Зараза - 2

Глава Первая

От автора:

Их теперь шесть человек взрослых и двое детей. Они смогли выбраться из пораженного вирусом города, прошли дорогами испытаний и, наконец, прибыли в дом отца Надежды, полковника в отставке, бывшего специалиста ГРУ. Хотя бывших не бывает. Это как вторая душа или же вторая жизнь, которая дается как талант. Он либо есть, либо его нет.

***************************************************

Глава Первая. «Позарастали стежки дорожки…»

Дом отстоял от села довольно далеко, примерно с пяток кэмэ. И даже скорее это был не дом, а современный коттедж в два этажа, сложенный из красного кирпича. Да и не в два полных этажа, а в один цокольный и над ним второй с высокими потолками и большими арочными окнами. Верхний этаж состоял из трех комнат и столовой, которая примыкала к небольшой кухне. Просторный холл, куда и выходили эти четыре двери, тоже с большим окном в торце. Все эти окна первого и цокольного этажа зарешечены и изнутри закрывались плотными деревянными ставнями. Вход в дом был под бронированной дверью, которая прикрывала квадратную прихожую. Из нее две двери: одна в палисадник, другая во внутренний двор. Вся площадь двора обнесена кирпичной стеной, которая была встроена в просторный на две машины утепленный гараж и баню с парной, с гостевой комнатой и туалетом. По окружности внутри шла высокая терраса, забранная также ажурной железной решеткой. Цокольный этаж представлял собой большую квартиру из трех комнат, просторной кухни и двух подсобных помещений, где располагались все необходимые агрегаты для подачи воды, газа, электричества, а также бойлеры под сто и пятьдесят литров воды. Двери были также бронированные, как и входная, войти можно было только со двора. Вниз шли ступени в подвал, который также состоял из двух помещений: самого погреба под соленья-варенья, картошку с овощами, и огромного подвала с двумя генераторами, соляркой и всяким ненужным хламом. Там же была оборудована мастерская для хознужд, которой пользовались постоянно. Стоял столярный и токарный станок, лежали инструменты для работы с железом и деревом. Здесь же были и колеса для автомашин, одна из которых стояли в утепленном гараже. Теперь там стоял и УАЗ, на котором они и прибыли. Правда, без прицепа. Он тогда вместе с Витьком спас их жизни.

Вся усадьба была обнесена высоким железным забором с двумя воротами: одни для грузовых целей, другие для легковых автомашин. Рядом, прямо из стены прохода начинался коридор в хозяйственные помещения или попросту сараи, где были клетки с курами и кроликами. Далее сеновал крытый и открытый, огород на десять соток и теплица. Позади дома, с черного хода лужайка с верандой и летняя кухня с пристроем в две комнаты. Именно здесь, а не в доме в теплые месяцы жили отец и мать Надежды. Здесь было все рядом, о чем надо было заботиться и чем заниматься. А про дом они говорили, что строился как бункер. Только от кого, они до сих пор не знают. Там практически и не живут даже зимой, находятся в цокольном этаже.

- Там теплее, - усмехался Александр Ильич, отец Нади, в усы, когда Симеон под рюмочку расспрашивал того об этом доме. – Зимой тепло, а летом прохладно. Почти вся площадь в земле, а она, матушка, уже рядом. Чего уж. Привыкаем помаленьку.

- Купила я этот дома у своего знакомого риелтора, бывшего одноклассника, - рассказала Надежда всем за столом, когда уложили детей спать. – Продавался срочно и недорого и даже в рассрочку. Это коттедж бывшего пахана, державший весь рыночный бизнес в области. Вот и решил он тут сделать такой себе отходняк на всякий случай. То ли от своих же защититься, то ли похвастать кому. Семьи у него не было как таковой, лишь жена, да и то ли третья, то ли четвертая. И когда все же решил, что заграницей лучше будет спрятаться и жить, передал продажу по доверенности той конторе, в которой и работал мой одноклассник. Я в это время искала домик за городом, и вот приглянулся этот.

- Ничего себе домик! – протянул Симеон. – Скорее бункер на случай войны при том атомной!

- Тьфу на тебя! – засмеялась Людмила и посмотрела с любопытством на майора Николая Ивановича, который уже знал эту историю и только скромно улыбался, слушая ее уже в который раз. – Скажешь тоже!

- А что? Разве сейчас не то самое время? Вот такие бункера и нужны для отражения подонков с автоматами, - продолжил он, подцепляя вилкой тугой грибочек из салатницы и бросая тот в рот.

- Ну, если только с автоматами, то может, а если гранатомет возьмет или гранату кинет, то никакие стены и запоры не помогут, - тяжело вздохнул Александр Ильич.

- Верно, - вновь качнул головой майор. – Но мы не допустим такого варварства. Все же недалеко в горах есть и наш настоящий бункер, замаскированный, на сто человек. Считай рота солдат, при том обученных как надо. Так что фазенду защитим. Но пока сюда кто-то доберутся, пройдет время, а там посмотрим. Уж если совсем худо будет, то заберем всех с собой. Там не так комфортно, зато хорошо защищено.

- У них даже два танка есть, ежели что, - сказал отец и засмеялся. – Могут танковую атаку сотворить. Да, майор?

- Так точно, товарищ полковник, могём, - усмехнулся Николай Иванович.

- А давайте выпьем за будущее, которое, надеюсь, будет спокойным и счастливым, - предложила я тост.

- И за любовь! – подхватила её Людмила, все также выразительно глядя на смущенного под ее взглядом майора.

Все чокнулись и выпили. Елена с Виктором о чем зашептались и оба встали и вышли на кухню. Мать Нади тоже вышла за ними. Эйтан попросился выйти на террасу, и за ним вышла и Ольга.

