Здравствуйте, я ваша фиктивная жена!

Глава 1

От голода подкашивались ноги, в глазах темнело, живот сводило спазмом. Я сглотнула и ускорила шаг. Руки подрагивали и сами собой тянулись к испачканному сажей переднику. Там, в потайном кармане, лежал украденный на кухне пирожок с мясом. Я спешила на чердак и мечтала о том, как с наслаждением съем это чудо.

После смерти отца мачеха позволяла мне брать только объедки с ее стола, да и то раз в день. Но постоянная работа по дому вызывала такой дикий аппетит, что я могла бы соперничать с толпой пахарей в скорости поедания обеда. Вот только никто мне полноценную трапезу не предлагал.

Стоило ветхой чердачной двери захлопнуться за моей спиной, как я тут же вгрызлась в нежнейший пирожок и моментально его проглотила, даже не успев распробовать. Желудок жалобно заурчал, требуя нового подношения. Сдобное тесто и пряная начинка лишь раздразнили и без того зверский аппетит.

За круглым окошком завыл ледяной ветер, задувая в щели и выхолаживая едва натопленное помещение. Снег валил со вчерашнего дня, собираясь пушистой шапкой на подоконнике. На глаза навернулись слезы. Я поежилась, обняла себя за плечи, стараясь согреться, и с раздражением утерла лицо. Что толку реветь? Нужно дотянуть до вечера. Сегодня в нашем доме ужинает жених сводной сестры, Мэйбл рассчитывает на сговор. Мачеха заставила кухарку наготовить на десятерых. Наверняка что-нибудь да останется.

— Аника! — На лестнице прогремел переполненный раздражением голос Гертруды.

Я вздрогнула и замерла. Может, промолчать? Покричит, покричит, да и перестанет. На чердак мачехе все равно не залезть, уж слишком старая и узкая лестница. Того и гляди сломается под неподъемным обаянием хозяйки поместья. Необходимую работу я уже выполнила, а лишние задания мне ни к чему.

— Аника, я знаю, что ты здесь, белобрысая лентяйка! — Мачеха принялась колотить по перилам. Лестница жалобно затрещала.

— Я видела, как ты неслась сюда с кухни, — послышался хрипловатый басок сводной сестры. Она-то что здесь забыла в день помолвки? — Опять еду воруешь? Маменька, скажи ей.

— Немедленно спускайся! Я тебя научу образцовому поведению. Папаша совсем тебя распустил, а мне теперь страдай.

В груди разлился жар. И как мачехе не надоело коверкать мое имя? Неужели так трудно звать меня Анабель? Нет, она специально уничтожала все, что для меня важно. Я смяла подол серого платья и принялась часто дышать. Магия заструилась по телу. Так всегда бывало, когда эмоции выходили из-под контроля. А они бушевали при любом упоминании о покойном отце. Почти четыре года прошло, но боль потери до сих пор не утихла.

Папа обожал меня и всегда баловал вместе мамой. Но когда матушка умерла, он женился на Гертруде, удочерил Мэйбл, и наша спокойная жизнь закончилась. Мачеха занялась моим воспитанием, а заодно и доведением папы до разорения. Траты с каждым годом все росли, прибыль от наших земель падала, а здоровье отца подтачивалось. Последнего визита ростовщиков он не выдержал — слег и уже не поднялся. За долги у нас отобрали большую часть плодородных полей. Мачехе, мне и Мэйбл остался только старинный особняк да прилегающие к нему деревни.

— Спускайся, бестолочь! — рявкнула мачеха. — Завтра ты выходишь замуж.

— Что?! — завопила я и ринулась с чердака на второй этаж.

Гертруда стояла, уперев пухлые ладони в обтянутые атласным платьем округлые бока. В поросячьих глазках отражался триумф. Даже завитые в мелкие локоны, подернутые сединой, волосы растрепались. Мачеха явно мчалась сюда на всех парах, чтобы сообщить мне радостную весть. Рядом с ней Мэйбл глумливо ухмылялась, будто знала что-то особенно гадкое про новую задумку матери. Крупные черты ее лица выглядели до того отталкивающе, что я бы посоветовала сестре и вовсе не улыбаться, если бы та послушала.

— Как так замуж? В пятый раз? Да это же форменное издевательство! — Я топнула ногой в протертом до дыр башмаке. По коридору разнеслось тоскливое эхо. Мачеха продала большую часть обстановки особняка. Нужно же было собрать достойное приданное для Мэйбл.

Гертруда хмыкнула и прошлась пренебрежительным взглядом по моей тощей фигуре. Да уж, я точно не шла ни в какое сравнение с полнотелой мачехой и высоченной дородной Мэйбл. От мамы мне достались хрупкость и изящество, а от дальней родственницы феи — магический дар и вполне себе заметная грудь. Но это все мачеха причисляла к моим многочисленным недостаткам. Колдовала я из рук вон плохо, быстро уставала и не могла работать наравне с крепкими простолюдинками. Да еще бывшие женихи Мэйбл, заметив меня, воротили нос от сводной сестры.

— Издевательство — это терпеть тебя под крышей моего дома, — отчеканила Гертруда. — Послали же боги такую дуреху в падчерицы. Лучше бы это ты заболела и отправилась к хилой мамаше в царство теней, а мой дорогой Лукас остался бы жив.

Она наигранно всхлипнула и приложила к сухим глазам кружевной платочек. Мне как никогда захотелось ее ударить, но я, конечно же, сдержалась. Во-первых, такую ничем не проймешь. Во-вторых, магия может снова выйти из-под контроля, и тогда меня упекут в лечебницу для свихнувшихся колдунов. А там… Там лекари-ученые проводят опыты в поисках того, как использовать чудодейственную энергию без дара. Но это по слухам, а так кто их знает.

Мэйбл принялась с наигранным сочувствием поглаживать мать по плечам и нашептывать слова утешения. Я не выдержала этого тошнотворного, пропитанного фальшью зрелища.

— Да-да, папочке мало было шести лет мучений у тебя под каблуком. Он бы с радостью еще пострадал, да вот беда — не сложилось. Хватит из себя убитую горем вдову строить, не перед той спектакль разыгрываешь. Я насквозь вижу твою прогнившую алчную душонку. Выкладывай, что за ерунда с замужеством.

Глава 2

Всю ночь мне пришлось трястись в полупустом дилижансе и мерзнуть возле едва теплого магического обогревателя. Тонкое пальто из дешевого сукна совсем не подходило для зимы, но мачеха и не подумала выделить деньги на другую одежду. Я попыталась создать вокруг себя защитный кокон, но парящие поблизости энергетические частички плохо слушались. У меня получилась лишь полусфера и та с брешами. И на том спасибо, хоть подремать смогла без окоченения.

После полуночи мороз усилился, снегопад превратился в полноценный буран. Извозчик несколько раз останавливал экипаж, чтобы выяснить дорогу. Утром мы чудом добрались до столицы Восточной провинции с опозданием на два часа. На вокзальной площади я выскочила из дилижанса и тут же провалилась по колено в сугроб. Снег попал в голенища высоких ботинок, чулки стали влажными.

— Дрянь какая, — пробурчала себе под нос я и принялась искать на крыше чемодан.

— Не к лицу такой юной леди да так браниться, — попенял мне усатый извозчик. — Где вас только воспитывали? Вечно в столицу кто ни попадя лезет.

— Где воспитывали, там места мне больше нет. Подайте, пожалуйста, вон тот коричневый чемодан. Да, он самый. Спасибо.

Я подхватила скромный багаж и принялась озираться в поисках местных пролеток. Не лучший транспорт зимой, зато дешевый. К тому же, судя по адресу, мне действительно не так уж и далеко ехать. Возле тротуара выстроился ряд извозчиков. Лошади всхрапывали на морозе и нетерпеливо топтались на месте. Прибывающие на вокзал пассажиры быстро разбирали свободные экипажи. Так я останусь без транспорта и опоздаю на встречу с работодателем.

— Эй, уважаемый! У вас свободно? — Я подбежала к стоящей поодаль пролетке, где на козлах сидел скрюченный старичок. — Мне на Бранскую улицу.

— Чегось?! — гаркнул подслеповатый извозчик и приложил ладонь в перчатке к уху. — Кудась?!

Теперь понятно, почему он все еще здесь торчит, и пассажиры его стороной обходят. Я тоже поискала взглядом другой экипаж, но остальные извозчики уже разъехались. Издав тяжкий вздох, я затолкала на сидение чемодан и вскочила на ступеньку.

— На Бранскую пятьдесят! — прокричала я, плюхаясь возле багажа.

Старик крякнул, подхватил поводья и цокнул языком.

— Мигом домчу! — отозвался он и стегнул лошадь. — Пошла, родимая! Пошла!

Кобыла явно обрадовалась разминке и сорвалась с места. Я только вцепиться в поручень успела, как мы понеслись по заснеженным улицам. Пролетка быстро удалялась от центра города. Неужели наниматель обосновался на окраине? Странно. Услуги фиктивной жены — удовольствие не из дешевых. Обычно я жила в роскошных домах знатных и состоятельных господ. Где же мне предстоит работать на этот раз?

Когда экипаж выскочил за городские ворота и понесся в предместье, я всерьез забеспокоилась. Достав из внутреннего кармана пальто документы, я принялась изучать адрес. Все верно, Бранская улица, дом 50. Правда, о загородном поместье ни слова. А вдруг извозчик не только плохо слышит, но и туго соображает? Ветер бил в лицо, снежинки кололи кожу. Я плотнее запахнула полы пальто и подняла воротник.

Все же как фамилия нанимателя? Мачеха с таким рвением гнала меня из дома, что я даже прочесть контракт не успела, а в транспорте уже не до этого стало. Я развернула магически заверенный документ и ахнула. Графа с именем работодателя оказалась пустой. Как так? И к кому я, собственно, еду?

— Стой! Стой! — Я приподнялась и схватила старика за плечо.

— Тпру, родимая! — Извозчик натянул поводья, лошадь сбавила темп. — Чегось стряслося?

— До Бранской еще далеко? Кто там живет?

— Да почти на месте. Вон уже и крыша особняка виднеется. — Он махнул в сторону высоких деревьев, за которыми, и правда, темнел огромный старинный дом.

У меня от сердца отлегло, и я выдохнула:

— Гони туда! Опаздываю.

Извозчик кивнул и подстегнул кобылу. Пролетка свернула с основной дороги, мы помчались к чернеющей в глубине проезда каменной ограде.

— Приехали! Вот здеся ваш дом.

Я расплатилась, соскочила в очередной сугроб и, утопая в нечищеном снегу, поспешила к кованой калитке. И куда только слуги в этом доме смотрят? Чулки и подол дорожного платья безвозвратно вымокли, пальцы окоченели, потертая меховая шапка съехала на лоб. Наконец, я добралась до входа на территорию поместья, но калитка оказалась заперта.

— Эй, есть кто-нибудь?! — в отчаянии прокричала я, озираясь в поисках сторожки привратника.

Но поблизости никаких строений не наблюдалось. С неба сыпались хлопья снега, покрывая округу пушистым сверкающим ковром. Я стряхнула с рукавов пальто наметенные снежинки. Не хватало еще стать здесь частью садового ансамбля. Если я немедленно не попаду в тепло, то рискую насмерть замерзнуть.

Отчаяние сдавило грудь. Я вцепилась в ручку и принялась ее дергать. Раздался звон. Щелкнул замок, и створка распахнулась сама собой, приветливо приглашая пройти в парк. Магическая пропускная система? Впервые такое вижу.

