками дружила, чем с девочками. Может быть, потому что меня воспитывал отец и не было матери. Не знаю.

— Грустно мне тебе это сообщать, Алена, но ты должна знать, — начинает говорить, когда достаёт тонкую тетрадь из лакированной сумки.

— Что случилось?

— Я видела, как вчера Кирилл ходил с Машей за ручку.

Кирилл – это тот самый однокурсник, который полгода бегал за мной. Не скажу, что сильно расстроилась, а все-таки неприятно внутри. И он туда же. Именно в тот момент, когда умер отец.

— Ну, и пусть, — отвечаю равнодушно.

— И Паша твой совсем с ума сошёл.

— Стоп, хватит мне сплетен на сегодня, с Пашей мы, вообще-то, просто друзья.

— Я поэтому тебе и говорю, Ален. Может, ты его утихомиришь? Он же хочет побить Кирилла.

— Из-за меня? — удивленно поднимаю брови вверх.

— Из-за Маши, прикинь!

Я хмурюсь:

— Какой ещё Маши?

Даша показывает в сторону первого ряда:

— Которая Кирила увела.

— Эта заучка? — слишком громко спрашиваю я.

Ущипните меня, как же долго я спала… Я, конечно, не отвечала на звонки Кирилла, но он должен был понять, что у меня горе. И чтобы променять меня на Машу? Не поверю.

Я, конечно, не образец женственности. Не люблю я все розовое, блестящее, и платья тоже терпеть не могу. Но джинсы и кофты на мне сидят классно, потому что фигура у меня стройная, и там, где нужно все есть!

А ещё внешность у меня отпадная. Папа всегда говорил, что я настоящая «Аленушка», ну только не та, что на шоколадке, а которая из волшебных сказок. Голубые глаза, очень пухлые губы (в наследство от матери), волосы у меня русые, но я с семнадцати лет крашусь в блондинку. И мне очень идёт.

А Маша… Маша в ужасных очках ходит, на голове вечный хвост, юбка ниже колен и всегда чёрного цвета. И блузки такие же траурные.

— Ты меня разыгрываешь, — говорю Даше, — я же помню, что Паша ее терпеть не может, он над ней издевался весь первый курс.

— Вот и мы все в шоке.

Вот что мне в Даше нравится, так это то, что она не притворяется. Не говорит про моего отца, не «сочувствует». А как всегда, пересказывает мне все сплетни в универе. Как будто это обычный день.

На последней паре появляется Паша и садится рядом со мной. Вздыхает.

— Это правда про тебя и Машу? — спрашиваю.

— Ты о чем?

— Она тебе нравится?

— Нет, конечно.

Его ответ меня удовлетворяет, и я больше ничего у него не спрашиваю. Наверное, Даша что-то напутала. Да и неважно это теперь.

— Молодец, что пришла, — говорит Паша после последней пары, — может, посидим где-нибудь сейчас или вечером в клуб сходим?

Мы выходим из здания и спускаемся по ступенькам. Я пожимаю плечами.

— Неохота.

А потом резко торможу, потому что вижу тех людей, которые угрожали мне на кладбище.

— Ты чего? — голос Паши.

Не отвечая, разворачиваюсь и иду в другую сторону. Может, они меня не заметили? Паша бежит за мной, зовёт громко по имени «Алена!». Вот идиот. Внимание привлекает!

Сворачиваем за угол, я шиплю на него:

— Тише!

— А что случилось?

— Меня преследуют какие-то отморозки.

— Что? — Паша выглядывает за угол.

И как раз в этот момент они тоже все появляются перед нами.

Я понимаю, что бежать некуда. Молодец, я ещё и сама их в «удобное место» привела. За углом корпуса редко кто проходит.

Три огромных мужика, как будто на одно лицо, такие обычно работают в охране, пялятся на нас.

— Что вам от меня нужно?

— Поедешь с нами, — говорит один из них и хватает меня за руку, тащит.

— Эй, отпусти ее, — пробует заступиться мой друг, и судя по звуку получает в живот. Я уже не вижу, потому что он стремительно остаётся позади меня.

На нас смотрят другие студенты, и вообще тут народу больше.

Я делаю один прием, которому меня научил тренер по единоборствам, выворачиваю руку… и убегаю.

— Блядь, мелкая! — слышится в спину.

