Запрещаю себя любить

Глава 1

Рафаэль

Стиснув зубы, я смотрел на вход. Слишком долго. Гости притихли и сидели, как восковые куклы. Хорошо, что у них хватало ума обойтись без перешёптываний. Девчонка и так отняла у меня время и доставила много проблем, эта выходка обойдётся ей дорого.

Наконец из коридора донёсся шум. Я кивнул, и комната наполнилась маршем Мендельсона. С удовольствием поменял бы его на что-нибудь пожёстче, но ради престарелой бабки пришлось соблюсти традиции.

Начальник охраны крепко держал Камилу выше локтя. Мы встретились с ним взглядом, как только он подвёл мою невесту к дорожке. Я кивнул. Камила вздёрнула голову.

Грязная сука. У неё ещё хватает дерзости показывать нрав. Ничего, пара месяцев, и она не то что проявлять характер — дышать научится по моему приказу. Либо так, либо никак.

Девчонка прожигала меня ненавидящим взглядом. Высокая, с чернущими глазами, она была достаточно хороша, чтобы её трахать. Для этого, собственно, я её и взял.

С ролью шафера мой человек справился превосходно. Провёл Камилу мимо гостей по белой дорожке и поставил напротив меня.

— Где нашли? — спросил я сквозь зубы.

— За конюшней. Пыталась скрыться в лесу. Пришлось задержаться, чтобы привести в порядок платье.

Я кивнул. Платье было в порядке — безупречно белое, как и полагается невесте. Хотя эта белого была недостойна.

Потаскуха.

— Ещё раз попробуешь сбежать, — сказал, подойдя ближе к Камиле, взял её за подбородок и с силой сжал, — я тебя убью. А когда твой сын вырастет, скажу, что его мать была продажной девкой, и мне пришлось от неё избавиться. — Погладил её по щеке. Очень нежно. — Ты меня поняла?

Она молчала.

— Ты меня поняла?! — прорычал, снова взяв за подбородок.

Камила поморщилась и попробовала вырваться. В толпе гостей всё-таки зашуршали шепотки.

Я отпустил Камилу и медленно обернулся на гостей.

— Выключить музыку, — приказал спокойно, и марш в ту же секунду затих.

Гости тоже замолчали как один. В моём доме никто не смеет разговаривать у меня за спиной, это известно каждой собаке.

— Можете начинать, — сказал ожидающей сотруднице ЗАГСа.

— Да, конечно, Рафаэль Фаридович. Камила, согласны ли вы…

— Она согласна, — ответил я. — Я тоже согласен.

На серебряном подносе передо мной появилась ручка. Я взял её и подал Камиле.

— Помни, что одно слово поперёк мне, и ты можешь лишиться и сына, и жизни, — сказал я тихо, чтобы слышала только она.

Её глаза вспыхнули гневом. Схватив ручку, она поставила в книге подпись. Швырнула ручку на книгу и выпрямилась. Я тоже расписался и, взяв кольцо, стиснул ладонь новоиспечённой супруги.

— Если ты надеешься, что я тебя когда-нибудь полюблю…

— Надеюсь?

Я скривил губы и жёстко надел кольцо на её палец.

— Ты, похоже, не поняла. Я запрещаю тебе себя любить, Камила. Ты — развлечение. Красивая дешёвая шлюха.

Она дёрнула руку. Я сжал ещё сильнее и протянул ей кольцо. Её ноздри трепетали, кожа была бледной, а зрачки прожигали чернотой. Когда она надевала мне кольцо, пальцы у неё дрожали, и это выдавало её с головой.

— Объявляю вас мужем и женой, — объявила регистратор.

Её наигранно радостный голос прозвучал фоном, как звучит летом жужжание навязчивого овода. Я уже успел забыть, что она тут.

— Слышала? — спросил у жены. — Теперь ты моя жена. Моя жена, — повторил чётко. И не приведи небо тебе забыть об этом хоть на секунду.

Камила

— Где Денька? — спросила я у Рафаэля, улучив секунду, когда вокруг никого не было. — Где мой сын? Куда его унесли? Он же маленький!..

Муж смерил меня презрительным взглядом и, не ответив, пошёл к лысоватому мужчине в костюме.

— Раф! — В отчаянии вцепилась в его руку. — Разреши мне на минуту его увидеть. Просто на минуту, а потом я вернусь.

