Запретная. Ты всё равно будешь моей

Глава 1. Антон

Первокурсники должны быть где-то на первой линии. Вроде как даже с табличками о том, кто из какой группы. Почти как школьники. То же предвкушение в глазах, тот же энтузиазм от чего-то нового, стремление знакомиться и тому подобное.

Ну а я, по сути, тоже тут новенький. Просто переводом. Из третьего курса более престижного универа сюда.

Свихнулся? Возможно. Но именно в эту шарагу поступила она.

Здравый смысл вроде как тоже примирился с идеей воспалённого сознания снизить качество универа. В конце концов, я уже налаживал мосты на работе по своей специальности, да и большую часть нужных лекций прослушал. Остальное не так важно, выгрызать себе место по жизни я умею. Иначе давно бы уже сдох, сбежав от приёмной семьи.

Скользя взглядом по первокурсникам, наконец замечаю её. Беляева Юлия Дмитриевна. Юля. Вчера исполнилось восемнадцать лет, хорошая девочка из приличной семьи. Медалистка, красавица, умница — в общем, воплощение идеальности. Мне такую нельзя. Я помню, давали понять.

Смотрю прямо на неё. Не могу и не пытаюсь отвести взгляд. Она одета в форму, белая рубашка и чёрная юбочка. Глупость, конечно. У остальных первашей хотя бы хватило понимания, что тут не школа и обязанности так одеваться нет. Но Юлька же у нас особенная, ей всё правильно надо. Стоит там, вдалеке от меня, всё такая же стройняшка с невинным лицом. Смотрит очередное выступление для первокурсников, наверное, даже слушает.

Хотя такой пристальный взгляд, как мой, невозможно не почувствовать. Но Юля упорно не смотрит в мою сторону. Даже не зная, что там именно я, снова даёт понять — я для неё не существую. Отвлекается от представления, смеётся чему-то, кажется, это была шутка того дохляка, который стоит там с ней рядом. Дрыщ дрыщом, но филфак, ничего удивительного. Хотя вот по моим однокурсникам-айтишникам тоже так и не скажешь, что должны спортзал любить, но выглядят внушительнее. Некоторые и по общению свои ребята, успели познакомиться.

— На первокурсниц заглядываешься? — спрашивает меня один из них.

Кажется, Демьян.

Ухмыляюсь тому, что моё внимание слишком заметно. Кому угодно, но не ей.

— Есть такое.

— У них сегодня тусовка намечается, я слышал. В честь поступления. Идут на канал в местном парке, устраивают там пикник. И вроде как не против присутствия старших курсов.

Судя по тому, как увлечённо говорит об этом Демьян — тоже заглядывался на кого-то и очень даже хочет пойти. А значит, и мне надо. На случай, если его заинтересовала Юля.

Хмурюсь этой мысли. Я уже ревную? Так быстро и по фигне?

— Ну давай сходим, посмотрим, что там и как, — вяло предлагаю.

Демьян с готовностью кивает, а я снова смотрю на Юлю… Чтобы обнаружить, что она в этот момент как-то осторожно глядит в мою сторону.

Наши взгляды встречаются. Узнала? Так и не скажешь. Щёки показательно краснеют, девчонка явно неуютно себя чувствует. Конечно, первой отводит взгляд. И тут же говорит что-то рядом стоящей брюнетке. Уверен, что первую попавшуюся хрень, лишь бы отвлечься от меня.

В этот момент я понимаю, что решение перевестись сюда было либо самой лучшей, либо самой худшей идеей в моей жизни. Третьего не дано.

*******************

Не сказать, чтобы я влюбился с первого взгляда. Просто понравилась. Просто было офигеть как неожиданно заметить этого с виду чертовски милого ангелочка в таком месте, как полицейский участок.

Я сбежал от приёмной семьи в четырнадцать. Забрали они меня из детдома в мои одиннадцать.

Три года жизни с ними я перебивался с заработка на заработок, в основном, по мелочи, ведь сам был мелким. Сбежав, не стащил ни копейки. Знал, что в таком случае меня будут искать тупо ради денег. Без них я особо не был нужен. Свою роль по выбиванию льгот приёмным родителям, обслуживанию их бытовых нужд и заработкам на их жалкие жизни я выполнил сполна. Унизительные воспоминания. И шрамы от ремня с той железной тяжёлой пряжкой, кажется, до сих пор на спине.

Я оказался прав, меня не искали. По крайней мере, выглядело всё так. Вот только зарабатывать так, чтобы при этом было где ночевать, оказалось той ещё проблемой. Назад в детдом не хотелось.

Бывало всякое. Мелкие кражи, подпольные бои с койко-местом в том же клубе, а по итогу гонки. Вот как раз по поводу них я в свои девятнадцать, уже снимающий нормальную квартиру, сижу в полицейском участке. Мы с парнями гоняли обычно ночью, за городом, где дороги почти пусты. В глуши. Но увы, иногда бывают осечки — такие, как эта. Машину новенького занесло, вдарился куда-то, поранился. Пришлось скорую вызывать, состояние у него было так себе. Ну а оттуда на нас уже и менты вышли.

Парни тогда все врассыпную, я один скорую дожидался и этого придурка в чувство приводил. В итоге один и отдуваюсь с ментами, уже мысленно прикидывая, какой теперь заработок искать. Или проще сменить компанию и продолжать гонять?

В любом случае, все эти мысли испаряются, когда в коридоре полицейского участка появляется эта милаха. Её взгляд вокруг растерянный и заинтересованно осторожный. Крошка здесь явно впервые, и тем интереснее, как попала.

Я и сам далеко не завсегдатай, но, как по мне, куда больше вписываюсь.

Некоторое время прикидываю, насколько разумно будет подкатить к девчонке в таком вот месте, но быстро отбрасываю эти сомнения. Не привык вроде утопать в них, откуда вообще взялись?

Сажусь рядом, подметив, что когда так близко, девчонка завораживает ещё больше. Смотрит на меня внимательно, изучающе так, почти выбивая этим своим открытым взглядом голубых глаз.

— Ты ещё не зашла, — невозмутимо заявляю, кивая на дверь полицейского, у которого сейчас мои документы.

Если бы не это, меня бы тут не было уже, конечно. По крайней мере, до появления этой куколки.

— У меня особый случай, — непринуждённо отвечает она на мою так себе попытку завязать разговор. — Так что только после тебя.

Подмывает спросить, что ж там за случай особый у невинной с виду милахи. Даже варианты прикинуть не могу, не идут в голову. Одета прилично, джинсы и кофточка белая.

Глава 2. Антон

Мы с Демом не сразу идём к первашам. Сначала заскакиваем в местный магаз, покупаем по мелочи. Чтобы не идти с пустыми руками. Не то чтобы прям тянет отличиться вежливостью, но пусть будет. Вряд ли они там нормально накрыли — большинство, наверное, на шеях родителей сидят.

Заодно и территорию изучаю. Дем в курсе, где и магазин нормальный, и канал, конечно, тоже.

К моменту, когда мы туда подходим, уже куча народа собирается. Так и не поймёшь, есть тут старшекурсники, или в основном перваши из разных факультетов. Зато Юлю взглядом сразу нахожу. Расстилает плед на траве, переговариваясь с девчонками.

Что ж… В такой толпе народа затеряться легко. И перваши в основном группками тусуются. Но зато у меня есть повод пойти именно к филфаку.

Более того — этот самый повод меня уже замечает. Движется навстречу с широкой улыбкой. Сёма иногда такой забавный своими живыми эмоциями, хотя это и подкупает.

Идём с Демом к нему навстречу. Насколько я знаю, моему однокурснику пофиг, к кому прибиваться. Его сам факт тусовки и первокурсниц прельщает, а на филфаке их даже больше, чем где-либо ещё.

— Так круто, что ты пришёл, — радостно встречает меня Сёма, протягивая руку. — И тебе привет, — уже к Дему.

Они там обмениваются именами и рукопожатием, а я вдруг подмечаю, что Юля теперь совсем рядом. Не то чтобы рукой дотянуться, но в зоне видимости. И слышимости, наверное, тоже.

— Решил проведать, — бодро поясняю Сёме, параллельно держа Юлю под прицелом. Умудряюсь не смотреть на неё напрямую, но боковым зрением не упускать. — Ну как ощущения, студент?

Подмечаю, что девчонка очень даже прислушивается. Чуть ли не пялится на нас откровенно, настороженно и удивлённо при этом. Не ожидала, что у меня есть знакомство на её факультете?

— Офигенно, — довольно лыбится Сёма. — А ты как, не жалеешь, что перевёлся сюда?

Упс. Это, наверное, не для нежных Юлиных ушей информация. Хотя пофиг — узнала бы в любом случае.

Даже забавляет, как она напрягается и подбирается вся.

— Пока нет причин, — до странного серьёзного отвечаю на вопрос.