Я бегу, оборачиваюсь, чтобы посмотреть, намного ли я оторвалась. и врезаюсь в чью-то широкую грудь. Поднимаю глаза и понимаю, что это Оскар.

Он отодвигает меня в сторону, а сам идёт к ним, к тем, кто собирался меня посадить в машину…

~Глава 5~

Я напряжённо смотрю, почти зажмуриваюсь. Готовлюсь к тому, что сейчас начнётся драка или что-то типа того… А Оскар спокойно с ними беседует, а одному даже руку пожимает! Ничего не понимаю.

Паша ковыляет в мою сторону, я подхожу к нему.

— Кто это такие? Я их убью, – тяжело дышит.

— Я и сама не знаю. Но лучше не вмешивайся.

Оскар идёт в нашу сторону вместе с одним из этих ненормальных, а остальные отходят.

Оскар смотрит на Пашу. В его взгляде читается какое-то недоразумение, типа «А это ещё кто?».

Поэтому я и говорю:

— Это Паша, мой друг.

Игнорирует мое предложение, смотрит на лысого, которого к нам подвёл.

— Извини за то, что назвал тебя так, — говорит тот.

Я рот от удивления открываю. Вот это перемены!

— Мой отец вас посадит! Вы кто такие? — кричит Паша.

Мужчина не отвечает, идёт к остальным. Все вместе они садятся в машину и уезжают.

Оскар берет меня за плечо и произносит:

— Нам пора.

Я убираю его руку. Паша вопросительно на меня смотрит:

— Ален, это кто?

— А я ее будущий муж, она не рассказывала? — отвечает за меня Оскар.

От его слов я впадаю в ступор.

Оскар снова берет меня за руку и тащит, оборачиваюсь и говорю через плечо Паше:

— Я потом все объясню.

Мы подходим к дорогущей чёрной машине, Оскар открывает мне дверь на заднее сиденье, я сажусь.

Оскар занимает место за рулем, и мы трогаемся с места.

— Куда мы едем? В полицию?

— За твоим свадебным платьем.

— Что? Но нужно же сообщить, что меня преследуют.

Оскар бросает грозный взгляд в зеркало заднего вида, чтобы посмотреть на меня.

— В полицию сообщать не нужно. Будет хуже.

— Это ещё почему? И что ты им сказал? Почему они тебя послушали?

— Один из них раньше на меня работал.

Я вздыхаю.

— Что им нужно?

— Просто хотят запугать тебя. И это ерунда по сравнению с тем, что может быть… если ты не примешь мое предложение.

Скрещиваю на груди руки.

— Ерунда какая-то! Мы же не в бандитском Петербурге! Давно уже не девяностые! Меня защитит полиция.

Вижу, что Оскар пытается не улыбаться, но у него плохо получается.

— Много ты знаешь о девяностых, тебя тогда ещё и не было, — говорит.

Оставшуюся часть дороги мы молчим. Я снова смотрю на шею Оскара (где видны татуировки) и гадаю, что это за человек. Может, я его плохо знаю? Работал с такими людьми…

Машина останавливается напротив большого свадебного салона, у меня аж глаза слепит от обилия белоснежного цвета на витрине.

— Пойдём, — не спрашивает, утверждает.

Выходит и открывает мне дверь, протягивает свою руку.

Я смотрю на него, и у меня все внутри приятно сводит. Я вижу его второй день подряд и такой счастливой себя чувствую, когда он рядом.

После смерти отца я думала, что уже не смогу почувствовать радость…

Да.

Я могу долго пытаться себя обманывать, играть в кошки-мышки, но в глубине души я уже знаю: я не смогу отказать Оскару, о чем бы он меня ни попросил.

Хочет фиктивный брак?

Будет.

Что мне ещё остаётся?

Мы заходим в магазин, продавщица лучезарно улыбается Оскару, на меня бросает лишь один пренебрежительный взгляд.

— Кому платье выбираем? — улыбается.

— Вот ей, — Оскар показывает на меня глазами.

— Это ваша…, — интересуется продавщица. И я так боюсь, что она сейчас скажет «дочь», но нет, она вставляет слово «сестра».

— Это неважно, просто подберите платье, — раздраженно отвечает.

Неважно… Хм. А при Паше так уверенно заявил, что мой будущий муж, а при этой длинноногой девице в мини-юбке почему-то не может.

Оскар садится на диван, а девушка ведёт меня внутрь. В полукруглой комнате сотни платьев.

