Запретная искра

Глава 1

Даня

Иду в сторону магазина, пиная камни под ногами и пачкая идеально белые кроссовки пылью. Мне нравилось приезжать летом к бабушке с дедом, но это было в детстве, а сейчас вообще не по кайфу. Я шестнадцатилетний пацан, что мне в этой деревне делать без телефона? Здесь скукота смертная, даже музыку не послушать, спасает то, что имеются кое-какие кореша в этом богом забытом захолустье.

— Отдай, Миша, ты совсем дурак? — доносится до меня девичий голос, едва я за угол поворачиваю.

В нескольких шагах двое пацанов прижали к забору девчушку в белом с розовыми цветочками платье. Судя по всему, что-то у неё отобрали, и она чуть не плачет, требуя вернуть вещицу.

— Эй! Совсем офонарели, вдвоём на девочку? — кричу и уверенным шагом иду в их сторону.

— О! Смотри, Мишаня, городские подъехали, — ржёт второй, толкая локтем в бок своего друга.

Я помню этих двоих, пару лет назад подрались из-за какой-то глупости, мальчишеские деревенские разборки.

— Мажорчик, иди, куда шёл, — встаёт в позу Мишаня.

— Ага, щас, — киваю, усмехнувшись. — Девочке верните, что вы там отобрали, — говорю, остановившись перед ними.

— Слышь, Ромыч, верните, говорит, — обращается к корешу, и как заржут, точно кони.

— Как я этого не люблю, — вздыхаю и в два счёта раскидываю этих дилетантов, спасибо шести годам дзюдо, куда отец записал. — Тоже мне, хулиганы, только с девочками и можете справиться, — фыркаю и, наклонившись, хватаю розовый телефон, упавший в траву. — Держи, принцесса, — протягиваю вещь девчушке с длинными, собранными в две косы волосами.

Она стоит, смотрит на меня своими огромными синими глазами, не моргая. На мои слова не реагирует, руки вдоль тела опустила, за края платья держится.

— Глухая, что ли? — спрашиваю больше в пустоту. — Эй, ты меня слышишь? — накрываю её плечо, и, вздрогнув, она отмирает.

— Д-да, — лепечет в ответ. — Спасибо, — улыбается, щёки краснеют.

— Да не за что, — отмахиваюсь. — Я пошёл, — поднимаю руку в прощальном жесте.

— Ты в магазин? — прилетает в спину, и, повернувшись, сухо киваю. — Я тоже туда шла, — говорит и догоняет меня. — Можно с тобой, а то они за мной пойдут? — милым голоском спрашивает, и я киваю в знак согласия.

— Как тебя зовут? — спрашивает, поравнявшись со мной.

Смотрю на неё, мелкая совсем, на две головы ниже, а смущается, прямо как взрослая.

— Даня, — отвечаю, замедляя шаг, она явно не успевает за мной.

— А я Ксюша, — улыбается и взгляд опускает.

— Отбоя от парней уже нет? — усмехаюсь, отметив, что красивая она, ещё пару лет, и толпами за ней ходить будут.

— Что? Нет, Миша с Ромой уроды просто, — отвечает и щурится от солнца, когда на меня смотрит. — Мама говорит держаться от них подальше.

— Правильно говорит, — бросаю я. — Сколько тебе лет, Ксюша? — смотрю на неё и определить не могу.

Худая, плоская, низкая, ребёнок, одним словом.

— Тринадцать, — произносит и нервно губу прикусывает.

Ну да, совсем мелочь.

— Часто эти двое тебя достают? — не знаю, зачем мне эта информация, но лучше, чем с самим собой болтать.

— Они на меня злятся за то, что я их сдала, — говорит, и слышу стыдливые нотки. — Я не стукачка, но они залезли в дом к нашей бабе Мане ради прикола, а она чуть на тот свет не отправилась с испугу, — спешно тараторит, точно оправдывается.

— Ну всё правильно, — какого-то фига поддерживаю её.

