Замужество в подарок, или Дебют попаданки

Глава 1

Дневная прогулка завершалась привычно.

Экипаж с лошадьми в упряжке остановился у главного входа в особняк семейства Даньелзов. Лакей, придержав разлетающуюся на ветру дверцу, учтиво склонился и замер в ожидании дядюшки и нашего выводка в лице моей тетки Тресси Даньелз и ее дочери Анжел, а замыкали эту небольшую процессию мы, Треворы: я и мой младший брат Роберт.

Кузина, очутившись на морозном воздухе, поморщилась и, обреченно вздохнув, проговорила:

— И зачем каждый день в такую непогоду ездить в лес? Мои сапожки промокли и пальто. Я продрогла и не готова ходить в подобном убожестве ради удобства и тепла, — она достала одну руку из муфты и ткнула шерстяной перчаткой в нашу с братом сторону.

Да, одеты мы были совсем не так, как того требовала мода.

Брату я перешила каракулевую мужскую шапку в детскую ушанку из того скудного наследства, что досталось нам еще от родителей. Себе смастерила импровизированные меховые наушники из заячьей шкурки и бархата, каркас я подготовила из ненужного куска проволоки. Под пальто нам с Робертом связала по одному теплому простому широкому свитеру с горловиной, а на ногах — по паре кожаных ботинок, к которым я довязала высокие теплые гольфы, чтобы если ноги и проваливались в снег, то промокали не сразу, а только спустя некоторое время.

Не все могли по достоинству оценить подобное мастерство. Зато нам не грозило переохлаждение и болезни.

На прогулке мы активно играли с Робертом в зимние забавы, строили крепость, а наши родственники предпочитали медленно бродить по проторенным дорожкам, не сильно удаляясь от экипажа, чтобы при первых же ощущениях холода можно было погреться внутри. Грелки и угольная печка быстро решали эти проблемы.

— Анжел, девочка моя, — обратилась леди Даньелз к дочери, — по предоставленным достоверным сведениям именно этим путем отправляются на охоту лорд Эванз со своим сыном Оскаром.

— Господи, мама, я умру от воспаления легких, пока мы претворим твой план в жизнь.

Я, не обращая внимания на их семейные пересуды у самого порога дома, отряхивала варежкой снег с головного убора Роберта. Мой маленький проказник ударил по пушистой голубой ели, сбив весь снежный запас с высокого дерева на себя.

— Анжел, сколько можно объяснять, — голос родственницы сквозил недовольством, — лучшей кандидатуры в мужья тебе не найти, и при определенных обстоятельствах, если мы задружимся с этим семейством раньше озвученной даты бала…

***

И тут леди Даньелз внезапно замолчала, сверкнув в мою сторону недобрым взглядом.

— Такие беседы не для улицы, — пояснила она кузине, намекая на лишние уши нежелательных родственников. — Тем более скоро подоспеет учитель истории, а мы еще не собраны.

Кузина закатила глаза к небу. Явно от предвкушения и ожидания.

Я, как никто, знала, как давались ей эти уроки. Она на них явно скучала. Науки запоминались девушке с большим трудом, хотя надо отдать должное: природа не отдохнула на ее внешности. И Анжел слыла в нашей округе первой красоткой среди прочих леди ее возраста, я же была старше кузины всего лишь на неделю, но считалась в семье первой леди на выданье. Естественно, нам, Треворам, не полагалось никаких особых привилегий в этом доме, но за выплаты по наследству от отца нас, так уж и быть, терпели, предоставив кров и еду.

Наше обучение целиком и полностью легло на мои плечи. Начиная от аксарийского языка и заканчивая той самой историей, над изучением которой так страдала Анжел.

В положенные девять лет Роберта не отдали на обучение в пансион для мальчиков первого уровня. Я погоревала какое-то время, но затем узнала, что если через год он успешно сдаст вступительные экзамены, то его вполне могут принять в пансион третьего уровня и даже выплачивать небольшую стипендию при условии отличной учебы.

Оставить своего брата без образования я не могла. Поэтому вот уже три месяца занимаюсь его обучением в нашей комнате, чудом выпросив для учебного процесса небольшой стол и скамейку. О доске и еще каких-либо. совершенствах и речи быть не могло.

Но я и этим была довольна.

Повезло, что ранее я успела получить достойное образование от частных учителей, но тете с дядей вовсе не собиралась докладывать об этом. Особенно о проявившемся магическом даре, который я намеревалась скрывать. как можно дольше. С родителями Даньелзы общались мало, и в последний раз нас всех они видели на крещении Роберта, особо не вникая в заботы Треворов. Их в те времена больше увлекала столичная жизнь, и в нашу глушь они вернулись лишь тогда, когда их состояние изрядно обмельчало, а дядюшка успешно оброс. долговыми обязательствами. Смерть наших родителей им пришлась на руку. Прилюдно погоревав около месяца, они учинили свои порядки в особняке, любимые вещи родителей были проданы с молотка, а нам любезно выделили одну небольшую комнату во флигеле особняка.

***

Поэтому во всем этом меня волновало лишь одно: чтобы нас не разлучили с Робертом. Я была готова помогать по дому, учить брата и ни на что не претендовать по возможности. Почему-то меня не покидала тревога, что при желании Даньелзы легко могли от нас избавиться, но пока Роберту не исполнилось восемнадцать, этого не произойдет. Нанимать ему няньку — это лишние траты, поэтому-то меня и не выдают замуж, и уж тем более мне не светит очутиться ни на каком балу, о котором вскользь обмолвилась Тресси Даньелз.

