Зайка на шпильках и серый волк

Глава 1 Шарлатанка!

— До сих пор не верю, что я поддалась на твои уговоры, — я первая вышла из автобуса, запахивая полы пальто и наматывая шарф.

Мама следом резво соскочила с подножки.

— Ирочка, разве я могу пожелать тебе плохого? — подхватила меня под руку и потащила по тротуару.

— Ты и в прошлый раз так говорила, когда водила меня чистить ауру. Я бы с большим удовольствием эти деньги потратила на чистку лица.

Мама вскинула густо накрашенные брови.

— А скажешь, не помогло?! — спросила она с претензией.

— Не знаю, — я пожала плечами, — как по мне, у меня наичистейшая аура. Я даже Михалевского не убила, когда он мне чуть не покалечил Васю, — не вовремя вспомнила о бывшем и его пьяных выходках.

— А вот тут ты зря. Надо было ему оторвать все выпирающее на теле, — достаточно одного упоминания о моем бывшем муже, и мама заводилась. — Как его еще земля носит, — ворчала, не забывая тащить меня вдоль домов.

— Не знаю, — ответила я отрешенно. — И не таких носит.

Меня с силой дернули за руку.

— Ты опять его защищаешь?

— Нет, я всего лишь говорю правду, — мама грозно раздула ноздри, а я поспешила оправдаться: — Вспомни парня из соседнего подъезда, — быстро переключила внимание негодующей женщины на другой раздражитель.

— О-о-о, я бы его собственными руками, — она отпустила мой локоть и сложила наманикюренные пальчики в круг, — придушила. Но нельзя.

— Почему? — поинтересовалась я.

— Потому что я девочка, а девочки в любом возрасте и весе, — родительница многозначительно стрельнула в мою сторону глазищами, — должны оставаться девочками. Нам сюда, — дернула массивную дверь на себя.

— Лойко. Всё от приворота до драконов. Недорого! — я прочла надпись на покосившейся табличке. — Мам, тут обещают продать дракона, ты понимаешь, что это значит? — заглянула в дверной проем.

В темноте проглядывал женский силуэт на полусогнутых ногах. Он покачнулся, крякнул и заговорил приятным голосом:

— Не могли бы вы придержать дверь? Большое спасибо, — девушка вышла на свет.

— Да не за что, — мама проводила взглядом сгорбленную под тяжестью рюкзака фигурку. — Ирочка, тебе бы тоже не мешало заняться спортом.

— Да, мама, — я закатила глаза и вошла. — Куда теперь? — щурилась, силясь рассмотреть что-то в темноте.

— Сюда, — со словами в помещение проникли лучи света.

— А откуда ты знаешь? — мы шли вдоль высоких стеллажей, забитых до отказа флаконами разных форм и размеров. — Ты уже здесь бы… бы… была? — я чихнула и услышала совсем рядом недовольное:

— Принеслау-у-у заразу.

— Не беспокойтесь, я не болею, — я обернулась, желая взглянуть на ворчуна, — здесь пыльно и пахнет травами… — кроме нас, в лавке никого не было. — Мам, ты же слышала?

— Как ты чихнула? Слышала.

— Да нет, мужской голос. Такой гнусавый, словно у кого-то насморк, — мы остановились у прилавка.

— У самой у тебя насмоу-у-урк, — возмутился голос.

— Ну вот, опять, — я заглянула за прилавок.

— Стой спокойно. Это кот мяукал, — прошептала мама, указывая на животное. Крупное, с лоснящейся шерстью и таким хитрым прищуром желтых глаз, что я не выдержала и отвернулась. — Не позорь меня, — дважды ударила по колокольчику. — Проси богатого. Чтоб не прозябать на свою крохотную зарплатку. Я скоро не смогу вам с Васей помогать, и что с вами станет? А если я умру? — успела яростно прошептать, поглядывая на полупрозрачные шторки и прислушиваясь к тихим шагам.

— Мам, ты вообще о чем?!

— О женихе, конечно. Добрый день, Лойечка. Как я рада вас видеть, — мама притянула белокурую девушку через прилавок и расцеловала в обе щеки. — А те капельки помогли — я сплю как младенец.

— Я очень рада, Тамара Владимировна. Значит, домовой успокоился, перестал вас будить по ночам? — доверительно шептала блондиночка.

— Да! Вы представляете, в первый же вечер, когда я добавила ваши капельки в блюдечко с молоком и оставила его на кухне, мне удалось выспаться.

