Завоевать сердце Альфы

Глава 1

Когда Бриана уезжала из дома, мысли были только о маме. Тяжело бросать единственную близкую женщину в этом мире, и отчётливо понимать, что оставляешь её в настоящем аду.

Мама прощалась с трогательной улыбкой, обещала, что всё будет хорошо, и её никто не тронет. Не накажет. Но Бриана так привыкла к наказаниям, что стоило вспомнить о маме, перехватывало дыхание и слезились глаза. Как она там? Справляется ли? Выжила?

Бриана отправила ей пару писем. С ненастоящего адреса — интернет подарил необъятный мир и множество друзей, от которых она и узнала — то, что происходило в её жизни, — ненормально. И всё может быть по-другому. Бриана писала от руки бумажные сообщения подруге из соседнего ланда, а та уже без обратного адреса посылала письма маме. Хотелось надеяться, что мама их получила. Может, даже через третьи руки, но прочитала и узнала, что Бриана неплохо устроилась на новом месте. Занимается в студии хореографией и танцует в элитном клубе.

Она с детства любила танцевать. Сначала просто двигалась под музыку, а когда в школе попала на занятия, загорелась идеей. Конечно, ей не позволили ходить в студию, её время принадлежало стае, и Браина не могла ничего решать. Пришлось биться за право хотя бы посещать общие уроки, а потом мама каким-то волшебным образом выторговала для Брианы разрешение ходить на гимнастику. Это и стало отрадой. Пусть к танцам гимнастика имела посредственное отношение, учитель ей попался мировой — понимающий и очень умный. Для разминки давал детям танцевальные движения, Бриане подбирал программу с динамичной музыкой и разрешал кружиться, вышагивать и отбивать ногой ритм, хоть немного позволяя телу наслаждаться любимым занятием.

Сейчас жизнь подарила ей шанс. Возможность делать что нравится, и Бриана танцевала всё свободное время. Это было отдушиной, способом выразить себя и отпустить тяжёлые мысли о прошлом и оставшейся в другом мире маме. Бриана посещала одну из лучших студий в городе в дневное время, общалась с обычными нормальными людьми, даже сдружилась с парочкой танцовщиц, ходила в кафе, покупала вещи и смотрела фильмы в кинотеатре. Работа занимала вечер и часть ночи, но Бриана как-то привыкла спать по минимуму и не парилась из-за графика.

— Пойдёшь в ресторанчик с нами? — Лолита, красивая и стройная девушка, беззаботно проживающая на шее любящих родителей, всегда звала их развлечься после тренировки. С ней, держась рядышком и счастливо улыбаясь, стояли ещё две подруги, тоже неплохие девушки, хотя Бриана видела, насколько те оторваны от реальности. Как и она когда-то.

— Отличная мысль, но в восемь я должна вернуться к ребёнку, — согласилась Бриана.

Легенда для местных сложилась сама собой: Бриана — молодая мамочка, беспечно танцующая в декрете и проводящая все свободные дни с семьёй. Бриана привыкла врать и обманывать, увиливать, прятаться за словами. Временами она в эти слова начинала верить и сама. Так сложилось, что ложь превратилась в единственный способ вырваться на свободу и спрятаться от бесконечных проблем. Ей было от чего бежать: за любой проступок её наказывали. Дома держали в ежовых рукавицах и дрессировали. И если бы она в общих фразах попыталась донести друзьям правду о своём тяжёлом детстве, вряд ли чья-либо извращённая фантазия воспроизвела бы её реалии.

Потому что Бриана не была обычным человеком и росла совсем в иных условиях. Там строгость и подчинение считались нормой, потому что жёсткая иерархия, половой дисбаланс и гендерное неравенство сделали её общество по-настоящему звериным.

В детстве Бриана не понимал, что не так с её новым домом. В пять лет её семью разделили, ей пришлось переехать. Бриану продали в стаю Олвина, а её сестру-близняжку куда-то на юг страны. Бриане повезло, что мама осталась с ней и хоть как-то защищала от новой семьи. О том, что стало с Дианой, она ничего не знала, даже адреса её не было. И Бриана до сих пор скучала по сестрёнке.

В старой стае, достаточно демократичной, с ней обращались хорошо, даже с какой-то толикой любви. Но вожак привёл в дом истинную, и мама стала ненужным. Точнее, мама стала предметом выгодной сделки — так же, как и девочки-омеги.

Первое время в новом доме казалось, что для неё ничего не поменялось. Да и что может понять ребёнок, которому с младенчества повторяли, что он инкубатор? Омеги нужны только для размножения. Даже не для любви, не для ублажения или страсти. Только для размножения и только для сильнейших. Чем старше Бриана становилась, тем страшнее и безумнее казалась жизнь. Временами она зависала в школьной детской комнате, где стоял телевизор и крутили весёлые сериалы. В её голове не укладывалось, почему родители обнимают сына, почему мыть посуду — это наказание, а пойти на прогулку — поощрение. В её мире всё казалось перевёрнутым с ног на голову.