Стоило мне занести чемодан за ограду, как калитка захлопнулась, отрезая путь на улицу. Да уж, из такого поместья захочешь — не сбежишь. Я передернула плечами, отгоняя воспоминания о последнем фиктивном замужестве и побеге от барона Хантера. Тогда мне крупно повезло. Надеюсь, на этот раз все сложится иначе.

Глава 3

Выделенная мне комната явно раньше принадлежала другой женщине. В платяном шкафу остались дорогие наряды, модные лет пять-шесть назад. На туалетном столике перед зеркалом виднелась резная шкатулка с дамскими безделушками. Кровать укрывал плотный парчовый полог, стоивший немалых денег. Ни один здравомыслящий мужчина такой не купит. Конечно, если он не влюблен по уши в беззаботную красавицу, знающую толк в роскоши.

— Вы уверены, что я могу занять эту спальню, милорд? — Я бросила настороженный взгляд на замершего у порога Клевераса. — Здесь много чужих вещей. Их хозяйка не разозлится на меня?

Граф побледнел, на поросших темной щетиной щеках проступили желваки. Зеленые глаза сверкнули гневом.

— Уверен! — прорычал он и пронзил меня свирепым взглядом. — Это единственная более или менее приличная комната. Остальные никуда не годятся. Можешь пользовать всем, что понадобится. Никто не возмутится. И хватит уже называть меня милорд. Это недопустимо между женихом и невестой, не так ли?

Я отступила на шаг и склонила голову.

— Как пожелаете… То есть, как пожелаешь. Я разберу вещи и займусь ужином.

— Делай что хочешь, главное — не дергай меня по мелочам. Вот заверенный магией контракт. Я буду в мастерской. — Он оставил документ с энергетическим оттиском на тумбочке, развернулся и вышел, захлопнув дверь.

Да уж, не муж, а мечта. Можно делать что угодно, только к нему не соваться. Интересно, куда делась хозяйка спальни? Может, сбежала с тоски куда подальше от неотесанного графа и его старого поместья?

Я тряхнула головой, отгоняя сумбурные мысли, и открыла чемодан. Мои скромные пожитки поместились в углу шкафа, даже не потеснив дорогие наряды. Видимо, раньше здесь висело еще больше платьев и других предметов гардероба. Надо бы все же выяснить, кто тут хозяйничал до меня. А то мало ли, дама вернется, а я уже воспользовалась щедрым предложением графа и применила ее вещи по назначению.

Зайдя в ванную, я прослезилась от внезапного открытия. Здесь располагалась огромная купальня, а из трубы шла горячая вода. Боги, это же настоящее чудо! У меня дома приходилось пользоваться уличным колодцем и наполнять высоченные бочки, откуда горничные разносили ведра в хозяйские спальни и там нагревали специальными кристаллами. Я тут же принялась раздеваться. Плевать на все. Сначала помоюсь, как настоящая графиня, а потом уже начну изучать дом.

Горячая ванна стала истинным подарком судьбы. Под струей обжигающей воды закаменевшие на морозе мышцы расслабились, кожа раскраснелась. Я нежилась в облаках мыльной пены и не хотела вылезать. На бортике купальни нашлись флаконы с самыми дорогими средствами для дамского ухода. Я тщательно промыла каждую прядь, до скрипа натерлась мочалкой и под конец нанесла специальный состав для сияющей бархатистой кожи. В спальню я вернулась, благоухая, словно цветочная поляна по весне.

В напольном зеркале отразилась как будто и не я вовсе. Из позолоченной рамы на меня смотрела розовощекая миниатюрная блондинка с искрящимся взглядом синих глаз. Я покрутилась из стороны в сторону, осматривая точеную фигуру в шелковом халате из гардероба предыдущей хозяйки спальни, и тяжело вздохнула. Когда-то я казалась себе красивой и радовалась щедрости природы, не поскупившейся на внешнюю привлекательность. Но работа в агентстве господина Штоля быстро показала мое настоящее место в мире.

Дочери разорившегося, нетитулованного дворянина не на что рассчитывать, кроме собственных способностей, упорства и каждодневного труда. Только так я обеспечу себе достойное существование. А мечты о счастливом замужестве не для меня. Приличные мужчины выбирают невест с приданым или связями, а еще лучше и с тем и с другим. Я же после смерти отца осталась одна и должна сама о себе позаботиться. Чем я, собственно, сейчас и займусь.

Я переоделась в строгое темно-серое платье с высоким воротником и плотными манжетами. Оно хоть и выглядело, как наряд гувернантки, зато его шила умелая портниха по моему особому заказу, как раз для службы в домах аристократов. Волосы я просушила магией и убрала в пучок, на пояс надела передник с множеством карманов. Так-то лучше. Теперь можно и вверенное хозяйство изучить.

Особняк графа оказался огромным. Здание состояло из трех частей. В центральной располагались помещения для приема гостей и досуга владельцев дома. Здесь находились столовая на сотню персон, гостиная с роялем и камином, бальный зал с многоярусной люстрой, библиотека с поразительным собранием старинных и современных изданий и пара кабинетов для ведения документации. Все это великолепие пребывало в запустении. Мебель давным-давно укрыли чехлами, да так больше и не использовали. Ковры свернули, картины занавесили шторами. Пыль придавала обстановке подернутый пеплом вид.

Вход в правое крыло особняка перегораживала целая гора рухляди, и я понятия не имела, что там находится. А вот левым крылом граф активно пользовался. По крайней мере, именно так я подумала, пройдясь по коридору второго этажа, где находилась выделенная мне комната. Здесь явно убирали, поддерживали мало-мальский порядок и заботились о комфорте хозяина дома.

Спальня графа располагалась в противоположном от моей конце прохода. Остальные двери кто-то запер, скорее всего, за ненадобностью. Хотя зачем поддерживать жилой вид в помещении, откуда давно исчезла хозяйка, я не совсем понимала. На первом этаже обнаружилась крошечная гостиная с растопленным камином, уютная кухонька с чугунной печью для готовки и продуктовым ледником, кабинет хозяина и комнаты слуг. В одной из таких я обнаружила стонущего пожилого мужчину. Видимо, это был тот самый, упомянутый графом дворецкий Гремор.

Глава 4

На кухне магическая полусфера слабо мерцала над приготовленным к ужину столом. Я застыла перед ней, вытянула ладонь и прикрыла глаза. Сердце забилось быстрее, внутри заструилась магия. Но отпустить ее и совершить необходимое действие я боялась. Сколько себя помню, у меня всегда были проблемы с управлением даром.

О том, что я унаследовала способности феи, родители узнали, когда мне исполнилось пять лет. Тогда я впервые использовала магические частички. Мне очень хотелось, чтобы мои тряпичные куклы ожили и выпили приготовленный для них чай. Все произошло самой собой. Игрушки начали двигаться, я в восторге позвала маму, а та до смерти перепугалась и слегла с внезапной сердечной хворью. С тех пор я с большой опаской пользовалась даром, а он будто чувствовал мои сомнения и постоянно творил совсем не то, что требовалось.

Вдохнув поглубже, я устремила струю энергии к сфере и прошептала:

— Развейся.

Но вместо положенных голубоватых искр разрушения по округлому куполу побежали усиливающие красноватые. Так ужин и вовсе останется запертым под энергетическим заслоном.

— О нет!

Я дернулась вперед, чтобы все исправить. Но магия перестала подчиняться, и вокруг меня завертелся целый рой красноватых огоньков. Внутри все сжалось от ужаса. Втянув голову в плечи, я закрыла лицо руками и зажмурилась, лишь бы не видеть, во что превратится уютная кухня вместе с аппетитными блюдами.

— Развейся! — прогремел властный голос Клевераса, и меня окатила волна прохлады.

Я медленно опустила руки, приоткрыла один глаз и осмотрелась. Энергетические всполохи исчезли без следа. Над тарелками поднимался пар, словно я только наполнила их горячим содержимым. По кухне плыл чарующий аромат едва испеченных хлебных лепешек. Хрустальный графин с малиновым морсом радовал насыщенным цветом напитка.

— Говоришь, у тебя слабый дар феи? — спросил Клеверас таким тоном, будто ничего не случилось.

Я повернула голову и наткнулась на задумчивый взгляд зеленых глаз. Граф успел убрать темные волосы в небрежный хвост на затылке, но рубашка так и осталась мятой и расстегнутый до середины груди.

— Так и есть. Спасибо за помощь. Вы… в смысле, ты спас наш ужин. — Я встала у одного из стульев в ожидании того, что Клеверас поможет мне сесть.

Но его явно воспитывали в глухой деревне и уж точно не аристократы.

— Любопытно, — пробормотал он и расположился за столом, даже не взглянув в мою сторону.

Граф взял приборы и принялся с отстраненным видом резать сочное мясо.

— Приятного аппетита, — процедила я, с достоинством занимая место напротив хозяина дома.

— Приятного, — кивнул Клеверас и отправил приличный кусок в рот, хотя я еще даже не укрыла колени салфеткой. — Хм, весьма недурно. Почти так же, как у Гремора.

Я вспыхнула и схватила нож с вилкой. Как он может сравнивать мои блюда со стряпней дворецкого? Да я училась готовить у непревзойденного мастера! Боги, этот… граф просто не выносим.

Глубоко вдохнув, я сосредоточилась на еде и с непередаваемым наслаждением начала ужинать. Нежные ломтики свинины таяли во рту, гарнир пропитался соусом и стал в разы вкуснее, хрустящие овощи дополняли блюдо.

— М-м-м, объеденье, — протянула я, забыв, где нахожусь.

— Ты так восхищаешься, как будто неделю не ела.

Бестактное замечание Клевераса попало в цель, и я моментально склонилась над тарелкой, чтобы он не заметил предательский румянец стыда на моих щеках. Не признаваться же, что мачеха специально морила меня голодом, чтобы лишний раз напомнить о своей безграничной власти надо мной. Графу чужие проблемы уж точно неинтересны. Я проигнорировала брошенную фразу, разлила морс по бокалам и протянула блюдо с лепешками.

— Угощайся.

Клеверас взял сразу три и принялся уплетать, даже не переложив на специальную тарелку. Я не выдержала и воскликнула:

— Да что с тобой?! Ты что, рос в семье крестьянина или ремесленника? Немыслимо, чтобы граф не знал самых банальных правил этикета.

Он перестал жевать, отпил сразу половину бокала и утер губы рукавом. Граф прищурился, словно оценивал меня, а потом оглушительно захохотал. От неожиданности я вздрогнула и с возмущением уставилась на Клевераса.

— Извини, — проговорил он сквозь смех. — Мало кто осмеливается делать мне замечания. Все давно привыкли к моим своеобразным манерам. Мой отец был ученым. Он все время проводил в мастерской. Мать я даже не помню. Она рано умерла. Я рос, помогая отцу с его исследованиями. Нанятые учителя и их занудные требования всегда меня раздражали. Так что смирись, дома я веду себя так, как считаю нужным. Исключение делаю только в особых случаях.

— Например, на приеме у его величества?

Клеверас помрачнел, глянул на меня исподлобья и буркнул:

— Откуда такие мысли?

— Любой образованный человек читает газеты. — Я пожала плечами, доела свою порцию и сделала крошечный глоток морса. — Имя графа Клевераса мелькало во всех изданиях на первой полосе всего-то года два назад. Сложно не запомнить гения, которого боготворил весь высший свет.

Он хмыкнул и отложил приборы.

Глава 5

Утром я проснулась еще затемно — от старых привычек не так-то легко избавиться. В доме мачехи в мои обязанности входило помогать на кухне, а там кипела работа задолго до пробуждения хозяйки.

Первым делом я привела себя в порядок и отправилась проведать Гремора. Дворецкий похвастался хорошим самочувствием и даже собирался подняться с постели, но я его отговорила. Уж слишком бледным и изможденным он выглядел. Пусть лучше, как следует, отлежится.