Он остановился.

Я выпустила его с ощущением, что, если не сделаю этого, меня парализует. В его тёмных глазах не было ничего живого. Если бы ему захотелось, он мог бы приставить мне дуло пистолета к виску на глазах у гостей и нажать на спусковой крючок. И никто — я уверена, никто! — не посмел бы сказать и слова.

Так ничего и не ответив, он махнул тенью стоящему у стены охраннику. «Тень» отделилась и подошла к нам.

— Ей здесь больше не место, — сказал Раф. — Уведи.

Охранник взял меня выше локтя, а Рафаэль пошёл к мужчине. Я в панике оглянулась, но хватка стала жёстче.

— Пойдёмте, Камила.

Охранник ждал, пока я пойду сама. Но его впивающиеся в руку пальцы и тон не оставляли сомнений: я сделаю, как приказал мой муж. Или горько пожалею.

Под конвоем я прошла по усыпавшим ковёр розовым лепесткам. Вокруг сновали официанты с шампанским, гости посматривали на меня, но никто не заговаривал. Среди других гостей я увидела Леру и Рому. В глазах Леры был вопрос и тревога. Она хотела подойти, но я отрицательно мотнула головой.

Глава 2

Камила

Давно наступила ночь, но уснуть я не могла. Лежала на полу рядом с постелью Рафа и прислушивалась к шорохам спящего дома. Мысли рождались в голове сами собой, от некоторых из них у меня стыла кровь. Что, если…

— Забудь, — сказала я одними губами самой себе.

Надеялась, что так будет убедительнее. Но это не помогло. Где мой сын? В больше похожей на коморку детской?

Поняв, что уснуть не смогу, я подобрала ноги и присела. Свет заглядывающей в окно луны обрисовывал силуэт спящего Рафа. Нормальные люди во сне обычно выглядят иначе, чем днём. Он тоже выглядел иначе, и при этом черты его лица оставались такими же жёсткими.

Я повернулась к луне, задаваясь вопросом, что делать. Молодая, она походила на острый серп, и ужасающие до тошноты мысли нахлынули снова.

Осмотрела комнату. Кресло, поблёскивающее стекло бутылки и бокала… Вспомнила, что видела в ванной ножницы. Сама не заметила, как перебралась на постель. Прислушалась к размеренному дыханию Рафа и подвинулась ещё ближе. Нет, не смогу я. Даже из-за сына не смогу. Один раз я уже попыталась. Охваченная отчаянием, выстрелила в него, а следующие несколько часов выпали из памяти. Помнила только, как ударился о пол выпавший из руки пистолет и как Раф приказал охране схватить меня. Ещё кровь на его рубашке и наполненный яростью взгляд.

Рафаэль вдруг открыл глаза. Я отпрянула и в секунду оказалась прижатой к постели. Лежала навзничь, а он нависал сверху и пристально смотрел на меня.

— Не надейся, — сказал он сипло.

— На что? — выдавила я.

— Что прикончишь меня и получишь мальчишку.

Его глаза чернели в темноте, волосы падали на лоб. Я боялась пошевелиться, боялась дышать. Сорочка соскользнула с плеча под его пальцами. Раф провёл по моим ключицам, сдвинул ткань ещё ниже, до самой груди.

— Скажи мне, Камила, — вкрадчиво, с опасными нотками, заговорил он, — почему под красивой обёрткой частенько скрывается дрянная начинка? Самые красивые цветы зачастую ядовитые, а то и жрут мух, самые красивые женщины — грязные.

— А красивые с виду мужчины зачастую мудаки, — переборов страх, ответила я. — Почему?

На его губах появилась и исчезла кривая усмешка. Сорочка сползла ещё ниже, и Раф дотронулся до моей груди. Я вжалась в постель. Втянула живот и затаила дыхание в тщетной попытке отстраниться от него. Почти не касаясь, он очертил мой сосок и при этом неотрывно смотрел мне в глаза. Его пах становился всё твёрже, а мне хотелось исчезнуть, но я даже взгляда отвести не могла.

Раф сдвинул сорочку со второй груди и посмотрел ниже, больше не дотрагиваясь до меня. Рывком поднял обратно и схватил за плечо.

— Место! — рявкнул он.

