Затерянные в лесах

Глава 1

— Дарко! Дарко!

Светловолосый парень бежал по деревне и кричал. Лапти развязались, и он чуть не упал в лужу прямо перед домом вожака. Подхватили сильные руки Дарко, не давая вконец оконфузиться.

— Что случилось, Искрен? Весть пришла? — спросил вожак строгим голосом, продолжая держать паренька за плечи.

Искрен сглотнул вязкую слюну и одновременно кивнул.

— Весть, Дарко. Брань пала. Вороги близко. Наш княжич успел перед смертью послать голубя.

— Не удержали последний оплот. В Святоборе давно кровопийцы хозяйничают. Лапти завяжи. Беги на поляну, народ созывай. Я сейчас приду, — недовольно качая головой, приказал вождь.

Искрен подвязал обувь и помчался на поляну за деревней. Тут стоял большой барабан, издающий громкие звуки. Парень схватил привязанные к нему палки и начал выстукивать ритм, призывающий явиться на сбор.

Отовсюду потянулись волки. Старики шли с палками. Молодухи несли младенцев на руках. Немногочисленные мужчины племени шагали с каменными лицами, предчувствуя беду. Детишки бежали рядом.

Все встали вокруг плоского камня и затаили дыхание. Только слышно, как прохладный ветерок играет лентами на косах девиц.

Дарко залез на камень. Оглядел своих сородичей хмурым взглядом. Он не мог скрыть тревогу за соплеменников. Не в силах больше молчать, вожак крикнул грозным голосом:

— Наш последний оплот пал! Брань под пятой ворога! Нет у нас армии! Последняя земля, которую осталось забрать — здесь! От Брани до Высокой горки день конного пути!

— Что ты предлагаешь, Дарко, сдаться на милость кровопийцам?! Жить рабами у них?! — крикнул какой-то мужчина из толпы.

— Мы тебя выбрали вожаком! Скажи нам своё слово, Дарко! — громко сказал ещё один мужчина.

— Северные белые волки никогда не будут рабами. Мы не позволим, чтобы наших женщин использовали как пищу и усладу для тела. Для меня кровь каждого соплеменника ценна. За реку Белую пойдём и дальше в горы. Поселимся в лесах непроходимых, — ответил вожак. — Что скажешь ты, Ведана?!

Из толпы вышла старуха с длинной палкой, на которой висел череп какого-то животного. Её одежда ослепила на миг белизной. Серебряные волосы взметнулись словно флаг. Люди застыли в ожидании.

Колдунья закатила глаза, потом потрясла палкой, что-то бормоча.

— За Белой рекой хребет Хатун. Если перейдëм его, окажемся в Чернолесье. Гиблое место. Духи там бродят. Пустят ли на свою территорию? Путь не близок. Могут дойти не все, — наконец поведала старуха.

— Нас и без того мало. Многие воевать ушли. Будет ещё меньше. Горан придёт и перебьёт всех мужчин, способных ещё оружие в руках держать. Молодых заставит подчиниться и присягнуть на верность. Нужно идти, Ведана. Я другого выхода не вижу. Великий Добран поможет нам, — обречëнно сказал Дарко.

— Вожак прав, — вперед вышел самый старший житель поселения. — Нужно уходить. Лучше погибнуть в горах, чем достаться как корм. Я слышал, вампиры не убивают. Их сила истончится, если они не будут постоянно пить кровь. Потому они держат волков за рабов и периодически приходят, чтобы насладиться теплой кровью. Уходить надо и немедленно. Заберём с собой живность какую сможем, еду, муку, зерно. В деревне несколько лошадей осталось. В телеги запряжëм. Самим идти придётся. Сейчас войска Горана победу празднуют. Думаю, у нас есть несколько дней форы пока они придут сюда.

— Верно! Снимаемся с места, мужики! Детей здесь оставляйте! Мои старшие дочери приглядят! Сами вещи собирать идите! — крикнул один из мужчин.

— Снимаемся с места. В мой двор вчера лошадь прибилась. Видимо, с поля боя пришла. Запрягу в телегу. На ней старики и дети поедут, — поддакнул ещё один селянин.

Люди загалдели. Оставили младших на поляне, попросив тех, кто постарше, не уходить и приглядеть.

Дарко ринулся к дому. Жена сидела на кухне и кормила дочь грудью.

— Что решили, любый мой? — спросила она.

— Уходим в Чернолесье, Боянка. Я как вожак поведу народ. Положи Агидель в люльку. Собираться надо. Самое необходимое бери. Вещи тëплые обязательно. Навсегда уходим, свет мой.

Через несколько часов толпа людей собралась на поляне. Пригнали несколько коров, быка и коз. На телегах лежала провизия. К ним прицепили клетки на колесиках в которых перевозили мелкую живность в Брань на рынок. Забрали кур, поросят, уток и гусей. Кошек волки не любили и никогда не держали, а вот пара огромных псов крутилась рядом.