Сёма словно улавливает, что я что-то недоговариваю. Но на выручку приходит Дем:

— Мы тут к столу принесли, — протягивает пакет с бутылками и закусками.

— О, вообще круто, — принимает Сёма, поворачивается к остальным ребятам, показывает им.

Те тоже горячо приветствуют, а потом начинают суетиться с тем, чтобы нам с Демом места уступить.

Моё напротив Юли получается. Удобно.

Перваши молодцы, сплочённые такие, знакомятся друг с другом с энтузиазмом и нас с Демом вопросами сыплют. Про преподов, систему учёбы и всякое такое. Отдувается, конечно, он. Я сразу обозначаю, что переводом здесь, тоже новенький, хоть и на третий курс.

Так что даже если Юля и не услышала тогда, от Сёмы, об этом; то уж сейчас точно вникает. Интересно, проводит ли связь со своим поступлением и моим резким переводом?

Мне даже хочется увидеть её лицо, если я вдруг дам понять, что да, связь тут прямая. Но меня не спрашивают про причины. Да и не факт, что это хорошая идея, вот так сразу выпалить, что меня просто к ней понесло вопреки здравому смыслу и всему. Тем более, озвучить это при всех.

Хотя уверен, что мой интерес к ней тут для всех очевиден уже. Смотрю на Юлю открыто, не скрываясь, порой и долгими взглядами. Намеренно смущаю. Ну или хотя бы сбиваю с толка, потому что девчонка совсем мало в разговоры встревает и не особо информативно.

Даже жаль. Я бы послушал.

Хочется знать, чем она живёт и мыслит. Информации со страницы мне уже недостаточно.

Решаю вовлечь её в разговор. Тем более что тема сама собой напрашивается, стоит только обратить внимание на её руку, тянущуюся к тарелке с нарезками.

— Что с пальцами? — будь она парнем, решил бы, что ударами о боксёрскую грушу отбила. Или типа того. Накрайняк, в драке.

Но передо мной хрупкая избалованная милаха, которая едва ли вообще способна ударить кого-то. Два года назад эта самая ручка была охренительно нежной на ощупь и вид, без всяких там намёков на борьбу или посильный труд.

При вопросе смотрю на Юлю в упор, да и она улавливает, что к ней обращаюсь. Это слишком понятно. Вот только пауза длится дольше положенного.

Юльку будто ломает мне ответить. Потому что это я, или тему выбрал неудачную?

Но на неё уже смотрят сидящие рядом с ней девочки, которые тоже слышали вопрос.

— Отбила на тренировке, — неохотно выдаёт она самый офигеть какой неожиданный ответ, пусть и логичный.

Тайн вокруг милахи становится больше. Но спрашивать при всех ничего не буду. Потом разберусь.

— Опасная, — поддразниваю, ухмыльнувшись.

Намекаю на её слова два года назад при нашем знакомстве. Так ясно передаю посыл, что не уловить невозможно. И Юля улавливает, взгляд отводит, губы поджимает, а у самой щёки краснеют.

Какого хрена она такая красивая… Я ведь уже начинаю думать, что, может, она тогда не со зла так со мной обошлась. Идиотом становлюсь. Но реакции эти её почти невинные…

Ответа на мой выпад, конечно, не предвидится. Но не успеваю найти, к чему ещё прицепиться, потому что кто-то из первашей предлагает сыграть в «Правду или действие», и это теперь очень бурно обсуждается. Энтузиазм у ребят опять так и прёт. Походу, без вариантов, играть будем.

Что ж… Это тоже может быть интересно.

— Правда, — предсказуемо выбирает Юля, когда доходит до неё очередь.

Так и знал, что на действия не решится эта Мисс Опасность. По крайней мере, сразу. Усмехаюсь этому, глядя на неё. Но она на меня не смотрит. Упорно делает вид, будто не замечает моего внимания.

Жду, что там сообразит спросить сидящая рядом с ней девчонка. Кажется, Алисой зовут.

Было решено, что мы друг другу по кругу задаём. Мне, получается, Дем. Я — Сёме. А Юля сидит в окружении девочек. Стрёмно, потому что вопросов к этой милахе дофига, но вряд ли будут озвучены именно они. Не похоже, что у Алисы хватит фантазии на что-то действительно интересное.

Глава 3. Юля

Ощущение того, насколько я влипла, накатывает безнадёгой. Это же Антон! О чём я только думала?..

Хотя ни о чём я не думала, он мне шансов на это не оставил поцелуем своим. Порочным, жарким и наглым. До сих пор на губах ощущается, как ни силюсь забыть.

Куда этот придурок меня тащит? Его рука держит крепким захватом мои голые ноги, а юбка уже наверняка задраться успела от этих быстрых шагов и моих попыток освободиться. А ещё мы в явно уединённом месте сейчас, прилично так отходим от канала, где ребята собрались. Все эти факты вместе не вселяют оптимизма.

Внутри всё дрожит.

— Антон… — решаюсь обратиться.

Его имя срывается с моих губ совсем уж сиплым звуком. И вроде бы парень даже слегка замедляется, а его рука уже не так обжигает мне ноги. Она словно бы проходится по ним мягким успокаивающим жестом.

Только вот это поглаживание не только ни разу не успокаивает, но и панику зарождает. Мы тут наедине непонятно где. А ещё недавно Антон целовал меня даже на виду у всех так, будто вовсе не собирался этим ограничиваться. Жадно, напористо, страстно. Так не целуют в рамках дурацкой игры.

— Антон, — снова повторяю я, чуть громче, потому что первая моя попытка так и оставлена без ответа.

Зато эта вдруг действует стремительно — меня резко стаскивают с плеча, на ноги ставят. Пошатываюсь от неожиданности. Голова слегка кружится, хватаюсь за неё, машинально поправляю волосы. А потом слышу усмешку и вдруг понимаю, что в первую очередь не их поправить надо было, а юбку, которая действительно прилично так задраться успела.

Вернее, неприлично. Совсем неприлично…

— Милая расцветка, — отстранённо комментирует Антон, явно имея в виду мои трусики в красный на белом горошек.

Мгновенно вспыхиваю и одёргиваю юбку. А сердце ускоряет темп, ведь этот придурок продолжает стоять напротив меня непонятно в каком месте, да ещё и взгляд не отводит.

— Так вот, Юля, — вкрадчиво начинает Антон, подчёркивая моё имя и явно передразнивая этим мои попытки воззвать к нему. — Надеюсь, ты понимаешь, что…

— Я хочу предложить сделку, — поспешно перебиваю, превозмогая дрожь и чувствуя усиленное сердцебиение аж у себя в висках.

Не вполне понимаю, что ему предложу, но лучше сделаю это сама, чем буду тут стоять в ожидании вердиктов человека, который вообще-то опасен. Его красивая внешность и умение быть обаятельным обманчивы. Мне стоит об этом помнить.

Кажется, мой выпад удивляет Антона. Не знаю, что он там собирался мне сказать, как или чем угрожать. А может, и сразу действовать… Но теперь лишь смотрит озадаченно, а на губах усмешка.

Сглатываю, подавив очередное воспоминание о том, как эти губы целовали мои недавно.

— Занятно, — наконец обретает дар речи Антон. — И какую?

Вздыхаю, усиленно собираясь с мыслями, пока он не поймёт, что у меня идей никаких. По крайней мере, тех, которые можно считать приемлемыми. Я вообще хочу исчезнуть отсюда и не сталкиваться с ним больше никогда.

— Насколько я понимаю, тебя разозлила пощёчина, — рассуждаю на ходу. — И то, что я ударила у всех на виду. Готова принести свои публичные извинения в любых выбранных тобой выражениях. А ты меня за это прямо сейчас отведёшь обратно, и всё у всех хорошо. Твой авторитет восстановлен, а я…

Осекаюсь, когда Антон подходит ближе. Вдруг понимаю, что отступать почти некуда — сзади меня поваленное дерево, а за ним что-то типа оврага.

— … в безопасности, — зачем-то договариваю то, что в данный момент уж точно не соответствует реальности.

Тем более что Антон нехорошо так ухмыляется.

— А сейчас ты в опасности? — спрашивает насмешливо, но хотя бы не сокращает расстояние ещё сильнее.

Хотя мне и той дистанции, что сейчас, чертовски мало. Я за ней себя так не чувствую, как его. А его так остро, что это, безусловно, именно опасно. Пусть даже не до конца сознаю, чем.

Пытаюсь соображать. Чёрт… Ну почему я сказала именно это слово? И вообще, не слишком ли прямолинейно выпалила ему всё?

Вместо ответа только и натягиваю на себя какую-то глупую улыбку. Антон изучает меня, слегка склонив голову набок.

— Всё-таки страх и вправду обнажает мысли, — неожиданно серьёзно заявляет. — Ты готова принести извинения только ради так называемой сделки, потому что боишься меня, а не искренне сожалеешь.