— Замечательно, — восхитилась… ведьма? Не так я себе ее представляла. Низенькой, сгорбленной старушкой во фланелевом халатике или же дородной дамой, выкрашенной непременно в черный и одетой в зеленое бархатное платье. — Идемте, — проворковала миловидная блондинка.

Она откинула столешницу, приглашая жестом пройти за шелестящие шторки.

— Мама, — шепнула я, следуя за ведьмой в полумраке. — Мама! Ма-ма!

— Ну что?!

— Что за капельки ты пила?

— Ой, — причмокнула мама, — отстань. Ты все равно мне не поверишь.

— Сколько ты за них отдала?! — шептала я гневно.

— Всего десять тысяч, — фыркнула родительница, словно это десять рублей.

— Сколько?! — я воскликнула, совершенно не стесняясь белобрысой аферистки, которая завела нас в какой-то подвал. — Ты отдала десять тысяч за капли?! За капли — десять тысяч?! — перефразировала, но легче от этого мне не стало. — С ума сошла?

Мама обернулась, спустила на нос очки.

— Не считай мои деньги, — ответила со слоновьим спокойствием. — Все, иди, — подтолкнула меня в спину к ржавой двери.

— Никуда я не пойду! У меня нет лишних десяти тысяч, чтобы вот так запросто отдать вот… ей, — я махнула на "ведьму".

От моего привычного представления ведьмы у этой шарлатанки были лишь зеленые глаза и любовь к черной одежде.

— Я уже оплатила сеанс, — отрезала родительница.

— Так забери деньги!

— Нет!

— Господи, ну и дурдом, — я развернулась и зашагала к выходу.

— А как тебя еще заставить найти себе хорошего мужа? Тебе замуж пора… опять.

— Да никогда, — фыркнула я в ответ.

— Ирина! Я действительно не могу забрать деньги. Получается, я их отдала просто так, — мамины слова больше походили на шантаж, но после них я замерла.

"Десять тысяч! — сверлила женщину, родившую меня, взглядом. — Десять тысяч коту под хвост! Да за эти деньги я могла бы купить новую кровать Васе. А вместо этого придется мужика себе выколдовывать», — скептично хмыкнула своим мыслям.

Глава 2 Праздник удался

— А вы куда меня привезли? — я прильнула к автомобильному стеклу, всматриваясь в полумрак.

— Мира, два "а", — мужчина сдвинул клетчатую кепку на затылок и ткнул пальцем в навигатор, прикрепленный к приборной панели.

— Вы, наверное, ошиблись. Здесь же, кроме парка, ничего нет.

Таксист тяжело вздохнул и забубнил:

— Куда сказали, туда и привез. У меня уже следующий вызов. Вы платить, барышня, собираетесь?

— Минуту! Мне нужно позвонить, — я набрала номер подруги, продолжая озираться в поисках ночного клуба, где назначила с Витой встречу.

После посещения салона шарлатанки, чувствуя стыд за глупые траты, мама решила меня задобрить — предложила встретиться с подругами. И отпустила не на пару часов, а, расщедрившись, освободила выходные — забрала Васю к себе. Мама настаивала на том, чтобы я пару дней домой и не думала возвращаться, а если и думала, то не одна.

Ах, моя милая и наивная мамочка, что покупает капли для домовых или от домовых... Неужели она думает, что я потрачу два своих незапланированных выходных на малознакомого мужчину?.. Да какой бы он шикарный ни был, я никогда не променяю полноценный сон на сомнительное свидание! Сегодня вот расслаблюсь, а завтра буду лежать перед телевизором и, не испытывая мук совести, есть что-то очень вредное и вкусное.

Вызов приняли, слух резанула громкая музыка, а уже после радостный крик:

— Ирусик, ты приехала?! Я бегу тебя встречать.

— Вита, — я окликнула подругу, но та не слышала и кому-то прокричала:

— Я сейчас вернусь, закажи еще коктейльчик.

— Вита! — музыка продолжала оглушать.

— Девушка, ну вы скоро? Меня ожидают, — бубнил таксист.

— Минуту, пожалуйста.

— Ну, ты где? — теперь я слышала голос подруги без сопровождения долбящих басов и женских визгов.

— Я в такси, Вит.

— Ты еще в дороге? — возмутилась подруга. — А что я, как дура, выбежала на улицу?

— Девушка, — недовольно протянул таксист.