Да… не думала, что этот день настанет так скоро.

— Какой фасон хотите? — спрашивают у меня.

Я разворачиваюсь и выхожу из комнаты, иду к Оскару. Тот поднимает на меня удивлённый взгляд:

— Уже выбрала?

— Это обязательно? Я не понимаю, — наклоняюсь и говорю тише, — не понимаю, зачем на фиктивной свадьбе настоящее свадебное платье.

Оскар притягивает меня за блузку ещё ближе к себе, я чувствую какой-то аромат, исходящий от него. Так вкусно пахнет, что голову кружит.

— Мне нужно пригласить на нашу свадьбу некоторых людей, чтобы они поняли, что ты теперь под моей защитой.

Отстраняюсь и внимательно на него смотрю:

— И все-таки… Я не понимаю.

— Хочешь выходить замуж в джинсах? — строго спрашивает.

— А почему бы и нет? — скрещиваю на груди руки.

— Послушай, Ален, я, скорее всего, больше и не женюсь, можно мне посмотреть на невесту в свадебном платье? — произносит неожиданно, по телу пробегает дрожь.

Я опускаю руки вниз. Сердце быстро стучит. Почему это он никогда больше не женится?

А потом разворачиваюсь и возвращаюсь в другую комнату «на примерку».

— Обсудили со своим… ммм? — снова пытается выведать информацию продавщица.

— Покажите мне какие-нибудь нестандартные варианты, — прошу я, игнорируя ее вопрос.

Я мерю разные платья. Мне ничего не нравится. Даже на выпускном в школе я была в костюме (красивом брючном костюме). А теперь ради Оскара должна надеть платье?

Уже хочу остановиться на том, что с короткой юбкой… Но уставшая продавщица приносит мне одно, и я замираю: понимаю, что точно куплю его.

— Это прошлогодняя коллекция, конечно…

— Дайте сюда, — перебиваю.

Мерю и удовлетворенно киваю своему отражению в зеркале.

Впереди сетка и кружева, юбка не слишком пышная, но длинная. Спина открытая с полосками. Сидит удобно, без всяких там корсетов.

Ну, и вообще… Я выгляжу как настоящая девушка, что ли.

~Глава 6~

— Зачем ехать к тебе? — говорю свой вопрос вслух.

Удивляюсь, какой испуганный писклявый голос я слышу. Черт, ненавижу себя за это.

Очень много парней пытались затащить меня к себе домой… Понятно, для чего. Но почему перед ними я была твёрдой, как скала, а сейчас мямля какая-то.

— Ну, я думаю, будущая невеста должна жить с будущим мужем в одной квартире, — отвечает Оскар спокойно.

— Но фиктивный же…

— Для всех настоящий! — перебивает. — И если кто-нибудь спросит…

— Что? Что я должна сказать? Что мужчина, которого я не видела десять лет, вернулся из-за границы, и я за один день голову потеряла? — не выдерживаю и злюсь…

Но такой я себе больше нравлюсь.

Оскар лишь улыбается.

— Можешь сказать, что была влюблена в меня с детства.

— Вот ещё! — фыркаю я, а у самой щеки заливаются румянцем.

Он же не знает? Нет. Он не может об этом знать.

Всю дорогу я молчу, как будто не в силах противостоять неминуемому… Когда Оскар поворачивает в частный сектор элитного посёлка (один раз я здесь была у знакомого), я интересуюсь:

— Все-таки не понимаю… Зачем? Кому какое дело, фиктивный брак или нет. Кто-то проверять будет?

— Ален, я тебе попозже все объясню, хорошо? — отмахивается от меня, как будто я ребёнок.

— У меня нет одежды, зубной щётки, — продолжаю настаивать.

— Найдём. А завтра соберёшь вещи.

Господи! Да что же это такое.

Ощущение, что моя мечта сбылась (о мужчине), но с одной поправкой: все это лишь постановка. Только вот я понять не могу, для кого он так старается…

Мы заходим внутрь. Я с интересом осматриваюсь… Все в тёмных тонах. Серые стены, чёрный ламинат, кожаная мебель. Ну, прямо логово медведя какое-то.

— Купил его? Я думала, у тебя нет дома в России.

Отрицательно качает головой:

— Арендовал на время, нравится?

— Красивый. Но мой мне нравится больше.