Теряюсь на мгновение, прокручивая его слова. Антона взбесило не моё посягательство на расшатывание его авторитета, а сам факт удара? Не подумала бы.

Наверное, самое время извиниться здесь и сейчас, выжимая из себя раскаяние. Но вместо этого сами собой вываливаются совсем другие слова:

— Страх — это нормальная реакция, когда тебя уносят неизвестно куда и рычат при этом на всех, кто пытается остановить.

Антон усмехается, а я ёрзаю на месте, опустив глаза. Резковато вышло. А мы всё же непонятно где стоим…

— Я готов принять твоё предложение, — неожиданно говорит он, вот только подозрительно вкрадчиво. — Но этого недостаточно…

Многозначительность в его последней фразе зашкаливает просто, ускоряя мне сердцебиение. А потом я и дышать забываю, потому что его пальцы вдруг слегка очерчивают мне подбородок, линию скул… Его едва уловимые касания отзываются мурашками по телу, а я только и могу, что внимать траектории, по которой они почему-то чувствительно, хоть и легко порхают. Скользят по виску, обрисовывая ухо, легко сдавливая мочку. Происходящее кажется слишком нереальным, мозг не выдерживает вязкий кисель из осознания ситуации, шорохов леса, шума сердцебиения, собственной дрожи и действий Антона.

— Видишь ли, мой авторитет пострадал меньше всего, — насмешливо подытоживает тот, чья рука никак не оставит в покое моё лицо. — Он вообще не от тебя зависит. А вот факт твоей наглости…

Хорошо, что Антон всё-таки заговорил. Так я, наконец, прихожу в себя достаточно, чтобы убрать его руку со своего лица. Хотя не решаюсь сделать это резко. Я вообще на такое действие решаюсь только потому, что вспоминаю — все знают, что он сюда меня понёс. Если что случится, ему не отвертеться. И, наверное, сам это понимает, так что не должен жестить.

Глава 4. Юля

— Ну всё, я готова, — устало вздыхаю, хотя из перечисленных требований Антона по поводу моего нового внешнего вида остаётся самое трудное. Про трусики.

И, увы, он об этом не забывает. Судя по насмешливо приподнятым бровям, ждёт, когда сама осмелюсь. Правда, смотрит теперь иначе, скорее отчуждённо и до странного серьёзно.

— Я не собираюсь облегчать твою участь, — заявляет хмуро.

— Я и не рассчитывала, — бурчу, но не решаюсь на действия, ведь Антон, конечно же, не отворачивается.

Стоит тут и сверлит неоднозначным взглядом. Таким тяжёлым, что невольно снова задумываюсь о прошлом, только теперь о совсем не далёком. Когда меня спросили, кого я вижу своим парнем, почему-то чуть на этого подонка не посмотрела автоматически. Наверное, потому что сам на меня пялился почти безотрывно и с толку сбивал своим внезапным появлением и вниманием. Вот и ляпнула про Игоря — максимально противоположного Антону парня. Четверокурсник из богатой семьи, отличник с правильными мыслями, судя по высказываниям. И весь его внешний вид скорее холёного далёкого от насилия человека, чем хоть сколь-нибудь опасного.

Я пыталась задеть Антона своим выбором. Продемонстрировать ему, что у такого, как он, нет никаких шансов. Естественное желание, учитывая, что этот отморозок тут, оказывается, переводом. Не учился в нашем универе вплоть до моего поступления сюда. Случайность? Рада бы так думать, да вот не получается, это и напрягает.

Надеюсь, хотя бы сейчас, когда я объяснила и свой отклик при знакомстве; до Антона всё же дойдёт.

— Ну? — мрачно торопит он. — Тебе же проще трусы тут оставить, чем меня поцеловать, так давай.

Вздрагиваю от того, как резко врывается в мои мысли его голос. Почему такие слова? Антон испытывает меня на слабо, думает, что могу сдаться?

Ну уж нет. Желание утереть ему нос и показать, что целовать его для меня невыносимее, чем вывозить сплетни; наконец толкает к действиям. Осторожно начинаю спускать трусики. При этом не свожу взгляда с Антона, чтобы ничего лишнего не видел. Он, конечно, смотрит, но мне всё равно спокойно. Я ведь юбку не задираю, так снимаю. Да и взгляд отморозка устремлён скорее мне на лицо.

Вот только остаться без нижнего белья наедине с Антоном совсем уж не по себе. Внутри всё дрожит, стоит только мне отбросить трусы в кусты. Ублюдок проследил за тем движением, и теперь снова смотрит на меня.

Сглатываю, собирая остатки самоуважения. Да, я выполняю его унизительные требования, но этим скорее ему демонстрирую его место в моём мире, чем наоборот.

— Что ж, — он лениво зачёсывает волосы пятерной, окидывая меня взглядом. — Идём обратно?

Не говорю ни слова и разворачиваюсь в нужную сторону. Хотя сюда я не шла сама, а провисела у него на плече всю дорогу, путь мне ясен. Надо всё время прямо двигаться.

Видимо, я не ошибаюсь, потому что Антон тоже без лишних слов начинает движение. Вот только, получается, рядом со мной идёт. А это уж точно лишнее. Мне сейчас эта совместная лесная прогулочка нафиг не нужна.

Ускоряю шаг. А потом ещё сильнее… Не реагирую уже, рядом Антон, или нет, просто несусь вперёд.

Вот только осень уже успела порадовать дождиком, а потому в лесу грязно. И если в начале пути мне это не мешало — тропинки были хорошие, то в какой-то момент я вдруг резко скольжу на чёртовом сгустке слякоти. Балансирую без шансов выстоять.

Но не падаю, потому что чувствую уверенную сильную хватку, ставящую меня на ноги чуть подальше проклятого местечка. Так быстро и спокойно Антон оказывается рядом и решает проблему, что я даже не успеваю сориентироваться. Смотрю на него, невозмутимо разглядывающего меня молча. И вдруг злюсь, за то что вытащил. Лучше бы упала, чем эта его помощь. Не ему строить из себя опору.

— В твоих условиях не было того, что мы возвращаемся вместе, — чеканю я. — Поэтому будь добр, иди вперёд, а я своим темпом.

И хотя мой голос звенит требованием, я избегаю встречи взглядов. Возникает чувство, что нарываюсь. Но просто идти вперёд не вариант при любых скоростях. Уверена, что в этом случае Антон недалеко будет держаться, как бы контролируя ситуацию. Уж не знаю, зачем, но позволять ему это делать я не собираюсь.

— Я никуда не спешу, — отрезает он. — Меня вполне порадует ленивая неторопливая прогулочка, поэтому ты вперёд. Ну или придётся долго ждать, когда я нагуляюсь, — ухмыляется таким предвкушением, что даже не сомневаюсь, что если пропущу его вперёд, точно задержимся тут дотемна.

Закусываю губу, борясь с неприязнью и желанием сорваться. Но в итоге всё-таки иду вперёд, вот только теперь не так лечу и слежу в первую очередь за юбкой. Почему-то с этого момента мысль о том, что под ней нет белья, почти не отпускает. Ведь я не удивлюсь, если Антон там, сзади, ещё и пялится. С него станется.

Хорошо хоть не разговаривает со мной и не в зоне видимости держится… Можно хотя бы представить, что его нет.

А вот интересно, он может напасть? Что такой отморозок, по которому тюрьма плачет, делает в универе вообще? И откуда перевёлся?..

Не знаю, страшно мне или нет. Если подумать, поводов более чем достаточно, начиная с его перевода. Но я толком ничего не чувствую, просто иду вперёд, оставаясь начеку. Главным образом, по поводу Антона. Представлять, что его нет, всё же не лучшая идея.

Лес уже почти кончается, по крайней мере, слышится шум цивилизации. Голоса, музыка… Чуть ускоряю шаг, но тут же останавливаюсь, чуть не подпрыгнув от неожиданности.

Передо мной неудобная развалина. Прохода через неё нет, вокруг ветки и неудобные кусты, а обойти можно только по болоту. Получается, когда Антон меня нёс, по ней шёл? Ни за что бы не подумала, у него легко это получалось.

Хотя, возможно, я просто не тем путём пошла. Может, этот придурок не всегда и прямо шагал, куда там мне за дорогой следить было…

Замираю, чувствуя, как Антон приближается уже совсем ощутимо.

— У тебя нет выбора, кроме как пройти по этому дереву, — грубовато сообщает он. — Давай руку.

Глава 5. Юля

Почти всю дорогу, пока Антон молча несёт меня в травмпункт, размышляю, как в таком случае всё выглядит в его глазах. Сначала мило с ним общалась, потом смотрела, как на пустое место и демонстративно гуляла с другим парнем… А потом и в поцелуе отказывала при всех, хотя тот был в рамках игры. И наедине прямыми словами сказала, что мне противно в нём всё.

Кстати, что он имел в виду, когда спрашивал про моё отвращение его происхождению?.. Тот парень, о котором говорил папа, вроде как из семьи алкоголиков. Получается, в этом тоже совпадение?