— Да помолчите вы все! — рявкнула я в голос. “Совсем обнаглели”, — зло прошипел модник в клетчатой кепке, поворачиваясь к лобовому стеклу, а Вита, наконец, перестала тараторить. — Скажи мне адрес клуба.

— Мира, два “а”.

— Та-а-ак, — я выглянула в одно окно, потом в другое, — но тут ничего нет. Куда мне идти?

— Описывай, что видишь.

— Вход в парк, дорожки, дальше какая-то статуя, скамейки.

— Ага, вот рядом со статуей поворачиваешь налево и идешь по асфальту.

— Витуль, не клади трубку, — я протянула смятую купюру водителю. — Спасибо. Извините, что накричала на вас.

— Угу, хорошего вечера, — в ответ прилетела дежурная фраза.

— И вам, — стоило мне открыть дверь автомобиля, осенняя прохлада сразу забралась под пальто, кусая ноги сквозь капроновые колготки. — Я почти у статуи, куда потом? — перебирала замерзшими ступнями, закованными в легкие туфли.

— Налево, Ир, налево, — захихикала подруга. — Туда, куда ты никогда не ходила, хоть я тебе и советовала.

— Никогда ты мне этого не советовала.

— А хотела. Ну, что видишь?

— Дорожка, фонари, деревья, — я крутила головой.

— Отлично, иди вперед.

— Долго идти?

— Метров сто.

— А нельзя было построить клуб чуть ближе к цивилизации? — я возмутилась, охая и ахая, когда в очередной раз подворачивала ногу.

— Я не знаю, Ирусь.

— Это нормально, что рядом ни души? — дорожка продолжала петлять среди деревьев.

— Ты, наверное, пошла по правой тропинке, она длиннее. По ней просто никто не ходит.

— Замечательно. Ой, — тонкий каблук застрял между камней, — мои новенькие туфельки, — захныкала.

— Поцарапала?

— Угу, каблук, — я остановилась под фонарем и осмотрела обувь.

— А что тогда смеешься? — спросила подруга.

— Да просто представила себя со стороны. Знаешь, как на меня таксист пялился, когда я садилась в машину?

— Как?

— Во все глаза, я так торопилась, что забыла застегнуть пальто, — подруга захохотала. — Представь, что к тебе в автомобиль садится радость маньяка в костюме зайки, на десятисантиметровых каблуках. Лови — не хочу. Как бы ты на меня смотрела?

— Ты что, и ушки уже надела? — подруга похрюкивала от смеха.

— Думаешь, я совсем больная? — искренне возмутилась, а потом вспомнила, что еще утром сидела напротив так называемой ведьмы и просила у нее широкоплечего красавца, который позарится на симпатичную, но все же булочку, как я, еще и с ребенком в комплекте. — Ушки в сумочке. Но я уже прикрепила хвостик. А знаешь, как тяжело идти с хвостом в пальто? Булавка постоянно цепляется за подкладку.

Вита залилась звонким смехом.

— Представления не имею, — выдавила из себя. — Развратным училкам хвост не нужен.

— А я имею. О-о-о, какой-то указатель, — я подошла ближе к табличке и прочла вслух: — Частная территория, вход запрещен. Вита, ты куда меня завела?.. — мое сердце ухнуло в пятки.

— Ира, блин, ну какая частная территория?! Ты уже должна была дойти до клуба, я околела тебя ждать.

— Самая что ни наесть частная, Вит! Вот деревья, вот кусты, вот табличка, на которой черным по белому написано, что дальше хода нет, а вот проволока, отделяющая территорию.

Из трубки послышался шумный вздох.

— Возвращайся назад, к статуе, ты не туда свернула.

— Как я могла свернуть не туда, если все время шла по этим проклятым камням, — говорила вполголоса.

Отчего-то сразу стало не по себе. Парк больше не выглядел приветливо и безопасно. Да и не парк этот вовсе, а лес дремучий.

— Ира, здесь нет никаких камней, тут идеально ровный асфальт.

Чувство тревоги сильнее царапнуло изнутри.

— Вита, скажи мне, пожалуйста, адрес клуба еще раз.

— Проспект Мира, два "а", — отчеканила подруга.

— Проспект?! — я взвизгнула и тут же зажала ладонью рот, до боли тараща в темноту глаза. — Проспект? — переспросила и зашипела змеей. — Ты сказала "улица", Виталина. Улица! Из-за тебя я на другом конце города, одна гуляю в лесополосе, на мне костюм зайки, который, к твоему сведению, состоит лишь из атласного комбидресса, корсета и хвоста! И все! Больше на мне ничего нет! — крадучись, шла назад.