Кот Юзик забрался на руки к отцу и смотрел свысока на сидевшую у ног йорку Лялю. Она тоже просилась на руки, но ее не брали, и поэтому она слегка повизгивала и смотрела с укором на мужчину, поглаживающего толстого Юзека.

- Кот и женщина в доме, а мужчина и собака на улице, - наклонившись к ней, проговорил отец. – Уяснила, собака!

Та взвизгнула от такого внимания, как она поняла старшего в доме и тявкнула.

Глава Вторая

Глава Вторая.«Как бы мне рябине, к дубу перебраться…»

Утром все собрались в столовой за одним большим столом. Елена кормила детей, Ольга ставила на стол продукты, а я резала хлеб и прислушивалась к разговорам на террасе, где стояли отец с майором. Они о чем-то разговаривали достаточно тихо и мне слышались лишь отдельные слова, из которых я поняла, что майор скоро уедет и будет готовиться к обороне и нас и своего бункера. Тут же зашипела рация и майор, надавив клавишу, ответил на прием. Потом отошел дальше, чтобы никто не слышал и принял доклад. Отец внимательно выслушал его и шлепнул по плечу. Тот козырнул и вошел в столовую.

- Милые дамы и товарищи! – начал он, улыбаясь. – С добрым утром и я пока покину вас. Служба. Приеду к вечеру, если примете.

Все высказали сожаление и пожелали ему удачи. Провожать пошел лишь отец. С Людмилой они лишь перемигнулись, и какое-то странное выражение я прочла на лице подруги. Она была и довольна и расстроена. Вот такой винегрет.

- Ну, ничего, - тогда подумала я, - все равно расколется. Ишь, какая быстрая! Хотя о чем это я. А сама! - Тут я тихо вздохнула и посмотрела с любовью на своего Симеона. Он решил отпускать бороду, и пока щетина просто кололась и выглядела нелепо. Но со временем будет и неплохо. Ему пойдет. Да ему и так все идет.

- Все же красивый мне мужик попался! – подумала я. – Сама себе завидую. При том еще и смелый, - вспоминая его поступки в дороге. - Особенно с Витьком на крыше машины. И потом, когда была перестрелка. Он тогда первый сообразил нам прыгать из машины и прятаться, взял на себя оборону. Вот и не скажешь, что журналист, скорее воин. Хотя если по его рассказам, то у него все в роду были военными и в Первую мировую и во Вторую. Наверно все же передается что-то в генах. Вот как и у меня.

Тут я прыснула и оглянулась на вошедшего отца. Он приобнял меня за плечи и прижал к себе:

- Ну, что птица? Готова к труду и обороне?

- Так точно, товарищ полковник. Всегда готова! – приложила я два пальца к виску.

- Ну-ну! – сказал он и прошел в столовую, где уже сидели за столом все взрослые, а дети ушли в холл. Там уже слышались крики и визги Ариэля и Катюшки вместе с лаем Ляли. Юзека тоже не было видно. Видимо и его прихватили с собой, предварительно накормив всю эту веселую компанию.

Завтракали долго и вкусно, по-деревенски сытно: картошкой с мясом, салом и сливочным маслом, варенными яйцами и зеленью с соленьями. Так же стопками с водкой. Для аппетита. Потом пили чай с вареньями и кофе с сахаром и сливками. А когда убрали все со столом, ко всем обратился отец:

- Вот теперь и поговорим. Думаю, что все согласны?

Нестройно все ответили и покивали.

- В связи с нашим положением, думаю, что тут организуем коммуну, кто и чем будет заниматься своим делом постоянно и когда надо возьмет в руки и оружие для защиты.

Все вновь покивали.

- Теперь про житье. Выберите себе комнаты по желанию. Одно условие – верх ваш, низ наш. Если кто желает, то может перебраться на летнюю кухню, там тоже две комнаты. Но не советую, сейчас там прохладно, а зимой будет и холодно, хотя можно и топить. Распределите сами.

Покивали согласием.

- Давайте сразу определимся, кто чем будет заниматься и чем бы хотел.

- Я – врач, - начала Людмила, - и хотела бы этим и заниматься. Только где могу расположиться?

- Найдем, - утвердительно кивнул отец.

- Я думаю быть на подхвате у вас, Александр Ильич, - сказал Виктор. – Вы же меня знаете. Думаю и Эйтан тоже. Хотя он хорошо разбирается в машинах.

Эйтан кивнул.

- Годится, - сказал отец.

- Я также присоединюсь к мужчинам на разные работы, - сказал Симеон. - Куда скажешь, командир.

- Лады, - прихлопнул ладонью по столу отец, будто припечатал. – А женщины под руководство Марии Павловны.

- Можно мне с вами? – скривила я рожицу. – У мамы и без меня есть кому сварить-постирать-помыть.

Отец усмехнулся и кивнул:

- Ладно, берем. Только потом не хнычь. Мужская работа нелегкая, тем более сейчас.

- Есть не хныкать, товарищ полковник! – вскочила я и взяла под козырек.

Все засмеялись.

Мама быстро распределила зоны ответственности: Елена с ней на кухне, Ольга с детьми и животными. Людмиле отец отвел гостиную в бане, где мужчины поставили топчан, оббитый кожзаменителем, и втащили старый буфет, стоящий хламом в подвале. Очистили и вымыли мы с ней эти вещи, и еще мать выделила простыней с наволочками и подушкой. Для операций провели свет в две лампы с зеркальными отражателями от старых автофар, и уже к обеду лекарская, как ее именовала теперь подруга, была в основном оборудована.

После обеда, отец повел свою группу осматривать территорию, которую и будем обрабатывать. В дальнейшем, если нужно будет, то и охранять.

- Я думаю, что стоит всё это обнести проволочной оградой, - сказал Симеон на вечернем сходе перед ужином.

- Почему ты так решил? – спросил удивленный отец. – Если захотят пройти с автоматом и гранатометом, то уж не спасет твоя проволока.