Уточнить этот момент не по себе. Я и так уже неоднократно была слишком бестактной с ним. И мне неловко. Раньше я никогда не общалась ни с кем высокомерно. А ведь, вспоминая свои моменты с Антоном, понимаю, что всё это смотрелось именно так.

Слегка дрожу в его руках от этого осознания, но он, кажется, ничего не замечает. Сосредоточен на дороге. А я сейчас ту и не замечаю словно, в мыслях вся.

Что теперь делать? Извиниться перед Антоном, объяснить ему всё, как есть?

Прикрываю глаза, успокаивая почему-то сбившееся от одной такой возможности дыхание. Если я расскажу Антону всё, как есть, то, получится, своеобразно возьму все свои слова и действия назад. А это не кажется безопасным… Потому что что-то мне подсказывает — в его представлении я тем самым своеобразно дам ему зелёный цвет на дальнейшие действия в мою сторону.

Мельком смотрю в его лицо, и Антон тут же ловит мой взгляд. Хмурится, отводит свой. Сейчас этот парень максимально отчуждён, несмотря на то, что мы соприкасаемся почти кожа к коже.

Но то, как он на меня смотрел сегодня весь день... Да и тогда, два года назад… Как целовал; как спрашивал, неужели мне проще унизиться, чем сделать к нему шаг…

Я нравлюсь Антону. Чувствую это настолько ярко, что это ощущение не отпускает меня. Парень перевёлся с крутого универа в этот — и совсем не был при этом удивлён увидеть меня среди студентов. Не за мной ли изначально пришёл?

И прёт при этом напролом с самого первого дня.

А я ведь совсем не стремлюсь к отношениям. Тем более, с ним — скорее жёстким, резким, бескомпромиссным. Как он говорил с Игорем, как нагло целовать меня полез сразу по-взрослому… Таким парням, как Антон, нужно всё и сразу. Они едва ли воспринимают «нет».

Так что, может, и к лучшему, что я сейчас так потопталась по его гордости; что это скорее отвратит от меня, чем станет дополнительным вызовом добиться желаемого. Девчонок в универе много, пусть на них отвлечётся.

Решено, извиняться не буду. Неприятно, конечно, получилось — но скорее к лучшему.

— Спасибо, — чтобы хоть как-то успокоить совесть и неловкость перед Антоном, искренне говорю.

— Почти пришли, — только и бросает мрачно он.

Да, такие парни, как Антон, может, и не воспринимают «нет», но бегать и унижаться перед девушкой, которой «противны», тоже не станут.

Мне бы радоваться этому пониманию, но в долбанный осадок от некрасивого расклада никак не исчезает. Ведь это из-за него так тянет в груди?

********************

В травмпункт мы заходим вместе. Антон уверен, что меня и до общаги придётся либо нести, либо помочь идти; а потому не уходит.

И это, конечно, очень кстати. Во мне разливается тепло благодарности к этому парню, но не знаю, как выразить и стоит ли. Просто принимаю помощь.

Пока врач осматривает мои ноги, выполняя необходимые процедуры; Антон связывается со своим другом. С тем самым, с которым приходил и который задал ему поцеловать меня. Я слышу обрывки разговоров. Получается, что Антон говорит правду, как есть, но без неудобных подробностей. Рассказывает, что я неудачно упала, а потому мы были вынуждены пойти в травмпункт и выбыть из тусовки.

Это мало вяжется с его пренебрежительным заявлением, что раз мы молча исчезли, то слухи в любом случае будут. Антон ведь сейчас делает всё, чтобы их не было. Пожалел меня? Или просто потерял интерес, а потому и не видит смысла продолжать наши тёрки?

Как бы там ни было, мне это на руку. Потому стараюсь даже не думать, и полностью концентрируюсь на своих ногах и враче передо мной.

С его слов получается, что на одной ноге у меня лишь царапины, которых достаточно остановить повязкой. На второй рана более глубокая, придётся ещё и мазью каждый вечер обрабатывать. Мне её выдают бесплатно — спасибо университету, который беспокоится о здоровье и благополучии своих студентов. Ну и коленную чашечку я отбила, что придётся исправлять курсом уколов. Спустя десять дней смогу ходить, бегать и прыгать без проблем; а пока у меня с этим проблемки. Рекомендуют в ближайшее время ковылять лишь до травмпункта за теми самыми уколами, а от универа мне освобождение выписали.

Неутешительные, конечно, новости... Учитывая, что меня папа на выходные ждёт, в том числе и на ближайшие. А если узнает, что я с первого же дня вляпалась в приключения, обратно в общагу может и не отпустить. Точнее, скорее всего именно не пустит.

В смятении смотрю на Антона, который уже переговорил с другом и слышал весь приговор мне.

— Уколы — это небольно, — неуклюже подбадривает он, не понимая, почему у меня такой взгляд. Наверняка потерянный и несчастный, потому что мысль о том, что устроит папа, когда узнает о моих ранах, никак не покидает голову.

Плакала моя самостоятельная жизнь. Или всё-таки можно ещё что-то придумать?

— Да, ваш парень прав, — подхватывает его слова немолодой мужчина. Поспешно отвожу взгляд от Антона, почему-то испытав перед ним неловкость за определение врача нас как парочки. — И скоро вы в этом убедитесь. Первый укол поставим прямо сейчас, и уже после него вам станет немного легче.

Киваю его словам, а у самой в мыслях уже не папа и даже не уколы, которых уж точно не боюсь. Мне вдруг становится интересно, почему врач решил, что мы с Антоном парочка? Потому я в его куртке? Или потому что он помогает мне? Вряд ли любые парень и девушка, которые вместе приходят, автоматически записываются в пары для работающего здесь мужчины. Он кажется скорее серьёзным и сдержанным, чем панибратски лёгким.

Глава 6. Юля

Вещи Антона тоже оказались у коменды, а потому нам снова в одном направлении. От этой мысли мне немного не по себе — насколько я знаю, ремонт делают на одном этаже и лишь в небольшом количестве комнат, а потому, видимо, жить мы с ним будем рядом. И пересекаться по этой причине тоже частенько…

О чём я вообще думала, когда пошла на тусовку с ребятами до того, как поговорить с комендой? Не удивлюсь, если все лучшие комнаты уже разобраны, а мне придётся дышать краской по соседству с этим хмурым парнем. Так не хотелось упускать возможности вовлечься в коллектив и поучаствовать в таком непривычном мне формате, как посиделки на канале; что забыла об элементарном. Наивно решила, что обойдётся.

Но увы. В общагу мы приходим уже часам к семи вечера. А в расписании видно, что комендант работает как раз до такого времени. Слишком уж мы задержались то на тусовке, то в лесу потом и в травмпункте…

Леденею. Если коменда ушла, то, значит, мне негде ночевать? И Антону тоже?..

Хм, ну нет, у меня вариант есть. Папа. Хотя даже словами не передать, насколько мне не хочется допустить этой возможности сейчас, когда я тут перевязанная и хромая.

— Расслабься, коменда ещё на месте, у неё горит свет, — сообщает мне Антон.

С облегчением вздыхаю и ковыляю за ним. Правда, нехорошее ощущение никак не уходит. Неловко перед комендантом, что вот так безответственно подошла к вопросу, до последнего тянула. Антон тоже, но его это явно не так уж волнует.

— Вы слишком долго ждали, — сразу сообщает нам коротковолосая женщина и вряд ли вообще слышит мои тихие извинения. — Все комнаты разобрали, осталась одна. Разумеется, вас друг с другом я не поселю, завтра рокировку проведу. Двух девочек из старших курсов туда, тебя тогда подселю на освободившееся от них место, а тебя... — она смотрит на Антона и вздыхает. — С тобой сложнее, но завтра придумаю. Сейчас не буду с бумагами возиться, раньше надо было приходить. Конечно, при таком раскладе я думала, что всех уже распределила, про вас забыла.

Она ещё продолжает наполовину отчитывать нас, обвиняя в случившемся; наполовину оправдываться за собственную забывчивость. Но я уже толком не слышу, потому что внутри всё волнительно дрожит. То есть, сегодня нам некуда идти?

Очень не хочется звонить папе. Мне и так это придётся делать после его работы — а это уже через два часа. И хотелось бы при этом выглядеть бодрой, уверенной и самостоятельной. А не эти вот все проблемы вываливать…

— Я так понимаю, сейчас у нас одна свободная комната? — слышу спокойный вопрос Антона.

Сглатываю ком в горле, лишь сейчас осознав, что это действительно так. Хоть нас вместе и не поселят, но коменда явно не собирается заниматься рокировкой сейчас, когда её рабочий день уже окончен.

— Да. Сегодня останетесь там, ничего страшного, там раздельные кровати, — с этими словами она многозначительно смотрит на явно мужскую куртку на мне. — Завтра с самого утра оба ко мне, решим насчёт распределения. Вещи забирайте сейчас.

