Запретные отношения Его наследник

1 глава Дария

1 глава Дария

Я смотрю на мужчину, стоящего перед напольным зеркалом. Каждый раз, глядя на него, меня охватывает волнение как у пятнадцатилетней девчонки перед красавчиком школы. Когда-то я даже не смела мечтать о том, что Назар Каримов посмотрим в мою сторону, сейчас он мой муж. Муж, который даже не смотрит в мою сторону.

Он ловко завязывает галстук, берет пиджак с напольной вешалки. Поправляет его не себе и только после этого поворачивается ко мне. Я задерживаю дыхание, а в животе начинают порхать бабочки. Они возникают каждый раз, стоит Назару на меня посмотреть своими темными, проникающие в самую душу, глазами.

— Готова? – просто так спрашивает, не ждет от меня ответа.

— Конечно, дорогой, - встаю с кровати, подхожу к нему, намереваясь поправить узел галстук, но Назар перехватывает мою руку и опускает ее. Прикусываю щеку изнутри, задетая за живое. Он не переносит любое мое прикосновение.

— Машина нас ждет, - отворачивается и покидает спальню, в которой еще ни разу со мной не спал. Стискиваю зубы. Волна гнева окатывает меня с ног до головы. Приходится сделать глубокий вдох и медленно выдохнуть.

Наш дом большой. Настолько большой, что можно потеряться или ни с кем не встречаться, если захочется уединения. Когда-то я думала, что буду в нем счастлива, сейчас он напоминает мне склеп. Холодный. Бездушный. Неживой. Еще в мои планы входило, что в этом доме будут бегать дети и отовсюду раздаваться детский смех. Увы, планы и реальность не совпали друг с другом.

В холле нас ожидает Эрик. Помощник мужа, его правая и левая рука, человек, которому он доверяет больше всего. Он вежливо мне улыбается, пропускает вперед и идет позади. Перед домом стоит машина, водитель распахивает дверь для меня, Назар обходит сзади и садится с другой стороны. Сразу же утыкается в телефон, совсем на меня не обращая внимания.

— Твой отец сегодня вновь заведет разговор о том, что у нас с тобой нет детей, - осторожно кладу руку на колено мужа, задерживаю дыхание, ожидая реакции. Назар убирает мою ладонь.

— Назар, - облизываю губы, повернувшись полностью к нему. Он поднимает голову, и пустой взгляд карих глаз царапает меня. – Нам ведь было хорошо вместе…

В машине повисает тишина. Эти несколько секунд, что он молчит, кажутся бесконечностью. Я пытаюсь в его глазах увидеть хоть какую-то эмоцию, а не равнодушие, которое сочится от него со всех сторон. Увы, он даже не злится.

— Я этого не помню.

— Однажды ты все вспомнишь, - ласково улыбаюсь Назару, он прищуривается, не комментирует мои слова.

Два года назад он получил пулевое ранение. Для меня до сих пор загадка, где он ее словил. Главное, выжил и сумел восстановиться. Было непросто. Год неизвестности, страха и сомнений. Следующий год дал мне надежду.

Назар потерял память. Забыл существенный кусок своей жизни. Он очнулся, не сразу вспомнил собственных родителей, что уж говорить обо мне. На меня смотрел, как на незнакомого человека, а когда ему сказали, что я его жена, сильно удивился. Единственный огромный плюс в его амнезии было то, что, как и меня, он не помнил свою балерину. К моей радости, она уехала из страны.

И все же я за ней наблюдала из социальных сетей. Мира не упустила свой шанс в жизни, закрепилась в лондонском театре, стала примой и пользовалась бешеной популярностью не только в Европе, но во всем мире. Выступала и выступает, где только может. Назар к балету не проявляет никакого интереса, несмотря на то, что мы вместе ходим на премьеры, так как я являюсь покровителем балетного училища и юных талантов.

Его беспамятность играет мне на руку. Я стараюсь быть самой лучшей, любящей женой. Сейчас, когда Назар пробует себя в политике, нам часто приходиться бывать вместе на людях. На каких-то вечерах, концертах, важных встречах он позволяет мне брать его за руку в нужных моментах. Наедине он избегает любого физического контакта. Его отец каждый раз при встрече поднимает тему внуков. Я не знаю, какие уже придумывать отмазки, почему мы не спешим с этим делом. Именно поэтому ненавижу семейные ужины, которые проходят раз в месяц в доме свекра.

Мы подъезжаем к загородному дому родителей Назара. Начинаю нервничать, поглядываю на совершенно спокойного мужа. Как только машина останавливается, он первым выходит, я жду, когда мне откроет дверь водитель. Назар меня ожидает возле дверей, открывает и пропускает первой. В холле нас встречает Лейла, жена Наиля.

— Приветствую вас, - Лейла протягивает мне руки, мы по-светски целуем воздух возле щеки. – Отлично выглядишь, Дария. Назар!

— Лейла! - Назар целует невестку. – Как себя чувствует мама?

— Как обычно, - при этих словах оба мрачнеют, я опускаю глаза. Состояние свекрови стабильно удовлетворительное. Ее неизлечимая болезнь постоянная тревога для сыновей. Что Наиль, что Назар по одному ее звонку могут сорваться с места, где бы не были, чем бы не занимались.

— Наиль с Даяном Булатовичем в кабинете, - опережает вопрос Назара о брате и отце, сообщает Лейла. Он кивает и уходит, я с невесткой направляемся в гостиную.

Жена старшего сына Каримова чувствует себя здесь хозяйкой. Я не очень люблю Лейлу из-за ее скрытности и сдержанности. Если так посмотреть, она идеальная пара Наилю, ибо тот тоже скуп на эмоции. Единственное ее преимущество передо мной в глазах Даяна Булатовича, она родила наследника. Чудесный темноволосый мальчик.

Служанка приносит поднос, ставит на журнальный столик. Разливает чай и удаляется. Я и Лейла одновременно берем чашки, в гостиную заходят мужчины. Как послушные невестки, встаем, опускаем головы. Ненавижу это показушное проявление покорности и уважения.

— Рад тебя видеть, Дария, - Даян Булатович улыбается, жестом разрешает мне и Лейле сесть.

Назар и Наиль садятся в кресла. Приносят еще один понос. Напряженное молчание действует мне на нервы, все остальные невозмутимы. Поглядываю на Назара, он смотрит перед собой, о чем-то думает. Наиль хмурится, глядя в телефон. Старший Каримов, несмотря на свой почтенный возраст, выглядит хорошо. Помирать явно в ближайшем будущем не собирается. А жаль, хотелось, чтобы этот старик побыстрее оставил этот свет и перестал задавать неудобные мне вопросы.

2 глава Назар

Щелкаю зажигалкой, прикуриваю, глубоко затянувшись. Вечерняя прохлада освежает. Просушиваюсь за шагами позади себя. Так мягко и не спеша двигается только Наиль. Брат замирает рядом. Кошусь в его сторону, сжимая фильтр зубами. Кручу колесико зажигалки, высекая из нее искры.

— Мамино состояние ухудшается, - тихо замечает Наиль.

— Будем бороться до конца, используя все возможные методы. Если потребуется, улетим в Израиль. Мама должна жить, - выпускаю сизую дымку в темноту. – Иначе ради чего мы все это терпим.

— Ты о чем? – Наиль поворачивается ко мне, прищуривается. Нахожу глазами пепельницу, тушу сигарету и, засунув руки в карманы брюк, смотрю перед собой.

— Всю жизнь мы прогибались под требования отца. Ты женился по его выбору, я… - обрываю себя на полуслове.

В голове до сих пор не укладывается факт, что я женился. Очнувшись после пулевого ранения, которое не помню, как получил, узнал, что женат. Красивая девушка, при виде которой во мне ничего не шелохнулось, каждый день приходила в больницу и проявляла заботу. Но как бы она не старалась быть внимательной, ласковой, я не чувствовал с ней никакого притяжения. Чужой человек. Из этого сделал вывод, что брак с Дарией по договоренности между нашими отцами.

— Завтра я созвонюсь с лечащим врачом мамы, узнаю, какие прогнозы, - Наиль подходит ближе, кладет руку мне на плечо и сжимает его. – Ты то сам как?

— Я? – неопределенно пожимаю плечами. – Нормально. У меня по-прежнему большой пробел в памяти. Ощущение, что полжизни забыл. Воспоминания мельтешат в голове обрывками. Я порой не понимаю, где мои сны, а где прошлая реальность.

— Ты врача еще посещаешь?

— А толку? – усмехаюсь. – Не переживай за меня, Наиль.

— Дария дала обещание нашему отцу, что скоро обрадует новостью о внуке.

— Правда? – удивляюсь порывам своей женушки. – Каким образом она собирается забеременеть?

— Женщины бывают находчивы в достижение целей. Она может тебя соблазнить, - Наиль хмурится, а я тихо смеюсь.

— Пусть даже не старается, я никак на нее не реагирую. Кстати, - смотрю на брата, прищуриваясь. – У меня намечается командировка. В город, где живет Карина.

— Я надеюсь, ты не будешь искать с ней встреч, - в темных глазах Наиле появляется предупреждение.

— Конечно, не буду, - спешу успокоить тревогу брата и в зачатке задавить подозрения. Кто знает, какие мысли у него возникнут, что он предпримет, если я попытаюсь встретиться с Кариной.

— Я пойду, - Наиль хлопает меня по лопатке и возвращается в дом.

Достаю из кармана пиджака пачку сигарет, выбивают одну на ладонь, засовываю в рот, сжав зубами. Я плохо помню время, связанное с девушкой из провинции, лишь внутренние ощущения подсказывают мне, что между нами были близкие отношения. И наша связь оборвалась благодаря вмешательству моей семьи. Эрику, своему помощнику, поручил собрать информацию о Карине. Поездка не предполагает свободное время для ее поисков, но я все же рассчитываю найти девушку. Для чего? Возможно, увидев ее, в моей голове рассеется туман.

