Записки журналистки

ПРОЛОГ

Просматривая список контактов, я набрала следующий номер:

– Аня? Что-то случилось? – вместо приветствия раздался встревоженный голос Йогана.

И почему мне именно его захотелось сейчас услышать? Лучше об этом даже думать не буду.

– Что-то уже известно об убийстве? – на последнем слове голос все же дрогнул, зря храбрилась.

– Нет. Но расследование идет.

– Так ты еще не знаешь, кто это мог сделать?

– Нет, но… – Йоган взял короткую паузу, а потом ответил вопросом на вопрос: – Что произошло? Ты же не просто так звонишь?

– Не просто так, –  в проницательности ему не откажешь. Или же за короткое время, что успели провести вместе в этой поездке, он так ловко научился меня чувствовать? Даже на расстоянии… – Кажется, наш убийца шлет мне подарки с намеком, что я – следующая.

– Что?!

От крика главгада мне пришлось отнять телефон от уха, иначе запросто могла оглохнуть.

– Рассказывай.

Я кратко пересказала ему про сюрпризы, не забыв процитировать записки.

Йоган выругался.

– Я приеду.

– Нет. Не стоит, – тут же отказалась я.

– Ань…

– У тебя есть чем заниматься помимо меня.

Замолчал, отрицать не стал. Значит, я права.

– Ты где?

– Почти дома, – соврала я. Не хотелось слушать очередные нотации и крики. Не передать как уже устала от них!

– Сиди дома и никуда не выходи. Я расправлюсь с несколькими делами и подъеду.

– Йоган…

– Не спорь. Я все сказал, – припечатал он, а потом все же немного смягчился. – Хочу сам убедиться, что с тобой все в порядке.

– Хорошо, – вздохнула я, вставая. За годы совместной работы хорошенько уяснила: спорить с ним бесполезно.

Надо возвращаться домой. А то, если главред заявится в квартиру до того, как я благоразумно окажусь внутри и закроюсь на все замки… мне несдобровать.

– Ань.

– Да?

– Еще одно. Инкубы чертовски сильно любят охоту… Своим страхом ты его только дразнишь.

– Поняла, – тяжело вздохнула. – Значит, надо только перестать бояться, и он от меня отстанет?

– Если бы все оказалось так просто, малышка…

ГЛАВА 1. Акула пера, говорите?

За несколько недель до описываемых событий…

В моменты, когда главный редактор навешивал мне очередное скучное до зубовного скрежета задание, единственную реакцию, которую он этим вызывал, жгучее желание убийства. Без суда и следствия. В особо жестокой форме.

Мысленно я проделывала над Йоганом Брониславовичем (вот удружили родители с имечком!), такие изощренные пытки, что сама набиралась жути от вымышленной кровожадности! В реальности же – безропотно слушала, кивала, получала оплеуху по профессиональному самолюбию и молча глотала обиду.

Пай-девочкам не пристало огрызаться, спорить и наглеть. Аня Машкова, о себе в такие моменты легче в третьем лице, до мозга костей пай-девочка.

Сколько себя помню, все время несла бремя ответственности: в кругу родных и близких, в школе, универе и теперь вот на работе.

Жизнь проходит, а я так и не меняюсь!

Подумать только, биологические часики отмерили уже двадцать семь годков! Двадцать семь! И когда они успели галопом промчаться мимо меня? Одним словом, ка-та-стро-фа!

Я уже даже почти смирилась, что годков так через десять-пятнадцать превращусь в старую деву с сорока кошками. Буду доживать в окружении муркоты и милоты. Ведь и в работе, и в личной жизни одни неудачи!

Кто бы знал, как же мне надоело амплуа «отличницы»! Хотелось приключений, веселья, романтики, успеха! Ну хоть какой-то движухи!

А вместо этого судьба расщедрилась лишь на неблагодарную работу, мизерную зарплату и тишину на личном фронте.

Нет, нужно брать быка за рога, ловить удачу за хвост или что там еще есть в перечне крылатых фраз? Если успех не идет к Машковой, то Машкова пойдет к успеху! Да!

– Йоган Брониславович, – скорее проблеяла, а не сказала я. Запал как-то мгновенно растерялся. – Может, вы могли бы…

От страха, стало казаться, что язык перестал помещаться во рту. Как бы ни подавиться, так и не дойдя к успеху!

– Что? – цепкий взгляд главного редактора уж никак не добавлял мне смелости. Ой-йошеньки! – Я многое могу, Машкова. Озвучь, наконец, свое желание.

Легко сказать!

– Дать мне какой-то…

– Что? – он недовольно скривился. – Ты можешь говорить громче? Или так и будешь бормотать себе под нос?

– Дать мне какой-то другой ма-материал, – выпалила на одном дыхании.

Йоган нахмурился:

– Другой?

В гневе наш редактор был страшнее финансового кризиса. Тот хотя бы медленно вам выкручивает жилы и высасывает все соки, этот же делает секир-башка сразу. Увольняет с волчьим билетом! И путь в остальные периодические издания, издательства, радио или телеканалы заказан! Все! Финита ля комедия! Пять лет учебы, практика, бессонные ночи, выходные, принесенные в жертву работе – все коту под хвост!

В лучшем случае можно рассчитывать на выплаты с биржи труда, но если уволят по статье (шеф всегда ревностно охранял собственную выгоду и частенько мастерски подгаживал неугодным), ни на что хорошее раскатывать губу не стоит.

Сейчас же Йоган был подозрительно спокоен, но от нервного ожидания той самой злобной вспышки с его стороны у меня дрожали коленки. Профилактически, ага!

– А чем тебя этот не устроил? Хороший заказ. Не из дешевых.

– Статья про мороженое? – я было возмутилась, но тут же сникла, вспомнив перед каким монстром пытаюсь сплясать джигу и не свалиться с парапета. – Ну это как-то не солидно…

– Не солидно, значит, Машкова… Вот как.

У меня сердце замерло и словно окаменело от ледяных ноток, явно прозвучавших в его голосе. Ой, что сейчас бу-у-удет!

Вот тебе и взяла быка за рога… Тьфу! Зачем только решилась! Все испортила!

Пока мужчина выдерживал паузу, мысленно я успела уволиться с позором, не найти новую работу и помереть с голоду. А еще призвать все кары небесные на свою непутевую головушку пока Йоган просто поразил меня ответом:

– Не всем дано сенсационный материал выдавать, Анна, – довольно спокойно ответил он. – Ты шла в журналистику за славой?

Да я вообще-то просто экзаменационные двери перепутала… Собиралась-то быть скромным учителем литературы, а стала журналистом-неудачником. Но ни в жизнь не признаюсь вслух!

Успех старшего брата-фотокора вскружил мне голову, ей-Богу! Отчего-то решила, что раз у него все сложилось наилучшим образом, то и я смогу, как умнейшее звено в нашем тандеме. Да и само провидение, казалось, подсказывало: кабинеты перепутала, экзамен сдала? Быть тебе акулой пера! Ну или хотя бы пираньей, не меньше!

Но-о-о… Не так все просто оказалось. Где-то провидение дало сбой. Наверняка, еще в момент моего рождения Марс что-то не поделил с Венерой, а Сатурн зашел не в тот дом… Точно-точно! Так все и было!

Других причин для патологического невезения у меня попросту уже не осталось.

1.2

– Йоган Брониславович…

– Да-да, Анечка? – жадно подался вперед он.

– Вы как-то не так меня поняли…

– Не так? – в первое мгновение растерялся шеф, а потом враз переменился в лице и заледенел взглядом.

– Да, неправильно, – не без боязни встретилась с ним глазами, но голос не дрогнул. Молодец, Машкова! Вот и первый шажок к успеху! – Я совсем не то имела в виду…

Прозвучало жалким оправданием. Будто я уже согласилась, повертела хвостом, а потом вдруг передумала и буксанула.

Когда шеф рубанул ладонью воздух, резко прервав меня на полуслове, я замерла:

– Перехвалил я твою сообразительность, Машкова, – Йоган встал и уткнулся ладонями в стол, навис надо мной грозовой испанской тучей.

Я скуксилась и вжала голову в плечи. Еще бы накрыться руками и все – я в домике! А что? В детстве всегда же срабатывало…

– Вот не пойму я тебя, Анька, – шумно выдохнул шеф. – Я так тебе противен?

– Н-нет? – ответ вышел ужасно неуверенно даже для меня.

Главред округлил глаза.

– Ты меня спрашиваешь сейчас?

Я поспешила исправить резко ухудшающееся положение. Катастрофа! Катастрофа же! Ты, как журналист, Машкова, больше мертва, чем жива сейчас. Давай реанимируй мужскую гордость!

– Нет, – и даже кивнула, чтобы придать своим словам большего веса. – Вы очень симпатичный, Йоган Брониславович.

Шеф поначалу застыл, оторопело моргая, как недалекая девица. А потом разразился громким хохотом, запрокинув голову назад.

– Симпатичный! Ну ты даешь, Машкова, – загадочно и даже как-то ласково сказал Йоган, как успокоился. – И почему у меня такое ощущение, что пытаюсь соблазнить вчерашнюю школьницу?

Мужики – странные существа.

По официальным данным, шефу скоро полтинник, хоть он на свой возраст и не показывает. Но по сравнению с ним я точно вчерашняя школьница!

Вслух, понятное дело, я такое не сказала. Нечего дергать тигра за усы! Сама еще не отдышалась от предыдущего провала.

Нет, Йоган был далек от совершенства, но источал такую ошеломительную мужественность и харизму, что мои ноги иногда слабели в его присутствии. Я бы даже могла влюбиться…

Если бы не его семейное положение, жутко вредный характер и патологическая полигамность!

– И чего тебе не хватает? – полюбопытствовал главред. – Я ведь не обижу…

Вопрос был чисто риторический, но я рискнула ответить. Помирать так с музыкой!

– Может, то, что вы семейный человек с тремя детьми?

Он фыркнул:

– И это все?!

Маловато будет?

– Я к нам жену приглашать не собираюсь, Аня.

– Еще чего не хватало!

Пошляк!

Я тут же вспыхнула и уткнулась взглядом в пол.