Я бы и рада начать доказывать коменде, что даже на одну ночь оставлять меня с парнем — так себе идея, но в горле пересыхает. Подходящие слова даже в мыслях не формулируются. Да и женщина выглядит уставшей и грубоватой — вряд ли станет меня слушать. Скорее напомнит, что мне вообще-то есть если что, где ещё остановиться.

Я это и сама помню, но для меня мысль спалиться перед папой сейчас, наверное, даже хуже возможности остаться с Антоном. Хотя… Второе тоже абсолютно не внушает оптимизма.

Слегка дрожащими руками просто молча забираю свой чемодан, при этом чувствуя внимательный взгляд Антона, который уже успел взять свои вещи. Уверена, что он ждал от меня попыток спорить с комендой. Не смотрю в ответ, но его недоумение чуть ли не в воздухе висит. Слишком уж чувствуется.

Мы прощаемся с женщиной, которая вручает ключи Антону. А я уже жду, когда она уйдёт, потому что в голову всё-таки приходит спасительная мысль, как избежать расклада заночевать с парнем наедине.

И вот коменда уже скрывается, а Антон, ловким движением спрятав ключ в карман своих джинсов, небрежно кивает мне к лифтам.

— Нам на девятый, — в его голосе ещё чувствуется озадаченность, но ничем кроме этого она не проявлена.

Глубоко вздыхаю, решаясь. И на одном дыхании выпаливаю:

— Ты сказал, что в прошлом универе ты не претендовал на общагу. То есть, ты тоже москвич? Тебе есть, где ещё остаться?

Антон смеряет меня насмешливо мрачным взглядом. И мне снова становится не по себе, потому что я вспоминаю его вопрос про то, что мне противно его происхождение. Что если его родители — неблагополучные и жестокие алкаши, от которых он в этом году решил начать скрываться в общаге?..

Сердце пропускает удар. И почему эта мысль не пришла мне в голову в момент, когда я решила, что проще договориться с Антоном, чем спорить с комендой?

— Я не претендовал на общагу, потому что тогда снимал квартиру рядом с универом. А теперь сдал её и решил жить в общаге, — не сразу и скорее снисходительно отвечает. — Так и экономнее, и удобнее.

— Удобнее в смысле территориально ближе? — спрашиваю, потому что догадка о связи его перевода сюда со мной почему-то сейчас особенно настойчиво напоминает о себе.

— Это тоже, — неопределённо отвечает Антон. — В общем, мне некуда, кроме как в эту комнату.

Мне совсем не нравится ни его непонятный то ли отчуждённый, то ли насмешливый настрой; ни перспектива заночевать с этим парнем. Я уже настолько настроилась, что ему есть куда уехать, что теперь просто не могу смириться с реальностью.

— Но друзья же у тебя есть? — спрашиваю почти нетерпеливо.

— А у тебя? — ухмыляется Антон, вдруг вперившись в меня пристальным взглядом. — Почему бы не уехать тебе? К папочке, например.

Смотрю, как Антон поворачивает ключ нашей комнаты, открывая её, и поверить не могу. Главным образом в то, что это действительно происходит. Что мы и в самом деле переночуем сегодня вместе.

Глава 7. Антон

Несколько минут назад уже был готов мысленно послать Юлю нафиг и перестать о ней думать вообще, раз так презирает. Вбивал себе в голову, что поверхностная дура, падкая на пустых мажоров и не более того. Что только красотой своей и цепляла, а этого недостаточно, чтобы так с ума сходить.

Но вот мы остаёмся наедине, вот парочка нелепых случайностей — и я по-дурацки наслаждаюсь ситуацией, обществом девчонки и тем, как она смущается постоянно.

И ладно. Её история о папашиной опеке в какой-то степени оправдывает предвзятость ко мне. Наверное, он ей не только про детдом втирал. Каким-то образом узнал, что я первое время после побега с голодухи кражами помышлял? Не знаю. Неважно это сейчас, когда Юля так забавно напрягается от моей ухмылки вместо ответа на вопрос, чего я хочу.

А хочу я многого. И, пожалуй, отказываться от этой мысли не буду. Хотя не удивлюсь, если меня сейчас снова швырнут в реальность, где я этой девчонке омерзителен и лишь глупо бьюсь башкой о непробивную стену.

Поэтому пускай Юля сделает это сразу. Помнится, некоторое время назад она предпочла без трусов через кусты пробираться, лишь бы меня не целовать. Теперь поставлю принцессу перед более трудным выбором. Либо не отвертится, либо во всех смыслах пойдёт нафиг — вместе со всеми разборками с папашей.

Нахрен её жалеть. И так слишком носился с ней весь день и чуть не сдох, когда увидел, как она падает.

Юля, походу, уже не дышит. Ощутимо нервничает с каждой секундой, а может, уже и минутой моего молчания. Но не решается переспросить. То кидает на меня опасливые взгляды, то смотрит в сторону.

— Поцелуй, — наконец, обрываю её мучения. Хотя, скорее всего, лишь усиливаю. Зачем-то снова ухмыляюсь. — Нормальный, в губы и по-взрослому.

Юля довольно шумно вздыхает и качает головой. На меня не смотрит, но я не свожу с её взгляда. Замечаю лёгкий румянец на щеках.

Перемены её настроя просто с ума уже сводят. В лесу её взбесило предложение поцеловать меня, а сейчас будто уже совсем иначе волнует.

— Ладно, — неожиданно выдавливает она.

Хмыкнув, вскидываю брови:

— Серьёзно? Ты была готова к сплетням о себе и разным непредсказуемым приключениям в лесу, а теперь вот так сразу? — сам не знаю, с чего тянет подначивать Юлю. Мне бы просто принять её ответ и успокоиться, но с какого-то фига рвусь расковырять. — Настолько строгий папочка?

Девчонка снова вздыхает, но всё-таки решается посмотреть на меня. Серьёзным каким-то, внимательным и глубоким взглядом. Под таким и ухмыляться почему-то не по себе, но упорно делаю это.

— Настолько не хочу портить с ним отношения, — с нажимом поправляет она меня. — А по поводу леса… Это было до того, как я вляпалась с ногами. И ты помог мне, так что ты лучше, чем я думала.

Юля говорит так, будто сожалеет. С неловкостью, извиняясь одним взглядом, подбирая слова.

И этим всем, как и согласием на поцелуй, окончательно подписывает себе приговор — будет моей. Не отступлю.

— Не обольщайся, я не так уж хорош, — небрежно заявляю. Не хочу, чтобы сравнивала меня со своими привычными не видевшими жизнь мажорами с замашками джентльменов.

— Так мы договорились? — только и спрашивает едва слышно Юля, игнорируя моё предостережение. — Я поцелую сразу после того, как ты поговоришь с папой. Если он поверит и будет доволен этим разговором.

Условия мне ставит девчонка. Явно как к договору относится, даже не задумываясь, зачем я так в это упёрся. Наивная и забавная.

— Ладно, — заявляю не сразу, изобразив задумчивость. — Но мне нужен аванс. Видишь ли, учитывая, что некоторое время назад ты считала недопустимым меня целовать, у меня есть основания тебе не доверять.

Расслабленно откидываюсь на подушку у стены своей кровати и довольно наблюдаю, как то краснеет, то бледнеет Юля.

— Аванс? — на этот раз её голос звучит ещё тише. — Ты имеешь в виду поцелуй в щёку?

Ухмыляюсь святой наивности, но решаю не наглеть вот так сразу. А то Юля конкретно так напрягается. На нервах вся.

Интересно, почему ей не приходит в голову, что её любимый папочка-мент может пробить мой номер и узнать, что я ни разу не куратор? Раз у неё батя такой контролирующий, то наверняка и подозрительный. Рискованно ей вот так врать. Ну да ладно, шансы есть, а остальное — это уже проблемы девчонки, не мои.

— Давай, — небрежно соглашаюсь, просто чтобы её успокоить.

Продолжаю сидеть на кровати — пусть Юля подходит сама. Не то чтобы я отыгрываюсь за все её выходки, включая и демонстративную прогулочку с тем придурком два года назад, но есть особенный кайф в том, чтобы смотреть, как она поднимается и идёт ко мне. Преодолевая явное смущение.

Откуда оно, кстати? Неужели она не сосалась с мажорами, с которыми привыкла тусить? Там, на канале, Юля хоть и своеобразно, но отвечала мне на поцелуй, а теперь и в щёку проблема? Или всё-таки чует подвох?

Она садится рядом. Слегка мнётся, сверяя меня внимательным взглядом. А потом решительно тянется к щеке. Но я точно подлавливаю момент, когда нужно резко повернуть голову — так, чтобы губами в губы вышло.

Параллельно обнимаю её за талию, чувствуя, как Юля испуганно замирает от этих моих действий. Всё ещё прижимается губами к моим и, кажется, не дышит там. Совсем врасплох застал. И мне не стыдно.