Никого не интересовали её отметки. Бриана была обязана приносить приёмному отцу тапочки, обслуживать семью и не показывать носа из своей комнаты. Большую часть работы выполняла пожилая бета, но она не справлялась и имела право гонять детей. Бриана ещё до школы научилась чистить унитазы, мыть полы и полоть клумбы. Младших братьев, которым мама с огромным трудом, но всё же подарила жизнь, Бриана купала, одевала и выгуливала. Маму держали в спальне, как рабыню. Изредка она выходила оттуда с заспанными глазами и болезненно похудевшая и приносила детям сладости. Мама была оплотом человечного отношения. Но когда из-за возраста она не смогла больше рожать, приёмный отец выгнал её в дом вожака. Считай, выбросил как ненужную тряпку. Там стариков держали из уважения, за заслуги, а мама хорошего, видимо, не заслужила, и ей пришлось работать наравне с бетами. Бриана в дом вожака попала значительно позже, в качестве подстилки.

За плохое поведение отчим мог выгнать без одежды спать на улицу. Зимой. Или привязать летом к забору на пару дней, так что кожа начинала облезать, и только быстрая регенерация спасала от ожогов или солнечного удара. За то, что задержалась после школы, Бриану лишали ужина, а за неподчинение били. Её в целом много били, поэтому в первые месяцы замужества она считала, что это нормальное положение вещей.

Глава 2

Бегло осмотрев себя в зеркало, Бриана уверенно направилась к выходу. На ходу размяла спину и ноги; дневная тренировка отлично поддерживала растяжку, но мышцы успевали остыть и начинала она всегда с медленного выхода. Из динамиков донеслось представление — ее назвали «розовым зайчиком». Дурацкое прозвище, учитывая, что много лет Бриану все звали Красной Крысой.

Она уверенно шагнула вперед под софиты, послала воздушный поцелуй в безликий зал и, замерев рядом с шестом, подняла ногу, опираясь коленом. Под довольный гогот распрямила ее и небрежно крутанулась вокруг своей оси на каблуке. Мужчины обожали смотреть на ее промежность. Чем выше задиралась нога, тем меньше они соображали, и Бриана научилась этим пользоваться. Музыка, подобранная специально под танец, медленно набирала темп. Бриана вращалась вокруг шеста, то сексуально прогибаясь, то, словно засыпая, падала на сцену, раскрывая себя и ловя жадные взгляды и даже прикосновения.

Руки она давно не замечала. Они не причиняли боли и почти не чувствовались. Кто-то ощупывал бедра и забирался под белье, кто-то тянул за пояс или трогал соски.

Бриана, играя, томно вздыхала, выгибалась, опираясь плечами на собственные каблуки, подкидывала себя на шест и, медленно расплетая ленты на поясе, сползала вниз головой, наслаждаясь мелодией и собственной свободой.

Да, она шлюха на шесте, стриптизерша, раздвигающая ноги за чаевые, но зато принадлежит только самой себе и никто не смеет держать ее под замком и трахать когда вздумается. Хотя с последним получилось неприятно. Хозяин всячески стремился продать ее какому-нибудь толстосуму, но Бриана, как настоящая крыса, выкручивалась, выскальзывала и врала.

Музыка стала громче и ускорилась. Бриана взмыла под потолок, крутясь и растягиваясь, показывая чудеса акробатики. Она всегда была гибкой, а волчья натура добавляла выносливости. Под финальные аккорды она рухнула на пол, сбрасывая последнюю одежду. На ней остались лишь прозрачные трусики, кокетливо показывающие интимную стрижку, и сапоги с оплетающими голени ремнями на высоченном каблуке. Под овации возбужденных мужчин она подползла к краю сцены, облизала яркие губы, сексуально вскинула голову, распуская волосы, и потрясла густой шевелюрой.

Уходила она под довольный рев. Сегодня ей хорошо заплатят. Главное, чтоб не послали к клиенту поднимать ставку своей крепкой задницей. Ромеро — хозяин заведения — обещал продать ее выдуманную девственность за кругленькую сумму, но сосать члены время от времени приходилось.

Когда она в первый раз появилась на пороге его кабинета, ситуация казалась безвыходной. Бриане негде было жить, есть хотелось до спазмов в желудке, а денег не хватало даже на билет домой. Но домой она бы все равно не вернулась, там ждали побои, насилие и смерть. Или беременность, а после — вновь насилие, наказания и издевательства. И в итоге смерть — раньше или позже. Бриана на удивление сильно не хотела умирать, а после всего, что пришлось вынести, она желала жить как никогда. И вариант поработать стриптизершей уже не казался таким ужасным.

— Тебе хотя бы двадцать один есть? — Хозяин посмотрел с такой гнусной усмешкой, что хотелось ответить — нет.

