Записка на салфетке

Пролог. Дорогой столик и обычный вторник

Москва вечером вторника – это для кого-то деловые ужины, для кого-то свидания, а для меня – очередной забег на длинную дистанцию по залу ресторана «Империал». Восемь часов на ногах, улыбка, приклеенная к лицу суперклеем, и бесконечный гул чужих разговоров, похожий на жужжание дорогих шмелей. «Империал» – место, где деньги не просто тратят, ими дышат, ими звенят в бокалах и небрежно роняют на пол вместе с крошками от фуа-гра. Золото, хрусталь, бархат – всё это должно ослеплять, но я тут работаю уже второй год, и мой глаз давно привык отделять настоящий блеск от мишуры.

Меня зовут Лера. Мне двадцать четыре, и пока мои однокурсники с филфака пытаются найти себя в редакциях или школах, я нашла себя здесь – между столиками с белыми скатертями и кухней, где вечно пахнет стрессом и трюфельным маслом. Не то чтобы я об этом мечтала, но счета сами себя не оплатят, а съемная однушка в Бибирево требует ежемесячной дани. Так что я тут, в эпицентре московской роскоши, с подносом наперевес и блокнотом для заказов, который видел больше секретов, чем исповедник в Ватикане.

Моя фишка, или, если хотите, профессиональная деформация, – я замечаю детали. Привычка, выработанная необходимостью угадывать желания гостей раньше, чем они их озвучат. Я вижу, как напрягается челюсть у мужчины, когда его спутница заказывает самое дорогое шампанское. Вижу фальшивую улыбку жены, слушающей тост мужа, который пять минут назад тайком подмигивал хостес. Вижу скуку в глазах детей, которых родители учат «хорошим манерам», пока сами уткнулись в телефоны. Люди здесь платят не только за еду, они платят за иллюзию идеальной жизни, а я – одна из тех, кто эту иллюзию помогает поддерживать. Фон, не более.

Есть тут и свои «звёзды». Политики, актрисы, бизнесмены с обложек. Один из таких – Артем Волков. Молодой гений из мира IT, миллионер до тридцати, лицо почти такое же непроницаемое, как экран его вечного планшета. Он бывает у нас не то чтобы часто, но всегда садится за один и тот же столик – двенадцатый, у панорамного окна. Обычно молчалив, погружен в свои дела, даже если приходит не один. Я давно перестала обращать на него внимание – просто еще одна дорогая деталь интерьера, как вон та ваза за полмиллиона или люстра, похожая на стаю замороженных медуз. Заказывает всегда одно и то же, чаевые оставляет стандартные, вежлив холодно. Пустое место в дорогой раме.

Этот вторник начинался как сотни других. Прием заказов, разносы блюд, дежурные улыбки, мысли о том, как дотянуть до полуночи и рухнуть спать. Я как раз уносила пустые кофейные чашки со столика, где две подруги в бриллиантах обсуждали чью-то неудачную пластику, когда меня выловил Слава, наш администратор. Вечно взмыленный, с бегающими глазками и бабочкой на шее, которая, кажется, жила своей жизнью.

— Лерка, ты где пропадаешь? — прошипел он, оглядываясь по сторонам, будто сообщал гостайну. — Двенадцатый столик. Волков едет. С партнером каким-то. Переговоры у них важные, понял? Чтобы комар носа не подточил! Обслуживание – экстра-класс. Это твой шанс, не облажайся.

Я кивнула, чувствуя, как внутри что-то лениво шевельнулось. Волков. Переговоры. Важные. Ну да, конечно. Очередной спектакль в нашем театре абсурда. Только на этот раз мне, похоже, досталась роль поближе к сцене. Ладно, Лера, соберись. Улыбка номер пять, спина прямая, поднос наизготовку. Обычный вторник? Похоже, сегодня он решил немного отклониться от сценария.

Глава 1. Шёпот за спиной и фальшивая улыбка

Итак, двенадцатый столик. Моя Голгофа на ближайшие пару часов. Я глубоко вдохнула запах дорогого парфюма и старых денег, которым пропитался воздух в этой части зала, поправила белоснежный фартук, словно это была броня, и шагнула к ним. Волков уже сидел, как статуя Родена «Мыслитель», только вместо дум о вечном в его руках был планшет, а взгляд устремлен куда-то в финансовые отчеты или что там смотрят IT-миллионеры в свободное от подсчета денег время. Идеальный темно-серый костюм сидел так, будто его шили прямо на нем пять минут назад, волосы уложены волосок к волоску. Воплощение успеха и легкой отстраненности от мира сего.

Рядом с ним его партнер, Вадим Краснов, выглядел… иначе. Тоже в костюме, тоже недешевом, но как-то не так безупречно. Галстук чуть съехал набок, на лбу залегла едва заметная складка, а пальцы нервно барабанили по подлокотнику кресла. Он окинул меня быстрым взглядом, когда я подошла, и нацепил улыбку. Широкую, белозубую, но совершенно пустую. Такими улыбками обычно прикрывают либо глупость, либо плохие намерения.

— Добрый вечер, — голос мой прозвучал ровно и профессионально как автоответчик. Никаких эмоций, только сервис. — Меня зовут Валерия, сегодня я буду вашим официантом. Могу предложить аперитив? Меню?