— Пойдём, покажу тебе комнату, где ты будешь спать, — игнорирует меня.

Поднимаемся на второй этаж.

— Вот эта, — открывает дверь, — соседняя с моей спальней.

Широкая кровать, шкаф, стол… И даже не чёрные цвета, а приятный фиолетовый. Комната просторная… Но как будто для подростка.

Я скрещиваю руки на груди, всем своим видом показывая, что мне ничего здесь не нравится.

— Так. Я тебе сейчас свою футболку поищу, — говорит, осматривая мою одежду.

Уходит в соседнюю комнату. Возвращается через несколько минут. Протягивает мне вещи со словами:

— Моя майка для тебя должна быть как платье. Ты такая маленькая…

Наши руки соприкасаются в этот момент, и я случайно бью его током, но он не отдергивается, делает вид, что не заметил.

— Жду тебя внизу через пятнадцать минут, пойду нам ужин приготовлю.

Уходит.

Смотрю на футболку и прежде, чем переодеться, подношу ее к носу и нюхаю. Пахнет порошком и еле заметным все тем же… запахом его тела.

Бросаю ее на кровать. Это все сплошное испытание какое-то! Мучительно здесь жить, находиться все время рядом с ним. И притворяться, что мне наплевать, что я должна стать его женой.

***

Спускаюсь через пятнадцать минут, как меня и просили. Оскар стоит у плиты, рукава у него засучены.

Поднимает на меня глаза:

— Почему ты не переоделась?

— Мне удобно в своей одежде.

— Садись, ужин готов.

Он ставит передо мной тарелку с макаронами по-флотски.

— Часто готовишь? — спрашиваю, чтобы хоть как-то развеять неловкость.

— Нет, только для особых гостей.

Я улыбаюсь.

Потом мы молча едим. Оскар постоянно смотрит в свой телефон, а потом вдруг поднимает голову и сообщает:

— На свадьбе мы пару раз поцелуемся, для всех же мы настоящая пара. Ничего?

Хоть у меня и ком в горле встаёт от таких новостей, я выдавливаю из себя:

— Хорошо.

— Тебя хоть раз целовал мужчина? — тут же спрашивает Оскар, уголки его губ ползут вверх. Издевается надо мной, что ли?

— Конечно, мне же девятнадцать. Я ещё в школе…

— Я спросил про мужчину, а не про мальчика, — прерывает меня.

— А есть разница? — спрашиваю одеревеневшими губами.

Оскар встает, подходит ко мне, протягивает руку, я отодвигаю стул и встаю напротив него.

Хватает меня за талию и прижимает к себе. Все как во сне… Не верю.

А потом замечаю, что он смотрит как будто мимо меня, через плечо, хочу обернуться, чтобы посмотреть, но Оскар хватает меня за подбородок:

— Ну, вот на свадьбе и узнаешь.

Отпускает, садится на место, как ни в чем не бывало, я, наконец, могу посмотреть назад, там стеклянная стена с видом на двор, чисто теоретически можно нас увидеть…

В голову лезут разные догадки.

— Зачем это представление? Для кого? Нас что, кто-то фотографировал?

— С чего ты взяла?

— Если ты мне сейчас не расскажешь, я домой поеду!

Оскар смотрит на меня прищурившись, но отвечает не то, что я хочу услышать. Он говорит:

— Не поедешь. Я тебя не отпущу.

~Глава 7~

В мою дверь стучат, и я открываю глаза. На улице ещё темно…

Убираю волосы со лба, приподнимаюсь и встаю.

Как не хочется… Я совсем не выспалась.

Осматриваю комнату. Поверить не могу: кажется, что ещё вчера Оскар меня сюда привёл, а сегодня уже настал день нашей «свадьбы».

Снова стук в дверь:

— Алена, к тебе уже парикмахер пришёл, спускайся.

Какой «заботливый». Прямо как мой отец-номер два.

Я одеваюсь и спускаюсь вниз. Безропотная Алена, делаю все, что мне говорит Оскар… Не знаю, как я до такого докатилась.

Любовь творит ужасные вещи с человеком. Я вру своим друзьям про то, что неожиданно влюбилась… Я перевезла к Оскару все свои вещи. Я забыла свой отчий дом, как только он появился тем вечером…

И вот сегодня я выхожу за него. Не по-настоящему и вроде как даже для моего блага, но внутри все равно такое чувство, как будто меня обвели вокруг пальца.