— Не волнуйтесь ни о чем! Я позабочусь о графе, а вы выздоравливайте.

Гремор утер выступившие на глазах слезы, пригладил торчащие седые волосы и выдавил:

— Леди Анабель, я вам безмерно благодарен. Вы отважная девушка. Другая на вашем месте не стала бы жертвовать репутацией ради помощи будущему мужу. Тем более что милорд… — Дворецкий зашелся в надсадном кашле и согнулся пополам.

Видимо, Клеверас скрыл от верного слуги условия нашего договора. Оно и к лучшему. Я поспешила к тумбочке, где стояла кружка с целебным отваром, и напоила беднягу.

— Мою репутацию уже ничто не испортит. — После предыдущих фиктивных замужеств уж точно. Я помогла Гремору плотнее укрыться одеялом. — Вы отдыхайте, а я займусь завтраком. Во сколько обычно граф по утрам ест?

Дворецкий прикрыл карие глаза и пробормотал:

— Милорд встает после полудня, так что его первая трапеза скорее обед, чем завтрак.

Да уж, Клеверасу стоит наладить режим сна. Иначе он рискует серьезно заболеть. Но этим я и позже смогу заняться, а пока есть дела поважнее.

— Вчера граф разрешил мне отобрать вещи на продажу. В доме планируется большой прием по случаю празднования Нового года, нужны деньги. Вы не знаете, где можно поискать что-то для аукциона или скупщиков?

Гремор тяжело вздохнул и выдавил:

— Мне так жаль, что вам приходится всем этим заниматься. Я говорил милорду, нужно привести дела в порядок. Но после… — Дворецкий умолк, сглотнул и продолжил: — Последние два года он совсем перестал интересоваться хоть чем-то, кроме изобретений. Если вы и найдете что-то ценное, так только в восточном крыле особняка. Возможно, там сохранились интересные старинные предметы. Милорд мне запретил туда ходить.

— Спасибо. Я приступлю к поискам после завтрака.

На кухне я занялась приготовлением простых, но питательных блюд. Прежде всего, сварила для Гремора жидкую овсяную кашу на сливках и добавила к ней распаренную малину. Себе пожарила яичницу с беконом и овощами, испекла лепешки и заварила чай с чабрецом. Накормив дворецкого, я села завтракать в одиночестве. Наверное, единственный положительный момент во всех моих браках — хорошее питание. Остальное лучше даже не вспоминать.

Я ела без привычной спешки, наслаждаясь спокойствием и тишиной. А все же хорошо, что граф встает поздно. Так я могу хоть немного побыть наедине с собственными мыслями — непозволительная роскошь в моей обыденной жизни. В родном доме я крутилась по хозяйству наравне с другими слугами, а при фиктивных мужьях следила за тем, чтобы дражайшие супруги ни в чем не нуждались ни днем, ни ночью.

Закончив с трапезой, я с опаской приблизилась к мойщику посуды. Кристаллы уже прекратили светиться синим, и я решилась приоткрыть металлическую дверцу. Из агрегата вырвались клубы пара, но больше ничего не произошло. Тарелки, чашки и приборы, заложенные графом накануне, сияли чистотой.

— Вот это да! — Я убрала все на полки в стенном шкафу. — Так даже опытная судомойка не сможет.

Клеверас поистине гений. Вот бы еще сделать такой прибор доступным даже для жителей королевства с низким достатком. Сколько бы женщин сказали графу «спасибо»! Но мечты остаются мечтами, а в реальности мне следовало найти вещи на продажу. Даже мойщик посуды не справится со всей той утварью, какая понадобится для приема множества требовательных гостей. Сложив грязную посуду в отсеки, я прибрала кухню и отправилась в восточное крыло особняка.

Нужную дверь преграждала целая гора всякой рухляди. Что-то лежало в коробках, что-то прямо на полу. И почему Клеверас совсем не занимается домом? Гремор мельком упомянул о делах графа, но ничего конкретного. Хотя, собственно, какая мне разница. Два месяца — не такой уж и долгий срок. Отработаю, получу оплату и больше не увижусь ни с Клеверасом, ни с Гремором. От этой мысли почему-то стало не по себе, и я принялась разбирать завал, чтобы отвлечься от унылых раздумий.

Ничего ценного среди оставленных здесь вещей, действительно, не нашлось. В основном я натыкалась на странные запыленные приборы с торчащими пружинами, потрескавшимися боками или обугленными крышками. Видимо, Клеверас устроил в холле свалку неудачных экспериментальных образцов. Но почему прямо на проходе? Неужели нет отдельного сарая на территории поместья?

Я рассортировала в одну сторону от двери коробки, а в другую — бесхозные предметы. Возле створки с ручкой остался только небольшой деревянный ящик с надежно заколоченной крышкой. Может, хоть в нем хранится что-то важное? Повертев находку в руках, я поняла, что без инструментов здесь не обойтись. Но где я найду необходимые? Гремор задремал, граф до обеда не выйдет из спальни, а в мастерскую мне входить запрещено. Эх, была не была! Попробую справиться магией.

Вытянув над ящиком руку, я закрыла глаза, почувствовала энергетический поток внутри, устремила его легкой струйкой наружу и призвала чудодейственные частицы, парящие в воздухе. Мне требовалась разрушительная фракция ледяных искр. По-хорошему стоило пользоваться даром с открытыми глазами. Но так я сильнее волновалась и чаще сбивалась в процессе. Зато когда я ориентировалась лишь на ощущения, занятия магией давались легче.

Глава 6

Клеверас метнулся к эпицентру энергетического вихря. Льдинки загудели еще громче, будто предостерегая графа от необдуманных действий.

— Оно само так вышло! — пискнула я и прижала сову к груди.

На миг мне показалось, что механическая птица потеплела, но я отмахнулась от странного ощущения. Не до того сейчас.

— Позже разберемся, — отрезал граф и вскинул руки к хороводу красных и голубых частиц. — Развейся!

Ослепительное сияние охватило его высокую, мускулистую фигуру. Я зажмурилась, но переборола себя и уставилась на происходящее. Клеверас виртуозно владел собственным даром. Он перебирал в воздухе пальцами, словно играл на рояле, при этом исходящая от него сила притягивала искры и обращала частицы в прах. Скоро в холле наступила оглушительная тишина, точно здесь ничего и не произошло. Только слышалось тяжелое частое дыхание Клевераса. Темные волосы липли ко лбу, пот струился по вискам, ладони чуть подрагивали.

Мне стало до того стыдно за свои необдуманные действия, что я встала и пробормотала:

— Прости меня, пожалуйста. Я не хотела, чтобы так вышло. Просто… — Как объяснить, что меня невыносимо тянуло пользоваться магией, но дар вновь и вновь подводил, я не знала, поэтому умолкла и опустила голову.

Сова все еще лежала у меня на руках, и теперь я точно могла сказать, что она стала гораздо теплее, чем пока хранилась в ящике. Я погладила ее сверкающие перышки и вздохнула. Вот бы птица ожила, как мои тряпичные куклы в детстве. Мы бы всюду ходили вместе. Мой пес давно умер, а мачеха запретила заводить щенка. После смерти отца я чувствовала себя такой одинокой, что любое существо рядом казалось пределом мечтаний.

— Я не понимаю, — начал граф и развернулся в мою сторону. — Зачем ты применяешь магию, если понятия не имеешь, как ей управлять?

Очередной вздох вырвался из моей груди, и я принялась поглаживать сову, мысленно представляя, как она встрепенется и ухнет.

— Я не могу по-другому. Головой понимаю, что так нельзя. Но внутри что-то само толкает действовать. Я будто знаю, в какой момент должна отпускать энергию. И…

— И ты чуть не разнесла половину моего дома. Кто определил, что у тебя слабый дар? Ты проходила освидетельствование в храме?

Я покосилась на графа. Он смотрел на меня, хмуря брови. Взгляд зеленых глаз потяжелел, губы сжались в едва заметную линию. Да уж, Клеверас явно в бешенстве. Сова пришлась как нельзя кстати. Если что, послужит хоть намеком на защиту от гнева графа.

— Нет, конечно. Жрецы такую цену заламывают за банальное касание кристалла провидения, что можно разориться. Мама боялась магии и запрещала пользоваться даром. После ее смерти отец снова женился, и мачеха отвела меня к городской целительнице. Госпожа Матильда сказала, что у меня слабый дар, и оформила заключение. По нему мои данные внесли в реестр одаренных. Так что, если хочешь знать, я состою на учете и даже работаю с применением чудодейственной энергии.

Клеверас хмыкнул и сложил руки на широкой обнаженной груди.

— Твою работу я вижу. Только не понятно, как тебя еще не арестовали за магический ущерб имуществу нанимателей.

Я насупилась и буркнула:

— На мою службу еще никто не жаловался.

В памяти всплыл инцидент с бароном Хантером. Он любил запугивать меня претензиями и штрафами. Тогда я верила всему, что он нес, и до ужаса боялась наказания. Но после его последней выходки даже арест показался мне более предпочтительным, чем работа в доме барона.

— Удивительно, как так вышло. Ты здесь меньше суток, а я уже дважды чуть не пострадал по твоей вине. Если так пойдет и дальше, то мне придется… — Клеверас вдруг умолк, побледнел и уставился на мою грудь. — А это что такое?

Я вспыхнула и подняла сову повыше, чтобы она загородила меня от пристального взгляда графа.

— Что ты там такого увидел? — в смущении выговорила я и покосилась на обтянутую плотной темной тканью вполне себе выпирающую грудь. Даже специальное моделирующее фигуру белье не спасало.

В этот момент мне почудилось, что механическая птица в ладонях шевельнулась. Я поднесла ее к лицу и принялась вертеть.

— Что у тебя в руках?! — рявкнул Клеверас и бросился в мою сторону, но было уже поздно.

Сова встрепенулась и вытаращилась на меня яркими бирюзовыми глазищами. От неожиданности я выронила птицу, но та не рухнула на пол, а зависла в воздухе, расправив крылья.

— Ой, как же так? — охнула я и попятилась.

Ожившее творение гениальной мысли воспарило под самый потолок и заухало, как мне и хотелось. Неужели это все из-за моих неосторожных мыслей?

— Вот и меня интересует, как же так, — прошипел Клеверас, придержав меня за плечи. — Стой смирно. Оран ожил и теперь должен установить связь с хозяином.

— С каким еще хозяином?

Граф сильнее сжал мои плечи и придвинулся ближе. Я ощутила жар его тренированного тела. От Клевераса исходил необычный аромат — смесь запаха металла и дерева. Я вдохнула глубже и уловила терпкие нотки с легким дымным оттенком. Меня словно перенесло на окраину леса, где я застала за работой молодого привлекательного кузнеца, умело орудующего гигантским молотом.

Глава 7

Пока граф упорно тянул меня вглубь дома и не слушал возражений, в голове мелькали картины недавнего прошлого. Полгода назад я устроилась работать к барону Хантеру. Он приехал в соседнюю провинцию с поручением от короля, арендовал роскошный особняк и сразу же обратился в филиал агентства господина Штоля. Барону требовалась одаренная девушка для ведения хозяйства и приема гостей. Моя анкета понравилась ему больше других, и Хантер заключил контракт. Так начались худшие три месяца в моей жизни.

Поначалу барон вел себя предельно вежливо, но я то и дело ловила его изучающие, будто примеряющиеся ко мне взгляды. Потом он стал оказывать мне знаки внимания в виде дорогих подарков, цветов и сумасбродных жестов. Однажды Хантер даже пригласил целый оркестр и знаменитого певца, чтобы те исполнили дивную серенаду под моим окном. Но я давно знала, что за всей этой внешней мишурой скрывается лишь одна цель — вынудить безмозглую девицу делить постель с нанимателем.