Глава 3 Логово маньяка

— М-м-м, — густой мужской голос вибрировал над ухом. — М-м-м, — маньяк стонал у моего лица с таким удовольствием, что я вновь захотела потерять сознание.

“Господи, да он же меня обнюхивает, — старалась не выдать себя и не завизжать, когда мужские губы провели по скуле, пробуя мое лицо на вкус. — Надеюсь, ты мной подавишься! — воинственно пожелала маньяку несварения и сразу же скисла: — Зачем я вернулась в реальность? Почему бы не побыть в беспамятстве еще некоторое время, пока он не разделал меня и не разложил по холодильникам?”

Широкая ладонь легла мне на лицо и прижала к горячей груди. Довольно бережно — беспокоится о сохранности моей тушки, гад!

Несет куда-то — я приоткрыла один глаз. Не видно ни зги. Мелкий дождь превратился в настоящий ливень. Все, что я смогла рассмотреть, — это мощный бородатый подбородок и плотное сплетение голых ветвей деревьев на фоне темного-темного неба.

По мужскому лицу стекали крупные капли, теряясь где-то в густой бороде. Дождь усилился так, что мне пришлось закрыть глаза, а громила с шага перешел на бег. Господи, сколько же в нем силищи-то, если бежит с семьюдесятью килограммами в руках, и даже одышка не появилась?

Маньяк сбросил скорость, обхватил меня одной рукой, второй проводя какие-то манипуляции.

Я вся превратилась в слух. Лай, скрип, короткий приказ.

— Фу, — пробасил мой похититель. — Место.

Отлично, громила умеет не только мычать, но и способен говорить, и у него есть еще и собака, и, судя по сопению и кряхтению, та ничем не уступает размерами своему хозяину.

Вот она-то и сгрызет мои кости, подчистит следы преступления за своим хозяином — от удара лбом или от панических мыслей я ощутила подкатывающую к горлу тошноту.

Громила тяжело вздохнул, цыкнул так выразительно, словно осуждая меня за мысли.

Стало светло и тепло. Пахло в помещении приятно: яблоками, мятой и выпечкой, даже желудок жалобно заурчал, сдавленный проклятым корсетом.

Я продолжала находиться в крепких объятиях-тисках. Мой похититель топтался на месте, пританцовывал — подергивал то одной ногой, то другой, переваливался, пыхтя и отфыркиваясь, и я то свисала вниз головой, то возвращалась в нормальное положение. Что он там делает? Разувается, что ли? И точно, глухие звуки подошвы сменились звукамии мягкой поступи.

Он нес меня вглубь дома — сквозь ресницы я успела рассмотреть крутую лестницу и сразу же разумно закрыла глаза, продолжая прикидываться. Под нашим общим весом жалобно ухнула первая ступень — странный какой-то, у него кухня, что ли, на втором этаже? Зачем нести меня наверх?

“Ира! — воскликнула хамоватая Ирэн. — Ты невероятно глупая женщина, он несет тебя в спальню”.

И точно нес в спальню — уложил меня на мягкую кровать и методично раздевал. Начал с неудобных туфель, потом занялся промокшим пальто.

— У-у-ух, — с удивлением выдохнул маньяк, справившись с пуговицами моей верхней одежды и разведя полы.

Да, громила-то фантастически скромен и воспитан, я бы выразилась крепче, увидев женскую тушку в костюме зайки. Хотя хвост-то он еще не обнаружил.

А маньяк затаился, сопел громко где-то на высоте своего роста.

Рассматривал, как пить дать, пялился!

И, кажется, я выдала себя. К моему лицу прилила кровь: щеки, лоб и шея полыхали огнем.

— Красивое, — прохрипел мужик ошалело.

"Это он про что? — скосила глаза на собственную грудь. — А, да, она у меня красивая. Это факт".

Громила отвис, облизнулся как-то плотоядно, и его пальцы осторожно прошлись по моим ребрам и животу — что он там хочет узнать, толщину жировой прослоечки?

Мужские пальцы поднялись, подцепили по центру корсет, скользнули в вырез и дернули плотную ткань в стороны.

Громила снова притих… а я в прямом смысле тряслась от страха.

О чем так долго можно думать?! Ведь зачем-то притащил меня, так исполняй задуманное!

