Заполучу тебя себе

1

Пуля – шальная дура. Я даже не сразу понял, как в меня попали. Откуда–то сверху. Откатился за бугор, как нас учили. Рука нащупала пулевой вход, и пальцы сразу же окрасились моей же кровью. Липкое, мерзкое ощущение. Едва повернул голову в направление остального отряда. Даже если медик рискнет, ему потребуется слишком много времени, чтобы добраться до меня. Левая сторона горела огнем, рука почти не слушалась. Правой рукой смог достать тампоны для пулевых, и засыпав порошок, останавливающий кровь, прямо в рану постарался запихнуть тампон. Многолетняя военная выучка позволила действовать холодно, не идти на поводу боли и страха. Хотя страшно было очень.

Проблема в том, что кровь шла с выхода пули. Это я обнаружил, когда переполз дальше. Подо мной образовалась приличная лужа моей крови. Еще не смертельно, но, без шансов.

Подтянувшись на здоровой руке, сел ближе к бугру, привалившись спиной к нему. Осмотрелся, чтобы оценить ситуацию еще раз. Огонь шел нескончаемый, ближайшая позиция врага – метров 20.

Достал тампон, засыпал еще два пакета порошка и вставил новый тампон. Умирать героем, как всегда говорил Раймонд.

Сейчас остро хотелось услышать голоса друзей. Тех, кто был со мной всегда. Кто поддерживал. Даже не знаю, как мы с Раем подружились. Оба властные, жадные и доминанты. На чем сошлись – реально не вспомню. Добрые мысли не давали отключиться, подгоняли азарт, который граничил с безумством, и отгоняли мысли о моем конце.

Добрался до огневой точки врага. Он беспечно стрелял в сторону моих, даже не смотря по сторонам. Мне хватило двух шагов, чтобы навалиться на него и воткнуть нож по самую рукоять в его шею.

Обессиленно сел на землю, уже не в силах вновь встать. Страх липкими лапами подбирался ко мне, напоминая, о том, что я не кот, и еще жизни мне не дадут.

Хотя Рай часто называл меня котом. Сколько таких пулей было уже, не вспомнить. Каждый раз просыпался в мед части, тело регенерировало, пока мозг отдыхал. Сейчас же сил нет на регенерацию.

Достаю из нагрудного кармана пачку сигарет, но замираю. Рядом что–то мелькнуло светлое. Неужели мой врач? Замираю в ожидании, а сам тянусь к своей Берри, плотнее перехватываю рукоять.

Передо мной появляется милая девушка. В другой ситуации я бы попытался подкатить, но знак на груди медицинской формы говорил о том, что она принадлежала врагам. Увидев дуло пистолета, она сначала отпрянула.

В больших голубых глазах читался страх и паника.

Даже сейчас, раненный и ослабленный я был опасным соперником для врагов. Она тоже это оценила, и замерла мышкой. Вот только убивать врачей в мои планы не входило. А вот в ее планы прирезать меня – очень даже.

Она довольно смело держала нож, готовясь нанести удар любому.

Я развернул руку, направляя в свою сторону. Я точно не сдамся, и точно не убью ее. И не дам ей убить меня.

– Нет! – а голос сладкий, я бы правда, замутил. Она выронила нож, и напрыгнула на меня как разъяренная пантера, выбив пистолет с моих рук. Выстрелил в землю, а она испуганно покрутила головой, будто боясь, что нас засекут.

– Я врач, я помогу, – шепот раздался где-то сверху, когда она привстала, освобождая себя от сумки. Не позволил к себе прикоснуться, когда она полезла своей ручкой в перчатках к ране. Оттолкнул, постарался встать, но упал наземь. Сил на новое передвижение не осталось.

– Пожалуйста, позвольте. Я хочу помочь, я не наврежу, – она с опаской отодвинула мою одежду, которую уже ловко расстегнула и осматривала рану. Я начинаю терять связь с реальностью.

У нее горячие руки. Я даже вздрагиваю, когда она касается моей шеи.

– Я еще дышу, – едва киваю.

– Только что сердце не билось, – она фыркает, чем забавляет. Такая вся серьезная. Кажется, что–то вкалывает мне. А возможно уже не первый раз.

Я опять провалился в себя. Она честно пыталась привести меня в себя, и последнее, что я ощутил – горячие губы на своих.

Да даже если я умер, я обязан увидеть, как она целует меня! Слишком сочная малышка.