Впервые барон вышел из себя, когда я наотрез отказалась принимать золотое колье с явным магическим эффектом. Он кричал, обзывал меня неблагодарной подзаборной девкой и грозил разорвать контракт. Досрочное расторжение договора влекло за собой крупный штраф, а я такого позволить себе не могла. Мне пришлось успокаивать Хантера и заверять в моей безграничной признательности за оказанную милость. Тогда я думала, что вопрос исчерпан, но это было только начало.

Несмотря на мои опасения, Клеверас всего лишь привел меня в огромную библиотеку в центральной части особняка. Он распахнул резные двери, подвел меня к окну и усадил в кресло.

— Отсюда ни шага, — приказал граф и скрылся в череде стоящих друг за другом шкафов.

Я уже осматривала библиотеку в день приезда, но лишь с порога и мельком. Теперь же мне довелось изнутри оценить масштаб собранной книжной коллекции. Вдоль стен тянулись стеллажи, от пола до потолка уставленные старинными изданиями в кожаных переплетах. В центре помещения на полках расставили экземпляры поновее. Казалось, количество книг здесь превышает даже хранилище общественной библиотеки города.

Полуобнаженная мускулистая фигура Клевераса смотрелась чуждо этому святилищу знаний. Но графа явно не волновали такие мелочи, как разгуливание по дому в белье. Суета с обезумевшими частицами и Ораном до того меня захватила, что я не обратила внимания на внешний вид хозяина поместья. Но теперь до меня, наконец, дошла вся несуразность ситуации. У Клевераса не только проблемы с этикетом, но и с моралью. Как можно являться перед незамужней девушкой едва прикрытым?

Щеки опалил жар. Я уже хотела высказать графу все, что думаю о его неуместном наряде, но он миновал шкафы и остановился в дальнем углу перед слабо мерцающей сферой. Красноватые всполохи пробегали по прозрачной поверхности и укрывали целый стеллаж, заполненный особыми изданиями в обложках из змеиной кожи. Неужели там стоят книги по магической науке? Только их обрамляли таким специфическим образом для сохранения от повреждений. Змеиная кожа хорошо фиксировала энергетический след.

Дыхание перехватило. Я подскочила из кресла, чтобы лучше видеть происходящее. Клеверас взмахом ладони развеял защитный купол, достал довольно потертый увесистый том и вернул сферу на место. Пока он возвращался к окну, я смотрела только на книгу в его крепких руках. Неужели на скрытых за обложкой страницах действительно таятся знания о магии?

— Я же просил не двигаться, — с недовольством пробурчал он. — Но тебя, видимо, вообще не заботит чужое мнение.

— Как и тебя, — рассеянно пробормотала я, даже не вспомнив о правилах этикета.

Книга влекла меня с непреодолимой силой. Ладони начали зудеть, в груди разлился жар.

— А ты не так уж и идеально воспитана, — хмыкнул Клеверас и убрал книгу за спину.

Я будто очнулась от наваждения и тряхнула головой.

— Извини. Я… Не могу понять, что на меня нашло.

— Это самая обычная реакция одаренного на «Первую магическую книгу». — Клеверас снова показал мне издание.

Я тут же подобралась, готовясь вырвать том с боем, если придется.

— Держи. — Он подбросил книгу так высоко, что она бы точно разлетелась на части при падении.

Внутри все оборвалось от ужаса. Я не могла рисковать такой невероятной ценностью. Отпустив силу, я крикнула:

— Подними!

К моим ногам тут же устремились сероватые частицы, подхватили и понесли меня к падающему тому. Я вытянула руки, поймала книгу, прижала к груди и чуть не заплакала от счастья. На душе вдруг стало легко и спокойно, будто я оказалась рядом с родным человеком, готовым защищать меня любой ценой.

— Опусти, — велела я и медленно приземлилась возле графа.

Искорки распались сами собой после выполнения команды. Я с удивлением осмотрелась — впервые магия сотворила все, что требовалось, без малейшей заминки или сбоя.

— Прекрасно! — воскликнул Клеверас и зааплодировал. — Можешь, когда приспичит.

От резкого звука я съежилась и теснее прижала книгу. Вдруг отнимет? А ведь я только-только ее заполучила.

— Вот ты и прошла первую проверку одаренного.

Довольная улыбка преобразила лицо графа из мрачного и сосредоточенного в приветливое и доброе. У меня даже рот приоткрылся от изумления. При знакомстве я, конечно, заметила, что Клеверас удивительно хорош собой, но искренняя радость делала его просто неотразимым.

Глава 8

Артефакт полетел на каменный пол, но не успел приземлиться, как вокруг него собрались сверкающие частицы и заклубились, словно густой туман.

— Только не это! — в отчаянии воскликнула я и заметалась перед парящим томом.

Может, догнать графа? Но что он скажет, когда увидит, как я обошлась с книгой? Вдруг отнимет ее и запретит пользоваться магией?

Пока я в замешательстве пыталась решиться хоть на что-то, передо мной проступила призрачная фигура филина, а вскоре явился и сам Оран.

— Уф, с тобой не соскучишься, — заухал он и закружил рядом с книгой. — Сколько же в тебе силы?

— Сделай что-нибудь! Можешь убрать частицы, пока они не повредили артефакт?

— Запросто.

Оран уселся на подлокотник кресла, раскрыл темный клюв и, сверкая бирюзовыми глазищами, принялся втягивать в себя искорки. Те, будто поняли, что им несдобровать, и начали мельтешить с еще большей скоростью. Но филин сломил сопротивление частиц и поглотил все без остатка. Книга упала на пол в том же виде, что и была.

— Ох, спасибо тебе, — вздохнула я, только сейчас поняв, что до этого стояла в напряжении и едва дышала.

— Не за что, — проурчал Оран с таким довольным видом, словно чудодейственная энергия представляла собой вкуснейшее лакомство. — Можешь и дальше колдовать, но желательно, чуть позже.

— Нет уж, спасибо. Пока не научусь владеть даром, постараюсь вообще магию не использовать. — Я подняла книгу, отряхнула на всякий случай и уселась обратно в кресло. — Ты, случайно, не знаешь, как пользоваться этим артефактом?

Оран распушил перья, нахохлился и изрек, будто бы великую мудрость:

— Я-то знаю, но что ты готова отдать за мои знания?

— А что ты хочешь? Я могу раздобыть для тебя на кухне что-нибудь вкусное?

— За кого ты меня принимаешь? Я что тебе, птица какая-нибудь?

Я с удивлением на него покосилась, рассматривая клюв, перья и когти.

— А разве нет?

— Конечно, нет, — отрезал он и принялся расхаживать по подлокотнику взад-вперед. — Если бы ты слушала этого заумного зануду, то поняла, что я темный дух. А темные духи чем питаются?

— Чем?

Оран с негодованием вытаращился на меня и спросил:

— Ты что, действительно, совсем ничего не знаешь?

— Ничего. По крайней мере, о темных духах точно. Вроде в детстве слышала, что это неприкаянные души умерших злодеев, а больше ничего.

— Что за глупости?! — возмутился Оран и перелетел на подоконник. — Не представляю, в какой глуши ты росла. Это ж надо, души злодеев. Ну и выдумают безграмотные людишки. Ладно, я сегодня добрый. Давай договоримся, ты делишься со мной энергией, а я помогаю тебе узнать основы магической науки. Согласна?

— Конечно! Отпущу силу хоть сейчас. — Я вскинула руку и приготовилась высвободить поток.

— Не смей! — заверещал Оран. — Предыдущая порция еще не усвоилась, а ты уже готова новую выплеснуть. Ну и неугомонная же ты. Лучше мы вот как поступим. Ты отдай самую малость и произнеси обещание.

— Какое еще обещание?

Оран впился в меня немигающим взглядом и распорядился:

— Повторяй за мной. Я фея, Анабель Фаири, готова питать темного духа Орана чудодейственной энергией раз в сутки.

Я произнесла необходимое и посмотрела на филина в ожидании.

— А теперь направь в мою сторону струйку силы.

Магия устремилась наружу и коснулась груди Орана. Тот расправил крылья и с торжествующей ухмылкой заухал. И как вообще птицы могут усмехаться? Или это тот самый темный дух проступает сквозь оболочку? Что-то наша договоренность мне все меньше нравится. Неужели этот прохвост меня облапошил?

— Умница! Теперь мы связаны обязательствами. Давай приступим к обучению.

— Свои обязательства я поняла, а вот о твоих даже не услышала. — Я сложила руки на груди. — Пока не признаешься, что там за условия договора такие, я и не подумаю тебя питать.

Оран захохотал и угрожающе сверкнул бирюзовыми глазами.

— Поздно спохватилась, наивная дуреха. Мы теперь связаны, и я могу сам тянуть из тебя силы. Но лучше передавать энергию добровольно. Это не так… тяжело.

В памяти всплыли похороны отца. Я была настолько потрясена его кончиной, что почти ничего не соображала. Мачеха что-то говорила о законе, вынуждающем всех одаренных до двадцати одного года выплатить родителям или опекунам компенсацию. В королевстве, и правда, считалось, что растить колдуна накладно, поскольку одно обучение стоило целое состояние. Я не стала вникать в нотации мачехи и подписала какие-то бумажки, что совал мне стряпчий. В итоге мне полагалось отдать такую огромную сумму, что я с трудом представляла, где сумела бы столько заработать. Так я и оказалась в агентстве господина Штоля.

— Ах ты паразит пернатый! — в гневе закричала я и вскочила из кресла. — Сейчас я тебе такую трепку устрою, век не забудешь!

Меня начала бить нервная дрожь. Жар заструился по телу. И почему я опять поступила необдуманно? Неужели грабительский договор с мачехой ничему меня не научил? Нет, людям я с тех пор больше не доверяю, но филин — другое. Оран казался таким необыкновенным и связанным с магией, что мысль о ловушке даже не пришла в голову.

Глава 9

Оран действительно многое знал о магии и отлично объяснял нюансы. Под его руководством я разобралась в разновидностях частиц и потоков. Оказалось, что еще в древние времена люди заметили, как некоторые из них собирают из воздуха крохи энергии светил. Солнце дарило теплый спектр, способный созидать. Луна же отвечала за холодный и позволяла разрушать. Постепенно одаренные выяснили, как управлять разнонаправленными спектрами, и стали активно использовать новые возможности в быту.

Еще позже тех, кто тяготел к солнцу, прозвали феями, а тех, кто зависел от луны — эльфами. Но в наши дни чистых представителей ни первых, ни вторых не осталось, поэтому люди, обладающие сродством к энергии светил, считались просто одаренными. И все же мне, как наследнице дальней родственницы феи, легче давалось управление теплым спектром. Вот почему льдинки взбунтовались и не желали слушаться, когда я удалила крышку с ящика, где хранился филин. Да и многие другие казусы стали более понятными и получили логическое объяснение.

К тому моменту, как я освободила Орана из оранжевой сферы, наступило время обеда. Пришлось отложить занятия магией и изучение книги-артефакта. Конечно, я переживала, что даже открыть ее не успела, но филин обещал всему научить, в том числе и использованию первого пособия каждого одаренного.

На кухне нас встретил Гремор. Он помешивал ароматный суп в кастрюле и даже напевал старинную мелодию — одну из тех, что любили исполнять уличные музыканты на зимних ярмарках. В строгом темно-сером жилете, белоснежной рубашке, отутюженных черных брюках и с зачесанными назад редкими седыми волосами дворецкий выглядел солидно и представительно.

