Запретная для дракона. Жена младшего брата

Глава 1. Светлячок

Больничная палата, боль в изломанном теле, писк приборов. Из вязкого сна под сильнейшими обезболивающими меня выдернул грохот. На миг я ощутила себя окружённой тысячью оркестров, но затем поняла, что это всего лишь человеческий голос — мужской, незнакомый.

Новый врач? Боже, но зачем так шуметь?

Это же пытка какая-то. Словно к уху приставили мегафон и орут в него, не жалея моего бедного слуха.

Из-за дикого грохота я сначала даже не могла разобрать слов. А когда всё же поняла, о чём говорит незнакомец — возникло ещё больше вопросов.

— Ну вот, наконец-то, попался!

Попался? О ком это? И кто это говорит?

Но главный вопрос — что со мной?

Больничная койка исчезла, привычная боль в теле тоже пропала. Сознание стало ясным и чётким, как до болезни, но не помогло мне понять, что происходит прямо сейчас. Ослепительно яркая вспышка света, не позволяющая ничего разглядеть, неожиданно сменилась столь же абсолютной пугающей темнотой.

Я попыталась ощупать собственное тело, но и этого мне не удалось. Я не чувствовала собственных рук. Ни сердца. Не слышала своего дыхания. Не смогла моргнуть. Привычная реальность куда-то исчезла.

— Смотри, чтобы не вылетел. Закрой пробкой скорей, — пророкотало рядом со мной.

— Уже закрыл.

Над головой что-то грохнуло, и воздух вокруг меня как будто сгустился.

Я попыталась поднять руку, хоть пальцем пошевелить — ничего не получилось.

Мужские голоса продолжали греметь:

— Он точно там?

— Ну конечно. Ладно тебе, Генс. Я что, по-твоему, первый раз ловлю светляков?

Меня тряхнуло и после трясло не переставая. Как мячик для пинг-понга, я билась о бесконечные стены без пола и потолка. Ни за что не могла зацепиться, тотчас отскакивала, чтобы через миг вновь врезаться в холодную твёрдую стену. Каждое столкновение рождало звук, с которым камешек ударяется о стекло.

Ни рук, ни ног, я не чувствовала ничего.

Сон, конечно! Но до чего же удивительный, поразительный даже.

Темнота отступила, но свет вёл себя странно. Он как будто исходил от меня, выхватывая из темноты полупрозрачные стены и непонятные тени за ними.

То, что я видела, даже для сна не укладывалось в голове.

Как я оказалась в бутылке?

А ведь это она — из тусклого зеленоватого стекла, грубо сделанная, с пузырьками воздуха в толще материала. Сверху узкое горлышко, закрытое тёмной пробкой.

— Отличный светлячок! — громыхнуло рядом со мной, и за стеклянной стеной появились глаза — огромные, в половину размера бутылки.

В реальности сердце наверняка бы разорвалось от страха, но во сне у меня не было ни сердца, ни ног, ни рук. Я даже дышать не могла.

При этом я всё же имела какое-то тело. С грохотом отлетела к противоположной стене, когда великан тряхнул бутылку. Захотела зажмуриться и не смогла.

Не хотелось этого признавать, но вне всяких сомнений в своём диком сне я стала камнем. Точно не насекомым, хотя великан назвал меня светлячком. Но у жуков есть лапки и крылья — у меня не было ничего.

— Видишь, как светится. Прям на десяточку. Отличный светлячок, Данглар Тирай будет доволен.

Данглар Тирай?

Определённо, я первый раз слышала это имя.

Что за дурацкий сон! Да ещё и такой подробный и странный!

Таня, успокойся. Ты в больнице, ну, конечно, в больнице, и всё это тебе просто снится. Бред под веществами, такое бывает. Давай, соберись, не сходи с ума.

Я бы вдохнула, но во сне даже этого не смогла сделать. Могла лишь пообещать себе, что скоро проснусь, и снова почувствую своё тело и ту страшную боль, к которой невозможно привыкнуть. Но лучше уж так, чем стать бессловесной игрушкой в руках великана.

— Всё, по коням, — приказал тот, лица которого я не видела. — Потом всё приберёшь, Генс.

— Надо сразу убрать, а то мало ли кто решит ночью грехи отмолить, — громыхнуло надо мной. — Не тебе, если что, сидеть под замком за осквернение храма и незаконную ловлю человеческих душ.

— Перестань. Тирай пообещал, что заплатит втрое за срочность. И всего вдвое, если опоздаем хотя бы на час. Хочешь прибраться, тогда давай мне светляка, я сам его отвезу и заберу наши деньги.

— Ага, а потом я тебя буду по всем притонам искать. Нет уж, Дик. Ты нашёл клиента, я сделал дело, и денежки мы поделим, как договаривались: тебе тридцать, мне семьдесят, и никак иначе. Своей шкурой рискую я, а не ты. И к Тираю мы вместе поедем. А сейчас не стой без дела, а помоги.

Бутылку со мной великан сунул в карман. Свет исчез, не считая того, который исходил от моего тела. Рассмотреть бы его, но никак не получалось этого сделать. Будто камешек, меня швыряло из стороны в сторону под пугающий дребезг стекла.

Работая, незнакомцы переругивались, раздавалось шуршание, непонятный стук, звуки передвигаемой мебели.

— Ну всё, теперь достаточно чисто? Доволен, брат Генс?

— Буду доволен, когда ты перестанешь ворчать.

Со скрежетом ключ повернулся в замке. Последовал грохот сапог по каменной лестнице, шуршание листьев под ногами, скрип ворот или чего-то подобного, обрадованное ржание и, наконец, топот пустившихся вскачь лошадей.

— Э-ге-гей! — крикнул кто-то из великанов, и ужасная тряска в один миг исчезла, как и топот цокающих подковами по камням лошадей.

Засвистел воздух, как будто рядом кто-то махал огромными крыльями. Иногда раздавалась лошадиное фырканье, но ни одного звука от соприкосновения копыт с камнями или даже мягкой землёй.

Меня всё ещё с громким стуком било о стенки бутылки, но теперь это случалось значительно реже.

Прислушиваясь к звукам рядом с собой, я сделала единственный возможный при всей его невозможности вывод — мы летели на лошадях. Пегасах, так, кажется, они называются.

Эта часть затянувшегося сна никак не входила в мой жизненный опыт. Сон казался слишком реальным, пусть и до невозможности странным, дурным. Он не заканчивался, хотя времени прошло уже много. Не давала покоя мысль, что на самом деле я умерла и вот так, по-дурацки, выглядит моя посмертная жизнь.

Глава 2. Новая жизнь

Больше не обращая на меня внимания, Данглар направился в соседнее помещение. Парящие в воздухе светящиеся шары, послушно, будто утята за мамой-уткой, потянулись за ним.

Я каталась по дну бутылки, не в силах задержаться на одном месте и хоть на чём-то сосредоточить свой взгляд. То малое, что удавалось рассмотреть, узнаванию не поддавалось, за исключением самых примитивных вещей, как столы и шкафы. Да и те выглядели непривычно — как собрание хаотически искривлённых поверхностей из дерева, камня, металла, без единой прямой линии или угла. Эту мебель будто не столяр делал по чертежам, а безумный садовник растил из волшебных семян, настолько она казалась вычурной, странной.

— Подожди здесь, — прогрохотало рядом со мной, и бутылку, которую к этому времени я уже всей душой ненавидела, поставили на полку в шкафу.

Данглар Тирай отвернулся, как будто мгновенно забыв обо мне, и пошёл дальше — к открытой двери, ведущей в следующее помещение.

Мне осталось лишь проводить его уход взглядом. Светящиеся шары аккуратно снизились, чтобы проскользнуть в дверной проём за хозяином.

Свет, льющий из открытой двери, не достигал того места, где моя бутылка находилась среди множества диковинных, непонятных предметов. Я осталась здесь, в темноте, совершенно одна, будто забытая вещь...

Вещь, не человек. Или не человек, равный Данглару Тираю. Он — очевидно — относился ко мне именно так.

Стало страшно, как никогда.

— Ну как она, Кайрис? — раздался лишь слегка приглушённый расстоянием громовой голос Данглара.

— Всё ещё жива, и её ребёнок жив тоже. Показатели медленно, но улучшаются. Ты был прав: она сильная, и её лечит собственная благодать.

До меня донеслись непонятные звуки, словно что-то переставляли с места на место.

— А теперь посмотри на ребёнка в её утробе. Видишь, как пульсирует его поле? Малец живуч, будто кхар. Он цепляется за жизнь ещё сильней, чем его мать.

Раздался грохот, словно ударили по столу.

— Проклятье.

— Тебе придётся смириться с тем, что они оба выжили. Сам видишь — это выбор богов. Ты и сам это понял, когда мы так вовремя прибыли к месту нападения. Все в обозе погибли, она единственная осталась жива.

В наступившей тишине раздался женский стон, полный боли.

— Не знаю, как ты это выдерживаешь, Данглар, а у меня уже всё горит внутри из-за нарушения обета. Я не могу больше ждать. Или выгони меня отсюда, или дай уже ей помочь, — в голосе человека, которого я пока что не видела, звучали сильные чувства.

— Так помогай, или я тебе мешаю? — холодным, как могильная плита, тоном ответил Данглар. — Я ведь вместе с тобой сшивал её раны, разве не так? Не смей обвинять меня в том, что я желал её смерти.

— Её смерти ты не хотел, я согласен. До того, как выяснилось, что рискует умереть не только она.

— А кто бы хотел, чтобы избранная богами жена младшего брата явилась в дом с чужим ублюдком в утробе? И ведь всё так подгадали. Она на нашей земле, в брачном наряде, выкуп у них, и её теперь так просто не вернёшь в родительский дом. Теперь она носит имя Тираев. И то, что внутри неё, тоже носит имя Тираев. Позор падёт и на Тираев, если о её беременности станет известно. Придётся отвечать, а это пролитая кровь с обеих сторон.

Помедлив, Кайрис предложил:

— Ты всё ещё можешь попросить разрешения Триединого на то, чтобы вырвать чужие семена из её лона.

— Я бы сделал это, если бы ребёнок был болен. Но с ним всё хорошо. Не хочу из-за одного только вопрошающего ритуала получить наказание. Я и без этого вижу волю богов. Она выжила, он выжил тоже. Но это не значит, что моим племянником станет тот, кого она нагуляла.

— И что будешь делать?

— То, что и планировал сразу. Оставлю её здесь до родов. Брат не знал её близко, не заметит подмены.

— Так ты не скажешь ему? — возмутился собеседник Данглара.

— Сказал бы, но он слишком горяч. Мне не нужно, чтобы он шёл войной на родственников жены, или лихорадочно искал испортившего его жену негодяя, или делал, что обычно творит, когда сильно расстроен. Мой брат ничего не узнает, Кайрис, — последнее прозвучало требовательным тоном. — Никто, кроме нас, ничего не узнает.

— Я буду молчать, Данглар, ты же знаешь.

— Тогда занимайся ею, а я — её двойником.

Раздались приближающиеся шаги, и голос Данглара зазвучал значительно громче:

— Светлячок у меня уже есть, осталось по-быстрому слепить подходящее тело. Скоро о нападении на свадебный караван станет известно, нужно успеть всё закончить до того, как начнётся хаос.

После того как Данглар упомянул светлячка, я ждала его появления, но он за мной так и не пришёл. Видно, занялся чем-то другим, и я даже догадывалась, чем именно. Ведь не просто так он сказал, что ему нужно «слепить подходящее тело».

Слепить — чёрт его подери.

И как тут не вспомнить про божественное сотворение человека из глины. Но Данглар Тирай при всей величественности его внешности, грандиозности голоса и прочих достоинствах никак — вот ни разу! — не походил на Господа Бога.