Вибрирует мобильный телефон. Приходят сообщения по работе. Прочитав их, на мгновение застываю взглядом на другом смс: «Я буду всегда тебя любить», - номер, с которого прислано признание, естественно не активный. Мне до жути любопытно, от кого оно. Сомневаюсь, что от жены. Так от кого же, черт побрал?

Провинциальный город имеет свой шарм. Тут нет того бешеного ритма, который присутствует в столице. Делегацию, в состав которой я вхожу, встречают радушно. Все такие улыбчивые, учтивые, милые, аж тошно становится от их лицемерия.

Сначала все утро отчитывались, заливались соловьем местные управленцы, потом мы поехали в парк, на который государство планирует выделить бюджет для реконструкции. Парк исторически, имеет ценность для страны.

Серьезно слушая людей, задумчиво смотрю на детские площадки, которых довольно-таки много. Человек из администрации заикается о постройке зоны отдыха, где летом можно активно отдохнуть с семьей, катаясь то на роликах, то на скейте, то на велосипеде, или провести на воздухе пикник. Зимой можно будет прокатиться на коньках, лыжах, сноуборде, и, конечно, на ватрушках. А когда почувствуешь холод, то согреешься в уютном кафе, попивая горячий чай с лимоном.

Идея заинтересовывает, поэтому я сразу показываю свое внимание. Конечно, собеседник моментально пользуется шансом и начинает взахлеб рассказывать о проекте.

Внезапно чувствую на себе пристальный взгляд. Демонстративно равнодушно оглядываюсь по сторонам, толком никого не замечая, но тут, будто стрелой попадают, колет в груди. Я прищуриваюсь, заметив беременную молодую женщину, сидящей в тени деревьев на скамейке. Не с первого взгляда ее узнаю. Может быть будь у меня все не так плохо с памятью, узнал бы моментально, но так как я иногда чувствую себя ежиком в тумане, несколько секунд туплю.

Это Карина на меня смотрит. Та самая девушка, которая когда-то кинулась под колеса моей машины. И у меня с ней был бурный, но кратковременный роман. По словам Эрика, я не позволял нашим чувствам завести друг друга далеко. И если с моей стороны был полный контроль над собой, то Карина нырнула в свою любовь ко мне с головой.

Делаю вид, что не узнаю. Я словно слышу ее облегченный вздох. Так вздыхают, когда действительно не хотят быть узнанными. Интригует.

Украдкой бросаю на девушку заинтересованный взгляд. На фотографиях, которые мне предоставил Эрик, Карина выглядела худощавой девушкой с влюбленными глазами на поллица. Сейчас я вижу серьезную, немного уставшую молодую женщину с отпечатком груза проблем на грустном лице.

Когда оглядываюсь назад, замечаю, как к Карине подходит девочка. Против воли возникает необъяснимая ноющая тоска. Что-то в этой малышке меня цепляет за живое, но не могу понять, что именно. Помощник сказал, что Карина вышла замуж, родила дочь и похоже вот ожидает второго ребёнка. Значит по своему счастлива. Только вот внутри что-то скребется без определения, заставляя каждые пару минут возвращаться мыслями к Карине.

3 глава Мира

Утренняя прохлада бодрит. Прибавляю скорость. Оглядываюсь, улыбаюсь. Азарт будоражит, заставляя еще ускориться. Пробегаю мимо парка, сворачиваю в сторону узкой улочки, где мало прохожих и совсем нет машин.

— Эй, Мира, можешь придержать коней, - слышу за спиной бодрый голос со сбитым дыханием. Замедляюсь, постепенно переходя на быстрый шаг.

— Мира! – меня хватают за локоть и заставляю остановиться – За тобой не угнаться.

— Никто тебя не заставляет со мной бегать по утрам, - усмехаюсь, вытирая свободной рукой пот со лба.

— Но я упорно пытаюсь разгадать секрет твоего успеха.

— Секрета нет, нужно просто на полную катушку выкладываться, забывая про все вокруг себя. Не хочешь со мной позавтракать?

— Я не откажусь.

— Пошли.

Я бодро взбегаю по ступенькам дома, в котором живу, на ходу расстегиваю молнию на куртке. Открываю дверь своим ключом, не оглядываюсь, зная, что за мной следуют по пятам. Почему?

— Я первая в душ! – кричу, заскакивая в ванную.

Скидываю с себя спортивный костюм, включая на полную мощность горячую воду. Привычка с родины никак не искоренится, я люблю подолгу постоять под горячим душем. Именно горячая вода помогает расслабиться после напряженной репетиции.

Смотрю на себя в зеркало. Поднимаю руки, чтобы стащить резинку с волос. Встряхиваю головой, подмигиваю себе. Вот уже два года я заставляю себя улыбаться, заставляю себя пахать до изнеможения, чтобы ни она ненужная мысль не лезла в голову. Одному богу и мне известно сколько стоит моральных сил держать голову поднятой, улыбаться, ни плакать, ни показывать окружающим свои слабости.

Мотаю головой, не позволяю себе нырнуть в омут прошлого. Слишком там болезненно, до сих пор сердце ноет, стоит лишь подумать об одном человеке. Встаю под струи воды, прикрываю глаза. Стискиваю зубы. Каждый раз, запрещая себе думать, перед глазами против моего желания всплывает лицо, которое мне никогда не забыть. Единственное, что меня утешает на чужбине, что с ним все хорошо. Наиль сдержал слово, он сразу мне написал сообщение о том, что Назар очнулся и чувствует себя хорошо. Всю остальную информацию о семье Каримовых я могла бы узнать из интернета, но специально ничего не ищу. Не пытаю себя.

— Эй, Мира, даю тебе пять минут наслаждаться горячей водой, иначе в следующем месяце нам придет баснословный счет, что зарплаты не хватит выплатить его.

— Не бурчи как старушка! – закручиваю вентиля, хватаю полотенце, обматываюсь им и подхожу к двери. Распахнув ее, застываю. – Все равно все счета плачу я.

— Еще бы, из нас двоих только ты безбожно сливаешь несколько кубов воды.

— И это говорит мне ведущая балерина столичного театра.

— Насчет ведущей я бы еще поспорила. Ты вечно заставляешь меня держать высокую планку.

— Иначе бы ты расслабилась, почувствовав себя совершенством.

— Коза! - зеленые глаза озорно сверкают, заставляя меня шире улыбнуться.

Марта. Моя подруга. Моя соперница. Мы с ней подружились вопреки устоявшемуся мнению, что две ведущие балерины никогда не станут близкими. Мы стали. Мы опора друг для друга. Я знаю, что она именно та, к которой могу прийти в любое время суток, пожаловаться, поплакаться, помечтать. Марта, в отличие от меня, более стойкая, крепкая, несгибаемая. Черноволосая, зеленоглазая, с идеальной фигурой, невероятной работоспособностью, стальным характером, – за глаза ее называют ведьмой. Многие балерины завидуют ей. Многие хотят на нее быть похожей. И занять ее место. Как и мое. Я, правда, на белого лебедя не похожа. Мы с Мартой чудесный дуэт черных лебедей.

***

— Расскажи мне секрет, откуда ты умеешь так вкусно готовить? – Марта тянет носом, втягивая в себя соблазнительные запахи. Я улыбаюсь, ставлю перед ней воздушный омлет, подвигаю тарелку с брускеттами.

— Когда-то я готовилась быть хорошей женой, но… - на меня накатывают волны воспоминаний, заставляя замереть возле стола.

— Но? – подруга внимательно на меня смотрит, ничего не упуская из виду. Марта умеет замечать каждую мелочь, которая подскажет ей как себя вести со своим собеседником.

— Но не сложилось, замуж я не вышла, а навык вкусно готовить остался, - сажусь за стол, беру вилку и с аппетитом набрасываюсь на омлет. Марта хмыкает, уточняющих вопросов не задает.

Мы подруги, но есть некоторые моменты в прошлом, о которых мы не говорим. Что у меня, что у нее есть скелеты в шкафу, но мы уважаем границы личного пространства.

— Вот козел! – с чувством ругается Марта. Я вопросительно на нее смотрю, откусывая поджаренный хлеб с красной рыбой и творожным сыром.

— Я про того, кто на тебе не женился. Очень многое потерял.

Усмехаюсь, пряча грусть. Ту самую грусть со вкусом горькой полыни. Прячу слезы, которые были пролиты за эти два года. Прячу сияющую дыру в сердце, которую ничем не заполнить. Эта рана насквозь, ничем не заткнуть, чтобы не сквозило, не ходило изнутри.

— Какие паны? - Марта устремляет на меня любопытный взгляд. – Только не говори, что планируешь вернуться на историческую Родину.

— Планирую вернуться на историческую Родину. Мой контракт заканчивается, меня тянет назад шелест березок.

Мы выдерживаем секундную паузу, чтобы насытиться патетикой сказанного, а потом начинаем вместе хохотать. В эту минуту я благодарю судьбу, что она меня связала с этой девушкой, с которой мы похожи и одновременно не похожи.

Именно она первая протянула мне руку для дружеского рукопожатия, именно с ней я сумела пережить тяготы жизни на чужбине и с радостью согласилась снимать квартиру одну на двоих. Хотя финансы позволяли снять не только квартиру, но и небольшой домик. Ежемесячно на мой счет поступала определенная сумма, помимо той суммы, которая уже была на счету, но я старалась жить на свои заработанные деньги. Сначала было трудно, а потом фортуна повернулась ко мне лицом, и успех настиг как снегопад летом. Вопреки прогнозам и ожиданиям. Сейчас я востребованная балерина соло. Иногда закрадывается мысль станцевать в паре, но представив, как чужие мужские руки будут касаться, будут обнимать, будут прижимать к груди – передергивает.