— Все так говорят, а их родители наказали, теперь они прохода мне не дают, — вздыхает с досадой.

— Не тронут больше, обещаю, — слышу и не сразу понимаю, что это я сам сказал.

Какого чёрта, спрашивается? Нет, защитить даму в беде дело благородное, ещё отец учил, что женщины хрупкие и им нужно твёрдое плечо рядом. Но я первый раз вижу эту девчушку, зачем мне разборки с местными, тем более я скоро свалю в город, и мои слова на ветер.

— Старших нет? Брата или сестры? — задаю логичный вопрос, подумав, что уж лучше с ними пообщаюсь и скажу, что Ксюше покоя не дают, она наверняка не рассказала дома.

— Только мама, — пожимает плечами с выступающими костями.

— Ясно, — бурчу под нос.

Ну ладно, чего уж, сказал, значит, надо слово держать, хотя бы пока буду в ссылке. Знал бы, чем это обернётся, обошёл бы её стороной.

-------------------

Мои дорогие, добро пожаловать! Я очень волнуюсь, так как первый раз пишу про детей уже любимых героев, и мне очень нужна ваша поддержка. Спасибо всем, кто пришёл в новую историю! С любовью, ваша Ронни!

Глава 2

Даня

Чёртов петух, надо его на суп пустить, сколько можно будить меня в такую рань? А он будто специально под моим окном орёт, мало мне наказания. Поймаю его и клюв изолентой замотаю, чтобы открыть его больше не мог. Каникулы, называется, мне что, мало целый год вставать в школу, хоть сейчас дали бы поспать.

— Пошёл вон отсюда, а то на пустошь увезу! — кричу в окно, бросив в петуха тапком.

— Эй, бунтарь, птицу мне не калечь, — выходит из-за угла дед с ведром.

— Достал меня, спать не даёт, — недовольно проговариваю, на что деда только ржёт.

— Это его работа, иди спи, прогоню его, — отмахивается, и, закрыв окно, ложусь обратно на кровать.

На удивление засыпаю моментально и во сне вижу девочку с двумя косичками и небесными глазами. Она бегает по цветочному полю, смеётся и зовёт меня по имени. А я бегаю за ней, бегаю и бегаю, но никак не могу догнать. А потом кто-то за плечо хватает, на месте удерживая.

— Даниил Давидович! — обращается ко мне знакомый голос. — Время обеда уже, вставай давай, — добавляет голос, и мне нужна минута, чтобы понять, кому он принадлежит.

— Папа? — открываю глаза и вскакиваю с кровати. — За мной приехал? — смотрю на него с надеждой.

— Да конечно, — фыркает отец. — Подмогу привёз, — бросает и выходит из комнаты.

Накинув на себя шорты и футболку, выхожу на улицу, откуда доносятся детские визги. Едва оказываюсь на пороге, меня чуть не валят на пол две маленькие ведьмы.

— Даня!

— Даня!

Кричат мои сёстры в один голос, прыгнув на меня.

— Привет, козявки, — подхватив их на руки, прижимаю к себе. — Как вы? — спрашиваю, улыбаясь во весь рот.

Я очень люблю свою семью, потому что нас всегда любили и учили, что это такое. Мама у нас самая лучшая на свете, папа бывает строгим, но только по делу. Брат младше меня на год, и он мой лучший друг, а пятилетние сёстры-близняшки — богатство всей нашей семьи.

— Хорошо, — сухо отвечает Милана, она копия папы, всегда по делу.

— Соскучились по тебе, — улыбается Ульяна, а это уже мамина дочь.

— Мама приехала? — спрашиваю и получаю отрицательный ответ. – А Никита где?

— С папой к дедушке пошли, — говорят обе сразу.

Ну слава богу, хотя бы брата привезли, а то я со скуки скоро начну вязать носки, как бабушка.

— А кто это к нам приехал? — раздаётся за спиной женский голос, и с визгами «бабуля» мои ведьмы забывают обо мне.