- А если по ней пустить ток? – поддержал мысль Эйтан.

Все как-то странно посмотрели на него, а Елена даже с укоризной:

- Сын! Ты о чем! Там же люди!

- Има! – разгорячился парень. – Это уже не люди, а бандиты и они не с добрыми намерениями к нам. Ты все забыла? Да? Они нас не пожалели тогда. И если бы не майор с солдатами…

Он махнул рукой с досадой. Симеон похлопал его по плечу:

- Верно говоришь. Только будем пускать ток по необходимости. Если что…

Отец сидел молча и будто что-то прикидывал, сосредоточенно глядя на Эйтана.

- Малый прав. Забор надо делать. Посмотрим сколько у нас всего материала и если что запросим у Николая. Кстати вот и он.

В столовую зашел майор, поздоровавшись с мужчинами за руку и присел, подвинув к себе чашку с чаем, которую тут же налила ему Ольга.

- Спасибо дочка, - улыбнулся он и, посмотрев на Людмилу, подмигнул ей.

Глава Третья.

Глава 3. «Пусть ярость благородная вскипает, как волна…»

- Скоро сказка сказывается… - такие у меня вырвались слова, когда мы услышали рассказ взволнованного Андрея. Он прибыл к нам со взводом ребят в полной выкладке, с автоматами и на бронике. А когда рассказал, почему и зачем, то мы стояли минуту в ступоре.

Я выразительно посмотрела на Людмилу, а та кивнула, понимающе.

У нас появился еще один враг - НЕЧТО. Оно напоминало человека или скорее неандертальца: высокого под два метра ростом, обросшего волосами животного, с горбом и длинными руками, пальцы которого оканчивались загнутыми когтями. Короткие ноги с толстыми подошвами, длинные клыки во рту с острыми зубами и даже длинным хвостом с зазубренным концом. Он напоминал нам зверя невиданного и непонятного. А все, что непонятно, то ужасно страшно. И если бы не внимательный взгляд его голубых глаз на приплюснутом лице с человечьими белыми белками, можно было подумать, что это тот самый йети, чем пугали нас современники ученые и туристы. Это фото на смарте Андрея, сделанного совершенно случайно, мы передавали друг другу. Дети вертелись тут же, спрашивая, что такого интересного видят взрослые и им не показывают. Елена расплакалась и увела их в комнату, а мы просто переваривали новость. Андрей рассказал, что они в разведке смогли сфоткать такой вот экземпляр в лесу и хотели его поймать, но тот как-то быстро понял и тут же смылся.

- В руке держал сук дерева или палку, - продолжил он. – Да, еще его хвост был все время в движении, а когда задел ветку, то срезал ее, как бритвой. Тогда мы поняли, что те зазубрены из хитиновых пластин и очень острые. Да они такими и смотрятся. Видите?

Он тыкал пальцем и показывал отдельные детали.

- Вот майор и послал нас проверить территорию и вам заодно показать и предупредить, чтобы остерегались теперь и этих полузверей. Мало ли что. Будем держать связь. Всё что увидим и услышим, сообщим.

Он пожал нам руки и убежал. Броник завелся, и они поехали по своим делам, а мы остались и молчали, пока не заговорил отец:

- Значит так, слушай мой приказ. Всем взять себя в руки и начать обследование. Эйтан, пусти ток по забору. Детей не выпускать и животных тоже. Пока не поймем и не разберемся быть всем настороже, но не отчаиваться. Животное не человек. Поймет, что здесь нечем поживиться и уйдет. Вечером обменяемся мыслями по этому поводу. Поступят, я думаю, еще и новости от майора. Свои места знаете. Всё! Разошлись!

Мы, переговариваясь, пошли в обход территории, а Эйтан с отцом вниз включать периметр. Заодно проверить камеры. Если кто-то подходил близко, то камеры должны были засечь. Даже ночью.

И как оказалось, были такие попытки. Несколько фигур замечены камерами, но видимость была слабая и тени расплывчаты, но кое-что угадывалось. И если сравнить с фото, что видели на смарте Андрея, то похоже, что это были они. Только кто и откуда? В нашей полосе не могло быть таких больших обезьян, йети случались где-то в горах, в Гималаях, а неандертальцы, слава Богу, все вымерли за тысячи лет до нас. Мы поспорили, доказывая каждый свою версию, и сошлись на том, что, скорее всего, это искусственно созданные животные на основе больших обезьян, горилл, например, и если они подходили к нашей территории и пытались обследовать, то у них могут появиться и мысли захвата. Смотря сколько их вообще, и как они очутились здесь. Отец мало говорил, больше слушал, но я догадывалась по его лицу, что он склонен скорее к последнему нашему выводу, но пока не высказывал свое мнение. Одно только в конце сказал, что надо больше информации и будем ждать вестей от майора и Андрея.

Эти вести обсуждались весь день. Мы все насторожились и уже поглядывали более внимательно по сторонам, когда обходили территорию, запитанную током. Но ничего подозрительного не выявили. Лес стоял оголившийся, весь в ожидании снега и морозов, воздух был холодным, тучи низкими и темными, тяжелыми. Солнца не видели уже пару дней. Все затихло как перед бурей, и не только природа, но и человек.

- Все-таки моя чуйка всегда права на такие дела, - тоскливо размышляла я, сжимая автомат. Его сталь холодила пальцы даже в перчатках. Я поежилась. Взглядом нашла Симеона. Он стоял ко мне спиной и куда-то смотрел. Я поняла по его стойке, что он насторожен. Тихо спросила в гарнитуру:

- Что-то увидел?

Он вздрогнул и тут же ответил так же тихо:

- По-моему за соснами там кто-то прячется. Иди ко мне.

Я быстро подошла к нему.