4 глава Назар

Задумчиво сижу в кресле в малой гостиной. На журнальном столике стоит кофейный сервиз с остывшим кофе. Разглядываю свою руку, до сих пор ощущаю покалывания в пальцах от вчерашнего рукопожатия с девушкой, которая была с Альбертом. Он прилетел ненадолго, ознакомиться с контрактом для работы со мной. Я бы на его месте запросил электронную версию, чтобы посмотреть договор, но он захотел так, а не иначе. Альберт отличный специалист в своей области, многие желают с ним работать на долгосрочной перспективе. Я не исключение. Его проекты – сто процентный успех, а значит для меня это выгодное инвестирование.

Однако сейчас меня не прибыль волнует, а девушка с золотистыми глазами. Первый раз ее увидел, а волнует так, будто сто лет знаю. Это чувство возникло сразу же, стоило нам только посмотреть друг на друга, и по-прежнему ощущаю, что я знаю ее. Девушка невероятно притягательна. Подобно магниту, к которому тянешься, хочешь ты этого или нет.

— Почему один? – в комнату заходит Дария. Она небрежно кидает сумку и пиджак на пустое кресло, садится напротив меня и тянется к моей пустой чашки, наливает кофе.

— Он ведь остыл, – супруга недовольно отодвигает от себя чашку, устремляет на меня напряженный взгляд. – Тебя что-то тревожит?

— Нет.

— А почему ты хмуришься? Морщины раньше времени появятся, если будешь так хмурит брови.

— Тебя волнуют мои морщины? – усмехаюсь, небрежно посмотрев на Дарию. Она вспыхивает и начинает злиться.

Поразительно, но даже в гневе жена выглядит красивой. Но я, как и прежде, совершенно ничего к ней не чувствую. До сих пор задаюсь вопросом, по какой причине мы поженились. Сама Дария, соловьем поет о любви, брат отмалчивается, из-за этого молчания делаю вывод, что брак заключен между нашими отцами. Но... Вот тут у меня полное непонимание. Разумовский теряет свои важные позиции со скоростью света, а мой отец бесполезных людей не держит возле себя, будь он сват или брат. В последний раз, когда я встречался с отцом, он проявлял беспокойство по поводу моего тестя, вслух размышлял, как ему помочь. Наиль впервые на моей памяти, частичной моей памяти, не поддержал отца. Это редкость. По пальцам можно пересчитать такие моменты, хватит и одной руки.

— Я тут подумала, нам так и не удалась со свадьбы отдохнуть вдвоем, – ласковый голос настораживает. – Нам нужно побыть вдвоем.

— Мы, итак, сейчас вдвоем, – обвожу равнодушным взглядом гостиную. Интерьер сделан по проекту известного дизайнера. Дом большой, в нем можно при большом желании заблудиться. Дом не вызывает желания возвращаться, но я каждый день приезжаю сюда, потому что другого у меня места нет. Свой дом и квартиры, купленные до брака, проданы. Наверное, мне стоит купить себе небольшую квартиру, где могут быть один.

— Зачем нам куда-то уезжать, тем более вместе? – прищуриваюсь. Сразу вспоминаю разговор на семейном ужине у родителей. Уединение на каком-нибудь острове предполагает жаркие ночи и тесную близость. Бунгало в тропическом месте – это не наш дом загородом.

— Назар, – Дария складывает руки на коленях, смотрит на меня как на несмышлёного ребёнка. – Ты последний год много работал, совершенно не уделял мне внимания.

— Дария, - тяжело вздыхаю. – У меня сейчас очень много работы, я помимо политики не забываю о семейном бизнесе, который так же требует моего внимания. И потом, у меня совсем нет желания быть с тобой наедине несколько дней помимо дома.

Дария бледнеет. Наблюдаю, как она сжимает пальцы, сгребая ткань брюк. Мужественно принимает мой отказ от отпуска, не закатывая истерику, хотя могла бы, имеет право. Ее сдержанность меня восхищает. Другая на ее месте давно бы меня послала и потребовала развод, а Дария держится, не сдается. Даже пообещала родить наследника. Правда, я в появлении нашего общего ребёнка совершенно не заинтересован.

— И все же я думаю, нам нужен этот отдых, – не отчаивается Дария, продолжает гнуть свою линию.

— Зачем? Чтобы ты могла меня соблазнить и, наконец, забеременеть? – вижу в глазах досаду из-за моей сообразительности. Действует она слишком предсказуемо. – Я не хочу от тебя детей.

— Конкретно от меня или вообще? – Дария улыбается. Ее выдержке можно только позавидовать. – Твоя мама очень ждет внуков.

— Не приплетай мою мать, – раздражённо смотрю на жену. Тема матери для меня болезненная. Чтобы ее не расстраивать, я многое ради нее сделаю, именно этим и пользуется моя женушка.

— Мы должны порадовать наших родителей внуком.

— Твоему отцу сейчас явно не до внуков, – наблюдаю, как Дария поджимает губы, начинает нервно крутить обручальное кольцо на пальце. – Я думаю, мы не созданы для того, чтобы быть родителями. Ты занята своей благотворительностью, я политикой и бизнесом, а рожать, чтобы потом воспитывали няни, плохая идея. Уж я то знаю, каково это расти без родительского внимания.

— Все может измениться, – Дария внезапно пересаживается ко мне на диванчик.

Наши колени соприкасаются друг с другом. Было бы куда, я отодвинулся, но места нет. Приходится терпеть ее близость. Когда рука жены касается моей руки, я непроизвольно задерживаю дыхание, ожидая, что вот сейчас возникнет такое же покалывания, как с вчерашней девушкой. Нет. Ничего подобного не происходит. Ладонь Дарии лишь холодит кожу моей руки.

— Я не мечтала об огромной семье, потому что сама была единственным ребёнком. Поэтому считаю, что одного сына нам будет вполне достаточно.

— А если родится девочка, в роддоме ее оставишь? – иронизирую, слегка уклоняюсь от прикосновений к своему лицу. Дария не теряется, дотрагивается до ворота моей рубашки.

— У нас будет сын, похожий на тебя.

— Не всегда получается так, как хочется тебе. Поэтому нет смысла загадывать пол ребёнка.

— Значит давай поспорим, – карамельные глаза искрятся азартом, заставляя поддаться авантюре, но я успеваю себя мысленно одернуть.

— Ты хочешь поспорить?

— Тебя это не заводит? Можем на что-то поспорить. Например, если я рожаю мальчика, ты покупаешь мне «Феррари» новую модель. Если будет девочка, соглашусь на бриллиантовое кольцо.

5 глава Мира

Открыв глаза, долго разглядываю матовый потолок, прислушиваясь к себе. Так странно проснуться в своей квартире, в которой не была два года. Вроде все на месте, все те мелочи, которые сама покупала для уюта, а ощущение чужого не пропадает. Наверное, если трезво рассуждать, то квартира не моя. Мне ее всучили против моего желания. А продать рука не поднимается. Слишком много всего связано с этой квартирой.

Вздохнув, встаю с кровати и не спеша направляюсь в ванную. Облокачиваясь об края раковины, разглядываю свое отражение.

Сегодняшняя Я намного больше мне нравится, чем то, что было два года назад. В глазах сейчас нет той давнейшей наивности, которая раздражала Марту. Сейчас я, уверенная в себе, состоявшаяся личность. Я талантлива, трудолюбива, творческая. Мои сольные спектакли всегда имеют успех. У меня много поклонников, почитателей, покровителей. Некоторые до сих пор не теряют надежды на мою благосклонность, но сердце все еще тоскует по одному единственному.

Прикусываю губу. Назар. Вчерашняя наша встреча была полной неожиданностью и была до безумия странной. До сих пор не могу понять, он специально меня не узнал или действительно не узнал.

Отшагиваю от раковины, привстаю на цыпочки, оглядываю себя с ног до головы. Я не сильно то и изменилась. Вот сам Назар изменился. Вспоминая его, с точностью могу сказать, в чем различие Назара, которого я видела в больнице, и Назара, которого встретила в аэропорту.

Вчерашний Назар выглядит сдержаннее, за километр чувствуется его значимость. Он и раньше подавлял своей важностью, сейчас вообще с ног сшибает своей солидностью. Если верить интернету, то Назар подался в политику. И похоже новая сфера деятельности придала ему еще больше чувство превосходства.

Почему он меня не узнал? Почему? Этот вопрос мучает. И спросить не у кого. Хотя... Смотрю перед собой. Можно позвонить Назару и назначить ему встречу. Какой повод? Например, передать ему билет на мой сольный спектакль. Я ж ему обещала.

Если вчера у меня в голове ничего подобного не было, то сейчас я загораюсь идеей поставить моноспектакль. Необязательно на самой главной сцене нашей страны, мне вполне хватит сцены моего училища. Главное спектакль со мной в главной роли.

Вздохнув, снимаю с себя пижаму и встаю под горячие струи воды. Вот чего мне не хватало на чужбине, так это безлимитное пользование горячей водой. Счета в родной стране и счета в чужой – разительно отличаются. Но, к счастью, я достигла того финансового благополучия, когда могу себе позволить все. Или почти все.

После душа, шлёпаю обратно в спальню, минуя кровать, захожу в, гардеробную. Здесь до сих пор висят наряды, которые я покупала два года назад. На некоторых все еще висят бирки. Усмехаюсь. Тогда я наивно полагала, что милое личико, красивое платье – все проблемы решены в плане мужчины. Только вот мой мужчина оказался мне не по зубам.

Вновь воспоминания без спроса врываются в мою голову. Вспоминаю все, что происходило в этой квартире. Сердце болезненно сжимается, становится трудно дышать. Требуется чуть больше минуты, чтобы прийти в себя.