Но Бриане исполнилось двадцать три две недели назад. Тогда-то мама и велела бежать. Бриана и сама хотела свалить очень давно, но муж держал на цепи, иногда в буквальном смысле. От его жестокости и беспринципности тряслись поджилки. У Брианы много было страшного в жизни, но этот чудовищный урод, что назывался ее мужем, пугал сильнее всего. За два года брака Бриана так и не понесла, и Олвин велел сделать бесплодную жену общей. Это дало шанс на побег. Ее перевели в казарму, чтобы потом публично, на сборе стаи, отдать всем желающим.

Мама об этой ненормальной традиции рассказывала сквозь слезы. Бриана не верила до последнего. А когда оказался в бараке, с готовностью приняла деньги, скинула хилые пожитки в сумку и перебралась через забор.

Владелец клуба чем-то напоминал мужа — Ромеро тоже был оборотнем. Немолодой, но еще сильный, такой же мутный зажравшийся взгляд, крупная фигура с широкой грудью и массивными кулаками. Если таким кулаком приложат по лицу, можно и в кому впасть. Бриана так пару дней валялась, когда муж, недовольный очередной пустой течкой, залепил ей в ухо.

— Отлично, завтра приходи на тренировку, посмотрим твою программу. Но если нет ничего готового, у нас таких девиц любят. Научим, — добавил он с ухмылкой.

А Бриана подумала, что надо бежать. И это было бы правильным решением. Но не осталось ни денег, ни сил побираться. Утром, проведя очередную ночь на улице, она покорно пришла на репетицию, выдала что могла, хотя тело казалось ватным. Но ее коротенький экспромт неожиданно пришелся Ромеро по душе. Ее взяли на работу. Даже дали аванс и выделили комнатушку метр на два. После всего пережитого Бриане показалось, что ей повезло. Возможно, действительно повезло — ничего другого Бриана делать не умела, с ее внешностью предлагали только подработку на ночь.

Выступила она тем же вечером, без оваций, но заработала немного чаевых. Полупрозрачное трико и обнаженная грудь привлекали взгляды. Бриана старалась не краснеть, но чувствовала ненормальное смущение. Дома муж за такое бы убил. Но у нее больше не было ни дома, ни мужа. Постепенно Бриана расширяла программу, добавляла новые движения, да и местная братия давала полезные советы. Она даже сдружилась с несколькими девчонками, слушала их развеселые сплетни и истории о том, кому сколько платят за ночь. Самой казалось, что ее это не коснется. Но Ромеро потребовал Бриану в кабинет уже через две недели. И ждал ее там не один.

— За тебя предложили сотку. Топай во вторую комнату и постарайся угодить.

— Приватный танец? — не поняла Бриана, и Ромеро со своей сворой заржал.

— Ага, приватный, задницей крутить умеешь, значит, и член обработаешь.

Бриану при мысли о сексе словно током прошибло. Она отчаянно закрутила головой, и два здоровенных охранника схватили за руки, не позволив удрать.

Глава 3

Бриана дернулась, собравшись было снять все одним махом, но потом вспомнила, за что ей платят, и стала эротично двигаться, стягивая кофту сначала с одного плеча, потом с другого; тряхнув руками, позволила ей упасть к ногам. Альфа не шелохнулся, только усмехнулся иронично — зрелище его явно не заводило. Трусы Бриана стянула, похабно повернувшись к нему задницей и прогнувшись в спине. Ягодицы она накачала до идеального состояния, а природная худоба выгодно подчеркивала мышцы. Половые губы выглядели маленькими и розовыми, совсем нетронутыми, но тут помогла регенерация и мамина забота после того, как муж издевался над не сутками.

Покачивая бедрами, она медленно повернулась к альфе, и тот обвел взглядом ее интимную стрижку в виде сердечка. Это местные девушки посоветовали такую сделать, чтобы в случае полного обнажения привлечь еще больше внимания. Сейчас этого внимания совсем не хотелось. Но волк не проявил особой заинтересованности, осмотрел тщательно, словно филе перед покупкой, пальцами коснулся напульсника, но для этого клочка одежды у Брианы была заготовлена отмазка:

— Это рабочая рука, мне нельзя ее переохлаждать.

Альфа согласился, но следующим стал немой вопрос про шрамы на спине. Ответить Бриане было нечего. Полосы выглядели как серьезное ранение после аварии или падения и совсем не напоминали рваные раны после плети. Когда муж исполосовал ее, то от боли Бриана потеряла сознание и провалялась в беспамятстве почти неделю. Кожа стала затягиваться естественным образом, без волчьей регенерации, которая, как и оборот, проявлялась только по желанию. Избавиться от шрамов потом ничего не помогло — ни мамины мази, ни попытки жить в волчьей шкуре. Этот след останется с ней навсегда как напоминание о жестокости того, кто должен был любить.