- Где? – поднесла к глазам бинокль.

- На десять часов. Смотри внимательно.

Мне было странно не по себе, ощущать какой-то обратный взгляд, будто кто-то также, как и мы наблюдал за нами. Но конкретного не видела. Лишь качнулась ветка ели. И если бы не направление Симеона, то даже бы не заметила. Теперь сказалась его чуйка – видеть тени и мелочи. Он иной раз мне рассказывал, как мог при езде на авто, замечать и чувствовать не только позади машину, но и эмоциональное состояние водителя: злость, нетерпение, равнодушие. Теперь он сказал, что скорее почувствовал, нежели увидел. А потом и рассмотрел. Да, действительно, за нами наблюдали. Об этом мы и сообщили всем, когда собрались поделиться впечатлениями после обеда.

- И так, подведем итог сегодняшней информации, - начал он в неспешно. – Кто-то, пока не определили, ведет за нами слежку. Цели того кого-то неясны, но это не должно нас успокаивать. К вечеру объединившись с базой, мы обсудим все вместе и тогда примем решение как дальше быть.

- А если что серьезное, - начала мать, - мы будем обороняться или же придется уходить в бункер?

- А если что серьезное, то да. Но пока мы живем спокойно и не болтаемся по территории, присматриваем за детьми и животными, занимаемся каждый своим делом.

Женщины были встревожены, дети напуганы, мужчины вздрючены. Прошло лишь немного времени, как мы добрались до своих, думали, уж тут-то отдохнем и хоть немного забудем о заразе, о бандитах. Но вот новая напасть, тем более непонятная и от этого раздражающе тревожная. От вируса еле спаслись, войны с группировками не ожидали, а тут что-то совсем другое.

Глава Четвертая.

Глава 4. «Где-то далеко, очень далеко идут цветные дожди…»

Мы были все встревожены и расстроены тем, когда рассказали о том, о чем поведал нам майор и о чем мы договорились. Сегодня будет рейд в село, и потом майор расскажет нам местные новости.

- Тогда и будем делать выводы, - сказал отец на слезы Елены и тревожный взгляд Виктора. – А пока, - обратился он к маме и всем женщинам и девушкам, - готовьтесь к принятию детей.

Мы засуетились и бросились по своим местам. Людмила ушла в лекарскую, готовясь к процедурам обследования здоровья и состояния, мама и Елена занялись готовкой еды, Ольга вернулась к ребятам и велела им собрать книжки и игрушки в одно место и разъяснением, что они будут здесь не одни и возможно скоро к ним присоединятся другие дети. Я с Симеоном и Виктором занялись постельными принадлежностями и спальными мешками. Вдруг будет больше, чем мы рассчитывали. Правда, договорились если что, то майор заберет и к себе в бункер. Все лучше, чем на улице.

Но все оказалось не так, как рассчитывали. Привез только двоих подростков братьев Никиту и Мишу. Они не захотели с нами остаться, захотели к майору в бункер, там им было интереснее. Но у нас помылись в бане, мы их как могли, приодели и накормили. А пока женщины занимались их помывкой и кормежкой, Николай Иваныч рассказал, как все получилось.

- Ребят нашили в старой риге, где они жили уже две недели, после того как умерли их родители. Они погодки Никита старший и ему четырнадцать, а Миша на год моложе. Отец и мать заражены были и умерли. Вообще в селе мало народа осталось. Кто еще ранее успел уехать в город, кто к своим родным подался в другие села, кто спрятались и боялись выйти. Таких было мало, да и рассказывали нехотя. Село само по себе было маленькое, и почти одни только старики да старухи. Даже школы не было, один сельсовет. Молодежь в город подалась еще раньше. Кто остался, работали в бригадах по валке леса. И то сезонно. Так что и было-то с десяток дворов, где селились деревенские, кто не уехал в город. А детей и того меньше. Их возил местный автобус в другое село за пять километров. Там народу побольше, и лесхоз есть, магазины, почта, медпункт. Туда надо бы еще съездить, посмотреть. Но это почти двадцать километров. Думаю, что не охватить такую территорию, да и зачем. Вот только эти мальчишки и все. Остальные - старики пенсионеры. Спрашивали, когда закончится вся эта кутерьма, когда дадут свет и газ, что творится в городе и вообще в мире. Разъяснил, как мог. Так что выберем время и попробуем добраться и до того дальнего села. Этих предупредили, чтобы далеко не отходили, а если что, то лесом шли к тебе. Там порешаем как быть. Они благодарили, сказали, что будут сидеть по домам. Мертвых они сами похоронили, а больше, мол, нет ничего странного. Только что пропали пару собак, да клетки с курами и кроликами порваны и животинка уничтожена. Говорят, что видимо волки или рысь повадилась. Мы

посмотрели – не похоже. Думаем, что может быть эти самые Некто. Но засаду на ночь решили оставить. Посмотрим, что получится.

Когда он все рассказывал, у меня как-то даже отлегло от сердца. Я сама не понимала, как мы смогли бы жить с таким количеством детей, при том, что делать вообще с ними. Теперь все встало на свои места. Ребят забрал с собой майор, да они и сами стремились к взрослым мужчинам. А что? Там оружие, там разговоры о войнушке, а им это и надо.

- Да уж, - вздыхала мама на мои слова, - вот так всегда – мужикам воевать, а бабам потом рожать. И когда это закончится!

- Да никогда, - усмехнулась Людмила. – Закон природы, Марья Пална.

Мать посмотрела на нее и потом махнув рукой, ушла на кухню. Елена тут же двинулась за ней. Я посмотрела на них и тоскливо вздохнула про себя:

- Теперь Лена стала матери второй дочерью, если не первой. Вон, как спелись! Друг за другом ходят, как привязанные. Да это и хорошо. Она с ребятами как-то легко влилась в нашу семью. Эйтан вон тоже с отцом все время ходит, в глаза ему заглядывает. Может оттого, что отца не знает, все же вырос без мужского внимания. А отцу в лад, что ловит каждое его слово и тот для мальца авторитет.