Стискиваю зубы, нахожу глазами милое атласное белое платье на бретельках, к нему находится и черный пиджак, бархатные туфли лодочки. Для встречи с руководителем балетного училища хочется выглядеть замечательно. Поэтому я еще вожу с укладкой и с макияжем. Результат заставляет меня довольно хмыкнуть. Беру свой мобильный телефон, делаю селфи и отправляю Марте. Она мгновенно реагирует зажигательными смайликами и пишет «Ты огонь, детка». Получив порцию поддержки от подруги, вызываю такси. Для эффектного появления выбираю машину бизнес-класса. Мне обещают подать такси через пять минут.

Поездка по городу вызывает ностальгию. Я с интересом смотрю в окно, замечая все новое, что появилось в мое отсутствие. Даже не с первого взгляда узнаю родные стены альма-матер. Меня ждут. Улыбаются, когда я выхожу из машины. Чувствую себя, значимой, важной персоной. Со мной здороваются, мне жмут руки, меня вежливо приглашают посетить классы, посмотреть, как проходят сейчас занятия. Я соглашаюсь. Конечно, ничего нового не вижу. Все те же изматывающие тренировки, репетиции. Все те же светлые классы с танцевальными станками. Все же элементы хореографии и та же музыка, которая звучала еще в мою эпоху. Глядя на сосредоточенные лица юных балерин, я с тоской понимаю, что не каждая найдёт свое место после выпуска. Единицы получат выигрышный билет. Кто-то талантом возьмет, а кто-то по протекции, как, например, я.

— Надия Хазаровна, как мы рады вас видеть! – руководитель расплывается в сладкой улыбке, обходя меня. Я оборачиваюсь и замираю, как лань, почуявшая поблизости опасность.

По коридору медленно идет Надия Хазаровна Каримова. Учредитель и покровительница юных талантов балета. Можно сказать, что благодаря ей я там, где я сейчас. И благодаря еще одному человеку, который сейчас шел рядом с ней: Назару.

Меня тут же подводят к ним. Я успеваю прийти в себя и растянуть губы в приветливой улыбке. Когда нас представляют, вижу в карих глазах женщины узнавание. Она озабоченно тут же смотрит на своего сына, но Назар совсем не проявляет ко мне интереса. Я вновь задаюсь вопросом: играет или опять не узнал? В аэропорту на мне был мешковатый костюм, обыкновенный хвостик и полное отсутствие косметики. Сейчас я выгляжу иначе, но не узнать меня – зашквар.

— Мира – наша выпускница, наша звезда, сумевшая засветиться заграницей... – льстивые слова заставляют меня почувствовать себя не в своей тарелке. Хочется куда-нибудь уйти, спрятаться, переждать этот словесный поток меда от руководства училища. Еще одна причина, по которой не по себе, пронизывающий взгляд Назара.

Под предлогом, что мне кое-куда надо, я сливаюсь. Спиной чувствую, как один человек провожает меня глазами. Как только скрываюсь за углом, прислоняюсь спиной к стене и прикрываю глаза. Сердце в груди колотится, как сумасшедшее, а ноги моментально становятся ватными. Назар все так же, как при первой нашей встрече, заставляет испытывать водород чувств.

6 глава Дария

Спускаясь по лестнице и не спеша направляясь в столовую, я заранее знаю, что там обнаружу Назара. Он всегда рано встает, завтракает в одиночестве. Не любит быть с кем-то. Обслуживающий персонал не считается. Вот и сейчас, услышав шаги, вскидывает на меня глаза и наблюдает за моим приближением. Будь мы нормальной, любящей семьёй, я бы подошла к нему, чмокнула в щеку и села рядом, но увы, семья у нас чистая формальность. Именно поэтому я сажусь во главе стола с другого конца, где для меня давно накрыто.

— Доброе утро, - посылаю мужу через весь стол дружелюбную улыбку. В этот раз он мне отвечает так же улыбкой. Значит в хорошем настроении.

— Как прошла твоя поездка в Милан? – Назар разговаривает со мной. Меня это так шокирует, что я несколько секунд не могу и слова из себя выдавить. Я настолько привыкла к его равнодушию, что проявленный интерес вышибает почву из-под ног.

— Немного больше потратилась, чем планировала. Я и тебе привезла пару новых дизайнерских рубашек с вышитыми твоими инициалами, - сердце еле бьется, я сама едва дышу, боясь спугнуть этот момент близости. Ну и пусть между нами огромный стол.

— Хорошо, - кивает и переключает внимание на свой телефон.

Я радостно прикусываю губу, ощущая в груди непривычное волнение. Никто не знает, как тяжело жить рядом с любимым человеком, который на тебя совершенно не обращает внимания. Если первый год я списывала все на потерю памяти, то последние полгода мне хотелось какого-то ответа на свои чувства. Паршиво то, что мне совершенно не с кем поговорить об этом. Близких подруг, которые знают мои секреты, нет. Мама вообще не имеет представления, как я живу после свадьбы. Папа. Единственный человек, которому я могу довериться, способный решит любую мою проблему. Как было однажды.

— Дария, ты меня слышишь? – вздрагиваю от вопроса Назара, вскидываю на него глаза.

— Что?

— Я говорю тебе о том, что в балетном училище, которое ты поддерживаешь вместо моей матери, будет концерт.

Я замечаю, как на губах мужа появляется улыбка. Особая улыбка. Она застывает не только на губах, но и глазах. Он смотрит перед собой, явно кого-то представляя или вспоминая. Ревность шипучкой шипит во мне. Я стискиваю зубы и терпеливо жду, продолжения разговора. Плохое предчувствие холодком пробегает вдоль позвоночника. В голове мечутся мысли, подсознательно я уже догадываюсь, что Назар сейчас скажет, но не хочу верить до конца. Когда он произносит имя балерины, которая является выпускницей балетного училища и планирует поставить моноспектакль, я застываю ледяным изваянием. Тяжело дышу, вся кровь устремляется к голове, шумит, из-за чего я совершенно ничего не слышу, только и могу смотреть на улыбающегося Назара. Кошмар из прошлого вновь вернулся в лице той, которую я всем сердцем ненавижу.

— Я попросил у Миры три билета для нас.

— У Миры? Ты ее так просто по имени называешь? – меня потряхивает, но голос звучит совершенно ровно.

— Не по отчеству ее величать, - усмехается. – Несмотря на то, что она известная балерина, ей всего лишь двадцать лет. Малышка совсем, ребенок.

От слова «малышка» меня триггерит. Хочется вскочить на ноги, сбросить со стола всю посуду и завизжать. «Ребенок» меня успокаивает, и надеюсь, что Назар никогда в жизни не вспомнит, как променял меня в первую брачную ночь на эту балерунку.

— Ну да, - хмыкаю, дрожащей рукой беру чашку и делаю глоток. Горячий чай обжигает, как собственно и разговор о Мире. – Надолго она приехала?

— Без понятия.

— Ты как-то не особо раньше интересовался балетом, а на мои предложения сходить на спектакль, всегда отвечал отказом.

— Я иду прежде всего с матерью, Дария, - Назар недовольно кривится. Ему совершенно не нравятся мои претензии. Мне приходится прикусывать язык, чтобы опять не сболтнуть ненужного, обиженного.

— Как она? – проявляю заинтересованность, которой во мне совершенно нет.

Я уважаю Надию Хазаровну, она вырастила отличных сыновей, вложила в них всю душу, всю нежность и любовь, которую не могла отдать полностью Даяну Булатовичу. Моему свекру чувства ни к чему. Он всегда руководствуется умом, выгодой, перспективами. Если вдруг принятое решение оказывается не эффективным, он будет думать, как исправить положение. Например, женить Назара второй раз. Вера и благосостояние позволяют им иметь несколько жен. Это мой еще один кошмар. Я в страшном сне не могла себе представить, что мой отец потеряет все свое влияние и окажется внезапно никем, осуждаемым обществом, опальным политиком и участником скандальной какой-то махинации. С отцом сейчас совсем не разговариваю, ему не до меня. А хочется. Очень.

— Вроде ничего. Согласилась пройти лечение, - по лицу Назара пробегает тень обеспокоенности. – Врач сказал, что позитивные эмоции тоже часть лечения.

— Если бы у нас родился ребенок, позитивные эмоции гарантированы, - очаровательно улыбаюсь на хмурый взгляд мужа.

Нужно пользоваться моментом, пока Назар меня слушает. Под лежащий камень вода не течет. Значит я должна крутиться, вертеться, чтобы однажды оказаться с Назаром в горизонтальной плоскости на мягкой кровати.

— На днях я планирую пройти полное обследование. И тебе рекомендую проверить себя. Вдруг сердечко шалит, - игриво хихикаю, но судя по отсутствующему взгляду карих глаз, Назар мысленно не со мной.

— Назар! – зову его. Он заметно вздрагивает, не сразу фокусируется на мне.

— Да, ты права, нужно пройти обследование, - формально соглашается со мной, вытирает салфеткой рот и встает.

Как всегда, проходит мимо, не задерживается, не целует, не гладит по голове. Я по-прежнему живу с глыбой льда, а хочется получить от него тепла.

***

Вставляю ключ в замочную скважину, открываю дверь. Почти сразу спотыкаюсь об ботинки, небрежно брошенные на пороге. Недовольно поджимаю губы, опускаю пакеты с покупками на пол, навожу порядок. Обувь расставляю по парам, задвигаю под банкетку. Вновь подхватываю пакеты, не разуваясь, иду на кухню. Там меня, ждет шок контент. Гора немытой посуды, много пустых бутылок из-под различных спиртных напитков, полная пепельница окурков. Пакеты на стол, не собираюсь их разгружать, иду в сторону комнат. Их тут всего две. В первой пусто и даже нет бардака, а во второй обнаруживаю отца.