Даже не соблюдён трёхмесячный траур по моему отцу…

Когда прическа готова, я возвращаюсь в комнату, и сама надеваю платье, сама крашусь… снова спускаюсь вниз.

Оскар стоит около барной стойки в чёрном пиджаке, и у меня захватывает дух от его мужской красоты: от широких плеч и манеры держаться, от легкой щетины на лице, и даже его татуировки мне нравятся. (Я уже привыкла к этим приступам учащенного сердцебиения, это случается часто в последнее время).

Не могу не воспользоваться моментом и не представить, что это наша настоящая свадьба.

— Красивая Аленушка, — Оскар поднимает бокал вверх и выпивает.

Мне это не нравится.

У меня почти выступают слёзы… Только я тут схожу с ума от вида жениха. Он даже в свадебном платье наверняка видит во мне всего лишь ребёнка. Аленушку.

Во дворе нас ждёт лимузин, но я уже ничему не удивляюсь. Меня покинуло хорошее настроение.

Сажусь и утыкаюсь в окно.

— Ален? — слышу голос Оскара.

Поворачиваюсь, он спрашивает:

— Все хорошо?

— Все замечательно, — произношу еле слышно.

Берет мою руку и крепко сжимает:

— Прости, что пришлось так быстро все организовать… Это было необходимо.

Киваю…

Конечно, необходимо. У Оскара по-другому и не бывает, но он до сих пор не удосужился мне ничего объяснить.

Мы приезжаем в ЗАГС. Тут слава богу никого из гостей нет. Сотрудница быстро произносит свою речь, а мы стоим рядом, даже за руки не держимся.

Хочется, чтобы побыстрее это все закончилось… Просто взять и лечь на кровать, провалиться в сон, и чтобы никто не трогал.

Когда доходят до слов, что «можно поцеловать», я даже не поворачиваюсь к Оскару… Для кого играть? Тут нет гостей.

Оскар разворачивает меня за плечи, медленно наклоняется к моим губам, я пристально на него смотрю…не верю, что он способен меня поцеловать по-настоящему. И он чмокает меня в место рядом с губами…даже не в губы. Еле заметное прикосновение. Как я и думала.

Когда мы выходим из зала бракосочетаний, я замечаю удивлённый взгляд сотрудницы, которая произносила речь… хотя, возможно, мне все это только кажется.

Снова лимузин и дорога, пробки. Я снова отворачиваюсь к окну.

— Нет, так не пойдёт, — слышу недовольный голос теперь уже моего «мужа».

— Что не пойдёт?

— Гости, увидев тебя, сразу поймут, что что-то не так.

— Извини, не могу радоваться против воли.

— Нужно что-то делать с твоим настроением, — говорит и притягивает меня одной рукой к себе.

Мое лицо прямо напротив его лица. Тело снова начинает жить своей жизнью: сердце стучит часто-часто… Оскар сглатывает, а потом наклоняется и трепетно касается моих губ…

Его губы начинают медленно двигаться, но этот момент длится лишь секунду… Потому что потом меня опаляет его горячее дыхание, и Оскар как будто срывается с цепи: его язык смело проникает в мой рот, я поддаюсь его напору и отвечаю взаимностью…

Мы жадно целуем друг друга.

Меня как будто несет на волнах разных эмоций, но острее всего я чувствую ликование.

Оскар прерывается и осыпает поцелуями мои щёки, шею, я тяжело дышу… Боюсь открыть глаза и понять, что это все не по-настоящему.

Открыть глаза все-таки приходится, когда он отстраняется от меня полностью.

Первое, что я вижу, - его улыбка, и теряюсь…

— Вот теперь ты больше похожа на счастливую невесту, щеки горят и взгляд влюбленный, — говорит.

Машина останавливается. Он берет меня за руку, и мы вместе выходим.

Куча новых и знакомых лиц, шумная музыка, накрытый стол. Все смешивается у меня в одно большое пятно, я не обращаю на это внимание. Смотрю только на Оскара.

Зачем он это сделал в машине? Это все игра? Шутка? А может, ему хотелось меня поцеловать? А если хотелось, то, может, у нас с ним ещё есть шанс на счастливое будущее?