— Становимся в цепочку. Я пойду первым. За мной — оборотни среднего возраста. Стариков — в середину. Кто идти не может, садитесь на телегу. Детей на руки берите. Белимил, Всемил, вы крепче всех и выносливее. Замыкайте цепь. Следите, чтобы никто не отстал.

Когда стая встала как надо, Ведана начала колдовать. Она воздела руки к небу. Крючковатые старческие пальцы вдруг распрямились. Глаза сверкнули. Волосы взметнулись от набежавшего ветра.

— Призываю чëрные тучи! Иди, дождь, вслед за нами! Смывай следы наши! Добран, молю тебя, помоги народу твоему укрыться от врагов!

Волчица прокричала и завыла, вся стая подхватила, взывая к великому богу оборотней.

Через пару минут вожак скомандовал двигаться, подняв белый флаг, на котором был нарисован волк. Колонна пришла в движение. Оборотни отправились в долгий и трудный путь.

Глава 2

Горан зашёл в пиршественную залу. Воины веселились, попивая эль. Все в чëрном, только у некоторых алые нашивки на груди, означающие, что они не простые солдаты, а военачальники. Кто-то подошёл сзади, положил ладонь на плечо. Если бы Горан не почувствовал запах родного человека, то смельчака ждала бы неминуемая смерть.

— Не хочешь присоединиться к ним, Горан? — весело спросил брат.

— Тебе бы только веселиться, Зоран. Опять какую-то девицу на свой боевой стержень натягивал? Я слышал визги из твоей спальни, — с неудовольствием заметил Горан.

— Можно подумать, ты хранишь верность своей жене, — хохотнул Зоран. — Чего ты хмурый. Брань наша. Последний город пал.

Горан скинул с себя руку младшего. Зоран был на пять лет моложе. Этой весной ему исполнилось двадцать пять. Даже жениться не успел. Ему самому пришлось два года назад обзавестись семьёй. Отец скончался, а короновать можно только женатого мужчину. Горан как старший принял власть вместе с женой, а через десять месяцев она родила ему сына.

Горан прошёл до своего места во главе стола. По правую руку уселся брат, по левую руку — Ведагор, главный колдун государства.

— Говоришь, Брань взята и больше делать нечего? Есть последнее селение. Там северная стая. Они в этом городе не жили. Предпочли удалённую деревню, но подчинялись княжичу Брани. Не думаю, что там осталось много воинов. Быстро подчиним их себе. Можно вообще одних всадников послать, — сказал Горан.

— Почему ты всегда такой нетерпеливый, Горан. Сам же говоришь, что они подчинятся без боя. Дай парням отдохнуть. Пусть повеселятся, с девками наиграются. Завтра всё равно половина войска дрыхнуть будет, — усмехнулся Зоран.

Молодая волчица подошла с подносом в руках. На тарелке было жаркое с крупными кусками мяса. В кубке — янтарная хмельная жидкость. Горан схватил его и запульнул в стену. Обожженная посуда разбилась. Он не любил частые пирушки, а ещё его взбесило, что ему подали канопку как какому-то простолюдину. Плошка была тоже из глины, но мясо он портить не стал.

— Я теперь ваш властелин. Подавай еду как полагается. Возьми маленький кусок мяса и съешь, — приказал он.

Девушка поставила перед ним тарелку схватила маленький кусочек еды и действительно съела.

— Пошла отсюда! Попить принеси как полагается!

— Простите, я слышала, что серебро вредно для вампиров, — промямлила девушка.

— Тьфу ты. Где вы этих сказок набрались? — скривился Горан.

Волчица удалилась. Король принялся медленно есть, думая о своём.

Год назад на Астистан напал мор. Простых людишек словно косой выкосило. Их осталось немного. Вампиров, с их могучим иммунитетом, не тронуло.

Некоторые вампиры могли содержать любовниц и время от времени питаться. Иные просто покупали для себя и семьи донорскую кровь. Люди жили свободно, им давали жилье и работу. Кто-то возделывал поля, кто-то держал скот. Налог, в отличие от вампиров, они платили не деньгами. Раз в месяц сдавали кровь в пунктах забора.

Когда людей осталось мало, встал вопрос, что делать, ведь детей и юношей до восемнадцати лет берегли. Вырасти должны сначала, сил набраться. Тогда и пришла идея поработить жителей страны Хосхария. Здесь жили в основном волки-оборотни, но их кровь тоже подходила, более того, оказалась лучше человеческой.

— Разрешите сказать, милорд? — спросил колдун.

— Начал уже, так говори, — недовольно буркнул Горан.

Ведагор поправил ворот меховой туники. Колдун был стар и вечно мëрз. Даже за стол садился в одеждах, отточенных мехом. Поначалу Горана это бесило, но со временем он привык.

— Я бы посоветовал отправиться в деревню к северным немедленно, — решительно сказал старик.

Горан оглядел зал и своих захмелевших воинов. Тут были не все. Только отпрыски знатных родов и военачальники. Ещё всадники как элита вампирского войска. Все уже изрядно захмелели. Шутили шутки, лапали девиц, приносивших еду, и смеялись в голос. Остальные воины расселились по гостиницам, тавернам и частным домам. Горан был уверен, что и там дым коромыслом. Если воины не услаждают свою похоть, то набивают утробу едой и хмельными напитками.