Отряхнув Роберта от остатков снега, я взяла мальчика за руку и повела к входу, которым пользовались исключительно слуги. Дядя точно не станет нас окликать, так как дневная прогулка в лес носила сугубо деловой и договорной характер.

Глава 2

Погода во второй половине дня резко ухудшилась. Посмотрев в окно, я перекрестилась и поблагодарила Бога за то, что мы лишь обычные наблюдатели непогоды.

Несмотря на то, что мы находились с братом в относительном тепле, у маленького камина, который я упросила этой осенью не разбирать, тетка настаивала на экономии. Дрова закупались повозками, и одна из трех показалась Тресси Даньелз лишней.

— Расточительство, — делала внушение тетка своему мужу, не стесняясь нашего с Робертом присутствия.

Дядюшка никак не поддавался на ее уговоры, а наоборот, напомнил супруге о том, что им не будет никакой пользы от двух наших хладных трупов в ближайшее время. Он понимал, что никакие теплые вещи в помещении не спасут от пронизывающего холода, проникающего в стены особняка, и задувающего ветра в особо морозные дни под половицы.

Заметив всколыхнувшуюся радость в моих глазах, родственник тут же спустил меня на грешную землю.

— Насчет затрат ты права! — кивнул дядюшка жене и выдал свой вердикт на тему экономии: — Шелли, десять полений в день, не более. Я готов выкупить три повозки сразу и две по весне, до лета вам должно хватить.

От такой щедрости у меня защипало в носу. Наша комната с Робертом требовала большего количества дров, а теперь выходило, что нам придется топить помещение лишь эпизодично и, скорее всего, только на ночь. Иначе тепло, нагнанное с утра или в обед, улетучится еще до вечера, и спать придется уже исключительно в холодном помещении.

Воспоминания удушливой волной накатывали на меня. В моей голове все так же не укладывалось, насколько надо быть жестокими людьми, чтобы не проявить милосердие к сиротам.

В дверь постучали. И тихий грудной голос позвал меня скорее открывать.

— Бубочка, я испекла ваш любимый пирог. Приходи на кухню, пока леди Даньелз не распорядилась подавать на стол.

Так ко мне обращалась лишь наша повариха крупного телосложения — Люси. В семье Треворов она служила с самого нашего рождения и видела многое в стенах этого дома. Любовь и скорбь, радость и слезы, счастье и смех.

Я накинула теплую мамину шаль и заторопилась.

***

Не обратила внимания на то, что резкий звук сильного ветра изменился на топот лошадиных копыт и что наш двор уже совсем не пустовал, а к главному входу направлялись гости.

Люси вложила в мои руки одну тарелку, на которой красовался заливной мясной пирог с вялеными томатами. Роберт неимоверно будет счастлив. Я поблагодарила Люси за внимание и уже собиралась в нашу комнату, как на пороге кухни, встревоженно переминаясь с ноги на ногу, появился брат.

— Шелли! Шелли, у нас гости, — глаза мальчика поблескивали в свете горящих свечей, и сам он был в каком-то невероятно возбужденном состоянии.

Я не поняла тревоги, которая одолела Роберта, и спокойно направилась к двери нашей комнаты, но то, что проговорил брат, нагоняя в спину меня словами, заставило остановиться и испытать настоящий ужас…

— Лорд Эванз и его сын в нашем доме, и с ними какой-то мужчина, страшный, как сам демон, бородатый, косматый, в непонятной грязной одежде.

Меня не пугали демоны настолько, как неожиданное присутствие лорда Эванза и его сына.

Я запаниковала. В голову лезли самые грустные мысли и рассуждения на тему того, что нашим совместным прогулкам с Робертом пришел конец.

Но, разом справившись с негативными эмоциями, я все-таки собралась, перестав трястись. Я вспомнила, что мы еще ничего не ели. А Люси просила забрать кувшин с подогретым молоком.

— Роберт, вернись на кухню и забери кувшин с молоком, — проговорила я своим будничным тоном, хорошенько завуалировав самый настоящий испуг.

Мальчику ни к чему поддаваться такому же плохому настроению, что и у меня. Ведь только моя уверенность давала ему надежду на лучшее будущее. Естественно, вдвоем.

Я прошла в комнату. Поставила на стол тарелку с пирогом.

Аромат запеченного мяса распространился по всему помещению. Я достала скатерть с вышивкой. Мама любила заниматься рукоделием. И на каждое семейное торжество у нас имелось по одной практичной и праздничной скатерти на стол. Но со временем и без должного ухода многое испортилось, часть выкинули за ненадобностью, часть любезно пошла на тряпки для слуг кухни.

Мне удалось лишь сохранить рождественский набор: небольшую скатерть с вышивкой золотой нитью, пару-тройку тканевых салфеток и два бронзовых подсвечника с резными лепестками.

Роберт, как ни старался казаться взрослым, все так же в душе оставался ребенком. И очень искренне радовался, когда я доставала какие-то вещицы из прошлого.

Пирог есть я не собиралась, поэтому, сервировав стол на одну персону, стала дожидаться брата с молоком. Дверь скрипнула, и вместо Роберта на пороге возникла самым неожиданным образом Анжел.