Нагло пользуюсь её замешательством, целую. Точнее, делаю первое осторожное движение губами, сминая её тёплые и дрожащие.

Офигеть. Меня всё ещё не отталкивают. Юля совсем в ступоре, или не так уж против?

Да наплевать, в чём дело, когда я могу крепче прижать несопротивляющуюся девчонку к себе, одновременно захватывая её губы своими. Руки Юли поднимаются то ли чтобы всё-таки оттолкнуть, то ли внезапно обнять. В любом случае, не происходит ни того, ни другого. Она так и замирает с ними, слегка приподнятыми.

И вот я уже целую глубоко, посасывая мягкие губы и играясь с ускользающим непослушным языком. Юля просто туда-сюда им водит, то ли специально не давая мне к нему доступ, то ли просто не особо соображая. Скорее всего, и то, и другое.

Глава 8. Юля

— Может, врубим фильм? — предлагает Антон, когда мы располагаемся за столом поесть.

Пожимаю плечами. На самом деле сама привыкла обедать подо что-то, но здесь вариантов немного. На телефонах экраны маленькие, а других в общежитии нет. Если только лезть в чемодан и ноутбук доставать.

Впрочем, это определённо лучше, чем сидеть напротив Антона в тишине. Или за разговором… Не хочу ловить его взгляды на себе, пусть лучше и вправду фильм смотрит. Ради такого я даже выбор ему предоставляю.

— Сейчас, достану ноут, чтобы экран был побольше, — иду к своему чемодану. — Ты какой фильм хочешь?

— Вообще я фантастику люблю. Особенно про космос. Но мне интереснее твой выбор.

Хм, и почему? Я думала, Антон оставил попытки сблизиться со мной после моих «выходок». Его что, вообще ничем не проймёшь? Я ведь даже не объясняла ему причины своего поведения, но ему хоть бы что. Быстро отошёл, а ведь ещё в лесу дистанция ощутимая чувствовалась.

Впрочем, милым и заботливым парнем, каким почти показался, когда на руках меня нёс; сейчас его тоже трудно назвать. Скорее, наглеет и напирает, невзирая ни на что.

— Я люблю документалки, — спокойно сообщаю, решив, что в любом случае справлюсь. Главное, чтобы папе на звонок ответил.

— Неожиданно, — немного задумчиво подмечает Антон.

— В документалках частенько сюжеты покруче любой художки, — негромко поясняю, одновременно ставя ноутбук на стол. Антон помогает и подключает его. — И острее воспринимаются за счёт реальности.

Он кивает, будто точно уловив, о чём я.

— Реальность всегда острее.

Снова Антон говорит со знанием дела. Словно про свой опыт. И на этот раз я не выдерживаю:

— Например, гонки?

Не смотрю на Антона, настраивая передачу интернета с телефона на ноут. Наверное, только поэтому и так легко спрашиваю о том, что было два года назад, когда этот парень мне чуть ли не понравился.

— Это в прошлом, — серьёзно говорит Антон. — Сейчас у меня нормальная работа.

— А универ? — загружая браузер, так же ровно интересуюсь.

И мысленно чертыхаюсь. Нашла о чём спросить. Лучше бы уточнила, что за работа. А то, получается, подвела к его переводу. Который, вполне возможно, связан со мной.

Чувствую на себе пристальный взгляд Антона и напрягаюсь, подбираясь вся.

— Я не сталкер, — без обиняков сообщает он. — За два года тебя не забыл, конечно, но не особо вспоминал и не искал встречи. А потом друг поступил в тот же универ и факультет, что ты. Я увидел тебя в списке и как переклинило.

Ну вот... Он это сказал. Значит, и вправду перевёлся из-за меня.

Не смотрю в его сторону, загружая сайт, на котором у меня подписка для просмотра фильмов оформлена.

— Решение перевестись было импульсивным, — так и не отведя от меня взгляд, добавляет Антон. — Но я не жалею.

Перевестись из хорошего универа в, мягко говоря, средний? Мне вот да, по баллам не хватило. Всегда считала себя умной, но ЕГЭ — та ещё система дурацкая. Но ведь Антон учился в действительно престижном университете.

И раз не жалеет, значит, не собирается отступать от своей идеи... Быть со мной? Скорее, затащить в постель.

— У тебя никаких шансов.

Я напрягаюсь в ожидании реакции — она может быть абсолютно любой, а мы тут наедине. Но Антон только ухмыляется.

— Ты уже давала это понять столько раз, что с каждым новым всё менее убедительно, — нахально заявляет. — Но мне не нужны твои шансы. Ты всё равно будешь моей.

Я хмыкаю, бросив на него быстрый осторожный взгляд. Антон это серьёзно, или просто так издевается?..

Так и не скажешь. Абсолютно спокоен.

А у меня сердце бешено молотит в груди и щёки горят при мысли, что мне этого парня с его странным настроем завтра целовать, если всё удачно сложится.

— Ты обнаглел, — резко заявляю, пытаясь осадить хотя бы сейчас.

— Ты тоже не милаха, — расслабленно откидываясь на спинку своего стула, иронично заявляет. — Расслабься, я тебя не заставляю. Включай давай свою документалку.

Ага, легко сказать. Эта уверенность Антона не даёт мне настроиться на спокойные посиделки под фильм. В итоге щёлкаю первый же предложенный мне сайтом вариант.

Комментировать выводы о том, что я не милаха, не собираюсь. Хотя некоторое время назад и сама думала, что несправедлива к нему. Но, в конце концов, что такого я сделала? Если подумать, он каждый раз сам нарывался. Не считая того раза два года назад, конечно… Но это уже прошлое.

— Про пирамиды пойдёт? — небрежно спрашиваю, хотя фильм уже загружается.

— Вполне, — миролюбиво соглашается Антон.

Вот только из нас двоих в итоге эту документалку смотрит только он. Я никак не могу сосредоточиться на сюжете. Слишком сбивает одного только присутствие этого парня. Что уж говорить о его периодически бросаемых на меня взглядах...

Интересно, а как мне убедиться, что он поговорит с папой, как куратор? Что не облажается? Завтра тоже провести день с Антоном, пока ему не позвонят?..

**************************

Десять вечера. Я в такое время обычно не ложусь, но в случае, когда остаюсь с парнем наедине, это кажется самым разумным вариантом. На насильника Антон не похож, несмотря на его наглые напористые поцелуи. Потому просто засну без лишних разговоров и тому подобного, а всё остальное завтра.

Вот только пойти умыться и подготовиться ко сну я не успеваю. Меня тормозит звонок. Антону.

И я бы не обратила на это внимания, но он показывает номер, который определяется незнакомым. Вот только я безошибочно узнаю эти цифры. Папа. С чего бы ему звонить в такое время куратору?..

— Видимо, пробил мой номер, — с сожалением говорит Антон. — Я отвечу.

Поспешно мотаю головой. Боюсь даже предположить, чем может закончиться такой звонок. Папа сейчас явно в бескомпромиссном настроении, а Антон не похож на дипломата. Всё только усугубится, если, конечно, есть куда.

— Расслабься и доверься мне, — на удивление уверенно говорит он. — Я всё улажу.

Глава 9. Антон

Из-за проблем доверия у Юлиного папочки поцелуй мне стремительно обламывается. Обидно, досадно, но ладно. Сейчас есть проблема посерьёзнее — надо и вправду отмазать девчонку, иначе грозный мент нагрянет прямо сюда и заберёт её.

Теоретически этого реально избежать. Я выиграл время, применив всё своё красноречие и убедив её папашу, что девчонка просто растерялась от его требования дать номер, знаками попросила меня сделать это, поскольку сама не знала. А я не сориентировался, не так понял и дал свой. А рядом мы были, потому что у нас там что-то вроде культурных посиделок старшекурсников с первокурсниками проходило. И уже, конечно, закончилось. А так Юля пока не знает номер куратора, да и я не знаю. Но это будет легко выяснить завтра в универе, вот тогда она и напишет ему.

Мне, конечно, много чего выговаривали и самым разным тоном, но детдомовское прошлое научило не теряться, вертеться и импровизировать сходу. К счастью, мне в итоге поверили. И даже, кажется, не узнали. По крайней мере, Юлин папаша никак не высказал, типа какого хрена я вообще рядом с её дочерью был, хотя того недостоин. Ведь что-то такое говорил два года назад.

В итоге он потом звонил Юле по видеосвязи, чтобы комнату показала и с кем в ней. Но и тут выкрутились — я спрятался в ванной, а девчонка довольно убедительно втирала ему про всю ту тему с комендой, что у нас была, но типа только с ней одной.