— А если там бой завяжется? Их же перебьют как куропаток. Многие уже лыка не вяжут. Завтра никому не наливать. Пусть проспятся и протрезвеют. Послезавтра ранним утром поедем в Высокую горку. Возьмём только самых лучших бойцов. Остальные пусть домой едут. Зоран, нужно здесь княжича назначить и охрану при нём оставить. Остальную власть тоже кому-то из наших, — недовольно произнес Горан.

— Назначим кого-нибудь. Сам что будешь делать, столицу в Хосхарию перенесëшь? — спросил брат.

— Зачем? Мне и на родине комфортно. Ты будешь наместником. Поселишься в их столице Златогорье.

— Как скажешь, брат, — подобострастно ответил Зоран, сощурив глаза, и продолжил есть.

Горан осмотрел зал. На серых каменных стенах висели гобелены. Краски были такие сочные, что даже взгляд резало. Вампиры не любили ничего яркого, а особенно — белого. Самые любимые цвета — чëрный и бордовый. Волки, как назло, предпочитали всё белое, да чтобы с красивой разноцветной вышивкой. На солнце такая одежда слепила глаза. Даже в бой это дурачьё шло во всём белоснежном, словно на праздник.

Глава 3

Хмурень - сентябрь

Горан стоял во дворе замка, кутаясь в чëрный плащ, подбитый тонким мехом. Погода была наимерзейшая. С самого раннего утра стоял густой туман и на расстояние полуметра ничего не было видно. Ещё морось какая-то. Вроде не дождь, а плащ всё равно становился влажным. Горан порадовался, что ткань непромокаемая.

Начало хмурня, но тут, на севере, уже вовсю чувствовалась осень. Листья на деревьях покрылись золотом. Трава пожухла. Часто шли проливные дожди, превращая дороги в месиво. Горан порадовался, что сейчас он доедет до последнего поселения, а потом направится восвояси. Он давно не видел жену и сына. Соскучился по мрачному уюту своего замка.

— Ваш конь, милорд, — к нему подошёл один из конюхов.

За провизией и лошадьми следили молодые парни вампиры. Они не участвовали в сражениях, у них была иная задача. Можно заставить волков работать на себя, но есть риск, что те будут вредить. Если отравят лошадей, то им не на чем будет передвигаться.

У волков была своя порода выносливых скакунов. Только вот с ними проблема. Они с детства привыкли к запаху оборотней и не признавали вампиров.

Горан вспомнил, как вчера один смельчак попробовал сесть на такого коня и помер под его копытами. Поэтому король вампиров разрешал оборотням забирать их и уезжать.

Вчера много их ушло из темницы рядом с замком. Как и в других местах Хосхарии, оборотни предпочли жить под пятой вампиров, чем умереть. Ведь у многих осталась семья и дети, о которых нужно позаботиться. Мужчины приходили в тронный зал княжича, уверяли, что будут жить мирно и не поднимут восстания. Горан милостиво их отпускал, разрешая забрать скакуна.

Сев на лошадь, Горан двинулся в путь. Ехали небольшой колонной по трое всадников на расстоянии в несколько сантиметров друг от друга. Самые первые в строю — Зоран, Ведагор и сам Горан.

Сзади — эскорт из элиты войска. Лошади передвигались шагом, в таких условиях быстрее было попросту невозможно.

К полудню туман окончательно рассеялся. Горан обернулся. Вереница вампиров остановилась. Похоже, никто не отстал. Солдаты смотрели на него сквозь прорези в бордовой маске. Такова была одежда у всадников. Маска, закрывающая всё лицо, чёрный костюм и бордовый плащ.

— Вперёд! — крикнул Горан и стегнул коня вожжами.

В деревню Высокие горки добрались, когда солнце почти спряталось за горизонт. Горан заранее приготовился к бою, держа руку на эфесе меча, но, к удивлению, к ним никто не вышел.

В деревне стояла мëрвая тишина. Не лаяли собаки. Не кудахтали куры. Даже коровы не мычали. Окна в домах не светились. Зрелище было таким странным, что Горан даже моргнул несколько раз, думая, не мерещится ли ему.

— Едем с осторожностью, здесь могут быть ловушки или засада, — сказал он тихо.

Приказ молниеносно передали по рядам.

— Милорд, дозвольте сказать? Деревня пуста. Здесь из живности разве что сверчки да паучки в огородах и домах. Я говорил, раньше надо было в Высокую горку идти, — совершенно не таясь, громко произнёс колдун.

— Постой, но я вчера выпустил с десяток мужчин из этой деревни. Они сели на лошадей и помчались к семьям несмотря на дождь. Где они все по-твоему, Ведагор?

— Ускакали дальше, — пожал плечами старик.