***

Чему я сильно удивилась. Во флигель кузина никогда не захаживала, а уж тем более, чтобы посетила комнату бедных родственников, должно было произойти нечто исключительное и важное для девушки. О наших интересах идти речи не могло.

— Шелли, — обратилась ко мне кузина, добавив в свой голос настоящую патоку, затем, не став дожидаться моего ответа и приглашения, лисой прокралась в нашу с Робертом комнату. — Ты, наверное, слышала, что у нас гости?

— Нет, я собиралась кормить брата. Гости — это хорошо.

Я встала спиной к столу в надежде, что Анжел не заметит нашего стола. Но, на мое счастье, еда Роберта ее мало интересовала.

— Что-то еще случилось? — выжидательно посмотрела на кузину, так как чувствовала, что она здесь неспроста и ей что-то от меня нужно.

Глава 3

В комнату вбежал, а не вошел Роберт, встревоженный и немного взлохмаченный.

— Шелли, что этой тощей курице понадобилось?

Мне не очень хотелось посвящать Роберта в наши с кузиной договоренности, и поэтому я решила умолчать о самом главном, что в ближайшем будущем нам придется уехать из родного дома и оставить его на расправу нерадивым родственникам.

Тяжело и горестно было от этих мыслей, но так как я желала только лучшего для будущего Роберта, была уверена, что делаю все правильно.

— Она хотела узнать, как стать еще красивее. При помощи магии. Кузина догадывается, что во мне есть сила.

На лице мальчика появилось недоумение.

— Куда уж еще красивее? — искренне проговорил он и сел на свое место, расстилая салфетку на коленях. — А то, что она догадывается, не делает ей чести… училась бы лучше.

Роберт всегда был прозорливым ребенком. По крайней мере, воспоминания, доставшиеся от Шелли, указывали именно на это.

А еще я давно догадывалась, что моему брату нравилась кузина. Это так явно бросалось в глаза, что только слепой мог не заметить юношеского интереса в адрес девушки.

Мой милый Роберт вспыхивал, как бенгальский огонек, при виде Анжел и так же быстро затухал, когда к его чувствам добавлялся разум.

Даже брат понимал, что с таким характером никакая внешность не перекроет недостатки кузины. Но любовь зла…

— Роберт, Люси передала твой любимый пирог. Ешь, пока все не остыло.

— А как же ты?

— Я не голодна.

Я, конечно, лукавила, но только самую малость. С утра мне удалось перехватить немного овсянки и пару блинчиков. Но Роберт активно растет, его вещи быстро приходят в негодность. Я постоянно их перешиваю ему. Поэтому вся основная еда идет на пользу растущему организму.

Я села на тахту рядом с окном и взялась за вышивку. Так красиво, как получалось у мамы, не выходит. Но это иногда меня отвлекало от дурных мыслей и лишней тревоги. Да и не хотелось брату заглядывать в рот.

А в доме все-таки что-то происходило.

Сначала я услышала недовольный возглас дядюшки, затем торопливый говор тетки и Анжел.

Портальный проход Даньелзам пришлось активировать. Именно сегодня и по моему требованию. Как я в этом всем себя ощущала, и сама не понимала, но уверенность в том, что я запросила самый минимум, только росла.

Когда Роберт поел, я оставила вышивку, быстро собрала посуду и отнесла ее на кухню. В такую непогоду оставалось лишь только одно: учиться и заниматься рукоделием. После обеда я разрешила брату отдохнуть. А сама в это время решила почитать учебник.

В книге было описано много практических занятий. Я настолько дорожила этим изданием, что обеспечила учебнику самую лучшую обложку, всегда его хранила только в одном месте — слева на полке под плюшевым зайцем.

Забывчивостью я не страдала, но предпочитала, чтобы у всех вещей было свое конкретное место хранения. Это очень дисциплинировало не только меня, но и Роберта.

Не прошло и получаса от обеденного времени, как дверь в нашу комнату вновь бесцеремонно распахнулась и на пороге уже объявился дядюшка.

— Шелли, — бросил Рубен Даньелз, искоса поглядывая на спящего Роберта, — пройди в мой кабинет.

— Хорошо, дядя, — я поставила учебник на место и, тихо прикрыв дверь, покинула комнату.

Несмотря на шум, который удалось устроить дяде, брат никак не среагировал, а крепко спал. Чему я была очень рада. Мне не пришлось объяснять, по какой такой причине сегодня организовалось паломничество родственников в нашу каморку.

Кабинет старшего Даньелза принадлежал когда-то моему отцу. Многие вещи ушли с торгов, но что-то все-таки из особо понравившегося дядюшка присвоил себе окончательно.

Рубен Даньелз был недоволен. Его ноздри широко раздувались, а руки отбивали барабанную дробь по довольно большому животу, выпирающему из жилета в просвете домашнего фрака.

— Я не знаю, как у вас зашел разговор с Анжел, но то, что мне пришлось активировать в срочном порядке портальный свиток, возмутительно, Шелли!

— Согласна, возмутительно обманывать лорда Эванза и его сына, — кивнула и посмотрела прямым взглядом на родственника.

Дядюшка закашлялся, а затем молча раскрыл кожаную папку, в которой лежал тот самый документ, заверенный у законника.