А пока она там ему врала, я уже прикидывал возможности и вправду убедить куратора подыграть. Понятно, что раз её папаша подозрительность включил, то теперь левым номером не отделаешься. Но насколько я понял, Дем в этом универе как рыба в воде, всех знает, всё решает. Возможно, даже на короткой ноге с каким куратором. А тот может и куратора первашей филфака знать. В общем, есть, откуда тянуть ниточку. Приплатить, если что, не проблема.

Мы с Демом уже вовсю обсуждаем это по мессенджеру, когда слышу, как в дверь ванной тихонько скребутся. Ухмыляюсь и открываю, видя перед собой Юлю. Она кусает губы, на щеках горит румянец, глаза поблёскивают. Милая такая сейчас. Мнётся передо мной. Ну да, денёк у нас выдался насыщенный.

Стоим несколько секунд в тишине, и девчонка робко бормочет:

— Извини за всё это… И спасибо.

— Не проблема, — небрежно отмахиваюсь, подавляя неожиданный порыв спросить, почему она так жёстко отшила меня два года назад. Разве ей это свойственно? Разве и вправду решила, что я так плох? А там, в лесу?..

Ну уж нет. Задавать ей эти сопливые вопросы, чтобы получить в очередной раз один и тот же ответ? К чёрту. И так понятны причины. Влияние папочки. И оно наверняка достаточно сильно. Тупыми вопросами стереотипы девчонки не сломать. Пусть поживёт хотя бы немного самостоятельно и делает выводы сама. Вот, подвижки уже есть. Она сейчас даже смотрит по-другому.

— В общем, Дем, скорее всего, поможет решить с куратором, — заявляю, направляясь в комнату. — А если вдруг не получится, всегда можно сказать, что просто слышала от кого-то, но информация не подтвердилась. Но должно получиться.

— Да уж, с такой тяжёлой артиллерией должно, — неловко бормочет Юля, мимолётно смущённо улыбнувшись. — Неудобно, что стольких напрягла своим враньём.

— Большинство проходит через подобное ещё в детстве. Ты просто слишком правильная девочка, — последнее добавляю с многозначительно коварной усмешкой.

Всё-таки нравится мне, когда Юля такая смущённая. Вот даже к себе на кровать не сразу садится.

— Ты тоже проходил? — неожиданно тихо спрашивает.

А вот это мне уже не нравится. Ненавижу говорить о своём прошлом, даже по таким безобидным мелочам. Они напоминают и другие моменты. Всё, так или иначе, взаимосвязано.

— Всякое бывало, — уклончиво подтверждаю.

Вряд ли Юля проявит упрямство и станет подробности выпытывать. Уж не настолько я её интересую, как успел понять.

В подтверждение этой мысли она кивает. Нерешительно как-то, слегка заторможено, но больше ничего не говорит.

Стараюсь не залипать на её лице или неглубоком вырезе. Ну или на ножках, которые даже с ранами выглядят соблазнительно. Девчонка переоделась после ванной, теперь на ней широкие явно домашние шорты и футболка, но и те умудряются лишь подчеркнуть изящность фигурки, а не скрыть.

— Я собираюсь лечь спать, — тихо заявляет Юля.

Видимо, я её всё-таки напрягаю. Мало кто в такое время суток спать ложится. Даже эта правильная и домашняя, уверен, не привыкла.

Но киваю. Что ещё делать? Поумерить пыл будет не лишним.

Юля идёт умываться, будто от меня разрешение только что получила. Забавная. Может, мне тоже лечь пораньше? Всё равно скучно станет, как уснёт.

Теоретически можно смотаться к Дему или ещё к кому в гости заглянуть, но больше тянет с Юлей побыть, пусть даже спящей. К тому же, у неё наверняка не получится сразу уснуть.

Неожиданно на телефон приходит сообщение. Не по мессенджеру, а просто смской. Крайне непривычный формат. Но ещё больше выбивает, что номер уже знакомый. С него мне папаша девчонки звонил недавно.

«Надо будет поговорить. Завтра в шесть вечера жду по адресу. Приходи один, Юле не говори».

Ну и далее следует адрес. Кафешка ближе к центру. Хорошо хоть не отделение милиции. Странное вообще предложение, как его понимать? Меня всё-таки вспомнили?..

«Документы при себе иметь?» — я как будто нарываюсь. Сам не знаю, что толкает спросить с издёвкой.

Ответ приходит не сразу.

«Лишним не будет».

Как-то не по себе мне от этого всего. Ловлю себя на мысли, что чуть ли не нервничаю. И не столько от перспективы, что огребу завтра за участие в попытках Юли соскочить и заодно за прошлое; сколько от мысли, что контакт с её папой налаживать всё равно придётся. Отступить от девчонки ведь не получается ни в какую.

А он мне не нравится. Я ему, насколько помню, — тем более.

Не напортачить бы окончательно…

Юля выходит из ванной. В том же виде, вот только теперь без лифчика. Она этот факт всячески пытается скрыть полотенцем на плече, но уже этими своими нервными движениями приковывает взгляд.

Глава 10. Юля

Просыпаюсь где-то в восемь от настроенного будильника. У меня пары с девяти начинаются, а ещё к коменде надо успеть зайти по поводу комнат…

Кстати об этом. Я думала, что увижу Антона, но тут ни следа от него. Ни чемодана, ни самого парня. Смылся, значит. Встал ещё раньше или не спал?

Хмурюсь, отгоняя лишние мысли. Какая разница. Мы были лишь случайными соседями, временно совсем. И не стоит так уж рассчитывать на его помощь с куратором. Если уж папа начал докапываться, так или иначе узнает правду. Мне стоит настраиваться именно на это, а не на бессмысленные способы выкручиваться. И уж точно не надо рассчитывать на парня, который и без того слишком многое себе возомнил.

Хорошо хоть спать мне не мешал. Я легла с наушниками — включила первую попавшуюся аудиокнигу, лишь бы поскорее заснуть от мерного голоса диктора и не обращать внимания на присутствие Антона. Мне удалось, и уже скоро я спала. Чем он занимался, не знаю. Свет был включен, когда я начала дремать, а когда среди ночи проснулась, уже выключен.

В какой-то момент мне показалось, что я осталась одна… Но это и неважно. Мне совершенно наплевать, где и с кем этот парень провёл ночь.

Ключи на тумбочке возле моей кровати. Антон оставил мне, как той, кто последней выйдет из этой комнаты.

Что ж, даже отлично, что я встаю не под его взглядом. Так гораздо быстрее и проще делаются все дела. И вот уже совсем скоро, буквально через двадцать минут я полностью готовая выхожу. Сразу направляюсь к коменде. Видела вчера в её расписании, что работает с восьми утра как раз.

У самого её кабинета я слегка медлю, поймав себя на мысли, что тут ещё может быть Антон… Но нет, его там не оказывается. У коменды никого нет, а потому я уже довольно скоро поднимаюсь на четвёртый этаж, где теперь буду ждать с второкурсницей филфака и первокурсницей менеджмента.

Усиленно пытаюсь внушить себе, что не разочарована исчезновением Антона. И не так уж рассчитывала на его помощь. А вне её его присутствие мне тем более ни разу не сдалось.

Но ключ почему-то чуть не падает из дрожащих рук вместо того, чтобы проскользнуть в нужный проём. Проклятые нервы… Скоро ведь папа будет звонить реальному куратору. Ведь дал мне минимум времени выяснить нужный номер — ровно одну пару.

Во всём этом только один плюс — мне не придётся целовать Антона. Я надеюсь, мне и видеть его особо не придётся.

— О, привет, — вдруг слышу отдалённо знакомый голос с лёгкой хрипотцой. — Ты здесь, значит, живёшь?

Апатично поворачиваюсь к говорящему… Игорь. Вот чёрт. Я надеюсь, он забыл про то, что я вчера его назвала как гипотетически возможного своего парня.

Но судя по довольной улыбке — нет, скорее всего, не забыл.

— Да, — отвечаю, решив не натягивать на себя ответную. — Привет.

Похоже, Игорь не собирается ограничиваться приветствиями. Расслабленно прислоняется к ближайшей к моей двери стене, окидывает меня быстрым взглядом.

— Соседями, значит, будем, — сообщает и кивком головы указывает на дверь напротив. — Я тут обитаю.

Неожиданно. Я думала, он москвич. Одет скорее дорого, да и вообще по всему видно — при деньгах. Тоже захотел студенческой жизни, как я?

Сама не знаю, почему, но не спрашиваю об этом. Впрочем, и молча повернуть ключ в проёме и уйти тоже не кажется правильным. Только и киваю, всё ещё стоя лицом к Игорю.

— А ты чего грустная такая? — участливо спрашивает он.

И вот даже не знаю, в чём дело — в его внезапной чуткости, в собственном мандраже или в том, что терять уже нечего... Но я рассказываю Игорю про всю эту ситуацию с куратором.

Замечаю взгляд на собственные ноги... Да, я сейчас в джинсах и не особо хромаю, хоть и ходить больновато. Но в целом незаметно на первый взгляд, что что-то не так. Вот и Игорю понадобился рассказ, чтобы об этом узнать.