И всё же он дважды утверждал, что сделает это. Первый раз, когда пообещал подарить мне новое тело. И второй, когда упомянул, что ему нужен двойник той раненой беременной женщины, а заодно заявил, что у него уже есть светлячок для этого дела.

Вот тебе и «ты начнёшь новую жизнь». Стать двойником чуть получше, конечно, чем навечно остаться камнем в бутылке. Но, с другой стороны, девушка чудом выжила, вдруг убийцы захотят завершить своё чёрное дело? Или я не так всё поняла, и у произошедшей трагедии иные причины?

Самое обидное — я не помнила подробностей разговора. Пока слушала, так и не разобралась, кто кому брат и как девушка пострадала. Теперь могла лишь жалеть, что нельзя перемотать время назад и послушать всё ещё раз — внимательно.

Братья, жёны, дети, свадебные караваны и убитые люди — в моей несуществующей голове всё смешалось в невнятную кучу.

Я заставила себя сосредоточиться. Вспомнилось поразившее меня откровенное недовольство Данглара, когда его друг сказал, что ребёнок и женщина всё ещё живы. Сразу стало понятно, что у меня сложилось правильное первое впечатление — я попала в лапы чудовища, а не добряка.

Глава 3. Стать двойником

Новое тело отлично мне подчинялось. Руки слушались, тонкие длинные пальцы не страдали артритом. Тем обидней оказалось запутаться в непонятных завязках внутри хитро сложенного пледа из гладкой, как шёлк, объёмной ткани.

Я дёргала и дёргала плотные ленты, пыталась нащупать связывающие их узлы. В душе ширилась злость на того идиота, который придумал все эти завязки.

Данглар не стал ждать, пока я разберусь — вырвал плед у меня из рук. Увы, я не успела понять, как он это сделал, но считанные секунды спустя ткань лёгким облаком упала на мои плечи.

Когда я закуталась в неё, заодно подтянув колени к груди, то услышала:

— Скажи что-нибудь. Что угодно. Назови то имя, которым прежде себя называла.

— Таня, — выдохнула я едва слышно. Прокашлялась, и уже уверенней сказала: — Татьяна.

У моего нового голоса оказался нежный женственный тембр. Да и всё тело мало напоминало моё прежнее — что после, что до начала болезни.

— Таньяна? — он по-своему повторил моё имя.

— Таня, Татьяна.

— Таньяна, — отчеканил, мгновенно раздражаясь, — я ведь так и сказал. Ты понимаешь, где находишься, и что это я подарил тебе новую жизнь?

Окинула его внимательным взглядом: бледная кожа, давно не видевшая солнца, как у вампира, густые тёмные волосы, фиолетовые глаза со светящимися красными искрами. Лицо гармоничное, мужественное без смазливости. Плотная линия губ, уверенный подбородок. Фигура прекрасная: широкие плечи и узкие бёдра. Тело сильное и стройное, не как у стероидного качка.

Данглара Тирая следовало бы записать в красавчики с оценкой десять из десяти, если бы не высокомерное выражение лица. А его тон — он говорил со мной жёстко и требовательно, будто с нерадивым слугой, а то и собакой.

Вздёрнув подбородок повыше, я решила дать ему бой хотя бы на словах. Вот только милый женственный голосок прозвучал намного мягче, чем мне того бы хотелось:

— Мы в какой-то подземной лаборатории. Для меня здесь всё странное и непривычное. Не могу знать, как точно называется это место. Что касается твоего якобы дара, то, если душа вечна, ты подарил мне не новую жизнь, а только тело. Его качество вызывает у меня массу сомнений. Ты сделал его из песка, это разве нормально?

Он хмыкнул с важным видом. Нет, ну ты только посмотри, какой гусь!

— Вижу, посадка прошла хорошо. Твой разум не повреждён. Память о прошлой жизни полностью сохранилась?

Я молча кивнула. Интересовало другое:

— Так что с этим телом? Оно такое же, как у тебя и всех обычных людей, или может снова стать кучей песка?

— Хороший вопрос. Что ж, ты достаточно развита для понимания сложных вещей, — произнёс он вместо того, чтобы ответить на конкретный и крайне важный для меня вопрос. — Дай руку.

Я даже не шелохнулась.

— Руку, Таньяна, — повторил он жёстким тоном. Глаза засверкали из-под почти прямых тёмных бровей.

Интуиция подсказывала не подчиняться, но, поколебавшись, я всё же вложила ладонь в протянутую мне руку.

Следовало слушать себя. Иначе бы не оказалась с внезапно защёлкнувшимся наручником на запястье.

— Эй, ты что это делаешь? — Изо всех сил я дёрнула короткую цепь, ведущую к ножке стола.

Та возмущённо зазвенела, а вот Данглар остался таким же отвратительно невозмутимым и высокомерным.

— Мне сейчас некогда возиться с тобой. Посиди здесь спокойно, пока мои силы и навыки требуются в другом месте. Когда я вернусь, мы всё обсудим. Таньяна, ты меня поняла?

— Не поняла! И я Татьяна, а не собака, чтобы сидеть на цепи!

— Вот и докажи, что ты разумней собаки, — рявкнул он, сверкая глазами, и, не желая того, я отшатнулась.

Ох, ну и токсичная же энергетика у некоторых внешне симпатичных людей!

Воздух рядом со мной заискрился, и стало трудно дышать. Плечи придавило, будто бетонной плитой.

— Веди себя разумно, женщина, чтобы я быстрей начал тебе доверять.

Шумно выдохнув, будто пробежавший круг взмыленный жеребец, Данглар одарил меня пылающим огнём взглядом.

Он ушёл в другую часть помещения, а я так и осталась прикованной к ножке стола. Сидеть на металлической поверхности было неудобно. Звеня цепью, я соскользнула на пол.

Босые ступни обжёг холод, но лучше уж пусть мёрзнут ноги, чем пятая точка.

Поправив плед, я взглянула в ту сторону, где рядом с лежащей на столе женщиной совещались Данглар и его друг. Его, кажется, звали Кайрис.

Рядом с мужчинами плавали светящиеся сферы. В одной из них я заметила сильно увеличенное изображение сердца. Оно ритмично сокращалось. Другие сферы показывали нечто подобное, такое же малоаппетитное.

Вид внутренних органов раненой девушки был мне неприятен, и я решила заняться своими проблемами.

Стол оказался неподъёмным, я даже на сантиметр не смогла его отодвинуть. Приподнять тоже не получилось — нижние части ножек стола напоминали деревья, пустившие металлические корни далеко вглубь каменного пола.

Делать нечего. Усевшись на краю стола, я принялась болтать в воздухе босыми ногами.

— Смотри, вот тут, в нижней части лёгкого, есть ещё один очаг поражения синей гнилью, — говорил Кайрис, указывая пальцем на самую крупную сферу. — Он небольшой, но, думаю, сейчас самый опасный.

— Как ты нашёл их? — озабоченно спросил Данглар, едва голову не засунув внутрь сияющей сферы.

— Поделился благодатью, чтобы раны побыстрей затянулись. Помогло, но не так, как обычно. Исцеление шло слишком медленно. Я пытался поток увеличивать, но всё будто в яму проваливалось, сколько ни дай. Пришлось всю её осмотреть, чтобы понять, куда сила уходит. А тут, смотри, сколько заражённых участков. В лёгких самый опасный, но и тот, что в селезёнке, в левом яичнике, они все смертельно опасные, все их нужно как можно скорей удалять.

Данглар оглянулся на меня. Заметив, что я слушаю их разговор, недовольно нахмурился.

— Вряд ли она как-то сама заразилась, — продолжал рассуждать Кайрис. — Ладно бы ещё один участок, но три. Как такое возможно?

Глава 4. Дракон

Сознание то возвращалось, то уплывало. Одно оставалось неизменным — я ощущала себя попавшим во власть урагана листком.

В первый раз пришла в себя под оглушающий свист ветра в ушах. Моё заледеневшее от холода тело неслось в неизвестность наперекор яростному сопротивлению воздуха. Причём сама я на это движение никак не влияла.

Такое, наверное, можно ощутить, сидя на капоте несущегося с дикой скоростью автомобиля. Холодный ветер в лицо, леденеющее, боящееся шевельнуться тело, безумная скорость, абсолютная беспомощность, окружающий мир, слившийся в одно сумеречное пятно.

Я не чувствовала никакой опоры под собой, только тиски, охватившие мой живот. Чёрные, покрытые чешуёй, они словно материализовались из кошмара. Ноги свешивались вниз, голова тоже. Ветер безжалостно трепал волосы, и слёзы, безостановочно текущие по щекам, немедленно высыхали. Когда рядом что-то хлопало пугающе громко, я всем телом вздрагивала. Пыталась изо всех сил, но практически ничего не могла рассмотреть. А когда поняла, что бесконечное пространство внизу — поросшая лесом земля, то заледенела ещё и от ужаса.

Затем я очнулась лежащей на холодной мокрой траве. Вокруг стояла абсолютная тишина, разбиваемая лишь пением птиц. Сил у меня не было, даже чтобы голову повернуть. Желания — тоже. Здесь ужасно воняло — кровью и смертью. Глаза бессмысленно смотрели в серое небо, всё в позолочённых начинающимся рассветом кучевых облаках.

Земля подо мной вдруг содрогнулась. Неподалёку раздался громкий, как выстрел над ухом, хлопок. И ещё один, и ещё. Небо надо мной заслонила чёрная тень, огромная, как взлетающий самолёт. Вот только крылья у этого самолёта были с перепонками, как у летучей мыши. Каждый их взмах рождал новый громкий хлопок.

«Дракон!» — мелькнуло в голове, и я вновь потеряла сознание.

Вернулась в тот миг, когда рядом со мной стало шумно. Люди бегали, раздавались команды, храп и топот лошадей, шум, напоминающий тот, когда стая лебедей бежит по воде, собираясь подняться в небо.

«На помощь!» — прозвучало лишь в моей голове. Из горла — ни звука. На него будто удавку накинули. И шея! Что-то непонятное творилось с моей шеей. Кожу там будто клеем стянуло. Кроме неё ныл живот.

Послышались быстрые шаги, всё ближе ко мне. Тёплое дыхание коснулось лица, шеи — горячие пальцы.

У меня вырвался стон — как же больно.

— Госпожа здесь! Она жива.

Меня окружили люди.

— Сантай, дорогая! — крикнули надо мной, и человек упал рядом со мной на колени.

Он схватил меня за плечи, потряс, будто тряпичную куклу.

— Сантай!

Я простонала что-то невнятное, и он, вновь повторив незнакомое имя, уложил меня головой к себе на колени.

Только ощутив тепло его тела, я поняла, как страшно замёрзла. С облегчением обмякла в его руках. Смотрела из-под ресниц, не в силах даже глаза толком открыть. Говорить не могла, как и шевелиться. И всё же, когда незнакомец в третий раз назвал меня чужим именем, я попыталась объяснить, что никакая я не Сантай.

Он не понял ни слова из невнятного мычания, которое я с трудом смогла выдавить из себя. И всё же я пыталась с ним объясниться, пока по груди не потекло что-то тёплое, отвратительно липкое.

— Кровь! У госпожи рана открылась! — крикнул кто-то.

Надо мной раздался взволнованный голос:

— Позовите сюда брата, скорей!

Приближение Данглара Тирая я узнала сразу — по звуку шагов и по напряжению, охватившему моё тело. Открыла глаза, больше не в силах терпеть неизвестность. Встретила его взгляд и невольно вжалась спиной в обнимающего меня человека.

Не только я, Данглара и другие боялись. Отступили с его пути, будто кто-то отдал приказ.

Не намного выше большинства мужчин ростом, а кого-то и уже в плечах, он умудрялся всех подавлять.

Приблизился вплотную, опустился на корточки рядом, и внутри у меня всё сжалось от страха. Протянул руку к шее, и я поняла, что от ужаса дышать не могу. Прикрыла глаза и уже из-под ресниц вгляделась в его будто замороженное, без единого чувства лицо.