Мы танцуем с ним медленный танец, он смотрит на меня и держит очень близко к себе. В какой-то момент я окончательно заставляю себя поверить в эту мысль: да, я ему нравлюсь. Я стану ему настоящей женой…

Улыбаюсь и смеюсь вместе с остальными…

Когда кричат «Горько», Оскар целует меня не так горячо, как в машине, но все равно довольно развязно… А я отвечаю ему со всей пылкостью, на какую только способна.

Ни с кем и никогда мне не нравилось так целоваться. Вот что значит: настоящая любовь.

В какой-то момент ко мне подходит Паша… Он единственный из моих друзей отнёсся к новости о свадьбе очень скептически, говорил, что не верит. «Подмигни, если тебя держат в плену», — стало его любимой фразой…

А сейчас (я вижу это по его глазам) даже он поверил в искренность между мной и Оскаром. Меня невероятно радует этот факт!

Я начинаю налегать на алкоголь… Ведь я почти уверена в том, что сегодня ночью Оскар станет моим первым мужчиной… И я не хочу быть скованной маленькой девочкой, хочу быть раскрепощенной грешницей.

~Глава 8~

К тому моменту, как мы возвращаемся домой, мое «видение» почти рассеивается. Я понимаю, что все, что я сегодня напридумывала — лишь мои фантазии.

Выхожу из машины. Голову кружит (ой, зря я столько выпила), но даже в таком состоянии я понимаю, что совсем не интересна Оскару. Не смотрит на меня. Идёт впереди. Заходит на кухню и открывает бар. В машине даже не смотрел… и вторую половину свадьбы тоже игнорировал.

Да, он просто друг моего отца. Он мне фиктивный муж, — повторяю про себя.

Я быстро поднимаюсь наверх, захожу в свою комнату. Через пару минут слышу шаги за дверью. А потом стук в дверь.

Подхожу на непослушных ногах и открываю, по пути щипаю себя. Может быть, мне все это снится?

Как только дверь открывается, Оскар хватает меня за шею, прижимает к стене, тянется к моим губам. Но останавливается от них в сантиметре, смотрит.

— Я не понимаю… Вы же друг отца, — произношу я, потому что ведь… я уже успела привыкнуть к этой мысли, что я ему неинтересна. Неужели я ошиблась?

— А ты уже давно не малышка, — отвечает, и его рука ложится на мою грудь. — Хочешь я лишу тебя девственности? — произносит таким странным голосом, что у меня мурашки бегут по спине…

Я не могу пошевелиться и сделать вдох…

— Может быть, я уже не девственница, — произношу шёпотом.

— Отлично, тогда мне будет легче тебя тр*хнуть, — Оскар проводит пальцем по моей щеке.

Мое тело дрожит. А между ног становится слишком жарко… Хотя ведь он ещё ничего не сделал.

Я много лет занималась единоборствами и несмотря на свою хрупкую фигуру при желании я сейчас могу одним махом отбиться от этого сильного мужчины. Могу убежать. Не дать ему меня трогать…

Но я не хочу, рядом с ним я как будто теряю силы. Я ведь, правда, мечтаю о том, чтобы он стал моим первым мужчиной. Я половину вечера об этом сегодня думала…

Внезапно Оскар отступает и начинает как-то странно смеяться:

— Спокойно, Ален! Выдыхай! Я пошутил. Брак будет формальным, как мы и договаривались. Только на бумаге. Ты слишком маленькая для меня, помнишь?

— Зачем вы это делаете? Зачем так шутите надо мной! — я срываюсь на крик.

А ещё вспоминаю, как он меня целовал на нашей «фиктивной» свадьбе, и мне становится так грустно, что это все не по-настоящему, что слёзы выступают из глаз.

— Я просто не хочу, чтобы компания твоего отца разорилась, — объясняет, как будто мы первый раз это обсуждаем, затем добавляет:

— Я пойду к себе, спокойной ночи.

— Нет! Я хочу стать вашей женой по-настоящему, — выпаливаю я и тут же заливаюсь краской.

Оскар смотрит на меня некоторое время, затем медленно приближается…

Хочет докоснуться до моих губ, но в последний момент отдёргивает руку, как будто боится обжечься. Тяжело дышит, смотрит мне прямо в глаза:

— Мы оба сегодня слишком много выпили, не будем делать глупостей, хорошо? Я сделаю вид, что ничего не слышал, ты тоже забудь… мою дурацкую шутку.

Уходит, громко хлопнув дверью.