— Вот. Ознакомься, — сухо проговорил Рубен Даньелз и пододвинул бумаги ближе.

Я не стала больше играть с ним в гляделки, а, сосредоточившись, начала вдумчиво вчитываться в бумаги.

Ну что же, сомнений быть не могло. Содержание полностью отвечало моим требованиям.

— С вашего позволения, я забираю их.

— Может, документы все-таки будут храниться в моем сейфе. И как только ты исполнишь свою часть договоренности, документы перейдут к тебе.

Меня не устраивал такой исход дела. Поэтому, положив обе руки на бумаги, я дала свой окончательный ответ:

— Нет. Это соглашение переходит на хранение и в мое пользование. Вы как никто знаете, что честь и достоинство не пустой звук для Треворов, — конечно, о Даньелзах я не могла сказать того же самого, поэтому оставалось лишь отстаивать свое здесь и сейчас.

Глава 4

Эванзы покидали наш особняк под особым впечатлением. Невольно я настолько обворожила двух представителей знатного рода, что на балу Анжел могла смело отыгрывать вторую часть нашего внезапного плана. Оскар наверняка подарит ей свою золотую ветвь. Я же могла лишь надеяться на провидение, которое пошлет мне достойного человека. Косматый гость лишь склонил краешек шляпы. Весьма своеобразный способ прощания, но мне было все равно, лишь бы поскорее они уже все убрались восвояси.

— Ты чуть нас всех не сгубила своими детскими выходками, — набросилась на меня тетка, как только за гостями захлопнулась дверь.

А мне так стало резко нехорошо, что сильнейшее головокружение я не смогла вытерпеть и, покачнувшись, упала на руки испуганного дяди.

В себя я пришла в своей комнате. Роберт сидел рядом. Напуганный.

— Шелли, что они с тобой сделали?

Я хотела ответить, что ничего особенного и, вероятно, так подействовал чудодейственный эликсир, который израсходовал большую часть моего магического резерва, но язык прилип к небу, а вместо слов получилось неразборчивое мычание.

Брат встал и сразу же направился в сторону графина с водой. Я в благодарность улыбнулась. Какой же он хороший ребенок. Заботливый и думающий.

— Вот, Шелли, пей!

Роберт подоткнул под мою спину вторую подушку, забрав ее со своей постели, и придержал мою голову.

Слабость не прошла, но хотя бы комната уже не кружилась, и на этом спасибо.

— Ты очень хороший, — я протянула руку к лицу мальчика и погладила его по щеке.

— Шелли, почему ты им помогаешь?

Роберт научился задавать неудобные вопросы. И мое положение и самочувствие не позволяли продумать ответ так, чтобы это не было откровенной ложью. У меня хватило духу лишь приоткрыть часть правды.

— Роберт, Анжел знает о моей магии, нам нельзя позволить, чтобы они и о тебе все поняли. Моя задача — приложить максимум усилий к этому. Иначе я не буду Тревор, если позволю сделать нас пожизненными пленниками семьи Даньелзов.

— Что ты хотела этим сказать? — мальчик свел межбровные дуги к переносице и сильно нахмурился.

— Что пришло время задуматься о будущем. Нашем будущем, Роберт. Тетушка Тресси не позволит нам быть счастливыми, и однажды это может закончиться плохо.

— Ты меня пугаешь…

— Не бойся, мой хороший. Только смелый и отважный человек может признаться в том, что чего-то боится, — я погладила брата по голове.

— И те люди, что сегодня были у нас в гостях, как-то могут в этом помочь?

Уверенности, что все сложится именно так, как я желала, не было. Оскар мог передумать в любую минуту. Никто не знал, сколько девушек будет представлено на балу и какому количеству из них получится заручиться симпатией и поддержкой потенциальных женихов.

Я читала в местной газете, что часто дебютантка могла остаться в одиночестве и быть непризнанной невестой по очень многим и разным причинам еще целый сезон. Червячок сомнения давал о себе знать, и поэтому я ничего не могла рассказать Роберту.

***

— Бубочка моя! На кого ты нас покидаешь? — рыдала в передник Люси. — Это же так долго, практически месяц твоего отсутствия, если не больше.

Я старалась успокоить эту милую женщину, гладя рукой по капору на ее голове.

— Все будет хорошо. Непременно, — убеждала ее.

Поездка на бал не могла таить в себе никаких опасностей, по крайней мере, я на это очень надеялась.

— Люси, на ваше попечение остается Роберт. Я буду вам признательна, если проследите, чтобы он не забывал поесть.

Повариха кивнула, громко высморкалась в платок, а затем, переходя на шепот, проговорила:

— Леди Даньелз оставляет нам совсем мало денег на расходы, но мы обязательно выкроим на юного Роберта самую большую часть. Растущему организму требуется хорошее питание, а ваш брат худоват для своего возраста.

Люси, конечно, преувеличивала, но я не сомневалась, что на нее можно было положиться.

Единственное, в чем я не была уверена, так это в том, что Роберт будет заниматься в дни моего отсутствия. И я очень переживала за его магию, которой требовался должный присмотр.

— Роберт, я оставила на столе план учебы, не забудь остановиться на истории и сделать упор на грамматику.

Брат активно кивал и улыбался, в глазах мальчика плясали маленькие чертики.