Фиолетовые глаза вспыхнули искрами, запылали, и моё тело окутало щекочущее кожу тепло. Сразу же стало легче дышать, но и внутреннее напряжение возросло многократно.

— Я не Сантай, — прозвучало ужасно невнятно.

— Немедленно замолчи, — приказал Данглар. Возможно, единственный, кто меня понял. Поднял взгляд выше, и я шумно выдохнула. — Айлен, у неё рана на шее, ей нельзя сейчас говорить. Прижми чем-нибудь, платком, полотенцем.

Кто-то принёс полотенце, и брат Данглара прижал в несколько раз сложенную ткань к моей шее. Говорить стало почти невозможно из-за давления на горло.

Осмотр продолжился. Моё тело вновь окутал золотой свет.

— Увы, но основная рана у неё не на шее. — Данглар вздохнул, словно ему было тяжело это говорить. — Брат, мне жаль, но без этого не обойтись. Мне нужно твоё разрешение, чтобы я мог коснуться её в тех местах, где позволено только мужу.

— Конечно! Делай, что нужно. Будь с ней целителем, а не мужчиной. Я передаю тебе все права ради её исцеления.

— Ты не пожалеешь, брат. Я сделаю всё, чтобы ты обрёл счастливую семью с живой и здоровой Сантай.

Я громко застонала, когда Данглар приложил горячую руку к моему животу.

— Эта рана крайне опасна. Боги благоволят твоей женщине, раз, получив её, Сантай осталась жива. Понадеемся, что мне удастся сохранить не только её жизнь, но и дар деторождения.

— Спаси мою жену, умоляю, брат. Спаси её! — младший брат, в отличие от старшего, не стыдился проявлять эмоции. Меня оглушил его крик.

С трудом, но я повернула к нему голову и смогла рассмотреть.

С первого взгляда Айлен показался мне человеком куда более мягким, чем его брат. Понравилось живое подвижное лицо, с лёгкостью отражающее все эмоции. Более светлые волосы, вьющиеся на концах, с золотистыми искрами. Голубые глаза — без пугающих искр и других спецэффектов.

Айлен выглядел как человек, который не стал бы пугать другого превращением в собаку.

Глава 5. Ничего не бойся

Разговоры разговорами, пусть и в непривычной форме обмена мыслями, но к этому ещё как-то можно привыкнуть, а вот к самому полёту и его опасностям — нет.

Чем дольше мы летели, тем сильней меня беспокоила приближающаяся необходимость спуска на землю. Уже ни ветер не пугал, ни холод, ничего, кроме мыслей о том, как именно дракон со мной, привязанной к крыше кареты, садится на землю.

Ну никак не удавалось это представить. Он же большой! Огромный, неповоротливый. Да он словно дом!

У него всё такого размера, что одной лапы хватит, чтобы раздавить меня ненароком. Одно неверное движение — и от меня не останется даже мокрого места.

«Не беспокойся, ты не пострадаешь», — пообещал мне Данглар. В тоне слов, прозвучавших в моей голове, явно прозвучала самоуверенная насмешка.

Гад какой, а. Возможно, он тысячи раз поднимался в небо и благополучно возвращался на землю, а мне в прошлой жизни даже на самолёте ни разу не довелось полетать. И уж точно я никогда не мечтала оказаться в лапах дракона. Ладно бы ещё верхом на драконе, с относительным удобством сидя на огромной спине. Красота же — владеть своим телом, иметь хотя бы теоретическую возможность спрыгнуть и выжить. Мне же приходилось беспомощно висеть в воздухе, не имея сил даже пошевелиться.

Наш полёт заметно замедлился, и я напряглась. Попыталась рассмотреть хоть что-нибудь, но кроме драконьего брюха и неба не увидела ничего.

«Ничего не бойся», — прозвучало у меня в голове.

«Что ты собираешься дела-а-а-а-а-а...»

Этот гад отпустил верёвки, и сила притяжения немедленно потянула вниз. Крышу кареты вместе со мной развернуло в воздухе, качнуло, закрутило юлой.

Про себя я благим матом орала — из горла рвался лишь хрип.

Падение остановилось так же внезапно, как началось, но те секунды, когда я мысленно встречалась с землёй, ох, я до смерти их не забуду. И этого гада за них никогда не прощу.

Доска, теперь плавно покачиваясь и вращаясь, спланировала вниз и улеглась на землю так мягко, будто пожелтевший листок. Данглар — уже человек — склонился надо мной.

Как же я в эту минуту его ненавидела. С той же силой, с какой радовалась, что осталась жива.

Верёвки вспыхивали пламенем в местах, где он к ним прикасался, и вскоре я оказалась свободна от пут. Попыталась сесть, но он не дал мне этого сделать. Поднял меня на руки, и я увидела дорогу, вымощенную камнем, ведущую к замковой стене и воротам.

За ними в небо тянулись высокие башни выглядящего средневековым замка. Флаги хлопали на ветру, других признаков, что замок жив, я не заметила.

— Где мы? — невнятно промычала я.

— Не пытайся пока ничего говорить.

Да ты что! А мне как раз до крайности сильно хотелось высказаться. Голос ко мне не вернулся, но ничего, Данглар умел слышать мысли — вот пусть и слушает, что я о нём думаю и в тех терминах, которые вслух, возможно, бы постеснялась сказать.

Но даже когда я обозвала его жалким земляным червяком (раз он другие слова, очевидно, не понял), и тогда не получила ответа.

Боднула его головой.

— Уже скоро. Потерпи немного, Таньяна.

Хм, так он что же, не слышал того, что я ему мысленно криком кричала?

Данглар внёс меня в открывшиеся перед нами ворота, и по собравшейся во внутреннем дворике замка галдящей толпе стало очевидно, что ощущение безлюдности этого места было в корне ошибочным.

— Милостью Триединого, что случилось, брат? Это же...

— Девушка в свадебном платье! Это же...

— Это же жена господина Айлена!

— Госпожа Сантай пострадала! Она ранена! Смотрите, она вся в крови!

Хватало и других голосов. Шум нарастал, пока Данглар не рыкнул по-драконьи громко, пусть и находился в человеческом теле:

— Все в сторону! Расступитесь!

Вот же человек, вернее, дракон. Умеет отдавать приказания так, что даже мне, лежащей у него на руках, захотелось немедленно убраться в сторону и не мешать.

Быстрым шагом он проследовал к замку по образовавшемуся среди собравшихся людей коридору. Взбежал по ступеням к дверям.

За Дангларом последовало всего два человека: молодой мужчина, похожий на него лицом, но в куда более роскошной светлой одежде, и роскошно одетая девушка, настоящая красавица, на мой взгляд.

— Брат, что происходит? — Руки Данглара коснулся догнавший нас молодой человек.

Громко выдохнув, Данглар ответил скороговоркой:

— На свадебный обоз совершено нападение. Сестра Сантай едва уцелела. Я к себе, попытаюсь исцелить её раны. Отправь людей на помощь Айлену. Поезжай туда сам, не дай брату натворить необдуманных дел. Скажи отцу, что случилось, и передай, чтобы меня не беспокоили. Я вызову Кайриса, Сантай нуждается в операции.

— Я всё сделаю, не беспокойся.

— Может быть, я смогу чем-то помочь тебе, брат Данглар? — раздался нежный девичий голосок. — Ты ведь знаешь, я немного понимаю в целительстве травами.

— И чем это поможет, когда жена Айлена умирает от ран? Брат, сделай, что должно. И передай, что ничья помощь мне не нужна!

Поверх плеча Данглара я смогла наблюдать за лицами пары до тех пор, пока Данглар не свернул в коридор. И девушка, и молодой мужчина не выглядели удивлёнными тем, насколько жёстко и бесцеремонно с ними говорили. Но нравилось ли им подобное обращение? Уверена — нет.

Данглар вошёл в зал с зеркальными стенами, и я растерялась, увидев десятки наших отражений, если не сотни. Данглар уверенно выбрал одно из всех.

Прошёл в зеркало, будто в завесу. Тотчас свет исчез, потянуло холодом.

Пара шагов, и за распахнувшейся дверью я увидела подземную лабораторию.

— Наконец-то! Как всё прошло? — Дремлющий на стуле Кайрис живо поднялся на ноги.

— Идеально, — ответил Данглар и понёс меня прямо к столу с кандалами. — Не считая того, что наш светлячок, не порежь я ей горло, сдала бы нас с потрохами.

Глава 6. Научись меня уважать

Не знаю, сколько прошло времени. Возможно, три часа или больше.

Сначала я лежала на столе и наблюдала за ведущейся неподалёку операцией. Затем, когда тело достаточно восстановилось, смогла сесть, свесив ноги.

Попыталась снять с руки браслет, но не преуспела.

Данглар ещё прикрикнул на меня, чтобы не шумела. Даже не оглядываясь, не отрываясь от дела, он приказал мне сидеть тихо, как мышь, и не мешать.

Мышь. Светлячок. Наручники эти. Цепь как для собаки. Порезанное горло. Угрозы. Равнодушный пренебрежительный тон. Тот полёт и спуск, когда я от страха чуть не умерла. Тотальная несвобода. Отношение как к бесправной бессловесной рабе.

Всё вместе и каждый факт по отдельности унижал. И чем больше я об этом думала, чем дольше ждала, когда ко мне перестанут относиться, как к мебели, тем сильней всё внутри пылало от обиды и злости.

А ведь я бы сидела спокойно, попроси меня об этом по-человечески. Но именно человеческого отношения-то и не было. Ни от главного гада — Данглара. Ни от Кайриса, который всё это видел, но ни словом ни разу не возразил.

Странный мир, странные законы и правила. Несправедливые, на мой взгляд.

Когда операция закончилась, они впервые присели. Оба выглядели бледными, будто вампиры, а вот кожа девушки приобрела здоровый оттенок. Над всем её телом висело облако золотых искр, накрывало её, будто перина.

Кайрис встал, принялся проверять парящие в воздухе сферы.

Данглар остался сидеть. Он выглядел откровенно больным. Его плечи поникли, он сгорбился, как старик. Упавшая чёлка закрыла лицо.

— Как ты, друг? — спросил Кайрис.

Данглар махнул рукой, не поднимая головы.

— Может, дать тебе резервный кристалл? Похоже, ты на нуле.

Данглар покачал головой.

— Со мной всё хорошо. Сейчас попрошу благодать у Источника, станет полегче.

— Ну смотри.

Не понимала я их. Сначала обсуждают, что лучше бы Сантай и её ребёнок погибли, потом отдают все силы ради её выздоровления.

Я догадывалась, что именно сейчас у Данглара на нуле — золотая энергия. Та самая, которой он окутал меня на поляне, когда ради спокойствия брата притворялся добрым и заботливым целителем.

На Сантай Данглар потратился в разы больше, чем на меня. Всё время операции вливал в неё «золото». И, видно, истратил всё до капли, себе ничего не оставил.

Какой он всё же странный. С одной стороны благородный спаситель, с другой — ящер и гад.

Кайрис закончил проверять сферы. Он тоже выглядел усталым, но уже не таким бледным. Его восстановление шло намного быстрей.

— Показатели хорошие, девушка в норме, ребёнок вообще хорошо. — Он усмехнулся. — Маленький жадина, в первую очередь тянет на себя благодать. И как только в него столько влезает.

— Это потому, что его мать спуталась не с крестьянином, — ответил Данглар утомлённо. — У ребёнка значительно больше резерв, чем у матери. Значит, его отец намного сильней матери. А это значит... сам знаешь что.

Кайрис принялся нервно переставлять предметы с места на место.

— Почему тогда жребий богов навязал её твоему брату, если её мужчина из знатной семьи?

Данглар хрипло рассмеялся.