Горан скомандовал ехать. Тронул коня шпорами и тот устало поплелся в сопку. Деревня действительно стояла на возвышении, а в низине — поля. Дальше виднелся лес. Странно всё. А вдруг селяне засели в густой чаще и нападут внезапно?

Горан ехал и прислушиваться к каждому звуку. Ничего, кроме противного чавканья жижи под ногами, не уловил. Лошадь месила копытами грязь. Подскальзывалась на дороге, превратившейся в сплошную глиняную кашу. И всё равно в деревню въехали. Горан сам спешился, зашёл в несколько домов. Всё было пусто. Кое-где на полу разбросанные вещи, будто люди собирались впопыхах, спеша покинуть родной край.

Заглянув в несколько сараев, Горан убедился, что это так. Все ушли. Даже скот с собой забрали.

— Обычно на краю села место сбора, — напомнил Ведагор.

— Поехали туда, — Горан снова сел на скакуна и помчался вперёд.

Место сбора нашлось быстро. Это оказалась большая поляна, на которой стоял барабан. Горан подъехал к нему. Обычная вещь, обтянутая шкурой животного, а вот выцарапанная на ней надпись, похоже, сделана совсем недавно.

— Да прибудет с вами милостивый Добран. Что это означает? Кто такой Добран? — спросил Горан, пристально глядя на Ведагора.

— Вы не слышали, потому что в него верит только северное племя. Это бог белых волков. Предвижу ваш следующий вопрос, милорд. Я не знаю, куда делись селяне. Тут два дня дождь бушевал. Ветер злой выл. Все следы смыло, а запахи уничтожило. Я мог бы магию применять для их поиска, но это тоже бесполезно. Чую, поколдовали тут знатно, путая следы. Видимо, у племени есть хороший защитник с силами, сравнимыми с моими.

— Жаль, но что поделать. Заночевать хоть сможем? — вздохнул Горан.

— Сможем. Дома чистые от магии. Никакого вреда не будет.

Пришлось снова ехать в деревню и располагаться на ночлег. На случай оказии решили спать по несколько человек в доме. Лошадей разместили в сараях, где осталось полно сена. Сами поужинали тем, что было в котомках, притороченных к сëдлам.

Глава 4

Богучар смотрел на улицу с хмурым выражением лица. Дождь буквально стеной стоял, но ехать нужно. Дома ждут. Он выругался и смачно плюнул на крыльцо темницы. Его не радовало то, каким образом пришлось добыть себе свободу.

Проклятый поработитель, король вампиров Горан, приказал всем, кто хочет уйти к семьям с миром, принести клятву верности. Кто не согласен — тех казнят.

Оборотни вереницей потянулись в замок покойного княжича Брани. Богучар не смел их винить. Жить хотелось всем, да и детки малые дома у многих. Сам вот сходил и поклонился новому правителю их страны, хоть и было противно.

Удивительно, но тем, кто не жил в Брани, разрешали забрать скакунов. Было понятно, с чего такая милость. Это две особых породы лошадей давно прирученные оборотнями. Они привыкли к запаху оборотней и к облику в иной ипостаси. Признавали чаще всего только хозяина, который с рождения холил и лелеял. На пятилетие волчонка принято дарить жеребëнка, чтобы он сам вырастил себе друга.

У северных народов особая порода лошадей. В своё время они вывели её сами. Шерсть достигала пятнадцати сантиметров, а густой подшёрсток не давал замëрзнуть зимой.

Богучар не раз слышал, как их скакуны зовут своих хозяев диким ржанием.

— Что будем делать, Богучар? Такой ливень идёт уже второй день и ветер поднялся.

К нему подошёл односельчанин, тридцатилетний Пересвет.

— Думаю, нужно торопиться. Предчувствие у меня такое. Заберём наших скакунов — и в путь. Как твоя рука, Пересвет? Выдержишь дорогу?

Пересвет посмотрел на руку, покоящуюся на перевязи и вздохнул.

— Выдержу, куда деваться. Если сердце чувствует, надо идти. Не зря ты сын Веданы.

Богучар хмыкнул невесело. Потер ладонью густую бороду. Посмотрел на друга. Белые длинные волосы у того спутались и висели плетьми. Лицо было грязное, как и одежда. Только глаза сверкали синевой неба.

— Нет во мне силы, Пересвет. Разве что крошки. Всё Боянке досталось. Мама говорит, колдовство у них по женской линии передаëтся. Тяжело, Пересвет. Как сказать селянам, что почти все погибли? Десять волков остались из всех тех, кто ушёл землю родную спасать.

— Они пали смертью храбрых, Богучар. Родные поскорбят, а потом дальше жить будут. Такова доля. Кто-то умирает, кто-то рождается. Пойду скажу нашим, что выезжаем домой.

Богучар завязал плащ и надел капюшон. Одежда северная, непромокаемая и непродуваемая, ей такая стихия нипочëм. Подтянулся народ. Несмотря ни на что мужики улыбались. Предвкушали, что уже сегодня встретятся со своими семьями. Если поспешить, то к вечеру будут дома. Даже Милад показал белоснежные зубы, несмотря на ранение в ноге.