Один дома — и учиться? Я сама не верила в выполнение своих просьб, но очень надеялась, что Роберту хватит здравого смысла, если уж не заниматься, то, по крайней мере, не спалить дом.

— Запомни, — делала наставления мальчику, — главное — выполняй дыхательные техники, гуляй только в хорошую погоду, помогай Люси и остальным присматривать за домом.

— Шелли, не сомневайся, дом в надежных руках.

У меня задергался глаз, но все-таки я улыбнулась. Я верила в Роберта и в то, что он любит наш дом, поэтому с особой тщательностью подойдет к своему обещанию и не заставит меня краснеть за свое поведение перед Люси.

Глава 5

Домик в пригороде был небольшим, но очень уютным. Хозяин нас радушно встретил на почтовой станции и уже на своей коляске доставил сюда. В Коверлоу было значительно теплее, чем у нас. Я даже обошлась без рукавичек, и задувающий под мою шляпку зимний ветер не морозил кожу головы.

— А правда, что во дворце поговаривают о том, что у королевы припасен какой-то сюрприз для гостей в этому году на балу?

— Люди разное болтают, милорд, — уклончиво ответил мистер Самерс. — Мы — люди маленькие, наша главная забота подготовить к приему всех участников праздника.

Дядюшка Рубен не показал своего недовольства, но он явно рассчитывал на иной ответ от мужчины.

Когда мы были на месте, мистер Самерс любезно показал наши комнаты. Дядюшка же предпочел заселиться единолично в одну из трех комнат; вторую заняли леди Даньелз с дочкой; самую маленькую оставили для меня.

Я не роптала на подобный выбор и даже была рада, что мне не придется видеть недовольные лица родственников.

Я очень обрадовалась, что и здесь было окно. Я могла издалека увидеть ночные огни столицы в вечернее время. Спокойно почитать свой учебник и перепроверить бумаги, что так настойчиво требовал Рубен Даньелз для хранения.

Сняв дорожную одежду, я сразу переоделась в ночную сорочку и легла в кровать. К ужину, приготовленному домоуправляющей мистера Самерса, родственники не сочли нужным меня пригласить. Что ж, это было вполне ожидаемым. Поэтому я решила, что с утра встану пораньше и сама позабочусь о своем питании. Наверняка работницы мистера Самерса уже привезут готовый завтрак. Мне останется лишь взять все необходимое и перекусить у себя в комнате. Морить голодом я себя точно не собиралась. Иначе откуда у меня появились бы силы для предстоящего бала?

Я так устала с дороги, что очень быстро заснула глубоким сном. Ни яркие огни столицы, ни приятное пение, льющееся из таверны неподалеку, не могли меня разбудить.

Во сне я увидела Роберта в летнюю пору. Он смеялся и катался на канатных качелях, привязанных к высокому дереву. Я улыбалась, глядя на этого сорванца. А брат настолько увлекся раскачиванием, что ни он, ни я не заметили, как один из удерживающих канатов стал лопаться. И Роберт на всей скорости слетел с летнего развлечения. Во сне я стала горько плакать, ведь мальчик лежал совершенно неподвижно, и я никак не могла до него добраться, чтобы убедиться, все ли с ним хорошо.

От страшного сна я проснулась в холодном поту, по моим щекам текли слезы. И как только я пришла в себя, то заметила, что дверь в мою комнату была приоткрыта, а дорожная сумка вся перерыта, и ее содержимое валялось на полу…

***

Сперва меня бросило в жар. Спросонья первой страшной мыслью было то, что мои бумаги нерадивое семейство Даньелзов все-таки умыкнуло.

Затем паника постепенно спала, потому что я не доверяла им и накануне, перед тем как лечь в постель, скрыла бумаги заклинанием «Водной неги».

Они лежали на самом видном месте, у окна.

И обнаружить их можно было лишь в одному случае: если температура воздуха в комнате резко понизится, тогда заклинание самоликвидируется и все тайное станет явным.

Для самоуспокоения я встала с кровати и подошла к окну. Немного дунув на подоконник, я заметила отблеск ауры магического заклинания.

Все на месте, как и было. Тому, кто пробрался в мою комнату с дурными намерениями, и в голову не могло прийти, что я могу выкинуть подобный номер и скрыть документы магией.

Разбушевавшийся не на шутку незваный гость просто выпотрошил мою дорожную сумку, изрезав ее каким-то острым предметом.

Только сейчас я заметила, что мое единственное подготовленное платье к балу также пришло в негодность.

Створка шкафа была открыта, а платье висело на вешалке внутри, свисая оборванными лохмотьями, и было облито чем-то зеленым.

Рассчитывать на то, что Даньелзы внезапно расщедрятся и купят мне новый наряд, не приходилось. Наверняка они найдут миллион причин мне отказать.

Из окна в спину ударил восход солнца, лаская нежно кожу шеи, спускаясь по плечам и рукам ниже. А я стояла, пораженная тем фактом, что идти на бал мне было совершенно не в чем, разве только явиться во дворец в дорожном платье, что сиротливо покоилось на спинке стула рядом с кроватью.

Я решила не думать об этом и вспомнила о ранее намеченном плане, первым пунктом в котором значилась еда, подготовленная домоуправляющей.

Поэтому я переоделась в свое простое платье, умылась из кувшина, стоящего на столе, и направилась в гостиную.