— Ой! — не сдержала писк, когда булавка, удерживающая белоснежный хвостик, впилась в самое мягкое место на моем теле. Я невольно подскочила, перекатилась на бок. В ответ тяжелая рука придавила меня к покрывалу. — О-о-ой, — пискнула второй раз, но уже продолжительней, от облегчения.

— Спи, — приказал громила.

И я провалилась в сон, какой-то ненастоящий, навязанный, похожий на кошмар, где события дня путались с пугающими сновидениями. В них на меня смотрел огромный волк. Зашел в комнату и сидел рядом с кроватью, сверля желтоватыми глазами. Он ткнулся мокрым носом мне в шею, несколько раз лизнул ушибленный лоб, погладился о лицо и голосом похитителя прорычал:

— Не бойся.

Угу, сразу стало легче. Вот прям сразу. Страх как рукой сняло, особенно если огромная пасть хищного зверя у твоего лица, пусть даже во сне.

Не знаю, когда зверь покинул мой сон, но казалось, что он реальный, и не отходил ни на шаг до самого рассвета. «А может, это маньяк приставил на ночь свою псину стеречь меня? Боялся, что я убегу?» — с этими мыслями я вынырнула в реальность.

За окном действительно брезжили первые лучи солнца. «А я все еще жива!» — заметила с радостью. Маньяк сохранил не только жизнь, но и мою девичью честь. Я так и осталась в белье, в атласном комбидрессе поверх плотных черных колготок. Ой! Громила и хвостик с булавкой аккуратно сложил на прикроватную тумбу.

В небольшой спальне, кроме меня, никого — я медленно повернула голову к двери и напрягла слух. Тишина. Не мешкая, спрыгнула с высокой кровати, схватила зачем-то заячий хвостик, в нерешительности приоткрыла дверь — пан или пропал — решила для себя, беззвучно ступая на лестницу, ведущую вниз.

«Тук».

«Тук. Тук. Тук», — словно кто-то работал топором.

«Тук».

Хотя что значит кто-то? Громила.

Я шла, а звук повторялся и усиливался.

"Боже!" — чуть не заверещала, зажимая двумя ладонями рот и глуша любые звуки.

Я выглянула снова, прижалась к стене, а перед глазами так и размахивал окровавленный тесак, зажатый в сильной руке. А потом “хрясь”! И шкурка зайчика полетела в ведро.

Глава 4 Любить тебя буду

Я отпрянула в сторону, оказывается, я многое умею делать резво и без лишней суеты, даже бегать по лесу на шпильках.

— Я… мне… кхе, — я откашлялась, разглядывая мужчину. Ну до чего же хорош — моя идеальная фантазия во плоти. Даже жаль, что маньяк. — В общем, до свиданья, — отступила, взглянула на дверь: — Нет, прощайте, — взялась за ручку, а потом спросила: — А вы собачку не подержите?

Громила вскинул брови.

— Не подержите, значит, — проворчала, поправляя вырез комбидресса, уж больно плотоядно этот наглец в него заглядывал. — А она у вас кусается? — я растянулась в улыбке.

— Да.

— А сильно? — я крепче сжала дверную ручку.

— Хм-м-м, — с хрипотцой выдохнул мужчина. — Идем завтракать, — добавил, помолчав и посверлив меня взглядом.

Как завтракать?! Мной, что ли?! — я заозиралась в панике, а громила подхватил пальцами свободную клетчатую рубашку на своей спине и ловким движением ее стянул.

— А зачем это вы делаете? — я проблеяла, поворачивая металлический “барашек”, слыша, как с другой стороны двери поскуливает собака.

Громила пришел в движение, занес руки, так, словно хотел накинуть на меня свой клетчатый чехол от танка и связать им покрепче.

— Не подходите ко мне! — завизжала, вскидывая ладони.

— Не кричи, — рыкнул громила, надевая на меня рубаху, — Мышку пугаешь.

— Кого?

— Собаку.

— Это я-то? — я задрала голову, всматриваясь в самые красивые зеленые глаза, которые видела за всю свою двадцатисемилетнюю жизнь.

— Угу, — кивнул маньяк, — руки подними, — огромные кисти принялись спешно закатывать рукава рубахи.

— А вы меня одетую есть будете? — громила поднял на меня растерянный взгляд, покачал головой сочувственно. — А-а-а, не нравлюсь, да? Ну конечно, — я уже сама протянула вторую руку и ждала, когда мужчина свернет в три оборота мягкую ткань.

Как я могу понравиться вот ему?.. Да это же модель с рекламы спортзала. Не руки, а ручищи. Нет. Лапищи!

