Заноза для Ромашова

Глава 1

Я дочитывал сообщение от Лютова и не мог понять, что сейчас чувствую. Облегчение, что нас больше ничего не связывает с этой сукой? Или разочарование из-за потерянной возможности стать отцом?

С Ириной мы росли в одном дворе. Так что я её знал ещё сопливой девчонкой. А когда она повзрослела, стала раковой красоткой. Много пацанов стали жертвой её чар. Было время, когда мне казалось, что и я испытываю к ней симпатию. Мы даже некоторое с ней время встречались, но наши отношения были скоротечны — её не устроил мой выбор профессии, а я не собирался отказываться от своих планов. Расстались без скандала, наверное, поэтому при следующей встрече я на хрен её не послал.

А нужно было…

С другой стороны, сам заслужил — знал же её сучий характер. Но, как идиот, повёлся на её: «мне не нужны серьёзные отношения, давай по старой дружбе будем друг другу помогать сбрасывать напряжение?»

Ну что, сбросил?

Что, девок мне мало было?

Да полно!

Нет, решил не заморачиваться поисками, мол, приехал из командировки, один звонок — и на всё согласная баба примчится. Первое время было нормально, а потом началась полная хрень. Вначале она ненавязчиво начала намекать, а не перейти ли нам на новый уровень? Пришлось напомнить, что был договор отношения без обязательств, за это я щедро оплачиваю её услуги. Не устраивает — не держу.

Согласилась. И тут на тебе, как гром средь ясного неба: «дорогой, у нас будет ребёнок!» Я вначале опешил. Какого хрена, мы же предохранялись? А потом вспомнил: да, был один прокол — презерватив порвался.

Ну что делать, мой косяк, ответственность с себя снимать не собирался. Но хотел гарантий, что ребёнок точно мой. В тот момент я из командировок не вылезал и не уверен, что она мне верность хранила. Не было такого договора между нами, я и сам не святой, на сторону иногда похаживал.

Приехал к ней, рта не успел открыть, а она в обморок. Вызвал скорую, врачи приехали и под белые ручки её в больницу — угроза выкидыша, нервничать Ирине нельзя. Пришлось отложить разговор до следующего раза. Женится по залёту — не вариант, ничего путного из этого не выходит. Знаю такие пары. Я был готов принимать участие в воспитании ребёнка и содержать его не отказывался. А Ирина начала намекать, что нужно узаконить наши отношения, ребёнок должен расти в полной семье. С одной стороны, она права.

Но вот с другой…

Ну какая из нас семья?

И, если честно, я чуть не поддался на её уговоры. Решив, что всё равно мне большой и светлой любви не светит, я ущербный в этом вопросе: больше, чем симпатию, испытать не умею. Поэтому я ей прямо сказал: вначале я хочу убедиться, что ребёнок мой. У неё началась истерика, и опять легла в больницу. А у меня, как назло, командировка. Я попросил Лютого за ней одним глазком приглядеть. Ну и выяснить заодно, что за херня происходит. Не доверял я ей, хоть стреляйте меня.

Сегодня только вернулся и сразу к ней. Только подъехал к дому, от командира прилетел «подарочек». Вот сижу и думаю, мне её сразу придушить? Или выяснить, для чего был нужен этот цирк, если всё равно рожать не собиралась?

Выходит, ребёнок реально был моим, а она избавилась от него. Зачем? Не пойму. Не хотела его, так мне бы отдала.

Ладно, сейчас выясним.

Поднимаюсь к ней на этаж, но не успеваю нажать на звонок, как дверь в её квартиру резко открывается.

— Антон… — сходу кидается мне на грудь и рыдает.

Осторожно отстраняю её от себя и вхожу в квартиру. Нечего посторонним наблюдать за нашими разборками.

Смотрю на неё и не могу понять, как эту дрянь земля носит? Как она могла с нашим малышом так поступить? А сейчас изображать вселенскую скорбь.

В области сердца странно зажгло, и предательский ком встал в горле. Я, наверное, только сейчас осознал, кого потерял. Никогда ей этого не прощу. И нет никаких оправданий её поступку. В первый раз в жизни захотелось ударить женщину, но сдержался. И вообще не пойму, зачем я пришёл? Ничего нового она мне не скажет, а выслушивать её оправдания нет желания. Да и находиться с ней рядом невыносимо, задыхаюсь от её притворства.