— Братья, чует сердце, спешить надо. Поможете Миладу и Пересвету в седло сесть. Выдержишь, Милад? — сказал обеспокоенно Богучар, глядя на соплеменников.

— Спрашиваешь. Домой же еду. Противно всё это. Клятву кровопийце дал, но ради семьи же, — скривился Милад.

— Не кори себя, все дали. Даже я, предводитель северного войска. Пошли в конюшню, братья. Наших скакунов, кроме нас, никто не оседлает. У вампиров кишка тонка, — на последнем слове Богучар расхохотался.

Зашли в конюшню. Молодые вампиры разбежались по углам. Эти воинами не были. Рабочий люд, чаще всего трусоватый. Когда Богучар увидел их в первый раз, даже удивился, что такие бывают. Оборотни ничего не боялись, именно поэтому стояли до последнего, даже когда стало понятно, что война проиграна. Княжич Брани не склонил колено, за что его и убили. А потом уже все, кто остался, сложил оружие.

Горан приказал все мечи, луки и стрелы забрать. Рабам не положено. Вот только он не знал, что обыкновенный топор или нож в руках оборотня не хуже меча.

Оседлали коней и двинулись в путь. Повезло, ветер сменил направление и теперь дул в спину. Кони резво мчались по дороге, соскучившись по воле. Поэтому к вечеру были у подножия деревни.

— Что такое? Света в окнах нет? Перебили всех? — заволновался Милад.

— Они воинов отпустили. Зачем детей и стариков убивать? Поехали. На месте разберёмся, — нахмурился Богучар.

Всадники въехали в деревню. Пересвет принюхался и выдал:

— Живьём не пахнет, братья.

— У-у-у-у, — завыл Богучар, но никто ему не ответил. — Ушли куда-то, спасаясь от ворога. Мама должна была чувствовать, что я жив. Она просто так не могла уйти. Едем на поляну совета. Но сначала переоденемся в чистое и вещи соберëм в дорогу.

В деревне стояла тишина. Только птицы кое-где вели перекличку. Это казалось жутким зрелищем. Богучар даже плечами передернул, проезжая мимо тëмных окон домов. Он наконец-то оказался на поляне. Сзади слышался топот копыт. Друзья справили дела и мчатся к нему.

С первого взгляда не было никакого послания, всё как и раньше. Трава у камня вожака примята. Барабан стоит на своëм месте. Богучар подъехал к нему и увидел сверху нацарапанную надпись.

— «Да прибудет с вами Великий Добран». Это явно мама написала. Она намекает на место силы. Ждите здесь. Красибор, поехали со мной.

На краю поляны стоял деревянный идол бога Добрана. За ним — тайник. Прямо в земле вырыли большое углубление, вымостили стенки досками, а сверху прикрыли дерновиной. Если не знаешь о схроне, то и не найдешь.

Глава 5

Вечерело. Дарко приказал всем отдыхать. Оборотни устали. Да и животным нужен отдых, особенно лошадям, те везли на себе слишком много груза. Кобылок стоит поберечь, от них хорошо бы потомство получить.

Расположились на берегу реки Белой. Тут как раз брод на ту сторону. Вожак стоял почти у кромки воды и смотрел вдаль. Там лес стоял стеной. Что в нём, никто не знает. Дальше Белой даже охотники не ходили.

Недалеко от него расположилась стая. Дарко подошёл к жене, та поила мать припасëнным заранее отваром. Ведане стало плохо в дороге. Она в последнее время болела, а тут исчерпала последние силы, чтобы замести следы и посторонние их не обнаружили.

— Скажи, Ведана, что мы не зря идём? Ведь дома бросили, — обеспокоенно спросил Дарко, присаживаясь рядом.

Колдунья чуть покашляла, отпила отвара из глиняного сосуда и только тогда ответила.

— Дождь и непогоду я вызвала, сам видел. А там, куда мы идём, нынче осень благодатная будет, теплая, затяжная. Успеем несколько срубов поставить. Старики с молодыми поселятся. В тесноте, да не в обиде. Пока мужики дома будут возводить. Женщины травы накосят для скота. Да, сейчас она не такая, как летом, но всё лучше, чем ничего. Зиму переживёте, Дарко, не волнуйся. В тех местах дичи много.

— Не говори так, будто тебя с нами не будет, — нахмурился вожак.

— Хоть говори, хоть не говори — всё одно. Любый мой меня заждался. Скучает по мне, а уж как я по нему, словами не передать, — улыбнулась Ведана.

— Кто будет следующей матерью рода? Кроме Боянки некому. Одна у тебя дочь, — с грустью сказал Дарко.

— Боянка сильная, но не настолько. Следующая мать рода — Агидель. Береги свою кровиночку, Дарко. Она жизнь и судьба всего племени.

— Всадники вдали! За оружие! — закричал дозорный.

— Свои едут! — неожиданно сильным голосом крикнула Ведана и тут же счастливо улыбнулась. — Дождалась.