Я сползаю по стенке вниз, сажусь на пол и обнимаю свои колени руками, утыкаюсь в свадебное платье и беззвучно плачу.

Какая я жалкая. Для него это все шутки, а для меня… Для меня самая важная часть жизни.

К черту эту компанию отца, нельзя было позволять ему жениться на мне. Если я буду каждый день испытывать такие же чувства, как сегодня, я просто умру. Мое сердце не выдержит такого напряжения.

Оскар

Захожу в свою спальню и все ещё тяжело дышу. Быстро скидываю одежду на пол, иду в душ, поворачиваю кран до упора налево. Становлюсь под ледяную воду.

Тело обжигает, пробирает насквозь, алкогольное опьянение мгновенно уходит, сознание проясняется.

И все бы хорошо, вот только член как стоит колом, так и продолжает стоять.

На неё стоит.

Бл*ть, я чертов извращенец!

Выхожу из ванной, вытираюсь махровым полотенцем, по-хорошему мне сейчас надо тр*хнуть какую-нибудь бабу.

И все встанет сразу на свои места.

Но не уезжать же из дома в первую брачную ночь? И не вызывать же сюда проститутку?

Сажусь на кровать, закрываю глаза, провожу ладонью по своим мокрым волосам.

О чем я думаю? Брак ведь ненастоящий, я волен делать все что хочу. Хоть перед ней другую трахать…Не должна жаловаться. Хотя так делать не стоит. Маленькая девочка давно в меня влюблена и даже подумала, что может стать мне настоящей женой. Глупенькая маленькая девочка.

Да, завтра же надо выпустить пар, когда уеду из дома, найду какую-нибудь с большой грудью, как я люблю… С этой компанией у меня просто давно не было настоящего секса, вот и стал реагировать на малолеток.

Но, с другой стороны, скоро прилетит Сара, и я ни разу ей не изменил за все то время, что мы вместе, почему сейчас сносит крышу?

Выключаю свет и ложусь спать. Так как член все ещё налит кровью, приходится обхватить его рукой. Черт.

Пока вожу вверх-вниз, как бы ни пытался думать о какой-нибудь порноактрисе или о выпуклых ягодицах Сары… перед глазами возникает маленькая девическая грудь с нежно-розовыми сосками (такой я ее себя представляю).

Вспоминаю, как маленький горячий язычок толкался мне в рот, как Алена часто дышала и почти постанывала... Не думал, что она такая отзывчивая на ласки.

Чертовски сладкие у неё пухлые губы, которые приятно целовать… Наверное, между ног она ещё вкуснее…

Бл*ть!

Кончаю слишком громко (учитывая кто находится по соседству), в кулак не умещается вся выплеснутая сперма.

Тяжело дышу и пытаюсь избавиться от навязчивых видений голой Алёны.

Ладно, наедине с собой еще можно.

Но впредь надо держать себя в руках.

Я в последнее время, конечно, низко опустился в своих жизненных принципах, но трахать дочь погибшего друга было бы совсем неправильно.

~Глава 9~

— Знаешь, надо признать, а замужество все-таки пошло тебе на пользу, — говорит Даша, улыбаясь.

Наверное, она думает, что сделала мне приятный комплимент, но я вся напрягаюсь, осторожно спрашиваю:

— Это ещё почему?

Даша удивленно поднимает брови.

— Сама что ли не видишь? В универ каждый день ходишь, еще и красивая, в платьях, не то, что раньше… Ты уж извини, но джинсы и рубашки с такой фигурой – это треш.

— Ладно, хватит, — останавливаю ее, и Даша замолкает.

Встаю, собираю вещи.

— Ален, ты чего? Что я такого сказала? А ты случайно не беременна?

Поворачиваюсь и смотрю на Дашу, плотно сжав зубы. Она все понимает без слов.

Иду в туалет, умываюсь холодной водой и смотрю на себя в зеркало. Неужели я, правда, изменилась? И почему меня это так бесит?

Нет – качаю головой своему отражению в зеркале. Ничего я не изменилась! Это неправильно, по моему мнению, меняться ради кого-то… Я хочу оставаться собой.

Просто я не могу не ходить на пары, как раньше, ведь Оскар отвозит меня в универ утром… Мне нравится ехать с ним в машине, молчать и просто слушать музыку.