Глава 2

Если бы мне не было свойственно всегда завершать начатое, я бы, определённо, повернулся и ушёл от этого пошлого представления. Ирина, видимо, не осознала, что мне известны все детали: в противном случае она бы прекратила театрально рыдать и причитать.

— Антон, я потеряла ребёнка! — Всхлипывая, перешла она к обвинению: — Это, ты во всём виноват! ТЫ! — ударила она кулаком мне в грудь. — Ты заставил меня волноваться! Бросил, променял нас с малышом на работу! — Молчу, поражаясь её наглости. — Молчишь, да? Нечего сказать?

— А что ты хочешь услышать, Ирина?

— Господи, да ты просто эмоциональный инвалид! — всплеснула она руками. — Даже потеря ребёнка не вызывает у тебя никаких эмоций. И правда, чего тебе расстраиваться: нет ребёнка — нет проблем. А я из-за тебя, возможно, больше не смогу стать матерью!

— Надеюсь, что так оно и будет.

— Что?! — охнула она, отступая от меня к стене. Явно не этих слов Ирина ожидала от меня. Но быстро взяла себя в руки и вновь перешла в наступление: — Какая же ты сволочь, Ромашов! Бесчувственный эгоист!

— На твоём месте я бы радовался этому обстоятельству. Будь другой на моём месте, он бы размазал тебя по стене, не задумываясь. — Она замерла, в ужасе уставившись на меня. — Да, Ира, я всё знаю. Вот только понять не могу: зачем ты это сделала? Ты обвиняешь меня, что я бесчувственный, но как назвать тебя — женщину, хладнокровно убившую собственного ребёнка?

Я поразился её преображением: только сейчас она была убитой горем женщиной, а вот превратилась в разъярённую фурию.

— Хочешь узнать правду, да?

— Скорее пытаюсь понять твои мотивы.

— Мотивы… — горько усмехнулась она, теряя воинственный пыл. — Ну хорошо, скажу как есть. — Она обняла себя руками и, смотря в одну точку, начала свою исповедь: — Я всегда тебя любила, но была молодая и глупая, чтобы удержать своё счастье. Тогда меня безумно злило, что ты был холоден ко мне. Я же, как любая девушка мечтала о романтических отношениях, наполненных страстными моментами. А ты не мог мне этого дать не потому, что не хотел, а потому, что просто не способен. Это я спустя много лет поняла, когда прочла статью о людях с такой же проблемой. С годами мои чувства не прошли, да и в постели никто не мог с тобой сравниться. Забавно: с одной стороны ты эмоциональный импотент, а когда занимаешься любовью, напоминаешь бушующий ураган.

— Ничего удивительного, почти все мужики любят секс, и я не исключение.

Мне это помогает забыться.

— Вот видишь, для тебя это всего лишь секс, — вновь грустно усмехнулась она. — Так вот, когда мы встретились вновь, я решила не упускать шанс вернуть тебя. Но выяснилось, что тебе не нужны серьёзные отношения, и мне пришлось подыграть. Я надеялась, что со временем ты поймёшь мои чувства и захочешь большего. Но отношения — это не про тебя. А когда я увидела тебя с другой, то словно обезумела. Хотелось отомстить и почувствовать себя вновь желанной. Я тебе изменила, Антон.

— Бывает.

— Я смотрю, тебя и это не трогает.

— А почему меня должно это трогать? Ты в принципе не могла мне изменить — у нас не те были отношения, чтобы хранить верность. Но когда я узнал, что ты в положении, больше на сторону не ходил.

— Антон... — сделала она шаг в мою сторону, протягивая руки.

— Ирина, не прикасайся ко мне. — Она замерла, в её глазах появились слёзы. — Как я понял, ты решила, что та встреча имела последствия. А причиной, подтолкнувшей избавиться от ребёнка, стало моё желание узнать, действительно ли он от меня?

— Да! Да! — закричала, сжимая руки в кулаки. — Я запаниковала! Ты же бросил бы меня, если бы узнал правду! Что мне было делать? Что?!

— Ошибаешься, не бросил бы, ребёнок был моим. — Она всхлипнула, оседая на колени, закрыв ладошками глаза. — Ты не только убила его, но и свой шанс быть со мной. Я ведь был готов узаконить наши отношения. Кто я такой, чтобы тебя осуждать за измену? Тебе нужно было просто мне всё рассказать.

Я замолчал, переваривая услышанное, и понял, что, узнав правду, не бросил бы её. Какая разница, мой ребёнок был или нет? Ему по-любому нужен отец.