Дарко подошёл к дозорному. С ним ещё несколько мужчин. Все напряженно вглядывались в даль. Всадники приближались довольно быстро, словно кони летели между деревьями. Только их особая северная порода приучена мчать по тайге во весь опор.

Вскоре вереница мужчин подъехала совсем близко. Дарко узнал Богучара, брата жены и главного воина стаи. С ним рядом его верные соратники. Мало воинов вернулось. Всего десять человек.

Мужчины спешились. Родня кинулась приветствовать. Жены целовали. Матери плакали от счастья. Детки прыгали, хлопая в ладоши. Здесь стояли и те, кто не дождался своей кровиночки. Их лица вмиг посерели от горя, но они подошли и со всей теплотой обняли.

Воинов усадили у костра, остальные образовали несколько кругов на песке. Ведана обнимала сына и плакала.

— Не уберёг Негослава, мама. Прости меня. Простите, селяне, что увёл ваших родных землю родную отстаивать, а вернулись не все, — громко сказал Богучар.

— Полно, Богучар, не кори себя. Ты моего мужа не на аркане за собой тащил. Сам пошёл, когда княжич сбор объявил. Год вас не было. Жали. Не всех дождались, да видно доля такая, — сказала Лагода.

— Верно Лагода говорит, хоть вы с нами теперь. Расскажите, что там происходит? Как вас отпустили. Мы думали, перебьют всех, — спросила старуха Леся.

— Во всех городах и селах вампиры жируют. Воинов пленных год по темницам держали, чтобы те назад к своему войску не примкнули. Вот все и думали, что нас перебили. Только недавно начали всех отпускать. Нас в Брани пленили, — сказал Пересвет.

— Отпускают? — удивилась Боянка.

— Да. Нас долго держать не стали. Раненых подлечили. Сказали, кто присягнëт на верность Горану, тот может уходить с миром. В других городах новым княжичам кланялись и просили передать Горану, что не будут бунты поднимать. Везде теперь их власть. Городничие, княжичи, дружина защитная. Даже вожаков стаи теперь нет. Есть правитель деревенский и тоже из вампиров. Нам оружие не положено. Всё забрали. Оборотни для них теперь — рабы и кровь. Девушки — услада для тела. Я слышал, где-то даже полукровки родились. Не волнуйтесь. Всех погибших похоронили как положено, — с грустью поведал Богучар.

— Значит, не зря ушли. Рабами жить не будем. Сколько ещё до чернолесья, Ведана? — спросил вожак.

— Неделя пути. Но теперь быстрее будет. У нас десять скакунов. Кто слабее и быстро устаёт посадите на них. Потом нужно менять седоков и давать отдыхать другим.

— Неделя — много. Хорошо. Как-нибудь доберëмся, — вздохнул Дарко. — Воинам отдохнуть надо. Лошади их устали. Давайте на ночлег остановимся. Поутру Белую перейдем.

Все тут же загалдели, соглашаясь с этим мудрым решением. Нужно отдохнуть перед дальней дорогой. Ещё поесть не успели, да и вновь прибывших накормить надо.

Дарко кивнул. Встал и ушёл к реке. Он смотрел на поток воды, заложив руки за спину. Сам ведь просился тогда в отряд воинов. В набеги уже ходил, могли бы взять. Не взяли. Вместо этого выбрали вожаком. Кто-то молодой да сильный должен стаей руководить. Ещё несколько мужчин оставили. Женщины одни лютой зимой не справятся. Нужно на охоту кому-то ходить, село оберегать, а девушки за детками малыми присмотрят.

— Ну как, Дарко, тяжела ноша вожака? — спросил Богучар, встав рядом.

— Хочешь, тебе передам власть? — усмехнулся Дарко.

Глава 6

Ждана сидела на троне и улыбалась. Наконец-то взяли Брань. Вот-вот её любимый сын вернётся домой. Ещё неделю назад пришла весть, что король едет сюда, а с ним и Зоран. Да, полномочия у неё отберут, но их и без того было немного. Горан приказал: никакие важные вопросы без него не решать и поставил подле своего соглядатая.

Раздались гулкие шаги по чëрному гранитному полу и прокатились эхом между стен. К ней приближался Самбир, один из колдунов королевства и её любовник. Ждана с милой улыбкой глянула на него.

Самбир в своё время был одним из претендентов на роль главного мага и советника короля. Старый колдун ушёл к предкам и требовался новый. По всем параметрам подходил именно Самбир. Молодой, выносливый, способный. Анадор выбрал Ведагора.

Самбира не оценили по достоинству, но Ждана сразу заприметила его. Пригрела на своей груди. Одарила золотыми монетами за услугу.

Где теперь Анадор, её муженёк? Сожгли на погребальном костре. Даже Ведагор не догадался, что на самом деле с ним произошло. Упал с лошади и всё. Жаль, не помер сразу. Успел при свидетелях назвать наследником власти Горана.

Ждана помнила, как тогда полыхало яростью её сердце. Она сделала всё, чтобы Зоран сел на трон. Муженëк вместо этого выбрал бастарда, которого признал ещё в младенчестве.