Как я и думала, стол уже был сервирован к завтраку на четырех персон. Не дожидаясь родственников, я решила позавтракать в одиночестве. Потому что совершенно не представляла себе, о чем можно было беседовать еще с этими злобными людьми, которые сподобились на подобную пакость, как уничтожение наряда, приобретенного на их же деньги…

Я не сомневалась, что это были проделки кузины, и после выполнения моей части договора она теперь спокойно могла чинить различные бесчинства, вынуждая меня отказаться от дальнейшего плана, зафиксированного в бумагах.

— Вы только посмотрите! Руби, — вскричала тетушка Тресси. — Проснись, дорогой…

В гостиную вошли тетушка и дядя.

Глава 6

В этот раз мне не пришлось пользоваться дилижансом. Главарь непонятной троицы, виртуозно очертив рукой пространство кабинета, открыл портал и предложил пройти внутрь.

— Здесь вам ничто не угрожает, леди Тревор.

— И даже вы? — с недоверием проговорила и посмотрела на мужчину прямым взглядом.

— Мы — тем более.

— И все-таки я жду ваших объяснений. Свою часть договоренностей я выполнила.

Не хотелось признаваться в том, что у меня не было уже уверенности, насколько этот человек готов выполнить свои обязательства.

Как показала практика, люди любили обманывать и всячески препятствовать тому, что было обещано ранее.

— Ну что же, раз вы настаиваете и даже готовы пренебречь своим отдыхом после всего случившегося. Спрашивайте.

— Где мы находимся?

— Это небольшое поместье.

— Неужели вы думаете, что это исчерпывающая информация? Я прекрасно вижу своими глазами, что мы находимся в яблоневом саду и отсюда отлично просматривается дом.

— Верно. Как и то, что я не уполномочен рассказывать вам все. Нарушение магической клятвы принесет мне мгновенную смерть.

— А они? — кивнула я в сторону оставшихся двоих.

— И мои подопечные связаны клятвой.

— Ну что-то же вы можете рассказать?

— Конечно… — снисходительно проговорил мужчина и указал рукой на кованую беседку, скрытую в кроне деревьев.

— В Коверлоу давно зима, здесь же тепло и цветут сады. Что это, если не чудо, или мы попали в другой мир?

— Нет, леди Тревор. Это лишь поместье, расположенное в границах королевского двора. Как я полагаю, вы в курсе того, что в преддверии Нового года состоится бал?!

— Собственно, на него я и собиралась попасть, пока не появились вы, простите, не знаю вашего имени.

— Оно вам и не требуется. Моего имени не знает даже ваш будущий муж.

И тут мое сердце затопила досада. Я совершенно не понимала и даже не могла предположить, какому одержимому фанатику могла потребоваться именно моя кандидатура.

За то время, что я находилась дома, никто обо мне и не знал. Кроме тех, кто жил по соседству, и тех, кто содержал торговые лавки в городе.

— Тогда как я могу к вам обращаться? Мистер Икс? Черный плащ? Зорро?

Глаза мужчины расширились от перечисленных мною возможных имен и прозвищ, он слегка наклонил голову набок и тихо проговорил:

— Трилонни Тикс, так меня зовут те, кому требуется помощь в тайных делах.

Или делишках… Потому что все то, что произошло со мной сегодня, по-другому не назовешь!

— Так почему я должна вам верить, сеньор Трилонни?

— Потому что, если бы я собирался вам причинить зло, вы бы здесь уже не сидели.

И это действительно была правда. С его уровнем магии и ловкостью я бы ни за что не смогла победить. Слабая и необученная самоучка вряд ли может представлять серьезную угрозу для такого человека. Но беспокойства с легкостью могла добавить. Как например, сейчас, когда пыталась разузнать побольше о происходящем и грядущем.

Еще меня не отпускала мысль о том, что в доме в Коверлоу на окне лежали бумаги, скрытые моей магией. Как долго там пробудут Даньелзы, было неизвестно. При хорошем исходе их путешествие продлится, но если ничего не получится с Оскаром Эванзом, то они отбудут на следующий день после бала. Ни в том, ни в другом случае я не могла пустить все на самотек.

— Допустим, я вам поверила. Но вы упоминали в разговоре с моим дядюшкой бал. И если я сейчас нахожусь здесь, то как же я попаду на само торжество?

— Об этом вы можете не беспокоиться. К концу дня к вам прибудет модистка, снимет мерки и подготовит наряд. А будущий муж обещал с вами объясниться лично на балу.

И в этот момент я поняла, что должна на этом балу быть. Очень хотелось услышать того, кто заварил всю эту кашу. А еще хотелось передохнуть, собраться с мыслями и придумать, каким способом лучше вызволить бумаги, пока их не обнаружили Даньелзы.

***

Из беседки мы направились в поместье. На многие интересующие меня вопросы я так и не получила ответов. Но сеньор Трилонни вызывал чувство уважения, в отличие от моего дядюшки. Тот бы давно уже разболтал всю информацию, играя на поле двух противников и сталкивая их лбами.

Дверь нам открыла прислуга, представившаяся Полли, а у меня в этот момент закололо в груди, потому что дома Люси и Роберт. А не это все. Мне очень хотелось обратно в родные стены.

Я даже невольно сожалела о том, что магия благоволила мне, а не Анжел, возможно, тогда меня не коснулся бы весь этот фарс. А теперь… пути назад не было, ничего не открутить назад, к сожалению.