— Я была напугана и не ведала, что творила. — Она отняла руки от лица и затуманенными от слёз глазами с надеждой посмотрела на меня.

— Это не оправдание твоему поступку. Знаешь, даже если бы выяснилось, что он не от меня, с большой вероятностью я бы его принял. Мы же с тобой не чужие, с детства знакомы.

— Прости меня... — кинулась мне в ноги, обхватив руками их. — Прости... Я всё исправлю! Дай мне шанс, умоляю...

И вновь взгляд, полный надежды на прощение. Я отцепил Ирину от себя, отступая. А ребёнку моему ты дала шанс? Струсила и без зазрения совести убила.

— Ничего уже не исправишь, Ирина. Да и простить тебя я вряд ли смогу. Не звони мне больше, а лучше не попадайся на глаза.

Разворачиваюсь к двери — нам больше не о чем разговаривать. И находиться рядом с ней противно. Мало того, что натворила дел, так ещё пыталась меня обвинить чёрт знает в чём.

— Будь ты проклят, бесчувственное животное! — заорала она мне в спину. — Надеюсь, что когда-нибудь ты познаешь, каково это — сгорать от любви и совершать глупости!

Я открыл дверь и вышел, уже не вслушиваясь в проклятия, которые летели мне в спину. Лишь про себя усмехнулся, настолько бредовыми казались её пожелания. Сгорать от любви — это не про меня.

Сел в машину и, заведя мотор, решил выкинуть все мысли об Ирине — она уже прошлое. А думая о случившемся, я всё равно ничего изменить не смогу. Включил тихо музыку и направился на базу — сейчас позанимаюсь, и полегчает.

Стоило мне выехать на трассу, как перед моими глазами предстала картина: припаркованная на обочине машина, а возле неё две девушки ругаются с парнями. Они явно решили закадрить красоток и притормозили. Но, судя по тому, что у одной из них в руках монтировка, девушки явно не желают их внимания.

Придётся вмешаться.

Я остановил своего железного коня напротив этой компании и поспешил на выручку девчонкам. Но стоило мне подойти ближе, меня словно обухом по голове огрели, я даже с шага сбился. Мне даже на миг показалось, что проклятие Ирины — не пустой звук. Но быстро выкинул эту бредовую мысль из головы, и, кажется, отпустило.

Глава 3

Диана

Мы с Женькой возвращались в город в подавленном настроении. Поездка в деревню к бабушке Даши ничего не прояснила. Она как сквозь землю провалилась!

— Нужно в полицию обращаться, не нравится мне всё это, — наблюдая за мелькающим за окном пейзажем, озвучила я свои мысли.

Два дня об этом думаю. Если её мать не хочет искать дочь, мы сами можем это сделать. Я понимаю, что то видео для неё стало ударом, но она не тот человек, чтобы спрятать голову в песок из-за проблем.

— А может, она действительно решила уехать, не говоря никому куда? Я бы, наверное, так и сделала.

Я резко поворачиваю голову к Жене.

— И ты туда же! Вот не верю я, что она добровольно согласилась участвовать в этом. Вспомни её лицо!

Я помню тот день, словно это произошло час назад. Мы пришли с Женей в универ на занятия. В холле происходила странная движуха: все вокруг перешёптывались и бросали осуждающие взгляды на Дашу, которая возле зеркала поправляла причёску. А потом мне пришло сообщение на гаджет. Я открыла его, а там это ужасное видео. От шока у меня ноги ватные стали. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что Дашку банально изнасиловали. Только вот не пойму, зачем обнародовали запись? Пусть у мужиков там маски на лицах, но вычислить их могли. А дальше всё как в тумане: слёзы подруги, смех и улюлюканье остальных, когда она, обливаясь слезами, побежала на выход. В тот день мы так Дашку и не догнали, и дома она больше не объявлялась.

— Диан, я имела в виду, что она сейчас не готова никого видеть. Мало того что изнасиловали, так ещё и запись слили. А мать её, алкоголичка проклятая, даже в полицию не заявила! Знаешь, я вообще боюсь, что Даша могла руки на себя наложить.

И я этого боялась.

— Давай не думать о плохом, и так тошно.

— Согласна, давай поменяем тему. Ты не передумала насчёт подработки у Андреева? Говорят, у него тяжело работать, он вечно придирается и за всё штрафует.