– Мой тебе совет, соображай быстрее, Машкова, – беззлобно добавил он. – Не то так и будешь бумажки до пенсии перекладывать, да мотаться по делам редакции «принеси-подай».

Или ищи работу, пока здесь не получила «волчий билет», добавила про себя. Если намеки перешли в открытый текст – это непросто тревожный звоночек, это, Аня, колокол!

– Ты меня слышала, Машкова? – повысил голос Йоган. Место на пьедестале вновь занял главред, а не импозантный обольститель. – Статья про открытие памятника мороженному должна быть у меня на столе завтра ровно в восемь.

– А если не успею?

Главред так красноречиво скривился, сверкнув глазами, что мне показалось – вот оно, именно так и выглядят гости из преисподней. Да-да. По крайней мере, мой личный тиран всегда при мне.

Писать о памятнике? Что там описывать–то? Сто оттенков камня или глубину задумки?

И на это я потратила бессонные ночи в универе? Для того чтобы крутиться загнанной белкой и писать про памятники? 

Разочарованию не было предела. Скажи мне сейчас кто, что в К. упал метеорит и я единственный оставшийся в живых спецкор города – эта удача не затмила бы глобального падения в собственных глазах.

И мне бы возмутиться… Отстоять себя. Желательно вслух. Но…

– Да, шеф, – привычно промямлила. – Все будет готово в срок.

– Вот и славно, Машкова, – губы Йогана растянулись в хитрой усмешке и через мгновенье расслабились. Ленивая улыбка испарилась, словно и не было ее вовсе. – Вот и славно.

Я обрадовано вскочила с «пыточного стула».

Шеф же откинулся на спинку кожаного кресла и довольно прикрыл глаза. Все время не успеваю за стремительными перепадами его настроения!

1.3

– Дай пять, старик! –  подставила ладошку Вера.

Миша весело шлепнул подставленную пятерню и заулыбался еще шире. Многочисленные фенечки на его запястье таинственно зашептались.

– Не могу смотреть, как моего братана обижают! – подмигнул он.

Я устало закатила глаза. Началось! Опять спелись!

У них это крайне редко бывает. Какая-то тотальная несовместимость между подругой и братом, словно кот с собакой. Не дружат, а скорее терпят друг друга ради моего спокойствия.

Но перед лицом возможной опасности неизменного буфера между ними, то есть меня, поразительно быстро находят общий язык.

– Думаю, впредь вам, – обвела эту «сладкую» парочку взглядом, – не стоит так рьяно опекать меня. Сама разберусь. Не маленькая!

– Конечно не маленькая, бро! Только наивная и чуть-чуть, – Чиж, проявляя завидную щедрость отмерил в воздухе расстояние с пол метра, – робкая. Капелюшечку. Правда, Верунчик?

Подруга недовольно прищурилась:

– Во-первых, не Верунчик, а Вера Андреевна.

– О-о-о! Так значит?!

Она приосанилась, совершенно не стесняясь обнаженных едва ли не до трусиков, бедер, и величественно кивнула.

– Простите великодушно, о свет очей моих, Вера Андреевна, – братец отвесил шутовский поклон. – Не хотел задеть ваши чувства.

Этим пафосом он ничего не добился. Подруга только раздраженно губы поджала. Похоже, кратковременному перемирью уже настал конец.

– А во-вторых, правда. Ты, Аня, наивная, скромная девочка. Либо будешь меняться, либо неумолимая машина, под названием журналистика, когда-нибудь тебя сожрет.

– И потрохов не оставит, – поддакнул Миша.

– Ну, спасибо!

Чего уж тут скажешь?!

Я нервно согнала с пресс-релиза муху, схватила листок и сделала вид, что внимательно читаю. Может сами уйдут? По-тихому?

Буквы прыгали перед глазами, расплывались и никак не хотели складываться в слова, смысл постоянно ускользал.

– И обидчивая, – хмыкнула Вера.

Я зря надеялась на обыкновенное чудо. Игнор на этот раз не срабатывал.

– И правильная до мозга костей, – вновь вставил своих пять копеек братец-предатель.

Вспомнился вдруг старенький желтобокий бабушкин чайник, который всегда при кипении издавал такой свист… Противный-противный. Уши в трубочку сворачивались, и мы спешили на кухню – прекратить пытку.

Похожий невыносимый свист грозил вот-вот прорваться из моих ушей. Мозги прямо вскипели от злости!

– Вы что собрались здесь перемывать мне косточки? Или делом займетесь? «Неделька» сама себя не напишет, не отснимет и в печать не уйдет.

Я привыкла, что акулы пера частенько затачивают зубки друг о друга. Издержки профессии, так сказать. Но все же каждый раз в такие моменты становилось невыносимо противно и обидно. Может, я зря трачу время, пытаясь состряпать из себя журналиста? И ну его в пень, а?!

– И вредная, – в янтарных глазах Веры вспыхнул лукавый блеск, – но…

Она грациозно спрыгнула со стола, одернула юбку и взлохматила мне волосы, превратив короткую прическу в форменный беспорядок.

– Чертовски притягательная, – понизив голос, зашептал Чиж, – в своей простоте. Не заморачивайся, бро.

Губи сами собой расплылись в улыбке. Приятно, когда тебя хвалят! Пусть и так топорно.

– Хоть нос и картошкой, – добавил он, ловко уворачиваясь от ручки, что я метко прицелила ему прямиком промеж глаз.

Хохоча, Миша гордо прошествовал между столами и скрылся в своей «святая-святых», фотолаборатории под лестницей.

Глупо улыбаясь, я проводила взглядом белого Микки-Мауса на обороте его футболки.

И за что только Бог меня наказал таким братцем?

Наглый, рыжий, самоуверенный и невыносимо сексуальный. Да, я спокойно могла это признать. Хоть и честно не понимала в чем секрет его успеха.

Девки на Мишку так и липли, как мухи или пчелы – каждому свое. То, что Мишка не ангел небесный – знали все, не мне их предупреждать. Почему-то не одну очередную поклонницу братца не останавливали ни его противный характер, ни пошлый юмор, ни бесконечный список любовных похождений.

Я постоянно задавалась вопросом, что такого особенного все они в нем находили? Мужик мужиком, да смазливый, да харизматичный… Но ведь это они просто не жили с ним под одной крышей! Такого соседа, как Чиж – я не пожелала бы и врагу.

Благо, мы с братцем уже полгода, как разъехались по съемным квартирам.

Сколько себя помню, я видела Чижа либо вечно пьяным, либо мучавшимся от последствий ночного веселья.

1.4

– С таким прикидом, – хитро подмигнула ей, – тебя Гришка не только мороженым угостит, но и звезду с неба достанет.

Вера запрокинула голову и расхохоталась, солнечные лучи золотом спрятались в ее волосах, пышная грудь, пережатая блузой с корсетной талией, призывно заколыхалась. Вот умеет Верка быть красивой! В любых ситуациях! Помню, как-то год назад…

Внезапно смех прекратился, подруга прищурилась и окинула меня внимательным взглядом.

– Вот не пойму я тебя, Ань! – нахмурилась она. – Вроде женщина, а одеваешься, словно тебе шестнадцать, и ты гопота из соседнего двора с пакетом семечек в кармане. Что это за вечные джинсы и майки? Ты б еще свой любимый махровый халат натянула!

– У каждого свой стиль, – нахохлилась я, приготовившись защищаться.

Вера грубо меня перебила, не став дожидаться перечисления плюсов спортивной одежды.

– Ты не женщина, Машкова.

Ну, если рассмотреть этот вопрос технически, то – да, не женщина.

– Ты – просто убийца потенции!

Ну началось!

Я с надеждой посмотрела вдаль – не выглядывает ли красный бок маршрутки или, на крайний случай, автобус? Такси?

Шоссе пестрело лишь иномарками. Надежда на скорое спасение от нравоучений мудрой Верки погасла так же быстро, как лампочка в подъезде моего дома. Ту стоит только вкрутить, и через полчаса уже не будет.

– Ну, ты же понимаешь…

– Мужика тебе надо! – поджала губы подруга. – Сильного, наглого мужика. Чтоб ты, наконец, ощутила этот запах…

– Какой запах? – насторожилась я.

Вот не надо никаких запахов! У меня и так чувствительный нос!

Мне Кольки с головой хватает, соседа по лестничной площадке. Так от него, то сельдью несет, то носками недельной давности. Небось, когда сосед их снимает перед сном, носки так и остаются стоять на полу. Немым укором бывшей жене, что полгода как сбежала к таксисту. Жуть!

– Запах секса! – глаза Веры загорелись, она закусила нижнюю губу и улыбнулась. – Мужика тебе надо, Машкова! Где это видано, чтобы девка в двадцать семь девственницей расхаживала?!

– Шшш! Вера!

Жар прилил к щекам, я замахала на подругу и воровато огляделась по сторонам. Бабульки, ожидающие автобус на лавочке неподалеку, казалось, превратились в одно сплошное любопытное ухо.

– Да ладно тебе! У тебя же на лбу написано: «Невспаханное поле». Мужика тебе надо! Срочно! – не унималась подруга. – Чтобы ты у него была вот где!

Она сжала пальцы в кулак и потрясла им у меня перед носом.

– Вера! – я сделала страшное лицо, но это не подействовало.

– Вот, к примеру, такого как тот! – она тыкнула куда–то за моей спиной и мило заулыбалась.– Ум-м-м. А ничего так экземплярчик.

Я проследила за восхищенным взглядом подруги – на противоположной стороне дороги, припарковался байкер.

Широкоплечий незнакомец в кожанке – подумать только, и это в тридцати пяти градусную жару! – снял шлем, закрепил его на мотоцикле и повернулся в нашу сторону. Брюнет лениво потянулся, распахнул кожанку и подставил лицо ветру.

Мое сердце ухнуло, екнуло, застонало и провалилось куда-то в район кедов. Издав что-то похожее на «ох», я приложила тыльную сторону ладони к пылающему лбу. Солнечный удар посетил?

Вера, наблюдавшая за мной, победно восторжествовала.

– Крепись, мать, – подмигнула она. – Ни одной тебе тяжко лицезреть эту гору тестостерона. Так! Надо переходить в активную фазу наступления, сопрут ведь! А шанс упускать нельзя. Иначе мне грозит вечно терпеть брюзгливую старую деву рядом.