— Жаль, — единственный комментарий, что она услышала относительно своей спины. Больше о шрамах ее не спрашивали. — Не побоишься закрыть глаза? — поинтересовался альфа, Бриана равнодушно пожала плечами.

Ей надели повязку и стало не по себе. Лучше бы она все видела, потому что происходящее пугало и напрягало. Альфа подтолкнул ее куда-то в сторону, коленом шире раздвинул ноги и обвел руками ее фигуру.

— Придумай стоп-слово, такое, что ты не будешь использовать в обычной жизни.

— Бык, — вырвалась невольная ассоциация со здоровым волком за ее спиной.

Альфа рассмеялся.

— Мое имя Билл, но иногда за глаза называют Быком. Придумай другое слово, зайчонок.

— Меня зовут Бриана, — то, как звучало прозвище в его устах, совсем не понравилось, — слово «перрон». — Подсознательно Бриане хотелось сбежать.

— Принято. Не произноси его без надобности. Используй, только если действительно не в состоянии больше терпеть. Тебе ясно?

— Да, — голос невольно сорвался. Бриане было невыносимо страшно. Она бы с радостью завопила: «Перрон», если бы глупое волчье тело не подчинялось желанию сильного вожака.

Страх сковывал разум и мешал думать, поэтому она вздрогнула, когда Билл коснулся ее груди. Альфа сжал чуть крепче, показывая, что только держит, и Бриана перестала трястись. Следом за ладонью по коже прошлась веревка. Перетянула тело вокруг, обошла подмышки и шею, скрутилась возле сосков и затянула в тугие тиски. Билл вязал ее четко, профессионально, временами останавливался, явно проверяя, как легли узлы и не перетягивают ли сосуды. Бриана не чувствовала боли, хотя альфа, казалось, все же немного перестарался: дышать полной грудью не получалось.

Прикосновения горячих крепких пальцев сменялись плетениями, веревка стянула талию и обошла бедра, когда Билл стал затягивать ее вокруг ягодиц, Бриана заметила, как возбуждается. Не то чтобы ее это сильно заводило, но чужие прикосновения волновали, а стянутое веревкой тело стало ужасно чувствительным и горячим. Горело все — лицо, плечи и даже ладони. Кажется, у нее покраснели коленки, потому что она чуть не вскрикнула, почувствовав губы на чашечках. Эта часть ноги Биллу явно приглянулась, не обошлось без массирующих ласк, а потом тугих узлов.

— Очень красиво, — прозвучало возле уха, голос альфы казался таким же горячим, как и ее взбунтовавшееся тело.

Бриана судорожно втянула воздух в легкие, чувствуя запах собственного возбуждения и щекочущие нотки мускусного перечного аромата стоящего рядом оборотня. Запах казался легким, едва уловимым, словно волк скрывал его от окружающих, осел пряностью на языке. Когда-то в детстве приемный отец сломал Бриане нос, регенерация работала еще плохо, с тех пор запахи она не особо различала, сейчас же хотелось вдохнуть глубже, дышать, впитывать и наслаждаться.

— Я подвешу тебя, — продолжил голос вкрадчиво, — будет ощущение полета, но ты не бойся, веревки и крюки тут крепкие.

Бриана кивнула, сглотнула густую слюну и покорно двинулась, куда ее повели. Все еще погруженная во мрак, она могла ориентироваться только по голосу и запаху, потому, наверное, выглядела очень глупо, крутя головой и дергая носом. Билл привязал концы веревок от ног и рук, и вначале ее подкинуло к потолку, а потом резко размазало звездой, растягивая ноги на полный шпагат.

Бриана невольно вскрикнула, не от боли, а от неожиданности, но широкая ладонь погладила бедро, успокаивая, и стало лучше. Ее буквально распяли, и казалось, что тело парит, летит или падает, но, опутанное паутиной, застряло в воздухе неподвижно. Непривычные ощущения кружили голову, веревки передавили вены и тело онемело, лишилось чувствительности. Поэтому, когда ее паха коснулся горячий язык, она задергалась, выгнулась, не понимая своих ощущений, и чуть не завопила, когда Билл, удерживая за бедра, втянул в рот ее клитор.

Бриану никто никогда так не ласкал. Даже близко такого не было. Олвин требовал от нее ублажения, но ни разу не опускался до ласк сам. Минеты в целом казались ужасным и отталкивающим действом, хотя она и видела порнушку, где это нравилось девушкам. Может, актрисы просто умело изображали удовольствие, потому что сама она никогда добровольно не взяла бы чужой член в рот.

Глава 4

— Ты прямо звездочка, — заявил Ромеро и жестом велел подать Бриане халат.

Сразу стало легче. Еще бы дурацкую пробку вытащить.

— На тебя хорошо ставят, это мне нравится. Пока ты выступала, мне позвонил твой клиент и вновь попросил о встрече.