7 глава Мира

Самый лучший способ выбить из головы всякую дурь – работа. Изматывающая, до седьмого пота, до дрожи и усталости во всем теле работа. Смотря на себя в отражении зеркала, я вижу, как блестит от пота лицо. Силюсь улыбнуться, но получается криво. Прикусываю губу, ставлю ногу на полную стопу, а вторую ногу поднимаю с вытянутым коленом на девяносто градусов. Отражение мне нравится, остаюсь довольна собой. Вздыхаю и опускаю ногу, нагибаюсь, чтобы поднять с пола лежащее рядом полотенце. Вздрагиваю, услышав за спиной аплодисменты.

Оборачиваюсь и чувствую, как сердце перестает биться в груди, а потом ухает куда-то вниз. В дверях зала стоит Назара, смотря на меня обжигающим взглядом. Так смотрит тот, кто испытывает жгучий интерес. Я втягиваю в себя воздух, медленно выдыхаю и растягиваю губы в лучезарной улыбке.

— Я восхищен, - Назар медленно, с какой-то кошачьей грацией, направляется ко мне. Он напоминает хищника, вышедшего на охоту. И я знаю, что добыча будет поймана.

— Вы видели всего лишь маленький кусочек большого представления, - показываю пальцами этот самый маленький кусочек, стараясь не поплыть от близкого присутствия​ Каримова.

Какой раз мы видимся после долгого расставания? Третий раз? ​ Я вновь поражаюсь тому, какой он красивый. Или просто я отвыкла от его сногсшибательной харизмы. Позабыла, насколько он может быть притягательным. Желание обнять его и прижаться к его груди нестерпимое. Стискиваю свободную руку в кулак.

— Жду с большим нетерпением спектакль, - Назар улыбается, но темнеющий взгляд сначала замирает на моих губах, только потом поднимается к моим глазам. – У вас очень необычные глаза, Мира. Мне кажется, что подобный цвет глаз я уже у кого-то видел.

Янтарный цвет глаз – не банальный цвет, не у каждого встречного его можно увидеть. Поэтому меня злит, что Назар не вспомнил мои глаза. Злит, что меня саму забыл. Ведь между нами много чего было. Наша первая встреча, наше знакомство, наши отношения – они не такие, как у всех. И потом, Назар – моя первая большая любовь, которая оставила нешуточный шрам в душе.

— Как вы смотрите на то, чтобы вместе поужинать? Я знаю один отличный ресторан. Вы любите итальянскую кухню?

— Обожаю, - широко улыбаюсь. Назар продолжает очаровательно улыбаться. В прошлом он мне так много не улыбался.

— У меня опять возникает ощущение, будто мы с вами раньше встречались. Впору поверить во встречу душ, - смеется, озорно на меня смотрит, а я, как дурочка, стою перед ним вся такая поплывшая от переполнявших меня эмоций. Тех самых эмоций, которые, похоже, ​ никуда не исчезли спустя два года.

— Мне нужно принять душ и переодеться, - начинаю раскачиваться от волнения. То подаюсь вперед, отрывая пятки от пола, то отклоняюсь назад, приподнимая носки ног.

— Я буду вас ожидать в фойе, - мы встречаемся глазами, еще секунда и кажется, кинемся друг на друга.

Слишком уж многое говорят наши взгляды, положение наших тел. Можно вслух ничего не произносить, но вот язык тела, глаз, да само дыхание выдают с головой. Меня подкупает открытость Назара. Он не скрывает свою заинтересованность. Его совершенно не заботит то, что нас могут увидеть другие люди. Раньше избегал места скопления людей. Так же его не смущает наличие обручального кольца на безымянном пальце. Дария, наверное, если узнает, сойдет с ума. Или попросит папу вновь вмешаться. Только вот сейчас мне совершенно не страшно.

Дурная. Словно мало мне напряжения в жизни. Дария точно спокойно со стороны не будет наблюдать, как, например, мама Надия Хазаровна Нужно отказаться от ужина, вообще избегать Назара, но как же сладок запретный плод.

— Постараюсь не задерживаться, - не спеша прохожу мимо Назара, ощущая каждой клеточкой своего тела его взгляд. Обжигающий, я бы сказала плотоядный. Будто я-то самое долгожданное пирожное, которым ему хочется насладиться.

Мандраж присутствует. Было бы странным ничего ни испытывать, ни нервничать из-за предстоящего ужина. О чем мы будем говорить, как мы будем друг на друга смотреть, чем закончится в итоге этот вечер, – эти мысли не дают мне покоя.

Спускаюсь по лестнице, увидев в фойе Назара, разглядывающего старые афиши, я едва сдерживаю себя, чтобы не помчаться со всех ног к нему. Ничего не изменилось. Я по-прежнему испытываю к нему нешуточные чувства. Хватит ли мне выдержки устоять перед Назаром? Сомневаюсь, но нужно выдержать это испытание. Его интерес продержится ровно столько, сколько я буду держать его на расстоянии. Невыполнимая миссия. У меня уже при одном взгляде на Назара начинают зудеть руки от нестерпимого желания прикоснуться к нему.

— Вы так заинтересованы афишами, что совершенно не обращаете на меня никакого внимания, – кокетливо улыбаюсь, отбросив волосы рукой на спину. Назар поворачивается ко мне и следит за моими действиями.

— Я слышал ваши шаги. Моя машина ожидает нас на парковке, – жестом руки приглашает пойти первой к двери. Благодарю кивком.

Назар идет позади меня. На крыльце внезапно подхватывает под локоть, когда я спотыкаюсь. Там, где его пальцы касаются моей руки, невообразимо жжет.

— Все в порядке, – смущенно улыбаюсь, всем видом показываю, что не нуждаюсь в поддержке. Назар не спешит меня отпускать. Мы, наверное, минуты три друг друга разглядываем, никуда не спеша.

— Ваше лицо мне кажется знакомым.

— Мы же недавно с вами познакомились, – заправляю волосы за ухо, сама отшагиваю в сторону, чтобы увеличить между нами расстояние.

— А до этого мы нигде не встречались? – Назар убирает руки в карманы брюк, вместе со мной спускается по лестнице.

— Если вы поклонник балета, то возможно видели в интернете мое выступление заграницей.

— Как вам живётся заграницей? – мы подходим к машине. Я замечаю водителя, удивленно смотрю на Назара. Он замечает мой взгляд, но не спешит ничего пояснять. Вынуждена ответить на его вопрос:

— Ко всему привыкаешь. Даже к отсутствию берёзок, – задерживаю дыхание, так как становится трудно дышать.

8 глава Назар

Выйдя из душа, прохожу в гардеробную, замираю около ниши с повседневной одеждой. Раздумываю, что надеть для встречи с братом. Мы не часто с ним встречаемся, особенно сейчас, когда управление компанией полностью легло на его плечи. Мой последний проект – это контракт с английским архитектором Альбертом.

— Куда-то собираешься, - раздается позади тихий голос. Я оборачиваюсь, замечаю в дверном проеме Дарию. Она, прислонившись к дверному косяку, держит в одной руке наполненный бокал.

— Поднимаешь себе гемоглобин? – киваю на бокал, усмехаюсь и тут же отворачиваюсь. Сдергиваю с вешалки черную рубашку.

— Поднимаю себе настроение, - жена оказывается рядом, придирчивым взглядом окидывает меня с ног до головы. – На свидание собираешься?

— Не завидуй, - хмыкаю, сдергиваю с другой вешалки брюки и, не обращая внимания на супругу, одеваюсь. Неожиданно Дария хватает меня за руку и разворачивает к себе. Я удивляюсь, так как между нами не бывает никаких прикосновений наедине друг с другом.

— Ты к ней собираешься?

— К ней? – непонимающе смотрю на жену. – О чем ты?

— Точнее о ком. О Мире, конечно.

— Мира? – опять удивляюсь.

— А чего ты так удивляешься, ведь ты о ней так ходатайствовал. Именно благодаря тебе она сейчас известная балерина. Как ощущение? А? Не чувствуешь себя Пигмалионом?

Неприятное чувство царапает изнутри. На интуитивном уровне мне совершенно не хочется разговаривать с женой о Мире. Поэтому я игнорирую Дарию. Она следует за мной как надоедливая мушка. Вроде отмахиваюсь от нее, а она все равно где-то над ухом жужжит. Точнее сердито сопит за спиной.

— Если тебя успокоит, то я сейчас еду на встречу с Наилем, - оглядываюсь, замечаю на ее лице облегчение. – Домой я не вернусь, можешь не ждать.

Дария застывает, бледнеет. Уголки губ подрагивают, взглядом пытается меня то ли убить, то ли умолять остаться дома. В очередной раз не понимаю, какого черта она до сих пор со мной. Почему она терпит мое равнодушие? Почему так отчаянно за меня цепляется? Неужели я для ее типа буйка? Боится, что потеряет комфортную жизнь? Ее отец сейчас никто и ничто. Наверное, именно поэтому она так цепляется за идею родить ребенка.

Не знаю, что творится в голове жены, но поджимает губы и неожиданно выплескивает содержимое бокала на меня. Цепенею. Я шокирован ее поступком. Рука дергается, чтобы влепить ей пощечину, но сдерживаюсь, стиснув кулак. Бить женщину – признак слабости мужчины.

Дария с вызовом смотрит на меня. Ждет, что я сделаю. Хотелось бы поставить ее на место самым унизительным способом, но передумываю тратить на это время. Просто переодеваюсь в другую одежду, бросив на пол испачканное.

Она идет за мной. Не отстает ни на шаг. Следит за каждым моим действием, наверное, пытается понять, о чем я думаю. Перед выходом резко разворачиваюсь, Дария едва на меня не налетает. Успевает затормозить.