— Леди, — присела в книксене девушка.

— Вы можете называть меня Шелли…

— Не думаю, леди Тревор, что хозяин позволит разводить панибратство среди своих слуг.

— Ну что же, тогда леди Тревор, будьте любезны.

Глава 7

Два дня в поместье прошли незаметно. Я успела лишь выспаться и одобрить платье от леди Шерро, когда она приезжала во второй раз на финальную примерку.

Так быстро ни одна модистка Аскарии не выполняла заказ для дебютанток. Конечно, я могла просто не знать о скорости работы других, но так как с главных страниц столичных газет не сходило имя Моник Шерро, доверилась интуиции, что она действительно не просто одна из многих, а единственная и уникальная в своем роде.

— Леди Тревор, рекомендую волосы поднять наверх и завить в прекрасные локоны.

Полли прекрасно справлялась с моими непослушными волосами, но сегодня у нас планировался выезд в королевский дворец, и моими сборами занималась не одна она. На помощь ей пришли еще две девушки — белокурая Джинни и темноволосая Суннима с раскосыми глазами.

Девушки держали на серебряных подносах украшения и духи.

Я же с определенным волнением смотрела на свое отражение и посматривала на роскошный наряд, в котором мне предстояло дебютировать на балу.

Ох, сколько же невероятных эмоций переполняло мое сердце: от нестерпимого трепета до болезненного отторжения всего, что ожидало меня в предполагаемом будущем.

— Что с вами, вы побледнели?

— Осмелюсь предложить несколько чайных ложек кедровой настойки, — вклинилась в наш разговор Суннима.

— Каким образом горячительный напиток мог мне помочь? — я посмотрела на девушку, не понимая, к чему она клонит.

Вот дядюшка Рубен, наоборот, злоупотреблял подобными рекомендациями, но только явной пользы ему это не приносило. Часто он настолько перебирал с этим, что выпадал из жизни на несколько дней, если не недель.

Поначалу тетушка Тресси пыталась бороться с подобным его увлечением и даже парочку раз устраивала фееричные скандалы, взывая к его совести и тому, что не пройдет и года, как он полностью утратит способность к жизни. Но дядюшку ничего не брало: ни ее слезы, ни просьбы любимой дочери…

Мы с Робертом не вмешивались в эти перепалки, хотя для нас и имело значение существование дяди не только по документам, но и в реальности.

— Улучшит кровообращение, придаст румянец и блеск в глазах, уберет страх, сделает вас более раскованной!

— Звучит неплохо, но нет. Блеск в глазах девушке дарит истинное счастье, румянец — ухаживания со стороны мужчины, ну а на сосуды влияет хороший сон и свежий воздух. Поэтому я не соглашусь.

Суннима кивнула и не стала вступать со мной в продолжительный спор, но по выражению ее лица читалось, что она просто уступила и осталась при своем мнении.

Насчёт раскованности так я и вовсе засомневалась, представив тут же образ своей кузины Анжел.

Уж кто-кто, а она могла вести себя раскованно с любым мужчиной, для этого ей не требовалось ни ложки, ни пол-ложки.

Когда Полли мне завила последний локон, Джинни вызвалась вплести в прическу жемчуг. Он просто невероятно отливал перламутром, и все мы пришли к выводу, что издалека смотрелось, как будто я попала под мелкий град, который застыл маленькими льдинками в моих волосах.

— Красиво как… — протянула Джинни, отойдя на расстояние вытянутой руки, чтобы внимательнее рассмотреть свою работу.

Затем Полли, поднатужившись, немного тяжело вздохнув, занесла мне за спину большое зеркало, чтобы я лично убедилась, какую прелесть удалось им сотворить за столь непродолжительное время.

— Вам нравится, леди Тревор?

— Очень! Я даже не представляла, что могу быть такой…

— Красивой? — уточнила Джинни.

— Нежной, — поправила я девушку и улыбнулась своему отражению.

Суннима откупорила крышку флакона с духами и, осторожно смочив в его содержимом стеклянную палочку, точечно нанесла мне этот непревзойденный аромат на тело. Одна капля в районе лба, две капли у основания шеи между ключицами и по капле на каждую из рук.

Когда аромат немного выветрился, он стал более тонким, неуловимым, хмельным, степенным и дурманящим. Цветочно-фруктовая композиция в сочетании с древесными нотами. Я наслаждалась запахом, который источало мое тело.

Убрав лишнее, девушки приступили к облачению меня в бальное платье от леди Шерро. У Суннимы явно был крепкий захват и сильные руки, потому что, когда девушка дернула завязки на моей талии, я думала, что задохнусь, не меньше…

— Я буду признательна, если вы немного ослабите корсет.

Полли скорее помогла немного с завязками, слегка прикрикнув на Сунниму, поймав мой взгляд, исполненный благодарности. Я не умела руководить другими, так как прислуги в нашем доме были для меня близкими и практически родными.

— Потерпите еще немного, — попросила Полли, когда перед моим лицом возникла красивая баночка с невесомой пудрой.

— Это зачем?

— Лидельмильская косметика придаст вашей коже сияние.

После всего, что мне уже пришлось вытерпеть, пудра пугала меньше всего, поэтому без раздумий я позволила покрыть ею мое лицо, плечи и руки.