— Не хотите ли прогуляться на лошадях, моя королева-мать, — улыбнулся Самбир, кланяясь.

— Прекрати изображать шута, Самбир. Каждая крыса в замке знает, что ты со мной спишь, — скривилась Ждана, вставая с трона.

Она не была матерью короля, всего лишь мачехой, но её всё равно именовали этим почëтным титулом. И сидела она на том месте, которое предназначалось бы ей, если бы королём стал Зоран.

На возвышении было всего четыре места. В центре сидели король и королева. Они с сыном — по бокам. Это ужасно бесило.

Ждана встала, спустилась по лестнице, оперевшись на руку любовника. Потом они пошли на выход. Мрачные стены зала имели тëмно-серый цвет. Из стрельчатых окон лился мягкий свет. Свечи днём не зажигали. Да и вечерами здесь было темно и тихо. В отсутствии короля столица будто замерла. Никто не стремился во дворец даже для разрешения своих проблем, чего уж говорить о балах. Последние были и вовсе запрещены. Шла кровопролитная война, но всё закончилось и воины возвращаются с победой.

Ждана приказала Самбиру привести коней к крыльцу, сама пошла в спальню, чтобы переодеться в наряд для верховой езды.

Через какое-то время они с любовником мчались прочь из замка. Сзади следовала охрана, но на значительном расстоянии.

Выехали на поляну, Ждана пустила коня шагом. Так было легче говорить, к тому же безопаснее, тут их никто не подслушает.

— Что делать, Самбир? Зоран должен стать королём. Горан завоевал для нас Хосхарию. Теперь у вампиров куча еды. Спасибо ему за это, но трон не его место, — зло сказала Ждана.

— Кто же спорит, любовь моя. Только ничего не выйдет. Я мог сделать так, чтобы Горана убили оборотни на войне. Сама знаешь, твой сын помешал. Горан оставлял его временным правителем, но Зоран предпочёл уйти вместе с братом. Что бы я не сделал впредь, вызовет подозрение у Зорана, а особенно Ведагора. Мне пришла весть. Вашему сыну пожалован титул наместника Хосхарии. Он собрался жениться на Гаяне и признать Огнедара.

— Как бы я не старалась, Зоран старшему брату постоянно в рот заглядывал. Он обожает Горана и никогда против него не выступит. Что нам делать, Самбир? Я хочу восстановить справедливость.

— Ехать вместе с сыном в Светлобор. Поселитесь с ним. А чтобы я смог беспрепятственно жить с вами, нам нужно провести свадебный обряд. Сделайте так, что я буду главным колдуном Хосхарии. Я в ответ помогу вам посадить Огнедара на трон. Обещаю, если Есения ещё родит, это будут девочки. С Ланом мы решим вопрос. Не сейчас. Позже. Мы же рады всему, что так милостиво дарует нам король Горан, — ехидно улыбнулся Самбир.

— Хорошо. Как только сын приедет, объявлю о нашей свадьбе. Я давно вдова, имею право снова быть счастливой, — ответила Ждана.

Самбир чуть не захохотал в голос. Манипулировать этой уже немолодой женщиной не составляло особого труда. Ждане недавно исполнилось пятьдесят лет, но выглядела она на сорок, благодаря кремам из трав, которые наносила на тело каждый день. Женщина до сих пор жаждала плотских утех и любви.

Самбиру тридцать пять и он стремился к власти любыми путями. Убить прежнего короля? Пожалуйста. Переспать с его вдовой? Легко. Его не смущал возраст Жданы. Самбир любил только власть, а всё остальное — второстепенно. Поэтому соврал о том, что он по уши влюблён в Ждану.

Анадор выбрал главным магом-советником Ведагора, а не его. Самбир задумал отомстить, ведь мечта сидеть на ступеньках трона почти осуществилась, но рухнула в одночасье. Каково же было изумление, когда Ждана сама пришла к нему и попросила о помощи.

Теперь он будет в статусе главного колдуна Хосхарии. Тоже неплохо, с учётом того, что он пробивает себе дорогу наверх с самых низов колдовских регалий. Осталось подождать совсем немного и он сядет у ног короля.

Прогулка с королевой-матерью пошла на пользу. Они договорились о многом. Ждана не хотела уезжать из страны, но перспектива быть рядом с сыном и внуком перевесила.

Самбир знал, как Ждана обожала Огнедара и ненавидела Лана. Пожалуй, сына Горана она ненавидела ещё больше, чем отца, но со стойкостью делала вид, что это не так. Мужеству и притворству этой женщины позавидовали бы многие.

Глава 7

Хмурень — сентябрь.

Листопад — октябрь.

Полузимник — ноябрь.

Горный перевал удалось преодолеть с трудом. Потеряли одну корову, та упала в пропасть. Хорошо, что сами оборотни выжили. Боянка выбивалась из сил, не уставая колдовать. Теперь она за маму, пока Агидель не вырастет и не научится всему.