Бриана поморщилась, вспоминая всех тех, кому пришлось сосать члены. Любой из них вызывал омерзение, и встрече она была не рада.

— Не кривись, девчонка, — Ромеро зло усмехнулся, — похоже, ты чем-то понравилась Биллу Булоку, и я бы хотел, чтобы ты постаралась.

Услышав имя, она сначала почувствовала облегчение, а потом в лицо ударила краска. Если Билл снова уведет ее в элитную комнату, будет вязать и подвешивать, то ночь закончится чем-то потрясающим. При мысли об этом возбуждение накатило с новой силой и пробка впилась в мягкие ткани.

— Если ты увлечешь его как следует, он вполне может стать одним из покупателей. А денег у этого... — Ромеро запнулся, похоже, забыл, что перед ним человек, — в общем, денег у него много. Постараешься, моя хорошая?

— Постараюсь. — Бриана кивнула и отвела взгляд, мысли уплыли совсем в другую сторону. Кажется, это не Билл увлечется невинной девчонкой, а шлюха вляпалась в сильного волка.

— Подойди, — потребовал Ромеро, и Бриана с неохотой подошла ближе, — поработай над новым выступлением, я планирую показать тебя в закрытом зале и хочу, чтобы это было по-настоящему горячо.

— Когда?

— Выдам тебе дня три на подготовку. Успеешь?

— Постараюсь.

— Вот и умница. — Ромеро протянул к ней руку, и Бриана не рискнула отодвинуться.

Нагло пробравшись под халат, альфа с усмешкой ощупал мягкие губы, а потом коснулся пальцами основания пробки и чуть ее пошевелил, вызвав безумный вихрь во всем теле. Бриана с трудом сдержала стон, она никогда не думала, что будет так реагировать на предмет внутри ее тела, и совсем не умела сдерживаться.

— Не растягивать себя, для покупателя ты должна быть идеально узкой везде.

— Я взяла самую маленькую, — хрипло произнесла Бриана.

— Ты такая горячая. — Ромеро распахнул халат и, приспустив трусы, погладил ей промежность, а потом пальцами обхватил клитор и немного помял. — Продам тебя подороже, а потом воспользуюсь сам.

— Я к тебе пришла танцевать, а не шлюхой работать.

— Не переживай, твои услуги хорошо оплатят. И тебе непременно понравится.

От его гнусной улыбки сразу все упало, настроение вмиг улетучилось и захотелось поскорее свалить. Бриана привыкла, что к ней относились как к вещи. Дома с ней вообще не считались и с детства ставили на место, но сейчас она была далеко от своей прежней жизни, и хотелось, чтобы все было иначе. Но Ромеро продолжал держать ее и наглаживать.

— Принесите девочке подходящий костюм, — указал он одному из охраны, — пусть развлечет Билла по полной.

Бриане велели переодеться в чулки и боди из кожаных ремней. Учитывая пристрастия Билла, ему непременно такое понравится — смотрелось ужасно развратно и жутко пошло ощущалось на теле. Бри не позволили достать пробку, хорошо, хоть напульсник выдали и проводили в таком виде до элитных комнат. Вся охрана успела налюбоваться и отпустила немало пошлых шуточек в ее адрес. Бриана чуть ли не бегом забралась в указанную комнату и закрыла за собой дверь. Судорожно оглянулась и вздрогнула, заметив волка.

Билл ждал его в одних штанах, и обнаженный мощный торс оборотня заставил Бриану зависнуть. Вожак был молодой, совсем юный по сравнению с Олвином, крепкие мышцы еще не превратились в тяжелую массу, но смотрелись идеальным рельефом. Каждая мышца, каждая жилка подчеркивали его совершенство, и было сложно перестать пялиться и разглядывать. Билл чуть усмехнулся и, намеренно соблазняя, прошел вдоль комнаты и приглушил свет. Спину украшала татуировка — бегущий черный бык, знак его стаи, сделанный столь искусно, что, кажется, еще больше подчеркивал его силу и мощь.

— Мне нравится твой костюм.

Бриана судорожно сглотнула. Ей тоже очень нравилось как выглядел альфа, но она не посмела произнести это вслух — и так казалась себе дурой, запавшим на того, кто первым отправит ее домой, если узнает, откуда она.

— Но придется его снять, так как под веревками он может тебя поцарапать.

— Хорошо. — Бриана как зачарованная потянулся к застежкам.

— Не спеши. Я сам это сделаю.

Бриана только кивнула и скрестила руки за спиной, чтобы не было видно, как они трясутся. Билл казался хищником, опасным, грозным, но невероятно привлекательным, Бриане хотелось его коснуться, прижаться к горячей коже и почувствовать над собой его крепкое тело. Ужасные мысли. Она никогда в жизни не желала альфу, а тут еле удавалось стоять.

— Наденем повязку? — Кажется, он не спрашивал, Бриана снова кивнула и дергано выдохнула, когда ей закрыли глаза.

