Завтра будет ветрено

Глава 1. Восемь разгневанных мужчин

В самом что ни на есть прескверном расположении духа я добралась до высотки в центре города, последние три этажа которой занимало издание «Графит». Миновала проходную, поднялась на двадцатый этаж и, поприветствовав секретаря, без стука вошла в кабинет главного редактора.

Мужчина, сидящий за большим стеклянным столом, взглянул на часы, – Пять минут одиннадцатого. Опаздываешь.

– И тебе доброе утро, – я устроилась в кресле перед ним, – Хочу напомнить, что я здесь не работаю, так что не надо разговаривать со мной, как с подчинённой.

Стена за его спиной была увешана дипломами и почётными грамотами, а из окон открывался головокружительный вид на город.

– Пунктуальность крайне важна в нашем деле, – продолжал он, пропустив мои слова мимо ушей, – Эта черта, с которой начинает складываться хорошее впечатление о человеке.

– Ты разбудил меня ни свет ни заря, чтобы поговорить об этом? – я не старалась скрыть недовольство.

– Восемь утра – скорее поздно, чем рано.

– Некоторым нравится творить по ночам.

Мужчина оторвал взгляд от экрана монитора и посмотрел на меня, – Какое отношение твоя работка рекламщиком имеет к творчеству?

Клянусь, если он сейчас в очередной раз скажет, что пиар и реклама – позор для журналиста, чёрта с два я снова переступлю порог этого кабинета. После четырёх часов сна, пронизывающего до костей ветра и переполненного вагона метро моё раздражение и так можно было черпать вёдрами. Сейчас только очередной перепалки с отцом не хватало.

– Пап, хватит, прошу. Оскорбление моего выбора не делает тебе чести. Ты прекрасно знаешь, что я занимаюсь пиаром, а не рекламой.

Во время учёбы в университете я начала помогать подруге с продвижением её семейного кафе. Отец планировал, что после получения диплома я устроюсь в «Графит», но к его немалому изумлению и бездонному разочарованию я отказалась от «работы мечты» и осталась пиарщиком в кафе. Работать в «Графите» значило жить на работе. В этом нет ничего плохого, если ты по-настоящему любишь своё дело. Но это дело всей жизни отца, не моей.

– Тебе нужна нормальная работа, Санни.

– Давай не будем по сотому разу это обсуждать, – попросила я, – Так зачем я здесь?

Одарив меня долгим, полным печальных раздумий взглядом, отец откинулся в кресле и наконец-то перешёл к делу:

– На днях со мной связался Оскар Гилсон – бывший владелец сети магазинов и сервисов «Road Giants». Года четыре назад мы освещали громкий скандал с его участием, после которого он угодил в тюрьму. Он всегда был ярым противником СМИ, но тут сам изъявил желание встретиться с журналистами. Утверждает, у него есть материал, который нас непременно заинтересует. Я хочу, чтобы ты съездила к нему.

– На какой день назначена встреча?

– На полдень.

Я недоумённо посмотрела на отца.

– Не волнуйся, это не займёт много времени. Гилсон – хронический неудачник, остатки разума которого разъел алкоголь. Послушаешь, что он скажет, задашь пару вопросов и не более того.

Интервью с выжившим из ума алкоголиком. Вот так высоко отец оценивал мои журналистские способности.

– Почему ты не поручишь это тем, кто писал материал про Гилсона в прошлый раз?

Мужчина помедлил с ответом, – Ехать должен тот, кому я полностью доверяю.

Тщетная попытка задобрить меня.

– И тебе не страшно отправлять свою единственную дочь на встречу со спятившим уголовником? Вдруг он бросится на меня с острым горлышком от бутылки.

– Во-первых, такой вид оружия называется розочкой. Во-вторых, ты будешь не одна, а с Джерри.

Язвительный смешок сорвался с губ. Не интервью, а сборище анонимных алкоголиков. Эти двое точно найдут, о чём выпить.

– Деньги ты получишь в любом случае, даже если материала не будет. Выручи меня, малышка, я слово дал Гилсону, что встреча состоится.

В кабинет заглянул высокий сгорбленный мужчина в безрукавке с кучей карманов, смотревшейся мешковато на его болезненно худом теле.

– Карета подана, мадмуазель, – кинул Джерри и скрылся за дверью.