— Бери выше. Он не просто знатен, он из мессиров. У него есть дракон, потому и резерв ребёнка такой необычный, а сам ребёнок живучий, как кхар. Нет других вариантов.

— Думаешь, она понесла от одного из великих мессиров? — у Кайриса от волнения даже голос сел.

— Надеюсь, это всего лишь кто-то из нас. Найду, кто испортил суженую моего брата — хвост оторву, а затем заставлю принять бастарда на воспитание. И пусть сам придумывает, как объясняться с роднёй из-за внезапного появления малыша.

Данглар шумно выдохнул и одним движением поднялся на ноги. Потянулся, будто только что не умирал от усталости, а сладко спал часов десять подряд.

— О, ты уже молодцом, — завистливо вздохнул Кайрис. — А мне ещё минимум день восстанавливаться.

— Потому я предпочитаю отдавать силу до последней капли. Из Источника она восстанавливается намного быстрей.

— Да, но ты рискуешь однажды нарваться на отказ.

— Пока такого не случалось ни разу.

Данглар повернулся, и его взгляд встретился с моим. Улыбка на его губах мгновенно исчезла.

Я прямо видела, как в его голове проносится: «Она всё слышала. При ней мне не стоило этого говорить».

Да, не стоило. Но ты ведь сам решил относиться ко мне, будто к мебели. Таким нехитрым способом и позабыл, что у вашего разговора с другом есть безмолвный, но не безмозглый свидетель.

Прокашлявшись, я сказала:

— Ну что, господин Данглар, обсудим договор? — Мой голос прозвучал уверенно. Рана на шее полностью затянулась, и говорить мне больше ничего не мешало.

Данглар приподнял брови.

— Какой ещё договор?

— Трудовой, который мы заключим между собой. Ты заказчик, а я исполнитель. Обговорим сроки, условия, плату. Чтобы всё было честно, а не как твоей левой лапе вдруг зачесалось. Это понятно? — Я улыбнулась. — И не советую мне грубить или пытаться на меня давить. В моём мире считается, что лучшие работники должны быть заинтересованы в результате. Это свободные люди, добровольно взявшие на себя обязательства перед заказчиком, знающие свою выгоду, верящие, что получат вознаграждение в полном объёме. Взаимное доверие и уважение — это важно. От труда рабов моё общество давно отказалось как от крайне неэффективного. У вас тут, смотрю, всё намного грустней. Средневековье какое-то, прямо печально. Но, уверена, все здесь обладают достаточным интеллектом, чтобы суметь договориться. Без криков, наручников, — я побренчала цепью, — угроз превратить в собаку и прочих попыток играть на чужих нервах и временно беспомощном положении. Всё должно быть честно, прозрачно и внятно. С наградой, достойной труда. Ты готов к обсуждению?

Впервые он выглядел растерянным. Они с другом переглянулись и вновь уставились на меня.

— И ещё. Я не знаю, как в вашем мире заключаются договоры. И ты, конечно, можешь меня обмануть. Но в таком случае не удивляйся, если я перестану быть заинтересованной в достижении выгодного для тебя результата и поведу себя так, как посчитаю выгодным для себя.

Глава 7. Испытание началось

Данглар Тирай

Со дня совершеннолетия Данглар Тирай знал, каким путём направили его боги. Следующие полные одиннадцать лет он делал всё, чтобы делом, верой и правдой заслужить величайшую честь.

Великие мессиры хранили мир от внутренних неурядиц и внешних врагов, устанавливали законы и являлись воплощением божественной мудрости. Вершили суд и исполняли приговоры. В случае необходимости являли собой грозную силу. Мастерски владели и острым мечом, и собственным разумом при обороте в могущественного дракона. Божественная благодать бесконечно продлевала их и без того долгую жизнь, в итоге превращая когда-то обычного человека в живую легенду.

Великим мог стать не каждый мессир. В отношении своих рук на земле боги проявляли редкую избирательность.

Каждый из претендентов на двенадцатый год служения проходил серьёзное испытание. До него тоже следовало дожить. На трудном пути приходилось много чему научиться, усердием доказать, что достоин стоять среди лучших из лучших представителей поколения.

Последний экзамен не являлся частью учёбы. Никому не удавалось к нему подготовиться или заранее узнать, что предстоит. Боги никогда не повторялись и не ошибались. Каждый испытуемый проходил через свою уникальную максимально болезненную и неприятную ситуацию. И вся темнота, грязь, ложь, безверие, лицемерие становились и для мира, и для богов очевидны.

Все одиннадцать лет служения Данглар помнил о том, что ему предстоит. С первого дня, когда увидел на своём запястье метку дракона, шёл к тому, чтобы стать первым великим мессиром из славного рода Тираев.

Настраивал себя на то, чтобы не терять спокойствия, рассудительности и присутствия духа, принимать все решения в согласии с законом, быть крайне осторожным во всём. Идти путём праведности, чести и чистоты.

Но когда пришло время богам его испытать — Данглар, как и другие до него, оказался совершенно к этому не готов.

Всё началось с внеурочного визита Кайриса.

Год назад их пути разошлись, когда друг, провалив подряд два экзамена по боевым искусствам, решил отойти от славного пути служения миру и заняться собственной жизнью. Кайрис не стал возвращаться в провинцию. Поселился в столице, открыл целительскую практику и с тех пор процветал, благополучием и радостями новой жизни вводя в соблазн приобретённых за время учёбы друзей.

В его маленькую клинику на Розовой улице шёл обычный поток посетителей, но случалось Кайрису и сорвать куш за операции, требующие особого подхода, деликатности и сохранения тайны. О нём пошла слава, как о целителе, ходящем по краю, способном рискнуть. Слухи значительно преувеличивали сомнительность его решений. Особые пациенты чаще всего обращались к нему для таких мелочей, как удаление морщин и шрамов, восстановление девства или улучшение формы груди.

За запрещённые операции Кайрис не брался — берёг благодать. И всё же временами посетители озадачивали его откровенно сомнительными и даже тёмными предложениями. Об одном из таких, касающегося крайне сложного положения, в которое попала юная Сантай Орджани, Кайрис и решил рассказать своему другу Данглару.

Узнав подробности дела, то, какой позор навис над родом Тираев, Данглар, всегда такой спокойный и рассудительный, будто потерял разум.

Гнев овладел им полностью и без остатка. Несправедливость показалась ужасной. Тираи не заслужили для своего младшего сына негодную суженую, везущую в дом молодого мужа не только приданое, но и чужой приплод.

Её следовало немедленно развернуть и вместе с обозом отправить к родителям. Пусть Орджани решают, как поступить с той, кто не смогла сохранить себя для мужа.

Посреди ночи Данглар поднялся в небо и понёсся к свадебному каравану. Друг, слава богам, последовал за ним.

Затем они искали обоз, безлунной ночью ощущая себя слепыми, будто котята. Нашли его чудом — по мерцанию бьющегося всё тише сердца и остаточным аурам навсегда ушедших людей.

Не будь Кайриса рядом, Данглар мог провалить своё испытание ещё на залитой кровью поляне. Друг первым бросился к умирающей, первым отдал ей необходимые силы для поддержания жизни в почти обескровленном теле.

Данглар пришёл невестке на помощь почти против собственной воли. Сделал в итоге больше друга, отдал её выздоровлению всего себя без остатка. Но на сердце осталась неприятная тяжесть пережитых сомнений и память о том, как он медлил, не желая к ней подходить.

По более-менее здравом размышлении Данглар нашёл способ, как уберечь от войны Тираев и Орджани и не утратить собственную благодать. Дело было рискованным и далёким от пути праведности. Оно предполагало жестокий обман любимого младшего брата и всей семьи, но каждый скажет — даже самая крупная ложь лучше даже небольшого кровопролития.

Заказывая светлячка на подпольном рынке редких ингредиентов, Данглар всё ещё не понимал, ни что происходит, ни во что он ввязался.

Он сделал голема из глины, одухотворил его тем, что заказывал — слепком души недавно умершей девушки, желательно спокойной, послушной. Копия Сантай сразу повела себя странно, слишком независимо и непокорно, но Данглар не имел времени, чтобы задумываться. Он мог лишь реагировать на стремительно сменяющие друг друга события.

Прозрение наступило, когда голем принялся вести невозможные, немыслимые речи. Причём говорил абсолютно уверенно и, будучи лишь мёртвым подобием человека, во всём считал себя равным живым.

Таньяна спорила вместо того, чтобы прогибаться под волю хозяина. Вместо драгоценностей, платьев и сладостей — чего следовало бы желать духу почившей простушки — завела речь об учёбе. Она требовала к себе уважения, а вот сама к окружающему миру ничего подобного не испытывала. И даже страх, которым она пахла вначале, совершенно исчез, сменившись приятным ароматом самоуверенности.

Данглар перешёл на драконье зрение и вместо едва светящегося слепка увидел за глазами Таньяны настоящую душу, пылающую ярко, как факел в ночи.

Глава 8. Мир идеальных хозяек

Таньяна

Мы ещё ни до чего толком не договорились, а у Данглара уже пар пошёл изо рта. Кажется, он позабыл, что плеваться огнём свойственно драконам, а люди к этому не приспособлены.

Самодовольный тип, весь такой альфа-самец, самомнение драконье, самообладания практически нет. Контроль гнева крайне невысокий. Склонность к насилию, если не физиологическому, так психологическому, тут ни капли сомнений.

С другой стороны, внешность — десять из десяти, ценная магия, способность обращаться в дракона. А ещё он меня воскресил, то есть подарил новую жизнь, вот только её качество пока что представлялось более чем сомнительным.

В целом, я так и не определилась, как относиться к Данглару. Он мне не друг. Но вроде как и не враг, пусть и ведёт себя, как типичный абъюзер-женоненавистник.

— Ну хорошо, — сказала я, подытожив очередную серию хождений по кругу. — Пока что я почти ничего не знаю о вашем мире. То, что знаю, уж извини, не вызывает бурю восторгов. Никогда не мечтала оказаться представителем угнетаемого класса в условиях дремучего средневековья.

Данглар громко скрипнул зубами и ничего не сказал. А вот это уже свидетельствовало о прогрессе. До этого он каждый раз пытался мне объяснить, что я попала чуть ли не в райское место, мир справедливых законов, власти, благословлённой богами, совершенного порядка, праведной жизни.

Для стоящих на вершине пищевой цепочки мир мог вполне представляться таким. А что остальные?

Провалами памяти я не страдала. Люди его брата, к примеру, не выглядели довольными и счастливыми, будто жили в раю. Наоборот, они боялись Данглара, а среди его угроз, на минуточку, звучали обещания их обезглавить. Да и вообще, я видела мёртвых людей! Сантай чуть не зарезали, а до этого отравили — и это райский мир, для всех справедливый и светлый?

— Когда я узнаю ваш мир получше, то смогу более чётко и обоснованно сформулировать свои требования, — сказала я. — До тех пор мы заключим временное соглашение. Я выполняю то, что нужно тебе. Играю роль Сантай Тирай так хорошо, как только могу. Выбираю ту линию поведения, которую желательна вам. В ответ я получаю доступ к книгам, в которых описывается история этого мира, законы, порядки, культура, легенды и прочее. Мне нужна полная и максимально достоверная информация. Если что-то будет мне непонятно, то я буду задавать вам вопросы, на которые заранее требую отвечать.

Кайрис прикрыл рот рукой. Не закатил глаза, но выражение его лица намекало, что я потребовала что-то из ряда вон выходящее.

Данглар, наоборот, стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на меня немигающим взглядом. На его лице не шевельнулся даже мускул. Более того — он, кажется, не мигал.

— Что не так с моим требованием? — спросила я прямо.

— Ты правда хочешь читать подобные книги? — Выразительный тон Кайриса намекал, что я, по меньшей мере, потребовала разрешить мне ежедневно голой танцевать на столе. — Законы, историю, философию?