— Зачем же вы поднялись с постели? — Я с досадой покачала головой. — А вдруг вам хуже станет? Я бы и сама приготовила для графа обед.

— Покорнейше благодарю за заботу, леди Анабель. Но я уже полностью здоров. Милорд получил утром лекарство из столичной магической аптеки и выдал мне чудодейственную пилюлю. Теперь волноваться не о чем. Вы можете спокойно заниматься своими делами, а заботы по дому я возьму на себя.

— Но как же так? Вы уверены, что болезнь не вернется?

— Абсолютно. Ведь снадобье готовил сам господин Мория Норейн.

Я ахнула от изумления и прижала ладони к груди.

— Неужели сам королевский целитель?! Но как? Разве его творения можно приобрести в аптеке?

Гремор приосанился и с гордостью раздул щеки, отчего стал похож на важного вельможу.

— Милорд с давних пор дружит с господином Норейном. По просьбе графа королевский целитель создал особое лекарство, и я моментально избавился от хвори.

— Потрясающе! Правда, Оран? — Я обернулась в поисках филина. Тот летел в сторону кухни следом за мной, но за спиной ни кого не оказалось. — Странно.

Дворецкий убрал столовую ложку на подставку, уменьшил подачу огня к суповой кастрюле специальным вентилем и спросил:

— Вы кого-то потеряли, леди?

— Д-да, наверное. Со мной был филин, белый такой. В смысле, он механический, в нем живет темный дух Оран. Это лучшее творение графа. Понимаете, я его случайно пробудила и даже заключила договор.

Гремор побледнел и пошатнулся.

— Ч-что? Как вы сказали? Лучшее творение графа?

— Да. А в чем дело?

Он опустился на ближайший стул, утер испарину со лба и выдавил:

— Это порождение тьмы вернулось? Умоляю, скажите, что вы шутите.

Только я хотела успокоить несчастного старика, как посреди кухни проступила призрачная фигура филина, а затем появился и сам пернатый прохвост.

— Старина! — ухнул Оран и перелетел прямиком к Гремору на плечо. — Как я рад, что ты еще жив! Мы так славно развлеклись в прошлый раз. Я скучал.

Глаза дворецкого закатились, а сам он сполз со стула и распластался безвольной фигурой на каменном полу. Филин вспорхнул, уселся на перекладине под потолком и нахохлился.

— Гремор! Гремор! — Я подскочила к дворецкому и принялась хлопать его по щекам. — Очнитесь!

— Какой чувствительный, — буркнул Оран. — Мы же старые приятели, а он…

— Умолкни и помоги привести его в чувства!

Филин распушил белые перья и с невинным видом поинтересовался:

— А я-то что могу сделать? Тут ведро ледяной воды нести нужно, а не темного духа призывать.

Я уперла руки в бедра, исподлобья посмотрела на Орана и процедила:

— Немедленно говори, как ему помочь магией. Гремор едва вылечился от тяжелейшей лихорадки, нельзя его обливать или еще что.

— Ладно уж, но только из уважения к старику. Все же мы так славно повеселились два года назад. — Оран опустился на стол и принялся командовать: — Почувствуй самый горячий внутренний поток, создай из него тонкий жгутик и направь к руке Гремора.

Закрыв глаза, я погрузилась в ощущения. По телу циркулировало множество энергетических струек, и каждая из них имела сродство к отдельному виду чудодейственных частиц — так мне объяснил Оран. Пока я еще не могла призывать необходимое лишь по мимолетному желанию, мне требовалось время. Но самый горячий поток я нашла достаточно быстро и вывела его наружу в виде тонюсенькой нити. Я огляделась и заметила, как вокруг моей ладони проявились красноватые искорки.

Глава 10

Нужно отдать должное, готовил Гремор отменно. Клеверас не покривил душой, когда сказал, что мое мясо не хуже стряпни дворецкого. Кто же знал, что у пожилого слуги настоящий талант к кулинарии? Я хотела позвать графа к обеду, но Гремор предупредил, что тот в мастерской и сам поднимется на кухню, когда освободится. Так мы и сели за стол вдвоем. Оран предпочел расположиться на подоконнике.

Пока я наслаждалась слегка острым овощным супом на говяжьем бульоне, Гремор сидел напротив и вздыхал над тарелкой вместо того, чтобы есть. Я не выдержала и попросила:

— Пожалуйста, кушайте. Мне больно смотреть, как такой вкусный суп остывает.

— Спасибо, — пробормотал он и принялся машинально отправлять в рот ложку за ложкой. Его взгляд подернулся дымкой задумчивости, будто мыслями дворецкий уже перенесся в прошлое да там и остался.

Говорить о графине Гремор начал, только когда я закончила с куском запеченного окорока и перешла к десерту.

— Раз уж я обещал, то расскажу всю правду, — начал он и подал мне изящную фарфоровую чашку с ароматным чаем и ломтик кекса. — Шесть лет назад милорд унаследовал от покойного графа титул, земли и приличное состояние. Многие достойные девушки мечтали стать его женой. Но господин всегда был слишком увлечен экспериментами, чтобы тратить время на флирт, балы и светские приемы. Брат покойного графа переживал о племяннике и просил жену найти для милорда невесту.

Получается, это те самые дядя с тетей, что так жаждут женить Клевераса второй раз? Я сделала глоток чая и отправила в рот кусочек воздушного кекса. Нет, Гремор — настоящее сокровище! Такой вкуснотищи я даже в доме отставного генерала не ела, хотя там поваром работал знаменитый на все королевство искусник.

— Милорд в то время пользовался уважением при дворе его величества и часто бывал в столице по работе. На одном из дворцовых торжеств он познакомился с дочерью виконта Рокаса. Леди Зенора поразила господина красотой и изяществом. Он влюбился и…

Гремор умолк и принялся теребить пуговицу на жилете.

— Ну ты чего, дружище? — влез Оран. — Говори как есть, раз уж начал. Дивная краса Зенора оказалась не так уж и хороша, как о ней тетушка Изольда пела. Соблазнила влюбленного умника и объявила, что тот погубил ее репутацию и обязан, как честный мужчина, жениться. Хотя я не представляю, что там губить-то было. На сушеной селедке уж точно не один наездник поскакал.

Гремор побагровел и выпалил:

— Немедленно замолчи! Разве можно такое при даме говорить? Простите, леди Анабель. Этот… филин совсем не ведает, что несет. Что уж взять с темного отродья?

— Но-но, поуважительнее! Я, между прочим, старше тебя лет на триста, а то и больше. Уже точно не помню.

— Не помнишь, вот и помалкивай, — огрызнулся дворецкий и стиснул ладони в кулаки.

— И что же дальше? — спросила я, допивая чай.

Гремор кашлянул, пригладил седые волосы и продолжил:

— Леди Зенора стала графиней Клеверас и в первое время бурно радовалась браку с милордом. Но в высшем обществе их скорую свадьбу сочли предосудительной. Дамы объявили графиню авантюристкой и бесприданницей, окрутившей самого завидного жениха. Вход в лучшие дома столицы оказался для нее закрыт. Милорда все также везде приглашали, поскольку король обожал его изобретения, но графине пришлось довольствоваться положением затворницы.

Дворецкий вздохнул и закусил нижнюю губу. Видимо, в те годы и ему жилось несладко. Я ничего не знала о дочери виконта Рокаса и даже не слышала о том, что гениальный королевский изобретатель женился. В газетах ничего об этом не писали. Интересно, почему?

— Потом селедка начала устраивать истерики, — снова встрял Оран, но на этот раз Гремор и не подумал возражать. — Она требовала, чтобы умник повлиял на ситуацию, и чтобы ее снова принимали в приличных домах, как раньше. Ясное дело, ничего не вышло, и они уехали из столицы в эту глушь. Вот тут-то стерва и показала свою истинную натуру.

— Да сколько можно?! — Дворецкий вскочил из-за стола и метнулся к окну. — Ты можешь хоть слово сказать без ругательств? Не представляю, кем ты был при жизни. Наверное, бандитом.

Оран вспорхнул и перелетел на балку под потолком.

— Тебе лучше не знать, дружище. А то мало ли, захочешь пройтись по тем злачным местам, где я любил отдыхать. Хотя знаешь, я все же тебе расскажу. Ты уж слишком нервный. Давно пора сбросить напряжение в компании пары, тройки шальных девиц.

— Что?! Да я тебя… Где моя кочерга?!

Дворецкий заметался по кухне, налетел на стул, опрокинул его и схватил кочергу. Оран оглушительно заухал, будто подзадоривая разгорячившегося старика. Тот подпрыгнул, чтобы сбить филина, но налетел на стол. Пустая посуда зазвенела.

— Перестаньте?! — воскликнула я и попыталась остановить дворецкого. — Можете вы оба хоть немного посидеть спокойно?

— И что здесь творится? — раздался властный, глубокий голос Клевераса.

Граф стоял в дверном проеме, опираясь плечом о косяк, и смотрел на нас с недобрым прищуром. Его длинные темные волосы спутались. На подернутых щетиной щеках виднелись пятна сажи. Руки по локоть перемазались в синеватой маслянистой субстанции. В зеленых глазах тлел огонек гнева, грозящий вот-вот превратиться в пожар. Как давно он здесь? Неужели граф слышал, как мы обсуждаем его личную жизнь?

Глава 11

В комнате графини, а теперь я точно знала, что спальня раньше принадлежала миледи Клеверас, Оран уселся на спинку кресла и принялся командовать:

— Чего столбом встала, ягодка? Давай шустро здесь все упакуем и вернемся к занятиям магией. Я уже готов усвоить следующую порцию твоей вкуснейшей энергии.

Он облизнулся, совсем как кот на сметану, и я засмеялась.

— Ну ты и прохвост! Упаковывать, между прочим, мне придется. Так что успокойся и давай подойдем к делу серьезно. Я не хочу разорять графа и выносить из дома все подчистую. Моя задача — найти ценные вещи, без которых вполне можно обойтись. Интерьер не должен пострадать.

Оран надулся и буркнул:

— И что, магии сегодня больше не будет?

— Вряд ли, — вздохнула я. — Клеверас прав, мы только бездельничаем. А кто работать будет? Он-то постоянно делом занят.

— Зачем на одержимых равняться? Он же готов сутками голодать ради своих изобретений. Такое не для меня.

— Согласна.

Уж кто-кто, а я знала, что значит голодать. Пока есть возможность хорошо питаться, ничто не заставит меня забыть о положенной трапезе.

— Давай-ка ты осмотришь вещи графини и укажешь наиболее ценные, а я подумаю, где и за сколько их продать.

Оран переступил с лапы на лапу.

— Ладно уж, сделаю.

Его бирюзовые глаза засияли, и филин обвел помещение застывшим взглядом.

— Так, записывай. Балдахин над кроватью создан с использованием…

— Погоди. Мне еще нужно писчие принадлежности найти. У меня своих нет, а здесь…

— Возьми в верхнем ящике бюро. Там селедка переписку хранила. Будь эта тощая тварь не ладна.

Оран явно терпеть не мог графиню. Но почему? Решив, не гадать понапрасну, я спросила:

— А что тебе такого сделала миледи? Почему ты даже имя ее с трудом произносишь?

Я подошла к бюро и выдвинула нужный ящик. Как и сказал филин, здесь нашлись и листы бумаги, и самопишущие палочки. Такие только у богачей водились. Новомодное магическое изобретение. Перо вставлялось в удлиненный кристалл, и тот, пока хватало энергетического заряда, подавал чернила. Стоило только надавить на кончик, и можно свободно писать. В доме отставного генерала я уже пользовалась самопишущими палочками, но не настолько дорогими.