Я слетела с постели прямо на скомканное у постели одеяло. Кровь стучала в висках, сердце отбивало тяжёлые удары. Ничего не соображая, уставилась на Рафаэля. Он поднялся и, настежь открыв балкон, вышел на него. Как был — в одном нижнем белье.

Комната наполнилась холодом за несколько секунд. Я подтянула сорочку, укрылась, а Рафаэль всё стоял на балконе и, казалось, плевать ему было на то, что январь в этом году выдался как никогда морозный. Может, у него не только сердца нет? Может, он вообще ничего не чувствует?!

— Ты человек? — спросила, когда он всё-таки вернулся. — Или кто ты, что?

— Для тебя я могу быть кем и чем угодно. Ты выбор сделала, Камила.

— Я никакого выбора не делала, — огрызнулась в сердцах.

— Да? Скажешь, трахаться перед свадьбой было не твоим выбором?

— Это было лучшее, что случилось в моей жизни, — сказала и моментально пожалела об этом.

Но Раф ничего не сделал. Рывком взял с кресла халат и накинул на плечи, а потом ушёл, даже не посмотрев на меня.

***

Не знаю, приходил он или нет. Я думала, что уснуть так и не смогу, но с первыми проблесками рассвета всё-таки отключилась. При дневном свете комната Рафаэля выглядела иначе. Особенно постель с откинутым одеялом и измятая простыня.

Не успела я подняться, в комнату зашла горничная.

— Доброе утро, Камила, — сказала она безликим тоном и положила на пол рядом со мной стопку одежды с карточкой сверху.

Если она и удивилась, что я спала на полу, ничем этого не выдала. Только за ней закрылась дверь, я швырнула карточку в сторону. Для первого дня моей замужней жизни Раф выбрал комплект чёрного белья, чёрный свитер с воротом-лодочкой и чёрные легинсы. Ко всему этому прилагались чёрные балетки, украшенные серебристыми стразами.

Решил показать, что отныне я должна ходить в трауре?! Отлично! Наши взгляды совпали. Возможно, впервые.

***

Приведя себя в порядок, я спустилась вниз. Рафаэля нигде не было. В доме вообще не было ни души, только чашка с недопитым кофе на столе в кухне служила знаком, что дом не вымер. Я должна была увидеть Деньку. Только самой идти в детскую было бессмысленно — Раф утыкал дом камерами и отслеживал каждый мой шаг.

Налив чай, я вышла на крытую веранду. Смотрела на снег и так задумалась, что не заметила, что не одна.

Глава 3

Камила

Утром Рафа дома не было. Спала я тоже одна. Долго прислушивалась, ждала, что вот-вот откроется дверь и он появится, но нет.

Горничная поставила передо мной завтрак. Спасибо, что хотя бы тут у меня оставалась маленькая свобода выбора: кофе или чай, каша или кусок лепёшки с сыром. Меня бы не удивило, если бы Раф составил для меня персональное меню из собственных объедков. Если моё место у его ног, так что бы не кормить кусками со стола?

— Рафаэль Фаридович велел передать вам записку, — вывела меня горничная из мыслей.

Она стояла рядом и протягивала мне белый конверт.

Взяв, я открыла его с волнением и сомнениями. Но записки в конверте не оказалось. Только яркий шуршащий браслет.

— Что это значит?! — спросила я у горничной.

— Я не знаю. Хозяин только сказал, чтобы я отдала вам записку.

На всякий случай я проверила ещё раз, но больше ничего не нашла. Желания есть после вчерашнего не было, теперь оно пропало окончательно. Кое-как я допила чай. На улице светило солнце, и я бы с радостью вышла подышать воздухом, вот только сегодняшнее платье не предназначалось для зимних прогулок. Тонкое, хлопковое, с ажурной вставкой по вороту и на рукавах.

Я успела сделать пару шагов, и в кухню вошёл охранник. Его я знала — это был один из приближённых Рафа.

— У вас получасовая прогулка с мальчиком, — сказал он, словно кусок колбасы отсёк.

Эмоций ровно столько же, если не меньше.

— У меня нет одежды.

— Всё в детской. Соберите ребёнка и оденьтесь сами.

— Я только собираться полчаса буду. Вы издеваетесь?! Передайте моему мужу, что если он хоть раз попробует одеть крошечного ребёнка в мороз…

— Вам отведено тридцать минут на прогулку, Камила. Если вы закончили завтракать, можете собираться. Я буду ждать вас у детской.

