Защитник моего сердца

Глава 1. Ева

— Ева, вам заново пора начинать общаться с людьми, ходить гулять, посещать мероприятия. Вы должны сделать этот шаг, — твёрдо и уверенно говорит мой психолог. Я посещаю его уже около года, а если быть точнее, десять месяцев и одиннадцать дней. Тяжело вздыхаю и продолжаю слушать. — Поймите, вы готовы к этому шагу, не надо бояться. Я хочу сократить наши встречи, так как в этом уже нет смысла.

А вот это уже интересно. Мне нравится это предложение. Ведь посещение психолога было не моим решением, а решением отца. Он переживает за моё ментальное здоровье после... После моего похищения.

— Хорошо, Вениамин Маркович, я вас услышала. Я постараюсь сделать этот шаг, — стараюсь улыбнуться, но, кажется, выходит фальшиво.

— Это правильный настрой, Ева, — ухмыляется он и что-то записывает в блокнот.
Если честно, на протяжении всего времени это жутко раздражает. В начале я не замечала, а потом даже стало любопытно: что он туда записывает? Что вообще думает обо мне? Но я так и не решилась спросить его об этом.

— Ну что же. На сегодня всё. Следующий приём... — он смотрит на календарь, висящий на стене, — через три недели в это же время.

— Хорошо, — встаю, поправляю штаны и направляюсь к выходу. На прощание бросаю: — Всего доброго!

— До свид... — не успеваю расслышать его прощание и захлопываю дверь с другой стороны.

Неужели свобода на целых три недели? Я, конечно, уже привыкла к постоянном походам к Вениамину Марковичу, так как отвертеться не получалось, водитель возил меня в определённые дни, и он знает всё моё расписание наизусть.

Этот контроль отец установил за месяц до того рокового дня, когда меня похитили. Ему стали поступать угрозы, ведь в мире бизнеса близкие люди часто становятся пешками и слабыми местами королей. Конечно, отец не хотел забивать мою голову такими проблемами, но настойчиво просил соблюдать все меры безопасности.

Тогда этот контроль жутко бесил меня. Я не могла свободно пойти с подругами на дискотеку или прогуляться по парку, повсюду меня сопровождал охранник, а машина с водителем всегда ждала неподалёку. В какой-то момент я придумала коварный план, как сбежать от них и оторваться на полную катушку. Но даже этого мне не удалось сделать. Точнее, сбежать получилось, а вот оторваться, нет...

До сих пор помню ту тёмную фигуру, резкую боль и темноту. Очнулась я уже в комнате с зарешеченным окном, кроватью и ведром в углу. Сколько я там пробыла... неделю или меньше, не знаю. Похитители сначала пытались давить на отца, требуя выполнения своих условий. Когда он не спешил их выполнять, они начали злиться.

В один из дней они перешли черту. Они начали меня избивать, чтобы на теле появились кровь и ссадины. Они считали, что так смогут быстрее получить от моего отца то, что им нужно. Эти воспоминания до сих пор преследуют меня в кошмарах, заставляя просыпаться в холодном поту.
С тех пор я никому не доверяю. Держу всех на расстоянии, даже тех, кто искренне хочет помочь.

Мой страх стал моим постоянным спутником, а недоверие второй натурой. Но, возможно, психолог прав. Возможно, пора начать учиться снова доверять людям. Хотя бы немного. Хотя бы кому-то...
Закрываю глаза, пытаясь отогнать страшные воспоминания. Но они, словно назойливые мухи, кружатся в голове, не давая покоя.

В один из таких дней они не рассчитали силы. Избиение было настолько жестоким, что я потеряла сознание. А очнулась уже в больничной палате, где рядом сидел отец.

Он выглядел ужасно: тёмные круги под глазами, осунувшееся лицо, похудел так, что костюм висел на нём мешком. Его взгляд был полон боли и вины.

— Всё закончилось, — тихо произнёс он, сжимая мою руку. — Их поймали.
Спустя месяц преступников посадили. Я не присутствовала на суде, адвокаты отца сделали всё возможное, чтобы оградить меня от любых напоминаний о тех страшных событиях. Но воспоминания преследовали меня каждую ночь, превращая сон в бесконечный кошмар.

Депрессия накрыла меня тяжёлым одеялом. Я раз за разом переживала те ужасные моменты, боясь, что это может повториться. Страх стал моим постоянным спутником. Я заперлась дома, не выходя дальше крыльца. Друзья пытались достучаться до меня, писали сообщения, звонили, но я игнорировала все попытки общения. Социальные сети были удалены, я не хотела ничего, что могло бы напомнить о той жизни, которая была до...

Именно тогда в моей жизни появился Вениамин Маркович. Он был терпеливым, понимающим, но в то же время твёрдым. После долгих бесед и тестов он поставил диагноз: посттравматическое стрессовое расстройство.

Первые месяцы терапии казались бесконечными. Каждый сеанс был борьбой, борьбой с собой, своими страхами, воспоминаниями. Но постепенно, очень медленно, я начала учиться жить заново. Не забывать прошлое, но и не позволять ему управлять моим настоящим и будущим.

Сейчас я понимаю, как далеко продвинулась. Хотя путь ещё долгий, и впереди много работы над собой. Но я готова идти дальше. Готова учиться доверять. Готова снова открывать двери, которые так тщательно запирала все эти месяцы.

Только страх всё ещё живёт внутри, напоминая о себе тихим шёпотом: «А что, если?..»

— Ева Вячеславовна, машина на парковке. Едем домой? — спрашивает Анатолий, мой телохранитель. Его голос, как всегда, спокоен и уверен.

Я же в это время не могу оторвать взгляд от окружающего мира. Погода сегодня действительно замечательная: солнце ласково греет, птички заливаются песнями, в воздухе витает аромат весны и тепла. Делаю глубокий вдох, наполняя лёгкие свежим воздухом, прикрываю глаза и медленно выдыхаю.

— Нет, давайте поедем в центральный парк, — решаюсь я. — Хочу погулять. Только давайте договоримся: вы будете держаться в двух метрах от меня, а не идти рядом.

Анатолий хмурит брови, принимает задумчивый вид, словно взвешивая все «за» и «против», но затем просто кивает.