Теперь все стало намного острее. Руки. Дыхание. Мягкая поступь шагов. Билл раздевал ее до неприличного медленно. Расстегивал, забираясь пальцами под ремни, и в местах соприкосновения с его кожей, кажется, появлялся ожог. Извращенный костюм держался на железных кольцах, пара крупных надевались на соски, а самое большое на промежность. Когда альфа ее отпустил, Бриана не удержала всхлипа — кончить хотелось невыносимо сильно, внутри все жутко ныло, требуя проникновения, болела каждая клеточка. Если бы Билл сейчас предложил ей секс, Бриана бы согласилась не раздумывая.

— А пробку мы оставим, — добил альфа, проведя ребром ладони между ягодицами, — очень сексуально.

— Да. — Бриану шатало, она с трудом стояла на ногах.

— Помнишь свое стоп-слово?

— Да.

— Умница.

Ночь казалась бесконечной. Билл снова вязал ее, крутил, делая новый, более сложный узор, то и дело задевая возбужденные до предела клитор и соски. Словно случайно — проводил локтем, еле трогая кожу, касался пальцами или коленом, разводя ей бедра. И Бриана вздрагивала, постанывала, тянулась к нему, желая потереться, толкнуться в ладонь, а еще лучше в рот. Веревка обвила все тело, жестко впилась в промежность, кажется, Билл намеренно делал ей больно, но это была слишком сладкая боль.

Глава 5

Плетью ее воспитывали трижды, и в первый раз она чуть не сдохла. Даже если Билл будет этой плетью просто махать рядом, она не выдержит звука.

— Тебя пугает плеть? — Билл с недоумением посмотрел ей в лицо. — Она для игр, мягкая, с широкими стежками, такой штукой даже кожу повредить нельзя.

— Не надо! — Бриана испуганно таращилась и крутила головой.

— Тебя кто-то бил?

— Да... — Бриане очень хотелось вывалить на него все, рассказать, как жестоко с ней поступал Олвин, и выплакаться за годы унижения, но еще сохранившиеся частицы сознания не позволяли этого. — Отец бил.

— Сейчас все будет по-другому.

— Нет, пожалуйста!

Билл сделал к ней шаг, а Бриана снова отшатнулась и истерично заорала:

— Перрон!

— Хорошо, успокойся.

Плетка вернулась на свое место, и Бриана нервно задышала. Билл подошел развязать руки, Бриана в полной несознанке свалилась ему лицом на плечо и заскулила. Она понимала, что все испортила, и видела, как альфа разочарован, но ничего не смогла с собой поделать. За это было жутко стыдно, она совсем не хотела, чтобы Билл сейчас обиделся и бросил ее. Но Билл, наоборот, прижал ближе, и скулеж перешел в слезы.

Бриана даже точно не могла понять, почему плачет. Из-за жестокого прошлого, из-за того, что мамы больше нет рядом, или потому, что безнадежно влюбилась в того, кого любить запрещено. Запах Билла, еле заметный, окутывал теплом и заботой, дарил обманчивое чувство чужой близости. Нужно бы надавать себе по щекам и перестать надеяться на волка, такого же, как все остальные, — жестокого и равнодушного, но Бриана не могла. Просто не получалось себя заставить, хотя раньше она считала себя сильной.

— Если прошлое давит, его надо заменить настоящим. Я не сделаю больно, и это тебе поможет.

— Мы попробуем плетку, обещаю, но позже. — Бриана не столько уговаривала себя, сколько надеялась, что встречи продолжатся.

— Хорошо. — Билл так легко подарил надежду, и так сильно хотелось ему верить.

Альфа уехал еще до двенадцати, а Бриана сидела в красной комнате и кусала себе пальцы. Что дальше? Как пересилить свои слабости и справиться с чувствами? Все же мама права — она совсем еще ребенок, несмотря ни на что, верящая в сказки и мечтающая о светлом будущем.

— Мне так тебя не хватает, мам. Пришли хоть весточку, чтобы я знала, что ты жива и в порядке…

***

На тренировку она поехала раньше запланированного, хотела побыть одной, немного расслабиться и отвлечься от давящих мыслей. Танцы всегда помогали, возвращали спокойствие и уверенность. Бриана впервые попала на балет, когда ей было шесть, волчат стаи повели на «Щелкунчика», и Бриана в течение всех трех часов не могла отвести взгляда. Для нее это стало окном в иной мир, красочный, сказочный, наполненный жизнью и энергией. Тем же вечером она скакала по своей комнате и пыталась изобразить балетные па, эта одержимость преследовала по пятам, все мысли и желания сводились к танцу.