Я промолчала. На языке вертелось столько всего, что, если бы начала, вряд ли бы остановилась. Ждать он меня будет у детской! Как цербер. Или как надсмотрщик! Как будто у меня остался хоть один шанс сбежать от Рафа. Дважды я уже пыталась. В первый раз лишилась сердца, во второй лишила свободы сына. Предупреждение мужа перед тем, как он надел мне на палец кольцо, я слышала до сих пор. И угрозу расправиться с Денисом тоже.

***

Детская была такая маленькая, что в ней помещались только кроватка, крохотный комод и пеленальный столик. Не было здесь даже окошка.

— Малыш мой… — Я достала Дениса из постели и прижала к себе. Дениска лепетал на своём детском языке, и этот неразборчивый лепет был лучше самой прекрасной музыки.

— Что, пойдём на улицу? — Положила его на столик. Пощекотала животик, и сын, подобрав ножки, резко распрямил их. Заулыбался мне. Я достала браслет, и он с готовностью ухватился за него.

— Обещаю, что больше я тебя никогда не оставлю. Ты прости меня, ладно? Прости свою маму. Я как лучше хотела. С тётей Лерой и дядей Ромой ты бы каждый день гулял, смотрел мультики. А потом… Потом мы бы с тобой встретились, и ты бы думал, что я просто чужая тётя. А я бы знала, что ты мой маленький мальчик, и гордилась тобой. Я бы…

Я прикусила губу. Замолчала. Сын тянул меня за браслет, а я уже едва сдерживала слёзы. Если бы я сумела справиться с желанием увидеть Деньку, он был бы свободен. Наверное, был бы. Но я не смогла. В тот день Раф тоже уехал с самого утра, а охранники не обращали на меня внимания. Воспользовавшись этим, я выскользнула из дома. Как добралась до остановки, помнила плохо, как ехала — тоже. Мною двигало одно стремление: посмотреть на Дениску хоть издали. Дура! Должна была понимать, чем это обернётся. Люди Рафа нашли меня возле дома Ромы. А потом… Потом было уже ничего не изменить.

Я так хотела, чтобы Раф не узнал о Деньке, что пожертвовала своей любовью. Отдала его и готова была отказаться, лишь бы к нему не притрагивался Раф. Думала, что готова. Но каждый день без сына походил на ад, и я всё-таки не выдержала. Зря только Рому подставила. Сколько же они с Лерой из-за меня натерпелись…

Я поцеловала сына в коленку, поймала ножку и прижалась губами к пяточке. Любовь переполняла сердце. Любовь и боль. Как бы я хотела отдать сыну целый мир, но не могла дать даже комнату с окошком, через которое заглядывало бы солнце.

***

Держа завёрнутого в одеяло Деньку на руках, я ходила по дорожке. Разговаривала с сыном и наслаждалась минутами мнимой свободы. Знала, что охранник не сводит с нас глаз, и пыталась не обращать внимания. Нет его. И дома этого нет, и кольца на моём пальце. И вообще ничего нет: только я и сын. И тем более нет Рафа.

Только подумала о нём, захотелось поёжиться. Инстинктивно оглянулась на охранника, но того не было. На его месте стоял Рафаэль. В расстёгнутом чёрном пальто и свитере под горло.

Встретилась с ним взглядом. Сколько нам ещё осталось гулять? Полчаса точно не прошло. Когда Рафаэль успел вернуться?!

Раф направился к нам, и я в неосознанном порыве прижала к себе Дениса. Раф остановился рядом. Губы его презрительно искривились, едва он посмотрел на сына.

Глава 4

Камила

Проснулась я опять одна, только не на полу, а в постели Рафа. Долго лежала, завернувшись в одеяло, и на этот раз ни о чём не думала — просто не осталось сил. Сколько я ни пыталась понять, зачем понадобилась Рафу, не могла. Он бы мог взять кого угодно, но ему потребовалась я.

В дверь постучали, и в комнату вошла горничная с очередной стопкой одежды.

— Доброе утро, Камила, — поздоровалась она и положила одежду на край постели.

Я некоторое время наблюдала за горничной и, когда та собралась уходить, всё-таки не сдержалась.

— Не проще повесить вещи в шкаф?

Она обернулась с вопросом во взгляде.