Я долго бы копалась в себе и даже ревновала, но меня отвлек Симеон своими поцелуями и объятиями.

- Что нахохлилась, хорошая моя? Или завидуешь этим полу евреям?

- Скажешь тоже! – резко повернулась к нему лицом. – Какие это полу евреи?

- А что? Ишь как втерлись в доверие к вашим. Вот что значит еврейская сучность. Везде пройдут и себя не обидят.

- Это ты про себя сказал что ли? – удивленно усмехнулась я.

- Да, про себя. А ты на кого подумала? – заглянул он в мои глаза и я увидела, как веселые чертики пляшут в его зеленых глазах.

- Ах, ты…- толкнула его в грудь и засмеялась.

Он сильно прижал меня к себе, и мы начали наши поцелуи, которые переросли уже в нечто только нам доступное. Я всегда думала, что страсть можно проявлять лишь в спокойном, расслабленном состоянии, но чтобы в вот в таком напряжении и страхе, невозможно. Но теперь рядом с ним я чувствовала ещё большее желание, еще большее стремление к соединению и сексу, в каком угодно положении и тут же, на месте несмотря ни на что, лишь бы людей не было рядом. Не от стеснительности скорее чтобы не мешали своими советами, как говорится. Вот и сейчас, на террасе, он подсадил меня на перила и тут же стянул штаны и мои и свои. Его руки были ловкими и сильными, а то, что входило в меня, таким большим и напряженным, что я тут же застонала от удовольствия и потерялась во времени. Кончили оба вместе, и только потом оглянулись, обследуя окружение. Слава Богу, никого не было. Хотя, чего стесняться – жизнь продолжается.

На следующий день с утра мы обсуждали свои действия. Решили, что все остается по-прежнему в состоянии готовности к неожиданностям, но уже было немного спокойнее. Часто так бывает, после того, как схлынет первый стресс. Мы также держали под током изгородь, подключив к ней второй генератор. Это забирало много топлива, но майор обещал привезти дополнительно. У них там было достаточно, чтобы питать и нас. Вскоре за оградой прозвучал сигнал машины и во двор въехал бензовоз. Топливо перекачивали все свободные от патрулирования, кроме меня. Я осталась сидеть на крыше и посматривала в бинокль. Вокруг не было ни малейшей наметки на живность. Все тихо. Лишь ветерок раскачивал остатки листвы и гнал по небу серые дождевые тучи. Поеживаясь от холода, я сидела закутавшись в теплую военную куртку и думала о том, что еще месяц назад я купалась в теплом море, что месяц назад еще даже не знала, что такая зараза может быть, что месяц назад не думала, что придется вот так видеть с оружием и высматривать врага, при том не в человеческом облике.

Глава Пятая.

Глава 5. «И вечный бой, покой нам только снится…»

Майор снарядил экспедицию за языком «волосатиков» из пятерых воинов. Все они были хорошо подготовленными бойцами, разведчиками, прошедшие горячие точки и ни один из них не вернулся. Что случилось, никто не мог понять. Как сказал майор, последние слова по рации были: - Видим их! - а сколько и где уже не ответили.

- Мы не слышали ни выстрелов, не видели специальной ракеты, если бы что-то пошло не так. Видимо случилось мгновенно, и они не смогла подать сигнал. Придется идти еще раз. Маршрут примерно известен.

- Ну, если они погибли, то уже там и этих уже нет, - сказал Симеон. – Зачем сидеть и ждать ответки. Они, я так думаю, совсем не дураки, раз смогли такую группу уничтожить.

Он не сказал съесть, но все так и подумали, и некоторых даже передернуло, а я слегка застонала, как представила их мучительную смерть.

- Пойду сам, - сказал майор и встал. – Командование передам тебе и Андрею. Возьму с собой одного. Думаю, что будет ловчее и тише подобраться.

- А если они чуют на расстоянии? – подал голос Эйтан. – Мы же не знаем, как они умудрились перебить всех тех бандитов с их оружием. Может быть, у них есть такое, что помогает им ориентироваться на местности и еще знать мысли противника. Знаете, как у магов-некромантов. Они умели читать мысли и поднимали даже мертвецов.

Мы все внимательно смотрели на раскрасневшееся лицо парня и думали, что может он где-то и верно рассуждает. Я же имела какую-никакую свою чуйку, могла же вдруг обернуться на чей-то взгляд, почувствовать опасность, понять, откуда её ждать. Только у меня это не развито, а у них возможно даже сильно. К тому же у нас с Симеоном уже согласие во всем, даже мыслим одинаково, значит, что-то такое происходит, что неподвластно пока нашему разумению.

- Магия, - сказал мне тогда Симеон. – Она-то нас и объединяет. У меня есть и у тебя. Это магия нашей любви.

Я тогда просто улыбнулась этим словам, потому что о любви всегда говорят, что это магия, и все понимали и в то же время не понимали ее внезапного проявления. Так что это слово было известно и нам по фильмам-фантазиям, по книжкам такого же содержания, по мыслям о непонятном, но не обязывающим. Теперь же это слово приобретало какую-то силу или же состояние, к которому стоит прислушаться для выживания.

- Тогда я пойду с вами, Николай Иваныч, - вдруг сказала я и даже сама как-то удивилась вырвавшимся словам. – У меня есть странная чуйка. Даже отец об этом знает и не раз мне говорил. Верно же? – обратилась я к отцу. Тот только поднял брови и хмыкнул.

- Это очень серьезное задание, девочка, - сказал, нахмурясь, майор. – Здесь не чуйка нужна, а опыт разведчика. К тому же мне будет удобнее одному. Зачем брать с собой неопытного, и при том девушку?