— Ну да. А что такое?

— Да какая женщина захочет тратить время на книги? Может, хватит уже притворяться? Признайся, я прав, и ты вовсе не женщина.

Как-то обидно мне стало за местных женщин.

— А что, у вас женщины не умеют читать?

— Ну почему же. Маленьких девочек, как и мальчиков, в семилетнем возрасте вводят в храм, и там они обретают божественную способность читать, писать и считать.

А как же первый класс, букварь, прописи?

— Всё за один раз? Зашли в храм, вышли, и уже умеют читать?

— Да. А что тебя удивляет?

Меня удивляло почти всё, что я видела и слышала. Так что я просто махнула рукой.

— Так я смогу получить книги? Большие серьёзные книги, не о любви.

— Сможешь, конечно. — Кайрис усмехнулся. — Только читай так, чтобы тебя с ними не видели.

— Почему это?

— С книгой в руках ты будешь выглядеть странно. Я, к примеру, ни разу не видел взрослую женщину, которая бы что-то читала. Я имею в виду, не романчики о любви, а что-то серьёзное.

Ничего себе, как у них всё запущено.

Сообщать, что, вообще-то, у меня два высших образования, и по основному из них я инженер-архитектор, очевидно, не имело особого смысла.

— А чем тогда ваши женщины занимаются? Ну, когда сказки о любви не читают?

— Своими мужьями, детьми, ухаживают за домом, занимаются своей красотой. У наших женщин сотни занятий, они ведут насыщенную яркую жизнь, — заявил Данглар мрачным тоном.

Да уж, представляла я эту яркую насыщенную жизнь вечной домохозяйки — плита, стирка, уборка, сопливые носы, муж-абъюзер прилагается по умолчанию. Дополним замеченными ранее платьицами в пол и причёсками, над которыми надо по несколько часов возиться.

Наверное, в прошлой жизни я серьёзно согрешила, раз попала сюда.

— Всё ясно. Ваши женщины занимаются только домом и семьёй. Ещё в церковь, наверное, ходят?

— Тебе что-то не нравится в образе жизни наших женщин? — произнёс Данглар недовольно.

— Ну почему же. Для вашей культуры такая жизнь наверняка кажется счастливой. — Я вздохнула. — Ладно, я правильно понимаю, что все здесь обретают способность читать, просто один раз сходив в церковь? Мне тоже так повезёт? Вы меня туда отведёте? А то будет странно, если вдруг Сантай Тирай, единственная в этом мире, окажется безграмотной. И если с храмом ничего не получится, кому-то придётся позаботиться о том, чтобы научить меня алфавиту. Что скажешь, Данглар? Ты принимаешь это условие? Я должна уметь читать и иметь в доступе хорошие книги.

И вот, кажется, я задала самый обычный вопрос, но Данглар отреагировал на него крайне странно.

Его и без того яркие фиолетовые глаза стали светиться вдвое сильней, а тело словно окаменело. Он как будто перестал моргать и дышать.

Мне стало не по себе. Я что, своим вопросом его сломала?

Предложение научить меня алфавиту вряд ли могло нарушить местные моральные нормы, но вдруг у них это приравнивается к танцам голышом на столе?

Глава 9. Серьёзный подход

Данглар согласился снабжать меня любыми книгами по моему выбору, а Кайрис принёс одну из ближайшего шкафа.

— Можешь сразу проверить, умеешь ли читать.

Протянутая мне книга выглядела увесистой, но оказалась даже более тяжёлой, чем выглядела. От неожиданности я едва не выпустила её из рук.

— Нет-нет, всё в порядке! Я могу её удержать.

Килограмм пять, если не больше. Ничего себе книжечка!

Выглядела она потрясающе. Какая обложка! Кожа и дерево, изящная резьба, украшения из драгоценных камней. При этом ни названия, ни автора, ни знака, которые бы походил на букву.

От книги веяло чем-то трудно описываемым, но чётко ощущаемым. Между мной и предметом будто формировалась невидимая, но крепкая нить.

— Ну открывай же, — сказал Кайрис.

Повернув украшенные драгоценными камнями защёлки, я открыла застёжки одну за другой, а затем, набравшись духу, раскрыла книгу на середине.

Бумага — первое, что бросилось в глаза — оказалась плотной, толстой, желтоватой. Но это не был пергамент. На ощупь материал показался мне мягким, как ткань.

Страницы покрывали слегка неровные строчки — не печатные, а написанные вручную. С исправленными помарками, с маленькой кляксой, с пометками на полях другим цветом.

Строчки, привычно идущие слева направо, складывались не из слившихся в слова букв, а отдельно изображённых иероглифов. Каждый из них состоял из кружочков, треугольников, палочек разного наклона и длины. Иногда иероглифы изображались по два без разрывов.

И небо, разрази меня молнией, но я понимала, что тут написано. Понимала, хотя видела такое письмо в первый раз.

Прочитала целый абзац о том, как формируются потоки благодати на десятой неделе внутриутробного развития. Ничего не поняла, кроме того, что текст понимаю, в отличие от описываемого процесса.

На следующей странице оказался рисунок. То ли корни растения, то ли что-то другое. Но с каким же вниманием и любовью всё оказалось изображено. Как у старых мастеров, которые не жалели времени, вырисовывая каждую крохотную неровность.

Я коснулась рисунка рукой, и от моего пальца по «корням» вниз побежали золотистые искры. Коснулась в другом месте — и вновь рисунок будто ожил.

Пояснение под ним гласило: схема магических потоков формирующегося человека.

Ничего в этом не понимая, мне остро захотелось и дальше это читать.

— Ну что?

Вопрос Кайриса заставил вздрогнуть всем телом. Шумно выдохнув, я закрыла книгу. В глубине сердца тотчас возникло острое чувство потери. Словно только что говорила с умным, знающим и любящим своё дело человеком, но по собственной воле прервала наш увлекательнейший разговор.

Отдала книгу Кайрису в руки.

— Да, я умею читать. Удивительно, конечно. Ваше письмо не похоже ни на один видимый мной раньше язык. И в храме я не была. Как так получилось, что я умею читать?

Кайрис с Дангларом переглянулись, и первый сказал:

— Ты приобрела благословение Сантай через кровь, которую использовали в процессе создания твоего нового тела. Совершенно обычное дело.

Прозвучало так, будто создание людей из глины — самое простое и обыденное дело. Чуть ли не рутина, во что сложновато поверить. Ведь иначе Данглар не заказывал бы у тех людей светлячка за, как они выразились, неприличные даже по меркам Тираев деньги.

Что-то во всём этом было неправильное. Всё — по правилам моего мира. А уклада нового я пока не знала, чтобы судить, насколько правдивы объяснения, которыми эти двое меня пичкали.

— Считай, что всё, что имеешь, ты получила благословением богов, — добавил Данглар. — Тебе так будет проще. Прими свою жизнь и свои новые умения как дар. Они даны тебе, просто пользуйся. Ты же не спрашиваешь, почему умеешь дышать, видеть, ходить, хотя твоё тело прежде было другим.

Звучало разумно, и я кивнула.

— Спасибо. Надеюсь, вы дадите мне книги не только по медицине. Хотя и ту, — я указала на шкаф, куда Кайрис убрал манускрипт, — я тоже с большим удовольствием прочитаю.

— Тебе правда было интересно это читать? — Кайрис посмотрел на меня как-то странно.

— Мне всё интересно. Почему вас это удивляет? Я в новом мире, мне нужно узнать, как сосуществовать с другими людьми и не выделяться на их фоне. Вы же сами навязали мне это работу. Что не так?

— Всё прекрасно, — ответил Данглар. — Ты меня радуешь, Таньяна. Вижу, что ты серьёзно взялась за работу. У тебя есть ещё требования, или на этом всё?

Что-то в нём изменилось, но я никак не могла понять что.

— Пока я не разобралась, как тут живут, не собираюсь ничего требовать, кроме информации об этом мире. Одежду, питание, отдых и всё, что необходимо для того, чтобы достойно сыграть роль, вы должны обеспечить и без моих просьб. Как и ясное чёткое понимание, как мне вести себя с твоим братом и другими родственниками.

Данглар одарил меня тяжёлым взглядом.

— Предлагаю тебе какое-то время побыть немой.

Вот ещё одно подтверждение. Данглар предложил вместо того, чтобы категорично приказывать. А до того спросил вместо того, чтобы требовать и орать.

Общаться с ним так, конечно, стало намного приятней. Но это случилось с ним потому, что он, наконец, разглядел во мне человека? Или тут что-то другое?

— А побыть немой — это как?

Он неопределённо махнул головой.

— Хочешь снова перерезать мне горло?

У него кончики ушей порозовели. Я прямо не верила собственным глазам. Пары часов знакомства хватило, чтобы понять: смущённый Данглар Тирай — как горячий снег или песчаный дождь, из области очевидного невероятного.

— Не стоит этого делать. Я говорю так, не потому что боюсь. Уже убедилась, что ты, если что, сможешь вылечить рану. Но твой брат ни за что не поверит, что ты не смог сразу восстановить мою речь. А если даже поверит, то сколько времени мы выиграем таким способом? День?

Впервые за всё время я чувствовала, что каждое моё слово слушают. Данглар смотрел мне в глаза, и его зрачки пылали огнём.

Глава 10. Мужчинам можно

Данглар резко повернулся ко мне. Ого, ничего себе взгляд! И чем я его так разозлила?

— Таньяна!

Он демонстративно опустил пылающий взгляд вниз, и я поспешила убрать руку подальше от его тела. На всякий случай ещё и отступила на шаг.

— Больше никогда так не делай, — приказал он ледяным тоном, будто я перед ним страшно провинилась.

— Выражайся конкретней, пожалуйста. Что именно мне не делать?

Предположение о причине его возмущения — учитывая местный средневековый уклад — у меня, конечно, возникло, но я решила, что важней и полезней будет добиться его объяснений.

Он стал выглядеть ещё напряжённей.

— Никогда просто так не прикасайся к другим мужчинам, кроме мужа. Тебя могут неверно понять.

Я потёрла двумя пальцами подбородок.

— То есть здесь, когда женщина касается другого мужчины, это значит, она предлагает ему секс?

Данглар вытаращился на меня с таким видом, будто я заговорила на китайском. Кайрис тоже смутился.

Их молчание казалось весьма красноречивым. И что за странная стеснительность для взрослых людей? В каком мире двое настолько привлекательных половозрелых мужчин могут смущаться из-за разговоров о сексе?

— Так да или нет? Речь о сексе?

Данглар первым взял себя в руки.

— Да, такое поведение может быть воспринято, как приглашение к большей близости.

Ну и тон. Ясно, с этой минуты заменяем слово «секс» на «близость».

— А когда мужчина касается женщины, это воспринимается так же? Как приглашение?

— Ни один мужчина, кроме мужа, не имеет права касаться женщины. И делать это не будет.

— Не будет, — повторила я.

— Да, не будет. Это запрещено.

И почему же я ему не поверила? Так и захотелось сказать: эй, парни, вы живёте в мире розовых пони?

— Есть исключительные ситуации, — добавил Кайрис. — Спасение жизни, к примеру. В том случае, когда муж далеко, разрешается касаться женщины без его разрешения. А если муж рядом, он должен попросить о помощи и ради этого разрешить другому мужчине прикоснуться к своей женщине.

Вероятно, выражение моего лица в этот миг стало сложным.

— В твоёй прошлой жизни было иначе? — спросил Данглар.

Я пожала плечами. В моём мире было по-разному. Кто-то мог по улице ходить чуть ли не голышом, а кого-то, закутанного до пят, из дома выпускали только в сопровождении мужчины.