Про Антона я особо не упоминаю. Лишь что упала при нём и он помог с травмпунктом. О том, что мы переночевали в одной комнате, почему-то умалчиваю. Наверное, из-за вчерашних приключений с рваными пуговицами, листьями в волосах и прочим. Раз у этого парня была хотя бы мысль о том, чтобы пустить пошлые слухи о нас; не стоит лишний раз провоцировать.

Тем более что Игорю вполне хватает и урезанного рассказа для полноты картины. Я преподношу всё так, будто папа ещё не звонил, но точно будет пробивать номер куратора.

— Что ж ты сразу не сказала? — вдруг расплывается в ещё более довольной улыбке Игорь. — Я могу с ним договориться. Если честно, я тут со всеми могу договориться. С большинством на короткой ноге. Считай, проблемы больше нет. Кто твой куратор?

— Не знаю, — растерянно отвечаю.

Уж на такую внезапную помощь точно не рассчитывала… Я и на Антона с Демом больше не особо полагаюсь, а тут совсем другой человек. Ещё один новый привлечённый к моей проблеме.

Неловко, конечно. Но, похоже, для Игоря это пустяки. Он и от моего ответа не теряется.

— Не проблема, сейчас выясним, — и тут же набирает кому-то прямо при мне.

Слушаю, как Игорь спрашивает у кого-то, кто назначен куратором у первокурсников филфака. Запомнил, значит, мой факультет. Хотя в этом и нет ничего удивительного, но даже приятно.

Как и то, что он пытался за меня заступиться перед Антоном. И сейчас помочь стремится. Хоть и слегка меняется в лице, получив ответ. Даже напрягается.

Кажется, плохи мои дела. Но завершив разговор и повернувшись ко мне, Игорь снова улыбается, хоть уже и не так уверенно.

— Будет чуть сложнее, чем я думал, — признаётся. — Но для меня не существует нерешаемых проблем.

Киваю. Я всё равно уже особо не жду никакого чуда и, наверное, готова признаться папе во всём.

Но Игорь явно считает иначе.

— Приободрись, всё хорошо будет, — с успокаивающей уверенностью советует. Ну и пускай скорее демонстративной, чем настоящей; но мне сейчас, пожалуй, достаточно и того.

Улыбаюсь. Сначала натянуто, но улыбка быстро становится искренней. Как-то само собой заполняет осознание, что я уже сделала шаг в самостоятельную жизнь, уже вращаюсь в студенческой среде и при необходимости буду настаивать продолжать здесь быть. Мне ведь уже не пять лет. Папе придётся смириться.

Глава 11. Антон

Походу, я становлюсь совсем безнадёжным. Не замечал в себе особой сентиментальности раньше, но, проснувшись утром и глядя на безмятежно спящую Юльку, вдруг захотел остаться. Тут, с ней. Настолько сильно захотел, что когда Дем написал; что постарается напроситься быть моим соседом, раз меня пока не поселили, охотно поддержал эту идею. Уже решил, что будем мы именно тут, в этой комнате. Раз уж с девчонкой не получится, то хотя бы останусь в том месте, где мы с ней провели вместе вечер и ночь. И даже целовались.

Сам не знаю, какого хрена это было. Но в итоге ничуть не жалею. Мы легко договорились с комендой, которая и без того была расположена к Дему, а после нашего подарка в виде элитного алкоголя и коробки конфет вообще разомлела. Потом вернулись к нему, я помог вещи собрать. В итоге оба пропустили первую пару со всем этим переселением. И, конечно, вернувшись в ту самую комнату, Юлю я уже не застаю.

Не то чтобы рассчитывал на это…Было больше шансов у коменды пересечься, чем тут. Но всё равно как-то досадно, что с самого утра так и не пересеклись. Спала она слишком сладко, будить не хотелось.

— Эта кровать — моя, — неожиданно решаю, закидывая часть вещей туда, где Юля спала.

Тут, конечно, уже ни следа от неё, так что без понятия, почему мне так хочется. Да и Дем многозначительно ухмыляется. И это явно не тот случай, когда мне его проницательность нравится.

— Совсем запал, да? Она тут спала? — по-доброму насмехается.

Хмурюсь. Сам знаю, что излишне сопливый жест с моей стороны, выбирать ту кровать, где Юля подушку мяла. Ещё я видать с каким-то дурацким выражением на лице это заявил, раз Дем так чётко спалил.

— Ты безнадёжен, — усмехается он.

Мысленно соглашаюсь с этим уже ранее сделанным мной выводом, а вслух перевожу тему.

В универ мы идём только ко второй паре. По пути поднимаем тему куратора, которую начали ещё вчера. Вот только оказывается, что с ним засада. Сложный чел. Непробивной. Взятки не берёт, врать принципиально не станет. Дем говорит, вариант тухлый. Мол, если вообще придём с таким предложением, то только подставить девчонку можем. Ей после таких просьб спуску не дадут, на особом счету будет.

Жаль будет Юлю расстроить. Собственно, и не спешу с этим, хотя был бы вполне себе повод добавиться в друзья вконтакте. Другой ведь связи с ней нет, номерами не обменялись. Куда её поселили, тоже не знаю.

Но пока торможу с плохими вестями. Вместо этого уже на паре вдруг пишу совсем другому человеку. Ну не то чтобы прям «совсем»… Довольно близкому ей человеку. Родному.

«Как насчёт перенести встречу на пораньше? Я не уверен, что смогу в шесть. А сейчас готов подъехать, куда скажете, хоть на работу к вам» — я, блин, и сам не знаю, к чему этот рывок. Очередное импульсивное решение.

У меня их благодаря Юле уже немало скапливается. Хотя привык вроде как взвешивать.

Как ни странно, её отец не особо медлит с ответом. Ещё более странно, что не посылает меня нахрен.

«Ладно, разговор всё равно не будет слишком долгим. Успеешь приехать через полчаса?»

И адрес мне скидывает. Не тот же, что вчера, но недалеко. На такси успею. Иначе — вряд ли.

«Успею», — набираю, и тут же вызываю такси.

Наверное, так себе идея в первый же учебный день сваливать посреди пары. Но я вообще в последнее время вытворяю всякую хрень, так что эта вполне себе вписывается.

************************

— Итак, что вы хотели? — спрашиваю, когда мы с отцом Юли уже сделали заказы, отдали меню и окончательно остались предоставлены друг другу.

Я помню фамилию и отчество девчонки, из чего могу сделать, что он — Беляев Дмитрий. Но мне вроде бы не представлялся пока, потому не буду нервировать своим знанием его имени. К тому же, отчество его не знаю, а называть просто Димой мне вряд ли позволят.

Можно же тупо «вы» говорить.

С чего я вообще парюсь о такой фигне под этим его сурово напряжённым взглядом?

Наверное, потому что молчание затягивается. А смотрят на меня всё более прицельно и оценивающе даже. Так же, кстати, этот Дмитрий глядел на меня с самого моего прибытия. Отмечал, как держусь, что заказываю, в целом настрой.

Не сомневаюсь, что эти его странные испытания я выдержал — никаких осечек в себе не замечал. Привык в любой ситуации сохранять хладнокровие и трезвый рассудок.

Ну как в любой… Не считая взаимодействия с Юлей.

— Ну надо же, не торопишь, — ухмыляется её отец. — Я думал, начнёшь терять терпение из-за паузы и непонятной ситуации.

Офигеть он прямолинейный.

— Непонятными ситуациями меня не удивишь, — тоже усмехаюсь. — Да и без того понятно, что вы там что-то решали насчёт меня, не стал мешать.

Он откидывается на спинку своего дивана, серьёзнеет, снова вдумчиво на меня смотрит.

— Я пробил твой номер вчера, а потом и личность. Вспомнил тебя.

А вот это уже слегка напрягает. Но не теряюсь, просто киваю. Жду, что дальше.

Хотя догадываюсь, что ничего хорошего. Учитывая, что тогда, два года назад, этот мент более чем конкретно высказал, чтобы я даже смотреть на его дочь не смел.

— Почему ты перевёлся с хорошего универа в этот, который, будем честны, ниже среднего?

Подсознательно я уже ждал этого вопроса, наверное. Потому что в противном случае наверняка бы на нём жёстко прокололся. А так спокойно вру:

— Потому что тот универ требовал максимум времени для учёбы, а я решил, что мне приоритетнее работать уже сейчас.

Ну не выпаливать же Дмитрию, что из-за его дочери. Что-то мне подсказывает, что я и без того будто по тонкому льду хожу — мешая менту одним своим присутствием. Вызвал ведь наверняка чтобы проверить, подкатываю я к Юле или нет. И дать понять, что не стоит.

А спорить с ним на эту тему сейчас, когда у девчонки и без того шаткое положение в общаге, точно не вариант. Да и у меня оно не то чтобы прочное… Мне они оба пока не рады явно.