- Тогда я пойду с вами, - отозвался тот час Симеон. – У меня есть такая же чуйка и при том я не девушка.

Тут все заулыбались и некоторые даже засмеялись. Эйтан тоже хотел пойти, но майор с отцом решили, что все же пойдет Симеон. Я, конечно, обиделась.

- Не дуй губы, хорошая моя, - говорил мне уже потом в нашей комнате Симеон. – Ты тут нужнее, если что случись. При том я не хочу отвечать перед твоими за то, что проявил слабость и не отговорил тебя от серьезного похода. Поверь, там нужнее будет мужская логика и смекалка. Сама понимаешь. А ты меня дождись. Я вернусь, обещаю.

На это я только вздыхала, понимала, что они правы, и что мой мужчина и впрямь лучше, чем я в походе за неразгаданным чудищем. Только как же там с Людмилой-то будет? Они ж, вроде как поладили и в постели уже побывали. Хоть и стараются не подавать виду, но их гляделки, и потом скрытие в её комнате уже стали всем известны. Просто она молчит и все молчат, лишь перемигиваются иной раз, когда они вдруг исчезают вместе. Правда, майор ни разу не оставался до утра. Уходил затемно. Или уезжал? Вероятно, за ним приходил броник и стоял, ждал в отдалении. Сегодня они решили не скрываться, и ушли сразу после ужина. Мы понимали их. Мы с Симеоном тоже ушли рано. Надо было проститься. Кто знает, что может там случиться.

Почти не спали. Как-то трудно мне было его отпускать. Какая-то тоска грызла сердце. Только о чем моя чуйка шептала мне, было непонятно.

Рано утром их кормила мать с отцом и провожали я и Людмила. Мать перекрестила их в спины, и они пропали в утренней тьме. Было холодно,и мы замерзли, всматриваясь в туман, стоявший над промерзшей землей. Парило от земли, которая еще не успела окончательно оледенеть от ночных заморозков. Начал накрапывать дождик и я, завернувшись в плащ-палатку пошла сменить Виктора. Эйтана на крыше уже не было. Он спустился и пил чай на кухне. Перед походом наших, он просмотрел по окружности в бинокль всю территорию и проверил прожектором. Было тихо.

День прошел как всегда без особых новостей. Только отец уехал на базу и пробыл там до вечера. Я с подругой обсуждала наших мужчин, то есть поход наших мужчин. Известий пока не было, и мы ждали отца.

Вечерело рано. За окном было по-осеннему тихо и темно. В доме горел свет, и было по-домашнему тепло и не только от батарей, но и от веселых вскриков детей, игравших в своей комнате. Они смотрели мультики. Туда мы поставили еще один экран телевизора с видиком для просмотра детской программы, что сделал нам мой бывший директор. Там были еще и детские фильмы про Буратино и про Алису. Мы, практически, не смотрели и не слушали все эти записи. Просто не было времени. Трое солдат, что несли караул по периметру, лишь помогали нам в наших дневных хлопотах. Приходилось кормить кур и кроликов, убирать за ними, чистить клетки, помогать готовить и стирать, мыть полы и убирать в комнатах. А еще и готовить семена для посадок и заниматься в теплице. Там пропалывать, поливать, вскапывать. Свежая зелень, что мы выращивали, подавалась не только нам на стол, но ею мы делились еще кухне для солдат, что жили на базе. У них там не было такой оранжереи, видимо не предусматривалась ранее. Продукты и оружие были, а вот свежатину добывали сами в лесу, как и рыбу. Зелень же поставляли мы: укроп-петрушку, лук да еще огурцы с помидорами. Правда, сейчас было мало и только к празднику, но ранее с полей.Также решалось и с картошкой. На одних кашах с макаронами долго не протянешь. А мужчинам тем более. Долгое нахождение в закрытой территории сказывалось не только морально, но и физически. И хотя они несли постоянно вахту на улице, все же основная масса была в укрытии. Так что наш патруль был в тренде, как говорится. Ребята не только были на свежем воздухе, но и помогали нам по хозяйству. И мальчишки частенько приезжали посмотреть фильмы, пообщаться со своей сверстницей. Ксюше тоже было интересно. Все же работа с малышами не доставляет удовлетворение подростку, требуется еще и сверстники, хотя бы и парнишки.

Глава Шестая.

Глава 6. «Я прошу, хоть ненадолго, боль моя, ты покинь меня…»

То, что потом мы увидели на флешке, было так жутко, что мы просто побоялись, что это могут увидеть дети. Ее нам утром привезла Людмила. Она также рассказала, что с майором все нормально, что она зашила ему рваные раны и приехала лишь, чтобы передать флешку для просмотра. Она ее уже видела и полна смятения, так как это явная лаборатория по превращению человека в животное, а не наоборот.

- Скорее всего, как мы с майором решили после просмотра, им доставили живого йети и там ученые его исследовали. Магическое воздействие, которые испытали на себе мужчины, были как раз их собственными и исходили они из мозжечка йети. Откуда он поставлен было понятно - его привезли из Китая. Там был он пойман в Гималаях и также подвергался изучению еще и китайскими учеными. Лаборатория занималась самим мозжечком и сделала вытяжки из него. Эти-то вытяжки они и кололи подопытным людям скорее всего добровольцам из воинского состава. Думали, что человек приобретет свойства магического воздействия, как у йети, но не ожидали, что пойдет перестройка всего организма. Они начали просто превращаться в этих «волосатиков», как назвала их Ксюша, и остановить обратный процесс стало невозможно. Так появились на свет йети с человеческими мозгами и разумом. А чупакабры из собак, которых тоже накачивали искусственными препаратами. Но они требовали сырое мясо, превращаясь в чупакабр. Хотя их делали и ранее и не только у нас, но и во многих других странах. А вот «человеческие» йети - пока только в Китае и у нас. Так что после той самой заразы, что вырвалась из таких же лабораторий, все и эти самые лаборатории также были подвержены вирусу и открылись уже после погашения электричества и электронные замки. Вот они и вырвались наружу. В нашей же, то есть той, куда ходили мужчины, случилась трагедия и чупакабры, вырвавшись наружу, умертвили многих сотрудников, пока их не приручили сами йети. Возможно, своим магическим даром. Как-то они приказывают им. Видите? – показывала она рукой на кадры, в которых мы видели, как они протягивали руки в их сторону и те просто, как собаки, слушались их. Слов не было слышно. Видимо приказывали мысленно.