Времени на раздумья не оставалось. Вздохнув, я поднялась с кресла и заметила на столе фотографию в рамке. Молодой парень держал на руках пятилетнюю девочку, та смеялась и обнимала его за шею. Мне не удалось скрыть удивления. Отец никогда не смешивал рабочую жизнь с личной, к тому же только узкий круг его работников и коллег знал о трагедии, затронувшей нашу семью. Так было всегда, и тем не менее теперь на столе стояла фотография со мной и моим сводным братом Джереми. Похоже, даже такие безэмоциональные и жёсткие акулы бизнеса, как мой отец, с годами становились сентиментальнее…

Мужчина обошёл стол и поцеловал меня в лоб.

– Объясни мне, раз ты не хочешь работать по профессии, зачем училась на журналиста?

– А разве ты оставил мне выбор? – я отстранилась от отца и направилась к выходу.

Джерри ждал на улице. Когда я подошла к нему, он, зажав зубами окурок, пытался ногтем соскрести ржавчину с заднего крыла старого серого седана.

– Годы идут, а у тебя всё та же рухлядь, – усмехнулась я.

– Ты что, девчуля, ещё немного и моя старушка станет раритетом, – мужчина поднялся и выкинул окурок, – Я продам её за бешеные бабки, куплю крутую яхту и подамся в пираты.

– Добротный план.

Джерри расплылся в улыбке, – Давненько мы с тобой не работали вместе.

– Мы с тобой никогда не работали вместе.

– Да? Значит, это было с другой дочкой Маркуса.

– Смешно. Мы едем или как?

– Сушняк долбит, не могу, – мужчина глянул на наручные часы, – Ещё полно времени, я заскочу в магазинчик и поедем.

Мы перешли через дорогу и заглянули в супермаркет за углом. Нужно было съесть хоть что-нибудь перед интервью, и я взяла сникерс. От живительного сочетания шоколада с орехами настроение всегда становилось лучше. Джерри с литром минеральной воды нагнал меня на кассе.

– С такой задницей, как у тебя, я бы не советовал налегать на сладкое, – заявил он, кивая на мой завтрак.

Глава 2. Enjoy the Silence

Рэй выстрелил в девчонку. Но не в голову. Он не смог выстрелить ей в голову. Этаж накрыло давящей тишиной, только звон стоял в ушах. То, что должно было стать тихой казнью бывшего босса, переросло в погоню и перестрелку с ещё тремя трупами. Полное фиаско. Не так он представлял своё последнее дело, хотя он изначально был против этого дерьмового плана. Рэй спрятал пистолет за пояс и прикрыл курткой. В такие моменты он ненавидел себя и весь этот конченный мир, который сделал его таким. Но больше, чем на себя, он злился на девчонку, мирно лежащую сейчас на грязном, пыльном полу. Какого чёрта ей не сиделось дома? Это была полностью её вина, что она оказалась не в том месте не в то время. Он лишь сделал то, что должен был. Он не мог поступить иначе.

– Симпотная девка, – Руди окинул девчонку взглядом, – Поторопился ты, старичок.

Разница в возрасте у них была не столь большой. Рэй знал, что он звал его «старичком», лишь бы позлить.

– Могли прихватить её с собой, поразвлечься, а потом пристрелить, – усмехнулся Руди.

После таких слов Рэю захотелось выбить его татуированный кадык. В этом парне моральных принципов меньше, чем… Хотя о чём это он, у этого лысого выродка вообще не было моральных принципов.

– Оставь её, – сухо сказал Рэй.

Он подошёл к мужику с дырой во лбу, из которой, пузырясь, шла кровь. Рядом с ним лежала камера. Кто знает, успел ли этот фотограф что-нибудь снять, но дарить полиции такую улику не стоило. Рэй наклонился и стащил фотоаппарат с трупа.

Тишину нарушили шаги в коридоре, и двое ребят присоединились к ним. Гарри осмотрел холл и, как обычно, ничего не сказал. Джаспер мельком глянул на девчонку, затем перевёл взгляд на Рэя. Лицо здоровяка омрачилось. Излишняя чувствительность Джаса, несовместимая с их работой, бесила Рэя, особенно сейчас.

– Уходим, – приказал он.