Волков оторвался от своего электронного божества ровно на две секунды. Взгляд скользнул по мне – сверху вниз и обратно – без всякого интереса. Так смотрят на вешалку в гардеробе или на кнопку вызова лифта.

— Минеральной воды без газа. Evian. И меню, — бросил он, голос был ровным, почти без интонаций, и снова погрузился в свой мир цифр и графиков.

— Мне, пожалуйста, то же самое, — подхватил Вадим, его улыбка стала еще шире, обнажая чуть больше зубов, чем требовалось для простого заказа воды. — И, Валерия, будьте добры, побыстрее, мы очень ценим наше время.

«Еще бы вы его не ценили», — подумала я, сохраняя на лице вежливую маску. Я метнулась к бару за водой и вернулась с меню, толстыми фолиантами в кожаных переплетах, которые весили, кажется, больше меня.

Пока они изучали (или делали вид, что изучают) меню, я стояла чуть поодаль, готовая подойти по первому знаку. Атмосфера за столиком была густой и вязкой, как не промешанный соус. Чувствовалось напряжение, которое они оба старательно пытались игнорировать. Волков листал меню с тем же отстраненным видом, с каким, наверное, просматривал биржевые сводки. Вадим же дергался, то потирая руки, то бросая быстрые взгляды на партнера, словно проверяя его реакцию на каждый шорох.

— Артем, я все же настаиваю на ризотто с белыми грибами, шеф сегодня превзошел себя, — слишком бодро предложил Вадим.
— Я буду стейк рибай. Медиум рэр, без соуса, — отрезал Волков, не поднимая глаз от меню.
— Отличный выбор! Классика! — с излишним энтузиазмом согласился Вадим. — А я… я, пожалуй, сибаса на гриле. Легко и полезно.

Я записала заказ, стараясь не смотреть Вадиму в глаза, от его фальшивой бодрости становилось не по себе. Унесла меню и вернулась, чтобы сервировать стол – приборы, бокалы, хлебная корзина со свежеиспеченным багетом и фокаччей, розетка с оливковым маслом. Движения отточены до автоматизма, но уши работали на полную мощность.

— …все согласовано на высшем уровне, Артем, — донесся до меня голос Вадима, пониженный до заговорщицкого шепота. — Юристы проверили каждую запятую. Рисков – ноль.
— Уверен? — Волков поднял голову, и его холодные голубые глаза впились в партнера.
— Абсолютно! — Вадим даже слегка привстал со стула от усердия. — Это сделка века! Завтра утром подписываем – и всё, можно открывать шампанское. Конкуренты останутся далеко позади, будут глотать пыль.

В этот момент у Волкова зазвонил телефон. Он бросил короткое «Извини» Вадиму и, поднявшись, отошел к панорамному окну, спиной к залу. Говорил он тихо, но жесты были резкими. Вадим проводил его напряженным взглядом, а потом, убедившись, что партнер занят, быстро наклонился к своему портфелю, стоявшему на соседнем стуле. Щелкнул замок, он сунул руку внутрь, порылся в бумагах, вытащил какой-то лист, быстро пробежал его глазами, затем так же быстро сунул обратно и захлопнул портфель. На виске у него блеснула капелька пота, которую он торопливо смахнул пальцем. Все это заняло не больше десяти секунд, но моя наблюдательность зафиксировала каждый жест. Что он там прятал? Или проверял?

Волков закончил разговор и вернулся к столу. Лицо его было непроницаемым.
— Продолжим, — сказал он, садясь.

Я решила, что пора подавать основные блюда. С кухни мне вынесли дымящийся стейк и ароматного сибаса. Я подошла к столику. Сначала поставила тарелку перед Волковым. Он кивнул, не отрываясь от каких-то своих мыслей. Затем я шагнула к Вадиму. В тот момент, когда я аккуратно ставила перед ним тарелку с рыбой, он резко дернулся, словно я его уколола. Рука его метнулась к бокалу с водой, который опасно качнулся.

— Осторожнее! — рявкнул он, и в его голосе проскользнула неприкрытая злость. Он тут же спохватился, снова натянул улыбку, но глаза смотрели колюче. — Спасибо, Валерия. Рыба пахнет замечательно.

Я молча кивнула и отошла. Руки слегка дрожали. Не от страха, а от злости. Хам. И лжец. Теперь я была почти уверена – этот Вадим что-то задумал. Что-то нечистое, раз он так нервничает и срывается на персонале. Волков, похоже, ничего не замечал, или делал вид, что не замечает. Он спокойно резал свой стейк, отправляя куски в рот и запивая водой. А вот Вадим к своему сибасу почти не притронулся. Он вяло ковырял рыбу вилкой, бросал тревожные взгляды на Волкова и продолжал что-то говорить про «блестящие перспективы» и «уникальные возможности».

Я встала у сервировочного столика, делая вид, что протираю и так идеально чистые бокалы. Отсюда, из полумрака, мне было удобно наблюдать. Вадим достал из портфеля какой-то документ, развернул его перед Волковым, тыча пальцем в один из пунктов. Он говорил быстро, убеждающе, наклонившись через стол. Волков слушал молча, его лицо оставалось бесстрастным. Каменное изваяние успешного бизнесмена.