Маньяк застегнул пуговицу у меня под горлом и развернулся в сторону кухни.

— Завтракать.

Боже, а спина какая! Аж глаз задергался.

— Ну, — мужчина стоял у дверного проема, ожидая.

— Я не хочу.

— Тебе нужно есть, — пробасил похититель. — У нас будет крепкое потомство, ты потратишь много сил, чтобы выносить его.

Я истерично рассмеялась.

Приплыли...

Все оказалось намного хуже, чем я предполагала. Меня хотят использовать как инкубатор.

Да, я слышала о таком. Мама рассказывала, насмотревшись сериалов. Сейчас громила закроет меня где-нибудь в подвале, будет навещать там, а потом…

Тяжелые ладони легли мне на плечи, надавили, вынуждая идти в указанном направлении.

— Я не голодна, — мяукнула, носом клюнув в обнаженную мужскую грудь.

И пахнет, зараза, приятно. Ну почему красивый мужчина, не бедный, судя по дому, не отвергающий личную гигиену — мягко говоря с придурью?!

“И с ориентацией на первый взгляд тоже порядок. Точно не с вражеского лагеря”, — отметила хамоватая Ирэн.

— Нет, правда, я не хочу есть, — я изо всех сил упиралась пятками в пол, сопротивляясь мужскому напору, одновременно заставляя Ирэн замолчать. Не хватало нагрубить громиле.

— Не ври.

Сопротивляться я бросила и безвольно скользила на капроновых “коньках” по гладкому полу.

— Спасибо, — пробубнила на автомате, когда мне помогли присесть, галантно придвинув стул.

— Чай, — громыхнула кружка. — Рис, мясо с подливой, — мой похититель буднично накрывал на стол. — Ешь!

— Угу, — я послушно взяла вилку и принялась ковырять крохотные кусочки в сливочном соусе. И как такими лапищами можно было нарезать такие малипусички? — А это зайчик, которого вы вчера убили?

— Курица.

— Угу, — продолжала считать рисинки в тарелке. А красавец, словно издеваясь, надел на обнаженный торс фартук с милыми утятами и принялся жарить оладья. — А как вас зовут? — раз уж отпускать он меня не собирается, то буду налаживать контакт.

— Кьёрн, — громила закашлялся.

— Будьте здоровы, — я проявила чудеса вежливости.

— Мое имя Кьёрн, — пояснил, разливая тягучее тесто.

Ответственно заявляю. Это наслаждение для глаз — красивый мужчина за плитой. Я чуть не забыла, по какой причине тут нахожусь.

— Приятно познакомиться, — я продолжала умасливать похитителя.

— А мы и не знакомились, ты своего имени так и не назвала… — повар-переросток повернулся и уставился на меня выжидая.

— Женя, — пискнула имя лучшей подруги.

— Не ври мне, Ирина.

— О-о-о, вы знаете. Ну, конечно, знаете, сумочка-то с документами у вас.

— У меня, — подтвердил преступно красивый маньяк.

Теперь он и адрес мой знает, и имя, и о сыне, и дату моего рождения...

“О чем ты беспокоишься, болезная?” — хамоватая Ирэн оборвала поток мыслей.

— Слушайте, Кьёрн, давайте мы забудем о нашей встрече. Как вам такое предложение? — я тверже перехватила в руке вилку, выставила ее на манер оружия. — Ну зачем я вам, а? Про потомство я слышала, — опередила возмущения. Хотя какие там возмущения, ни одна мышца не дернулась на лице громилы, он продолжал жарить оладья и смазывать их маслом, снимая со сковороды. — Вы найдете другую, ту, которая по доброй воле родит вам ребеночка. Да и вы же паспорт мой видели? — повар-переросток кивнул. — Я уже могу и не выносить.

— Выносишь, — произнес он с полной уверенностью.

Вот же упертый какой!

— Я вам собственной жизнью клянусь, что не стану на вас заявлять. Вот прямо клянусь.

— О чем заявлять? — маньяк посмотрел на меня, как на неразумного ребенка. Именно так я смотрю на Васю, когда он очередную глупость учудит.

— Ну, вы?.. — я часто заморгала, силясь обвинить, но ничего изобличающего на ум не приходило. Ну домой меня принес, ну раздел, спать уложил, сейчас вот накормить пытается. — Вы зверушку убили, — ткнула вилкой в воздух, — жестокое обращение с животными. Сейчас за это наказывают, — я нравоучительно качала головой.