- Магически, - уверено произнес Эйтан.

- Телепатически, - подтвердила Людмила.

- Выходит, это они и разорвали наших разведчиков? – спросила я.

- Выходит так, - кивнула Людмила.

Отец внимательно слушал и следил за картинками на мониторе.

- А вы обратили внимание, что они, эти йети, не принимали участие в гибели наших воинов. Думаю, что их появление на своем участке они восприняли как покушение и выпустили чупакабр, как защиту. Ведь воины пришли с оружием, как и те в селе. Думаю, что и там побывали они же. Вот почему были уничтожены и даже мало следов осталось. Подчистили те же чупакабры. Как видите самым радикальным образом. А вот почему не видно в их руках оружия, хотя там было много использованных гильз, непонятно.

- А может быть, те были под магическим приказом и просто постреляли сами себя? – опять вставился Эйтан, все еще перетягивая нас на свою сторону по поводу магии.

Мы вновь заулыбались его настойчивости, а отец задумчиво сдвинул брови:

- Возможно, - сказал он, через паузу. – Ведь на тебя тоже было воздействие? – повернулся он к Симеону. Тот кивнул.

- Во-о-т! – пристукнул отец по столу ладонью. – Выходит, они все же как-то воздействуют на мозги. И чупакабр подчинили, сделав их своим оружием. Таким образом, им и вовсе железное не нужно. И это уже настораживает.

Тут и мы притихли, обдумывая сказанное. Теперь они представлялись нам еще смертельнее, еще страшнее.

- Так они не смогли воздействовать на майора. Только Симеон их почувствовал, - сказала я после молчания.

- А может быть майор, как обычный человек и не чувствует их, а они этим и пользуются? Могут подойти близко, и никто не почувствует, - продолжил Симеон. – А я вот смог и то, только сейчас понял, кто это и почему. Тогда только виски давило, и голова разламывалась от боли.

- И это и есть магическая сила! – опять сказал взволнованный Эйтан. – Они пытались тебя ослабить, и ты не мог даже двигаться. Верно?

- Верно, - подтвердил Симеон. – Но потом майор вколол мне стимулятор, и я быстро встал на ноги.

- Ага! – воскликнула я. – Теперь есть и у нас противомагическая сила! Она-то и поможет нам при случае. Верно, Людмила?

Та кивнула.

- Ну, ладно, я поехала к майору, - встала она. – Надо осмотреть его и передать наш разговор.

- Скажи Николаю, что и я буду скоро, - сказал отец.

Людмила кивнула и ушла. Её и смену караула уже ждал бронеавтомобиль. Мы же сели завтракать, хотя аппетита почти ни у кого не было, всё перед глазами страшные картинки возникали. Кое-как справились и вышли на террасу с отцом и Симеоном. К нам еще присоединился Эйтан с Виктором и Никитой.

- Думаю, что надо туда идти без оружия и показать им наше желание мирного знакомства и возможно даже общения, - сказала я, обращаясь ко всем. – Как вы думаете?

- Да-да! – тут же поддержал мою мысль Эйтан. – Они - мирные люди…то есть животные…то есть…- тут он замолк и беспомощно посмотрел на нас ища подсказки. Мы сами замерли, не зная, как ему помочь и вообще как их называть.

- Назовем просто йети, - вступил Виктор. – Кто они сейчас такие, мы не знаем. Но уж точно уже не люди.

Я кивнула, и со мной согласились и остальные.

- Думаю, что в этом что-то есть, - задумчиво произнес отец. – Надо посоветоваться с Николаем. – Ладно. Вы тут занимайтесь делами, а я поехал на базу. К ужину буду.

Он кивнул нам всем и пошел в кухню, о чем-то переговорив с матерью. Та только посмотрела на него и вздохнула, улыбаясь ему уже в спину. Я вот смотрю на них и думаю, они столько лет вместе и ни разу, по крайней мере, при мне, не ссорились по-взрослому. Видимо, то ли меня не хотели смущать, то ли принимали друг друга и понимали. А может и ругались когда, выясняя отношения, но я не помню. Конечно, не могут люди жить вместе тихо и ладно, всегда есть и тревога, и неудовлетворенность и подозрения, но они-то решали всегда в пользу семьи и друг друга. Что это? Любовь? Уважение или привычка? Думаю что все вместе, этакий коктейль из множества мелких жизненных ситуаций и опыта. А главное – большое желание быть рядом, всегда. Доверие – вот что заставляло или же побуждало их к совместному проживанию.

Глава Седьмая.

Глава Седьмая. «Новый год к нам идет, он у самого порога…»

- Праздник к нам приходит! Праздник к нам приходит! – напевала я строчку из популярной рекламы кока-колы, так любимой ранее всеми нами, подавая елочные игрушки, которые вешали на елку, стоящую у окна фойе. Она была небольшой и не загораживала всё окно, но все же ее яркие фонарики-огоньки виделись со всех сторон. Об этом говорили все, кто дежурил по периметру. Особенно по ночам.