— Как было в моём прошлом — не так и важно. Мне нужно знать, как вести себя здесь. Вам следует учесть, что я могу не знать самых обычных для вас, элементарных вещей. И ещё... — Я посмотрела Данглару в глаза. — Прежде ты не считал, что прикосновение ко мне является чем-то большим простого прикосновения. И ты не спрашивал у меня разрешения.

А ещё смотрел на мою грудь. Я прекрасно помнила его заинтересованный взгляд, далёкий от декларируемого пуританского поведения. Не стала упоминать об этом, а то мало ли, как бы на моё замечание отреагировал мужчина, минуту назад впавший в ступор от слова «секс».

— Я спросил разрешения у твоего мужа. У мужа Сантай. Ты, возможно, забыла.

Ах, да. Было такое.

— Но до того у меня ты не спрашивал никаких разрешений.

— До того, считай, я спасал тебе жизнь.

Звучало складно, и я кивнула. Хотя внутри всё равно осталось ощущение неправильности. Что-то Данглар не договаривал. И ещё, те люди, которые вызвали меня в этот мир, беседуя о женщинах, не гнушались подробностей. Пуританскими их развлечения я бы не назвала. Они обсуждали где, когда, с кем и сколько...

Странно всё это. Или местная элита соблюдает религиозные запреты, в отличие от обычных людей?

— Если я с самого начала повёл себя с тобой грубо, то прости меня. Это случилось не потому, что я хотел обидеть тебя.

Ничего себе! Вот чего-чего, а извинений от Данглара я не ожидала.

Ему хватило того небольшого времени, которое мы провели в компании друг друга, чтобы явно и красочно продемонстрировать своё выдающееся высокомерие. И где-то внутри себя я ожидала, что он ещё не раз подтвердит моё мнение.

Но нет, он смотрел прямо на меня, и я видела по выражению его лица, блеску глаз, что он искренне извиняется.

— Если для тебя это важно, то я прощаю тебя.

Он криво усмехнулся.

— Не стоит лгать даже в малом.

У меня приоткрылся рот.

— Но я не лгала.

— Правда могла бы звучать так: «Я услышала твои извинения и постараюсь их принять».

— А я как сказала?

— Иначе. Тебе кажется, что это не имеет значения, но женщинам врать запрещено. Будь осторожна со словами. Боги накажут.

— Из-за такой мелочи?

— Для женщины ложь не мелочь.

— Только для женщины?

— Да. Мужчинам лгать не запрещено.

Пару секунд я ещё пыталась сдерживаться, а затем расхохоталось. Нет, вы только подумайте, в какой удивительный мир я попала! Не мир, а прямо мужская мечта.

— И как же боги наказывают за вранье? — Я не могла не улыбаться.

— Болезнями, неудачами, ухудшением внешности. Способов вразумить человека у богов хватает, Таньяна. Не стоит их испытывать на себе.

— Ты так говоришь, будто боги вправду существуют, и им, таким великим и могущественным, есть дело до простых смертных.

Данглар кивнул.

— Ты это серьёзно? — Я усмехнулась.

Выражение его лица не изменилось.

— Может, ещё скажешь, что видел богов собственными глазами? Или, может, как они швырялись с неба громами и молниями в несчастных женщин, посмевших приврать своим мужьям?

— Когда наказание богов падёт на твою голову, перестанешь задавать столько глупых вопросов, — мрачно ответил Данглар.

Ох, а я только начала радоваться, что он перестал разговаривать со мной, будто с вещью.

— Хорошо. — Я скрестила руки на груди. — Вранье богами запрещено, но тебе нужно, чтобы я врала. Так что будем делать? Может, хочешь всё отменить? Я только за.

Глава 11. Драконья метка

Будущее, в котором не пришлось бы играть чужую роль, меня всецело устраивало. Я уже представила, как заживу собственной жизнью, пусть и в мире мечты для мужчин.

К чёрту их правила, создам свои. От самодовольных индюков буду держаться подальше, и совершенно необязательно, что они все здесь такие. Наверняка есть и приятные в общении люди. Как-то устроюсь. Руки-ноги есть, знания сохранились. Да и в конце концов, корона с головы не упадёт, чтобы попросить помощи с обустройством.

— Так что, отпускаешь меня? — Я широко улыбнулась, вся в воодушевлении от представившихся перспектив.

Сначала поработаю в найме, накоплю первоначальный капитал, заодно исследую рынок, законодательство и порядки, открою своё дело. Не пропаду точно. В любом мире требуется швея, продавец, официант, уборщица, няня, повар, специалист по делопроизводству. Понятно, на первом этапе проектировать дома меня никто не наймёт, да я и не претендую. Начну с чего-то попроще. Зарекомендую себя надёжным, аккуратным и ответственным человеком, и так встану на дорогу жизненного успеха.

Главное у меня уже есть — здоровье. Остальное добуду трудом.

Кислая мина на лице Данглара подсказывала, что собственные перспективы он оценивает куда менее радужно.

— Так что ты решил? Всё отменяем? Ты меня отпускаешь? Если беспокоишься, что придётся возиться со мной, то зря. Я привыкла со всем справляться сама. И с тем, чтобы устроиться здесь, тоже справлюсь.

Он покачал головой.

— Я не могу отдать беременную Сантай своему брату, и не могу избавить её от ребёнка ни собственными, ни чужими руками. Не смогу остановить гнев своего брата, если он узнает правду. Значит, он не должен узнать, и ты, притворяющаяся Сантай — единственный шанс остановить бойню. При этом я не могу позволить, чтобы гнев богов упал на тебя.

Настроение у меня подувяло.

— И что ты собираешься делать? Я не вижу выхода из ситуации.

— Он есть, но крайне невыгоден для меня. Придётся сделать так, чтобы гнев богов на тебя не упал. И для этого есть лишь один способ.

— Ты уверен? — вмешался Кайрис.

— А что, у меня есть другой выход? — зло ответил Данглар. — Это моё испытание, и я его уже почти провалил.

Они говорили загадками и изрядно этим меня утомили.

— Так что вы решили?

Данглар шагнул ко мне ближе.

— Мы с тобой проведём ритуал. По нему твои руки станут моими руками. То есть за всё, что ты сделаешь, отвечать буду я — и перед высоким судом, и перед божественным.

Вспомнилось вдруг: «Всё, что сделано подателем сего, сделано по моему приказу и для блага Франции». Миледи то письмо, правда, не слишком-то помогло, но я не собиралась никого убивать. Так только, присмотреться к местным порядкам и сделать всё, чтобы по окончании договора с Дангларом обрести полную независимость и самостоятельность.

— Ты бы не лгала, если бы не я, значит, это мне нести ответственность за твою ложь перед богами. И за другие проступки, за всё, которые ты будешь делать для того, чтобы Тираи не ввязались в войну с Орджани и другими. Я заранее заберу на себя твоё наказание.

Кайрис скрестил руки на груди.

— Ты даёшь этой девушке... если она, конечно, девушка, слишком большую власть над собой.

Данглар промолчал, а я сказала:

— Если ты беспокоишься о том, что я вдруг схвачу топор и начну бегать и всех убивать, зная, что ответственность падёт на другого...

И Кайрис, и Данглар в полном молчании уставились на меня.

— ...то, пожалуйста, успокойся. Если я начну вредить твоему другу осознанно, Кайрис, ему это вряд ли понравится.

— Ты права. Если из-за тебя я лишусь благодати, то уничтожу тебя. И выберу такой способ, чтобы ты молила о смерти.

Угрозы, угрозы. И снова, блин, очередные угрозы.

— Тебе не стоит так часто это делать, — не сдержавшись, выпалила я.

— Что?

— Угрожать. Сказал один раз, продемонстрировал свои способности, и всё, хватит. А то начинаешь напоминать опереточного злодея.

Он переспросил с озадаченным видом:

— Музыкального злодея? А что это?

Ох, эти трудности перевода! Я махнула рукой.

— Не важно. Я уже видела тебя в форме дракона и поняла, что ты обладаешь целительной магией. Как разумный человек я понимаю, что ты намного сильнее меня. Так что всё, хватит мне угрожать. Я осознаю, что для меня намного выгодней честно с тобой сотрудничать, чем воевать. Я пришла в этот мир жить и жить хорошо, а не ради развлечения обзаводиться могущественными врагами.

Данглар промолчал. Вот и хорошо, ведь у меня было что им обоим сказать.

— Кстати, у меня намного больше причин вам не доверять. Вы сильны, а я слаба. Вы мужчины, а я женщина. Вы знаете здесь всё, а я — ни черта! Хватит уже. Или доверяй мне, как я тебе доверяю, или заканчивай с этим. Кого-нибудь другого себе призови, может, вторая попытка создать копию Сантай окажется лучше!

Я уже кричала, а Данглар это позволял. Только смотрел на меня как-то странно.

— Не нужна меня другая попытка. Ты меня полностью устраиваешь, Таньяна. Я тебе, — он вздохнул, — доверяю.

Кайрис молча прикрыл ладонью лицо. И я сказала:

— Я тоже.

Данглар мог и соврать, к примеру, навязав мне какой-нибудь жуткий подчиняющий ритуал под видом невинной заботы о моих интересах. И всё же я решила довериться ему.

К этому времени забылся пережитый по его вине страх. Раны, которые он мне нанёс, его же усилиями затянулись. Да и вообще, я чувствовала себя превосходно.

Я никогда не любила быть кому-то должной. Мне искренне хотелось отблагодарить этого человека за то, что он дал мне новую жизнь и здоровое тело.

— Я согласна на ритуал, — просто сказала я. — И как это будет?

— Дай мне руку. Когда я пожму её, боги примут моё обещание взять ответственность за тебя.

Взгляд как приклеился к протянутой мне ладони с невероятно глубокой и длинной линией жизни, сливающейся с круговыми линиями на запястье и уходящей хвостом в татуировку с мордой дракона.

Глава 12. Пешка в игре

Что-то мужчины явно недоговоривали. Ну и ладно. Пусть молчат, спрашивать больше не буду. Позже, когда получу доступ к книгам, ответы на вопросы сами найдутся. Верней, я их найду.

Взгляд вновь вернулся к сияющему золотом рисунку дракона на моей коже. Как и у Данглара, он появился чуть выше правого запястья. Дракон казался таким живым, словно сотканным из золотых нитей, прорисованным в самых мелких деталях.

Что больше всего меня удивило, помимо самого появления золотого дракона — я не ощутила ни боли в руке, ни даже щекотки на коже, ни тепла или холода, вообще ничего, кроме той вспышки золотистого пламени.

А вдруг это иллюзия?

Стоило провести указательным пальцем по дракону на коже, как он засветился. И в тот же миг точно так же, как у меня, засветилась татуировка Данглара.

Мужчина нервно потёр её и, волком взглянув на меня, принялся опускать рукава закатанной до локтей чёрной рубашки.

— Какой интересный эффект, — заметила я. — Коснись татуировки. Давай проверим, чувствую ли я тебя так же?

— Ни к чему это.

Данглар и словами, и тоном, и всем своим видом старался показать, что ничего важного не происходит.

Серьёзно? Мой дорогой друг, сказала бы я, так это не работает.

Притворство не относилось к сильным сторонам господина Тирая. Я легко могла вывести его на чистую воду или, по меньшей мере, вывести из себя. Только из человеколюбия не стала этого делать. Сейчас. Но позже я непременно вернусь к этой теме, и заставлю Данглара ответить. В конце концов, он ведь давал клятву объяснять мне всё непонятное.

— Да-а, — выдохнул Кайрис, — ну и дела.

Данглар толкнул друга в бок, и тот мгновенно сделал вид, что ничего такого уж не происходит.

Даже забавно, как они всполошились. Взрослые мужчины, могущественные маги, а принялись вести себя, как застуканные за шалостями мальчишки.

Не стала ничего говорить. Очевидно же, сейчас мне от них ничего не добиться. Но я ведь не золотая рыбка, у меня с памятью полный окей. Да и необычное украшение, уверена, просто так никуда не исчезнет.