У графини в бюро хранились удивительной красоты произведения искусства — перья позолоченные, кристаллы в форме лапы зверя или бутона редкого цветка. Может, их тоже можно продать и купить обычные металлические перья с чернильницей? Зачем такая роскошь? Хоть графиня и любила все вычурное и дорогое, но мне излишества ни к чему. Один ценитель редкостей в городе вполне может заинтересоваться этими вещицами.

— Слушай… — Я развернулась к Орану и застыла с приоткрытым ртом.

Филин сидел с таким грозным видом, будто готовился вцепиться врагу в горло и задушить.

— Из-за этой гадины умник меня чуть не развеял! Подумаешь, сорвал ей ритуал. Разве я виноват, что она занималась запрещенной магией? Но нет, селедка совсем мозги запудрила наивному олуху. Убедила, что я опасен. По ее милости я три года провел там, где нет ни времени, ни пространства, ни даже понятия о самом существовании мира. Это как умереть, но все еще продолжать жить. Я не понимал, кем являюсь и где нахожусь. Участи хуже не придумаешь.

Он встопорщил перья и стал похож на едва вылупившегося, беззащитного птенца. Я подбежала, сгребла филина в охапку и прижала к груди.

— Все уже позади. Больше ты никогда там не окажешься, обещаю.

Найдя внутри обжигающий красный поток, я окутала им Орана и прошептала:

— Живи.

Густая пелена искрящихся частичек окружила филина, и тот заурчал от удовольствия. Когда магия впиталась, он посмотрел мне в глаза и выдавил:

— Спасибо, Анабель Фаири. Я не забуду твою доброту и отплачу верной службой.

Я погладила Орана по голове и улыбнулась.

— Это не ради твоей платы. Никто не должен страдать по чужой прихоти. Так что просто живи, пока есть возможность.

— Ты слишком добрая, Анабель. Люди такое не ценят, а лишь используют. Но ты не волнуйся. Теперь я рядом и не позволю тебя облапошить. Однажды я уже допустил ошибку, больше подобное не повторится.

Я понятия не имела, о чем толкует филин. Но он выглядел таким серьезным, что захотелось его подбодрить:

— Договорились. Надеюсь на тебя. А сейчас давай составим список, и я займусь упаковкой.

Оран вспорхнул, перелетел на шкаф и бодрым голосом принялся раздавать указания. Я только и успевала, что фиксировать на бумаге одну диковинную вещицу за другой. Мы обсудили организацию предстоящего праздника, и филин дал дельные советы, с чего лучше начать. Скоро мы наметили уже два десятка лотов для аукциона и дюжину разной мелочевки для скупщиков.

— Так, теперь давай-ка посмотрим, что творится с гардеробом селедки.

Я открыла дверцы, и филин подлетел к вешалкам. Он все внимательно осмотрел и вернулся на шкаф.

Глава 12

Утром Гремор отправил магического вестника в ближайшую деревню и вызвал для меня кучера. В каретном сарае обнаружилось два экипажа. Один явно купленный для деловых поездок, одноместный, легкий и с маленьким багажным отсеком. Второй широкий, с фамильными вензелями и позолотой, утепленный и с удобным салоном. Дворецкий предложил воспользоваться последним.

— Это карета графини. Думаю, сундуки можно уложить сзади и на крыше. Тогда не придется два раза ездить.

— Мне тоже кажется, что все поместится.

Оран появился на крыше помпезного экипажа и буркнул:

— Чего встала, ягодка? Примени магию и облегчи поклажу, а то до полудня провозимся.

Я не видела филина со вчерашнего дня. Как только Клеверас зашел в спальню, Оран сразу же исчез и до сих пор не показывался.

— И как я это сделаю? С моим талантом к магии можно все испортить и…

— Не глупи! — отрезал Оран. — Я тебе уже все объяснил про потоки. Теперь только регулярные тренировки.

Я с сомнением покосилась на тележку, заваленную сундуками. Гремор все утро пыхтел, нагружая очередное изобретение графа багажом. Потом дворецкий перекатил тележку на магическом ходу в каретный сарай. Но перетащить тяжелые вещи на крышу экипажа — задачка не из легких.

— Ладно, попробую. — Я зажмурилась, отыскала прохладный сероватый поток и направила к поклаже.

Магические частицы, словно пылинки, закружили рядом с громоздкими сундуками.

— Облегчи, — без особой уверенности произнесла я.

Искорки продолжили бесцельно дрейфовать в воздухе. В душе поднялось отчаяние. Вот так всегда. То легко получается управлять магией, как вчера с Ораном, то вообще никак.

— Не выйдет, — прошептала я, но филин услышал.

— Ты мне это брось! — велел он, распушив перья. — Еще ничего не сделала, а уже нюни распустила. А ну-ка, приложи усилия. Потянись к потоку, ухвати частицы и направь куда нужно.

Я снова закрыла глаза, ощутила витающую передо мной прохладу и захватила, словно петлей.

— Облегчи сундуки! — приказала я и устремила поток в сторону багажа.

Частицы рванули вперед и на этот раз впитались без всяких капризов. Я шумно выдохнула и утерла выступившую на лбу испарину.

— Так бы сразу, — хмыкнул филин. — А то «не выйдет». Магия дается только тому, кто упорно преодолевает любые преграды. Запомни, ягодка, будешь много трудиться, и все наладится.

Я широко улыбнулась и потянула ближайший сундук за ручку. Он тут же взмыл в воздух, и я легко его разместила в заднем отсеке экипажа.

— Потрясающе! Давайте скорее закончим с погрузкой.

Гремор бросился мне помогать. К тому времени, как из деревни пришел кучер, я уже сидела в протопленной карете, готовая немедленно отправляться.

Экипаж покинул территорию поместья и покатил к городской стене. За окном проносились заснеженные поля и сады. Я прокручивала в голове адреса тех, кто в силах помочь с продажей вещей. Наряды графини занимали больше всего сундуков, значит, стоит начать с портнихи.

Дилайла Книт владела скромной мастерской в купеческой части города. Многие леди заказывали платья именно у нее, поскольку никто так умело не подбирал фасон по фигуре. Конечно, жены титулованных аристократов пользовались услугами крупных и дорогих салонов, но у Дилайлы были свои проверенные клиенты из более скромных родов.

Перед воротами карета встала в очередь на въезд. Я уже приготовилась потерять около получаса, поскольку знала, как долго могут караульные проверять документы. Но на улице раздались окрики стражей, и кучер подстегнул лошадей. Оказывается, ожидающих пропуска разогнали, а нам освободили проезд. Видимо, герб графа Клевераса произвел на караульных впечатление. Да уж, к титулованным аристократам в королевстве совсем другое отношение, чем к обычным жителям.

Даже на улицах нам уступали дорогу, сторонясь вычурной кареты. До мастерской Дилайлы мы добрались гораздо быстрее, чем я рассчитывала. Попросив кучера подождать, я вошла в знакомую дверь. Работница в сером форменном платье встретила меня натянутой улыбкой.

— Приветствую, леди. Чем могу помочь?

— Доброго дня. Я бы хотела поговорить с хозяйкой мастерской.

— Одну минуту, леди.

Работница исчезла за неприметной дверью, а я оглядела давно знакомое помещение. Полки с тканями, витрина с готовыми нарядами, манекены в модных, но недорогих шляпках — все, как в первый год моей службы в агентстве господина Штоля. Я тогда многого не знала и случайно набрела на мастерскую Дилайлы. Именно она научила меня разбираться в моде, фасонах и других дамских премудростях. Видимо, пожалела несмышленую девчонку, оказавшуюся в кругу высших аристократов. А возможно, просто хотела заполучить выгодную клиентку. Ведь где бы я ни работала, всегда шила платья для службы только в этой мастерской.

— Дилайла Книт к вашим услугам, леди, — за спиной послышался уверенный голос давней знакомой.

Я развернулась и с широкой улыбкой ответила:

— У меня к вам срочное дело. Сможем обсудить детали прямо сейчас?

Портниха сверкнула довольным взглядом карих глаз и с поклоном произнесла:

Глава 13

По слухам Зенора Клеверас связалась с темным колдуном и занялась запрещенной магией. Узнали об этом не сразу. Поначалу местное общество с радушием приняло любимца короля и его супругу. Но потом поползли сплетни о том, что графиня флиртует с женатыми мужчинами и даже больше. Дамы начали роптать. Кто-то разнюхал, что в столице миледи всюду отказали в приеме. Чету Клеверас стали все реже звать на балы и торжества.

В то время в городе появился темный колдун и предложил жителям свои услуги. Приворот, заговор подчинения, напиток всевластия и многое другое давным-давно запретили в королевстве под страхом смертной казни, поскольку для подобной волшбы требовалась человеческая кровь, а порой и жертвоприношения. Но всегда находились те, кто хотел с легкостью решить свои трудности. По словам Дилайлы, высшие аристократы внезапно переменились к миледи Клеверас и принялись наперебой зазывать в свои дома.

И дамы, и кавалеры не могли нарадоваться на знатную гостью. Всюду ее ждали почтение, чуть ли не преклонение и огромный успех. Графиня блистала около года. Но однажды брошенная женихом невеста обвинила в своей трагедии миледи Клеверас и поклялась доказать, что та применила к ее суженому темную магию. Никто не воспринял ее слова всерьез, в том числе и графиня, но девушка проявила чудеса упорства и поехала в столицу королевства. Она подала заявление в главную канцелярию службы магического контроля, и в Восточную провинцию прибыл карательный отряд для расследования происшествия.

В городе начались проверки. Оказалось, что жители направляли в местную администрацию жалобы, а тем не давали ход. Многие необъяснимые события связали с применением темной магии, и столичные сыщики взялись за дело с особым рвением. Оказалось, они давно преследовали темного колдуна по всему королевству, но никак не могли поймать. Чета Клеверас угодила в эпицентр разразившегося скандала. Миледи несколько раз вызывали на допрос. Граф пытался защитить жену, но каратели и слушать ничего не хотели. Поговаривали, что он предложил огромные взятки местным чиновникам, вот только это не спасло графиню от ареста.

Сыщики нагрянули в поместье Клевераса с обыском, обнаружили запрещенные вещества и даже ритуальную комнату. Графа и его супругу заключили под стражу. Из столицы приехали одаренные дознаватели и учинили допросы. Милорда почти сразу отпустили, поскольку никакой вины за ним не обнаружили. А вот графиня погрязла в этом деле окончательно. Она призналась, что пользовалась услугами темного колдуна и даже сама проводила запрещенные ритуалы. Но миледи оправдывалась тем, что преступный маг ее заставил. Сыщиков интересовал в первую очередь неуловимый колдун. Зенора Клеверас пообещала его выдать и назвала место их регулярных встреч. Вот только маг успел ускользнуть раньше, чем каратели его выследили.

Графиню отпустили под огромный залог домой и передали ее дело в столицу. Но на следующий день после возвращения в поместье она исчезла. Каратели перевернули все фамильное гнездо Клеверасов. Только зря старались: миледи, словно испарилась. Графа обвинили в пособничестве преступнице и организации побега. Его снова забрали на допрос. Однако дознаватели даже с помощью магии ничего предосудительного не сумели выяснить и отпустили милорда.

Расследование застопорилось. Карательный отряд отправился искать по королевству темного колдуна и графиню. Мнение жителей города о Клеверасе безвозвратно испортилось. Многие считали, что он убил опозорившую его жену, а от тела избавился с помощью своих новомодных изобретений. Другие предполагали, что Клеверас умело скрывает жену в огромном доме магией, в которой отлично разбирается, а графиня до сих пор бродит по коридорам старого поместья под покровом темноты.

От леденящих душу подробностей внутри разливался холод. Губы немели, пальцы подрагивали.