- А не будет ли это привлечением ненужно внимания чужих глаз? – спрашивала мама отца, когда он разрешил нам, несмотря на экономию работы генератора, все же подолгу не выключать эти новогодние атрибуты.

- Ничего, - улыбался он. – Все в пределах разумного.

Ему тоже хотелось, как раньше, ощущать самый праздничный праздник человека – Новый год, праздник всей семьи, праздник мира и спокойствия. Конечно, мы выключали нашу елку перед сном, но по вечерам она радовала нас разноцветными огоньками и цветными сполохами, и тогда казалось, что мы дома, что нет за его стенами заразы, бандитов и тех самых йети, о которых говорили всё последнее время. Мысль о том, что нужно встретиться с ними и договориться, не оставляла нас с Симеоном. А также разговоров о Людмиле и майоре. Их эта экспедиция и последующие события сблизили и уже они, не стесняясь, жили вместе открыто, тем более, что ей необходимо было ухаживать за ним. Как-то так получилось, что ребята Никита и Миша переехали в Людмилину комнату, освоились там и с нами тоже. Да и мы как-то привыкли их видеть у себя, все же они учились здесь, играли с нашими малышами, присматривали за ними на улице. Наши мужчины сделали деревянную горку во дворе и облили ее водой. Она замерла и малышня, да и взрослые иной раз с криками и визгами съезжали по ней кто на попе, кто на фанерке. Я как-то с Симеоном, пока мои не видят, тоже опробовали ее и остались довольны, вспомнив молодость. Как же мы не ценили наше время ранее, когда всё было для всех – парки, карусели, горки и елки на площадях! А вокруг веселые счастливые лица наших земляков. Но все ушло вместе с заразой, и хаос забирал их в свои страшные объятия.

- Что творится в городе? – частенько я задавала себе и Симеону этот вопрос, на который мы пока не знали ответ, но могли только предположить. Эти разговоры заходили иной раз за столом, и отец обещал узнать о внешнем мире, но пока даже их сильные старые ламповые радиостанции, что приготовлены были ранее в бункере, молчали. Мир будто вымер, будто мы одни на всем земном шаре. Но попыток не оставляли. Радисты, сменяя друг друга, искали хоть какие-нибудь зацепки в эфире.

- Как будет что-то, сообщим, - улыбался майор. – Мы сами как в темноте – ни командования, ни правительства ничего нет. Сами по себе в своем мирке живем. Вот хорошо, что вы рядом, а то уже бы пошли искать выживших. Но Людмила говорит, что осуществить это можем лишь весной, ближе к лету. Кстати, не знаем, как выживают без электричества и тепла в городах и районных поселках, да еще и с продовольствием худо. Банды, думаю, лютуют, отбирают последнее у мирного населения. Уж если они и тогда мародерствовали, то уж зимой и подавно. А с весной будет просто мрак. Оголодают люди и на всё пойдут. Страшно даже думать об этом.

- Главное, как же дети? – вставилась Елена. – Они-то не цепляли заразу и сейчас совсем беспомощны. Их-то и могут использовать эти бандиты. Жуть, как представишь, кАк! Господи, спаси и сохрани!

Она перекрестилась и мы задумались:

- А кАк, правда? Они же просто дети и не могут выполнять взрослую работу, но за кусок хлеба могут пойти на все, даже на непотребство.

Всем стало как-то нехорошо от этих мыслей. Тогда отец сказал, что надо после праздников подумать над этой проблемой и попробовать охватить соседние городки и села на предмет вывоза детей и жителей, которые не заразились.

Мы тогда облегченно вздохнули, а то все праздники будет огорчать эта мысль о голодных брошенных людях. Хотя, в селах, все же не так чувствовался этот бардак и хаос. Есть селянам и где спрятаться и где жить. А что топить или поесть, то всегда припасено.

А сегодня уже новый год!

Весь день прошел в хлопотах: парили-жарили-резали-пекли. Кроме того, малыши и подростки делали карнавальные костюмы, учили стишки для Деда Мороза и Снегурочки. Отец обещал, что обязательно пригласит к нам в гости этих самых главных героев нового года, и они придут с подарками. А для этого надо учить, чем их порадовать и даже удивить. Ольга замоталась с ними, и я вынуждена была к этому присоединиться. Кроме того смогла испечь два торта – нам и ребятам на базу.

Сами тоже готовились. Перебрали весь свой гардероб и пересмотрели себя на предмет причесок и украшений.

- Наконец-то я надену туфли! – смеялась, крутясь у зеркала подруженция. – Мой майор еще не видел меня в гражданском платье. Вот будет ему сюрприззз!

Я же тоже разбирала свои «залежи», на которые теперь смотрела с некоторым изумлением.

- Как мало надо теперь нам женщинам, когда заменили женские штучки в одежде на простое и добротное воинское снаряжение, - думала я, поглядывая на себя в платье, которое еще ни разу не надевала. Вот как купила в отпуске, там, в Израиле, ни разу не надела, так и лежало в моих вещах. Теперь, глядя на себя в зеркало, поняла, что мы и наши мужчины многое просто забыли с этой заразой. И так захотелось простого женского счастья с мужем под боком, с детьми и семейными праздниками, что слезы выступили на глазах. Я еле сдержалась, не показывая виду подруге. Но та все же поняла и мы, обнялись, прижавшись друг к другу. Постояли и разошлись, уже успокоившись. Поговорили о предстоящем вечере, об объявлении о свадьбе её и майора, о возможной моей. Решили пока подождать, что скажут наши мужчины. А вдруг они передумали? На эти мои слова Людмила уверено ответила, что нет, а я уже сомневалась. Симеон пока молчал, хотя я ему пару раз уже намекала.

К часом пяти начались сборы всех приглашенных. Сначала была баня. Натопили знатно и все попарились. А как же без бани! Как сказала героиня одного популярного сериала, что «никто не против, встретить новый год чистыми».