Мой еще здравый рассудок отчаянно завопил о тревоге.

– Что ты задумала?

Вера неопределенно повела плечами.

Ох, не к добру это! Задницей чую! Она у меня чувствительная к неприятностям! Еще не подводила.

Я уже говорила, что Вера и здравомыслие, как две параллельные, никогда не пересекаются?!

В этот самый момент, подруга еще и заставила меня усомниться в ее трезвости.

– Мужчина! – крикнула Вера, приветственно замахав рукой байкеру. – Э-эй! Мужчина!

– Перестань! Что ты творишь?! – выпучила глаза я, пытаясь образумить эту коварную женщину.

Но, постойте-ка, разве мне хоть когда-то это удавалось?

Старушки на лавочке подсобрались, вытянули шеи, силясь разглядеть реакцию незнакомца. Я тяжело сглотнула, схватила подругу за руки, умоляюще заглянула в глаза. Готова поспорить, что выглядела жалостливее, чем кто-либо. Даже кот из Шрека.

– Не надо…

ГЛАВА 2. Пломбирный швах

Полквартала к месту открытия памятника пришлось добираться пешком. Ждать автобус или маршрутку – времени не оставалось. Солнце жарило вовсю, злорадством и напором напоминая, что сделает со мной Йоган, если материала не будет к завтрашнему утру. И ладно бы отделаться только увольнением…

Но сдается мне, наш деспот, горазд придумать кое-что похлеще…

После трех лет открытого «динамо» начальника в роли любовника – можно ждать чего угодно. Да и в последнее время всегда терпеливый и спокойный Йоган превратился в нервозного, взрывоопасного типа.

Ему что не хватало трех официальных любовниц и толпы неофициальных? Сдалась ему я, Аня Машкова, без пяти минут старая дева?

Разноцветные фасады зданий мелькали, словно кадры быстрого кино.

Благо, бегать я научилась еще в школе. Когда за тобой гонится толпа мальчишек из класса, пытаясь привязать дохлую крысу за жидкую косу с подачи братца – волей-неволей научишься быстро переставлять ноги.

Все разборки я решала посредством бегства. Вот теряюсь в конфликтных ситуациях! Что поделать?

Инфузория туфелька, как однажды обозвал меня Миша. Я предпочитаю считать себя миротворцем. Получше звучит, правда?

Обогнув очередную многоэтажку, я остановилась перевести дух. Колени дрожали,  боксерка прилипла к спине, джинсы стали неприятно мокрыми, словно мне удалось облегчиться прямо в штаны. В такие моменты я искренне ненавидела лето! И свою приверженность к спортивной одежде! И похотливость Йогана! Так бы шорты натянула, ноги позволяли, и не парилась!

– Вы не подскажете… к-куда мне повернуть к… у-улице Пушкинская? – кинулась к первому встречному.

Дыхание сбилось, и выговорить связно даже пару слов без длительного перерыва не получалось. Хороша же Анна Александровна Машкова! Ох, хороша! Даже пустяковый материальчик состряпать по-людски не может!

Заблудилась в собственном городе!

Мужичок нахмурился, почесал живот поверх яркой малиновой майки, что была на два размера меньше и задорно вздыбилась, обнажив пупок–поплавок. Кривое выражение, что появилось на чуток помятом лице незнакомца, видимо означало глубокий мыслительный процесс.

– Там сегодня открытие памятника происходит, – удалось немного отдышаться.

– А! – просветлел мужичок. – Яйца Мони? Так тебе, девка, до конца улицы, потом направо, два раза налево и от аптеки прямо до перекрестка.

Мужичок улыбнулся, поправил грязно-желтую панаму и мечтательно уставился в сторону пивного ларька заплывшими глазками.

Чьи яйца?

– С–спасибо.

Заранее чувствуя, что статью я провалила, оставшийся путь преодолела на почти негнущихся ногах под злостные реплики Йогана в собственной голове.

Нет, все же это не тараканы там бушуют…

Народа на открытии памятника подсобралось немало. Горожане всех мастей: от малого и до велика со скучающим видом поглядывали на импровизированную сцену в центре площади. Надрываясь в шипящий микрофон, монотонно растягивал слова и нес прекрасное в массы директор завода мороженого Соломон Моисеевич Гольдман.

Запыхавшаяся, с дрожащими ногами, я привалилась к стволу ближайшего дерева, вроде, это был клен, и на секунду прикрыла глаза. Все, что можно было пропустить, я уже пропустила. Еще минута, чтобы перевести дыхание – роли не сыграет. Шершавая кора приятно холодила кожу – единственное приятное ощущение во время этой адской жаровни.

Сейчас отдышусь и брошусь к организаторам за интервью. Пару минуточек. Всего пару минуточек спокойствия.

– Паря, а мороженое уже раздавали? – чьи-то потные пальцы ухватили меня за плечо. – Сигаретку не одолжишь?

Вздрогнув, я резко обернулась и уткнулась носом во что-то твердое, горячее и дурно пахнущее. Брезгливо отскочив, сфокусировалась на горе, что заслонила собой половину безоблачного неба. Один плюс – тенек появился!

– А ты, не паря, – осклабился качок.

Да ладно?! Правда, что ли?! – мысленно язвительно осклабилась я.

Незабываемый комплимент! Меня всегда, конечно, не особо жаловал противоположный пол, но чтобы принять за «себе подобного»…

Говорила же Верка, что короткая стрижка убила всю мою и так нераскрытую сексуальность, а я не поверила. Вот вам – приплыли, не гребите!

– Девка! – улыбка стала хищной. – Только тощая, как доска. Так мороженое, говорю, раздавали? 

– И ничего не тощая! – напыжилась я, мысленно давая отпор качку. –   Да с этой работой и поесть нормально невозможно! Питаешься углекислым газом, да тем, что успеваешь запихнуть на ходу. А на ходу, как не прискорбно, не многое запихнешь.

И вообще! Разве качкам не вредно сладкое? Ишь, верзила великовозрастная, мороженого ему захотелось!

– Ущербная что ли… – протянул качок, почесывая могучей пятерней блестящую от геля, похожую на сдобный пряник, макушку.

2.2

– Откуда вы знаете, куда я направлялась? – похолодела я.

Мужчина усмехнулся и передернул плечами.

Глупый вопрос, да. В принципе, это и дурню понятно с первого взгляда.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – не унималась я.

– Прошу вас, Анна, – шикнул он. – Стойте тихо и не мешайте мне работать.

– Но…

– И помолчите.

Нет, мне показалось, или меня только что деликатно заткнули? Вот тебе и интеллигент выискался!

Я упрямо поджала губы, обернулась и решила показать характер. Ну, должна же я это сделать хоть однажды в жизни!

Всего шаг, и замерла. Что-то не пускало меня к холодильникам. Словно стена выросла прямо из воздуха.

Не поняла…

Я покосилась на незнакомца, его длинные пальцы крепко держали ручку, быстро и размашисто черкая в блокноте. Глаза смотрели в одну точку. Перед собой.

Все произошло в один момент. Что стало катализатором случившегося, я позже не раз думала, но так и не поняла.

По толпе прокатился возмущенный гул. Крики, звон стекла, шипение музыки из колонок – все слилось воедино.

Народ ринулся врассыпную.

Я сжалась в комок, готовая выставить локти для обороны. Только чем они мне помогут-то? Наивная, глупая девочка… Так и умру, не дошагав до успеха.

Но толпа, словно морская волна, накатывала с двух сторон, лизала бока невидимой стены и продолжала путь. Не затрагивая нас с чудиком.

Стекло холодильников не выдержало напора любителей халявы. Кому-то прищемили руки. Кто-то пал под неистовством толпы и скрылся из виду под рядом ног.

Один из холодильничков покачнулся и опрокинулся, накрывая собой девушку. Я уцепилась взглядом за край фирменного фартушка «Соломон», что одиноко выглядывал из-под кучи-малы на асфальте.

Люди спешили. Кто унести побольше халявного пломбира, да были и такие!, а кто собственные ноги.

Приоритеты у каждого свои, так в детстве любила повторять бабуля. Мудрая женщина.

Все завершилось так же внезапно, как и началось. Площадь опустела. Быстро прибывшие на место медики пытались оказать помощь пострадавшим в кратчайшие сроки. Получалось, как всегда – через раз. Не хватало машин для экстренной эвакуации тяжелых.

Фартушок так и остался торчать из-под холодильника. Его обладательницу увезли на скорой одной из первых. Я старалась не смотреть на многочисленные бурые разводы, покрывшие асфальт.

А ведь среди них уродливым пятном могла быть и моя кровь.

– Откуда вы знали, что начнется давка? – охрипшим голосом выдавила я.

«Писака» не ответил.

Опять игнорирует? Нет, так не пойдет!

Набрав побольше воздуха в грудь, как перед прыжком в воду я обернулась и…

И со свистом выдохнула. Незнакомца и след простыл.

ГЛАВА 3. Все не так плохо, как… Все еще хуже!

До маршрутки я решила сократить путь дворами.

Хотелось поскорей оказаться дома, включить вентилятор и подставить разгоряченное тело под струи холодного воздуха.

Журналист во мне ликовал во всю, предвкушая «острую» статью про сегодняшнее бесплатное угощение «Соломона». Недобросовестно установленные холодильники придавили людей, а спасающаяся толпа – страшная сила. Вот и началась давка.

Теперь Йоган уж точно не сможет оставить меня вне печати!

Человеческая же сторона, наоборот бала крайне подавленной, унылой и апатичной. Стоило прикрыть глаза, как стоп-кадром вспыхивал фартушок и пятна крови на асфальте.

Меня мутило. Теперь я долго не смогу смотреть на мороженное без содрогания.

За то время, что покоряла капризную журналистику, казалось, научилась разделять две личности в себе. Журналиста и простого человека. Иначе никак. Человек не может спокойно смотреть на чужое горе, журналист же – обязан.