— Какой ужас, — чудом выдавила я.

— Не удивительно, что граф разорен. Мало того что его жена себе ни в чем не отказывала, так он еще и кучу денег потратил на взятки. К тому же Клеверас тогда не сумел выполнить заказ короля. Монарх от него отвернулся. Я вообще не представляю, на что он живет последние два года.

Я допила остывший чай и поежилась. Прошлое графа оказалось настолько трагическим, что я пожалела о своем любопытстве и бестактности.

— Его поместье стараются обходить стороной даже приезжие торговцы, — продолжала Дилайла. — В городе графа все избегают. В общем, скверная история, да и этот Клеверас не лучше. Ты уж будь с ним поосторожнее, мало ли что.

— Что ты имеешь в виду?

— Вдруг он, и правда, прикончил опозорившую его супругу. Или того хуже, вступил с ней в сговор. Может, он и сейчас творит темную волшбу с человеческими жертвами. От такого угрюмого типа чего угодно можно ждать. Ты видела, что он хранит в подвале? Говорят, графиня именно там колдовала.

На ум пришла мастерская Клевераса, где он сидит чуть ли не сутками, и куда запрещает заходить посторонним. А если он там занимается вовсе не изобретениями? Я сглотнула и потерла озябшие ладони. Неужели граф пристрастился к запрещенной магии? Тряхнув головой, я отогнала эти мысли. Хватит и того, что из-за собственной прихоти я полезла копаться в прошлом Клевераса. Меня не касаются его дела. Пока не увижу все собственными глазами, сплетням не поверю.

В памяти всплыл переполненный болью взгляд Клевераса, когда он вошел в опустевшую спальню графини. Не мог он убить миледи. Граф целых два года после исчезновения жены поддерживал порядок в ее комнате. Наверное, ждал, что она вернется. Боги, как я могла ляпнуть ту глупость про графиню?! Какая же я бестолковая. Как только вернусь в поместье, сразу же попрошу прощение.

Глава 14

Боги не спешили явить свою милость. Официант позвал метрдотеля. Меня била нервная дрожь. Мысли в голове путались. Должен же быть другой выход. Я не могу столкнуться с бароном, просто не могу. Пожалуйста, хоть кто-нибудь, помогите! Волнение настолько захватило, что внутренние магические потоки усилились, грозя вот-вот выйти из-под контроля.

Воздух под столом сгустился, передо мной начали проступать очертания филина. Едва Оран появился, я схватила его в охапку, прижала к груди и зашептала:

— Хвала богам, ты здесь! Не знаю, в силах ли ты помочь, но одной хотя бы не так страшно. Барон рядом! Я понятия не имею, как отсюда выбраться. От страха, кажется, я уже свихнулась, и в голове не осталось ни одной идеи. Это чудовище вот-вот найдет меня, и тогда конец. Понимаешь?

— Да отпусти ты меня! — прошипел филин и высвободился из чересчур крепких объятий. — Где мы вообще? Я спокойно отдыхал среди теней, а тут ты со своим магическим выбросом. Отголосок даже я почувствовал. Какого мрака ты творишь?

Слезы брызнули из глаз, и я принялась сбивчиво объяснять, как оказалась под столом в ресторане.

— Ясно. Жди здесь, — бросил Оран и исчез.

Я чуть не завыла от досады, только ощущение присутствия барона остановило меня от позорной истерики. Но филин вернулся через несколько мгновений и с задумчивым видом протянул:

— Умеешь же ты вляпаться в неприятности. Этот твой барон — маг не хуже умника, а может, и посильнее будет. Такой и развеять вполне способен.

В бирюзовых глазах Орана отразилось беспокойство, и я не выдержала.

— Только попробуй отсюда сбежать, век моей магии не увидишь.

— Ну что ты, ягодка, и в мыслях не было. — Он отвел взгляд и принялся озираться.

— Ага, конечно. Нутром чую, ты собрался спрятаться, как последний трус. Но не рассчитывай так просто от меня отделаться. Я в безвыходном положении. Терять мне нечего. Если что, напоследок запечатаю тебя в капсулу и с собой к барону прихвачу.

Филин распушил перья и заволновался:

— Ты не посмеешь! Зачем я ему?

— Ну как же, темный дух, да еще и в теле механической птицы. Такое чудо кого угодно заинтересует. А барон, знаешь ли, ценитель редкостей и диковинок.

Оран одарил меня мрачным взглядом и буркнул:

— Ладно, ты умеешь убеждать. Я выведу тебя на улицу тропой теней. Но учти, это потребует колоссального расхода внутренней энергии. Изнанка мира не для живых.

— Что угодно сделаю, только помоги.

— Тогда найди самый яркий поток и соедини его с остальными, будто протягиваешь нитку сквозь шнуры. Должно получиться что-то вроде пучка. Его кончик направь мне в лапы.

Я попыталась сосредоточиться и обнаружить разноцветные импульсы. Но до меня доносились голоса официанта, метрдотеля и барона. Все трое стояли в паре-тройке метров от стола и обсуждали мое таинственное исчезновение.

— Соберись! — заухал возле меня Оран. — Позже трястись будешь, сейчас самое время убраться отсюда подальше.

Сделав несколько глубоких вдохов, я, наконец, смогла мыслить здраво. Нужно расплатиться за ужин и выполнить указания филина. Я отсчитала несколько банкнот, положила на пол и попросила:

— Отнеси, пожалуйста, и незаметно оставь на столе. Не хочу, чтобы меня обвинили в воровстве. А я пока поработаю с потоками. По крайней мере, попытаюсь.

Оран с недоумением уставился на деньги, но потом подобрал их когтями.

— Ох уж эти людские штучки. Могли бы и так улизнуть, никто бы не заметил.

— Сделай, пожалуйста.

Он вздохнул, совсем как мой отец, когда видел, что я втайне от мамы играю с магическими частичками.

— Только ради тебя, — буркнул он и растворился в воздухе.

Я закрыла уши ладонями, чтобы ничего не слышать, зажмурилась и принялась выделять разные потоки среди колышущейся внутренней энергии. Поначалу получалось плохо, но постепенно, я все-таки сумела ощутить самый горячий, а от него уже протянула сияющую нить к другим, не столь ярким. Пучок магических жгутов получился растрепанный и небрежный, но на лучшее рассчитывать не приходилось. От напряжения я взмокла и с трудом контролировала полученную конструкцию. Зато мне удалось направить ее наружу и протянуть к вернувшемуся Орану.

— Готово, — выдавила я, боясь упустить потоки.

— Не тьма весть что, но на несколько минут хватит. Следуй за мной и ни в коем случае не отставай.

Белые крылья филина подернулись чернотой, его тень удлинилась, он будто весь разом выцвел. Вокруг клубился такой мрак, что я едва различала очертания Орана. Потянуло могильным холодом. Я затряслась то ли от ледяного дыхания изнанки, то ли от ужаса перед иной, неживой стороной мира.

«Отомри уже и пошли!» — раздался в голове приказ Орана.

Филин скользнул под скатерть, я полезла следом. В ресторане все осталось по-прежнему. Люди ели, пили, разговаривали и отдыхали. Но для меня мир укрылся пеплом и стал блеклым, будто я надела специальные очки, позволяющие видеть обстановку только в одном уныло-сером цвете.

— Ты принес ей счет? — выяснял метрдотель.

Глава 15

Жар пылал внутри и не давал покоя. Хотелось нырнуть в ледяную воду и, наконец, хоть немного остыть. Но вместо вожделенной прохлады я чувствовала, что меня снова и снова накрывают тяжелым одеялом.

— Нет… Не надо… — бормотала я, не открывая глаз.

Сил полноценно прийти в себя не было. От слабости я даже не могла перевернуться с бока на бок.

— Что там стряслось? — требовательным тоном спросил граф.

Оран принялся объяснять, но как только он дошел до бегства по тропе теней, Клеверас рявкнул:

— Ты от древности из ума выжил?! Она могла погибнуть, едва ступив на край изнанки!

— Ну не погибла же. Ты нашел на удивление крепкую девицу. Ее сил хватило на целых семь минут, потом, правда, затрясло, но…

— Я тебя немедленно развею, — ледяным тоном отчеканил граф. — Ты опасен для окружающих.

Оран переполошился и заверещал:

— Да ты что?! Я ж ее спас. Ты бы видел того типа. Рыжий, с застывшим взглядом, невероятно сильный маг. Ягодка от страха чуть не упала в обморок.

— Рыжий одаренный барон? Любопытно. И что же связывает небогатую фею из глуши и тайного королевского убийцу?

— Понятия не имею, она не сказала. Да и какая разница? Лучше помоги успокоить потоки в ее теле. Не видишь, девочке совсем худо.

Клеверас хмыкнул и приблизился к моей постели.

— И кто в этом виноват? Сам дел натворил, а я — расхлебывай. Кажется, жизнь ничему меня не учит, раз я снова пляшу под твою дудку.

— Твоя доброта и наивность не знает границ.

— Заткнись и скройся.

Филин затих, а на мой лоб опустилась теплая мозолистая ладонь.

— Кто же ты такая, Анабель Фаири? — послышался протяжный вздох графа. — И что скрываешь?

Ответить я не могла, да Клеверас и не ждал отклика. От его пальцев повеяло прохладой, и я инстинктивно потянулась вперед. Граф придержал меня за плечо и пробормотал:

— Лежи спокойно. Я уберу избыток растревоженной энергии. Изнанка — не то место, где можно безнаказанно бродить. Темные флюиды повреждают и разрушают магическую составляющую одаренных. Тебе крупно повезло. Ты вырвалась раньше критического предела. Видимо, боги хранят твою бедовую белокурую голову.

Меня окутало живительным холодом. Внутри перестало распирать и печь. Жар отступил, дышать стало легче. Я расслабилась, постепенно соскальзывая в сон.

— Так-то лучше. Отдыхай.

Граф снова вздохнул, но руку так и не убрал. Его пальцы коснулись щеки, скользнули ниже, провели по подбородку, очертили контур губ и на миг задержались, будто нашли нечто интересное. Но стоило мне приоткрыть рот и облизнуть пересохшие губы, как Клеверас отдернул ладонь и выругался.

— Тьма знает, что такое, — буркнул он и отошел.

Его шаги раздались в глубине спальни, но граф так и остался в комнате.

— Я просто немного за ней присмотрю. Ничего более, — пробормотал Клеверас, и все стихло.

Утром яркий луч солнца разбудил, настойчиво блуждая по лицу. Я приоткрыла глаза и тут же зажмурилась от ослепительного сияния. Снегопад продолжался целую неделю, а сегодня, наконец, тучи рассеялись, выглянуло долгожданное солнце. Счастливая улыбка сама собой проступила на губах. Погулять бы. Я так люблю легкий морозец, искрящиеся сугробы и свежий воздух. В парке перед домом сейчас, должно быть, просто волшебно.

Я попыталась приподняться на локтях, и это даже удалось. Слабость отступила, руки и ноги слушались, как прежде. Оглядев спальню, я вдруг поняла, что нахожусь в незнакомой комнате. Кругом царил аскетический порядок. Никакой мебели из редких пород дерева, никаких дорогущих парчовых штор, ни одного ковра или гобелена. Только кровать у стены, массивный стол, заваленный бумагами и книгами, шкаф с толстыми фолиантами и пара кресел. Это совершенно точно не моя спальня. Тогда чья?