Отчим не позволял лишнего, не отпустил в балетную студию, но Бриана смастерила себе пуанты и по вечерам, спрятавшись от взглядов взрослых, пыталась повторить увиденное. Потом была гимнастика, занятия с тренером и небольшие выступления в школе, хоть как-то воплотившие мечты. Но по-настоящему танцевать она начала только сейчас, выбравшись на свободу и записавшись на занятия. Бальный зал в ее полном распоряжении, музыка, которую можно было включить на полную громкость, мягкие тапочки и обтягивающее трико.

Их группа танцевала смесь современного танца и классики, но наедине Бриана поднималась на цыпочки и взмывала в воздух, чувствуя себя птицей. Волнующие аккорды вызывали трепет, запомненные с детства движения будоражили кровь. Она подпрыгивала, взлетала, крутилась и выгибалась, а потом замирала, дыша в такт музыке. Выплескивала чувства, переживания, словно избавляясь от всего и стирая все плохое. Танец прочищал мысли и делал их светлее. Бриана мечтала просто танцевать.

Когда пришли другие участники труппы, она уже успокоилась. С расслабленной улыбкой обсудила погоду и завтрак, порадовала, что сын идет на поправку и все у нее хорошо. Выслушала новости о чужих жизнях, обыкновенных. Человеческих. С маленькими проблемами типа оплаты счетов или покупки нового кардигана. Ей нравилось общаться с этими девушками, она немного завидовала непринужденности и приземленности их дней. Если бы ее дни стали такие, она была бы счастлива.

После тренировки они вновь зашли в ресторанчик, обсудили исполняемые движения и будущее выступление. Бриане очень хотелось на сцену и с настоящей программой, а не с глупым стриптизом. И она надеялась, что у нее все получится.

В «Павлиний хвост» возвращалась как на каторгу, совершенно не хотелось думать о продаже девственности, завтрашнем выступлении и сексе. Еще на пороге снова накатила тоска, потому что клуб стал плотно ассоциироваться с вожаком Быков. Если бы Билл появился сегодня, снял и занял всю ее ночь, завтрашний день стал бы очень коротким и, может, прошел бы незаметно и быстро.

Но надеяться не приходилось — Билл занятой и серьезный, вряд ли имел время таскаться в клуб каждый день. Тем более платил он прилично, и хотя Бриана не сомневалась, что подобная сумма для вожака — пшик, все же это деньги. Такие мысли окончательно испортили настроение, так что, когда ее вызывали к хозяину, она с неохотой выбралась из комнаты и добиралась до кабинета Ромеро минут двадцать, умудрившись задержаться у барной стойки и заглянуть за сцену.

— Ты там сдохла по пути, что ли? — с порога рыкнул на нее Ромеро.

— Переодевалась, — соврала Бриана.

— Если я зову — бросаешь все и бежишь хоть без штанов.

Бриана равнодушно кивнула.

— Смотрю, кому-то наглость жить мешает? — Альфа поднялся и посмотрел грозно, явно намекая на неприятности.

Но что ей могли сделать? Поколотить? Навесить долгов? У нее даже документов не было. Бриану пугала только жизнь на улице. Но сейчас появились средства: посещения Билла принесли приличные дивиденды, Бриана научилась экономить и вполне сможет продержаться пару месяцев, пока не найдет другую работу.

Глава 6

Заиграла музыка, специально подобранная и добавляющая танцу эротики. Она сделала первый шаг. Шевельнула кончик боа, заставила его обвиться вокруг ноги. Скользнула всем телом вперед, предлагая рассмотреть себя получше. Двигалась она неспешно, но с самого начала стала вызывающе прогибаться. Села на шпагат, приподнимая задницу и чуть двигая корпусом. Перекатилась, теперь поднимая торс. Между ног все казалось невероятно чувствительным. Перед выступлением она проглотила таблетку, стимулирующую либидо, рассчитывая расслабиться. И это сработало.

Танец только начался, а все разговоры стихли. Неизвестно, как хорошо их разогрели предыдущие танцоры, но Бриана намеревалась довести мужчин до истерики. Покружив вокруг шеста, бросила короткий взгляд на зрителей и улыбнулась: Билл тоже смотрел. Рассматривал её отражающими свет желтыми зрачками, показывая свое желание. Пусть смотрит. Пусть желает. Бриана танцевала для него.

Несколько пируэтов и силовых движений. Она зависла над полом, снова раздвигая ноги. Спустила боа, открывая плечи и освобождая грудь. Бесстыжая майка имела вырезы на сосках, и сейчас в них блестели колечки. Удерживая себя на шесте силой мышц, Бриана поиграла с пирсингом пальцами, погладила их сильнее и изобразила страстный вздох, подстраиваясь под музыку.

Композиция перевалила за половину, и Бриана снова оказалась на полу. Боа почти полностью открыл бедра, и Бриана легким движением вытащила из волос маленькую пробку со стразом. Показательно поиграла с ней языком и, отодвинув полоску белья, медленно вставила в себя. Да, это было очень пошло. Но из зала раздался довольный рык, и Бриана ликующе усмехнулась. Стратегия работала.