Андрей Иванович, завкафедры журфака часто любил ставить нас перед выбором еще во время учебы:

– Представьте, что вы прибыли на место пожара, – преподаватель обводил хитрым взглядом аудиторию, – горит, предположим, пятиэтажка. Вы, как спецкор местного телеканала, включаете камеру и снимаете шикарные кадры: бушует пламя, дым застилает глаза, доблестные пожарники борются со стихией. Пока камера записывает, а уши заложило от воплей толпы, на последнем этаже из открытого окна кричит девочка. Маленькая, белобрысенькая такая, с пухленькими щечками.

Андрей Иванович на самом интересном моменте всегда замолкал, словно что-то припоминая, и через несколько секунд встряхивался новым залпом рассказа.

– Пламя вырывается из окна, пытается облизать девочку и… Ребенок прыгает. Что сделаете вы? – преподаватель понизил тон, но его голос все равно звучал оглушительно. В аудитории стояла мертвая тишина. – Будете продолжать снимать и делать свою работу или же ринетесь ловить ребенка?

Подобные вопросы всегда ставили меня в тупик.

Группа делилась на два лагеря. Приверженцы одного кричали, что главное не потерять человечность и моральные принципы прежде всего. Другая же стояла на защите профессионализма, мол, всех не спасешь, а раз назвался груздем – полезай в кузов.

Андрей Иванович не поддерживал ни ту, ни другую группу. Помнится, однажды я набралась смелости, чтобы задать ответный вопрос:

– А как поступили бы вы?

Андрей Иванович грустно улыбнулся, почесал затылок, довольно долго сохраняя интригующее молчание:

– Честно? – он красноречиво выгнул бровь. – Не знаю. Но только трезвый ум и холодное сердце помогают не сгубить профессионализм во время различных ЧП.

А стать профессионалом было моей заветной мечтой.

Запахло свежей травой. Это надрывно жужжа, за газонокосилкой корпел рабочий у домоуправления через дорогу.

Мысли собрались где-то в районе затылка и противно зудели тупой болью. Никак не покидало чувство, что «Писака» откуда-то заранее знал о том, что будет на площади. Неужели все спланировано?

– Акстись, Машкова! – хмыкнула вслух. – Подобие мелкого теракта, чтобы насолить пломбирному королю? Да кому он сдался этот пломбир! Не смеши людей. Так хочешь получить сенсацию, что уже выдумываешь откровенную ерунду!

Дойдя до автобусной остановки, обессиленная, я почти упала на потертую лавочку. Ноги гудели так, что чувствовалась даже вполне себе реальная вибрация в районе ягодиц Я не сразу сообразила, что это смартфон, который я поставила на беззвучный.

– Слушаю.

– Бро, выручай! – прокричал Мишка в унисон с шипением, лязгом и стуком, что раздалось фоном.

Я немного отодвинула мобильник от уха.

– Что это за адский шум?

– Что? – мощный гудок заглушил голос братца. – Я на заводе! Здесь такое творится! Ты не представляешь просто! Техника сошла с ума!

– В смысле сошла с ума?

– В прямом! Здесь, – в трубке противно зашипело, – … вот так вот. Представляешь? – стараясь перекричать лязг, надрывался Чиж. – Выручи меня! Через полчаса к местному СИЗО подвезут Алексея Дементьева. Надо сделать парочку кадров, а я здесь еще надолго.

– Но это на другом конце города! – возмутилась я. – И я не фотограф! Да и фотоаппарата у меня нет с собой!

К остановке подъехало маршрутное такси. Довольно улыбнувшись, я направилась к микроавтобусу. Перед глазами прямо-таки замаячил удобный домашний диван и вентилятор. Ух и хочется отлежаться!

– И вообще я почти дома! – злорадно улыбнулась.

– У тебя есть смартфон, который я подарил к Рождеству! Он отлично заснимет физию этого урода!

Вот паршивец! Подарок свой припомнил.

Низко это, Чижик, даже для тебя!

3.2

Единственное, что радовало в этой незапланированной поездке – ощущение прохлады. В метро гулял ветерок.

Я довольно улыбнулась, почувствовав, как встречный поток воздуха охлаждает пылающие щеки. Радость длилась недолго. Как только электричка остановилась, толпа подхватила и прямо-таки внесла меня в вагон.

Духота накрыла плечи тяжелым пледом.

Отсапываясь, я уцепилась за поручень. «Живое море» волновалось при каждом движении вагона. Вскоре не чувствуя пальцев от напряжения, я старалась остаться внутри и не быть выброшенной на перрон каждый раз, когда «море» выливалось в просторы подземки.

Необходимая станция расположилась на центральной ветке движения. Электрички этого маршрута никогда не пустовали. Но разве Чиж подумал, как я, уставшая и голодная, буду добираться в час пик, задыхаясь в вагоне?

Братец никогда не отличался пониманием или сочувствием. С его стороны не совсем наплевательское отношение можно было принять за настоящее чудо. Даже в тот год, когда мы остались без родителей, Чиж не горевал.

Вечеринка за вечеринкой, девки, выпивка – вот так он соблюдал траур. А ведь всего-то неделя прошла после похорон!

Помню, все чаще тогда я ловила себя на мысли, что лучше бы в той злосчастной машине был брат, а не родители. Именно в тот год понимание между нами дало значительную трещину…

К СИЗО я пришла заранее, взмокшая, разморенная жарой, но живая. Слава тем, кто выдумал метро. Отлично экономит время. Правда в ущерб нервам, но когда счет опозданию идет на минуты, собственные нервы отходят на второй план.

Первое, что заставило издать стон огорчения – лавочек не было!

Ноги уже возмущались вовсю, просто невыносимо гудели от усталости. Обморок же никак не входил в мои планы. Не хотелось пропустить ничего интересного, раз уж я сюда заявилась.

Выбрав приземистую яблоньку почти у кромки проезжей части, я присела на газон, выпрямив ноги. Ноющие мышцы не давали полностью расслабиться. Но жизнь показалась ярче, чем парой минут ранее.

Вот бы мне кто еще бутерброд пожаловал… Желудок прилип к позвоночнику, корчась в голодных спазмах.

За огромными серыми воротами, скрывающими дом правосудия от любопытных глаз, возможно было разглядеть немногое.  Лишь несколько безликих этажей кирпичного здания и колючую проволоку, что извивалась по периметру заграждения.

 – Свободно?

Широко улыбаясь, надо мной навис молодой парень в полицейской форме. Совсем «зеленый»,  как говорят про таких более опытные оперы.

– Как видишь.

– Очень хорошо, а то это пекло меня вконец доконает.

Я не одна такая!

Парень опустился на землю, тяжело привалившись к стволу яблони. Пришлось немного отодвинуться, чтобы наши локти не соприкасались. Настойчивый жар, исходящий от его тела, раздражал.

– Я, кстати, Андрей.

– Кстати, Аня, – уныло кинула я, не поворачивая головы.

– Журналистка?

– На лбу написано?

Голод и усталость паршиво влияли на мое настроение.

Андрей неопределенно хмыкнул. Я скосила глаза, парень отер пятерней высокий лоб, оттянув тугой воротник рубашки, подул внутрь.

– Да вас тут сегодня, как грибов после дождя. Не трудно было догадаться. Начальство бушует. Всех построило, будто президент к нам едет, а не очередной урод. На улицу вот выгнало – следить за порядком.

Собратьев по перу на территории, прилегающей к СИЗО и, правда, собралось прилично. Материал эксклюзивным не будет. Чиж ничего не потерял бы без фоток. Зачем только припахал?!

– Не понимаю, что такого в этом Дементьеве? – вслух удивилась я. – Обычный убийца.

– Ты боишься монстров? – внезапно спросил парень.

– Хм-м? – не поняла вопроса. К чему эта загадочность?

Андрей сцепил пальцы в замок. На его лице отразилось презрение.

– Ты в детстве боялась монстров, что неприятно шепчутся в спальне? Когда вечером запрыгиваешь на кровать и боишься пошевелиться, чтобы он не учуял твой запах.

Кажется, кто-то пересмотрел ужастиков. Я никогда в монстров не верила и фильмы такого жанра не смотрела. Ну маньяки, убийцы – это понятно. Какая-то мистика? Увольте! Все ужасы творят сами люди.

Полицейский вгляделся в мое лицо и вдруг широко улыбнулся. Напряжение, что сквозило в каждой его черте – спало.

– Ладно, не парься. Не совсем удачно выразился. Просто понимаешь, Дементьев из разряда таких вот монстров. В которых не веришь до того момента, пока тебя не утащат за ноги под кровать.

Я нахмурилась, пытаясь понять то, к чему он клонит.

Все мои познания об Алексее Дементьеве заключались в трех словах: «Подозреваемый под следствием».

3.3

Совсем рядом послышался скрип шин. УАЗик припарковался в паре метров от моей яблоньки. Сухопарый полицейский с тонкой ниткой черных усов распахнул заднюю дверцу авто. Его напарник, пухлый и приземистый, цепко ухватил Дементьева за наручники, и едва не силком выудил из машины.

Немного скрывшись за стволом яблони, я пристроила удобнее смартфон и сделала пару фото. «Некрофил» щурился, подставляя лицо солнцу, и улыбался.

Есть такой тип людей, на которых всегда хочется смотреть. К таким я неизменно относила Веру, Йогана, а теперь и…  Дементьева.

Темные пряди волос слиплись и блестели неопрятными завитками. Загорелое лицо выражало столько спокойствия и уверенности, что можно было лишь позавидовать. Темная щетина придавала образу преступника еще большей загадочности. Я нахмурилась, сделав ряд снимков.

Дементьев улыбался, широко и открыто. Как будто он шел не по битому асфальту в СИЗО, а под бликами софитов, как минимум по красной дорожке за Оскаром. Вот только Оскар не дают за серию убийств.

Странно, но мое внутреннее чутье молчало.

Встреть я этого мужчину на улице – ни за что не поверила бы, что он способен совершить что-либо дурное. Разве что таракана пристукнуть тапком. И то случайно.

– Шевели ластами! – поджарый опер пихнул Дементьева в бок.

Подозреваемый споткнулся, дернулся. Светло-серая, потемневшая от пятен пота, ткань футболки плотно облепила его грудные мышцы. Посмотреть было на что.

Как в дурацких анекдотах, маньяк оказался действительно сексуальным.