В кресле возле камина кто-то зашевелился, и я заметила крепкую мужскую ладонь на подлокотнике. Это же граф! А он что здесь делает? Нужно срочно отсюда убираться, где бы я ни была. Но едва я собралась подняться с постели, как с ужасом обнаружила, что лежу в одном белье, сорочке и чулках на подвязках. Ни корсажа, ни платья. Захотелось застонать от досады, но я побоялась разбудить Клевераса. Лучше всего уйти, пока он еще спит. Видимо, вчера меня отнесли в ближайшую к лестнице комнату.

Я осторожно выбралась из-под одеяла и ступила на каменный пол. Удивительно, но тот оказался теплым. Наверное, еще одно изобретение графа. Вот бы во всех домах так сделать. Зима не была бы столь тяжелой для многих семей с детворой. Стараясь не издавать ни звука, я направилась к двери. Возле окна стояло еще одно кресло, и на нем, о счастье, лежали мои вещи. Я чуть не взвизгнула от восторга и ринулась натягивать корсаж. Но стоило справиться со шнуровкой, как послышался сонный, низкий голос графа:

— Уже проснулась и даже можешь самостоятельно двигаться? Кажется, Оран прав. Ты на редкость крепкая де… Кхм… Леди.

Я развернулась и застыла, глядя на вставшего из кресла Клевераса. Боги, что он обо мне подумает?! От волнения грудь приподнималась при каждом вдохе. Сердце колотилось, словно зажатое в тисках. Во рту пересохло так, что даже сглотнуть нечем.

Глава 16

Малая столовая располагалась на первом этаже недалеко от кухни. В день приезда в поместье я видела ее лишь мельком и сочла, что хозяин давно там не ест. Стол, стулья и другая мебель стояли под заклятием сохранения от пыли и выцветания. С чего вдруг Клеверас решил утроить завтрак именно в этой комнате?

— Проходи, располагайся, — сказал граф, стоило мне войти.

Я осмотрелась и не поверила, что еще вчера столовая казалась заброшенной. Теперь здесь все сияло чистотой. Воздух наполняла свежесть, а на столе красовались тарелки и приборы из явно старинных комплектов. Граф сидел напротив окна и указывал на место по правую руку от себя. Он причесался и даже надел свежую рубашку, но выглядел усталым и бледным. Видимо, ночь в кресле не пошла ему на пользу.

— Благодарю, — пролепетала я и направилась к предложенному стулу.

Клеверас поднялся, помог мне устроиться удобнее и вернулся во главу стола. Что происходит? Граф ударился головой, вспомнил о своем происхождении и привитых с детства манерах?

Он дернул за висящий у стены шнурок, и вскоре в комнате появился Гремор. Дворецкий выглядел так, словно служил в роскошном доме у безмерно богатого аристократа. Синий форменный фрак, белоснежный жилет с начищенными до блеска пуговицами, шейный шелковый платок и серебряный поднос в руках заставили потерять дар речи. Гремор чинно прошел вглубь столовой и принялся с невозмутимым видом расставлять блюда к завтраку. От изумления я даже забыла поприветствовать дворецкого. Зато он был на высоте и произнес отстраненным, подчеркнуто вежливым тоном:

— Доброе утро, леди Анабель. Не изволите попробовать мясной рулет?

На такое я только и смогла выдавить:

— Доброе утро, Гремор. С удовольствием, благодарю.

Клеверас в молчании ждал, когда я получу порцию, и явно о чем-то напряженно думал. По крайней мере, проявившиеся четче складки на лбу на это намекали. Мне стало не по себе. Меньше всего хотелось обсуждать вчерашний инцидент. Но объяснить случившееся все же придется. Граф не для того заключил со мной контракт, чтобы носить на руках больную с жаром.

Как только Гремор наполнил тарелки и вышел, я первая заговорила:

— Я бы хотела еще раз извиниться. Накануне вечером кое-что произошло. Мне очень жаль, что я доставила так много неудобств. Уверяю, это больше не повторится.

Клеверас прошелся по моей фигуре изучающим взглядом ученого, встретившего редкий экземпляр.

— И что произошло вчера в ресторане? Оран рассказал свою версию событий. Теперь мне бы хотелось услышать твою. Но для начала давай поедим. Гремор расстарался на славу.

Я сглотнула и уставилась в свою тарелку. Казалось, из-за предстоящего разговора кусок в горло не полезет, но есть хотелось так сильно, будто я сутки голодала. Наплевав на тревогу, я отломила кусочек рулета и отправила в рот. Нежный, чуть острый вкус доставил незабываемое удовольствие. На миг я зажмурилась и протянула:

— М-м-м, невероятно вкусно.

— Старинный рецепт рода Клеверас. Гремор перенял его от своего покойного отца. Тот служил дворецким еще при моем дедушке.

— У тебя в роду все занимались наукой?

Граф усмехнулся, словно вспомнил забавный факт.

— Нет, только отец и я. Остальные прославились на военном поприще. Дед даже грозил лишить отца наследства, если тот не бросит эксперименты. Отцу пришлось дослужиться до звания майора королевской гвардии. Но после удачной женитьбы он с чистой совестью вышел в отставку и посвятил себя научным изысканиям. Дед мечтал хотя бы из меня вырастить полководца, но тоже не сложилось. Зато мой кузен Фред его порадовал и окончил военную академию.

Слушая Клевераса, я смаковала крошечные гренки с паштетом и думала, что он действительно мог бы сделать отличную военную карьеру. С виду граф производил впечатление тренированного воина и сурового мужчины. Но он так виртуозно владел магией и создавал настолько удивительные приборы, что я порадовалась его выбору профессии.

— А что насчет тебя? — спросил Клеверас и перевел на меня пытливый взгляд. — Как в семье мелкого дворянина родилась сильная одаренная? По линии твоего отца кто-то был образованным магом?

Я покачала головой и отложила приборы.

— Специальное обучение никто не проходил. Отец упоминал, что его прадед обладал слабым даром. А вот мама была уверена, что мои способности похожи на магию ее тети по материнской линии. Та была, кажется, выдающейся феей.

— Кажется?

— Да, точно я не скажу. Мама не любила говорить о магии, а о своей тете — тем более. Даже не знаю почему.

— Любопытно, — протянул граф, намазывая паштетом ломтик хрустящего багета. — Что же тогда тебя связывает с бароном Хантером?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я выронила нож с кусочком сливочного масла на конце. Тот задел край тарелки, и столовую огласил звон. Вздрогнув, я пробормотала:

— Извини.

Клеверас, не отрываясь, смотрел на меня в ожидании ответа. Замять тему или перевести разговор в более безопасное русло явно не получится. Оран же все выложил вчера про ресторан. Придется как-то объясниться. Но, боги, до чего же я не хочу вдаваться в подробности!

Глава 17

Спускаясь на цокольный этаж, я вспоминала слова Дилайлы о ритуальной комнате в подвале. А вдруг Клеверас просто делает вид, что работает в мастерской? Что если он творит запрещенную волшбу, как и пропавшая жена?

— Только я тебя очень прошу, ничего не трогай без разрешения, — услышала я голос графа и вздрогнула.

— Да-да, конечно. Как скажешь.

Возле массивной двери с надписью о запрете на вход Клеверас замер, протянул вперед руку, и площадку затопило ослепительное сияние. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, свет померк, и дверь отворилась.

— Учти, вглубь лучше не проходить. Мало ли что.

— Ты занимаешься чем-то… опасным? — спросила я, хотя, честно говоря, хотела выяснить о запрещенной магии. Но вряд ли граф так просто признается. Лучше оставить догадки при себе.

— Смотря для кого. — Он переступил порог, и помещение тут же озарили яркие магические светильники под потолком.

Я застыла у двери и огляделась. Вдоль стен тянулись металлические стеллажи с коробками, диковинными инструментами и приспособлениями. В центре просторной комнаты стояло нечто невообразимое. Огромное сооружение с обтекаемым блестящим каркасом, кучей трубок и отверстий. Поразительно! Вот бы узнать, что это и для чего.

Граф порылся в ящике стола, заваленного чертежами, и достал продолговатый синий кристалл.

— Иди сюда.

Я приблизилась и уставилась на бесценную вещицу. Магические кристаллы добывали в Дивных горах. Еще в древности правители стран договорились, что это место останется заповедным. Никто не смел на него претендовать, а если пытался захватить, то неминуемо погибал. Предки решили, что боги хранят горы для всего человечества. Так и повелось, что каждое королевство имело там свой участок. В шахтах вели добычу руды и драгоценных камней. Изредка в породе находили кристаллы с необычными свойствами. Они особенно ценились магами, поскольку могли сохранять и передавать чудодейственную энергию.

— Какая красота, — выдохнула я, любуясь искорками внутри синего, прозрачного камня.

— Сожми его в ладони и наполни самым мощным из внутренних потоков, — попросил Клеверас и протянул мне кристалл.

Я осторожно взяла камень, обхватила рукой и прикрыла глаза. Отыскав горячий поток, потянула струю наружу и представила, как она вливается в кристалл, точно в сосуд. Сначала шло туго, энергия сопротивлялась, бурлила и не желала сидеть смирно в предложенном камне. Но я продолжала вливать ее в синее хранилище, и магия все-таки подчинилась. Как только процесс наладился, я вздохнула с облегчением и открыла глаза.

— Долго так делать?

Клеверас внимательно за мной наблюдал, словно до конца не верил в мой успех. Он пожал плечами и ответил:

— Пока не почувствуешь сопротивление камня.

Я кивнула и продолжила вливать поток, усилив напор. Становилось скучно просто стоять и перенаправлять энергию из тела в кристалл. Надеюсь, это не займет несколько часов. Мне еще поместье готовить к встрече гостей. Но, как ни странно, скоро я почувствовала, что струя дальше не идет.

— Кажется, все.

— Так быстро? — Граф нахмурился и с подозрением посмотрел на мою руку. — Уверена?

Я разжала чуть вспотевшую ладонь и показала кристалл. Тот почему-то стал почти черным.

— Действительно. Любопытно. А можешь еще наполнить?

— Думаю да.

В зеленых глазах Клевераса зажегся азарт. Граф поспешил к стеллажу, отыскал на полках несколько разноцветных кристаллов и выложил передо мной на столе.

— Попробуй красный.

Я взяла камень, но тот почти мгновенно стал горячим от моей энергии.

— Жжется. — Я поморщилась и передала Клеверасу потемневший кристалл.

— Поразительно! А если зеленый?

Тот выдержал чуть дольше, но тоже нагрелся.

— А желтый?

Я брала один камень за другим и возвращала Клеверасу в том же состоянии — кристаллы становились почти черными.

— Невероятно. Потрясающе. Если взять с десяток оранжевых и еще пять голубых, то можно будет… — бормотал граф. Он уже перестал предлагать мне камни, а вовсю что-то строчил самопищущей палочкой на испещренном мелкими записями листке бумаги. — Да! Это станет настоящим прорывом!

Я заполнила последний фиолетовый камень и с беспокойством спросила:

— Что «это»?

Клеверас резко выпрямился и посмотрел на меня полубезумным взглядом, будто забыл, что не один в мастерской.

— М-м-м, — замялся он и отвел взгляд. — Понимаешь, мне для работы над новым изобретением нужно много энергии. Я ее черпаю из магических кристаллов, но они стоят слишком дорого. Сейчас я в тупике. Для следующего этапа потребуется колоссальный запас магии. Поэтому я отложил эксперименты. Надеялся, получить от дяди финансовую поддержку. Но если бы ты… Хотя нет. Извини, я не должен просить тебя об этом. Твой дар особенный, и пока не ясно, как он проявится в будущем. Лучше дождаться экспертизы.

Я покосилась на удивительное металлическое сооружение. Если сейчас уйду, Клеверас не станет настаивать и отпустит меня без всяких вопросов. Но если останусь и предложу помощь, то, возможно, мне откроется тайна его поразительных изобретений.