Данглар быстро взял себя в руки. Заговорил деловым тоном:

— У нас осталось не так много времени, Таньяна. Скоро Айлен вернётся домой и наверняка захочет увидеть тебя. Нам нужно к этому подготовиться. Тебе в первую очередь нужна чистая одежда.

— В первую очередь мне нужны ответы на простые вопросы. К примеру, встречались ли Сантай и Айлен прежде. Если нет, то переписывались ли. Знает ли твой брат о Сантай что-то, что мне следует знать. Как мне следует к нему обращаться, на ты и по имени, или как-то иначе? Что мне делать, если он захочет лечь со мной в постель? Потому что заранее говорю, что к этому я не готова. И как реагировать на объятия и поцелуи? И...

Судя по округлившимся глазам Данглара, он крайне плохо представлял, как много ответов я должна получить, чтобы не провалить дело уже сегодня.

— Я схожу за чистой одеждой для нашей новой Сантай, а вы пока всё обсудите, — вызвался Кайрис.

Данглар так на него посмотрел, словно в эту минуту тонул, а друг оказался предателем и сбежал вместо того, чтобы протянуть руку помощи.

— Не отвлекайся, — предложила я. — Чем больше ты сможешь мне рассказать, тем выше шанс, что мне удастся обмануть твоего брата.

Данглар поморщился, но начал отвечать на вопросы. Его ответы вызывали всё новые и новые вопросы, и я не стеснялась их задавать.

Что можно изучить за такое короткое время? Увы, когда Айлен вернулся в родовое гнездо, в моём распоряжении оказалась лишь капля из того моря знаний, которым владела настоящая Сантай.

Самый частый ответ, который я слышала от Данглара: «Позже, когда жена моего брата придёт в себя, спросишь у неё».

Он уверял меня, что я справлюсь. Смотрел на меня своими невозможными, фиалкового цвета глазами. В их глубине плясами оранжевые огоньки, завораживая своей игрой.

Наконец мы дошли до обсуждения интимных моментов. И я бы обязательно посмеялась из-за того, насколько Данглару претило говорить о подобных вещах, вот только в итоге ему удалось меня напугать.

Его инструкции звучали так, будто Айлен — сексуальный маньяк, которого ни в коем случае нельзя спровоцировать улыбками, смехом, излишне откровенной одеждой, дерзкими разговорами, да и вообще всем, включая запахи и выбившиеся из причёски волосы.

— Что бы он ни предлагал, как бы ни настаивал, отказывайся от близости наотрез. Не провоцируй его. Никаких поцелуев, слишком тесных объятий и прочего. Не позволяй ему себя раздевать, и сама перед ним не раздевайся...

Чем дольше Данглар говорил, тем выше поднимались мои брови, и тем гуще становился румянец на его щеках.

— Ты справишься, Таньяна. Больше молчи. Можешь дать ему понять, что тебе ещё неприятно говорить из-за раны на горле. Он поверит... И ради Триединого, веди себя поскромней!

— Да я и так сама скромность!

— Ты скромна, когда молчишь и смотришь в пол, но когда отрываешь рот, ты — сама дерзость и вызов. Вот как сейчас!

— Да я же молчу!

— Ты громко смотришь!

Я широко распахнула глаза, и Данглар звучно скрипнул зубами. Вот и поговорили — вовсе без слов.

— Больше молчи, — посоветовал он. — Не провоцируй его. Я умоляю, не провоцируй.

Для большей достоверности мне закрыли шею белой повязкой.

Вторую повязку Данглар сделал на моей руке, скрыв сверкающую золотом метку. Наматывал ленту с такой тщательностью и торжественностью, словно процесс являлся неким ритуалом. Я всё ждала, когда появится золотое свечение, но нет, этого не случилось.

Данглар всего лишь отпустил мою забинтованную руку со словами:

— Не снимай повязку. Никто не должен увидеть знак нашего договора на твоей руке.

И ведь знала же, что правду не услышу, но не могла не спросить:

— Почему?

Данглар так долго собирался с мыслями, что Кайрис его опередил:

— Любой муж хочет быть единственным, кто заботится о своей жене. Потому Айлену не понравится, что ты заключила с Дангларом освящённый богами договор. Кроме того, у настоящей Сантай нет такой метки, а подделать её невозможно. Объяснить исчезновение такой метки будет так же сложно, как и появление. Потому просто не показывай её. Если будут спрашивать, скажи: Данглар запретил. А лучше носи пока платья с длинными рукавами.

Глава 13. Жена младшего брата

Воздух вокруг нас словно сгустился и зазвенел от растущего напряжения.

Приближение Айлена ощущалось всем телом, несмотря на то, что я на него не смотрела. Человек, чью жену мне предстояло играть, обладал той энергетикой, которая заставляет даже незнакомцев поворачивать голову в его сторону.

Я вся будто превратилась в натянутую струну. Прижалась к Данглару — инстинктивно ища помощи у того, к кому хоть немного привыкла и начала доверять.

— Как моя жена, брат? — взволнованно спросил Айлен. Его голос, несмотря на молодость, прозвучал неожиданно низко.

— Слаба после пережитого, но жива и однажды станет совершенно здорова. Сегодня ваша первая брачная ночь, и только потому я отпускаю мою пациентку в вашу спальню.

Что за предательство!

Я окаменела в руках Данглара.

Какая ещё ночь? Я же ясно сказала, что не собираюсь становиться его брату настоящей женой! Мы не будем спать вместе!

Царапнула Данглара по затылку, впилась в кожу ногтями. Пусть почувствует боль, пусть вспомнит свои обещания, пусть что-нибудь сделает.

Он и сделал, но не так, как я надеялась.

— Мне жаль, но выздоровление Сантай будет долгим, брат. Предательский удар тёмной сталью должен был лишить её главной женской способности — иметь детей.

Данглар сделал паузу, и я услышала тяжёлое дыхание Айлена.

— Мы с Кайрисом остановили процесс распада. Но нежные органы твоей жены придётся восстанавливать по крупицам. Она будет здорова, я клянусь, что сделаю всё необходимое, чтобы ваша жизнь стала полноценной. Но у меня есть условие. Крайне важное, брат.

Айлен гулко сглотнул, и я бросила на него взгляд из-под ресниц. Бледностью младший брат Данглара мог бы посоперничать с настоящей Сантай, лежащей под золотым покрывалом благодати в лаборатории под землёй.

— Тебе придётся проявить терпение и дать жене полностью восстановиться. Не касайся Сантай ни сегодня, ни в ближайшие дни.

— Я и не думал принуждать кайли к близости, брат! Не сегодня уж точно! — Айлен так рыкнул, что я задалась вопросом, кто из них дракон.

Кстати, об этом я не успела спросить. Может, они оба драконы?

Айлен забрал меня из рук Данглара. Я пережила неловкий и стремительный переход из рук в руки, тихо надеясь про себя не оказаться лежащей на холодном полу с отбитым копчиком. Обняла Айлена за шею и выдохнула.

Младший брат Данглара оказался так же силён. Он держал меня на руках так уверенно и спокойно, словно я не весила ничего.

— Любимая, как ты? — Айлен уставился мне в глаза взволнованным взглядом, а его голос приобрёл мурлычущий тембр.

Из моей груди вырвался невнятный всхлип, но его хватило. Айлен заговорил вместо меня:

— Не волнуйся. С тобой всё будет хорошо. Ты выздоровеешь. Я о тебе позабочусь.

Он потянулся ко мне, и его сухие тёплые губы коснулись моего лба. Он так трепетно и нежно относился к своей жене, что у меня в груди что-то сжалось.

— Всё хорошо. Главное, что ты жива.

Я знала, что они прежде даже не виделись, но его бережное отношение говорило само за себя. Этот человек любил девушку, которую я играла.

Быть Сантай Тирай, если забыть всё, что происходило до этой минуты, оказалось не так и плохо.

Он на руках понёс меня через залитые лунным светом галереи и освещённые магическими шарами коридоры и лестницы в место, которое назвал нашим домом. Здесь было на что посмотреть, но всё моё внимание принадлежало Данглару, идущему следом за нами на расстоянии пары шагов.

Из всех встреченных здесь людей он единственный носил чёрное. Его вещи были добротными, сюртук красиво расшит драгоценностями, материал блестел, будто шёлк.

Но Айлен одевался совершено иначе. Куда свободней, роскошней, в светлые тона. Он сверкал, как бриллиант, в то время как Данглар, очевидно, был ониксом.

Если рассматривать не только одежду, но и выражения лица, поведение, походку, то старший брат на фоне младшего выглядел кладбищенским вороном.

Данглар смотрел на меня и в то же время как будто сквозь меня. Его холодный взгляд царапал что-то внутри меня. Недавно мы разговаривали, и он вёл себя со мной по-человечески, а теперь я вновь стала для него невидимкой.

Поднявшись по широкой винтовой лестнице, Айлен подошёл к двери, возле которой стояла пара крепких мужчин.

— Ты позволишь? — спросил Данглар.

— Да, конечно, брат, заходи.

Мы оказались в комнате, где всё кричало о роскоши. Стены, украшенные живыми цветами, изящная мебель с гнутыми ножками, множество горящих свечей в канделябрах и зависшие над потолком магические шары. Зеркала в золочёных рамах умножали свет и увеличивали и так немаленькое пространство.

Пахло приятно — розами и чем-то горьковато-сладким.

Главным предметом меблировки оказалась кровать. Огромная, как корабль с поднятыми парусами, широкая, со светлым балдахином, с белоснежным бельём и множеством атласных подушек. Одеяло покрывали алые лепестки роз, безмолвно напоминая, что Айлен Тирай готовился разделить с молодой женой первую брачную ночь.

Почему всё это не убрали?

— Тебе нравится, любимая?

Айлен специально меня так развернул, чтобы я оценила всю красоту.

— Да, очень красиво, — прошептала я. Притворяться смущённой не пришлось, у меня и без того щёки горели.

— Понимаю, как тебе сейчас больно и горько. Но не плачь, всё у нас будет. Враги не достигнут цели оставить нас бездетными. Ты выздоровеешь, любимая, и однажды рассыплешь на нашей постели лепестки алых роз в знак, что готова принять меня как мужа.

У меня с души будто камень свалился.

Я крепко обняла Айлена и поцеловала его в щёку, немедленно вспыхнувшую ярким румянцем.

— Ты такой благородный мужчина, — прошептала я. — Я буду делать всё, чтобы выздороветь поскорей.

— А я отомщу тем, кто посмел поднять на тебя руку. Они пожалеют, что родились на свет... Рени!

Служанка подбежала, чтобы откинуть одеяла, и Айлен осторожно опустил меня на постель.

Глава 14. Болтун — находка для...

Служанка хватила меня за руку, и по её румяной щеке покатилась слеза.

— Госпожа-а Са-анти-и! — подвывая, заголосила она. — Что же теперь с на-ами-и бу-удет!

Моё молчание заставило её сделать самые неблагоприятные, но вполне логичные выводы.

— Ой, что же бу-удет!

Я никак не могла сообразить, что ей сказать. «Как тебя зовут?» — не лучший вариант, когда другая сторона уверена, что мы уже вечность знаем друг друга.

— Госпожа-а Са-анти-и! Ми-и-иленькая!

То, что девушка хорошо относилась к своей госпоже, никак не уменьшало, а даже увеличивало вероятность провала.

Лучшая защита — нападение, не так ли?

— Молчи. Замолчи! — рыкнула я. — Ты что, хочешь нас всех погубить?

И вроде бы я ничего такого не сказала, но девушка горестно взвыла:

— Нас же теперь все-е-ех убью-у-ут! И вас камнями забью-у-ут! И ме-е-еня тоже, за то, что я вам по-о-омога-а-ала!