Дементьев хмыкнул, поднял глаза и уставился немигающим взглядом прямо на меня.

Я что сказала это вслух?!

Ой-йошеньки!

Позвоночник оккупировала противная дрожь. Привычно нажав кнопку «сфотографировать», я вздрогнула. Мужчина довольно улыбнулся. Казалось, он способен гипнотизировать взглядом, как заклинатель змей.

– Э-эй! Пшла отсюда! – зло гаркнул «поджарый».

Я встрепенулась, мгновенно спрятала смартфон в задний карман джинсов, еще отберут!, и отступила на два шага вправо, выходя за кромку бордюра на шоссе.

– Горько! Горько! – раздалось где-то за спиной.

Недавно в зеленом доме напротив СИЗО расположился ЗАГС. Старое здание на Одесской готовили под снос, а лучшего места для проведения бракосочетаний, видимо, не нашлось.

Очень символично получилось. Зеки, наслаждаясь последними мгновениями свободы, смотрят на свадьбы, а женихи прощаются с ней, цепляясь взглядом за СИЗО.

Мда-а. Проза жизни.

– Горько! Горько! Раз, два… восемь, – продолжал надрываться хор веселых голосов.

Конвоиры, подталкивали Дементьева в спину, тот же вполоборота вывернулся, чтобы не потерять меня из виду.  И что этот упырь так уставился?

– Анна!

С трудом отлепив от темных глаз Дементьева взгляд, я обернулась. На той стороне дороги, стоял «Писака».

Ох, ничего себе! Очередное совпадение?

– Вы не хотите задать мне пару вопросов? – прокричал он и помахал.

Очень хочу!

А ведь наглости этому типу не занимать! Любопытство всколыхнулось с утроенной силой. Пожалуй, я пристану на его заманчивое предложение. Тем более что пары фоток Чижу хватит с лихвой.

Не спуская глаз с «Писаки», я дошла до половины дороги, когда прогремел первый выстрел. Послышался истошный визг шин, звон бьющегося стекла и крик.

Я присела.

Почти перед самим носом пролетел микроавтобус.

Крепкая рука схватила меня за шиворот, силком поднимая, – ноги совершенно не слушались – и, поволокла в неизвестном направлении.

Просвистел новый залп выстрелов.

– Стой, с*ка! Не уйдешь!

– Петрович, ты как?! Жив?

– Ванечка! Ванечка! Очнись!

Крики сплелись в ужасающий вой. Страх превратил меня в камень: ни сглотнуть, ни вздохнуть.

Выстрелы смолкли так же мгновенно, как и начались. Что это вообще было?!

– Анна, у вас просто талант попадать в неприятности, – прошелестел над ухом знакомый голос, возвращая меня в реальность.

«Писака» укоризненно покачал головой. Его грудь под тканью пиджака тяжело вздымалась. Он дотащил меня до какого-то ларька и теперь пытался восстановить дыхание.

– Не виновата я, – просипела, сжимая трясущиеся руки, – они сами ко мне приходят.

– Кто? – округлил глаза мужчина.

– Н-неприятности.

– Не сомневаюсь.

– Что произошло?

«Писака» поджал тонкие губы, оттряхнул брюки от невидимой пыли. Мне показалось, что он тщательно обдумывал ответ перед тем, как озвучить его. Словно взвешивал все «за» и «против».

3.4

***

На работу я ввалилась почти перед обеденным перерывом. Статьи сдала с опозданием в три часа. 

Вера со мной не разговаривала, видимо-таки, обиделась на вчерашний позорный побег. Знала бы она, что стоило мне с безумными воплями не разрыдаться у нее на груди! Нервы перестали напоминать канаты, посатались и грозили вот-вот лопнуть. Только пресловутая бабская гордость заставляла упрямо «держать лицо».

Чиж включил открытый игнор. Из-за того, что фотки Дементьева я вчера так и не переслала, забыла, Йоган и ему всыпал по самое не балуй.

Под язвительные реплики Таньки, изо всех сил сдерживая поток обидных слез, я не придумала ничего лучше, как закрыться от мира в кабинке туалета.

Йоган меня не уволил. Злорадно вычитал при сотрудниках, довел до слез и ограничился выговором. Не забыл упомянуть про талант, который не использую и про то, что «терпелка» у него не железная. Открутить бы эту терпелку… Не главред, а главгад просто!

В окружении белых пластиковых стен кабинки я вдыхала химический запах апельсинового освежителя для воздуха и думала.

Память упрямо подсказывала, что я видела лицо «Писаки» раньше! Вот только где? Ночной штурм поисковиков и социальных сетей не принес абсолютно никакого результата. Особо не надеясь, я стала проглядывать электронную подшивку старых номеров нашей газеты. Благо доступ к архиву, как сотрудника, у меня имелся.

После трех часов изнурительного поиска, голова раскалывалась так, что впору было ловить мозг, вытекающий через уши.

Несколько раз меня пытались согнать с нагретого места, обзывали туалетной террористкой, но я стойко держала оборону. Возвращаться за свой стол и ловить заинтересованные взгляды коллег хотелось так же сильно, как собственноручно затянуть узел на шее.

Раздраженные сотрудницы перекочевывали в мужской туалет.

Нервно сжимая планшет, я воздела глаза к потолку.

Смирись, Машкова! Это просто паранойя.

Такое бывает с людьми каждый день. Вот настал момент, когда и к тебе глюк пожаловал. Выпьешь таблеточку и забудешься спокойным сном, глядишь, завтра попустит.

 Интуиция продолжала вопить громогласной сиреной, что вчера творилось неладное и «Писака» неслучайно оказался в местах ЧС заранее. Может он наемник?

Наемник, что дважды спас тебе жизнь?

Здравый рассудок скептика твердил – подозрения беспочвенны. Показалось. Или банальное совпадение. И я согласна была поверить в последний вариант, с чистой совестью отмахнуться от чудилы в костюме, списать все на солнечный удар и бурную фантазию, только…

Только если б в открытой вкладке газетного архива, что только просмотрела – не маячил некролог с фотографией вчерашнего знакомца…

ГЛАВА 4. От порока никакого прока

Как думаете, человек может сойти с ума от стыда?

Если покопаться в интернете, наверняка, несложно будет отыскать несколько забавных теорий по такому поводу. Только не знаю, что на этот счет сказали бы многоуважаемые британские ученые, чьи мудреные статистики заполонили сеть, а я как раз проверяла подобное на собственном опыте.

Уверена, по цвету лица я переплюнула любую пожарную машину в городе. Стыд-то какой!

– Анка, тебе срочно нужно с кем-нибудь переспать!

Неудобно устроившись на высоком стуле за барной стойкой, я пыталась сделать две вещи: притвориться глухонемой и максимально удачно слиться с мебелью. Обе из них провалились с треском. Вера не терпела никаких возражений.

Господи, это ведь Вера!

Вездесущая, всюду сующая свою инициативность и неиссякаемый позитив, неунывающая Вера!

И если она что-то удумала, то пиши пропало, либо соглашайся добровольно, либо постфактум. Отказ – даже не рассматривается.

– Анка? – округлила глаза я. – Как пулеметчица?

– Да хоть зенитчица, – фыркнула подруга. – Хрен редьки не слаще. Ты, как всегда, не на том внимание акцентируешь.

– А на чем?

– Ну ты как маленькая! – вспыхнула Вера. – Зря я что ли билеты нам в самый элитный клуб города доставала?! С большим трудом, кстати.

Ага, знаю я, каким трудом.

Нет, ничего противозаконного или за гранью приличий.

Просто у Веры повсюду связи. И ей абсолютно ничего не стоит позвонить очередному знакомому, пообещать свидание (далеко не факт, что обещание она сдержит), и в итоге – получить желаемое.

Недаром говорят, что красивая женщина, как оружие массового поражения. А если она еще и умная… Все. Никто не спасется, если вдруг эта красавица решит добиться своего.

По крайней мере, от Веры еще никто не уходил. Живым.

Ну ладно, преувеличиваю из вредности. Убийцей она не заделалась. А вот кавалеры от подруги, и, правда, не уходили, не достав милой блонде очередную «звездочку с неба» или, хотя бы, слезно не пообещав сделать это в ближайшем будущем.

– Мужика ищи подходящего, а не зевай по сторонам!

– Угу, – буркнула я под нос и уткнулась в бокал.

Мохито красивого мятного цвета сейчас меня привлекало гораздо больше, чем все искатели приключений в этом клубе вместе взятые.

– Присмотрись, может, кто и понравится.

Не буду никого присматривать! Я что картошку на рынке выбираю?! Тоже мне смотрины устроила! Сваха-неудачница!

И это почти сразу после нашей маленькой ссоры на почве одного байкера, которым Вера решила меня осчастливить. Но я, как истинная параноичка, вовремя сделала ноги! Знай наших, аха!

Потом, правда, влипла в неприятности покруче, о них я подруге до сих пор так и не рассказала. Ни про то, что едва не погибла в очереди за мороженным, ни про стрельбу возле СИЗО и жуткие взгляды Алексея Дементьева – подозреваемого в жестоких убийствах. Ни про Писаку, дважды спасшего мне жизнь…

Кстати, главный редактор газеты «Неделька» принял-таки мои статьи в свежий номер. Только радоваться я не спешила. Материал о мороженном урезали до двадцати строчек, а про давку народа и вовсе убрали. Видимо, пломбирный король постарался, приплатил нашему Йогану, чтобы еще больше не подмочить уже изрядно подпорченную репутацию.

Статья про побег Дементьева прямиком из-под носа стражей правопорядка и пару десятков журналистов тоже вышла. На первой полосе! Успех? Едва ли. Материал напечатали под авторством Йогана Мейер де Бальбоа.

Где, спрашивается, справедливость?! А не стоит ее искать в кабинете того, кто четко объяснил тебе прописные истины: либо открываю доступ к телу женатому главреду, либо буду на побегушках до пенсии.

Куда ни глянь – засада! Словно весь мир сговорился против Ани Машковой! Честно говоря, я жутко устала об этом думать и ломать голову: как быть дальше. Вот и повелась на предложение Веры развеяться в клубе.