— Перестань пить, это ни к чему хорошему не приведёт.

— Ты за меня переживаешь? – в карамельных глазах вспыхивает надежда. Безжалостно ее топчу.

— Я переживаю за свой имидж. Жена алкоголичка никому не нужна. Подумай на досуге над этим. В твоих интересах слушаться меня и делать все, что я требую.

— С какой стати?

Дария скрещивает руки на груди, вызывающе задирает подбородок и смотрит на меня с высокомерием. В какой-то степени мне даже становится ее немного жалко. Принцесса потерявшего власть короля еще не понимает в каком положении сейчас находится.

— Ты умная, поэтому думаю в пояснениях не нуждаешься.

— Назар! – Дария хватает меня за руку, удерживает. – Я буду бороться.

Смотрим друг другу в глаза. Бороться она будет за себя, за меня, за наше будущее. Борьба бесполезная. Насильно мил не будешь. И пусть я до конца так и не помню, что да как было между нами, догадываюсь по какой причине женился на ней. Отец постарался. Семьи у нас нет и не будет.

— Меня ждет Наиль, – разжимаю пальцы жены на своем запястье, без оглядки ухожу. В этот раз Дария не следует за мной. Иногда она умеет вовремя себя останавливать.

До ресторана, в котором назначена встреча с братом, добираюсь быстро, несмотря даже на вечерние пробки. Администратор приветствует и, узнав, что меня ждут, пропускает в зал. Наиль сидит за столиком в укромном месте, компанию ему составляет младший брат. Увидеть Алана я меньше всего ожидал, но тем менее рад его присутствию.

— День нужно обвести в календаре и сделать его государственным праздником, – хлопаю по спине младшенького, старшему пожимаю руку. Сажусь между ними, официант сразу приносит меню.

— Привет, Назар, – Алан улыбается. Он скуп на улыбки. Если улыбается, любое женское сердечко будет покорено. Пусть нам с Наилем он родной на половину, общие черты во внешности, харизма Каримовых в нем присутствуют.

— Каким ветром занесло в столицу? - интересуюсь у Алана, изучая меню.

— По работе. Решил позвонить Наилю, узнал, что у вас сегодня братская сходка, решил примкнуть, – братишка усмехается. Я усмехаюсь в ответ. – Не против?

— Я рад тебя видеть, – мягко улыбаюсь Алану, смотрю на Наиля. Он сдержан на эмоции, но не сомневаешься в его привязанности к младшеньким: брату и сестре, которой сейчас с нами нет.

— Пить будем? – захлопываю меню, вопросительно смотрю на братьев.

— Я за рулем, но если есть повод, то услуга трезвый водитель нам в помощь, – братишка смотрит сначала на меня, потом на Наиля. Старший брат слишком серьезен. Кивает в знак согласия, но при этом явно мыслями где-то в другом месте.

Официант принимает заказ. Разговор за столом крутится вокруг семьи, иногда затрагиваем будущее Алины. Сестра мечтает учиться и жить в столице. Все бы ничего, но она желает жить в доме отца. Мы трое против. В отличие от сестры, которая до сих пор идеализирует образ отца, я, Наиль и Алан не испытываем иллюзий по поводу Даяна Булатавича.

Когда младший брат отлучается, я полностью поворачиваюсь к старшему брату и пытливо на него смотрю. Он не сразу реагирует на мой взгляд.

9 глава Дария

Завершив все дела в благотворительном фонде, который почти сразу перешёл мне после свадьбы из-за болезни свекрови, я планирую заехать в балетное училище. Нужно с директором обсудить несколько организационных моментов. Но главная причина, чего скрывать, кроется в том, чтобы увидеть ту, которая по-прежнему оставляет свой след в моей жизни.

Мира. Несколько дней у меня ушло на то, чтобы узнать, чем дышала и жила эта балеринка последние два года. Больше всего, конечно, интересовала ее личная жизнь. Тут меня ждало разочарование. Мира ни с кем не встречалась, никакого покровителя у нее не было и нет. Сегодняшний ее успех целиком принадлежит ей, благодаря небольшому таланту и огромному трудолюбию.

Училище за два года стало очень престижным, важным трамплином для тех, кто мечтает себя связать с балетом. Чтобы поступить именно сюда, нужно иметь талант, упорство и везение. Не все желающие попадают на выделенные места. А те, кто попал, держатся зубами, ногами, потом и кровью. Без скромности отмечу, что благодаря моему руководству училище занимает топовое место среди училищ культуры и искусств. Выпускники находят свое место. Некоторые берут от учебы в училище по максимум от предоставленных возможностей. Как, например, Мира.

Именно на нее я сейчас смотрю, стоя в дверях танцевального класса. Изящная, грациозная, порхающая над паркетом как бабочка.

Она заставляет задерживать дыхание. Гипнотизирует каждым движением. Следишь то за руками, которыми будто что-то рисуют в воздухе, то за ногами, которые едва касаются паркета. Волосы собраны в пучок, но несколько прядей прилипли к мокрому лбу, вискам. Взгляд отстранённый, я бы сказала потусторонний. Напрочь отсутствует связь с реальностью. И от этого взгляда мороз по коже переплетается с жаром в крови. У меня создаётся ощущение, что я сейчас становлюсь свидетелем какого-то колдовского обряда. Не могу объяснить себе, почему стою истуканом и все смотрю, смотрю на девушку, танцующую в классе под лучами заходящего солнца.

В слитном бежевом купальнике Мира будто обнажена. Жадно разглядываю плавные линии ее тела. Идеальная. Без единого изъяна. Я начинаю понимать Назара, его влечение к этой балерине, его одержимость ею. Мира невероятна. Она вроде на первый взгляд самая обычная, но в ней есть что-то такое, что держит крепче оков, пьянит быстрее вина.

Чем дольше за ней наблюдаю, тем сильнее мне хочется уйти, но не в силах сдвинуться с места. Я будто пригвожденная к месту, вынуждена продолжать смотреть на Миру.

Непроизвольно сравниваю ту восемнадцатилетнюю девчонку с глазами полные надежды, с сегодняшней состоявшейся девушкой, уверенной в себе и в своей значимости. Мира тогда, Мира сейчас – две противоположности. И с Мирой сейчас будет не просто бороться.

Музыка затихает. Я вздрагиваю, собираюсь уйти, но меня замечают в отражении зеркала. Мне улыбаются. Мира медленно оборачивается, приподнимает подбородок, смотрит на с вызовом. И мне ничего не остается, как принять этот молчаливый вызов. Она скрещивает руки на груди и произносит:

—Я тебя ждала.

Не показываю ей, что удивлена. По-прежнему с прищуром наблюдаю за Мирой. Она подходит к окну, берет с подоконника полотенце и вытирает им шею. Все ее движения плавные, без какого-либо напряжения. Смотрит на меня с любопытством, как и я. У нас нет ничего общего, кроме одного: Назара.

— Хотела поблагодарить за предоставленную возможность выступить с моноспектаклем.

— Это спасибо вам, что захотели выступить на сцене, где начинали свои первые шаги.

Мы улыбаемся друг другу как две змеи, встретившиеся на дорожке. Ни одна не планирует уступать.

— Не хотите перекусить?

Самый лучший способ обезвредить соперницу – стать ей подругой. В нашем случае хотя бы знакомыми. Я не рассчитываю на то, что Мира захочет со мной сближаться. И не жду от нее согласия на совместный перекус, но девушка меня удивляет.

—Конечно, - обворожительно улыбается. Хочется попросить у нее контакты стоматолога, у которого она сделала такую ослепительную улыбку.

— Я только приму душ и переоденусь, – Мира сгребает в охапку свои вещи и метеором проносится мимо меня. Я как стояла, так и стою на месте истуканом.

О чем мне с ней разговаривать? О прошлых отношениях с моим мужем? А нужно ли ворошить прошлое? Сейчас Назар не особо помнит события трехлетней давности. Его воспоминания обрывисты и порой похожи на сновидения.

Честно говоря, я уже жалею, что предложила перекусить. Мне кажется, что нам обоим будет неловко находиться рядом. Вряд ли Мира не знает, чья я жена, а я не хочу забывать, с кем Назар провел нашу первую брачную ночь.

— Надеюсь, вы не заскучали, Дария Антоновна, – Мира появляется передо мной как все с такой же лучезарной улыбкой, ослепляя.

— Заставляете чувствовать себя старушкой, хотя я не сильно то вас старше, – окидываю девушку оценивающим взглядом с ног до головы.

Шикарно выглядит. И не скажешь, что перед этим она несколько часов танцевала. Одежда с иголочки и по фигуре, подобрана со вкусом. Волосы волной ниспадают на плечи. Густые, длинные и наверняка на ощупь шелковистые. Почему она такая идеальная??? Должен же быть у нее какой-то изъян. Возможно у нее скверный характер. Но когда Мира тепло прощается с гардеробщицей, уборщицей и небольшой компанией юных девушек, понимаю, что характер у нее нормальный. Зазнавшаяся звезда балета прошла бы мимо с вздернутым носом верх.

Мы выходим на улицу, подходим к моей машине. Достаю ключи и снимаю сигнализацию. Смотрю на Миру. Она невозмутимо встречаемся со мной глазами.

— Где хочешь перекусить?

— Я знаю один очень вкусный ресторан, еда там – просто пальчики оближешь, – Мира делает выразительную паузу, а потом называет ресторан. На первый взгляд какой-то итальянский ресторан. В городе их полно. Однако, она назвала именно тот ресторан, в котором всегда бывает Назар. И в котором похоже они были вместе в далеком прошлом.

Едем на моей машине в гробовой тишине. Я до сих пор не понимаю, как так получилось, что сейчас нахожусь рядом с бывшей любовницей моего мужа и куда-то с ней еду. Судя по поджатым губам, Мира сама не в восторге от ситуации. Могла бы попросить остановиться, вышла бы и валила на все четыре стороны.