Из зеркального отражения на меня смотрела невероятная красавица. Хотя в этом новом облике меня волновало одно: что столь идеальный образ придал мне немного надменности и холодности.

Глава 8

Когда я обернулась лицом к королевской процессии, уже никого не было.

— Ваше Величество, дебютантки готовы явиться вам по первому требованию.

Агнесса лие Антроль, уже расположившись на троне, улыбнулась.

— По первому требованию это, конечно, прекрасно, — она обнажила белоснежный ряд зубов, и по тронному залу разлетелось грудное низкое эхо. — Но у нас сегодня Новогодний бал… — и после этой фразы присутствующие подхватили, что праздник, да.

— Юные леди Аксарии, приветствую вас в столице …

И, видимо, тут существовали еще правила представления, о которых я даже не подозревала, потому что дядюшка тут же очнулся, прокашлялся, затем одной рукой он подхватил внезапно появившуюся рядом кузину, бросающую злобные взгляды в мою сторону, а другой — нехотя взялся за мою руку.

Заиграла мелодичная музыка, и из толпы приглашенных стали отделяться мужчины состоятельных и не очень семей, сопровождающие девушек в белоснежных масках.

Все, не сговариваясь, выстроились в ряд, а распорядитель бала стал озвучивать фамилии дебютанток.

Сначала весь зал приветствовал семью Труиролов, затем Дэбри, а за ними и Клоутильдов.

Девушки отстранялись от глав своих семейств и, присев в книксене, ожидали реакции королевы.

Ее Величество Агнесс благосклонно улыбалась, затем просила каждую из дебютанток снять маску и предстать перед всеми, чтобы войти в свою новую взрослую жизнь великой Аксарии.

И если раньше мне казалось, что я совершенно не волнуюсь, то сейчас выяснилось, что мое мнение было ошибочным, на самом деле я очень и очень нервничала.

— Папа, что на ней надето? — возмущенным голосом проговорила Анжел.

Рубен Даньелз шикнул на нее:

— Не сейчас, дочка. Обсудим позднее.

— Но как же это… — не унималась Анжел.

— Замолчи, — прошипел дядюшка.

Я поражалась тому, что этих людей ничего не сдерживает, и даже в момент такого важного и достойного события, как королевский бал, они не сдерживались и вообще вели себя… Неподобающим образом.

— Лорд Даньелз со своей дочерью Анжел Даньелз и племянницей леди Тревор, — громко представил нас распорядитель.

Я заметила, как лицо дяди перекосилось от одного лишь упоминания нашей с Робертом фамилии, но меня сейчас волновало совсем другое — проникновенный королевский взгляд, который очень обстоятельно осматривал именно меня, а не кузину.

— Что же, леди, снимите свои маски, — распорядилась королева, и мы послушно, практически синхронно с Анжел избавились от масок.

— Я вижу, лорд Даньелз, вы любите делать сюрпризы. Почему я раньше не видела леди Тревор на других наших приемах?

— Отчего же… — вступил дядюшка в диалог, но потом запнулся, так как врать бы пришлось не сиротке-племяннице, а самой королеве. Не ровен час, можно было лишиться своей головы.

Рубен именно так и подумал, потому что невольно дотронулся рукой до горла, а затем стушевался и сделал вид, что поправляет брошь на своем кружевном жабо.

— Девушка привыкла вести уединенный образ жизни.

Ну да, легко и непринужденно меня записали в монашки.

— Так ли это? — перевела вновь на меня взгляд ее величество.

— Лорд Даньелз любит немного преувеличивать, — не поднимая головы, я произнесла чистейшую правду.

И даже если бы сейчас меня решили проверить на магическом камне правды, то он бы обязательно подтвердил то, что я сказала.

— Ваше Величество, моя кузина сама не понимает, что говорит. Растерялась. Ведь она никогда не была при дворе, и если бы не полагалось ко двору представлять всех девиц нашей прекрасной Аксарии…

— Довольно, леди Даньелз. Только лишь из уважения к вашему юному возрасту я прощаю вам это дерзость. Но запомните, вы не всегда будете такой, и именно вам следует научиться держать свой язык за зубами, а не вашей кузине.

— Продолжаем!

И более королева не пожелала возвращаться к этому обсуждению, указав распорядителю бала дальнейшее объявление следующих по списку семей.

***

— Где ты взяла этот наряд? — кузина нападала на меня, особо не церемонясь.

— Спроси у своего отца. Или он не говорил, что вместо того, чтобы подготовить мое приданое жениху, он, наоборот, его вытребовал с моего будущего мужа?

Анжел покрылась пятнами. Она явно подумала о том, что, наверное, дядюшка меня уже сосватал за молодого лорда Эванза.

— Ах ты ж… подлая змеючка, — зашипела на меня Анжел и попробовала замахнуться, и в этот самый момент к нам подошли Эванзы и потупили удивленные взгляды в сторону Рубена Даньелза, а затем заинтересованно посмотрели в мою сторону.

— Леди Тревор, леди Даньелз, — мужчины почтительно склонили головы.

— Как же так получается, дорогой друг Рубен, — проговорил Говард, — что в вашем доме мы не встретили еще одну юную леди?

Дядюшка насупился, а затем тихо проговорил новую ложь, что удачно складывалась в очень занимательную историю, о которой я и помыслить не могла.