Почему смолчала и не поделилась случившимся? Банально не уверена: привиделось или же на самом деле вокруг меня творилась всякая… непонятная ситуевина? А еще хоть на чуть-чуть хотелось забыть обо всех проблемах. Да и ведь это уже совсем другая история…

Сейчас же мы с Верой в клубе праздновали долгожданную пятницу, примирение и я уже успела пожалеть минимум о двух вещах.

Первая, что это перемирье вообще состоялось, Веру в моменты счастья удержать так же легко, как бегемота в сезон спаривания. Вторая, что алкоголь развязал ей язык, а не свалил блондинистой тушкой под стойку. Сопела бы себе тихонько в две дырочки, иногда похрапывала бы и дала честным девушкам насладиться музыкой с довольно вкусным коктейлем.

Да! Я именно из той категории редких людей, что ходят в клубы не для знакомств! А тупо хорошо провести время, забыть о тяжелых рабочих буднях, расслабиться и потанцевать!

4.2

В девяноста девяти процентах случаев наши вкусы с ней никогда не совпадали. Для дружбы — это, конечно, к лучшему, тут и спорить нечего. Но-о-о… для сохранности моей нервной системы и душевного спокойствия – весьма сомнительный плюс.

Не помню, в какой именно день недели, сейчас догадываюсь, что по року судьбы это обязательно должна была быть пятница тринадцатого, Вера загорелась идеей наложить строгое табу на мою целомудренность.

Именно с того времени вся моя жизнь – сплошная полоса стремных попыток избавиться от девственности. Будто это заразно, ага.

Вера настаивала, сохранность девичьей чистоты до свадьбы вообще пережиток прошлого!

– А как же опыт? – частенько, бывало, начинала сокрушаться она. – Ты что с мужем бревно бревном лежать будешь? Нет, деточка, он так от тебя в первую брачную ночь пятками и сверкнет – замучишься ловить потом!

Инициатором кардинальных перемен в личной жизни всегда выступал никто иной как живчик-Вера. Экстракт валерианы ей в кофе! Да позабористее! Чтобы немного поубавила активной активности.

Мне мой образ жизни и скудный интимный опыт, а точнее отсутствие такового, совсем не мешал. Нигде не натирал, о себе не напоминал и даже не зудел, как грозилась подруга.

Наоборот, лишних проблем на голову было меньше, а времени для профессионального роста –  больше. Впрочем, и роста этого тоже не наблюдалось. Но сейчас не об этом.

Подруга почему-то железобетонно решила исправить вселенскую несправедливость, и осчастливить меня ухажером-любовником. Чем последних два года упорно и занималась.

Счастья моей скромной персоне не привалило, а вот неприятностей прибавилось.

И ей бы остановиться… Ну подумаешь, не получилось проявить себя в амплуа Купидона! Но-о-о…

Вера, не была бы Верой, если бы оставила хоть что-то не доведенное до конца.

Наверняка, до моего мучительного и стремительного конца…

Как же, как же! Ее планы ведь всегда срабатывали на «ура», будь то очередное журналистское задание или составление короткого маршрута в незнакомом городе. Чуйка, как у ищейки, и удача никогда не давали сбой.

Подруге вообще чертовски везло во всем.

Единственная осечка ее гениальности сейчас пыталась срочно дематериализоваться или же перестать «гореть», словно жертва лихорадки, от стыда.

– Я буду не я, если ты сегодня же не избавишься от этого досадного клейма старой девы! – назидательно подняла указательный перст Вера. – Мы начинаем поиски мужика на ночь. Выбира-ай, и-ик!

Это расплылась в довольной улыбке не умудренная опытом женщина, а алкоголь.

Если капля никотина убивает в вас трудягу-лошадь, то алкоголь срывает башню и сдувает напрочь совесть.

Вера набиралась спиртным очень редко, но метко. Сегодня, чует моя печень, именно такой вот «редкий вечер».

Подруга глушила коктейль за коктейлем, не замечая, что и с чем смешивает. До стадии поросячьего визга и истеричных звонков бывшим осталось максимум пять стаканов.

Интересно, с чего такое рвение?

– Хотя, все мужики – козлы! Даже пернатые и те козлы! – нахмурилась, будто о чем-то серьезно задумалась, Вера. – Но у каждой красотки должен быть свой козел, а не общедоступный. Вот.

Довольная собственными «высокоинтеллектуальными» выводами, она вновь заулыбалась.

– Пернатые? – не уловила я суть.

– Чиж – козел.

Опаньки! Я-то спорить не собираюсь, мой братец, та еще гадость. Но когда это он успел насолить Верке, если они друг к другу на пушечный выстрел не приближаются, пока меня нет рядом?

– Причем тут Мишка?

Братец до сих пор припоминал мне, что фотки Дементьева не сбросила в срок, бессовестно подвела и ему, бедненькому, пришлось терпеть гнев главреда. Главное, никакие оправдания и слушать не захотел! Знай, обвинил себе, вынес вердикт без суда и следствия! Как маленький, честное слово!

– Тс-ш-ш! Не поминай имя козла всуе! – негодующе взвилась она. – Еще заявится.

Сказала и сразу сделала страшные глаза, видать, для пущего убеждения.

Ожидала, что испугаюсь?

Не тут-то было! Я не из особо пугливых, это, во-первых, а, во-вторых, вовсе и не против компании Чижика. Может, хоть всяких наглых стремных личностей отгонять от нас будет! А то, что-то не нравится мне здешняя атмосфера фривольностей…

Вера же особо никогда не жаловала этого рыжего шалопая, но… Такая бурная реакция стала для меня новостью.

– Вы поссорились? – осторожно попыталась прощупать почву я.

Когда успели?

– Пф-ф! Еще чего! Больно много чести с ним ссориться.

– Тогда…

4.3

– О чем это ты?

– Ты прекрасно знаешь, о чем.

И он красноречиво поиграл модными сейчас широкими бровями. Аккуратными такими, волосик к волосику, блестящими – наверняка с гелем расчесанными. Я едва сдержала дрожь брезгливости. Точно метросексуал!

Терпеть не могу таких!

Раньше женщины переживали, как бы заставить мужика носки и трусы донести до стиральной машинки, а не оставлять «ароматные инсталляции» где попало. А теперь впору нервничать, хватит тебе бальзама для волос, крема от морщин и средства для депиляции до конца месяца или же все вымажет твой бойфренд?

Приведи в дом такого, а потом и щипчиков для завивки ресниц не досчитаешься или средство для укрепления ногтей пропадет…

Тьфу!

С такими темпами инноваций в женских и мужских программах, девочки скоро будут вовсю щебетать с любовниками, «папиками», мужьями на гламурные темы, либо абсолютно точно начнут скучать по древним временам. Когда мужик на деле был добытчиком (выследил мамонта, укокошил его и притащил домой), а в душе оставался художником (рассказал о славной охоте всему селению, приврал с три короба).

А теперь что?

Зачем эти все сережки, браслетики, косички? Чего только стоят одни джеггинсы! И вот, когда увидишь такого очередного «кузнечика» в облипочку, так сразу и начинаешь комплексовать по поводу стройности собственных бедер.

Оно мне надо?

Сто лет нет. Одной спокойнее. Хочу халву ем, хочу пряники. Ох, как права была Тося! И ведь зорко, как в воду, глядела на столько лет вперед!

Из-за такой «подружки-метросексуала» еще и огрести можно! В темной подворотне же не ему, а мне нас защищать придется…

Не-е-ет! Упаси Боже.

– Жди, кнопка. Парни сейчас просто составляют план, как штурмовать эту неприступную крепость, – бармен вторгся в мои размышления, откровенно флиртуя. – Из клуба ты одна точно не уйдешь.

Ха-ха три раза!

Он окинул меня горячим взглядом, от которого любая другая на моем месте точно «поплыла» бы.

Любая другая – да. Только не я.

За два года борьбы за выживание среди мачо, которых мне с завидной регулярностью подкидывала Вера, у меня выработался иммунитет. Ни многообещающие взгляды, ни пошлые шуточки – не вызывали во мне «ответного горения», как называла это подруга.

Единственный отклик, который подобное во мне пробуждало, необыкновенно сильное желание сбежать на край света или похитить волшебную мантию Гарри Поттера. Если бы я только знала, где ее достать… Шапка-невидимка тоже не оказалась бы лишней…

Жаль, ни то, ни другое было неосуществимым, поэтому приходилось скромненько довольствоваться скрипом зубов, читая про себя мантру: «Мои нервы, как канаты. Я спокойна. Я супер спокойна!».

– Да не дай Бог, – искренне возмутилась я, вновь косо поглядывая в сторону тех двоих, что пристроились у дальнего от нас конца стойки.

Прямо-таки настоящие терминаторы!

И если Шварценеггера в этой роли я считала стремненьким, но вполне терпимым вариантом, то незнакомцы подходили только к первому пункту. Стремные качки-переростки, бандитской наружности.

В непосредственной близости от таких меня всегда посещает отличная мысль, как руководство к действию: «Бежать!». И желательно, как можно дальше и скорее.

Жаль подруга вечный противник такого вот моего энтузиазма.

– Не тушуйся, Анька, это ведь то, что нам и надо, так?

Кому надо-то?

– Попрошу напомнить, на кой черт я вообще сюда приперлась?

Отдохнуть захотелось? Так, не переработалась совсем!

Посидели немного, надо и честь знать. Пора в койку – баиньки. А дома еще и Мистер Бом, толстый рыжий кот, наверняка уже проголодался. Он вообще всегда голодный! Иногда я просыпаюсь от кошмаров, что мой троглодит, не жравши вискас, доедает меня.

– Ну так новые впечатления и все такое… – Вера отсалютовала коктейлем.

Бармен лучезарно улыбнулся нам обеим.

– Незабываемые впечатления наше заведение гарантирует. Особенно таким очаровательным девочкам, как вы. Без внимания, красотки, точно не останетесь. Еще коктейльчик?

Эта его мимишность будила во мне странные желания.

Например, выплеснуть мохито прямо в рожу лощеного хлыща. Исключительно ради того, чтобы лыбиться перестал.

И откуда во мне такая кровожадность? До тех самых дней, когда женщина способна только убивать и плакать, еще далеко. Луна под влиянием Марса?