10 глава Мира

Волнуюсь. Будто впервые собираюсь выступать на сцене перед публикой. Смотрю на себя в отражении зеркала. Оглаживаю себя руками, повторяя все изгибы. На мне простое платье для выступлений: хитон бежевого цвета, телесного цвета колготы в тон моей кожи, и, конечно, пуанты. Волосы гладко причесаны, собраны в пучок. Яркий макияж. В обычной жизни никогда так не красилась, но на сцене нужно быть видной на расстоянии. Я довольна своим образом. Для своего моноспектакля именно так и хотела выглядеть.

Облизываю губы, трогаю их пальцами, вновь облизываю. Делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю. Не особо помогает. Сердце готово выскочить из груди. Мое волнение связано с тем, что сейчас в зале находится Назар. Он будет на меня смотреть, как смотрел два года назад. Может быть мой танец заставит его что-то вспомнить. Пусть не все, главное меня, наши отношения.

— Зал битком! – без предупреждения и приглашения ко мне во гримерку залетает директор училища. – Собрались все сливки нашего общества. Это просто невероятно! Давно у нас не было такого аншлага! Боже! Как это волнительно! Мира! – директор замирает за моей спиной, пытается встретиться глазами. Неожиданно кладет руки мне на плечи. Стискивает их, я морщусь.

— Думаю, что после этого спектакля училище будет пользоваться огромным спросом. А если ты еще подумаешь над тем, чтобы проводить у нас мастер-классы…

— Об этом мы поговорим позже, - передергиваю плечами, скидываю ладони директора. Он недовольно поджимает губы, но вынужден подчиниться. – Сегодня у меня премьера моего моноспектакля, над которым я давно работала. Поэтому оставьте меня в покое, хочу настроиться, - выразительно на него смотрю. Директор ретируется. Но одна я остаюсь ненадолго. Кто-то деликатно стучится в дверь.

— Заходите.

Внутри все замирает от ожидания. Меня охватывает трепет. Я громко выдыхаю, когда в гримерку заходит Назар. Он улыбается и держит в руках букет гортензий. В прошлой жизни Назар не дарил мне цветы, тем более не заходил перед спектаклем. Я встаю со стула и оборачиваюсь.

— Решил зайти, а то боюсь после представления будет не протолкнуться. Уверен фанаты одолеют вас, - от его улыбки я млею и мысленно растекаюсь лужицей, но внешне умудряюсь сохранить лицо, благодарно принять букет и понюхать его.

— Вы преувеличиваете, - смущаюсь, прячу лицо в цветах. – Я ни разу еще не выступала на родине, еще не приобрела местных поклонников.

— Сегодняшнее выступление исправит это положение. Один поклонник у вас есть – это я, - Назар этим признанием вышибает из меня весь дух. Я удивленно на него смотрю, а он прожигает взглядом, распаляя меня изнутри.

— Оставьте мне один свободный вечер, чтобы я мог пригласить вас на вкусный ужин.

Неожиданно расстояние между нами сокращается. Я вдыхаю парфюм Назара, попадаю в поле его харизмы, от которой у меня подкашиваются ноги. Его близость будоражит. Мы смотрим друг другу в глаза. Я слегка откидываю голову назад, не прерывая нашего зрительного контакта. Чувствую, как взгляд Назара медленно перемещается с моего лица на шею, кожа от этого взгляда начинает невообразимо гореть. По всему телу прокатывается волна приятного возбуждения. Сейчас мне совсем не до спектакля. Не буду жалеть, если он не состоится. Пусть я и потратила кучу времени на его подготовку. Теперь важен этот миг рядом с Назаром.

Очарование исчезает со стуком в дверь. Кто-то безжалостно напоминает о реальности. Назар моргает и резко отшагивает, увеличивая между нами расстояние. Я едва сдерживаюсь, чтобы не схватить его за руку и не удержать. Стискиваю зубы.

— До встречи, - Назар загадочно улыбается, уходит, оставляя после себя ощущение весны. Весна и у меня в душе.

Сколько бы за моей спиной не было выступлений, все бывает, как первый раз. Ведь первый день представления – он действительно первый. И не важно, что этот спектакль вновь потом повторите. Он не будет сто процентов повторением первого, потому что люди выходят с разным настроением. С разным ощущением. С разным посылом. Как, например, я сейчас. Сейчас мне хочется каждому присутствующему в зале подарить весеннее настроение, подарить надежду на лучшее, подарить что-то хорошее после балета и вызвать улыбку…

— Готова? – кто-то спрашивает рядом.

Я выглядываю немного из-за кулис, задерживаю дыхание. Много людей. Все ждут начало. Пытаюсь глазами найти Назара, его маму. Нахожу. Радость затапливает меня с ног до головы. В очередной раз поражаюсь тому, каким же он красивым стал за эти два года. Уверенным и совершенно спокойным. Нет в нем той нервозности, которую я до сих пор помню. И нет этого ощущения, что он постоянно оглядывается, будто подозревает, что за нами следят. Его новое отношение ко мне рушит все барьеры, которые я так тщательно возводила вокруг себя, живя от него вдалеке. Его желание понравиться мне покоряет. Какая девушка устоит? Особенно я, все еще испытывающая к нему чувства.

Взгляд перемещается на мать Назара. Издалека она выглядит неплохо. Надеюсь, что Надия Хазановна хорошо себя чувствует и сумеет насладиться спектаклем. Кажется, что у женщины не так уж много поводов радоваться. Меня удивляет, что по другую сторону от нее сидит мужчина, оживленно с ней разговаривающий. Рядом с ним находится молодая женщина. Тут же возвращаюсь к Назару и замечаю рядом с ним Дарию. Догадываюсь, кто сидит с другой стороны: Наиль с женой.

Досадливо прикусываю губу. Я не исключала присутствие Дарии, но хотелось бы, чтобы ее не было на моем первом спектакль в родном училище. Увы, не всегда все получается так, как хочется.

— Мира, через минуту на сцену!

Минута. Шестьдесят секунд. Я выйду на сцену, и всю себя отдам этому спектаклю, который расскажет всем присутствующим обо мне настоящей. Кому надо, тот поймет смысл спектакля. Иногда слова совершенно не нужны, чтобы понимать. Нужно чувствовать сердцем.

11 глава Дария

Свет медленно начинает гаснуть. Зал взрывается аплодисментами. Я в очередной раз оглядываю публику, поражаясь тому, как все с нетерпением ждут выступление одной единственной балерины. Это моноспектакль, значит кроме нее на сцене никого не будет.

Кошусь на Назара. Он сосредоточенно смотрит вперед. Пытаюсь по его лицу понять, какие испытывает эмоции, что его цепляет в Мире. Память к нему не вернулась, но он на интуитивном уровне тянется к ней. Будто на подкорке сознания размыто помнит отношения, закончившиеся разрывом.

Спектакль с первой секунды завораживает. Смотреть за Мирой действительно приятно. Она завораживает, гипнотизирует своим танцем. Хочешь или нет, ты будешь следить за каждым ее шагом, ловить каждый ее взгляд. Музыка пробирает до мурашек. Где-то я против воли задерживаю дыхание, где-то стискиваю руки. Я сопротивляюсь любым эмоциям, которые вызывает во мне Мира своей постановкой, но проигрываю себе.

Бросаю в сторону Назара испытывающий взгляд, стискиваю зубы, замечая, с каким напряжением он следит за Мирой на сцене. Кажется, он не пропускает ни одно ее движением. Между бровями пролегла морщинка, указывающая на то, что он о чем-то думает. Склоняет голову набок, дотрагивается пальцами до своих губ, поглаживает их. Слегка прищуривается, уголки губ тут же приподнимаются, даже сквозь музыку слышу его смешок. Сердце болезненно сжимается, я напрягаюсь. Инстинктивно рука дергается, и дотрагиваюсь до запястья Назара. Он поворачивает в мою сторону голову, накрывает мою ладонь своей, слегка сжимает. На секунду я воодушевляюсь, но через мгновение Назар убирает мою руку и вновь сосредотачивается на сцене.

Не знаю, как умеряюсь досидеть до конца выступления Миры, когда она замирает посередине сцены, зажигается свет, облегченно выдыхаю. Весь зал взрывается аплодисментами, выкриками. Народ поток стремится к сцене с огромными букетами цветов. Я, Назар, его мама, его брат с женой сидим на своих месте, наблюдая за этой восторженной вакханалией. Мира выглядит довольной, уставшей, но все равно красивой, чем раздражает. Цветов так много, что она не в состоянии все удержать в руках, а люди все несут и несут. Кто-то пытается сфотографироваться с ней, кто-то пытается пожать руку. Похоже для кого-то она прям как святыня.

— Надо зайти во гримерку и поздравить с великолепным выступлением, - Надия Хазановна встает с кресла, как по команде встают Наиль и Назар. Я приклеиваю вежливую улыбку к губам, Лейла всегда и сейчас выглядит неулыбчивой снежной королевой.

Сотрудники училища как охрана ограждает нас от посетителей, провожает из зала в сторону служебных дверей. Наша небольшая делегация попадает в святые святых – закулисье. Надия Хазановна как рыбка в воде прекрасно ориентируется в пространстве, гримерку Миры находит самостоятельно. Она довольно просторная, мы все помещаемся, правда, самой виновницы нашего прихода сюда все еще нет.

Кое-кто приносит две корзины цветов, Наиль забирает их и ставит на стол. Я так понимаю это от них и от свекрови. Вопросительно смотрю на Назара, он замечает мой взгляд, кивает в сторону большого букета возле зеркала. Ревность ярким пламенем вспыхивает во мне, но я умудряюсь удержать эмоции под контролем. Еще не хватало устроить сцену. Значит он заходил перед выступлением. Куча мыслей кружатся в моей голове. Я придирчиво разглядываю мужа, пытаясь понять его планы по отношению к Мире. Меня раздирают противоречивые чувства. Тут в гримерку влетает Мира. Она замирает на пороге, а потом так ослепительно начинает улыбаться, что становится больно глазам.