Коварный Данглар про забивание камнями ни слова не проронил — а следовало бы. Я бы тогда играть роль Сантай в жизни не согласилась!

— И по колу в самое сердце вобью-ут! Чтобы мы не перероди-ились!

И ведь чуяло моё бедное сердце, что у них тут средневековьем попахивает. А оно не попахивало, увы. Он смердело мне прямо в лицо — колами в сердце, забиванием камнями и вот этими вот подвываниями и крокодиловыми слезами!

— А ну замолчи! Или ты хочешь, чтобы господин Айлен вернулся и спросил, почему ты рыдаешь? Что тогда будешь отвечать? Может, признаешься? Чтобы нас с тобой ещё до завтрашнего утра казнили!

Она завыла, как раненый зверь, и упала на колени рядом с кроватью. Теперь я видела лишь её макушку и дрожащие плечи.

Следовало что-то быстро решать. Надрывные всхлипы думать не помогали.

— Перестань выть! — Я толкнула дурёху в плечо.

Не помогло, и я схватила её за плечи и затрясла, будто грушу.

— А ну хватит!

Служанка всё не унималась, и я с тоской взглянула на дверь. Если Айлен вернётся сейчас — всё будет кончено. И, весьма вероятно, даже с камнями, летящими мне в лицо.

Не лучшая смерть, как ни смотри. И я переживать такое точно не договаривалась.

— Господин Данглар пообещал, что ничего своему брату не скажет. Слышишь? Он будет молчать. Слово мне дал, что прикроет.

Громкие рыдания прекратились. Над краем кровати показалось зарёванное лицо с огромными, как у обиженного оленёнка, глазами. Губы у служанки тоже тряслись.

— Он не мог вам такого пообещать. Он же мессир, а они всегда говорят только правду-у.

«Много знаешь ты о мессирах!» — сказала бы я, но что толку.

Служанка хлюпнула носом.

— Господин мессир, наверное, прямо сейчас господину Айлену правду докла-адывает. И они как верну-уться, как схва-атят нас...

Как же она меня утомила.

Если бы Данглар хотел Айлену рассказать — уже рассказал бы. Вот почему эта простая мысль в твою глупую голову не приходит?

— Господин Данглар не хочет, чтобы Тираи воевали с Орджани.

Служанка громко икнула и прижала руку ко рту.

— Так что он ничего не скажет. И ты не скажешь. Господин Айлен ничего не узнает, если ты тоже будешь молчать. Или хочешь меня предать?

Служанка аж побелела. Начала делать какие-то знаки руками.

— Ничего никому не скажу. Ничего никому не скажу. Ничего никому не скажу...

Определённо, Сантай серьёзно промахнулась с выбором доверенной служанки. Это ж сплошная проблема, а не помощь. И все мысли — не самые умные — будто печатными буквами написаны на не знавшем морщин лбу.

— А ну успокойся. И замолчи! Ты мне думать мешаешь!

Я вновь бросила взгляд на закрытую дверь.

— А может, это ловушка? — зашептала служанка, со страхом глядящая в ту же сторону. — Мессир сейчас брату глаза откроет, и они всей семьёй соберутся, придут с камнями-и...

Да что ж ты, дура, заладила про те камни!

У меня холодок пошёл по спине. С мрачным неудовольствием я окончательно признала, что забивание камнями для этого мира никакая не метафора. Эта местная культурная особенность, мать её так!

— Немедленно замолчи, и я сама тебя удавлю, собственными руками!

Служанка испуганно отшатнулась.

— Господин Данглар будет мне помогать ради высшего блага. Он поставил на кон свою благодать, чтобы избежать кровопролития. Он сам просил меня молчать. И ты тоже молчи, если не хочешь... вместе со мной под камни отправиться.

Вот теперь она меня слушала.

— Вытри лицо. Веди себя тихо.

Я вновь бросила взгляд на дверь.

— И быстро расскажи мне, что здесь было, пока меня спасали от смерти?

— Говорят, в обозе все погибли, госпожа Санти. Тела вроде как домой повезли, тел я не видела, — зашептала служанка.

— А ты как выжила?

— Так вы же меня заранее сюда отправили, кухарок предупредить, что для вас готовить, объяснить, как вам постели стелить. — Она захлопала ресницами. — Не помните, что ль?

— А чему ты удивляешься, а? Ты что, единственная, о ком мне сейчас нужно думать?

Служанка тотчас закивала. Согласилась, что высокородной Сантай Орджани даже имя презренной рабы помнить не нужно.

— Презренная раба — это ты?

— Да, госпожа. Рени — презренная раба. Рени расстроила госпожу и заслужила строгое наказание.

Ну, хоть одно хорошо. Теперь я знала, как эту глупышку зовут. Но вот остальное... Что-то мне подсказывало, что «презренная раба» не сравнение, а ещё один факт об этом замечательном мире.

— А рабыня ты с каких пор? — прищурившись, спросила я.

— Так с рождения, госпожа. И маменька моя Орджани всю жизнь служит, и бабушка, и до неё тоже — мы все Орджани.

— Ага.

Служанка вновь упёрлась головой в край кровати, и её плечи задрожали.

Попасть в мир, где есть господа и рабы. Не просто в средневековье, а в средневековье с рабством, побиванием камнями, магией, драконами и богами, организовавшими весь этот «рай». Да это ж джек-пот!

— Ну-ну, Рени, успокойся. — Я похлопала её по спине. — Давай, перестань плакать. Иначе и правда тебя накажу. А пока расскажи мне, что ещё я тебе поручала. Помимо того, как постели стелить.

Глава 15. Опасное положение

Рени отнекивалась, божилась, что старуха ничего ей не дала и не просила передать на словах. Только деньги взяла, а за что именно — ведьма не говорила, а служанка не знала.

— Но что я у неё заказала? — в сердцах воскликнула я.

Догадывалась, конечно. Самое логичное в положении Сантай — попытаться купить у ведьмы какое-нибудь средство, чтобы избавиться от малыша. Но если старуха служанке ничего не дала, то либо пообещала сделать средство, либо всё ещё хуже, и Сантай договорилась о проведении тёмного ритуала.

Как может проводиться такой ритуал — в присутствии заказчицы или удалённо? И нужно ли для него что-нибудь, принадлежащее Сантай?

В ведьмовском деле я ничего не понимала, но просмотренные когда-то фильмы и игры заставили спросить:

— Флакончик или ткань с кровью, прядь волос, остриженные ногти — ты ничего такого ведьме не передавала? Может, что-то было в мешочке с деньгами?

Вопросы, вопросы, ответов — ни одного. И от Рени ничего не удалось добиться, кроме возникших уже у неё подозрений.

— А как так, что вы ничего этого не помните, госпожа?

— Ты бы тоже не помнила, если бы пережила то, что я!

Глупышка принимала всё, что ей ни скажешь, за чистую монету. Так что с оправданиями я решила не заморачиваться:

— Забыла, что ли? Прошлой ночью я чуть не умерла. Меня господин Данглар у Триединого отмолил, иначе всё, не было бы у тебя госпожи. Знаешь, как у меня теперь в голове всё путается? Моя душа чуть на перерождение не ушла, а ты хочешь, чтобы я всякие мелочи помнила.

Рени начала кивать и извиняться.

— Хватит уже, перестань. Дай подумать... — Я закусила губу. — А сумма-то какая была в том кошельке?

— Сто золотых.

Хоть сто, хоть тысяча — мне это ничего не говорило.

— Не слишком ли много для какой-то старой ведьмы?

— Целое состояние, — подтвердила служанка. — На сто золотых пять лучших рабов можно купить. Или домик с плодородной землёй. Или домик поменьше и двух рабов. Жить и горя не знать.

Лицо у Рени стало мечтательным. Она явно не в первый раз примеряла на себя, как бы потратила деньги, которые отдала старухе. Рабов бы купила — пять или два, стала бы им хозяйкой. Вот такой он, успешный успех у местного населения.

— Но ты на соблазн не поддалась и не сбежала, деньги себе не забрала, — задумчиво сказала я.

— Как можно, госпожа! — Служанка вновь принялась делать непонятные пассы руками. — Я ж вам жизнью маменьки клялась, что сделаю всё в точности, что поручите. Я и сделала, не сомневайтесь. Сделала в точности!

Рени вздохнула так глубоко, будто у неё сердце от боли рвалось. Глаза увлажнились от очередной порции слёз.

— Я же знаю: если б сбежала, вы бы маменьку приказали камнями забить.

Что-то мне стало тошно.

— Уверена?

— Вы так сказали. Сказали, что, если я скроюсь с деньгами, то не жить ни мне, ни сестрам, ни маменьке моей, никому.

Сочувствие к Сантай у меня резко поубавилось. Не то чтобы я прежде так уж жаждала играть её роль, но сейчас как-то вообще захотелось всё на раз-два закончить. Мало ей забеременеть до брака, так она ещё и садистка какая-то, такими ужасами угрожать.

Возле двери раздался какой-то шум. До чего же не вовремя!

— Это я помню, Рени, — соврала я торопливо. — И поступлю с тобой и твоей семьёй точно так же, если ты выдашь меня господину Айлену. Не смей ему ничего говорить! Веди себя тихо!

Дверь распахнулась, и служанка мгновенно бросилась от меня в сторону. Судя по звукам, спряталась где-то в углу, в то время как я упала назад, утонув головой в пышной подушке.

Увы, но подошёдший ко мне Айлен вполне справедливо не поверил в то, что я сплю.

— Вот и я, любимая. Как ты себя чувствуешь?

Я себя чувствовала, как человек, пытающийся разорваться и бежать в разные стороны. А всё ком свалившихся на меня задач, не имеющих простых и приятных решений. И самая срочная из них: что делать с болтливой служанкой? Этой глупышке, чтобы подставить меня, хватит пары слов, сказанных не в то время и не в том месте.

Дождаться утра или решить всё сейчас?

Рени жаль, но я не могла так рисковать. Она слишком наивна. Не желая того, подставит меня.

Под прикрытием одеяла я ущипнула себя за бедро, и от боли из глаз брызнули слёзы.

На Айлена они произвели нужное впечатление.

— Любимый, — прошептала я слабым голоском. — Мессир Данглар, он ещё далеко не ушёл? Можешь ли ты ещё раз попросить его о помощи? Мой живот, он так ужасно болит.

Кроме места, где я себя ущипнула, у меня ничего не болело. Только рука под повязкой неожиданно нагрелась.

Пару минут я притворялась страдающей, а затем в спальне появился Данглар. Все это время Айлен не отходил от меня, гоняя по поручениям слуг и служанок.

— Мессир Данглар, я прошу прощения, но у меня всё горит. Кажется, швы разошлись. Или воспалились.

Я смотрела Данглару в глаза, безмолвно требуя, чтобы он включил телепатию и внимательно выслушал то, что я ему скажу. Увы, но в человеческой форме Данглар оставался таким же глухим к чужим мыслям, как и все обычные люди.

— Наедине, — шепнула я, косясь на Айлена. — Нужно срочно поговорить.

Данглар подошёл к любезно отошедшему в сторону брату и что-то ему сказал. Тот покраснел и, даже не взглянув на меня, быстро вышел из спальни.

— Что случилось? — Данглар наклонился надо мной.

— Служанка, — я махнула в сторону тёмного угла, — знает тайну Сантай. Забери её, позаботься о том, чтобы она ничего никому не смогла рассказать.

— Убить её?

— Да что ж вы здесь все такие кровожадные! — в сердцах воскликнула я.

Данглар сжал губы и шумно выдохнул через нос.

Ой-ой-ой, какие мы нежные любители «райских» порядков.

— Возьми её с собой, пусть заботится о настоящей Сантай, ей всё равно потребуется служанка. Я потом с этой девушкой поподробней поговорю. И тебе советую, а то Сантай, похоже, её с поручением к какой-то ведьме отправляла.