– Не думала, что девственницы нынче так популярны, – скривилась я, сделав глоток мохито. – Прямо-таки в очередь ко мне все выстроились – готовы дарить новые впечатления.

Хотела утереть нос хлыщу? Своего добилась. Улыбка бармена тут же испарилась. Но вскидывать руки и танцевать победный танец – особого желания не было.

ГЛАВА 5. Феерия тестостерона!

– К нам по другим причинам и не захаживают.

Я вытаращила глаза и огляделась по сторонам. И словно прозрела!

На танцполе было не протолкнуться, а плавные движения, ужимки, потирания посетителей друг о друга мог назвать танцем только человек с бо-ольшой фантазией. Или такой же любитель подобной гадости!

Боже, в какое гнездо разврата меня притащила эта прожженная журналюга?!

 – Сю-юрпри-из! – растянула губы в пьяной улыбке подруга. – Потанцуем?

– П-потанцуем?

Бармен как-то странно внимательно поглядывал на меня, натирая стаканы. Будто заняться ему было нечем, кроме тщательного сканирования посетителей. Пф-ф!

Такой форменной подставы от Веры я никак не ожидала:

– Т-ты с дуба рухнула?

Нет, я, конечно, понимаю, что она еще не совсем отошла от обиды после моего злополучного побега от того стремного байкера. Но ведь, сколько можно дуться? Чего-чего, а мстительности за Верой я никогда не замечала. Так, мелкие шалости, на которые и обращать внимания смешно. Но сейчас...

Это переходит все допустимые границы!

Вместо ответа Вера пригубила очередную «Маргариту».

Я уже готова была не на шутку разойтись и устроить ей головомойку, как краем глаза случайно приметила знакомую фигуру.

Мужчина почти на полторы головы возвышался над толпой. Такого, честно сказать, сложно не заметить.

Он единственный, как по мне, в одежде из черной кожи не смотрелся нелепо. Даже в жару. Этакий брутальный красавчик с цепким взглядом и квадратным подбородком. Жгучий брю... байкер! Чтоб ему икалось!

Высокий, мощный, опасный. Явный плохиш! О таких мечтают наивные девчонки, начитавшиеся романов про большую и чистую. И бегут такие, как я. Чтобы не стать очередной легкой добычей в длинном списке побед, безымянной зарубкой на столбике кровати. Чтобы заранее обезопасить себя от неминуемой боли! Вот я и... побежала.

Правда, безалкогольное мохито неожиданно затуманило голову и напрочь убило правильную ориентацию в пространстве. В итоге со стула я не грациозно слезла, а свалилась клушей, приземлившись на пятую точку. Основательно ею еще и приложившись.

– Ой, осторожнее! – пискнула подруга.

Я зашипела в ответ. Всю конспирацию испортит ее жалостливость!

Отбивать-то, как думалось, было нечего. Гены! Но-о-о… от этого только больнее! Аж слезы на глазах выступили!

Впрочем, долго рассиживаться не стала. Резво вскочив на ноги и мысленно молясь, чтобы никто, кроме подруги, свидетелем моего позора не стал (а особенно никто слишком брюнетистый и слишком мужественный в этой толпе), двинулась на Веру.

– А потанцуем! – питбуль наверняка позавидовал бы хватке, которой я вцепилась в запястье подруги.

Едва Вера успела расплыться в предвкушающей, победной улыбке, как я уже резво тянула ее к танцполу. Байкер как раз приближался к бару. И судя по загадочному взгляду, которым он меня провожал, остаться незамеченной не вышло.

Надеюсь, мужчина скорее переключится на какую-нибудь красотку, чем пойдет знакомиться с девушкой, которая уже дважды умудрилась от него удрать. Причем дважды с особым шумом, рвением, да «грациозностью»! Оказалась, не побоюсь этого слова, просто «блестящим стратегом»!

А вообще, я была уверена, что незнакомец меня совсем не запомнил. Вот ни на капелюшечку! Если конечно моя слишком инициативная подруга не пригласила его в этот клуб специально! Мельком глянув на Веру, состроившую хитрую моську, мне захотелось ее придушить.

З-зараза! Неужто ее рук дело?!

– Ты его пригласила?!

Жизненное кредо Веры, что она не постеснялась месяцами вбивать мне в голову: «в любой непонятной ситуации – улыбайтесь!». Вот и сейчас, рассматривая ее ослепительную улыбку, как лучшее оружие массового поражения, я понимала – подруга хитрит.

– Признавайся, давай! Ну Верка, ну погоди!

Злость внутри скрутилась тугой пружиной и вот-вот готова была выстрелить. Правда выяснить отношения (банально наорать), я не успела.

На танцполе не ведут разговоров.  Это я, как последняя идиотина, сбежала чтобы поговорить и понять, что здесь реально происходит. Глупо, да? Надежды не оправдались. И минуты не прошло, как к нам пристроились несколько мужчин, взяв в узкое кольцо из танцующих.

Среди незнакомцев я заметила и тех двух мачо-мучачо, которых еще недавно мне сватала Вера. Чтоб ей пожизненно икалось!

Пока мужчины вокруг нас проявляли непонятное мне рвение, я решила сымитировать столб. Или чучело на крайний случай. Ничего не знаю, ничего не умею, э-эй! И нечего у меня перед глазами мельтешить!

Господи! Кто из мужчин придумал натягивать на себя футболки, как минимум, на два размера меньше? Вместо того чтобы любоваться «игрой» перекаченных мышц, я переживала, как бы ни стать свидетелем, когда одежда танцора-энтузиаста поплывет по швам. Это будет значительный удар по моим уже до предела натянутым нервам.

5.2

– Иди ко мне, детка.

Ага, щас! Прямо так разбежалась, прыгнула в ручки и позволила посадить себя на цепь, как последнюю шавку. Я что настолько сильно смахиваю на дуру?

Хотя… если вспомнить выверт на танцполе…

Нет, ну с кем не бывает ошибок? Правда, со мной они происходят с завидным постоянством, но это уже дело десятое. Кто считать будет, ага? Точно не я!

Господи, но почему я вечно вляпываюсь по самое не балуй в неприятности?

Знай, что сыпать через левое плечо, на котором перекрестке поплевать на все стороны света и с каким черным котом завести дружбу – как пить дать, выполнила бы. Лишь бы задобрить госпожу Удачу. Та еще сте…

Качок поманил меня пальцем.

– Продолжим начатое здесь. Ты меня не хило завела, детка. Думал не дотерплю и прямо там на танцполе…

Я лихорадочно замотала головой. С таким энтузиазмом подошла к этому делу, что даже головокружение заработала. Излишки старательности.

Мой немой протест здоровяка-извращенца не остановил. Лишь вызвал снисходительную усмешку. Качок оказался не из гордых и решил воспользоваться незыблемой истиной: «Если гора не идет к Магомеду…».

В этом случае, гора реально надвигалась на меня, еще и похабно улыбаясь:

– Больно не будет.

Ага, интересная попытка, но провальная. Вернусь домой – обязательно пристально всмотрюсь в зеркало. Видать интеллект реально исчез из глаз. Кто вообще может повестись на такой откровенный бред?

Мимоходом оглянувшись на цепи, что оказались на стене как раз за моей спиной, я истерично выкрикнула:

– Врешь!

– Вру, – поразительно спокойно ответил мужчина. – Больно будет. Но тебе понравится, сладкая.

Вот здесь я запросто могла поспорить. Ох, и поспорила бы! Не прилипни язык к мягкому небу.

Качок медленно приближался, я же вторила его движениям. Только не вперед, а совершенно в противоположную сторону. Так и пятилась пока спиной не уперлась в стену, поняв, что все – дальше отходить просто некуда. Ноги подрагивали, грозясь в любую минуту подкоситься и перестать мне служить.

Ой-йошеньки! Мамочки родные!

Я двинулась вдоль стеночки попутно натыкаясь руками на прибамбасы, что служили декором этого пристанища садюг. Жуть! Тихое позвякивание – вот и все звуки, что сопровождали попытку моего бестолкового бегства.

Игру в гляделки никто не решался прерывать первым. Хитрый прищур глаз мужчины и это вселенское спокойствие, что застыло на его лице – заставляли меня еще больше нервничать.

Впервые в жизни чувствовала себя глупой мышкой в мышеловке. И ведь даже на кусок сыра не позарилась! До обидного глупая зас-сада!

– Поиграли, детка, и хватит, – поскреб гладковыбритый квадратный подбородок здоровяк. – Иди ко мне.

Покачала головой. Агась. Видишь? Бегу – спотыкаюсь.

– Я ведь знаю, что ты тоже этого хочешь.

– Х-хто?! – от неожиданности остановилась на мгновенье и ткнула себя пальцем в грудь.  – Я?!

Мужчина кивнул. Выпучила глаза, нервно хватая воздух открытым ртом.

– Не может такого быть! – сорвавшийся с губ смешок даже мне отчетливо напоминал истерический. –  Вы меня с кем-то путаете!

Снисходительная улыбка – вот и весь ответ, которого добилась.

– Точно вам говорю! – голос стал словно чужим, охрип, а еще то и дело проскакивали визгливые нотки. 

Похоже, я вот-вот познаю первую женскую истерику за двадцать семь лет. И не только ее… Тьфу!

– Я даже не знаю, как вас зовут! – обвинительно ткнула пальцем. – А как без имени? Я так не могу-у!

На этот раз качок заломил бровь в удивлении. Хоть чем-то удалось его пронять! Может, и до здравого смысла достучусь?

– Зови меня Мастер, детка.

А нет, показалось.

Моим же именем Мастер, я мысленно поморщилась, не поинтересовался.

По спине прокатился неприятный холодок. Богатая фантазия подсунула очередную версию. Если раньше я думала, что катастрофа обойдется потерей девичьей чести, то сейчас… Зачем узнавать имя той, кого и в живых не собираешься оставлять? Логично?

Ло-гич-но, Аня! Попала ты, доигралась!

Вот умру и буду являться Верке из мира мертвых! Житья ей спокойного не дам! Пусть и не думает даже, что станет развлекаться, да порхать стрекозой дальше! Это она меня сюда затащила. Душегубка!