Парни направились к лестнице. За годы служения иной стороне закона Рэй выработал привычку осматривать напоследок любое место преступления. Но не сегодня. Он не смог заставить себя ещё раз взглянуть на убитую им девчонку и вышел из холла. Если бы он всё же обернулся и пригляделся, то непременно заметил, как слабо вздымалась её грудь…

Они покинули здание через запасной выход. Машины босса не было, остались только следы шин в том месте, где она, пробуксовав, выбиралась из грязи. Моросил дождь. Руди сел на мотоцикл, припаркованный у стены, надел шлем и, газанув пару раз парням, уехал. Гарри завёл чёрный фольксваген со сменными номерами. Рэй устало плюхнулся на соседнее от водительского место, снял перчатки и закурил. Машина как ни в чём не бывало проехала через проходную. Территория промзоны быстро осталась позади.

Когда они выбрались на шоссе, мимо с шумом пронеслись три патрульных машины. Кто-то всё-таки услышал автоматную очередь и вызвал полицию. Воображение нарисовало в голове картину того, как полицейские ворвутся в здание, поднимутся на второй этаж и обнаружат там её, остывшую и белую. Прогоняя этот образ, Рэй мотнул головой и уставился в окно. Смерть безызвестной девчонки беспокоила его больше, чем смерть бывшего босса. Только вот Оскар Гилсон был последним куском дерьма, а у девчонки вся жизнь была впереди. Ему захотелось надраться до беспамятства, но стоило дождаться вечера, а пока он снова закурил и взял с заднего сиденья фотоаппарат. Следовало убедиться, что фотограф не успел снять ничего стоящего. На загоревшемся экране появилась надпись: «Вставьте SD-карту». Мужчина так громко и смачно выругался, что Гарри резко затормозил и, на всякий случай, прижался к обочине. Рэй вылетел из машины и с силой ударил камеру о землю.

– В чём дело? – возник за его спиной Джаспер.

– Поздравляю, джентльмены. Мы в настолько глубокой жопе, что оттуда даже просвета не видно.

***

Тьма рассеялась, и я почувствовала, как тёплые пальцы касались вен на моей шее. Резко приподнялась и вцепилась в неизвестного, словно только его рука могла помочь не вернуться в мрачную, пожирающую бездну. Голова мгновенно налилась свинцом и пошла кругом. Запульсировал затылок. Сквозь скачущие перед глазами точки я увидела шатена с сединой на висках, глубокими морщинами, двухдневной щетиной и усталым взглядом.

– Всё хорошо, успокойтесь, – заверил он и, обернувшись, крикнул, – Позовите Воула!

Он не отпускал мою ладонь, и это подействовало убедительнее, чем его слова. Я ослабила хватку, попыталась сделать вдох и тут же ощутила острую боль в груди. Дрожащей рукой ощупала пальто и наткнулась на дырку от пули. Могильный холод коснулся спины. Он выстрелил в меня… Чёрт подери, тот ублюдок выстрелил в меня!

– Он меня… убил? – прохрипела я не своим голосом.

– Что?

Горло пересохло и осипло. С трудом сглотнув слюну, я повторила попытку:

– Он стрелял. Кажется, я ранена.

Незнакомец расстегнул моё пальто и утвердительно произнёс, – Раны нет. Вам стоит сказать спасибо тому, кто дал вам это.

Бронежилет остановил пулю. Я дотронулась до смертоносного кусочка металла, подумала об охраннике и обернулась к тому месту, где видела его в последний раз. Человек, благодаря которому я осталась жива, лежал с головой накрытый чёрной тканью.

– Его зовут Каспер Пирс, – тихо проговорила я, – Он отдал мне свой бронежилет.

– Он спас вам жизнь.

И теперь он мёртв. Я отвернулась и случайно заметила у разбитого окна ещё одно скрытое под тканью тело. Пошатываясь, поднялась на ноги и спросила:

– Кто, кто там лежит?

– При нём нашли удостоверение и водительские права на имя Джеральда Менсона…

Слёзы хлынули неудержимым потоком. Незнакомец спросил, знаю ли я этого человека, но, увидев мою реакцию, замолчал. Я беспомощно огляделась. В холле находилось по меньшей мере пять человек и все они дарили мне свои сочувственные взгляды. От их пустой жалости стало ещё паршивее и невообразимо захотелось убраться отсюда. Незнакомец остановил меня. К нему присоединился мужчина с медицинским чемоданом в руках.