Встав на колени, она немного поиграла мышцами ягодиц, а потом снова взобралась на шест. Теперь крутился так, чтобы страз попадал в лучи света и привлекал взгляды. Боа упал на пол, там же оказались стринги и майка. Ее обнаженная промежность то и дело касалась шеста, и Бриана, вися в воздухе, показательно его трахала. Пробка добавила возбуждения, таблетка и алкоголь подействовали ударной дозой, сейчас она не возражала оказаться под мужчиной.

Музыка понемногу ускорялась, и Бриана уже с трудом дышала. Программа вышла слишком насыщенной, постоянные подвесы и кружения на шесте отнимали силы, но последняя часть исполнялась на полу. К завершающим аккордам Бриана встала на мостик. Повернулась к зрителям боком и, освободив одну руку, погладила припухший возбужденный клитор. Выхватив из прически следующий атрибут, нацепила на него удобное колечко с зажимом с таким же, как на пробке, камешком. Ощущения были на удивление приятными, если бы ее в таком виде оттрахали, она бы точно кончила.

Бриана еще раз крутанулась, показывая оба камешка, и закончила, лежа на пятках и раздвинув колени на максимум. Ближнему столику точно были видны ее дырочки и блестящий капелькой клитор. Очень грязно, невероятно пошло. Бриана еле дышала, но улыбалась. Выкусите. И пусть теперь торгуются.

Над ней встал Ромеро, и улыбка сошла на нет. Хозяину явно пришлось по душе это шоу, и, возможно, придется повторить. Бриана попыталась встать, но Ромеро наглым образом поставил ногу на грудь, удерживая на месте, и, взяв микрофон, обратился к присутствующим:

— Эта развратная девочка еще девственница. И если вы хотите заменить маленький плаг своим членом, то розыгрыш проведем прямо сейчас. Я уже получил ставку на пятьдесят пять тысяч, жду ваших предложений, минимальный шаг — тысяча, не скупитесь. Такие девочки — исключение.

Бриане хотелось фыркнуть и съязвить. Кажется, алкоголь окончательно вынес ей мозг. К счастью, дышалось все еще с трудом и выдать дурацкую шутку не получилось.

В первые минуты мужчины не особо желали платить. Слышались их неуверенные шепотки — они переговаривались, решая, стоит ли того одна ночь. А потом внезапно посыпались цифры, и предлагали они немало. Бриана смогла все же отодвинуться от Ромеро и даже сесть. Правда, перед глазами двоилось, голова кружилась, а тело стало ватным. С напитком распорядитель явно переборщил.

Она тряхнула головой и попыталась снять с себя колечко, но появившийся рядом охранник дёрнул за руки, не позволяя себя касаться. Теперь она вещь. Предмет для удовлетворения, и клиенты набивали цену. Бриана вздрогнула, услышав сумму в сотку. За ее тело были готовы платить как за небольшую квартиру на окраине. И от этого стало мерзко. Пока аукцион проходил в интернете, это как-то ее не касалось, а сейчас она стояла на сцене и видела своих будущих покупателей.

Взглядом невольно отыскала Билла, и стало совсем хреново. Альфа не обращал на нее никакого внимания, читал что-то в телефоне. Нахлынула жуткая обида, словно Бриана имела право на что-то рассчитывать. Глупые мысли, бестолковые надежды. Их следовало вытравить на корню, но после танца, в котором она открыла свою сексуальность, и от опьянения думать совершенно не получалось. Она зависла на одной дурацкой мысли, что Билл не досмотрел ее выступление, и не могла с ней справиться.

— Сто тысяч раз, сто тысяч два, сто тысяч три! — торжественно произнес Ромеро. — Продано господину...

— Двести тысяч, — внезапно прервал его громкий и резкий голос.

Из-за стола поднялся Билл, его взгляд не сулил ничего хорошего. Бриана почувствовала себя маленькой мошкой, прилипшей к стеклу, настолько пугающей казалась аура волка. Хотелось подчиниться ему, прижаться к полу и вилять хвостом, хотелось подползти, раздвигая ноги, и предложить ему всю себя.

— Что ж, кто-то хочет перебить эту ставку? — со странной неохотой переспросил Ромеро.

Зал молчал. Но продавать Бри аж за двести Ромеро не спешил, чуть ли не каждого спросил о новой ставке и лишь тогда признал право Билла на его новую покупку. Бриану вздернули на ноги, охрана как безвольную тушку потащила к выходу. Но страха не было, только удовлетворение и мысль, что теперь все наконец закончится. И она получит Билла.

Бриане не дали одеться. Ребята Ромеро вытащили ее голышом на улицу и, весьма показательно порычав на охрану Билла, передали из рук в руки. Бриану запихнули в машину, забросили туда как мешок, она зашипела, сильно ударившись плечом, но, устроившись поудобнее, потянулась к промежности, собираясь избавиться от дурацкого кольца.