Сразу за горой была поляна, а дальше лес. Боянка приказала всем расположиться у подножия гор и отдыхать. Солнце уже пряталось за деревья. Небо посерело. Идти дальше бесполезно. Неизвестно, что в том лесу.

Развели несколько костров на камнях, стали готовить еду на всех. Боянка легла на траву. Рядом — дочь, которая посасывала грудь. В стае не стеснялись такого. Кормление детей считалось естественным явлением.

Рядом сел муж и брат, оба словно по команде посмотрели на луну, которая восходила на небосвод.

— Давно не оборачивался. Душа охоты просит, — сказал Богучар.

— Ещё какое-то время придётся потерпеть. Сейчас не до охоты, брат. Ещё две недели и хмурень закончится. Нужно успеть хоть один дом построить, чтобы детей в нëм поселить. Мама была права. Чувствую, листопад будет тëплый для этих краёв. Природа буквально шепчет об этом. Полузимник начнёт своё брать да с лихвой. Многое нужно сделать до этого месяца. Хотя бы детей и стариков где-то поселить, — поведала Боянка.

— Когда снег выпадет, сестра? — просил Богучар.

— В этом году позже обычного снежный покров окончательно ляжет. В день Марены уже таять ничего не будет. Поэтому у нас почти весь полузимник в запасе. Будто сам Добран, покровитель оборотней, благоволит нам.

— Значит, будем и в полузимник трудиться. Животных тоже нужно определить куда-то, — сказал Дарко.

Агидель уснула. Боянка аккуратно передала ребенка мужу на руки.

— Не ходите за мной. Я скоро вернусь.

Она встала и пошла по полю. Теперь было понятно, почему этот лес назвали Чернолесье. Там густо росла северная сосна, закрывая своими макушками небо, из-за чего внизу всегда было затемнение. Сейчас и вовсе ночь надвигалась. На поляне ещё было достаточно светло, а вот лес казался тëмно-зелёным пятном.

Боянка подошла к краю поляны и остановилась, вглядываясь в даль. Из темноты на неё глянули светящиеся глаза. Холодом повеяло и ветром студëным щëки тронуло.

— Будь здрав, батюшка Лесовик. Не гневайся, с миром идем. От ворога лютого прячемся. Пропусти на свою территорию. Дозволь дома построить. Обещаю, не тронем дичи больше, чем для прокорма надобно. Не будем рубить лес зазря. Посадим десять деревьев взамен одного, павшего от руки нашей, — тихо сказала Боянка.

Она прикрыла глаза и будто в забытьë впала. Перед взором возник дедушка в льняных одеждах с вышивкой. В руках палка, а ней ворон сидит.

— Сердце у твоего народа чистое. Знаю, с миром пришли. Бродят по лесу духи неупокоенные. Те, кто сгинул здесь в разные времена. Брали больше, чем надобно. Пушного зверя губили почëм зря. Вот и сгинули в этих местах окаянные. Народ пугают. Не ходит в Чернолесье больше никто. Открой им путь в мир нави. Упокой души грешников. Тогда и проходи дальше. Дочь свою береги. Особенная она у тебя.

— Спасибо, батюшка лесовик. Скажи, что за лесом чëрным? — спросила Боянка.

— Поля сочные, река журчащая, роща красивая. Далее болото сделал, чтобы медведи не шастали. За ним бор Хазлан на сто вëрст, это уже земля Маркис, там оборотни-медведи живут, — любезно ответил Лесовик.

— Кланяюсь в пояс, батюшка Лесовик.

Боянка низко поклонилась и пошла назад. Сердце стучало в тревоге. Обряд возвращения потерянных душ в мир нави трудный, много сил требует. Знает она его, но никогда не делала. Ночью надо идти, только в это время духи собираются. Боянка уже сейчас слышала за спиной их шипение. Того и гляди, утащат какого-то младенца, поднимут ввысь, да и бросят на скалы.

— Что, любовь моя? — забеспокоился Дарко, когда увидел побледневшее лицо жены.

— Духи неупокоенные по Чëрному лесу бродят. Я должна идти сегодня. Обряд буду делать, — серьёзно сказала Боянка.

— Нет, сестра! Обряд тяжелый. Мама его делала, но это все силы забирает. Если не выдержишь, погибнешь, — возразил Богучар. — Мы же с тобой пойти не сможем. Одна ты должна.

— Если не пойду, все сгинем у этих скал. Молитесь за меня Добрану, хранителю нашему. Воспевайте песнь Велесу и Роду. Приглашайте в помощь Перуна. Береги нашу дочь, Дарко, если не вернусь. Дедушка Лесовик говорит, особенная она.

Боянка подошла к телеге, посмотрела на соплеменников. Потом взяла мамин бубен. Оборотни молчали. Все уже поняли, куда она идёт. Не зря волосы распустила. Не напрасно бубен шаманский взяла. Грядёт что-то страшное. Оборотни посмотрели на небо и завыли все как один, провожая Боянку к краю леса и желая ей удачи великой.