— В шкаф, — повторила я с начинающим закипать раздражением. — Я способна выбрать сама, что мне надеть. Можете так и передать моему мужу. Я могу открыть шкаф, взять одежду и надеть её.

— Простите, у меня распоряжение.

Я промолчала. Поднялась и с неожиданно вспыхнувшим гневом взяла вещи. Ушла в ванную, а там кинула всю стопку рядом с раковиной. Когда-нибудь же ему это надоест?!

***

Налив чай, я хотела выйти на веранду. Но воспоминания были слишком живы, и меня передёрнуло. Кровь, мерзкие прикосновения… Есть не хотелось и так, а стоило вернуться на день назад, появилось желание избавиться и от чая. С самого детства я не могла затолкать в себя ни кусочка, когда нервничала. Беременная Денисом, ела через силу, постоянно боялась, что Раф что-нибудь заподозрит.

После переезда в этот дом не хотелось ничего. Хотя бы совместные ужины и завтраки с Рафом меня миновали, и то хорошо.

Вздохнув, налила в чай молоко и решилась пойти в детскую. Вчера мне так никто ничего и не сказал по поводу Дениса, с утра тоже. Если…

Чашка накренилась, на плечах у меня оказались чьи-то тёплые ладони. Подняла голову и наткнулась на взгляд тёмных глаз. Губы дрогнули, и я инстинктивно попробовала отступить.

— П-прости, — сказала кое-как.

— Ты испортила новую рубашку, — сказал Раф очень тихо, а голос проникал буквально под кожу, в каждую клеточку меня. — Снова.

Ладонь невзначай скользнула по моей руке. Раф взял чашку, но и пальцы мои оказались у него в плену.

Я посмотрела на его горло, на ворот с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами, на оставшееся мокрое пятно, и снова мужу в глаза.

Слова совсем кончились. Он тоже молчал. Поглаживал мои пальцы, и меня всё сильнее охватывало беспокойство. Я не понимала, что со мной.

Раф всё-таки забрал чашку.

— Тебе стоит быть осторожнее.

— Я постараюсь.

Он опять посмотрел так, что сердце полетело в пропасть.

Раф не ответил. Простоял ещё несколько секунд и пошёл к лестнице, а я с места сдвинуться не могла.

Он взлетел по лестнице, перешагивая через ступеньку. Высокий, темноволосый, стремительный… А я смотрела ему вслед, пока он не скрылся на втором этаже. Только потом смогла выдохнуть.

***

У детской меня перехватил охранник. Я подобралась.

— Я на минуту, — сказала, предупреждая его слова. — Понимаю, что мой муж…

— Если вы позавтракали, можете собираться на прогулку, — перебил меня охранник.

— На прогулку?

— Да. С сегодняшнего дня после завтрака вы можете гулять с мальчиком час возле дома. Если, конечно, это не будет идти вразрез с планами Рафаэля Фаридовича.

Я так и опешила. Собственным ушам не верила. Либо я сошла с ума, либо земной шар завертелся в обратном направлении.

— Это распоряжение моего мужа?

— Да.

***

На пеленальном столике лежала стопка детских вещей. К тому, что было вчера, прибавилась тёплая шапочка и ещё одно одеяльце. Рядом — одежда для меня. Пока собирала Деньку, всё думала, что случилось с Рафом. Надоело издеваться надо мной? Или игра в куклу трансформировалась в игру в семью?

— Агуа-а-а, — нараспев заголосил Дениска, размахивая разом ручками и ножками. — А-а-а-гуа-а!

— Мама. Мама собирает своего мальчика.

Он опять запел, и я поймала его ручонку. Всмотрелась в глаза, в чёрточки лица. Сколько времени потребуется Рафу, чтобы начать догадываться? Чем старше будет Денис, тем больше он будет похож на своего отца. Я уже сейчас видела, что он маленькая копия Рафа, наверняка и окружающие вот-вот это заметят.

— Ну всё, пойдём.

Завернула Деньку в одеяльце и взяла на руки. Вместе с дожидающимся нас охранником дошла до двери, да так и встала. Перед выходом нас поджидала коляска. Большая, ярко-синяя, совсем новенькая.

— Это для…

— Ты собираешься носить его на руках? — услышала позади и обернулась.

Возле нас стоял Раф. В чёрном пальто, с перекинутым через шею, как и вчера, шарфом. Бросил взгляд на Деньку и показал на коляску.