Пользуюсь моментом и иду в сторону огорода к остальным членам семьи. Уже отсюда до меня доносится недовольный голос отца.

— Борисыч, Аля голову оторвёт и мне, и тебе, — устало вздыхает папа. — Сколько можно с этим твоим огородом?

— Не морочьте мне голову, три грядки, тут даже уставать не успеваешь, а дочке не говори и в огород не приводи, — отмахивается от него деда.

— Ага, попробуй ей соврать, она меня раскусит в два счёта, — возмущается отец.

— Это не мои проблемы, — издевается над ним, ей богу.

— Здорово, — хлопаю брата по плечу, и тот поворачивается ко мне, пожав мне руку.

— Привет, — вижу по лицу, что рад приезду сюда, ровно как и я.

— За что загребли? — с усмешкой спрашиваю, а Никитос только глаза закатывает.

— Это ты у нас заключённый, а нас сплавили просто так, на отдых родаки улетают, — отвечает и крутит в руке телефон.

— Ясно, не видать нам города этим летом, — выдыхаю, мысленно готовясь к самому скучному лету.

— Да ну тебя, Борисыч, смерти моей хочешь, — махнув рукой, отец направляется к нам.

— Телефон мне привёз? — смотрю на него с надеждой.

Я ещё никогда так долго не был без сотового, но, если честно, мне это даже понравилось, однако хватит, уверен, меня потеряли все друзья.

— А ты заслужил? — прищуривается, и я едва сдерживаюсь, чтобы не разозлиться.

— Ты мне всю жизнь будешь это вспоминать? — спрашиваю с вызовом. — Сам учил девочек защищать, а когда я это сделал, ты меня в деревню отправил.

— Я не учил тебя зубы выбивать, — бросает отец и проходит мимо.

— Яблоко от яблони, — кричу ему вслед, и он застывает на месте, медленно поворачиваясь.

— Я вас учу не совершать тех же ошибок, что и я, чтобы жизнь у вас нормальная была, а будешь много болтать, телефон увезу обратно домой, — говорит он спокойно, но тем тоном, при котором перечить не стоит.

— Ладно, извини, — поднимаю руки в сдающемся жесте.

Извиняться и вовремя признавать свои ошибки тоже он учил, с детства в голову вбивал, а мать только кивала в знак подтверждения.

— А мама что, по сыну не соскучилась? — чёрт толкает спросить это, приходится прикусить язык, когда вижу гнев в отцовских глазах.

— Головой думай, что говоришь, — тыкает пальцем мне в лоб. — Мама хоть раз давала тебе повод сомневаться в её любви к вам? — мотаю головой, понимая, что глупость сморозил.

Но правда, я здесь уже неделю торчу, а если они на отдых едут, это ещё две недели, почему она не приехала?

— Вот и не неси чушь, ясно? — строго на меня смотрит, и я киваю.

— Привет тогда передавай, — всё же срывается с языка.

— Сам передашь, — слышу из-за спины отца, а через секунду меня сгребают в объятия.

Я пацан взрослый уже, но мама — это мама, и сколько бы мне ни было лет, её объятия всегда будут самыми тёплыми.

— Девочки сказали, что ты не приехала, — бормочу, обняв её в ответ.

Я ростом уже выше неё и в габаритах больше, а она у нас стройная, чуть крепче сожмёшь и кости сломаешь.

— Я просто в магазин поехала, а они не так поняли, — улыбается мама, и вокруг словно всё засияло. — Как ты тут?

— Как на каторге… — не успеваю договорить, как получаю подзатыльник от отца.

— Давид! — шикает на него мама. — С отпуска вернёмся и заберём вас домой, — проговаривает, проводя ладонью по моей шевелюре. — Папа! Я не поняла, — переключается моментально, едва деда в огороде замечает.

Тот, как мышка, которую поймали за воровством куска сыра, схватил лейку с водой и чуть ли не на цыпочках сбегает.