— Надия Хазановна, вы тут!

Мира оказывает рядом со свекровью, та протягивает ей руки. Я морщусь. Выглядит все со стороны как встреча любимой невестки со свекровью. Мельком смотрю в сторону Лейлы, по ее лицу сложно понять, что она испытывает, но в глазах пренебрежение. Наверное, разделяет со мной мнение, что все выглядит как дешёвый фарс. Разговор Надии Хазановны и Миры не вызывает интереса. Они обмениваются впечатлениями о спектакле. Меня больше интригует задумчивое выражение лица Наиля, разглядывающего из-под ресниц то брата, то балерину. Я тоже разглядываю этих двоих. Мира в своем сценическом наряде словно голая. Можно спокойно рассмотреть каждый изгиб ее тела, завитушки волос, выбившиеся из пучка, прилипшие к шее. Так и хочется протянуть руку и накрутить эти пряди на палец. Что Наиль, что Назар без стеснения и стыда откровенно на нее пялятся, правда, заметив, что я и Лейла это видим, отводят глаза в сторону. Кобели, одним словом.

Еще какое-то время свекровь общается с Мирой, мы молчим. Я нетерпеливо поглядываю на наручные часы, Лейла тоже проявляет нетерпение, но один взгляд Наиля осекает ее, а вот Назар на меня совсем не смотрит. Он то разглядывает картину неизвестного художника на стене, то косится на Миру. И чаще всего поглядывает в ее сторону.

— Что-то я устала, желаю тебе дальнейших успехов, - Надия Хазановна пожимает Мире руки, та сияет, оглядывается и еще ярче начинает улыбаться, когда замечает взгляд Назара. Я не выдерживаю, подхожу к нему и демонстративно беру мужа под руку. Мира сразу сникает, но улыбку удерживает на губах.

— Мы тебя отвезем, - Наиль оказывается возле матери, подставляет свой локоть. Свекровь благодарно ему улыбается. Первыми выходят из гримерки они, потом гордо одна идет Лейла. Я собираюсь тоже с Назаром последовать за всеми, но он разжимает мои пальцы и тихо произносит:

— Иди, я догоню.

— Но…

— Иди. Я сказал, - взгляд его заставляет меня проглотить рвущийся наружу протест. Уничтожающе смотрю на Миру, а эта паршивка не скрывает своего торжества. Стискиваю кулаки, чтобы не кинуться на нее и не расцарапать это красивое лицо.

Мне приходится подчиниться. Я оставляю их двоих, перед тем как выйти за дверь, вижу, как эти они улыбаются. Смысл улыбок понятен только им двоим. Стискиваю зубы, выхожу в коридор. Люди еще снуются туда-сюда, но никто на меня не обращает внимания. Считаю до пяти, надеясь, что Назар не задержится надолго с Мирой. Он меня не разочаровывает. Слышу, как за спиной открывается дверь. Поворачиваюсь и почти впечатываюсь ему в грудь.

12 глава Мира

В этом мире есть люди, которые делают меня счастливой только одной мыслью, что они есть. Но есть такие люди, которых я бы хотела навсегда забыть, но не могу, так как мы связаны прочной нитью: родством. Например, меня грызет совесть по поводу того, что, находясь в родной стране, я все еще не увидела родителей. В свой выходной решаюсь навестить маму и папу.

Трудный выбор у меня встает по поводу наряда. Не хочется выглядеть дорого, но и простушкой не хочу быть. Выбираю классику. Брюки бежевого цвета, белая рубашка и пиджак. Из украшений выбираю только жемчужные серёжки. Волосы убираю в хвост. С макияжем не усердствую, стараюсь выглядеть максимально естественной.

Машину бронирую с водителем. Не думаю, что буду долго находиться в гостях у родителей. Перед моим отъездом заграницу я так и не нашла время к ним зайти, а редкие телефонные звонки напоминали больше сухой отчет, что жива, здорова. О большем они не спрашивали, а я не хотела вдаваться в подробности.

Когда мама призналась, что у меня есть родной отец, который знал о моем существовании, но не был рядом, я хотела его найти. Однако информации у меня было ноль, а искать человека без конкретных данных, это как иголку в стоге сена искать. Так что со временем я отпустила мысль найти родного отца. Даже на маму не особо обижаюсь за ее признание, на папу подавно. Теперь понимаю его равнодушие, его холодность по отношению ко мне, как и нелюбовь Миши.

Брат отматывает срок. Официально за воровство и хранение наркотиков. Неофициально –мне кажется Наиль позаботился. Думаю, где-то рядом и Паха мотает тюремный срок. Если верить новостям, Разумовскому тоже сейчас несладко. Нечего связываться с людьми, у которых денег, власти, амбиций и гордости больше, чем у тебя у кого-либо. Именно такой и является семья Каримовых. Они имеют огромное влияние. Уж мне то не знать. Неудивительно, что Дария так отчаянно цепляется за Назара и не хочет его отпускать. Откуда я знаю? Будь у них все хорошо, не стал бы Назар приходить ко мне в гримерку один и писать поздно вечером, пусть нейтральные, но личные сообщения.

В магазине покупаю всего чуть-чуть и много. Беру продукты, которые моя семья никогда не ела. Водитель помогает загрузить пакеты в багажник. Красивый и на вид вкусный торт я беру собой. За два года родители не переехали. Как ни странно, у меня даже ключ от домофона и квартиры все еще есть. Двор не изменился. Подъезд все такой же пошарпанный. Лифт тоже не поменяли, скрипучий и медленный. Двери разъезжаются в разные стороны, выхожу на этаж, пыхтя от тяжести пакетов. Поставив их на пол, вставляю ключ и открываю дверь. Захожу и замираю, как воришка в чужом доме. Слышу шаги, оглядываюсь, вижу маму в старом, застиранном халате. Лицо опухшее, то ли ото сна, то ли от выпивки. Грязные волосы, мечтающие об уходе и покраске, собраны в небрежную гульку.

— Простите, а вы кто? – мама меня не узнает.

Я криво улыбаюсь и неуверенно как-то переминаюсь с ноги на ногу. Не так себе представляла нашу встречу. Что сказать? «Здравствуйте, я ваша дочь». Смешно. Неприятно, что не узнала. Приглаживаю волосы, нервно кусая губы, соображаю, что сказать.

— Мира, ты что и? – предполагает мама, близоруко прищуриваясь.

— Ага, я, - киваю, протягиваю ей торт.

Она берет его, не спускает с меня оценивающего взгляда. Я так и вижу, как она в уме прикидывает стоимость пакетов и моего облика. Неприятно стоять в прихожей и не знать, что делать.

— Я пройду? – робко спрашиваю, оглядываясь по сторонам в поисках тапок. Ничего подобного не нахожу, приходится разуваться и идти босиком на кухню за молчаливой матерью, прихватив пакеты.

— Отец на работе. Сегодня у него дневная смена. Если бы позвонила, мы бы договорились на его выходной.

— Я звонила, ты не отвечала, - присаживаюсь на край табуретки.

Кухня совсем не изменилась. Все тоже и так же, как и два года назад. Как и два года назад, я совершенно не чувствую, что эта квартира мой дом. Смотрю на маму, она ставит чайник на плиту, затем начинает разбирать пакеты. На ее лице вся гамма чувств, даже не опишешь сразу. Когда она ловит мой внимательный взгляд, как-то нервно передергивает плечами. Я отвожу глаза в сторону. Неловко как-то у нас получается быть наедине друг с другом.

— Когда ты вернулась? – мама разливает кипяток по чашкам. Достала с чайного сервиса, которым пользовались по праздникам. По словам жутко дорогой и из настоящего фарфора.

— Месяц назад, - признаюсь.

В ответ не слышу упреков по поводу того, что раньше не нашла время. Наблюдаю за тем, как мама нерешительно крутит ложку над сахарницей, в итоге себе кладет две ложки сахара, мне ничего не добавляет. И торт режет себе побольше, мне для вида. Помнит, что сахар строго под контролем.

— Я поставила сольное представление. Могу прислать приглашение, если вам с папой будет интересно, - натянуто улыбаюсь, ковыряясь в куске торта.

— Не думаю, что у нас получится прийти. Я балет не понимаю, папа подавно, - маме со мной так неловко находиться за одним столом.

Мы молча пьем чай, не зная, о чем говорить. Я не буду с ней обсуждать свою личную жизнь, рассказывать перспективы в балете. Мне уже хочется побыстрее уйти, чтобы вновь свести наше общение к редким телефонным звонкам.

— Вам помощь нужна? – поднимаю на маму глаза. – Я могу раз в месяц фиксированную сумму присылать. Я хорошо зарабатываю.

— Может сможешь оплатить адвоката для Миши? – в ее глазах вспыхивает надежда, а я чувствую отторжение. Не зная, что сказать, засовываю в рот ложку с бисквитом и медленно начинаю его жевать.

Адвокат Мише? Помочь брату выйти из тюрьмы, забыть его преступления? Не могу. Мне иногда все еще снятся кошмары, где я заперта в домике, и меня пытаются изнасиловать. Просыпаюсь всегда вся мокрая, с гулко колотящимся сердцем. А выстрел, раздавшийся тогда в ночи, до сих пор стоит гулом в ушах. Помочь брату - это будет неправильно по отношению ко мне и к Назару. Ведь не согласись Миша на предложение Пахи от Разумовского, не произошло несчастного случая, который повлек потерю памяти Назара. Все бы остались на своих местах.