Боже, о чем я только думаю? Нет, чтобы подкинуть блестящий план выхода из этой западни! Так всякий бред в голову лезет.

Тем временем, мужчина решительно расстегнул и вытянул ремень из джинсов.

ГЛАВА 6. Глаза боятся, а руки делают!

– А, м-может, поговорим сначала?

Здоровяк хмыкнул и перешел к активным действиям.

Его поцелуй напоминал начало своеобразного наказания и вызывал во мне лишь отвращение.

Поняла, разговоры он не жалует. А карты, нарды, шашки?

Поначалу я крепко сжимала губы, выказывая таким образом хоть какой-то протест. Мастера, казалось, это только забавляло. Он быстро преодолел смехотворное сопротивление. Вскоре его язык уже хозяйничал у меня во рту, причем со странным энтузиазмом пытаясь достать гланды. Буэ!

Слюна стала отдавать горечью, желудок скрутило узлом. Похоже, качок рисковал воочию увидеть остатки моего ужина. Если, конечно, не прекратит извращенно вылизывать и нагло лапать.

В момент, когда мужчина сжал мою грудь, как никогда ясно поняла – Мастер настроен серьезно. Не то чтобы он до этого шутил…

Так Машкова, бери себя в руки! Забирай все имущество из чужих лапищ и делай ноги! Поняла?

Мда-а. Не так я себе представляла свой первый раз. Не в такой атмосфере. И не с таким партнером.

Попробуй я сейчас взбрыкнуть, ударить или закричать – мужчине не составит труда заломить мне руки, ткнуть «фейсом об тейбл» и начать испытывать все припасенные здесь жуткие штучки. Оно мне надо? Правильно: и задарма не улыбалось.

Поэтому, как ни странно, я просто… расслабилась. Не в анекдотическом смысле: «расслабься и получай удовольствие», а скорее – «притворись и выжидай».

 Сделать это сейчас оказалось труднее, чем терпеть руки и губы мужчины на своем теле. Едва сдерживалась, чтобы не передернуться и не вытереть рот – так противно было.

Совсем скоро Мастер повелся на мою уловку, сначала ослабил хватку, а после и вовсе перестал удерживать руки. Сам же полностью переключился на грубые ласки.

– Больнее всего будет от первых трех ударов. А дальше ты привыкнешь и словишь кайф, – горячечно шептал он мне в шею. – Я сам тобой займусь, детка. Тебе понравится. Обещаю.

Мужчина настолько увлекся собственными больными фантазиями, что проявил беспечность, тем самым подарив мне долгожданный шанс. Мастер расслабился.

Впервые за двадцать семь лет пришлось признать: детство бок о бок с Чижом – не прошло даром. После того, как брат увлекся борьбой, он часто пытался отрабатывать новые приемы на младшей сестренке. Она, то бишь я, едва ли переносила несправедливости в гордом молчании, а с завидным упорством доносила о каждом промахе Чижа бабусе. От которой последнему хорошенько доставалось на орехи. А вот нечего издеваться над мелкими и слабыми! Даже если они умеют въедаться до печенок своим незавидным характером.

Кто бы мог подумать, что сейчас эти приемчики, как кадры старого кино, промелькнут перед глазами?

Безотчетно, я согнула руку и двинула мужчину локтем в подбородок.

Вопреки ожиданиям, Рэмбо из меня вышел так себе. Качок не отшатнулся, лишь недоуменно глянул и потер пальцами место ушиба.

Ой-йошеньки!

Медлить и ждать ответного шага было бы верхом глупости, поэтому останавливаться на достигнутом не стала. Изо всех сил пнула его в коленку. Жаль, отказалась обуть Веркины ходули! С тракторной, тяжелой подошвой – они оказались бы неплохим оружием. А вот простенькие кроссовки…

Но ничего. Сработало!

Скривившись, здоровяк сделал крохотный шажок назад. Я даже воодушевилась, быстренько соображая, куда ударить дальше. Так чтобы побольнее!

Только победу праздновала рано.

– Детка решилась поиграть? – Мастер нехорошо ухмыльнулся. – Ну тогда сейчас мой черед.

По его глазам я догадалась, что расплата будет жестокой.

Мужчина замахнулся.

Вряд ли мне повезет остаться в сознании после столкновения с его кулаком-кувалдой…

Уже не веря в успех, в последний момент я умудрилась поднырнуть под его руку. И не бросилась бежать, нет. Схватилась за мужские причиндалы. Скорее от отчаянья, чем от любопытства проверить: накаченная бицуха компенсирует малый размер кое-чего другого или просто идет в комплекте?

Мастер замер. Казалось, даже забыл, как дышать.

– Д-детка?

К слову, его бицуха ничего не компенсировала.

Там все было в полной боеготовности.

Я сжала пальцы. Мужчина болезненно застонал. А после, словно подкошенный, рухнул на колени.

Кто сказал, что маленькие и хрупкие девочки не могут уложить таких бычков? Запросто! Всего-то пришлось дернуть рукой вниз и одновременно крутануть ею вправо.

Стон перешел в надрывный вой. Я даже засомневалась, что этот звук перекроет музыка на танцполе. Только дружков извращенца здесь и не хватало!

Я опрометью кинулась к двери. Она, как ни странно, не была запертой. Поэтому удалось без приключений выбраться в коридор.

Оглядываться на мужчину не стала. Зачем мешать человеку кайфовать? Он же любитель наслаждаться болью… Тоже мне Мастер-фломастер!

6.2

И где, спрашивается, былой боевой настрой, с помощью которого я смогла сбежать от качка? Пшик! Испарился, как только пришлось столкнуться лицом к лицу с очередной стервозиной.

Я продолжала глупо молчать. Все умные мысли и слова пропали, оставив меня в полной прострации, словно чистый лист бумаги. Где же твое остроумие, Машкова? А еще журналист называется!

– Или снимем вип-кабинку? – выдвинула новое предложение девушка. Она явно решила меня игнорировать. – Нам с тобой всюду будет хорошо.

Вобла потерлась внушительной грудью о руку байкера. Тот даже голову в ее сторону не повернул, но ладонь на круглую попку спутницы положил, не стесняясь задрать короткое платье.

И этот жест вернул мою злость. Подействовал, как красная тряпка на быка. С чего спрашивается? А вот не знаю! Но крышу снесло напрочь.

– Можете пристроиться у стеночки, – процедила сквозь зубы я. – Все равно тебе много времени не понадобится. Но ты не расстраивайся. Еще найдешь с кем перепихнуться. Полон зал народу. Или всех уже успела объездить, детка?

В последнее слово добавила побольше язвительных ноток. И откуда только это все взялось? Совсем на меня не похоже.

Показная невозмутимость мужчины дала трещину. Только вместо раздражения, он продемонстрировал широкую улыбку. Вот... байкер! 

– Что-о?! – истерически взвизгнула вобла. – Да я! Да... ты!

Мужчина уже не сдерживал смеха.

– И ты собираешься смолчать?! – напустилась на него рыжая. – Когда эта дура меня оскорбляет?

– На правду не обижаются, – байкер простецки передернул плечами.

Это он сейчас подтвердил собственную мужскую несостоятельность или же общедоступность спутницы?

– Да как ты смеешь? – напустилась она на него.

Понятно-о. Видать, вобла-то не особо привередливая в связях.

– Легко, – хмыкнул байкер. – Или скажешь, ты хранила себя для меня?

Девушка онемела. Ее лицо перекосило такой уродливой гримасой, что я забеспокоилась, как бы бедняжку удар не хватил.

Мужчина хитро подмигнул мне.

На мгновение мне показалось, что его глаза блеснули ярко-желтым отсветом. Чего только со страху не причудится! Чур меня чур!

– Где эта тварь?! – прогремело за спиной. – Су..!

Я нервно подпрыгнула.

Не дожидаясь продолжения фразы и в особенности его обладателя, ринулась вперед. Плечом неловко задела воблу, краем глаза заметив, как бокал с коктейлем выплеснулся ей в декольте. Визг рыжей смешался с отборным матом преследующего меня качка.

Втянув голову в плечи, я припустила дальше.

– Постой! – донеслось от байкера. – Как тебя зовут-то?

Любопытство, конечно, взыграло, но любое промедление сейчас смерти подобно. Поэтому я даже не обернулась.

Байкер еще что-то прокричал мне, признаться честно, не услышала. Так сердце грохотало в ушах, просто у-ух!

Я неслась по коридору, пытаясь выгрызть себе необходимую для побега фору. Вот надо было зацепиться за этого байкера и его девку? Наверняка уже ловила бы такси, найдя Веру. А так только зря спасительное время потеряла! Глупая!

– Убью, дрянь! – разъяренным рыком било в спину.

Нет, все же страх – лучший стимул. Куда там делась вся моя слабость, головокружение и растерянность?! Как ветром сдуло.

За очередным поворотом меня не ждал желанный выход на танцпол или еще лучше – из клуба. Нет. Везение явно не числилось в рядах моих талантов. Набрав предельную из возможных скорость, я слишком поздно заметила резко открывшуюся дверь.

Затормозить, конечно, не успела.

Неминуемого столкновения с дверью лишь чудом удалось избежать. И только по чистой случайности: как молниеносно она открылась, так же и захлопнулась с громким, неприятным звуком. А вот не налететь на выходящего из комнаты не получилось.

И в отличие от байкера этот незнакомец пострадавшей стороной выступать не пожелал, сразу же ощутимо двинул мне в ухо. На инстинктах я выбрала активную защиту. Другим словом – нападение.

Получи, вражина! Ату его, ату!

Живой не сдамся!

Не сразу за кутерьмой рук и ног, я разобрала, что сцепилась с девушкой.

И только когда хорошенько стукнулась затылком об стену, после ожидаемого парада звездочек перед глазами прояснилось.

– Ты?! – одновременно возопили мы с Веркой. – Где ты шлялась, дура?!

И застыли. Всего на долю секунды. Видимо, осознавая весь идиотизм ситуации.

– Я чуть с ума не сошла! Куда ты подевалась? – вновь проявили странное единодушие. – Хватит за мной повторять!

Верка нахмурилась и уперла кулаки в бока.