Ну а платья… Это потому, что он однажды упомянул, что «зря я не хожу в платьях, в них я очень красивая», вот я и…

Эх.

Да, все-таки изменилась.

Ещё больше в него влюбилась. Живу уже второй месяц в своём воображаемом мире, где Оскар — мой муж (в моем воображении). А по факту ведь мы с ним видимся только рано утром и поздно вечером, перекидываемся парой слов. И все. А я тут платья из-за него надеваю и в универ прилежно хожу.

Иногда мне в голову приходят дурные мысли. Особенно по ночам. Хочется прийти к нему в спальню и признаться в любви.

Я возвращаюсь в аудиторию, но слушать лектора не получается. Я сижу в напряжении. Думаю, что же мне делать дальше? Признаваться или оставить все, как есть.

Как только пара заканчивается, я решаю прогулять последние занятия, приду сегодня домой пораньше, ничего страшного. Настроение просто отвратительное, закажу себе пиццу или посмотрю какой-нибудь сериал? А может, мне приготовить ужин для Оскара?

Когда выхожу из университета, меня догоняет Паша.

— Ален, подожди.

— Да?

— Прогулять решила?

— Да вот…

— Может, сходим куда-нибудь вечером, посидим, как раньше, настроение такое плохое, и давно не виделись…

Это правда. Что-то после моей свадьбы мы стали редко общаться.

Мимо нас проходят Маша, и Паша провожает ее грустным взглядом.

— Ладно, Ален, короче жду тебя сегодня в нашем клубе, пока!

Уходит, даже не дает мне возможность отказаться. А я не уверена, что пойду. Вечером приходит Оскар, и мне хочется быть в это время дома. Тем более я уже почти решила удивить его моими кулинарными способностями. Готовить я не умею, но мне почему-то кажется, что все у меня получится: ведь я буду готовить, думая о нем. А это всегда придает мне сил.

***

Пока еду на такси, думаю. Как странно, что я начала говорить «домой» про место, где живу с Оскаром… Быстро же я привыкла. Даже совсем не тоскую по моему настоящему дому. Только по отцу скучаю, каждый день его вспоминаю, мне кажется, эта тупая боль от потери близкого человека никогда не заглохнет.

Выхожу из машины и поднимаюсь на крыльцо. Сразу понимаю, что что-то не так: какое-то внутренне предчувствие. А потом замечаю машину Оскара, припаркованную сбоку дома, и понимаю: предчувствие меня не обманывает.

Захожу домой и сразу натыкаюсь на пару женской красной обуви на высоченных каблуках. Рядом с ботинками Оскара, в которых он уходил утром.

Сердце учащенно бьется, ноги подкашиваются.

Ну, вот и все. То, что я так боялась, случилось. У него есть другая женщина. Всегда была, все это время…

Несколько минут думаю, что же мне делать. Уйти из дома? Или подняться наверх и посмотреть на счастливую пару? (От этого варианта мне становится мучительно больно).

Я просто остаюсь стоять на месте, потому что не могу определиться, как поступить.

А потом слышу шаги на лестнице и веселый смех. Поднимаю голову, смотрю на них. Оскар в одном полотенце на бёдрах, а длинноногая девушка с рыжеватыми волосами в одних трусах и в почти прозрачной майке, сквозь которую хорошо видно ее большую грудь…

Значит, вот какие ему нравятся…, да я это всегда знала, что не такие, как я.

Оскар ей что-то весёлое рассказывает (но я слов разобрать не могу от ужаса), а потом он замечает меня и останавливается. На лице у него удивление:

— Алена? — спрашивает.

Как будто только сейчас вспомнил, что я тоже живу в этом доме.

Невыносимо смотреть в его лицо, просто невыносимо! Разворачиваюсь, открываю дверь (почему-то не с первого раза) и убегаю…

Прохожу мимо машины Оскара, вижу, что ключи вставлены.

Хлопает входная дверь. Голос Оскара «Ален, иди сюда, поговорим».

Как будто я маленький ребёнок, и со мной нужно поговорить, чтобы все было хорошо.

Сажусь в его машину, завожу и уезжаю.

Прав у меня нет, но водить я умею. Я не оборачиваюсь, но, мне кажется, Оскар бежит за машиной до самых ворот. Как бы он ни потерял своё полотенчико…

По дороге набираю номер Паши и говорю, что жду его в нашем клубе.

— Муж отпустил? — смеётся друг.