Я не могу передумать. Он платит хорошо, а я не хочу больше у Милы на шее сидеть, устала чувствовать себя виноватой. Она живёт только для меня, а годы идут, ей о себе подумать нужно. Работая в забегаловке, я ничего не выигрываю. Да ещё этот спор с Савельевой…

— Нет, мне в резюме эта запись нужна. Ты же знаешь о моих планах, а без нужных навыков на хорошее место не возьмут. А насчёт сложности с ним — проверим сегодня, он на шесть часов встречу назначил. Так что я сейчас домой, макияж страдалицы навести успеть нужно и волосы с оттеночным шампунем помыть.

— Да забей ты на этот спор! Хватит себя уродовать! Уже как два года серой мышкой ходишь.

— Ничего, вот как закончу универ, устроюсь на работу, так в лебедь прекрасную и превращусь. А сейчас считай это моими доспехами от интимных притязаний. И если честно, мне так даже проще: парни со мной только по делу общаются и никаких сальных шуточек.

— Ну не знаю… Мне было бы проще три ящика шампанского поставить, чем столько времени в образе серой мыши ходить.

— Нет, тут дела принципа. Савельева считает, что путь к успеху — это красота, а я, что упорство и труд. Вот и посмотрим, кто из нас прав.

— Ну и упрямая же ты, — усмехнулась подруга и тут же выругалась от того, что машину тряхнуло и повело в сторону. — Твою ж!.. Кажется, колесо прокололи.

Женька вырулила на обочину, и мы остановились. Не сговариваясь, посмотрели друг на друга. У Женьки глаза округлились, она, бедная, даже дышать перестлала. Её полный ужаса взгляд мне совсем не понравился.

— Только не говори, что у тебя нет запаски… — сдавленным голосом говорю.

— Запаска есть, домкрата нет. Неделю назад соседу одолжила и забыла забрать.

Я выдохнула.

— Домкрат проще найти на трассе, чем колесо.

— Я колёса менять не умею, — пропищала она, продолжая паниковать.

— Ну ты даёшь… — покачала я головой. — Расслабься, я умею. Когда папа был жив, научил. Открывай багажник, пошли вытаскивать колесо.

Мы вышли из машины, осмотрели машину. И правда колесо прокололи. Пошли к багажнику, и я только наклонилась за колесом, как услышала шум мотора и свист, сопровождаемый похабным смешком.

— Классная попка! Помощь нужна?

Чуть слышно выругалась и принялась искать, чем этих хамов отпугнуть, такие так просто точно не отстанут. Взгляд упал на монтировку. Вот то, что нужно. Такой железный аргумент поможет любому принять правильное решение.

— Парни, езжайте с миром, — попыталась Женька культурно их отшить.

— Мы не можем таких красоток в беде оставить. Как насчёт бартера? Мы вам помогаем, а вы нам.

— И чем это, интересно, мы вам помочь можем?

— Напряжение сбросить! — заржал парень.

Сейчас я тебе сброшу напряжение. Беру монтировку в руки и, разгибаясь, направляюсь к подруге.

— А ну дави педали, пока по твоей безмозглой голове монтировкой не дали! — Парни ржать перестали, уставились на меня. — Что стоим глазами хлопаем? Валите отсюда!

— Слышь, ты, коза бешеная… — принялся угрожать парень за рулём, отойдя от шока.

Но я его перебила:

— Вот именно — бешеная! Так что вали отсюда, пока твой драндулет не расхерачила!

— Ты совсем берега попутала, кобыла?! — рявкнул второй.

— А может, лучше полицию вызовем? — чуть слышно пропищала Женька, доставая из кармана телефон.

Но я отказалась от её предложения, когда чёрный внедорожник остановился около нас. Эти олухи не посмеют кинуться на нас при свидетелях. Посему я дала волю своему гневу.

— Полиция тут ни к чему, а вот труповозка — самое то. Ты ж знаешь, я бью два раза: один раз по голове, второй — по крышке гроба. А за то, что кобылой обозвал, с них по одному разу достаточно, пусть им гвозди в гроб другие забивают.

— Ты совсем… — взвился водитель и только собрался дверь открыть, как раздалось рядом со мной.

— Парни, вам пора, — прозвучал уверенно мужской голос.

Я повернулась на звук — рядом с нами стоял шикарный терминатор. Я невольно опустила взгляд на его грудь, и моё сердце пропустило удар: у него висел жетон такой же, как у моего отца. В горле встал ком, в глазах защипало. Господи, почему мне до сих пор так больно?